Бесплатный фрагмент - Не одна

Глава первая

Выйдя из универмага с битком набитым покупками тяжелым пакетом в правой руке, Элиз отошла в сторону от входа так, чтобы остаться под козырьком и не попасть под холодные капли дождя, начавшегося аккурат перед её выходом. Свободной рукой она попыталась достать телефон из дамской сумочки, висевшей на плече свободной руки, но в это время пакет с покупками словно говоря, что он устал, начал медленно, но верно растягиваться в районе ручек, явно намереваясь порваться. Ойкнув, Элиз попыталась хоть как-то придержать пакет свободной рукой, но быстро поняв бесперспективность своей затеи, опустила его на крыльцо. Тихо чертыхнувшись, она всплеснула руками. Возвращаться в универмаг за новым пакетом и оставлять свои покупки у входа совсем не хотелось, благо была договорённость с Майклом, что он её заберёт. Сняв защитную маску, и уже двумя освободившимися руками, Элиз достала телефон из сумочки и набрала номер Майкла. Долгие гудки прервались его голосом:

— Алло! Привет, Элиз!

— Привет, милый! — лицо Элиз засияло счастливой улыбкой, — Забери меня от магазина, пожалуйста. У меня очень тяжелый пакет, который к тому же надумал порваться.

— Хорошо. Я как раз сейчас собирался выезжать. Жди меня на стоянке.

— Подъезжай прямо ко входу. Я не могу сдвинуться с места из-за пакета.

— Ладно, я понял. Я выезжаю, — согласился Майкл.

— Люблю тебя, — в пол голоса сказала Элиз в трубку.

— И я тебя. До скорого, — Майкл прервал связь.

По-прежнему улыбаясь, Элиз посмотрела на экран телефона, любуясь фотографией Майкла, затем выключила экран, убрала телефон в сумочку и стала терпеливо ждать.

Утро было прохладное. Элиз застегнула молнию своей кожаной куртки до самого верха и всё равно поёжилась от холода, пробирающего до самых костей. «Надо было шапку одеть,» — подумала она и шмыгнула носом. На холоде, да без шапки нос потёк почти сразу. Нос всегда подводил. Придавшись приятным воспоминаниям и добрым мыслям, Элиз, сама того не замечая, стала напевать мелодию, продолжая время от времени шмыгать носом. Поведя взглядом из стороны в сторону, взгляд Элиз остановился на возмущённо глядящей на неё женщине, вышедшей из универмага, как и она до этого.

— Маску оденьте: Вы в общественном месте, — сказала та недовольно и пошла на автостоянку, неся в руках сумки с покупками.

Лицо Элиз вытянулось, губы сжались в маленький кружок. Настроение испортилось. Ничего не ответив, она одела маску и, пряча руки в карманах куртки, осталась дожидаться Майкла.

***

К подъезду многоквартирного дома подъехал спортивный автомобиль цвета «красный металлик». Сквозь мокрое от дождя ветровое стекло прохожие видели, как внутри сидящие мужчина и женщина обнялись и поцеловались. Обменявшись несколькими фразами, они, очевидно, попрощались и, открыв пассажирскую дверь, женщина вышла из автомобиля под дождь. По кожаной куртке побежали ручейки дождевой воды. Элиз, а это была она, быстро достала порванный пакет, уже на половину пустой, и хлопчатобумажную сумку, которую ей одолжил Майкл, набитую остальными продуктами из пакета, и быстро пошла в сторону подъезда. И если одолженную сумку было удобно нести за целые ручки, то пакет, перехваченный ниже порванных ручек, так и норовил выскользнуть из руки. Влажная от дождя ладонь делу совсем не помогала, а скорее наоборот. Нырнув под козырёк над входом в подъезд, Элиз навалилась на входную дверь, та, щёлкнув, поддалась и отворилась.

— О! Слава богу, — Элиз облегчённо ввалилась в подъезд.

Рука, что удерживала порванный пакет молила о пощаде. Быстро, но аккуратно опустив пакет на пол у стены, Элиз стала разминать онемевшие и уставшие пальцы. Морщась, она взглянула на стоящий у стены пакет и решила сначала отнести домой сумку, а уже потом вернуться за ним. Легко, по-спортивному, поднялась она по лестнице на этаж выше и остановилась перед своей дверью. Повозившись с ключами, она отперла замок. Не входя в квартиру, Элиз просунула сумку в открывшийся дверной проём и оставила её на полу. Закрыв входную дверь, она вернулась к злосчастному пакету, сгребла его в охапку и пошла наверх. Из-за пакета ничего не было видно под ногами и пришлось подниматься аккуратно, чтобы не споткнуться и не разбить себе что-нибудь.

Уже дома, поставив порванный пакет рядом с сумкой и сняв уличную обувь, Элиз задумалась, что ей стоит сделать в первую очередь: разобрать сумки или переодеться в сухое и высушить волосы. Прислушавшись к своим ощущениям, она почувствовала, как то там, то здесь по голове стекают ледяные струйки, а холод от них, проходя сквозь кожу головы, устремляется вглубь, создавая неприятные ощущения, граничащие с болью. От внутреннего холода и тёплого воздуха в квартире Элиз стало морозить, и она решила первым делом переодеться в сухую одежду и наскоро обмотать мокрую голову полотенцем. Повесив куртку на вешалку у входной двери, Элиз зашла в спальню, где и сбросила с себя всю одежду, оставив на себе только трусики. Она накинула на себя домашнюю футболку с широким воротом, а сверху укуталась в домашний халат. Взяв в ванной комнате сухое полотенце, она обернула голову, чтобы впитать влагу с волос и согреть голову, фен, решила она, пока подождёт.

Теперь можно было заняться и сумками. Принеся от входной двери на кухню сначала сумку, а потом и порванный пакет, Элиз стала доставать из них всё, что там лежало и раскладывать по своим местам. Когда она укладывала бутылки с вином в винный шкаф, откуда-то из коридора раздался приглушенный звонок мобильного телефона. Вздохнув, Элиз пошла в коридор и, взяв свою сумочку, достала из неё свой трезвонящий телефон. Увидев, кто звонит, Элиз улыбнулась, высвободила ухо от окутывавшего голову полотенца и, ответив на вызов, приложила телефон к уху.

— Привет, Эмили! — Элиз с телефоном в руке вернулась на кухню и села на стул, что стоял у кухонного стола.

— Элиз, привет! Ты сегодня едешь на занятия?

— Да, конечно. А ты? Тебя не было всю прошлую неделю.

— Да, я не могла посещать занятия, нога болела.

— Что случилось? Что-то серьёзное? Как твоя нога сейчас? — не то, чтобы Элиз была обеспокоена, но знать подробности хотелось.

— С ногой более — менее всё в порядке. Врач сказал, что можно продолжать занятия в щадящем режиме. Вот, сегодня решила попробовать аккуратно начать.

— Так, что произошло? Опять упала на роликовых коньках?

— Нет. Если бы всё было так просто, — хмыкнула Эмили, — Я со своим парнем повздорила. Слово за слово… В общем, когда мы с ним кричали друг на друга возле лестницы, он меня толкнул и я оступилась на лестнице, ушибла и подвернула ногу.

— О чёрт! Бедняжка. Представляю, как тебе было больно…

— Да, было больно. Но, не так больно, как обидно. Приехала полиция, она же и медиков вызвала. Этого драчуна полиция забрала и запретила ко мне приближаться. А медики ушибы и колено какой-то мазью помазали. Колено ещё какой-то тугой повязкой зафиксировали и сказали, чтобы я утром к врачу пошла.

— Весело у тебя было. Как же он посмел тебя толкнуть? Из-за чего всё началось?

— Да, опять он со своими глупостями ко мне приставал. Мол, я ему мало времени уделяю и часто в телефоне зависаю, либо с подругами куда-то надолго ухожу. Как ребёнок какой-то себя ведёт.

— А что же теперь с вами будет?

— Я злюсь на него и не хочу видеть. В общем, я пока не знаю. Не спрашивай.

— Понятно. А со стороны и не скажешь, что у вас такие напряженные отношения были.

— Да, пошел он. Давай, лучше о нас поговорим. Я хочу заехать за тобой, чтобы мы вместе приехали на занятия. Ты не против?

— Конечно, заезжай! Я успею привести себя в порядок до твоего приезда? Я под дождём вымокла, только вернулась из магазина. Как назло, ещё и пакет порвался. Хорошо, что Майкл меня до дома подвёз. Одна бы я не донесла.

— Я буду у тебя где-то через полчаса. Успеешь?

— Должна.

— Майкл у тебя молодец. Где бы мне такого найти? Привет ему передавай.

— Обязательно передам.

— Всё, приводи себя в порядок, а я выезжаю за тобой. Жди.

Попрощавшись, Элиз положила телефон на стол и продолжила быстро раскладывать покупки по своим местам. Надо было ещё успеть привести себя в полный порядок до приезда Эмили.

***

Из висящих под потолком динамиков громко, но не оглушающе, звучала музыка восточного мотива. В танцевальном зале средних размеров перед зеркальной стеной группа женщин под умелым руководством преподавательницы танцев отрабатывала элементы восточных танцев. Раз за разом преподавательница прерывала танец, увидев ошибку в исполнении, и заставляла начинать всё с начала. Преподавательница была максималисткой, но при этом приятным человеком вне занятий. Женщины танцевали на приличном расстоянии друг от друга, так как они были без защитных масок. Танцевать в защитной маске было бы мучительно и даже опасно. В зале стоял устойчивый, густой запах пота. Включённая вентиляция мало чем могла помочь, а окна открыть никто не рискнул при такой погоде. Наконец, хлопнув несколько раз в ладоши, преподавательница дала знак, что занятие окончено.

— Молодцы! На сегодня, всё. Пожалуйста, выключи музыку, — обратилась она к своему помощнику.

Группа прекратила танец и обмякла, все стояли на своих местах.

— Всем спасибо, все свободны, — преподавательница подала знак помощнику, чтобы он открыл окна.

Все женщины с облегчением пошли в раздевалку, обсуждая, как у них завтра будет всё болеть. Эмили, сидевшая на скамье, тоже поднялась и, прихрамывая, пошла вместе с остальными.

— Поспешила ты с ногой, — Элиз приобняла её.

— Да. Надо было перестраховаться и ещё пару недель дать ноге отдохнуть, — Эмили ткнулась головой в плечо Элиз, ища утешения.

Приняв освежающий душ и смыв с себя весь пот, Элиз и Эмили оделись и стали упаковывать влажную спортивную одежду в сумки.

— Какие планы на вечер? — спросила Эмили, — Как на счёт того, чтобы устроить маленький сабантуй?

— Я бы с удовольствием, но сегодня вечером я работаю. У меня выступление в кабаре. Но, ты можешь прийти на выступление и оттянуться у нас.

— Надо подумать, — задумалась Эмили, — А после выступления, что планируешь делать?

— Планов, как таковых, нет. Но, Майкл обещал прийти на выступление. А потом, возможно, мы устроим романтический ужин у него, — рассмеялась Элиз.

— Как насчёт романтического ужина на троих? — вслед за Элиз, рассмеялась и Эмили.

— О! Уверена, что это было бы увлекательно. Но, вынуждена отказаться от столь великодушного предложения.

Они расхохотались на пару, смеясь, наконец, оделись и направились к двери раздевалки, чтобы отправиться по домам. Элиз резко остановилась.

— Слушай! Иди к машине. Я тебя догоню, — она поставила свою спортивную сумку у стены и направилась к туалету.

— Хорошо. Давай скорее, — выходя из раздевалки, ответила Эмили.

Элиз вымыла руки и вышла из туалета. В раздевалке уже никого не было, только её спортивная сумка сиротливо стояла и ждала свою хозяйку. Она ловко подхватила сумку и вышла в тёмный коридор. «Опять кто-то выключил свет», — подумала Элиз. Темноты она никогда не боялась, но терпеть не могла находиться без света внутри зданий.

Нащупав на стене выключатель, она нажала на него, но свет не зажегся. Неспеша, чтобы не споткнуться обо что-нибудь в темноте, Элиз пошла по коридору к выходу. Одна из боковых дверей в коридоре открылась и из неё вышел тёмный силуэт. Лишь мельком успела взглянуть на него Элиз в свете, что на короткое время просочился в тёмный коридор из открывшейся ненадолго двери. Ворчливо ругнувшись на темноту в коридоре, мужчина, пожилой, как показалось Элиз, проходя мимо, поздоровался с ней и тут же чихнул в её сторону. Элиз почувствовала, как на лицо попало облачко влаги. «Вот, чёрт! А я без маски!» — мелькнуло в голове Элиз. Смутившись, мужичина извинился и, быстро достав из кармана защитную маску, надел её на себя. Расстегнув боковой карман спортивной сумки, Элиз достала свою маску и тоже одела. «Надеюсь, всё обойдётся,» — подумала про себя Элиз и поспешила к выходу.

Глава вторая

Неяркий свет пасмурного утра проникал в спальню и сквозь опущенные веки Элиз. Не до конца проснувшись, ещё не открыв глаза, она поморщилась и стала медленно приоткрывать глаза. Вставать не хотелось. Вчера после работы Майкл, действительно, пригласил её к себе домой на романтический ужин. Мягкий, приглушенный свет ламп, сытные блюда из ресторана, хорошее вино, комплименты и ожидающий взгляд возлюбленного. Всё было, можно сказать, идеально. Вот только с вином Элиз перебрала и утреннее пробуждение ей давалось с трудом. Что было после ужина? Что они делали? Элиз не могла вспомнить. Во рту было сухо, как в пустыне. Да ещё этот мерзостный привкус… Ну, хоть не мутит.

Приподнявшись на кровати, Элиз осмотрела спальню, в которой она оказалась одна, и прислушалась. В квартире было тихо. Нехотя она вылезла из-под тёплого одеяла и сев на кровати, опустила ноги на холодный пол. Домашних тапок рядом с кроватью не оказалось. Впрочем, и одежды на теле тоже не было. Посмотрев в сторону стены, где стоял стул, Элиз обнаружила свою, в беспорядке разбросанную, одежду, а из-под неё торчали носки тапок. Боже! Какого чёрта? Встав с кровати, она подошла к стулу, сгребла одежду, вернулась к кровати и вновь уселась на неё. Молча и медленно оделась и, вновь подойдя к стулу, обула тапки. Потом подумала, что надо было с них начать.

Выйдя из спальни, Элиз обошла всю квартиру в поисках Майкла, но его нигде не было. Чувствуя голод, она пошла на кухню, чтобы позавтракать. Открыв холодильник и увидев, что внутри ничего, кроме какой-то записки, нет, она разочарованно вздохнула. Потом сосредоточилась на записке. Ей явно не место в холодильнике, значит это Майкл. Достав и развернув записку, Элиз обнаружила следующий текст: «Любимая! Ты так сладко спала, что я не решился тебя разбудить. Извини, что не дождался тебя к завтраку и ничего тебе не оставил, но мне необходимо рано утром уже быть в спортивном комплексе на нашей тренировочной базе. Спустись к закусочной и купи себе что-нибудь к завтраку. Целую. Твой Майкл.»

Странные чувства наполнили Элиз. С одной стороны, она так любила его, и он был с ней столь нежен и ласков. С другой стороны, его поведение временами коробило. Вот, как сейчас. Где-то глубоко в сознании сидела мысль, что так не должно быть, что это не нормально. Но, эта мысль была слишком глубоко и не была способна изменить её отношение к Майклу, так как более яркие и приятные чувства не давали ни единого шанса на это.

Ничего не оставалось, кроме как собраться и пойти в закусочную. Но, сначала следовало привести себя в порядок. Собрав волосы на голове, чтобы не мешали, Элиз пошла в ванную комнату, умыться, почистить зубы и накраситься. Майкл предусмотрительно, уже давно, покупал вторую зубную щётку для неё на случай ночёвки у него. Почистив зубы и умывшись, Элиз сходила за своей дамской сумочкой и, достав из неё косметику, принялась подкрашивать глаза и губы перед зеркалом, что висело над раковиной. Закончив, она вернулась в спальню, собрала оставшиеся вещи и пошла к входной двери.

Выйдя из квартиры и защёлкнув за собой входную дверь, Элис остановилась и задумалась: спуститься по лестнице или воспользоваться лифтом? В её состоянии, наверно, поездка в лифте более предпочтительный вариант в данных обстоятельствах. Дождавшись лифта, она вошла в кабину и поздоровавшись с высоким юношей, который уже был внутри, нажала на кнопку нижнего этажа. Двери лифта закрылись, и он устремился вниз, издавая тихий гул. Элиз, повернувшись к дверям лифта лицом, а к юноше — спиной, стала спокойно дожидаться окончания поездки. В желудке Элиз громко заурчало. Только этого ей и не хватало! Элис постаралась не выдать своего смущения, но чувствовала, что краснеет. И ладно бы только лицо, которого не видел её попутчик. Её уши так же пылали красным. Она расслышала, как юноша слегка кашлянул. Заметил?

Выйдя из лифта, Элиз поспешила к выходу из дома, не давая себя обогнать. Юноша шел по пятам и даже не думал отставать от неё. Направившись прямиком к закусочной, Элиз буквально ощущала своего преследователя за спиной. И только когда она вошла в закусочную и, обернувшись, посмотрела через стеклянную дверь, поняла, что никто её не преследовал и юноша пошел дальше по своим делам, с ней не связанными. Что это с ней такое сегодня с утра? Пора брать себя в руки.

Элиз увидела перед собой небольшую очередь. Людей было немного, но, так как они стояли на расстоянии двух метров друг от друга, очередь начиналась от прилавка и заканчивалась возле входной двери, аккурат перед ней. Делать нечего, пришлось встать в очередь и терпеливо ждать. Хорошо, что не на улице. Худо-бедно, но очередь двигалась и пришел черед Элиз делать заказ. Решив для себя, что она хотела бы купить, Элиз опустила взгляд с большого табло-меню на кассира, и ей бросилось в глаза небольшое объявление, что стояло на стойке перед кассиром. Объявление гласило: «В связи с поломкой терминала безналичная оплата невозможна. Приносим свои глубокие извинения.» Все мысли словно выдуло в миг из головы. Все, кроме одной: «А у меня наличные-то есть?»

— Извините. Одну минуту, — извинилась Элиз и быстро открыв сумочку стала судорожно искать кошелёк.

Найдя его и не обнаружив внутри денег, она расстроилась и спросив о ближайшем банковском отделении уступила своё место в очереди. На её счастье, ближайшее отделение банка было в пяти минутах ходьбы. Быстро найдя старинное красивое здание, где расположился банк, она потянула на себя большую тяжёлую дверь и вошла внутрь. Направившись в сторону аппаратов, выдающих наличные деньги Элиз увидела, что и к ним стоит очередь. Увидев же на терминале оплаты счетов объявление о том, что терминал не работает, она остановилась, так как вспомнила о неоплаченном счёте, что она носила в своей сумочке второй день. Счёт был на кроссовки, найденные в интернете — ярко-красные, качественная отделка, ограниченный тираж. И предоплата, конечно же. Очень не хотелось упускать шанс приобрести эту обувь. И шёл уже второй день из пяти отпущенных на оплату. Развернувшись, Элиз направилась в сторону стоек, за которыми работники банка обслуживали клиентов. К каждой из стоек тянулась очередь. Выбрав ту, что покороче, она встала за пожилой дамой с белоснежной копной волос, опиравшейся на тёмную лакированную деревянную трость.

Тут в отделение банка ввалилась небольшая компания молодых людей бурно и достаточно громко что-то обсуждавшая. Шум привлёк внимание, как посетителей банка, так и его работников. Наконец к компании подошел один из работников банка и попросил вести себя тише. Молодые люди извинились и замолчали. Молчали они не долго. Через некоторое время они вновь стали переговариваться, но на сей раз шёпотом, и что-то их веселило.

Хоть очередь и продвигалась достаточно быстро, но вгрызающийся в стенки желудка голод делал ожидание для Элиз мучительным. И вот, наконец, очередь почти дошла до Элиз. Подойдя к стойке, пожилая дама, которая стояла перед ней, поздоровалась с молодым служащим банка, медленно проговаривая слова, будто она тщательно продумывала каждое слово.

— Чем могу быть Вам полезен? — спросил служащий, лицо которого выражало сдержанное превосходство и неудовольствие, что придётся иметь дело с таким клиентом.

— Я хочу снять деньги, — ответила дама и передала ему свою карточку.

— Какую сумму Вы желаете снять? — поинтересовался служащий, беря её карту в руки и вставляя в прорезь считывателя магнитных карт.

— 20 крон, будьте добры, — ответила дама, добродушно улыбаясь ему.

— Мы не выдаём сумму менее 200 крон. Вы можете снять 20 крон в наших аппаратах, что стоят там, — служащий указал пальцем на стоящие недалеко от входа аппараты и терминалы и вытащив из считывателя карту протянул её ей.

Озадачено охнув, дама медленно повернула голову туда, куда ей указал служащий и увидев не только аппараты выдачи денег, но и очередь к ним, задумалась на секунду и медленно повернувшись к служащему, не беря в руки свою карту, сказала:

— Но там такая очередь, а я уже стою перед Вами.

— Извините, но таковы правила банка. Я ничем не могу Вам помочь. Пожалуйста, освободите место — за Вами очередь, — служащий стал смотреть поверх её головы на Элиз.

Очередь же наблюдала за происходящим, ожидая, чем всё закончится. Кто-то следил за этим с равнодушием, кто-то с раздражением, кто-то с сочувствием. Молодую компанию это явно забавляло, и они весело перешептывались. Подумав ещё пару секунд, пожилая дама обратилась к служащему с новой просьбой:

— Тогда, я бы хотела снять все деньги со своего счёта.

— Все деньги? — удивился служащий.

— Да. Сколько там у меня?

Он вновь вставил карту в считыватель и посмотрев на экран монитора ответил:

— У Вас на счету 196 тысяч 500 крон.

— Хорошо, — сказала дама, — Я хочу снять все деньги.

Обескураженный такой просьбой, служащий даже вспотел.

— Но, мы не можем Вам выдать такую сумму так просто. Вы должны назначить время, к которому банк подготовит Ваши деньги. Только тогда Вы сможете прийти и забрать такую сумму.

Подумав несколько секунд, дама, медленно проговаривая слова, спросила:

— А сколько Вы сможете мне выдать наличными прямо сейчас?

— Прямо сейчас я могу Вам выдать 35 тысяч крон, — ответил служащий.

— Хорошо, выдайте мне их, — попросила дама.

Вздохнув, служащий банка направился в специальную комнату, где в течение десяти минут отсчитывал 35 тысяч крон купюрами разного номинала. Вернувшись, он перед дамой ещё раз пересчитал деньги и придвинул к ней.

— Пожалуйста. 35 тысяч крон. Что-нибудь ещё?

Дама взглянула на стопки денег перед собой. Затем взяла из стопки с двадцати-кроновыми банкнотами одну и придвинув всё остальное к служащему банка ответила:

— Я бы хотела положить эти деньги на свой счёт.

Повисла тишина. Служащий банка смотрел на клиентку, не в силах вымолвить ни единого слова. Спустя несколько секунд компания молодых людей разразилась громким хохотом. Вслед за ней стала смеяться вся очередь. Служащему было не смешно. Служащий ощущал себя полным дураком.

Оплатив счёт и заодно сняв наличные деньги для закусочной, Элиз вышла из банка улыбаясь. Она снова и снова вспоминала произошедшее в банке и служащего банка, и ей становилось каждый раз весело. Господи, какое у него было лицо! Элиз направилась опять к закусочной чтобы, наконец, позавтракать. Ещё раз отстояв очередь, Элиз заняла свободный столик на улице. Теперь можно было утолить и голод, и жажду, присоединившуюся к нему. Она начала есть с интересом посматривая по сторонам. То там, то тут сидели люди за столиками и тоже завтракали: кто в одиночестве, а кто и целым семейством. На общем фоне одинаковых, таких привычных лиц выделялась группа туристов, судя по всему, из Китая. Азиаты вели себя шумно и беспокойно. Некоторые из них нет-нет да и вскочат с фотоаппаратом в руках, чтобы сделать снимок то их группы, то прохожих, а то и какого-либо здания. Настроение Элиз вдруг начало портится. Причину она ещё не осознала. И тут до неё дошло — это нарастающая головная боль. Поставив на колени свою сумочку, Элиз расстегнула замок и стала копаться внутри в поисках таблеток от боли. Но таблеток не оказалось и, быстро покончив с завтраком, Элиз поспешила к аптеке, надо было купить как можно скорее лекарство от головной боли, до того, как боль начнёт вгрызаться в мозг, распространившись по всей его поверхности, и в глаза. По опыту зная, что будет дальше, Элиз, действительно, спешила.

Положив лекарство в рот и запив его бесплатной водой из ёмкости в аптеке, Элиз решила пройтись по магазинам и купить себе что-нибудь для души. Она любила ходить по магазинам, всякие мелочи радовали её. Приятно было сначала посмотреть на вещь, потом потрогать её, представить себе, как бы она смотрелась в доме или на ней самой. Когда в одном из магазинов, стоя у стеллажа с тёмными очками, она вертела в руках и примеряла новые очки для предстоящего лета, ей позвонил её коллега по музыкальной группе Николас, и они условились встретиться у неё дома, чтобы поработать над текстом песен для нового музыкального альбома. Сегодня больше никто не мог приехать для мозгового штурма, и день обещал быть достаточно тихим. Николас был человеком достаточно спокойным и не особенно поддерживал Элиз в её авантюризме, особенно в их компании.

Окончив прогулку по магазинам и вернувшись домой, Элиз переоделась и, критически осмотрев комнаты, решила кое-что убрать. Собрав разбросанные вещи, она окинула комнату взглядом и совершенно определённо решила, что пыль на мебели осела основательно и убрать её было бы весьма разумно. Закончив с пылью и решив, что на сегодня хватит возиться с квартирой, она взяла пару чистых бокалов на кухне и выбрала бутылку вина в винном шкафу, поставила всё это на низкий столик, который стоял перед диваном. В спальне она взяла тетрадь и шариковую авторучку и, не забыв потрёпанную записную книжку с наработками для нового альбома, положила их на кресло.

Всё было готово, но Николас ещё не пришел. Желая скрасить минуты ожидания, она взяла свой смартфон и зайдя в социальную сеть стала читать сообщения от фанатов, иногда отвечая им. Таким образом время пролетело незаметно, и в дверь позвонили. Да, это пришел Николас.

— Привет! — поприветствовала его Элиз и отошла в сторону, давая ему войти.

— Привет, Элиз, — ответил Николас, входя в квартиру с большим бутербродом в руках, завёрнутым в бумагу.

Разувшись у входной двери, он пошел на кухню на ходу разворачивая бутерброд и жадно откусывая большой кусок.

— Голодный, как волк, — прокомментировал Николас и спросил, — У тебя кофе остался?

— Нет, надо варить. Чай есть. Будешь?

— Раз нет кофе, давай хоть чай. А то в сухомятку есть — я давлюсь, — Николас открыл один из висящих на стене шкафчиков и достал себе кружку, а затем уселся за столом ожидая, когда Элиз сделает ему чай.

Элиз взяла с полки упаковку с пакетированным чаем, достала один пакетик и положила его на дно кружки Николаса. После этого она набрала в чайник воды и поставила его на станцию. Чайник зашумел, грея воду.

Так, за чаем, разговорами и работай над текстами новых песен прошла пара часов. Время пролетело незаметно. Почувствовав усталость от работы над текстами, они решили перейти к вину. Разговоры стали легче и непринуждённее, со стороны Элиз где-то даже излишне откровенными. Вдруг Николас обратил внимание на руку Элиз. Кисть правой руки, в которой был бокал с вином, заметно дрожала.

— Что с тобой? — спросил он её, указывая пальцем на её руку.

— Ой! — весело воскликнула Элиз и быстро поставила бокал на столик, — Вино в голову ударило, — она рассмеялась.

— В голову ударило, а дрожит рука? — удивился Николас, — Не помню, чтобы тебе так в голову вино ударяло раньше.

— Да пустяки. Не обращай внимания, — отмахнулась Элиз.

— Хорошо, если это так, а то ведь, может оказаться, что ты подхватила этот вирус, что гуляет по миру, — Николас отпил вина из своего бокала.

— Да нет. Со мной всё нормально. Ну, где я могла его подхватить? С посторонними не общаюсь, хожу в маске в общественных местах.

— Зная твою бесшабашность, могу предположить, что ты опять на какой-нибудь закрытой вечеринке могла отжигать с кучей незнакомых людей. А там и до заражения недалеко.

— Ты сейчас придумываешь про меня то, чего не было, — игриво возмутилась Элиз.

— Смотри сама — это твоё здоровье, — Николас примирительно поднял руки вверх, — Только, если ты заразишься, это отразится на нашей группе. И в первую очередь на мне.

— Всё будет хорошо, брось паниковать, — успокоила его Элиз, — Просто усталость накопилась, плюс вина выпила, вот рука и дрожит.

— Ладно. Раз ты говоришь, что всё нормально, значит так и есть. Пойду-ка я домой, что — то я устал, — Николас встал и поставил пустой бокал на столик.

— Жаль, что так рано уходишь, — заметила Элиз.

— Не так уж и рано, — возразил Николас, — Это просто ты — неугомонная, — он улыбнулся ей, обнял по-дружески и, попрощавшись, вышел за дверь.

Оставшись одна, Элиз прислушалась к тишине, что висела в пустой квартире, и ей захотелось эту тишину развеять. Она включила музыку и стала наводить порядок после гостя.

***

Утром, выплыв из сна под звук будильника, Элиз попыталась открыть глаза, чтобы встретить новый чудесный день. Веки упорно не желали подниматься. Наконец, она смогла открыть глаза и подняв голову над подушкой потянулась к телефону, чтобы выключить будильник. Телефон как-то выскользнул из пальцев и упал на пол между кроватью и тумбочкой.

— Да, что б тебя! — ругнулась Элиз и перегнувшись через край кровати выключила будильник не поднимая телефон с пола, — Надо начать утро с зарядки, а то я, прямо, какая-то деревянная.

Откинув одеяло в сторону, она села на кровати и попыталась опустить ноги на пол, ноги двигались с большой неохотой. Господи, она опять вчера пила вино! Пора завязывать с вином и переходить на другие напитки. Может, пиво?

Сделав над собой усилие, Элиз рывком сняла ноги с кровати и опустила их на пол. Придерживаясь за тумбочку, она встала на ноги и сделала несколько неуверенных шагов в сторону двери. Ноги были, словно ватные, но Элиз, превозмогая слабость в ногах, всё же дошла до кухни, чтобы приготовить себе завтрак. Но, вот проблема, руки были неуклюжими. Нет-нет, да и роняла Элиз что-нибудь. Предметы словно сами выскакивали из рук, подпрыгивая вверх. Тогда она стала брать вещи обоими руками сразу, для подстраховки. Таким образом она смогла соорудить себе завтрак и позавтракать. Наблюдая за собой, за своей слабостью, она периодически чертыхалась. Покончив с завтраком, Элиз поднялась из-за стола и стала убирать на кухне. Неся в обоих руках кружку, она вдруг остановилась, почувствовав головокружение и кружка, выскользнув из её рук, звонко упала на пол и разбилась. Успев облокотиться о стену, Элиз схватилась свободной рукой за лоб и закрыла глаза. Очень быстро головокружение прошло. Теперь Элиз испугалась.

— Что со мной? — спросила она сама себя.

Вдруг всё ушло, и она себя вновь чувствовала нормально. Слабости, с которой она встретила это утро, словно и не бывало. Опустив глаза на пол и посмотрев на осколки, которые несколько секунд назад были кружкой, Элиз нахмурилась. Жаль было именно эту кружку, это была её утренняя кружка, любимая. Но, вновь подняв глаза и посмотрев на солнечное утро за окном кухни, она улыбнулась и, взяв совок и веник, убрала осколки с пола. В конце концов, это всего лишь кружка. Страх, что с ней что-то не в порядке, растаял без следа.

Расстелив коврик в зале, Элиз стала выполнять серию упражнений. Всё было, как обычно. Но, вдруг её голову пронзила резкая головная боль, ноги подкосились, и она упала на пол сжимая голову в руках. От боли темнело в глазах и начинало тошнить. Потом боль так же резко исчезла и в голове, помимо головокружения, появилась какая-та лёгкость. Мысли стали ясными, как никогда. Вот только всё было, как в тумане. Элиз, сидя на полу, протёрла глаза, но туман никуда не исчез.

— Да, что же это такое?! — она попыталась подняться с пола, но ноги совсем её не слушались. И если утром они были словно ватные, но на них можно было стоять и ходить, то теперь ноги не слушались.

— Ой, мамочки! Что происходит?! — по-настоящему испугалась Элиз, — Надо кого-нибудь позвать на помощь, — решила она и поползла в сторону спальни, где на полу лежал её телефон.

Она смогла доползти до телефона и найти контакт Николаса, вглядываясь в экран телефона сквозь пелену тумана. Послышались долгие гудки — Элиз ждала, когда Николас ей ответит.

— Алло, — наконец ответили на том конце.

— Ник, ради Бога! — дрожащим, испуганным голосом воскликнула Элиз, — Мне нужна помощь, срочно!

— Что случилось? — голос Николаса стал обеспокоенным, такой испуганной он ещё никогда Элиз не видел и не слышал.

— Со мной что-то происходит! Я не понимаю, что! — Элиз не могла собраться с мыслями, чтобы внятно сказать, что с ней происходит.

— Элиз, успокойся и объясни толком, что случилось у тебя, — голос Николаса был решительным и без паники.

А вот Элиз была в панике, и паника рвалась наружу, угрожая перерасти в истерику. Элиз сделала над собой усилие и собралась с мыслями.

— Меня ноги не слушаются, я не могу ходить, я плохо вижу, — Элиз старалась говорить ровным голосом.

— Что? — не понял Николас.

— Я утром проснулась, как всегда, и хотела встать с кровати, но мои ноги были словно ватные. Я насилу смогла их заставить меня держать. Мне казалось, что я расходилась, и всё нормально, но, когда я делала утреннюю гимнастику, мои ноги совсем отказали, а глаза словно белая пелена задёрнула, — Элиз издала звук похожий на всхлипывание, — Мне пришлось ползти в спальню, чтобы добраться до телефона и позвонить тебе.

— Господи! — Николас был потрясён.

— Ещё и руки плохо слушаются. Всё валится из рук, всё роняю, — добавила Элиз, — Николас, помоги мне!

Помолчав, Николас спросил:

— У тебя что-нибудь болит? Не знаю, может, позвоночник или голова?

— Голова болела, сильно. Ещё и головокружение было. Но, сейчас всё прошло, — ответила ему Элиз, — Мне нужен врач, не знаю — какой. Ты поможешь мне? Ты приедешь?

— Да, я уже еду. Вот, только врача к тебе сначала вызову. Всё, жди, я скоро, — он прервал связь.

Элиз вновь осталась одна. Сердце выскакивало из груди, липкий пот покрывал тело, было страшно перед лицом неизвестности. Одно утешало: помощь в пути.

— Дверь! — внезапно воскликнула Элиз, вспомнив, что входная дверь заперта.

Конечно, дверь можно взломать, но тогда ничто не остановит воров, если её увезут в больницу, а обстановка в последние годы ухудшилась из-за наплыва беженцев в страну. Три квартиры в соседнем доме уже несколько раз обворовывали. Полиция, как всегда, не смогла найти воров, хотя все знали, где проживают люди, которые промышляют этим в городе. Негласно, правительство дало тайное распоряжение, по возможности, не трогать беженцев, а уголовные дела против них, если и вести, то в особом порядке с привлечением специальных сотрудников, не входящих в штат полиции. Полицейским это всё не нравилось и, как следствие, дела не заводились против подозреваемых из числа беженцев. Разве что в крайнем случае, если дело имело большой общественный резонанс.

***

Где-то в городе взвыла сирена кареты скорой помощи. Машина мчалась на вызов проносясь через перекрёстки, объезжая останавливающиеся автомобили. Внутри сидела специальная команда для работы в условиях вирусной опасности с мрачными лицами. Они знали, знали гораздо больше, чем другие люди, больше, чем говорилось официально. А рассказывать было запрещено.

Машина нырнула во дворы, повернув на второстепенную улицу и остановилась перед домом Элиз, где их уже ждал Николас. После того, как он сообщил дежурному по телефону все подробности, ему было велено не приближаться к Элиз, поэтому он ждал на улице. Бригада медиков вышла из машины в защитных костюмах. У Николаса засосало под ложечкой, сердце быстро забилось. Неужели…?

— Здравствуйте. Это я вызвал доктора.

— Куда идти? — спросил один из медиков.

— Я покажу, — начал было отвечать Николас, но его прервали.

— Просто скажите нам. Вы останетесь здесь, — за спинами медиков, застёгивающих защитные костюмы, подъехал полицейский автомобиль.

Из полицейского автомобиля вышло двое полицейских, в бронежилетах и с лёгким стрелковым оружием.

— Привет! «Где больной?» — спросил один из полицейских у медиков.

— Не больной. Больная, — вмешался Николас, — Она в этом подъезде живёт. Второй этаж, налево. Над звонком есть табличка с именем.

— Хорошо. Теперь отойдите в сторону, — попросил его полицейский и стал помогать напарнику устанавливать заграждение при помощи ленты.

Медики взяли носилки и баллоны с дезинфицирующей жидкостью для обработки поверхностей и вошли в дом. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они сразу заметили незапертую дверь, ведущую в квартиру Элиз. Один из медиков осторожно приоткрыл её, не заглядывая.

— Кто-нибудь есть дома!? — крикнул он.

— Да! Я тут! — ответила ему Элиз и выползла из кухни в коридор.

— Это Вы просили вызвать доктора? — медик открыл дверь ещё шире, чтобы увидеть Элиз.

— Да, это… О, господи! — воскликнула Элиз, разглядев медиков, плотно запакованных в защитные костюмы.

Словно космонавты, медики, облачённые в костюмы и дышащие кислородной смесью из баллонов, вошли в квартиру к Элиз и занесли носилки. Паника стала захлёстывать Элиз с головой.

— Теперь всё будет хорошо, — попытался успокоить её медик, — Сейчас мы поедем в больницу и там Вас обследуют, чтобы понять, как Вам можно помочь.

Ловко и не особо церемонясь, двое подошли к Элиз, один к ногам, другой к голове, и подняв с пола, погрузили на носилки. Закрепив её ремнями, они накрыли лежащую на носилках Элиз специальным прозрачным изоляционным кожухом и подключили аппарат вентиляции. Элиз смотрела на медиков сквозь прозрачные стенки кожуха испуганными глазами, её страшила неизвестность, что ждала впереди. Хотелось вырваться и бежать отсюда, подальше от этих незнакомых людей в защитных костюмах и с неизвестными намерениями. В голове начался какой-то бардак, мысли начали появляться и тут же куда-то ускользать из сознания, началось головокружение, и Элиз, положив голову на носилки, закрыла глаза. Очень быстро сознание стало ускользать.

Когда пара медиков выкатила Элиз из квартиры на носилках, другие медики прошли в комнаты и начали опрыскивать каким-то раствором все поверхности, проводя чистку помещения. В воздухе, медленно опускаясь, висела искристая взвесь раствора. И лучше этим не дышать.

Аккуратно спустив носилки по лестнице до нижнего этажа, медики выкатили Элиз на улицу. Увидев это, Николас громко позвал её, но она не ответила, что не на шутку его обеспокоило.

— Что с ней? Почему она не отвечает? — потребовал он ответа у полицейского, что стоял внутри огороженной территории перед домом.

Полицейский обернулся и пожал плечами.

— Не знаю, я не врач, — безразлично ответил он Николасу.

— Они что-то с ней сделали! Вы же видите! Вы должны вмешаться! — Николас взялся было за ленту ограждения, чтобы поднять её и войти внутрь ограждённой зоны.

— Эй! А-ну, назад! — приказал ему полицейский, остановив его рукой.

Помедлив мгновение, Николас всё же отпустил ленту и отступил на шаг от ограждения.

— Хотя бы узнайте, куда её везут, пожалуйста, — взмолился он.

— Сейчас узнаю, подождите. А Вы стойте здесь, понятно?

Николас кивнул в ответ.

Подойдя к медикам, которые уже грузили Элиз в карету скорой помощи, полицейский обратился к ним:

— Куда Вы её везёте? Приятель спрашивает.

— Приятель? Пусть даже не спрашивает. Место ещё надо найти. Попробуем в Сальгренска сначала. Родственникам сообщат, да и тех к ней не пустят, если диагноз подтвердится. Так приятелю и передайте.

— Ладно, передам.

Медики захлопнули задние двери кареты скорой помощи и направились к кабине, а полицейский направился к Николасу.

— В Сальгренска её везут, но вам это знать бесполезно, вас к ней не пустят, — передал слова медиков полицейский.

— Как, не пустят? Почему не пустят?

— А Вы как думаете? Если она заражена Забытьем, то к ней никого, кроме медперсонала не допустят.

— Вы думаете, что это Забытье? — Николас похолодел внутри от ужаса, подумав о том, как мило они вчера посидели за вином и чаем.

— Я ничего не думаю, но раз такие меры предосторожности, значит есть весомые основания для этого, — пожал плечами полицейский, — Успокойтесь, ещё ничего не известно. Может, это и не Забытье. Ждите результатов анализов. В любом случае, она в надёжных руках нашей медицины. Кстати, — полицейский внимательно посмотрел на Николаса, — а вы когда с ней последний раз общались в тесной, так сказать, обстановке? Сообщите-ка мне ваши данные.

— Да, конечно, — как-то потеряно Николас стал диктовать своё имя и адрес.

— А теперь едьте домой, ни с кем не контактируйте и постарайтесь успокоиться. Ещё ничего не известно.

Николас отошел от ограждения. С одной стороны, полицейский был прав — ещё нет веских оснований для беспокойства. Он это понимал умом, но сердце сжималось от ужаса. А что, если это действительно Забытье? Даже, если Элиз сможет перенести последствия вируса, осложнения сделают из неё инвалида, а то и вообще, превратят в «овощ». Полное выздоровление без последствий было делом редким и рассчитывать на такой исход не стоило. Господи! Ведь совсем недавно Николас и сам общался с Элиз и может быть заражен тоже. Что же делать? Оставить всё в тайне, ждать и надеяться, что он не заразился? А если он уже заражен и заразит окружающих? А если, скрыв возможное заражение, он упустит драгоценное время для эффективного и своевременного лечения? Иррациональный страх не давал ему отправиться в больницу прямо сейчас, но надо на что-то решаться. Лоб Николаса покрылся липким холодным потом, руки слегка дрожали, лицо побледнело.

— Вам не хорошо? — кто-то обратился к нему с вопросом.

Он повернулся и увидел подростка, стоящего сбоку от него и вглядывающегося в лицо Николаса.

— Нет, всё нормально. Я просто расстроен, — ответил Николас подростку, не поворачиваясь к нему.

До него было не более метра. Это значит, что он находился в опасности прямо здесь и сейчас. Надо, надо ехать в больницу!

Вытерев пот со лба, Николас направился к своему автомобилю. Сев за руль и захлопнув дверь, он с шумом выдохнул, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. Закрыв глаза, Николас стал считать. Он думал только о счёте и ни о чём более. Постепенно, Николас более-менее успокоился и уже был способен управлять автомобилем. Вставив ключ в замок зажигания, он запустил двигатель и направился в ближайший Центр тестирования. С суровой решимостью в глазах Николас доехал до места, припарковался на автостоянке и направился к Центру. Уже взявшись за ручку двери, он обратил внимание на объявление, приклеенное к стеклу.

— Ах, чёрт! Забыл! — увидев объявление, Николас вспомнил, что в машине он снял маску и теперь стоит без неё.

Быстро сбегав к своему автомобилю за маской, он вернулся к дверям Центра. Назад пути нет. Глубоко вдохнув, Николас толкнул входную дверь и вошел внутрь.

***

Сквозь пелену темноты были едва уловимы слабые пятна света. Что-то монотонно пикало. Периодически слышался шорох, словно шуршали целлофановым пакетом и одновременно с этим чувствовалось движение воздуха. Иногда были слышны приглушенные голоса. Слов разобрать было нельзя, а голоса были незнакомые. Сверху чувствовалось одеяло, было тепло — двигаться не хотелось, но зато хотелось в туалет. И сильно. Голова болела, и чувствовалось лёгкое головокружение. «Где я?» — подумала Элиз. «Что, я опять была на какой-то вечеринке и перебрала со спиртным?»

Она с трудом разлепила веки, чтобы осмотреться. В полумраке были видны полупрозрачные шторы, судя по всему, из целлофана. Внутри стояли столики с какой-то аппаратурой. С большим трудом поворачивая головой, Элиз стала осматриваться по сторонам. «Капельница?» — удивилась она, увидев, что с боку стоит капельница с трубкой, идущей к ней. «Я отравилась алкоголем?» — осмысление увиденного всё ещё не пришло. «Господи, да я в больнице!» — внезапная догадка молнией блеснула в больной голове Элиз. Она попыталась привстать на кровати, но тело не хотело ей подчиняться. Упрямая, она всё же смогла подняться на локтях.

— Эй! Кто-нибудь тут есть? — позвала она слабым, плохо слушающимся голосом.

Где-то вдали слышались шаги и шуршание. С разных сторон слышалось пиканье, но никто не откликался. Элиз осмотрела свою кровать и возле изголовья увидела пульт на толстом кабеле с кнопкой вызова персонала. Слабой рукой, она дотянулась до пульта и лишь с третьей попытки смогла нажать на красную кнопку вызова достаточно сильно, чтобы замкнуть электрические контакты.

Спустя секунд десять со стороны послышались приближающиеся шаги. Отодвинув штору, к Элиз вошла женщина, полностью облачённая в специальный защитный костюм. Женщина подошла к Элиз и взглянула на показания прибора, что был подключен к ней. Убедившись, что ничего страшного не происходит, женщина взглянула на Элиз.

— Как Вы себя чувствуете?

— Э, — задумалась Элиз, не зная, что ответить, — как-то не очень хорошо. Что со мной случилось? Почему я тут?

— Вы поступили к нам сегодня в бессознательном состоянии.

— Вы мне не поможете встать? Я хочу в туалет ненадолго.

— Вам не стоит сейчас вставать. Ваши ноги не держат Вас, — возразила женщина.

— Но, я хочу в туалет, — настаивала Элиз.

— Не переживайте об этом. Вам одели подгузник.

Эта новость не воодушевила Элиз. Совсем не хотелось делать свои дела в подгузник, как ребёнок или немощный старик.

— Нет-нет, спасибо. Но, так не пойдёт. Помогите мне встать, или я это сделаю сама, — Элиз стала сбрасывать с себя одеяло, чтобы встать.

— Пожалуйста, успокойтесь! — решительно потребовала женщина и схватила Элиз за руки, не давая ей сбросить с себя одеяло.

— Пустите меня! — Элиз была возмущена такой бесцеремонностью и попыталась вырваться из цепких рук женщины. Руки отпустили, женщина отошла в сторону.

Пока Элиз пыталась понять, как отсоединить трубку капельницы от иглы, воткнутой в её вену, в руках женщины появился шприц с какой-то жидкостью. Мгновение, и укол был сделан.

— Ай! — Элиз не ожидала этого, — Что Вы сделали?!

Голова у Элиз вдруг потяжелела, веки стали сами по себе опускаться. Уже не хотелось сопротивляться и вставать с кровати, во что бы то ни стало. Даже надетый подгузник уже не казался чем-то возмутительным. На душе стало спокойно, захотелось лечь и уснуть. Так она и поступила. Темнота накрыла сознание.

***

Были слышны громкие голоса, доносящиеся словно, издали. Голова была тяжёлой и дурной. Мысли путались. Было невыносимо тяжело дышать. Горло горело от сухости, в нём что-то было инородное. Сердце билось, словно пойманная птица. Было жарко.

— Дышите! Дышите! — кто-то кричал над Элиз.

Она с большим трудом приоткрыла глаза и увидела над собой человека в защитном костюме. Чувствовалась нехватка кислорода. С большим трудом и болью Элиз сделала подобие вздоха. Из груди вырвался хрип.

— Отлично! Она очнулась и начинает дышать! — крикнул кому-то человек, стоящий над Элиз.

Не было сил более держать глаза открытыми. Отключившись от внешнего мира, но оставаясь в сознании, Элиз просто старалась дышать. На это уходили все силы. Время тянулось очень медленно. Минута казалась часом. Состояние Элиз было сродни безумию. Лишь тот факт, что её уже не слушались ни руки, ни ноги, останавливал её от того, чтобы вскочить и бежать, куда угодно, от этой боли в лёгких и горле, от всех этих страданий. Неизвестно, сколько прошло времени, но в конце концов Элиз уснула тяжелым сном.

***

Не раз ещё Элиз приходила в себя. Каждый раз это было мучительно. По-прежнему её сопровождали боль в голове, горле и лёгких, сухость во рту и горле и невозможность пошевелиться. Да и мысли часто куда-то ускользали без видимой на то причины. Иногда она не могла вспомнить, где она, и как сюда попала. Иногда и себя не могла вспомнить.

***

Однажды утром Элиз проснулась с каким-то облегчением на душе. Уже достаточно бодро она смогла открыть глаза. Перед ней стоял доктор и медсестра. Оба они не были облачены в защитные костюмы. Листая какие-то бумаги на планшете, доктор внимательно изучал их содержимое.

— Она проснулась, — медсестра обратила его внимание на Элиз.

Доктор оторвал взгляд от бумаг перед ним и взглянул на Элиз.

— Доброе утро! Как Вы себя чувствуете? — спросил он её.

Элиз попыталась улыбнуться и ответить, но у неё не получилось ни первое, ни второе. Лицо очень слабо кривилось, пытаясь изобразить улыбку, а язык вообще отказывался ворочаться. Как итог, лицом она слабо гримасничала, а из горло доносилось слабое мычание. Элиз попыталась объясниться знаками, но руки безвольно лежали вдоль её тела. Вроде и есть руки, вот они, она их чувствовала, но лежали они мёртвым грузом.

— Вы обездвижены, — громко пояснил доктор, — Моргните два раза, если Вы меня слышите и понимаете.

Элиз моргнула два раза.

— Очень хорошо, — прокомментировал доктор и что-то записал в бумаги, — Вы к нам поступили два месяца назад с подозрением на вирус Забытье21. Подозрения подтвердились, и Вы были экстренно переведены в наше карантинное отделение для подобных случаев. Вы меня поняли? — вновь спросил доктор.

Элиз вновь мигнула два раза. В её глазах был ужас.

— Мы за Вас боролись, пока вирус не ушел — поддерживали Ваш организм. К сожалению, как Вы знаете, этот вирус даёт серьёзные осложнения. Первыми отказали ноги — это случилось ещё до того, как Вы поступили к нам. Уже тут, когда Вы были введены в медикаментозную кому, у Вас один раз чуть не отказали лёгкие. Нам пришлось экстренно вмешаться. Когда Вы были переведены из карантинного отделения, мы обнаружили, что Ваши руки, мышцы лица и речевой аппарат тоже перестали Вас слушаться. Всё это последствия перенесённого заболевания. Вы меня понимаете?

Элиз опять моргнула два раза, давая понять, что она понимает и расплакалась. Медсестра подошла к Элиз и ватным тампоном вытерла слёзы с её лица.

— Ну, ну, — попыталась успокоить она её, — Всё будет хорошо. Вы выжили. Скоро придут Ваши родные. Они уже не раз к Вам наведывались, но Вы были ещё не готовы их принять.

— Спасибо, — поблагодарил доктор медсестру за помощь и участие, — Вы не расстраивайтесь. Когда мы укрепим Ваш организм, Вам будет назначена физиотерапия для восстановления функций организма. Но, хочу честно предупредить, Вы уже не будете прежней, и Вам придётся научиться жить по-новому. Понимаете?

Элиз моргнула два раза и зажмурилась. Из-под плотно сжатых век текли слёзы. Вся прежняя жизнь, всё, что она так любила, чем жила… всего этого больше не будет. Теперь её удел — инвалидное кресло, прогулки возле дома или в парке в сопровождении человека, от которого она будет зависеть целиком и полностью. Больше никаких концертов, никаких танцев и песен, никакого искусства. Лишь беспросветный мрак жизни, сравнимой с жизнью овоща. А Майкл? Каково будет ему жить всю жизнь с женщиной, за которой нужно всё время ухаживать, и которая не сможет дать ему той любви, что раньше? Его любовь к ней и его порядочность не дадут ему бросить её. Хоть что-то останется от былой жизни. Так она тогда подумала. А впереди была тяжелая борьба длиной в жизнь без особых надежд на результат.

***

Ещё неделю Элиз провела в муках. Учиться заново не то, чтобы пользоваться руками и ногами, но есть и пить не через вену или трубку — это было настоящее мучение для взрослого человека, понимающего, что с ним всё не так. Каждый вечер Элиз засыпала с чувством глубокого отчаянья. Она всё ждала, когда же Майкл придёт проведать её. Ждала и одновременно страшилась этого. Но он всё не приходил. Как она поняла из разговоров медперсонала, к ней никого ещё не пускали.

Одним прекрасным утром в палату вошла медсестра и с улыбкой на устах сообщила ей, что к ней посетители. В палату вошли отец и мать Элиз.

— Доченька, здравствуй, наша родная! — воскликнула мать кидаясь к лежащей на кровати Элиз, — Господи! Слава богу, ты выздоравливаешь! Слава богу! — мать склонилась над Элиз и, обняв, расцеловала.

— Привет, Элиз! Наконец-то нас пустили к тебе, — поздоровался отец, обходя её кровать, с другой стороны, в руках его была сумка.

Он склонился над Элиз, положил ладонь на её голову и поцеловал в лоб.

— Мы с мамой извелись за это время, всё ждали, когда тебе станет лучше.

Послышались всхлипывания со стороны матери. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Мы же договорились, обойтись без слёз, — напомнил ей отец Элиз вполголоса.

— Да-да, конечно. Я уже взяла себя в руки, — успокоила его жена, — Простите, а мы можем вывезти её в парк перед больницей на прогулку? — обратилась она к медсестре.

— Боюсь, что пока рано для таких прогулок. Но, если желаете, я уточню сейчас у доктора, — ответила медсестра.

— Пожалуйста, спросите, — попросила её мать.

— Хорошо. Подождите тут — я узнаю, — медсестра вышла в коридор.

— Сколько же ночей я проплакала, — мать гладила Элиз по голове и вглядывалась в её глаза.

В ответ Элиз лишь могла что-то промычать и состроить гримасу, вероятнее всего изображающую улыбку. Увидев всё это, у матери задрожала нижняя губа. Насилу она удержалась от того, чтобы не разрыдаться в голос. Только недавно её дочь была здорова, жизнерадостна, полна планов и сил для их реализации, а теперь она лежит перед ними, полный инвалид. Чтобы отмести тяжелые мысли, мать решила поговорить на другую тему.

— Кстати, твоя сестра с племянником хотят тебя навестить в ближайшее время. Наш внук ещё подрос, стал ещё сообразительнее, — тут мать подумала, что разговоры о ребёнке сейчас не уместны на фоне того, что Элиз так и осталась бездетной, — Майкл звонил. Интересовался, когда будет удобнее проведать тебя.

— Мы сказали, что сходим к тебе, и всё узнаем у врачей, — продолжил за неё отец, — Посмотрим, что доктора скажут. Вы, ведь, официально не муж и жена — правила у них такие, понимаешь?

В палату вернулась медсестра.

— Я передала Ваш вопрос доктору.

— И что он ответил? Мы можем прогуляться с нашей девочкой в парке? — спросила мать с надеждой.

— Не сегодня, — с сожалением ответила медсестра, — Доктор сказал, что на данный момент рано ещё Вашу дочь вывозить на прогулку.

Родители Элиз погрустнели.

— Вы не переживайте. В течение этой недели доктор будет следить за самочувствием вашей дочери и корректировать лечение с тем, чтобы в ближайшее время вы смогли её взять на прогулку. Поинтересуйтесь результатами лечения в начале следующей недели, — приободрила их медсестра.

— Спасибо Вам, — поблагодарила её мать Элиз, — Мы обязательно придём в понедельник и расспросим.

— Не за что, — с улыбкой ответила медсестра, — И, вот ещё что.

— Что такое? — спросил отец Элиз.

— Элиз пора завтракать и начинать физиотерапию.

— Э, да, хорошо, — не вполне понимая, что она от них хочет, ответили родители Элиз.

— Приём посетителей окончен на сегодня. У Элиз много работы, — медсестра улыбнулась и подняла правый кулак вверх.

— Ах, вот оно что! — воскликнул отец Элиз, — Милая, нам с мамой пора прощаться, — он взял свою жену за плечи, давая понять, что им пора уходить.

— До скорого, дорогая, — печально улыбаясь и гладя по голове Элиз, попрощалась с ней мать, встала с кровати и направилась к выходу.

Следуя за ней, отец задержался в дверях и, повернувшись к медсестре, обратился к ней с вопросом.

— Простите. Не могли бы Вы мне ответить?

— Да, слушаю Вас.

— К нашей дочери хотят наведаться её подруга и молодой человек. Им позволят её увидеть?

— М-м, подруге придётся немного подождать, пока мы не укрепим организм Элиз. А молодой человек, кто он?

— Жених.

— Жениху тоже придётся подождать. Был бы он мужем, тогда было бы другое дело.

— Понимаю. Я им передам. Спасибо за информацию, — поблагодарил он медсестру и вышел из палаты.

До конца недели Элиз усиленно кормили и насыщали её организм всеми необходимыми витаминами и микроэлементами. Одновременно с этим проводилась работа по восстановлению подвижности тела. И если с первым делом всё было предсказуемо хорошо — анализы были хорошими, то вот с восстановлением подвижности тела были большие проблемы. Никто, впрочем, и не ожидал, что будут какие-то значительные результаты в этом плане.

К концу недели было решено, что при текущей динамике состояния Элиз, ей будет позволено гулять с родителями в парке, а остальным будет позволено посещать Элиз в палате, с разрешения её родителей.

***

На всю следующую неделю зарядили проливные дожди и запланированные прогулки в парке были отменены. Лишь к началу следующей недели дожди ушли дальше, за Финляндию и пролились на северо-запад России. Начались почти ежедневные прогулки в парке с родителями. Это в значительной степени приободрило Элиз, настроение её улучшилось, солнечные ванны пошли ей на пользу, что не преминул отметить врач. Но, ситуация с подвижностью тела не изменилась. В конце недели к Элиз в палату наведалась подруга Эмили. Первое посещение оставило в душе Эмили свой след, и она не смогла сдержать слёз. Успокоившись, она рассказала последние новости из своей личной жизни и из жизни их танцевальной группы. Не забыла передать привет от преподавательницы по танцам и одногруппниц. Уже попрощавшись с Элиз и выходя из её палаты, Эмили столкнулась с Майклом. Он наконец-то пришел.

— Ой, простите, — извинился Майкл, делая шаг назад, чтобы пропустить Эмили.

— Ничего страшного, — ответила она, улыбаясь и глубоко заглядывая ему в глаза, — А Вы к Элиз?

— Да, я пришел навестить её, — Майклу Эмили не понравилась.

Ему показалось, что она с ним заигрывает.

— Вы, должно быть, Майкл, верно?

— Всё верно. Мы знакомы?

— Нет, но Элиз о Вас много рассказывала. Я — Эмили, одногруппница Элиз по танцам, — Эмили игриво протянула руку Майклу для поцелуя.

— Очень приятно, — солгал Майкл и пожал протянутую руку.

Нет, Эмили ему определённо не нравилась. Она его раздражала.

— Вы уже уходите? — спросил он Эмили, отпустив её руку.

— Уже ухожу. Мы с Элиз час проболтали…

— Тогда, до свидания, — прервал Майкл Эмили и показал рукой на выход, давая понять, что ей пора уходить.

Секунду стояла Эмили, не двигаясь и внимательно глядя на Майкла, лишь затем вышла из палаты. Услышав, как Майкл, войдя в палату, закрыл за собой дверь, она остановилась и обернувшись молча стояла, глядя на закрытую дверь. «Ну-ну…» — она ушла.

***

Майкл с мрачным лицом медленно подошел к кровати, на которой лежала Элиз. Он всё никак не мог решиться начать говорить, ему было тяжело видеть Элиз в таком состоянии.

— Здравствуй, милая, — наконец выдавил он из себя, всё ещё не решаясь приблизиться к кровати.

Элиз, уже по привычке, два раза моргнула светящимися от счастья глазами. Наконец, она дождалась его, наконец её кто-то утешит в это тяжелое время. Силясь изобразить улыбку, она гримасничала, и Майкл пришёл в ужас, но сумел себя не выдать. Быстро подойдя к кровати, он сел рядом с Элиз и, взяв её за руку, начал гладить.

— Всё хорошо, Элиз. Всё будет хорошо, — бормотал он, глядя на Элиз.

Преодолев свои чувства, Майкл стал рассказывать о том, что с ним произошло за то время, что Элиз находится в больнице. Говоря с ней, он, не переставая гладил её руку. Это придавало ему сил, чтобы не бросить всё и не убежать от неё. Пока он ей рассказывал о себе, параллельно в его голове билась мысль о том, что будет дальше. Если прежде у него были планы на эту женщину, пусть и не жениться на ней, но, по крайней мере, продолжать с ней отношения, которые устраивали бы обоих, а в последствии, может, и завести совместных детей, то теперь… Случившееся внесло свои коррективы. Это уже не его Элиз, не так жизнерадостная и здоровая женщина, способная вскружить голову кому угодно. Это какое-то растение, которое по странной случайности умеет местами шевелиться, и за этим растением требуется постоянный уход. Да, он любил её. По-своему любил. Но положить свою жизнь на то, чтобы до конца её дней ухаживать за ней? Этого он не хотел. Всё внутри него буквально восставало при этой мысли. И говорить об этом он тоже был не готов. Поэтому он рассказывал Элиз разные подробности о себе, чтобы ни о чем не думать. Уже в конце визита, когда рассказано было всё, выходя из палаты, он подумал: «Спокойно. Я справлюсь с этим.»

После ухода Майкла Элиз хотелось петь и танцевать от счастья. Жаль, но она не могла этого сделать. Она оставалась неподвижной.

Майкл наведывался к ней пару раз в неделю. Приходить чаще у него не было сил. В его голове в эти недели творилось что-то невообразимое. В конечном счёте, у него началась бессонница и едва выраженная апатия. Он знал, что его тяготит, но не видел выхода. Ведь он же не подлец. Или?

Выйдя из палаты после очередного визита, он снова увидел Эмили.

— Здравствуйте! — весело поздоровалась она с ним.

Из-за расшатавшихся нервов он не сразу сообразил, кто перед ним, и, что нужно ответить. Это не укрылось от внимательных глаз Эмили.

— Привет… — он задумался, вспоминая имя, — …Эмили.

— Как настроение у нашей Элиз сегодня?

— Ну, как… Как обычно, — неопределённо ответил Майкл.

— Ничего. Не переживайте, — она по-дружески, похлопала его по плечу, — Мы её вытащим.

— Да. Конечно, — безэмоционально ответил Майкл и покосился на руку Эмили, лежащую у него на плече.

Эмили обратила внимание на его взгляд и, как ни в чём не бывало, убрала свою руку с его плеча.

— Я пойду к ней. Моя очередь, — она зашла за спину Майкла, направляясь к палате Элиз, и добавила, — До свидания, Майкл.

Он не ответил, только оглянулся.

В одно из следующих посещений Майкл вышел из палаты Элиз и направился к лестнице, чтобы спуститься на нижний этаж больницы. На нижнем этаже его кто-то окликнул. Он не сразу сообразил, что зовут именно его. Осмотревшись по сторонам, он увидел Эмили. Она радостно махала ему рукой, привлекая к себе внимание. Нерешительно он поднял руку и помахал в ответ. Эмили энергично замахала ему рукой, прося подойти к ней. Секунда раздумий, и Майкл направился в её сторону.

— Привет, Майкл! — поздоровалась Эмили с ним, словно они добрые друзья.

— Привет, — устало ответил Майкл.

— Ты был у Элиз сейчас?

— Да, у неё.

— И как она сегодня? — с выражением лица, полным интереса, спросила Эмили.

— Всё по-старому, — вздохнул Майкл, — Всё без изменений.

— Ну-ну, ты совсем раскис, — Эмили взяла Майкла за плечи и слегка встряхнула.

— Я в порядке. Просто… — Майкл запнулся, — Просто, не могу видеть её такой.

— Успокойся, всё будет хорошо. Слушай! Тебе надо отвлечься. Или выговориться! Или и то, и другое. Идём, тут есть кафе, — Эмили ловко взяла Майкл под руку и указала направление, куда нужно идти.

Майклу действительно надо было выговориться. Он это ясно осознал и послушно пошел по направлению к кафе, куда его пригласила Эмили. Заняв один из дальних, уединённых столиков, они заказали лёгкий обед и бутылку вина. В течение пары часов Майкл изливал душу Эмили, рассказав о своих разрушенных надеждах и планах на жизнь, о своём разочаровании, сомнениях и смятении. Эмили внимательно слушала его, периодически аккуратно вставляя реплику то там, то тут. Она знала, что делает, она была готова к этому разговору. Когда они разошлись, каждый в свою сторону, Майкл чувствовал облегчение.

***

Визиты к Элиз Майклу теперь давались легче. Не осознавая этого, он надеялся вновь встретить Эмили по пути из больницы. Но Эмили не появлялась, он не видел её уже две недели. Это его стало беспокоить. Спускаясь по лестнице больницы, он искал её глазами всё с большим волнением. И, наконец, он её вновь встретил. Сердце ёкнуло.

— Эмили! Привет! Давно не видел тебя, где ты была?

Эмили была сегодня необычно скромна, чувствовалось, что она держит некую дистанцию между ними, что разительно отличалось от того, как она вела себя ранее. Увидев это, Майкл забеспокоился, не сделал ли он что-нибудь, что не понравилось Эмили, что могло бы быть причиной её двухнедельного отсутствия.

— Здравствуйте, Майкл, — официально поздоровалась Эмили с ним.

Повисла неловкая пауза.

— Ты к Элиз? — спросил он её.

— Да, хочу навестить свою подругу, — Эмили обошла Майкла далее поднимаясь по лестнице.

— Увидимся! — вдогонку пообещал Майкл, не понимая, что происходит.

Эмили не ответила и продолжила подниматься по лестнице. Спустя полтора часа, которые Эмили провела у Элиз, она увидела Майкла в коридоре. «Надо же, он даже не стал ждать на лестнице, поднялся на этаж,» — отметила Эмили его нетерпение и напряженность. Она ничуть не удивилась.

— Привет, ещё раз, — неловко начал Майкл.

— Здравствуйте, — снова отстранённо поздоровалась она с Майклом.

— Может сходим… Ты бы не хотела спуститься со мной в кафе перекусить? — Майкл уставился на неё щенячьим взглядом, ожидая утвердительного ответа и надеясь на него.

Немного помедлив для приличия, она ответила:

— Раз ты приглашаешь, давай спустимся в кафе, — подойдя к нему с видом недоступной женщины, она вдруг решительно взяла его под руку.

Они направились к кафе, Эмили была уверена, что она добилась своего. Проговорив пару часов, они ни разу не коснулись темы Элиз и её здоровья. Майкл напрочь забыл о ней, он был весел и непринуждён. После обеда они вместе покинули кафе и вместе же отправились, куда глаза глядят.

Неделю Майкл не навещал Элиз. Она стала волноваться, не случилось ли что с ним, не болен ли он. К концу недели её беспокойство переросло в панику. Она силилась подать знак медперсоналу, задать вопрос. Но её не понимали. По ночам, то и дело, она просыпалась с тревогой, вновь и вновь думая о Майкле, о том, почему он не приходит. Она осунулась.

И вот он вошёл. Сердце чуть не выскочило из груди Элиз. Она даже не заметила, что он пришёл с каким-то виноватым видом. Пару минут он стоял у входной двери, не решаясь подойти к Элиз.

— Привет, Элиз, — наконец выдавил он из себя.

Нерешительно подойдя к её постели, он взял стул, стоящий возле неё, пододвинул его к ней и сел.

— Элиз. Я не знаю, как много ты понимаешь… в своём состоянии…

«Много ли я понимаю? В моём состоянии?? О чем это он???» — Элиз откровенно удивилась этой фразе.

— Нам нужно поговорить, — Майкл отвёл глаза от настойчивого взгляда Элиз куда-то в сторону, — Эта твоя болезнь… Ах, как не к месту она! Она тебе всю жизнь переломала.

«Болезнь не к месту? Как болезнь вообще может быть к месту?! Что он несёт?!» — Элиз, хоть и была парализована, но её способность мыслить не пострадала.

По мере того, как он говорил, она поняла, к чему он клонит. Сердце похолодело. Элиз, не отрываясь, смотрела на Майкла.

— Тебе теперь нужен кто-то, кто будет всё время ухаживать за тобой, кто-то, кто будет тебя… оберегать и заботиться о тебе, — Майкл запнулся и вдруг выпалил, — Я не такой! Я не смогу о тебе заботиться всю жизнь. Тебе нужен тот, кто более достоин тебя. Прости! Я не могу! Нам нужно расстаться, — он вскочил и, быстро подойдя к входной двери, стремительно вышел из палаты.

После его ухода она уставилась в потолок. Буря мыслей проносилась в её голове. Майкл, её возлюбленный. Вот, он был, и, вот, его больше нет. Он больше не придёт к ней. У неё больше нет Майкла. Она теперь совершенно одна. Как он мог так поступить? Какое разочарование! Мелькнула мысль, что для неё было бы лучше, если бы он от неё не ушел, бросив в таком беспомощном состоянии, а умер. К горлу подступил комок, спазм свёл судорогой мышцы под нижней челюстей. Вот-вот начнётся то, что принесёт облегчение. И действительно, слёзы хлынули из глаз. Хотелось рыдать в голос, но Элиз больше не обладала голосом, и слышалось лишь тихое сдавленное и жалобное мычание. Мысли о Майкле и о его уходе раз за разом вызывали всё новый и новый поток слёз. Элиз не могла остановиться.

Внезапно, будто все мышцы головы напряглись, глаза сами собой сильно стали зажмуриваться, шея с силой напряглась и выгнулась назад, откидывая голову назад и грудную клетку поднимая вверх. Дыхательные пути тоже напряглись, перекрываясь и не давая вздохнуть, поток слёз резко усилился. Спустя секунд пять все мышцы резко расслабились и Элиз смогла вздохнуть и раскрыть свои испуганные, мокрые от слёз, глаза. «Что это было?» — только и успела подумать она, как приступ вновь повторился. Когда её вновь отпустило, Элиз уже ничего не думала, а лишь озиралась по сторонам ища полными ужаса глазами кого-нибудь, кто бы мог ей помочь. Никого рядом не было. Она была наедине с ужасом, который творился с ней. Приступы повторялись вновь и вновь. Время тянулось мучительно долго. Уже через час, который показался Элиз целой вечностью, единственным её желанием было умереть.

Наконец, в палату кто-то вошел. Это была медсестра. Бросив быстрый взгляд на корчащуюся Элиз, она быстро подошла к кровати, схватила пульт и нажала на кнопку вызова помощи. Пока не пришла помощь, медсестра осмотрела Элиз, то, как её тело выгибается, и не обнаружив ничего опасного, села на кровать рядом с ней и, обняв, попыталась успокоить её. Ей было ясно, что Элиз находится в сознании, и до неё можно было достучаться, чтобы успокоить.

— Тише, тише. Успокойся. Всё хорошо — я рядом, — приговаривала медсестра, поглаживая Элиз по мокрой от пота голове.

В палату быстро вбежала ещё одна медсестра и, остановившись в дверях, уставилась на свою коллегу, сидящую на кровати пациентки.

— Что случилось? — спросила вторая медсестра.

— У неё приступ. Похоже на эпилепсию.

Ничего более не говоря, вторая медсестра быстро покинула палату. Вернулась она с доктором и со шприцом. Доктор бегло осмотрел Элиз, кивнул медсестре, чтобы та сделала укол. Доктор вписывал произошедшее в карту Элиз.

***

Эпилептические припадки больше не повторялись. Вечером того же дня о произошедшем было сообщено родителям Элиз, и уже на следующее утро они оба пришли к ней и пробыли у неё до самого обеда, силясь понять, что явилось причиной этого. Естественно, Элиз не могла им объяснить, что произошло. Она лежала и тихо плакала, не желая идти на контакт ни с кем, даже с родителями. Из-за произошедшего было решено отменить прогулки в ближайшие дни, чтобы пациентка была под постоянным наблюдением. К ней снова подключили аппаратуру. Каждые полчаса в палату наведывалась медсестра, проверить, всё ли с Элиз хорошо. К концу недели, видя, что припадки более не повторяются, врач разрешил прогулки в парке с будущей недели, чему обрадовались родители Элиз. Им было не по себе видеть свою дочь с таким потухшим взглядом. Они понимали, что что-то произошло помимо последствий заражения вирусом. Отец Элиз не раз пытался дозвониться до Майкла, чтобы сообщить ему о состоянии Элиз, но Майкл всё время был недоступен. Это было подозрительно. Майкл и раньше не отличался учтивостью, по мнению отца Элиз, а теперь он откровенно прятался. Отец стал подозревать, что Майкл знает причину такого состояния Элиз, и отцу нужны были ответы. В один из дней он попросил телефон одного из своих коллег и дозвонился до Майкла. Увидев на экране незнакомый телефонный номер, Майкл принял вызов.

— Да, слушаю, — сказал он в трубку.

— Добрый день, Майкл. Наконец-то, я смог до тебя дозвониться, — произнёс отец Элиз.

Майкл сразу узнал голос. Что ж, рано или поздно это должно было произойти.

— Майкл, я звоню сообщить, что с Элиз приключилась беда на прошлой неделе.

— Что случилось? — от волнения голос Майкла сорвался.

Он вспотел, предчувствуя, как пойдёт разговор.

— У Элиз случилась серия эпилептических припадков, — отец Элиз сделал паузу давая время Майклу отреагировать.

Майкл не спешил с реакцией. Он настраивался на нужный лад. Немного помедлив, он спросил:

— Как она себя сейчас чувствует?

— Сейчас всё нормально, приступы больше не повторялись, — не такой реакции ждал от Майкла отец Элиз, — Ты бы сходил к ней в больницу, проведал. Она будет очень рада тебя видеть.

Майкл задумался, подбирая слова. Он понимал, что утаивать произошедшее нет более смысла и нужно просто сказать всё, как есть.

— Понимаете… Мы с Элиз расстались.

— Расстались? — в районе сердца отец Элиз почувствовал холод.

— Я… Я прекратил наши с ней отношения неделю назад. Мы больше не вместе.

— Как же так? Почему?

Майкл молчал.

— Это всё из-за того, что она теперь инвалид? — произнёс отец Элиз, — Бог тебе судья. Прощай, Майкл, — он прервал связь не дожидаясь ответа.

Майкл положил трубку и облегчённо вздохнул. Всё прошло куда более гладко, чем он ожидал. Теперь оставалось надеяться, что с ним не захотят встретиться и поговорить. Чтобы уговорить. Ему это вовсе не нужно. Он — свободен. Полностью свободен. Майкл решительно отвернулся от телефона.

Навещая Элиз каждое утро, её родители видели лишь её потухший взгляд и нежелание бороться дальше за восстановление своего здоровья. На родителей она не реагировала положительно, как надеялся её лечащий врач. Тогда он предложил пригласить к ней её друзей и коллег, тех, кто мог прийти. Но и это не помогло. Даже когда Николас пел ей её любимые песни, она лежала, уставившись в потолок. Всё это значительно осложняло процесс реабилитации, Элиз с большой неохотой шла на контакт с медперсоналом.

***

В один из многих ничем не примечательных дней, когда с утра у Элиз были её родители, а после обеда к ней наведались её коллеги, после ужина она смотрела телевизор, который висел высоко на стене. Под одеялом было тепло, ужин был сытным. На душе было ещё паршиво. Но, жизнь продолжалась, пусть и в таком ограниченном виде.

По телевизору транслировали передачу о кулинарии. Демонстрировали необычные блюда и способ их приготовления. Элиз подумала: «Да, теперь я буду есть, есть и есть. А потом толстеть, толстеть и толстеть. Ужас какой. На кого я буду похожа? На жабу или свинью?» Мысль упорхнула. Элиз вновь бездумно уставилась в экран телевизора, продолжая смотреть телепередачу. Она стала засыпать.

Внезапно со стороны окна что-то сверкнуло и послышалось негромкое электрическое потрескивание. Прямо из воздуха в углу комнаты в искрах электрических разрядов появилась мерцающая фигура с красными горящими глазами. Элиз, полагая, что спит, отстранённо наблюдала, как фигура стала бесшумно приближаться к Элиз, нависла над ней и… исчезла. «Надо же, какие бывают сны!» — Элиз ни секунды не сомневалась, что всё это был лишь сон. Она смотрела телевизор и незаметно для себя уснула. Такое бывало с ней и до болезни. А теперь она проснулась.

Элиз снова сосредоточилась на телевизоре. Медсестра, зашедшая чуть позже, выключила свет и пожелала спокойной ночи.

Глава третья

Пробуждение Элиз было резким. Что-то её потревожило, но что? Опять странный сон, как вчера? Она быстро оглядела палату — нет, всё было, как всегда: всё та же кровать, те же стулья, столики и медицинское оборудование. «Добро пожаловать в новый день. И, пожалуйста, больше никаких странных снов!» — подумала она. Элиз попыталась улыбнуться, но получилась гримаса.

Тихо отворилась дверь, и в палату осторожно заглянула медсестра. Увидев, что Элиз уже не спит, она вошла.

— Уже не спите? Чудненько. Доброе утро! — энергично поздоровалась она с Элиз.

Подойдя к кровати и поправив одеяло, медсестра быстро осмотрела всё медицинское оборудование и проверила капельницу.

— Ну, как мы себя сегодня чувствуем? — она склонилась над Элиз и погладила её по голове, — Сейчас позавтракаете, а там и папа с мамой придут. И пойдёте в парк гулять. Свежий воздух, тепло, солнечно — чудесная погода.

На прогулке в окружении семьи время пролетело незаметно. Уже в час дня к ним пришла медсестра и напомнила им, что настало время обеда, и Элиз пора возвращаться в палату. Делать было нечего, родители отвезли её в палату. Попрощавшись, они оставили её с медперсоналом и ушли.

Когда с обедом было покончено, Элиз отвезли в кабинет физиотерапии, пришло время вновь вспоминать, как управлять своим телом. К сожалению, результаты были почти нулевые, но Элиз всё же старалась изо всех сил. Она сама не понимала своего желания заниматься. Просто хотелось и всё.

К вечеру, изрядно устав от занятий, она смотрела телевизор. Такие теперь у неё вечера. Это всё, что она могла себе позволить. Лёжа в постели, Элиз дожидалась ужина. И тут ей вспомнился прошлый вечер. Ведь всё начиналось именно так. Она покосилась на пустое пространство перед окном. «А если мне не приснилось? Ну, тогда я спятила, лучше уж пусть это будет сон,» — подумала Элиз. Она с надеждой покосилась на входную дверь. «Пожалуйста, кто-нибудь, зайдите ко мне, побудьте со мной! Мне осточертело быть одной!» — мысленно взмолилась она. Но никто не зашёл. Ужинать было ещё рано, а постоянно проверять её уже не было нужды. «Никто не придёт сейчас. Одна. Я опять одна,» — грустно подумала Элиз и уставилась в потолок, не обращая внимания на телевизор. «А может было бы лучше, если привидевшееся вчера оказалось правдой? В моей жизни появился бы хоть какой-то смысл, хоть какое-то приключение помимо увлекательного продавливания матраца и прогулок в инвалидном кресле. Что бы я выбрала, будь это правдой, и мне представился бы выбор?» — тут Элиз решила, что эти размышления бессмысленны и постаралась вникнуть в происходящее на экране телевизора. Однако, отвлечься не получилось. Она всё лежала и размышляла о том сне и уже хотела, чтобы это оказалось правдой. Хоть что-нибудь, чтобы избавить её от этого растительного существования!

Элиз уснула лишь за полночь. Ей снился сон в эту ночь. Тёплой летней ночью она сидела в беседке в чьём-то саду. На ней было воздушное белое платье. Волосы её были заколоты заколкой, и ночной тёплый ветер, не мог их трепать так, как ему вздумается. Беседка была из белого, слегка искрящегося в лунном свете мрамора. Мраморные колонны удерживали резной купол над головой Элиз. Скамья, на которой сидела Элиз, была выполнена из тёмного лакированного дерева. На скамье лежали подушки. Перед Элиз стоял деревянный круглый стол, покрытый изящной скатертью. На столе стоял хрустальный графин, на половину наполненный чистой водой. Рядом с графином стояло два хрустальных стакана, тот, что дальше — пустой; стакан, из которого пила Элиз, был наполнен водой. Во сне даже вкус воды чувствовался, словно вода была набрана из кристально чистого горного источника. Ночь стояла ясная, звёздная. Листва деревьев вокруг приятно шумела, успокаивая мысли. Элиз сидела и наслаждалась всем этим великолепием и с кем-то незримым разговаривала. Этот некто был везде, его голос доносился одновременно отовсюду и из ниоткуда. Она не понимала, как такое может быть, и не могла понять, куда нужно смотреть, когда отвечала голосу. Голос попросил её не искать его источник и просто принять всё, как есть. Пробудившись по утру, Элиз не смогла вспомнить ни единого слова из их разговора. В памяти был лишь образ той ночи и умиротворение. «Какой прекрасный сон мне приснился. Жаль, что это был лишь сон,» — подумала Элиз и бросила взгляд в сторону окна, через которое уже лился утренний свет в палату.

В дверь палаты постучали и вошла медсестра.

— Доброе утро! — весело поздоровалась она с Элиз, — Как мы себя чувствуем сегодня, а? — подойдя к кровати, она поправила одеяло, — Сейчас к Вам зайдёт доктор, а потом принесут завтрак.

«Они все, как роботы, говорят одно и то же каждое утро,» — отметила Элиз.

Через открытую дверь в палату из коридора послышались голоса. Спустя пару секунд в палату вошел доктор в сопровождении ещё пары медсестёр.

— Доброе утро! — поздоровался с Элиз доктор, — Так, тут у нас… — он сделал паузу и обернулся на медсестёр, что его сопровождали, ожидая чего-то.

Одна из них быстро нашла нужную медкарту и ловко вытащив её из общей стопки, быстро передала доктору.

— Угу, — стал читать карту доктор, — Основные показатели в норме… Просили отпустить домой… Что ж, спешу Вас обрадовать! — он поднял глаза на Элиз, — Завтра мы Вас выписываем. Нет больше необходимости держать Вас тут. Вы меня поняли?

Элиз, услышав новость, два раза мигнула доктору. Да, она поняла. Это была, действительно, хорошая новость. Домой! Наконец-то она вернётся домой!

— Ваши родители уже оборудовали Вашу квартиру всем необходимым. Естественно, не сами, — улыбнулся доктор, — Мы им дали контактные данные фирмы, занимающейся установкой оборудования для людей с физическими ограничениями. К Вам каждый день будет приезжать санитарка для ухода за Вами. В общем, поздравляю с будущей выпиской. До Вашей выписки мы с Вами больше не увидимся — у меня смена заканчивается прямо сейчас. Так что пришел лично пожелать Вам всего хорошего.

Закончив осмотр, доктор ушел.

«Я скоро буду дома. Там всё будет по-другому. Это тут такая безысходность. Дома… дома всё будет по-другому!» — с этими мыслями Элиз позавтракала.

Вернувшись с прогулки, куда взяли её родители, она пообедала, и её отправили к физиотерапевту. Занимались сегодня не так много, как обычно. Видимо, он решил, на фоне завтрашней выписки, часть упражнений не делать, а просто поговорить с ней о её будущей жизни дома. Элиз терпеливо слушала его, прекрасно понимая, что он ей зубы заговаривает, чтобы поменьше сегодня работать. Когда физиотерапевту надоело с ней разговаривать, он открыл настежь окно и подкатил инвалидное кресло с Элиз, чтобы она могла подышать свежим воздухом и полюбоваться видом из окна, а сам, извинившись, вышел в смежную комнату под каким-то незначительным предлогом.

И вот, сидит Элиз перед открытым окном, вдыхает задуваемый тёплым ветром свежий летний воздух и любуется видом из окна, а сама думает: «Завтра домой. Это хорошо. Дома всё лучше, чем тут, в больнице. Дома будут мама и папа. Иногда будет приходить сестра с племянником. Ещё меня будут навещать мои друзья и коллеги. А потом? А потом… друзья и коллеги всё реже и реже будут находить свободное время, чтобы меня проведать, пока совсем не забросят меня. Сестра начнём реже приходить. Племянник, когда подрастёт, будет отказываться навещать свою больную тётю. Родители постареют, начнут всё чаще болеть. Потом придёт и их черёд быть немощными. А потом я останусь совсем одна — никому ненужная. Окажусь я в доме для инвалидов и будет за мной ухаживать чужой человек, которому я буду абсолютно безразлична, для которого я буду всего лишь работой. И это моя жизнь? Это уже начало конца?» — слеза стекла по щеке Элиз, но она быстро взяла себя в руки. «Спокойно! Это будет ещё не скоро. Я буду стараться окончательно выздороветь. Я… я не знаю, как, но я встану на ноги, пусть мне и придётся продать душу дьяволу!»

После ужина Элиз опять смотрела телевизор. Она смогла уснуть ближе к полуночи — завтра долгожданный день выписки и возвращения домой.

***

Утром Элиз была в приподнятом настроении. После завтрака она ждала, что к ней придут её родители, чтобы забрать её домой, но никто из них не пришел. В дверь палаты постучались и внутрь вошла медсестра в сопровождении двух высоких и крепких парней. Парни вкатили в палату носилки.

— Доброе утро! — весело поздоровалась медсестра, — Сегодня прекрасный день, Вы едете домой. Мы уже созвонились с Вашими родителями — они ждут Вас дома, а эти молодые люди Вас туда доставят, — она указала рукой на двоих парней, что стояли возле приготовленных носилок, ожидая, когда можно уже погрузить на них Элиз.

— Доброе утро! — в один голос поздоровались они с Элиз.

— Всё, можете её забирать. Я сейчас отнесу все необходимые бумаги в регистратуру.

Бережно Элиз была переложена на носилки и доставлена к специальному медицинскому микроавтобусу. Запахи улицы и машины ещё больше взбодрили Элиз. Ей хотелось вскочить и побежать. Быстро-быстро!

Дома их встретили родители Элиз и её сестра. Все были очень рады, мать даже расплакалась, но сестра Элиз, быстро её обняв, успокоила. Для мобильности Элиз была пересажена в инвалидное кресло. В квартире за время её отсутствия произошла некоторая перестановка с учётом потребностей инвалида. Всё лишнее было убрано с проходов, теперь инвалидное кресло могло легко проехать везде. Серьёзным изменениям подверглась спальня Элиз. Вместо её старой кровати и части мебели появилась специальная медицинская койка с подъёмным механизмом. На железной тумбе стояло несколько медицинских приборов, которые могли понадобиться Элиз в будущем. Единственное, что она узнала, так это ингалятор. В спальне стало светлее, так как красивые шторы, которые висели тут ранее, были сняты и заменены на жалюзи, они были полностью подняты. Нельзя было сказать, что Элиз осталась довольна изменениями в обстановке её квартиры, но она понимала, что теперь эти изменения просто необходимы.

Решили садиться обедать. Обед подразумевался праздничный по случаю возвращения Элиз домой. Подкатив инвалидное кресло к столу, мать Элиз села рядом и начала кормить её с ложки. Раздался телефонный звонок и сестра Элиз вышла в коридор, чтобы ответить на вызов.

— Мам, там какая-то Тамара звонит. Говорит, что она соседка Элиз, — вернувшись в зал обратилась она к матери.

— Тамара? Да, верно. Она живёт в соседнем подъезде и иногда заходила к Элиз. Что она хочет? — спросила мать.

— Говорит, что увидела, как Элиз домой вернулась и хочет сейчас прийти к ней и поздороваться.

— Ох, не вовремя, — вздохнула мать, явно не желающая сейчас принимать гостей.

— Спроси у Элиз, что она скажет.

— Элиз, ты хочешь, чтобы Тамара сейчас тебя навестила? — обратилась мать к Элиз.

Элиз два раза утвердительно мигнула матери: да, она хочет этого. Мать вздохнула, но ничего больше не сказала.

— Скажи, чтобы приходила, — ответила мать.

Сестра Элиз кивнула и пошла к телефону.

— Алло? Приходите, Элиз ждёт Вас.

Глава четвёртая

— Я поняла, выхожу завтра. Адрес какой? Ясно, записала. Во сколько первый раз приходить? Часа в три? Почему? А, понимаю. Хорошо, я всё поняла. До свидания, — Алеся положила трубку и взяв с собой исписанный клочок бумаги вышла из зала и направилась на кухню, где за столом сидел её муж Сашко и с аппетитом ел борщ.

— Ну, что там? — прихлёбывая борщ с ложки, спросил Сашко свою жену.

— Можешь поздравить меня! Мне дали первого пациента на выезд, — Алеся помахала клочком бумаги в воздухе, — Завтра приступаю.

— Угу, класс. Сколько платить будут? — не выражая особой радости спросил её муж.

— По деньгам ничего не изменится, а работы меньше. Мне же ещё добраться надо будет, а это тоже учитывается, как рабочее время.

— Везёт. А мне чёрта лысого учитывают время до работы, — посетовал Сашко.

— Иди учиться, тоже будешь ездить и мыть чужие задницы, — предложила Алеся.

— Ну, уж нет! Такая работа не для меня, — запротестовал Сашко.

— Ах, ты ж, ё-моё! Ну, попроси начальника тебе зарплату повысить или учитывать время до работы, — усмехнулась Алеся.

— Чтобы он меня пинком под зад выставил с работы? Таких, как мы, там за людей не держат. Чуть, что не так, сразу увольняют. Кто молчит и терпит, те работают до сих пор. На место строптивых найдётся с десяток новых работников, хоть наших, хоть поляков, а то и чёрных.

— Да, рвались в Европу, думали — заживём, как люди. А в результате, рабы какие-то для них, — она погладила мужа по спине, — Ещё и свою Родину разворотили, что возвращаться страшно теперь.

— Одно успокаивает, живём-то мы сейчас лучше, чем жили бы в Одессе. Ни работы, ни зарплат, одни только бандиты да наркоманы, — попытался найти положительные моменты Сашко.

— Не забыл, что ты с этими же бандитами и наркоманами на Крещатнике вместе скакал, словно с братьями, чтобы довести страну до нынешнего состояния? — с укором взглянула Алеся на мужа.

— Ты мне это теперь будешь всю жизнь вспоминать? Ну, чёрт попутал!

— Чёрт попутал, а теперь чёрт знает, что делать дальше, — Алеся похлопала мужа по спине и убрав руку села рядом, доедать свою порцию, — Уже ничего не вернуть назад. Будем жить так, как получается. А у тебя завтра, что? — спросила она мужа.

— У-у, завтра интересный заказ будет, на несколько дней, судя по количеству мебели, — усмехнулся Сашко.

— И чем он интересен?

— Едем собирать новую мебель в морг, — хохотнул Сашко.

— Господи! — Алеся перекрестилась, — Чего только не случается.

— Да уж. Мы, когда с напарником услышали, в голос хохотали.

— Над чем? Это вовсе не смешно, это — жутко.

На следующий день Алеся добралась до места новой работы на общественном транспорте. Денег на то, чтобы выучиться на водительские права у неё не было. Ей часто не везло с общественным транспортом, вот, и в на этот раз пришлось ехать в битком набитом пассажирами автобусе. Все сидячие места были заняты, люди стояли в проходе плотно друг к другу. Алесю плотно зажала толпа других пассажиров. Вентиляция работала в полную силу, но в салоне всё равно было очень душно. К концу поездки её стало тошнить.

И вот долгожданная остановка. Двери автобуса распахнулись, и в лицо Алеси ударил свежий ветер. С большим трудом она протиснулась сквозь толпу таща за собой сумку со всем необходимым. Уже выйдя из автобуса, пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы вырвать свою сумку из людской массы в автобусе. Двери автобуса закрылись, Алеся сделала глубокий вздох.

— Ну, и душегубка! — ругнулась Алеся, — Так, куда мне теперь идти? — она осмотрелась по сторонам.

Заметив указатель с названием нужной улицы, она быстро пошла в её направлении. Найдя нужный дом, она остановилась перед ним в нерешительности, так как перед ней было несколько подъездов. Достав клочок бумаги с адресом, она уточнила номер подъезда и, найдя нужный, направилась к входной двери. Когда Алеся потянулась к ручке двери, дверь внезапно распахнулась перед ней, едва не ударив Алесю по руке. Из распахнувшейся двери быстрым шагом вышла незнакомая женщина с весьма сердитым лицом. Алеся поспешила отойти в сторону, чтобы пропустить её. Не замечая Алесю, женщина пошла дальше. Вслед за ней из подъезда выскочил мужчина средних лет с блестящей залысиной на голове. Судя по его лицу, он был чем-то озабочен и даже расстроен. Быстро догнав женщину, он осторожно схватил её за локоть, остановил и стал ей что-то говорить.

Алеся приподняла бровь, подумав о том, как хорошо, что её не пришибли дверью, и вошла в подъезд. Поднявшись на второй этаж, она нажала на кнопку дверного звонка с нужной ей фамилией. За дверью раздался резкий, дребезжащий сигнал. Послышались приближающиеся шаги, и дверь открылась.

***

Сестра Элиз складывала посуду на кухне, предоставив матери, как опекуну, показывать Алесе квартиру, в которой ей предстояло ухаживать за Элиз. После экскурсии по всем комнатам, Алесю отвели в спальню, где располагалась специальная кровать и оборудование с некоторым запасом разных расходных материалов. Алеся поздоровалась с Элиз, представилась. Потом она и мать вышли в коридор и закрыли за собой дверь.

— Скажите, Ал… — мать Элиз запнулась, забыв имя.

— Алеся, — быстро напомнила ей Алеся своё имя.

— Простите, такое редкое имя тут, — извинилась мать Элиз, — Вы, значит, Алеся, имеете опыт работы с такими… — мать Элиз задумалась, подбирая слова.

— С людьми, нуждающимися в особом уходе, — помогла ей подобрать правильные слова Алеся.

— Да, верно. Вы хорошо сказали. Где Вы работали раньше?

— Я закончила медицинское училище у себя на Родине, десять лет работала сначала в больнице, а потом в доме престарелых. После переезда сюда я тут уже пятый год работаю по уходу за инвалидами и немощными. Я Вас уверяю, что у меня есть опыт работы, и Ваша дочь будет довольна мной, — последние слова прозвучали так, словно Алеся оправдывалась.

— Конечно, — улыбнулась мать Элиз Алесе, отметив её тон, — Я не сомневаюсь в Вашей компетентности.

Когда экскурсия по квартире была окончена и были обговорены все детали распорядка дня, сестра и родители Элиз собрались домой. Проводив их, Алеся занялась своей работой. Было несколько непривычно работать в таких достаточно свободных условиях, то есть без надзора со стороны коллег и начальства. Первоначальная неуверенность в себе сменилась эйфорией, и дело заспорилось. Под вечер в дверь позвонили. Это пришла ознакомиться с фронтом работ уборщица, которую наняли для еженедельной уборки квартиры. Осмотрев квартиру и сделав себе пометки в свою записную книжку, уборщица ушла. Уже вечером, когда Алеся, помыв и переодев Элиз, собралась домой, в дверь вновь позвонили. Пришла сестра Элиз. На семейном совете было решено ночевать вместе с Элиз по очереди, пока это возможно, но в будущем планировали нанять сиделку для ночёвок. Вопрос был не простой, к тому же дорогой, поэтому не все члены семьи были согласны с ночной сиделкой, и решение данного вопроса временно отложили. Возвращалась Алеся домой вновь в автобусе, но, по крайней мере, он был почти пустым и не было душно. Войдя домой и захлопнув за собой дверь, Алеся прислонилась к ней спиной и перевела дух. Из комнаты к ней вышел муж.

— Как день прошел? — с интересом спросил он.

— Устала, — коротко ответила Алеся.

— Я вижу. Как обстановка на новом месте?

— Просто замечательно. Родители моей пациентки — приветливые и интеллигентные люди. И квартира там достаточно просторная и ухоженная. Мне понравилось, — поделилась с мужем Алеся.

— Хорошо. Раздевайся, ужин на столе, — позвал муж Алесю.

— А у тебя как день прошел? — спросила Алеся мужа, — Что за запах в квартире?

— Я ничего не чувствую, — потянув носом ответил Сашко.

— Будто мышь сдохла, — сморщилась Алеся.

— Ничего не воняет. Это ты на улице чего-то нанюхалась.

— Странно. Так, как у тебя день прошел? — вновь спросила Алеся мужа, открывая окно.

— Без приключений не обошлось сегодня. Приехали мы, значит, в морг мебель собирать, а фурнитура не в полном комплекте. Напарнику пришлось поехать на склад. Провели в морге целый день, а работе конца и края не видно. Всё бы ничего, но только пованивает там немного. Хорошо, что система вентиляции установлена — основную часть вони вытягивает. Но, до обеда мы помучались, пока не принюхались.

— Так вот оно что! — воскликнула Алеся, — Это от тебя так воняет! Иди в душ немедленно! Фу! А вещи — на балкон!

Сашко открыл было рот в возмущении, но подумав, закрыл его, ничего не сказав. Действительно, он же провёл целый день в помещении, в котором витал весьма специфический запах, и не мудрено, что он весь пропитался этим запахом.

***

Утром следующего дня, Элиз раскрыла глаза и не поверила тому, что видит. Она проснулась дома! У себя дома! Это было настоящее счастье: вернуться домой. И пусть в её спальне обстановка изменилась, всё же часть её вещей всё ещё находилась на своих местах. В спальню вошла сестра и подняла жалюзи, чтобы впустить больше солнечных лучей утреннего солнца.

— Доброе утро, Элиз! — улыбаясь, поздоровалась она с Элиз, — Вижу, ты рада проснуться дома, а не в больнице, — сев на кровать, сестра взяла Элиз за руку и погладила.

В ответ Элиз издала мычание, которое должно было означать приветствие и тут же закашлялась. В горле почувствовалось какое-то странное першение. Прокашлявшись, Элиз молча улыбнулась сестре.

— Всё в порядке? — участливо поинтересовалась сестра у Элиз.

Два раза мигнув, Элиз дала понять, что с ней всё в полном порядке.

— Хорошо. Сейчас принесу завтрак, а потом и сама тут с тобой позавтракаю, — встав с кровати, сестра Элиз вышла на кухню за завтраком.

После завтрака пришла Алеся, чтобы ухаживать за Элиз. Сестра ушла, Алеся и Элиз остались одни. Помыв и переодев Элиз, Алеся пересадила её в инвалидное кресло и, отвезя в гостиную, расположила её перед включенным телевизором, а сама, вернувшись в спальню, перестелила постель и навела порядок. Закончив, Алеся открыла окно спальни настежь и, закрыв дверь в комнату, вернулась к Элиз.

— Вы что-нибудь хотите? — неловко спросила она Элиз, понимая, что та не может разговаривать.

Элиз два раза мигнула ей в ответ.

— Вы хотите пить? — стала задавать уточняющие вопросы Алеся и не увидев утвердительного двойного мигания, продолжила расспросы, — Хотите есть? — опять тишина в ответ, — Может, хотите, чтобы я Вас вывезла погулять? — и вновь тишина.

«Да как же тебе объяснить, что я хочу?» — подумала Элиз.

— Пе… — хрипящим тихим голосом вдруг смогла она из себя выдавить.

Глаза Алеси округлились от удивления. Она придвинулась ближе к Элиз.

— Что? — с замиранием сердца спросила она её.

— Пе… е…и, — с большим трудом прохрипела Элиз и указала взглядом на телевизор.

Изумлённо посмотрев на Элиз, помня, что та не может разговаривать, и глянув на телевизор, Алеся догадалась.

— Переключить на другой канал? — изумлённо спросила она.

— Та, — с трудом ответила Элиз, не мигая глазами. У Элиз бешено колотилось сердце. Она говорит! Пусть так, но говорит! Вот, что значит, быть дома!

— Сейчас сделаю, — Алеся стала перебирать каналы на телевизоре и спрашивать каждый раз, подходит ли этот для просмотра. Она всё ещё была удивлена, что пациентка разговаривает.

Перебирая все телевизионные каналы подряд, сошлись на мнении, что лучше оставить музыкальный канал. Элиз любила музыку. В этот день речь Элиз не изобиловала разнообразием. В основном, всё сводилось к словам «да» или «нет», но это уже был невероятный прогресс на фоне прогнозов врачей. Под вечер пришла мать Элиз, чтобы сменить Алесю и остаться на ночь.

— Вы знаете, — обратилась к ней Алеся, когда они были на кухне, — Элиз сегодня произнесла несколько слов. Я записала всё в дневнике наблюдений за пациентом.

Из рук матери чуть не выпала кружка с горячим кофе.

— Не может быть! — ахнула тихо мать, — Что? Что она говорила? Какие слова?

— Первое слово, которое она смогла произнести — «переключи». Она попросила переключить канал на телевизоре. Конечно, говорит она, проглатывая буквы, но я догадалась, — начала перечислять Алеся, — Чаще всего она сегодня отвечала «да» или «нет», когда я у неё спрашивала что-либо. Что ещё? Ах да: «пить», «туалет»…

— Господи, какое счастье! Это что же получается? К моей дочери возвращается речь? Она теперь хотя бы сможет разговаривать с нами? — воодушевилась мать Элиз.

— Это прекрасно. Я очень рада за Вашу дочь, — искренне сказала Алеся.

Когда Алеся ушла домой, мать Элиз намеревалась позвонить мужу и старшей дочери, чтобы сообщить радостную весть. Но, вместо этого она стала пытаться разговорить Элиз, общаясь с ней на разные темы. Так дело подошло к позднему ужину, после которого не было особого смысла кому-либо звонить, так как муж скорее всего уже спал, и старшая дочь, уложив ребёнка, тоже спала.

***

Утром следующего дня Алеся сменила мать Элиз, а та поспешила домой — рассказать мужу об Элиз, о её успехах в восстановлении речи. Сестра обрадовалась, что Элиз начла говорить. Теперь стало значительно легче общаться с Элиз, так как она уже пыталась говорить целые предложения, чтобы выразить свою мысль. Речь её была не вполне разборчивой, но, немного привыкнув, можно было разобрать почти все слова. Алесе было достаточно скучно всё время находиться рядом с полностью обездвиженным и, до недавнего времени, немым человеком, и возвращающаяся способность говорить значительно развеивала скуку. Алеся, как и мать Элиз накануне, старалась разговорить Элиз, касаясь разных тем. По ходу дела она рассказала о своей жизни до эмиграции в эту страну. Элиз старалась тоже рассказать что-то несложное из своей жизни. После обеда, общаясь с Элиз и попутно занимаясь делами в зале, Алеся вдруг заметила произошедшие изменения со своей подопечной. Куда бы Алеся ни пошла, голова Элиз поворачивалась в её сторону. Голова почти полностью парализованного человека начала поворачиваться! Поняв это, но ничего не говоря, Алеся намеренно стала следить краем глаза за Элиз и двинулась с одного края комнаты на другой, попутно разговаривая с Элиз. Элиз не очень уверенно, но всё же повернула голову, держа Алесю в поле зрения. Жар наполнил тело Алеси, она, остановившись, повернулась к Элиз.

— Ваша голова, — в горле Алеси пересохло, — Вы поворачиваете голову вслед за мной.

Элиз замолчала задумавшись. Затем, молча, стала медленно поворачивать голову из стороны в сторону. После того, как она сделала так несколько раз, из её глаз потекли слёзы, с которыми она достаточно быстро справилась.

— К Вам возвращается подвижность! — Алеся бросилась к Элиз и обняла её, — Вы выздоровеете, Вы обязательно выздоровеете!

Обретя контроль над шеей и имея теперь возможность поворачивать свою голову, куда вздумается, Элиз вертела головой из стороны в сторону, жадно разглядывая, казалось бы, вполне знакомые вещи в её квартире. Так она упражнялась в поворотах головы до прихода отца. Сменив Алесю, отец Элиз поспешил к дочери, желая с ней поговорить. Он уже знал, что речь к ней возвращается, но не знал, что к ней начала возвращаться подвижность.

— Здравствуй моя радость! — улыбаясь поздоровался он с дочерью, — Мне мама передала, что к тебе начала возвращаться речь, — он встал перед ней на одно колено и взял её руки в свои, заглядывая в её голубые глаза.

— Привет, пап, — не очень внятно, но достаточно понятно поздоровалась Элиз с отцом.

— Ох, это действительно случилось! — выдохнул отец с облегчением, и словно обмяк.

Глаза подозрительно заблестели.

— Пап, — привлекла к себе внимание отца Элиз.

— Что, моя радость?

— Смотри, — Элиз стала медленно поворачивать свою голову из стороны в сторону.

— Что это? Не может быть, — прошептал потрясённый отец, — Ты… ты двигаешься! Ты двигаешься сама! Господи! Когда это случилось?!

— Сегод..ня утром, — произнесла Элиз, — может… мой… мозг… не так силь..но… пост..пострадал.

Отец взял в ладони лицо Элиз и расцеловал её в лоб и щёки.

— Я должен сейчас же сообщить эту новость маме, — он достал телефон из внутреннего кармана и набрал номер жены.

***

Ночью Элиз плохо спала, так как была слишком возбуждена от произошедших за последние два дня событий. Сначала вернулась речь, теперь и частично телом можно было управлять. Не иначе, как чудом это и нельзя было назвать. Душевный подъём был столь велик, что Элиз овладела страсть к делам, хотелось вскочить с кровати и чем-нибудь немедленно заняться. Сон всё никак не хотел приходить к ней. В темноте комнаты, в тишине ночи, она отчётливо слышала, как тикали часы, отсчитывая секунды. Минуты тянулись одна за другой. Измучавшись, Элиз смогла уснуть лишь в начале третьего часа ночи.

Несмотря на такую трудную ночь, Элиз проснулась раньше своего отца. Тот ещё спал в соседней комнате, немного похрапывая. Элиз чувствовала себя необычно свежей, чувствовала, что выспалась и полна сил. Узкие полоски света утреннего солнца пробивались сквозь неплотно закрытые жалюзи. На душе было как-то радостно, а тело требовало движения после долгого пребывания в покое. Хотелось потянуться, напрячь все мышцы разом, выпрямиться и расправить плечи. Машинально, не задумываясь, Элиз начала потягиваться. Не сразу Элиз поняла, что она делает. А когда поняла, то замерла, поражённая.

— Папа! Пап!!

Ответом было прежнее похрапывание.

Пальцы ещё плохо слушались Элиз, но сами руки были вполне послушными. Элиз смогла привстать, опираясь на руку. От возбуждения ей стало жарко. Непослушными пальцами свободной руки, она смогла сбросить с себя одеяло. Её взору предстала нижняя часть её тела. Ночная рубашка прикрывала тело до колен. В районе паха и чуть ниже, ночная была приподнята и натянута. За ночь наполнившийся подгузник пора было менять. Из-под ночной рубашки выглядывали безвольно лежащие ноги Элиз. Сконцентрировавшись на своих ногах, Элиз попробовала шевельнуть пальцами ног, но ноги всё ещё не слушались её.

— Ничего, — прошептала она, — Я обязательно встану на ноги, и тогда… — мысль до конца не оформилась и потерялась.

Из зала послышалась музыка будильника на мобильном телефоне, её громкость плавно нарастала с каждой секундой. Храп отца прекратился, музыка прервалась.

— Папа! — позвала Элиз отца.

Послышались приближающиеся шаги. Дверь в спальню отворилась и в спальню пошел заспанный отец.

— Доброе утро, — поприветствовал её отец, ещё до конца не проснувшийся, — Что-то случилось? — он протёр глаза.

— С… лучилось, — загадочно ответила Элиз, с улыбкой смотря на отца и ожидая, когда же он обратит внимание на неё и догадается сам.

— Что? — спросил отец и посмотрел ей в глаза, — Ой! — сон, как рукой сняло.

Элиз радостно засмеялась.

Не находя, что сказать, отец подошел к дочери не в силах поверить в то, что он видит.

— Как ты это обнаружила? Как поняла? Как почувствовала? — на Элиз посыпались вопросы.

— Я прос..нулась и почу..ствовала зуд в мыш..цах. Маши..нально по..тянулась и..вот! — Элиз широко улыбалась, светясь от счастья.

— Ты уже пробовала встать на ноги? — лоб отца вспотел от возбуждения.

— Нет. Но, я по..про..бовала шевель..нуть па..пальцами ног. Не получи..лось.

— Давай попробуем поставить тебя на ноги, я помогу, — отец подошел к Элиз вплотную и подставил свои руки с тем, чтобы она могла на них опереться.

Ухватившись за отца, Элиз попыталась сдвинуть свои ноги с кровати на пол, но не смогла.

— Не полу..чается. Они не..не двигаются, — пожаловалась она.

— Погоди, я помогу, — отец ровно усадил Элиз на кровати и сдвинул её ноги вниз на пол.

— Всё, хватайся за меня, сейчас я тебя попробую поставить на ноги.

Вновь ухватившись за своего отца, Элиз буквально повисла на нём. Отец же, в свою очередь, удерживая её руками, поднял дочь с кровать. Ноги безвольно свисали.

— Попробуй напрячься и встать твёрдо на ноги, — скомандовал отец.

— Не могу. Я их не чу..ствую. Как тр..тряпки. Поса..ди меня, а то спину надо..рвёшь.

Усадив Элиз вновь на кровать, отец, выпрямился и потёр спину.

— А ты потяжелела с тех пор, как я тебя в последний раз на руках носил.

В ответ Элиз засмеялась.

***

Телефонный звонок разбудил Алесю. Где-то в другой комнате слышался звон. Ей ещё рано было вставать, но звон телефона не утихал. Кто-то очень хотел поговорить с ней. Приоткрыв глаза и взглянув на часы, что стояли на тумбочке возле кровати, Алеся издала стон.

— Ну, кого там несёт? Дайте же, наконец, поспать! — она вновь закрыла глаза.

Телефон замолк, но лишь для того, чтобы вновь начать звонить.

— Зараза! — ругнулась Алеся и, резко сбросив с себя одеяло, встала с кровати и пошла на звук, искать телефон.

Найдя, наконец, свой телефон, она взглянула на экран. Звонит её муж. Вздохнув, Алеся ответила на вызов.

— Чего тебе? –спросила она мужа.

— Привет, — поздоровался Сашко, — Разбудил?

— А как ты думаешь? Конечно разбудил! Чего тебе?

— Да, я дома кое-что забыл, а мне это нужно тут, на работе, по зарез, — Сашко стал раздражаться.

— И?

— Что, и? Тебе придётся привезти это сюда.

— Вот, чёрт! — ругнулась Алеся, — Угораздило тебя! Далеко ехать?

— Нет, не далеко. Мы же ещё работаем в морге, я тебе рассказывал.

— Ну, да, помню. Действительно, не далеко ехать. Что привезти-то?

— В коридоре на тумбочке лежит кожаная папка с документами.

— В коридоре? — Алеся направилась в коридор, — Сейчас посмотрю.

Отыскав папку, она свободной рукой расстегнула боковую молнию и раскрыла папку. Внутри лежали какие-то документы, канцелярские принадлежности и какой-то прибор, назначение которого Алеся не смогла определить.

— Нашла. Тут какие-то бумаги….

— Не открывай её! — прервал Алесю Сашко, — Вот, как она есть, закрытая, так и привези.

— Прямо сейчас? — Алеся быстро захлопнула папку и начала закрывать молнию.

— Нет, послезавтра… Ты шутишь?! Конечно сейчас! Зачем, по-твоему, я тебе звоню?!

— Не кричи. Сам не можешь за ней приехать? Мне, вообще-то, на работу нужно собираться, а я ещё и не завтракала.

— Если бы я мог приехать — уже давно сам бы забрал. Скорее вези её сюда, а с завтраком сама разбирайся.

— Хорошо-хорошо! — раздражённо ответила Алеся, — Сейчас буду, жди.

Быстро позавтракав, она привела себя в порядок, оделась и собрала свои вещи, готовая ехать на работу. Уже в дверях, обутая и собирающаяся выйти из квартиры, Алеся внезапно вспомнила о папке, которая всё ещё лежала на тумбочке в коридоре.

— Чуть не забыла! — не разуваясь, Алеся схватила папку и выскочила за дверь.

Как всегда с утра, Алесе пришлось вновь ехать в давке. Доехав до морга, она вывалилась из набитого людьми автобуса и направилась к моргу. Она знала, где он. Профессия обязывала знать, она уже много раз обращалась туда, чтобы помочь наследникам упокоить старика или старушку. На главном входе она поинтересовалась у служащих, где тут может работать её муж с напарником. Ей сообщили, что мебельщики работают с обратной стороны здания, и ей стоит обойти его, чтобы попасть к отделу погрузки. Обойдя здание, она увидела несколько катафалков, припаркованных возле широких двойных стеклянных дверей, откуда, очевидно, и выкатывали гробы с телами усопших для дальнейшей их транспортировки на кладбище и погребения. Недалеко от катафалков стоял микроавтобус фирмы, в которой работал её муж. Подойдя, она никого внутри микроавтобуса не застала, значит муж с напарником работают внутри здания. Внутрь здания она не смогла попасть, так как двери оказались заперты. Достав телефон, Алеся набрала номер мужа.

— Да? Ты привезла? — сходу начал муж.

— Привезла, — ответила Алеся.

— Где ты сейчас?

— Стою перед закрытыми дверьми.

— Ты с обратной стороны морга? — уточнил Сашко.

— Да, мне сказали, что вы тут.

— Подожди, сейчас открою дверь.

От дверей послышалось жужжание.

— Нажми на дверь, только посильнее, — посоветовал Алесе муж.

Алеся навалилась на двери и они, поддавшись, отворились. В нос ударил неприятный запах.

— Входи и сразу направо, там у нас дверь приоткрыта.

— Фу! Что за вонь?! — с отвращением произнесла Алеся, морща нос и убирая телефон.

Войдя в здание морга, она повернула направо и направилась по широкому коридору, за её спиной с громким щелчком закрылись двери. В попытке избавиться от неприятного запаха, она стала махать рукой перед лицом, но это никак не помогало.

— Как тут можно вообще работать, в таком зловонии? –Алеся зажала нос рукой и стала дышать ртом.

Впереди показалась приоткрытая дверь, за которой слышались голоса. Слов было не разобрать, но голос мужа Алеся узнала сразу. Быстро дойдя до двери, она вошла в большую комнату, где среди уже собранной мебели и деталей, которые ещё предстояло собрать в единое целое, работали два человека в рабочей одежде.

— Доброе утро всем, — поздоровалась Алеся.

— Доброе утро, — поздоровался с ней напарник мужа.

— Привет, — поприветствовал её Сашко, — Давай сюда папку.

Взяв папку из рук жены, Сашко передал её своему напарнику и тот, с папкой в руках, быстро удалился, на ходу доставая телефон из кармана.

— Много у вас тут работы, — протянула впечатлённая масштабом работ Алеся.

— И не говори. Работы не на один день, — согласился Сашко.

— Слушай, почему тут так воняет? Это же невозможно: целый день в такой вони находиться, — поморщилась Алеся.

— Мы уже принюхались и почти не замечаем. Что-то с холодильниками случилось, как нам сказали, — Сашко неопределённо махнул рукой в сторону, — А вентиляция тут старая и уже не справляется. Да, ты и сама сейчас привыкнешь. Давай покажу, что мы тут собираем, — предложил он жене.

— Нет, спасибо! — эмоционально отказалась Алеся, — Лучше я пойду. Я сегодня работаю, если ты вдруг забыл. Фу! Всё, я пошла. До вечера, — попрощалась Алеся с мужем и поспешила к выходу.

Выйдя на свежий воздух, она несколько раз глубоко вздохнула, прочищая лёгкие.

— Господи! Как же на улице хорошо! — с наслаждением произнесла она.

Удостоверившись, что ещё не опоздала на работу, Алеся поспешила к автобусной остановке.

***

Дверь открыл отец Элиз с улыбкой на лице.

— Доброе утро, — поздоровалась Алеся. — Вы выглядите счастливым.

— Доброе утро. Есть, чему радоваться, есть! Заходите.

Впустив Алесю в квартиру, он поспешил к дочери, сообщить ей о приходе Алеси. Алеся же, разувшись, последовала за ним в зал, где её ждала Элиз в инвалидном кресле.

— Доброе утро! — весело первой поздоровалась Элиз.

— Доброе утро! Как дела сегодня?

— Смотри! — и Элиз подняла руки вверх.

— Не может быть! — сдавленным голосом воскликнула Алеся.

— Ещё как, может! — Элиз положила ладони на колёса инвалидного кресла и приложив силу сдвинула кресло с места, — Как я давно ждала, что смогу сама себя кормить за столом.

— Так я без работы останусь, — пошутила Алеся.

— Мне пора идти, — отец Элиз наклонился к дочери и поцеловал её в щёку.

Вечером, сестра Элиз, узнав, что Элиз теперь может управлять своими руками, на радостях достала старую потёртую колоду карт и предложила Элиз сыграть несколько партий для развития мелкой моторики. Элиз с удовольствием согласилась. Они просидели за картами до полуночи и в половину первого часа ночи уставшие, но счастливые, улеглись спать.

***

Утром следующего дня Элиз проснулась с надеждой, что её ноги вновь будут двигаться. Сбросив с себя одеяло, она попыталась ими шевельнуть, но к её глубокому разочарованию, ноги продолжали лежать мёртвым грузом и отказывались ей подчиняться. Расстроившись, она успокоила себя и решила радоваться уже тому, что есть. А было у неё на данный момент не мало по сравнению с тем состоянием, в котором она пребывала в больнице. Вскоре пришла Алеся и сменила сестру Элиз. За заботами, упражнениями и разговорами день пролетел незаметно. Пришедшая вечером мать Элиз сменила Алесю, после чего обе поужинали, пообщались и улеглись спать. Уснула Элиз достаточно быстро. Благодаря тому, что руки и туловище уже подчинялись Элиз, улечься на бок поудобнее уже не было такой проблемой, как раньше. Приняв более-менее удобную позу, Элиз затихла и смогла крепко заснуть. Утром, ещё до того, как Элиз проснулась, она лежала на боку под своим одеялом: руки, согнутые в локте, под щекой, а ноги, согнутые в колене, были прижаты к туловищу. Ночью, во сне, Элиз вновь обрела свои ноги.

Глава пятая

Лёгкие дни наступили для Алеси. Она всё также приезжала с самого утра к Элиз, чтобы ухаживать за ней. Но фронт работ для неё значительно сократился. Уже не требовалось мыть и переодевать подопечную, лишь иногда было необходимо помогать с купанием в ванной и во время переодевания, так как руки Элиз ещё не вполне слушались её, да и на ногах она держалась не крепко. Что добавилось, так это упражнения для конечностей и речи.

— Я устала, — пожаловалась как-то Элиз и тяжело вздохнула, — И мне уже надоело это однообразие.

— Что Вы имеете в виду? — поинтересовалась Алеся.

— Каждый день одно и тоже. С самого утра одни лишь занятия, — пояснила Элиз.

— Конечно. Иначе Вам не восстановиться. То, что Вы вновь можете разговаривать и двигаться, само по себе чудо, уж поверьте мне, я до Вас много пациентов видела, переболевших Забытьем. Но, чудо чудом, а чтобы полностью вернуться к былой форме, нужно упорно заниматься.

— Я это понимаю, но… — Элиз сделала паузу о чём-то задумавшись, — У меня предложение.

— Какое?

— Я ведь уже достаточно крепко стою на ногах?

— Я бы так не сказала, — покачала головой Алеся.

— Когда ты рядом и поддерживаешь меня в нужный момент, я ведь вполне могу перемещаться на небольшие расстояния, — возразила ей Элиз.

— Если так на это смотреть, то, да, Вы вполне можете перемещаться и самостоятельно.

— Давай выходить гулять на улицу? Тут, не далеко, возле дома хотя бы.

Алеся задумалась, покусывая нижнюю губу и обдумывая предложение Элиз, взвешивая все «за» и «против».

— Вы уже устали сидеть в четырёх стенах и Вам нужно сменить обстановку?

— Да-да, совершенно верно! — закивала головой Элиз.

— Я просто обдумываю, как это записать в ежедневном отчёте, — пояснила свой вопрос Алеся.

— О! У вас там всё так строго? — удивилась Элиз.

— Да. В любой день может наведаться комиссия и взять все документы на проверку, — с серьёзным видом ответила Алеся.

— Так, что с моим предложением прогуляться?

— Я думаю, что это хорошая идея. Но, у меня будет одно условие.

— Какое условие?

— Пока, мы будем гулять только в хорошую погоду. И только возле дома, где есть лавочки.

— Не вопрос, — с радостью согласилась Элиз, — И, кстати, я посмотрела прогноз погоды на завтра. Завтра будет солнечно.

Алеся засмеялась.

— Замечательно! Значит, завтра мы выйдем погулять возле дома, — решила Алеся.

***

На следующий день, сразу после завтрака и утреннего туалета, Алеся помогла Элиз выйти из дома на улицу. Они медленно и аккуратно спустились по лестнице, Алеся, придерживая Элиз под руку, распахнула входную дверь подъезда и в лицо Элиз пахнуло летом. Тёплый, сладкий от запахов цветов и уже распаренной зелени воздух окатил одетое в лёгкое летнее платье тело Элиз и стал заполнять её лёгкие. Элиз остановилась в дверях, чувствуя лёгкое головокружение. Как вкусно пахнет воздух! Конечно, сидя дома, она не была лишена свежего воздуха. Квартиру регулярно и хорошо проветривали, за этим строго следила Алеся. Но, запахи вещей в квартире или пластиковой облицовки на балконе вносили свои нотки, и уже не было той свежести, которую можно найти только за стенами дома.

— Всё в порядке? — поинтересовалась Алеся, подхватывая Элиз второй рукой.

— Да, — Элиз глубоко с наслаждением вдохнула воздух, — Да, всё хорошо, — она широко улыбалась, чувствуя прилив радости и желание жить, — Я так давно ждала этого дня.

— Идём дальше? — спросила Алеся.

— Идём, — Элиз вышла на площадку перед домом, — Не хочу сидеть на лавке, — твёрдо решила Элиз, глядя на лавку у входа в подъезд, — Давай, побродим вокруг дома? Здесь полным-полно мест, где можно сесть.

— Хорошо. Только, я буду вас крепко держать, идёт?

Элиз согласно кивнула.

Они медленно побрели по дороге вдоль дома, намереваясь обойти его кругом.

— Элиз?! — кто-то окликнул сзади, — Элиз, это ты?

Элиз и Алеся остановились и обернулись. Тучная, небольшого роста женщина с коротко и небрежно подстриженными, покрашенными в розовый цвет волосами быстро приближалась к ним. Лицо скрывали аккуратные очки, резко контрастирующие с небрежным внешним видом, и защитная маска. Элиз её узнала. Она жила в соседнем подъезде. Соседка остановилась перед ними на почтительном расстоянии.

— Здравствуй, Элиз! — поздоровалась соседка, убедившись, что перед ней стоит действительно она, — Здравствуйте, — не забыла поздороваться соседка и с Алесей.

— Здравствуйте, — тут Элиз сделала паузу, так как, к своему стыду, напрочь позабыла имя соседки и, так и не вспомнив, не стала продолжать.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Алеся с незнакомой ей женщиной.

— А я смотрю и думаю, ты это или не ты, — прервала неловкую паузу соседка.

— Я и сама не могу поверить до конца, что я теперь могу самостоятельно, то есть почти самостоятельно, гулять по улице, — Элиз улыбнулась Алесе.

— Слава богу, что ты идёшь на поправку! Мы с мужем так переживали, когда тебя весной на Скорой Помощи увезли. Я ночь не спала, всё думала, как ты там. Но, нашими молитвами, ты выкарабкалась.

«Прямо-таки, вашими молитвами!» — усмехнулась про себя Элиз, но вслух сказала:

— Да, спасибо. И благодаря моей семье, врачам и Алесе, — Элиз указала рукой на Алесю, — я начинаю возвращаться к нормальной жизни.

— Это прекрасно, — с дежурной улыбкой, произнесла соседка, — А ты маску не носишь? — обратилась она к Элиз.

Элиз задумалась, осознав, что начиная с больницы она ни разу не надевала маску.

— Нет, не ношу, — ответила она.

— У неё, как у переболевшей, сейчас иммунитет к вирусу, — пояснила Алеся.

— Ах вот оно что, — протянула соседка, — А Вы? Тоже переболели? — уже к Алесе обратилась соседка Элиз с вопросом, и взгляд у неё был нехороший, соседка вся словно подобралась и приготовилась к нападению.

Алеся тоже была без маски, и она сразу поняла, что её провоцируют.

— Нет, бог миловал. С Элиз я могу маску не одевать. Меня, как медработника, вакцинировали. Вы, наверное, слышали, что медработников вакцинируют в первую очередь.

— Да, что-то такое проскакивало в новостях, припоминаю, — с показным безразличием ответила соседка, — А ты слышала, что этой ночью произошло? — тут же она обратилась к Элиз.

— Нет, я спала и ничего не слышала. Что случилось?

— Я говорю о нашей общей знакомой, — громким шёпотом намекнула соседка.

— О какой знакомой? — удивилась Элиз.

— Ну, как же? О той, что живёт подо мной. Я говорю о Тамаре! Так вот, её этой ночью скорая помощь забрала. Экстренный вызов.

— О! — Элиз была слегка шокирована этой внезапной и неприятной новостью, — Что с ней случилось?

— Что с ней могло случиться в наше мрачное время? Забытье, конечно, — тут соседка перекрестилась.

— Бедная Тамара, — искренне расстроилась Элиз, ведь она-то прекрасно понимала, каково Тамаре, — Надо обязательно позвонить в больницу, справиться о её здоровье.

— Я уже звонила с утра, — соседка сняла очки и стала их протирать.

— Что? — севшим голосом спросила Элиз, — Что сказали в больнице?

— Тамара не пережила эту ночь, — соседка одела очки снова, — Вирус вёл себя слишком агрессивно с ней, и у неё произошло обширное кровоизлияние мозга.

— Боже мой, — только и смогла выдавить из себя Элиз.

— Уверена, что виной тому её чрезмерная любовь к алкоголю. Каждый божий день я слышала, как она гремела пустыми бутылками! — соседка прервала свою тираду, чтобы отдышаться, — Ты с ней не виделась в последнее время?

— Виделась. Она заходила ко мне в гости не так давно, — вспомнила Элиз.

Соседка отошла на два шага назад.

— Элиз ничего не угрожает — у неё иммунитет, — поняв движение соседки, вмешалась в разговор Алеся.

— Ах, да-да-да, знаю-знаю, — закивала соседка, но ближе подходить не стала.

— Постой! — Элиз резко повернулась к Алесе, — Но, ведь в тот день у меня дома были и другие.

Алеся подняла бровь, силясь понять, о ком говорит Элиз.

— Мои родители, моя сестра. Они в тот день были вместе со мной, — Элиз заволновалась.

— Ну конечно же! — воскликнула Алеся, — Это был мой первый день. Теперь, и я вспомнила. Но, успокойтесь, ещё нет поводов для беспокойства. Им всего лишь нужно немедленно обратиться в центр тестирования и выяснить, заражены ли они, но, скорее всего, их уже тестировали на работе.

— Ох, ты ж! — Элиз стала судорожно искать телефон в сумочке.

Найдя телефон, она обзвонила каждого из тех, кто был в её квартире в тот день, чтобы лично объяснить ситуацию и попросить немедленно подойти к ближайшему центру тестирования для сдачи анализов. Услышав, что их всех тестируют на работе, и что анализы отрицательные, Элиз успокоилась. Соседка удовлетворила своё любопытство и попрощалась. Элиз и Алеся продолжили прогулку и оставались на улице до самого обеда.

***

С каждым днём Элиз чувствовала себя всё увереннее и увереннее в движениях и речи. Во время прогулок с Алесей ей уже не требовалась помощь и было решено устраивать прогулки вдали от дома. Помимо прочего, Элиз настояла, что отныне она будет ночевать одна. Она твёрдо решила, что теперь она сможет и сама справляться в вечерне-ночное время. Сестра и отец согласились с её доводами, а мать пришлось долго уговаривать, в том числе и с помощью отца.

Однажды, Элиз упросила Алесю пойти с ней в лес, пообещав не заходить далеко. Алеся согласилась. Она решила, что на природе будет проще начать разговор, который был необходим.

— Элиз, вчера у меня был разговор с моей начальницей, — начала Алеся.

— О чём был разговор? — спросила Элиз.

— О Вас. Она внимательно изучила мои отчёты и, честно говоря, очень удивилась прочитанному. Ваше быстрое восстановление озадачило мою начальницу. Она сказала, что это невозможно. Невозможно так быстро восстановиться после вируса. Да, и в принципе невозможно восстановиться в столь полном объёме, как Вы.

— Вот как, — нахмурилась Элиз, — И что же?

— Вам необходимо пройти полное обследование.

— Необходимо? Я обязана?

— Учитывая то, что моя работа завязана на Вашей медицинской страховке — да, Вы обязаны в ближайшее время пройти полное обследование, после чего комиссия вынесет решение по необходимости ухода за Вами.

— Понимаю, — Элиз пожевала губы, что-то обдумывая, — И, когда мне этим заняться?

— Если Вы позволите, то я всё организую.

— Правда? Тебе не будет сложно?

— Скажем так, это всё зачтётся мне в моём послужном списке, — улыбнулась Алеся.