Бесплатный фрагмент - Настенька и Новогодние пакости вредных страхов

Глава первая: « Волшебная ночь или маленькие пакостники».

Ночь накануне Нового года особенна. Есть в ней что-то таинственное, сокровенное и уютное.

На город опустилось пушистое одеяло из снежинок, оно накрыло все в округе, укутало каждый домик и каждый уголочек, даже самой крошечной улочки.

Вокруг ни души. Снежинки кружатся в вальсе, а в домах, как по мановению волшебной палочки зажигаются огоньки. Это, наверно, самая волшебная ночь в году.

И, как известно, в такую ночь случаются самые невероятные чудеса.

В доме на улице Темирязева во всех окнах пяти этажей горел свет. Подготовка к Новому году набирала свои обороты, а в квартире №7 окна зажглись каким-то необыкновенным, волшебным светом. Возле окна у них раскинулась пушистая ель, ветви, которой были увешаны разными яркими игрушками. Тут и величественный тигр восседал на одной из ветвей; и трусливый зайка бок о бок с серым волком свисали с ели; и даже чеширский кот, словно хамелеон выглядывал из-за ветвей оголяя лишь свою безумную улыбку. Все обитатели ели жили в мире и согласии, добавляя ей праздничного настроения.

Девочка Настя повесила на пушистую ель последнюю игрушку «балерину». Эта хрупкая маленькая фигурка, слегка покачиваясь, свисала с массивных ветвей. Балерина была любимой игрушкой девочки, а все потому, что она мечтала ею стать. Эта грация, нежность, хрупкость, невесомость в танце — все то, чему мечтала научиться маленькая Настя. Она уже давно в тайне танцует у себя в комнате, оттачивая свой новогодний номер. Закрывая двери в комнате, она представляла себя на большой сцене в детском саду: длинные русые волосы собраны в тугой пучок, украшенный изящной белой сеточкой; зеленые глазки, обрамленные густыми, как смоль ресничками; надета на ней розовая пушистая пачка, усыпанная нежными серебристыми пайетками; в самых настоящих пуантах, танцует свой первый танец. Так, по ее мнению, должна выглядеть настоящая балерина.

От волнения захватывает дух. Полный зал, искрящееся платье, невесомые движения и аплодисменты, как кульминация долгожданного выступления.

И вот, елка украшена, остался последний штрих. Папа выключил свет. В комнате стало темно, лишь свечи на столе немного освещали комнату.

— Раз… два… три… Елочка Г… — не успела Настюша произнести, как елочка засияла

разноцветными огоньками. Огоньки будто маленькие светлячки, одели ее в сказочный наряд. Тогда Настенька для себя решила, что сегодня совершенно особенная ночь.

Стол накрыт и последние праздничные приготовления завершены. Девочка очень ждала гостей. Должны были прийти друзья родителей, со своими детками. Настя твердо решила, что перед выступлением в саду, она просто обязана устроить свой концерт сегодня.

— Генеральная репетиция, так сказать! — твердо решила Настенька.

Пробило ровно двенадцать, куранты громким боем по телевизору обозначили начало Нового Года.

Все радостно кричали и поздравляли друг друга с наступившим праздником, желая в Новом году безусловного и безоговорочного счастья.

Ярче заиграл бенгальский огонек, словно ручной, исполнял заветный танец, кружил на ножке, выбрасывая в воздух язычки «озорного пламени».

Все вокруг засияло. За окнами яркими вспышками, один за другим разрывались салюты, наряжая небеса в яркую искрящуюся мишуру.

Настя завороженно наблюдала за яркими уличными представлениями и непременно решила, что настал ее «звездный час».

Настя и не знала, что помимо доброго волшебства в эту ночь просыпаются разные проказники, одними из которых являются СТРАХИ.

Новый год, как известно, пора открытий и свершений, и куда же они без этих вредных гостей?!

В одном из самых темных и самых узких закоулочков, в ветхом домике со скрипящими окнами, жили они. Выглядели, они прямо скажем, не очень: серенькие, почти прозрачные и вечно хмурые. Носили они подранные ночные сорочки, мышиного цвета; никогда не расчесывались, а на голове носили странный колпак, похожий на чей-то очень длинный грязный носок. Тем не менее, вид у них был весьма устрашающий.

Их было трое: двое старших братьев и один младшенький. И, как известно, старшие постоянно подтрунивали над Младшеньким.

Для младшего страха это был первый праздничный поход. Он только учился пугать людей и был очень рад тому, что старшие его наконец-то взяли с собой!

— Может, они перестанут надо мной смеяться?! Может, будут относиться ко мне, как к равному?! — думал про себя младшенький страх.

В этот Новый год они не стали изменять своей традиции и решили обойти каждый дом и задуть в него «свои подарки»: сомнения, боязнь нового, неуверенность, обиды, грубость и тревогу.

Они летели по улочкам и пели свою вредную песенку:

Каждому под новый год

Мы подарим ГОР-С-ТКУ СТРАХА!

Никуда от нас ты не уйдешь,

Будешь только ГО-РЬ-КО плакать!

И не сбудется мечта,

Как бы сильно не Ста-РАЛ-СЯ!

Ты бессилен, зол и уязвим,

Если страх к тебе подкрался!

Им нравилось петь ее так громко, чтобы слышно было на всю улицу, ведь она прибавляла им уверенности и сил. Страхам нужно было облететь огромное количество домов в эту ночь, поэтому они делали все максимально быстро.

— Очень непростая у нас работа, скажу я вам! — гордо заявил самый старший Страх.

— Попробовал бы кто-нибудь, как мы, ночь напролет обходить каждый дом по всему миру, это ведь никаких сил не хватит.- фыркнул средний.

Младшенький почесал затылок и уставился на братьев.

— Нуууу, разве нет такого? Ведь дед Мороз каждый год объезжает на санях детей по всему миру, да еще и мешок с собой тяжеленный таскает. Вы представьте только, сколько он весит?! Я слышал… — младшенький виновато опустил голову.

Тут старшие братья изменились в лице. Злобная гримаса выдавала их негодование.

Они были в ужасе, что их брат, их кровь от крови и плоть от плоти поставил под сомнение их труды; да еще и сравнил с каким-то там дедом.

— Тьфу, какая гадость! Как ты вообще…? Как ты мог? Да с ним? — старший страх не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить все несогласие, но времени не было!

— В путь! — заявил средний и добавил пинка младшему (для ускорения и избавления от дурных мыслей).

Страхи подлетали к окошкам и произносили тайное заклинание: «истэмиро-лоремэо». Не успевали они прошептать это, как в окошке появлялась маленькая щелочка, в которую вредные страхи задували все самое неприятное: струйкой из серого дыма в дом просачивались неуверенность в себе, невезение, вредность, злость, лень — все, что так или иначе могло изрядно подпортить праздник, украсть успех и доброту практически на целый год.

В домах, куда они успевали залететь, все сразу приобретало серый оттенок. Огоньки на елке гасли, а мечты таяли, словно снежинки, попавшие на горячую ладошку, и так же бесследно растворялись.

Когда в дом закрадываются страхи, все меняет цвет, все валится из рук и ничегошеньки не получается.

И вот, пролетев уже несколько сотен километров, страхи решили передохнуть. Опустившись на землю, они присели под одним из окошек. Старшие братья переводили дух, а вот младшенький пытался понять, что же такое «новый год» и почему эти странные люди его так ждут?! Он только слышал о загадочном деде, о подарках и празднике, но сути его так и не понял.

Метель только набирала свои обороты. Небо стало рассыпать крупные бусины снега, а младшенький принимался ловить их язычком, он так увлекся этим, что не заметил возмущенных братьев, злобно смотрящих на него.

— Что это ты размечтался? — злобно пробурчал самый старший Страх, отвесив легкий подзатыльник маленькому братцу.

— Ты СТРАХ и должен мыслить хладнокровно, а не «витать в облаках»! Ты забыл, что сегодня самая важная ночь в году, и мы должны посеять в каждом доме зернышко неуверенности, сомнения и злости! Мы питаемся этим, а ты решил нас на весь год оставить голодными и несчастными? О чем ты думаешь?!

— Я…я… — младший братец неуверенно шепнул.

— Я пытаюсь понять, что такое Новый год!

— Дурень, мне не нужен ответ! Ты же видишь, я возмущен! Выбрось это телячьи нежности из головы!

Только они поднялись, как увидели в окошке Настю. Она стояла возле пушистой ели, увешенной яркими игрушками. Импровизированная сцена и маленький зрительский зал, сооруженный из разных стульев, находились в конце комнаты.

В зрительском зале сидели ее друзья и друзья ее родителей. Мама и папа Настеньки стояли, готовясь к аплодисментам.

Она надела свое лучшее платье и маленькие черные туфельки. Заиграла музыка. Настя подобно маленькой балерине стала кружиться. Невесомое платье кружилось в воздухе, словно облачко. Поднимая в воздух свои тоненькие ручки, будто крылышками, она вырисовывала нежные узоры в воздухе. Но тут…

— Что-то больно радостные они там, не находите, братья? — язвительно заявил старший Страх.

— Кажется, пора показать, кто тут главный! — подмигнул средний.

Младший страх обреченно пожал плечами и многозначительно вздохнул.

Страхи окружили окошко и стали дуть, что есть сил, запуская в дом Насти свои ЧАРЫ!

В очередной раз, закружившись в танце, Настя теряет равновесие и падает на пол. Ножка ее предательски не слушается, подставляя ее перед «зрительским залом». Друзья ее слегка хихикнули, не со зла, конечно же. Им показалось забавным, что Настя плюхнулась на пол, а корона, в тот же миг, с ее головы странным образом подлетела в воздух и повисла на густой ветви елки.

Настя сразу перестала улыбаться, из глаз серебристым ручейком побежали слезы, ведь вместо фееричного выступления и бури оваций, получила лишь насмешку. Все тут же подскочили, чтобы помочь Настеньке встать.

— Уйдите! Отойдите, пожалуйста! — Настя пыталась сквозь всех столпившихся возле нее пробраться в свою комнату. Добежав до дверей, она захлопнула их и провернула ключ.

Страхи облетели дом и подлетели к окну в комнате девочки, чтобы посмотреть на результат своей работы. Нравилось им наблюдать за тем, как работают их чары, как из людей уходит надежда и поселяется страх.

— Ты видел, видел, как я ее?! Ну, эту… неуверенность… Ух, как она залетела! Ишь, как подкосила! — Старший страх довольно потирал руки.

Пока они потирали свои злобные ручонки, младший Страх подлетел ближе и уперся маленькими ладошками в окошко. Что-то теплое в груди стало греть его изнутри. Ему стало жаль девочку, и он всей своей крошечной мордочкой прислонился к окну, чтобы поближе ее разглядеть.

Он знал, что помочь ей он не в силах и это не в его правилах! К тому же, братья — его семья, так подставить он их не мог. От этого по его ледяной щечке прокатилась слеза, она была невероятно горяча и обжигала его маленькое личико.

Настя была очень расстроена и раскидала все свои игрушки.

— Почему? Я же так мечтала! А они! Все они смеялись надо мной! — Настя расплакалась.

От злости и бессилия она выбросила все то, что ей напоминало о танцах: запустила, в сидящего на диванчике медведя, свои маленькие черные туфельки; сняла повязку с тугих причесанных волос и разрезала ее на меленькие лоскуточки. Брошь, подаренную бабушкой, и вовсе пнула под кровать.

Родители вошли в комнату, в недоумении оглядели ВСЕ ВОКРУГ.

Тут страхи решили, что медлить нельзя.

Старший страх выдул в окошко порцию гнева.

— Остается только ждать! — с ухмылкой заявил он.

— Гнев, подобно бомбе, срабатывает очень быстро! — расхохотался старший.

Младшенький лишь наблюдал за происходящим и тихо шепнул: «Ой, что сейчас будет» — закрыв глаза своими маленькими ладошками.