Бесплатный фрагмент - Наш современник

---

Эпиграф

«Мы без любви не сможем жить на этом свете,

Пусть будем даже всё иметь, но счастливы вполне,

Мы никогда не будем не чувствуя в рассвете

схожесть с этим чувством, высшим на земле»!

А кто ещё не понял этого блаженства,

Кто не вкусил той сладости хмельной любви плоды.

Войдите в мир любви, в мир счастья, совершенства

И станьте же любимыми, Тем будете горды.

Книга 1. Лишний

 К сожаленью есть такие

Равнодушные, лихие

С жестким сердцем — эгоисты

Ни спортсмены, ни артисты.

Одеты модно, не в рванье.

Но как граждане — хламье

И нам бы надо их изжить

Другим чтоб не мешали жить

Героя этого романа

Я опишу вам без обмана

Все подробности в любви

Размышления свои.

Ссоры, драки, примиренья,

И прошу у вас прощенья

Я за тонкости интима.

Ведь без них не уяснима

Та любовь. что мы скрываем.

Что бездушно зарываем.

Что мы губим не стесняясь,

Лживой страстью объясняясь,

И то, о чём я расскажу,

В то, на что я укажу.

Поверьте, было так и есть

И был такой, и перечесть

Таких средь нас, среди друзей

Я повторяю, как Сергей,

Совсем не сложно.

Мало их.

Но всем на пользу этот стих.

Сергей не пьянь, не наркоман.

Он — несчастный Дон Жуан,

Никем не стал, он — никудышный,

Он — эгоист, он — просто лишний.

Но я Сергея воспитал,

Он в спорте встал на пьедестал,

Отлипло слово никудышный,

Стал обожаем — стал не лишним.

Он добрым стал, неотразимым,

Кумиром женщин и любимым.

Часть 1

Глава 1. Прелестное дитя

В чудном крае, с длинным летом

С щедрой осенью при этом

С ранней тёплою весной,

С зимой короткой, озорной,

В столичном городе Кубани,

Недалеко от финской бани,

За рынком справа, в закутке

В одном большом особняке

В пятидесятые года

Родился мальчик вот беда,

Один на всех, шестнадцать нянь,

Я вижу дело будет дрянь.

Мальчишка крупный, круглолицый

Глаза зажмурит и косится,

Молчит, не движется, таится,

И на всё вокруг дивится.

Но вот стемнело как-то вдруг,

Родня столпилася вокруг,

Два деда тянут руки к внуку,

Прабабка тоже тянет руку,

Всем поглазеть, пощупать надо,

Найти в нём сходство

Вот отрада!

А прадед с бабками двумя

Наперебой кричат

«В меня,

В меня похож казак-малец

Ушами, носом Молодец!

Не хнычет,

Смирненько лежит,

С пелёнок честью дорожит!»

Но хватит, всех не перечесть,

Пора кончать, хочу я есть!

«Чего тянуть кота за хвост», —

Прикрикнул дед встав в полный рост,

Давайте есть и пить вино!

Обмыть же надобно мальца,

Ведь стол накрыт и ждёт давно.

Чтоб рос в лихого удальца!»

«Обмыть конечно я не прочь,

А ну, налей в стакан мне, дочь,

Благодарю!» — и встал прадед.

Не знаю, правда или нет,

Твердят сто лет он водку пьёт,

Никак от пьянки не умрёт,

А ест лишь овощи и фрукты,

Ну и молочные продукты.

Но полно, будет отвлекаться,

Давайте пить и развлекаться

А прадед только тост сказал,

Пошёл, мальца облобызал,

«Давайте Гришкой назовём —

Ведь он казак, и всё при нём».

Но тут вмешалась мать мальчонки,

Модна и стройна, как девчонка,

«Но нет уж!» — выкрикнула мать, —

«Сама я буду называть,

Казачьи имена не в моде

Ни Гринь, ни Вань, ни в этом роде!

Сергея будем обожать,

Я всех прошу не возражать!»

В квартире стало как-то тихо,

Дала дедам Татьяна лихо!

Но вот все стали наливать,

Сергея стали обмывать.

И я не мало там поел,

Попил и даже захмелел

Пойду немного отдохну,

Потом опять писать начну.

А кто отец и кто же мать?

Их что-то вовсе не видать,

Всегда в делах, всегда в заботах,

Друг с другом видятся в субботы,

С работы поздно приезжают,

Прыг-скок в кровать и засыпают.

В субботу ходят в драмтеатр

В воскресный день в кинотеатр,

Немного с сыном погуляют,

И снова к бабкам возвращают.

Татьяна с замом-Дон-Жуаном,

Шикарным правит рестораном,

Любит модно одеваться,

В трюмо часами любоваться,

Подарки любит принимать,

С друзьями любит погулять.

А муж её — Вадим Телегин,

Высок, красив, немного бледен,

К друзьям, к коллегам простодушный,

А к развлеченьям равнодушный.

Бывает часто за границей,

И оттуда вереницей

Всё посылки шлёт, да шлёт,

Что модней, то и берёт.

Короче, мальчик с малых лет

Был сверхмодненько одет!

Как сыр в масле, он катался,

Всё имел и забавлялся,

Целый день со свитой нянек

Он слащавый был, как пряник,

Глаз с него не отведёшь,

До чего он был хорош!

И все ему всё позволяли,

С ним играли, забавляли,

С ним водились, как с котом

Вся родня и весь их дом.

Папа с мамой были рады,

Что дитё не в детском саде,

А при няньках, при родне,

Они б не справились одне.

Они с улыбкой восторгались,

Их дитём все забавлялись,

Все любили, все хвалили,

Все подарки подносили.

И рос Сергей эгоистичным,

Хоть это вовсе не прилично,

Но капризу уступали,

Волю полную давали.

А чуть подрос, решили все,

Что он во всей своей красе!

Должен многим обладать,

Чтоб всем и всё мог доказать,

«Уж если надо, значит надо,

Значит так тому и быть».

И репетиторов бригада,

Давай Телегина долбить:

Вдолбили музыку, французский,

Вдолбили множество стихов,

К семи годам вдолбили русский,

И был Телегин наш готов!..

А время шло,

Взрослел Телегин,

Современный наш Онегин

Не музыкант и не спортсмен,

А рос Телегин супермен.

Глава 2. Школьные годы

Наш Телегин с первых классов

Был во всём на зависть ассом»,

Всё умел и много знал,

Всё-то видел, всё слыхал

Был спортивен и здоров,

Был забиякой всех дворов,

Среди сверстников сильней,

Симпатичней и умней,

Днём со спичкой не найдёшь,

До того он был хорош!

А девчонки без стесненья,

Присылали объяснения:

«Сергей, Навек ты мне любим,

Ты просто мне необходим:

Как солнце, воздух и вода!

Так будь моим везде, всегда!»

Иль вот записочка другая

Должна быть рифма (дорогая)

А «дорогая» не пойдёт,

Ведь будет всё наоборот.

«Сергей, не будь ко мне жесток,

и. сделай милость, хоть чуток

подай надежду мне, и я,

всей плотью, всей душой твоя.

Не говори мне слова «нет»,

Не торопись давать ответ».

Не правда ль мило, прям на диво

Так написано красиво,

Что я б такой не отказал,

И сердце б ей своё отдал.

Обидно,

Мне, то не дано,

Но быть поэтом суждено.

Писать я начал лет с семи,

Нет, вру, позднее, лет с восьми.

Писал, а сам пылал стыдом,

Любовь не просто вам симптом,

 Ей болеют, ей страдают,

 Кто любил, тот точно знает,

 Что любить наука сложна:

 В ней легонько, осторожно

 Меру чувствам надо знать,

 Чтоб напрасно не страдать,

 И то, не всяк убережётся.

 Как полюбит, обожжётся,

 Будет множество курьёз

И ведра четыре слёз.

А я любил девчонок двадцать,

Меня любили только… надцать,

По пальцам можно перечесть,

Зато посланий вам не счесть,

Был весь обклеен туалет,

Не наш, а женский, и портрет