Бесплатный фрагмент - Недословность

Я влюблена в Слово. Мне нравится его вкус, когда оно касается моих губ ещё до первого кофе. Мне нравится его запах из-под твёрдых переплётов. Я люблю его трогать, проводить рукой по его щетинистым страницам. Мне нравится, когда оно остаётся до утра на моей кухне и вперемешку с сигаретным дымом говорит мне что-то личное и важное. Мне нравится его звук в закадровом тексте, в записи, в прямом эфире сквозь ветрозащиту или с шумами на крыше. Мне нравится, когда оно складывается в строки и рифмы, когда оно сжато и говорит по делу или, наоборот, растекается по причастным и деепричастным оборотам. Мне нравится, когда оно звучит звонким чужим голосом в знаках прямой речи. Я люблю, когда оно живёт на нотном стане и умеет петь. От любви между человеком и словом появляется новое поколение слов. Возможно, и у меня когда-нибудь появится своё Словечко, и я буду любить его больше всех остальных больших Слов.

Спасибо всем, с кем я могу делиться своими словами. Спасибо всем, кто их слышит.

Книга

И если бы я написала книгу,

Она бы рвалась в середине октавы.

То поезд на Питер с прибытием в Ригу,

То счастье земное у киевской лавры.

И если бы я написала книгу,

Она состояла бы из многоточий,

Из белых страниц, опечаток, изгибов,

Из разных историй, ухаб и обочин.

Я до конца бы несла интригу,

На птице до Кипра, Афин или Римини.

Но если бы я написала книгу,

Она бы кончалась твоим именем.

***

Вот бумага. Вот ручка. Вот тысячи мелких фраз.

Она села голой на тумбу. К окну анфас.

Её день начинался с кофе без молока.

За окном плыл декабрь, люди и облака.

К ней пришёл добрый кот. Шершавый. Урчащий. Свой.

Снилось лето, кустарник, пчёлы и зверобой.

В этой светлой квартире стало в момент темней.

Он забрал свой плащ и лампу для двух огней.

В этой шумной квартире теперь одна тишина.

Вот бумага. Вот ручка. И девушка у окна.

Его чашка на кухне стала чужим пятном.

Хоть куда уткнись, разглядишь под любым углом.

Можно выкинуть просто, разбить о скупой бетон…

А вчера была осень, плащ, лампа… Вчера был Он.

Надо встать и выйти, но ноги тугой смолой.

Она тихо воет, а кот заглушает вой.

Надо встать, смыть слёзы, убрать кровать.

Только тело ноет, не хочет оно встать.

Вот бумага. Вот ручка. Вот тысяча мелких фраз.

Она села голой на тумбу. К окну анфас.

8 ноября 2017

***

Не души меня правом видеться. Да так редко. Издалека.

Я ведь раньше была любимицей, да и ближе других слегка.

Я дурею, когда на привязи, рвусь под ночь к тебе с поводка.

Если что-то вдруг станет кризисом, знай, что рядом моя рука.

Я бреду, спотыкаюсь лапами, чтоб уткнуться в твоё плечо.

У тебя у кровати под лампами мне спокойно и горячо.

Утром лай мой заглушит городом, светом бьёт через твой балкон.

А ты схватишь меня за ворот и к двери тащишь из дома вон.

***

В такую погоду особенно хочется

Мускат и случайный ночлег.

А осень под дверью скребёт и щекочется.

И в окнах мерещится снег.

На кухне согреться. Не гнать руки с талии.

Под люстрой вить кольцами дым.

Наутро проснуться с сентябрьским дыханием.

Замёрзшим. Спокойным. Другим.

***

Я хочу задержаться в одной минуте.

Вот сейчас. С тобой. Никого в ней кроме.

Не нуждаюсь в страховке и парашюте.

Не хочу обещаний о светлом доме.

Не хочу наше завтра с фатой и платьем.

Не хочу пьяных танцев под крики «горько».

Под простым одеялом, мне чуть за двадцать.

Нас с плиты зовёт чайник — свистит тихонько.

Не хочу делить деньги, не хочу бить бокалы.

Не хочу, где угодно ещё по рому.

Так тепло с тобой под одним одеялом.

За окном мокрый снег. В доме пахнет домом.

***

Я тебя не держу… Уходи… Право…

В этом мире большом ты найдешь случай.

Ты же хочешь опору, а я — оправу,

Так что лучше иди и себя не мучай.

Там большие мечты, там теплы постели.

Будут ждать, и ценить, и молиться тоже.

Мы с тобой до весны так дожить хотели,

Но замёрзли, и дрожь не бежит по коже.

И коленки уже не стучат при встрече.

Только цепкий взгляд. Ты моим будешь.

Где момент, когда замирали речи

И когда по глазам о любви судишь?

Мы с тобой оборвали своё лето,

Не дошли до конца, не истратили нежность.

Ты ведь можешь меня обвинять в этом.

Да, моя оплошность, моя небрежность.

Мне хотелось вот так — разлететься в стае,

Чтоб не ждать, когда же в нас чувства вымрут.

Мы потом с улыбкой вспоминать стали б,

Что ведь был же мальчик, была же мымра.

Я тебя не держу. Размышляй здраво.

Накрывай своей лаской другой плечи.

Не хочу ни винить, ни быть неправой.

Я хочу улыбаться тебе при встрече.

***

Убьёшь ведь поцелуями в висок,

По волосам скользя удавкой рук.

Под взглядом у тебя я свежий сок —

Сочусь и испаряюсь на ветру.

Ты был немногим лучше, чем все до…

Но лишь тебя хочу касаться впредь.

С тобой то пресловутое гнездо

Хотела свить я, а потом и сжечь.

***

Я видела многое. Мне теперь не развидеть.

Как бьют женщин, детей, как могут их ненавидеть.

Как гримируют труп, сдавая родным работу.

Как говорят «планируйте гроб в субботу».

Я видела пары, гниющие в этих парах.

Я видела пьяных, блюющих в такси у бара.

Я видела толпы людей, я видела толпы крови.

Я видела тех, кто в ванной с лезвием наготове.

Я видела новые здания стареньких онкологий.

Я видела парня, что умер и был безразличен многим.

Я видела реанимацию, крики, скорые, «хоть бы выжил».

Я видела сотню отвратных фильмов и мерзких книжек.

Сидела среди инвалидов к врачу. Он, говорят, чудесит.

И думала: вот это я буду лет так через десять.

Я видела, как умирал отец, прощалась не раз и с мамой.

Видела, как отпускали убийц, живые копали ямы.

Сейчас я хочу закрывать глаза, чтобы скорее увидеть,

Как можно сильно любить людей. Не только, как ненавидеть.

29 июля 2019

Седая дама готовит спицы

И глубже холод,

И осень, осень

Накроет город,

Много-голосит.

Все стало хламом

В моих гробницах.

Седая дама

Готовит спицы

И колет в сердце,

И колет вволю.

Куда мне деться

От этой боли?

Я так устала

Искать страницы

Для новой драмы,

Для синей птицы.

И холод грубо

Кусает кожу.

Кусаю губы.

Мы в чём-то схожи.

И даже птицы,

С вершин срываясь,

Убьют границы,

В асфальт врезаясь.

Вы были нами,

Вы были хлёстки.

Торгую снами

На перекрёстке.

Зима — замер зла.

Нас обманули.

Замру в замёрзлом

По-це-лу-е.

Берлин

Нас сбросили с веток, заставили воевать.

От стука болит внутри, темнеет бок.

Но помни — это инерция, надо встать.

Нежнее будет каждый другой отскок.

Я знаю, куда ты катишься. Мой черёд

Показывать путь, идти напрямик за край.

Я твой проводник, я знаю, куда несёт.

Нам всем в одну точку, и точка, поверь, не рай.

Ты пишешь: «Сегодня звучишь бодрей».

Не выпила лишнего — вспомнила об отце.

Но с каждой минутой мы по чуть-чуть мертвей.

И с каждой — темнее бок и светлей в конце.

А что остаётся? Любовь собирать из льдин,

У нас ещё будет ночь, похмельный ещё рассвет.

У нас ещё будет один на двоих Берлин

И новое солнце, и лучшая из планет.

Дунай

Я танцевала на мосту,

С которого могла бы прыгнуть.

Мы все хотим у жизни выиграть

Талант, любовь и красоту.

Мы шантажируем богов,

Себя, судьбу. Вот наша сила:

Плясать, когда невыносимо,

И тушь стирать из-под очков.

Я танцевала на мосту

И думала, что в этом счастье.

Жизнь не всегда пиковой масти,

Когда розе несут к хлысту.

Наверное, у всех у нас

Есть свой лимит для слёз и боли.

Я баба-воин поневоле,

А тело всё несётся в пляс.

28 июля 2017

Питер

Питер — скрипучая половица.

Город-морщина на детские лица.

Недоевропа и недостолица.

Недо северный полюс.

Город — «с „Сапсана“ и сразу напиться».

Водкой согреться, потом помолиться.

Ветер с морозом слезят роговицу.

Как же без селфи для сторис.

Снежная буря — красивая птица.

Кружит и кружит, несёт небылицы.

Мы с тобой счастливы и краснолицы.

Гоним румянец до шеи.

Мы в феврале, по московской традиции,

Едем до Питера с бортпроводницей.

Больше селёдки и больше горчицы.

Чтоб стало теплее, теплее…

25 февраля 2018

Сапсан

Даже Питер с тобой пропитался Францией.

Я не знаю, как с вами смогу расстаться.

Я то плачу навзрыд, то начну смеяться.

Каждый день поперёк и вдоль.

Ты наполнил всё смыслом, помог не сбиться.

Ты мой компас, мой спутник, моя жар-птица.

Если я захочу вдруг ещё влюбиться,

Это будет опять с тобой.

Я не знаю, что дальше — ты вечный странник.

У тебя для меня есть и кнут, и пряник.

Во мне столько слёз, октябрей и паник,

Дождь внутри бьёт по мостовой.

Дождь внутри у меня и дожди снаружи,

Чайки в небе курсорами молча кружат,

Питер в окнах кончается, носят ужин

По дороге с конечной Москвой.

РЕЙС ОТМЕНЁН

Она гремела браслетами. На рассвете

Вставала тихо, варила с корицей кофе.

Она жила строго по Гринвичу в этом лете.

Снимала себя на плёнку всё чаще в профиль.

Она выбирала платья, скупала туфли.

Всё думала и ждала, ждала и тлела.

Она и не вспомнит, когда же глаза потухли.

Когда она стала моно и а капелла.

Она выясняла, ну как же могло случиться,

Что все его поезда, все самолёты

Несутся сквозь город её в свою столицу.

Встречают багаж уже не с её прилёта.

Она гремела браслетами. В чемодане

Вечернее платье помято бутылкой виски.

Хоть, может, и не убьёт, но сильно ранит,

Что нет больше даты рейсов в их переписке.

16 апреля 2018

***

Покурить кубинские, заливать их кофе.

Мы смеялись в сторону, улыбались в профиль.

Мы безумно молоды и безумно здешние.

Ты не любишь города, говоришь падежнее.

Приглашаешь в плаванье, чуть не в Средиземное.

Я всё то же странное и слегла богемное.

У тебя ведь ямочки и глаза кошачьи.

Для меня плацкарты тоже что-то значили.

У тебя по чашечке из любого города.

Приглашай же в гости, если нет и повода,

На вискарь и херес, и на чай-спасение.

Где там твоя девочка будет в воскресенье?

***

Город мирно сопит у ног…

У тебя ведь такой балкон…

Я скупаю побольше икон

В каждом месте, куда не смог.

Мне бы просто читать стихи,

Заливая слова в тебя,

Правда, мы уже по края

Состоим из дрязг и трухи.

У тебя ведь диапазон:

Пять октав и рельефность души.

Ну, прошу тебя, не спеши

Поменять за окном сезон.

Отравляйся со мной в июнь.

Будем плавать и мох сушить…

Мне бы душу свою пережить…

Вот ведь дура. А ну-ка, сплюнь.

Мы-с

Не воюй со мной, не шуми так громко.

Я усталый берег, уморён жарою.

Твоё море бьёт мне волной по кромке.

Успокой своё море. Приляг со мною.

Проведи рукой, укроти прохладой,

Приручи мои гроты, моих пиратов.

В новом августе встрече я буду рада.

И отдам тебе все свои закаты.

Грусть

моей маленькой грусти внутри посвящается…

Течёт бардак по старым полкам.

На крыше с серым потолком,

Представив небо гамаком,

Заснула грусть с лицом ребёнка.

А где-то там бежали люди

Стремглав в счастливый новый день.

Сереющую в парке тень

Никто за счастье не осудит.

А грусть курила с облаками.

На выдох тучи над Москвой.

И в свой законный выходной

Она не пьёт вино с друзьями.

И человеку, если сможет,

С ней не захочется болтать.