Бесплатный фрагмент - Не афишируемое творчество

ПРЕДИСЛОВИЕ

В этот сборник вошли очерки, эссе, отрывки из книг, посвященные бытовому общению. Рассмотрены удачные, и не совсем удачные способы самовыражения моих современников разных возрастов и партийных принадлежностей. Никакого официоза и нравоучений вы здесь не найдете. Только лишь подсказки и ненавязчивые советы:

Бесконечные терзанья —

это все же скучновато.

Постоянные дерзанья —

Веселее — но чревато…

Извиняюсь за некую фривольность приведенных мыслей и выражений. Ничего не поделаешь — народ так говорит дома и на службе, на улице и в очередях. А я лишь внимательно слушаю, запоминаю и записываю. И потому мой главный соавтор — это народ. Остальных буду представлять походу повествования

Все, конечно, записать не успел, но думаю, в этом ничего ничего страшного. Ну хотя бы чуток напомню как общались наши отцы и деды. Все это заложено в наши гены с пословицами, поговорками, советами и приметами. Помню, мой дед мне как-то наказал, когда я под утро пришел:

Дружок, не надо сомневаться —

день предназначен нам для дел.

А ночью надо отсыпаться —

Господь такое нам велел!

Слова и фразеологизмы из детства и юности живут долго и исторические экскурсы здесь тоже имеют место. Надеюсь, мои наблюдения и размышления будут интересны читателям.

Олни воспримут их как шутку — тоже хорошо.

Другие, отнесутся серьезнее, оценив познавательную составляющую.

А третьи даже отыщут в них скрытую крамолу.

Действительно, мне часто говорят — так писать нельзя, намекая на мухи и котлеты подаваемые отдельно или божий дар с яичницей которые часто путают.

А почему не попробовать? Есть расхожая фраза, которую я часто примеряю на себя:

Всякий раз, когда бармен ошибается, рождается новый коктейль.

Я давно придерживаюсь мысли:

Написать роман только из умных мыслей — невозможно, да и незачем. При отсутствии глупых моментов, он будет тусклым и неинтересным, а умные мысли, просто потеряют свою значимость.

Вволю начитавшись умных и великих, стоящих или сидящих на вершине славы, я предлагаю сделать разворот от них и нырнуть в глубину не афишируемого творчества. Там живут байки, страшилки, приколы и анекдоты. Там есть заздравные тосты и теплые поздравления. А чуть особняком эпиграммы, прозвища и эпитафии.

Так что приглашаю своих читателей пройтись не только по широким дорогам проторенным и утрамбованным классиками, но и по тропинкам парков и закоулкам двориков. А еще посетить места общественного пользования и заглянуть в уют теплых кухонь и тесноту захламленных коридоров моего детства и юности. И хотя во многом это уже история, но знать ее весьма полезно и в этом вы убедитесь сами.

ТВОРЧЕСКИЕ ПОТУГИ

Человек начинал говорить!..

И, не в силах бороться с искусом,

Обнаружил великую прыть

Во владении этим искусством.

Он придумывал тысячу тем,

Упиваясь минутным реваншем.

Говори-и-ть! — А о чём и зачем —

Человеку казалось не важным.

Леонид Филатов

Сначала совет, который сам не раз получал от редакторов и литературных критиков:

Прежде чем высказаться или писать на какую-то тему, посмотрите, что до вас по этому поводу сказали мудрые и великие.

Вот я и покопался по теме нашего общения. Начал с известных и великих:

Гибок язык человека; речей в нем край непочатый. Гомер

Для познания нравов какого ни есть народа старайся прежде изучить его язык. Пифагор Самосский

А вот что думали о русском языке наши великие:

Язык — это история народа. А. Куприн

Как ни говори, а родной язык всегда останется родным.

Лев Толстой

Думаю, все вышесказанное просто необходимо принять во внимание тем, кто берется «за перо» и пытается «осчастливить» читателей. А еще и учесть предупреждение Омара Хайяма:

Хоть и не ново, я напомню снова:

Перед лицом и друга и врага

Ты — господин несказанного слова,

А сказанного слова — ты слуга.

ЯЗЫК НАШ ДРУГ ИЛИ ВРАГ?

Широко известное выражение дарвинистов: «Труд сделал из обезьяны человека», я бы хотел оспорить. Если уж мы допускаем такой ход эволюции, то я бы сказал совсем по-другому:

Язык сделал из обезьяны человека!

Сначала гастрономическая функция языка, заставила человека встать на ноги, для того чтобы достать самые спелые и сочные плоды.

Потом язык стал предметом жестикуляционного эмоционального общения, и его демонстрация означала:

— Я твоего друга не ел!

Или наоборот:

— Уже съел!

Такое лицедейство успокаивало или раззадоривало оппонента и потому, при втором варианте информатору надо было не только твердо стоять на ногах, а и хорошо бегать.

Вот так с расширением функций этого придатка человек прогрессировал на глазах. Дальше — больше.

Кроме вкусовых и показательных функций язык стали использовать для получения устрашающих и оповещающих звуков. Именно звуковая передача информации с помощью этого отростка без костей сделала из человека прошлого цивилизованного человека. Правда до сих пор сохранились индивиды, для которых вкусовая функция языка по-прежнему стоит на первом месте.

Его демонстрация с возбуждением оппонента осталась лишь на ранних стадиях общения в детских коллективах как дразнилка, типа:

— Я конфету съел, а тебе не оставил.

Когда подрабатывал в культмассовом секторе, меня часто спрашивали:

— Что лучше — хорошо выпить или хорошо поесть?

Я отвечал:

— Хорошо поешь — тянет в сон, хорошо выпьешь — тянет на умные разговоры.

И всегда выбирал второе, хотя для этого не обязательно пить.

И уверен, что мне подобных в мире большинство. Ведь общаясь мы становимся богаче, как информацией, так и впечатлениями. Кто-то умно сказал:

Мозг работает по заказу эмоций.

и это именно так. Отдели его из человека получится робот или как сейчас модно — искусственный интеллект в кубышке.

А пока мы еще не искуственные, у нас есть еще и театральный эффект в довесок. Можно ведь информацию переработать, сделать выводы, пересказать в свойственной вам манере. А это уже индивидуальное мастерство!

Наши люди подметили совершенство нашего языка, и мастерство которым наделены отдельные наши соотечественники. У меня был знакомый, он так культурно вставлял запрещенные слова и выражения, что это пришлось увековечить:

Нет, вежливые люди не пропали,

Они встречаются на жизненном пути.

Вчера меня так ласково послали,

Что неудобно было не пойти!

Подмечено: когда человек в совершенстве овладевает искусством общения, то подбадриваемый вниманием окружения, он начинает задумываться: А как со своими достижениями познакомить ту часть общества, с которой он лично не знаком?

К ним присоединяются и их антиподы не имеющие достижений по части языкового трепа. И люди начинают писать…

Хотя вкусовая функция для меня все же второстепенна, но гимн ему я все же воспел:

Благословенен наш язык —

Наш инструмент общенья:

Им можно запросто убить

И вымолить прощенье,

Им можно о любви сказать,

Ему подвластна лесть,

Коварно можно им предать,

Из-за него же сесть,

Часами можно воду лить

Или стихи читать,

Им можно правду говорить

И беспрестанно лгать,

Им можно многое творить…

Добавлю лишь немножко:

Мы вкус им можем ощутить

Разваренной картошки

И, прожевав,

ей гимн воспеть:

«Ну, хороша!

Ну, обалдеть!»

Как же это так получается, что главной функцией языка становится общение и когда?

Все прекрасно знают, что младенцы начинают познания мира просто — все тянут в рот.

Хотя однажды услышал такое мнение молодых родителей:

Они, просто тренируют свой язык для будущих деяний на политическом поприще.

Возможно. Быть политологом или аналитиком становится все моднее. Каждый может ощутить себя творцом на просторах Интернета. Понравилась пуговица и ее можно воспеть. Сообщить о хорошем или плохом настроении своего кота.

Хорошо это или плохо?

Я считаю плохо — при больших количествах таких «умников» местного пошиба плодятся демагоги (в поэзии — графоманы) и идет захламление информационного поля где должны всходить ростки мысли. А там уже все засыпано бумажными цветами.

Вот тут недавно один из политологов-демагогов предложил для повышения рождаемости в стране разрешить Амурчикам стрелять из лука. А еще каждому получить сертификат на желудочный сок для его предъявления в пунктах общественного питания.

Компостирование (запудривание) мозгов людям началось давно, еще во времена фараонов.

Сначала жрецы, потом пророки и лжепророки.

И в нашей истории их тоже хватало: волхвы, колдуны, блаженные, духовники-священнослужители.

Следом пошли революционеры, агитаторы, комиссары, политруки. А теперь вот аналитики-обозреватели.

Ну а демагоги и пустомели были всегда.

Много говорит значит много знает! — но это вряд ли когда не станет аксиомой. Ведь говорить можно обо всем что видим и чувствуем.

И здесь можно вспомнить анекдот про древнего философа:

Философ говорил о смысле жизни.

Ему дали кусок хлеба, он съел и стал рассуждать о хлебе насущном.

Потом философ попросил слушателей обождать, сходил в отхожее место и, вернувшись, стал рассуждать о том, что же мы после себя оставляем на земле.

Сами политики, иногда подшучивают над собой:

Язык — это наше орудие; пуская его в ход, следует позаботиться, чтобы пружины в нем не скрипели.

Но больше мне нравиться строка из восточной поэзии, которую хотел сделать эпиграфом ко всему, что вы здесь прочтете:

Одно и то же слово иль совет

На пользу мудрецу,

глупцу же лишь во вред.

Надеюсь, что эта книга привлечет внимание читателей, желающих определится в этом мире. Им это все пойдет на пользу, и они по-другому взглянут на наш прекрасный мир:

Поэзия — во всем:

в любви, в свободе,

В трудах великих

и сезонной моде,

В надеждах, помыслах

и розовых мечтах,

В младенчестве и старческих летах,

В терзаниях души,

в ее стремленьях,

В природе,

что нам дарит вдохновенье.

И тот, кто сотворил для нас все это,

Был гениальнейшим из всех поэтов!

НАЧАЛИ…

Как и когда начинается творчество? Однозначно ответить на этот вопрос невозможно. У подавляющего большинства людей творчество начинается с момента рождения параллельно с познанием мира, что неоспоримо.

Первые произносимые беззубым ртом звуки А и М- это и призыв мама и озвученное желание хочу есть — ам-ам.

Но настоящее словесное творчество начинается обычно после двух-трех лет жизни и оно умиляет взрослых.

Еще полвека назад дети задавали совсем простенькие и умиляющие взрослых вопросы:

— Что ли, ножик — вилкин муж?

— Мама, это кто?

— Бабочка.

— А где дедочка?

И вот уже дошкольники начинают разбирать и политические тонкости:

— А ты мне покажешь развалины Советского Союза, или там уже все убрали?

Про то, что процесс познания и осмысления ускоряется можно судить по не таким уж и наивным вопросам в книге «Дети пишут Богу» Михаила Дымова:

— Почему мир без нежности?

Лена 1 кл.

— Давай встретимся до смерти.

Юра 2 кл.

— Цветы у Тебя получились лучше,

чем человек.

Галя 4 кл.

— Ну вот, смотри, мы учимся, учимся, а зачем нам так страдать, если мы все равно умрем, и знания наши пропадут.

Федя 4 кл.

Несомненно, из этих ребят в будущем что-то получится. Думать они уже научились, а правильно говорить, писать и убеждать — это дело наживное.

Большинство людей считает годы своего детства самыми счастливыми. Правда, понимают они это с опозданием, когда это золотое времечко уже не вернуть.

В годы же детства, с постоянными запретами, со смешными (по взрослым меркам) обидами, лишь единицы осознавали, что они тогда были счастливы. Запоздалый совет родителям:

Природа устроила так, что обиды помнятся дольше, чем добрые поступки. Добро забывается, а обиды упорно держатся в памяти.

Сенека

Это только позже детские обиды вызывают смех. Моя соседка студентка как-то вспомнила свою обиду на папу:

— Принесла ему грушу и попросила:

«Порежь!» — он есть начал, а я в рев. Он подумал. что я его угощаю — я тогда «р» еще плохо выговаривала.

Думаю только те, кто уже тогда чувствовал и понимал, пусть лишь только интуитивно, радость детской поры, впоследствии и становились детскими писателями. Только «детство» к ним возвращалось позже и в розовом сиянии. Странно, но ни один из известных детских поэтов-классиков в своем детстве стихов не писал.

Сегодня время торопит, но попытка детей что-то написать — отмечены только непомерным восторгом родителей и умилением старушек из разряда «божьих одуванчиков». Данные творения, как правило, представляют подбор простейших рифм с довольно наивным восприятием окружающего мира:

Зима идет и все мы рады

В снежки играть и строить бабы.

Таня Д. (3 класс):

Птички расчирикались,

Праздник прям с утра.

Летние каникулы

К нам пришли — Ура!

Лена Ж. (5 класс)

Хуже когда это идет не от души а задание от взрослых. Хочу привести пример, как родители попросили свою деточку написать поздравление своим дальним родственникам.

Вот и получили привязанное к жизненным реалиям пожелание:

Поздравить с Hовым Годом вас я рада,

И всем я шлю привет из Ленинграда,

Чтоб в полночь вы бокалы все держали,

А не в могилах вы сырых лежали.

Таня Р. (6 класс)

Учителя тоже получают сполна за заказной патриотизм. Вот как выполнил задание написать о ветеранах один из учеников:

Hо помнят о войне,

но помнят о войне

Седые волоса на голове.

Валерий Р. (6 класс)

Такое творчество у самих детей, слава богу, быстро забывается и уходит. Книжки для них по-прежнему пишут взрослые — те, из кого в детские годы не пытались сделать вундеркиндов, кто мужал в «свободном полете» на улицах и во дворах.

Внешний мир

Влияние улицы начинается с песочниц, качелей и спортивных площадок. Но не только. В подворотнях и подъездах проживало совсем другое творчество, которое особо не афишируют.

Я видел как две бабули умильно смотрели как дети играли в песочнице, но когда прислушались о чем они говорят, одна подавилась пирожком, а другая чуть не упала со скамейки услышав что-то ужасное. Дети порой жестоки не потому, что такими уродились, а потому, что им еще неведом страх и сочувствие.

Эти качества прививаются позже и у всех по разному.

К первому «ужасному» творчеству можно отнести детские страшилки.

Начинало им положили сами же взрослые еще в древние времена. Чтобы заставить детей хорошо себя вести древние бабушки стали их пугать. Рассказывали про то, что волки или медведи заберут всех непослушных детишек и унесут в лес (позже диких зверей заменили злые дяди и милиционеры).

В последнее время те древние страшилки переводят в шутку:

— Придет серенький волчок и укусит за бочок.

А раньше при освещении домов лучиной, свечами или керосиновой лампой, то есть открытым огнем — пламя от сквозняков дрожало, и огромные тени прыгали по стенам и потолку. А еще под печкой сидел домовой.

— Он, то завывал в трубе, то скрипел полами. В советское время он шуршал газетой.

Среди страшных героев, живущих за пределами дома — числились лешие, водяные и кикиморы.

В старых домах жили пришлые призраки и привидения.

Потом появились и страшные предметы — куклы-вампиры, механическое пианино, гроб на колесиках и черное окно. Впоследствии особо впечатлительные дети выросли и начали находить в космосе черные дыры и рисовать черные квадраты, становились выдающимися людьми.

Страшилки сводятся не только к сюжету. Очень существенным являлся сам ритуал повествования. Как правило, происходил он в темноте, в отсутствие взрослых. Здесь главным было актерское мастерство рассказчика.

Начинают рассказ монотонно, одновременно усыпляя бдительность и нагнетая загадочность:

Жили-были отец, мать, сын, дочь. На стене у них пятно какое-то появилось, большое. Мать терла, терла — не стерла. Мать исчезла ночью. На другой день отец трет, трет, трет — тоже исчез. Брат трет, трет — исчез. Дочь стала тереть — черт вылазит. Она говорит:

«Ты чего моих мамку, папку и брата съел?»…..

И после паузы громко и с надрывом:

«А чего они мою лысину терли!?»

В советское время очень популярной была история про черный телевизор, из которого ночью появляются черные руки и душат, но не всех сразу, а по одному. При этом рассказчик начинал душить одного из слушателей и дикторским голосом объявлял:

— Не забудьте выключить телевизор.

А вскоре дети стали рассказывать историю про красный мобильник, который работает не от батареи, а высасывает из владельца кровь и мозг.

Это, все в большинстве детские выдумки, фантазии подросткового возраста.

А вот стилизованные под детское восприятие модные «страшилки», без сомнения были написаны взрослыми:

Маленький мальчик на вишню залез,

Дед Афанасий вскинул обрез,

Выстрел раздался, сторож упал,

Мальчика сзади отец прикрывал.

Они были востребованы почему-то именно в период реформ и народного недовольства властью в 80-90-е. Процветал бандитизм. Впереди темнело ближайшее будущее. Но и в них нет-нет, да появлялся небольшой оптимизм:

Маленький мальчик упал в унитаз.

И уцелел– в сто шестнадцатый раз!

Еще одним жанром не афишируемого творчества с советских времен были дразнилки-подначки. Причем в них ценились не только фантазия и юмор, но и рифмование. Например, в ответах на вопросы:

— Че-че? — Да хрен через плечо!

— Где-где? — Да в Караганде, а может еще где.

Заготовки рифмованных ответов были первыми шагами многих выдающихся поэтов и писателей. Причем для получения требуемого эффекта «дворовые поэты» сами вызывали оппонентов на диалог:

— Скажи: «Лес»!

— Лес!

— Твой брат балбес!

— Скажи: «Овес»!

— Овес.

— Хвать тебя за нос! (хватают за нос).

Но это все улица. Там были ободранные коленки, шишки и подзатыльники. Но зато всегда была свобода слов и дел.

Формы и правила общения в семье были более закрепощенными. Люди старшего поколения помнят семейные устои, когда их приучали к дисциплине и правилам поведения в обществе. Надо слушаться старших и не приставать к ним с вопросами.

Действенными средствами были наказания ремнем — отголоски помещичьих порок, и постановка провинившегося в угол — имитация тюремного карцера. Помню мне ребята со двора кричали -звали в футбол играть. Отец высунулся в окно:

— Он у меня в углу стоит — пыль собирает.

К праздникам в качестве наказания заставляли разучивать стишки примерно такого содержания:

Я на вишенку залез —

Не могу накушаться,

Деда Ленин говорил:

Надо маму слушаться.

Правда, потом «деда Ленин говорил…» заменили на: «Вождь наш Сталин говорил…“, но чуть позже вождя изъяли и дедушку опять вернули на место.

Воспитание в коллективах

Большое влияние оказывало общение в детском саду — совместные прогулки, игры и чтение книг проверенных цензорами поэтов:

Мы гуляли, загорали,

Возле озера играли.

На скамейку сели —

Две котлеты съели.

Лягушонка принесли

И немного подросли.

Читать в детских садах нас учили и в шесть лет многие знали весь алфавит. А потом мы посещали детские библиотеки где нам втолковывали:

В каждом доме, в каждой хате —

В городах и на селе —

Начинающий читатель

Держит книгу на столе.

Мы дружны с печатным словом,

Если б не было его,

Ни о старом, ни о новом

Мы не знали б ничего!

Это уже был индивидуальный подход к самообразованию и — книги в библиотеках можно было выбирать самому. Не знаю почему, но из прочитанных в детстве книжек, меня более всего потрясла одна.

Не помню, кто автор, но перед ним явно была поставлена задача — воспеть наше процветающее коллективное сельское хозяйство.

По замыслу «писателя», один из пионеров сельской школы проводит экскурсию для своих городских сверстников по фермам, скотным дворам и другим достопримечательным местам своего села. Для большей усвояемости все его пояснения даются в стихотворной форме. Например:

В белоснежных стенах фермы —

Все буреночки в рядок,

Их доильная система

Доит четко: чмок да чмок.

Согласитесь, впечатляюще! Особенно это «чмок-чмок», — как отголосок далекого детства. Но еще более красочно и ярко:

А вот это вот свинья,

Не твоя и не моя,

Среди георгин и роз

Ее вырастил колхоз!

Здесь добавить нечего — коллектив это сила!

Все последующее из уст местного гида, было абсолютно в том же духе и про петуха и про овечек.

Лишь одно пояснение явно выбивалось из общего ряда и несло, можно сказать, зерно истины:

А вот это вот козел,

На него я очень зол,

От него, от дурака

Не дождешься молока!

Вы скажете: когда это было?!

На что отвечу: вы просто давно не открывали детских книжек, не бывали в школе и других детских образовательных учреждениях.

Там «генеральные линии» по-прежнему проводятся: ведь дети — это же будущий электорат.

Надо сказать — плохому не учили, но перегибы были. Еще до морального еодекса строителя коммунизма нам втолковывали — что такое ХОРОШО и что такое ПЛОХО:

В кабинетах и коридорах висели нравоучительные плакаты с нехитрыми стихотворными фразами:

Так назвали нас не зря — в честь победы Октября!

Только тех кто любит труд- октябрятами зовут!

Пионер без лишних слов — малышу помочь готов!

Но в конце коридора, обычно располагались школьные туалеты, где формировалась первая оппозиция и собирались первые отщепенцы — двоечники и мелкая шпана.

Бывалые курильщики в туалете рассказывали истории и анекдоты про находчивого Вовочку, проводя ликбез как надо выпутываться из сложных ситуаций:

Учитель спрашивает Вовочку:

— назови мне существительное.

Вовочка задумался и радостно:

— Червяк!

— Правильно. А еще одно.

Вовочка задумался и еще более радостно:

— Второй червяк!

— Это уже было.

— А я его на две части порву!

На стенки клеили заголовки из советских газет:

Поздравляем с богатым урожаем!

Применяем новые технологии!

Вперед к новым победам!

Появились и туалетные поэты и писатели которых посылали скопом к едреной матери.

Писатели, чувствуя возрастающую конкуренцию от подрастающего поколение, чтобы было интригующе интересно стараются вовсю.

Вот, например, стишок-загадка из 70-х:

Сидел на елке дятел,

Досиделся — спятил.

Вопросительного знака здесь не стоит, но тут же возникает вопрос, на который без серьезных исследований точно ответить невозможно: а случилось бы такое, если бы дятел сидел на сосне или березе?..

Единственное, что оправдывает автора, это то, что маленький читатель, посочувствовав птичке, уверится в том, что в этой жизни интересного немало. Вот так я попытался передать яркие жизненные наблюдения соседского мальчика основанные на жизненных реалиях нашего двора:

19 августа

Рыжая облезлая собака,

(Во дворе вчера случилась драка),

Подошла, обнюхала лягушку —

Тоже мне нашла себе подружку.

Гавкнула, приветствуя подругу,

Та ж в траву упрыгала с испугу.

А потом собака убежала, —

В жизни — интересного немало!

27 августа

Черный кот по улице прочапал,

В лужу угодил передней лапой,

А потом потряс ее брезгливо

И пошел походочкой ленивой.

Ну а следом проходил прохожий,

С неприятной красноватой рожей,

Плюнул, — на кота чуть-чуть попало —

В жизни — интересного немало!

4 сентября

Вышел погулять я раньше срока,

Пусто во дворе и одиноко,

Разбираю буквы на заборе,

Интересных слов там — просто море!

У подъезда бабушка сидела,

Черствый пирожок с капустой ела.

Из подъезда выпорхнула Мила,

Бабка ее взглядом проводила,

А потом такое вдруг сказала!!! —

В жизни — интересного немало!

11 сентября

Мама с папой ссорятся на кухне,

Там — то газ, то свет чего-то тухнет,

А вчера нам воду отключили,

А сегодня вот включить забыли…

Я свои ошибки исправляю,

В дневнике оценки подтираю.

Все. Закончил. Скука накатила.

Мила вон куда-то попылила…

Может, прошвырнуться до вокзала?

Там вот — интересного немало!

Творческим натурам дисциплина всегда стояла поперек горла, а ведь ее начинали вколачивать с детства. Но творческий потенциал всегда вырывается на свет в их вопросах и умозаключениях.

Когда малыши с очаровательной наивностью судят о житейских делах или придумывают новые слова, многие родители записывают их высказывания. Многие помнят книгу детского писателя Корнея Чуковского «От двух до пяти» выдержавшую более 20 переизданий.

Ну а потом наши дети, переступив порог школы, делают это сами.

Наглядная агитация

В школьных коридорах и в кабинетах наглядная агитация всегда была на высоте. Учителя соблюдали строго намеченную линию аполитичности классиков за редким исключением.

Нас ориентировали на критиков царизма и крепостного права, на революционные порывы декабристов, на самозванца Емельяна Пугачева и атамана разбойников Степана Разина.

Среди классиков были одни и те же. Помню, как нам надоедали учителя литературы с заданиями учить стихи Пушкина и Лермонтова, Некрасова и других русских поэтов XIX века. И самые одаренные и творческие ученики, хулиганя, часто изменяли надоевшие избитые строчки.

Как ни странно добрую половину из хранителей школьного фольклора были второгодники, завоевывая своими выходками авторитет новых одноклассников.

Фактически это был протестный электорат зубрежке и неизменных постулатов которые им надоели до чертиков. И этим они неизменно получали поддержку большинства, конкурируя и с учителями и даже с самими классиками.

Есть на свете классики

Лермонтов и Пушкин.

Есть в четвертом классе «А»

двоечник Кукушкин.

Всем известен Лермонтов,

всем известен Пушкин.

А у нас известней всех,

двоечник Кукушкин!

Кукушкины, Вшивцевы и Загогулькины, не мудрствуя лукаво, составляли классические смеси из творчества именитых ставя их строки вперемешку:

Однажды в студеную зимнюю пору

Сижу за решеткой в темнице сырой,

Гляжу, поднимается медленно в гору

Вскормленный в неволе орел молодой. и т. д.

Этот жанр не получил большого развития, хотя являлся предвестником (буревестником) появления будущих пародистов.

Более качественный стихотворный «продукт» выдавали старшеклассники или студенты участники вошедших в моду игр команд КВН (Клуб Веселых и Находчивых).

Например, недовольство заканчивающимися каникулами:

Скоро в школу. Я в ней не был

девяносто девять дней.

И, сказать вам откровенно,

Не соскучился по ней.

Объяснения за опоздание звучит наивно и смешно, но аргумент весомый и вкусный:

Вновь подвела меня постель —

Не смог я вовремя проснуться.

И потому забыл портфель

В нем был банан — пришлось вернуться.

Встречались и слова поддержки очередному призывнику в день знаний:

И если первоклассник-новобранец

Вдруг спросит:

«Эта хрень на десять лет?»

Скажу ему: «Бери, салага, ранец!

Альтернативы у тебя покуда нет…»

Но сначала конечно же юные поэты берутся за переделки стихов известных поэтов:

Идет бычок, качается,

Вздыхает на ходу:

В колбаски и сосиски

Сейчас я попаду!

Оторвали мишке лапу,

Чтобы девочек не лапал.

Потому, что мишка очень

Сексуально озабочен!

Особым вниманием пользовалась «Песнь о буревестнике» Максима Горького — предшественница РЭПа. Декламировали торжественно и громогласно:

Над седой равниной моря,

Над расщелинами скал

Гордо реял буревестник

И метал на скалы кал.

Но вот приходит любовь и некогда озорные и веселые стихи наполняются первыми терзаниями учеников средних классов:

Я сегодня помог ей подсказкою —

Мне моргнула в ответ нежно глазками,

У меня даже сперло дыхание —

Вот что значат глубокие знания!

Боря М. (7 класс)

Иэто уже явно не заказ родителей или учителей, а крик души, растерянность и страдания от неразделенной любви:

И вот однажды ночью темной

Пришли к тебе два палача.

Убить тебя они хотели,

Увы, убили не тебя.

Оля В. (6 класс)

Вот такая полудетская любовь зажигает души, терзает умы и в старших классах переходит в юношескую. Тогда-то и стартуют толпы начинающих «гениев» пера, но сначала им приходится разбираться с классиками.

В советские времена такие терзания подростков считались несообразными и даже опасными. И потому детские писатели и поэты пытались перевести это в шутку.

Вот, например, Агния Барто так описывала школьные порывы чувств:

И Наташа на уроке

Оглядела всех ребят:

«Юрка?

Слишком толстощекий!

Петя ростом маловат!

Вот Алеша славный малый!

Я влюблюсь в него, пожалуй».

Из лихих сочинений

Детский юмор имеет свои прелести, особенно непроизвольный. В каждой школе есть фирменные «крылатые фразы» юных сочинителей, которые учителя не могут забыть десятилетия. Оригинальные ответы или строчки из сочинений учеников становятся народным достоянием.

Например, вот эти, еще из 70-х:

«Анна Каренина ехала в карете с открытым задом»;

«Из-за холма с гиканьем выскочило татаро-монгольское иго».

Но я бы не стал строго судить молодых «авторов». Ведь в то время Интернет отсутствовал, и негде было уточнить, чем отличаются кареты с открытым задом от карет с закрытым задом. Хотя там и сейчас вам вряд ли расскажут. А как выглядело татаро-монгольское иго тем более.

Отчасти в ошибках и ляпах виновата перегрузка учебников из-за расплодившихся классиков. В головах школьников не умещается не только суть их произведений, но и их названия и даже имя автора. Вот как они спрашивают нужные им книги в магазинах или библиотеках:

— Братьев Карамзиных можно? («Братья Карамазовы»)

— Дайте, пожалуйста, книгу «Золотой принц» («Князь Серебряный»)

— Что-то про майорскую дочь… («Капитанская дочка»)

— — Мне, пожалуйста, «Прощание с матерью» («Прощание с Матерой»)

— Историю или географию Аксакова (как выяснилось, биографию Аксакова)

И действительно, есть у нас трудности с великим и могучим. Уж больно много похожих и созвучных слов в русском языке. Если не знать их действительного значения, можно запросто перепутать:

«А на груди у него была белая мошонка…»,

«По двору гуляли куры, утки и прочая домашняя утварь…»

А чего, манишка — мошонка, утварь — тварь, почти все буквы совпадают. К тому же язык постоянно развивается, значение слов меняется, вот и случаются казусы:

«Онегин был богатый человек: по утрам он сидел в уборной, а потом ехал в цирк».

Правда, с цирком здесь все-таки однозначно перебор.

Однако прямо скажу, что с ленинской закалкой сами учителя у нас были излишне придирчивы. Ну, например, чего придираться к такому предложению:

«По полю ехал трактор, медленно попахивая»

Ведь если смотреть на трактор вблизи, он впрямь быстро пашет, а вот если посмотреть издалека, он действительно медленно попахивает. Или вот такое заявление, вызвавшее их насмешки:

«Из произведений Некрасова крестьяне узнавали, как им плохо живется…»

А так ведь оно все и было, крестьяне до Некрасова думали, что живут они неплохо, все вроде так и должно быть. А он им взял глаза-то и раскрыл — хотел как лучше — ума решил добавить, знаний.. Вот они и узнали — кому на Руси жить хорошо, а кому не очень и после этого очень расстроились.

Придирки учителей порой вообще смахивают на изощренное издевательство. Они видят в изложенном учениками совершенно не то, что писали дети с абсолютно чистыми помыслами:

«Плюшкин наложил посреди комнаты кучу и долго ею любовался…»

«Татьяна любила природу и часто ходила на двор».

«Шелковистые белокурые локоны выбивались из-под ее кружевного фартука».

«Ленский вышел на дуэль в панталонах. Они разошлись, и раздался выстрел».

Так что не надо все валить на деток… Пропустили бы, не заостряя и все, а то сразу шум поднимать и про плохое думать. А вот министерству образования надо обратить внимание на нравственную сторону учительского состава. К тому же учителям надо бы давно усвоить, что под одну гребенку всех школяров стричь нельзя. Ведь уже с начальных классов проявляются индивидуальные наклонности — будущих физиков и лириков. Например, последние просто не могут писать коряво или некрасиво:

«В лесу стоял необычайный аромат, и я тоже остановился постоять».

«Кругом было тихо, как будто все вымерли… Какая красота!»

А ведь последняя фраза не только лирична, но и философски очерчена — творческому человеку тишина и одиночество абсолютно необходимы!

Для меня очень удивительно, как учителя неправильно понимают будущих философов. Просто придирки какие-то к серьезным умозаключениям одного из учеников по творчеству Гоголя:

«Hос» Гоголя наполнен глубочайшим содержанием».

«Одной ногой он стоял в прошлом, другой вступал в будущее, а между ног у него была жуткая действительность».

Уверен, что стихи и философские трактаты у этих ребят впереди, и они еще не одному классику нос утрут и содержательно откроют читателям жуткую действительность. Помню стоял я у стенда в классе русского языка и литературы и сравнивал носы классиков. Для чего? А просто, чтобы опровергнуть или подтвердить свою догадку. Шмыгнув своим, я сделал вывод, что величина носа на уровень таланта не влияет.

А теперь давайте перейдем к тем, кто нас будет кормить, то есть к физикам-прагматикам. Кто-кто, а они всегда четко расставляют акценты:

«Крестьянин был зажиточный: он имел свиней и жену».

«Дождь бывает грибной, проливной, мелкий и крупнокалиберный».

Между прочим, очень конкретно и к тому же объемно и калибровано. Без сомнения это будущие техники, инженеры, ученые. А вот этот, например, точно бизнесменом или банкиром будет:

«Печорин был пустым человеком. И писать о нем пустая трата времени».

Вот, с молоком матери парень всосал: время — деньги!

Многие оригинальные строки из сочинений можно объяснить задержавшейся детской непосредственностью их авторов. У некоторых она продолжается вплоть до старших классов:

«Бабушка с нетерпением ждала Красную Шапочку, потому что ей было глубоко одиноко в животе у волка…»

«Сидит Аленушка на камешке, а в заду у нее темный лес чернеется…»

«С Михаилом Юрьевичем Лермонтовым я познакомилась в детском саду».

Но такая непосредственность вдруг резко переходит в смелые умозаключения, с панибратским оттенком:

«Тургенева не удовлетворяют ни отцы, ни дети».

«Такие девушки, как Ольга, уже давно надоели Онегину, да и Пушкину тоже».

«Здесь он впервые узнал разговорную русскую речь от няни Арины Родионовны».

Нет, я ничуть не оправдываю молодое поколение. И не собираюсь сваливать все на нерадивых учителей или на издержки школьной программы. Хотя пробелы в знаниях в не главных науках, просто изумляют:

«Ленин правил в России. Он был первым царем Советского Союза».

«В клетке сидели два разнополых самца».

Кроме всего прочего дурное влияние оказывает на подростков улица. В сочинении одной из старшеклассниц рассказ Толстого «После бала» значился «После бара».

А еще телевидение с рекламой чудодейственных препаратов для страстной любви:

«Декабристы накопили большую потенцию и излили ее на Сенатскую площадь»

Про современную музыку с ее западными направлениями и говорить не приходится:

«Лед под крестоносцами треснул, и они стали проваливаться с криками: «Хэви метал!»

Вот перечитал вышеизложенное и встревожился.

А вдруг кто-то подумает, что я на нашу систему образования бочку качу. Да не дай Бог!

Подобное можно найти в школах самых цивилизованных стран. Что уж говорить, если даже студенты университетов США выдают вот такие ляпы по поводу далекой и страшно холодной страны России:

…государство было ослаблено гражданской войной, потому что у князя Владимира сыновей было больше, чем надо, в результате нескольких жен и многих наложниц».

«Петр первый заполнил свой кабинет случайными людьми и построил новую столицу около европейской границы».

«Царская Россия была отсталой страной. Среди крестьян свирепствовал коммунизм…»

«Славяне были вольнолюбивым народом. Их часто угоняли в рабство, но и там они не работали…»

Все эти высказывания вызывают улыбку у тех, кто хоть немного знаком с литературой и историей. А у тех, кто с ними хорошо знаком — вызывают легкую оторопь. По этому поводу древние философы говорили:

Блаженство тела состоит в здоровье, блаженство ума — в знании.

А поэты добавляли:

«Для того и знанье людям, чтобы душу укреплять».

Шота Руставели.

Когда я писал сочинения, где всегда выбирал вольную тему, я не подозревал, что это были первые шаги в мое будущее творчество. Учиться на чужих ошибках мне было неинтересно. Я предпочитал учиться на своих. Познание мира шло через наблюдательность и эксперименты.

Но благодаря памяти детство остается с нами, и дает довольно сильный толчок к творчеству большинству писателей, поэтов, живописцев и музыкантов. Мы часто возвращаемся к нему, правда, уже на очередном витке своего мировоззрения. И когда в зрелом возрасте я на безделье начал «марать бумагу», смог дать трезвую и правильную оценку наблюдений и впечатлений тех лет.

Вот одно из таких умозаключений пронесенное сквозь годы:

Когда оставив погремушки,

Я только начал в жизнь вникать,

Уже тогда простые сушки

Учился в молоко макать.

Бросал на улице я санки,

Лишь стоило меня позвать,

Какие вкусные баранки

Мне к чаю покупала мать!

Я все взрослел, и вот уж сам я,

За рубль бублик покупал,

Под кофеек, что был с бальзамом

Его родного смаковал.

Пусть кто-то булочки и плюшки

Рубал, — таких не перечесть,

А я ж любил баранки, сушки

И чуял — в этом что-то есть.

Не пальцем сделан, не в пробирке,

Смысл действа смог я уловить:

Когда их ем, от них все дырки —

Вам оставляю, стало быть!

Оказалось, сохранив в памяти самое неповторимое, выводы и умозаключения можно сделать и позже.

Закончив школу рядовым троечником, без особого труда поступил в институт, который точно так же прополз вовремя подтягивая «хвосты». А прожив половину жизни я понял почему большинство из продвинувшихся и добившихся чего-то в жизни в школе были троечниками — они не захламляли голову ненужной информацией и все время напрягали мозги как вывернуться минимальными средствами и силами. Это развивало гибкость ума. И вопросы они часто задавали неудобные, пытаясь во всем разобраться. Позже у меня тоже это всплыло в памяти и оформилось в строчках:

Я учился плохо, не скрываю,

Чувствовал, — учили не тому,

Троечки с натугою сшибая,

Лишь теперь я понял, почему

Так зубрёжку раньше уважали,

Ставя во главу «от сих — до сих».

Если ж вы вопросы задавали,

То придурок, а скорее псих.

И еще один пример.

Когда мы были бедными студентами, и денег не хватало даже на кружку пива, мы часто бесцельно шатались небольшой компанией по улицам. Выбирали стройную девушку в короткой юбочке и строем следовали за ней на определенном расстоянии, не нагоняя, но и не отставая.

Все было просто: она направо — и мы направо, она налево — и мы налево. Обычно таких девушек называли лоцманами. Это походило на некий ритуал, так как все это делалось чинно, и молчаливо. Почему именно так? Тогда мы об этом совершенно не думали, а вот сейчас я уже могу с легкостью дать оценку той самой ситуации:

Иду по городу,

А впереди такая прелесть —

Аж сводит челюсть!

Аж сводит челюсть!

Действительно, какие уж при сведенной-то челюсти могут быть разговоры?

С возрастом этот побочный эффект исчез, только глаза иногда косят в сторону каблучков.

ушли в прошлое и громкие заявления о себе. Ведь сначала как и многие самонадеянные личности делал это громко громко:

Банально жить банально, как и все.

Я ж развлекаюсь: всем копаю ямы.

С пороками я позже разберусь,

Когда в чистилище я буду отмываться.

Я изучал законы очень просто:

я их поочередно нарушал.

Постепенно стали преобладать умозаключения:

Недавно, что живу я, вразумили,

а я-то и не знал, что это жизнь.

Зимой, по мне, что мухи, что медведи —

те и другие ведь зимою спят…

А еще чуть позже появилась растерянность и сомнения в жизненных ценностях:

Кого-то отправляю в магазин,

Кого-то в баню или дальше посылаю,

Всех разогнал, сижу теперь один,

Что дальше делать — ни хрена не знаю!

Так что первые ступени я хоть и преодолевал «со скрипом» — то с небольшим.

А вот большинство из начинающих поэтов, делая свои первые шаги, громко топают.

Сейчас мы и рассмотрим категории начинающих.

РИФМОПЛЕТЫ

В хороших стихах запоминаются хорошие строчки, а в плохих — плохие.

Осип Брик

Продолжая интересоваться начальным периодом становления творческой личности, я столкнулся с неизменным порогом на этом пути — завышенное самомнение с заявлениями типа:

Надеюсь, ты понимаешь, как сильно тебе повезло, что ты со мной знаком. Ведь я невероятно невероятен.

Если я тебе не нравлюсь, значит, ты не имеешь вкуса.

Как же громко и оригинально они заявляют о себе!

Как-то спросил известного в округе хвастуна и балабола:

— Ты когда-нибудь думал написать о себе книгу?

— Такие люди, как я, — ответил он, — не пишут книг. Книги пишут про них.

Причем это не зависит от возраста и социального положения. Зоотехники и ветермнары не отстают от высшего сословия интеллигентов и аристократов. Полистав самиздатовские книги и журналы нашел там много интересного:

«Писать в поэзии — мне мало!»

«Я всегда найду себе покой,

Онемев над новою строкой»

Официально таких поэтов называют графоманами, неофициально рифмоплетами.

Почти каждый из этих литературных творцов считает себя гением от рождения, причем родители здесь, как бы, не причем, а это дар свыше.

Если заглянуть в справочники, то мы найдем там простое и логичное определение такой редкой человеческой разновидности по прикидкам один на миллион:

Гений — это человек, наделенный незаурядным умом и талантом, достигший непревзойденных результатов в какой-либо сфере деятельности.

То есть, гениальность определяется лишь по результатам, а не по «красивым глазам» и высоким невыполнимым стремлениям. И чтобы получить такое признание, надо хотя бы обойти тех гениев, которые на этом поприще были раньше.

Многие, наверняка помнят анекдот о том, как чукча поступал в литературный институт.

Чукчу спрашивают:

— Вы Пушкина читали?

— Нет.

— А Лермонтова, Тютчева, Фета?

— Нет.

— А кого же вы читали?

Абитуриент многозначительно поднимает палец:

— Чукча не читатель. Чукча — писатель!

Слушать человеку легче, чем читать, хотя наше зрение и слух имеют по равному количеству органов восприятия — по два. И здесь я вижу лишь одно преимущество слуха — меньше надо напрягаться. Для глаз нужен свет, а слушать можно лежа на диване и с закрытыми глазами. Лень-то матушка, она с человеком сразу рождается!

По теме слуха приведу хорошую, но не такую уж новую мысль:

Для ушей (обычно двух),

Пара слов ласкает слух,

А поставишь их ритмично,

И тогда вообще отлично!

И родилась она в очень древние времена. Говорят дикари из племени Мумба-юмба, очень гордились таким складным названием своего племени, и смотрели свысока на своих соседей тутси, хоть они и были ростом под два метра.

Что интересно, даже в наше время этот принцип сохранился. Выбирая младенцу имя, родители очень долго и тщательно подбирают созвучное сочетание отчества и фамилии.

И, правда, кому нужны труднопроизносимые сочетания? Тем более, вдруг наш малыш станет великим не только в близлежащей местности, но и в мировом масштабе. Так что, и в выборе имени, нужен творческий подход и гармония, чтоб не резали слух представления:

— Артур Вольдемарович Козлов

— Снежана Иммануиловна Патрикеева.

На самом деле исторический процесс был длительный ив основном эволюционный, лишь иногда революционный. Становилось скучно жить и медленно эволюционировать –устраивали революцию, надоело реформировать — опять притормаживали.

Например, Наполеон притормозил французскую революцию так: прикрыл большую часть парижских газет, учредил первую в мире тайную полицию и даже запретил слово «революционер».

Вот так и в России после застоя недоразвитого социализма вдруг произошел взрыв — и каждый, кто только что считался членом социалистического общества, стал чувствовать себя полноправной личностью демократического.

У нас свобода слова была встречена восторженно, Поначалу всех поначалу всех пристойно выслушивали и даже кивали. А в западных странах к свободе слова отношение уже устоялось:

Милостью Божьей в нашей стране мы имеем три драгоценных блага: свободу слова, свободу совести и благоразумие никогда не пользоваться ни тем, ни другим.

Марк Твен

Любой человек имеет право говорить то, что он считает нужным, а любой другой человек имеет право бить его за это.

Сэмюэл Джонсон.

Но наших людей запутать такой казуистикой сложно, ведь в России каждый второй считает себя самым умным, — народ понесло! Понесло в поэты, писатели, мыслители и пророки. Короче, галопом в незаурядные личности. Мотивация примерно такая:

Меня слегка талантом пучит,

В душе сплошная кутерьма.

А мыслей! Мыслей просто тучи!

Уверен: это от ума.

Часть из этих «умников» направилась в потомственные дворяне, и с жаром пишут свои родословные. Другая часть открыла в себе таланты колдунов и целителей, унаследованные от предков, которые, впрочем, об этом ни сном — ни духом…

Эти усердно пишут заговоры и рецепты, пытаясь всеми силами навязать их нам со страниц бульварных изданий; причем в конце доверительно сообщают, что самые «крутые» заклинания готовы поведать нам при личной встрече, но за отдельную плату.

Число поэтов и писателей в стране приближается к миллиону! Если эта тенденция сохранится, лет через пять-десять число пишущих превысит число читающих.

Слава Богу, у читателей тоже есть свобода: хочешь — читай, хочешь — нет.

Новоявленные «гении» толпами идут в народ, насильно навязывая свои «шедевры», неся, по их мнению, недоразвитым гражданам свою правду и свой поэтический дар. Конечно, можно было бы на этих культуртрегеров не обращать внимания, если бы…

Очень удручает, когда они начинают затрагивать самое святое — любовь к Родине или память о погибших. Еще в 1940 году поэтесса Елена Ширман выступила против спекуляции графоманов святыми понятиями и чувствами:

Я верю силе трудовой руки,

Что запретит декретом Совнаркома

Писать о Родине бездарные стихи.

В те годы хоть была надежда на Совнарком. А сегодня ни одна писательская организация не высказывается по этому поводу.

Я не сторонник цензуры, но считаю, что подобные «произведения» без внимания оставлять нельзя — они опошляют подвиг и оскорбляют святое.

Сегодня этих «новоявленных гениев» можно поделить на три категории, хотя настоящих творцов всегда считали поштучно, но здесь такого не получится.