Бесплатный фрагмент - Не к ночи рассказанное…

Глава 1. Южный лес

Ночью озеро напоминало зеркало с неровным кругом песчаного берега, обрамлённого густым Южным лесом, который словно поглощал все звуки, погружая в оглушительную тишину.

Почва в лесу выглядела так, будто кто-то пытался выкорчевать огромные деревья — их корни, покрытые многовековыми шапками зелёного мха, торчали наружу, переплетаясь пугающими узорами.

Рельеф лесного массива таил в себе множество пещер и расщелин, которые тянулись под землёй на несколько десятков метров. Внутри них находились толщи льда, не таявшие даже в самый жаркий летний день.

Туман, словно белое молоко, медленно стелился над озером, окутывая его со всех сторон и достигая леса. Его присутствие создавало атмосферу тревоги. Под покровом тумана на водной глади озера появилась рябь, и вода забурлила, как кипящий чайник.

В глубине старого леса, мрачного и сурового, не было слышно ни звука. Вокруг царила абсолютная тишина, и казалось, что в этом месте нет ни одной живой души, кроме меня. Я время от времени подкладывала сухие ветки в небольшой костер, который освещал моё лицо, словно маяк в этой бескрайней, безжизненной пустыне.

Я сделала глубокий вдох и подняла лицо к верхушкам деревьев. Сухие ветки тянулись так высоко, что, казалось, ни одна птица не смогла бы достичь такой высоты, даже если бы она жила здесь…

По чёрному небосводу стремительно проносились хмурые перья облаков. Они то скрывали, то вновь обнажали луну — этот жёлтый светильник посреди тьмы. Опустив голову, я заметила лёгкую дымку, которая окружила меня со всех сторон и без спроса потушила костёр. Я вскочила на ноги. А тонкая струйка дыма от костра попыталась взвиться вверх, но была поглощена тревожным туманом.

За спиной послышался треск ветки. Я быстро оглянулась, но в тёмной чаще безжизненного леса никого не увидела.

В спешке я затоптала угольки костра и направилась в противоположную сторону от того места, где недавно хрустнула ветка. Оглянувшись в последний раз, я столкнулась лицом с липкой паутиной, которая, по-видимому, была растянута между двумя сухими деревьями, росшими рядом на моём пути. Отстранившись, я почувствовала, как оторванные нити паутины, словно намагниченные, мягко легли на мои губы и подбородок.

— О нет, только не это! — воскликнула я, в ужасе замахав руками перед собой.

— Простите! — воскликнул маленький крестовик, сидя на ветке дерева справа от меня, на уровне моего лица. Паук выглядел удручённо, поджав свои полосатые тоненькие ножки.

Я осторожно коснулась его спинки, нежно проведя пальцем по символу, похожему на кельтский крест. Паучок рассмеялся, как будто почувствовав моё доброе намерение.

— Прошу прощения, я… Как бы это сказать…

— Боишься пауков? — подсказал он.

— Да, — виновато призналась я. — Добро пожаловать в Южный лес! Хотя из-за меня ты остался без домика…

— Мне здесь страшно. Я одна.

Не знаю, обрадовала ли меня новость о том, что на своём пути я больше не встречу ни одного членистоногого, но к моему горлу подступила горечь. Я оглядела ночной лес, одинокий и пустынный, а затем снова посмотрела на паучиху:

— Давай, я заберу тебя к себе на обратном пути? У меня тебе будет хорошо! Я не обычный человек, я с другой планеты. Мы живём втроём: я, моя Наставница, мой маленький сын и волшебный лабрадор. Тебе у нас зайдёт!

— Хорошо! — воскликнула паучиха с радостью.

— Тогда стой здесь и никуда не уходи, — добавила я с улыбкой и поспешила вперед.

Я старалась ступать как можно тише, чтобы не потревожить ветки под ногами. Я углублялась в лес, петляя среди причудливых деревьев в кромешной тьме. И хотя мои брови были нахмурены, в голове крутились мысли о том, что скоро этот лес наполнится лесными обитателями и больше не будет вызывать страх у обычных людей.

***

На озере разразилась яростная битва между двумя могущественными повелителями водной стихии. Первый из них — огромный Водяной, грозный старец с пронзительными рыбьими глазами и пышной бородой. Его тело, покрытое зеленоватой чешуёй, постепенно переходило в рыбий хвост с изумрудным плавником.

Вторым был Купало, не менее величественный бог, облачённый в белоснежные одежды. На его голове красовался вечноцветущий венок, источавший аромат, а волосы отливали солнечным светом.

Казалось, даже туман, как будто живой, расступился по берегам озера, чтобы наблюдать за поединком вместе с русалками, которые разлеглись на песке.

— Что вы тут устроили? — с недовольством воскликнула я, всплеснув руками, когда, достигнув цели, остановилась на берегу, глядя на них своими зеркальными глазами.

— Элька! — обрадовался Водяной, воспользовавшись паузой в битве. Его глаза, обычно добрые и широкие, засияли от счастья, а рыбий рот расплылся в улыбке.

— Вы с ума сошли, драться из-за лужи? — оглядела я двух существ. — Еле успела вас перехватить. Зачем вы здесь шумите? Вся живность испугается и не будет селиться в этом лесу. Мне и так хватает забот, а теперь ещё и вас разнимать!

Водяной не ожидал меня здесь увидеть, но был очень рад. Он сразу же начал объяснять мне ситуацию:

— Этот нахал самовольно занял моё место. Позволь напомнить, что я живу здесь уже очень давно и гораздо раньше, чем он, обнаружил мое озеро!

— Как ты смеешь мне не подчиняться? Я Бог! — в очередной раз возмутился Купало и уже собирался снова нанести удар.

— А ну-ка остыли! — воскликнула я, предотвращая новый конфликт. — Или вы оба сами напроситесь!

— И зачем ему озеро в мертвом лесу? — с обидой произнёс Водяной. — Это моя стихия!

Послушав меня, Водяной принялся уменьшаться и, наконец, стал среднестатистического человеческого размера, при этом не утратил своей мужественной силы. Он лёг на берегу, и его окружили сладко щебечущие русалки, которые осыпали его ласками и напевали нежные мелодии своими чарующими голосами. Довольный Водяной, словно избалованный кот, изласканный хозяйкой, лежал на песчаном берегу, расплёскивая воду своим хвостом.

— Хватит твердить о том, что лес мертвый! — запретила я. — Хочешь посмотреть, каким его вижу я?

Я подошла к Водяному и протянула руку. Он крепко ухватился за неё, широко раскрыл рот и уставился в одну точку, словно загипнотизированный.

Его взору открылась картина из зелёных деревьев, припорошённых светящейся сиреневой вечерней пылью, утопающих в густой траве, где распускались цветы с хрустальными лепестками. Вокруг росли грибы разных размеров, их шляпки излучали мягкий свет. Всё это окружало спокойное озеро, на глади которого мерцали мириады ярких звёзд, образуя множество млечных путей.

— Элла, ты и правда видишь лес таким? — спросил Водяной, очарованный моим видением.

Я кивнула:

— Вот и скажи, можно ли назвать такой лес мёртвым? Поверь мне, мёртвый лес выглядит иначе!

— Я тоже хочу это увидеть! — воскликнул Купало, стремительно приближаясь ко мне, уже в человеческий рост и протягивая руку.

Очарованный, он, подобно Водяному, остался в восхищении от моего видения.

— Но как же здешние призраки? — засомневался Водяной.

— Какие призраки? Здесь их нет, — возразила я, махнув рукой.

— Удивительно слышать это от того, кто сам сражается с призраками, — Водяной пронзил меня взглядом.

— Во-первых, я сражаюсь не с призраками, а с нечистью. А во-вторых, я же не утверждаю, что призраков не существует.

— А как же компасы, которые здесь не работают? — напомнил Водяной.

— Это потому что в лесных недрах огромные залежи железной руды, — рассмеялась я. — И никакой мистики! Да и лес восстанавливается не так быстро, как хотелось бы. Но всё же после того, как я устроила сюда на службу Лешего, дела идут на поправку. Сейчас я даже обнаружила нового обитателя — паучка. За ним придут и другие насекомые, они разведают, что здесь есть пища, затем поселятся птицы, а за ними — животные. Пищевая цепь наладится, и лес возродится, как Феникс из пепла.

Я замолчала и ударила себя по лбу ладонью. Я же решила забрать к себе домой одну из первых цепей питания…

— Что такое? — Водяной приподнялся. — Элла, что случилось?

Я подняла бровь и с хитрым видом взглянула на духа:

— Оставляю вас в неведении. Мучайтесь!

— Нет, Элла, только не это! — принялся уговаривать меня Водяной.

И, мгновенно освободившись от русалок, направился ко мне.

— Да ничего особенного. Я пообещала паучихе забрать её к себе, ей страшно здесь одной. О каком Фениксе тогда можно говорить? Но я что-нибудь придумаю! — пообещала я себе, хотя и не очень уверенно.

— Ох уж эта жалостливая женская натура, — с лёгкой укоризной покачал головой Водяной.

Я лишь улыбнулась и развела руками, словно пытаясь объяснить своё поведение.

— Элла, ты же боишься пауков! — напомнил Водяной.

— Это правда. Когда я впервые оказалась на вашей планете, то была в ужасе от первого увиденного членистоногого, — меня даже передернуло. — Но, хвала небесам, на этой планете это единственное, чего я действительно боюсь!

— Какой она была, ваша планета? — спросил Купало, подойдя еще ближе к нам, ослепляя солнечным светом. Часть русалок устремилась к Богу, стараясь угодить ему во всём.

— Да… Такая же, как и ваша, — ответила я с тоской, опустив глаза.

— — Ну уж нет! — воскликнул Водяной. — Помнится, по твоим рассказам совсем и не такая!

— Наша планета тоже была сине-зелёной, но находилась в другой галактике. Там не было зла, мы были сплочённым народом, всегда готовым прийти на помощь друг другу. И даже нечисть не создавала нам проблем, а, напротив, оказывала помощь. Зима на нашей планете была жаркой, и мы могли легко одеваться и даже валяться в снегу. А вот летом, когда распускались первые листочки, становилось очень холодно.

Теперь Купало раскрыл рот от удивления.

— Элла, я знаю, что вы с Ниной уже давно живете у нас, но раньше я только слышал о вас. Это наша первая встреча, — сказал Купало. — А как давно вы попали к нам?

— Примерно триста или четыреста лет назад. Если честно, я уже не помню точно.

— А кто такая Нина? Она тоже боец, как и ты? — поинтересовался Купало.

— Нина мне как мама, если говорить о людях. Она старше меня, и на нашей планете её принято называть Наставницей. Старшие учат нас, молодых, как правильно жить, сохраняя доброту и гармонию с природой.

— Кто-то, видимо, не учился… — вырвалось у Водяного.

Я взглянула на него.

— Ну раз ваша планета взорвалась… — поспешил он оправдаться.

— Все планеты рано или поздно взрываются, — пожала я плечами. — А здесь Нина видит, если с человеком происходит сверхъестественная беда, и направляет меня. Но она также заботится о моём сыне, пока я нахожусь на задании.

— Из твоих рассказов я помню, что на вашей планете не было болезней и печали. И хотя вас было немного, жили вы по миллиарду лет, — добавил Водяной.

— Да нас было так мало, потому что способ размножения на нашей планете был ужасным! — с отвращением произнесла я. — И мы не ходили беременными, малыш развивался в пузыре в нашем жилище.

— А как это происходило у вас? — удивлённо приподнял брови Купало.

— Так ладно, ребята, засиделась я с вами, мне пора! — спохватилась я.

— Элла, как же я люблю, когда ты приходишь и мы разговариваем! — воскликнул Водяной. — Мир вокруг словно наполняется добротой и нескончаемым оптимизмом! Заходи почаще, пожалуйста!

— Я постараюсь, — с улыбкой произнесла я. — Купало, собирайся, и пойдем со мной. Я нашла для тебя отличное место — пустующее нежно-голубое озерко на границе с изумрудно-блистательным лесом, недалеко от деревни. В этом озере ты сможешь проводить свои обряды и следить за тем, чтобы никто не утонул.

— О, великая Элла, я твой вечный должник! — с благодарностью воскликнул Водяной.

— Не стоит благодарности, — с широкой улыбкой произнесла я, прищурив глаза от удовольствия.

— И я твой должник! — вторил Купало. — Ты нашла для нас справедливое решение, удовлетворив нужды каждого.

— Как хорошо, что ты попала на нашу планету! — с восторгом произнёс Водяной, довольный тем, что озеро осталось за ним. — Кто бы нас сейчас рассудил? Кто бы смог усмирить всю эту нечисть?

— Именно поэтому я и оказалась здесь, на вашей планете. Для таких, как мы, больше нет никаких развлечений, кроме как участвовать в подобных событиях, — с грустью вздохнула я.

— Страшно представить, что за развлечения были на вашей планете, если даже намек о вашем сексе вызывает у меня ужас, — с лёгкой усмешкой произнёс Водяной.

— Ладно, всё, пока, — помахала я рукой. — У меня куча дел. Уже светает. Нина по-любому меня потеряла и устроит нагоняй. А еще мне зуб вылечить надо, а у вас на этой процедуре за мной инфаркт так и ходит по пятам. Бедные ваши смертные, и так смертные, еще и хрупкие такие, то сердце, то зубы, да они даже без головы прожить не могут. Почему у вас еще до сих пор не научились приклеивать головы? Ох, ладно, поторопимся!

— Элла, не забудьте про паучиху, которую ты обещала забрать с собой, — напомнил Купало, готовый следовать за мной.

— Ох, спасибо, точно, — поблагодарила я. — Всё, спешим, спешим, спешим!

***

Посреди темного зала стояла полная женщина средних лет с короткой стрижкой черных волос. Она повернула голову в сторону дверного проема спальни, которая была ее комнатой. В дверях появился мужской силуэт.

— Нет, я ещё не рассказала, — с сосредоточенным видом возразила она.

— Сейчас самое время, Нина! — настойчиво убеждал он. — Хватит тянуть! Ты должна это сделать!

— Никак не могу найти подходящий момент, — занервничала она.

— Время не ждёт, — рассердился мужчина.

— Кирилл, — Нина услышала шаги в подъезде, зная, кому они принадлежат. — Кирилл, уходи!

Но он не сдвинулся с места.

В замочной скважине зашумел ключ.

— Иди, Кирилл! Мне нужно её подготовить. У меня есть план. Я знаю, что делать!

Я открыла дверь и вошла в квартиру, где меня уже ждала Нина.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Иду к тебе ругаться, — строго ответила она.

— Нет-нет, до этого ты стояла в зале и смотрела в комнату. Там кто-то есть? — насторожилась я.

— Тебе показалось, — сказала она, мгновенно принимая грозный вид.

Её брови нависли над сердитыми глазами, которые светились, как у кошки, а чёрные волосы, коротко подстриженные, взъерошились, словно у рыси в момент атаки. Ноздри раздулись, а руки сложились на груди.

Из детской выбежал палевый лабрадор и сел рядом с Ниной, радостно глядя на меня. Он был очень рад моему возвращению домой.

— Где ты была? — воскликнула Нина. — Почему ушла без предупреждения?

Мне показалось, что она просто решила сменить тему, хотя и сердилась на меня, когда я пропадала. Но вдруг мои глаза стали зеркальными, и я спросила:

— Кто здесь был? Нина, кто здесь только что был?

Я отчаянно принялась рыскать глазами по коридору, пытаясь уловить за ниточку, которая рассеивалась в атмосфере нашей квартиры.

— Никого, — пожала она плечами.

— И это не призрак, — повела носом я. — Не нечисть! Это один из наших?

Мои глаза стали прежними, когда я уставилась на Нину, наполняясь ужасом.

— Что за бред ты несешь? Ты думаешь, я бы не уловила нашего? — усмехнулась она.

— Может быть, за нами кто-то следит? — я разулась и прошла в кухню, настороженно выглядывая в окно.

Внезапно я развернулась и крепко обняла Нину, прильнув к ней, как маленькая девочка.

— Ну что такое, девочка моя? — растрогалась она.

— Помнишь, ты предсказывала, что на моего сына будет совершена атака, когда появится кто-то из наших, и тебе придётся пожертвовать собой?

— Девочка моя, мы же не одни спаслись с нашей планеты? Помнишь, мы видели ещё пару капсул? Не обязательно, чтобы час предсказания настал с появлением нашего земляка, — опровергала свои же слова Нина.

— Я буду искать способ спасти и моего сына, и тебя! — пообещала я и ещё сильнее прижалась к моей Наставнице.

Я подошла к окну и, нервничая, закурила сигарету.

Глаза Нины уже не светились, они были спокойны. Её волосы лежали ровно.

Я почувствовала, как меня охватила дрожь, и мне совсем не хотелось успокаиваться. Бросив сигарету в пепельницу, я принялась ходить по маленькой кухне, ступая по старому полу, на котором облупилась краска. Я ходила от окна к раковине, висевшей на голубой стене напротив, и обратно.

— Никогда не забуду, как на нас напали в последний раз. Тогда обрушился целый подъезд многоэтажного дома! И я ничего не могла сделать, когда на свет появлялся Антошка, когда нам самим нужно было спасаться… Не могла спасти столько невинно погибших людей по нашей вине! И своего любимого…

— Элла, поверь мне, я как никто другой понимаю твою боль! Но то зло, с которым мы столкнулись, гораздо страшнее, чем нечисть и посланники Люцифера! Оно гораздо масштабнее! Оно как Чернобыльская авария, как взрывы в шахтах, как теракты… Думаю, не стоит продолжать этот список. Сейчас не время искать способ спасти меня, на первом месте найти способ остановить это зло, иначе невинные так и будут гибнуть.

Я потушила сигарету, опустив голову, словно побитая собака. Я не знала, как остановить это зло, с чего начать и что это вообще такое, чтобы понять, как с ним бороться. А помимо этого спасти мою Наставницу, когда появится тот самый вредоносный земляк, спасти моего сына и хотя бы на йоту остановить ту боль, которую я испытываю по погибшему любимому…

— Элла, чуть не забыла! Я записала тебя к стоматологу. Помнишь, ты жаловалась на зуб?

— Сейчас не до зуба.

— Нет, Элла, ты идёшь завтра! Что ты хочешь? Сейчас кариес, потом абсцесс и смерть человеческой оболочки? Ну уж нет! С утра нечисть не нападает на людей, так что у тебя будет время. Заодно проверь, как там в поликлинике. Мне тут было видение, что там что-то не так.

— Да это, наверное, стоматолог и кошмарит! — обернулась я.

— Вот ты и проверь!

Из рукава моей куртки появился маленький крестовичок. Он был такой хрупкий, что, словно невесомый, вскарабкался по моей руке и устроился на плече.

— Ой, кто это? — спросила Нина, наклонившись к моему плечу.

— Паук!

— Ты же их боишься!

— Нин, нужно бы накормить Крошку. У нас случайно не валяется по углам мух или тараканов?

Паучиха спрыгнула с моего плеча, и, пока я снимала куртку, она, не мешкая, направилась к конфетнице. Из неё она вытащила моего любимого кислого желейного червяка и с удовольствием начала его уплетать.

— Вот это да! — ахнула Нина и с задумчивым видом посмотрела на меня. — Вроде бы пауки с планеты Земля не питаются подобным…

— Может быть, на неё действует наше волшебство? И надо же, в сторону моих любимых червяков.

— Тогда попробую её обучить нашим штучкам, — загорелась Нина. — Элла, ты не забыла? Завтра к стоматологу! Его зовут Кирилл Михайлович.

— Да-да… — пропустила я мимо ушей.

И только я хотела рвануть к сыну в детскую, как глаза Нины стали зеркальными, а ладони прикрыли уши.

— Что такое, Нина? — подскочила я к ней.

— Существо… — пыталась подобрать слова она. — Демон! Когда он был человеком, он убил отца, который избил мать до смерти. Он так свистит от горя, что уши закладывает! Метеочувствительные люди слышат его свист, но мозг вуалирует свист, маскирует головной болью. Когда при этом лопаются перепонки в ушах…

Нина проморгалась, выпрямилась и взглянула мне в глаза. А потом покачала головой.

— А ты говоришь, по утрам не нападают, — усмехнулась я.

Солнечные лучи лениво окрашивали стены и окна многоэтажки напротив в розовый свет, а с ещё недавно чёрного неба исчезала россыпь мерцающих звёзд.

Приняв невидимый облик, я вышла на застеклённый балкон, встала в проёме открытой створки и спрыгнула вниз с последнего этажа, на котором мы снимали квартиру. Приземлившись на промёрзшую землю в палисаднике возле дома, я вновь спешила на помощь человечеству…

Глава 2. Стоматолог

В морозный апрельский день воздух был свеж и холоден, наполняя мои лёгкие прохладой. Снег почти полностью растаял, за исключением небольших грязных островков по обеим сторонам тропинки, ведущей к поликлинике, которая была отделена от проезжей части бетонным бордюром. По утрам лужицы талого снега, собравшиеся в углублениях на асфальте, покрывались тонкой плёнкой льда.

В своём невидимом для людей облике я осторожно опустилась на козырёк здания поликлиники. Мои зрачки расширились, стали зеркальными и словно замёрзли, когда я активировала своё рентгеновское зрение. С его помощью я без труда обнаруживала замаскированную нечисть.

Огромные тополя с голыми кронами, стоящие рядом, плевались неоновыми искрами, наполняя воздух смертью. Лужи под льдом бурлили, словно ведьминское варево.

Мои ноздри наполнились колючим, едким запахом гари, который с каждым вдохом разъедал лёгкие. Чувства отчаяния и безысходности пытались давить на меня. Эти ужасные ощущения скручивали грудную клетку, заставляя задыхаться, а сверху на меня давила фобия, словно тяжёлый груз.

Встряхнув головой, я избавилась от рентген-зрения, вернувшись в людской мир, в котором, на удивление, царил штиль апрельской морозной погоды. Но оставшееся чувство безысходности, витающее надо мной, выдавало это место наличием нечисти.

Я вдыхала как можно чаще свежий воздух, непроизвольно откашливаясь после того, как мне удалось побывать на пожарище по ту сторону человеческого глаза.

Ощущая, как горят мои щеки, а в глазах стоят слезы, я схватилась одной рукой за козырёк и спрыгнула с него к огромным стеклянным дверям, расположенным рядом с панорамным окном, за которым виднелось фойе.

В этот момент из поликлиники выходила женщина, и мне удалось незаметно проскользнуть внутрь невидимой. Передо мной стояла широкая вертикальная опора. Я спряталась за ней и с некоторой опаской снова активировала рентгеновское зрение. Меня окружило множество полупрозрачных людей. Они бесцельно бродили вокруг с отрешённым и пустым взглядом, не осознавая своего предназначения.

— Дочка…

Внезапно за спиной раздался голос, и я ощутила дыхание призрака у себя на затылке.

Я обернулась и увидела перед собой маленькую старушку, согнутую, словно вопросительный знак. На её голове красовался яркий платок с красными цветами. Несмотря на прохладную погоду, она была одета в тонкий плащ светло-коричневого цвета, который доставал ей до колен. На ногах у неё были полосатые колготки в тон плащу и ботиночки. Лицо старушки было испещрено глубокими морщинами, а глаза выдавали горечь и усталость.

— Вы меня видите?

— Помоги нам, дочка! Мы не можем найти выход. Иногда в разных местах появляются ворота, из которых вырываются клубы дыма и пламя, поглощающее нас.

Удушливый запах заполнил фойе, и я почувствовала то же самое, что и недавно на козырьке. Морщась от дыма, я заслонила собой старушку, как вдруг оказалась на полу в мире людей, где нет призраков и гари.

— Будьте осторожны, — сказала медсестра, проходя мимо и помогая мне встать.

— Вы меня видите? — изумилась я, не ожидая, что смогу внезапно стать видимой.

А еще мне казалось что и медсестра тоже призрак.

— С вами всё в порядке? — вежливо спросила она.

Нет медсестра не призрак, а обычный смертный человек.

— Да-да, всё хорошо, спасибо!

В поисках следов нечистой силы я поднялась на первый этаж и прошлась по нему. Минуя удрученные лица людей, ожидающих своей очереди в кабинеты. В светлом и современном помещении на каждом этаже мне было неуютно. Мне казалось, что за мной кто-то следит, крадётся за мной по пятам… Но когда я оглядывалась, то никого не видела за спиной, только грустные лица пациентов, провожающих меня взглядом.

Легче не становилось даже на последнем пятом этаже, на котором расположилась стоматология. Весело аккордируя бормашинами из всех кабинетов, отчего ужас сковывал мое тело вкупе с неизменным запахом хлорки и дентина.

Я не привыкла испытывать боль, ведь моя сущность, заключённая в человеческую оболочку, обладает удивительной силой и вековой стойкостью. Однако именно эта человеческая оболочка позволяет мне в полной мере ощутить все оттенки боли, вызывая ещё один страх. Этот страх настолько силен, что иногда я не могу его контролировать, и колени начинают дрожать, а по телу пробегают мурашки.

Я прекрасно помню, как в старом человеческом мире, мне лечили зубы без анестезии. Эти воспоминания навсегда останутся одним из самых страшных кошмаров в моей жизни!

В попытке успокоиться я коснулась виска, села на скамейку и закрыла глаза.

Внезапно из кабинета, возле которого я ждала своей очереди, раздался пронзительный крик. Я вскочила и, не дожидаясь разрешения, ворвалась внутрь. Сильное пламя, охватившее меня, вытолкнуло наружу, а затем угасло.

Приподнявшись с пола, я увидела на кресле обугленного пациента, а рядом на полу, лицом вниз, лежал доктор.

Вздрогнув, я очнулась на той же скамейке у кабинета, за дверью которого царила тишина.

«Неужели опоздала, пока была занята своими видениями?..»

Я вскочила со скамьи и решительно направилась в кабинет, столкнувшись на пороге с пареньком, который как раз оттуда и выходил, озаряя всё вокруг счастливой улыбкой.

— Вы ко мне? — спросил доктор, неожиданно появившись за спиной предыдущего пациента.

— Да, здравствуйте.

— Привет! Проходи. Как твоя фамилия?

— Алексеева.

— А меня зовут Кирилл Михайлович, можно просто Кирилл.

Я вдруг почувствовала, как в голове что-то щёлкнуло… Знакомое имя! Да точно! Кажется, его упоминала Нина, когда просила проверить поликлинику на наличие недобрых сил. Теперь я не сомневалась, что это именно стоматолог здесь орудует!

Будь проклята моя дентофобия, из-за которой я нерешительно перешагнула порог кабинета и так же неуверенно устроилась на кресле!

Однако в эти минуты меня охватила невероятная волна спокойствия, которая словно растворила в себе все мои переживания и страхи. Как это возможно?

Значит, доктор не является нечистью. Он просто человек. Но почему в месте, которое обычно вызывает у меня неподдельный ужас, мне вдруг стало так легко и спокойно?

— Анестезию ставить будем? — спросил врач, надевая стерильные перчатки.

— Да, конечно, — ответила я спокойно, хотя внезапно почувствовала головокружение и жар. Мне стало так жарко на кресле и душно в этой комнате, что моя рука непроизвольно оттопырила воротник кофты.

— У вас есть аллергия на медицинские препараты? — поинтересовался стоматолог, стоя спиной ко мне и наполняя шприц.

— Не знаю… Нет, не думаю.

Врач повернулся ко мне, внимательно глядя пронзительными глазами из-под маски:

— Тебе плохо?

Ещё один!

— Нет, мне хорошо, но здесь как-то очень жарко, — произнесла я с легкой досадой.

Доктор обернулся на приоткрытое окно и снова посмотрел на меня:

— Может быть, отложим лечение?

— Нет, — повторила я, продолжая испытывать нарастающую жару, которая, казалось, усиливалась с каждой секундой. — Всё нормально, продолжайте.

Стоматолог присел рядом в свое кресло. Опустил на глаза очки и принялся ставить мне укол. Когда, непроизвольно уклоняясь от иглы, я заметила на потолке черного демона, напоминающего ящера, вцепившегося длинными когтями в потолок. Не имея глаз, он широко разинул свою пасть с зубами в несколько рядов, отчего я чуть не умерла от жара.

Взмахнув рукой, я остановила время, когда капелька слюны сорвалась с пасти демона и застыла прямо над головой доктора.

Демон, оттолкнувшись от потолка, уже был готов нанести удар по стоматологу. Однако я успела перехватить его, ощутив на ладони болезненный ожог. Но это не остановило меня: я упала на пол вместе с монстром, стараясь одолеть его, несмотря на то, что моя ладонь горела. Я прижала тварь к полу, стараясь не обращать внимания на боль человеческой руки.

Демон попытался сопротивляться, задев хвостом столик с инструментами. Но я быстро достала из кармана небольшой бутылёк, зубами открыла деревянную затычку и поднесла его к морде демона, чтобы заточить его внутрь.

— Не на ту напал! — произнесла я, глядя на пузырёк и наслаждаясь долгожданной прохладой, которая наконец проникла в кабинет через приоткрытое окно.

Внутри пузырька, что я спрятала в карман джинс, бушевал ураганчик, словно смешивая розовый и чёрный цвета. Он вращался против часовой стрелки, что отличало его от других существ, которых мне доводилось заключать в бутылочки раньше.

Я была очень довольна собой, как всегда, когда побеждала нечисть. Однако я быстро пришла в себя, аккуратно расставила все вещи по своим местам и привела в порядок рабочий стол. Затем я расположилась на кресле под тонкой острой иглой шприца, направленной в сторону моего лица.

Как же мне удалось выбраться из столь узкого пространства, чтобы спасти ни в чём не повинного врача от удара? Я приоткрыла рот и запустила время заново.

На мгновение доктор застыл, подняв глаза к потолку.

Как же я могла забыть о том, что с потолка летела капля слюны монстра?

Стоматолог нахмурил брови, не понимая, что происходит, и заёрзал на своём месте.

— Кажется, я сидел ближе, — произнёс он, придвигаясь ближе.

Медицина, хвала современным технологиям, ушла далеко вперёд! Стерильные инструменты, безболезненные процедуры, удобства — всё это, безусловно, радует. Правда, моя фобия никуда не делась, но я, довольная, встала с кресла, пряча раненные ожогами ладони.

— Я думаю, мы на этом не остановимся? — с какой-то странной интонацией спросил стоматолог, и в воздухе повисло напряжение, которого я совсем не ожидала ощутить после того, как избавила поликлинику от монстра жары и духоты, который изводил невинные души.

Я взяла свою сумку со стула, подумав, что чем реже я вижу врачей подобного профиля, тем лучше для нервной системы моей человеческой оболочки.

— Зря… — прошептал он за моей спиной, будто прочитав мои мысли. — Знаешь, ты отлично справилась с демоном. Может быть, тебе еще и вылечить их ладони?

Я замерла, затаив дыхание. Сумка выпала из моих рук, когда я подняла зеркальные глаза, уже в состоянии повышенной готовности к неожиданным поворотам событий.

Выйдя из поликлиники, я окинула окрестности своим проницательным взором и, убедившись, что всё в порядке, поспешила домой, чтобы высказать Нине всё, что думаю:

— Как ты могла не предупредить меня о том, что этот стоматолог — один из нас? Я же там чуть всё не разнесла к чертям!

— Кирилл уже предлагал тебе всё рассказать, но я решила, что знакомство на приёме у врача пройдёт проще.

Нина зажгла спичкой старую плиту и поставила на огонь металлический чайник.

— Что рассказать? — я напряглась.

— То, что Кирилл — один из нас, он тоже несёт добро в массы. Как видишь, он работает стоматологом и, как ты убедилась, лечит зубы абсолютно безболезненно.

— Один из нас… — произнесла я с тяжёлым вздохом, осознав, насколько пугающей для меня была эта новость.

— Да ладно тебе! Кирилл — отличный парень, — не унималась Нина.

— Но ты же знаешь, что дело не в этом! — вскрикнула я. — Мне всё равно, какой он. Меня беспокоит, что произойдёт, после того как мы нашли нашего земляка!

— Элла, — серьёзно обратилась ко мне Наставница, — Кирилл не тот, из-за кого сбудется моё предсказание! Посмотри на мои глаза — они в порядке! Ты слышала, чтобы я ещё что-то предсказывала? Я ничего не вижу и не слышу. Дело в другом нашем земляке, которого мы пока не нашли.

Мне хотелось верить словам Нины, она была очень убедительна. Но что-то внутри меня не давало мне покоя, что-то сопротивлялось и не позволяло мне успокоиться.

— Девченки, ничего, что я с вами? — широко улыбаясь, заявил Кирилл, вставая из-за стола.

— Ничего! — закричала я и на него, продолжая вариться в своем котле подозрений.

— Теперь Кирилл будет с нами, — объявила Нина.

— Зачем он нам? — Я внезапно ощутила в новом напарнике скрытую угрозу, которая могла бы привести к гибели Нины. — Я и сама могу справиться с нечистью.

— Элла, после рождения Антошки мы стали очень уязвимы. И лишний Кирилл вовсе не лишний! — настаивала Нина.

Я подняла бровь и, не моргая, пристально посмотрела на стоматолога. Он не вызывал у меня приятных чувств — ни его профессия, ни то, что он мог бы нарушить наши устоявшиеся порядки, внося свои изменения.

Однако было одно обстоятельство, которое несколько смягчало мой гнев: в глазах Кирилла можно было утонуть.

— Ну как вам удалось сработаться на первом задании? — спросила Нина, ставя на стол две кружки чая.

— Сложно сказать, как нам это удалось. Он просто сделал вид, что застыл вместе со временем, которое я остановила.

— Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что здесь обитает другая нечисть, — с милой улыбкой произнесла Нина.

— Нет, здесь явно что-то не так, — вдруг переменилась я. — Почему он сам не поймал демона? Работая стоматологом, он что, ждал, пока его поликлиника не лопнет от запертых душ?

— Он же здесь, спроси его сама, — пережив пик моей злости, Нина стала самой спокойной из нас.

— Ничего я не ждал, — пожал плечами Кирилл. — Видя твое восхищение моим появлением, я сделал правильно, что не заявил о себе прямо в лоб.

И только сейчас я заметила, что мужчина значительно выше меня. Смотреть на него снизу вверх стало неловко.

— Я жил в соседнем городе, но когда окружающие начали замечать, что я не старею, мне пришлось переехать сюда. Всё как у вас. Я думал, что был единственным спасшимся со своей планеты, но какова же была моя радость, когда…

— Не единственным, — перебила я с подозрением. — Кроме нас и тебя есть ещё один, кто несёт апокалипсис, и мы тоже должны его найти.

Кирилл вдруг растерялся и посмотрел на Нину, которая цыкнула на меня:

— Сбавь тон, дорогая. Теперь нам станет легче, а вместе мы будем чувствовать себя спокойнее. Мы с одной планеты!

Я никак не могла понять, почему этот факт меня не радовал, почему напряжение сжимало и давило на меня.

— Я хотел сразу всё тебе рассказать, но теперь понимаю, что Нина права и ты не простая штучка, — объяснил Кирилл. — В конце концов, я даже не знал, как начать наше знакомство.

— Где вы познакомились? — с подозрением спросила я, бросив взгляд на Нину, а затем на стоматолога.

— Кирилл сам нас нашёл и пришёл сюда, в нашу квартиру, пока ты спасала людей от очередного демона, — ответила Нина, разведя руками.

— И как давно это было? — возник следующий вопрос у меня в голове.

— Да, Элла, уже не важно! — не выдержала Нина. — Не так давно.

— Кстати, Нина, взгляни, — произнесла я, немного успокоившись и вытащив из кармана джинсов пузырёк. — Видишь? И цвет, и то, как он вращается против часовой стрелки.

Нина хмыкнула, взяла бутылёк в руки и принялась внимательно изучать то, что вертелось внутри.

— Так шли часы только на нашей планете, — произнёс Кирилл. — По земному — против часовой стрелки.

Я, на мгновение забыв о присутствии новичка, перевела на него строгий взгляд. Мы бы и без него догадались!

— Но только на нашей планете не было злых демонов, — продолжая рассматривать бутылёк, Нина поднесла палец свободной руки к губам. — Очень странно всё. Значит, чёрные — это демоны, которые дают невидимость. Серые — призраки, останавливающие время. Зелёные — чудища, обновляющие наши силы, правда, временно. А этот? Не узнаешь, пока не попробуешь. Как бы отрицательный эффект не получить…

Глава 3. Леший

Его образ сложен и многогранен. Когда он идёт по лесу, без труда перешагивая через реки и озёра, его рост становится таким же высоким, как самое высокое дерево. Он словно сливается с зелёными пейзажами, а его большие блестящие глаза без бровей и ресниц на тёмном лице завораживают своей красотой.

Если он перевернётся, то весь лесной массив окажется его кафтаном, а земли, прилегающие к лесу, — его ногами.

Внезапно исчезнет ощущение неестественности, и вместо неё появится реальность: шум верхушек могучих елей, неподвижная земля возле леса. Кажется, будто это сам лес переставляет свои ноги на одном месте, словно куда-то спеша.

А маленький смешливый старичок в белом кафтане, полосатых рейтузах и лаптях, ростом с самую маленькую травинку, выглядывает из-за деревьев, похохатывая. То он стоит под шляпкой гриба, то, не успеешь моргнуть, — уже сидит на ветке дерева, хлопая в ладоши.

***

С самого утра в северной части Южного леса царила суматоха. Волонтеры громко кричали, а в воздухе витал отчаянный плач несчастной женщины.

Оказалось, что пропала дочь бизнесмена, который приехал сюда с семьей на выходные.

***

Я достала сыночка из кроватки и села в кресло-качалку. Прижав кроху к груди, я наслаждалась тем, как материнство своей нежной любовью помогало мне преодолеть кризис. Мой горячо любимый малыш, маленький блондинчик со светлыми глазами, словно олицетворял собой день, свет, без намека на мрак и насилие.

— Нин, ты знаешь, малыш с соседней улицы уже умеет смеяться, — говорила я, пытаясь отвлечься от своих мыслей.

Крошка спустилась с потолка, устроилась на груди у Антошки и, любуясь его красотой, сложила передние лапки у своей плюшевой мордочки с множеством глаз.

— Ты сама-то слышала? — Нина уже стояла за моей спиной. — Не думала, что ты обратишь внимание на такие разговоры. У одних детей раньше начинают ходить, у других — говорить, а у некоторых даже в утробе начинают проявлять свой характер. Как мне кажется, наш Антоша — очень серьёзный мальчик.

— Почему люди не наслаждаются каждым мгновением своей жизни? Ведь их век так недолог.

— Именно из-за короткого срока жизни в них заложено стремление торопиться и успеть всё… — только успела произнести Нина, как её глаза стали зеркальными, а бутылочка с питанием выпала из рук.

К счастью, лабрадор Вампал вовремя подхватил её и подал мне.

— Благодарю, — сказала я собаке и принялась кормить сына. — Что ты видишь, Нина? Неужели я снова не успею насладиться теми мгновениями, которые судьба отпустила нам с сыном?

— Элла, случилась беда! В Южном лесу пропала девушка, а её состояние здоровья может не позволить ей дожить до утра в холодном и мрачном лесу. — Нина, проморгавшись, уперев руки в бока, произнесла с тревогой. — Мне кажется, это проделки Лешего!

— Вот зелень лохматая! Я слышала, что лешие промышляют этим, но чтобы так, под моим носом! Ну я ему задам!

— Подожди, Эль. А как же Кирилл? Ведь теперь вы в одной группе.

— Что? Это ты собрала группу, вот и носись с Кириллом сама, как ёжик с яблоком. А девушке может не встретить предстоящее утро.

День уже давно пошел на прибыль, но в лесу, как ни странно, ночь наступала раньше. Лес, возвышаясь огромной и, на первый взгляд, непроницаемой стеной, отбрасывал густую тень на деревню, укрытую подтаявшим слоем снега.

В стороне от меня люди разводили костры и громко разговаривали. Где-то глубоко внутри каждый из них сомневался, что в этом холодном лесу можно найти живую девушку. Однако, несмотря на сомнения, волонтеры не теряли надежды и продолжали поиски вместе с мужчинами из деревни.

И я помогу им в этом!

***

Только один мужчина из деревни не участвовал в поисках, сидя в своём старом деревянном доме с покатой крышей.

К забору, который давно потерял свой первоначальный цвет, подошли две соседки, укутанные в тёплые фуфайки и шали. Хозяйка дома недолюбливала их за длинный язык.

— Ну что, Анна, твой муж уже выздоровел? — спросила одна из них, невысокая и худая, как щепка.

— Нет, он ещё не может встать с постели, — ответила Анна, стараясь не встречаться с ними взглядом, и продолжила развешивать бельё.

— Ну конечно, — усмехнулась вторая полная, и обе направились к лесу, чтобы продолжить сплетничать.

— Лентяй, — продолжила полная бабка, медленно переступая с ноги на ногу, словно неваляшка. — Как только нужно идти в лес заготавливать дрова и таскать брёвна на зиму, он сразу же заболевает. А как только появляется возможность поехать на охоту с мужиками, чтобы сэкономить деньги, он сразу же ленится. Богатеи, посмотрите-ка!

Первая женщина с едким смехом поддержала её.

Анна слышала их разговоры и вдруг почувствовала, как её окатило волной гнева. Она бросила недовешенный пододеяльник в таз и влетела в дом.

— Эх, как же мне повезло с тобой, лентяй! Все соседи смеются над тобой, они поняли, что ты отлыниваешь от работы!

Из-под одеяла сначала появилась голова её супруга, а через полсекунды он уже встал. Как оказалось, он вовсе не был болен, и все были правы. Муж сел на диван и виновато посмотрел на жену.

***

В тепло-синих сумерках меня приветливо встретили длинные хвойные стволы, покрытые снегом, и другие деревья, которые освещали свой путь до жилища Лешего тёплым оранжевым светом.

На входе в Южный лес из озера появился Купало:

— Элла, по этому пути поисковики скоро выйдут из леса. Иди в обход.

— Спасибо. Давай скорее в озеро, пока нас не спалили местные жители из-за твоего солнечного света.

Небо над моей головой постепенно темнело. Но путь мне освещали маленькие жёлтые шарики, которые были разбросаны на нетронутом снегу и свисали с ветвей деревьев. Наконец, я вышла из леса к глубокому обрыву, куда не достигал свет моих глаз. К этому моменту ночь полностью вступила в свои права, и место обрыва окутала непроглядная тьма.

На другом берегу глубокого яра, словно яркие искорки, сверкали мощные снежные ветки хвойных деревьев. Мне оставалось лишь перебраться через переправу, представленную одним из деревьев, и преодолеть это мрачное препятствие.

Сделав первый шаг и раскинув руки в стороны, я слегка покачнулась, глядя в непроглядную глубину.

— Кот напился молочка… — заговорила я, чтобы разрушить гнетущую тишину в глубине леса, и сделала ещё один шаг вперёд.

— Скушал рыбки два куска! — Я с большей уверенностью сделала второй шаг, а затем и третий. — Потянулся и зевнул. Лег на коврик и уснул.

Я прокрутилась вокруг своей оси на скользком стволе дерева и продолжила говорить:

— Кот увидел страшный сон: мышь огромная как слон.

Ещё один шаг вперёд, и появились новые слова:

— Хвост как хобот, а усы толще толстой колбасы.

До следующего берега оставалось совсем немного, но я снова пошатнулась, на этот раз сильнее.

— Мышь кота хотела съесть, — я сделала шаг. — Кот проснулся — дыбом шерсть.

Спрыгнув с переправы с огромным корневищем, я приземлилась на заснеженный берег, погрузившись в сугроб почти по колено, и закончила:

— Хорошо что нет мышей на девятом этаже!

Довольная собой, я потерла руки и, снова увидев те же светящиеся шарики, разбросанные на пути к жилищу Лешего и висящие на ветвях деревьев, продолжила свой путь.

Вскоре хвойные деревья закончились, но на их месте появились лиственные. Они расступились по краям, и на их ветвях зажглись садовые фонарики. Между деревьями лежали дощечки, служившие ступеньками, которые вели всё выше и выше.

С неба посыпался пушистый снег. Он искрился в воздухе, но, не долетая до меня, исчезал.

Поднявшись по ступенькам, я оказалась перед самым высоким деревом в лесу. В его стволе светилась расщелина. Дотянувшись до неё рукой, я с лёгкостью проникла внутрь.

Маленькая уютная комната встретила меня теплом и необычайным уютом. В углу стояла крохотная аккуратная печка, на которой пыхтел котел с варевом. Сегодня избушка Лешего, расположенная внутри ствола дерева, приятно преобразилась: деревянные стены были украшены ковриками в стиле пэчворк, а на полу лежали дорожки из густой травки. Справа от меня, у окна, невидимого снаружи на дереве, впервые висели белоснежные занавески из хлопка. Рядом стоял круглый столик, накрытый скатертью. За ним сидел добросердечный старец, разогревая самовар.

— Я уже ждал тебя, — с лёгкой хрипотцой, словно старик, произнёс Леший.

— Как уютно у тебя здесь стало, — оценила я. — Сразу видно, что к этому приложила руку женщина. А ну, рассказывай, кого ты заставил здесь хозяйничать? Ты украл девушку?

Я наклонилась над старичком, уперевшись обеими руками в стол, и мои сердитые глаза блеснули металлическим отливом.

— Как ты догадалась? — Леший присел, его глаза округлились от испуга.

— Я тебе сейчас покажу, как догадалась! — рассвирепела я.

***

Юрий попросил свою Аннушку присесть рядом. Она нехотя подчинилась.

— Ну что такое случилось? — вздохнула Анна, не осознавая серьёзности проблемы, которая, как она думала, была лишь следствием слухов, распространяемых соседями.

— Малой я тогда был… Собрались мы с батей на охоту в лес на ночь. Любил я тогда это дело. Особенно жечь костры на полянке, а потом в палатке ночевать. Вставать рано и охотиться. Но в ту ночь всё было иначе… Засыпал я с какой-то тревожностью, еле уснул. А проснулся, как мне показалось, от дикого вопля отца. Глядь из палатки, а его огроменные волки дерут. Пустился наутек, шут его знает куда. Чую, волки по пятам преследуют и уже окружают. Вот-вот постигнет меня участь отца. Со всех сторон торчали голые острые ветки, готовые меня на себя насадить, а прямо передо мной возник свет. Приглушенный, неяркий. И из него вышло чудище, во сто крат больше человека, тонкое, длинное, волоча за собой ногу и размахивая руками… А голова… Ты представляешь? Перелицованная капля воды. Волки — кто в конвульсиях попадал, кто лапы склонил перед ним. А кто мордой об меня тереться начал, жалобно поскуливая. Не помню, как потом до дома добрался, как дорогу нашел. Тело отца так и не отыскали, а я страх к лесу не смог перебороть!

— Почему ты мне раньше этого не рассказывал? Мы могли бы всё бросить и переехать.

— Как? Вот так просто взять и уйти от всего, что мы нажили?

— Да! Именно так и сделать, нежели жить рядом с местом твоего страха.

***

Я села за стол, ощущая, как раскалённая печь обдаёт жаром мою человеческую оболочку. Леший поставил передо мной кружку горячего чая, и я с наслаждением вдохнула аромат лесных трав, наполнивший помещение.

Я с удовольствием сделала глоток и закрыла глаза от удовольствия, ощущая, как его вкус раскрывается в кипятке. Такой чай невозможно найти ни в одном магазине!

— Я, как обычно, положил для вас с Ниной мешочек чая в твой кармашек, — с доброй улыбкой произнес Леший.

Хозяин леса оставался на своем месте, сидя напротив. Но мешочек с чаем действительно оказался в кармане моей куртки.

— Ох, как же трудно мне было возродить этот лес без тебя! — со вздохом начала я. — Сам знаешь, какая молва ходит про этот лес до сих пор. Я не всегда успевала предотвратить все несчастья, которые здесь происходили. Был один случай. Когда из-за многочисленного нашествия нечисти на землю я после битвы, не успев залечить раны… — я наклонилась и помяла ногу. — Подоспела в лес, но волки уже разорвали человека. А с ним был ребёнок. То ли мелкий тогда натерпелся страха, его подсознание представило меня в моем настоящем виде. Испугался мальчишка меня ещё больше и упал в обморок. Я на руках донесла его до дома. Жаль, тело отца пришлось захоронить здесь, была нечеловеческая смерть. Нельзя было патологоанатомам показывать.

— Какие волки? — спросил Леший. — Ведь лес был мёртвым!

— То были нечистые, — ответила я. — Мне приходилось нелегко до того, как ты стал здесь служить. И с работой ты справляешься отлично! Я знаю, что ты выиграл животных в карты у Лешего из соседнего леса. А тут так меня подвёл!

— Не сердись на него, — молодая красавица подала на стол плюшки, только что из печи. — Я здесь чувствую себя дома, понимаешь? Среди людей я урод и умственно отсталая. Там меня сторонятся и смеются надо мной, а здесь я полноценная девушка.

Я уже не воспринимала происходящее так воинственно, как раньше. Мне были понятны чувства влюблённых. Я и сама испытывала нежное пламя любви, которое после заставляло меня чувствовать себя расколотой надвое.

Что я имела против любви? Да ничего! Но одно беспокоило меня — это сердце бедной матери, потерявшей дочь. Пока мой взгляд не упал на округлившийся животик этой девушки. Да, в волшебном мире время течёт по-другому! Она пропала всего сутки-двое, а уже была на седьмом месяце беременности.

Я перевела взгляд на Лешего, и передо мной предстал крепкий высокий мужчина неописуемой красоты. На его безбородом лице с могучим лбом и спокойными чёрными глазами едва виднелась улыбка. А медные волосы струились до атлетических плеч.

— И вовсе ты не старый хлыщ, — удивилась я, впервые увидев Лешего в таком облике.

— Как видишь, здесь никто никого не принуждает, — прозвучал голос Лешего, наполненный приятным теплом, словно летний шелест зелёных крон и успокаивающее журчание весеннего ручейка.

— Мы счастливы! — воскликнула исцелённая девушка, прижимаясь к своему возлюбленному.

Хозяин леса обнял её, словно защищая от всех бед и несчастий.

И вот я уже не в уютной комнате, а стою посреди леса. Рядом нет того самого дерева с мощным стволом. А впереди меня идут Леший в образе Аполлона и его абсолютно здоровая беременная красавица-жена. Они держатся за руки и смотрят друг другу в глаза. С первым криком петухов исчезая в легком мареве, окутавшем лес поутру.

Отряд, вышедший на заре в лес, вернулся ни с чем. Сегодня поисковики снова не смогут утешить мать, которая выплакала все слёзы по дочери.

Покачав головой, я на мгновение задумалась, глядя на носки своих ботинок. Затем, подняв голову, я встретилась глазами с Кириллом.

— Ты чего здесь всё стоишь и стоишь?

— Вот знаешь, меня ничем не напугать, — рассердилась я. — Но не делай так больше!

Кирилл посмотрел вниз, а потом опять на меня, глазеющую вдаль. Туда, где только что рассеялись Леший со своей любимой. Пальцы рук мужчины распрямились, будто желая коснуться моей ладони…

— Кирилл, не надейся стать моим помощником, а тем более другом! Я и сама хорошо справляюсь с нечистью, и ты нам не нужен.

Кирилл сжал пальцы в кулак и снова опустил голову.

Я развернулась и стремительно помчалась обратно. Ловко, в несколько подходов, я преодолела множество ступеней и высокие сугробы в лесу. Я прыгала с ветки на ветку, перелетела через обрыв и остановилась только на выходе из леса.

После резкого потепления снег сошел быстро. Кое-где на черной земле уже прорастала травка. Но сегодня за окном квартиры тучи, затянувшие небо серой пеленой, обстреляли город белыми крупицами. Столбик термометра пополз вниз. Снова вернулись морозы. А когда тучи разошлись и весеннее солнце засияло, оно все равно не растопило новый след застрявшей зимы, покрывший город ровным слоем блестящего на солнце белого покрывала.

— Я так ждала, когда у нас наконец появится возможность собраться всем вместе и насладиться чаем, — сказала Нина, делая глоток и закрывая глаза. — Как же я соскучилась по настоящему чаю!

Кирилл, сидящий напротив Нины за столом, тоже оценил вкус горячего напитка.

Я вошла на кухню с сыном на руках.

— Лес оживает! — уверенно произнесла я, покачивая сына. Подойдя к окну, я с недовольством оглядела выпавший снег.

Кирилл, улыбаясь, заметил:

— Лес мог бы ожить раньше, если бы ты не забирала оттуда всю живность.

Он сказал это вовсе без упрёка, но мои челюсти сжались, а глаза стали двумя узкими полосками. Но вот я так и знала! Вот он, первый устой, который он начинает шатать. Какая ему вообще разница на мою живность? Это не я к нему всем скопом ворвалась, а он!

— Последнее время мы ерундой занимаемся, если честно, — добавил Кирилл. — Леший с девушкой, которую так и не вернули, а время потратили. И еще куча бесполезных дел…

— С чего это лес бесполезный? — не вытерпела я, приподняв бровь. — Лес — легкие нашей планеты, что также значится нашей миссией. Просто не с тобой духи дружат, вот ты и бесишься! Ты видел, сколько в городах машин с выхлопными газами? Частный сектор, отапливаемый печками, заводы…

— Ребят, остыньте, — спокойно вмешалась Нина, глядя на нас уже зеркальными глазами. — Вы не зря потратили время на пропавшую девушку. Она и Леший объявились к родителям.

— О! — воскликнула я. — Как так? Как они объяснили столь долгую пропажу и ее излечение?

— Вот именно, что зря, если они сами вернулись, — возразил Кирилл, пожав плечами.

— Хватит душнить! — собрав брови у переносицы, я пронзила напарника взглядом.

Мне то и дело хотелось противоречить мужчине. Бросать в его сторону колкие слова и даже, возможно, обидеть, только бы он передумал и смылся от нас поскорее. Я посмотрела на Нину в ожидании ответа.

— Вот закончится чай, наведаешься к Лешему и всё разузнаешь, — ответила она.

— Кстати, недавно встретила Юрия. Того самого мальчишку, которого спасла от волков в лесу, — вспомнила я. — Удивительно, как быстро летит время, даже в мире людей. Он уже мужчина, радуется переезду в город, они с женой ждут первенца. Если бы он только знал, что встретил того самого монстра, которым я предстала перед ним тогда в лесу.

Я даже развеселилась, забыв о присутствии Кирилла, который, как я считала, был занудой.

— Можно мне подержать Антошку? — неожиданно спросил он, вставая со стула и протягивая свои сильные руки.

Мужчина бережно взял малыша, и его глаза засияли от радости, словно он пришёл в роддом к жене, чтобы увидеть своего долгожданного сына.

— Давай познакомимся, маленький? — прошептал Кирилл, широко улыбаясь Антошке.

С трудом оторвав взгляд от этой картины, я с недоумением посмотрела на Нину, но её, казалось, совсем не интересовала моя реакция. Наставница снова смотрела в одну точку зеркальными глазами.

— Ребят, ребят, — замахала она руками перед собой, то ли привлекая наше внимание, то ли отчего-то защищаясь. — В нашем городе уже второй раз за год сгорает музей. В прошлый раз удалось спасти около 70% картин с выставки, а на этот раз всё сгорело, кроме одного портрета. Удивительно, но ни рама, ни полотно не пострадали от огня, который уничтожил всё вокруг.

Нина проморгалась, глядя на нас озадачено прежними глазами.

Я утвердительно кивнула:

— Это точно наш случай! Я уже готова действовать.

Но Кирилл остановил меня:

— Подожди! Вернись, пожалуйста. Нам нужно составить план действий.

— План? — удивилась я.

Зачем нам лишние сложности, если всегда удавалось решать проблемы на месте? Что за абсурд?

— Всё должно быть сделано по правилам, как положено, — терпеливо объяснил Кирилл, продолжая с улыбкой смотреть на моего сына.

И Антошка в ответ рассмеялся незнакомому дядьке. Впервые! Ему, а не мне.

Злясь на Кирилла еще и за сына, я забрала Антошку и поспешила покинуть кухню:

— Я уложу Антошу, и на пепелище. И если твой друг успеет составить план до того, как я за три секунды расправлюсь с нечистью, то пусть сразу начнет писать новый!

Потерпев поражение, Кирилл посмотрел на Нину, которая виновато потупила глаза:

— А что я? Я говорила.

Глава 4. Мертвая жена

Его руки обвились вокруг меня уверенно и крепко. Я чувствовала беспомощность, я понимала, что сдаюсь, когда почва уходила из-под ног. Что-то теплое обволакивало меня, лишая напрочь воли. Лицо любимого расплывалось в темноте, а Кирилл, запрокинув мою голову назад, прижал к себе, целуя шею сначала нежно, потом нагло, с нарастающей страстью, заставив меня всю целиком прижаться к нему. К его горячей коже, на сто градусов горячее моей. К его обнаженной груди, от которой не было сил оторваться. Жадный рот Кирилла раздвинул мои дрожащие губы, заставив ток пробежать по позвоночнику, заставив меня вспыхнуть в вихре возбуждения…

Очнувшись в кресле-качалке и протерев глаза, я с возмущением выдохнула.

— Что за ерунда! — воскликнула я, пытаясь всеми силами избавиться от этого дурацкого сна.

— Что-то интересное приснилось? — из-за спины вышла Нина с Антошкой на руках.

— Ужасный кошмар! — ответила я, покраснев.

— А-а, — протянула Нина с хитрым видом, окинув меня взглядом.

— Эль, скоро приедет Кирилл, вам нужно будет смотаться в деревню, там творится чертовщина…

Не желая больше слушать её, я вскочила с кресла и воскликнула:

— Нет! Я сама справлюсь!

И, не оглядываясь, выбежала из детской комнаты.

Взъерошив черную шерстку и поджимая короткие лапки, на дощатое крылечко вбежала кошка, пристроившись у входной двери. Но ждала она недолго. Вскоре из дома вышел хозяин, укутавшись в фуфайку. Мужик невысокого роста, с морщинистым лбом и добрыми чертами лица, он зевал из-за бессонной ночи в кулак. А после подкурил сигарету.

— Ну давай, — мурлыкала я и терлась об его ноги. — Приюти меня! Приюти-и!

Он наклонился и, увидев меня, пригладил мою вздыбленную пушистую шубку:

— И откуда ты, маленькая? Заплутала или выкинули?

— Не так и важно, — продолжала ластиться я, при этом громогласно мурлыча. — Что-то страшное творится в твоем доме. Приюти? И я помогу!

Мужик, докурив, открыл входную дверь, пропустив меня вперед.

— Ты прям няшка, — бежала я вперед, довольная тем, что все идет по плану.

Пока на моём пути не встретилась жена хозяина, которая была не в восторге от моего появления. Она даже попыталась преградить мне путь, но я легко проскользнула у неё между ног и укрылась под кроватью в дальней комнате.

— Это что такое, Коля? — воскликнула она, обращаясь к мужу. — Зачем ты её принёс? Мне только кошки в доме не хватало, чтобы она повсюду гадила!

— С чего ты взяла, Лена? — возразил мужчина. — Она же мышей ловить будет. Да и вообще, кошка к счастью — это же примета такая.

— Чёрная? Да кто-то её выбросил, потому что она ходила где попало! Мне такая радость в доме не нужна.

— Может быть, покормим её? — с виноватым видом предложил Коля.

— Давай, мужик, — подбадривала я его, сидя под кроватью. — Нажми! Надави на неё. Что за каблук?

— А вдруг это твоя жена? — шепнула Лена мужу. — Ведь эта кошка чёрная.

— Ну что за предрассудки? — возмутилась я, прикрыв морду лапой.

На какое-то время Лена смирилась с тем, что в её доме живёт чёрная кошка. Однако к вечеру она залезла под кровать, где я пряталась. Схватив меня за шкирку, она выбежала во двор и с силой швырнула меня через ограду, крикнув:

— Убирайся из моего дома, нечистая!

— Что? Нечистая? — возмутилась я, громко мяукнув. Но потом взяла себя в руки. Люди были очень взволнованы. Не каждый день увидишь, что с ними происходит!

Я медленно пошла к соседнему заброшенному дому, забралась на перила крыльца и, прищурив глаза, стала наблюдать за интересующим меня объектом, терпеливо ожидая наступления ночи.

На деревню мягко опускался вечер, наполняя воздух морозной свежестью. Земля, ещё не успевшая оттаять, была черна, как смоль, и казалась твёрдой, как камень. Моя шерсть вновь встала дыбом. Я подогнула под себя пушистый хвост, помяла лапками деревянную перекладину и, вздохнув, продолжила наблюдать.

Непроизвольно я вспомнила дневной сон, но сразу же прогнала его из головы, мучаясь от смущения. Как хорошо, что я здесь одна! Какие бы ещё способы придумать, чтобы и дальше избегать Кирилла?

— Ну что, выгнали? — спросил чёрный гладкошёрстный кот, запрыгнув на перекладину крылечка, расположенную параллельно.

Я вздрогнула, услышав шум в ушах, который, казалось, долбил по телу животного, в которое я превратилась. Моя кошачья натура требовала защитить свою территорию от чужака.

— Тебе чего надо, облезлый длинный хвост с котом на конце? — спросила я по-кошачьи.

— Проще понять мысли твёрдого плода по морщинкам на скорлупе грецкого ореха, чем мысли кошки! Я же пришёл помочь, а тут такой приём, — удивлённо произнёс Кирилл, но его голос звучал как крик.

Мало того что Кирилл имел наглость присниться мне в эротическом сне, так он еще раздражал меня своим появлением в моих мистических делах! Не хочу, чтоб он вливался в наш с Ниной альянс, мне казалось, он несет опасность, ту, что предсказывала Нина, как бы меня не переубеждали, что это не так!

Я бы многое хотела высказать Кириллу, но мои глаза уловили что-то странное, мелькнувшее за углом дома, за которым я наблюдала, пока меня не отвлекли.

— Давай сменим тему? — предложил Кирилл. — Хочешь, я расскажу тебе анекдот про кошек? Провинившегося котенка поставили в угол, где он провинился ещё раз…

***

Лена проснулась от громкого кошачьего мяуканья у соседского дома. В полной темноте комнаты она различила пар, который вырывался из ее рта.

— Не надо, мама! — раздался за стеной голос сына Николая. — Не надо, мама!

Лена мгновенно вскочила с постели и побежала в детскую комнату. Она поспешно разбудила мальчика, нежно тормоша его.

— Проснись, мой хороший, — ласково говорила она, — это всего лишь сон. Проснись, сынок!

От криков своего брата проснулась Вика, дочка Лены и Коли. Она натянула одеяло до самого подбородка и со страхом забилась в угол у стены.

Лена почувствовала, как по её телу пробежала дрожь от холода, который внезапно охватил дом, хотя он был хорошо натоплен. Медленно обернувшись в темноте комнаты, она увидела в незашторенном окне безжизненное лицо покойной жены своего мужа, бледное и морщинистое.

— Пришла, — в ужасе произнесла Лена, указывая на окно. — Пришла…

Тихо поскуливая, женщина дрожала от ужаса. Зелёные точки за окном, неотрывно смотрящие на неё с жутким мерцанием, гипнотизировали и не давали сдвинуться с места. А чёрный рот, напоминающий дыру, улыбался.

Лена не сразу заметила, как её рука медленно, словно змея, ползёт по стене к выключателю. В последнюю секунду, собрав всю свою волю в кулак, она резко нажала на кнопку. Однако за окном уже никого не было. Остался лишь леденящий душу холод.

Призрак уже стоял у окна в темном зале, продолжая сверлить зелеными точками насквозь. Не глядя на него, Лена включила свет и там. И вновь призрак исчез, появившись возле окна темной кухни. Но и оттуда свет прогнал мертвячку, что с шумом обронила гардину с окна…

Я уже мчалась к дому, перепрыгивая через препятствия огромными скачками, и кот Кирилл бежал за мной.

— А ну стой! — по-кошачьи заорала я, обращаясь к сущности, которая стояла у стены дома.

Я прыгнула на призрака, но он исчез. Я же, пролетев сквозь неё, ударилась о стену.

После громкого звука упавшей гардины Николай проснулся и ещё раз вздрогнул от внезапного сильного удара в стену снаружи.

— Это что было? — спросил он, выходя из спальни.

Морщась от яркого света, он сразу же увидел, как его жена дрожит, а её губы искажены от ужаса.

***

Зимний туманный рассвет наступал медленно, словно подкрадывался незаметно, как призрак в тёмном подвале ночью. Всё имеет свой конец, и только ночь заканчивается с рассветом. Я наблюдала за ним из окна детской комнаты, укачивая сына на руках после бутылочки смеси.

Уложив спящего сына в кроватку, я вышла на кухню к Нине.

— Не получилось… — сетовала я. — Теперь придётся ждать следующей ночи. Это первый раз, когда призрак исчез, не продолжив разговор. Обычно они обидчивы и при первой же возможности изливают всю свою историю обиды.

— Нет времени ждать ночи! — возразила Нина.

Я с удивлением уставилась на неё, приподняв брови и округлив глаза:

— В смысле?

— В прямом. Эль, у меня было еще одно видение. Отправляйся в деревню прямо сейчас и купи соседский заброшенный дом. Времени у нас в обрез — до вечера, до последнего вечера! Иначе бывшая жена Коли доведёт Лену до психушки, сам Коля повесится, а дети попадут в интернат.

— Если честно, мне не очень нравятся частные дома. Может быть, мне лучше отправиться туда в образе кошки и…

— Ты что, переела кошачьих сухариков? И что ты будешь делать в образе кошки? Зацарапаешь мертвую до смерти? Если призрак не рассказывает нам, почему она является в новую семью к мужу, то тебе придётся узнать об этом у самого мужа! Всё, хватит препираться, живо! — скомандовала Нина, взмахнув рукой. В тот же миг я оказалась в незнакомом месте, и в нос ударил неприятный запах сырости.

— Итак, Николай… — слова сами собой вырвались из моего рта, когда я обернулась.

И действительно, за моей спиной в дверном проёме, разделяющем комнату с кухней, стоял тот самый мужик, о чью ногу я тёрлась накануне в образе кошки.

В просторной комнате с облупившимся дощатым полом, когда-то давно побелёнными, потрескавшимися стенами и закопчённым от печи потолком было крайне неуютно. Грязные стёкла в деревянных оконных рамах едва пропускали солнечные лучи.

— Мне в целом подходит этот дом, — продолжила я, с лёгкой брезгливостью осматривая единственную комнату и одновременно стараясь быстрее войти в роль. — У вас есть огород и на участке вода…

Откуда я знала об этом? Информация просто выливалась из меня, как это обычно и происходило.

— Значит, вы остаётесь снимать? — с радостью спросил Николай.

— А хозяйка не согласится его продать?

— Кто? Хозяйка? — удивился Николай. — Это дом моей бывшей жены, которая уже покинула этот мир. Давайте поступим так: вы пока снимаете у нас. Поживите немного, а там посмотрим. Вдруг вам у нас не понравится? Кстати, вы любите животных? К нам недавно прибилась чёрненькая кошечка, такая хорошенькая!

Я наклонила голову и с улыбкой произнесла:

— Когда кошка придёт в следующий раз, попросите её заглянуть ко мне.

Николай нахмурил лоб и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Что? Шутка не удалась? — спросила я, глубоко вздохнув.

Его можно было понять. Этот несчастный мужчина и его близкие, измученные призраком, казалось, совсем забыли о юморе.

Мы вышли на улицу, и я с удовольствием вдохнула полной грудью свежий воздух, укутавшись в куртку. Дневное солнце впервые за долгое время растопило мерзлую землю, обратив в слякоть. Когда я следовала за мужчиной к соседнему участку, шпильки на моих полусапожках иногда проваливались в гнилую листву.

— А почему мне здесь может не понравиться? — попыталась я завязать разговор с хозяином.

Однако он лишь отмахнулся и закурил.

— В каждой деревне есть свои суеверия и страшные истории, — произнёс Николай, указывая на соседний участок. — Если что, я живу там.

Возле нового дома Николая на нас недоброжелательно смотрела женщина. Она словно видела во мне кошку, которую нужно прогнать. Времени оставалось не так много. Нужно было немедленно осмотреть каждый уголок дома! Я была уверена, что именно он стал причиной появления мстительного призрака. Однако ни внутри, ни снаружи не было обнаружено ничего подозрительного, что поставило меня в тупик.

Времени было в обрез. Я поспешила к Николаю, на ходу придумывая, как начать разговор. В голову не приходило ни одной дельной мысли. Как же сейчас не помешал бы Кирилл со своим планом! Уже на подходе к калитке Николая я смекнула, что можно купить молока. Заметив возле ограды валуны сена, я подумала, что это может стать отличным поводом для начала разговора.

Над головой нависли тяжёлые свинцовые тучи, словно на дворе был не апрель, а июнь. Вдалеке даже поблескивала молния. В мгновение ока стало темно. Не замечая перемен в природе, Николай что-то поправлял в ограде. И только когда он увидел меня, взволнованную, он удивлённо оглядел округу.

— Что происходит…? — испугался мужчина.

— Где твоя жена? — спросила я.

Тело Николая обдало холодным потом, и на затылке зашевелились волосы.

— Где жена? Быстрее, где она?

— Какая жена? — запнулся Николай. — Она… Они… К ней приехала сестра, и они собирались в церковь и на могилку моей покойной жены.

— Вот блин! Быстро иди в свой прежний дом! Бегом! — скомандовала я.

Я разбежалась, ударилась об асфальт, превратилась в орла и полетела в сторону ветхого деревенского погоста.

— Да что происходит?! — попятился назад Николай, хватая ртом воздух.

***

Демонические тучи, извиваясь, кружились вихрем, испуская молнии, пытаясь остановить меня, но мне всё же удалось добраться до могилы Колиной жены.

Там, возле гранитного памятника, я увидела, как вращается воронка из грязи, засасывая Елену. Женщина уже не могла бороться за свою жизнь. Рядом с ней, вжавшись спиной в ограду и подогнув ноги, сидела её сестра с застывшей маской ужаса на лице. Из прохладного монумента пыталась выбраться мёртвая, разлагающаяся на ходу Раиса, вновь буравя соперницу зелёными точками вместо глаз.

Когда я ступила на землю уже в облике человека, то сразу же схватила Лену за руки, чтобы не дать ей стать добычей мертвячки.

— Катя! — позвала я сестру Елены.

Но она не слышала меня. Страх парализовал её, и она широко раскрыла глаза, обнажив белки, и начала дрожать.

— Екатерина, помоги! — умоляла я.

Я понимала, что если не смогу привести её в чувство, то она сойдёт с ума от ужаса.

— Ты моя! — глухо прорычала Раиса, выбираясь из монумента по пояс и протягивая к нам свою чёрную, разложившуюся руку.

— Катька, очнись же! — не переставала я звать на помощь. — Скорее! Мне не справиться без тебя!

Я собрала все свои силы и, не выдержав, закричала, пытаясь вытащить бездыханное тело Елены из могилы. В этот момент кто-то тоже схватил Лену за руки, и я ощутила второе дыхание. Это была Катя. Вместе с ней мы смогли вытащить Елену из могилы и упали рядом, уткнувшись лицами в грязь.

Когда мы подняли головы, то увидели, что над нами ярко светит солнце, а в безоблачном небе не видно ни облачка. Я часто дышала и смотрела на памятник Раисы. Её фото словно сверлило нас своими зелёными глазами, излучающими демонический блеск.

Я ходила по старому дому Николая, вытирая грязь с лица влажными салфетками. Лена и Катя, обе поникшие и молчаливые, стояли в стороне у стены и тоже пытались привести себя в порядок. Под моими ногами напряженно поскрипывал пол, что раздражало Нину, которая остановила меня. С кухни к нам вошел Кирилл, держа на руках моего сына.

— Антошка так больше привыкнет к нему! — возмутилась я.

— Кто вы такие, черт побери? — перебил меня Николай.

— В вашем положении не стоит произносить имя низшего всуе, — посоветовал Кирилл.

— А ты ещё не выяснил, пока нас не было? — удивилась я. — Мы инопланетяне и здесь, чтобы помочь вам.

Раз уж всё так вышло, и мне пришлось на глазах смертных использовать свои способности, чтобы спасти их жизни, то почему бы и не раскрыть все карты. Я обернулась и с укором посмотрела на Елену:

— Кстати, это я была чёрной кошкой. А ещё так получилось… — Я указала пальцем в окно.

— Что? — Лена обрела дар речи, больше всех боясь смотреть в окна.

— Времени у нас мало, — договорила я. — Поэтому прошу вас поторопиться и рассказать про эту даму, которая подглядывает за вами в окна.

У всех троих брови поползли вверх. Мне даже показалось, что они снова впадут в транс.

— Ну? — поторопила я.

— Это бывшая жена Коли, — начала Лена, запинаясь.

— О, уже лучше, — нетерпеливо вздохнула я. — Ты была его любовницей? Поэтому мёртвая не даёт вам жизни?

— Элла, прекрати выносить вердикты, может, дослушаем? — остановила меня Нина.

— Так у нас же нет времени, — возмутилась я. — Судя по их темпу, мы семь суток на оленях до кульминации дойдем.

— Нет-нет, что вы, — отмахнулась Елена. — Мы начали жить вместе только после её смерти.

— А почему бы и не жить? — с воодушевлением подхватил Николай. — Мы оба свободны. У меня есть сын, а потом у нас с Леной родилась дочурка. Я только с Леной понял, что такое счастливая жизнь, — мужчина ненадолго замолчал, а затем продолжил: — Раиса была первой красавицей в деревне. За ней ухаживало много парней, но она выбрала меня. Мы жили в этом доме, держали скотину. У нас был достаток. Но моя бывшая жена оказалась бесплодной. Из-за этого между нами начались постоянные скандалы.

— Меня до глубины души поражает мировоззрение ваших мужчин в браке, — хмыкнула я. — Почему вы такие снобы? Нет чтобы жену выслушать, подбодрить и поговорить. И выросли бы у нее крылья, а не…

— Тихо ты, — цыкнула на меня Нина и намекнула главе семейства продолжать.

— Решили мы усыновить мальчонку, Сережу, — совсем поник Николай, даже голос мужчины стал тише. — Но невзлюбила Рая его, прямо в фурию превратилась. Мне аж домой приходить не хотелось. А сына Рая изводила и издевалась. Однажды прихожу домой, а Рая Сережку в ведро с ледяной водой головой окунает… Спрашиваю — за что? Молчит. Тогда не выдержал я и первый раз как залепил за мальчика, что отлетела она и ударилась головой. Умерла сразу.

— Сложил на ее плечи весь быт и даже с мальчуганом не помогал, — заключила я.

— Элла, — вздохнула Нина, — после обряда он всё забудет. Зачем ты всё это говоришь? Ты же не психолог, а инопланетянин!

— Психолог? — усмехнулась я. — Скорее, аналитик!

— Да уж, — подал голос Кирилл. — Здесь кремация поможет.

— Уже успел составить план? — покосилась я на этого выскочку.

— Чья кремация? — побледнела Лена, и её ноги подкосились.

— Не ваша, не бойтесь. Его бывшей женушки, — ответила я и посмотрела на Николая: — Пойдешь с нами на кладбище и будешь молить жену о прощении. На всякий случай.

Нина закатила глаза. Впрочем, процедура с мольбой была не обязательной.

***

Ранним утром Елена с удовольствием потянулась в постели и, открыв глаза, счастливо улыбнулась. Встав, она прошла в коридор, надела фуфайку и вышла на крыльцо, чтобы встретить рассвет.

Женщина не помнила ни о вчерашнем дне, ни о страшных преследованиях призраком. Её дети мирно спали в своих кроватках. Сереже больше не снился кошмар, где его бывшая мама топила его в ведре с водой, а сестрёнка не пугалась криков братика.

Увидев меня в образе черной кошки, сидящей на заборе, Елена не смогла сдержать восхищения:

— Какая красавица! Иди сюда, не бойся! Пойдём к нам жить? Будешь ловить мышей, а я буду поить тебя коровьим молочком.

Но я, убедившись, что в этой семье наконец-то всё наладилось, соскочила с забора и побежала в сторону проезжей части, чтобы вернуться домой.

Из дома вышел Николай, нежно обнял жену и поцеловал её в щеку. Он был так счастлив с Еленой, словно рядом с ней обрёл тот самый островок умиротворения, с которого не хотел уходить. Он словно обрёл крылья и новый шанс на жизнь.

Однако никто из них не мог предположить, что этим утром Катя проснулась с зелеными демоническими точками вместо глаз…

***

Положив ладони на перекладину детской кроватки, я пустыми глазами смотрела на спящего сына, борясь с тоской по любимому человеку. Я встречаюсь с миллионами фантомов, но почему еще ни разу тот, кто нужен, не пришел ко мне? Почему? Он так ждал рождения ребенка, так радовался, но теперь больше никогда не увидит сына…

Боль сжала изнутри и, подкатив к горлу, не позволила сделать вдох. Хотелось сжаться в комочек, хотя со стороны так и было. Я закрыла глаза, виня себя в его смерти. Все труднее и труднее нести миссию после случившегося. И та счастливая улыбка и энтузиазм, которыми я ранее освещала все вокруг себя, постепенно перерастают в сарказм и насмешки. Как вчера, когда я докопалась до несчастного мужика, преследуемого мертвой женой.

Кстати, о них. Даже к ним явился призрак, чтобы отомстить, а мой любимый не подает и знака, ведь я почувствую всё что угодно! Разгадаю любую загадку…

— Элла, мы тебя ждем, — шепотом поторопила Нина, заглянув в детскую комнату и поманив рукой.

На кухне я подкурила сигарету и апатично уставилась на нее, игнорируя Кирилла который уже вовсю повествовал:

— У Нины только что было видение о лошади с клейкой шерстью, которая появилась в нашем городе. Нам нужно вернуть её туда, где она должна быть, пока кто-нибудь из смертных, очарованный её красотой, не решил оседлать её и остаться обреченным на смерть в болоте. У меня есть ещё один пациент, и мы можем приступить к делу. Эль, ты со мной!

— Ещё чего! — возразила я.

Но уже через минуту я оказалась в белоснежном кабинете, наполненном раздражающим запахом дентина, и с интересом рассматривала инструменты на столике возле кресла.

— Орудия инквизиции… Особенно эти крючки.

— Кюреты, что ли? — Кирилл в медицинском халате вышел из смежной комнаты в кабинет. — Да как крючки у любой вязальщицы.

— Никогда не любила вязать! Ладно, я подожду в коридоре. Твой пациент, скорее всего, уже пришёл.

Кирилл взглянул на свои наручные часы, которые делали его руку ещё более мощной. Он выглядел привлекательно, и я поймала себя на этой мысли, но тут же разозлилась на себя. В Кирилле сочетались благородство и терпение по отношению ко мне. Его глаза смотрели с теплотой и вниманием. А возраст лишь добавлял мужчине привлекательности.

Да что такое! Как себя заткнуть? Я расширила ноздри, сжав скулы. Кирилл зануда!

— Эля?

— Что? — я глубоко вздохнула, чтобы прогнать воспоминания о недавнем сне.

— Ты задумалась и покраснела.

— Если честно, я чувствую, что сейчас упаду в обморок… — соврала я, быстро направляясь к выходу.

— Не вздумай сбежать! — успел крикнуть мне вслед Кирилл.

Глава 5. Дом у кладбища

Тоскливый, мрачный дух серым апрельским днем витал над мраморными крестами и черными оградками старого кладбища. В отличие от центрального входа, старая часть кладбища заросла высокими, скрипучими кленами, скособочившими голые ветки над округлыми или рельефными могилками, сторожащими вечный сон умерших. Земля еще не согрелась, но у могильщиков работа такая — рыть ямы независимо от времени года.

— Ох, Димка, вляпаемся мы, — сокрушался один из гробокопателей.

— С чего ты взял? — устало возразил Дмитрий. — Судя по состоянию могилы, на неё уже сто лет никто не ходит! А что ты предлагаешь делать? Мест нет, а деньги зарабатывать надо!

— Накажет нас всех бог, — ныл второй.

— Нет бога! — возразил Дмитрий. — Или, если он есть, то наказал уже хуже некуда! Мы не можем выбраться из нищеты. А сейчас я принесу деньги, может, мамка на жену не будет срываться, потому что мы живём на её пенсию.

Много еще бесцветных дней и темных ночей увидело это кладбище после захоронения нового мертвеца поверх старой могилы, прежде чем в рядом стоящий двухэтажный многоквартирный дом заселилась девушка с двумя детьми, а позже я. Там, где живут люди, есть кладбища. Но чтобы там, где были кладбища, жили впритык люди, удивилась я.

На нашей планете всё иначе с кладбищем! На зелёных полянах, залитых ярким солнечным светом, души умерших покоятся в небольших прозрачных шарах, которые крепятся к ветвям вечноцветущих сиреневыми цветками деревьев. Прах усопших, словно бирюзовое сияние, лежит на дне каждого шара, плавно переходя в тонкие нити под нежно-голубой, словно водной, шляпкой.

Наше кладбище священно и наполняет нас бессмертием и благодеянием. Но почему же здесь всё так печально? Почему на Земле оно самое страшное место, полное зловещих историй и проделок нечистой силы?

На планете Земля людей хоронят несколько иначе, чем у нас. Однако, в отличие от меня, здесь человек всегда ощущает тяжёлую некротическую энергию, которая давит на него даже в солнечные дни.

Смертные сами создали себе мистические законы кладбищ, которые передаются из поколения в поколение. Теперь, когда они навещают своих умерших родственников, они чувствуют эту тяжёлую некротическую энергию, которая подавляет их даже в самые солнечные дни, вызывая страх перед смертью.

Я стояла у грязного окна своей новой квартиры — небольшой, пустой и пыльной комнаты. Покачав головой, я обернулась и посмотрела на Кирилла:

— Нет, я, конечно, помогу молодой маме с двумя детьми и её соседке бабушке, но здесь больше нужен психолог, который поможет справиться с внушением, а не я. Ты же сам недавно говорил, что мы занимаемся ерундой.

— Элла, может быть, не будем делать поспешных выводов и сначала разберемся? — попросил Кирилл, стоя передо мной. Отчего мне было мягко и тепло в его присутствии. — Нине зря видения приходить не будут. Пойдём! Вставай на пороге и громко выгоняй меня!

— Что?

Кирилл схватил меня за руку и, открыв дверь, вышел за порог.

— Давай представим, что я твой бывший муж, и ты больше не хочешь меня видеть! Ну же!

— Кирилл, перестань… — посчитала я его план глупым.

— Элла, прости меня? — звучно умолял он. — Но что изменится от того, что ты будешь здесь жить?

— Какие глупости… — усмехнулась я, прикрыв лицо ладонью.

— Почему ты не хочешь, чтобы я существовал с вами? — тихо спросил Кирилл. — Боишься, что я тот, кого ты боишься найти?

Медленно я опустила руку, пронзая его яростным взглядом:

— Пошел вон отсюда! — вырвалось из моей груди громко и злобно. — Уходи!

— Отлично, Элла! — остался доволен Кирилл с некой грустью в глазах. — Продолжай! Громче! У нас скандал! Бояться — это не выход, Элла, — словно подталкивал меня он, стремясь вызвать бурю эмоций. И добавил громко: — Я люблю тебя!

Я заметила, что его слова звучали так убедительно, что у меня перехватило дыхание, и я больше не могла продолжать скандалить.

К счастью, в этот момент открылась соседняя дверь, и в проёме появилась взлохмаченная голова уставшей соседки:

— Пожалуйста, можно тише? — вежливо попросила она. И таким тоном, словно сама боялась нам помешать, продолжила: — У меня детки спят.

В подъезд тоже открылась дверь. Вошла бабушка и не успела ступить на первую ступень, как запнулась, упав на колени, отчего из пакета по старому дощатому полу просыпались продукты.

— Да что ж такое… — огорчилась бабулька.

— Баб Римма, — поспешила вниз моя молодая соседка.

Кирилл намекнул остолбеневшей мне, чтобы я тоже отправилась помогать бабушке.

Бабушка поблагодарила нас за помощь и пригласила к себе на чай. Я обернулась и, прищурившись, взглянула на Кирилла. Его план сработал.

В отличие от моей маленькой комнаты, апартаменты бабы Риммы можно смело назвать квартирой. Здесь было две комнаты, отдельная кухня и санузел, который находился прямо за дверью, а не за шторкой, как у меня.

На чистом полу лежали цветные половички, связанные из остатков ненужной ткани. В меньшей комнате стояла старинная кровать с удивительно пушистыми подушками в белоснежных наволочках, сложенными друг на друга. Глядя на неё, хотелось немедленно лечь и насладиться комфортом. Покрывало с узорами было аккуратно застелено без единой складочки, а на чисто выбеленной стене висел ковёр со сложным рисунком.

В зале стоял пузатый телевизор, накрытый накрахмаленной салфеткой. В углу находилась божница, а под потолком висели с наклоном чёрно-белые портреты прямо над стареньким массивным диваном.

Здесь было уютно, аккуратно и чисто. Всё выглядело по-бабушкиному. Не хватало только свежеиспечённых пирожков и внуков.

После увлекательной экскурсии по квартире баба Римма пригласила нас на кухню.

— Болит еще? — с искренней заботой спросила моя новая соседка, представившаяся Верой.

Я взяла на себя ответственность поставить на плиту чайник — внушительный алюминиевый предмет без свистка, с толстым слоем голубой эмали и нарисованными клубничками по бокам.

— Может быть, стоит вызвать скорую помощь? — с тревогой спросила Вера.

— Не стоит, — задорно возразила бабушка. — Подумаешь, упала. Ничего страшного не произошло, я же не умираю.

— Ой, а у меня есть пирожные и печенье! — воскликнула я, как будто только что вспомнила о них, и поспешила в свои апартаменты.

И только я покинула порог квартиры добродушной бабушки, как сама начала поддаваться людским иллюзиям, ощутив мертвецкую атмосферу холодного, слабо освещенного длинного коридора в старом, ни разу не ремонтированном доме. Запах плесени заполнял мои ноздри, пока я шла вперед по скрипучему, обшарпанному деревянному дому. Под темным потолком со свисающей прямо над головой черной паутиной.

Встряхнув головой, я скрылась в своей пустой комнате.

Я замерла и, вглядываясь в темноту, увидела, как из нее вышел Кирилл.

— Ты почему так рано? — удивилась я. — Мы только сели пить чай.

— Я пришел сообщить, что нашел предпринимателя, который хочет выкупить этот дом для своих ритуальных услуг.

— Серьезно? — возмутилась я. — А как же бабушка с Верой? Они что, переедут жить на улицу или того хуже — напротив?

— Элла, не горячись, — выдохнул Кирилл. — Он предложит им компенсацию за жилье. На вторичку. Но перед переездом нужно узнать причину, иначе все окажется напрасным. Тебе удалось что-то выяснить?

— Нет, конечно. Я же не на автобус бегу. Разговорить людей — сам знаешь, какой это аттракцион.

— Элла, не волнуйся, у нас еще есть время. Пока он выкупит этот дом у муниципалитета, пока юрист предоставит документы на жилье. Иди спокойно пей чай. — Он протянул мне руку с кульком. — Вот только их недуг ждать не будет. Мне кажется, что здесь какое-то проклятие.

— Что это? — Я взяла кулек и, распечатав его, обнаружила свежее печенье. — Спасибо, Кирилл.

Да, он всегда на шаг впереди меня, призналась я сама себе. Но только в этом! А еще и молодец… Так, стоп! Хватит! Кирилл проворный молодец, и точка. Кто знает, куда еще могут завести меня мои мысли.

Пытаясь сдержать поток мыслей, который вдруг хлынул в мою голову, я всё же согласилась с тем, что наш союз стал зрелым, как спелое яблоко. Он словно обрёл глянцевый блеск. Однако больше всего меня стал беспокоить вопрос: как же мы раньше обходились без Кирилла? В тот момент я даже не осознавала, что обесценила и себя, ту которая расправлялась с нечистью на изи в одного.

Когда я вернулась к бабушке Римме, на кухне уже горел свет. Окно было зашторено, а форточка приоткрыта, слегка отгибая плотную тёмно-жёлтую шторку. За окном царила мёртвая тишина: ни пения птиц, ни шелеста листвы. Лишь отдалённые звуки воя кладбищенских собак и порывы ветра, внезапно налетавшие и гнувшие железо на старой крыше.

На круглом столе, покрытом клеёнкой, стояли три красные кружечки в крупный белый горох, наполненные чаем.

— Вот, — сказала я, положив на стол свёрток. — Угощайтесь!

— Ой, Эля, спасибо, — широко улыбнулась бабушка, её глаза, ранее полные тревоги, сейчас были пусты. — Давайте скорее пить чай!

Мы с Верой устроились за столом по обе стороны от бабушки. Я сосредоточилась, ожидая услышать то, что мне было необходимо.

— Как же мне повезло с соседями! — Римма вздохнула, пододвигая маленькую красную коробочку с рафинадом. — Жаль только, что с местом жительства нам не повезло. Это парадокс: многие люди ругаются с соседями, потому что одному мешает плач или топот ребенка, другому — лай собаки. Они не ценят хорошее место жительства и прекрасный вид из окна. А мы так хорошо сдружились, хотя вынуждены жить в этом мрачном месте. Видимо, общее горе действительно объединяет. Кто знает, как бы мы дружили, если бы жили в новостройке?

— Ну что вы, баб Римма, — возразила Вера с улыбкой, обняла старушку и положила голову ей на плечо. — Я бы вас любила, даже если бы мы жили в коттеджах!

— В коттеджах! — мечтательно повторила бабушка.

Я решила вернуть разговор в прежнее русло и задала ключевой вопрос:

— Почему нужно выживать? Да, здесь по утрам не будит шум машин, и нет детской площадки. Но чем вас так пугает кладбище через дорогу?

Я заметила, как милую старушку охватила волна беспокойных эмоций. Дышать Римма стала медленнее, казалось, что даже вовсе перестала, приоткрыв рот. Глаза расширились, отчего морщины в центре лба стали более выразительны. Сдавалось мне, бабушка сорвалась бы в любой момент со своего стула и бежала без оглядки из этой уютной квартирки.

— Ты что, Элл, — нарушила тишину Вера. — Жить на кладбище нельзя! Но я не жалуюсь.

Ветерок, ворвавшийся через форточку и проскользнувший сквозь штору, принес с собой запах страха, наполнив светлую уютную кухню. Воздух стал не свежим, а словно спертым. У бабушки Риммы и Веры на лбу выступили капли пота. Бабушка с безнадежностью уставилась в свою чашку, а страх исходил от Веры. Чувство опасности терзает девушку каждую ночь, и непонятно, чего оно от неё хочет.

Одно ясно — и та, и другая испытывают смертельный страх перед чем-то, связанным с кладбищем, и суеверия здесь ни при чём.

— Меня сюда привели нужда и долги. Мой сын работал на этом кладбище за копейки. Верочку выгнала из квартиры свекровь после того, как умер её сын, который тоже трудился на этом кладбище. А что привело сюда тебя?

Я остолбенела, уставившись на соседей округлёнными глазами, погружённая в свои вопросы, на которые пыталась найти ответы, совсем не ожидая, что нить разговора так просто повернёт на меня.

— Ваш сын здесь работал? — спросила я у бабушки. — Как его звали?

— Олег. А что? — удивилась она.

— Вера, а как звали вашего мужа? — поинтересовалась я.

Вера и бабушка переглянулись, не понимая, зачем мне нужны имена их погибших родных.

Я пожала плечами, медленно перевела взгляд на свою полупустую кружку и, растянув губы в тонкую полоску, снова посмотрела на вопросительные лица бабушки и молодой женщины, которые с удивлением смотрели на меня.

— Я развожусь с мужем, — наконец решила я сменить тему и ответить на их первый вопрос. — По объявлениям в газете здесь самое дешёвое жильё, и пока до зарплаты я не могу позволить себе что-то более комфортное.

— Это с тем красавчиком? — с укором уточнила Вера. — Да он ангел! Ты моего не видела…

Красавчик, возмутилась я про себя и глубоко вздохнула.

— Баб Римма, извините, конечно, меня за излишнее любопытство, но почему умер ваш сын? — вернулась я к интересующей меня теме.

— Не от болезни, — с трудом ответила она. — Он у меня был здоров как бык. В последний день его работы на него упал гроб и раздавил насмерть.

Я перевела шокированные глаза на Веру.

— Нет, с моим мужем не случилось ничего подобного. Хотя бог его знает… — Вера глазами, полными безысходности, метала по кухне в поисках выхода из сложной ситуации. — Условия в этом доме, конечно, не идеальные, но что поделать? Моя жизнь не заладилась с самого начала, когда я вышла замуж. Мой супруг проигрывал всю зарплату в карты или пропивал её, а свекровь во всём винила меня. И вот однажды он пропал без вести. Просто не вернулся домой, и всё! Свекровь до сих пор считает, что я наняла любовников, чтобы избавиться от её сына.

— Как же так, — с сожалением произнесла бабушка, глядя на соседку. — Я всегда мечтала о такой хорошей снохе, как ты, Верочка! Как бы мы с тобой зажили!

Римма положила свою руку на руку Веры и сжала её ладонь:

— Ты же подарила ей таких прекрасных внуков! И за очагом следила, а не по клубам шлялась… Как же так можно?

Я осталась в недоумении:

— Вера, тебя что, выгнали на улицу с детьми?

Вера тяжело выдохнула:

— Ну, не совсем и выгнали. Свекровь разменяла трёхкомнатную квартиру. Себе она приобрела благоустроенную двушку, а нам с детьми комнату здесь.

— Вот мымра, — не сдержалась баб Римма. — Справедливости в ней с гулькин…

Вера махнула рукой:

— Да и ладно. Я и этому рада. Зато живём в спокойствии, и это всё наше!

Чувствуя обиду за этих бедных людей, я протерла глаза и наклонила напряженное лицо вниз.

Как же авантажно, одиноко и безлюдно на человеческом кладбище ночью! В этом месте хочется укрыться, спрятаться, раствориться. Чёрное небо с россыпью ярких переливающихся точек над сухими ветвями деревьев, полных воронов, притягивает взгляд. Туманный мрак загородных кладбищ скрывает все мысли, как будто хоронит их навечно.

Ночное кладбище бесподобно и загадочно. Покосившиеся кресты и мраморные памятники в окружении венков встречают и провожают меня безжизненными глазами.

Я стояла у высокой сетки-рабицы, которая отделяла меня от первой полосы могил, и чувствовала, как кладбище манит меня, словно приглашая окунуться в свою мрачную атмосферу и наполниться энергией.

Вынув руки из карманов кожаной куртки, я с легкостью преодолела преграду одним прыжком и поспешила в глубь кладбища, где царила мёртвая тишина, петляя между надгробиями.

Я с наслаждением коснулась ладонью толстого морщинистого ствола старого клена и закрыла глаза. Также прикасаясь к холодным оградкам могил, словно впитывая в себя отрицательную энергию и наполняясь положительной, когда заметила за собой слежку…

Я резко обернулась, но никого не увидела. В пределах видимости я была одна, окутанная туманом, среди холмиков и неприветливых памятников, которые поросли деревьями. Подняв голову, я медленно пошла вперёд, внимательно осматривая каждую могилку.

Из тумана появилась белая фигура и, развевая длинные прозрачные волосы, двинулась по тому же пути. Существо с мутными глазами, уставившись на исчезающую кожаную куртку, вытянуло костлявые руки, стремительно приближаясь. Длинные пальцы были сжаты в предвкушении схватить…

Но тут я обернулась и воскликнула:

— Любка! Ты всё пытаешься меня напугать? Когда ты наконец поймёшь, что на меня не действуют ваши жмуриковские штучки?

— Элька! — рассмеялась неокрашенная материя. Выражение её черепа стало радушным, но всё равно могло бы напугать любого смертного. — Я и не думала, что это ты.

— Вы, призраки, получаете фантомный дофамин, когда пугаете людей? Именно поэтому люди так боятся кладбищ и слагают о них страшные легенды, — заключила я.

— Не знаю. Став призраком, я вдруг почувствовала желание немного пошалить. Лишнее время на сон и еду тратить не нужно. Так чем ещё здесь можно заняться?

— Ах вот оно что. То есть вы, призраки, пугаете людей просто от безделья?

— Не все, Эль, у некоторых просто жажда мести. Я и сама недавно здесь, ещё не до конца разобралась в этом.

Эфирная сущность, излучающая дружелюбие, обрела форму привлекательной девушки, медленно опустившись на ноги. Мы крепко обнялись.

— Какими судьбами к нам? — спросила Люба.

— Видишь тот дом? Я теперь в нём живу.

— О! — обрадовалась Люба. — Значит, мы теперь соседи и будем видеться чаще?

— Ну, не совсем соседи. Это лишь временное жильё. Мне нужно разобраться с проклятием, которое настигло живых людей.

— Тот дом, у которого уже какой месяц трется мертвая бабка и кошмарит жильцов? — указала пальцем Люба.

Я возмущенно обернулась, открыв рот от негодования.

***

Очнувшись от скрежета в оконное стекло, Вера села на кровати, вытирая холодный пот со лба. Не успела она прийти в себя, как вновь услышала этот леденящий душу звук, заставивший её широко раскрыть глаза и в страхе вцепиться в перекладину кровати.

Придорожные фонари освещали окрестности, позволяя увидеть, как за зашторенным окном квартиры на втором этаже кто-то двигался…

***

— Эй, бабуля! — крикнула я, стоя у дома под окном Веры. — Твое место на кладбище!

Я обращалась к призраку, который длинным языком вылизывал стекло, будто пытался дотянуться до своей жертвы. В его лице была огромная дыра, полная зубов.

***

С трудом передвигая ноги, Вера подошла к окну и дрожащими руками раздвинула шторы. За окном никого не было. Лишь яркие фонари освещали памятники на могилках, которые, казалось, с грустью взирали на неё.

Поглаживая покрытые мурашками руки, Вера глубоко вдохнула и поспешно задернула шторы.

***

Призрак старой женщины, облачённый в строгое чёрное платье, подол которого доходил до колен, и чёрный платок на голове, с ненавистью и злобой смотрел на меня своими красными глазами.

— Не советую! — предупредила я, прежде чем она открыла свой широкий рот и издала злобный рык, от которого мои волосы зашевелились.

Внезапно она подняла руки вверх и оказалась на могильной оградке, которую тащили к кладбищу два измождённых и разлагающихся мужских призрака. Их куртки были разорваны на спине, открывая незаживающие раны, оставленные старухой, которая безжалостно подгоняла их длинным металлическим каркасом, обрамлённым искусственной хвоей и цветами.

— Дмитрий? Олег? — обратилась я к двум призракам мужчин, наклонившись и шагая рядом с ними.

Они подняли головы, словно в ожидании чуда, но резкие удары заставили их поморщиться от невыносимой боли и продолжить путь.

— Остановись! — закричала я, встав прямо перед жуткой повозкой у сетки рабицы. — Ты не имеешь права их наказывать! Я обещаю исправить твою ситуацию.

— Они сделали захоронение над моей могилой, и мне нечем дышать! — злобно прошипела бабка-призрак. — Теперь они и их родственники поплатятся и никакие лекарства им не помогут. Скоро сгинут, как собаки!

— Оставь их в покое, — уверенно повторила я. — У тебя все равно нет выбора. За их проступок их будут судить другие силы, но не ты. И если ты меня не послушаешь, я все равно отберу их у тебя, но в ущерб тебе самой.

Мужчины, освободившись от своей жуткой ноши, предстали передо мной во весь рост. Они уже не выглядели изможденными, а, напротив, словно возрожденными и даже помолодевшими.

— Дмитрий, твои дети страдают в ужасных условиях в том доме, потому что твоя мать винит сноху в твоей смерти. Наведайся к ней в сон сейчас. А ты, Олег, попрощайся со своей матерью в ее сне. А вы, бабуля, идите за мной!

По мере приближения к могиле бабушки я уже видела два гроба в земле, закопанные друг над другом. Но стоило нам дойти к месту, новое захоронение уже обосновалось рядом вместе с памятником и оградкой. Также я вернула бабушке ее крест и оградку, которые Дмитрий с Олегом сдали на металлолом.

И стоило мне только закончить, как в своей голове я услышала глухой стук, сообразив, что стучат в дверь моей комнаты в доме напротив кладбища.

— Я полагаю, истреблять тебя не нужно? — уточнила я у бабушки. — Не стоит мстить и превращаться в злобную тварь. У нас здесь веселая атмосфера, поверь. Все дружны.

Я посмотрела уже преображенной и доброй бабушке за спину, и она обернулась. В метрах двух от нас из-за дерева выглядывала Любка и махала нам рукой.

— Надеюсь, вы подружитесь, а мне пора, — добавила я и поторопилась к себе.

А дверь уже открыла в халатике, щурясь от яркого подъездного света, будто проснулась от шума, а не вернулась с кладбища.

— Элла, Элла, прости, пожалуйста, что так поздно, — затараторила взволнованная Вера, утирая слезы.

— Что случилось?

— Элла, у тебя случайно не найдётся парацетамола? Сегодня в автобусе у меня украли кошелёк, и я не могу купить лекарство для детей. А ещё меня уволили… — девушка отчаянно заплакала, уткнувшись мне в грудь. — Я до последнего старалась убедить себя, что всё хорошо, но, кажется, больше не могу выносить это и вот-вот сойду с ума!

— Верочка, прошу тебя, успокойся! Я вам помогу, всё будет хорошо! У меня есть парацетамол, — ответила я, ощутив, как Кирилл сунул мне в руку какой-то бутылёк за моей спиной.

— Мы тебя разбудили кашлем? — словно обретя надежду во мне, заикаясь от плача, спросила Вера.

— Ничего страшного, — оправдывая ее надежду, улыбнулась я. — Вера, иди к детям, а я сейчас захвачу лекарство и к вам.

Закрыв за ней дверь, я обернулась и столкнулась в кромешной темноте с высоким силуэтом, который излучал тепло и желание разрушить моё одиночество, в котором я пряталась, страдая от тоски по любимому человеку.

— Лекарство? — приподняла я руку с пузырьком.

— Лекарство! — утвердил он с мягкой улыбкой, и его бархатный голос обволакивал меня.

В квартире Веры, которая по планировке отражала квартиру бабушки Риммы, свет горел только на кухне. В тёмной комнате дети спали, и их дыхание то и дело прерывалось.

— Принеси нам воды, пожалуйста? — попросила я и поспешила в детскую.

Когда в комнату вошла мама двух очаровательных малышей, они уже сидели в кроватках, их лбы были покрыты испариной от недавней высокой температуры, а маленькие ручки тянулись к стаканам с водой.

Я была очень довольна тем, что всё закончилось хорошо, и не могла сдержать улыбку.

Вера почувствовала облегчение от того, что дети мгновенно поправились, и уверенность в завтрашнем дне. Её глаза наполнились слезами счастья.

— Вера? — обняла я её. — Всё хорошо! Теперь точно всё будет хорошо!

Мягким золотым покрывалом вечер опускался на землю, отдавая права на властвование ночью темным силам. Легкие облачка собрались кучкой на закате, отражая на себе последние блики дневного светила, наставничество над которым принадлежало дню.

В день переезда Веры с детьми и бабушки Риммы мы с Кириллом пришли их проводить.

— Ты не представляешь, — обняла меня Вера, — на днях ко мне приезжала свекровь и переписала свою квартиру на внуков.

Девушка была так счастлива, что не могла поверить в происходящее.

— Только куда мне теперь столько квартир? — недоумевала она.

— Глупенькая, — подхватила бабушка Римма, — у тебя двое детей! Вот помрёт твоя свекровь, будешь одну из них сдавать. Деньги они не лишние!

Бабушка Римма тоже обняла меня, крепко и душевно.

— Какое чудо, что ты поселилась к нам, — прошептала она со слезами, — вот и нас пересилили в добротное жильё! А ещё мне снился мой сын, он попрощался со мной, и больше я не видела его пленником страшного приведения по ночам в окне.

— Это не чудо, а просто совпадение, — широко улыбалась я. — Ну что? Удачи вам и счастливой жизни!

— А вы помирились? — шепнула Вера, намекая в сторону Кирилла.

— Вот и правильно дочка, — одобрила бабушка Римма громко, — вы так хорошо смотритесь вместе!

Посмотрев на Кирилла, который поблагодарил бабушку за добрые слова, я закатила глаза.

А стояла у кладбища в соседнем городе, который мы с Ниной покинули второпях после нашего обнаружения.

Внутри меня всё сжималось от боли, а лицо искажалось в гримасе страдания. Могила моего любимого была всего в десяти метрах от меня, но я не могла заставить себя подойти ближе. Издалека я видела знакомое надгробие без фотографии, и это зрелище переворачивало всё внутри меня…

Никогда в жизни мне не хотелось так сильно навредить себе, как сейчас, когда я чувствую свою вину в смерти любимого человека. В это время я так страдаю, что даже мысль о том, чтобы избавиться от этой вины, кажется мне предательством.

А вместе с этим легкая вибрация в области живота начала отвлекать. Это невидимая родственная золотистая нить, которой я связана с Ниной, трепетала. Такими нитями на нашей планете еще связывались супруги, а потом и с детьми, и их дети меж собой.

Меня потеряли. Меня звали, пытаясь найти. Я не могла оставить это без внимания. Иначе Нина сейчас перевернет весь мир. Хотя мне и так уже попадёт.

Я достала из кармана куртки свой мобильный телефон. На нем было сто пропущенных вызовов от Нины. Ничего неожиданного, поскольку я привыкла к тому, что мне редко удаётся побыть наедине с собой.

С другой стороны, я рада, что не оказалась в одиночестве в другом мире, который требует адаптации к новым правилам и порядкам. В противном случае моё положение было бы похоже на то, в котором оказались Вера с детьми и бабушкой Риммой в доме у кладбища…

Глава 6. Любка

В тёплом, уютном стволе знакомого дерева, на маленькой кухоньке, мы с Лешим пили чай. Я задыхалась от приступов кашля, а возлюбленная хозяина леса ходила по дому и собирала в холщовый мешочек разные высушенные травки, которые висели на стенах в пучках.

— Элла, ты совсем не бережёшь себя, — сочувствовал мне Леший. — Вот и твоя физическая оболочка не выдержала.

— Но я ничего с этим не могу по-де-ла-ть… ть… ть, — на последнем слове закашляла я, покраснев от нехватки воздуха и сжигающей боли в груди. И, переведя дух, смахнула с глаз слезы. — Вопреки всему, смертные нуждаются в моей помощи.

— Вот эти травы помогут тебе в твоей болезни, — сказала жена Лешего, кладя на стол наполненный мешочек. — Они точно не помешают.

— Тебе нужно спешить? — спросил Леший с тоской, наблюдая за тем, как мой телефон разрывается от вибрации.

— Нет, совсем нет, — заверила я, с трудом сдерживая приступ кашля и игнорируя девятый звонок от Нины. — У нас ещё есть время! Лучше расскажите, как вы объяснили родителям Варвары её исцеление? А появление вашего чудесного малыша и ваше долгое отсутствие?

В эти минуты я словно находилась в противоречии с самой собой. Я осознавала важность помощи смертным, но в то же время не спешила с этим, потому что избегала сотрудничества с Кириллом. И не только потому, что он представлялся мне пророчеством из предсказания Нины. Мне начинало казаться, что он вот-вот перевернёт мой мир с ног на голову, заставив меня сменить чувство вины на чувство предательства по отношению к тому, кого я люблю!

Увидев, как Леший и Варвара стали серьёзными, заметив на моём лице то же самое, я с трудом выдавила улыбку и, покашливая, подперла голову рукой.

— Родители Вари, конечно, догадались о нашем мире волшебства, но они были так рады её появлению и исцелению, что не задавали лишних вопросов.

***

Павел оказался в городской больнице со сложным переломом левой ноги, и каждый вечер после наркоза его мучили сильные головные боли.

Но то, что он увидел с наступлением сумерек, было страшнее любой головной боли. Многие пациенты покидали свои койки к утру, и было непонятно, почему это происходило. Причем неважно, была ли у них пустяковая болезнь или сложная операция — они покидали больницу в течение своих двух недель в стационаре.

Темнело. Соседи по палате засыпали. Лишь светлая полоса больничного коридора едва прорезала мрак обречённой палаты, где в ужасе ждал Павел. Когда издалека послышалось то самое цоканье каблуков и рокотанье каталки…

Затаив дыхание, Павел прислушался, покрывшись холодным потом. Но наводящее ужас цоканье только усиливалось. Он накрылся простынёй, которая прилипла к его влажному телу.

Павел услышал, как с тихим скрипом открылась дверь в палату, и как кто-то на каблуках прошёл внутрь, вкатывая за собой тяжёлую каталку. Он закрыл глаза и притворился спящим, когда каталка остановилась между его кроватью и кроватью соседа.

Морозное дыхание обдуло всё онемевшее тело, проникнув под простыню, отчего Павел непроизвольно дернулся.

— Не спишь? — произнес неожиданно приятный голос. Он окутал Павла легкой жутью и трепетом, а затем нахлынуло умиротворение и спокойствие.

Павел, больше не ощущая тяжести своего тела и не испытывая прежнего страха, был готов поддаться и откинуть простыню. Но в этот момент в дверях раздался голос:

— Можно вас на минутку?

Существо стремительно направилось в коридор, а Павел, успев покрыться новой волной пота, застыл в неподвижности.

В длинном коридоре с дверями по обеим сторонам, где мягкий свет настольной лампы постовой медсестры слегка озарял стены и потолок, царила усталая тишина. Медсестра, одетая в розовый медицинский брючный костюм, застыла в одном положении.

Чуть поодаль, напротив меня, стояла ухоженная девушка с бледной кожей. Её волосы были собраны в длинное каре чуть ниже плеч, а сама она была одета в белую майку и короткую юбку того же цвета. Однако, несмотря на элегантность, у девушки были козлиные ноги, покрытые серой шерстью, что не мешало ей уверенно ходить на шпильках.

Я же была одета в длинную хлопковую сорочку в мелкий цветастый меандр, поверх которой накинут распахнутый халат. Одной рукой я опиралась о стену, пытаясь отдышаться от кашля. В целом, мой внешний вид оставлял желать лучшего, но я не теряла боевой дух.

— О, Элла, — произнесла девушка на козлиных ногах, ничуть не удивившись и не испугавшись. — Чего ты хочешь?

— Мне бы хотелось отшлепать тебя, но это было бы насилием над животными! — возмутилась я, пытаясь говорить сердито и громко. Однако меня тут же сразил приступ кашля.

— И в таком состоянии ты хотела бросить мне палку, чтобы я принесла её и встала перед тобой на задних лапках? — спросила она.

— Да меня хоть за уши подвешивай, я… — начала я, но снова закашлялась.

— Знаю-знаю! Наслышаны, — остановила она меня и вздохнула. — И ты не имеешь возможности меня убить или заточить в свой жалкий пузырёк, который сжимаешь в руке за спиной. Я — цепь загробного мира. Я не нечисть. Понимаешь, есть порядок доставлять грешные души напрямую сразу в Ад, без участия Смерти. Вот я как раз и занимаюсь этим.

— Как проницательно! В таком случае мне придётся найти способ, как тебя уничтожить, если ты не объяснишь, почему ты забираешь так много душ из этой больницы?

— Они сами или их предки заключили договор с Сатаной. Их травмы или болезни — это просто стечение обстоятельств, за которые они обязаны расплатиться своей душой, — высокомерно объяснила девушка.

— Но не слишком ли много вы забираете? — возмутилась я. — Только за последние сутки — двенадцать человек!

— Не я заключала эти договоры. Кстати, у меня есть все контракты на руках. Слушай, Элла, иди лечись и не мешай мне!

— Звучит как «вали отсюда, свободна!»

— Я не хотела быть грубой.

— А душами самоубийц ты тоже занимаешься?

— Заодно, если самоубийца в одном месте с контрактником.

— Мне нужна душа девушки, которая вчера спрыгнула с окна этой больницы!

— С чего ты взяла, что я нарушу правила и приведу тебе эту душу? Кто ты такая? Явилась с другой планеты, очищаешь мир от нечисти, а теперь хочешь изменить порядок, который существовал здесь с самого начала человечества?

— Я не собираюсь ничего менять. Мне нужна только одна душа. Я хочу попросить по-хорошему.

— Ох, суровая Элла, — усмехнулась моя собеседница, не собираясь уступать. — Не знаю, смогу ли я тебе помочь. Твоя подруга — в зале ожидания или уже в Аду?

— Но она же не подписывала никаких контрактов!

— Ну да, не успела, когда стремительно летела вниз, — покачала головой моя собеседница и исчезла.

— Ушла так по-английски! — разъярилась я.

***

Едва выглянув из-под простыни, Павел обнаружил, что в палате царит спокойная обстановка. Через щель в двери проникал мягкий теплый свет из коридора, а его соседи по палате продолжали мирно похрапывать на своих кроватях.

Напротив Павла, на кровати, где спал его сосед, сидела я.

— Кто вы? — спросил он, вздрогнув от неожиданности.

— Не пугайся, я не та, о ком вы подумали, — ответила я, стараясь кашлять как можно тише, при этом ощутив легкое головокружение. — Расскажите мне о своем роде?

Парень присел на кровати, уставившись на меня, не понимая, почему я так заинтересовалась его семьей.

Быстро выйдя из палаты, я столкнулась с медсестрой.

— Это мужское отделение, — сказала она.

— Да вы что? Я, кажется, заблудилась, — произнесла я с наигранным удивлением, прикрывая кашель рукой.

Медсестра с готовностью предложила проводить меня в пульмонологию, указав рукой в нужном направлении.

В коридоре, где соединялись оба крыла больницы, я остановилась у ординаторской:

— Мне сюда. Спасибо за помощь.

Но медсестра засомневалась в моих словах и даже попыталась силой проводить дальше. Однако из ординаторской выглянул Кирилл и сказал:

— Машенька, она действительно пришла ко мне.

Он взял меня за руку и, не дав возможности даже моргнуть, завёл в кабинет, плотно закрыв за нами дверь.

— Кирилл… — начала я, но он не дал мне договорить.

— Я знаю, почему ты так долго не выздоравливаешь! — воскликнул он, прервав меня. На нём был белый халат, накинутый поверх повседневной одежды, и он подошёл к столу, чтобы начать разбирать бумаги. — Не могу понять, куда в больнице девается финансирование и почему не закупают необходимые лекарства. Врачам приходится экономить, и вместо бронхолитика тебе иногда дают натрия хлорид.

— Да? — Я присела за его стол напротив. — Хотя тебе лучше знать, ты же врач, а не типа стоматолог. Как ты всё успеваешь?

— У стоматологов неполный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, — объяснил Кирилл. — Я до обеда редко задерживаюсь, а после сразу сюда. Но всё это ненадолго. Как только тебя выпишут и мы разберемся со смертями, вернётся прежний главврач. Правда, я тут подделал кое-какие бумаги, и будем надеяться, что новый заведующий всё будет делать во благо больных. А о нас даже не вспомнят.

Я глубоко вдохнула. В глазах потемнело, но после того, как я проморгалась, всё прошло. Мне казалось, что на горле стянулась удавка, и я не могу сделать вдох.

— Да тут и разбираться не в чем, здесь хозяйничает посредник, — рассказала я. — Ты же знаешь, что против них мы ничего не можем предпринять? Она забирает контрактников. Но и здесь есть нечестная сторона: вот, допустим, Павел из хирургии — его бабка заключила контракт с Дьяволом, тот её забрал, а теперь хочет забрать и самого парня.

Оторвавшись от своих бумаг, Кирилл пристально посмотрел на меня:

— Ты чего такая бледная?

— Мне трудно дышать, — я встала и почувствовала, как кабинет начинает меня сдавливать.

Но, всё ещё находясь в этом состоянии, я видела, как Кирилл бросился ко мне, подхватил на руки и, уложив на кушетку, разорвал на груди сорочку. Я пыталась сопротивляться или мне казалось, что я сопротивляюсь, не чувствуя ни рук ни ног.

— Ч-ч-ч… — безмятежно и в то же время настойчиво произнес он, испепеляя меня взглядом, и расстегнул впереди застежку на бюстгальтере.

Кирилл, согнув в колене ближнюю ко мне ногу, определил ее у меня меж бедер. И, оказавшись надо мной, чуть нагнулся, положив ладонь на грудь.

Приятный жар на грудной клетке от его огромной ладони, большой палец которой разместился у меня в ложбинке меж грудей, заставил успокоиться, сделать глубокий вдох перед тем, как тьма окутала меня.

Я снова только что вошла в больницу, распаковала свои вещи, когда после спустилась с третьего этажа, чтобы прощупать обстановку с большими смертями, когда и познакомилась с Любкой.

Большие добрые глаза, круглое лицо и недлинные лоснящиеся волосы собраны в пучок. Она с удовольствием поделилась со мной завтраком в столовой, который был мне не положен, так как я прибыла в больницу позже.

Девушка с невероятной душой, готовая окутать тебя заботой и помочь чем сможет, отдав последнюю рубашку, завоевала мое сердце человеческой оболочки. Было ощущение, что я знаю ее всегда! Но кто бы мог подумать, что под маской такой добродушной пробивной девушки скрывалась разбитая личность, которую лишили материнства из-за ее пагубной привычки. Но здесь она лечилась не от зеленого змея. Она испытала жуткий нервный срыв, когда ее дочку удочерили другие люди, у которых малютка погибла.

— Элла, просыпайся… — донесся откуда-то сверху голос.

И в этот момент меня охватила тоска от осознания того, что я ухожу, а Любка остаётся здесь…

Когда я открыла глаза, яркий свет залил всё вокруг. За окном уже было светло, а я лежала в палате.

Надо мной склонился Кирилл, и я невольно вспомнила, как он вчера меня раздел. Я покраснела и попыталась вскочить, но его тёплые ладони удержали меня на месте.

— Не нужно резких движений, — сказал он. — Как вы себя чувствуете, Алексеева? Давайте я вас послушаю.

Я закатила глаза и отвела их в сторону. И тут же осознала, что болезнь прошла. У меня больше не першит в горле, не жжёт грудь, а дышать стало легко. Неужели Кирилл имеет дар лечить? Вот почему он работает врачом.

На следующий день, в день моей выписки, я сидела в ординаторской с Кириллом.

В больнице больше не умирали люди. Кирилл готовил не только мою выписку, но и выписку Павла. Посредницу я больше никогда не встречала…

— Кирилл, нам необходимо по справедливости забрать у Люцифера души родственников, которые пострадали из-за того, что их предки заключили с ним контракт, — произнесла я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Не переживай, Элла, я уже всё сделал, — ответил он.

— Как ты успел?

— Пока ты лежала без сознания, прошло пару дней.

— Теперь я буду внимательно следить за тобой, чтобы ты больше не простудилась! В этот раз ты была на грани потери физической оболочки, и я вовремя пришёл тебе на помощь.

Что ж, если он не будет пользоваться моим слабым положением и не станет разрывать на мне одежду, обнажая мои прелести, то я готова позволить ему заботиться обо мне.

— Кирилл, спасибо!

— Да обращайся, если что! Эль, хочешь, по щелчку пальца доставлю тебя домой? — предложил Кирилл.

— Нет… Не знаю, я сама!

— Эль, нам пора сворачивать лавочку, новый главврач уже поднимается по лестнице, — с сожалением произнес Кирилл и, сложив бумаги в стопку, встал из-за стола.

— Спасибо…

— За что опять? Эль, давай домой? — протянул Кирилл руку. — Видимо, подруга твоя уже в преисподней. И Поставщица ничего не смогла сделать.

Я с удивлением впервые за всё время в кабинете посмотрела на Кирилла. От него исходила такая необходимая мне поддержка в моих желаниях?

— Кирилл, возвращай всё как было, — в отчаянии попросила я. Но тут же взяла себя в руки. — Я сама доберусь до дома.

— Эль, ну всё уже…

— Я сама! — воскликнула я, встала и решительно направилась к выходу из кабинета. Но, не успев выйти, столкнулась в дверях с медсестрой.

— Кирилл Михайлович? — позвала Маша.

Я обернулась и посмотрела через плечо медсестры. Но в кабинете уже стоял новый заведующий — ниже ростом Кирилла, худее и значительно старше.

— Ой, — воскликнула медсестра, встряхнув головой, и, кажется, окончательно забыла о нашем разговоре. — Петр Сергеевич, вы теперь будете работать с нами? — спросила она, скрывшись в кабинете.

А я безнадежно зашагала вперед по коридору к лестнице. Меня терзало будущее Любки, отчего я с мертвыми глазами, без улыбки, отстраненная шла вперед и со стороны походила на пластиковую куклу. Я недавно потеряла любимого. Впереди еще ждет потеря Нины. Мне даже не удалось спасти невинную душу, к которой я, сама того не ожидая, прикипела душой.

Прерывисто вздохнув, я не сразу обратила внимание на то, как над моей головой замигал источник света. За моей спиной все лампочки стали последовательно гаснуть и загораться снова.

— Элла-а-а-а-а… — раздался вокруг меня нечеловеческий, чарующий и легкий голос.

Я обернулась и увидела в коридоре пациентов и врачей, которые застыли в неподвижности. Прямо передо мной стояла прекрасная девушка в белом, с блестящим каре на голове.

— Элька! — воскликнула Любка, выскочив из-за ее спины и бросившись ко мне в объятия.

Я не смогла сдержать эмоций и громко закричала от радости, крепко обняв Любку.

— Я навела о тебе справки, — начала Посредница. — И они оказались совсем не такими, как я думала раньше. Ты дружишь со Смертью, с ведьмами и многими другими. Я тоже хочу иметь такого друга, как ты!

— С удовольствием, — ответила я, и мы пожали друг другу руки. — Подожди-ка!

Я взглянула на её козлиные ноги, которые внезапно стали человеческими.

— Так удобнее?

Посредница обрадовалась, разглядывая свои новые стройные ножки, которые так хорошо подходили к её юбочке.

— Если Люцифер начнёт возмущаться, скажи, что это я. Кстати, могу и фирменные кеды подогнать! Я просто не знаю, как тебя отблагодарить.

— Кеды не нужны, спасибо за ноги, — остановила меня довольная Посредница. — У каждого человека перед смертью должны быть свои предвестники. В моём случае это цоканье каблуков и скрип каталки.

Вместе с Любкой мы прибыли к месту ее захоронения на кладбище, когда я за ручку привела к ней маленькую прозрачную девочку в футболке и юбочке до колен.

Люба, не теряя больше ни секунды, кинулась обнимать маленького призрака, обливаясь слезами.

— Сегодня у смертных родительский день, — сказала я. — По таким дням вы можете встречаться с дочуркой. А еще в день ее рождения.

— Элла, как мне тебя благодарить? — спросила Любка, не в силах оторваться от своей дочурки, которая маленькими пальчиками обнимала свою маму за шею, прижимаясь к ней всем прозрачным тельцем.

Я стояла у окна в детской комнате и, наблюдая за тем, как солнце медленно уходит за многоэтажку напротив, кормила Антошку, держа его на руках.

— Элла! — ворвалась в детскую Нина. — Как ты могла так безрассудно смотаться в другой город на могилу…?

О, только не это! Я развернулась к ней.

— Ты в своем уме? А если бы тебя раскрыли? Мы вдвоем новому Злу противостоять не можем, а ты одна столь бестолковые путешествия совершаешь!

— Как ты узнала?

— По приложению! Элла, перестань так со мной поступать!

— И я все же найду это Зло раньше, чем тебе придется пожертвовать собой.

— Не вздумай этого делать!!! Никогда!!! Ты меня слышишь? Успокойся немедленно.

— Я пока спокойна, если верить вашему утверждению о том, что мы ещё не нашли нашего земляка.

Нина опустила глаза и поспешила покинуть комнату.

Глава 7. Кольцо Таната

В глубокой ночи, в тёмной комнате, в самом отдалённом её углу, вспыхнул яркий алый свет. От этого света на улице возник силуэт в плаще с капюшоном, из-под которого виднелись 2 агрессивных красных огонька.

А Кирилл почувствовал, как у него кольнуло в области сердца…

***

Вдыхая запах дентина, который распространился по всему этажу и вызывал сильное волнение, я сидела на скамейке у знакомого мне кабинета и покачивала ногой.

— Кто пошледний к штоматологу? — отвлек меня от размышлений обеспокоенный мужчина с опухшей щекой.

Я подняла голову и с сожалением глянула на него:

— Если я не очкану, то будете за мной.

В кабинете раздались голоса, но слов было не разобрать. Дверь открылась, и оттуда, улыбаясь во весь рот, вышел довольный пациент. За ним показалась голова моего напарника:

— О, Элла, заходи! — радостно воскликнул Кирилл.

— Ты отлично справляешься со своей работой, — с искренней похвалой произнесла я, осознавая, что и сама недавно смогла по достоинству оценить его талант. — Может быть, поговорим позже? В коридоре человек мучается от боли. У него даже бахилы запотели.

Я с опаской взглянула на медицинский инструментарий, который всегда вызывал у меня беспокойство.

— Скоро ему станет легче. Присядешь?

— Разве что на этаж ниже, — пожала я плечами. — Нина попросила срочно забежать к тебе. Только не говори, что нам нужно составить план!

— Почему тебя так пугают планы? — с лёгкой иронией спросил Кирилл, взмахнув руками. — Ладно, слушай. Давным-давно, в прошлом веке, когда ещё Танат был моим лучшим другом, он потерял кольцо смерти, и я обещал его вернуть. Чтобы мне было легче его найти, Танат перед тем, как погрузиться в вековую спячку, настроил меня на кольцо, пожав руку. И вот, буквально этой ночью, кольцо дало о себе знать на нашей территории.

— Что это за кольцо Таната?

— Это зловещая вещица, смертельно опасная для человека. Подожди меня, пожалуйста? Как только я закончу с последним пациентом, мы отправимся спасать человечество без раздражающего плана, если ты не возражаешь.

— Кирилл, я жду тебя в коридоре, — сказала я и, выходя из кабинета, добавила: — Спасибо, доктор, вы вели себя как настоящий гопник! Выбили мне зуб и отобрали деньги.

Покачав головой мне вслед, Кирилл улыбнулся клиенту с опухшей щекой и поманил его к себе рукой.

***

К концу рабочего дня Инга чувствовала себя опустошённой, как будто из неё вынули все силы. Хотя она работала в колл-центре, она искренне ненавидела людей. Постоянные звонки недовольных клиентов выводили её из себя, и она была готова проклинать весь мир.

Иногда, когда она ехала домой в полупустом автобусе, её посещали мысли о том, как она расправится с каждым из этих людей. Она даже начинала представлять, какие пытки применит к ним. А иногда, погружаясь в свои мысли, она просто ехала и смотрела на унылые пейзажи за окном, которые навевали на неё тоску.

И только когда она выходила на своей остановке, то вытаскивала последнюю шпильку из тугого пучка волос, чтобы голова немного отдохнула и освежилась. Она с трудом переставляла ноги по влажной асфальтированной дорожке, проходя мимо едва распустившихся листочков на деревьях, с трудом удерживая в пальцах длинные ручки сумки.

В последнее время её радовало одно важное событие — Инга наконец-то купила дом своей мечты, в котором сейчас вовсю шёл ремонт и перепланировка. Сегодня рабочие слегка задержались, но уже собирались по домам.

— Хозяйка, подойдите сюда! — позвал девушку прораб. — Посмотрите, что мы обнаружили!

Инга, не подозревая о сюрпризе, последовала за мужчиной в комбинезоне в одну из комнат на первом этаже, заполненную клубами строительной пыли.

— Что там? — спросила она.

— Вот, взгляните. Не буду я дальше стену ломать, пока вы не посмотрите.

Пройдя через комнату, Инга оказалась практически вплотную к стене, где зияла дыра от потолка до пола, за которой обнаружился маленький коридорчик. Её усталость как рукой сняло.

— Надо же… — удивилась хозяйка дома. — В проекте этого помещения нет. И прежние хозяева не предупреждали о нём. Не зря мне казалось, что в доме что-то не так! Хотя, с другой стороны, это лишняя головная боль — нужно переделывать выкопировку и регистрировать.

— Если желаете, мы можем всё заделать обратно, — предложил прораб.

— Не заделывайте, — попросила Инга. — Давайте сделаем здесь большую спальню!

Она просунула голову в проем и попыталась рассмотреть, что находится внутри, но было слишком темно. К тому же в воздухе витал кислый запах старины, который раздражал её обоняние. Вероятно, это была свалка ненужных вещей, подумала девушка.

— Ну что, мы тогда идём? — спросил прораб, стоя за её спиной.

— Да, идите, — ответила Инга, повернувшись к нему лицом. Затем она последовала за главным рабочим в светлый холл. — Ребята, у кого-нибудь есть фонарик?

— Не ходите туда одна, — с беспокойством сказал прораб, глядя на неё.

Но Инга не послушалась его и, как только рабочие ушли, отправилась с фонариком в размурованную комнату.

Инга осторожно вошла в темную комнату и осветила её фонариком. В этом тайном помещении не было никого, только дощатый пол был усыпан белым пигментом, который скрипел под ногами, как соль.

В правом дальнем углу что-то валялось. Сначала Инга подумала, что это дохлая крыса, и испугалась. Но потом она решилась подойти ближе и направила туда луч фонарика. Оказалось, что это серый грязный мешочек.

Инга схватила его и, не обнаружив больше ничего интересного, покинула тайную комнату.

Внутри мешочка что-то было, но что именно — невозможно было определить на ощупь. Инга ухватилась за прелые нитки, потянула, и они рассыпались, а на ладонь выкатилось кольцо. Необычное! Ободок кольца был соткан из сотен мелких черно-серых переплетений, словно ветви высохшего дерева. А на крапане — вставка с огромным бордовым многогранным камнем. С первого взгляда кольцо выглядело жутковато, но очень маняще. И вот уже Инга надевала его на палец.

Довольная своей находкой, Инга широко улыбнулась и протянула руку, любуясь украшением. Неожиданно камень вспыхнул, озарив кровавым светом будущую спальню и на мгновение ослепив девушку. Когда её глаза привыкли к яркому свету, она увидела перед собой огромную фигуру в чёрном балахоне, которая занимала весь дверной проём.

— Почему вас, людей, так тянет примерить то, что вам не принадлежит? — раздался замогильный голос, пронизывающий до глубины души. — Мне очень жаль, но ты скоро умрёшь!

Инга, не в силах пошевелиться, застыла, глядя на него. Камень перестал сиять, а пугающий силуэт исчез. Ноги девушки подкосились, но она взяла себя в руки и, не раздумывая, выбежала из дома в темную безлюдную ночь, направившись туда, куда глаза глядели.

***

Мы были возле дома Инги, когда она пробежала мимо нас, чуть не сбив с ног. Но даже без этого Кирилл упал на землю, склонившись и схватившись за грудь.

— Что с тобой, Кирилл? — испугалась я и, схватив его за локоть, попыталась помочь встать. Однако он не реагировал.

— Я не понимаю… — прохрипел он, медленно поднимаясь на ноги.

— Может быть, ты исцеляешь много людей, используя свой дар? — предположила я.

— Вряд ли, — его голос постепенно возвращался, пока я пыталась удержать его на месте, так как его шатало из стороны в сторону.

— Ты в порядке? — спросила я.

Напарник поморщился и протер глаза.

— Нужно срочно вернуться к Нине, — сказал он.

Я потушила сигарету в пепельнице, которая стояла на подоконнике в тёмной кухне, освещённой лишь светом из коридора. Сложив руки на груди, я повернулась к Нине и Кириллу, которые сидели за столом.

Глаза Нины стали зеркальными, и она произнесла:

— Я вижу кольцо в том коттеджном поселке, откуда вы только что вернулись…

Я ударила ладонью о ладонь.

— Его замуровали в тайной комнате бывшие жильцы после смерти матери, а затем продали новый дом, — продолжала Нина, глядя в пустоту. — Но его недавно обнаружили и надели…

— Это кольцо скоро будет склонять своего обладателя к убийствам, но если смертный воспротивится, оно начнет его убивать, — добавил Кирилл. — Мне об этом рассказал Танат.

Я расширила глаза.

— То есть раньше ты не ощущал, как проявляло себя кольцо? — спросила я.

— Нет, видимо, оно было далеко от меня. Но пару месяцев назад я испытал те же боли.

Мы понимающе переглянулись.

— Видимо, его ввезли на нашу территорию предыдущие обладатели! — догадалась я. — Так вот почему тебе плохо!

— К сожалению, кольцо тебя убьет, если ты его не найдешь вовремя, — закончила Нина. — Об этой побочке тебе Танат не рассказал?

Нина обеспокоено посмотрела на нас обычными глазами.

— Давайте составим план! — потребовала я.

— Может лучше мне приступить к написанию заявления? — хотел пошутить Кирилл.

В руке Кирилла возникла небольшая планшетка с прозрачным экраном, на котором начали появляться светящиеся синие буквы.

— Это план? — воскликнула я, читая текст. — Да, это подсказка! Почему ты раньше не сказал про свой расплющенный магический шар?

— Ты сама не хотела, — ответил Кирилл пожав плечами.

***

Всю дорогу от работы до дома Инга пыталась снять кольцо с пальца, но у неё ничего не получалось, хотя оно свободно крутилось. Разозлившись, она вечером выгнала рабочих из дома и свернулась калачиком на полу в будущей спальне.

Утром Инга нашла в вещах прораба большие плоскогубцы и решила перекусить ими ободок кольца. Но как только она начала работать, её ударило током с такой силой, что она оказалась на полу, а перед глазами заплясали звёздочки.

— Что за чёрт? — прошептала Инга, понимая, что вляпалась во что-то ужасное.

От этой мысли её колени задрожали, а сердце в груди готово было выскочить наружу. Глубоко дыша, Инга заставила себя собраться на работу, чтобы отвлечься от неприятных мыслей неприятными звонками — теперь они казались ей спасением. К вечеру она обязательно что-нибудь придумает.

— Неужели мне придётся носить тебя до самой смерти? — воскликнула Инга в отчаянии, покидая дом своей мечты.

Камень на кольце вспыхнул алым светом и сразу же погас. По какой-то причине у Инги возникло ощущение, что кольцо ответило ей утвердительно.

За остановкой на пешеходном переходе девушка везла коляску по зебре, когда из-за угла стремительно вылетела машина и понеслась прямо на неё.

— Чтобы у тебя колёса поломались! — в сердцах пожелала Инга.

Кольцо на пальце раскалилось и обожгло кожу. Зад машины вильнул. Раздался оглушительный хлопок, а за ним — второй. Машина пошла юзом по проезжей части, закружилась, сбив припаркованные автомобили, и остановилась.

Когда Инга приблизилась, она увидела, что водителя, молодого человека всего в крови, уже вытаскивают из машины мертвым.

Инга была в недоумении: как такое могло произойти? Ну, попал в аварию, ну, собрал машины — максимум травма. Но чтобы насмерть?

В тот момент, когда она задала себе этот вопрос, в её пальце под кольцом что-то кольнуло. Она опустила на него глаза, увидев вспышку яркого алого света. И в этот миг Инга увидела смерть водителя своими глазами.

«„На дороге яма… Объехать или пропустить между колесами? Лучше объехать. Но что-то пошло не так, невозможно выровнять машину, ее несет к краю…“»

Бах! Бах!

«„Понаставили корыта свои! Ох, как больно…“»

Козырек над лобовым стеклом опустился от удара. И лежащий в кармане козырька кинжал, подарок друга-кавказца, выпал, вонзившись в яремную впадину.

«„… Надо было положить… по-ло-жить в баар-даа-чооок…“»

Инга смотрела на окровавленное тело и не могла понять, что она чувствует. Её переполняло ощущение невероятного восторга, а каждая клеточка её существа наполнялась удовлетворением. Но это же невозможно! Невозможно испытывать такие чувства, наблюдая за смертью…

***

Когда мы с Кириллом прибыли на городскую трассу, эвакуатор уже увозил разбитую машину с остановки.

Весеннее небо затянуло серой пеленой, которая не пропускала солнечный свет. Всё вокруг казалось окутанным легким покрывалом, словно легким и невесомым. Многоэтажные дома, павильоны и деревья, окружающие нас, словно утратили свой цвет и не отбрасывали тени.

Я взглянула на Кирилла, который вытирал пот с раскрасневшегося лица.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— С тобой рядом хорошо, — соврал он.

— Где кольцо? Что нам делать дальше? — не унималась я.

— Его здесь больше нет, — ответил мужчина, скрипя зубами от боли. — Я его не чувствую. У меня больше нет сил.

— Дай мне свой магический план! — потребовала я.

***

Не дожидаясь окончания ремонтных работ, Инга рассчитала рабочих и попрощалась с ними.

На следующий день, возвращаясь вечером после работы, она решила прогуляться по парку и насладиться свежим воздухом. Но почти сразу же она услышала детские крики. Инга поспешила на шум и увидела двух девочек, окружённых стаей бездомных собак. Кольцо на пальце сильно обожгло её, когда она увидела растерзанные острыми зубами юные тела на окровавленной земле. В тот момент её охватило чувство счастья и восторга…

Инга встряхнула головой, на ходу оценивая ситуацию, пока девчонки прижимались друг к другу спинами и молили о помощи. Быстро подняв с земли палку, Инга бросилась отгонять шавок, при этом размахивая сумкой в другой руке, крича и пиная ногами в разные стороны. Как раз в это время подоспели на подмогу и другие прохожие. Отбили! Стая разбежалась, поскуливая и поджимая хвосты.

Ночью Инге стало плохо. Она впала в бредовое состояние, и ей казалось, что кто-то давит на её тело мёртвым грузом и будто бы роется во внутренностях, перебирая органы. Задыхаясь от нехватки воздуха, Инга застонала от дьявольской боли.

Инга проснулась и, перевернувшись на другой бок, с ненавистью уставилась на чёрный проём в тёмной комнате. Она осознавала, как сильно он испортил её жизнь. Этот проём словно расползался, окрашивая стены ещё более яркой чернотой, и это вызывало у неё злость.

Но всё встало на свои места, когда из него вышла я и устроилась на полу рядом с ней.

— Может, я нечаянно нюхнула чего, а вовсе не кольцо на палец надела… — вся в поту на искаженном лице простонала она и даже не испугалась. — А вы-то кто?

— Я пришла за кольцом… — начала я.

— Ну слава богу! Забирайте эту чертову вещицу! — протянула она мне дрожащую руку.

— Я бы и рада, но кольцо не снять, пока вы не умрете. А осталось вам недолго…

Безнадежный крик раздался в пустой темной комнате:

— Как же так? — взревела Инга. — Я ведь такая молодая и еще не успела полюбить и выйти замуж, еще не родила ребенка и умру?

У меня не было готового ответа на её вопрос. В глубине души она была готова к тому, что я скажу, и даже понимала, что всё закончится скорой смертью. Но в эти минуты, когда я подтвердила её догадки, Инге стало невыносимо жаль своих не прожитых лет.

Я подняла руку жертвы. Палец, на котором сияло кольцо, стал пурпурным.

— Мне и вправду легче, когда вы меня касаетесь. Кто вы? Ангел?

Я улыбнулась. Если ей от этого будет легче, то пусть думает, что я ангел!

— Что это за дрянь на моём пальце?

— Вы действительно хотите узнать? У меня есть идея! А есть ли у вас кофе? Я могу рассказать вам множество невероятных историй, которые вам точно понравятся! — воскликнула я, вдохновившись этой замечательной мыслью, и быстро встала с постели. — Только никуда не уходите, я сейчас вернусь с кофе!

Труп Инги, почерневший, высохший и скрюченный, лежал на полу. Её рот был неестественно открыт, словно в агонии, и эти последние мучения казались ещё более ужасными. Глаза были вдавлены внутрь.

Я сняла кольцо с её пальца и, обернувшись, столкнулась с огромной фигурой в чёрном балахоне.

Он возродился в облике высокого брюнета с кровавыми глазами и, протянув ладонь, потребовал:

— Отдай кольцо!

Дом затрясся, словно началось землетрясение. Задребезжали стекла в рамах, а люстра над головой раскачивалась из стороны в сторону.

— Стой там, где стоишь!

Его глаза уже не светились красным, а превратились в темные, но по-прежнему завораживающие. Однако маска лица выражала гнев и решимость добиться своей цели.

— Я тебе не обычный смертный, которого ты можешь напугать до чертиков, я не боюсь тебя!

— Я никогда не пугаю собой смертных, — рассердился он, и его глаза снова зажглись красным. — Ты слишком самоуверенна, хрупкое создание! А я ещё не верил Кириллу.

— Кому? — переспросила я, сжимая кольцо в руке за спиной. Как же жаль, что в другой руке у меня не было пустого бутылька.

— О нет, меня не заточить в бутылке, — словно прочитав мои мысли, сказал он.

Той же поздней ночью, укрыв своего спящего сына плюшевым одеялом, я замерла, не в силах отвести от него взгляд. Я осознала, как изменилась моя жизнь, но только тогда, когда находилась рядом с Антошкой.

Теперь моя жизнь уже не кажется мне монотонной. Хотя в ней и хватает событий, связанных с борьбой, остальные моменты повторяются изо дня в день. И всё же каждый раз что-то новое привносит в нашу жизнь.

Как же мне хочется проводить с сыном ещё больше времени! Чаще кормить его, укладывать спать и засыпать рядом с ним!

На мне бессчетное количество ран и синяков от побоев после стычек с демонами. Но регенерация действует в сотни раз быстрее, когда я любуюсь маленьким непропорциональным телом и ручками, закинутыми поверх головки, повернутой в сторону. Когда я вижу пухленькие согнутые ножки, напоминающие аппетитные рогалики. Когда я смотрю, как безмятежно спит мой кроха в созданном мной и Ниной уюте.

И нет ничего важнее, чем спокойствие моего сына и его благополучие. Моё дыхание слегка участилось, на лице появилась улыбка. Антоша излучал едва заметное сияние, наполняя комнату безмятежностью и умиротворением.

Однако, чтобы полностью насладиться моментом, мне не хватало лишь одного — моего любимого. Того, в чьей смерти я была виновата. Того, с кем я больше никогда не увижусь и не смогу быть вместе. Я отвернулась от кроватки, и моё лицо исказилось от боли.

Я подошла к стене напротив. С полки взяла красную бархатную коробочку. Нерешительно открыла. И вместо кольца, подаренного любимым, положила в нее кольцо Таната. А свое кольцо сжала в ладони. Мне казалось, будто пол уходит из-под ног, и я лечу в пропасть при каждом воспоминании о времени, проведенном с любимым. Я улыбаюсь, пытаюсь шутить, негодую, борюсь с нечистью. С невыносимым безустанным рвением и упорством в глазах, что прячут мою слабость и бессилие. Я только успела ощутить, как грани колечка впились в кожу крепко сжатой ладони, как, услышав позади голос Кирилла, ослабила хватку.

— Давай меняться?

Его голос был слаб.

Я обернулась и оказалась совсем близко к обнажённому торсу моего напарника. От него исходил приятный жар, говоривший о том, что между нами не существует никаких преград.

Регенерация Кирилла также протекала довольно быстро, но он всё ещё был слаб. Его дыхание было частым и прерывистым, а плечи слегка ссутулены. Однако глаза, в которых ещё отражалась не до конца прошедшая болезнь, пылали страстью и неземным спокойствием.

Я почувствовала, как губы Кирилла словно жаждут прикосновения к моим губам, как его руки приподнимаются, чтобы коснуться моих, а взгляд словно затягивал в омут. Поэтому я опустила глаза и отступила назад.

Кирилл же, оставаясь на прежнем месте, протянул мне небольшую бархатную коробочку, которая легко умещалась в его огромной ладони.

— Надеюсь, не замуж решил позвать? — вовсе не категорично спросила я.

— А ты этого хочешь?

Кирилл смотрел мне в глаза с такой глубиной, что, казалось, видел душу. Его взгляд подарил мне уверенность и облегчение, словно с плеч свалился тяжёлый груз. Когда-то так же смотрел на меня мой любимый.

Я протянула руку и, взяв коробочку, открыла её. Внутри оказалось ещё одно золотое кольцо с рубином.

— Это кольцо дружбы, — улыбнулся Кирилл. — С ним тебе будет не так больно.

Опустив руку с кольцом, я с подозрением посмотрела на Кирилла:

— Что тебя связывает с Люцифером?

Глава 8. Дорога в Ад

Греция — древняя страна с уникальной историей, которая поражает воображение. Она известна своим мягким климатом, который не меняется в зависимости от сезона, бирюзовым морем и живописным пляжем, где расположены дома в форме трапеций, построенные так близко друг к другу.

Полуразрушенные колоннады, состоящие из столбов и перемычек, поддерживающих горизонтальные балки, до сих пор хранят классические каноны античности.

Однако Кирилл оказался здесь не для того, чтобы отдохнуть на солнце, выпить чашку классического кофе со стаканом холодной воды или посетить частично восстановленный древний храм на Акрополе.

Кирилл переплывал мрачную туманную реку ненависти Стикс — одну из пяти рек царства мёртвых Тартар. Впереди его ждала ещё более опасная река Флегетон, состоящая из расплавленной магмы, из которой пьют грешники. Главное — не упасть в Лету, где можно забыть о своих целях и потерять надежду. После Стикса предстоял Ахерон — река с чёрными водами боли и мучений, а затем Кокитос — река отчаяния, затянутая зловещим туманом. И только после этого Кирилл должен был отдать обещанное кольцо Танату.

Мрачная бездна с пористыми твёрдыми сталагмитами, которые тянулись из земли, освещалась лишь светом реки Флегетон, уплывающей в неизвестную даль и отдающей заревом где-то вдалеке. Это вызывало страх и уныние.

***

Кабинет Сатаны находился глубоко под землёй, в просторной пещере с кремнистыми неровными стенами. Свет проникал внутрь через шероховатую арку, образованную кострами, на которых грешники томились в котлах.