12+
Необычайные приключения в Нижних Пряничках

Бесплатный фрагмент - Необычайные приключения в Нижних Пряничках

Объем: 50 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее
О книгеотзывыОглавлениеУ этой книги нет оглавленияЧитать фрагмент

Вначале было слово.

И слово это было:

— Эй?

Сказано оно было с такой изумлённо-вопросительной интонацией, что каждый услышавший его тут же захотел бы ответить. Но к сожалению, в данном конкретном лесу никого кроме одного заплутавшего зайца и пары кустов волчьей ягоды не было, так что вопрошавший грустно вздохнул, поправил на плечах туристический рюкзак и побрёл к виднеющемуся среди сосен просвету.

Через несколько минут и десятка бранных слов в адрес разбросанных везде веток, перед незадачливым путником раскинулся город.

И как вы могли догадаться, он был совершенно обычным.

Для начала представьте замок.

Нет, не тот, что вы представили.

Наверняка ваше воображение сейчас нарисовало вершину фортификационного искусства с укреплёнными крепостными стенами, величественно возвышающимся над ними донжоном, множеством башенок и защитных сооружений, призванных вселять уверенность в горожан и ужас в противника, но нет.

Наш замок был немного скромнее.

Э-э, нет. Ещё скромнее.

Скорее он походил на типичную высотку, именуемую в прогрессивных городах «небоскрёбом», но в Нижних Пряничках его называли проще — Нелепая Хрень.

Являясь одновременно уникальным образчиком современной архитектуры и страшным сном перфекциониста, высотка мало того что привлекала к себе излишнее внимание, так ещё и по вечерам вспыхивала неоном, озаряя мигающим красным светом и без того безрадостный пейзаж. Цоколь занимала убыточная ресторация «Заточенная Принцесса», которую местные обходили стороной из-за нелюбви владельцев к букве «ё» и некоторых опасений кого конкретно там будут точить. С верхних этажей открывался чудесный вид на болото и ту часть города, которую это болото не успело затопить.

Нельзя сказать, что зрелище пленяло воображение, да и атмосфера, говоря простым языком, была мерзопакостной, но всё это мелочи по сравнению с теми событиями, о которых пойдёт речь.

***

Вечерело.

К покосившемуся знаку «Нижние Прянички» приближался маленький голубой автомобиль, в каких ездят адвокаты по бракоразводным процессам и одинокие домохозяйки с увесистыми пакетами кошачьего корма в багажнике. Водитель, возраст которого с лёгкостью определялся как «мужчина в самом расцвете сил», близоруко всмотрелся в название города и выругался настолько громко, насколько позволяло ему воспитание.

То есть молча.

Подаренный бывшей, и оттого горячо любимой, тёщей навигатор издал жалобный писк и выключился, что случалось с ним уже не в первый раз. Помимо этого мелкого недостатка, он имел превосходную, с точки зрения той самой тёщи, привычку заводить в такую глушь, где даже волки жить боятся, и в самый неподходящий момент озвучивать случайные названия населённых пунктов на всю мощь установленной в автомобиле стереосистемы.

Но если раньше это были более-менее знакомые города, то Нижние Прянички являли собой целину неизведанную и немного пугающую, которую теперь предстояло освоить.

— Чтоб вам долго жить, Марфа Петровна, — бормотал себе под нос Афанасий Вениаминович, раскладывая на руле обыкновенную бумажную карту. — Так, так, так…

Он проследил пухлым пальчиком путь от Пензы до Козловки, где по счастливой случайности приобрёл дачный участок, но никаких Пряничков, тем более Нижних, не обнаружил.

— Ну ты и попал, Афоня, — он тяжело вздохнул и, скорее от растерянности, чем необходимости, поправил зеркало заднего вида.

О тёмной фигуре позади автомобиля он предпочёл не думать.

***

В это время Савка, как и любой нижепряничковец, проживший в городе больше месяца, тщательно проверял все окна в квартире на предмет щелей.

Несколько лет назад, сразу после окончания института, его распределили инженером-теплотехником на местную станцию водоснабжения, и так ему понравилось в Нижних Пряничках, что он не захотел уезжать обратно в столицу, променяв шумный загазованный город на тихую жизнь на периферии.

Но, как он понял несколько позднее, — спокойствием здесь и не пахло.

Савка почти закончил ежевечерний обход, оставив кухонное окно напоследок. Он уже предвкушал, как сделает себе бутерброды с холодными котлетами, достанет баночку бабуленькиного ржаного кваса, и засядет на всю ночь смотреть новый детективный сериал, но все его планы в одно мгновение рухнули.

Лёгкое дуновение ветерка погасило свечу, оставив Савку один на один с мигающим индикатором на холодильнике и тремя светящимися точками в верхнем углу оконной рамы.

— Дует, — резюмировал Савка, когда все три точки попеременно моргнули и, схватив с комода небольшой карманный фонарик, выскочил на лестничную клетку.

Закрывать дверь уже не было никакого смысла.

***

Автомобиль, ласково прозванный супругой Афони «ведро глазастое», неторопливо катился по ухабистой подъездной дороге. Сам же Афоня вцепился в руль мёртвой хваткой, вытаращил глаза настолько широко, что в них можно было разглядеть проплывающую мимо зелень, и молился всем богам, которых знал.

Ко всем жизненным перипетиям он старался относиться философски, и считал, что в этот раз ему просто немного не повезло. Лампочки на приборной панели попеременно мигали разными цветами, указатель скорости замер на нулевой отметке, а руль, казалось, жил своей собственной жизнью уверенно ведя автомобиль в неизвестность. Афоня понятия не имел где находился, зачем сюда поехал, и кто десять лет назад его дёрнул за язык ответить в ЗАГСе согласием.

А в довершение ко всему ещё предстояло разобраться с сухоньким старичком в простой льняной рубахе, который занял заднее сиденье и нагло уничтожал запасы овсяного печенья.

— Так ты, сталбыть, не местный? — вопросили сзади и Афоня понял, что больше не может контролировать правый глаз.

Он быстро-быстро замотал головой в надежде, что происходящее лишь плод его воображения. На задворках сознания маячила шальная мысль, что он попал в страшную аварию, погиб не менее страшной смертью, и угодил прямиком в ад. И если хорошо прислушаться, можно услышать весёлое бульканье котлов, а периферическое зрение то и дело выхватывало зловещие красноватые всполохи.

А может, он просто сошёл с ума?

— Хм, так и… Откель явил сюда свои колёса? — невозмутимо продолжал попутчик, шурша целлофановой обёрткой. — Давнёхонько к нам никто не заглядывал.

Да, он точно сошёл с ума. Иначе как объяснить, что у неожиданного попутчика вместо стандартных тридцати двух зубов, их оказалось в два раза больше.

Афоня сглотнул, с трудом заставив себя не смотреть в зеркало заднего вида, и ответил:

— Из Пензы.

— М-м, Пенза, — протянул клыкастый старик и, хрустнув печеньем, добавил: — Понятия не имею где это.

***

Катенька наблюдала.

Корпоративный дом под номером семь располагался как раз на пересечении главных улиц, и из окна её квартиры прекрасно просматривались все три. В Нижних Пряничках это были единственные улицы, а дружелюбием нижепряничковцы не отличались. Так что уже много лет они обивали пороги горсовета с просьбами именно их улицу сделать главной, но всё без толку.

Катенька удобно устроилась на стульчике у окна и с пристальностью умелого партизана смотрела в бинокль на Савкину квартиру. Она предвкушала прекрасный вечер в обществе непосредственно Савки и его котлет, поскольку сама была на диете и разрешала себе на котлеты только смотреть, но вдруг увидела ужасное.

Савка выбежал из подъезда в одних домашних штанах! На ночь глядя!

Борясь с самыми противоречивыми чувствами, она вскочила на ноги и заметалась по кухне, сбив по дороге два стула и одну не особо устойчивую вазу.

— Нет, нет, нет, — бормотала Катенька себе под нос, роясь в кухонном ящике. — Я же замуж за него собралась! Детишек нарожаем, дачу купим, а он вот так вот… Эх!

Она смахнула скупую женскую слезу и, наконец, найдя нужное, выбежала за дверь — спасать будущего супруга.

Через секунду она вернулась, вспомнив о ключах от квартиры.

Ещё через несколько минут Катенька, костеря на чём свет стоит работников горлифта и себя за то, что купила квартиру на шестом этаже, вернулась снова. Она посмотрелась в зеркало, покрутилась перед ним, поулыбалась, и с чувством выполненного долга показала ему язык.

Спасение спасением, а правила безопасности никто не отменял.

***

Афоня прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он сошёл с ума.

Двадцати минут наедине со странным пассажиром ему хватило, чтобы окончательно с этим смириться. Пока старик болтал о местных обычаях и что современная молодёжь совершенно перестала им следовать, — Афоня перебирал в голове адреса психиатрических больниц, и хватит ли ему страховки, чтобы провести там ближайшие пару лет.

Он убедил себя, что тот, кто сидит на заднем сиденьи и теперь принялся за сладкий клюквенный морс, — галлюцинация, а значит его можно не воспринимать всерьёз.

— Звать-то тебя как, заезжий? — проскрипело сзади.

— Афа… — начал было Афоня, но, рассудив, что галлюцинации необязательно знать его полное имя, торопливо добавил: — Ня.

— Афаня? — неуверенно переспросил старик. — Странное имя какое-то. Вот Афоню знаю. И Нафаню знаю. Ха! Был у меня один знакомый Нафаня, до-олго мы с ним не виделись, ой долго. Он в другой город перебрался, тесно ему тут, видите ли, стало. Мол ты, Петрович, не серчай, я мир посмотреть хочу. Друг называется.

Некоторое время в машине было тихо. Афоня уж было надеялся, что непрошенный попутчик испарился, но, взглянув в зеркало заднего вида, понял, что тот никуда не собирается. Лишь насупился и сложил на груди тонкие руки, мрачно поглядывая в окно.

— А у нас хорошо, между прочим, — сказал он тихо. — Берёзки вон, осинки. Брусничка к концу лета спеет, клюквочка. Грибочков по осени уйма. А рыба какая в соседнем озере-е! Мутиня сам зарыблял. Стерлядушка, ряпушка, плотвичка. Даже щука и муксун есть, во!

— Да неужели? — Афоня, как заядлый рыбак, живо заинтересовался наличием в этих озёрах такой редкой для центрального региона рыбы, и даже забыл, что разговаривает с собственной галлюцинацией. — И что, хорошо клюёт?

— Что ты, что ты! Какое клюёт! — замахал на него старик руками. — Сама в руки идёт, даже удочка никакая не нужна! Но ты, если надумаешь рыбкой полакомиться, Мутиню сначала позови, попроси разрешения и только потом уже приступай к ловле. Иначе несдобровать тебе, Афанасий Вениаминович.

Афоня так и замер. Даже ногу с педали газа убрал, но автомобиль продолжал катиться вперёд с прежней скоростью.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — в горле пересохло, но он боялся потянуться за морсом, чтобы лишний раз не видеть пассажира.

— Не боись, — краем глаза он увидел протянутую ему бутылку и дрожащей рукой взял её. О когтях на узловатых пальцах старика он тоже решил подумать немного позже. — У тебя тут документы лежат. Я и подсмотрел.

Афоня медленно выдохнул.

Нет, в этом нет ничегошеньки странного.

Просто к нему посреди леса подсел старик с двумя рядами острых клыков и трёхсантиметровыми когтями. И кто знает, что случилось бы с самим Афоней, если бы он не взял вчера на кассе продукты по акции.

Может быть, этот морс и невкусное овсяное печенье жизнь ему сегодня спасли.

Проникшись бесконечной любовью к ненавистному печенью, Афоня было собрался спросить, зачем старику понадобилось лазить по его сумке, но тот успел раньше:

— А ну, — он похлопал по спинке сиденья. — Высади меня здесь!

Афоня моргнул.

Моргнул ещё раз.

Он мог поклясться, что буквально секунду назад стелы с названием города не было. Автомобиль подкатился прямо к ней и, слегка качнувшись, замер перед выпавшей буквой «р».

— Пянички? — ни к кому особо не обращаясь уточнил Афоня, задумавшись, что и жители здесь наверняка соответствуют названию.

— Прянички, балда! — ему отвесили несильный подзатыльник и Афоня, онемев от такой наглости, пронаблюдал как старик ловко выскочил из машины и хлопнул дверью. — Ну, этсамое, спасибо, что довёз.

Он неопределённо махнул рукой и уже было направился к подлеску, как вдруг остановился и задумчиво почесал затылок.

— И это. Я конечно не должен тебе этого говорить. Но ты, я вижу, мужик хороший. Поворачивай назад, — он обернулся, и ярко-зелёные глаза уставились на Афоню с такой сердечностью, что ему стало немного не по себе. — Не нужно тебе в Прянички. А если поедешь, то у всякого, кто встретится тебе на пути, спрашивай его имя. Понял?

Афоня понял, что ничего не понял.

Старик вздохнул и, покачав головой, бодро засеменил в заросли бузины.

— Эй, — Афоня даже сам удивился, когда услышал затихающее эхо оклика. Но решил не подавать виду и уже бодрее спросил: — А как вас зовут?

Но белое пятно рубахи уже скрылось среди зелени кустов. Лишь едва заметно качались ветки, где только что прошёл старик.

Афоня пожал плечами и направил автомобиль прямо к виднеющемуся вдали небоскрёбу, на котором красным зажглись огни.

***

В Нижних Пряничках существовало не так много мест, где можно было в безопасности провести ночь. На выбор жителей были их собственные квартиры и та самая «Заточенная Принцесса», где на ужин подавали рагу из фасоли и холодный чай с маленьким кусочком засохшего киви. На все возражения повар, а по совместительству официант и бармен, лишь пожимал плечами и говорил, что он это видел у одной своей знакомой, которая видела у другой знакомой, которая, в свою очередь, живёт где-то на берегах Сан Хуан де Что-то-там и у них так принято.

Повар очень любил всё заграничное, что сказывалось не только на подаваемых им блюдах, но и на имени. Поэтому вместо всем привычного Гриши Гурьева, кухней в «Заточенной Принцессе» руководил Херман Гурье. Чем немало веселил своих гостей, но по-прежнему оставался Гришей.

И сейчас Гриша-Херман наблюдал за бегущим по улице Савкой, и с предвкушением ждал, когда презентует ему своё новое блюдо из запечённого щавеля с пюре из огурцов и зёрен граната. Сам он пробовать его не рискнул, так что последний час провёл в ожидании жертвы. Дегустатора, то бишь.

Когда хлопнула входная дверь, он быстро-быстро засеменил к своему рабочему месту, вскарабкался на табурет и принялся звенеть стаканами, изображая бурную деятельность.

— Ты прикинь, чё случилось, — выдохнул Савка, усаживаясь на барный стул, и уронил голову на стойку. Несколько раз стукнулся об неё, словно пытаясь вытряхнуть мысли, но не добившись нужного эффекта, горестно вздохнул. — Что ж теперь будет-то, а?

Гриша терпеливо выждал несколько секунд и вкрадчиво спросил:

— Савушка, может, ты голодный?

— Уйди, Григорий, я в печали, — взмахнул рукой Савка, вынуждая повара отойти от него подальше и на всякий случай убрать поднос с посудой. — У меня в квартире завелись тьмушки.

Гриша отреагировал на эту новость, как сладкоежка, которому сообщили, что в городе бесплатно раздают конфеты.

Со всей скоростью своих метра с кепкой он побежал в подсобку и откопал под завалами грязных штор ультрафиолетовую лампу. Через минуту он важно вплыл в зал, держа её перед собой, словно атлет олимпийский огонь. На его груди висел патронташ из спутанных проводов, а на глазах сверкали фиолетовыми отблесками тёмные очки, и он чувствовал себя героем фильма, которому выпала очень опасная и важная миссия.

Савка заинтересованно поднял голову. Увидев надвигающееся на него нечто, он не нашёл ничего более подходящего, чем заорать. И заорал.

Гриша от неожиданности подпрыгнул, запутался в проводах, и зал наполнился непереводимым набором слов. Лампа выскользнула из его вспотевших рук и гравитация во все свои девять же устремила её на пол.

***

Катенька бежала по второй главной улице.

Её жёлтое платье развевалось на ветру, а в золотистых кудряшках играли яркие лучи угасающего солнца, делая её саму похожей на солнышко.

Очень злое солнышко.

Из-за своей рассеянности ей пришлось возвращаться ещё несколько раз, прежде чем она смогла выйти на улицу. Понятное дело, к этому моменту Савки и след простыл.

На секундочку она задержалась у магазина женской одежды с поэтичным названием «Парижанка». В самом Париже Катенька не была и парижанок отродясь не видела, но читала много французской литературы. Каждое утро она садилась у окна, заваривала себе чашечку ароматного кофе, маленькими кусочками откусывала круассаны, которые были больше похожи на обыкновенное печенье с абрикосом, и мечтала, что когда-нибудь обязательно съездит посмотреть на Эйфелеву башню и устроить вечерний променад по Шанз-Элизе.

Обязательным атрибутом её мечтаний было красное платье-колокольчик в белый горошек. Оно манило её из-за стекла витрины, зазывало своим кружевным воротничком и аккуратным вырезом, идеально подчеркнувшим бы её прекрасные формы.

Но формы Катеньки были против, и ни в какую не хотели в это платье влезать.

Она было собиралась уже отвернуться, но вдруг ткань пошла мелкой рябью. Манекен, выражение лица которого в обычном состоянии изображало вселенскую скуку, повернул голову и во все свои пластиковые глаза уставился на Катеньку.

— … — сказала Катенька.

С одной стороны, она даже не удивилась.

Её везение заканчивалось там, где начинался реальный мир.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.