Бесплатный фрагмент - Наследие Пангеи

Глава 1. Жизнь и смерть

Светлана никогда не сомневалась в своём будущем. Она всегда знала, чего она хочет от жизни, и каким образом сможет достичь желаемого. В отличие от подруг Елены и Ольги, она отвергала любую легкомысленность и сиюминутные увлечения, погружаясь целиком и полностью в мир современной науки.

И тем обиднее для неё было признать безрезультатность такого упорства. Ибо человек предполагает, а Бог — располагает. И Светлана никак не ждала, что придётся проститься с домом, друзьями и целями, потому что бабушка оказалась чужим человеком, а жизнь девушки — выдумкой.

В то летнее утро Михайловку, как и каждую середину июля, накрыло густым молочным туманом, сквозь который даже руки не развидеть. Настасья Андреевна к этому моменту уже успела и печь затопить, и блинов напечь, и скотине овса запарить. Пока Светлана только подымалась, бабушка уже раз двадцать вкруг дома обежала, все нужды справила, а потом только и оставалось что чаи гонять.

Не то чтобы Света не помогала. Девочкой она росла умной, хозяйственной, самостоятельной. Просто Настасья Андреевна уж очень её любила, а потому старалась дать поспать подольше да хлопотать поменьше.

Внучка росла удивительно похожей на мать, Оксану. Такая же высокая, стройная как тростинка, с густыми, чуть вьющимися русыми волосами до пояса, огненно-золотыми глазами. Правильные черты лица передавали чисто славянский тип внешности девушки. И только характер… характер Светланы полностью принадлежал наследию Николая.

Упорство, решительность, непоколебимость присутствовали в каждом деле девушки. Коли что-то она задумала, не отступится. Даже мимикой походила на папочку: вечная складка на лбу меж бровей, чуть сморщенный нос, плотно сжатые губы. Зато, если смеётся — то от души: звонко, искренне, нараспашку.

Только Светлана собрала диван в своей комнате, как услышала лай Трезора, злой, оглушающий, будто кто нехороший на двор ступил. Вслед за тем в дверь раскатисто постучали, и бабушка отворила.

— Ты?! — раздался испуганно-холодный вскрик Настасьи Андреевны. — Да как только нашёл? Что ещё надо? Убирайся немедленно!

— С таким количеством вопросов сразу за дверь выгоняешь? — ответил незнакомый, с хрипотцой, мужской голос. — Смотри, старуха, кабы опосля меня кого похуже не пришлось приветить.

— О чём ты… неужели… погоди… да, я сейчас… — тут же ответила пожилая женщина и закрыла дверь в сени.

Света уже прошла через гостиную в кухню, как бабушка вышла к ней из прихожей навстречу. На её лице было непривычно-суровое выражение страха и бескомпромиссности.

— Доброе утро, рада моя, — произнесла она торопливо. — Садись-ка завтракай, а мне необходимо кое-с-кем пообщаться, так что смотри, не вылазь. И никаких вопросов, потом всё.

— Бабушка, что-то случилось? — Света прямо-таки ощущала напряжённость Настасьи Андреевны. — Этот человек… с тобой ничего не случится?

— Я же сказала: потом! — чуть громче ответила женщина. Лицо её ещё больше ожесточилось, а и без того подтянутая фигура обрисовалась словно корсетом. Из плотно собранного хвоста посеребрённых возрастом рыжих волос выбилось несколько прядок, будто женщина неосознанно теребила рукой причёску. — Завтракай, и из дома ни шагу. Пса я прикормлю, чтобы замолк.

Она резко развернулась и вышла в сени, оставив Светлану в полном непонимании. Тем не менее, девушка, со смятением прислушиваясь к голосам из сеней, послушно исполнила просьбу бабушки и стала ожидать её возвращения.

Спустя полчаса, а то и чуть больше, Настасья Андреевна проводила странного гостя до самой калитки. Убедившись, что он ушёл, бабушка вернулась домой, но какая-то уставшая и осунувшаяся. Почти рухнув за стол напротив Светланы, она молча налила себе остывшего чаю и уставилась в кружку.

— Кто это был? — спросила девушка робко. — И чего он хотел?

Бабушка сделала несколько глотков и подняла глаза на внучку.

— Не важно, кто он такой, — помедлив, ответила Настасья Андреевна. — Важно, что он предупредил, как обещал когда-то, о появлении более неприятного… человека. А значит, нам с тобой предстоит разговор. Долгий и неприятный.

— Да что случилось-то? — не выдержала Света. — Жили-жили, не тужили, а тут пришёл какой-то незнакомец — и ты вмиг переменилась в лице и жути нагоняешь. Ты что, кредит кому-то должна?

Бабушка удивлённо посмотрела на Свету, а затем весело, расслабляюще, рассмеялась.

— Выдумала… кредит… — проговорила она сквозь хохот. — Нет, конечно, никому я ничего не должна… в теории. Но давай-ка сначала. Что ты помнишь о родителях?

Светлана вздохнула и призадумалась.

Дело в том, что мамы и папы у неё не стало ещё в раннем детстве. Когда ей было около двух, отец Николай Поплавский исчез без следа. Впрочем, не совсем. В трёхстах километрах от деревни, где жили Света с родителями изначально, лежало озеро с небольшим островком посередь, заросшим кривыми ивами и тополями. На берегу этого самого водоёма и нашли спустя неделю поисков одежду отца с документами, а также рыбацкие снасти. Дело закрыли, так как сочли, что Николай утонул — озеро было илистым, и отца вполне могло засосать как в болоте.

А спустя год погибла и мама. В одну из жарких летних ночей в районе разыгралась гроза с диким ливнем и кучей молний. Большая часть угодила за черту жилого сектора, буквально срубив несколько сосен и опалив берёзы. И только две угодили в трансформатор и дом Поплавских, в результате чего охвативший весь дом в мгновение ока пожар заблокировал выход. Девочку без сознания нашли напротив распахнутого окна. Мама, видимо, сгорела дотла вместе со срубом, не успев-таки выбраться.

В тот же день в деревню приехала Настасья Андреевна, мама Оксаны. Она в мгновение ока оформила все документы на опекунство и укатила к себе домой, в другой регион, в Старо-Михайловку, посёлок в двенадцать дворов, практически отрезанный от остального мира. Зато с настоящей тайгой за спиной, тихой речкой и сказочными полянами, усеянными земляникой.

Бабушка вела скромную, но далеко не бедную жизнь. На подворье водились и куры, и гуси, и утки по полсотни голов разного возраста созревания. Четыре, а порою и пять молочных коров составляли компанию одному-двум бычкам на вырост. Свиньи со свиноматкой тоже не уменьшались от десяти голов. Да ещё огород, плодовые деревья, цветники. За всем этим хозяйством нужен был глаз да глаз, но трудолюбия Анастасии Андреевны и её самодельной смекалки хватало, чтобы ускориться и ещё отдохнуть слегонца в течение дня.

Это не значило, что они жили как староверы или же отщепенцы. До ближайшей деревни вела асфальтовая дорога длиной в два-три километра, а оттуда до города ежедневно ходили автобусы и маршрутки. Сотовая связь, а потом и интернет, ловили распрекрасно, так что проблем с информацией и культурой у Светы не было. Да и школа в той деревне стояла приличная, даже с кружками танца и музыки.

Именно там и познакомилась Света ещё в первом классе со своими закадычными наперсницами Леной и Олей. С первого дня сдружились, не расставаясь до самого выпуска. Да и после подали аттестаты в один институт, только на разные факультеты: Ольга — на гуманитарный, Лена — на экономический, а Светлана подалась на биолого-технологический.

И, главное, все прошли, уже через неделю планировали ехать в город заселяться в общежитие. Вот только теперь Светлане было страшно оставить бабушку без поруки. Что это за тип и какие у неё с ним дела, девушка даже предполагать не смела.

Потому она и призадумалась, пытаясь вспомнить о родителях хоть что-то, что могло их связать с утренним гостем.

— Ты же знаешь, я тогда мал-мала была, — Света подпёрла рукой левую щеку. — Всё, о чём знаю, рассказала мне ты. Что я копия мамы, а упрямством в отца. Что оба они были простыми деревенскими работягами, отец трактористом, мама дояркой. В Романово переехали, когда Новомихайловка загибаться стала. Жили, как и мы, скромно, но с достатком. Когда отец погиб, мама переживала очень, потому всё отцовское — и машину, и вещи, и инструменты распродала, не справлялась одна с хозяйством, а к тебе переезжать из-за дальности не хотела. Родни у отца не было, он приютский, да и ты, и мама в семье единственные дети. Больше ничего и не было говорено.

— Молодец, — похвалила бабушка. — Хоть и было у нас о них разговоров два-три, а всё дословно запомнила. Только ты не сердись на меня сейчас сходу… всё не совсем, как я рассказала… точнее, совсем не так.

Анастасия Андреевна тяжело вздохнула и опустила глаза, вертя в руках кружку.

— Дело в том, что отец твой Николай Поплавский не из этих мест, — начала она, не глядя на девушку. — Ещё смолоду он отрёкся от своих близких, и через годы путями-дорогами встретил Оксану, которая тоже пошла вразрез с волей родителей. Но и те, и другие семьи наверняка были бы против — да они и оказались против, как выяснилось впоследствии — подобного союза. И твои родители спрятались спервоначалу в Михайловке. А потом, как ты родилась, затерялись в Романово.

— Значит, и ты была против отца? — спросила Света перехватившимся от волнения голосом. — Или тоже пошла против родни ради дочери?

— Я помогла твоим родителям и тогда, и потом, потому что не имею никакого отношения к твоим кровным близким, — медленно произнесла Анастасия Андреевна, подымая глаза. — Я никогда не являлась родственницей ни Оксаны, ни Николая, но поклялась помогать им и оберегать их дочь до последнего вздоха.

Светлана в шоке уставилась на бабушку, не зная, что и сказать. Но та и не дала ей этой возможности, продолжая вываливать на неё всё новую и новую информацию.

— Как только я узнала о смерти твоего отца, я пыталась уломать Оксану переехать, — затараторила женщина. — Но она отказалась, сказала, что сможет справиться и без защиты предков. Но спустя год — всего год! — случился пожар, и я не думаю, что он был случайным. Я подозреваю, что твою мать, как и отца, убили, прикрываясь естественными природными явлениями, способными скрыть настоящую суть вещей. Я обладаю кое-какими возможностями в этих местах, кое-какими связями, и потому смогла практически за один день сделать тебе и себе новые документы, переехать на новое место жительства и скрыться от нежелательных личностей. Мы ведь все не отсюда, при жизни твоих родителей я в другом посёлке жила, далеконько отсюда. Потому что, если бы я всего этого вовремя бы не сделала, тебя бы убили в ту же минуту, когда бы нашли!

Она перевела дыхание, собираясь продолжить, но Света попросила её рукой притормозить.

— Ты говоришь, что ты мне абсолютно чужая, а мои родители, как в каком-то низкосортном детективном романе о мафии, принадлежали к воюющим между собою кланам, я верно тебя понимаю?

— Ты всё упрощаешь, потому что не знаешь и трети вещей…

— Да или нет?

— Да, — кивнула пожилая женщина, потирая лоб и опуская взгляд.

— А какой им смысл убивать меня? Я что, наследница какого-то богача? И ты воспитывала меня с целью, чтобы я это наследство заполучила любой ценой — для тебя?

Анастасия Андреевна вскинула голову, глядя на девушку с неимоверным удивлением и снова искренне, громоподобно, расхохоталась. Как ни странно, Светлане от этого смеха стало полегче, словно струна вдруг лопнула.

Отсмеявшись, пожилая женщина сложила руки в замок и продолжила.

— Света, теперь ты, как и я, знаешь, что я тебе не родная, но я любила, люблю и буду любить тебя как свою кровную внучку. Ты и твои родители были мне дороже всего на свете, я была предана им задолго до их свадьбы — да даже до их знакомства. Всё, что я тебе сейчас рассказала, только верхушка айсберга, но поверь: я никогда ничего не хотела, кроме как защитить тебя и дать шанс на нормальную жизнь.

— Я верю, — Света встала из-за стола и обошла вокруг стола, чтобы обнять Анастасию Андреевну. — Я же видела и вижу, как ты ко мне относишься, как я могу сомневаться в твоём ко мне отношении? Просто то, что ты сейчас рассказала, немного выбило меня из колеи.

— Тогда пойдём-ка в зал, и я расскажу тебе всё остальное, — предложила, подымаясь, пожилая женщина.

Света кивнула и повернулась к бабушке спиной. Но, не успев сделать и пары шагов, она услышала, как треснуло стекло, а бабушка, охнув, повалилась на пол, роняя за собою и стул.

Обернувшись, Светлана увидела, как сквозь разбитое окно спиной вперёд в их дом вваливается мужчина, а изо рта, ушей и носа бабушки льётся кровь. Окаменев от ужаса, она посмотрела в округлившиеся глаза единственного родного ей человека, ещё не принимая того факта, что Анастасия Андреевна умирает, но смутно осознавая эту возможность.

— Уходим отсюда! — крикнул незнакомец, соскальзывая со стола по другую сторону от бабушки. — Света! Сейчас же! Я кому говорю?!

Он подскочил к Светлане, силой заставил её пригнуться и толкнул в сторону зала, подхватывая истекающую кровью женщину и волоком утаскивая её вслед за девушкой.

— У нас меньше минуты, — произнёс он, глядя на бабушку и придерживая ей голову, чтобы та не захлебнулась. — Если вы что-то хотите сказать Светлане, то прямо сейчас, уважаемая Дайя.

Та согласно моргнула и перевела свой окровавленный взгляд на внучку.

— Верь… ему… как… мне, — прошептала она, кашляя кровью. — Он знает… больше меня…, и он… должен…

Анастасия Андреевна закашлялась ещё больше, а затем как будто захлебнулась и замерла. Глаза её почти мгновенно потускнели.

— Простите, что не успел, — прошептал незнакомец, закрыл ей глаза и нежно коснулся губами лба. — О Свете я позабочусь.

Он тут же вскочил, подхватил девушку под руку и бегом потянул её в дальнюю комнату, Настасьи Андреевны. Захлопнув за собой дверь, он резко откинул ковёр на полу, затем упал на колени и что-то прошептал. Пол полыхнул золотым сиянием в форме какой-то странной фигуры, тут же пропавшей из виду. Вместо неё Светлана увидела дверцу люка с бычьей мордой и чернёным кольцом в носу.

Незнакомец откинул притвор и подал руку девушке. Внизу зияла чистая тьма.

— Прыгай, там неглубоко и мягко, — отрывисто приказал он, и Света послушалась, так как сзади явно кто-то ломился во входную дверь.

Упав на что-то мягкое, она невольно вскрикнула, и её голос отозвался эхом как в пещере. Рядом приземлился мужчина, свет из люка исчез, и они оказались в полнейшей мгле.

Её спутник снова что-то шепнул, и на стенах в пределах 5—6 метров от них вспыхнули факелы, горящие темно-багровым огнём. Впрочем, на удивление девушке, света от них было более чем достаточно.

Света огляделась. Она сидела на куче свежего сена, хаотично сваленного неизвестно кем в достаточно просторном тоннеле высотой стен и шириною прохода три на три. Ни подземного холода, ни дуновения ветра, и поверхности — гладкие словно утюженные машинами. На потолке над головой не была ни намёка на люк, через который Светлана сюда попала. И всё это — то, что случилось пару минут назад, действия незнакомца, само это место под её домом, о котором она, думала, знала всё — всё это окончательно запутало девушку.

— Кто ты такой и что происходит?! — закричала она, осознав, наконец, ещё и то, что там, наверху, на её глазах, убили Анастасию Андреевну. — Где мы? Как мы тут оказались? И куда мы бежим?

Она с вызовом уставилась на спутника, впервые имея возможность рассмотреть его внимательно. Отчего-то он показался ей смутно знакомым.

Высокий, широкоплечий, сероглазый брюнет в потёртых темно-коричневых брюках лет тридцати — тридцати пяти ответил ей молчаливым усталым взглядом. Рубашка в среднюю черно-белую клетку была аккуратно заправлена, но ворот был распахнут, а рукава закатаны на три четверти. Потому Светлана, даже при таком освещении, смогла рассмотреть схожие татуировки на правом запястье и в верхней части грудины, жезл с кинжалом. Общим элементом в обеих рисунках была распахнувшая крылья сова.

— Это филин, — проговорил почти шёпотом незнакомец, уловив направленный на татуировки взгляд Светланы и протягивая ей руку, чтобы помочь подняться. — Прости, что всё так стремительно… Мы с Дайей надеялись избежать всего этого…

— Так на самом деле мою бабушку… — девушка тормознула, вспомнив, что она ей не родня, — … Анастасию Андреевну звали Дайя? Что это за имя такое вообще? И ты кто такой, черт возьми?!

С каждым словом Светлана говорила всё громче, под конец окончательно сорвавшись на крик. Обычно спокойная и уверенная в себе Поплавская ощущала, как на неё накатывает форменная истерика.

Видимо, её спутник тоже это почувствовал. Крепко взяв её за предплечья, он слегка её тряхнул и заставил посмотреть ему прямо в глаза.

— Я понимаю, что ты сейчас переживаешь: твоя нормальная жизнь только что превратилась в ад, наполненный ложью самого близкого человека, которого, ко всему, убили у тебя на глазах. Если бы была хоть одна возможность облегчить твою боль или хотя бы задержаться здесь ненадолго, чтобы всё тебе объяснить, я бы так и сделал. Но этот коридор непостоянен, и чем дольше мы стоим на месте, тем больше искажается реальность за гранью. Нам необходимо убраться отсюда в безопасное место, и я обещаю, что расскажу тебе всё, что смогу. Держись за меня, идти предстоит не долго.

Он взял её за руку и потянул за собой вглубь тоннеля. Факелы на стенах то вспыхивали, когда они приближались к ним, то угасали, когда они отдалялись. Света не чувствовала от них ни копоти, ни тепла, а значит, это была просто антуражная форма светодиодных светильников с датчиками движения. Вот только кому и зачем было необходимо всё ТАК усложнять ради создания подземного хода к дому Анастасии… нет, Дайи?

С каждым шагом взрыв эмоций в душе Светланы стихал, предоставляя место пустоте и отчуждённости. Значит, у неё есть родня, и они очень хотят её смерти… за что? За то, что может претендовать на наследство обеих кланов? Ерунда какая-то. В этой стране система так не работает. Тогда почему? И как за столько лет девушка ни разу не увидела у бабушки в комнате люка? Да и сама её смерть… вроде бы от огнестрела по-другому погибают… хотя она и не видела по-настоящему ни одного ранения из оружия, только в фильмах…

Из-за подобных мыслей Светлана не сразу сообразила, что они замедлились. Она вскинула голову вверх, отвлекаясь от созерцания ровного пола и спонтанных идей, проносившихся в голове в связи с недавним поворотом судьбы. Прямо перед ними стояла каменная арка, исписанная неизвестными Светлане рунами, завешенная серебристым шёлком.

— Светлана, — мужчина отпустил её руку и полностью развернулся к ней. — Единственный выход отсюда — через портал Перехода. Куда именно нас с тобой выкинет, я не знаю, так как эти туннели существуют вне мира материй. Я знаю, это сложно принять, но единственное, что я могу гарантировать, так это то, что мы попадём в то же время, откуда пришли, может быть, на пару секунд или минут чуть позже. Мне необходимо тебя предупредить: кого бы ты там не увидела, делай вид, как будто ты своя, но ни намёка на то, как тебя зовут и откуда ты. Пускай ты пока будешь… ну, Катериной, например. Да, Катериной Ерохиной. Это весьма обычные имя-фамилия, так что никто не прицепится. А я твой брат Сергей. Договорились?

— Как скажешь, — вздохнула Света, переводя взгляд на арку. — А что ты имеешь ввиду, говоря про туннель «вне материй»? Нерукотворный он, что ли?

— Я имею ввиду, что его на самом деле как бы не существует, — нахмурился Сергей. — Чуть позже расскажу всё подробнее, а пока — просто доверься. И помни: ты оттуда, где мы окажемся, и зовут тебя Катерина Ерохина. А теперь проходи сквозь арку следом за мной.

И он первым шагнул в шёлковую завесу, буквально стираясь из пространства перед девушкой при соприкосновении с тканью. С ошалевшим взглядом Светлана прикоснулась к ткани, но ничего не почувствовала. Только её рука словно покрылась матовым серебром, втягивая всё остальное тело в жидкую массу, больше отнюдь не похожую на материю, скорее, на текучую жижу. Света зажмурилась, задержала дыхание, и шагнула вперёд.

Тут же, с другой стороны, кто-то подхватил её под руку. Машинально вздохнув, Света открыла глаза и увидела вдалеке заснеженные горные вершины. Справа от неё стоял Сергей, держащий её под локоть. Девушка оглянулась, но сзади не оказалось ничего, только ровная поляна на склоне холма и уходящая вдаль тропинка к какому-то крупному поселению.

— А где выход из арки? — непонимающе посмотрела она на Сергея, и глаза её поползли на лоб от понимания. — Вот что ты имел ввиду, говоря о» вне материи»… Туннель работает как кротовые норы в пространстве, максимально сжимая расстояние между точками входа и выхода!

— Умница, — буркнул в ответ Сергей, отворачиваясь от Поплавской. — Смотри, чуть ниже и правее какой-то посёлок, давай заскочим туда на минуту и определимся, где мы.

— Но ведь этого не может быть в реальности?! — вырвала руку Светлана и уставилась на спутника. — Это фантастика какая-то, чтобы по подземному ходу за двадцать минут можно было удалиться на чёрт-те знает сколько сотен километров, если не больше!

— Не кричи, — мужчина снова устало вздохнул, потирая лоб. — Сначала разберёмся, где мы, и как нам добраться до ближайшего стража, а потом всё обсудим. Я утомился тебе повторять это: я не буду тебе ничего рассказывать, пока мы не доберёмся до какого-нибудь надёжного места! — взорвался он внезапно, полыхнув на неё рассерженным взглядом. — Помнишь, что тебе сказала Дайя? Доверься мне! И помолчи!

Он резко отвернулся от девушки и спешно зашагал вниз по тропинке. Светлане ничего не оставалось, как последовать за ним.

Спустя каких-то минут пятнадцать они вошли в довольно крупную деревню. Возле одного из домов мужчина лет сорока мыл синюю иномарку, и Сергей направился к нему.

— Доброго дня, — поздоровался он. — Вы не подскажите, где мы? Мы с сестрой недавно переехали в ваш регион, и решили погулять по холмам, да заблудились. Здесь есть автостанция? Или, может быть, федеральная трасса?

— Здравствуйте, — мужчина оторвался от машины. — Вы, видимо, из Будёновки, раз со стороны полей пришли. А оказались в Табате. Трасса вон, — мужчина указал на соседнюю улицу, — не промахнётесь, она у нас вместе проспекта. Попутку словите — и вперёд. А то автобусы междугородние не остановятся, а до Будёновки раз в три часа идут, не чаще, и первая маршрутка на 7:40 уже проехала.

— Спасибо, — кивнул Сергей, — удачного дня.

— И вам тоже.

Выйдя на центральную улицу, Сергей повёл Светлану к остановке.

— Слушай, а где мы? — шёпотом спросила она его. — Горы и предгорья встречаются и на Черноморье, и на Урале, и даже в Сибири. Не могли же мы из Вологодской области перенестись через полстраны за десять минут?

Сергей ничего не ответил, только фыркнул и покачал головой. Света рассерженно скрестила руки и остановилась.

— Так не пойдёт, — окончательно разозлилась Светлана. — Ты только и делаешь, что пресекаешь на корню любые разговоры. Я уже поняла, что обо всех чудесах сегодняшнего утра ты со мной разговаривать пока не намерен. Но и молчать на любой мой вопрос тоже не дело! Мне не нравится быть овцой на поводу с завязанными глазами, и если ты сейчас же не начнёшь объясняться, то дальше можешь двигаться один!

— Ну и что ты сделаешь, если я тебя брошу? — насмешливо спросил Сергей. — Пойдёшь в полицию? Расскажешь о том, что твою бабушку убили с помощью магии — а это была именно магия, ни от чего другого кровь не польётся от нечего делать. А если спросят, как ты оказалась здесь? Думаешь, кто-нибудь станет воспринимать всерьёз историю о портале сквозь расстояния?

— Ну вот, ты хоть что-то упомянул о магии, — опустила руки Света, переводя взгляд на дорогу. — Я всё прекрасно понимаю, никто мне не поверит. Я и сама пока ещё не верю в реальность происходящего. Одно дело читать фантастику или смотреть фильмы про колдунов. И другое, когда ты сам оказался среди кучи малы, да ещё и без малейшего понятия, кто ты и что ты. Я ведь даже не знаю, откуда мы с тобой знакомы, но чувствую, что где-то тебя видела.

— Правда? — искренне удивился мужчина, подходя к Светлане и беря её под руку. — Интересно… но давай лучше двигаться, не хочу любопытных носов.

Подойдя к остановке, Сергей прислонился к росшему около неё старому тополю.

— Насчёт того, где мы и куда нам дальше двигаться… — проговорил он тихо. — Дай мне пару минут и наблюдай за тем, что я делаю… потом пригодится.

Он демонстративно для Светы коснулся рукой ствола дерева и закрыл глаза.

— Когда хочешь почувствовать духа сущего, дотронься до него разверстой ладонью, расслабься и растворись в каждой его клеточке, которой будешь касаться. Затем призови из глубины своей души наполняющую тебя энергию жизни и мягко направь её через всё своё тело к месту касания. Если ты достаточно сильна или имеешь сродство с его сутью, ты услышишь его и сможешь понять его.

Он замолчал на некоторое время, а затем резко отстранился и распахнул глаза в радостном предвкушении.

— Просто отлично! — потёр он рука об руку. — Я уже бывал здесь лет восемь назад, правда, не в черте поселений. Это Табатские холмы Хакасии, вверх по реке километров шесть, затем перескочим на Чезрык, там ещё километров семь — и мы окажемся в тайнике Михаила, местного чоллагаццы, проводника.

— А-фи-геть, — протянула Света. — То есть ты предлагаешь идти пешком? А почему бы не воспользоваться снова тем туннелем?

— Он только на экстренный случай годится, — поморщился Сергей. — Если часто им пользоваться, можно нарваться на неприятности. В Табате наверняка есть какой-нибудь магазин, ты ведь до сих пор в домашних шлёпках, а это смотрится… оригинально.

Он позволил себе усмехнутся и выразительно окинул девушку взглядом.

Света вспыхнула, но молча с ним согласилась. Всё — таки домашняя серая пижама на манер однотонной футболки и узкие брюки хоть и напоминали отчасти спортивный костюм, но сама бы она на улицу в них не вышла. Хорошо, что сланцы напоминали собой сандалии, а не пушистые тапки. Да ведь времени переодеться у девушки не было!

— А чем мы будем платить? — насмешливо уточнила Светлана. — Что-то я не вижу ни у себя, ни у тебя кошелька или сумки. Или снова будет какой-нибудь фокус-покус?

— Не говори ерунды, — сердито откликнулся мужчина, оглядываясь в поисках магазина. — В современном мире достаточно взять с собой карту и сотовый.

Он хлопнул себя по нагрудному карману и стремительно рванул по улице. Светлана поспешила за ним.

— А что, волшебникам тоже работать приходится? — саркастически спросила она Сергея, нагнав и пристроившись рядом. — Или ты у нас богатенький Ричи?

— Ни то, ни другое. Кстати, походу, тут нет подходящего магазина.

— Да что ты? — притворно удивилась Света. — А я думала, в таких мелких посёлках они на каждом шагу. И что же ты теперь будешь делать, о великий и находчивый гуру?

Мужчина остановился, смерил девушку недовольным взглядом и молча повернул в сторону реки. У обочины чуть поодаль стоял небольшой домишко с вывеской «Продукты». Как поняла Светлана, туда он и направился, но остановиться не могла.

— Придётся идти пешком, без еды и воды, в дурацком домашнем костюме, — продолжила она его подкалывать. — Учти, моя смерть от усталости или голода будет полностью на твоей совести!

— Даже не смей так шутить! — рыкнул вдруг резко мужчина. — Я этого не допущу, ни при каких обстоятельствах! Танарак, кошмар какой-то!

Они зашли в помещение магазина, где на небольшой — таки площади довольно удобно и аккуратно уместилось всё, что нужно типичным поселковым жителям: еда, бытовая химия, мелкорозничные инструменты, даже одежда и обувь.

— Простите, у вас не найдётся кроссовок тридцать девятого размера? — обратился мужчина к полноватой, перекрашенной в блондинку, продавщице с довольно ярким макияжем и монгольскими чертами.

— Сейчас поищу, — ответила она и ушла в подсобку.

Мужчина тем временем снял небольшой рюкзак с крючка на одной из стен и положил его на прилавок, добавил к нему алюминиевый котелок и две кружки.

Продавщица тем временем вышла с обувью в руках и протянула её Сергею.

— Вот, примерьте. Что-то ещё?

— Да, пожалуйста. Макароны, аджарскую соль, упаковку спичек, пачку чая «Гринфилд: спринг мэлоди», сахар комочками, палку сервелата, булку белого и упаковку пряников в шоколаде с начинкой.

Пока он перечислял, а женщина всё добавляла и добавляла продукты в рюкзак, Светлана переобулась и убрала свою обувь в поданный ей пакет.

— Ну как? — улыбнулась женщина. — Вровень? Не жмёт?

— Нет, всё отлично, — откликнулась Света. — Прямо как влитые.

Сергей достал карточку из кармана, вставил ей в щель и ввёл ПИН — код. Терминал привычно пискнул, уведомляя, что оплата прошла успешно (Света до последнего сомневалась), и мужчина убрал пластик на место, подхватывая рюкзак.

— Удачной прогулки, — пожелала женщина и вернулась к сканворду, который, видимо, решала до их прихода.

— Спасибо, — откликнулась Света и вышла из магазина.

Какое-то время они молча шли по одной из улиц посёлка вдоль речки, затем свернули на прибрежную тропу.

Неожиданно девушка почувствовала резкий холод, хотя ветра практически не было. Она машинально вздрогнула и покрылась мурашками.

— Сейчас подымимся до того перелеска, и я покажу тебе настоящую магию, -тотчас обернулся к Светлане мужчина. — Ты права. Чем дольше ты остаёшься в неведении, тем больше шансов, что ты вообще ничего не успеешь узнать. А значит, нам нужно максимально ускориться.

— С чего вдруг такая резкая перемена? — усмехнулась девушка в ответ.

— С того, что даже ты сейчас ощутила открытие где-то поблизости ещё одного Перехода.

— Это ты о том, что меня вдруг резко озноб пробрал? Так это, возможно, от перегрева. Мы на открытой местности, на дворе июль…

— Вот только резкое падение температуры с этим не связано, — прервал её Сергей. — Такое случается только тогда, когда где-то неподалёку используют искажение сути материи. По-научному — перестройка атомной структуры вещества. Обычная магия не меняет состава предметов и живых организмов. Высшая магия напоминает алхимию, когда одна молекулярная клетка перетекает в другую. Ей сопутствуют изменения температуры и искажения окружающего пространства.

— Ого! Да ты сейчас произнёс больше слов, чем за всё время нашего совместного путешествия! — зааплодировала Света. — Прямо-таки поразил. Знаешь, я, конечно, понимаю, что всё происходящее далеко непохоже на взаправду, но и свыкнуться пока с… магией, для меня сложновато.

— Ничего, к концу сегодняшнего дня тебе придётся смириться с её реальностью.

— Это почему же?

— Потому что уже через пару часов тебе предстоит сбежать из этого мира в Алварион, — мужчина резко остановился перед небольшим скоплением зарослей вдоль реки и обернулся к девушке. — Единственный для тебя способ остаться в живых — вернуться домой.

Глава 2. Игры в прятки

— В каком смысле «домой»? А мы разве не сбежали оттуда пару часов назад? — Светлана непонимающе вскинула голову.

— В том самом, — усмехнулся мужчина. — Неужели ты думаешь, что в этом мире способны рождаться люди со способностью к магии? Максимум, чего могут достичь одарённые здесь, так это спонтанной возможности вылечить головную боль, увидеть мгновение варианта из чьей-нибудь жизни или тупо подвергнуть кого-то гипнозу. В общем, детские игры. Хотя нет. Даже дети у нас умеют гораздо больше.

— Тогда я тебя очень сильно разочарую сейчас, — скрестила Света руки на груди. — Я в принципе ничего подобного не умею. Может, вы с бабушкой меня с кем-то спутали? Или детей подменили?

— Ты ошибаешься, — покачал головой Сергей. — Ты всё это можешь, и даже больше, гораздо больше. Просто ты никогда не применяла магию целенаправленно. Тебя не учили. Да и пребывание в этом мире, где все истинные знания погребены в человеке с рождения вплоть до седьмого колена, тоже не принесло тебе пользу. Ничего, вот вернёмся на родные земли, сила в тебе и проснётся.

— А если не проснётся?

— Можешь мне поверить, всё будет как надо, — ободряюще улыбнулся мужчина, вскинул, поправляя, рюкзак и сделал несколько шагов в сторону прогалины, укрытой мелкими деревьями от посёлка. — Видишь этот песок с камнями? — он указал на почву у себя под ногами. — Сейчас ты увидишь, что сможешь сделать уже через пару недель самостоятельно.

Он присел на корточки, опираясь руками о землю на манер лягушки, и закрыл глаза.

Не прошло и минуты, как по поверхности в пределах прогалины заскользила позёмка. Она вбирала в себя всё подряд — мелкие камни, песчинки, землю, мелкие сухие остатки поросли — и уплотнялась, стремительно вырастая в размерах. Через каких-то пару минут она превратилась в плотный вихрь высотой метра в два и шириной метра четыре, через который уже ничего не удавалось увидеть. Но при всём этом, мини-торнадо оставалось в пределах некого круга, не касаясь ни людей, ни растений. Только воздух раскалился градусов до сорока, оставляя на губах привкус влажного чернозёма.

Внезапно пылевое облако осело, а внутри него обнаружились две землисто-гнедые кобылы неоднородной масти чуть выше Светланы в холке. Они тесно, словно в испуге, прижались друг к другу и бешено вращали зернистыми радужными глазами.

— Ну вот, я только что объявил всем магам на ближайшие пятьдесят километров в окружности о своём пребывании здесь, — вздохнул мужчина, подымаясь и неспешно подходя к животным.

— Они настоящие? — только и смогла выговорить Света, заворожённая появлением лошадей из ничего.

— И да, и нет, — пожал плечами Сергей. — Они из плоти и крови, но и то, и другое представляют собою смесь минералов и органических соединений. У них есть разум на уровне своих аналогов. У них даже душа присутствует, точнее, дух или, другими словами, энергия стихии, из которой я их создал. Если провести дополнительный обряд, они даже могут навечно остаться такими. В противном случае, как только влитая в них энергия при трансформации истощится, они снова вернутся в свою родную форму, распавшись на камни, песок и органику. Ты умеешь ездить без седла?

— А почему я ничего не почувствовала, как при открытии Портала? Или то, что воздух стал горячее, и было свидетельством трансформации?

— Не путай понятия, — жёстко обрубил Сергей. — При трансформации материя остаётся самой собой, только меняет форму. Как если бы ты взяла ткань и сшила одежду. Тогда как при перестройке материи ты меняешь её на субатомном уровне, превращая металл в дерево, воду в огонь и так далее. При этом, в первом случае выброса энергии, поглощающей или излучающей её излишки, не происходит. Так что насчёт верховой езды?

— Без седла не пробовала, я вообще на лошадях только два-три раза сидела, — призналась девушка. — Дома у меня был велосипед и мини трактор, мне их за глаза хватало.

— Тогда будем учиться. Удачно, что я их сделал миниатюрными. Проще будет…

— … падать? — договорила с печалью в голосе Света, моментально представив эту картину.

— Взобраться! — рявкнул сердито мужчина, поворачиваясь к ней так стремительно, что даже лошадь слегка шарахнулась. — Нет, честно, кошмар какой-то! Как ты вообще… — тут он вдруг резко себя оборвал и протянул Поплавской руку. — Иди сюда, я сделаю петлю из руки и подсажу тебя.

Она послушно подошла к кобыле и осторожно её погладила. Удивительно, но густая грива на ощупь напоминала пушистый ковыль. Да и пахла как он.

— Ну же, — напомнил о себе мужчина, согнувшийся перед девушкой. — Левой рукой держись за шею, левой же ногой наступай мне в петлю, перемахивай правой и тут же балансируй правой рукой, чтобы сесть ровно. Ничего сложного.

Светлана устроилась на лошади с первой попытки, и даже не заморочилась равновесием, будто всегда умела так ездить.

Сергей с места вскочил на вторую кобылку. Затем он показал, как правильно держаться за гриву, управлять направлением с помощью стоп и коленей, припадать при галопе. Сначала шагом, а затем и рысцой, минут через двадцать, они-таки миновали прогалину и поспешили на Табатские холмы.

Тропинка вильнула и вывела на грунтовку, разбитую машинами. Под копытами то и дело чавкал свежий навоз.

— Смотри, — показал мужчина направо. Чуть впереди, среди низкорослых деревьев, паслось не меньше пяти десятков коров. — Казалось бы, посёлок малочисленный, а всё равно у каждого есть молочная тёлка, да не одна. А всё стонут, что плохо живут…

— Так не везде же, — возразила Света.

— Не везде жалуются?

— Не везде держат. Это тут есть и место для выпаса, и трава для покоса. А в европейской части страны все поля отданы под злаки и овощи. Завести там корову — значит, признать, что у тебя есть левая возможность достать корма.

— А как же вы тогда с Дайей жили? — усмехнулся Сергей. — У вас вообще четыре коровы.

— Спасибо, что напомнил, — протяжно выдохнула Света. — Знать бы, что там сейчас творится… хорошо ещё, что бабушка с утра всех накормила, а то стояли бы голодные…

При воспоминании об утренних событиях, об Анастасии Андреевне, о потерянном — наверное, теперь уже навсегда — доме и хозяйстве, Светлана молча заплакала. Слёзы потекли ручьём, но силы воли остановить их у девушки не было.

— Всё устаканится, — словно сквозь воду услышала она голос своего спутника. — Я обещаю тебе, что скоро тебе станет легче. Боль не уйдёт, но легче станет. А насчёт остального… насчёт дома в Михайловке… да там уж и нет ничего…

— Что значит «в Михайловке уже ничего нет»? — через какое-то время переспросила Света бездумно.

— Я не думаю, что напавший оставил там всё как есть, — охрипшим голосом ответил Сергей, отводя глаза. — Скорее всего, он зачистил свои следы, как четырнадцать лет назад… сжёг дотла и дом, и надворье…

Света с ужасом посмотрела на него, подсознательно понимая, что, наверное, мужчина прав. А это значит, что вскоре её признают либо погибшей, либо пропавшей.

— Значит, теперь вся моя жизнь… моя прошлая жизнь, стёрта до основания? — спросила она скорее себя нежели Сергея. — Не будет ни возвращения, ни института, ни друзей и знакомых… всё начинать с нуля… в другом мире?

— Сочувствую тебе, но… да, это, действительно, так.

Истина, бесповоротная и жестокая, наконец-то в полной мере настигла Поплавскую. Отрешённо глядя на окружавшую их холмистую степь с куцыми островками кустарника, она вдруг ощутила острую протяжную боль в районе сердца.

— Света! — испуганный голос спутника по-прежнему доносился сквозь вату. — Девочка моя, соберись и не смей раскисать! Тебе нельзя уходить в себя! Очнись и оглядись вокруг! Помни, что ты обладаешь неимоверной силой, пусть даже она пока ещё не проснулась! А силе нужен контроль, постоянный контроль, иначе случится непоправимое!

Он резко тормознул своего коня, пока говорил, спрыгивая и подлетая к медленно соскальзывающей девушке.

— Очнись же! — встряхнул он её, прижимая к себе, но Света едва ли его понимала. Тогда он осторожно положил ее наземь, обхватил ладонями её лицо и практически вплотную уставился ей в глаза. — Услышь меня! Сконцентрируйся на моём голосе! Прошлое в прошлом! Ты здесь и сейчас. Очнись и оглядись! Сейчас же!!!

Он снова слегка тряхнул её, и Поплавская потихоньку пришла в себя, мутным взором обводя всё вокруг.

— Что тебе надо? — хрипло, с трудом проговорила она, отбрасывая его руки и приподымаясь. — Что случилось?

— Посмотри вокруг, — он махнул рукой, указывая наземь. — И не смей больше так погружаться в себя! Ещё несколько мгновений, и ты бы превратилась в ничто. Твоё тело пока не готово удерживать чистую силу.

Поплавская оглянулась, и с удивлением обнаружила вокруг них — и впереди, и сзади, в пределах метров пятидесяти, замёрзшую, покрытую льдом, траву. Вздрогнув, она поняла, что и Сергей, и она сама вся усыпана мелкими крошками, но до последней секунды холода не ощущала.

— Как это вышло? И почему я не почувствовала, как покрываюсь коркой?

Свету начал бить озноб, но мужчина уже снял с себя рубашку и накинул её на девушку.

— Это был спонтанный выброс под давлением эмоций, — пояснил он. — В принципе, не такой уж и сильный. Обычно такое происходит с детьми, и не в таком размере. Так, кружку взорвут. Или камешек не больше своего кулака как при броске запустят. Но тебе сейчас очень больно и одиноко. Подсознание хотело отказаться от возможности чувствовать и выбрало самое лёгкое: превратить своего носителя в лёд. А земля — это так, последствия.

Девушка окинула невольным взглядом смуглый подтянутый торс мужчины и отчего-то смутилась. Упругое натренированное тело выглядело эффектно, и только несколько ярких шрамов омрачали картину.

Сергей, нахмурясь, проследил за её взглядом, резко развернулся и вскочил на лошадь. Шрамов на спине было не меньше.

Прошептав что-то, мужчина щёлкнул пальцами, и его окутало на мгновение серой дымкой. Как только она пропала, он снова оказался в рубашке той же модели.

— А мне таким же макаром сделать кофту нельзя было? — усмехнулась Поплавская, вдевая рукава и застёгиваясь на все пуговицы, чтобы отогреться.

— Твоя настоящая, а у меня иллюзия, — пояснил Сергей оборачиваясь. — Поехали, нужно успеть до вечера к Джойскому перевалу, а утром взять восточнее и выскочить под гору Албанах. Там есть одно местечко, источник силы, возле которого и живёт местный страж. Раз мы теперь открыто заявили о своём присутствии, передвигаться будем скрытно.

— А как насчёт помочь взобраться на лошадь?

— Она мелкая. Ухватись за гриву, оттолкнись от земли посильнее. Учись.

И он не глядя пустил мелкой рысцой кобылу вперёд.

Светлана фыркнула. С третьей попытки ей удалось оседлать животное, и она спешно поскакала за прилично удалившимся спутником.

Солнце явно перевалило за полдень, когда на смену голым склонам пришла мешанка из берёз, клёнов и елей. Беглецы уже давно оставили грунтовку и нырнули на одну из конных троп, проложенных кем-то из местных. Лес тоже постепенно сменял состав: они вступали в густую таёжную чащу. Вскоре, на одном из изгибов дорожки, мужчина притормозил и спешился, увидев следы костровища.

— Как насчёт перекусить? — предложил он, скидывая рюкзак и устраиваясь на выщербленном стволе.

— Я только за, — откликнулась Светлана, буквально скатившись со спины лошади. — У меня все мышцы ноют, будто я и бегала, и отжималась, и приседала одновременно.

— Сейчас костёр организую, вскипятим чаю с сахаром. А ты пока нарежь бутерброды, — распорядился мужчина, вытаскивая из кармана складной перочинный ножик. — А затем и с твоей усталостью разберёмся.

Он споро насобирал сухих веток, мелких и крупных, сложил их на месте костра «шалашиком» и пристально уставился в его верхушку. Дрова тут же полыхнули и затрещали несмотря на то, что половина из них явно была не сухой древесиной. Тем временем, Сергей поставил на огонь котелок, накрыл его ладонями и закрыл глаза. Через пару минут, когда руки были убраны, Света увидела в нём чистую воду, уже потихоньку кипевшую.

Сознание уже перестало сопротивляться, и девушка просто смирилась с магией. Как-никак, её спутник теперь пользовался волшебством без зазрения совести. Да и то, что она сама отчебучила несколько часов назад, примирило её с новым восприятием окружающего пространства.

— А почему в этом мире не могут добиться таких же способностей? — спросила она мужчину, передавая ему хлеб с колбасой.

— Потому что несколько тысячелетий назад мозг человека, достигнув своего предела, начал замедляться, — пояснил он, откладывая бутерброд и аккуратно разливая кипяток по кружкам. — Ты наверняка в курсе мифа, что человек использует его только на 10—15%. То, что это ошибка, можешь не сомневаться. А вот то, что скорость обмена импульсами нейронных связей за это время затормозилась раз в двести, никто пока не может просчитать. В момент критической опасности у многих десятикратно ускоряются реакции, требуемые в конкретный момент. Кто-то просчитывает десять шагов наперёд, у кого-то получается сдвинуть непосильный вес или прыгает на невозможные расстояния. Всё это отголоски тех возможностей, что были у наших предков в давние времена. И очень жаль, что они постепенно тают. Даже в Алварионе всё приходит в упадок, пусть и не так заметно. Но там — другая причина нежели в этом мире.

Какое-то время они молча жевали, запивая бутерброды чаем. Вдруг одна из лошадей вскинула голову, явно к чему-то прислушавшись. Сергей тотчас вскочил, хлопнул в ладоши — и огонь погас. Рывком закинув в рюкзак еду, он выплеснул остатки из кружки и закинул её туда же.

— Что случилось? — спросила Света, тоже подымаясь.

— Животные чувствуют приближение магии, — пояснил мужчина, забирая протянутую девушкой опустошённую посуду. — Седлаемся и уходим галопом вниз вправо, к речке Чезрык. Сама долина протоки безлесая, а вот русло неглубокое и густо укрыто соснами и буреломом. Поток, конечно, бурный, но наши кобылы справятся. Зато текучая вода скрывает следы волшбы. Может, даже получится смыться и затеряться.

Договаривал он, уже сидя на лошади. Света в этот раз справилась куда быстрее — заскочила на спину с первого раза, только охнула от боли, прострелившей мышцы в левом бедре.

— Фрат! Я забыл подлечить тебя! — Сергей повернул к девушке лошадь. — Дай руку.

Поплавская послушно протянула ладонь. Мужчина схватил её и, плотно сжав, закрыл глаза. Тут же девушка почувствовала, как сквозь руку из тела словно вытекает тёплая вода, а вместе с ней тает усталость и напряжение. Через минуту перестала ныть поясница, а ещё через две в теле появилась приятная лёгкость, как после массажа с расслабляющей ванной.

— Легче? — Сергей отпустил руку Светланы и усмехнулся, глядя на её просветлевшее улыбающееся лицо.

— Как будто ничего и не было! Спасибо тебе огромное, — искренне ответила Поплавская. — Можем ехать.

Мужчина фыркнул и направил лошадь вправо от тропы, на бездорожье.

Несмотря на довольно-таки заросший склон и замусоренную ветками и камнями дернину, они довольно споро спускались в долину реки. Кое-где пришлось искать спуск, так как встречались довольно-таки высокие отвесные обрывы, обнажавшие глубинные залежи окаменевшей глины вперемешку с гранитом. Животные сами знали, где им можно пройти, поэтому люди только крепче держались, предоставляя им свободу действия.

Достигнув широкого полесья, сопровождавшего местами речку, Сергей слегка ускорил лошадей, а затем заставил аккуратно войти в поток.

Шум плещущейся воды оглушал Светлану, но всё это путешествие, призналась она себе в душе, её покоряло. Запахи, голоса невидимых птиц, перекаты камней в реке, ощущение опасности и присутствие всемогущего спутника на её стороне, в роли её защитника — всё это кружило ей голову и опьяняло.

В какую-то минуту она даже подумала, что согласна вот так провести всю свою жизнь. Но тут же голос здравомыслия вернул её к реальности: нельзя постоянно бегать. Тем более, когда виновник всех бед остаётся до сих пор ненаказанным.

Не единожды им приходилось пересекать пешеходные броды, через которые, судя по берегам, регулярно ездили на машинах. Судьба ли тому порука или им просто везло, но ни разу они не встретили никого из туристов или из местных.

Постепенно русло реки мельчало, поток иссякал, а солнце клонилось к закату. Добравшись до истока, они свернули к юго-востоку и пустили лошадей в галоп по бездорожью густой тайги, изредка меняя направление, чтобы избежать прогалин, наезженных троп или крупных оврагов с излишне крутыми стенами.

Уже в полусумраке они добрались до восточного изножья горы Албанах, фактически обогнув её. Найдя небольшое укрытие — отвесную скалу высотой метров шесть с одной стороны и густыми зарослями молодых сосёнок с другой — мужчина принял решение заночевать здесь, а наутро искать Михаила.

Снова с помощью магии он наполнил котелок водой и развёл костёр, но теперь уже по-таёжному, чтобы дрова горели всю ночь. Отварив макарон и обжарив колбасу, порезанную крупными кусками, Света заварила чай и натаскала хвои, чтобы спать не на голой земле.

— Надеюсь, на нас никакое зверьё не наткнётся, — усмехнулась она, укладываясь.

— Зверьё ерунда. Куда хуже, если появятся люди, особенно, нежеланные, — откликнулся Сергей со второй лежанки. — Впрочем, защиту я установил. Но я не так уж и силён. Если нас обнаружит кто-то постарше или поопытней, он заметит магию и взломает контур.

— Обрадовал, называется, — сердито буркнула Поплавская и закрыла глаза.

Усталость и нервное истощение сделали своё дело: уже через десять-пятнадцать минут она отрубилась. Сергей же ещё долго смотрел на россыпь сияющих звёзд и белоснежное, идеально округлое, полнолуние.

Но выспаться им не дали.

За час до рассвета, когда небо уже просветлело, но сумрак ещё не рассеялся, Светлана вскочила от чьего-то грубого окрика.

Вернее, попыталась вскочить и тут же упала.

Её руки и ноги оказались туго обмотаны широкими синими лентами из атласа, а вокруг поляны стояло девять монголов с ружьями наперевес.

Сергей тоже оказался связанным, но поднятым на ноги. Около него находился ещё один мужчина, явно старше остальных.

Все они были одеты в типичные для этих мест ещё лет сто назад синие и зелёные бархатные халаты, расшитые крупным узором из птиц, цветов и обережных знаков. Туго стянутые ремни на поясах скреплялись пряжкой в форме орла с расправленными крыльями. Головы венчали конусообразные кожаные шапки, расшитые бисером и спускавшимися от кромки до плеч атласными синими и красными лентами. Такие же полоски ткани тянулись от подмышки до запястья по шву рукава.

Старейшина (или, скорее, шаман, как предположила Света) отличался от остальных не только возрастом. Он единственный был в бардовом халате с пряжкой-медведем. На его одежде по груди и подолу висели шарообразные замкнутые колокольчики, звеневшие при каждом движении. Плечи же покрывала густая чёрная шерсть с вплетёнными в неё перьями и когтями.

— Вы находитесь в пределах священного места силы сёока Пилтир, — заговорил шаман, глядя девушке в глаза. — Кто вы и зачем вы здесь?

— Меня зовут Сергей Ерохин, — представился спутник Светланы. — А это моя сестра, Катерина. Мы просто туристы, которые путешествуют в своё удовольствие. Мы не хотели оскорбить вас и ваши земли. К тому же, я думал, что хакасы, хоть и чтят традиции, относятся к путешественникам более дружелюбно, — он явственно кивнул на оружие.

Шаман перевёл взгляд на мужчину, а затем рассмеялся.

— Ты думаешь, мы хакасы? Наивный. Эти потомки бельтыров ни что иное как жалкое подобие своих предков, но и тем далеко до нас, истинных диев.

— Как-как? — переспросил Сергей, — Дии? Точно?

— Ты знаешь о них? — удивился шаман.

Сергей рассмеялся и повернулся к Светлане, обращаясь, похоже, лишь к ней.

— Нет, ты представляешь, они считают себя потомками диев…

— Не потомками! — сердито перебил его шаман. — Мы и есть дии!

Но Сергей словно не обратил внимания и договорил:

— … тогда как я встречался с настоящими их представителями, и они не только не относятся к тюркским народам, а ещё и были некогда предками европейцев.

— Не смей оскорблять нашу расу! — шаман, рассвирепев то ли от такого пренебрежения к своей персоне, то ли от неуважения к его роду, со всего маху ударил его правым хуком в челюсть. Что-то хрустнуло, и Сергей сплюнул на траву кровь и, кажется, выбитый зуб.

— Ну, наконец-то, — облегчённо выдохнул он и уставился на связанные запястья.

Через минуту он нахмурился и прошептал «не понял», а затем снова посмотрел на шамана.

— Так ты наследный кам с истинным даром? — спросил он насторожено.

— Я истинный хам-найта-тёси, призыватель духов с покровителем, принятым в тело, — усмехнулся шаман. — А это — мои потомки, будущие пугдур-хут, высшие шаманы, обладающие силой богов. Ты думал, я не вижу в тебе магию? Или верил, что я глуп, раз связал тебя простой лентой? Это чалама, лента с заклинанием. Её не разорвать ни силой мышц, ни силой духа. Даже твоя кровь, напитавшая ткань, не смогла победить магию моего тёси.

— Хорошо, я понял, — вздохнул Сергей. — Можно вопрос: а для чего вы нас связали-то?

Шаман рассмеялся, хлопнул в ладоши и указал на Поплавскую.

Тут же двое из его учеников подскочили к Светлане и подняли её под руки, подводя к призывателю.

— В тебе тоже есть сила, — обратился он к ней, пристально разглядывая её лицо. — А ещё я вижу, что вы мне врёте и никакие вы не брат с сестрой. Но это не важно. Сегодня ночью настало время провести на этой земле ритуал саас-чеек. Тёси накануне обещал мне одну душу для Пононгая, — шаман указал на одного из своих спутников в черном халате, — но вас оказалось двое. А значит, Мангзыр тоже сегодня возвысится до пугдур-хут. Вас связали, чтобы вы не убежали до того, как я принесу вас в жертву Изикчин-Чаячы, богу-Привратнику. Только он и решает, кому умереть, а кого вернуть к жизни.

Сказав так, он отвернулся от них и пошагал в сторону подъёма на склон, а его ученики, засунув Сергею и Светлане кляпы, подхватили их и закинули поперёк на гнедых лошадей, пасшихся чуть поодаль.

Около часа всходили шаманы молчаливой цепочкой по скрытой от чужих взглядов извилистой тропке. Уже рассвело, когда они добрались до внушительной поляны в неглубокой расселине. В самом её сердце, строго по центру, росла гигантская берёза, сверху до низу обвязанная разноцветными лентами, трепетавшими на ветру. А у её основания, под навесом, лежала плоская, длиной в человеческий рост, булыга.

Поверхность её местами отливала рыжиной, и, по предчувствию Светы, не по естественным причинам. Сбоку, параллельно камню, лежали ещё два плоских гранитных куска вполовину ниже, а по углам всех трёх алтарей возвышались столбы с верёвками. Поэтому-то Поплавская предположила, что пятна на этих камнях — ничто иное, как кровь.

— Прибыли, — Призыватель упал на колени, не дойдя до берёзы десятка два метров и зашептав что-то. Остальные шаманы рухнули следом, но молча внимали учителю.

Через пять-десять минут молитва была закончена, псевдодии поднялись с колен и рассеялись по поляне. Одни принялись спутывать коням ноги, другие снимали привезённых с собой белых баранов и бочонки, третьи раскатывали шкуры по стоявшим поодаль лесинам, составлявшим три или четыре стационарных юрты.

Света глазами пересчитала животных. Их было на четыре больше, чем седоков, но кобыл Сергея среди них не оказалась. Неожиданно её потянули вниз.

— Смотрите, чтобы жертвы не коснулись земли! — загремел сердито Призыватель. — На боковые тайкырпы кладите, да сразу крепите верёвками. И поглядывайте на тропу, пока я готовлюсь к молению. Скоро должен приехать посланник Тенграя, возможно, будет ещё один пуртахман.

И он деловито отправился к северным корням берёзы, буграми вспучившим землю на манер алькова, захватив с собой несколько тростей со звериными набалдашниками, колотушку и маленький бубен.

Свету скинули с плеча настолько неаккуратно, что от удара о камень она на какое-то время потеряла сознание. Очнувшись, она обнаружила, что её руки и ноги распутали, но теперь каждая конечность была привязана навытяжку верёвкой к столбам. Затылок ныл неимоверно, солнце начинало припекать, а ещё в голове всё время раздавался приглушенный голос Сергея, звавший её и периодически её костеривший.

«Господи, да что ж я всё о нём-то думаю?!», мысленно разозлилась она. «Меня тут с минуты на минуту порежут, а мне эта Сергеева фраза „девочка моя“ покоя не даёт. С какого перепугу он тогда меня так назвал? Да и сейчас с чего-то всё эта реплика вертится в голове, снова и снова, снова и снова…»

«Очнулась!» — взвыл с новой силой в голове Светланы радостный рёв её спутника. «Поплавская! Это не твои мысли крутятся, это я пытаюсь прорваться к тебе в сознание! Про телепатию слышала?»

«Сергей? А я точно с ума не сошла после удара башкой?»

«Только попробуй! Тебе ещё мир спасать! Фрат, до чего же трудно контролировать свои мысли… нельзя думать о черной кошке… Света, чтобы спасти нас, мне нужно увеличить свою силу, а для этого проще всего объединить мои знания с твоими магическими потоками… мы уже с тобой это делали… но не сейчас, ой, не сейчас, ей нельзя…»

«Короче!!!», завопила Света, вынужденная слушать этот сумбур. «Просто скажи, что мне делать!»

«Расслабиться и… получать удовольствие… нет, не последнее!.. просто, когда я сейчас коснусь тебя магически, не пугайся и не дёргайся… не паникуй, в смысле… позволь твоим силам утекать через каналы… почувствуешь слабость, возможно, потому что для тебя это будет как в первый раз… о, наш первый раз… блин!.. всё, готовься…»

Света вздохнула, закрыла глаза и попыталась рассеять своё внимание на внутренние ощущения.

Не прошло и минуты, как она почувствовала, что её правой руки коснулось что-то прохладное, скользя от кончиков пальцев к запястью, словно кто-то надевает ей перчатку. Но это не было пугающим, скорее, наоборот — нежным и освежающим — и, определенно, приятным.

Она раскрыла глаза и почувствовала, как «перчатка» уплотнилась от мимолётного скольжения до плотно облегающей кожи. В ту же минуту она услышала, как из-за центрального камня Сергей выплюнул кляп, с лёгким «тренньк» разорвал верёвки на руках и ногах, а затем вскочил в полный рост.

Глаза его горели бешеным огнём, мышцы налились рельефом, а хищное выражение на лице не сулило ничего хорошего.

— Ну что, малыши? — проговорил он глухо, но голос его всё равно достиг каждого сантиметра поляны. — Готовы умереть за свою ложную веру?

Он выпрямился, прикрыл на минуту глаза, сложив руки лодочкой на грудине, а затем резко выстрелил ими вверх. И во время этого ритуала из татуировки вышел сияющий жезл, овитый белой лозой, навершие которого изображало филина.

— А теперь повоюем, — Сергей тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на удивлённых шаманов.

Глава 3. Первая кровь

Света как зачарованная наблюдала за очередным проявлением магических способностей своего спутника. Лицо его запылало холодной решимостью, а чёткие, рубящие движения напоминали, скорее, современные танцы, а не боевое искусство. И почему-то она была уверена, что Сергею сейчас ничего не грозит, настолько он казался ей смертоносным.

Как только он освободился от пут и поднялся, разбрёдшиеся по поляне шаманы тут же обратили на него внимание. Четверо сидевших возле юрты в неторопливой беседе, все, как один, обернулись в его сторону и вскочили на ноги. Двое, что рубили дрова, не раздумывая ни мгновения, метнулись к алтарю. И только Призыватель, как ни причём, продолжил молитву.

Сергей направил жезл параллельно руке на бегущих. Через пару секунд Света почувствовала, как сквозь руку «вытек» большой сгусток холода, а один из дровосеков резко рухнул вниз, распластавшись лицом вниз. Через несколько секунд следом упал и второй.

От юрты отделилось ещё двое, на ходу вынимающих поясные кинжалы в локоть. Но и они, один за другим, валились кулями наземь.

Оставшиеся двое, пока их братья погибали, бросились к ружьям, прислонённым к юрте, в надежде вырубить Сергея с дальнего расстояния. Но и они не успели ничего предпринять. Всё закончилось, не успев и начаться, в считанные минуты.

Сергей обернулся к берёзе и скользнул к «алькову» с сидящим в нём на коленях Призывателем. Тот находился в глубоком трансе, бормоча что-то, раскачиваясь как маятник взад-вперёд и постукивая тихонько колотушкой в бубен. Сергей повращал своим жезлом, резко останавливая его в одному ему известных точках ритуальной фигуры, а затем, опустив его, расслабленно вернулся к девушке.

— Сейчас я развяжу тебя, — произнёс он, с болью глядя на её потёртые запястья. — Прости, что допустил подобное. Я никак не ожидал, что тут есть поклонники древнего кровавого культа.

Он опустился перед ней на корточки и отложил жезл в сторону. Вынув кляп, он осторожно распутал сначала одну, а затем и другую руку, после чего занялся ногами.

— А что с Верховным? — кровожадно уточнила Поплавская, поднимаясь в сидячее положение. — Почему ты и его не убил?

— Убил? — переспросил Сергей, нахмурясь и поворачиваясь к девушке. — Ты думаешь, я убил их?

— А разве нет? — она почувствовала, как в голосе мужчины зазвенела острая сталь обиды, смешанная с разочарованием. — Я думала… просто они так резко падали…

— Вообще-то, они просто парализованы, — холодно ответил Сергей, подымаясь и забирая жезл с земли. — Я не убийца, а лекарь. И если есть возможность сохранить кому-то жизнь, я всегда ей воспользуюсь.

Света почувствовала, что «перчатка» на руке растаяла, и смутилась.

— Прости, — потупила она глаза, растирая щиколотку. — Я не знаю, что на меня вдруг нашло. Наверное, я просто слишком сильно перепугалась, а от страха до злости недалеко. Ты прав. Нужно ценить каждую жизнь.

— Подожди, — покачал головой Сергей. — Не оправдывайся. Я… понимаю, почему ты так… восприняла происходящее. Я даже в чём-то с тобой согласен. Есть те, кто не заслуживает права на жизнь. Но узнать наверняка, способны ли они раскаяться и преднамеренно ли они несут тебе смерть, за пару минут не удастся. Если бы твоей жизни действительно угрожала опасность, я бы не раздумывая убил их. Но эти шаманы как неразумные дети, они следуют за своим учителем, не зная правды! К тому же, я гораздо сильнее их. Это как боксёру со стажем избивать новорождённого.

Пока он говорил, жезл в его руке тускнел и словно бы таял, растворившись в воздухе. Тогда Сергей упал перед Светой на одно колено и взял её правую руку, обхватив запястье. Поплавская почувствовала, как нечто тёплое защекотало её кожу. Когда Сергей отпустил её руку, следов от верёвки уже не было.

Он нежно и немного печально улыбнулся и проделал то же самое и с другим запястьем. А после, встав за её спиной, подлечил и рассечённый затылок.

— Как раз сейчас я и буду выяснять, насколько глубоко они запутались… да и вообще, откуда взялись, — проговорил он как бы про себя, удаляясь от берёзы к ближайшему поверженному мужчине.

— А всё-таки, что с Верховным? — вдогонку спросила Света, оглянувшись назад и разглядывая по-прежнему молящегося шамана.

— Он в трансе, и не сможет из него выйти, пока я не разрешу ему, — ответил Сергей, подходя к первой жертве и перекатывая его на спину.

Щёлкнув пальцами, он слегка тряхнул его за плечи. Тот вытаращенными глазами пялился на Сергея как на чудовище.

— Рассказывай, как давно ты помогаешь приносить кровавые жертвы, — спросил он шамана.

— Я… я первый раз здесь, — заикаясь, и стреляя глазами направо-налево ответил тот.

— Вторая попытка, — недовольно качнул головой Сергей. — Я знаю, когда ты лжёшь, так что попробуй ещё раз.

— Я не хотел! — возопил он. — Он меня заставлял! Я в сёоке самый старший потомок, а значит, я просто обязан был следовать за пастаан пабой. И неважно, что я хотел… хотел учиться! Чтобы уехать отсюда… чтобы избавиться от всего этого!

— Красиво говоришь, — усмехнулся Сергей, держа всё это время на его лбу ладонь. — Вот только тебе нравилось вырезать человеческие сердца на алтаре. А ещё ты жаждал заменить своего учителя, ибо он стар — а ты молод. И если я отпущу тебя, ты озлишься и возжаждешь мести. И научишь своих детей тому же — жаждать власти и силы любой ценой. Простите меня, духи.

Сергей закрыл глаза и коснулся груди шамана. Несколько глубоких вздохов — и сердце мужчины остановилось.

— Теперь ты, — подошёл он к следующему «дровосеку». — Как ты оправдаешь свою жестокость?

— Я не буду отрекаться от того, что я делал, — ответил тот, твёрдым взглядом смотря на Сергея. — Так меня воспитали, обучая быть злым шаманом. Я убил двоих за семь лет. Ты должен был стать моим третьим, чтобы я смог получить твою силу. Но смерть каждого не приносила мне радости. Просто так было должно.

— Ты честен, — ответил Сергей, тяжело вздохнув. — И ты был чист душой всё то время, пока шёл за наставником, несмотря на окровавленную совесть. Что ты будешь делать, если я отпущу тебя?

— То, что я умею лучше всего — камлать, исцеляя души и тела людей, — ответил мужчина. — Мы не имеем права отказываться от своего проклятия. Но я откажусь от поклонения Изыкчин-чаячы, он недостойный пастух для людей, раз требует крови.

— Изыкчин-чаячы тут не при чём, — пояснил шаману Сергей. — Только пугдур определяет жертву для бога, и ваш пугдур вот уже тысячу лет как избрал тайный кровавый путь. Что ж, я даю тебе шанс как самому старшему потомку сёока вернуть ваших потомков на праведный путь. Но ты не должен никому раскрывать того, что здесь случилось. Спи. А когда проснёшься, нас здесь не будет — и не было, и только сам Изыкчин-чаячи в виде ирбиса сошёл к вам с гор, и оборотившись в человека, повелел вам прекратить убивать людей, и верных, и нечистых. И за прошлые невинно убиенные души взял ясак, забрав с собой тех, кто не вернётся.

Так Сергей постепенно обошёл всех шаманов. Выжил только один, не считая Призывателя.

— Двоих не хватает, — нахмурился он, выходя из юрты. — Видимо, охраняют путь. Ах, да, кто-то же ещё должен подъехать! Тогда нужно ускориться.

Он торопливо вернулся к берёзе и подошёл к Верховному шаману. Протянув ладони в его сторону, он что-то шепнул — и Призыватель тотчас же прекратил качаться, а глаза его вернулись в нормальное состояние.

Он медленно, без помощи рук, поднялся с колен и обернулся к Сергею, опустив тусклый взгляд.