Бесплатный фрагмент - Нематериальные

Серия «Нематериальный Мир»

Кристина и Александр Астремские

Книга первая

НЕМАТЕРИАЛЬНЫЕ

Пролог

Три гигантские зеркальные пирамиды возвышались в центре крупнейшего мегаполиса Земли, а рядом с ними, покрытые каплями недавнего дождя, переливались десятки небоскребов.

По улицам метались люди, наталкиваясь друг на друга, как насекомые в закрытой банке. Бегущие спотыкались, падали, и толпа, уже не в силах остановить движение, затаптывала тех, кто не успел подняться.

Охваченная паникой, по улице бежала женщина. В какой-то момент она оторвалась от толпы и свернула в переулок, но сразу же налетела на мужчину. Тот стоял, согнувшись, в попытке преодолеть судороги, сотрясающие его тело. И тут он внезапно исчез — будто растворился в воздухе… Только одежда его темным пятном мягко опустилась на землю.

От ужаса женщина схватилась за голову и завизжала так неистово, что от ее крика содрогнулись стекла в домах. Спустя мгновение она ринулась вперед, но, сделав лишь несколько шагов, тоже исчезла. Ветер, будто ожидая этого, подхватил ее тонкий пестрый халат и, пронеся пару метров, опустил на землю. А через несколько секунд это яркое пятно затоптала оголтелая толпа бегущих жителей. Но и им не удалось спастись. Они исчезали один за другим, и вскоре в этом месте никого не осталось.

Бегущих людей становилось все меньше и меньше. Они исчезали поодиночке и целыми группами, оставляя после себя единственный след — одежду, лежащую на тротуарах.

Крики слышались все реже, пока не прекратились вовсе. Еще некоторое время раздавались звуки автомобильных сигнализаций, да и те постепенно утихли.

Улицы опустели. Город погрузился в небывалую тишину… То же произошло и в других секторах планеты.

Так цивилизация на пике расцвета завершила свое существование.

Годы, века и тысячелетия не щадили того, что от нее осталось. Небоскребы разрушались, превращаясь в пыль, а дикие кусты и деревья заполоняли то, что когда-то было улицами, площадями и парками. Былое великолепие сменилось песчаными барханами, а буйная растительность, иссохнув, оставила после себя лишь редкий колючий кустарник.

И только величественные пирамиды выстояли под натиском веков. Их зеркальная облицовка исчезла, но сами они неизменно возвышаются над пустыней, надежно храня тайны исчезнувшей цивилизации.

Глава 1
Макс Ландау

Во время тренировок Макс Ландау называл себя «Бестелесным». Сейчас он перемещался сквозь бетонные стены на двадцатом этаже недостроенного небоскреба, а в его разуме шел обратный отсчет: пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь…

Меньше чем через минуту его тело снова станет материальным. И можно будет сделать очередную заметку: достигнут новый временной предел нематериальности — тридцать минут.

Пройдя сквозь очередной бетонный блок, Макс оказался в просторном холле, с трех сторон ограниченном стенами. Четвертую стену в будущем предполагалось застеклить, превратив ее в панорамное окно. А пока вместо нее зияла пустота. Отсюда открывался прекрасный вид на квартал, и панорамное окно здесь было бы как нельзя к месту.

Но совершенно не к месту здесь был рослый рыжебородый мужик. Он стоял у самого края, и ветер, гулявший по открытым этажам, трепал его волосы.

— Все люди грешны, — произнес мужик и с презрением сплюнул в пропасть.

Перевалило за полночь, и тусклые огни по периметру недостроя постепенно таяли в густом тумане, окутавшем Нью-Йорк.

Под ногами у здоровяка валялся фонарь. Он поправил его носком грязного ботинка, и яркий свет залил бетонный пол, на котором лежала связанная девушка. Ее длинные светлые волосы беспорядочно разбросались по полу. Изо рта торчал кляп — шарик, который иногда используют любители нестандартного секса. Рукав розовой куртки был разорван. Руки, крепко связанные веревкой, побелели, и она то и дело шевелила ими. На талии и бедрах была закреплена страховочная система, какую обычно используют альпинисты или спортсмены на веревочных трассах, а к страховке мощным карабином крепился толстый канат. Край каната держал рыжебородый. Перебросив толстую веревку через крюк в потолке, он крепил его сейчас к такой же страховочной системе, которую надел на себя. Покончив с этим, он пропустил канат через ролик на поясе и несколько раз дернул. Трос свободно ходил по ролику, при этом прочно удерживался блокирующим механизмом. Рыжий довольно хмыкнул.

На вид девушке было не больше семнадцати. Она периодически всхлипывала, а округлившиеся влажные глаза переполнял страх.

Здоровяк подхватил девушку за страховку, приподнял, словно тряпичную куклу, и придвинул еще ближе к краю — так, что ее голова оказалась прямо над пропастью.

Макс отпрянул. На мгновение он даже забыл, что находится в нематериальном состоянии и никто не может его видеть.

Сорок два, сорок один, сорок… Время нематериальности истекало.

Девушка что-то замычала, а ее волосы подхватил ветер, растрепав еще сильнее.

— Все мы грешны, и это нормально, — прохрипел рыжий, натягивая веревку, соединяющую его с девушкой, и наматывая свободный край на левую руку. — Но, когда грехи накапливаются, от них нужно избавляться, например ходить на исповедь. Или же… нести за них наказание.

Девушка задергалась, закрутила головой и замычала. Тушь вперемешку со слезами заливала ей глаза, отчего они еще больше слезились. Не обращая на это внимания, рыжий здоровяк продолжал монолог.

— Исповедоваться ты не захотела, поэтому мне приходится делать это насильно. Согласись, я долго ждал… Но в очередной твой грешный день нервы мои не выдержали… — Он сделал паузу, внимательно наблюдая за девушкой, которая с ужасом смотрела в черную пропасть. — Давай так, — продолжил рыжебородый, — не хочешь каяться, не надо. Я знаю твой самый страшный грех. Ты их просто перечисляй, а когда расскажешь о самом страшном, это и будет твоим раскаянием. Тогда я отпущу тебя. Договорились?

Девушка замотала головой и снова замычала.

Мужчина разочарованно вздохнул и закатил глаза.

— Ну вот… Опять будешь говорить, что ты ни в чем не виновата? Видимо, ты меня не поняла.

Он снова нагнулся, подхватил ее за страховку и приподнял. Будучи раза в три крупнее, он с легкостью придвинул девушку еще ближе к краю, отчего верхняя часть ее тела зависла над бездной.

Девушка задергалась интенсивнее, пытаясь отодвинуться от края, но на ее живот опустился тяжелый ботинок рыжебородого, прижав к полу. Теперь она не могла даже пошевелиться.

— Итак…

Девушка отчаянно закивала. Рыжий ухмыльнулся и потянул ее назад, уложив на прежнее место. Прикоснулся к нежной влажной щеке, отчего девушка оцепенела, а в глазах ее застыл ужас. Здоровенная рука медленно опустилась на шею и замерла. Рывком здоровяк выдернул кляп.

— Я скажу… Все скажу… — зазвучал звонкий срывающийся голос.

Здоровяк улыбнулся и опустился на корточки рядом.

— Мой грех… мой страшный грех в том, что я не послушалась тебя и… и… не пришла в твою церковь.

Мужчина приподнял брови и громко рассмеялся.

— Да что ты! Какой же это грех? Это просто глупость. Не вини себя за это.

— Пожалуйста, отпусти меня! Я же тебе ничего не сделала!

— Назови свой самый страшный грех, — продолжал рыжий. — Я просто хочу тебе помочь. Ну?

Девушка снова всхлипнула.

— Я… я переспала с учителем химии перед экзаменом.

Глаза ее блеснули, а губы искривились. Она отвела взгляд в сторону и снова заплакала.

— Видишь? Тебе наверняка стало легче, — произнес рыжий.

Девушка закивала.

— Ну вот… Жаль только, что ты не назвала свой самый страшный грех.

— Я назвала.

— Нет, не назвала. Я не это ожидал от тебя услышать. — Голос его стал тише. — Пойми, я лишь выполняю свою миссию. Помнишь символ моей церкви?

— Да, помню… Паук.

— Умница. Паук. Космический творец, великий прядильщик, создающий ткань мира. Богов он сопровождает как советчик… Но… ты же не богиня? Наверное, поэтому так до церкви и не добралась.

Макс вспомнил: его ассистент, Эдди, уже давно посещает церковь, которую называет Церковью Грехоизбавления. Он неоднократно рассказывал о ней, и сейчас Макс вспомнил эти рассказы. Уж больно они напоминали философию рыжебородого…

— Ты хочешь меня убить? — Голос девушки сорвался на крик.

— Зачем? — произнес рыжебородый, приподнимая брови. — Хотя… думаю, ты и так уже видишь, насколько бренно и уязвимо перед лицом смерти то, что ты называешь своей жизнью. Твое грешное существование…

Он опять приблизился к ее лицу и, схватив за волосы, приподнял белокурую голову. Девушка скривилась от боли.

— Назови свой грех, Хлоя… — прохрипел рыжебородый.

— Я… я…

— Говори! — крикнул он ей прямо в лицо, отчего из ее глаз брызнули слезы, и она зажмурилась.

— Я переспала… с двумя одноклассниками…

Он отпустил ее волосы и отпрянул.

— С двумя? Одновременно?

Она кивнула.

— И что тебе это дало? Ты почувствовала себя более счастливой?

Она отрицательно замотала головой.

— Свободной?

— Нет, — произнесла она всхлипывая.

— Ладно. В любом случае это не то…

Рыжебородый приподнялся и снова подхватил девушку за страховку.

— Нет! Нет! — истошно закричала она.

Не обращая внимания на мольбы, он грубо подтащил ее к краю и, еще раз проверив веревку, пропущенную через крюк в потолке и закрепленную на поясе, резко пнул жертву.

Раздался вскрик, тело девушки перевалилось через край и повисло между этажами. Единственное, что удерживало ее сейчас, это блок-ролик на поясе рыжебородого.

Здоровяк крепко удерживал канат, переброшенный через плечи. Несмотря на то, что он был намного крупнее и сильнее девушки, ему, тем не менее, пришлось хорошенько упереться в пол, чтобы удержать ее.

Макс материализовался и теперь, стоя за бетонной перегородкой, лихорадочно искал решение. Как противостоять этому маньяку? Как ему помешать?

Немного подумав, он рванул к лестнице, спустился и оказался в таком же помещении, но этажом ниже.

Девушка беспомощно болталась на канате, удерживаемая страховочным поясом, а канат терся о бетонное перекрытие и скрипел.

— Я подниму тебя, если ты расскажешь о своем самом страшном грехе! — раздался голос сверху.

Канат снова заскрипел, и девушка на несколько сантиметров поднялась вверх.

— Назови! — требовал рыжебородый.

Хлоя отчаянно закричала.

— Не ори! Тебя все равно здесь никто не услышит! Говори!

Раздался жуткий скрежет, и Хлоя резко опустилась, рефлекторно взмахнув руками и вскрикнув. В темноте не было видно ее лица, но Макс явно ощущал весь тот ужас, который она испытывала.

— Я согласилась, чтобы мой парень фотографировал меня голой! — выкрикнула Хлоя. — Подними! Подними меня!

Еще один рывок, и девушка снова резко опустилась, оказавшись в метре от уровня пола, где сейчас стоял Макс. Она раскачивалась, словно маятник, оказываясь то над полом, то над пропастью, а канат, удерживаемый рыжебородым, все скрипел.

— Да, я гляжу, ты та еще шлюха! — протянул здоровяк. Его не было видно, но голос, низкий и громкий, слышался отчетливо. — Давай! Еще пара попыток, и покончим с этим!

— Я не знаю! Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать! — воскликнула Хлоя и снова разразилась рыданиями. — Я украла у тебя пятьдесят долларов!

— Девочка моя! Все это не то… — протяжно проговорил рыжий и, помедлив, продолжил: — Ты должна кое-что знать. Послушай еще малость о нашей церкви. Тебе не помешает. Паук умеет перемещаться даже в воздухе. Для нас это связь с небом и богами. Именно поэтому мы рассматриваем паука как посредника между мирами. И поэтому он служит проводником души в ее посмертном путешествии к небу или в подземный мир. Мы здесь выполняем его работу… работу Паука…

Покачиваясь, Хлоя всхлипывала.

— Ты ведь уже поняла, что сегодня я — твой проводник. И если будешь хорошей девочкой и покаешься, то проживешь еще долго.

Внезапно Хлоя уловила движение и, приподняв голову, присмотрелась. Из темноты показался молодой человек в джинсах и жилетке. Он прижимал палец к губам, а на его запястье светился необычный браслет.

Сверху снова послышался голос рыжебородого.

— Ты так и не осознала свой самый страшный грех!

Макс осторожно ухватил девушку за куртку и подтянул к себе, жестом показав, чтобы она продолжала говорить.

— Что ты хочешь услышать? — крикнула Хлоя.

— Твой самый страшный грех, — раздался голос в ответ, — в том, что ты заставила меня грешить! В том, что ты выставляла напоказ свое сочное тело, что ты не стеснялась меня!

— Но ты же мой опекун! Я доверяла тебе как отцу, я бы никогда не подумала, что…

Наверху послышался шорох, и веревка зашевелилась. Макс и Хлоя замерли. Видимо, рыжий присел, устав стоять.

— Ты — тварь и шлюха! — продолжил он. — Я думал о тебе, был с тобой в мыслях тысячу раз! Это мой грех, и он не дает мне покоя! И никакая исповедь мне не поможет!

Макс достал из кармана жилетки складной ножик и принялся резать веревку. Но маленькое лезвие только скользило по упругому канату, почти не нарушая его целостности. Несмотря на это, Макс продолжал. Медленно, но у него все же получалось. Канат стал рваться в том месте, где ножик соприкасался с веревкой.

— Эй, ты что там замолкла? — встрепенулся рыжий и одновременно дернул за канат.

Хлоя испуганно вскрикнула и рефлекторно ухватилась за Макса.

— Помоги мне, пожалуйста! — прошептала она.

Макс поднял взгляд и, увидев в ее глазах мольбу, с новой силой принялся пилить упругий канат. Половину он уже осилил, оставалось еще немного.

Очередной резкий рывок потянул девушку к краю, и Максу пришлось применить всю силу, чтобы удержать ее.

— Ах ты сука! — завопил рыжебородый, перегибаясь вниз. — Думаешь, я дам тебе сбежать, шлюха?

Буквально сразу же сверху свесились его ноги. И, пару раз качнувшись на руках, он спрыгнул вниз.

Ему не хватило совсем немного. Возможно, если бы здесь было чуть больше света, он лучше бы рассчитал усилия и оказался рядом с Максом. Рискованно, но получилось бы.

Но рыжий поторопился. Его ноги, едва соприкоснувшись с полом, заскользили и, оторвавшись от поверхности, провалились в бездну, увлекая за собой громоздкое тело.

Для Макса все произошло словно в замедленном кино: рыжий спрыгнул, не удержался, потерял равновесие и соскользнул с бетонного пола. Напоследок его руки ухватились за край, но пальцы не нашли опоры, и, издав звук, похожий на вздох, он полетел вниз.

Канат, после его прыжка оказавшийся на полу, стал быстро разматываться. Хлоя увидела это, и в ее глазах мелькнула тень — тень глубокой скорби и смирения.

— Нет!.. — выкрикнул Макс, сжав ее руку.

Но мощная сила оторвала девушку от него, неумолимо потянув вниз, вслед за рыжебородым.

Макс шагнул к краю. Его сердце разрывалось. Он видел, как падает Хлоя, увлекаемая в пропасть здоровяком, но не мог этому помешать. И это падение казалось ему бесконечным.

Оцепенев, он провожал девушку взглядом до тех пор, пока ее не поглотила темнота.

Через мгновение все закончилось. До Макса только донесся слабый звук от падения — звук неизбежности… Звук тихого дыхания смерти, которую он не смог предотвратить.

Макс посмотрел на браслет, которому когда-то давно дал название Переключатель, и пробежался по нему пальцами. На маленьком экране, похожем на циферблат электронных часов, загорелись цифры.

Спустя миг Макс снова стал бестелесным.

Глава 2
Переключатель

— Ну пожалуйста! Мы ведь уже столько времени работаем вместе! Почему ты мне не даешь попробовать? Не доверяешь? Почему?

На офисном диване, опираясь локтями в колени, а пальцами потирая лоб, сидел Макс. Он сосредоточенно смотрел на говорившего, но будто не слышал его. Внимание Макса осталось там, где совсем недавно произошло непоправимое, которое всю минувшую ночь и весь казавшийся бесконечным день ни на минуту не давало ему покоя.

А неопрятный парень лет двадцати пяти в очках и несвежей рубашке, расстегнутой на груди, тараторил без устали. Его слова словно издалека долетали до ушей Макса и отзывались в голове приглушенным эхом. Но эти звуки сейчас для него не имели никакого смысла, точнее, он не мог его уловить, хотя пристально смотрел на собеседника. Для Макса смысл имело лишь событие, которое уже не изменить, — девушка, которую не вернуть… И мысли об этом навязчиво крутились в голове, вызывая пульсирующую боль.

— Эй, Макс! Ты вообще здесь?

Парень в очках приблизился и несколько раз щелкнул пальцами перед носом Макса. Тот отмахнулся, словно от назойливого насекомого.

— Здесь я, здесь.

— Да что с тобой происходит? — Эдди отступил и продолжил, уже повышая голос, при этом его брови под толстыми стеклами очков смешно сдвинулись. — Я уже который раз тебя спрашиваю, чего ты боишься? Ну что может случиться? У тебя куча всяких настроек на Переключателе! Он у тебя закодирован, и никто, кроме тебя, не может им воспользоваться. Просто выставляешь таймер, и все! Ну куда я с ним денусь?

— Да не в этом дело, Эд…

Макс уставился в пол, потирая виски, и перед ним всплыл образ рыжебородого из Церкви Грехоизбавления. Эдди рассказывал Максу об этой церкви. Судя по его воодушевленным историям, приверженцы ее были людьми духовными и верили в давние легенды о мудрости «паука-создателя, плетущего нити мироздания». Однако ночная история с фанатиком и его юной жертвой никак не вписывалась в светлые теории последователей Церкви Грехоизбавления.

— А в чем? В чем? Мы уже давно закончили работу, браслет исправен, все функции протестированы, причем протестированы тобой!

Изо рта Эдди вылетела капля слюны, но он этого даже не заметил, а увлеченно продолжал и, словно в подтверждение своих слов, тыкал пальцем в грудь Макса.

Тот отвел от себя его руку.

Отойдя в сторону, Эдди стал вышагивать, измеряя небольшое пространство офиса, в котором из мебели находились лишь диван, рабочий стол и несколько шкафов.

— Это опасно, — произнес Макс. — Что-то может пойти не так… К тому же ты еще не завершил тренировки…

— Да я уже давно все завершил!

— Нет, не все, — настаивал Макс. — Ты прекрасно контролируешь минутный интервал, но пять и десять минут — не всегда.

— Да ладно тебе! — Эдди заискивающе улыбнулся, взял со стола смартфон и ткнул в экран. — Вот, смотри! Это мои тренировки. Ты сам вел протоколы.

— Знаю, вижу. Но там нет стопроцентных показателей. А нам нужен именно стопроцентный контроль интервалов.

— Да вот же, смотри, здесь и здесь. — Эдди взволнованно тыкал пальцем в экран, оставляя на стекле жирные отпечатки. — Что тебе еще надо?

— Я повторяю, нам нужны стопроцентные показатели. К тому же…

— Что «к тому же»?

— Ты прекрасно знаешь, чем может закончиться эксперимент, если не все учтено.

Лицо Макса порозовело, глаза блеснули, отразив смутное воспоминание, которое, подобно бабочке, выпорхнуло из случайно раскрытого спичечного коробка, но затем снова потускнели, отправляя воспоминание обратно в лабиринты памяти.

Эдди нервно швырнул смартфон обратно и, сузив глаза, продолжил, чеканя слова:

— Все. Давно. Учтено. Мы работаем вместе уже много лет. Все это время я во всем помогал тебе. Конечно, это наработки твоего отца, да и твои тоже. У вас же династия ученых, да? — Эдди усмехнулся. — А я простой программист, да?

— Перестань…

— Да ладно тебе, — не унимался Эдди. — Тебе нужна была моя помощь, ведь без нее эти разработки ничто! И я по-дружески помогал тебе, разрабатывал все эти программные коды. Ты бы давно уже разорился, если посчитать, сколько стоит такая работа! Но я же ничего не брал! Мы ведь друзья! И вот твоя благодарность? — голос Эдди сорвался.

— Послушай… — смягчился Макс.

— Нет, это ты послушай! — перебил его Эдди, яростно сверкая глазами и брызжа во все стороны слюной. — Ты только не думай, что я и дальше буду терпеть такое отношение! Я уже давно прошу тебя всего лишь дать мне испытать Переключатель! Всего лишь попробовать! Пять-десять минут, не больше! Но нет, ты боишься, ты почему-то не доверяешь мне, несмотря на долгие годы совместной работы и мою преданность! Да любой нормальный человек на моем месте уже давно бы свалил! Ты что, думаешь, что я бесконечно буду терпеть твое пренебрежение? Ты думаешь, что я не уйду и не смогу сам разработать Переключатель?..

Он замолк, и Макс заметил злорадный лихорадочный блеск в его глазах.

— Успокойся, — прервал напряженную паузу Макс. — Не надо думать, что я тебе не доверяю. Дело не в этом… Просто у меня был вчера тяжелый день.

Молча кивнув, Эдди отошел к столу.

— Ну хорошо. Давай попробуем… — согласился Макс.

Эдди оживился.

— Всего десять минут. — Макс приподнял руки и растопырил пальцы, словно это должно было в чем-то убедить Эдди. — В конце концов тебе нужно четко понимать, как работает Переключатель.

— А для этого мне нужно его испытать, — завершил Эдди, довольно улыбаясь. — Спасибо, друг! Я так тебе благодарен!

Глаза Эдди жадно следили за браслетом, который Макс снимал с руки.

— Только, прошу тебя, будь осторожен. Я выставляю десять минут, — легкими прикосновениями к циферблату Макс ввел в Переключатель нужные настройки, — теперь одежда…

Макс направил Переключатель на Эдди и просканировал его невидимым лучом. От счастья и нетерпения тот переминался с ноги на ногу и уже протягивал руки к заветному прибору. Макс заканчивал с настройками.

— Теперь все. Надевай.

Эдди взял Переключатель и застегнул браслет. Правда, не с первой попытки.

— Я волнуюсь немного, — будто оправдываясь, произнес он.

— Не волнуйся. Главное, контролируй время. А лучше возвращайся немного раньше. Хорошо? — инструктировал Макс, открывая один из стеллажей и вынимая оттуда небольшой прямоугольный футляр, из которого извлек очки с голубоватыми стеклами.

— Ну, давай.

Эдди кивнул и в ту же секунду исчез.

Макс надел очки, и перед ним появилась фигура, переливающаяся всеми оттенками синего цвета. Дематериализованный Эдди удивленно оглядывал то, что только что было его руками и ногами. Перестав наконец разглядывать отсутствующие конечности, он неуверенно приблизился к стене и, помедлив, потянулся к ней. Синие очертания рук слились со стеной, а потом провалились внутрь. Мгновение — и за стеной исчез и их обладатель.

Удивительно. Тело нематериально, а ощущения еще какие яркие! Эдди переполняли эмоции. Невероятные метафизические возможности прибора, над которым он работал с Максом уже несколько лет, теперь можно было прочувствовать во всей их полноте. И это было не сравнимо ни с чем. Каждая стена, сквозь которую он проходил, будто становилась частью его самого, и в эти моменты он чувствовал себя почти богом. Да что там говорить! Он сейчас БЫЛ богом! Попирая все физические законы, он, Эдди, проходил сквозь стены и мог видеть то, что они скрывают. В основном, в этом небоскребе находились офисные помещения, и Эдди перемещался по ним, осваивая новые возможности.

Оказавшись в одном из офисов, он обнаружил там клерка, скучающего над бумагами. Эдди остановился. Немолодой мужчина лениво набирал что-то на компьютере. Зная, что в помещении один и чувствуя себя совершенно раскованно, он вдруг откинулся на спинку кресла и раскатисто отрыгнул.

Эдди не стал задерживаться и поспешил переместиться в соседнее помещение. Пустое и темное, оно ничем не привлекло внимание нематериального посетителя, и он отправился дальше.

Пройдя еще несколько подобных комнат, Эдди оказался в длинном коридоре с одинаковыми дверьми, отличавшимися друг от друга лишь табличками.

Со стороны лифтов вдруг послышался стук каблуков. Обернувшись на звук, Эдди увидел в просвете коридора женский силуэт. Стук каблуков то ускорялся, то замедлялся.

Вплотную приблизившись к Эдди, она буквально наскочила на наблюдавшего, заставив его забыть о своем нематериальном состоянии и шарахнуться в сторону.

Высокая темнокожая красотка торопливо прошагала мимо, выписывая чудные зигзаги крутыми бедрами и звонко цокая каблуками, при этом завитки длинных волос игриво подпрыгивали на плечах в такт ее шагам.

Эдди устремился за ней.

Приблизившись к массивной металлической двери с табличкой «Модельное агентство „Белый локон“», девушка поднесла пластиковую карту к дверной ручке. Дверь отворилась и автоматически закрылась с еле слышным щелчком. Эдди проник вслед за девушкой сквозь толщу металла, не переставая удивляться отсутствию преград для нематериального тела.

За дверью оказался не офис, а помещение, больше похожее на гостиничный номер. Девушка повернула налево и скрылась в уборной.

— Ну наконец-то! — донеслось из спальни.

Идя на голос, Эдди оказался в просторной комнате с огромной кроватью у стены. Тщательно задрапированные окна скрывали ее от посторонних глаз. Убранство, а главное, обстановка весьма откровенно свидетельствовали о ее предназначении.

На огромной кровати, небрежно сминая свежую простыню лаковыми туфлями, скучала длинноногая красотка с белокурыми волосами, собранными в высокий хвост. Она сверлила взглядом встроенный в стену декоративный камин и монотонно жевала жвачку, медленно перебирая пухлыми ярко-красными губами. Аккуратно подкрашенные длинные ресницы периодически опускались, прикрывая миндалевидные глаза неестественно синего цвета. Пришпиленная на макушке маленькая белая коронка с несколькими синими, под цвет глаз, стразами завораживающе поблескивала при мягком приглушенном свете. Под белым прозрачным пеньюаром просвечивало ажурное белье. И, если бы не жующий рот и не хлопанье глазами, можно было бы принять ее за увеличенную в несколько раз куклу Барби.

Рядом с декоративным камином, держа в руках планшет, стоял мужчина лет тридцати пяти в джинсах и элегантном пиджаке темно-синего цвета. Он внимательно смотрел то на блондинку, то на экран планшета. Нахмурившись, мужчина развернулся, поправил камеру, прикрепленную к стене над камином, и, еще раз взглянув на экран, удовлетворенно кивнул.

— Теперь все нормально, — произнес он.

Блондинка глубоко вздохнула и вытянула ноги вдоль кровати, еще сильнее сминая белоснежную простыню.

— Да убери ты их!

Мужчина подошел к блондинке и грубо сбросил ее ноги вниз, отчего та скривила недовольную гримасу. Поправив простыни, он вернулся на прежнее место и обратился к чернокожему верзиле, сидевшему в кресле возле кровати и потягивающему виски со льдом из толстостенного стакана.

— Джо, заканчивай бухать. Ты нам нужен в форме.

Тот послушно отставил стакан на маленький стеклянный столик.

— Я и так в форме, Билли, — самодовольно улыбнулся он, вставая с кресла.

Черные кожаные брюки, плотно облегающие его массивные бедра, затрещали. Он выпрямился, демонстрируя мощную накачанную грудь и налитые бицепсы, играющие под сетчатой футболкой, похожей на кольчугу.

— Ну ты прям рыцарь, — ухмыльнулся Билли, оценивая взглядом чернокожего, оказавшегося выше него на целую голову.

— Так, ну где же она? — спохватился Билли, глядя в планшет, и громко крикнул в сторону уборной: — Лиза!

На его оклик из темноты холла выплыла та самая темнокожая красотка, которую Эдди только что видел в коридоре. Эдди замер, завороженный кардинальными переменами в ее облике. Замер и Билли.

Сейчас ее роскошное стройное тело украшали алые стринги и такого же цвета кожаный бюстгальтер, выставляя напоказ все то, что должно было быть скрыто. Единственное, что хоть как-то прикрывало ее прелести, — это локоны густых длинных волос, черным, как смоль, водопадом струящиеся по спине, плечам и груди. Шикарную прическу венчала маленькая круглая коронка на макушке, такая же, как и у блондинки, только красная. Высоченные шпильки лаковых туфель завершали образ томной красотки.

Билли очнулся и, отступив на шаг, пропустил ее в комнату. Недовольство на его лице сменилось похотливой улыбкой.

— А вот и наша черная королева, — произнес он. — Дорогая, если бы ты не была так охренительно красива, я бы лишил тебя половины гонорара за твои долбаные опоздания.

Он расхохотался собственной шутке, но никто не разделил его веселья. Блондинка равнодушно взглянула на вошедшую, не переставая жевать, а Джо просто пялился на нее, даже не слушая Билла.

— Так, ну ладно. — Билл потер руку об руку и снова взял планшет. — Через минуту выходим в прямой эфир. Сценарий мы отработали. Эмма, ты, кстати, в шахматы играть умеешь? — обратился он к блондинке.

Та помедлила и, продолжая жевать, отрицательно покачала головой.

— Ага, я так и думал, — ухмыльнулся Билл. — Двух слов о шахматах, думаю, тебе будет достаточно. Там есть несколько фигур, но у нас здесь только три: белая королева, черная королева и… рыцарь, — Билл кивнул в сторону Джо. — Да, еще. Наш клиент очень любит играть в шахматы. Больше тебе ничего о них знать не нужно… Приготовились. Я включаю. — И он сосредоточенно уставился в планшет, скользя пальцами по экрану.

На камере загорелся маленький красный огонек. Две пары подкрашенных глаз уставились на подошедшего к кровати темнокожего мачо в кожаных брюках. Блондинка, облизнув пухлые губки, словно в замедленном кадре, приблизилась к качку-партнеру и потянулась руками к ширинке.

Внезапно в полумраке прихожей появилась человеческая фигура. Билл обернулся, и у него отвисла челюсть: в дверном проеме стоял неопрятно одетый очкарик. Откуда он появился, Билл так и не понял. Парень испуганно попятился назад, к входной двери, пытаясь скрыться в темноте. Джо тоже заметил незнакомца и теперь вопросительно смотрел на Билла. Сделав ему знак не отвлекаться, Билл направился к непрошеному гостю.

Тяжелая дверь не поддалась, когда Эдди в панике попытался нащупать замок.

— Ты кто? — шепотом спросил подошедший к нему вплотную Билл.

— Я… э-э-э… Мне надо идти… Я случайно… Выпустите…

— Да кто ты такой, черт побери? — Билл впился глазами в Эдди. — И как ты тут оказался?

Проникающий сюда, в темный коридор, свет из спальни освещал нелепую фигуру растерянного «гостя». Билл рассматривал его, выпучив глаза. Не обращая внимания на невразумительное мычание очкарика, он потянулся к нему и стал обшаривать его одежду. Руки остановились на одном из карманов засаленных брюк и выудили оттуда белую пластиковую карту с фотографией Эдди.

Внимательно изучив находку, Билл ухмыльнулся:

— Работаешь тут, значит? Где?

— Я… я… тут, в офисе… недалеко, — и Эдди вяло махнул рукой в неопределенном направлении.

— Как ты сюда вошел, хмырь? — перебивая его, полушепотом продолжал допрос Билл.

— Я… ошибся дверью… — пробормотал Эдди и потупил взгляд.

— Брехня! — Билл оценивающе осмотрел Эдди с головы до ног. — А ну иди сюда! — и, схватив его за локоть, потянул к спальне.

Остановившись у входа в помещение, где на кровати уже разворачивалась «шахматная партия», и стараясь не попасть в обзор камеры, Билл привлек внимание Лизы и поманил ее рукой. Глаза той округлились до предела. Она выползла из-под навалившегося на нее Джо и, соскользнув с кровати, подошла к Биллу.

Презрительным взглядом просканировав Эдди, а затем посмотрев на шефа, красотка вопросительно развела руки в стороны.

Палец Билла указал на Эдди, а потом на кровать. Лицо Лизы вытянулось. Билл настойчиво повторил жест и что-то прошептал ей на ухо. Недолго думая, она с недовольным видом схватила растерянного Эдди за руку и потащила к кровати.

Парочка, разыгрывающая «партию на двоих», замерла и изумленно уставилась на Лизу с ее спутником.

Та повела себя как настоящая актриса: как ни в чем не бывало, указала на Эдди:

— А это — мой рыцарь, — и с силой толкнула его на кровать.

Эдди, поправив очки, заерзал и пополз к изголовью, пытаясь ускользнуть от надвигавшейся на него агрессивно настроенной «черной королевы».

Лиза великолепно исполняла роль. Ее улыбка, ни на секунду не сходившая с лица, удачно маскировала молнии, буквально вылетавшие из глаз. Резким движением она стянула с Эдди башмаки и швырнула их в сторону Билла, вовремя уклонившегося от удара.

Эмма, похлопав глазами, сообразила, что у них новый «игрок», и принялась помогать напарнице стягивать с него одежду.

Эдди сопротивлялся как мог, но бесполезно. Совсем скоро его верхняя одежда уже валялась на полу рядом с кроватью, а Лиза брезгливо стягивала с него последний оплот — неизвестно какой давности трусы.

Покончив с неприятным процессом, Лиза остановила взгляд на том, что давно уже должно было быть полностью готово, но обнаружила полный штиль. Блондинка разочарованно смотрела туда же.

— Отпустите меня! — завыл Эдди, бросив затравленный взгляд в сторону Билла.

В глазах остальных, кто, не сговариваясь, тоже уставился на Билла, застыл немой вопрос.

Не внимая мольбам, режиссер махнул рукой, приказывая дамам продолжать. Они переглянулись, словно решая между собой, кому предстоит неприятная участь «разбудить зверя», и Эмма, обреченно вздохнув, подползла к Эдди.

Трое «актеров», закрывающих телами нового «игрока», смазали картину, и Билл не увидел, что произошло в следующий момент. Эмма вдруг испуганно вскрикнула и резко выпрямилась. Ее круглые глаза расширились так, что ресницы почти коснулись бровей, а Джо и Лиза застыли, глядя туда, где только что находился Эдди.

Растерянный Билл осторожно переместился от входа к камину, и то, что он увидел, заставило его застыть от неожиданности. Голый Эдди исчез, а «белая королева» тупо смотрела на измятые простыни, не в силах справиться с замыканием в разуме.

Билл похолодел, но растерянный взгляд Джо, направленный прямо в камеру, быстро привел его в чувство. Он изо всех сил замахал руками, показывая, чтобы темнокожий «рыцарь» вернулся к исходной точке.

Джо тут же сориентировался и навалился на Эмму, избавив ее от необходимости размышлять над загадочным исчезновением «рыцаря».

*****

Макс вышагивал по офису, то и дело поглядывая на часы и нервно потирая руки. Периодически он бросал взгляд на стену, в которой вот уже двадцать минут, как исчез Эдди. Очки он не снимал, чтобы сразу обнаружить дематериализованного, когда тот появится.

Неожиданно со стороны двери появились синие очертания. Эдди торопливо проник в офис и приблизился к Максу. Синий силуэт как-то нервозно подрагивал и протягивал руки, словно пытаясь что-то сказать.

Внезапно Эдди стал материальным. Совершенно голый, он испуганно пялился по сторонам и тяжело дышал.

— Какого черта? — произнес Макс, изумленно оглядывая напарника. — Где твоя одежда?

— Она осталась там… Я… Они… — Эдди несвязно бормотал, хлюпая носом.

— Где ты был?

— Я ходил по офисам.

— Какого хрена ты не пришел вовремя?

— Я не смог. Почему ты не предупредил меня?

— О чем? Мы, кажется, договорились, что через десять минут ты будешь здесь?

— О том, что я исчезну, а потом снова стану материальным! Это произошло без моего ведома!

— Сработала страховка. Ты материализовался, но не ввел код. Поэтому через десять минут Переключатель тебя снова дематериализовал и сейчас вернул в нормальное состояние.

— Какой код? Почему ты мне ничего не сказал об этом режиме? — завизжал Эдди.

— Да потому, что мы договорились, что через десять минут ты вернешься. Ты же сказал, что прекрасно контролируешь десятиминутный интервал? — процедил Макс. — Ты лучше мне скажи, придурок, где ты был и где твоя одежда?

Эдди отвел взгляд.

— Чего ты молчишь? Кто-то видел, как ты исчез?

— Нет! — злобно выпалил Эдди. — Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты чуть не угробил меня! Ты должен был мне рассказать об этих настройках! Сказать про код! А ты скрыл это от меня!

Руки Эдди описывали замысловатые круги в воздухе перед лицом Макса. Завершив тираду, он подошел к одному из офисных шкафов, резко распахнул его и, немного порывшись там, выудил брюки. Они оказались впору, правда, чересчур измяты, что делало Эдди похожим на бомжа. Уже одетый, он подхватил с пола рюкзак и направился к двери.

— Ты куда? — спросил Макс.

— Какая тебе разница? Тебе всегда было на меня наплевать! — выпалил Эдди и, распахнув дверь, выскочил из офиса.

Глава 3
Церковь Грехоизбавления

Эдди шел быстро, глядя под ноги и не озираясь по сторонам. После всего произошедшего к горлу периодически подкатывал ком…

Вскоре он оказался перед старым трехэтажным особняком, который возвышался над остальными строениями. Поднявшись по ступенькам к главному входу, Эдди потянул за ручку и открыл массивную дубовую дверь с прибитой к ней табличкой с надписью «Церковь Грехоизбавления. Раскаявшемуся да будет прощение». Он вошел внутрь и направился к посту охраны. В просторном светлом холле с постеров, развешенных по стенам, на него смотрели герои религиозных сюжетов.

— Добро пожаловать, брат Эдди! — Дежурный встал из-за стола, дружелюбно улыбаясь. — Что-то давненько я тебя не видел на наших службах.

— Приветствую тебя! — ответил Эдди. — Да все работа, работа… Не мог вырваться. Я к Адриану. Он на месте?

— Да. Он как раз сейчас свободен. Проходи. — И дежурный указал в сторону слабо освещенного коридора.

— Спасибо.

Эдди проследовал мимо поста, сопровождаемый камерами, подвешенными под потолком. Поворот налево — и он оказался в длинном коридоре. Здесь также по обеим сторонам были развешены постеры с религиозными сюжетами, причем справа располагались изображения ада, а слева — рая. Эдди всегда было немного не по себе, когда он проходил по этому коридору, и, невольно ускорив шаг, он быстро оказался перед открытой двустворчатой дверью, ведущей в просторный зал с рядами стульев. В этом зале он часто сидел, слушая проповеди Адриана.

По периметру зала слева и справа располагались двери. Их было десять: по пять с каждой стороны. Пройдя по левой стороне зала до третьей двери, Эдди открыл ее и вошел внутрь, оказавшись в маленькой комнатке, разделенной посередине перегородкой. Сбоку, около стены, стояло удобное кресло. Перегородка из непрозрачного стекла не доходила до потолка, а часть ее, как раз на уровне человека, который садился в кресло, представляла собой зеркало. Эдди знал, что тот, кто сидит за перегородкой, может видеть его, тогда как он сам видел только свое отражение.

Освещение здесь было такое же слабое, как и в коридоре, и исходило от подсветки двух постеров, висевших на стенах комнаты.

Эдди опустился в кресло рядом с перегородкой и нажал на кнопку вызова, встроенную в стену. Как обычно, в этот момент он испытал легкое волнение. Руки его вспотели, и он стал вытирать их об одежду. Несмотря на то, что кресло было комфортным, он беспрерывно ерзал в нем, пытаясь найти удобное положение.

«Что я ему скажу? Надо ли рассказывать все? Может, только часть?.. Не говорить о Максе или сказать?» — думал Эдди, продолжая вертеться в кресле. Волнение усиливалось. Он смотрел на постеры и думал: «Адриан… как он говорит?.. Если решил покаяться, рассказывай все, не утаивая деталей, иначе душа продолжит маяться и все равно попадет в ад. А вдруг это правда?»

За перегородкой послышался шорох.

— Здравствуй, Эдди!

— Здравствуй, брат Адриан! — ответил посетитель, и сердце его бешено заколотилось.

— Как поживаешь?

Голос из-за перегородки звучал дружелюбно и успокаивающе.

Эдди молчал, Адриан тоже.

После некоторого замешательства Эдди все же выдавил из себя:

— Да вот… Давно не приходил… Чувствую тяжесть на душе.

— Что ж, хорошо. Облегчи душу. Здесь ты среди друзей.

Сделав еще одну небольшую паузу и наконец-то справившись с дрожью в голосе, Эдди заговорил.

— Брат Адриан… Доверяю тебе как самому себе… Не могу больше держать это… Я… помогал другу, долго скрывал это от всех, а он… — Эдди снова остановился, перевел дыхание и уставился на свои руки, которые то сжимал, то нервно потирал. — Помилуй меня, Властелин, если я…

Снова воцарилось напряженное молчание. Его руки дрожали, и он то и дело пялился на них, будто это могло помочь справиться с непростой процедурой исповеди.

— Продолжай, брат Эдди. Подробнее расскажи о своем грехе, ведь ты понимаешь, насколько это важно для спасения души. Расскажи мне все, и Властелин простит тебя, ниспослав твоей душе облегчение…

*****

Ярко светило солнце, щедро заливая светом улицу и как-то по-особому выделяя Церковь Грехоизбавления среди других построек. Дубовые двери главного входа распахнулись, и оттуда вышла заплаканная женщина. Даже профессионально наложенная косметика не могла скрыть ее опухших розоватых век. Периодически всхлипывая и прикладывая бумажную салфетку к носу, она настороженно огляделась по сторонам. Задержавшись на крыльце, втянула в себя воздух, с облегчением выдохнула и, оглянувшись еще раз, поспешила к автомобильной стоянке.

Проводив глазами посетительницу, Адриан отошел от окна и торопливо проследовал в зал собраний.

Аскетичный интерьер здесь украшали религиозные тексты в изящных рамках на стенах. Окна отсутствовали.

Во главе большого овального стола сидел угрюмый темноволосый мужчина лет пятидесяти пяти. Короткую стрижку частично скрывал капюшон. Морщинистое гладко выбритое лицо землистого цвета не выражало эмоций, и только в глазах отражалась усталость.

Вокруг стола на стульях с высокими резными спинками расположились двенадцать мужчин в черных длинных балахонах. Они сидели, низко склонив головы и положив руки на массивную столешницу из темного дерева.

Тихо приблизившись к ним, Адриан занял единственный свободный стул.

Мужчина во главе стола монотонно читал молитву, опустив глаза:

— …и пусть Властелин творит гармонию в этом мире. Мы же, преданные избранные слуги Его, возьмем на себя право исполнять Его волю и освобождать созданный Им мир от тех, кто лжет, лицемерит, прелюбодействует, ворует, насилует и убивает. И этим поможем Властелину нашему Пауку вершить суд…

Сидящие за столом монотонно продолжили:

— и возьмем на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным.

На короткое время все затихли. После паузы главный поднял голову и произнес:

— Все свободны. Адриан, а ты останься.

Тихо прошелестели черные балахоны вставших с мест адептов. Словно слуги тьмы, они по очереди выскользнули из кабинета, у выхода склоняя голову перед только что читавшим молитву.

Дождавшись, когда за последним закроется дверь, он обратился к Адриану. Его низкий бархатный голос звучал хоть и тихо, но властно.

— Ты чего задержался?

— Герман, извини, исповеди сегодня одна за другой…

— Ты не должен опаздывать на собрание, — произнес тот.

— Извини.

— Ладно. Расскажи-ка мне лучше, как там наша Марго.

Адриан ухмыльнулся.

— Вот из-за нее и задержался… Видишь ли, она была сегодня очень расстроена — рыдала так, что израсходовала недельный запас салфеток.

— И что же так расстроило нашу подопечную? Насколько я помню, муж — банкир, живут в шикарном особняке, окружена заботой. Садовники, водители, дети в частной школе…

— Все так. Если в двух словах, она влюбилась и теперь не знает, что с этим делать.

Густые темные брови Германа поползли вверх, открывая колючий пронзительный взгляд.

— Рассказала мне, что влюблена в фитнес-тренера, — продолжал Адриан. — Дело перешло уже из платонической фазы в… более откровенные отношения.

— Переспала с ним?

Легкая улыбка пробежала по узким бледным губам Германа.

— И не раз. Уже три месяца встречаются. Каждое свидание в разных отелях. Она страшно боится, что муж вычислит ее. По ее словам, он уже что-то подозревает.

— Так пусть прекратит. В чем вопрос?

— Да в том-то и дело, что не может, хотя несколько раз пыталась. Я же говорю, влюбилась.

Герман хмыкнул:

— Бес попутал.

— Ну да. А наш качок доволен — завел себе богатенькую дамочку. Она ему и машинку новенькую уже купила, и часы подарила, и апартаменты снимает в дорогих отелях.

— Альфонс?

— Похоже на то. Я пробил этого дамского угодника. Она у него не первая и, скорее всего, не последняя. Причем сейчас он параллельно крутит интрижки еще с тремя такими же замужними дурехами. Одной из них, мягко говоря, уже далеко за пятьдесят.

Герман присвистнул.

— Так, ну и какие идеи?

— Есть хороший план, тебе понравится… Слышал о бразильском странствующем пауке?

— Ядовитый… — Герман задумался, — обитает в Южной Америке…

— Ядовитый, да не совсем, — хитро улыбнулся Адриан, извлекая из складок балахона смартфон: — Вот, смотри.

Герман с любопытством уставился в экран на красочное изображение паука, сидящего на человеческой руке. Паук занимал примерно пол-ладони. Длинные коричневатые лапы, покрытые ворсинками, приподнялись перед прыжком, а выпуклые розоватые округлые клешни-челюсти делали его просто омерзительным.

Герман оторвался от экрана и удовлетворенно хмыкнул:

— Красавец!

— Любимец в моей коллекции, — сказал Адриан и, еще раз восторженно посмотрев на существо, сунул смартфон обратно в карман. — Этот экземпляр интересен тем, что его укус далеко не всегда смертелен, хоть и вызывает очень болезненные реакции.

Герман прищурился.

— Знаю, знаю, — проговорил Адриан, предвосхищая вопрос, — но иногда смерть — не самое страшное наказание для грешника. Особенно для такого, как наш.

— Что же ты задумал?

В темных, глубоко посаженных глазах Германа блеснул огонек.

Адриан заговорил возбужденно и с азартом.

— Укус этой твари смертелен всего в трех процентах случаев, но для мужской потенции почти всегда имеет серьезные последствия. Обычные симптомы отравления: головокружение, тошнота, повышение артериального давления и… для мужчин — половая дисфункция.

Герман хмыкнул.

— Слышал что-нибудь о приапизме?

— Слышал о Приапе — миф о боге плодородия, у которого постоянно стоит. — Герман хохотнул, откинувшись на спинку кресла, и кивнул, побуждая собеседника продолжить.

— А ты неплохо осведомлен, — ухмыльнулся Адриан. — Короче, название этой половой дисфункции — приапизм — действительно происходит от имени божества Приапа. Больной страдает постоянной и очень болезненной эрекцией, не связанной с половым возбуждением.

— Кажется, я понял, к чему ты ведешь. А ты изобретателен!

Довольный Адриан кивнул:

— Вот именно. И у нашего мачо надолго пропадет желание морочить голову ни в чем не повинным замужним дамам, поскольку у него появится совершенно иная забота. По крайней мере на несколько месяцев он напрочь забудет о своих плотских потребностях, а заблудшие женские души вернутся в уютные гнездышки.

— Гениально! — Сухие руки Германа вынырнули из объемного балахона и изобразили нечто наподобие аплодисментов. — Ну, ты придумал, тебе и карты в руки.

— Благодарю.

Адриан поднялся из-за стола и склонил голову так же, как и его предшественники, перед тем как покинуть помещение.

— Возьми на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, — произнес Герман.

— …и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным, — завершил Адриан.

*****

Молодой красавчик задумчиво припарковал новенький «Порше» на стоянке уютного жилого района, застроенного таунхаусами, но выходить не торопился. Заглушив двигатель, он задумчиво гладил кожаную поверхность руля. Столько лет он грезил об этой машине, и вот наконец Марго осуществила его мечту. Так почему же он не чувствует удовлетворения, а, наоборот, его гложет беспокойство?

Слегка шлепнув ладонью по рулю, будто отгоняя дурные мысли, он решительно потянулся за шляпой и, водрузив ее на голову, бросил взгляд в зеркало заднего вида.

Да, эта шляпа великолепно сидела на нем. Собственный вид в отражении даже немного улучшил настроение. Только нужно немного надвинуть ее на лоб и углубить ямку в центре.

Правой рукой проделав эти несложные манипуляции, молодой человек, довольный последним штрихом, уже готов был выйти из машины, как вдруг внезапная острая боль пронзила голову прямо на макушке. Инстинктивно сорвав шляпу, он резко отбросил ее в сторону, схватился за голову в том месте, где боль, все усиливаясь, буквально разрывала кожу головы, и почувствовал, как в волосах что-то зашевелилось.

Паника жгучей волной окатила его, и с губ сорвался вопль. Крик сопровождался нестерпимой болью, растекающейся по всему телу.

Наконец ему удалось нащупать и вырвать из волос нечто. Безумными глазами он смотрел на кулак, не в силах его разжать. Он не хотел видеть то, что шевелилось там и пыталось вырваться наружу.

Неожиданно резкая боль пронзила кисть левой руки. Истошно заорав, он все-таки разомкнул ладонь и увидел грязно-коричневого паука, впившегося розовыми мясистыми клешнями в нежную кожу.

Истошно вопя, он неистово затряс рукой в попытке сбросить мерзкую тварь. Существо соскользнуло с ладони и отлетело в угол салона.

Укушенной рукой, от страха и боли почти не чувствуя ее, несчастный с трудом раскрыл дверь машины и попытался выйти, но сил не было даже приподнять ногу. Откуда-то издалека он услышал собственный вопль и почувствовал, как падает на бетон рядом с порогом автомобиля. Боль, пульсирующая во всем теле, сейчас сконцентрировалась в области паха и с каждой секундой становилась все сильнее. Он попытался набрать воздух для очередного крика, но его горло словно стянула тугая жесткая проволока, и вместо крика из груди вырвался слабый стон.

Корчась на холодном бетоне, он уже не чувствовал ничего, кроме острой невыносимой боли в паху. Тело постепенно обездвиживалось, лишь рот раскрывался, как у выброшенной на берег рыбы.

Краем глаза он заметил две женские фигуры. Престарелые дамы приближались к нему, разглядывая его с волнением.

«Помогите! Помогите!» — раздавалось где-то глубоко в голове, не вырываясь наружу из-за парализованных голосовых связок. Все происходило медленно и словно в кошмарном сне.

Одна из подошедших бросила взгляд куда-то влево от лежащего, и ее лицо исказилось от ужаса. Она указала рукой в сторону, обращая внимание спутницы на нечто, испугавшее ее.

Последнее, что увидел грешник, — это медленно проползающего сантиметрах в десяти от его глаз крупного паука. Тот остановился прямо перед его лицом, будто бы хотел проверить, свершилось ли возмездие, а потом, словно удостоверившись, что дело сделано, прыгнул в сторону и быстро побежал к невысокому кустарнику.

Глава 4
Жало

За приоткрытой дверью ванной комнаты шумела вода. Стекло душевой кабины запотело, но через него все равно хорошо просматривался женский силуэт. Вода мягко струилась по безукоризненному телу, украшенному вдоль спины татуировкой с изображением молнии. Струйки воды скользили по упругой груди, сбегали по длинным стройным ногам и исчезали в водостоке.

За девушкой наблюдал высокий черноволосый мужчина лет сорока. Периодически он опускал взгляд на руки и пилочкой шлифовал ногти. В очередной раз подняв глаза на брюнетку, он окликнул ее:

— Линда!

Шум воды в душевой прекратился, и стеклянные перегородки раздвинулись. Красотка вышла из душа, оказавшись лицом к лицу с мужчиной, пожиравшим ее глазами. Он снял с вешалки полотенце и протянул ей. Но вытираться девушка не спешила. Несколько прозрачных капель скатились с ее точеных плеч и упали на пол. Мужчина улыбнулся.

— Красавица, когда ты моешься под душем…

То сотни ангелов любуются тобой.

Они с улыбкой милой, простодушной

Всё что-то шепчут, шепчут меж собой…

Отчетливо произнося каждое слово, он провел пилочкой по ее телу. Медленно и осторожно, от шеи вниз, между округлых грудей, все ниже и ниже.

— …Ты ослепляешь их своею красотою,

Ты привлекаешь взоры их, в воде искрясь,

Они зовут тебя богиней неземною,

Вслух восхищаясь и ни капли не стыдясь.

Глаза брюнетки загорелись, и она прильнула к его губам. Полотенце упало на пол.

В этот момент из комнаты раздался телефонный звонок.

— Вот черт! — проговорила Линда, прервав поцелуй.

Мобильник настойчиво продолжал звонить. Мужчина тяжело вздохнул и нехотя направился в гостиную.

— Ну что? — Он скорчил недовольную мину и плюхнулся на диван. — Билл, давай, говори быстрее!

Голос в трубке что-то быстро тараторил. Сидевший на диване изменился в лице.

— Сейчас посмотрю, — произнес он, протягивая руку к журнальному столику и подхватывая планшет. — Подожди, сейчас… Вот. Все! Есть! Я тебе перезвоню.

Он отключил телефон и отшвырнул его в угол дивана. Сейчас его интересовало только то, что происходило на экране планшета.

— Жало, дорогой, кто звонил? — раздался мелодичный голос из другой комнаты.

Ответа не последовало.

На пороге гостиной появилась Линда, завязывающая поясок тонкого светлого халата. Ее влажные черные волосы беспорядочно раскинулись по плечам.

— Дорогая, иди-ка сюда, — произнес Жало, жестом приглашая ее сесть.

Линда подошла и присела рядом.

— Что это? — спросила она, внимательно глядя на экран планшета.

— Билл прислал, попросил досмотреть ролик до конца.

На экране разыгрывалась сцена с «шахматными королевами»: две «королевы», белая и черная, развлекались с темнокожим «рыцарем» на огромной кровати.

— А это кто?

Линда удивленно приподняла брови и ткнула пальцем в планшет, когда в кадре внезапно возник новый «актер», явно не вписывающийся в сюжетную линию. Испуганный очкарик в измятой рубашке тут же был взят в оборот одной из красоток.

Жало поставил ролик на паузу.

— Билл сказал, что из-за этого придурка мы чуть не потеряли клиента. Понимаешь, тот хорошие деньги заплатил за трансляцию, и вдруг это… Давай досмотрим, — и снова включил видео.

Все выглядело так, будто к основным героям присоединился еще один. Но все это смотрелось как-то странно и нелепо. Этот четвертый явно выбивался из общей картины. В какой-то момент блондинка почти полностью прикрыла его телом, выполняя свою работу, как вдруг резко вскочила на колени, а под ней уже никого не было. На этом ролик прерывался.

— И что это было? — поинтересовалась Линда, слегка прищурившись.

— Билл сказал, что парень непонятно откуда взялся и непонятно куда исчез прямо у них на глазах. Заказчик обвинил Билла в том, что тот все подстроил и смонтировал. Биллу пришлось вернуть деньги… Но дело не в этом. Ты видела, как он исчез?

— Ну да. Я тоже подумала, что это монтаж…

— В том-то и дело, что не монтаж, — задумчиво произнес Жало, глядя на экран, где застыло изображение растерянной «белой королевы».

— Тогда что это?

Вопрос Линды остался без ответа. Жало молчал, застыв в раздумьях, но после паузы вдруг оживился.

— Знаешь что? Давай-ка их проверим. Билл сказал, что нашел у очкарика в кармане пропуск. Этот хмырь работает в офисе-лаборатории какого-то ученого — Макса Ландау.

Тут же, переходя от слов к делу, Жало набрал на планшете только что названное имя, и поисковая система выдала список ссылок, связанных с ученым.

— Так, соцсети… Фейсбук. Майкл Ландау, ученый, официальная страничка. Доклады, открытия, исследования… Вот, смотри, фотка с Афиной Стоун! Они давно вместе, встречаются больше трех лет… — Жало внимательно вглядывался в экран. — Помнишь? Это же та молоденькая теннисистка, выигравшая чемпионат с повязкой на одном глазу: типа, мастер спорта может победить, даже действуя вполсилы. Билл тогда еще, после публикаций ее фото в мужских журналах в этой повязке, целый сюжет для клиента обыграл.

— Да, помню-помню! С парочкой одноглазых блондинок. Еще бы! Давай дальше!

Рука Жало скользила по экрану планшета.

— Вот, в Википедии…

Линда, не отрываясь, смотрела туда, где мелькали мелкие строчки.

— «Макс Ландау, ученый, занимается исследованиями в области физики элементарных частиц…» — продолжал Жало. — Научные доклады… Смотри, это интересно. «Отец Макса, Артур Ландау, тоже занимался исследованиями в этой области, жил в Москве. Переехал в Нью-Йорк после развала СССР. Продолжил исследования…» О! Вот! «Внезапное исчезновение прямо в самолете… При загадочных обстоятельствах». Интересно… «Журналисты считают это уткой. До сих пор идут споры о том, что КГБ подстроил его исчезновение».

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила Линда.

— Думаю, надо бы найти этого чудика и задать ему пару вопросов, — ответил Жало и, отложив планшет, потянулся за телефоном.

В трубке раздались длинные гудки. Когда они прекратились, Жало произнес:

— Билл, привет. Через полчаса в центре. Возьми с собой еще кого-нибудь, поедем в гости.

*****

Даже сквозь задернутые шторы в квартиру Эдди проникало достаточно света, чтобы у случайно заглянувшего туда вызвать чувство брезгливости. В одной-единственной комнате-студии царил жутчайший бардак. Диван с рваной обивкой был завален измятыми футболками и носками. На журнальном столике стояло несколько грязных бумажных стаканчиков, а над ними высокой стопкой возвышались коробки из-под пиццы. Куча использованных скомканных салфеток завершала натюрморт. Салфетки валялись и на полу возле столика.

Уголок, отведенный под кухню, был просто завален грязной посудой. Каждый сантиметр пространства столешницы рядом с мойкой занимали упаковки от полуфабрикатов, те же измятые салфетки, бумажные стаканчики и еще какой-то нераспознаваемый мусор.

В воздухе стоял неприятный запах. Несколько переполненных мусорных пакетов, взваленных один на другой возле входной двери, свидетельствовали о том, что хозяин не очень любил выносить мусор.

Несмотря на беспорядок и зловоние, сам Эдди, как ни в чем не бывало, восседал в кресле с ноутбуком на коленях и в натянутых на растрепанную голову наушниках, пристально всматриваясь в светящийся экран.

Неожиданный стук в дверь нарушил тишину, но Эдди даже не шелохнулся. Стук повторился уже более настойчиво. Эдди и ухом не повел. В дверь громко забарабанили. На этот раз хозяин квартиры встрепенулся и стянул наушники. Осознав, что кто-то ломится в его квартиру, он засуетился и уронил наушники на пол. Захлопнув ноутбук, метнулся к двери, но затем замер и обернулся.

Возобновившийся настойчивый стук заставил его вздрогнуть и снова повернуться к двери. Судя по всему, в нее уже стучали ногами.

Поправив грязную футболку и подтянув засаленные спортивные штаны, он направился к входу и открыл замок.

В проеме стоял Жало, а за ним — Линда, Билл и темнокожий Джо.

Эдди застыл на месте.

— Вы… вы?.. — прошептал он.

— Добрый день, — произнес Жало. — Может, предложите гостям войти?

— Я не должен с вами разговаривать. Вы…

— Опустим формальности, — сказал гость, отодвигая хозяина в сторону и проходя внутрь.

— Ну и вонь! — воскликнула Линда, следуя за Жало. — У тебя кто-то сдох, что ли?

Одетая в обтягивающие джинсы, в облегающей белой футболке, она категорически не вписывалась в антураж холостяцкой берлоги Эдди. Ее лицо искривила недовольная гримаса, и она принялась скручивать темные длинные волосы в тугой пучок.

— Тут у тебя насекомых случайно нет? — поинтересовалась Линда, брезгливо озираясь по сторонам.

— Нет… — промямлил Эдди.

— А такое впечатление, что есть, — ухмыльнулся Жало.

— Я не должен с вами разговаривать! Вы отлучены от церкви… Я видел вашу фотографию! — Эдди затравленно смотрел на Жало, который проигнорировал его слова.

— Я вижу, ты умный парень и догадываешься, кто мы и зачем пришли, да? — проговорил он, кивнув на Джо и Билла.

Линда тем временем бегло осмотрела квартиру и, обойдя комнату, приблизилась к дивану с обшарпанной обивкой. Двумя пальцами приподняв лежавшую там футболку Эдди, она сразу же вернула ее обратно и остановилась взглядом на ноутбуке.

— Нас очень интересует твое загадочное исчезновение… — продолжал Жало.

— Это не я! Я не виноват! Это все Макс подстроил! — перебил Эдди говорившего, чем вызвал удивление в его глазах.

— Так, продолжай, — произнес Жало, во взгляде которого появился живой интерес.

— Макс дал мне его! Он давно над ним работает!

Со стороны кресла послышались эротичные «охи» и «ахи». Все четверо резко обернулись.

— Упс…

Линда стояла с открытым ноутбуком в руках, в ее глазах играла хитрая улыбка, а из ноутбука раздавались истошные вопли.

— Дорогой, тут та-а-кое! Взгляни!

Эдди замялся и потупил взгляд.

Презрительная ухмылка пробежала по губам Жало.

— Что, порнушкой увлекаешься?

Эдди отрицательно, но не убедительно замотал головой, не поднимая глаз.

— Ладно, не напрягайся, — успокоил его Жало. — Мы тебя в угол за это не поставим. Собирайся, едем к вам в офис.

Хозяин квартиры услужливо кивнул и, наскоро переодевшись, направился к выходу. За ним последовали гости. Последней помещение покинула Линда, небрежно захлопнув крышку ноутбука и бросив его обратно на кресло.

Глава 5
Похищение

Темнело. Деловой центр ярко освещался ночными огнями, неоновой рекламой и подсветкой небоскребов. Черный джип плелся в пробках к зданию, где находился офис Макса.

Пассажир на переднем сиденье задумчиво всматривался в дорогу через лобовое стекло, не говоря ни слова.

Адриан не понимал, что произошло с Германом за то короткое время, пока он расправлялся с грешником с помощью паука. Все прошло великолепно — так, как было задумано, и его шеф должен был быть доволен результатом. Несмотря на суровый нрав, он всегда благодарил помощников за удачно завершенные дела. Но только не сегодня.

Не успел Адриан пересечь порог кабинета Германа, уже во второй раз за день, как шеф стрелой вылетел оттуда и распорядился сразу же ехать к этому Эдди. Можно было догадаться, что, пока Адриан находился на задании, Герман просмотрел запись с исповедью этого странного типа. При этом, когда они в спешке садились в машину, Герман добавил: «Нужно срочно найти его!». Адриан пока не знал зачем, но пришлось звонить Эдди прямо из машины.

На звонок никто не ответил. По домашнему адресу его тоже не оказалось. Оставался офис.

Да, конечно, очень странный разговор с Эдди получился. Какой-то ученый, загадочные исчезновения и появления, участие в фантастическом изобретении и чуть ли не в мировом заговоре против человечества. Но мало ли сумасшедших приходит каждый день в их церковь? Какие только чудеса им ни рассказывали! Были и фокусники, и экстрасенсы, и простые аферисты. История Эдди — одна из сотен подобных, услышанных ими за годы совместной работы. И Адриан, отдавая сегодня шефу флэшку с записью исповеди Эдди, совершал обычную ежедневную рутинную работу. Так почему же сейчас Герман так напряжен?

Остановившись на очередном светофоре, Адриан бросил взгляд направо. Он никогда не видел шефа настолько отстраненным и одновременно озабоченным. Морщины между бровей углубились, а пальцы нервно перебирали четки. С Германом явно что-то было не так.

Они подъезжали к офису, где работал Эдди. Адриан осмотрелся, выискивая свободное место на парковке, когда сидевший рядом Герман внезапно изменился в лице и резко скомандовал:

— Вперед, живо!

Адриан надавил на газ, и машина устремилась вдоль стоявших в ряд автомобилей.

— Что случилось? — спросил он, набирая скорость.

— Кое-кого увидел.

Адриан обернулся и заметил припаркованный серебристый джип, на котором обычно разъезжал родной брат Германа по прозвищу Жало.

— Стань так, чтобы он был в поле зрения, — прошипел Герман.

Адриан развернулся и припарковал машину недалеко от серебристого джипа, так, чтобы было удобно наблюдать за ним, а также за выходом из здания, откуда, по всей вероятности, должен был появиться Жало.

Герман продолжал перебирать четки. Адриан искоса поглядывал на него. Ничего не говоря и ни о чем не спрашивая, он просто заглушил двигатель и застыл в ожидании.

Через десять минут дверь главного входа распахнулась, и оттуда вышли двое с сейфом в руках. Следом за ними семенил Эдди, которого подталкивал Жало. Замыкала шествие Линда.

Компания приблизилась к серебристому джипу, и сейф погрузили в багажник.

Жало небрежно подтолкнул Эдди к задней двери. Жалкие попытки сопротивления оказались безуспешными. Цепко схватив Эдди, Жало затолкал его на заднее сиденье, а затем распахнул переднюю дверь перед Линдой. Когда та устроилась, он обошел машину и занял место за рулем. По обе стороны от испуганного пленника уселись помощники Жало.

Заработал двигатель, и джип покинул парковку.

— Он меня опередил, — процедил Герман. — Давай за ними!

Выдерживая дистанцию, Адриан направился вслед за серебристым джипом.

— Сукин сын! — произнес Герман. — Как он узнал?.. Ставь на прослушку и держи меня в курсе. Я хочу знать обо всех его перемещениях и встречах! Этот щенок всегда был у меня как кость в горле…

*****

Уже больше часа в уютном доме Жало находился неприятный гость — ассистент Макса Эдди. Неприятный потому, что, как только он очутился в гостиной, сразу же умудрился перевернуть деревянную напольную вазу, украшавшую просторную комнату. Когда он нагнулся, чтобы поднять ее, Жало дал ему тумака и подтолкнул к одному из кресел. Эдди тут же оставил в покое упавшую вазу и, вжав голову в плечи, уселся в кресло.

Линда с укоризной наблюдала это жалкое зрелище. Установив вазу на прежнее место и надев длинные, до локтей, перчатки из тонкой кожи, она подошла к небольшому стеклянному террариуму — одному из многих, располагавшихся вдоль стены гостиной. Наклонилась, сняла с него крышку и, что-то ласково нашептывая, запустила руку внутрь.

Эдди сначала не понял, что или кто находится в террариуме. Но когда присмотрелся, похолодел: там что-то зашевелилось, и изящная женская рука выудила оттуда огромного мохнатого серовато-коричневого паука.

Рот Эдди раскрылся, глаза округлились, а по телу пробежала дрожь. Раньше он видел таких только на картинках.

Линда, словно котенка, прижала чудовище к груди и, поглаживая его свободной рукой, опустилась в кресло напротив Эдди. Тот заерзал, наблюдая, как жуткая тварь перебирает мохнатыми лапами, цепляясь за тонкую ткань блузки.

— Это чилийский розовый птицеед, — прокомментировал Жало, отвечая на немой вопрос в полном ужаса взгляде Эдди. — Их часто держат в домах как домашних животных. Моя жена выхаживает его с самого рождения.

Жало подошел к Линде и присел рядом, с любовью глядя в ее глубокие темные глаза.

— Он ей идет… — продолжил Жало, прикоснувшись к розоватой спинке паука, — и он любит ее.

— Пауки не собаки, они не могут любить, — пробурчал Эдди сквозь зубы.

Мохнатое чудовище приковало его взгляд. Оно медленно шевелило мерзкими лапами, когда Линда поглаживала его, и замирало, когда ее рука останавливалась.

— Что? Я не расслышал. Ты что-то сказал? — переспросил Жало, резко повернувшись.

— Ничего… Просто… пауки — это же насекомые, они не могут любить.

Жало выпрямился и пристально уставился на Эдди.

— То есть ты хочешь сказать, что разбираешься в пауках?

— Нет, просто…

— Пауки — это не насекомые, тупой ты пингвин, — перебил Жало и ткнул пальцем во влажный лоб Эдди. — Но у меня сейчас нет желания дискутировать и объяснять то, чему ты сам так и не научился. Меня интересует совсем другое.

Эдди отвел глаза и снова заерзал.

— Если вы об этом, то все вопросы к Максу, я ничего не знаю! Я просто его ассистент! — протараторил он.

— Ну тогда расскажи, где вы храните все ваши разработки. Записи, формулы… Что там у вас еще?

— Я… Я не знаю… Все у Макса.

— То есть совсем-совсем ничего не знаешь?

Гость отрицательно покачал головой.

— А в Церкви ты кому-то об этом рассказывал?

— Нет.

— Ладно. А сколько у вас этих браслетов? Один? Два? Десять?.. Или вы их уже в Китае штампуете?

— Не-е, — протянул Эдди, — у нас только один браслет.

— Ты в этом уверен?

— Конечно. Мы же вместе над ним работали.

— Вместе, говоришь? Вдвоем?

— Ну да…

В руках Жало появился смартфон, и почти сразу же на его экране высветилась фотография, а экран смартфона приблизился к носу Эдди, заставив того прищуриться и отпрянуть. Легкий румянец быстро сошел с лица ассистента, сменившись бледно-серым оттенком.

— Кто она?

Голос Жало прозвучал вкрадчиво, а взгляд пробирал до костей.

Эдди узнал фотографию, которая стояла в рамке на рабочем столе у Макса в офисе. На фото они втроем: Эдди, Макс и улыбающаяся светловолосая девушка с задорными голубыми глазами.

— Кто она? — настойчиво повторил вопрос Жало.

Румянец вернулся, неестественно четкими границами покрывая щеки Эдди.

— Это… Мы… Она…

— Да что ты мямлишь?

Жало ткнул пальцем в грудь незадачливого ассистента. Тот вздрогнул и снова побледнел.

— Это его бывшая ассистентка. Они… мы… работали вместе. Но она пропала без вести два года назад.

Жало усмехнулся, глядя на фото очкарика и счастливой парочки, похоже, не просто коллег по работе…

— Вот видишь, а говорил, ничего не знаешь. Расскажи-ка мне о ней.

Эдди ничего не ответил.

Хозяин дома подошел к журнальному столику и взял лежащий на нем планшет. — Сейчас тебе нужно будет дать небольшое интервью. Смотри сюда, — Жало указал на маленький объектив на планшете, — и рассказывай о своем друге.

Эдди отрицательно покачал головой.

— То есть нет? Не хочешь давать интервью?

— Я не могу… не могу…

— Ах, ты не можешь…

Жало подошел к Эдди, взял его за подбородок и приподнял голову.

Эдди, зажмурившись, что-то бормотал, а на его висках выступили капельки пота.

Жало нахмурился.

— Дал бы я тебе по морде! Знаешь, как обычно гангстеры выбивают из людей информацию?

Эдди снова отрицательно мотнул головой.

— Ты что, фильмы про мафию не смотрел? Ну так я тебе расскажу. Гангстеры бьют людей по морде, а те все им рассказывают. Понимаешь? — И Жало снова сжал подбородок Эдди, да так, что тот взвизгнул от неожиданности и зажмурился. — Они бьют очень больно, гораздо больнее, чем я сделал тебе сейчас. Считай, что я тебя погладил, чертов ассистент. Жаль, не могу бить тебя по лицу, ведь оно нужно нам для видеозаписи. Надо, чтобы ты был красивый и бодрый.

Он замолчал и отпустил подбородок Эдди, на котором осталось белое пятно.

— Ты, прям, герой, — хмыкнул Жало. — Открой глаза. Хочу тебе кое-что показать.

Веки Эдди медленно разлиплись.

Жало кивнул Линде. Та встала с кресла и, подхватив с журнального столика небольшую коробочку, подала ее супругу.

— Спасибо, дорогая.

Он взял коробочку, а затем незаметно извлек из кармана прозрачный предмет, который показался Эдди знакомым.

— Знаешь, что это? — спросил Жало, крутя предмет перед носом очкарика. — Это стоматологический инструмент, распорка для рта… Его называют роторасширитель.

Эдди всполошился, заерзал, пристально разглядывая прозрачную пластиковую штуковину, мелькающую перед глазами, и энергично замотал головой.

— Не… не… Вы не можете! Это противозаконно! — воскликнул он, не узнавая собственного голоса.

Ему казалось, что еще немного, и он потеряет сознание. Сначала все выглядело каким-то иллюзорным, словно ему снилось, что его похитили. А теперь превратилось в настоящий непрерывный кошмар, который становился все более и более реальным. И вот сейчас это… Но они не посмеют! Все-таки сейчас двадцать первый век, и они в Нью-Йорке, а не где-нибудь в Африке.

— Да не волнуйся ты! — рассмеялся Жало. — Я вовсе не дантист и не буду ковыряться в твоем поганом рту. Я только и умею, что засунуть туда эту штуку…

Жало снова схватил Эдди за подбородок и ловко запихнул прозрачную штуковину в его полураскрытый рот. Тот не успел опомниться, как приспособление уже не давало челюстям сомкнуться.

Жало отошел.

— Тебя учили, что нужно ухаживать за зубами?

Эдди, вытаращив глаза на мучителя, задергал руками, пытаясь дотянутся до лица, но Жало и тут опередил его. Схватив за кисти, он заломил руки так, что Эдди завопил во все горло, и, стянув их скотчем, прикрепил спереди к туловищу, обмотав несколько раз вокруг торса.

Теперь Эдди был окончательно обездвижен и только мотал головой и мычал. Изо рта его капала слюна, а язык болтался между зубами.

— Фу, как неэстетично, — скривилась Линда.

— Сам напросился, — произнес Жало, пожав плечами.

— Он может все испортить, — Линда встала с кресла и подошла к Эдди, — башкой слишком сильно мотает.

— Да, ты права.

Отмотав еще кусок скотча, Жало поднес липкую ленту к шее Эдди.

— Обопрись о спинку, — потребовал он.

Когда липкая лента соприкоснулась с кожей шеи Эдди, он сразу перестал дергаться и медленно прислонился к спинке кресла.

— Осторожно, не придуши его, — усмехнулась Линда. — Уж больно хилый.

— Знаю.

Жало прижал шею затихшего Эдди к спинке кресла и трижды обмотал скотчем. Покончив с этим, отошел на шаг и довольно кивнул.

— Теперь не будет дергаться.

Линда сочувственно улыбнулась, встретившись взглядом с Эдди, глаза которого, казалось, вот-вот выскочат. Он умоляюще смотрел на нее, что-то мыча и шевеля языком.

— Лучше бы ты согласился, — произнесла она и села обратно в кресло.

Жало снова подхватил коробочку, которую на время отставил в сторону, и нежно погладил ее.

— Когда-то давно я по долгу службы имел дело с этими милыми существами.

Он приоткрыл коробочку и осторожно вытащил из нее средних размеров паука. Не такого крупного, как птицеед, но, тем не менее, когда Жало поднес паука к лицу Эдди, оно стало белее простыни. Серовато-коричневая тварь энергично шевелила лапами.

— Красавчик, правда? — Жало умиленно улыбался, крутя паука перед носом Эдди. — Крупненький такой… Обычно они мельче. Знаешь, сколько видов пауков в природе? Около сорока тысяч!

Он обращался к Эдди, но даже не смотрел на него. Двумя пальцами он удерживал паука, восхищенно глядя на существо с красным пятном на спине, которое беспомощно шевелилось, не в силах освободиться. Эдди, почти не дыша, не отводил глаз от мохнатых лапок, мелькающих прямо перед его глазами. У него была прекрасная возможность рассмотреть этот действительно великолепный экземпляр паука-прыгуна размером почти с мизинец.

— Около сорока тысяч видов, ты только представь! — продолжал Жало.

Линда безмятежно улыбалась, наблюдая за мужем.

— Такое впечатление, что некий сумасшедший гений создал их когда-то в погоне за самым совершенным видом. Они все прекрасны, каждый из них… А какой твой любимый вид пауков?

Жало наконец-то соизволил взглянуть на Эдди. Тот часто и неглубоко дышал, лоб слегка увлажнился. Подмышки футболки потемнели, и от Эдди разило потом.