Бесплатный фрагмент - НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ (из жизни Мишеля Нострадамуса)

НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ…

(Из жизни Мишеля Нострадамуса)

Мишель

14 декабря 1503 года в городке Сент-Реми, что в провинции Прованс во Франции, в семье нотариуса Жака Нострадамуса, родился мальчик.

Нотариус назвал малыша Мишель, о чем была сделана соответствующая запись и скреплена подписью священника.

Мальчик рос любознательным и подвижным, быстро обучился грамоте, и уже в свои семь лет на удивление ученых теток и дядек, сносно читал и писал. На родственников, маленького Мишеля не было недостатка. Дедушки, и их было пятеро знаменитостей. Из них: два врача, один астролог, математик, и пятый дедушка философ. Философ читал лекции в городе Монпелье, и когда приходила пора каникул и все студенты разъезжались, он отправлялся к племяннику Жаку в Сент-Реми. Много сказок рассказывал Мишелю дед. Часто они рыбачили допоздна и возвращались домой, когда ярко светила Луна и звезды на небе мигали весело глядя на них с высоты. Чтобы не утомлять юный ум, профессор рассказывал о небесных светилах, подчиненных строгим Божественным законам мироздания и говорил о том, что придет время и Мишель научится распознавать созвездия и знать законы по которым они движутся, рождаются и умирают. Старший брат родного дедушки Мишеля состоял при дворе царствующего Людовика. Он бывал очень редко, и Мишель его практически не знал. Ученное окружение способствовало тому, что юноша без особого труда окончил начальную школу в Авиньоне, и в возрасте девятнадцати лет поступил в университет города Монпелье на факультете медицины. Без особого труда сдал экзамены и уже в фойе университета, отыскивая свою фамилию в списках поступивших, услышал за спиной:

— Везунчик!

Мишель обернулся, увидел бедно одетого парня с узелком в руке.

— Вот я и говорю, везунчик! — смело глядя в глаза Мишелю, говорил парень. Он держался открыто прямо. Жесткие черты лица, волевой подбородок и ранние морщины на лбу.

— Мишель! — протянул руку ему навстречу Нострадамус.

— Жерар, — ответил парень, не подавая руки.

— Мне известно, что философию тут преподает твой родственник, профессор.

— Так что из этого?

— А то, что такие, как ты, проходят, а нам места нет.

— Как твоя фамилия? — спросил Мишель.

— Я уже смотрел, меня тут нет.

— Ну а все-таки, как твоя фамилия?

— Де-Партье! — ответил парень.

— Благородное происхождение, а так одет и выглядит как бедняк.

— Здесь неподалеку наше родовое поместье Де-Партье, я там служу конюхом.

Удивленные глаза Мишеля синеватым блеском отразились в черных глазах Жерара.

— Дед проиграл в карты все и застрелился, отец стал нищим и спился. Нас осталось трое — я, сестра и мать. Это была моя надежда, последняя надежда.

Он опустил глаза, резко повернулся и ушел. Под его простой выцветшей рубашкой играли бугристые мышцы, когда он удалялся, по всему было видно, что труд пошел на пользу его сильному телу.

Мишель вернулся к спискам, и вскоре увидел свою фамилию. Он еще стоял у доски объявлений, когда появился служащий университета с исписанным листком бумаги и закрепил его на доске. Мишель увидел дополнительные списки зачисленных студентов. Администрация извинялась за то, что не смогла дать все фамилии зачисленных студентов, из-за недостатка времени. В этих дополнительных списках он без труда отыскал фамилию Де-Партье. Мишель решил отыскать Жерара. На полупустынных улицах Монпелье он подозвал извозчика и крикнул:

— Поместье Де-Партье!

Извозчик посмотрел на Мишеля, не двигаясь с места.

— Я что-то не так сказал?! — спросил Мишель.

— Да, но, мой господин, туда миль двадцать будет.

— Я заплачу.

— Десять шиллингов?

— Да, десять шиллингов!

— Покажи деньги! — потребовал извозчик.

Мишель в нетерпении пересыпал монеты из кошелька в ладонь.

— Здесь наберется десять франков.

Удовлетворенно кивнув головой, извозчик тронулся в путь. Бедного Жерара они вскоре настигли в двух милях от Монпелье.

Он шел проселочной дорогой босиком. Узелок болтался у него за спиной на палке вместе со стоптанными ботинками. Он посторонился, давая место для проезда кабриолета, но извозчик остановил экипаж.

— Жерар, это я, Мишель! — крикнул с экипажа новоиспеченный студент, — Очнись и залезай сюда. Поедем, увидишь свою фамилию в списках, дополнительно вывешенных администрацией.

— Я не верю! — упрямо возразил Жерар.

— Я не вру. Да и нет смысла. Садись.

Он поймал Жерара за руку и втащил в экипаж. Вскоре они радостно смеялись, поздравляя друг друга. Минута эйфории кончилась. Грусть снова застелила черные глаза Жерара, и он сказал:

— Мне надо обрадовать мою больную мать.

— Поедем, я отвезу тебя.

— Мне неудобно, но, я тебя отблагодарю когда-нибудь.

— Не стоит.

Вскоре пыльный экипаж стоял посреди двора, окруженный прислугой и конюхами.

— Смотри, а наш Жерар голубой, любовника себе подцепил! — кричала полная блондинка, развешивая белье на веревках. Дружное ржание прислуги повергло в пунцовую краску Жерара. Он старался не смотреть на окружающих и поспешил скрыться в подсобном помещении.

А извозчик быстро развернул экипаж и поспешил удалиться.

Из-под копыт резвой лошаденки с криком пустилась прочь дворовая птица. Под ее крики и лай собак на цепях экипаж быстро удалился.

Мишель ехал в раздумье. Как должно быть трудно жить под неусыпным оком недоброжелателей, создающих нетерпимое окружение. Неудивительно, что отец спился и умер, а бедная его мать слегла. Мишель решил оказывать всяческую поддержку Жерару.

Учеба в университете Монпелье начиналась в октябре, а до октября студенты знакомились с университетом, с библиотекой и друг с другом. Одним словом, обустраивались в городе. Кто подыскивал себе жилье, кто довольствовался университетским общежитием

Так как родители Мишеля жили в Сент-Реми, а дедушка жил в Монпелье, то студенту было предложено остановится у профессора. Мишель отказался и поселился в общежитии, куда перешел жить и Жерар. Студенты жили в одной комнате. Ходили вместе на лекции и помогали друг другу в учебе. Их дружба выходила далеко за рамки университета и заключалась в обустройстве своей личности, формировании взглядов на жизнь и общество. Изучение медицины было основным предметом в университете. Здесь Мишель познал хирургию, терапию, лечение травами и философию духа. Он усвоил точно, если человек страстно желал выздороветь, то лечение давало чудодейственные результаты. Но если все обстояло наоборот, никакие препараты, настойки, отвары, хирургическое вмешательство ничего не поможет больному.

— Послушай, Жерар, — однажды обратился Мишель к другу, — я считаю, что сила духа сильнее любой страшной болезни, и, если врач обладает этой силой духа, и подкрепляет дух укрепляющим снадобьем, то участи жертвы болезни можно избежать.

— И ты считаешь, что этим можно уберечься от заражения?! — возразил Жерар.

— Я буду развивать это утверждение и докажу правоту. — твердо стоял на своем Мишель.

Прошло три года. 1525 год принес страшную эпидемию холеры. Города Нарбонн, Каркасонн, Тулуз, Бордо, один за другим погружались в эпидемии. Тысячи жертв опустошала страшная болезнь. И студенты-выпускники сражались плечом к плечу, побеждая болезнь. Жерар уверовал в учение своего друга и только двое из выпускников, брошенных на борьбу с несчастьем, не заразились, выжили и спасли тысячи людей. Мишель свое снадобье нарек вакциной против оспы, он также нашел вакцину против холеры и чумы. Делая прививки здоровым людям, вселяя в них надежду на спасение, они спасли многих.

И, вернувшись из своей страшной производственной практики, в 1529 году с успехом друзья защитили степень бакалавра. И с почетом их зачислили на старший курс университета для продолжения учебы, который они окончили в 1532 году, получив дипломы доктора медицины.

Весна. Молодые доктора Жерар и Мишель прощались.

— Я возвращаюсь в Де-Портье, заберу мать и сестру. Моя практика помогла мне и в Ажане, я купил дом. Мы переедем туда. Там у меня есть хорошая практика и я буду заниматься своими изысканиями. Милости прошу Мишель. Мой дом всегда твой, в любую минуту в любое время. Друг, я люблю тебя и жду тебя.

— Я тронут твоим приглашением и непременно им воспользуюсь. Но я хочу поработать, поучится, поездить. Так что до встречи, друг. Они обнялись и разошлись…

Городок Бордо расположен в живописной местности на левом берегу реки Горонны, как раз в месте ее резкого поворота. Щедрое солнце и умеренный, почти морской климат, создали условия для возделывания знаменитого винограда Бордо.

Именем сорта названо вино и город. Виноградники здесь всюду. Их нет только в высокогорье Ланд. Там в горах пасутся лишь стада овец и растут в изобилии альпийские травы, да медоносы привлекают к себе пчел с местных пасек. Щедрая земля вокруг городка, добрые и приветливые люди. Красивые женщины, но среди великолепия красот никто не может уберечься от болезней. И молодой доктор решает обосновать свою практику в этом чудесно одаренном Богом месте.

Кучевые облака плыли в бескрайних небесных просторах, бросая бегущие тени на холмистые виноградники, да виднеющиеся вдали желтые стены домов городка Бордо. По пыльной дороге на ослике ехал молодой Мишель в его окрестностях. Час стоял обеденный. Было жарко. Его широкополая шляпа и плащ, покрывающий спину ослу, давали достаточно тени и лучи солнца не жгли ездока и животное. К бокам ослика были прикреплены два сундука с одеждой, лекарствами и инструментами. У главных ворот города его встретила крестьянка с огромной корзиной, полной овощей и фруктов:

— Господин, купите первые овощи на салат.

Мишель выбрал несколько молодых морковин, раннюю капусту и побеги салата.

— Гостиница далеко? — спросил он.

— Два квартала от ворот за поворотом. — охотно ответила крестьянка. А через некоторое время, привязывая осла к привязи, он расспрашивал постояльцев о городе. Но, приезжие, среди них был священник, торговец и путник без определенных занятий, ничего внятного не сообщили.

На следующее утро Мишель встретился с хозяином, полным, обрюзгшим и красным от излишеств лицом. Тот сообщил ему, что медицинской практикой в городе никто не занимается, что врача обвинили в колдовстве и святая инквизиция, разгромив его лабораторию, подвергла его самого пыткам и сожгла на костре. Узнав о том, где находятся развалины дома врача, Мишель утром отправился осматривать их. Крыша была сожжена, а коробка цела. Сохранился стол и множество пузырьков и колбочек, валялись в пыли. Пучки трав были разбросаны повсюду, некоторые обгорелыми — веретеном. Мишель достал уголь для черчения и на листке белой бумаги начертил план.

Когда он вернулся в отель, его поджидал владелец заведения:

— Говорят, вы были на проклятом месте?

— Там сохранилось все в полном порядке. Небольшого ремонта будет достаточно.

Многозначительно покивав головой, хозяин не отступал:

— Там проклятое место.

— Это я уже слышал и намерен перебраться туда, жить.

— А вы знаете, что бывает с колдунами?

— Да, конечно. Но у того бедняги не было диплома, он знахарь-самоучка. Я же по велению Божьему здесь. Лечить людей вверенной мне властью медицинского университета и с печатью Святой Инквизиции о неприкосновенности.

Багровое лицо хозяина побледнело, он подбоченясь, как-то сник. Голос его с петушиного фальцета перешел на глухой баритон, и он сказал: — Я хотел, как лучше, господин! Нам врачи нужны. — И ушел к себе в кабинет, поднявшись скрипучими ступеньками.

Мишель развил бурную деятельность по обустройству своего жилища. Местные жители удивились откуда у пришлого столько денег, но не найдя ответа, а у самого спрашивать боялись, на том умолкали. Знакомая крестьянка приносила на место стройки овощи и молоко, Мишель щедро платил ей. Жилище и кабинет с лабораторий быстро привели в порядок. Мишель стал практиковать, лечить больных на улице Момпанье. Но посетителей было мало. Напуганные жители недавней экзекуцией врача не приближались к нему днем, и лишь ночью, в особо тяжелых случаях, они звали его к больному, спасти которого порой было уже невозможно. Успех пришел неожиданно. Однажды ночью в дверь тихо постучали. У порога стоял оборванный мальчик с огромными глазами, которые смотрели бесстрашно с мольбой о помощи. Мишель ничего не сказал. Взял лишь саквояж с готовыми лекарствами и инструментами и молча вышел вслед за посыльным. Вскоре они пришли в бедный район. Родители быстро привели его в душную комнату, где на земляном полу была постель, на ней лежала больная девочка. Беглый осмотр показал, что это была за болезнь. Мишель тихо спросил родителей:

— Никто к вам не заходил сегодня?

— Жак! — позвала мать мальчика, — Ты слышал, что говорит доктор?

— Да, мама. Заходила подруга Жанет и побежала сразу домой.

— А где живет девочка? — спросил Мишель.

— Рядом, вон за забором их дом.

Было странно слышать в этом бедняцком квартале, дом. Лачугу они называли домом. Кирпичный дом городского сторожа, дворцом.

— Я попрошу вас никуда не выходить и никого не впускать к себе в дом, после того как я сделаю вам прививки.

— Доктор, что с нашей дочерью?

— Это оспа. Но я спасу вашу дочь и вас. Выполняйте все, что я вам скажу.

Мишель открыл свой саквояж, достав все необходимое, стал раскладывать на табуретке. Затем кипяченой водой вымыл руки и сделал инъекции больной девочке и по очереди всей семье.

— У нее сильный жар. Надо набрать в таз холодный воды и делать примочки. Он рассказал, как принимать лекарство. Обещал еще зайти через три дня.

Весть о чудодейственном исцелении больной оспой разлетелась по всему городу. Сам мэр пригласил Мишеля к себе на ужин, чтобы познакомиться с ним поближе и предложить стать его семейным доктором. Мишель отказался переехать в богатый дом мэра, оставшись врачом семьи, в равной степени и горожан. Самолюбие мэра было уязвлено свободолюбивым нравом молодого выскочки. И городской глава решил при случае найти повод для мщения, решив выждать удобный момент.

Потекли дни, месяцы. Молодой врач завоевывал все больше и больше симпатий местных жителей и окрестных сел. И мифические колдовские способности дошли до ушей Инквизиции. Мэр Бордо твердо решил убить Мишеля. Глубокой ночью, спустя год, как он обосновался в Бордо, в его дом вломилась стража:

— Вы обвиняетесь в колдовстве!? прочитал громким голосом, написанное в ордере на арест капитан, — Вы арестованы. Прошу следовать за мной в мэрию на допрос.

Мишель повиновался. Захватив с собой охранную грамоту и диплом.

Святая Инквизиция заседала в мэрии. Опрос свидетелей завершился еще до прихода арестованного. Инквизитор, епископ из Парижа, увидев Мишеля, крайне удивился. Он узнал внука главного врачевателя короля, поспешив скрыть свое возмущение, опустил глаза к бумагам на столе. Минуту спустя, совладав с собой, сказал:

— Опрос свидетелей подтверждает вашу причастность к колдовству, внушаемую ересью и безбожием. Что, можете сказать вы в свое оправдание.

— Перед Лицом Божьим и спасенных мною больных скажу, что умение врачевать дала мне наука. Лучшими учеными Франции, подтверждены мои докторские знания. Вот диплом.

С этими словами Мишель протянул инквизитору диплом доктора медицины. Епископ внимательно изучил бумаги:

— Здесь имеются грамоты, награжденным являетесь вы, Мишель Нострадамус за успешную ликвидацию эпидемии холеры в Тулузе и других местах Франции.

— Да, это так. Еще, будучи студентом я имел практику, закрепляющую полученные знания.