Бесплатный фрагмент - Неосознанно Донор

Глава 1. Смерть няни

Оук-Блаффс, Массачусетс, 1986 год. 23-летний Кристофер Кроуэлс оканчивает полицейскую академию, и, благодаря хорошей успеваемости, его приглашают на работу в отдел полиции по борьбе с тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Его давняя мечта стала реальностью.

Не успел он переступить порог полицейского участка, как кто-то из коллег, хлопнув его по плечу, сказал:

— Добро пожаловать в ад, новичок! — и, усмехнувшись, растворился в толпе.

Кроуэлса представили новоназначенному начальнику полиции города Эдуардо Моралесу и сразу же начали вводить в курс нераскрытых дел.

Первый рабочий день был особенно важным для него, и он не хотел, чтобы что-либо его испортило, однако ожидания, как всегда, враждовали с реальностью. В участок поступил звонок, и дежурный, сняв трубку, с ужасом спросил:

— Что? Снова ребенок?

Оказалось, что была похищена пятилетняя дочь иммигрантов из России, а также жестоко убита ее няня. Родители на момент пропажи ребенка были на работе. Моралес, решив протестировать новичка, взял его с собой на место преступления.

Прибыв туда, Кроуэлс увидел плачущую мать, которую успокаивал муж, сам еле сдерживающий слезы. Оба были в сильном потрясении и не могли поверить в происходящее. В доме все было разбросано; повсюду следы борьбы и насилия; на полу — лужа крови, ведущая в комнату похищенного ребенка, ее металлический запах смешивался с изысканными женскими духами. Войдя в комнату, Кроуэлс увидел окровавленное тело няни, которая осела у стены, словно большая игрушечная кукла Маруси — так звали девочку. На коленях жертвы лежал клочок бумаги — записка была на русском языке, и Моралес, как оказалось, владеющий им, прочитал: «Я ни смагла ничиво паделать, простити».

— Очевидно, суицид, — заявил он, однако Кроуэлсу такая спешка не понравилась.

«И откуда только Моралес знает русский? — задался он вопросом. — Записку могли подложить преступники, подстроив все так, словно это был суицид. Неужели они не заметили, что няня все еще была в сознании, и оставили ее так? Почему она не написала о том, что произошло?»

— Следы борьбы на кухне, кровь на полу, разбросанные вещи, открытые шкафчики — видимо, преступники что-то искали, но что именно? Придется выяснять, — сказал Кроуэлс вслух, оглянувшись на шефа.

Тот в свою очередь брезгливым взглядом осматривал все вокруг, явно желая поскорее закончить, в то время как Кроуэлс активно искал улики.

— Нужно найти подлеца, который допустил такое зверство! — уверенно заявил новичок.

Позже судебно-медицинская экспертиза показала, что няня захотела немного расслабиться, не рассчитав, приняла большую дозу наркотиков из-за расставания со своим бойфрендом, что привело к смерти. На ноже, который она использовала, были ее отпечатки. Но разве это о чем-то говорит? Стоит ли огромного труда вложить в руку жертвы нож! А как же насчет окровавленной записки, написанной корявым почерком? Неужели няня сначала решила заколоть себя и только потом оставить записку? Это же бред! Кроуэлс погрузился в размышления.

Родители Маруси сказали, что няню они нашли через знакомых, ее посоветовали, как опытного специалиста и причем недорогого, что было немаловажно для людей, которые только начали обустраиваться в незнакомой стране. Максим и Анна Кравцовы хотели начать новую жизнь в Америке: он устроился на работу механиком в автосервис, а она — преподавателем русского языка и литературы в школу. Им повезло, и не пришлось даже менять свои профессии. Однако эта трагедия перевернула все их планы.

Максим и Анна с трудом разговаривали на английском, и некоторые вопросы вовсе не понимали.

— Придется все-таки воспользоваться переводчиком, — сказал Кроуэлс.

---

— Я поговорю с ними, — заявил внезапно Моралес и довольно бегло, хоть и с явно выраженным американским акцентом, начал задавать вопросы по-русски: — Не думаете ли вы, господин Кравцов, что нанимать самую дешевую няню дороже, чем отдать ребенка в детский сад?

Детектив хладнокровным взглядом посмотрел в глаза отцу пропавшей девочки и продолжил:

— Учитывая ваше финансовое положение, я думаю, это было бы экономичнее и правильнее, а ваша дочь, которой всего пять лет, быстрее выучила бы язык и адаптировалась в нашей среде.

— Нет, мы так не думаем, — резко ответил Кравцов, — нам самим решать, как воспитывать нашу дочь, это не ваше дело, офицер.

Моралес с едва заметной ухмылкой ответил:

— Вопрос в том, господин Кравцов, с какой целью вы наняли няню, когда это такое дорогое удовольствие даже для местных. Учитывая ваш с госпожой Кравцовой заработок. Была ли у вас какая-либо договоренность с няней? Может, это как-то связано с ее гибелью?

— Не могли бы вы уточнить, с какой целью задаете нам такие вопросы? — вступила в разговор Анна.

— Это моя работа, госпожа Кравцова, и эти вопросы помогут найти вашу дочь как можно скорее.

«…если, конечно, вы действительно этого хотите», — подумал про себя Моралес. Увидев непонимающий взгляд Кроуэлса, он прошептал напарнику:

— Первое правило детектива — ищи преступника там, где меньше всего ожидаешь его найти.

Глава 2. Таинственный водитель

Проснувшись с мыслями о похищенной девочке на следующее утро, Кроуэлс включил телевизор, по традиции заварил себе ароматный кофе и вышел с ним на балкон. Прохладный утренний ветерок прикоснулся к его лицу, стояла пасмурная погода. Кроуэлс неторопливо наслаждался кофе и курил сигарету своей любимой марки Саmel. Из комнаты в это время доносился звук телевизора, где передавали последние новости.

«22 ноября 1986 года ребенок из семьи русских иммигрантов был похищен из дома, в результате чего няня ребенка покончила с собой. По словам офицера полиции города Оук-Блаффс Эдуардо Моралеса, мотивы похищения пока неизвестны, ведутся всевозможные работы по поиску преступников».

Кроуэлс удивился словам Моралеса: «ведутся поиски преступников», а про ребенка ни слова. Начальник полиции не скрывал своей враждебности к иностранцам. Он критиковал их за повышение цен на продукты, смешение «чистой» американской крови с «грязной», а также наводнение рынка труда, из-за чего приходилось работать все больше и больше за те же копейки. При этом сам Моралес был из мексиканской семьи, которая в свое время также переехала в США в поисках лучшей жизни, но он все равно считал себя коренным американцем из-за прадедушки, который был родом из Техаса.

— Та-ак, нужно собираться на работу, — поторопил себя Кроуэлс.

Он принял душ, оделся, запаковал в ланч-бокс вчерашнюю курицу на гриле из кафе «Майерс» и захотел насладиться сигаретным дымом еще раз перед выходом.

«Надо все-таки бросать», — подумал он, выходя на балкон с удовольствием закуривая еще одну.

Спустя несколько минут на улице он боковым зрением сквозь туман заметил черную машину с тонированными стеклами, припаркованную недалеко от его машины, двигатель которой продолжал работать. Кроуэлс стал пристально наблюдать за ней, так как в штате Массачусетс тонированные стекла, особенно лобовой части, запрещены.

Он подошел к машине, постучал в окно водителя — никакой реакции. Сквозь стекло тоже ничего было не разглядеть. Почуяв неладное, он достал пистолет, направил его на водителя и дрогнувшим голосом приказал:

— Выходи из машины! Сейчас же! И подними руки, чтобы я их видел!

В ответ тишина, никакой реакции.

Кроуэлс повторил:

— Я открываю огонь, если не выйдешь на счет три: один… два… тр…

В этот момент окно водителя начало опускаться, однако за рулем никого не было. Кроуэлс просунул внутрь голову, но также никого не обнаружил. Дверь при этом оставалась запертой. Взгляд Кроуэлса упал на газету, оставленную на сиденье водителя. Подняв ее, он прочитал на первой полосе: «Еще одного ребенка похитила известная группа под кодовым знаком Х». Эта группа была известна тем, что похищала людей и изымала их органы с целью продажи. До сих пор никому не удавалось выйти на их след. Пока Кроуэлс пытался найти какие-то зацепки в газете, внезапно включилась магнитола, и из нее прозвучал искаженный голос:

— Привет, Кристофер. Давно мы с тобой не виделись. Меня зовут Иннис. Я тебя знаю, а ты меня еще нет. Но это всего лишь вопрос времени. С самого детства я обратил внимание на тебя и хотел, чтобы именно с тобой мы сыграли в игру под названием «Расплата». У меня есть чувство, что ты действительно сможешь пройти мои веселые испытания и найти девочку. Я дам тебе инструкции, как спасти жизнь Марусе.

Тут раздался плач девочки, которая сквозь рыдания на русском языке прокричала:

— Мама, пожалуйста, забери меня отсюда, я хочу домой к маме!

Захохотав, Иннис продолжил:

— Мы оба знаем, как много набежало из разных стран на наши святые земли. Раньше я похищал в разных штатах американских детей, но убивать их мне было стыдно, да и жалко. Из-за этого я на время приостановил свои игры.

Но правительство США стало позволять людям из нищих стран набегать на наши земли и грабить наши богатства! И даже смешивать кровь избранной нации со всяким мусором, мерзость! — злобно вскрикнул он.

«У этого парня явно не все дома», — решил Кроуэлс.

— Я дам тебе инструкцию, как спасти Марусю. Ведь ты, Кроуэлс, уже настоящий полицейский. А самое главное — сладенький мальчик Кристофоришка…

У Кроуэлса волосы встали дыбом от страха и удивления. «Сладенький мальчик Кристофоришка» — так называла его только соседка, тетя Дункан, которую жестоко убили в собственном доме… Неужели Иннис стоял за этим?

— Начиная с сегодняшнего дня, — продолжил незнакомец, — мы вдвоем в этой игре. Никто больше не должен вмешиваться, пока я не решу иначе. Я буду дальше давать тебе подсказки, как найти меня. Первая — в этой машине. Если ты будешь следовать им правильно, то найдешь меня, и я признаю свое поражение, а Маруся будет жить. Но если ошибешься, я отрежу ее сладенькие пальчики, и ты знаешь, Кроуэлс, в ее гибели будешь виноват только ты!

Запись закончилась, и машина резко помчалась вперед — что опять-таки странно — без водителя.

— Видимо, подсказка здесь, — повертев в руках газету, сказал Кроуэлс.

Глава 3. Подруга детства

После утреннего инцидента Кроуэлса не покидала мысль о том, что Иннис наверняка был убийцей тети Дункан. А иначе откуда он мог знать про его детское прозвище. Парень был слегка напуган, но любопытство его было сильнее, чем страх. Он решил никому не сообщать о произошедшем, так как запомнил правила Инниса: Маруся могла пострадать, если он поделится этой информацией с кем-либо еще.

Кроуэлс прибыл в участок, в котором царил привычный хаос: все пытались выйти на след группы «Х». Однако Моралеса на месте не было. В газете оставленную ему как подсказку, он обнаружил 1967 год, который был выделен кружочком. Первым же делом Кроуэлс отправился в архив и начал наводить справки об Иннисе. Ему выдали небольшую синюю папку с грифом «особо опасен». Как выяснилось, за Иннисом велась охота уже долгие годы, его не могли найти даже самые опытные следователи, и анализ архива показал, что Иннис совершал отвратительные преступления: он убивал своих жертв, на голове выбривая крест. История преступлений начиналась с 1967 года, а сам Иннис так хорошо скрывался, что нигде не оставлял отпечатков пальцев и вообще каких-то улик.

«Работает профессионал, — подумал Кроуэлс, — скорее всего, он хорошо знает деятельность полиции, понимает, кто и как будет его искать, какие экспертизы проводятся на месте преступления, и так все детально планирует, что нигде не оставляет следов. Ну что ж, ради такой интересной работы я сюда и пришел».

Первым делом Кроуэлс решил поехать к дочери тети Дункан, своей подруге детства Лилиан. Прибыв на место, он ужаснулся от того, как район изменился: повсюду разгуливали банды, которые продавали наркотики, угоняли машины, обворовывали или даже убивали людей, поэтому никто из «чужих» в этом районе не появлялся. Кроуэлс явно выделялся на этом фоне: он был одет в стильное черное пальто с белой рубашкой и галстуком, брюки бежевого цвета и носил любимые часы, которые достались ему от дедушки. Он всегда ухаживал за собой, частенько привлекая внимание женского пола, но его интересовала только лишь одна.

Кроуэлс обратил внимание на дом, где они жили с родителями: окна разбиты, дверей нет. «Наверное, это уже притон бомжей», — подумал он. Дом Дунканов выглядел немного лучше. Подойдя к нему, Кроуэлс услышал крики Лилиан. Вдруг, с ее голосом воспоминания нахлынули на него: он вспомнил, как они вместе играли в прятки в детстве, ели мороженое и как он был в нее по уши влюблен, хоть она и была на пять лет старше. После его стука в доме настала тишина. Кроуэлс боковым зрением заметил, как кто-то пытается из-за шторы подсмотреть, кто стучится. Он постучал еще раз и на этот раз сказал:

— Открывайте, полиция!

Щелкнул замок, дверь открыла женщина на вид лет тридцати пяти, в грязном коричневом халате, у нее были лохматые светлые волосы, немного искривленный нос и гематома под левым глазом.

— Лили, это ты? — с ужасом воскликнул Кроуэлс.

Перед ним стояла абсолютно другая Лилиан, такой он ее никогда не видел, а за ее спиной, держась за платье матери, пряталась ее дочь. На глазах Лилиан были невысохшие слезы, и она затараторила:

— Привет, Кристофер, давно не виделись, только ты не совсем вовремя, чем могу помочь?

И тут раздался мужской голос:

— Лиля! Скажи им, чтобы свалили на хрен, кто бы это ни был. Иначе я сейчас выйду и накормлю их свинцом своего ствола!

— Твой муж? — хладнокровно спросил Кроуэлс.

— Скорее бойфренд.

— Это он тебя так избил?

— Нет, мы играли в бейсбол, и мяч попал мне в глаз во время игры.

«Ну да, конечно», — подумал про себя Кроуэлс.

— Лили, мне срочно нужна твоя помощь, это связано с убийством тети Дункан, мы ищем ее убийцу, и мне нужно задать тебе пару вопросов.

Лилиан, услышав имя матери, задрожала и после небольшой паузы сказала:

— Не хочу вспоминать тот ужас, мне не по себе становится каждый раз

— Прошу, помоги, от этого зависит жизнь и других невинных людей, ты можешь их спасти и наказать мерзавца, который убил твою маму.

Задумавшись, Лилиан спросила

— Кристофер, ты помнишь тот день?

— Нет, я только через несколько лет узнал о произошедшем, когда повзрослел.

— Я спряталась вон за тем диваном, — словно в трансе продолжила она, — и видела, как мою мать резал тот псих в маске. Она истекала кровью и умирала мучительной смертью, это все происходило на моих глазах, — медленно выдавливала она из себя со слезами на глазах. — Мне было семь! И я никогда не забуду слова того мерзавца, когда он нашел меня за диваном. Он за волосы поднял голову моей матери, повернул ее лицом в мою сторону и сказал: «Смотри, милая, я разукрасил твою мамку, какая же теперь она у тебя красивая, а как же ей идет красный цвет», а моя мама захлебывалась собственной кровью, и ее глаза были стеклянными. Я плакала и очень боялась подойти к ней, пока тот псих держал ее за волосы. Тогда он вытащил бритву и выбрил крест на ее голове. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с этой чертовой буквой «Х», вспоминаю тот день и заново проживаю эти события, — сказала Лилиан, у нее по ее щекам медленно скатывались слезы.

Из коридора внезапно послышался крик:

— Лиля, черт побери!

Вскоре в проходе появился лысый громила с явно избыточным весом, его одежда была заляпана жирными пятнами.

— Чего тебе тут надо, коп? — грубо выплюнул он.

— Меня зовут Кристофер Кроуэлс, я пришел задать пару вопросов по поводу убийства, произошедшего в этом доме 3 декабря 1968 года.

Бойфренд Лилиан в ответ завизжал как свинья.

— Бли-и-и-ин, это же умора, Лиля, расскажи еще раз, как твою мамку тот псих в маске в этом самом доме зарезал, сука, как же это смешно, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вот это умора! — все так же визгливо хохоча, он ушел обратно в дом.

— Почему ты живешь с этим мерзким животным? — спросил Кроуэлс, когда тот скрылся в комнате.

Она лишь молча расстегнула халат и показала свой живот.

— Я беременна, не хочу, чтобы и второй ребенок рос без отца, поэтому и терплю.

«Лучше уж без отца, чем с таким больным на голову психом», — подумал про себя Кроуэлс и продолжил:

— Слушай, а может, ты вспомнишь какие-нибудь особые признаки преступника, шрамы, татуировки?

— Тогда полицейские не смогли никого найти, думаешь, сейчас, спустя столько лет, получится? — с безразличием ответила она.

— А кто вел расследование? — поинтересовался Кроуэлс.

— Не помню, вроде Минталес или Монталес была его фамилия, он вроде недавно выступал в новостях по поводу похищенной девочки.

— Слушай, Лилиан, а кем был твой отец по национальности?

— Американец из Северной Дакоты.

— То есть на момент смерти твоя мать была замужем за твоим отцом, которого я изредка тут видел, когда звал тебя гулять?

— Нет, Кристофер, мой отец умер за два года до гибели матери от рака легких, он очень любил курить.

Услышав это, Кроуэлс посмотрел на сигарету, которую курил пока разговаривал с Лилиан, и сразу потушил ее.

— На момент убийства моя мать была замужем за выходцем из Марокко, — продолжила Лилиан, — он изредка приходил к моей матери, спал с ней и уходил.

— То есть твоя мать была замужем за иностранцем?

— Да.

Кроуэлс сразу же вспомнил, насколько Моралес не переносит, когда смешивают американскую кровь, и именно поэтому забил на расследование убийства тети Дункан.

Кроуэлс поблагодарил Лилиан и перед уходом сказал:

— Я думаю, тебе лучше позаботиться о себе и своем ребенке, ты заслуживаешь большего, чем это существо, которое даже сложно назвать человеком, береги себя, Лили!

Глава 4. Переулок угроз

Когда Кроуэлс подошел к своей машине, его интуиция подсказывала, что что-то не так. Дверь была приоткрыта, кто-то явно побывал внутри. Его сердце сжалось. Внутри под сиденьем водителя что-то лежало. Он подогнул колено и осторожно поднял кусок бумаги, на котором вырезанными буквами была составлена фраза: «Переулок ждет тебя».

Сжав этот клочок в руке, Кроуэлс огляделся. Было очевидно, что кто-то следит за ним. Но кто? Вдруг он увидел тень в переулке — движение, слишком быстрое, чтобы быть случайным. Надпись на клочке газеты явно не совпадение. Кроуэлс направился к переулку, в котором заметил движение. Вопросы о Моралесе теперь казались не такими важными, как то, что могло его там поджидать. Подходя ближе, Кроуэлс достал пистолет в ожидании засады. Зайдя в этот переулок, он увидел небольшую улицу, с двух сторон которой стояли кирпичные стены и два больших мусорных бака подальше в углу. Он подошел к ним и увидел на земле труп парня с большой гематомой на лице, на его теле была белая рубашка с пятнами краски. Кроуэлс решил взглянуть, что под ней, и обнаружил кровавый шрам — идеально вырезанный ножом портрет тети Дункан. Он вздрогнул и отшатнулся от страха, осознав, что эту надпись сделали недавно. «Скорее всего, это Иннис, который следит за мной. Но как он понял, куда я поеду и что буду делать?» — недоумевал Кристофер. В этот момент «труп» открыл глаза, чем напугал его еще больше.

— Кроуэлс, Кристофер Кроуэлс, это ты? — спросил незнакомец откашливаясь.

— Это я.

— Меня зовут Халид Хасан, он тебе оставил посылку.

— Какую посылку и о ком ты говоришь? — спросил Кроуэлс, опасаясь, что сейчас услышит про Инниса.

— Сам знаешь кто. Я его имени не знаю, но он попросил, чтобы я тебе сказал: «Сам знаешь кто».

Парень вытащил небольшую коробку, передал ее Кроуэлсу и предупредил:

— Не открывай, когда кто-то будет рядом, иначе он выйдет из игры и девочка умрет.

— Халид, как ты тут оказался? — Кроуэлс хотел вытянуть побольше информации об Иннисе и поэтому старался говорить как можно аккуратнее.

— Я сидел на скамейке после того, как меня вчера уволили, думал, откуда взять денег, и ко мне подошел незнакомец. Лица его не было видно, шарф закрывал наполовину его лицо, и на нем была шляпа. Он предложил мне стать его ассистентом, а взамен он поможет мне с деньгами на лечение моей дочери.

«Как Иннис нашел такого несчастного человека, который нуждался в деньгах и был готов пойти на что угодно ради денег? — удивлялся Кроуэлс. — Откуда ему известно, кто и где будет находиться, какое у кого семейное и финансовое положение? Кто его информатор? Скорее всего, он среди нас».

— Послушай, Кроуэлс, — подал голос Халид, — ты, видимо, ему чем-то нравишься, и в то же время он тебя не выносит. Этот псих, как оказалось, затеял все это от скуки, или от мести, или черт знает от чего еще.

Кроуэлсу вдруг показалось, что лицо парня было смутно знакомым.

— Халид, ты сейчас можешь спасти жизнь девочке. Тот, кто тебе передал эту посылку, хочет ее убить. Ты же не допустишь этого? Я вижу по глазам твоим, что ты человек чести и достоинства, — пытаясь втереться в доверие, сказал Кроуэлс, — я думаю, поймав его, мы спасем жизни многих людей и…

С ухмылкой на лице Халид ответил:

— Послушай, Кроуэлс, ты считаешь, я совсем идиот? Стану ли я сейчас рисковать жизнью своей дочери ради дочери других? Если я тебе хоть что-то скажу, он убьет мою дочь, жену и сожжет мой дом, поэтому иди-ка ты на три буквы со своими амбициями и мотивационной речью, чертов недоделанный Шерлок Холмс.

— А что с твоей головой? Почему она в крови? — сменил тему Кроуэлс.

— А, это просто грим, на груди тоже, он, между прочим, сам его наложил, чтобы ты не подумал, что я какой-то бомж, и не прошел мимо. Он все предусмотрел, так что будь осторожен. Мне пора к дочери с женой, но он еще кое-что тебе передал.

Халид залез в мусорный бак и, пока он там копошился, Кроуэлс придерживал крышку для него. Вдруг парень резко высунулся из бака с самодельной бомбой в руках и сказал:

— Вот тебе подарок. Кто-то из нас должен тут погибнуть, извини, но сегодня я не хочу умирать, — сказал он и попытался засунуть бомбу под рубашку Кроуэлсу.

Но Кристофер опередил соперника, ударил его по голове крышкой мусорного бака и закинул его внутрь вместе с бомбой. Через секунду после того, как захлопнулась крышка, произошел взрыв. От ударной волны Кроуэлса откинуло на несколько метров, металлические части бака попали ему в спину и бедро. Он собрал все силы и, превозмогая боль, быстро зашагал к своей машине, как вдруг из ниоткуда выскочили две разъяренные собаки. Кроуэлс начал отстреливаться от них и лишь чудом доковылял до машины невредимым, вставил ключ, повернул… и машина сразу же завелась. Но почему-то не поехала. Вместо этого включилась магнитола, и вновь зазвучал этот чертов голос.

— Раз ты слушаешь это аудио, миссия успешно пройдена, сладенький мальчик Кристофоришка. Игра с финальным боссом уже совсем скоро, я так этого жду! — с детской радостью сказал Иннис.

Кроуэлс в это время усердно нажимал на газ, но машина не реагировала.

— Перестань нажимать на газ, дебил, — раздалось из динамика, — она все равно не поедет, пока ты не дослушаешь меня до конца. Халид передал тебе посылку, откроешь ее дома. Бедный Халид, он был хорошим парнем, и дочка с женой у него тоже были хорошими.

«Что значит „тоже были хорошими“?» — не успел с ужасом подумать Кроуэлс, как голос продолжил:

— В этой посылке ты найдешь следующую подсказку, ну и, конечно же, то, что принадлежит Марусе. Блин, я так хочу, чтобы ты его поскорее увидел, Кристофер, поскорее! — засмеялся Иннис. — Я прям в предвкушении! Не бойся, убивать тебя я не собираюсь, я всегда даю шанс, иначе так будет неинтересно играть. Ты сейчас на правильном пути, продолжай, скоро ты станешь всеми любимым героем. В заголовках газет будет написано: «Герой-полицейский спас девочку из семьи мигрантов». Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Тоже мне герой века! Ха-ха-ха-ха-ха! Придурок, — со злым смехом выплюнул Иннис. — Ну раз ты такой добросердечный петушок, то мне это очень даже на руку. Иди домой, если собаки твои ноги не отгрызли на ланч. Чао, амиго!

Запись завершилась. Кроуэлс нажал на педаль газа, и его машина наконец сдвинулась с места. В этот момент в его поле зрения попал бойфренд Лилиан, который, выйдя из дома, уставился на Кроуэлса и провожал его взглядом до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.

Глава 5. Вспоминая ее

Как только Кроуэлс вернулся домой, он первым делом промыл рану от осколков и обработал ее, остановил кровотечение, вколол себе двойную дозу антибиотиков и пошел варить себе кофе. Посылка все это время лежала у него на кровати. Он не торопился открывать ее, так как хотел сначала переварить увиденное и услышанное от Халида и вообще успокоиться после того ужаса, который он только что пережил. Кроуэлс сидел в кресле и вспоминал лицо измученной Лилиан, а также Халида, который пытался его убить, как в этот момент вдруг зазвонил телефон.

— Кроуэлс, черт бы тебя побрал! Где, мать твою, тебя носит? — орал на другом конце провода Моралес.

— Я был на задании, сэр.

— На каком еще на хрен задании? Тебя отчеты тут заждались, живо дуй в участок и заполни их, третий день работы, а уже такое непрофессиональное поведение! Я не для этого отдал двадцать лет своей жизни службе в полиции, чтобы заниматься этим вместо каких-то там Кроуэлсов, Откинсов или Хасанов. Хасана, кстати, я уволил вчера, так что работай, пока есть такая возможность, ноги в руки — и бегом в участок! — прокричал Моралес и бросил трубку.

«Хасан? Твою мать, он же был полицейским! Так вот где я его раньше видел, в нашем же участке в первый рабочий день!» Кроуэлс был очень растерян и пошел собираться на работу, но вдруг у него резко закололо в левой части груди. Еще с раннего детства на фоне постоянных скандалов дома у Кроуэлса развился хронический стресс, который привел к развитию артериальной гипертензии и тахикардии. Эти заболевания были замечены в возрасте двенадцати лет, но начали прогрессировать еще раньше. Боль так же неожиданно отпустила. Кроуэлс даже не собирался идти к врачу и вообще небрежно относился к собственному здоровью, будучи при этом заядлым курильщиком.

Одевшись, он оглядел себя в зеркале: темно-синий костюм, светлые волосы слегка касались плеч, карие глаза отражали лучи солнца. Тут он вспомнил глаза той, которая оставила шрамы на его сердце, рану, о которой он никому не рассказывал.

— Ладно, отвлекся немного, — сказал он себе и, обернувшись, увидел посылку, переданную ему Халидом.

«Я уже и забыл о ней», — подумал Кроуэлс с плохим предчувствием. Это была красиво упакованная синяя коробка с белым бантиком. От увиденного внутри коробки его немного стошнило, там были отрезанные детские пальцы, из которых текла кровь, взяв их в руки он понял, что это всего лишь муляж. Вздохнув с облегчением, он обнаружил внутри свои детские фотографии с Лилиан, а также отца, которого Кроуэлс уже не помнил. Помимо этого, там был конверт коричневого цвета, на котором была надпись: «Не удивляйся». У Кроуэлса задрожали руки, внутри конверта он увидел фотографию той, которая оставила глубокую рану на его сердце. Это была его бывшая девушка Стефания Александрова — дочь советского инженера Германа Александрова, который переехал из СССР в США из-за политических преследований. Кроуэлс познакомился с ней еще в школе. Стефания своей красотой очаровала абсолютно всех, и кто только ни пытался за ней ухаживать, но все было тщетно, ей это было неинтересно, ее привлекал лишь курс истории. Кроуэлс же не был робким мальчиком, но и никому не давал себя в обиду. И вот, он тоже решил записаться на уроки истории вслед за ней. Там обсуждали тайны Ватикана, показывали красоты Древнего Египта, и пока все были увлечены этим, Кроуэлс большую часть времени витал в облаках, думая о том, насколько же может быть девушка красивой. Он смотрел на Стефанию словно на неземное создание, восхищался ее красотой, умом, скромностью, но не показывал этого, по крайней мере, он так думал. На уроках их разбивали на пары в случайном порядке, но ему каждый раз не везло и вот однажды единственный счастливый случай распорядился так, что Кристофер и Стефания должны были вместе подготовить реферат на тему «Цивилизация Шумеров». Радости Кристофера не было предела, он же так давно хотел хотя бы с ней заговорить, а тут будет сидеть рядом с ней. Он радовался как маленький мальчик, получивший долгожданный подарок от Санта Клауса. И вот настал момент, когда нужно было подойти к ней. Кристофер прорепетировал в мыслях раз пять, как он с ней заговаривает, представлял себя крутым в ее глазах, вот только ноги у него были ватные и не двигались, руки от волнения вспотели. Разочаровавшись в себе, он все-таки собрался с силами, чтобы сделать решительный шаг, и тут прозвучал очень нежный голос улыбающейся Стефании:

— Привет. Я так понимаю, мы с тобой работаем в паре.

— Пр… Привет. Меня зовут Кристофер, — ответил он с глуповатым выражением лица.

— Знаю, мы же с тобой уже год ходим на историю, запомнила твое имя, когда мистер Клаус к тебе обращался на уроке. Ты недавно делал доклад про революцию в Российской империи, было очень интересно, но много неправды, — слегка ухмыльнувшись, сказала Стефания.

И тут у них завязался первый разговор. Они долго обсуждали его доклад, пока Кроуэлс провожал ее до дома.

— Вот мы и дошли, — произнесла наконец Стефания.

— У вас очень милый домик.

— Мы с родителями уже семь лет живем тут, а где живешь ты? Если не секрет, конечно, — сказала она с улыбкой.

— Недалеко от тебя, где-то три мили отсюда.

— Не так-то и близко.

Тут возникло неловкое молчание. Кроуэлс думал, как ее пригласить в кафе поработать над докладом, и наконец, несколько заикаясь, промолвил:

— К-к-как насчет того, чтобы завтра после занятий пойти в Квинс на к-кофе, а заодно и обсудим наш доклад?

Стефания по своей природе была очень воспитанной девушкой, но с чувством юмора, которое она иногда использовала, чтобы разрядить напряженную обстановку.

— На к-кофе? — с ухмылкой спросила она. — Ты приглашаешь меня на с-с-свидание?

Кроуэлс покраснел и начал что-то бормотать себе под нос, но Стефания перебила его:

— Ладно, успокойся, а то у тебя подмышки вспотели. Завтра в Квинс после уроков, пока! — с улыбкой ответила она и зашагала домой.

— Пока! — помахивая рукой ее спине, блаженно ответил Кроуэлс.

Кроуэлс был в фиолетовой футболке, и подмышки действительно были мокрыми. Увидев это, он закрыл лицо руками от стыда, но даже это не подпортило его настроение.

Весь обратный путь он благодарил судьбу за такой шанс, радостно улыбался прохожим, пританцовывал на улице, даже помог пожилой женщине перейти дорогу, хотя та его вовсе не просила об этом — в тот миг он был самым счастливым человеком на земле.

Кроуэлс был влюблен по уши, весь остаток дня он думал только о Стефании, о том, как сладко звучит ее имя и какой у нее изысканный парфюм.

                                       * * *

Кроуэлс ехал на работу после звонка разъяренного Моралеса, держа в руке фотографию Стефании и задаваясь вопросом: «Что этот псих хочет сказать?» Он снова взял конверт и заметил потайной отсек, в котором лежала небольшая кассета, на которой было написано: «Уверен, ты не сразу меня нашел». Кроуэлс быстро вставил ее в магнитолу, и тут снова раздался голос Инниса:

— Кристофер, надеюсь, я тебе еще не надоел. Раз ты это слушаешь, значит, ты уже знаешь, хотя нет, еще не знаешь, но догадываешься.

«О чем я должен догадываться?» — недоумевал Кроуэлс.

— Понимаешь ли, Кристофер, мне в этом мире ужасно скучно, и я недавно осознал, что боль, которую я причиняю людям, доводит меня до эйфории! До оргазма, черт возьми! Когда вижу кровь, слезы, боль, переживания, у меня появляется куча энергии, хочется еще и еще, словно это мой наркотик.

Тут Иннис замолчал на несколько секунд и затем продолжил:

— Знаешь, я и правда становлюсь зависимым от этой радости. Вот теперь настала пора получить новую дозу. Слушай сюда! — резко сменил он тон. — У тебя есть выбор: либо я возвращаю Марусю ее родителям и вместо этого забираю Стефанию, либо же ты начинаешь лучше искать девчонку, если не хочешь потерять свою возлюбленную. Ты подлец, Кристофер! Заставляешь меня так долго ждать и мучаться в ожидании, а мне не терпится поиграть, понимаешь? Выбор за тобой: хочешь ли ты, чтобы я вернул Марусю родителям, а вместо нее забрал Стефанию? Сегодня вечером, когда стемнеет, оставь свой ответ на крыше здания напротив городской часовни. Нарисуй там баллончиком с красной краской знак Х, если не согласен, и ✔, если согласен. И помни, ни слова о наших играх, иначе смерть ребенка будет на твоей совести!

Запись на этом моменте завершилась.

Кроуэлс подъехал к своему участку, и его сразу через окно увидел Моралес, он встретил подчиненного лично и приказал:

— Кроуэлс, в мой кабинет, живо!

Развалившись в своем кресле, начальник полиции холодно спросил:

— Ну что там у тебя? Есть успехи с поиском девочки?

— Пока ничего, сэр, но я работаю над этим.

Он не хотел ничего рассказывать Моралесу, так как считал его одним из подозреваемых, к тому же это запрещали правила игры Инниса.

— Слушай, Кроуэлс, нам нужны результаты, а то мэр меня задолбал уже, нет абсолютно никакого желания искать всяких отбросов. Поэтому давай-ка, блин, побыстрее найди уже эту девчонку, живую или мертвую! Дела нужны раскрывать, а не курить по четыреста сигарет в день, долбаный паровоз!

— Да, сэр, конечно, я обязательно раскрою это дело, — ответил Кроуэлс, а про себя подумал: «Вот ублюдок, какая же у него ненависть ко всем приезжим и какой же он высокомерный!»

— Хватит мне тут обещать, иди заполняй отчеты, они тебя заждались уже.

— Сэр, может, я не буду терять времени и займусь лучше поисками? А Откинс, думаю, и без меня справится с отчетами. Чем быстрее продолжу, тем быстрее у нас будут результаты, и мы не разочаруем мэра.

Задумавшись, Моралес сказал:

— Ладно, иди. Жду результатов, а то премию не получишь и будешь до конца дней, как Откинс, разбирать бумажки и умирать от скуки одиноким сорокалетним девственником.

— Понял вас, я приложу все усилия, а на счет девственника можете уже не переживать сэр, — с ухмылкой сказал Кроуэлс.

Ухмыльнувшись, Моралес сказал:

— Все же ты меня не так сильно бесишь, как другие, — оглядев новичка, протянул Моралес. — Надеюсь, ты не пустослов. Теперь вали отсюда, у меня много работы, жена еще уехала, и на мне теперь дом. Не жизнь, а сказка.

— Сэр, я вижу у вас футболка «Нью-Джерси» висит, они ведь сегодня играют, может, посмотрим их игру вместе, что скажете?

— Хах, конечно же! — с радостью воскликнул Моралес. — Сегодня же игра! Не знал, что ты любитель футбола, Кроуэлс.

— Я с самого детства с отцом ходил на их игры, не пропустил ни одной. С меня выпивка и сочные крылышки из «Майерс», ну а с вас место для просмотра, что скажете? — предложил Кроуэлс.

— Завтра на работу рано, а игра в девять. Хотя, ну его к черту, живем один раз, не хочу отказываться от радостей, которых и так мало в жизни, сегодня в девять у меня, — заявил Моралес.

— Сегодня в девять у вас, сэр, — повторил Кроуэлс и вышел из кабинета.

В этот момент у начальника полиции зазвонил телефон, он поднял трубку и сразу же резко ответил:

— Мам, я же просил тебя не называть меня этим именем, меня зовут Эдуардо, а не Рамиро. Я не хочу носить имя твоего отца, который оставил тебя с тетей Дженнифер на улице голодать. Зачем ты чтишь его память? Он же тиран и деспот!

Кроуэлс случайно услышал этот обрывок разговора, когда выходил из его кабинета.

Конечно же, он никогда не был фанатом американского футбола, а про сегодняшнюю игру услышал в новостях, пока наслаждался кофе у себя в комнате. Кроуэлс дома у Моралеса хотел найти документы, следы — все, что поможет ему в расследовании и поисках Инниса. Поэтому он пошел на этот шаг. «Видимо, придется незаметно угостить его снотворным сегодня вечером», — подумал он, выходя из полицейского участка.

Стефания не выходила из его головы, он хотел быть рядом с ней, чтобы уберечь от опасности. Подумывал даже согласиться на предложение Инниса, чтобы схватить его, когда тот придет за девушкой. Но уверенности в этом сценарии не было.

Наступил вечер, Кроуэлс все-таки решил рискнуть и пойти на обмен пленниц. Он взял с собой баллончик с красной краской, но, подойдя к нужному зданию, увидел, что там было многолюдно. В баре на первом этаже он заказал кофе, сел у барной стойки.

— А что здесь на втором этаже? — поинтересовался он у бармена

— Там живут люди, а на крыше — одни бомжи, — ответил тот, рассмеявшись.

«Бомжи будут помехой, — подумал Кроуэлс. — Или это тоже часть плана Инниса?»

Он допил кофе, оставил бармену чаевые и направился к лестнице. Никто не обратил на него внимания — привычная суета вечернего бара была лучшей маскировкой.

Поднявшись на второй этаж, Кроуэлс обнаружил длинный коридор со множеством дверей. Везде было тихо, но из-под двери в самом конце коридора пробивался слабый свет. Кроуэлс на мгновение замер, но ничего подозрительного не услышал.

Его цель была выше. Лестница на крышу находилась в узком закутке рядом с пожарным выходом. На пролете пахло сыростью и табаком, и Кроуэлс понял, что рассказы бармена о «жильцах» крыши были правдивы.

Добравшись до люка, ведущего на крышу, он осторожно приоткрыл его и выглянул наружу. Кроуэлс увидел небольшой костер в бочке, вокруг которого стояли несколько человек. Один из них что-то рассказывал, и его голос звучал так тихо и завораживающе, что даже ветер, завывающий над городом, казалось, успокоился, чтобы послушать его рассказ.

Кроуэлс затаил дыхание, его внимание зацепилось за нечто странное. На противоположной стороне виднелся мрачный силуэт человека, пристально следящего за ним. Неподалеку от незнакомца светился мягким зеленоватым светом символ в форме Х — знак преступной группы, похищающей людей, а также клеймо, которое убийца тети Дункан оставил на ее голове. Кроуэлс ощутил холодный прилив страха, смешанный с адреналином. Он осторожно закрыл люк и прислонился к стене. Что-то явно было не так. Эти люди наверху не просто бездомные. И этот символ…

— Привет, — раздался позади него тихий голос.

Кроуэлс обернулся. Перед ним стояла девушка, худощавая, с растрепанными волосами, в длинном пальто с капюшоном. Ее глаза, казалось, сверкали в полумраке.

— Ты пришел за меткой, да? — спросила она, прищурившись. — Только тебе это не поможет. Тебе стоило уйти, пока еще можно было.

— Ты кто? — опасливо спросил Кроуэлс.

— Та, которую ты хочешь подставить.

— Не понимаю, о чем ты?

Она подняла свой капюшон, и Кроуэлс с удивлением воскликнул:

— Стефания?

— Кристофер, как ты мог? Ты готов пожертвовать мной, чтобы спасти чужую жизнь?

— Ты все неправильно поняла. Как ты вообще здесь оказалась?

— Иннис похитил меня еще до того, как ты начал искать Марусю, он все заранее продумал. И дал мне выбор: убить тебя и спастись самой или убить Марусю, чтобы дать тебе жить.

— И раз ты здесь, ты выбрала убить меня.

— Нет, я выбрала кое-что другое, — ответила она после небольшой паузы. — Там тело Маруси, — показала она на сумку, лежащую неподалеку.

Кроуэлс ужаснулся от услышанного, у него в голове не укладывалось, что из-за него умер ребенок. Посмотрев на Стефанию уже злобным взглядом, он спросил:

— Неужели ты посмела убить ребенка?

— Нет, Кристофер, это ты убил ее! — хладнокровно ответила она.

— Но как? Я ведь, наоборот, пытался ее спасти.

— Иннис передал тебе это, — Стефания передала ему записку с надписью: «Открой меня».

Кроуэлс уже не доверял ей, он взял пистолет и осторожно направился к белой сумке, испачканной кровью. Медленно открыл ее и внутри нашел большую куклу, на лбу которой было написано: «Маруся». Рядом с именем была дыра от пули. Кроуэлс снова выглянул в люк: незнакомец на крыше по-прежнему пристально следил за ним, скрываясь в тени.

— Что это значит? — спросил Кроуэлс, поворачиваясь к Стефании.

Но ее уже не было. В тишине лишь раздался голос куклы: «Открой меня», — прямо как в записке. Кроуэлс насторожился: «Вдруг там бомба, хотя Иннис, скорее всего, не станет меня убивать». «Открой меня!» — еще громче повторил детский голос. «Чертов Иннис, заставил Марусю участвовать во всем этом, наверняка это ее голос», — догадался Кроуэлс. Он застыл, держась за пистолет. Его взгляд то и дело метался между куклой и крышей.

— Открой меня, Кристофер! — еще громче сказала кукла.

Кроуэлс тяжело вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Его руки слегка дрожали, но он был уверен в одном — если это бомба, времени может не быть. Он осторожно надавил на швы на ее спине, где был потайной замок.

Кукла раскрылась, и внутри оказался небольшой диктофон. Кроуэлс нажал кнопку, и запись заиграла:

— Молодец, Кристофер. Ты прошел еще один этап игры. Но это не просто игра. Я учу тебя быть внимательнее. Ты слишком торопишься, и это твоя слабость. А Маруся? Она жива, пока ты жив. Но не забывай — каждое твое неправильное действие приближает ее к смерти. А Стефания — это приз, который ты должен заслужить, просто так ты ее не получишь! Ах, какие же у нее сладкие губки, а это личико ангела — просто наслаждение смотреть на нее, — выдал Иннис, и запись прервалась.

Кроуэлс был в ярости оттого, что психопат вовлек в свои игры и его возлюбленную, но быстро взял себя в руки и заметил еще одну деталь. В куклу была вложена фотография, на которой была изображена Стефания, обнимающая маленькую белокурую девочку. Это была Маруся.

На обратной стороне фото красовалась надпись:

«Встретимся там, где ты услышишь голос Линды».

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Иннис

Иннис явно опережал его на несколько шагов. Стефания исчезла, Маруся оставалась в опасности, а теперь еще заговорил про Линду. Кто это? И вдруг у него пошел холодок по спине. Мама!

— Этот мерзавец уже перешел к моей семье! Нужно срочно увидеться с ней! — сказал решительно он.

Подняв взгляд на крышу, он не увидел незнакомца, следящего за ним. Кроуэлс зажал фотографию в руке и поклялся себе, что найдет Марусю и освободит Стефанию, чего бы это ему ни стоило.

Он убрал пистолет в кобуру и быстро покинул крышу, прекрасно понимая, что завтра игра Инниса перейдет на новый уровень и ему следует быть готовым ко всему.

Выйдя из бара, он подошел к своей машине, на этот раз она спокойно поехала, и ничего не заиграло в магнитоле. На Кроуэлса сразу нахлынули мысли, он не мог сосредоточиться. «Угроза маме, надо обеспечить ее безопасность, непредсказуемый псих может навредить и ей». Одновременно с этим у него из головы не выходила Стефания. «Милая Стефания, она была безупречна даже в лохмотьях, какие же у нее красивые глаза», — думал Кроуэлс. Она по-прежнему сводила его с ума, и его сердце сжималось оттого, что Иннис держит ее у себя. «Но что означает этот снимок? — продолжал он размышлять. — Для чего Иннис сделал его? Что он хотел этим мне показать? Что они в порядке? Или что напуганы? Тут наверняка кроется подсказка, может, она спасет мою жизнь во время встречи с ним».

Кроуэлс думал об этом на пути к Моралесу, игра вот-вот должна была начаться, а ему еще нужно было заехать в «Майерс», чтобы купить крылышки, которые обожает каждый житель этого города.

Наконец он подъехал к дому Моралеса.

— Кроуэлс, ты? — встретил его начальник, когда он постучал в дверь.

— Да, сэр.

— Заходи, я сейчас буду.

«Отлично, может, я успею осмотреться и усыплять его не придется», — подумал Кроуэлс. Зайдя внутрь, он сразу попал в гостиную и, не теряя времени, сразу приступил к поиску улик. Кроуэлс был уверен, что Моралес что-то недоговаривал, и подозревал шефа: слишком уж много полицейских было вовлечено в эти преступления, например, Халид, которого использовал Иннис. Кроуэлс начал поиски с полок, которые были забиты книгами. Там было много литературы, поддерживающей идеологию нацизма и национального превосходства, даже встретилась книга Адольфа Гитлера «Моя борьба». Кроуэлс ужаснулся от увиденного.

«Зачем Моралесу такие книги, неужели он является сторонником этих идей? Это объясняет, почему он забросил расследование смерти тети Дункан — наверняка из-за ее связей с марокканцем». Кроуэлс взял одну книгу и решил полистать, на первой странице его взгляд сразу упал на знак в форме треугольника с крестом внутри. «Так это же тот самый знак преступной группировки!» — удивился Кроуэлс и услышал приближающиеся шаги. Он быстро поставил книгу на место, взял пакеты с едой, которые принес, и спросил с улыбкой на лице:

— Куда мне это поставить, сэр?

— Положи на стол, — ответил ему Моралес. — Решил вот принять душ, чтобы быть бодрячком во время игры, а то, не дай бог, еще усну, не хочу ничего сегодня пропустить.

— Думаю, не уснете, сэр, — сжимая в кармане снотворное, сказал Кроуэлс. — Хотел вам рассказать, что расследование идет полным ходом.

Насторожившись Моралес выдал:

— Меня не интересует работа, когда я отдыхаю, поэтому сегодня у нас на повестке дня только футбол, жареный цыпленок и холодное пиво.

— Как скажете, сэр.

Игра началась, и Моралес был неудержим — Кроуэлс, сам того не ожидая, значительно пополнил свой запас матерных слов. Его забавляла эта другая, неизвестная сторона шефа. А когда «Нью-Джерси» забили филд-гол, Моралес прыгал от счастья по дому и даже запрыгнул на руки Кроуэлсу. Забавное зрелище, однако, когда твой начальник превращается в маленького мальчика, которого какая-то команда, не влияющая на его жизнь, даже не знающая о его существовании, делала таким счастливым. Кроуэлс никогда не понимал, почему люди болеют за те или иные команды, почему злятся, радуются, переживают за игроков, делают ставки, дерутся, даже готовы поубивать друг друга за оскорбление. «Мда-а, — подумал он, — мужчины это все-таки вечные дети, которым только дай повод подурачиться. Футбол — это просто расслабление, отвлечение от проблем реального мира, хотя бы на полтора-два часа в компании своих друзей». «Нью-Джерси» выиграла игру, Моралес был на седьмом небе и в честь этого даже решил выпить.

— Давай-ка, дружок, мы с тобой отметим это событие, — сказал он, сходив за бутылкой восемнадцатилетнего шотландского виски. — Я прятал его для особого случая, но вдруг завтра умру и не попробую этот шикарнейший виски.

Он поставил бутылку на столик рядом с телевизором и снял свою рубашку, под которой была майка без рукавов. На правом предплечье начальника Кроуэлс заметил татуировку в виде дельфина, но не стал о ней спрашивать.

— Я за рулем, сэр, и уже много пива выпил, — замялся он.

— Ничего страшного, полиция тебя точно не остановит, — засмеялся Моралес.

«Главное, чтобы по пути домой не остановил меня бетонный столб, — подумал про себя Кроуэлс, — хотя другого шанса усыпить его и обыскать дом у меня может и не быть».

— А действительно, сэр, давайте выпьем! — решительно заявил он.

— Ты пока наливай, а я схожу за закусками, — сказал Моралес и направился на кухню.

Кроуэлс быстро открыл бутылку и наполнил два стакана, после чего всыпал в один из них подготовленный заранее порошок крепкого снотворного — оно вмиг растворилось. Другой стакан он сразу же взял в руки, чтобы ничего не перепутать.

— Ну что ж, мой друг, выпьем, за победу «Нью-Джерси», — вернувшись, воскликнул Моралес.

Они чокнулись и залпом осушили стаканы.

— Наливай еще, — велел Моралес.

Они продолжали пить, пока бутылка не опустела, а затем сели говорить о жизни. Кроуэлс внимательно слушал Моралеса, словно его личный психолог. Тот так ласково рассказывал ему про любовь своей жизни, про бывшую Сюзан, что Кроуэлсу хотелось блевануть от этой приторности. «Никогда бы не мог подумать, что этот мужик мог развешивать сопли», — подумал он.

— Я так любил ее, а она ушла от меня, заявив, что я тиран и деспот, — с болью в голосе сказал Моралес. — А жена моя, Роуз, она так, только чтобы готовить, стирать, убирать, ну и чтобы впихнуть в нее, когда очень хочется, но как женщину я ее не воспринимаю.

«Так зачем же они терпят друг друга? — недоумевал Кроуэлс. — А в особенности его жена, зачем ей это нужно?»

Сам же он рассказывал Моралесу самые скучные истории из своей жизни, чтобы поскорее снотворное начало действовать. Ждать пришлось недолго, и услышав храп хозяина дома, Кроуэлс снова рванул к книжным полкам. Он открыл ту самую книгу и срисовал подозрительный знак в свой блокнот. В других книгах ничего интересного не обнаружилось. Поднявшись на второй этаж, он зашел в небольшую комнату и начал тщательно осматривать все. Его сердце бешено заколотилось, когда в шкафчике он нашел ту самую куклу от Инниса, только без надписи «Маруся» на лбу.

«Черт возьми! — подумал он. — Неужели Моралес это и есть Иннис или это просто совпадение? Зачем ему эта кукла? У него ведь нет детей, это все очень странно».

Кроуэлс пошел дальше осматривать дом, в спальне он ничего не нашел и спустился в подвал. Там в углу стоял плохо спрятанный ящик. Внутри обнаружились папки с документами, Кроуэлс начал их осматривать и наткнулся на такой же конверт, который он получал от Инниса. Записка в конверте гласила: «Твоя жена у меня, отныне игра только между мной и тобой, расскажешь кому-нибудь — убью ее, прежде чем ты успеешь сказать: „Ку-клукс-клан“».

Кроуэлс находился в шоке, Моралес был ни при чем, он тоже стал жертвой психопата. «Я ему не буду ничего говорить», — подумал он и, захватив с собой папку, решил, что пора уходить.

Благо Моралес все еще спал глубоким сном. Кроуэлс взял ключи от машины и на цыпочках пошел к двери, как раздался голос шефа:

— Нашел что-нибудь интересное?

— Сэр? — испугавшись, пробормотал Кроуэлс.

— Нашел что-нибудь интересное или снова ничего? — грозно переспросил Моралес.

— Я не понимаю, о чем вы, — проблеял Кроуэлс.

— Самому приходится все делать, безмозглые вы бездари! Откинс, принеси мне вчерашние файлы, быстро! — прикрикнул Моралес.

«Фух, он говорит во сне, у меня чуть инфаркт жопы не случился от страха», — подумал Кристофер и выбежал из дома.

В машине он стал внимательнее перебирать документы в папке. На одной из фотографий была запечатлена группа людей, среди которых Кроуэлс узнал Моралеса, на обратной стороне обнаружился тот же знак, что и в книге. Этот символ явно имел значение, но какое? Неужели Моралес имеет отношение к той преступной группировке?

Далее его внимание привлекли документы. Среди них нашлась карта города Оук-Блаффс с отмеченными местами — на некоторых из них были надписи: «хранилище», «встреча», «передача».

И тут он наткнулся записку: «Операция в силе. Встреча завтра. Подготовь все». Вот только дата не указана, может, «завтра» было уже вчера или год назад. «Буду разбираться», — подумал он и поехал домой, чтобы отоспаться. Дело становилось все запутаннее, на следующий день ему предстояло встретиться с Иннисом, который, несомненно, подготовил для него очередной сюрприз.

Пока Кроуэлс ехал домой, он заметил, что за ним следовала машина. Чтобы убедиться, что это действительно слежка, он несколько раз сворачивал с маршрута. Когда сомнений не осталось, он припарковался у обочины. Вторая машина тоже медленно остановилась. Спрятав в карман пиджака письмо, украденное из дома Моралеса, Кроуэлс вышел, положил руку на кобуру пистолета и настороженно направился к своему преследователю. За рулем сидела женщина в солнцезащитных очках. Увидев ее, Кроуэлс с облегчением выдохнул и постучал в окно. Оно немного опустилось, и он увидел ухоженную женщину на вид чуть старше пятидесяти.

— Добрый день, мэм, ­ — начал Кроуэлс.

— Добрый день, красавчик, — с улыбкой ответила она.

— Мне показалось, что вы меня преследуете, и я решил разобраться, в чем дело. Может, вам нужна помощь?

— Вам не показалось, я действительно вас преследую, — самодовольно ответила незнакомка. — Я увидела вас у светофора, такой симпатичный молодой джентльмен с задумчивым взглядом, в строгом темно-коричневом костюме, спокойно покуривающий сигарету. Я понадеялась, что вы холостой, и решила познакомиться с вами, чтобы украсить ваш вечер, — она открыто флиртовала с ним.

Кроуэлсу показалось, что она была пьяна. Но арестовать ее за это он не мог, так как сам водил в нетрезвом состоянии.

— Меня зовут Ванесса, а как вас, красавчик? — не отрывая от него взгляда, спросила она.

— Дилан, — без промедления выдал Кроуэлс.

— Может, я пересяду к вам, и мы продолжим вечер у вас дома, Дилан? — ухмыльнулась Ванесса.

— Я думаю, я моложе вас лет на двадцать, мэм, — смутившись и слегка покраснев, ответил Кроуэлс.

— Я все понимаю, но скажите, Дилан, у вас когда-нибудь был опыт с женщиной, которая может вас чему-то научить?

Кристофер поперхнулся, закашлял и затем произнес:

— Мэм, вы, видимо, немного пьяны. Думаю, вы будете жалеть о своем решении. Лучше вам поехать сейчас домой и отоспаться.

— Если только вместе с вами в одной постели, — засмеялась она. — Помогите леди выйти из машины, — она протянула руку, открыв дверь своей машины.

Кроуэлс взял ее руку, и она буквально упала на него. Парень ловко схватил ее за широкую, но упругую талию и почувствовал знакомый запах духов.

— Какие же у вас сильные и крепкие руки, Дилан, — трогая его за бицепсы, сказала она, — а как от вас невероятно пахнет — запах табака и парфюм с древесными и цитрусовыми нотами, это невероятно возбуждает, — промурлыкала она и схватила его за ягодицы.

Кроуэлс резко поднял ее.

— Мэм, мэм, мне надо ехать, простите, позвольте мне, пожалуйста, уйти, — затараторил он.

— Ну ладно, впервые вижу, чтобы такой женщине, как я, отказывали, я молодых мальчиков многому научила, могла бы поделиться опытом и с вами. На всякий случай оставлю вам свои контакты.

Она уверенно взяла руку Кроуэлса и начала записывать номер телефона у него на запястье, вытащив ручку. А тот молча наблюдал и не понимал, что происходит, лишь улавливая странный запах от чернил.

— Ух ты! — неожиданно всплеснула она руками. — Надо же маме позвонить, а еще начальник умер от передоза. Мда-а-а, дела, конечно, нехороши.

После этой странной тирады она поцеловала Кроуэлса в правую щеку на прощанье и зашагала к своей машине. «Это что сейчас, блин, было такое?» — вертелся у него единственный вопрос в голове.

Он вернулся в машину и только тут почувствовал напряжение в штанах. Видимо, после общения с такой шикарной женщиной, у него привстал, и он сразу же помчался домой. Завтра его ждал тяжелый день — может, он наконец поймает психопата. А сейчас надо выспаться.

Глава 6. Никто не должен был узнать…

Наступило утро, солнце появилось на горизонте одновременно со сгущающимися тучами. Кроуэлс поспал всего несколько часов, мысли о происходящем не давали ему покоя, он вышел на балкон. Город умиротворенно спал. Легкий приятный ветерок слегка касался его лица, безупречный вкус кофе и табачный дым дополняли уютную атмосферу. Кроуэлс уже закурил третью сигарету, размышляя, как спасти жизнь Стефании. К сожалению, Иннис был прав: у Кроуэлса появилось больше мотивации вернуть именно ее. Он даже был рад, что ему представилась возможность доказать ей, насколько она ему дорога, ведь она не знает, сколько бессонных ночей он провел в раздумьях, где она, с кем она, что делает.

Кроуэлс начал курить, после того как Стефания сообщила ему, что хочет уехать в колледж в Коннектикуте. Сам же он всегда мечтал стать полицейским, и ему светила дорога в полицейскую академию в его городе. Иногда он ненавидел это место из-за того, что пришлось выбирать между любовью и карьерой. В академии его ждали только провалы, он не мог сосредоточиться на учебе, попробовал в первый раз крэк, причем от полицейских, которые изъяли его у мелких барыг. Он попробовал почти все, что только можно, лишь бы отвлечься от мыслей про Стефанию, про эту нечестную и неверную, как ему казалось, девушку. Она тоже не захотела оставить карьеру ради него. Но как же он сожалел о своем выборе! Он мечтал повернуть время вспять и жил прошлым. 16 февраля было датой их расставания, и каждый раз смотря на календарь, он говорил: «Три месяца назад мы еще были вместе, пять месяцев назад мы были вместе, ровно год назад мы были еще вместе».

У него всегда был только один вопрос: как вернуть их отношения. Кроуэлс лишь позже понял, что время со Стефанией было самым счастливым. Именно Стефания дарила ему столько радости, переживаний, развлечений, поддержки в сложные моменты. Увлеченная детективными историями, она убеждала Кроуэлса, что его мечта стать полицейским обязательно сбудется, и говорила о его уникальных способностях расследовать преступления. Она его мотивировала развиваться, но в итоге каждый пошел своим путем. Стефания встретила нового бойфренда в Хартфордском университете — Кроуэлс, подкупив студента из ее потока, узнавал, что с ней происходит. Она всегда хотела стать финансистом, чтобы переехать в Нью-Йорк и работать на Уолл-стрит, это была ее большая мечта, и отказаться от нее в пользу любви она не смогла, как и Кроуэлс. Однако ей не так было больно расставаться, поскольку ее чувства были не так сильны. Кроуэлс относился к Стефании как к маленькому ребенку, очень хрупкому, ранимому, он всегда был ее верным защитником и опекуном. Переживал, поела ли она, взяла ли зонт, когда на улице дождь, надела ли теплые сапоги в снегопад. Расставание сильно ударило по его самооценке. Он думал, что они друг для друга важнее всего на свете. Разуверившись в этом, он очень долгое время не мог прийти в себя. Зато к нему пришли сигареты и травка в качестве новых друзей.

Кроуэлс сидел на балконе, однако из воспоминаний его вырвал звонок телефона.

— Алло, Кристофер слушает.

— Сынок, привет, как твои дела?

Кристофер ужаснулся: «Иннис сказал, что мы встретимся, когда я услышу голос Линды. Так значит, он сейчас должен появиться?» Кроуэлс начал лихорадочно оглядываться. Лишь через минуту, убедившись, что никого рядом нет, он успокоился и услышал встревоженный голос матери, которая пыталась его дозваться. Он ее тут же успокоил:

— Мама! Привет! Я очень рад тебя слышать.

— Можешь почаще радоваться и звонить своей маме сам, — с напускной строгостью сказала она.

— Извини, мам, недавно начал работу, и все навалилось словно снег на голову, даже времени не было, дом-работа, сама понимаешь.

— Конечно, понимаю, сынок, не переживай.

Тем не менее она действительно хотела слышать почаще голос сына. Линда Кроуэлс жила одна и не выходила замуж после того, как ее муж пропал без вести, она ощущала себя в безопасности лишь наедине с собой.

— Кристофер, я слышала, что у вас там ужасные вещи происходят, одна за другой, — с тревогой продолжила она.

— Да, пятилетнюю девочку похитили, кто за этим стоит, пока неизвестно.

— Про это я знаю, Кристофер, я про последние новости. Передали, что где-то час назад нашли мертвым начальника полиции у себя дома.

— Мама, о чем ты говоришь? — удивился он.

— Сынок, ну включи телевизор, по всем каналам об этом только и говорят.