Бесплатный фрагмент - Неизбранное

Не трогай

Прямолинейна любой прямой линии,

Проще простого карандаша.

Кто-то считает меня любимою,

Кто-то, что есть у меня душа.

Я же писака: чернее ночи,

Хуже затравленных алкашей.

Что у юродивого ты просишь?

Ты же пришел в полный дом гостей:

Звери и черти, скоты и крысы,

Рядом со мной, за одним столом.

Нам не подняться до самой выси,

Высь наша — мусорка за углом;

Наша свобода — от всех подальше,

Непризнавание новых звёзд,

Способов, вылазок и подачи

Тем, кто не примет тебя всерьёз.

Просто не трогай. Мы здесь другие.

Проще, чем мусорка за углом.

Нас здесь когда-то давно убили.

Не выживаем. Мы здесь умрем.

Тридцать третье февраля

Тридцать третьего февраля

(это будет как раз — понедельник)

я брошу:

утром пить кофе,

ночью смотреть на звёзды,

мысли о мёртвом

(буду думать о самом живом),

возьму на гитаре

последние ноты

(лучше будет — аккорды) —

и заживём!

Ровно тридцать третьего!

И ни секундой раньше

(позже, конечно, нельзя),

cтану на сто лет старше,

буду уже не я.

Санитар

«Вены вскрыть — не поле перейти», —

Поговорка суки-санитара;

Мол, не те я выбрала пути,

Мол, мозгов, и в самом деле, — мало;

Говорил, что дура я насквозь,

Мне заняться нечем — вот и вскрылась;

А в деревне — он таскал навоз,

Мать его в войну не застрелилась,

Дед работал где-то лет с шести,

Бабка тоже вроде из крестьянок…

Он сказал: я вскрылась от любви,

А он в детстве — в поле спозаранок;

Утверждал, что знает всех, как я:

Мы взбесились с жиру и не знаем,

Как в колхозе выглядит свинья,

И из-за хуйни одной страдаем.

Мне ответить, в общем, было что:

Я не вскрылась, чистая случайность:

Надевала у окна пальто…

Торопилась….

И не надо в крайность!

Никакого суицида нет,

Я вообще-то счастлива по жизни…

Но он продолжал нести свой бред,

И слюнями по палате брызгать;

Ему важно было доказать,

Ну, хотя бы мне — обычной смертной:

Раньше — было лучше, вашу мать!

Коммунизм и партия — бессмертны!

Раньше не вскрывались, не еблись

На углах и в каждой подворотне,

А сейчас — ну, что это за жизнь?!

А мне место — только в Преисподней,

И таким, как я,

И не как я —

В общем, всем.

И вышел из палаты.

Санитар — общественный судья,

Чуть разгневан и слегка поддатый.

Зверю — зверево

Сколько нужно тебе терпения,

Чтобы я оставалась твоей…

Я слабей тебя —

Я любимая;

Ты —

Любимый мой —

Ты сильней…

Я сдаюсь тебе,

Но уверена:

Мне в таком плену не грозит

Быть обманутой

(Зверю — зверево).

Забирай меня у других.

Море

Море спит, успокоилось море;

Твари тихо живут на дне,

Наблюдают и чувствуют горе

На последнем вверху корабле.

Им лишь всплыть — облепить

Собой судно,

Потянуть словно якорь

К себе.

Море спит, но становится дурно:

Твари пляшут и воют на дне.

Им хоть шлюпку к себе,

Хоть «Титаник» —

Лишь бы чем-то заполнить пустырь.

Море спит.

Море чувствует тварей.

И горит, и не хочет остыть.

Бытовой блюз

Я сегодня забыла зарядку для телефона.

Дома.

Надеюсь, дома.

А вчера поругалась с одной из своих знакомых.

Много.

Их слишком много.

И вообще мне, конечно же, хочется спать до гроба.

Мысли.

Они надолго.

И мне проще уйти и закрыться, в свою берлогу.

В ногу.

Шагайте в ногу.

404

Увы — 404.

Тебя здесь нет.

Пустое небо над квартирой,

Колючий свет.

Шарфы повешены на гвозди,

Горит вода.

Ты не придёшь сегодня в гости

И никогда.

Куренье снова убивает

И душит дым;

Увы, на свете не бывает,

Как мы хотим.

Я наживу анорексию,

Инсульт, инфаркт,

Мне проведут лоботомию, —

Отправят в ад;

А там опять —

Всё те же рожи,

И смерти нет.

Тот свет и этот —

В целом, схожи,

Но здесь — не свет.

Экран погаснет.

Дальше — утро.

Горит вода.

Бытьё пустое:

Почти, как будто.

И так — до дна.

Переживёшь

Не переживай.

Переживёшь

Этих всех, меня

И непохожих

На других,

С которыми поёшь

И молчишь —

Переживёшь их тоже.

Может быть,

И я переживу.

Мне переживать обычно;

Знаешь,

Я свою не чувствую вину,

Если обо мне переживаешь…

Всполох спички.

Спички, а не звезд!

Что уж там!

Не всполох молний даже.

Догорела.

Бросили на лёд.

А пока горела,

Было важно:

Как с тобой?

Что чувствую?

Зачем?

Нет.

Не важно.

Просто так —

Для вида.

Догорела.

Не зажечь ничем.

Я на льдах

Далёкой Антарктиды.

Дальше ты,

А там всегда тепло.

Там, где ты —

Прохлады не бывает.

Не переживай.

Я далеко.

Белым снегом

Искры накрывает.

Критик и…

— Тебя не простит Достоевский

И Летов тебя не простит.

Напрасно, по-деревенски,

Написаны проза и стих:

Ни драм, ни идей

Между строчек —

Пустое письмо алкаша;

Ни в буквах твоих

И ни в точках —

Не видится даже душа.

Тебя не простит Кавабата,

Булгаков и Гоголь — сожгут.

За каждую строчку — расплата!

Есенин и Лермонтов ждут,

Чтоб вырвать тебе твои руки…

А Брэдбери вырвет глаза;

Ахматовой, бедной старухе,

Маяк про тебя рассказал…

И Пушкину, впрочем, досталось —

Бедняга вертелся в гробу,

Пока карусель не сломалась, —

Держался мужик наплаву.