Бесплатный фрагмент - Наедине с автором

«Наедине с автором»

Биографический сборник авторов Анапы

Сборник «Наедине с автором» подразумевается в немалой степени биографическим. Сборник не ограничивается изложением внешних факторов жизни автора, его цель — передать сущность характера писателя и представить его в ярком образе. Автор берет на себя задачу донести до читателя ход своего собственного становления и, таким образом, автор является своим собственным историком. Через самопознание и чистосердечие. Попытка, через тонкую и нежную прозу, самую увлекательную из автобиографий, донести до читателя историю своей жизни. Рассказать об устремлениях, о своих мечтах и крахах, затронув разные годы становления, самого автора через сопоставление развития страны. Биографический сборник «Наедине с автором». Ещё одна большая коллективная работа писателей Анапы.

Автор Валерий Абдурахманович Валиев

Я родом из СССР, а моя малая родина — Советский Таджикистан, где мир впервые услыхал мой отчаянный крик 21 января 1942 года. Шла Великая Отечественная война. Отец прошел её всю и имел боевые награды. Сейчас мы ходим с ним только в рядах Бессмертного полка. Мать, по направлению института, была полпредом России в Таджикистане — она учила таджичат русскому языку и приобщала их к русской культуре. Моим первым предложением было: «Мама, плеба! (хлеба)» — Голодно жили без отца. Мать покупала на полкило две картошки, разрезала каждую пополам и варила для меня пюре, размешивая этим же отваром. В 1944 году после освобождения Брянщины от фашистов, мать со мной уехала на родину.

Единственными игрушками у меня были тряпичный заяц, сшитый из обрезков солдатских гимнастерок на армейской фабрике, да, в сорок пятом отец привез трофейный заводной трехколесный мотоцикл. Остальные я делал сам.

В первый класс пошел в 1949 году. Как сыну учительницы мне в детском саду выдали красивый портфель и букварь с цветными картинками.

Но на второй день я опоздал на зарядку, поставил портфель у забора и с радостью делал упражнения. Когда все строем пришли на урок и открыли буквари…, я был в ужасе. Теперь я ходил в школу с противогазной сумкой, а букварь был, как у большинства, с серыми картинками.

Спустя несколько дней, дождавшись прихода матери с работы, усаживаю ее за стол и торжественно говорю: «Мам, я научился читать». Раскрываю букварь, показываю картинку, где девочка заблудилась в лесу и громко читаю: «Ау, уа!», а под другой картинкой прочитал: «Ох! АХ!». Я победоносно посмотрел на мать — две страницы ведь прочитал. «Молодец! — Улыбаясь, сказала она. — Вот ты и начал сам читать. Учись хорошо, и ты прочтешь эти книги». И она показала на этажерку. С тех пор я всегда много читал и читаю.

В 5-м классе, начитавшись Марка Твена и мечтая о путешествиях, мы втроем бежали из дома. В 70 км в деревне пустовал бабушкин дом. Взяли минимум вещей: харчи на пару дней, ножницы, чтобы делать прически, диафильмы для показа сельчанам за еду кино. Шли по шпалам, потом на подножках поезда. Но меня узнала мамина родительница, и нас повезли домой. Глядя на беглецов, хохотал весь вагон. На вокзале нас встретили, как положено: кого с веревкой, кого с палкой, а меня с моралью. Но страсть к путешествиям не пропала — за свою жизнь я исколесил десятки городов и несколько зарубежных столиц, исходил горы Памира и здесь, вокруг Сукко.

Наша школа была мужской, и когда на перемене тысяча двести пацанов выскакивали на улицу — все вокруг трепетали. В классе 45 ребят, но из — за войны половина были переростки.

Первый педагогический опыт я получил в 4-м классе, организовав кружок «Умелые руки». Мы принесли из дома инструменты, нам выделили комнатенку и отходы от шкафов. Сделали несколько макетов (подвиг, А. Матросова), сани для спектакля — «Мужичок с ноготок» и др. Запомнился первый день в 6-м классе. 500 пацанов из нашей мужской школы заявились в уже бывшую женскую. Учителя были в шоке. На переменах девочки больше не ходили парами, а жались к стенкам с растрепанными косичками. От камешков из рогаток звенели стекла, а в буфете булочки брались штурмом. В туалетах попахивало табаком. Но потом мы присмирели — пришла любовь. В комсомол меня приняли лишь в 10-м классе, но всегда числился в активе. Был редактором школьной стенгазеты, организовал ежедневные радиопередачи. Это был первый опыт журналистики. Был разрядником по стрельбе, и уже 65 лет член ДОСААФ. Потом два года зарабатывал трудовой стаж электрослесарем на заводе. Был первым ударником коммунистического труда, выполняя план на 120%. Был членом цехкома комсомола и отрядным вожатым в школе. Как — то в лесу на лыжных гонках на 5 км, мы с другом заговорились и отмахали дистанцию в 10 км. Зато стали разрядниками. В университетские годы мы считали себя поэтами и писателями, зачитывались не только шестидесятниками, но и Зощенко, Хлебниковым, Есениным. Когда проходили Дни культур России, в Душанбе приезжали В. Каверин, Б. Окуджава, С. Бородин и др. звезды литературы. Запомнились встречи с Б. Окуджавой в общежитии. Наш любимец пел о троллейбусе и бумажном солдатике, а мы читали стихи и пели свои песни. Счастливцы уносили гитары с его автографом. Я организовал группу студентов из разных вузов, и мы проводили вечера поэзии. А летом ЦК ЛКСМ выделял нам автобус, и мы встречались с колхозниками на хлопковых полях, с рабочими в цехах, читали перед солдатами и заключенными, получая навыки умения держаться перед любой аудиторией. И, конечно же, ходили в многодневные походы к горным озерам. Мы выпустили один номер самиздатовского журнала «Пилигрим», за что я получил выговор, поскольку не было разрешения деканата. Нас разбирали на собрании те, кто сам никогда не написал ни одной строчки. А потом мы выпустили огромную сатирическую стенгазету. И тоже без разрешения. Но мы же учились на филологов, нужно было поддержать инициативу снизу. На старших курсах я подрабатывал пионервожатым и воспитателем в крупнейшей в стране комплексной школе — интернате (250 — ясли, 250 — детсад и 600 — школа). Пионерская комната и туристский клуб стали лучшими в городе. Здесь довелось участвовать в приеме делегаций из Индии (Д. Неру и И. Ганди), Непала, США и др. стран. Такой детский комплекс для них был в диковинку, а я приобретал опыт организатора.

В 1963 году на 3-м курсе пришлось надеть погоны, и три года прослужить оператором телеметрии на космодроме Байконур. Участвовал в испытаниях и запусках ракет, спутников и космонавтов. Вне службы, как филолог, создал библиотеку части, а при ней литературное объединение. Приобщал солдат к литературе. Мы выпустили шесть самиздатовских журналов «Серпантин», одну из подшивок которого храню как реликвию. Мы выступали по местному телевидению с поэтическими программами. Создал и военкоровский пост окружной газеты «Фрунзевец», в которой публиковался и сам. Кроме того, два года был секретарем комсомольской организации части. В память о космодроме у меня несколько грамот ЦК ВЛКСМ, воинской части и медаль «20 лет Победы в ВОВ». Был занесен в Книгу почета части.

Перед окончанием университета военкомат хотел, чтобы я пошел служить в армию офицером. Но я уже отслужил три. За отказ — дело дошло до исключения из университета. Но отбился с трудом, а выговор по партийной линии получил, и работать направили в кишлачную школу в ущелье Алмосы. Здесь я организовал школьный музей и построил с учениками стадион. Через год был переведен заместителем директора в столичную новую школу.

В школе добился вместо пионерской дружины сформировать морскую флотилию, а вместо отрядов — экипажи имени известных кораблей. Добился разрешения ходить в школу не в пионерской, а в рабочей форме — ведь учеба для школьника — это труд. А пионерскую форму одевали на праздники. За месяц путем конкурса мы собрали 1000 экспонатов морской тематики (комсомол Таджикистана шефствовал над Тихоокеанским флотом) и открыли школьный музей. За полгода все классы сходили по нескольку раз в походы, и 500 ребят стали обладателями значков «Юный турист СССР». Школа заняла 1-е место в республике по краеведению и туризму. Удалось организовать выпуск самиздатовского литературного журнала «Парус». Продолжал публиковаться в СМИ разного уровня. Через год меня перевели директором Республиканского Дворца пионеров.

Здесь создал Малую академию наук (МАН). На 10 лет сотни ребят приобщились к науке, технике и творчеству. Я вел секцию журналистики, и мы выпускали свой самиздатовский журнал «Орзу» («Мечта») — многие Мановцы стали журналистами и учителями — словесниками. Помогал молодежи города в развитии движения «Алло, мы ищем таланты», предоставляя им сцену и аппаратуру. Наш дворец пионеров стал инициатором развития современных бальных танцев. Мы принимали многочисленные делегации просвещенцев и молодежи из Европы, Африки и стран Азии. Наряду с десятками публикаций в газетах и журналах на русском, и таджикском языках, издал первую книгу «Шаг в науку» (1985) об опыте работы МАН. В эти годы было на подъеме профтехобразование, и меня перевели в эту систему. Я создал Объединенный совет ВОИР Профтехобра и возглавил изобретательскую и рационализаторскую деятельность и движение научно — технического творчества молодежи (НТТМ). Пришлось окончить Московский институт патентоведения. Трижды был удостоен грамот ЦК ЛКСМ и знаков «Лауреат премии ЛКСМ» за НТТМ. Успешно провел выставку в Республике Бенин. Сотрудничал со СМИ, радио и телевидением, издал несколько методичек. После выступления на У1 Всесоюзных педчтениях в Свердловске, был переведен в Анапу во вновь открывшийся молодежный центр «Рабочая смена».

За 29 лет работы в ФДЦ «Смена» создал музей, ставший филиалом Центрального музея профтехобразования. 15 лет издавал с ребятами литературный журнал «Рабочая смена», в 80 номерах которого 1200 ребят из всех регионов СССР и России опубликовали свыше 2000 стихов и прозы. Когда в «Смене» была создана научная лаборатория временных ученических коллективов АПН СССР, был старшим научным сотрудником. По опыту работы «Смены» выступал с докладами на научных конференциях в Москве, Казани, Петрозаводске, Анапе и т. д. В 1988 г. стал членом Международной академии детско — юношеского туризма и краеведения и трижды избирался ее академиком. Награжден тремя высшими призами академии «Золотой компас» за научную деятельность в области краеведения и изданные книги. Публиковался в изданиях академии, кафедры «Кавказоведения» Армавирского пединститута, Сочинского университета (Анапа), Российского военно — исторического общества и СЮТ (Краснодар). Удалось издать двухтомник «Юная страна профтех», в котором были опубликованы произведения 350 учащихся ПТУ. Мой поисковый отряд собрал материалы, и мы издали «Книгу памяти села Сукко», «Мужество сквозь юность пронесли», «Золотая слава Анапы» и др. Многие воспитанники стали профессиональными журналистами, учителями литературы, публикуют стихи и прозу. Являясь членом оргкомитета проекта «Аллея Российской славы», участвовал в открытии 23 памятников. Для того, чтобы не отстать от коллег, я участвовал в десятках конкурсов и смотров международного, российского, краевого и городского уровня в области музееведения, краеведения, журналистики и литературы. Параллельно работал заместителем директора по героико — патриотическому воспитанию в гимназии «Аврора», где создал музей, который неоднократно становился лауреатом смотров и конкурсов. Мои гимназисты и я неоднократно становились лауреатами и призерами краевых Гагаринских чтений. В Анапе удалось собрать 40 ветеранов космодромов в клуб, на четырех зданиях увековечить память эвакогоспиталей, мы открыли в горах два памятника Неизвестному защитнику Кубани и Анапы, имена Героев Омелькова и Евскина были увековечены в названиях улиц. Несколько лет являюсь членом правления городских отделений ДОСААФ, «Боевого братства» и Российского военно — исторического общества. В 1987—1988гг я приводил на заседания ЛХО «Парус» учащихся ПТУ из разных городов страны для встречи с местными поэтами В. Бухаровым, Ю. Сердериди, В. Хиониди и др. В «Молодежном проспекте Кубани» и «Советском Черноморье» публикациям моих ребят отводились целые странички «Журнал в газете». Постепенно стал участвовать в деятельности «Паруса». Рассказывал об истории города, о литературной Анапе Х1Х — ХХ веков, делал анализ деятельности журнала «Парус», консультировал молодых поэтов. Публиковался в шести его номерах и в двух номерах журнала «Высокий берег», в семнадцати журналах

«Санаторно-курортное лечение и отдых в Анапе», во всех городских газетах. Дважды был лауреатом конкурса «Золотое перо «Советского Черноморья». В целом мною опубликовано свыше 400 статей в журналах и газетах, в 20 научных сборниках и методичках на русском, таджикском, французском, немецком и арабском языках. Среди изданных 20 книг, наиболее весомы: «Легенды и мифы древней Анапы» (2005 — 2015), «Анапа — город воинской славы» (2011), «В краю лиманов» (2016), «Сквозь муки фашистского ада» (2017) и др. Об опыте моей работы и деятельности опубликовано около 150 информаций в СМИ, а также в книгах: «Кто есть кто в Кубановедении» (Б. Трехбратов), «Анапа и анапчане» (В. Курбацкий), «100 известных людей Анапы» (В. Бабунц), «Календарь знаменательных дат и важнейших событий Краснодарского края» на 2012 и 2017 г., «Из поколения в поколение» (Душанбе, 2019, энциклопедия на тадж. яз.).

За педагогическую, научную, музейно — поисковую, литературно — журналистскую деятельность, пропаганду космических и технических знаний среди молодежи награждён двадцатью медалями: «Патриот России», «30 лет вывода войск из Афганистана», «За увековечивание памяти Отечественной войны 1812 г.», «За содействие морской пехоте России», «За выдающийся вклад в развитие г-к Анапа», «За заслуги перед ветеранской организацией «Боевое братство». Знаки ЦК ВЛКСМ, «Почетный работник общего образования РФ», «Отличник профтехобразования РФ», Лауреат международной премии А. Неболсина и др. и свыше 150 грамот и дипломов министерств, ведомств, губернатора, мэров г. Анапа — результат деятельности.

Уйдя на пенсию, продолжаю заниматься героико — патриотическим воспитанием молодежи, подготовил рукописи книг «Долина дельфинов» (к 150 летию Сукко, Павловки и Варваровки), «Юность комсомольская моя» (к 100 летию комсомола Анапы), «Автограф, как форма краеведения», «Книга рекордов Анапы». Чтобы не терять формы, участвую в литературных и краеведческих конкурсах. Горжусь тем, что не без моего участия Анапа стала городом воинской славы, а Темрюк, Крымск и др. кубанские города стали городами солдатской доблести.

Танковый таран старшины Мохначева

Эссе

Отец анапчанина подполковника В. В. Мохначева Виктор Григорьевич родился в 1926 г. в г. Уральске (Казахстан). После семилетки работал в кумысолечебнице, электромехаником и киномехаником. В конце 1943г. ушел на фронт. Виктор Мохначев воевал в 302-м гв. ордена Александра Невского, стрелковом полку 98-й гв. Свирской Краснознаменной стрелковой дивизии ВДВ. Но сначала была спецшкола. Здесь курсантов учили всему, что могло пригодиться на передовой и в тылу противника. Они изучали тактику ведения уличных боев и искусство проведения разведки, правила диверсионной работы и партизанской борьбы. Их учили прыжкам с парашютом, стрельбе из советских и вражеских образцов стрелкового оружия, рукопашному бою, метанию ножа, секретам изготовления и закладки взрывных устройств. А еще — иностранным языкам. Выпускников спецшколы забрасывали за линию фронта для разведывательной и диверсионной работы и взятия «языков».

А еще их называли «ловцами танков». И вот почему. Небольшими группами они проникали в тыл врага, обезвреживали экипажи танков противника и захватывали их. А затем, разгромив несколько вражеских огневых точек и уничтожив коммуникации, бросали танк и уходили к своим. Естественно, в рядах противника возникал переполох и паника.

…Наш герой гнал фашистов по русскому бездорожью, мимо разрушенных городов и сожженных фашистами сел. И не было предела радости и ликованию, когда их дивизия перешла границу СССР и устремилась вперед, на Запад. В марте 1945 года в уличном бою в городе Шарвар Виктор Мохначев лично уничтожил трех фрицев. Со 2-м Украинским фронтом его боевой путь прошел через Варшаву и Прагу — до Берлина. К тому времени на груди гвардии старшины В. Мохначева сверкали медали «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги», два ордена Красной Звезды и орден Отечественной войны, а за спиной был боевой опыт сотен километров войны, ранение. Но один эпизод запомнился настолько, что Виктор Григорьевич даже оставил о нем свои подробные воспоминания.

«15 марта 1945 года мы готовились к разгрому немецко — фашистской группировки юго — западнее Будапешта. На окраине города Секешфекервар стояли тяжелые немецкие танки и самоходки. Наши средние танки Т — 34 находились в лесу напротив. В 11 часов дня со стороны противника, медленно переваливаясь с боку на бок, вышел „Фердинанд“. Это тяжелое самоходное штурмовое орудие 88-го калибра с кормовой броней в 200 мм, весом в 65 тонн и экипажем из шести человек. Видимо, немцы, зная, что наши танки классом пониже, решили нагло продемонстрировать мощь своей техники. „Фердинанд“, приближаясь к нашей позиции, рос на глазах и вел себя вызывающе нагло. Когда до него осталось метров двести, я крикнул механику — водителю: „Вперед!“. Мы выехали из леса и оказались один на один…»

Два стальных чудовища, как закованные в латы кони рыцарей, сближались. За их спинами замерли тысячи солдат и офицеров и готовые сорваться в атаку десятки таких же машин. Взгляды командиров обоих танков через перископы впились друг в друга. Руки механиков — водителей, слились воедино с рычагами управления. Глаза наводчиков орудий вросли в окуляры прицелов, а пальцы заряжающих судорожно вцепились в рукоятки затворов. Два экипажа напряженно ожидали команды своих командиров.

Могучая, тяжелая немецкая самоходка с мощной пушкой, как черная тень, надвигалась на приземистый, небольшой советский танк (Т-34 образца 1943 года: орудие 76, 2 мм, вес 30,9 тонны, экипаж — четыре человека). У обоих командиров учащенно бились сердца. Никто не хотел уступать, оба выдерживали характер. У одного — холодный, нордический, у другого — особый, никем не понятый русский характер. Сто пятьдесят метров, сто тридцать… сто. Стволы орудий вперились друг в друга, моторы надрывно ревели, набирая скорость по вязкой весенней хляби, выбрасывая из-под себя комья грязи, выпуская клубы черной гари. Семьдесят пять метров — расстояние минимальное. И немец не выдержал…

«Немецкая самоходка открыла огонь. Мы перешли на маневрирование и одновременно тоже открыли огонь. Немецкий снаряд чиркнул по броне. Третьим нашим выстрелом у немецкой САУ заклинило смотровую щель. Неожиданно для нас вражеская самоходка резко развернулась и, выбросив тучи дыма и набирая скорость, стала уходить в сторону своих позиций. В свою очередь мы, увеличив скорость, бросились за ней…»

…Немецкие позиции приближались. Там стояли наизготовку десятки вражеских машин. Озлобленные явной трусостью своего экипажа, фашисты ждали легкой добычи — взять одинокий советский танк. Но «тридцатьчетверка» уже догоняла «Фердинанда». Наша машина мчалась след в след, и над полем нависла зловещая тишина: обе стороны не могли открыть огонь, боясь попасть в свой танк.

А что же сам Виктор Мохначев? В пылу поединка он забыл о приближающихся вражеских позициях и десятках направленных на него орудий и пулеметов. Он впился в перископ и видел только зад убегавшей вражеской махины. И единственной мыслью было — всадить в этот зад всю свою ненависть. А там, внизу, механик — водитель до боли в ногах жал на педаль газа и сквозь грохот двигателя в исступлении кричал: «Врешь! Не уйдешь!». И советский танк «Т — 34» догнал «Фердинанда» и со всей силы ударил в гусеницу и зад вражеской самоходки. Послышался страшный скрежещий удар. Танкисты откинулись, ударившись шлемами в металл. Несмотря на свой тяжелый вес, немецкая САУ проскочила вперед, теряя одну гусеницу.

«Самоходка прокрутилась несколько раз на месте. Из нее выскочил немецкий офицер с пистолетом и гранатой в руках. Одновременно и я выскочил из танка. Умудрился выстрелить первым и попал в руку с гранатой. Граната упала рядом на землю, но не взорвалась. Немец не успел выдернуть чеку. Я подскочил к нему, отбросил ногой подальше гранату, и мы, ревя от ярости, сцепились врукопашную. А рядом слышались другие выстрелы и крики. И этот второй поединок теперь уже не стальных машин и моторов, а двух командиров и их экипажей был выигран на виду у сотен советских бойцов и вражеских солдат. И обе лавины бронированных машин яростно ринулись друг на друга. Одни выручать, а другие мстить.

«Совершая этот таран, наш экипаж вовсе не думал о подвиге, — признавался в своих воспоминаниях фронтовик. — Наши мысли были только — победить, не уступить, а если погибнуть, то с честью!». За этот бой и танковый таран Виктор Мохначев был награжден орденом Славы 111 степени, а его экипаж — медалями «За отвагу». Кроме того, каждый участник поединка получил благодарность от Верховного Главнокомандующего. Это был первый исторический танковый таран, совершенный представителем Казахской ССР.

«Анапа», 7 мая 2016 г.

Встреча с Пушкиным у Кубань — Реки

Эссе

Как-то мне довелось проехаться по старой разбитой дороге древнего тракта Екатеринодар — Тамань. Он пролегал по правобережью красавицы Кубани, величественно и, в то же время, грациозно катящей свои мутные воды сквозь частокол высокого камыша. Кубань с тюркского — «Куман» («лошадь»), а с греческого — «Гипанис» («лошадиная»), потому что ее можно было перейти вброд только на лошади. Славяне называли ее — «Бурлик» (бурная). Татары величали ее Великой, адыги (черкесы) — Псыж (Псиж, Пшыз), т.е. «большая, главная река». Вообще, у Кубани около трехсот названий, трактовок и переводов.

Казак Александр Попов, директор музея станицы Васюринской, неторопливо поясняет:

— По этой дороге в сорок втором немцы и полицаи гнали наших пленных из-под Краснодара. Все время слышались выстрелы. Добивали, тек, кто не мог идти. Вечером станичники закапывали их по-над дорогой.

— По этой же, опасной в то время, дороге проезжали Суворов и Ермолов, Пушкин и Раевский (младший). А вон на том светло-зеленом поле когда-то был меновой двор, а за ним к Кубани вел извоз, по которому черкесы пригоняли с переправы скот, привозили лес, мед, оружие и меняли на соль, порох, свинец, ткань.

Я невольно представил шумную, пеструю и разноликую толпу: довольный казак возвращается в свой курень в обнимку с давнишней мечтой — кабардинским рысаком. Молодой армейский офицер хвастает перед товарищами старинной работы кавказским кинжалом, за который отдал месячный оклад — не жалко! Статный старик — черкес ласково поглаживает приобретенную штуку шелка — заказ многочисленной женской половины семьи. Юный джигит осторожно упаковывает в баулы мешочки с порохом и свинцом — скоро свадьба в ауле и будет возможность посостязаться в стрельбе с соперниками. А поодаль, на привзгорке, охраняя переправу и дикий базар, томится вдали от праздничной суеты, казачья полусотня. И пушкинские мотивы сами собой выстраивались в моей голове в стройный рассказ будущей экскурсии или внеклассной беседы «Пушкин на Кубани».

Конечно же, молодой и пылкий Пушкин, будучи на Кубани, просто не мог не обратить внимания на необычных по вооружению и одежде кубанских (тогда еще черноморских) казаков. Да и генерал Раевский не мог не похвастаться перед поэтом и товарищем лучшей в России конницей. Поэтому Пушкин просто не мог не посвятить им хоть толику своего таланта.

И точно! Вернувшись с Кубани, поэт восторженно писал своему брату Льву, (не предполагая, что вскоре Лёва вместе с товарищами — декабристами не по своей воле окажется в наших местах): «Видал я берег Кубани и сторожевые станицы, — любовался нашими казаками. Вечно верхом. Вечно готовые драться. В вечной предосторожности! Когда-нибудь прочту тебе мои замечания из черноморских казаков — теперь тебе не скажу о них ни слова».

Как видим, поэт хотел даже написать путевые заметки о быте кубанских казаков. Но судьба распорядилась иначе — он или не успел исполнить свой замысел, или уничтожил записки, когда над ним нависла угроза ареста после декабрьских событий 1825 года.

А жаль! Хотелось бы узнать — какими видел великий поэт кубанских казаков в те годы? Я вспомнил стихи юного Саши Пушкина (1814г.), еще не бывавшего на Кавказе и потому наивные:

«Раз, полуношной порою,

сквозь туман и мрак,

Ехал тихо над рекою

удалой казак.

Черна шапка набекрени

весь жупан в пыли,

Пистолеты при колене, сабля до земли…»

Но какой мальчишка не мечтал о военных подвигах?! И лицеист Саша Пушкин не был исключением. Причем, юный поэт видел себя в сражениях не иначе как на Кавказе, и, непременно,… казаком в «Черной бурке на плечах».. (1815):

«… Среди воинственной долины

Ношусь на крыльях я мечты,

Огни во стане догорают:

Меж них, окутанный плащом,

С седым, усатым казаком

Лежу. Вдали штыки сверкают.

Трепещет бранью грудь моя

При блеске бранного булата…»

В те годы Пушкин еще не был близко знаком с казаками. Он видел их лишь в Императорском конвое. Но конвойные казаки имели и вооружение, и форму несколько иную. И лишь после поездки по Северному Кавказу, по Кубани, поэт мог изобразить настоящего боевого казака. В сентябре 1822г. Пушкин опубликовал поэму «Кавказский пленник», в которой читаем:

«О чем ты думаешь, казак?

Воспоминаешь, прежни битвы,

На смертном поле свой бивак,

Полков хвалебные молитвы

И Родину?»

Такие мысли могли придти казаку в секрете, когда он оставался один на один с собой и молчаливыми густыми плавнями, подходившими к самой воде левого враждебного берега Кубани. Мы спускаемся по заросшим колеям, много повидавшего на своем веку и теперь давно забытого, извоза с высокого берега Кубани к самой воде, приносящей с той, низменной, стороны ошмётки объеденных рыбой замысловатых корневищ камыша. Извоз — это скрытый пологий спуск для телег и конницы, вроде широкой траншеи. Когда-то наверху извоза стояли сторожевые посты с орудиями, прикрывавшими переправу от немирных черкесов. Где-то с середины извоза из-под кручи выходит Изрядный родник, манивший к себе в летнюю жару своей обжигающей студеной водицей. Много воды ушло за 200 лет в Кубань. Сколько тысяч казаков, солдат и переселенцев с благодарностью припадали к нему за эти годы? И Пушкин не мог проехать мимо извоза и не упросить Раевского, чтобы спуститься к самой величавой, хотя и таящей опасность, Кубань — реке. И уж проехать мимо Изрядного родника наверно было сверх его сил. Вода манила своей прозрачностью. Я тоже привстал на колено, чтобы испить водицы из исторического родника — и долго не мог оторваться. Она пахла какими-то травами, прелой корой, плавающими дикими яблоками и еще чем-то до боли знакомым. Продираясь по узкой тропке сквозь заросли свита (лозы), хрупкой вербы и хватающей за все хвостатой ежевики, мы вышли к самой воде. Кубань! Самая большая река Краснодарского края. Она берет начало с вечно заснеженного красавца Эльбруса, и сама в него удалась такая же красивая и строгая. Сколько о ней сложено легенд? А сколько боев и сражений помнят ее берега и воды? По ту сторону реки когда-то рыскали отряды немирных черкесов, в поисках добычи. Высокий камыш скрывает тот берег и таит в себе опасность. О чем думал поэт, глядя на серо — зелёную гладь реки, нарушаемую всплёсками рыбы? Возможно, именно здесь у Пушкина зародились строки будущей поэмы:

«Казак плывет на челноке,

Влача по дну речные сети.

Казак, утонешь ты в реке,

Как тонут маленькие дети,

Купаясь жаркою порой:

Чеченец ходит за рекой».

Поэт воочию увидел как «сладка» казачья служба, как опасно быть всегда на передовой, когда не знаешь, откуда ждать опасности. Об этом мне подумалось, когда мы поднялись на невысокий сейчас курган, где некогда проходила граница между линейными и черноморскими казаками. Отсюда, с вышки было еще лучше видно окрест, открывалась захватывающая панорама: бескрайние поля, степи и, утопающее в плавнях, Закубанье. Разве мог молодой офицер с поэтической душой не направить своего скакуна на сторожевой курган, чтобы полюбоваться раскинувшимися просторами и поговорить с казаками о схватках с горцами, не всегда кончавшихся для них благополучно. Иначе просто не появились бы эти строчки:

«К брегам причалил тайный враг,

Стрела выходит из колчана —

Взвилась — и падает казак

С окровавленного кургана».

У меня участилось дыханье — вот этот курган, вон внизу берег Кубани, и вот на этом месте стоял сам Пушкин. Ведь эти строчки могли родиться только после того, как поэт сам побывал на одном из сторожевых курганов. Услышал сквозь табачный дым рассказ бывалого казачины на кубанской балачке. (Говор). Говоря о Пушкине, впервые воспевшего кубанских казаков в своих стихах, Н. В. Гоголь писал, что «он рисовал ли схватку чеченцев с казаками — слог его был подобен молнии и также блистал, как сверкающие сабли». Очень точно подмечено. Кстати, напомню, что именно Пушкин в «Кавказском пленнике» впервые в русской художественной литературе употребил слово «шашка» (в переводе с адыгского «сэшко» — «большой нож»). Но это уже после посещения Кубани, а до этого он, как и все, представлял казака с саблей (смотри выше — первое его стихотворение о казаках). А чтобы не вызвать недоумения у читателя, поэт пояснил в примечании, что шашка — это черкесская сабля. Добавлю, что именно черкесы (адыги называли себя — «адыге», а русские и иностранцы называли их — «черкесами») изобрели шашку, выпрямив кривой турецкий ятаган (саблю). Теперь шашка могла не только рубить, но и колоть. А это уже новое оружие, которое понравилось казакам и русским армейским офицерам, и они взяли шашку на вооружение.

Казаки многое сделали для России и присоединения к ней Анапы. Сколько казачьих голов полегло под черкесскими пулями под станицами, а тогда укреплениями Раевской, Витязевской, Гостагаевской или от ударов турецких ятаганов под стенами Анапы?

Мне удалось открыть для себя удивительного человека: гостагаевского барда Бориса Надюкова. У станичного самородка более сотни песен о нашем крае, Анапе, Кубани, родном Гостагае, и, конечно же, о казаках. Его казачьи песни, несмотря на то, что они были написаны почти через два века после «Кавказского пленника», перебрасывают нас как бы в пушкинскую эпоху, и мы заново вживаемся в опасную казачью службу:

«Где-то вдали летящие кони,

За ковылью — травой не видно погони,

Но сотня устала, ей нужен привал…

За синею дымкой — тревожная даль.

В долине зеленой лежит Гостагай.

Лихие ребята, казачья лавина,

Как ветер в степи, проносится мимо.

И там, у великой Кубани — реки

До позднего часа сверкают клинки…»

Стихи станичного поэта говорят о том, что пушкинская тема о казаках, о Кубани не иссякла и живет среди его поклонников — наших современников. В этом я убедился и в беседах с автором книг «Русские ворота», «Пушкин на Кубани» — В. А. Соловьевым и атаманом Кубанской казачьей ассоциации В. И. Каюдой после поездки по местам пребывания Пушкина на Кубани. Но наш рассказ был бы не полным, если не упомянуть о связи творчества А. С. Пушкина с Таманью, расположенной недалеко от Анапы на правобережье Кубани. Именно на берегу Тамани закончилось тогда путешествие поэта вдоль Кубани. Здесь на земле сказочной Тмутаракани, ему пришла идея написать поэму «Мстислав». К сожалению, эта идея не воплотилась в стихотворные строки. И так жаль, что тогда в 1820г. Анапа была еще турецкой крепостью и Пушкин не смог побывать в ней. Однако, в поэме «Тазит» старик Гасуб с неудовольствием думает о своем сыне:

«…Он только знает без трудов

Внимать волнам, глядеть на звезды.

А не в набегах отбивать

Коней с ногайскими быками

И с боя взятыми рабами

Суда в Анапе нагружать…»

Как видим, поэт не только слышал об Анапе, но и знал, что она была центром работорговли турок. Вот так Анапа была увековечена классиком России в его творчестве хотя и одной поэтической строчкой, но напрямую связанной с историей нашего города.

Вернувшись, домой, я с удовольствие открыл томик Пушкина и вновь насладился его стихами о казаках и Кубани, мысленно сопровождая Пушкина и Раевского по древнему тракту.

«Кубанские» сказки Пушкина

Эссе

Как-то мне попалась статья С. Бойко из Ставрополья, который восторженно утверждал, что остров Буян из сказки Пушкина находится у берегов Германии в Балтийском море. Как патриота Кубани, это меня задело. И я решил популярно доказать, что не только о. Буян имеет здешнюю прописку, а все сказки А. С. Пушкина и действия в них проходят в наших местах — на Кубани, Черноморском побережье Кавказа и даже в Ставропольском крае, откуда сам С. Бойко.

Обычно сказки не указывают на место действия их героев. Но в сказках Пушкина их география просматривается четко и указывает на юг и нынешнюю Кубань.

И не логично один из эпизодов «Сказки о царе Салтане» переносить (по С. Бойко) на берега Балтийского моря и, тем более, за просто так отдавать пушкинский сказочный остров Буян Германии. Тем более, сам поэт писал, что сказки рассказывал ему Кот ученый, который проживал в Лукоморье на сказочном дубе. Но все по порядку.

«Жил был старик со старухой. У самого Синего моря».

Вот вам сразу и прямое указание автора на место действия «Сказки о рыбаке и рыбке». «Синим» морем русские издревле называли Азовское море и чаще — Черное.

Дважды вынимал старик из невода то тину, то морскую траву. Этого «добра» после шторма у нас хоть пруд пруди.

Чего не скажешь о холодной Балтике. А вот более специфическая деталь — когда старуха стала дворянкой: «Жемчуга огрузили шею». Кто не знает, что в Анапской бухте некогда добывался жемчуг?

И сейчас жемчужные раковины встречаются в протоках на Тамани. А Балтика славится своим янтарем. И, наконец, последнее желание старухи было «жить в Окияне–море». Одно из древних русских названий Черного моря — Океан.

И хотя сюжет сказки взят (по Д. Благому) из померанской сказки «О рыбаке и его жене» в сборнике братьев Гримм, Пушкин придал ей не только русский народный колорит, но и, на наш взгляд, «приземлил» её на полюбившееся Черноморское побережье Кавказа.

А теперь перейдём к сказке «О мёртвой царевне и семи богатырях». В ней действие тоже происходит на Северном Кавказе. Об этом говорят строчки, указывающие — куда и зачем уезжали братья — богатыри. Причём, отправлялись очень часто, как в командировки по работе. А работа эта заключалась:

«Сорочина в поле спешить,

Иль башку с широких плеч

У татарина  отсечь.

Или вытравить из леса

Пятигорского черкеса».

Ну, куда уж точнее. Кстати, Пятигорск был основан в 1780г., и понятие «пятигорские черкесы» появилось в то время. Значит и время действия этой сказки — конец ХУ111 в. Причём братья — герои сказки были явно казаками, потому как они всегда:

«Возвращалися домой c молодецкого разбоя».

Как и черкесы, они жили в те годы военным промыслом (наездничеством) и за счет военной добычи. Эта сказка, как и предыдущая, была написана поэтом в Болдино, в 1833году. После устоявшихся впечатлений от поездки по Кубани и Северному Кавказу, но по сюжету, рассказанному ему няней Ариной Родионовной. И следующая «Сказка о Золотом Петушке» убеждает нас в том, что она связана с Северным Кавказом. Вспомним, в какой обстановке жил царь Дадон? Он постоянно отбивался от врагов, шедших с юга и востока. Дважды Петушок указывал на вторжение с востока войск «Шемаханской царицы».

Город Шемаха, (бывшая столица Ширвана в 1Х-ХУ1 вв.) существует, и по сей день недалеко от Баку. Ширванские войска частенько тревожили русские пределы. Но в 1805г. Мустафа-хан согласился на вступление ханства в российское подданство, а в 1813 году это решение было узаконено договором, и с войнами было покончено. Поэтому в России в Х1Х в. эта тема была ещё на слуху. Художник Гагарин написал несколько картин: «Шемахинская баядерка», «Шемахинская, танцовщица, Ниса» и др. И Пушкин не мог обойти тему присоединения Ширвана, поставив во главе сказочного царства «девицу — Шемаханскую царицу».

На фото: Бюст Пушкина на Аллее российской славы в ФДЦ «Смена» (Сукко).

Но ушедшие на бой с этой царицей оба сына Дадона не вернулись домой. И в третий раз сам царь повёл конницу на восток. И шли они «восемь дён» («Но осьмой уж день проходит, Войско в горы царь приводит») — это примерно 400 км, поскольку конница проходит в день около 50 км. Если теперь вернуться на 400 км на запад, где было царство Дадона, можно попасть в район Терека, в который впадают реки: Гизельдон, Фиагдон, Генадон, Ардон, Кармадон и др. аналогичные. В них, как и в имени царя Дадона, и в русской реке Дон, присутствует «дон» — «вода». Там же есть город Ардон. Так что вполне логично, что где-то здесь и было царство самого Дадона. Так что и эта сказка имеет кубано — кавказские корни, хотя и говорят, что сюжет поэт позаимствовал из «Легенды об арабском звездочёте» из сборника американского писателя Ирвина Вашингтона. Но Пушкин и её облёк в южно — русский кавказский колорит. Она была написана осенью 1834г.

Сказочная поэма «Руслан и Людмила» была готова в марте 1820г. Однако, побывав на Кубани, на берегу Таманского залива и увидав необычные сказочные места, поэт пишет вступление к опубликованной уже поэме:

«У Лукоморья дуб зелёный…»

В этом вступлении он собрал воедино все чудеса, которые потом повторялись и в других сказках. Например:

«Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой

И тридцать витязей прекрасных

Чредой из вод выходят ясных…

И с ними дядька их морской».

А действие происходит где-то у южного моря, потому как из центра Руси:

«Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря».

А имя — то у злого колдуна, какое? Черномор! Ведь не Балтимор или Беломор. Поэтому Черномор — наш законный земляк. Именно здесь Пушкин увидал то самое знаменитое Лукоморье, хотя первые строчки о нём и были позаимствованы из сказок Арины Родионовны. Но у нашего таманского Лукоморья поэт «увидел» знаменитый зелёный дуб и его чудесных обитателей. Между прочим, до сих пор на Тамани есть местечко «Дубовый рынок», а дуб у местных жителей считался священным деревом, о чём Пушкин явно не мог не знать. Именно здесь, из «уст» учёного кота услыхал эту сказку, и даже мёд пил, а потом восторженно вспоминал:

«Там русский дух. Там Русью пахнет!»

И ведь действительно, именно здесь, на Тамани, в Х1-Х11 веках было древнерусское княжество, ныне сказочная, Тмутаракань. О чём Пушкин в то время уже знал. Правда, о сказочном Лукоморье есть и другие версии. Например, О. Пантюхов утверждает, что слова «У Лукоморья дуб зелёный» А. С. Пушкин взял из рассказа С. Н. Аничковой (Бухаровой), чьё родовое имение Михалёво находилось рядом с Михайловским. Якобы в Псковской губернии в Пороховском уезде есть озеро Лохно, которое сельчане величали Локморе (Локморье). Может быть, поэт и взял это красивое слово. Но это все версии, а у нас факты. Да и вообще, почему исследователи всё время ищут — у кого и что Пушкин взял, позаимствовал — можно подумать, что он плагиат. Он что не в состоянии был сам додуматься до подобных сюжетов, изобрести своё слово, как, скажем, именно он впервые употребил в поэзии слово «шашка». Но вернёмся к нашему, таманскому Лукоморью.

Указано ли время действия сказки — это время правления князя Владимира — Солнышка. В те времена были на слуху и Тмутаракань и Хазария (один из вздыхателей по Людмиле был хазарским княжичем). Во время свадьбы дочери князя и Руслана, Людмилу похищает злой колдун Черномор, «полнощных обитатель гор», имя которого, как мы говорили выше, наше — местное. Есть версия, что имена Руслан и Людмила вычленены из слова «роксоланы — русоланы» — так называли некогда русских амазонок, проживавших на берегах нижнего Дона.

Руслан и его соперники едут в поисках возлюбленной вдоль Днепра на юг. Хазарин — юный Ратмир добрался лишь до гор и моря, где остался у красоток, позабыв о Людмиле. А её в это время обряжают в невестин наряд, и «жемчужный пояс подают» (опять-таки из черноморского жемчуга). Она подходит к окну и видит:

«Стоят угрюмых гор вершины

В однообразной белизне». (Ледники)

От Головы (брата карлы Черномора) Руслан узнаёт, «Что за восточными горами, на тихих моря берегах» (ещё одно указание на наши края) хранится волшебный меч. Кто не знает о волшебных булатных клинках кавказцев!? Добыв именно такой меч, Руслан вступил в бой с Черномором недалеко от его замка среди «угрюмых гор». И, наконец, в эпилоге поэт уже открыто указывает место действия сказки — поэмы:

«Теперь я вижу пред собою

Кавказа гордые главы»

Ну, а теперь очередь и за знаменитым островом Буяном, который так не патриотично С. Бойко поместил (вернее отдал, как Хрущёв отдал Крым) у берегов Германии в своей статье «На острове Буяне, где стоит бел — горюч камень» («Кубанские новости за 5.06, 1999). «Только зовется остров не Буян, а Рюген.- пишет автор. — Ищите его на карте Германии: он принадлежит ей»!? Как — то обидно даже за Пушкина — неужто и в самом деле великий русский поэт и патриот поместил своих героев — русичей на какой-то иностранный остров или это очередное преклонение перед Западом нашего современника С. Бойко? Если принять эту версию, то и знаменитая белка должна была петь на немецком языке. Но она — то распевала русскую песню «Во саду ли в огороде…» и, естественно, на своем «русском» языке. Но все по порядку. Поговорим о «Сказке о царе Салтане…».

Как остров Руген стал Буяном? По С. Бойко — просто по созвучию Руген — Рюген — Руян — Буян. Так, мол, русичам было понятнее. Но на наш взгляд название острова поэт взял от имени Бога ветров Борея. Северный ветер у нас и сейчас называют «бора», а озорной ветерок русские люди всегда ласково называли «буяном». Вспомните, что и по греческой мифологии именно здесь, за Маркхотским хребтом (напротив Новороссийска) располагалась страна Гипербореев. Буян всегда у нас ассоциируется с ветром. Вот, например, наша современница Т. Попова из Калуги пишет:

«Вдруг лучик пурпурный ступив на носок,

На туфельку ветра — Буяна».

И у Пушкина ветер именно такой — озорной, игривый:

«Ветер весело шумит

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна».

Вот и разгадка названия острова, который стоял на семи ветрах, скорее всего в устье старой Кубани. Кстати в «Сказке о мертвой царевне…» поэт так и называет ветер здешний буйным:

«Ветер, ветер! Ты могуч,

Ты гоняешь стаи туч,

Ты волнуешь сине море…

Отвечает ветер буйный…»

Несколько слов о самом острове Рюген. Западные славяне — язычники заселили его во 11—111 в. Там располагался квадратный храм Богу Святовиту. Город назывался Аркона. Гости (купцы) дарили для храма подарки, осматривали город, лес Бухенвальд (слово, ставшее в ХХ веке символом смерти) и озеро Студенец, в котором в честь Богини Нерт топили жертвы. Дома купцы рассказывали об увиденном, о чудесах острова, о мировом древе — троне, о бел — горюч камне Алатырь (янтарь), исцелявшем людей. Но у Пушкина всегда упоминается жемчуг, а не янтарь. Да и внимательный к деталям поэт просто не смог бы не упомянуть в своей сказке о мировом дереве и знаменитом камне, если бы не подразумевал остров Рюген в Балтийском море. Да и о языческом храме он не упоминает, потому что на его острове Буяне живут русские — христиане. Поэтому мать Гвидона благословила его и царевну Лебедь по — христиански, (а христианство на Руси было принято чуть более 1000 лет назад):

«Над главою их покорной

Мать с иконой Чудотворной…»

Между прочим, в Тмутараканском княжестве (Х1-Х11вв.), в т.ч. и на острове Буяне, были церкви, и даже своя епархия, чего у язычников на острове Рюген не было. Отсюда можно определить и время действия «Сказки о царе Салтане».

По навету тёток, Гвидона с матерью посадили в бочку и «пустили в Окиян» (одно из имен Черного моря). Волны тихо вынесли бочку на песчаный берег. Такой берег тянется и сейчас от Анапы до Тамани. А о. Рюген в переводе означает «острие» и, по описанию самого С. Бойко, имеет высокие каменистые берега и скалы, о которые с рёвом и грохотом разбиваются волны… Прошло много лет…

Итак, небольшим островным княжеством правил Гвидон, в имени которого есть алано — русский корень. Вспомним, что Таманский полуостров ещё несколько сот лет назад представлял собой архипелаг из нескольких островов. Его отец Салтан, (по аналогии Александр Невский, Дмитрий Донской), получил это имя за победу над каким-то султаном, (которых в наших краях тогда было великое множество). Исследователь В. Тороп предполагает, что купцы плыли из Черного моря мимо о. Буяна в р. Кубань и далее вглубь Северного Кавказа. Их приветствовали салютом из пушек. Как знаток пушкарного дела и автор публикаций по артиллерии, А. С. Пушкин, имевший и фамилию от предков — пушкарей, знал, что первыми пушки применили арабы в 1118 году. Поскольку мимо о. Буяна проходили торговые пути, здесь обзавелись и пушками, как и другими чудесами. На вопрос князя, куда они плывут, купцы отвечали: «Едем прямо на восток. Мимо острова Буяна. В царство славного Салтана».

Т.е. они держат путь по р. Кубань на восток, (а немецкий о. Рюген находится на Западе).

А чем торговали купцы? Чисто кавказскими товарами, донскими конями, булатом и даже «неуказанным товаром», (вероятно, невольниками).

А о чем купцы докладывали Салтану? Что они видели белку, которая поёт и орешки грызет, а слуги Гвидона: «Из скорлупок льют монету…». В Тмутараканском княжестве действительно чеканили русские монеты, а на острове Рюген вряд ли. Видели купцы и тридцать три богатыря, (как и в сказке, «Руслан и Людмила»), которые дозором обходили границу. Граница Руси и древнерусского княжества Тмутаракань проходила здесь по правобережью Кубани.

«Холодные воды Балтийского моря бьются о высокий каменистый мыс». Это у С. Бойко об о. Рюген, а у Пушкина бочку выбросило на «брег песчаный и пустой». Да и море у Пушкина иное:

«Не шумит оно, не плещет,

Лишь едва — едва трепещет».

И, наконец, будучи великим поэтом, пламенным патриотом земли русской, А. С. Пушкин просто не мог поместить свой, пусть и сказочный, остров Буян и его русских героев у берегов чуждой ему и нам (читателям) Германии.

Так как же быть с о. Рюген — Буяном по версии С. Бойко. Да никак. Жители о. Рюген не воспользовались именем «Буян» да и вряд ли знают о нём и о том, что А. С. Пушкин писал о таком острове.

Это крупный остров — около 1000 квадратных км. От него на материк проложена автотрасса. Здесь проживает свыше 100000 жителей, которые вовсе не претендуют на принадлежность их острова к сказке Пушкина, не в пример нашему соотечественнику — западнику С. Бойко. Ну и — слава Богу!

Нынче Россия возвратила полуостров Крым. Думается, что и доводов в защиту пушкинского острова Буяна и его возвращения в Россию мы привели достаточно.

А заодно и все сказки А. С. Пушкина мы вполне законно прописали на Кубани и Северном Кавказе.

А то, не дай Бог, найдётся какой — нибудь поклонник Запада и пропишет их и сказочных пушкинских героев в дальнем зарубежье.

Нет, уж — дудки, до отдавались. Хватит! И Анапа отдаёт дань уважения А. С. Пушкину, хотя он и не бывал в нашем городе, но один раз упоминает в поэме «Тазит».

У курортной поликлиники установлен прекрасный бюст поэта, еще один бюст установлен в ФДЦ «Смена». Есть улица и библиотека его имени.

Библиография Валиева В. А.

Книги

Шаг в науку. — Душанбе, «Дониш», 1985. Тир. 800;

Юная страна «профтех». (Творчество учащихся ПТУ). — Кострома. 1991. Тир.2000;

Книга памяти села Сукко. — Анапа, 1994. Тир. 1000;

Юная страна «профтех». 2-й сборник творчества учащихся ПТУ. — Анапа, 1995. Тир. 1000;

Валиев В. А., Грачев И. А. Три четверти века. — Анапа, 1996. Тир. 3000;

Валиев В. А., Валиева А. В. Мужество сквозь юность пронесли. — Анапа, 1998. Тир. 500;

Где мечты обретают силу высоты… (К юбилею ГООЦ «Смена»).- Анапа, 2000. Тир. 1000;

Золотая слава Анапы. — Анапа, 2005. Тир. 999;

Вклад учителей анапских школ в летопись Великой Отечественной. — Анапа, 2005. Тир. 300;

История народного образования Анапы. — Анапа, 2006;

Комсомол — моя судьба (История анапского комсомола до 1945г.), — Анапа, 2008. Тир. 250;

Анапа в названиях и именах (Как, что и почему так называется в Анапе).- «Советская Кубань», Краснодар, 2009. Тир. 2000;

Победа в сердце каждого анапчанина. — Анапа. 2010. Тир. 999;

Валиев В. А., Валиева А. В. Анапа — город воинской славы. — Изд. дом ООО «Статус — плюс», Анапа.

2011. тир. 1000;

Баклыков Л., Валиев В. и др. Легенды и мифы древней Анапы». — «Советская Кубань», Краснодар, 2005 — 2010. Тир. 3000 (5 переизданий);

Баклыков Л., Чащин В., Валиев В. Синдия. Синдская Гавань — столица государства синдов. Серия «Древняя Анапа». — «Советская Кубань», Краснодар, 2010. Тир. 3000;

Юные защитники Отечества. Сборник рассказов для школьников. (в соавторстве). Анапа, 2011. Тир. 999;

Лесная школа (Новогодняя сказка). В сб.: «Путешествие в страну чудес». Вып.3.- Новокузнецк, 2017;

Сквозь муки фашистского ада. — Краснодар, 2017. Тир. 500;

Крылатая артиллерия. (История 1141-го гв. артполка.) — Анапа, 2018. Тир.1000.

Публикации в газетах:

«Серпантин» Становится популярным./«Фрунзевец», 24 июля 1965;

Поход «Альтаира». /«Вечерний Душанбе», 16 декабря, 1971;

Ветер странствий./«Комсомолец Таджикистана, 30 января, 1972;

Зинахои илм. // «Машъал», №11, 1974. (на тадж. языке);

У костра дружбы./«Комсомолец Таджикистана», 23 апреля, 1975;

Путевка в творчество./Вечерний Душанбе», 14 октября, 1978;

Работает Малая академия./«Комсомолец Таджикистана», 17 декабря, 1980;

Слети ихтироъкорони./«Комсомоли Точикистон», 20 января, 1982. (на тадж. языке);

Первые шаги в науку./«Вечерний Душанбе». 26 октября, 1984;

К профессии через творчество./«Кулябская правда». март, 1985;

Построим сами./«Комсомолец Таджикистана», 5 августа, 1986. (об Анапе);

Знакомьтесь, «Рабочая смена». /«Комсомолец Кубани». 17 мая, 1987;

Прощай, Анапа. До свидания, Анапа./«Кулябская правда». 27 ноября, 1987. (об Анапе);

Увлечение талантов юных./«Советское Черноморье», 16 мая, 1989;

«Голубая линия» прошла через Кавказ. /Анапское Черноморье», 27 сентября, 1995;

Офицерские жены./ «Анапское Черноморье». 31 января, 1997;

Первый адыгейский букварь./«Анапское Черноморье». 12 сентября, 1998;

Парламентская республика натухайцев./«Анапское Черноморье». 28 февраля. 1999;

Тайна рождения школы./«Анапское Черноморье». 5 мая, 2000;

У многих космонавтов кубанские корни./«Анапское Черноморье». 1 сентября, 2001;

Тайна болотных кипарисов./«Черноморка». 1 ноября, 2003;

Рекорды Анапы (уникальные события и факты)./«Твой Успех». 9 июня и 7 июля, 2009;

Когда Джигинка Михаэльсфельдом называлась.«Анапа». 11 августа, 2012.

Брошюры, сборники и некоторые публикации в журналах:

Школа молодого рационализатора. ПТО ТССР. Изд. «Знание», Душанбе, 1978. Тир.-150;

Путеводитель по выставке НТТМ профтехобразования. Душанбе, 1979. Тир. 1000;

Техническое и художественное творчество учащихся профтехучилищ Таджикской ССР. Каталог экспонатов выставки. — Душанбе, 1983. Тир. 1000 (на французском языке);

Методические рекомендации по пропаганде технического творчества учащихся. (В помощь лекторам). Изд. «Ирфон», Душанбе, 1985ю Тир. 400. (на таджикском языке);

Роль Малой академии наук в подготовке учащихся профтехучилищ и общеобразовательных школ к выбору профессии. (Сборник материалов Х11 республиканских педчтений по вопросу трудового обучения, воспитания и профориентации учащихся. — Май, 1984). Душанбе, 1985;

Организация военно — патриотического воспитания в учащихся в трудовом оздоровительном лагере. Методические рекомендации. АПН СССР. НИИ ПТП. Казань, 1988. Тир. 500;

Организация интернационального воспитания учащихся в трудовом оздоровительном лагере. Методические рекомендации. АПН СССР, НИИ ПТП. Анапа, 1988. Тир. 300;

Организация труда учащихся ПТУ в трудовом оздоровительном лагере. Методические рекомендации. (Коллектив авторов). АПН СССР, НИИ ПТП, Анапа, 1989;

Организация молодежного центра досуга в трудовом оздоровительном лагере. Методические рекомендации (коллектив авторов). АПН СССР, НИИ ПТП. Москва, 1989;

Особенности поисковой работы в условиях временного ученического коллектива. В сб.: «Место боя, как исторический памятник периода Великой Отечественной войны (Материалы Российской научно — практической конференции 5—8 декабря 1995г.). Петрозаводск, 1996;

Формы и методы краеведческой работы. В сб.: «Секреты педагогического мастерства». Выпуск-1. УО и ЦДПО. Анапа, 1998;

Сукко до революции. В журн.: «Санаторно-курортное лечение и отдых в Анапе», №2, 1998;

Уникальная награда. В журн.: «Новая Россия», №4, 1998;

Книга рекордов, как одна из действенных форм краеведения. В сб.: Проблемы детско — юношеского туризма. №4, апрель 2002, Москва;

Я — анапчанин. В журн.: «Педвестник Кубани», №2, 2004. Краснодар;

Прометеева скала. В журн.: «Юные путешественники», №3, май, 2004. Москва;

Пушкин на Кубани. В журн.: «Синдская Гавань, №1, Анапа, 2004;

Анапская топонимика. В журн. «Санаторно-курортное лечение и отдых в Анапе». №№6 — 10, 2004—2010 гг.

От краеведения к кубановедению. В сб.: «Археология. Этнография и краеведение Кубани» (Материалы 13-й всероссийской конференции). Армавир — Краснодар, 2005;

Анапа в адыгейской литературе. В журн.: «Парус», Изд. «Здравствуйте», Краснодар, 2007;

Ученики и последователи Суворова в Отечественной войне 1812г. В сб.: «Наследники А. В. Суворова в Отечественной войне 1812 г. (Региональная научно — практическая конференция «Всекубанские Суворовские чтения 2012г). Краснодар, 2012;

Золотая слава Анапы. //«Парус», №7, 2013;

Российский императорский двор, Кубань и Анапа. // «Высокий Берег», №1, 2014;

Одна из версий дуэли М. Ю. Лермонтов и Н. С. Мартынова. //«Парус», №8, 2014;

Юные защитники Отечества.// «Высокий берег», №2, 2014;

Десант в бессмертие. // «Парус», №9, 2015;

Анапа в истории кино России. // «Парус», №10, 2016г;

Альманах «Парус» в цифрах. // «Парус», №10, 2017;

Общество, созданное президентом. // «Санкурлечение и отдых в Анапе», №20 2018.

Список некоторых публикаций об опыте работы В. А. Валиева.

Федоров М. У школьной доски./«Ба куллахои дониш» («К вершинам знаний»). 22 марта, 1967;

Гурьянов М. Потому что я — учитель./«Вечерний Душанбе». 25 марта, 1971;

Гатина Т. Друзья./«Труд». 1 января, 1975 Клинцы, Брянской обл;

Путевка в творчество./«Вечерний Душанбе». 14 октября, 1978;

Каримов Н. Поиск ведут молодые./«Вечерний Душанбе». 31 мая, 1980;

М. Сатторов. Сухан аз комьЁбихои имруз. В журн.«Машъал», №3, 1983. (на тадж. яз);

Новикова И. Выставка едет в Африку./«Коммунист Таджикистана». 28 апреля, 1983;

Сироджиддинов. Т. Изобретайте — вы талантливы./«Кулябская правда». 6 июня, 1984;

Дмитриева Э. В своем деле был первым. В журн. «Профессионально техническое образование». №4, апрель 1984;

Курбацкий В. Книга памяти с. Сукко./«Анапа». 8 апреля, 1995;

Тумова Н. Слезы и радость Победы./«Учительская газета». 6 мая, 1997;

Фроленкова М. «Рабочая смена» выбирает… музеи./«Курортная газета» (г. Сочи).№10, окт., 2002;

Семилетова Л. Это нашей истории строки./«Армавирский собеседник». 20 июля, 2002;

Романова Н. Как анапский паша стал ослом./«Жемчужина России» (г. Сочи)./20 августа, 2004;

Шлапакова А. «Аврора» — богиня утренней зари. В журн.: «Деловая Анапа». №4, 2006;

Трехбратов Б. Валиев В. А. В кн.: Кто есть кто в Кубановедении.- Краснодар, 2007;

Червинский В. Педагог с большой буквы./«Анапское Черноморье». 30 января, 2007;

Фроленкова М. Во имя завтрашней зари. В журн.: «Анапа сегодня», №7, 2007;

Павлова С. Операция «Звезда» продолжается./ «Анапское Черноморье». 3 февраля, 2009;

Лобанова Н. Человек с искрою в сердце./«Твой Успех», 6 апреля, 2011;

Демченко М. Время собирать камни. В журн.: «Молодежный журнал». №2, 2011;

Сологуб. Ген альтруизма Валерия Валиева./«Анапа». 21 января, 2012;

Артеменко С. Валиеву — 70 лет./«Твой Успех». 25 января, 2012;

Бабунц В. Всегда в поиске. В сб.: Ими гордится Анапа.- Анапа, 2012.

Валерий Абдурахманович Валиев

Автор Любовь Ишунькина

Я родилась 18 октября 1958 г. в Восточном Казахстане, в маленьком селе Катон — Карагай. С семи лет увлеклась рисованием, с тех пор своё увлечение считаю — хобби. Чаще всего пишу на холсте маслом и дарю картины родным и близким. К сочинительству обратилась в четырнадцать лет, в пору первой любви. В свои семнадцать уже увидела напечатанным в районной газете рассказ о любви с названием «Горько»! Позже освоила азы профессиональной журналистики в вечернем университете и начала сотрудничать с местной районной газетой.

«Помню работу над публикациями: «Ветка ели с натуры», «Лето в «Белочке» и другими. Всё это было радостно и трогательно! Вскоре я уехала жить в Красноярский край. Сразу изменился и колорит моих рассказов и стихов. Природа Сибири завораживала красотой, фантастическими пейзажами. Пряная весна с подснежниками, звоном капели, плакучая золотая осень вперемежку с «бабьим летом», настоящая морозная зима, с метелями — это ли не сказки, сочинённые самой матушкой — природой! Именно в это время у меня рождаются стихи о крещенских морозах, о батюшке — Енисее, о красотах Сибири. Но не только природа покорила моё сердце. Люди — вот достояние севера! Настоящие люди закалённые сибирскими морозами и готовые в любую минуту прийти на помощь. О них хотелось говорить и писать. Так в газете «Заря Енисея» появляются мои публикации:

«Щедрой души человек», «Ярмарка солидарности», «Есть на кого равняться», «Ветка ели с натуры», «Подснежники». В 2012 году география моей судьбы снова резко поменялась: я поселилась в красивом селе Юровка Краснодарского края. Великолепие южных красот подвигло к написанию стихов о море, о бескрайних полях с жёлтыми шляпками подсолнухов, о цветущих вишнях, абрикосах. Вскоре я открыла для себя Анапское литературное объединение и обрела друзей, много друзей! Живу активной творческой жизнью, постоянно принимаю участие во всероссийском литературном фестивале — конкурсе «Поэзия русского слова»: награждена специальным дипломом «За продолжение традиций русской литературы», дважды была лауреатом в номинации «Произведения для детей». На конкурсе — «Кубани слово золотое» г. Краснодар, 2017г. специальным дипломом был отмечен мой рассказ. В последние годы вышли в свет мои книги: «Птенцы», «Первая любовь», «Лабиринт» и (в соавторстве) сборник для детей «Путешествие в страну чудес». Сборники стихов: «Счастье на ладонях», «По кругу в разные стороны» (в соавторстве с Сергеем Сониным), а также книги для детей: «В сад за яблоками» и «Вселенская тайна». Однако главной для меня стала тема войны. Незабываемые встречи с участниками войны и с «детьми войны», хранящими в памяти страшные факты страшного времени. Особо горжусь званием лауреата конкурсов, посвященных 75-летию Победы. Исполнилась моя заветная мечта: издана книга о героях Великой Отечественной войны «Память сердца»». Я пишу для разных возрастов, но особенно выделяю молодёжь — тех, кто стремится обрести своё место под солнцем, разобраться в нюансах мира, полного любви и ненависти, добра и зла, преданности и лести, и поймать «синюю птицу» счастья. На прошедшем в январе конкурсе — посвящение Николаю Рубцову и его «Малой Родине» я заняла первое место.

Лизонька

Рассказ (о блокаде Ленинграда)

— Доченька, я сейчас схожу, паёк получу и вернусь, только ты никуда не уходи, жди меня дома, хорошо? — мама сжала в холодных руках маленькие ладошки. Глаза, когда-то голубые, и ставшие от горя и страха серого цвета, ласково смотрели на дочку.

— Хорошо, мамочка, только ты побыстрее, а то мне страшно.

Лиза обняла маму и, прижав старую куклу, села на кровать. Дверь квартиры тихо закрылась. Лиза легла в холодную постель и, укрывшись одеялом с головой, стала говорить с куклой:

— Сейчас полежим, маму подождём, она скоро вернётся, сварим из муки суп и я тебя накормлю. А сейчас дыши в ладошки, чтобы согреться. Ведь мы с тобой уже большие, мне скоро восемь лет, а тебе годик. Прижав куклу покрепче, Лиза задумалась над словами, которые часто говорила мама «Блокада Ленинграда». И что это за блокада и почему она такая страшная?

Очередной обстрел нарушил тишину. Всё вокруг грохотало, дрожало, выли сирены. Подскочив с постели, Лиза подошла к окну. Сплошная дымовая завеса, рассеявшись, обозначила напротив разрушенный дом. О чём-то непонятно кричал репродуктор. Лиза почувствовала, как от страха внутри всё сжалось. «Где же мама, почему она так долго?»