18+
Непознанная закономерность, или Тропа сталкера

Бесплатный фрагмент - Непознанная закономерность, или Тропа сталкера

От автора

Уважаемый читатель!

Данное произведение, ежели оное возможно так нарекать, с превеликим трудом нацарапано автором во искупление всех его вольных и невольных грехов, совершенных в этой земной жизни, которую иначе, пожалуй, и прожить-то невозможно.

Автор, несомненно, осознает уровень своего «литературного таланта» и свой «неподъемный вклад» в мировую философскую мысль, поэтому рекомендует всем и штатным и добровольным критикам свои разгромные рецензии и язвительные усмешки поместить, если выражаться литературно, в самый нижний ящик письменного стола.

Также, дебютант советует доморощенным и патентованным поклонникам Фрейда понапрасну не возбуждаться, пытаясь выявить вероятные комплексы и фобии автора, анализируя нижепубликуемый опус. Самоанализом автор владеет достаточно хорошо и осознает, что по всем основным параметрам находится на бесславной вершине горба небезызвестной Гауссианы нормального распределения величин.

В процессе редактирования текста консультанты упрекали меня в дичайшем винегрете, состряпанном из высокого слога и низкопробной вульгарщины. Согласен. Что есть ­– то не отнимешь. В свое оправдание позволю себе возразить: «А разве в жизни все устроено не аналогичным образом? Сплошь и рядом вонючее дерьмо соседствует с благоухающими цветами. И ничего, терпим».

Далее. Ваш скромный трудяга пера отлично понимает, что все уже спето, сказано и написано до него не одну тысячу раз. И несравнимо гениальнее, и более отвратно. Но, тем не менее, зуд бумагомарания оказался непреодолимым и сокрушающим все здравые соображения, как самого автора, так и других, более разумных особей, находящихся в опасной близости от одержимого идеей фикс. Что ж, зато, возможно, на фоне невзрачной россыпи стекляшек данных измышлений, чьи-то жемчужины неоспоримой мудрости будут выглядеть еще роскошнее и ослепительнее.

Кроме того, не вызывает сомнений утверждение, что любое знание не является истиной в последней инстанции. Наверное, прав был дедушка Ленин в своем предположении о бесконечности познавания электрона («электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна, но она бесконечно существует…»). Да, познание мира беспредельно в связи с безбрежностью объекта изучения. Эта гипотеза более логично согласуется с человеческим опытом, нежели с антиподной теорией ограниченности Вселенной и конечности объема Знаний. Все вышеизложенное оправдывает некую поверхностность суждений автора, вызванную не его малообразованностью, а всего лишь невозможностью выразить весь объем подходов к освещаемой теме в формате данного литературного опуса.

Если кого-то залихорадит от определенной дозы околополитических рассуждений в предлагаемом сочинении, успокою его следующей «таблеткой»: «политика» в человеческой популяции остается неизменной уже на протяжении сотен веков. Форма её, согласен, меняется. Есть такое дело.

Возможно, определенная категория читателей озаботится поисками двойного дна, так сказать, тайных смысловых закладок. Что ж — желаю успехов в данном начинании. «Ищите и обрящете». Однако, сразу же спешу напомнить еще одну неоспоримую максиму: «Иногда сигара — это просто сигара». Не стоит опускаться до уровня восторженных почитателей Малевича, приписывающих черному квадратику бездну философской нагрузки.

Бедолагам, которых данная книга разочарует, искренне выражаю свое глубокое сочувствие. Бывает и так, что содержимое не соответствует упаковке. Покупаешь шоколадку с большеглазой девочкой на обёртке в надежде ощутить нежный молочный вкус шоколада из далёкого детства, а вкусовые почки языка и неба с отвращением фиксируют лишь наличие соевого дерьма. Что поделаешь: раз уплачено — ешь не привередничая. Кто знает, может, в процессе поглощения данного чтива, аппетит еще и разыграется.

Призывая тем самым к терпимости, или, как ныне модно писать, толерантности, лишь позволю себе напомнить банальность о том, что писатель — это сплошная сублимация одиночества и непонимания. Демиург, так сказать, вселенных, где он, по мере своих, порой весьма скромных, способностей пытается реализовать личные представления о гармонии. Или показать хаос и несправедливость нас окружающие.

Читателям, уважающим лишь жанр «экшн», коих от околонаучных рассуждений на тему устройства мироздания и социальных отношений человеческих индивидов мутит или тянет ко сну, автор смеет порекомендовать оные моменты пропускать безо всякого сожаления и неуместных сомнений. Хотя, ежели уважаемый читатель является истинным поклонником цикла «Сталкер», то должен помнить избитую истину, проходящую лейтмотивом через всю данную серию книг: «Любая информация не бывает лишней, так как неизвестно, когда она пригодится».

В завершение хочу сообщить также, что нижеизложенное сочинение я посвящаю двум самым светлым девчушкам на этой планете.

Пролог. Непруха

Судьба неизбежнее, чем случайность.
Судьба заключена в характере.

Акутагава Рюноскэ

Этот день у бригадира группы автоподстав Бориса Безверова по кличке Басмач не заладился с самого утра. Такое бывает. На выходе из подъезда дома, в котором он снимал однушку уже второй год, и, казалось бы, из которого мог выбраться с закрытыми глазами, новая куртка предательски зацепилась за острый угол металлической пластины входной двери. Раздался противный характерный треск, и рукав приобрел совсем негламурный разрез с позорно выглядывающей из-под верхней ткани подкладкой. Обидно и досадно. Немалые бабки в обновку были вложены. И ведь как чувствовал — не хотел надевать приметную вещь «на работу». Так нет же, бравада треклятая подвела — захотелось шикануть перед пацанами. Да и после «охоты», не заезжая на квартиру, с подругой собирался в бар завалиться — коктейлей парочку выпить. И вот, на тебе, довыёживался. Басмач, матерясь сквозь зубы, и так и эдак прикладывал надорванный лоскут, прокручивая в голове способы реанимации попорченной вещи. В конце концов, остановился на варианте маскировки прорехи каким-либо моднявым шевроном.

Вторым сигнальчиком черной полосы жизни-зебры должно было послужить лобовое стекло его «бэхи» седьмой серии, обильно уделанное вороньим пометом. Соскребая птичье дерьмо, Басмач уже спинным мозгом осознавал, что самым разумным было бы сегодня завалиться спать часов до четырех дня. Тем более, что в голове надоедливо потрескивало после вчерашнего паленого коньяка, который, несмотря на солидный внешний вид бутылки и не менее солидную цену, разливали, пожалуй что, в соседнем подвале. А еще лучше было бы нагрянуть всей компанией в сауну, где приятный жар вместе с потом уверенно выгонит из крови всю отраву, заботливо расфасованную предприимчивыми дельцами в ёмкости с известным брэндом на этикетках. А после парилки грезился бокал прохладного бархатного пива, которое вкрадчиво проскользнет в желудок и растечется по всему телу блаженством и умиротворением.

Да, мечтать не вредно. Однако завтра придет хозяин квартиры, и всей крутизны Басмача не хватит убедить оного подождать с квартплатой месячишко-другой. Сейчас в стране даже последний дворник имеет «крышу», иначе любой бизнес уязвим до неприличия.

Ладно. Прорвемся. Борис в свои тридцать лет был ладно скроен и крепко сшит. С малых лет привыкший быть заводилой, он приспособился рассчитывать только на самого себя. Служба в десантных войсках только укрепили его волевые качества, а о моральных качествах отцы-командиры к тому времени уже и сами подзабыли.

Был еще и третий сигнальчик — после вчерашних посиделок на работу не вышел Суслик. Видать, не удержался болезный и принял у своей подруги еще какого зелья на грудь. Ладно, с кем не бывает. Зато остальные члены «кооператива» на рабочее место явились без опоздания и лучились энтузиазмом и энергией. Братки кратко перетерли сложившуюся ситуацию с составом команды. Без третьей машины, конечно, коленкор совсем не тот. Ни тебе грамотно «коробочку» сотворить, ни случайного и напористого «свидетеля» в нужный момент организовать. Но, в результате бурных дискуссий, сошлись на избитой истине: «Все, что ни происходит — происходит к лучшему». Ведь вероятная доля прибыли каждого, в виду прогула Суслика, значительно увеличивается.

Первый «загон» устроили на Ленинградском проспекте. Все шло по откатанной не единожды схеме. На въезде «выпасли» новенький «ВАЗ» с региональным номером. Потенциальный терпила решил посетить столицу — добро пожаловать, уважаемый. С одной стороны, провинциальные гости в Москву с пустыми карманами не заявляются. С другой, крутые мэны на отечественных тачках не рассекают, а значит силовой и юридической поддержки у владельца фиолетовой «девятки» не предвидится. Следовательно, обувай лоха по полной программе. Весело и сердито. Что бригада Басмача уже не раз и осуществляла на дорогах Первопрестольной. И практически всегда с неизменным успехом.

Но сегодня был не их день.

Хотя, сначала вроде все шло по плану. Вот Басмач аккуратно пристроился сзади слева к «девятке» точнёхонько в мертвой зоне, не просматриваемой «клиентом». Вот огромный слоноподобный «Мерседес Гелендваген» Мажора рывком сдал задним ходом со стоянки длиннющего универмага и, в последний момент, избегая неминуемого столкновения, резко затормозил. Вот потенциальный «спонсор», уворачиваясь от дорогущего на вид черного джипа, метнулся влево, подставляя свой беззащитный бок под удар БМВ «охотников». Еще доли секунды, и Басмач произведет касание своим бампером, где уже имеется шикарная длинная трещина. И попробуй потом докажи, что она не появилась именно в сей миг, столь печальный для кошелька терпилы.

Но доля секунды прошла, а касания так и не произошло. У водилы «девятки» хватило опыта ускориться и выскочить из ловушки.

— Ушел, сука, — выматерился на заднем сиденье Битюг и так стукнул своим пудовым кулаком по обшивке дверцы, что владелец машины болезненно поморщился.

— Все равно работаем. Допрессуем морально, — завелся Басмач, сигналя фарами и подавая звуковой сигнал клаксоном.

Но владелец «девятки» вторично повел себя неправильно. Вместо того, чтобы прижаться к тротуару и стать пассивным участником хорошо поставленного спектакля под названием «Развод лоха на бабки», водитель включил аварийку и, не снижая скорости, понесся по проспекту, попутно намертво зажав клаксон звукового сигнала.

После ста метров преследования Басмач сдался. Погоня была бессмысленна — машина у «клиента» чистая, без царапинки. Тормозни он сразу, и, пока Басмач с Артистом проводили бы сеанс словесной терапии, стимулирующий у жертвы чувство вины, Бугай мимоходом крупной наждачкой обработал бы бампер «девятки», как и положено по сценарию. А так… Не хватало еще в полиции лишний раз засветиться. Хотя, были у Бориса и там завязки. Иначе в его деле полный швах. Но по-пустому палиться — дураков нет.

— Нашумели мы тут качественно. Не кошерно это. Надо на МКАД валить, — спокойно, словно комментируя постороннюю для него ситуацию, вымолвил Артист, сидящий на левом переднем сиденье.

И ведь не поспоришь. Артист, как всегда, прав.

На Кольцевой стояла привычная круговерть. Нескончаемый поток машин неискушенного «охотника» вогнал бы в оцепенение. Так впадает в ступор акула при виде огромного косяка тунца. Она просто не в состоянии вычленить из миллиона рыбьих тушек ту, единственную, которую надо схомячить.

Но команда Басмача уже не первый год занималась своим ремеслом, поэтому чувствовала себя, как вышеупомянутая рыба в воде. Опасная такая, острозубая и очень голодная рыбина.

Артисту приглянулся бюджетный «Хендай Солярис» с номером Подмосковья. Оценив ситуацию на трассе, решили — справятся и двумя машинами. Мажор пристроился сзади жертвы и своим грозным мастодонтом стал давить ему на психику, то разрывая дистанцию, то сокращая ее до опасного минимума. В удобный момент, когда клиент уткнулся в хвост самосвала, а на левой полосе впереди появился порядочный просвет, Мажор так рявкнул звуковым сигналом своего «Лендровера», что владелец «Хендая» буквально нырнул на соседнюю полосу. Тем более, что Басмач, казалось, любезно его туда пропускал, всем своим поведением на дороге демонстрируя водительскую солидарность и культуру вождения. Однако стоило автомобилю жертвы вылезти на левую полосу, как Басмач мгновенно ускорившись, буквально коснулся бампера «Хендая». Чтобы уж наверняка убедить терпилу в совершении ДТП, Артист запустил ему в бампер полупустую пластиковую бутылку с водой.

И завертелось… Сигналы, погоня, характерные жесты через опущенное стекло.

Буквально через две минуты терпила уже был зажат в заранее присмотренный карман МКАДа, где на него наседал Басмач, предъявляя саму за себя говорящую трещину бампера. Бригадир напирал на то, что водитель «Хендая» пытался скрыться с места происшествия, горячо убеждая последнего, что две штуки баксов, отданные виновником аварии прямо сейчас — это наименьшее для него зло. В противном же случае, владелец южнокорейской колесницы может не только потерять свою автомашину, но и попасть под статью об экстремизме. Кто знает, с какой целью он так дерзко подрезал «бэху» чиновника. Не теракт ли это?

Артист тоже, как и всегда, блестяще играл свою роль. На этот раз он выступал в образе вальяжного руководителя, который из-за транспортного происшествия вынужден опоздать на мероприятие, по меньшей мере, государственного масштаба. «Чиновник» хорошо поставленным баритоном что-то ворчливо выговаривал собеседнику в мобильник, своей роскошью внушающий уважение к своему владельцу. Рядом с Артистом глыбой высился Битюг, полностью оправдывая свою кликуху. Он бросал грозные тяжелые взгляды по сторонам, и на виновника ДТП в том числе. Для полного устрашения Битюг распахнул свою куртку так, чтобы терпила мог лицезреть пистолет в подмышечной кобуре. Вполне себе внушительный травматический «Стечкин МП-355», приобретенный и носимый на вполне законном основании. Смотрелся он более чем грозно, так как внешних отличий от боевого аналога Автоматического Пистолета Стечкина практически не имел. Может, профи и заметил бы при ближайшем рассмотрении, что оружие всего лишь травматическое, но уж точно не данный «ботаник». Тем более, что такую возможность ему и предоставлять-то никто не собирался. Последний и так был в полной растерянности и подавленности. Что-то лепетал в свое оправдание, постоянно протирал очки и с виновным видом осматривал «повреждение». В общем, он вел себя вполне «правильно». Вот только бумажник доставать не спешил, и это начинало всех несколько нервировать. Реагируя на неуловимый сигнал Басмача, Битюг включился в активную фазу морального прессинга. Как ни странно, он играл роль «доброго полицейского», но с его внешностью это производило еще более ошеломительный эффект и клиент, как правило, моментально ломался.

— Так, слушаем сюда, — рявкнул он. — Времени нет. Если Хозяин опоздает на совещание, будет очень, очень плохо. Он уже звонил в управлении ГИБДД. Поэтому лучше вам, уважаемый, расплатиться на месте. Пока протокол не составили и дело не завели. А ты, Михаил, не будь рвачем. Полторы штуки тебе вполне за глаза. Договоришься в ведомственной мастерской. По блату возьмут за ремонт минимальную сумму. Достаем наличные и расплачиваемся! — последняя фраза была, естественно, обращена к терпиле и произнесена таким тоном, что тот отчетливо вздрогнул.

Басмач с видимой неохотой согласился со столь щедрым послаблением для виновника аварии. «Спонсор» обреченно вздохнул и уже полез в нагрудный карман за бумажником, как в этот момент, очень уж некстати для флибустьеров московских автотрасс, у него запиликал мобильник.

— Извините, ребята, это Игорь Шалвович звонит. Мой тесть. Я сейчас с ним посоветуюсь, — вдруг с робким облегчением, словно увидев пресловутый свет в конце мрачного тоннеля, пролепетал очкарик.

— Какой еще тесть? — взъярился Басмач, чувствуя, как и эта вожделенная добыча буквально на глазах соскакивает с такого надежного, казалось бы, крючка. — Ты, что, идиот, хорошего отношения не понимаешь? Дай сюда. Я сейчас твоему тестю ситуацию обрисую, — он шагнул к «ботанику», пытаясь выхватить у него из рук телефон. Тот неуклюже отступил назад и вдруг, поскользнувшись, рухнул навзничь и ударился затылком о бетонный поребрик.

По асфальту еще катилась нелепая шапочка очкарика, а из-под его головы уже натекала лужица крови.

— Ё-ё-ёкарный бабай.., — протянул за спиной Басмача Артист. — Конец гастролям — цирк сгорел.

— Рвем когти! — Басмач развернулся и скорым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, направился к своей машине. В голове у него разом промелькнули и порванный рукав, и запачканное стекло, и прогул Суслика. Нет, не случайно тот сегодня не вышел на «работу». Когда-то Басмач слышал, что количество пассажиров в поездах, потерпевших крушение, бывает значительно меньше, чем за неделю до аварии или через несколько суток после нее. Более того, число пассажиров в деформированных или сошедших с рельсов вагонах также всегда меньше, чем в непострадавших. Суслик, выходит, один из этих счастливчиков, обладателей персональных ангелов-хранителей. А вот Басмач нет. Обидно.

***

Весь следующий день Басмач и его бригада провели в сауне на загородной даче родителей Мажора. Бригадир решил устроить выходной не по причине моральных терзаний, а из чисто прагматических соображений. Он хоть и не изучал мудреную науку Психологию, но, как природный лидер, чутьем понимал — команде необходима психологическая разгрузка. Не из-за трупа — из-за серии неудач. Нехорошую тенденцию надо пресекать на корню. Переждать черную полосу невезухи. И переждать не поодиночке, а в едином, так сказать, сплоченном общими интересами, коллективе. А интересы были, собственно говоря, банальны и разнообразием не блистали. В итоге, в пьяном угаре и в обществе покладистых и на все согласных девиц мигом пролетела пара суток. Возвращались в Москву утром хотя и в хмуром похмельном состоянии, но вполне работоспособные и полные желания снова драть перья удачи из хвоста пресловутой птицы счастья. Гулянка как бы разорвала непрерывность временного потока, отодвинув глубоко в прошлое то событие на МКАДе. За те двое суток никто даже словом не обмолвился о досадном происшествии. Само собой, в голове Басмач несколько раз прокрутил ситуацию и так и эдак. По-любому, выйти на них было практически невозможно. Видеорегистратор в «Хендае» отсутствовал — это они просекли еще выпасая «клиента» на трассе. Если кто-то из водил и зафиксировал зрительно момент стычки и злосчастного падения очкарика, то вряд ли придаст этому большое значение — сейчас мордобой на дорогах это скорее норма, чем нонсенс. Удивить подобным уже невозможно никого. Свалили они с места происшествия быстро, и связать их лица с лежащим на обочине мужчиной вряд ли кто сумеет. А если и сумеет, то, скорее всего, вряд ли кто захочет. Кому нужны лишние проблемы? Своей вины Басмач не ощущал ну ни капельки. По всем понятиям он не виноват. Если очкарик оказался до такой степени неуклюж и невезуч, так это его карма. Такая у него судьба. Все, все, все. Это прошло. Этого не было.

По дороге Басмач пытался вызвонить Суслика, желая «перетереть» с ним рабочие моменты, но сотовый последнего оказался недоступен. Это почему-то немного нервировало. Ситуацию, в свойственной ему манере, разрядил Битюг, выдвинув гипотезу, что у Суслика айфон увели карманники. Все дружно заржали, зная, с каким пиететом их подельник относится к дорогущим гаджетам. В город въехали уже совсем в хорошем настроении, благо теплая весенняя погода благоволила оному. Обговорили место и время следующего сбора и разбежались.

Подходя к своему дому, Басмач некстати вспомнил о порванном рукаве и о том, что так и не удосужился не только его заклеить, но и элементарно сменить куртку. Подобрав валявшийся на обочине камень, он злорадно подумал о том, с каким удовольствием вмажет им сейчас по подлому острому куску железа, который произвел стартовый выстрел происшедшим неудачам. У подъезда дома стоял вишневого цвета фургон «Газель» с крупной надписью по всему борту «Грузоперевозки. Мебель». «Везет же людям. Мебеля меняют, понимаешь», — мелькнула в его голове зависть к успеху неведомых соседей. «Ничего. Годика два постригу лохов и на собственную квартирку сколочу капиталец. Конечно, не в центре, но и на окраине жить можно. Вот тогда и куплю себе диван из настоящей кожи». Как-то так сложилось, что большой кожаный диван стал для Басмача идеей фикс. Частенько в мыслях он представлял себя в атласном шелковом халате небрежно развалившимся на диване светло-коричневого цвета. Именно светло-коричневого. Такого мягкого, уютного, теплого. Естественно, виртуальную картину идиллии дополняла длинноногая блондинка с точеной фигуркой и грудью третьего размера. Да, и с прической каре, так как Басмача всегда бесило, когда в самый разгар страсти длинные волосы подружки создавали неудобство, вечно путаясь под руками. Мягким бархатным контральто с роскошными грудными нотками юная фемина о чем-то щебечет по телефону со своей собеседницей, а Басмач лениво щелкает пультом плазменного телевизора, смакуя из широкого стакана вермут «Чинзано» с удивительно теплым, сладким и отчетливым вкусом роз. Басмач даже тряхнул головой, чтобы вывалиться из столь упоительной во всех смыслах фантазии. Профессионально отметил заляпанный грязью номер «Газели». На своих машинах эту маленькую хитрость они использовали постоянно — лишняя гарантия инкогнито. Существовала, правда, опасность штрафа от иного ретивого сотрудника ГБДД, но уж лучше изредка расстаться с лишней штукой рублей, чем светить своим госномером направо и налево.

Боковая дверь «Газели» скользнула в сторону рывком и практически бесшумно. Басмача буквально всосало внутрь салона, как всасывает в недра мощного пылесоса скомканный конфетный фантик. Однако, два индивида спортивного телосложения перестарались в своем рывке. В результате их передозированных усилий Басмач не просто влетел на пол «Газели» — он оказался в ней практически стоя в полный рост. Жалобно затрещала по швам многострадальная куртка, понимая, что такие передряги могут фатально сказаться на ее дальнейшей судьбе. Но все же, именно она спасла Басмача от рокового беспамятства, а точнее, спас бумажник в нагрудном кармане куртки, когда острые жала электрошокера, вместо намеченной агрессором шеи, со страшной силой нырнули бригадиру в область сердца. Дуга электроразряда еще беспомощно металась среди бумаги и пластика, а Басмач уже зарядил лбом в переносицу нападавшему. Зарядил, судя по характерному хрусту, вполне удачно. Навыки десантуры еще не утратились в суете гражданской жизни и сейчас оказались очень кстати. Только дерзость и взрывной напор могли спасти Басмача в этой непростой ситуации. Ещё двое повисли на руках и, судя по мощности хватки, это были отнюдь не прыщавые пацаны из подворотни, а вполне себе тренированные бойцы. К их печали, теснота салона сыграла с ними мрачную шутку, давая Басмачу хоть и маленький, но шанс. И Басмач им воспользовался по полной. Каблуком правой ноги он со всей силы вмазал по подъему стопы правому оппоненту и, когда тот от дикой боли ослабил хватку, Басмач камнем в правой руке без всяческого изыска врезал последнему из троицы по голове. И тут же на «противоходе» добил второго страшным ударом локтя в лицо, освобождая себе путь на волю. Уже улепётывая со всех ног от подъезда своего дома, от ставшей вдруг практически родной и уютной квартиры, Басмач услышал сзади два трескучих выстрела. «Ни хрена себе! Ребята настолько дерзки, что стреляют днем посреди города. Во что же я вляпался!?»

Левой ноге вдруг стало жарко и по коже потекло что-то липкое. «Суки, зацепили. Стреляли по ногам. Интересно. Что-то им от меня нужно». Басмач наклонился, ощупал ногу и вздохнул с облегчением — пуля прошла вскользь, лишь оцарапав кожу. Ну и штанину, соответственно, продырявила. Хорошо, что джинсы черного цвета — крови практически не видно. Петляя среди предусмотрительно изученных подворотен, Басмач уверенно оторвался от преследователей и, памятуя о том, что спешка нужна лишь при ловле блох мыльными руками, присел на скамейку в небольшом скверике. Отдышавшись, он споро набрал номер Артиста. Недоступен. Вывел на дисплей номер Битюга. Тот же результат. Уже начиная паниковать, подрагивающими пальцами набрал номер Мажора. После нескольких длинных, томительно длинных гудков Мажор ответил. Но по первым же его маловнятным словам Басмач понял, что вряд ли его подельник отделался одним выбитым зубом.

— Басмач, ты где? Приезжай ко мне, одно дело надо разрулить, — каким-то незнакомым бесцветным голосом произнес еще час назад жизнерадостный парень.

— Что случилось? Ты один?

— Один, один. Приезжай, поговорить надо, — с небольшой паузой ответил Мажор, и Басмач ярко представил, как в бок тому упирается ствол пистолета. — Дело очень срочное. Мы тут накосячили, но выход есть. Приезжай, и я все растолкую.

— Мажор, дай им трубку.

— Привет, фраер, — услышал он через минутную паузу неприятный характерный говорок, сразу зарождающий ассоциации с наколотыми перстнями на пальцах и прочими блатными атрибутами. — На тебе «косяк» повис. Тачку ты нашу одну в том месяце подрезал. Приезжай на «стрелку», перетрем делишки. И бегать от нас, Басмач, я тебе не советую. Звякни «смотрящему», он обрисует картину. Ну, что примолк?

Басмач зажал пальцем кнопку сброса. Как же — «тачку подрезал». Из-за такого пустяка столько шухера никто поднимать бы не стал ни в жизнь. Перетерли бы проблему по-тихому и бригада сплатила бы требуемую неустойку. Проблем-то. Что-то здесь не так. Здесь что-то серьёзное. В голове уже, правда, подсознательно всплыл ответ, но был он настолько неприятен, что Басмач старался всеми силами оттянуть момент, когда придётся смириться с его истинностью.

На всякий случай, он выключил телефон и выкинул симку. Здравый смысл подсказывал, что в ближайшее время с хорошими новостями ему звонить никто не будет. Так зачем же самому напрашиваться на плохие? Вставив новую сим-карту, коих у него всегда имелось про запас несколько штук, Басмач набрал номер Зинки, подруги Суслика. Та информация, которую она сообщила, удивила его даже не сама по себе — он уже предполагал, что «выстрелил» тот злосчастный случай на МКАДе. Поражал и деморализовывал масштаб беды, свалившейся ему на плечи. Неуклюжий «ботан» на «Хендае» оказался зятем не просто высокой «шишки», а вора в законе Шрама. Отличался последний крайней жестокостью, причиной которой являлся не только врожденный садизм, но и увлечение определенного рода веществами, прием которых Минздрав ни коим образом не рекомендует для населения страны. Ситуация приобретала зловеще-траурную окраску для Басмача еще и тем, что внебрачная дочка (какая только и может быть у вора в законе) по-настоящему любила погибшего. Так что насчет хоть сколь либо безобидного для себя результата разрешения данного «косяка» Басмач не заблуждался с первых же слов Зинки.

«Приплыл. Это финиш. Трындец котенку», — в голове панически проносились варианты неизбежного конца его жизни, и ни один из них Басмачу категорически не нравился. Облизнув пересохшие губы, он лихорадочно пытался найти ту единственную соломинку, которая смогла бы удержать его на поверхности земного бытия, счастье обладать которым мы не ценим в повседневной суете.

Уехать в Смоленск к отцу с мачехой было все равно, что собственноручно сдать себя бойцам Шрама. Ведь бригаду Басмача вычислили всего лишь пару суток. Вот что значат большие деньги и не менее большие криминальные связи. Проанализировав рассказ Зинки, Басмач примерно уяснил механизм поиска. К гадалке не ходи, Шрам задействовал свои связи в МВД. Хорошо простимулированные следаки, заинтересованно выполняя свой служебный долг, сняли видеоинформацию на определенное время со стационарных постов ГИБДД. Вышли на московских водителей, находившихся на данном участке трассы в момент нелепой смерти «ботаника», и по записям видеорегистраторов выявили бригаду Басмача. А определить адреса проживания — это уж вообще плевое дело. Вероятно, здесь у следаков произошла запланированная утечка. И пока они оформляли бумаги, люди Шрама паковали членов бригады. Скорее всего, пацаны отделаются повреждениями средней тяжести и определенными финансовыми потерями, ведь по понятиям они чисты. «Бизнес, чистый бизнес. Ничего личного». А вот Басмачу не отвертеться. Хоть он и не собирался «наносить вред здоровью потерпевшего», но за нечаянно бьют отчаянно. И, как показала скоротечная схватка у подъезда, здесь не бить — здесь убивать будут.

Значит квартиры близких приятелей, подруг и иные банальные способы укрытия становятся не просто ненадежными, а автоматически превращаются в смертельные ловушки. Против Басмача работают одновременно обе Пирамиды власти: и криминальная, и государственная.

Будь на его месте иной человек, он бы сдался и пошел в полицию оформлять явку с повинной. Но, даже если бы ему удалось добраться до следователя, то, скорее всего, уже в камере предварительного заключения его встречали бы уполномоченные Шрама. Да, по-любому, это не выход. Точнее, гарантированный выход в Земли Вечной Охоты.

Однако Басмач был не из слабаков. Весь его жизненный путь являлся постоянной борьбой за существование. Он четко уяснил правила Системы: «Каждый сам за себя. Победит сильнейший. Победа любой ценой».

Что ж, раз на этой территории он однозначно слабее, значит, территорию обитания необходимо срочно менять. В тридцать лет, обладая здоровым телом и сильным духом, такие решения принимаются без особых терзаний. Тем более, что в голове сверкнула вспышкой надежды одна очень уж заманчивая мыслишка. Фееричный проект, который он не раз прокручивал в голове, но из-за неимоверной сложности и опасности относился к нему скорее как к несбыточной мечте, нежели как к реальному предприятию. А вот сейчас, стоя на краю бездны, когда иных выходов не просматривалось, этот проект уже не казался глупой авантюрой, а становился единственным шансом на спасение.

Приняв решение, Басмач успокоился и произвел ревизию своего имущества. Две тысячи шестьсот шестьдесят рублей, перочинный ножик «бабочка» из довольно неплохой стали, записная книжка с авторучкой, пачка жевательной резинки, бумажник с паспортом, водительскими правами и дисконтными картами, зажигалка, пачка сигарет. Прямо скажем, негусто. Но могло быть и хуже.

«А вот хренасе вам. Играем».

Во-первых, если за ним идет охота такого масштаба, то телефон могут отследить. Басмач снова вытащил симку и отправил её вслед своей предшественнице. Немного поразмыслил и вытащил аккумулятор из телефона — «бережёного Бог бережёт».

Во-вторых, надо что-то делать с джинсами — первый же полицейский заметит отверстия от пули. Басмач ножом отхватил от внутреннего кармана джинсов кусок ткани, вырезал два правильных треугольника и, тщательно разжевав жвачку, приклеил ею заплатки на дыры. Получилось не очень-то аккуратно, но в глаза не бросается, и на том спасибо.

В-третьих, пора отсюда сваливать, так как, если звонок все же отследили, оставаться здесь даже лишнюю минуту было бы самоубийственной глупостью.

Басмач деловым, уверенным шагом миновал дворами три квартала, заскочив лишь в небольшой продуктовый магазин, где, не мешкая, но и не привлекая внимания ненужной спешкой, купил две пол-литровых бутылки минеральной воды без газа, полбуханки хлеба и полкилограмма полукопченой колбасы. Да, с такими финансами немудрено, что все его покупки имеют половинчатый характер, усмехнулся он своим невеселым мыслям. В соседнем магазинчике Басмач приобрел самую дешёвую нейлоновую ветровку невзрачного болотного цвета на пару размеров больше обычного. Не заморачиваясь поиском уединения, он на ходу натянул обновку прямо на свою роскошную кожаную куртку, которая очень уж бросалась в глаза не только своим ярким запоминающимся цветом, но и серьёзными повреждениями. Накинув капюшон и немного ссутулившись, беглец слился с толпой, которая привычными ручейками струилась по каналам тротуаров дневной Москвы. Самостоятельно выбраться из города, имея на руках лишь жалкий остаток своего капитала, Басмач и не помышлял. Был у него счёт в банке. И на счету лежала уже неплохая сумма в иностранной валюте. Но вот сберкнижка наверняка уже находится у следствия, а в квартире сидит засада либо оперативников, либо бойцов Шрама. Следовательно, «всё, что нажито непосильным трудом» так же недоступно для него, как сокровища Алмазного фонда Московского Кремля. От этой мысли теперь уже бывший бригадир яростно скрипнул зубами и выдал на-гора такую замысловатую словесную загогулину из терминов, не включённых в академический словарь русского языка, что рядом идущая девушка вспыхнула, как маковый цвет.

«Смотри-ка, еще и такие, невинные встречаются», — удивился Басмач, и его озарила еще одна роскошная мысль. «Если Магомед не может подойти к горе, то пусть гора подойдет к Магомеду», — переформулировал он знаменитый афоризм.

— Девушка, ради Бога, извините хама и сквернослова, — Басмач виновато улыбнулся, пытаясь включить все свое обаяние. — День сегодня для меня крайне неудачный. Вы же знаете, как это бывает. Проблема на проблеме. Машина сломалась — похоже, сцепление полетело. Вон видите мой зеленый «Рэно» стоит? — он махнул рукой в сторону одной из машин, припаркованных у тротуара.

Девушка окинула его оценивающим взглядом, свойственный всем женщинам этой планеты и ее губы еще робко, но все же тронула ответная улыбка.

— Вот хотел эвакуатор вызвать, но беда не приходит одна — батарея в мобильнике села. Не мой день сегодня, явно не мой, — закреплял успех Басмач, всем своим горестным видом отчаянно давя на жалость — потенциально слабое место женского пола. — А может, вы позволите мне позвонить с вашего? — вдруг оживился он, изображая надежду на неожиданно возможную помощь. — Естественно, я оплачу звонок, — он выгреб все оставшиеся деньги и протянул их девушке в раскрытой ладони. — Правда, у меня их не так много осталось, — смущенно добавил он. — На ужин продуктов купил. Один живу.

Мозг Басмача вдруг пронзила мысль: «Пакет. Только бы телка не просекла абсурдность пакета в руках при наличии в непосредственной близости машины. Надо забить каналы потоком информации. Только не останавливайся».

— Красавица, вы только не подумайте, что я жулик какой. Вот, пожалуйста, возьмите мой телефон. И колбасу тоже, — открыто и дружелюбно засмеялся он. — Мне нужен всего один звонок. Пожалуйста. Обратите внимание, я сказал волшебное слово.

Эта шутка девушку заставила капитулировать. Она уже вполне доверчиво широко улыбнулась во все свои тридцать два прелестных зубика и протянула хитрецу свой телефон.

— Позвоните, конечно. Людям надо помогать. И денег не надо, пустяки.

«Да, да. Конечно, «пустяки», глупышка. Счет придет — удивишься. Беларусь — это, разумеется, не Аргентина с Америкой, но не думаю, что сумма тебе маленькой покажется. Воистину, пока живут на свете дураки, наши карманы пустовать не будут. Басмач, найдя в записной книжке нужный телефонный номер, быстро вбивал его в мобильник девчушки. В голове набатом билась мысль: «Только бы Деляга не сменил домашний номер». Но и тут беглецу повезло, в трубке послышался узнаваемо осторожный голос старого знакомого по полукриминальным темам далеких девяностых.

— Да. Слушаю. Что надо?

— Привет. Это я, Борис. Вспомнил? Медяха в бензобаках, — напомнил Басмач «дела давно минувших дней», когда они перегоняли цветмет в Латвию в виде резаной проволоки в бензобаках грузовиков. — Дошло?

— А-а-а, Басмач… Привет. Что надо?

— Времени говорить нет. Есть тема. Чистая. Твоя доля — половинка зеленого лимона. Согласен? — не торгуясь, Басмач предложил пятьсот тысяч долларов, наибольшую сумму, которую был готов выделить Деляге. Главное — зацепить этого акулёнка. Главное — свалить из страны.

— Басмач, так дела не делаются. Ты втолкуй конкретно. Что за тема? Что ты от меня хочешь за такие бабосы? Понимаю, это не телефонный базар. Подъезжай ко мне, перетрем.

— У тебя есть завязки. Приедешь ко мне сам, если не хочешь упустить такой чистый фарт. Завтра в два часа дня. Там, где в последний раз бухали. Будь на своей тачке. Сам меня не ищи и никому не звони. Начнешь меня пробивать — все сорвешь. Усёк? Согласен?

За ту минуту, что Деляга обдумывал ответ, у Басмача появилась не одна парочка седых волос. Деляга всегда был крайне осторожен, но, к счастью для беглеца, патологическая жадность была в нем не менее сильна.

— Даже так… Ладно, я помню место. Приеду на Ауди. Госномер 2466МИ7. Поговорим. Только давай послезавтра. У меня дела. Надо их порешать.

— Завтра! Именно завтра. В два часа дня. На своей тачке. Будешь сидеть в машине и ждать. Или ты в пролёте, — жёстко отрезал бывший бригадир, уже понимая, что Деляга наживку не бросит — еще тот щурёнок.

Басмач нажал кнопку отбоя и, имитируя продолжения диалога, произнес в трубку:

— А сейчас попроси Мишу подхватить меня с Варшавского шоссе. Стою на пересечении с улицей Газопровода. Сцепление сгорело. Сделаешь? Жду. До встречи, — закончив воображаемый диалог Басмач обернулся к владелице телефона. — Спасибо вам огромное, красавица. Выручила, — беглец сунул девушке в руку мобильник, не забыв стереть информацию о своем звонке в город Минск.

Потеряв к ней всяческий интерес, он, уже с дежурной улыбкой, забрал свой пакет с продуктами и поспешил скрыться в проходных дворах. Басмач специально поставил перед Делягой столь жёсткие условия прибытия в Москву — меньше соблазна начать пробивать ситуацию через общих знакомых. Ведь если бывший компаньон узнает про «наезд» Шрама, то вряд ли он согласится иметь дело с Басмачем. Не той закваски человечек. А так, даже если Деляга не подпишется на задуманную авантюру, Басмач все равно вырвется с ним из страны. А это сейчас самое главное.

***

— Ты во что меня втянул, фраерок недоделанный!? — занервничал Деляга, когда Басмач обрисовал ему в общих чертах картину своего бедственного положения. Без упоминания Шрама, естественно. Так мол и так, неудачная прессовуха клиента, случайный жмурик, срочный вынужденный отъезд на «заседание малого Совнаркома», правда, без вареной курицы, заботливо завернутой в газету новоиспеченной женушкой. Басмач не мог втёмную использовать своего старого подельника, ведь как-то надо было объяснять необходимость крадучись пересекать гибэдэдэшные посты на автотрассе и, в целом, свое нелегальное положение при полном отсутствии финансов.

Деляга, с которым в свое время Басмач провернул парочку удачных афер в сфере контрабанды цветного металла, был человеком осторожным и дальновидным. Начальный капиталец он легализовал, открыв магазин автозапчастей в самом центре Минска. Как ни притеснял батька всех белорусов частный бизнес в своей стране, дело у Деляги шло в гору. Да и как могло быть иначе — благосостояние населения Синеокой помаленьку росло, иномарок становилось все больше и больше, а любая тачка имеет тенденцию время от времени ломаться. Промышлял Деляга и леваком. Но осторожно, не зарываясь. Поэтому сейчас, слушая повествование Басмача о судьбинушке его нелёгкой, окаянной, Деляга все больше и больше хмурился, видя в данной встрече со старым корешом лишь один большой геморрой.

— Всё, всё. Хватит. Я ничего не желаю знать. Ты попросил подбросить тебя до Смоленска, я согласился. Остановит полиция — я не при делах, — Деляга уже понимал, что жадность сыграла с ним злую шутку и пытался соскочить.

— Значится, ты не при делах и до половины миллиона зелени в благородной платине тебе дела нет ну ни малейшего? Хорошо, скинешь меня в Смоленске. Я думаю, что без труда найду того, кто на это в момент подпишется, — Басмач уютно растянулся на разложенном кресле и начал задремывать под мягкое урчание мотора.

— Ладно. Давай конкретнее. Что за тема? Если такая же «чистая», как ты сейчас, то я пас, — облизнул губы Деляга.

— Во. Это уже разговор зрелого мужа, а не беременной женщины, — съязвил изощренный искуситель душ, не ожидавший иного развития событий. «На жадину не нужен нож» — покажи ему медный грошик и вей из него веревки.

Изложенное Басмачом, под заунывные блатные подвывания дорогущей автомагнитолы, поражало и изумляло. Хотя, по большому счету, в фантастическом на первый взгляд рассказе Басмача лжи практически и не было. Жизнь порой закручивает такие лихие сюжеты, что ни одному фантазеру в голову не придет. А данный сюжет жизнь закрутила на удивление лихо.

В те далекие времена, когда над одной шестой планеты развевалось красное знамя социализма, в Украинской Советской социалистической республике в городе Припять существовал малоизвестный общественности завод «Юпитер» — типичный «почтовый ящик». Что такое «почтовый ящик»? В эпоху развитого социализма этот термин обозначал жутко засекреченное производство чего-то военного. В Советском Союзе всегда считалось удачей работать на «оборонку». Оно и понятно — высокооплачиваемо и престижно. Над этим впоследствии очень смеялись новоявленные либералы Перестройки, проводя тотальную конверсию оборонной промышленности страны. Иными словами, уничтожая эту самую оборонную промышленность. Однако позже «неожиданно» выяснилось, что на пресловутом Западе картина повторяла советскую — все пашут на военно-промышленный комплекс, включая детище общечеловеческих ценностей и свободы в чистом виде — его величество Интернет. А вот страны, утратившие мощную «оборонку» или не успевшие ее создать, вдруг, как по мановению волшебной палочки, становятся донорами, и из них выкачивают не только кровь-финансы и вывозят мясо-ресурсы, но и разрушают скелет-экономику.

Однако, вернемся к украинскому «Юпитеру». Данный производственный объект являлся незаурядным филиалом киевского завода «Маяк» и производил какую-то дребедень для бытовой аудиотехники. Платы там какие-то, лентопротяжные механизмы и прочую незамысловатую мелочёвку. Это, конечно, являлось официальной продукцией. А вот основной, засекреченной продукцией данного предприятия, по информации, всплывшей после развала великой Империи, являлось производство ЭВМ военного назначения. Вроде, для использования на подводном флоте страны. Даже специальный индекс электронного блока просочился в прессу — «Изделие N62».

Возможно, там же изготовлялись элементы антенн еще одного суперсекретного военного объекта — ВНЗ «Круг». Знающие люди расшифровывали это название как «Станция Возвратно-Наклонного Зондирования Ионосферы». Система представляла собой два круга диаметром 300 метров, состоящих из 240 десятиметровых антенн. На данной станции проводились разнообразные эксперименты по пассивной радиолокации в коротковолновом диапазоне, а также некие мудреные манипуляции с ионосферой. В частности, накапливалась информация о прохождении радиоволн, состоянии среды их прохождения, выборе оптимального частотного диапазона.

Так вот, для производства плат ЭВМ и элементов антенн вышеупомянутой станции в больших количествах использовались такие металлы, как платина, иридий, родий. В частности, именно платиной покрывались элементы СВЧ-техники на ВНЗ «Круг», всякие там волноводы, аттенюаторы, элементы резонаторов. Для изготовления долговечных и стабильных электрических контактов в виде сплавов с платиной использовался иридий. Сплавы платины с родием, родия с иридием шли на изготовление термопар, очень эффективных и долговечных устройств измерения высоких, до двух тысяч градусов по Цельсию, температур. Из родия изготавливали различные детекторы, которые применялись в реакторах Чернобыльской АЭС для измерения нейтронного потока.

— Слушай, хорош мне мозг насиловать наукообразной мурой, — прервал развернутое повествование Басмача его нетерпеливый кореш. — Я понимаю, платина. Это круто. Это дороже, чем золото. Один грамм этого металла стоит около шестидесяти баксов. Все остальное ты мне в уши втираешь к чему? К тому же, завод «Маяк» находится в Припяти, в Зоне то есть. Слыхивал про такую? Не, братишка, туда шастать дурней ищи в другом месте. Я пас. Время только убил, — Деляга раздраженно кинул взгляд в сторону Басмача. От былой заинтересованности не осталось и следа. Он уже прокручивал в уме варианты, как бы ловчее и без последствий избавиться от столь опасного попутчика, коим являлся бывший бригадир автомошенников, а сейчас уже и потенциальный заключенный.

— Понимаешь ли, корешок, я подробно интересовался этой темой не от простого безделья, а потому, что знаю один уютненький схрончик, где припрятано около восьмидесяти килограммов этих металлов. И сдается мне, Деляга, что ты запоешь совсем другую песню, когда узнаешь о том, что один грамм родия стоит не дешевле той же пресловутой платины. Иридий, конечно, намного дешевле, но около двадцати полновесных американских гринов за один грамм — это не мелочь, согласись. А этих металлов там, я не поленюсь тебе напомнить, порядка восьмидесяти килограммов.

Как по раскрытой книге, по нахмуренному лбу и шевелящимся губам Деляги читалась напряженная деятельность его головного мозга, связанная с подсчетами общей стоимости сокровища.

— Офаанаарееть…, — наконец-то протянул потенциальный партнер по предстоящей авантюре, закончив свои математические вычисления. — Это выходит где-то четыре миллиона долларов? А ты не свистишь часом?

— Зуб даю, — фыркнул Басмач, постучав пальцем по керамическому протезу, заменившему сломанный в давней драке левый клык, — Такими вещами не шутят. Мне эту тему по-любасу поднять надо. Ты сам понимаешь. Здесь мне светит зону топтать. А вот с таким крайне симпатичным металлом, да еще в таком количестве, я свободный человек в любой стране.

— В любой, да не в Беларуси. У нас с этим сурово. Хождение благородных металлов строго под контролем государства. Тебе такой срок намотают — о своей Рашке со слезами умиления мечтать будешь.

— Не дрейфь. Я уже все продумал. Уйдем в вильну Украину — там постоянный бардак и безвластие. А дальше Польша. Вот там, думаю, и осяду. Очень уж мне нравятся польские пани. Есть в этих девках что-то сексуально притягательное. Не зря хохлы в свое время ради них набеги на пшеков делали, — заржал Басмач. — Думай, Деляга, думай! На такие деньжищи нехилый бизнес в Кракове или в самой Варшаве замутить можно. Тихо, спокойно, без нервотрепки. Происхождением капиталов польские власти не особо интересуются — рады всему, что с Украйны тащат гарны хлопцы. Под это ведь майданы и мутились.

— Значит, металл в Зоне, и тебе нужен капитал, чтобы организовать в этот ад экспедицию? И этот капитал должен предоставить тебе я? Хитро ты все задумал, ничего не скажешь. Ты хоть представляешь, Басмач, в какую сумму этакое «пустяшное» дельце встанет?

— А ты что, хотел пол-лимона баксов на шару поднять? Приехал на тачке, погрузил в багажник, сказал «спасибо» дяде Басмачу, помахал ручкой и свалил? Не, братан, закатай губищу обратно. Бабосы отработать надо. У тебя завязки с бродягами по Зоне, верняк, имеются. Это я о тех, которых вы вроде «сталкерами» кличете. Слышал, что артефактами ты и сам по случаю приторговываешь втихаря. Да и из Польши запчасти и автокраски возишь регулярно. Значит, и там контакты отлаженные есть. То добже. Вот и обрисуй себе круг вопросов, которые порешать треба. А моя задача вывести нас на схрон. Обеспечить силовую поддержку нашего бизнес-проекта, если возникнет такая необходимость. И я эти задачи собираюсь выполнить. Ты ведь меня неплохо знаешь.

— А что, на Украине осесть не желаешь? Там у тебя друганов армейских полно, сам хвастался, — резко сменил тему разговора Деляга, предоставляя себе тем самым время на раздумье. Масса информации, столь неожиданно свалившаяся на его голову, была до такой степени невероятна и настолько серьезна, что взятый им тайм-аут был абсолютно оправдан.

— Друганы-то они, конечно, друганы… Но светить в тех краях благородным металлом риск великий есть. Беспредел в тех землях полный творится. Нагнут душу бывших корешей жадность да соблазн, и останемся мы без нашей «прелести», голые и сирые. И это лучший из вариантов. А оно нам надо? Кроме того, скоро на Незалежной вместо цветущих садов пустыни да голые степи останутся, если они и дальше такими темпами свой чернозем распродавать продолжат. А я люблю вино и фрукты. Нет, лучше Польша. Там цивилизация.

— Половина, — напряженным голосом произнес Деляга, нервно облизнув губы.

— Что «половина»? — не понял Басмач.

— Захоронку делим пополам. Пятьдесят на пятьдесят. Я тебя вытащил из города — вытащу и из страны. Мне придется вложить свои деньги и рискнуть своим бизнесом. А деньги и риски — немалые. Такой груз из Зоны вытащить непросто. Нужен хороший опытный проводник и, как минимум, тройка «осликов-отмычек», которых не жалко. Ведь делиться с другими, я так понимаю, резона нет. Вот поэтому, моя доля пятьдесят процентов, — дрожа от масштабов возможного куша, выпалил Деляга.

Басмач с яростью приподнялся с полуразложенного сиденья и вперил оценивающий взгляд в столь наглого компаньона. Руки Деляги так крепко сжали руль, что даже в полумраке кабины была видна их белизна. Но безмолвный поединок ненависти и жадности длился не очень уж и долго — оба понимали, что успех предприятия возможен только во взаимном согласии: у Деляги — капитал и связи, у Басмача — информация и сила.

— Чёрт с тобой. Пусть будет пятьдесят на пятьдесят, — Басмач вновь откинулся на мягкую спинку кожаного сиденья и задремал.

Глава 1. Похмелье

Вставая с тяжкого похмелья

Я проклинаю день и час,

Когда мартышка, в день творенья,
Нашла бродящий ананас.

Автор неизвестен

— Подъем, «ослик»! — услышал Иван, отчаянно выдирая свое сознание из липкой черноты забвения. Голова моталась из стороны в сторону от увесистых оплеух, а в глаза через пленку слез пробивался хрустальный, изломанный свет утреннего солнца. С трудом разлепив глаза, он совсем не сразу почувствовал боль в затекшем теле. Она накатила медленно, но неумолимо и мощно, как приливная океанская волна, миллионом жгучих мельчайших иголочек, впивающихся, казалось, в каждую клетку плоти. В купе с тупой похмельной болью в голове и каким-то странным металлическим привкусом во рту, данное состояние организма обещало не самый лучший день в его почти пятидесятилетней жизни. Но поначалу Иван испытал лишь тревожное недоумение от поступивших сигналов датчиков нервной системы. Осязание информировало мозг о том, что лежит он, скорее всего, на Матушке Сырой Земле. Еще достаточно холодной и влажной: на дворе хоть и стоял май месяц, но, вопреки народной прибаутке, тепла не гарантировал. Неторопливо удаляющее ворчание двигателя внутреннего сгорания, регистрируемое слухом, свидетельствовало о том, что, вероятно, сгрузили родимое тело с невеликого грузовичка типа «Газель» или его иностранного аналога. И сгрузили, пожалуй, в лесу, что понять можно было, основываясь на шуме веток и характерной какофонии пернатой братии. Обоняние и вкус, вследствие похмельного синдрома, обилием первичной информации не радовали. И не удивляли по той же прозаической причине. А вот зрение вводило в мысленный ступор и оторопь — и было чем. Над Иваном склонился двухметрового роста широкоплечий рыжеватый детина в странном камуфляжном комбинезоне. То есть, военный комбинезон соответствующего сезону окраса удивить Ивана, как и любого иного жителя современного постсоветского пространства, уже не мог принципиально. Это в эсесесерии человек в камуфляжной форме на улицах города или даже в лесу выглядел бы круче любого инопланетянина. И дело даже не в том, что в советской армии маскхалаты и маскировочные комбинезоны в качестве общевойскового средства маскировки не рассматривались, а использовались в основном разведгруппами, десантниками, пограничниками и иными спецподразделениями. Просто было как-то не принято носить форменную одежду без прямой необходимости. Нет, конечно, можно было встретить в деревне старика в армейских брюках или в солдатском бушлате, привезенным сыном из дембеля — но это были исключения. Простительные причуды старости, в массе — неприемлемые, да и немодные. Немодно. И это являлось одной из причин того, что человек в военной форме вызывал неподдельный интерес и провожался уважительными взглядами, особенно представительницами прекрасного пола. А сейчас что… Сейчас в камуфляжной форме рассекает половина страны. Она повсеместна и разнообразна. Куртки, кепки, штаны, майки, трусы (интересно, выпускают ли подобные бюстгальтеры?) — все в наличии и в неограниченных количествах. И все востребовано. Ни старик, ни ребенок, ни женщина в камуфляже не только не вызовет удивления — не привлечет даже минимального внимания. И дело тут не в новейших цифровых технологиях окраса, отнюдь. Привыкли-с. «Такие времена».

Так вот, смутило Ивана не само наличие комбинезона защитного окраса, а его необычный футуристический фасон. Судя по всему, куртка и штаны были сшиты из кевларовой ткани или ее более продвинутого аналога. Необычной модели сапоги плотно сочленялись со штанами и всем своим видом убеждали в том, что по прочности не уступят легированной стали. На голове бугая громоздился пуленепробиваемый шлем явно из какого-то композитного материала, наверняка очень легкого, но труднопробиваемого. Необычного вида приборы, закрепленные как на каске, так и на поверхности комбинезона, Иван с трудом идентифицировал как детекторы. Но понять, какие функции они осуществляют и что контролируют, было невозможно, даже обладая его инженерными познаниями, приобретенными в не последнем ВУЗе страны. Если добавить, что с плеча у амбала свисал автомат, с обилием странного вида «примочек», а на поясе, в братском соседстве с кинжалом, в открытой кобуре покоился внушительный пистолет, то легкий транс Ивана становился понятным и уместным. Что там было понасовано в многочисленных карманах боевого разгрузочного жилета, оставалось тайной, но, несомненно, детских игрушек в них не имелось по определению.

— Смотри, Басмач, а ты боялся, что мой коктейль не подействует, — повернулся рыжий к стоящему поодаль жилистому парню лет тридцати. Тоже в камуфляже, и тоже не обиженному количеством всевозможного оружия и иных прибамбасов.

— Что, головка бо-бо, денежки тю-тю и во рту бяка? А ведь Минздрав предупреждал: «Алкоголь вреден для вашего здоровья», — заржал обладатель отнюдь не пацифистской клички, отстреливая щелчком в пространство докуренную сигарету. — Хорошо, Док. Ты действительно профи. Извлекай из нирваны следующего «ослика». Время — деньги.

Только сейчас, с трудом повернув голову, Иван заметил еще двоих индивидуумов, разделявших с ним жесткое земляное ложе и, похоже, не менее жестокое похмелье. Док подхватил валявшийся на груди Ивана одноразовый шприц с прозрачной жидкостью и прямо через ткань штанов профессионально всадил иглу в бедро толстому мужику, лицо которого было покрыто щетиной недельного возраста. Горемыка, прорывающийся сквозь тернии страданий к жестокой реальности бытия, выглядел ровесником Ивана. Толстый мясистый нос, уже подернутый синеватыми прожилками сосудов, фактурные отеки под глазами выдавали в нем если не запойного пьяницу, то уж, как минимум, постоянного и верного поклонника Бахуса. Потертый джинсовый костюм синего цвета, бывший модным лет эдак двадцать назад, туфли, переставшие даже мечтать о гуталине и чей почтенный возраст не могла скрыть покрывающая их пыль, говорили о том, что преклонение перед алкоголем грозило скоро перейти все допустимые границы.

После пары десятков секунд и пары штук отнюдь не нежных затрещин лицо толстяка порозовело, а веки задрожали.

— Восстают. Восстают наши «зомбаки» от эликсира волшебного, — вторично возликовал Док при первых стонах бедолаги.

Ивана вдруг ужаснула мысль, что вопросом дезинфекции шприца дылда-медбрат свой мозг не заморачивал — одной иглой собирался вводить неизвестный раствор уже третьему «пациенту». Вскочив на ноги и чуть не свалившись опять наземь — мышцы ног затекли и равновесие тела из естественной непосредственности превратилось в напряженную работу мозжечка, ответственного в организме именно за эту функцию — Иван огляделся по сторонам. И вздохнул уже спокойнее. В гражданской одежде их было трое. Ему вкололи дозу первому. Его кровь не представляла угрозы для здоровья джинсового бедолаги, а, судя по виду третьего собрата, его устрашить такие мелочи уж точно не могли. Хотя возраст лежащего без сознания индивида и подобрался лишь к сороковой отметке, жизнь его не только потрепала, но умудрилась и пережевать. Беглого взгляда хватило, чтобы опознать в нем обыкновенного российского бомжа. Существа, вроде бы и относящегося к Homo sapiens, но выдавленного обществом за рамки закона и морали. Ивана всегда бесил лживый гуманизм современного общества, всяческих гламурных упакованных блондинок, стонущих о бедных котятах и щенятах и тут же брезгливо отворачивающих свои напудренные носики от бездомных собратьев, копающихся в мусорных контейнерах. До зубовного скрежета раздражали непомерные траты чиновников на себя любимых и на различного рода показуху, в то время как целый кластер жителей государства балансировал на грани выживания. И вроде наивным дурачком Иван отродясь не был, иногда умные книги читал от безделья и отлично понимал, что во все времена атлас роскоши эффектно оттеняла именно рваная дерюга нищеты. Но откровенное лицемерие не могло не коробить его душу.

Когда Иван окончательно утвердился на ногах и осмотрелся с высоты своего почти двухметрового роста, то осознал, что первичное предположение было истинным. И правда, закинула его нелегкая на опушку молодого и чем-то неуловимо странного леса. В чем заключалась эта странность, он еще не сумел уяснить, так как зафиксировал взглядом еще одного камуфляжного. Коренастый, невысокого роста брюнет с круглым лягушечьим лицом как-то очень уж привычно сидел на корточках и смотрел на Ивана и его сотоварищей добродушным, оценивающим взглядом. Впрочем, автомат имелся и у него. А так же пистолет в кобуре, запасные рожки в «разгрузке» и кинжал в ножнах на поясе.

Брюнет ощупывал маслеными глазками Ивана, и весь его взор лучился добротой и симпатией. Казалось, он напряженно размышлял о том, каким наиэффективнейшим образом обеспечить безбедную жизнь всей незадачливой троицы до самого окончания их дней.

— Эй, Док, хватить нянькаться с новобранцами, — скомандовал жилистый супермен, хмуро взглянув на низкое, нереальное пепельно-серое небо. — Выдай им краткий инструктаж, и в путь-дорожку.

Субъект, обозначенный доктором, своими манерами больше походивший на фельдшера-коновала, одной рукой вздернул за шкирку очумевшего бомжа и утвердил его на твердь земную — неласковую.

— Это куда я попал? — c трудом ворочая онемевшим языком, прохрипел Иван.

— Бинго! В точку! Именно «попал» и не слабо «попал», — жизнеутверждающе фыркнул рыжеволосый верзила. — И попали вы, пацаны, отнюдь не в сказку, а прямиком в Зону, — блеснул Док эрудицией, остроумием и парой железных зубных протезов. — Хотя, ее можно и сказкой назвать. Только это оочень страаашная скааазка, — с деланной гримасой пробасил он.

— Хорош, мужики. Объясните по-человечески. Да, и сотик верните, мне отзвониться надо, — Иван уже начал терять терпение.

— Нет проблем, — Док подошел вразвалочку и с улыбкой на лице коротким мощным ударом в солнечное сплетение сбил Ивана на землю. Тут же добавил парочку увесистых пинков по ребрам. — Кому еще позвонить надо? — уже совсем другим, совсем недобродушным голосом пролаял Док.

— Подожди. Ты ж им ребра переломаешь. Лохам просто надо ситуацию разъяснить, — вмешался субъект с лицом земноводного. — Мужики, все просто, как два пальца об асфальт. Мы в Зоне. Что такое Зона, все слышали — чай, не в диких джунглях живем. В курсе, что в результате Второго Чернобыльского взрыва Зона отчуждения стала опасна для человека не только радиоактивным заражением? Вся эта территория наполнилась хищными мутантами и смертельно опасными ловушками, по-научному — аномалиями. Почему так произошло, и откуда появились все эти монстры, даже ученые толком не ведают. Да нам это и не интересно, правда? Нам надо дойти из данной точки в другую точку этой треклятой территории. Там взять свое, родное, и убраться из Зоны восвояси. Полюбасу, каждый из вас получит на выходе по три штуки зелени. Вопросы есть?

— А ежели мы не согласны, то здесь и останемся, — подал голос молчавший ранее обладатель джинсового костюма, хмуро вычесывая пятерней лесной мусор из патлатой шевелюры.

— В точку. Только никто вас стрелять не собирается, не смотри так на «ствол», — встрял Док. — Непонятно? Хорошо, поясню для особо одаренных. В стародавние времена загуляет, бывало, молодчик в приморском кабачке, напьется вусмерть, а просыпается уже на мокрой палубе в открытом море. Пучит свои пьяные глазища, грозит страшными карами гогочущей команде и требует свободы. А капитан ему и говорит: «Так никто тебя, милый, здесь силком и не держит. Ступай себе на четыре стороны. А ежели надумаешь вдруг остаться, работать придется за еду и койку». Ну и что выбирает обозначенный бедолага в ста случаях из ста? Вопрос на миллион.

— Ну, то на море. Там выбора нет, — возразил Иван.

— Можно подумать, здесь у тебя огромадный выбор, — мгновенно парировал выпад Док. — Это Зона, парнишки. Лихо лютое для новичка неопытного. Без проводника вы здесь и сотни метров не пройдете. В примитивную «жарку» умудритесь пристроить свои тушки. Ну или еще каким более экзотическим способом себя жизни лишите по причине своей полной беззащитности в этом аттракционе ужасов. Я скорее с корабля в море сиганул бы, чем остался здесь в статусе новичка, да еще и без снаряги. Даже случись чудо-чудное, диво дивное, и вы через минные поля, аномалии и стаи мутантов доковыляете до Периметра, то под его же стенами и останетесь лежать, щедро нашпигованные свинцом солдатиков-срочников. И не потому, что они звери лютые. Просто у них есть приказ: «Все, что несанкционированно выходит из Зоны, подлежит немедленному уничтожению». Кроме того, присутствует у них обоснованный страх. И за свое здоровье в частности, и за жизнь в целом. Кто знает, какую заразу, рвущийся на Большую Землю бродяга, подцепил в этой преисподней?

— Мужики, — снова заворковал брюнет, — не кручиньтесь. Все будет пучком. Тут делов-то на два-три дня. Получите свое бабло, и по домам. Мы не кинем. Вот вам ваши паспорта. Вон лежат ваши комплекты снаряжения. Попроще чем у нас, но все же обеспечивающие достаточную защиту. Мы даже оружие выдадим — куда ж в Зоне без него. И в путь-дорожку. А другого выхода у вас просто нет. Поэтому, давайте знакомиться, что ли? Меня кличут Деляга. Это наш опытный проводник — Док. Надеюсь, нет смысла объяснять, что любой его приказ необходимо выполнять не раздумывая и не обсуждая? Скажет Док «прыгай в огонь» — прыгай, скажет «отрежь себе палец» — отрежь, если, конечно, вам хоть чуть-чуть дорога жизнь. Хотя, я так думаю, по ходу вы сами это всосете. Знакомимся далее. Басмач — уважаемый руководитель нашей, так сказать, экспедиции. Его распоряжения так же необходимо выполнять весело и бегом. Если не хотите, чтобы он простимулировал процесс выполнения. Так, теперь… — Деляга раскрыл паспорт Ивана, но Док небрежно сгреб все паспорта в свои лапищи и швырнул их под ноги троицы неудачников по жизни.

— Никакого официоза. В Зоне по именам бродяг не величают, ибо это наивернейший способ накликать несчастье. Ты, «в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил», будешь именоваться Джинсой. Уж больно костюмчик у тебя эффектный, — улыбнулся «медбрат». — Ты, бомжара, и будешь Бомжом. Извини, приятель, с судьбой не поспоришь. Это она, лиходейка, кого угодно переспорит. А вот как тебя обзывать, усатый поклонник каратистов?

Иван с недоумением посмотрел на карман своей куртки, в который ткнул пальцем Док.

— Тьфу ты. Действительно, Ван Дамм какой-то, — Иван уже и позабыл о длинноногом бойце восточного единоборства, простроченном коричневыми нитками на небольшом шевроне.

— Ну, до Ван Дамма тебе еще как до Пекина раком ползти. Поэтому будешь просто Ваном.

Иван хотел было возразить, что до его настоящего имени кличку отделяет лишь одна единственная буква, но передумал. Ван так Ван. Даже по-своему благозвучно. Как не крути, а ваны и асы являются предками скандинавов и славян. По крайней мере, это следует по теории Владимира Щербакова, автора неакадемических исследований древней истории. Да и вроде в китайской летописи с этим термином что-то позитивное связано. Уговорили, буду Ваном, — смирился Иван.

Облачились в защитные комбинезоны, заботливо припасенные и подобранные по размерам новоиспеченных рекрутов неведомой миниармии. Комбинезоны отнюдь не новые, а очень даже бывшие в употреблении, судя по их истрепанному виду. На одном даже присутствовало характерное отверстие, идентифицированное Иваном, как след от пули. К слову сказать, иных претензий, кроме эстетических, защитные костюмы не вызывали — очень прочная защитная ткань, достаточно легкая и эластичная. А вот обувь удивила своей архаичностью — грубые резиновые сапоги. Прилагались в связке с парой фланелевых портянок. Этот девайс защитного снаряжения несколько коробил и так слегка пошатнувшуюся психику трех вынужденных новобранцев намечающейся экспедиции по столь опасным краям. Однако, восстанавливая в голове мудреную технологию наматывания портянок, Иван припомнил, что даже в столице гламурные модницы временами не гнушаются щеголять в резиновых изделиях. Современный дизайн и обширная цветовая гамма, подкрепленные практичностью, делали столь экзотический вид обуви вполне достойным в межсезонье нашей климатической зоны проживания. Поэтому водоотталкивающий плащ с капюшоном Иван уже принял без малейших признаков отторжения или сомнений в его функциональности. «Разгрузка», опять же, несколько удивила. За основу явно была взята амуниция десантуры, но конструктивные изменения присутствовали. В дополнительные кармашки были интегрированы измерительные приборы пока неясного для Ивана назначения. Кроме того, Док закрепил несколько электронных блоков на рукавах и даже на сапогах новичков, после чего начал тыкать пальцем по внушительному экрану прибора, закрепленному на предплечье левой руки. Через минуту удовлетворительно хмыкнул и бросил Басмачу: «Все хоккей. Система синхронизировалась и активировалась. Можно выступать в поход».

— Я смотрю, прикид всем пришелся впору? — Басмач оценивающим взглядом человека, явно знающего, как должна сидеть военная форма, осмотрел внешний вид новобранцев. — Из оружия, «товарищи солдаты», вам полагается по автомату Калашникова в комплекте со штык-ножом. Кто не умеет с ним обращаться?

Судя по молчанию в строю, пацифистов среди новых случайных знакомых у Ивана не имелось. «Плохо это или хорошо — покажет время», — подумал Иван, регулируя брезентовый ремень автомата под свой рост.

— А патроны где? — задал естественный вопрос субъект, нареченный Джинсой.

— Будет тебе дудка, будет и свисток, — отшутился Док. — Не беги впереди паровоза. Примеряйте пока свою поклажу. Не хватай чужое! — рявкнул он на Бомжа. — Я каждому сам рюкзак выдам. Соответственно его возможностям. Нести груз аккуратно, не швырять и в грязь не ставить. В этих краях грязь может быть не только радиоактивной, но и зверски активной. В смысле, смотрите под ноги, гадости всякой ползучей местами хватает в избытке.

Иван закинул за плечи определенный ему рюкзак, и его с непривычки слегка пошатнуло. Да, тяжела ты, ноша путешественника. Особенно в начале маршрута, когда в вещмешке аккуратно уложен запас питания группы на весь период предстоящего похода. Это через несколько суток пути, рюкзак заметно похудеет и уже не так старательно будет оттягивать плечи, натертые безжалостными лямками. А сейчас сила тяжести дает о себе знать по полной. Хорошо хоть груз уложен грамотно — чувствуется опытная рука бывалого бродяги. Где-то внизу чуток поплескивает вода, смещая центр тяжести рюкзака как можно ниже. Повыше расположено более легкое снаряжение, создавая оптимальную форму тяжелой ноше. Лямки широкие и мягкие, не режут кожу острыми краями. Профессиональная снаряга, чего уж там. Вот только не особо это радует. И дело не в остаточной похмельной боли в затылке — печалит сама безысходность ситуации, в которой по воле злого рока Иван оказался. Очутиться в Зоне отчуждения в качестве бесправного раба, идущего неведомо куда неведомо зачем — это ли не злой перст судьбы? Да, не всегда мы выбираем дороги, порой дороги выбирают нас.

— Что ж ты, Ванушка, не весел, что головушку повесил? — словно прочитал его мысли проводник, — Не кручинься — «все будет хорошо», — с усмешкой пропел Док известный слоган. — Ну, бродяги, с Богом.

***

Первые километры по Зоне мало чем отличались от типичного турпохода. Док возглавлял цепочку экспедиционеров. За собой он приказал следовать Джинсе и Вану. Далее за Иваном тропу топтали Деляга и Бомж. Басмач шел замыкающим. Ивана, получившего в далекие студенческие годы корочки инструктора пешеходного туризма, подобная расстановка личного состава нисколько не удивила. Первым, естественно, идет проводник — это аксиома. Джинсу и самого Ивана Док обоснованно оценивал как бойцов слабых и не представляющих для ядра группы особой ценности. Расходный материал. Их можно использовать, как «отмычки», отправляя время от времени в короткую разведку. В случае же опасности любого рода именно они примут на себя первый удар, давая «сахибам» — белым господам (так Иван мысленно окрестил Басмача и Делягу) шанс уцелеть и возможность подготовиться к отражению угрозы. Середина группы усилена Делягой. Он контролирует вьючных «осликов» и прикрывает группу с флангов. Бомж — самое слабое звено. Он просто несет рюкзак. В мирном походе Иван бы поставил его в серединку, чтобы не отставал. Правда, и при расстановке сталкера играть роль тормоза Бомжу не светило — Иван пару раз уже слышал позади звук затрещин. Это Басмач стимулировал активность передвижения «слабого звена». То, что самый лучший боец — Басмач — оказался в арьергарде, было правильно. Тыл — самое уязвимое место отряда. Тут глаз да глаз нужен. Осуществление контроля членов группы, помощь уставшему и отставшему, наблюдение по флангам и, самое главное в данной реальности, прикрытие тыла от опасности любого рода — все эти задачи и легли на широкие плечи Басмача. Судя по тому, как ловко он держит оружие, как уверенно, практически бесшумно, передвигается по тропе, зорко сканируя местность, Док в выборе замыкающего не ошибся.

Поначалу Иван больших трудностей не испытывал. Темп движения, задаваемый проводником, был невелик. Автомат служил неплохим противовесом рюкзаку и еще не показывал шее свою увесистую металлическую сущность. Да и местность никаких неудобств для передвижения не создавала. Обыкновенная, довольно утоптанная тропинка среди смешанного лесного массива. Ступай себе след в след за впереди идущим Джинсой, да просматривай свой сектор обзора, который любезно назначил бывалый проводник. Правда, проводник пообещал засунуть тушку ротозея в какой-то «холодец», ежели потенциальная опасность любой формы будет обнаружена с запозданием. Так Иван и сам понимал, что филонить не время и не место, поэтому старательно осматривал не только свои девяносто градусов пространства, но и захватывал оставшуюся зону справа по курсу. Небольшой ветерок кидал в лицо сырой, прохладный аромат весеннего леса. Запах еловой хвои, прелых трав, мха и иных компонентов, которые человек не способен выделить из общего «букета» (да и не пытается никогда это сделать), создавали такую ауру беспечности, спокойствия и единения с природой, что Иван на мгновение почувствовал себя молодым и беззаботным. Когда впереди вся жизнь, когда не думаешь о завтрашнем дне, когда не чувствуешь и не ведаешь о непреодолимости иных преград и обстоятельств. Реальность дала о себе знать тут же, не задерживаясь во времени, безжалостная в своей пошлости. Нелепо оскользнувшись на небольшом бугорке ногой и потеряв равновесие, Иван приложился со всем усердием о сырую и податливую землю правым боком. Больно не было — было неловко и обидно. Пытаясь встать, он снова не удержал равновесие, что не так уж и просто было сделать с рюкзаком за плечами, и растянулся вторично, увеличив слой грязи на своем плаще вдвое. К нему на помощь дернулся Джинса, но был остановлен коротким приказом Дока.

— Стой где стоишь и смотри в оба, макака недоделанная, — рявкнул вполголоса проводник.

Док аккуратно подошел поближе и посмотрел на Ивана внимательным и оценивающим взглядом, как смотрит на спущенное колесо фуры шофер-дальнобойщик.

— Рюкзак скинь и вставай потихонечку. Молодца… Теперь попробуй сделать пару шагов. Не больно? Ногу не вывихнул? — заботливо спросил Док.

Убедившись, что с ногами полный порядок, он проверил пятна на плаще Ивана дозиметром и после этого спокойным, как у хорошего доктора, практически ласковым голосом спросил:

— Как ты думаешь, если бы ты сломал или вывихнул ногу, приехала бы за тобой сюда скорая помощь? Вертолет бравой МЧС в данную обитель зла проворной стрекозой метнулся бы? Или, возможно, ты уверен, что мы, бросив все свои дела, потащили бы твою драгоценную особу на своем горбу обратно к цивилизации? Нам же делать больше нечего, как только рядового Вана спасать. Верно я говорю, неуклюжая пародия вонючего снорка?

Вот от этих спокойных слов и холодных глаз сталкера Ивану стало по-настоящему страшно. Аж до холодных капелек пота на лбу. Он вдруг отчетливо понял, что случись с ногой что-либо действительно серьезное — ему бы даже не оставили шанса самостоятельно доползти до Периметра, охраняемого солдатами Международных изоляционных сил. Этот заботливый «добрый доктор Айболит» вытащил бы кинжал из ножен и… Вот возле этой скрюченной замысловатой мутацией сосенки осталось бы лежать бездыханное тело неуклюжего неудачника, а группа, растолкав по рюкзакам самое необходимое снаряжение и продукты из его заплечного мешка, потопала бы дальше в глубь Зоны.

Сколь малые случайности могут стать фатальными для человека! Как там глаголил булгаковский Воланд? «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!» И ведь не поспоришь. Увы, первопричина финиша человеческой жизни может быть намного ничтожнее пролитого Аннушкой растительного масла. Воистину, как зыбка и эфемерна жизненная тропа…

— Понял, Док. Я все понял, и буду внимателен, — произнес Иван незнакомым самому себе, разом охрипшим голосом.

— Ну-ну, смотри. Здесь ошибки не прощаются и приговор вступает в силу порой без задержки, — окинул взглядом группу Док. И каждый примерил эту ничем неприкрытую угрозу на себя. — А ведь мы еще и в Зону толком не вошли. Так, по окраине топчемся.

Движение возобновилось в том же режиме и в той же последовательности. Вот только Иван старался выкинуть все лишние мысли из своей головы. Так сказать, очистить разум до состояния чистого зеркала. Это не совсем удавалось, но, безусловно, осторожность и сосредоточенность возросли в разы. Теперь он смотрел на окружающую природу, не как на красивый и мирный ландшафт, а как на вражескую территорию, потенциально опасную для его жизни.

Момент вхождения в Зону подкрался незаметно. Бывает так, что поутру проснешься и не поймешь, с чего бы это губы сухие и ноги мерзнут. Встанешь с кровати и не успеешь надеть рубашку, как тебя всего начнет трясти и ломать. Здрасте пожалуйста, грипп. Не ждали? Сюрприз!

Так и сейчас — вдруг, беспричинно, стало тоскливо и муторно на душе. Серый небосвод как будто опустился еще ниже и буквально лег на плечи всей своей неподъемной массой мглы и печали. Разом утратилось желание двигаться. Да что там двигаться — дышать.

А потом резко свело живот, колени мгновенно подломились, и Иван уткнулся лбом в прелую прошлогоднюю листву, даже не почувствовал удара рюкзака по затылку. Сердце колотилось, как после двухдневной жесткой попойки. Иван буквально чувствовал тугие потоки крови, проталкиваемые по артериям и венам. Он подтянул колени к животу и вцепился зубами в ремень автомата. Ему хотелось кричать и выть от тоски и страха, зарыться с головой в землю, как крот. Сколько это продолжалось, он так и не понял. Время словно остановилось. Он как бы выпал из его потока. Ведь, если разобраться, ориентирами во времени нам служат органы чувств: слух, зрение и так далее. А Иван мгновениями терял их полностью. И как оценить продолжительность этих «мгновений» в таком состоянии? А потом сразу и вдруг все прекратилось. Нет, ноги еще были ватными и непослушными, да и слабость в теле присутствовала нешуточная, но это уже была слабость выздоравливающего. Иван слышал тонкие затихающие всхлипы Деляги, скребущего землю пальцами в метре за собой и отплевывающегося, матерящегося в тридцать три этажа Басмача в хвосте колонны. Видел каждую травинку на плаще копошащегося перед собой Джинсы, который безуспешно пытался встать на ноги, не скинув предварительно тяжелый рюкзак.

— Парни, Зона вас поприветствовала. Это приветствие каждый переносит по-своему. Но есть общие особенности. Первое время ваши возможности возрастут неимоверно: выносливость, слух, зрение, обоняние. Вы даже аномалии сможете какое-то время ощущать безо всяких детекторов. Но суперменами отпущено вам быть недолго, не обольщайтесь — халявы много не бывает. Постепенно все придет в норму, — проводник с гримасой боли массировал левую кисть руки, сведенную судорогой в нелепую птичью лапку, — Зашиб, как-то сильно. Теперь на границе Зона всегда ее корежит, — виновато пояснил он, как будь-то кто сейчас был в силах чему либо удивляться. — Все. Вроде отпустило. Итак, Зона сказала вам свое «здраствуйте». А теперь и вы поздоровайтесь с Зоной.

— Как это — «поздоровайтесь»? — спросил Бомж, скребя пятерней свои заросли на лице и вытирая с губ кровавую слюну.

— Каждый как пожелает, — равнодушно буркнул Док, опускаясь на колени и бормоча что-то себе под нос.

Кто-то последовал его примеру, а кто-то закурил сигарету, радуясь нежданному отдыху. Иван двояко отнесся к поступку Дока. С одной стороны, это можно было рассматривать как примитивный и обязательный сеанс психотренинга. Так боец смешанных единоборств настраивается на поединок, выполняя одному ему ведомый ритуал. Или команда хоккеистов перед матчем «накручивает» себя на победу, сомкнувшись в круг и стуча клюшками по льду. С другой стороны, все ли мы ведаем о том, как устроен этот мир? Ведь даже ученые сознаются, что ими более-менее изучены лишь четыре процента нашей Вселенной. Именно столько приходится на материю, из которой состоит наша Земля, звезды и мы сами. Остальная часть Вселенной — девяносто шесть процентов — состоит из чего-то, о чем мы практически ничего не знаем. Это таинственные темная материя и темная энергия, которые ставят в тупик ученых нашей маленькой планетки. Так что изречение Вильяма Шекспира «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» актуально и по сей день. Само существование Зоны — яркое тому подтверждение.

Иван расправил плечи, закрыл глаза, глубоко вздохнул и бросил в пространство мыслеформу: «Здравствуй, Зона. Не причини мне зла». После чего достал из внутреннего кармана шоколадку, отломил полоску лакомства и положил возле тропы, прямо на бархатную подушку мха.

Док уже подал команду на движение. Иван закинул рюкзак за спину, перекрестился, прошептав «Господи спаси и сохрани», и сделал шаг вперед, навстречу неведомому. Навстречу своей судьбе. И пусть кто-нибудь посмеется над этой смесью экстрасенсорики, христианства и язычества в одном флаконе. Иван шел по земле, живущей по Законам, еще неведомым человечеству, им не изученным.

Глава 2. Акклиматизация

Нас закинули в мир иной,

Где в цене только прибыли жир.

Хочешь выжить — по-волчьи вой

Или грифы отпразднуют пир.

И сдираем мы кожу привычек,

Изменяем морали скелет.

Но никто не отыщет отмычек

К нашим душам, где теплится свет.

С переходом незримой границы темп движения стал рваным и непредсказуемым. Порой они двигались с довольно приличной скоростью, порой — еле ползли. На некоторых участках Док останавливался, долго высматривал в пролеске что-то, только ему понятное и заметное. Внимательно изучал показания мультимедийного детектора, расположенного на предплечье левой руки. Иван уже знал, что это наладонник или по-научному PDA (от английского — Personal Digital Assistant) — карманный персональный компьютер. С ним согласованы все датчики, расположенные как на снаряжении сталкера, так и понацепленные на остальных членов экспедиции. В результате все эти периферийные устройства постоянно подавали сигналы на центральный процессор, который с помощью программы их синхронизировал, обрабатывал и выдавал итоговую информацию на дисплей КПК. И информация эта для обладателя чудо-гаджета была весьма велика как по объему, так и по своему значению. Фиксировался радиационный фон местности, доза накопленного облучения, направление на источники повышенной радиации. По изменению ультразвуковых, лазерных и радиоимпульсов в окружающей среде обнаруживались многие виды аномалий и даже иные виды мутантов. Осуществлялся постоянный инфракрасный мониторинг местности, что позволяло обнаружить не только термические аномалии, но и живую силу вероятного противника. Само собой, в наладоннике была забита масса необходимой информации, начиная с топографических карт и кончая методами оказания первой медицинской помощи. И это только то, о чем успел поведать мимоходом сталкер. Но, как заметил Иван, проводник безоглядно прибору все же не доверял. Сталкер иногда кидал перед собой вдоль тропы небольшие гайки с привязанными к ним белыми ленточками и внимательно следил за траекторией их полета. Бывало, надолго задумывался или повторял нехитрый эксперимент. В такие моменты группа скидывала рюкзаки и делала незапланированный короткий, но оттого еще более сладкий отдых.

— Эй, «терминаторы», гляньте, что бывает с недоумками, недооценивающими здешние реалии бытия, — слова проводника лишь частично имели насмешливый окрас: он скорее был удивлен увиденным, ну и, естественно, не упустил случая морально подготовить группу к предстоящим опасностям.

А посмотреть было на что, в переносном смысле, естественно. По факту, от бывшего когда-то человека мало чего и осталось: бурые лохмотья снаряжения да какой-то хлам из порванного на лоскуты вещмешка.

— Кто его так? Или что? — спросил Басмач, единственный из команды почти равнодушно взирающий на бренные останки.

— Есть у меня веские основания полагать, что это псевдогигант порезвился. Перекусил мимоходом. Или кабанов стая — те еще «вегетарианцы».

— Что за гигант такой? Давай подробнее всю инфу о вероятном противнике.

— Да бродят по Зоне каплеобразные тушки такие, более двух метров ростом и массой около двух тон. Имеют четыре руки, на двух из них они ходят. При необходимости, даже бегают с очень приличной скоростью. Внешне выглядят крайне неуклюже, я бы даже сказал, потешно. Однако, первый взгляд обманчив… Поверьте на слово: псевдогигант — это очень проворный и страшный мутант, крайне трудноуничтожаемый. Мощные, гипертрофированные мышцы; кости, по прочности не уступающие металлу; головной мозг, защищенный черепом десятисантиметровой толщины. Но даже если через уязвимую точку ему этот мозг вынести напрочь автоматной очередью, то не факт, что данная особь ласты склеит. Многие сложные функции выполняет спинной мозг. В дополнение, есть еще одна неприятная фишка — монстр умеет формировать на поверхности почвы локальные ударные волны. Частоты у них какие-то очень не комфортные для человеков — в лучшем случае сознания лишают. Радует только то, что радиус зоны поражения сейсмоудара невелик, глаз у циклопа в единственном экземпляре, а само животное туповато. И все равно, я бы скорее с кровососом согласился столкнуться один на один, чем с этим придурком. Хотя кровосос — это двухметровое человекообразное жилистое чудовище, с непомерно развитыми кистями рук. Его жгуты мышц, если и не превосходят по объему мышцы бодибилдеров, то уж по силе оставляют их далеко позади. Но самое главное — это четыре омерзительных щупальца-присоски, расположенные вокруг его рта. Для чего они предназначены, объяснять надо? Ну, можно еще упомянуть, что эта тварь способна включать режим невидимости… Кстати, а почему я должен вам это рассказывать? В инструкции по выживанию в Зоне все толково и подробно расписано. Небрежно пролистали что ль книжонку, конкистадоры новоявленные? А она ведь кровью написана.

— Ты же сам говорил, что здесь еще безопасно. Мол «мутанты так близко к Периметру не подходят», — передразнил проводника Деляга, искусно переведя стрелки с больной головы на здоровую.

Все горе-путешественники нервно забегали взглядами по сторонам. Лес, еще минуту назад казавшийся спокойным и привычным, вдруг приобрел жутковатую таинственность. Казалось, что за любым из кустов притаился жуткий монстр, пускающий обильную слюну на испуганное человеческое мясо. Люди покрепче сжали в руках оружие. Включая тех, у кого оно носило чисто декоративный характер в виду отсутствия патронов в магазинах. Но даже разряженный автомат придает мужчине мужественности и уверенности. Магия оружия. А по-научному — генная память предков.

— Сейчас здесь малореально встретить мутантов. Ну, если только «контролер» сюда своих рабов не заведет. Скорее всего, охотник погиб во время Гона перед Выбросом. Выброс, если кратко, это катаклизм такой, регулярно происходящий в данных прериях. Во время оного все здешнее зверье теряет последние следы рассудка и рвется за периметр Зоны, круша все на своем пути. Военные, естественно, препятствуют данной миграции представителей здешней фауны всеми доступными им средствами. Ну, там мины, ракеты, напалм — все, что под руку подвернется. Пока побеждают вояки.

— Зверюги что, и оружие сожрали? Как-то не верится, что этот бедолага сюда с сачком бабочек ловить явился. Да и сачка я что-то не наблюдаю поблизости, — Басмач хоть и пытался выглядеть невозмутимым, но было видно, что слова проводника произвели и на него соответствующее впечатление.

— Оружие, конечно, было. Как и другая снаряга. Скорее всего, их приватизировали прошедшие перед нами бродяги — уже почти сутки минули после крайнего Выброса. В Зоне всякая вещь имеет свою цену. И это не потому, что здесь все такие жадные. Просто если обыкновенный автоматный патрон на Большой Земле стоит около пятидесяти евроцентов, то здесь его цена возрастает пятикратно. Почему? А потому, что «за морем телушка стоит полушку, да рубль перевоз». Вот и приходиться людишкам вертеться, чтобы обеспечить себе хотя бы элементарную возможность существования. Мародерство здесь в порядке вещей и никто им не брезгует.

— Смотрите, там в траве что-то лежит, — Бомж указывал рукой в сторону от грязных тряпок, где среди бурой травы торчал приклад оружия довольно-таки странной формы.

— Вот что значит зоркий глаз профессионального мародера, — оценил проявленную внимательность проводник, осторожно перемещаясь в указанную точку. — Да я из тебя знатного сталкера заделаю. Такой высокий потенциал зазря пропадает. Если учесть, что ты и чернобыльской кабанятиной не побрезгуешь, и наигустейшая вонь бюрера тебе заместо французского парфюма одеколона покажется…. Ого! Да это ж арбалет! Похоже, сгинувший от клыков неведомой зверушки был изрядный эстет по части охоты на здешнюю животинку. Забредают в Зону подобные экземпляры. И довольно часто. «Сафари», так сказать, за Большим трофеем. Понимаю, у богатых свои причуды. Адреналином нервишки пощекотать треба. Этот, правда, учудил в последний для себя раз — сам стал трофеем.

Иван никогда не понимал подобных развлечений. И, однозначно, не уважал. Ехать на другой континент, нанимать кучу прислуги и техники, чтобы выстрелом из оптической винтовки убить крокодила или иную живую тварь. И ради чего? Сфоткаться с трофеем, содрать с него шкуру, которую потом повесить на стене своих апартаментов? Еще тупее, он считал, развлекалово по ловле рыбы и последующего ее отпускания в водоем. Ради чего измываться над божьей тварью, пусть даже ученые и считают, что память у рыб кратковременная и образная. Но боль-то они чувствуют! Ивану даже чистить живую рыбу было не очень приятно. А уж получать от подобных вещей удовольствие… Другое дело — труд рыбака, охотника, которые кормятся своим промыслом. Понятны их азарт, эйфория в процессе добычи зверя или рыбы. Но ведь никто из них ради развлечения не завалит из вертикалки корову или домашнюю собаку? А чем сложнее из современной навороченной винтовки застрелить антилопу? И главное, ради чего? Чтобы тут же бросить ее среди саванны? Потрястись на джипе с кондиционером сотню километров? О да! Это, конечно, великие страдания ради равноценно великой цели. Хотя, чему тут удивляться — эпоха беспрерывного потребления вещей, эмоций, развлечений.

— Красивая штукенция, — Док аккуратно поднял и осмотрел находку.

— Игрушка серьезная, — попытался реабилитироваться Басмач после своего прокола с псевдогигантом. — Называется «Призрак 410». Один из самых оптимальных арбалетов в мире на сегодняшний момент. Реверсивный спуск позволил обеспечить начальную скорость стрелы 125 метров в секунду. Кинетическая энергия — 200 джоулей. При этом, масса оружия — всего лишь 3,27 килограмма. Что и немудрено — все, что можно, изготовлено из карбона. Балансировке это, опять же, пошло на пользу. Реализована блокировка холостого хода. Планка Пиккатини позволяет осуществить крепление оптического прицела либо иных девайсов.

— Да, ты прав. Сильна вещица, отлично ложится руки. Как влитой. И камуфляжный окрас соответствует местности. Вот только завалить псевдогиганта из такого оружия карбоновой стрелой, даже в металлической рубашке, — затея глупая. Я бы даже сказал, самоубийственная, — цинично усмехнулся Док своей примитивной шутке. — А так, игрушка знатная для богатых «детишек» с Большой земли.

— И сколько такой арбалет стоит? — полюбопытствовал Деляга.

— Около двух тысяч долларов, — Басмач с трудом отвел заинтересованный взгляд от модифицированного оружия средних веков. — Бывают арбалеты и подороже.

— Странно, что его не подобрали до нас, — удивился Деляга такой приличной сумме, еще минуту назад буквально валявшейся на земле.

— Не возбуждайся. В Зоне цена столь экстравагантного оружия стремится к нулю. А возможно, наши коллеги по ремеслу просто не углядели этого трофея с той точки, где прошли. Устраивать же тотальный обыск местности времени не было. Или желания… Так, хабар я реализую — прибыль поровну. Возражения имеются?

— Сам же сказал, что в здесь он и даром никому не нужен? Или ты арбалет тащить через всю Зону собрался? — с усмешкой произнес Басмач.

— Зачем? Есть способ намного проще и практичнее.

Проводник достал из рюкзака рулончик тонкой полиэтиленовой пленки, споро обмотал ею находку, а уже через десяток минут оружие покоилось под слоем почвы и мха. Обнаружить импровизированный схрон было практически невозможно. Ежели только с металлодетектором местность вдумчиво обследовать. Хотя опасаться подобного — это уже паранойя в ее чистом проявлении. Так как высший командный состав экспедиции, похоже, подобным заболеванием не страдал, то и беспокойства о судьбе трофея вслух не высказал. Координаты точки консервации, естественно, были тут же забиты в электронную память ПК. Иван даже усмехнулся — так в той, как теперь уже казалось, далекой жизни он сохранял координаты грибных мест.

Где-то через пару километров проводник объявил привал, тщательно осмотрев небольшой овражек на границе смешанного леса и довольно широкого открытого пространства.

— Вроде везде фон в норме. Ну как в норме — грунт не светится, по крайней мере, уже хорошо, — расплылся он в ухмылке, увидев округлившиеся от испуга глаза спутников.

— Тогда перекусим, — то ли в виде приказа, то ли в виде вопроса излишне громко произнес Басмач.

По внимательно брошенному взгляду Джинсы Иван понял, что не только он обратил внимание на негласное соперничество Басмача и сталкера. На тропе бесспорным лидером являлся Док. Чувствовалось на подсознательном уровне, что он с Зоной сросся и телом, и душой. Мастерство, профессионализм явно в глаза не бросаются, но от внимательного взгляда они, все же, не укроются. Каждый, точно выверенный шаг, каждый скупой, но цепкий взгляд, каждый лаконичный, отработанный жест Дока выдавал в нем бывалого, опытного сталкера. Несомненно, это несколько нервировало Басмача, альфа-самца по жизни, который, скорее всего, являлся заказчиком данной экспедиции и мнил себя ее командором.

— Потише, хлопец, потише. Лес — он шума не любит. А уж Зона и подавно. Конечно, перекусим. Зря, что ли, сухпайки в рюкзаке тащим? Но сначала выполним необходимый ритуал, обязательный в Зоне для тех, кто желает дожить до заката, — почти дипломатично произнес Док.

— Что еще за ритуал долбанный? Вы тут все в сектанты записались, что ли? — уже не сдерживаясь, прошипел блондин.

— Фильтруй базар, Басмач. Обозвать правильного чела в Зоне сектантом — это все равно, что блатного «мужиком» кликануть на тюремной зоне, — спокойно ответил Док. — Сектанты — это члены секты Монолит. «Монолит», соответственно, — одна из крупнейших и, без сомнения, самая агрессивная группировка фанатиков Зоны. В определенный период времени она контролировала пресловутый Радар, город Припять, подходы к ЧАЭС, и, что самое важное, саму станцию. И это не считая ряда иных достаточно важных опорных пунктов. После отключения «Выжигателя мозгов» секта понесла тяжелые потери в боях с другими конкурирующими группировками и военными подразделениями. Несмотря на утраченное былое величие, «Монолит» сумел избежать окончательного уничтожения. Группировка закрепилась в труднодоступных районах повышенной аномальной активности на севере Припяти. Также ей удалось сохранить свой контроль над территорией ЧАЭС, где по легендам находится «Исполнитель Желаний» — суперартефакт. Его-то безумные сектанты и охраняют. Ему-то и поклоняются. Вот такие вот дела, соколы мои ясные, — закончил ознакомительную лекцию сталкер. — Это я к тому, что сектантов здесь дюже недолюбливают и при первой же возможности угощают свинцовой пилюлей. А то «сектант», «сектант»… Осторожнее словами жонглируйте. «Надо понимать всю глубину наших глубин». Ладно, теперь вернемся к вопросу о том, что должен в первую очередь сделать чел в Зоне, если он не склонен к пассивному суициду. Так вот, это — при любой возможности осмотреть и почистить свое оружие. Чтобы при нежданной радостной встрече, к примеру, с кровососом, у вас случайно патрон в патроннике не перекосило.

Ивану вдруг явственно вспомнились лихие девяностые и наезд гопников средь бела дня прямо в сквере напротив Адмиралтейства. Они с приятелем тогда, как выражались в те далекие времена, «бизнес делали» — приехали в Питер непосредственно на завод «Позитрон» закупить парочку видаков «Электроника ВМ-12». Между прочим, то был первый советский бытовой кассетный видеомагнитофон формата VHS. Его прототипом являлся видеомагнитофон японского производства «Panasonic NV-2000». Надо признать, что оборудование для производства «Электроники» и изготовления комплектующих деталей было закуплено в Японии. Зато наши спецы создали аналоги оригинальных микросхем, попутно освоив множество не производившихся до этого в СССР радиокомпонентов. И неплохой получился видак! Интегральные микросхемы систем автоматики и видеоканала обладали высокой надежностью и крайне редко выходили из строя. Но речь не о ВМ-12, а том, что от простодушных парней в сквере поступило незатейливое предложение отойти за угол и в честной пацанской схватке на кулаках порешать вопрос, кому в дальнейшем будет принадлежать бабло новоиспеченных российских бизнесменов. Желание выяснять это в чужом городе, даже если бравы молодцы не достанут из «широких штанин» что-нибудь острое и колющее, в чужом городе отсутствовало напрочь. Не затем они всю ночь «тряслись в прокуренном вагоне» на вонючих матрасах. Поэтому Иван извлек из кармана травмат и направил его новоявленному Робин Гуду прямо в пупок. Предводителя минишайки это действо, к сожалению, не напугало и, глядя в его глаза с ну ооочень уж большими зрачками, Иван начинал догадываться почему. Он дослал патрон в патронник, поднял ствол вверх и произвел предупреждающий выстрел в воздух. Начинающий бандитик сделал еще один шаг вперед. Иван снова наставил ствол тому в живот и сказал бесцветным, лишенным эмоций голосом.

— Это серьезно. Подумай, стоит ли оно того.

И отморозок сломался. Кидая тривиальные угрозы и ругательства, парочка слиняла. Самое пикантное заключалось в том, что в сквере не возникло никакой суматохи или паники. Мамаши, сидевшие на соседних скамейках с карапузами, только мельком взглянули на них и тут же отвели глаза в сторону. Суровы были жители «бандитского Петербурга» той эпохи. Но речь не о нравах того мутного времени. Позже, свернув в типичный питерский дворик, они выпили из горла бутылку, считай, еще марочного советского портвейна, тогда еще не паленого, и Иван решил извлечь патрон из патронника. Каково же было его смятение, когда на колени выпала пустая гильза с пробитым капсулем. Сказать, что он был несколько шокирован, значит — ничего не сказать. Стало понятно, что отстрелянный патрон не был экстрагирован из патронника. Залип, возможно, из-за плохо чищеного ствола. По сути, Иван угрожал неадеквату незаряженным пистолетом. Обычным куском железа. Для него осталось загадкой — от чего он моментально вспотел? От запоздалого испуга или от хорошего доброго старого портвейна, произведенного в солнечной Кубани…

Все скосились на свои стволы, измазанные глиной после катания в грязи при торжественно-приветственном психоударе Зоны. Оружие просто умоляло хотя бы о минимальном к себе внимании. А невнимание к себе оно, как и женщины, не прощает.

— Так, мужики, я щас выдам вам боезапас. То бишь, патроны, — произнес Док, раскрывая свой необъятный рюкзак. — Потому как назад, уважаемые, уже дороги-то и нет, окончательно и бесповоротно. Не, дорога-то — она в принципе никуда не делась, а вот самостоятельно вам по ней не пройти. Имеется в виду, живыми. Даже я возвращаться бы по ней не стал. Почему-то так Зона устроена, что все, кто пытался возвращаться проторенным путем, очень уж были недовольны результатом.

— Ну, что уши развесили? К неполной разборке автомата Калашникова приступить! — рявкнул над ухом Басмач. Этот приказ будто нажал спусковой крючок в подсознании Ивана, разом извлекая еще в средней школе вбитые военруком знания.

Щелчок — рожок отсоединен и положен на расстеленный плащ.

Еще щелчок — переводчик предохранителя уходит в крайнее нижнее положение.

Рывком передергивается затвор, и затворная рама самостоятельно устремляется вперед, становясь на боевой взвод.

Ствол в землю, нажатие на курок — щелкает ударный механизм.

Вынут пенал с принадлежностями для чистки оружия. Ударом ребра ладони вышибается шомпол.

Отжата кнопка возвратной пружины, и крышка ствольной коробки вынимается из пазов. Следом извлекается возвратный механизм. За ним отделяется затворная рама. Из нее извлекается сам затвор.

Поворачивается флажок замыкателя, и снимается газоотводная трубка с накладкой.

Финиш.

Иван даже пытался тормозить процесс разборки, но руки, казалось, жили своей жизнью. Он посмотрел на Джинсу и Бомжа. Те тоже спокойно заканчивали разборку, лишь изредка вспоминая очередность операций.

— Блин, да вы не мужики — вы терминаторы, в натуре, — с уважением произнес Док. — Я думал, с вами возиться придется, как с котятами слепыми. А вы прям ничо так, зачетно. Несколько часиков тренировок, и в норматив уложитесь.

— Сынок, я в армии не служил — не брали с моей профессией в армию. А вот уроки НВП из памяти не сотрешь. Навечно отпечатались. Были в нашем классе девчонки, которые и пацанов уделывали частенько на скорость разборки-сборки. Да и растяжку грамотно поставить или мину противопехотную разминировать для нашего поколения — как два пальца об асфальт. Империя была. Империя со всеми вытекающими, — ответствовал польщенный Джинса, накручивая ершик на шомпол.

— Что ж вы ее так просрали бездарно? «Просрали все полимеры-то», рэмбо недоделанные. Чего ж так, если все было столь круто? — ухмыльнулся Деляга.

— Грядки просто регулярно пропалывать надо было. А то сорняков много развелось в самом центре огорода, — секунду подумав, ответил Джинса. — Вот за чечевичную похлебку кое-кто право первородства и продал. «И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы, и он ел и пил, и встал, и пошел, и пренебрег Исав первородством». Да, нам дали те вожделенные тридцать сортов колбасы, а главное, «свободой» нас осчастливили. Правда, Бомж?

Тот всхлипнул то ли от смеха, то ли по иной причине. Лицо Деляги даже пошло красными пятнами.

— Закрыл пасть, умник! — рявкнул Басмач. — Чисть ствол тщательнее.

Автомат достался Ивану повидавший многое и стрелявший во многих. Воронение сплошь и рядом сошло на нет. Лак на деревянных прикладе и цевье поистерся до неприличия. И все же, это было грозное, знаменитое во всем мире, оружие АКМ — автомат Калашникова модернизированный, разработанный в 1959 году. Масса — 3,6 кг без штык-ножа со снаряжённым магазином из лёгкого сплава. Прицельная дальность стрельбы — до 1000 метров. Калибр патрона образца 1943 года — 7,62 миллиметра. В общем, убойная вещь в прямом и переносном смысле слова.

Басмач и Деляга уже закончили чистку своего оружия и сидели в сторонке, о чем-то оживленно беседуя. Док привычными движениями уже распечатал свой сухпаек и ловко наворачивал ложкой тушенку, лениво, но зорко постреливая взглядом по сторонам.

— «Хочешь вкусно и с удовольствием поужинать — откажись от обеда!» — вдруг голосом рьяного агитатора отчеканил проводник шуточный призыв, ткнув пластиковой ложкой в сторону новобранцев. — Это я, сиятельные господа, к тому, что если вы ждете, когда пышногрудые официантки расторопно накроют обеденный стол, то это совершенно напрасно. Их нет у меня. Извините, не предусмотрел. Поэтому не щелкайте клювом — время привала ограничено. Кто не успел, тот недоел.

Иван распотрошил свой паек и в интенсивном процессе поглощения пищи успел ознакомиться с вкладышем. Было, что почитать.

Индивидуальный рацион питания Боевой

Состав пайка ИРП Боевой.

Завтрак.

1. Хлебцы «Армейские» 50 г. — 1 шт.

2. Консервы «Натуральная говядина» 250 г. — 1 шт.

3. Напиток молочный сухой 3 г. — 1 шт.

4. Кофе растворимый 2 г. — 1 шт.

5. Сахар 15 г. — 1 шт.

6. Карамель леденцовая — 2 шт.

7. Карамель «Сибирская» — 1 шт.

8. Поливитамины — 1 шт.

9. Разогреватель — 1 шт.

10. Салфетка бумажная — 1 шт.

11. Салфетка гигиеническая — 1 шт.

12. Спички — 6 шт.

13. Ложка пластмассовая — 1 шт.

14. Вскрыватель (для консервов) — 1 шт.

15. Средства обеззараживания воды «Акватабс» — 1 шт.

Обед.

1. Хлебцы «Армейские» 50 г. — 2 шт.

2. Консервы «Фарш Любительский» 100 г. — 1 шт.

3. Консервы «Гречневая каша с говядиной» 250 г. — 1 шт.

4. Соус томатный 60 г. — 1 шт.

5. Фрукты сушеные 20 г. — 1 шт.

6. Концентрат для напитка 25 г. — 1 шт.

7. Сахар 15 г. — 1 шт.

8. Салфетка бумажная — 1 шт.

9. Салфетка гигиеническая — 1 шт.

10. Средства обеззараживания воды «Акватабс» — 1 шт.

Ужин.

1. Хлебцы «Армейские» 50 г. — 1 шт.

2. Консервы «Скумбрия натуральная» 100 г. — 1 шт.

3. Концентрат пищевой брикетированный 60 г. — 1 шт.

4. Повидло фруктовое 45 г. — 1 шт.

5. Чай с сахаром 16 г. — 1 шт.

6. Салфетка бумажная — 1 шт.

7. Салфетка гигиеническая — 1 шт.

8. Средства обеззараживания воды «Акватабс» — 1 шт.

Пищевая ценность: белки — 115 г., жиры — 147 г., углеводы — 353 г.

Энергетическая ценность: 3590 Ккал.

Вес ИРП-Б — 1,5 кг вместе с упаковкой.

— А чо, вкусно. Я как-то американский сухпаек ел из гуманитарной помощи — так там даже шоколадный батончик был положен. Правда, просроченный, — невнятно пробурчал Бомж, споро опустошая баночку консервов.

— А ты, небось, размечтался, что амеры тебя на халяву свежатинкой баловать будут

— усмехнулся Деляга.

— Да, американская нация бережливая и неразборчивая в способах получения прибыли. В одно время они даже наловчились египетские мумии массово пустить на производство бумаги и удобрений, — Джинса озадаченно смотрел на томатный соус, а потом, не паря свой мозг ненужными размышлениями, употребил его ложкой, не смешивая с иными пищевыми ингредиентами.

Конечно, ресторанное меню данный рацион питания не напоминал и близко. Но тут ведь какое дело: для мужиков, навьюченных рюкзаками, вес которых приближался к двадцати пяти кило, отмахавших по бездорожью с десяток километров, любая немудреная еда покажется деликатесом. К примеру, Иван на всю жизнь запомнил потрясающий вкус соленого сала с вареным яйцом и свежими домашними огурцами с пупырышками, которыми они с отцом завтракали на сенокосе. Испытывал ли такое гастрономическое наслаждение хоть один олигарх на земле, дегустируя кулинарные извращения лучших поваров мира? Навряд ли. Для этого надобно выкосить хотя бы пару соток травы, вымахавшей тебе по пояс. Вот когда влажная от пота рубаха прилипнет к спине, когда мышцы ног и рук начнет сковывать вязкая, как клей, усталость, когда от дурманящего сока разнотравья начнет приятно кружиться голова — вот тогда и простая горбушка хлеба покажется слаще любого кекса.

— Эй, Бомжара, ты особо на жрачку-то не налегай. Один паек рассчитан на одни сутки. Так что оставь себе долю на ужин, иначе ляжешь спать на пустой желудок — тут мусорных баков в наличии не имеется. Да и вообще, мужики, вы бы чай да конфеты до вечера придержали — перед ночлегом на костерке кипяточка забацаем. А сейчас с огоньком баловаться некогда. Пейте минералку, — щедро делился опытом бывалый сталкер.

Минут десять на поляне стояла полная тишина, прерываемая лишь скрипом открываемых консервных банок, скрежетом пластиковых ложек об их дно да неприличным, но довольным чавканьем. К счастью, дам среди этого «пикника на обочине» не присутствовало, а поэтому его участники не услышали в свой адрес неизбежных в таких случаях нравоучений. Когда последняя пустая тара с сожалением была отброшена в сторону, наступила пора перекура. Иван не страдал этой вредной привычкой и не комплексовал по этому поводу ну ни разу. Пусть царю Петруше лишний раз икнется на том свете за эту вонючую отраву, что силой насадил среди русского народа. Как ни странно, но Бомж тоже не обладал тягой к дьявольскому зелью. Отвергнутый осколок общества отломил в задумчивости веточку с близрастущего кустика и старательно стал ковыряться ею в давно не балованных вниманием стоматолога зубах.

Док изучающе посмотрел на него и произнес:

— Как-то шел я в группе к небезызвестному для определенного круга человеков заводу «Росток». И вот один чудак из новичков аналогично отломил веточку у незатейливого такого с виду кустика. Чем она ему приглянулась — история умалчивает. Возможно, фиолетовым цветом коры, возможно, неестественной идеально цилиндрической формой. Бес его знает. Приглянулась — он и отломил. Из веточки брызнул сок до того тугой струйкой, что даже плащ-накидку к телу откинуло.

Док замолчал, с удовольствием затянувшись сигаретой не самой гламурной марки. Что уж тут говорить — разомлели все. Калорийная пища интенсивно усваивалась организмами экспедиционеров, наполняя их энергией и соответственно бодростью духа. Первоначальные страхи несколько улеглись и неопределенность уже казалась не обязательно мрачной. Если бы не впившийся в бок рычаг затвора Калашникова, то все происходящее воспринималось бы Иваном, как воскресный пикник на природе.

— И что с тем парнем стало? — не выдержал затянувшейся паузы Бомж, с отвращением и страхом отбрасывая импровизированную зубочистку от себя подальше.

— Да ничего не стало. Получил выволочку от командира группы и потопал себе дальше. А утром из тела недотепы молоденький кустик пробился. Прямо на полу пятиэтажки, где группа стала на ночлег. Микроспора из веточной капсулы под давлением сока пробила не только плащ, но и неслабый комбинезон.

— Интересный способ размножения, — буркнул Джинса, — смахивая с густых неровных усов капли воды.

— Ага, главное, редкий, — мгновенно прореагировал избитой шуткой Иван. Тем не менее, оба расплылись в улыбке. Усмехнулся секундой позже и Док.

— Ну и чему мы лыбимся? — занервничал от непонимания ситуации Деляга.

— Просто коллега имеет в виду, что подобный способ продления рода сплошь и рядом используется в живой природе. Наиболее яркий случай его проявления — это размножение кордицепса. Есть такой род грибов семейства спорыньёвых. Размножение происходит путём паразитирования на бабочках, точнее на их гусеницах, или мухах. Споры, попадающие на волосистую поверхность насекомого, прорастают и внедряются в его тело. Насекомое либо личинка бабочки в результате такого вторжения гибнет. А в его теле успешно развиваются полноценные нитевидные образования мицелия, иными словами, грибницы кордицепса. Так что «ничто не ново под луною». В этом случае Зона оригинальности не проявила.

Джинса в задумчивости подергал себя за ус, что-то прикинув в уме.

— Это какая же скорость должна была быть у семени при его-то ничтожной массе? Что-то не верится, — произнес он осторожно.

— Хочешь проверить? Возможно, у тебя будет шанс.

По тому, как Джинса невольно подобрался и с опаской взглянул на ближайшую растительность, стало понятно, что скептицизма в нем явно поубавилось. И уж, по крайней мере, ставить подобные эксперименты, однозначно, в его планы не входило.

— А я по телеку когда-то видел, как буддийский монах броском швейной иголки пробивал оконное стекло, — вдруг вставил свои «три копейки» в околонаучную полемику Бомж.

— Ну, тогда тем монахам у данного кустика «учиться и учиться», как завещал великий Ленин, — потянулся Док до хруста в суставах. — Однако, информация о случае с тем недотепой, да не тронут его кости вонючие зомби, попала-таки на сталкерский форум, — продолжил он. — Кто-то откликнулся стишком:

В Зоне кустик приглянулся,

Ягода аль фрукт какой,

Ветки смело вы ломайте,

В рот тяните все бесстрашно —

Будет что в загробном мире

Мужикам порассказать.

— Да вы, Док, как я погляжу, незаурядный педагог. Такая поучительная история лучше всякой зуботычины. Хотя, я с опаской отношусь к «Вредным советам» Остера, — произнес Джинса, укладывая свой рюкзак.

— Ну, вообще-то, это я сочинил на досуге. А чем тебе не нравятся рифмы Остера? Смешные стишки. Вот, к примеру, помню такой:

Если бьешься, как рыба об лед,

А в кармане твоем лишь дыра,

Значит, кто-то богато живет

И не счесть у него серебра.

— Можно сказать, философски глубоко правильный тезис, — задумчиво произнес Иван, наслаждаясь покоем. — Правда, остро попахивает плагиатом. Ломоносов со своим законом сохранения «сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте» мог бы на рифмача обидеться. Да и в «Капитале» дедушки Маркса теза о том, что благополучие капиталиста зиждится на прибавочной стоимости, создаваемой эксплуатируемым классом, тоже претендует на первоисточник этого стишка.

— Не. Это не Остер. Хотя, праведливости ради, надо признать, что и у него есть похожее четверостишие, — Джинса докурил вонючую сигарету до самого фильтра и задумчиво посмотрел в полупустую пачку. Все же экономность взяла свое, и пачка благополучно вернулась в карман комбинезона.

— Мне еще нравится вот этот стишок на сталкерском форуме, — было видно, что сталкер рад уровню беседы, вероятно, редкому в этом суровом мире. — Характерный стишок, прям про жизнь в Зоне. Один в один.

Если кто-то рвется первым

Уничтожить кровососа,

Показав себя героем,

Равным греческим богам.

Не мешай, подвинься скромно.

Стань, что б пулей не задело.

И тогда ты заимеешь

Себе новый автомат.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет