Бесплатный фрагмент - Нас эпоха рвала как лист

СЫНУ

***

За быстротечностью мгновений,

За кубком старого аи,

Мы так же смутно видим цели,

Как и оплошности свои.

Не торопись на подвиг, мальчик!

Мы часто принимать спешим

Чужих икон тупую алчность

За индульгенцию души.

…Вот так, не ведая обмана,

Творя отваги чудеса —

На рифы, волей урагана

Летят слепые паруса.

1976

* * *

Лист кленовый над дорожкой

Майский дождь, смеясь, ловил.

Он зеленую ладошку

Так доверчиво раскрыл!

Жму протянутую лапку,

Изумрудный воробей…

Ты не ведаешь, как кратка

Линия судьбы твоей.

Я сама, мой друг беспечный,

Полагала вечно жить,

И казалась бесконечной

Жизни шёлковая нить.

Летом буря ломит рощи —

Возгордишься ты, малыш,

Древа кряжистого мощью,

Всем, чему принадлежишь:

Шумом кроны, чуть не грозным,

Вековою крепью лап…

Ты не знаешь, как в морозы

Дупла старые болят.

И когда октябрь украдкой

Будет стужу нагонять —

Стынет сердце, слабнет хватка, —

Никого не удержать.

И тебе, дружок, придется

Пережить ноябрьский шок

И узнать, как больно рвется

Твой упругий черешок.

А когда, теряясь, к небу

Ты свою протянешь боль —

Щедро небо кинет снегу

В покрасневшую ладонь.

1989

Молитва разбойника

Уведи меня, ангел мой, —

Я почти позабыл твоё имя, —

От всех бед, что стали моими,

И слезами меня омой.

Не гони, укоризной не мучай,

Не шуми, как прибой у пристани,

За мой взгляд, недобрый и пристальный —

По-иному глядеть я не учен.

И за всё, что зовут грехом

Скучноватые правдолюбцы,

В час, когда прощенье легко —

Дай в колени твои уткнуться.

…Кабы знала ты, как легка

Голова перед честным боем!

Кабы знала ты, как горька

Ночь глухая перед разбоем…

Моя совесть с чужой душой

Тихо шепчутся у коновязи —

Знаю, знаю, у них уж решён

День моей неминучей казни.

Ах, вернуться б к началу начал!

Ах, глаза твои, ангел мой, строги!

Вспомни, вспомни — Христос прощал

И убийцу с большой дороги.

Ты же ведаешь мысли мои,

Ты же знаешь, ангел мой строгий:

«Не оставь» — вот о чём я просил,

Каждый день, каждый час — и сегодня.

…За друзей, что довёл до греха,

За всех женщин, что мною обижены,

Я стою пред тобою униженно,

И молитва моя тиха.

За неяркий наряд, да за старый обряд

Я поверил тебе, Печальная…

Я бы в церковь пришел —

Но у церкви, у врат,

Царский стражник скучает с пищалью.

…Я красив и удал, я — ничей вассал,

У меня злата-серебра много…

Но ты всё же меня не покинь, не бросай.

Не оставь меня. Ради Бога…

…Он поднялся с колен, и шагнул во тьму,

От костра, что вился ужом —

И помедлил чуть, и пустился в путь,

Перекрестясь ножом.

1976

Канатоходец

Вот говорят, Земля всем матерь,

И тяжести закон — един…

А он родился на канате —

Эквилибристки юной сын.

Он рос без лонжи, без призора,

Держась буквально ни на чем,

И как-то ненормально скоро

Стал знаменитым циркачом.

— Маэстро, выход! — сальто, стойка…

Потом, на площади нагой

Земля кривлялась под нестойкой,

Привычной к пропасти ногой.

И зрители, уставя пальчик,

Шептали детям в простоте:

— Смотри — он был хороший мальчик,

И вот теперь на высоте…

…А он порой, в ночи-темнице,

Всё думал, если не спалось,

Что должен был родиться птицей.

Что всё случайно сорвалось.

И мир был в проволоку сужен:

Что мир мог дать ему — «алле!»

И чувствовал себя ненужным

Канатоходец на Земле.

Он не был злым, и гордым не был,

И может, только потому

Какое-то иное небо

Порою виделось ему.

…Но как-то раз ступней усталой

Он пустоту нащупал вдруг.

И, Боже мой, что стало с залом!

И завертелся цирка круг —

Он падал —

все быстрей, все круче —

Всё ближе плеск огней и тел…

А он был счастлив — потому что

Он, наконец, летел!

Летел…

1992

Записи на бересте

***

…Ситчик — бязь,

Пыль да грязь —

Вышла замуж, не спросясь,

За Кота Котовича,

За Греха Греховича.

В доме — сундуков гора,

Да не доищешься Добра.

Только поздно слёзы лить —

Пора деточку крестить.

2000, Октябрь.

Плач

Жизнь иссекла меня больно.

Был я крикун, да стал тихий:

Как не хлебнёшь — всё солоно.

Куда ни кинешь — всё лихо.

Стреножили меня, вольного,

Горюшка жизнь отвалила сполна:

Бил — не добил я лихого врага,

Пил — не допил зелена вина…

Осталось от всех моих подвигов —

Тишина да жена.

Октябрь 1994 г.

Послание

Не сердись на меня,

Государь–милый друг:

Тёмный лес вокруг,

Всё сосна да орех —

Здесь и ясным-то днём

Заплутаться не грех.

Как над головой —

Государь–сырой бор,

Как за левым плечом —

Государь-лютый зверь,

Как за правым плечом —

Государь-Божий страх,

А вокруг меня —

Государыня-ночь.

И дороги мне нет,

И не вынесет конь,

Здесь, в чащобе, свет-

Лишь гнилой огонь…

Ты пусти, не держи,

Государь-сырой бор!

Не губи меня,

Государь-лютый зверь.

Укрепи меня,

Государь-Божий страх,

Ты прими меня,

Государыня-ночь!

…Ты не жди меня,

Государь-милый друг,

Отойди от окна,

И вина пригубь —

Мне до ясного дня

Долгий,

долгий путь.

1999

Сказка

У братьёв-удальцов

Жёны тесто творят.

Мне же в жёны досталась

Алая заря.

Не пожнёт, не прополет-

Тольку дарит свет…

Братьёв жёны ждут с поля —

Мне ж и этого нет.

Мне же в ранней рани

По-над речкой рекой

Ждать из дальней дали

Жену — Зорьку домой.

1987

Встреча

— …Что ж, жена, ты меня как мертвого

В лоб целуешь губами холодными?

Отчего ты меня, пришедшего,

Накрест крестишь, как уходящего?

Отчего вино твое — горькое?

И зачем на столе чепь гремячая?

Иль, жена, не меня дожидалася?!

— Нет, тебя ожидала я, батюшко,

Из походов ратных долгошенько.

И с того вино моё горькое,

Что на слёзах моих настоено.

Оттого крещу, как покойника,

Что прощалась с тобою сотни раз…

Да стучалась в окошко слава твоя,

Говорила — терпи, вернется муж…

А ещё она мне поведала

О победах твоих и подвигах,

О твоих полонянках — красавицах,

Да сынах твоих неокрещенных!

Погулял муженек ты — потешился.

А  теперь уже я порадуюсь.

Я на цепь тебя, окаянного,

Посажу — чтоб по девкам не баловал,

Ратной славы своей не вытаптывал,

Молодой седине моей кланялся!

1979

ОДИНОЧЕСТВО

Догадка

Рвалась в небеса я, ходила конем,

Но жить мне велели сегодняшним днём,

А он всё к закату, к закату…

И я поняла — виновата!

И ветер не тот мои волосы рвал,

И конь мой барьер не по правилам брал,

И вечер уже на пороге,

А я всё в дороге, в дороге.

И было бы всё у меня хорошо:

Ну, сумрак, ну мокро, ну — дождик прошел…

Но топко, и до смерти жалко коня,

И больше никто не затеплит огня —

В окне,

В темноте,

Для меня.

1997 г.

***

Шарят по лесам ручьи,

Март в крови клубится.

Полюбил седой кобель

Дикую волчицу.

На хозяина рычал,

И еды не трогал…

В лес за ней бежать хотел —

Цепь порвать не смог он.

Непосильным гнётом лёг

Груз любви на плечи.

А хозяин: — От любви вон —

Берданка лечит!

…Как он плакал по ночам! —

Хоть луне излиться, —

А ему издалека

Вторила волчица.

Ждать — чего?

И вот она

В двух шагах от дома,

Вдруг метнулась внутрь плетня —

К любому, седому.

…И хозяин трёт глаза,

За ружьё хватаясь —

Хороводом тени две,

Серая, седая…

И предчувствием беды

Был пропитан вечер:

— Нет, любимая, беги, —

Жизнь моя, до встречи…

И во весь волчиный мах

Взвилось к лесу тело.

И последнее «прости»

Пуля ей пропела.

Стыл под окнами апрель.

Во дворе, где куры,

Подыхал седой кобель

Под распятой шкурой.

2000

* * *

Святый Боже, Живодавче!

Отчего в полночной тьме

Жизнь всё корчится и плачет,

И кусается во мне?

Почему — в тоске ползучей

Опыт — полувековой! —

Ничему меня не учит,

Только гасит, только мучит

Белый свет кромешный мой?..

2003

***

Последняя перед весной метель

Как будто всё надеется на что-то:

Печальной, безнадежною заботой

Встречает наступающий апрель.

Как бесприданница, с тоскою-сватьей —

То лихорадочно-беспечна, то тиха —

Придя на бал в чужом нарядном платье

Спешит найти до ночи жениха.

1978

* * *

Пахнет сныть морковкой с мёдом.

День — в зените.

Лето — вот, а в сердце — лёд.

Извините.

Коль стерильны дом и ложе —

Жить не хочешь.

И любовь — вот только Божья, —

Боже, Боже…

До аскезы — лье да мили.

Воля-долюшка…

Ты уж, Господи, помилуй

Меня, вдовушку.

Ох, бессонница кровит —

Больно, колко…

Вот, Псалтирь со мной не спит —

Но и только.

Жизнь на «эту» и на «ту»

Бог не мерит —

Как кожевник, вся в поту,

Мну недели.

Задыхаюсь. Небо — ближе?.. Рвутся нервы…

Верю, Боже, помоги же

Мне, неверной!

Да — с собою не в ладу.

На излете.

Но в тоску я не впаду —

Не дождетесь!

2008

***

Подпираем (где Атланты?!)

Жизнь, её же не любя:

Бестолковые таланты,

Не нашедшие себя.

Шарик, не попавший в лузу:

Воют, мучают нас

Аллергическая Муза,

Дистрофический Пегас.

И когда Господь печально спросит:

— Лен, ну что же ты-то так?! —

Буду в горестном молчаньи