Бывает, что человеку не удаётся найти кого-то, кто бы его выслушал, кто смог бы понять, посочувствовать, и, быть может, предотвратить поспешный шаг к трагедии. Ситуация осложняется не одиночеством как таковым, а одиночеством духовным, не позволяющим насладиться общением с родственной душой. Мечты о единомышленнике порой так и остаются мечтами, ведь даже собеседника, которому ты по-настоящему интересен и небезразличен, отыскать весьма непросто. Эта проблема менее ведома тем, чьи жизненные устремления имеют сугубо горизонталистскую направленность, сосредотачиваясь на том, чего «жаждет плотская природа, что вожделенно для глаз и чем бахвалится богатство». Действительно, откуда здесь быть дефициту сочувствующих соратников? Однако, когда душа не удовлетворяется примитивностью обыденных целей, испытывая жажду по осмысленности и обладанию истиной о мире и о себе, тогда человек сталкивается с резким контрастом своего трудноразрешимого положения и легкодоступностью результатов стереотипных побуждений, формирующих образ жизни, растягивающийся на большинство как поношенная рубаха, носимая всей семьёй. Желающий понять суть происходящего задастся вопросами: «Говоря словами Екклесиаста, почему некоторые с детства собирают камни, а кому-то удаётся беспрепятственно разбрасывать их на протяжении долгих лет? Как так получается, что психопатическая личность имеет преимущества над нормальной, хотя последнюю с детских лет обязывают воспринимать мир материалистически, заверяя при этом, что добро побеждает зло?» От нехватки полезных сведений, дезинформации и неразберихи в кутерьме авторитетных мнений зачастую случается нежелательное, после чего приходит запоздалое осознание — «а ведь этого могло не произойти». Счастлив тот, кому открывающиеся знания приносят успокоение. Счастлив тот, кто хотя бы через книгу разговаривает с тем, кто его понимает.

αώ

Несмотря на то, что творению была предоставлена возможность отрицать существование Бога ради права человека на свободу самоопределения, делать вывод об отсутствии Творца, основываясь на данном факте, по меньшей мере абсурдно. Между тем дозволенная вера в пустоту позволяет оглуплять и оглупляться. Можно хоть доотрицаться до изнеможения, но действительность, видимая или невидимая, останется на своём месте, а верующий в ничто так или иначе умрёт. Одновременно приходится признавать парадоксальность доказывания Бога, заключающуюся как раз таки в бессмысленности этого занятия. Во-первых, очевидное не нуждается в доказывании. Только безумца нельзя убедить в наличии причины появления его самого, его одежды, дороги, на которой он стоит, идеальной сочетаемости потребностей его организма с условиями жизни на планете. Или же ситуация с ребёнком и незнакомцем: последнему остаётся лишь верить маленькому ввиду невозможности ознакомления с генетической экспертизой, ставшей возможной к тому же не так давно. Всяческие заверения дитя есть ничто по сравнению с демонстрацией его любви к родителям как наиубедительнейшего довода. Во-вторых, средствами тварного нельзя напрямую доказать творящее; низший, подчинённый уровень не поднимется над высшем уровнем для его непосредственного анализа научным методом, который присущ человеческому, тому, что по природе своей зависимо и ограничено. Тем более существование Бога невозможно доказать, находясь в отпадении от Него. Однако в качестве вспомогательного средства может оказаться полезной логически выверенная аргументация, способная помочь колеблющимся и сомневающимся, но искренне желающим найти подкрепление из разумных доводов начаткам веры.

*Если говорить о человеке, привыкшем размышлять, но при этом избегающем допустить и мысль о Творце, то будет справедливой догадка о переходе в режим самоуспокоения через теоретизирование о самопроизвольном возникновении материи. В таком случае ему остаётся лишь утешаться найденному компромиссу с совестью, не обращая внимания на антинаучность подобной гипотезы, идущей вразрез с главным научным принципом — принципом причинности. Нет чего-то, что существует без причины. Любой данности предшествует причина. Если она не может быть научно выявлена на данный момент, то это не означает, что явление беспричинно и порождает само себя. Если нет причины как закона организации мироздания, значит, всё беспричинно, что уже входит в противоречие с научностью. Всё существующее причинно по отношению к первопричине, способной создавать существующее, другими словами, сущее есть результат божественного творчества.

*Для поддержания и сохранения общественного здоровья необходимо циркулирование морали в качестве лекарственного препарата, инъецированного в тело социума. Мораль выступает надёжным средством от разложения и деградации. Быть моральным теистом логичнее, нежели моральным атеистом, чьи воззрения не обязаны ниспровергать аморальность, которая, кстати, вовсе не мешает умножению человеческого рода, а даже способствует тому. Тогда зачем существует мораль? Для чего и откуда она в материалистически самосозданном мире, ведь её суть не согласуется с мантрой «выживает сильнейший»? Зачем беречь жизнь, если она случайна? Целесообразно ли возникновение моральных принципов, когда они только обязывают, а не попускают? Для чего материи эволюционизировать мораль, если после жизни будет только смерть и небытие?

*Поскольку человеческий ум способен постигать истину о реальности, то объективная истина становится осознаваемым, анализируемым явлением с заложенным в него смыслом, хотя при этом природа любой идеи, в том числе идеи Бога, не материальна, она свободна от пространственно-временных ограничений. Идея сохраняется не потому, что зависит от мозга, являющегося только проводниковым механизмом между информационной средой и человеком, а потому, что главенствует, выступая инструментом для создания и материи, и энергии (дух творит форму, а не наоборот). Человек сам появляется в определённый момент в информационной вечности. Ведь чтобы ему появиться, сначала должна была быть идея о нём, исходящая от высшего разума, источника, сотворившего разум человеческий («В начале было Слово, и Слово было у Бога…»).

*Мысль о Создателе присуща всему человечеству и сопровождает его на протяжении всей истории развития. Если бы идея Бога не была объективной, она не могла бы существовать одновременно у народов, из которых не обнаружено ни одного с атеистическим мировоззрением. Могло ли по причине людской прихоти возникнуть устойчивое понятие о всемогущем, надзирающем, строгом, ограничивающем Боге и не исчезнуть даже в пресловутом веке прогресса и вседозволенности? Станет ли, пусть даже самый глупый человек, специально выдумывать себе некоего властелина, указывающего ему что правильно, а что нет?

*Состояние объекта исследования не может быть причиной самого себя, равно как и изменение этого состояния. Что-то неодушевлённое не может измениться самостоятельно без внешнего импульса. Причиной изменения выступает посторонняя воля извне. Человек, хотя и воздействует на объекты, вынужден меняться и сам, подвергаясь не зависящим от него факторам влияния. Материя меняется по заданным для неё законам. Но для того чтобы действие физического закона реализовывалось, необходим источник, спроектировавший этот закон и положивший начало его работы, поскольку хаос не производит порядок.

*Что однажды возникает и впоследствии исчезает, является временным, и его существование не самодостаточно. То есть небытийность — это потенциальная возможность для всего, что временно. Действительности как таковой теоретически могло не быть, так как существовал момент, до наступления которого в прошлом её не было, не было и самого времени. Всегда может существовать только вечное. Следовательно, наличие бытия обусловлено наличием Того, кто неизменяем и вечен, Того, кто создаёт изменяющееся временное.

*Вселенная начальна, поэтому не вечна. Она имеет свой возраст, начавшийся с того момента, когда она начала быть. Хотя мироздание однажды обрело своё бытие, оно не обязательно конечно и может просуществовать бесконечно. Само свойство бесконечности придаётся чему-то начальному Тем, кто всегда был и всегда будет, вечным Богом.

*Упорядоченность не создаётся случайно. То, что кажется на первый взгляд стихийным, на самом деле действует в допустимых диапазонах, в соответствующей направленности и подчиняется имеющимся законам, всё — энергия, материя, равновесие, сбалансированность, информация, чувство, эмоция — функционирует предельно согласованно. Кем-то вся сложность сущего должна была осмыслиться для воплощения. Материя не может осознавать, в отличие от разума, осознавшего, что ей, к примеру, надо быть. Наличие автора сложнейших структурированных алгоритмических систем очевидно. Причём сила божьего творчества превосходит людские представления настолько, что можно усомниться — существует ли столь могущественный Дух, сущность которого слишком сложна для человеческого осмысления.

*Исходя из шести базовых критериев методологии науки, можно проанализировать, насколько будут достоверны знания о происхождении мира как изучаемом явлении или объекте, наряду с прочими результатами в научных отраслях. Первое: осуществление наблюдения (не применимо в исследовании происхождения). Второе: проведение лабораторного эксперимента (не применимо в исследовании происхождения). Третье: выдвижение теоретического предсказания (не применимо в исследовании происхождения). Четвёртое: возможность опровержения (не применимо в исследовании происхождения). Пятое: контроль переменных (не применимо в исследовании происхождения). Шестое: повторяемость результатов в эксперименте (не применимо в исследовании происхождения мира). Вывод: выявить научным путём корневые, предфундаментальные протопроцессы зарождения вселенной не представляется возможным (равно как и обосновать бытие Бога прямыми научными доказательствами). Подобная данность наводит на мысль о том, что Бог и Его замысел находятся за пределами познавательных возможностей человека, который может лишь открывать равноуровневое. Творец трансцендентен, Он выше созданного, подходящего для самоизучения, для изучения среды равной с ним сложности. Поскольку Бог совершенен, Его невозможно постичь несовершенным, ограниченным методом исследования.

Для здорового разума наиболее убедительным будет считаться то, что прошло проверку на практике и неоднократно подтверждено в конкретном роде деятельности. Подобный принцип наиболее актуален в отношении тех изысканий, которые касаются безопасности и благополучия человеческой жизни. Условием их обеспечения служит наличие соответствующего знания о сути проблемы и способах управления тем или иным явлением. Именно от достоверности информации, заложенной в инструкции, зависит надлежащее использование чего бы то ни было. Чтобы убедиться в истинности предписываемого, необходимо проверить это на практике. Исходя из того, что Бог общается со своим творением через слово, узнать Его ли оно и является ли оно правдой можно посредством применения сказанного к самой жизни. Тогда уже опытным путём пройдут проверку откровения Бога, Его обещания и предостережения, после чего возможен вывод об их характере, свойствах и принадлежности. Есть губительная привычка неосознанно делать ошибочные умозаключения из своих не всегда точных суждений: если нечто получается, значит это якобы позволительная норма. Так мозг обеспечивает комфортное состояние психики с притупленным чувством ответственности. Но ведь нельзя игнорировать дальнейшие последствия, до которых в данный момент просто невозможно проследить всю цепочку предшествующих им событий. Можно задать несложные вопросы, например, по Десяти заповедям. Если быть верным не тому, кому надо, то каков будет итог? Если жить грёзами о кумире, то какие взаимоотношения будут с имеющим другого кумира? Если обесценить самое святое, что станет с народом? Если суетные устремления будут занимать всё время жизни, то зачем ею жить? Если молодые будут презирать старших, что ждёт будущие поколения? Каковы последствия убийств, супружеских измен, воровства, лжесвидетельств, зависти? [«Не должно быть у тебя других богов наряду со Мною. Не делай изваяний — никаких изображений того, что вверху на небе, или того, что внизу на земле, или того, что в воде, ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я, Господь, Бог твой, — ревнивый Бог. За грехи отцов, отвергнувших Меня, Я караю их детей, и внуков, и правнуков. А для тех, кто Меня любит и исполняет Мои повеления, — Я покровитель их потомков даже в тысячном поколении! Не произноси попусту имя Господа, Бога твоего. Господь не оставит безнаказанным того, кто произносит Его имя попусту. Помни, что суббота — священный день. Шесть дней работай, выполни все свои дела, а седьмой день — суббота: он принадлежит Господу, твоему Богу… Чти отца и мать, чтобы долгой была твоя жизнь на той земле, которую Господь, твой Бог, дарует тебе. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не воруй. Не давай ложных показаний против ближнего. Не желай себе чужого дома, не желай чужой жены…» Исх. 20:3—17]. Разве стали бы люди писать подобные постановления и за их нарушение придумывать себе же наказание, зная при этом, что правила и предписания в корне расходятся с общественным уклоном и природой человека с его постоянным поиском выгоды во всём, когда выгода зачастую оказывается выше здравого смысла, а теперь ещё и ведёт к преступлению? Мудрость говорила бы сама за себя при стремлении человека к самовоспитанию с элементом «а как правильно?» Если послушный ребёнок исполняет заботливое слово любящего родителя, то ему в дальнейшем становится понятно чего он счастливо избежал и что могло бы с ним произойти, поступи он иначе. Тогда им начинает осознаваться связь между его благополучием и наличием того, от кого это благо исходит.

Чтобы отрицать, необходимо обладать куда большим набором знаний об отсутствии кого-то где бы то ни было, затратить вечность на исследование каждого уголка мироздания ради убеждённости в пустоте пространства. Итак, игнорирование уже научного подхода, намекающего на причинность бытия, разоблачает того, кто просто не хочет мириться с тем миром, в котором оказался после зачатия. При этом, однако, он понимает, что нет ничего в антропогенной сфере, что не имело бы причину. А о сложнейших, идеально придуманных и сбалансированных законах и процессах вселенной излишне и напоминать упрямцу ради увещеваний. Если человек желает жить автономно, ему представится такая возможность. Если он хочет поклоняться кому-то кроме Бога, его желание исполнится. В таком случае разве возымеют силу воздействия сотни веских доказательств и разумных оснований для веры, призывающих уделить Библии внимание? Ищет ли Бога женщина, жаждущая выйти замуж за серийного убийцу, садиста, психопата, ощущающая своё счастье в несчастье? Ищет ли Бога мужчина, прячущийся как ребёнок за отговорки, боящийся потерять незаслуженное, но полученное от дьявола после принесения ему в жертву своей совести? «Если я Бога не вижу, значит, Его нет; если Он не является и не творит при мне чудеса, значит, Его нет». Но Он же явился и творил чудеса, а осатанелых убийц даже это не остановило. Так почему Его нет? Потому что евангелие выдумка? Может ли это быть выдумкой, если только есть возможность его отрицать? Убийцы Христа тоже Его отрицали, хотя и видели. Но разве отрицание отменяет факт? Вижу Бога, но отрицаю Его. Не вижу сейчас, отрицаю. Выдумку евангелия доказать не могу, достижения в области науки в расчёт не беру, но отрицаю Его. Как же тогда Богу достучаться до человека? Это Он виноват, что с человеком, удаляющимся от Него, происходят несчастья? В большинстве случаев любые логически выстроенные доводы, апеллирующие к разуму, не возымеют успеха у организма по тем или иным причинам невосприимчивого к разговорам об истинности смыслов и целей бытия [«Почему вы не понимаете Моих слов? Потому что вы не способны их услышать! Ваш отец — дьявол, и вы рады исполнить все отцовские прихоти» Ин. 8:43, 44].

Справедливо ли отказывать Богу в существовании только потому, что я не могу понять Его естество, замысел и реализацию задуманного? [«Мысли ваши — не Мои мысли, Мои пути — не ваши пути, — говорит Господь» Ис. 55:8]. Есть особое состояние психического устройства, для которого рассуждения о соответствии творения нормам Творца не просто чужды, но и болезненны. Моральная анестезия/помешательство/идиотия — всё это различные названия одного явления (moral insanity). Не представляет значительной важности кем, когда и в какую словесную форму оно было облечено. Главное — быть осведомлённым о нём и о его сути. Важно, чтобы знание о чём-то основополагающем не заслонялось второстепенной информацией, крадущей время и уводящей в сторону от тех ответов, которые каждое новое поколение пытается отыскать. Разве будет улучшаться качество человеческой природы от того, что из века в век сменяются названия одного и того же, существующего с начала времён? [«Каин сказал своему брату Авелю: „Выйдем в поле“. В поле Каин бросился на Авеля и убил его» Быт. 4:8]? И это первый ребёнок, появившийся на свет без божьего соизволения от родителей, решивших делать всё по-своему. Поэтому их чадо оказалось духовно нездоровым, психическим уродом или, выражаясь иначе, морально помешанным, что, собственно, Каин доказывал не только актом братоубийства: «Дар Авеля был угоден Господу, а дар Каина неугоден. Гнев омрачил лицо Каина» [Быт. 4:5]; «„Где твой брат Авель?“ — спросил Господь. Каин ответил: „Не знаю. Разве я сторож брату моему?“» [Быт. 4:9]. Видимо уже к 19 веку потребовались более точные описания поведения тех индивидуумов, для которых, как говорится, нет ничего святого. Анализировались люди с различными ментальными качествами, начиная с неграмотных маргиналов и заканчивая великосветскими интеллектуалами, усердно приступившими к исповеданию обильно расплодившихся «измов» — от аморализма до воинствующего атеизма, коммунизма и сатанизма. Морально помешанный, будь то аристократ или представитель люмпена, является нравственно павшим лицом, тем, кто не может не делать откровенного зла ввиду подталкивающего на это волевого импульса и психопатического восприятия действительности. Таковым присуща тенденция схожего отношения к создавшему и родившему. Испытывающие безосновательную неприязнь к родителям, зачастую подобным же образом относятся к Богу, обижаясь на Него и даже дерзя Ему, уподобляясь тем самым Каину. Потому-то они и помешаны, что ведомы злом, бессмысленным в корне своём. Скверна их характера смердит повсюду, где бы они ни находились; от этого смрада становится не по себе всему живому. Их чуждость естеству жизни препятствует развитию и преображению, мешает другим ощутить наслаждение бытием и радость любви. Они порок называют добродетелью; движимые алчностью, обременяют себя и других суетными целями, приближающими неудовлетворённость и недовольство. Они рассматривают финансовую мотивацию как повод для заключения брака — не умея любить, подменяют чистоту семейных уз ублюдочной альтернативой, сулящей материальную выгоду, но разрушающей чьи-то искренние добрые надежды. И вот передвигаются по планете такие организмы и сеют сплошь сорняки садизма, живодёрства, провокаторства, шантажа, манипуляций, подкупа, подлога, измен, предательств, стяжательства, зависти, лицемерия, интриг, извращений. Всё это или доминирующие устремления их жизнедеятельности, или побочные действия на пути решения поставленной задачи. Помешанные низшего уровня льют воду на мельницу помешанных высшего уровня, в результате система сжирает праведников, вынужденных жить не в своём мире [«Здесь, на земле, у нас нет родины, и мы ожидаем будущего города» Евр. 13:14]. Духовнобольные оправдывают средства достижения своих целей, порой говоря откровенную несусветицу, в которую дурень верит без оглядки, так как не хочет проверять на истинность слова авторитетного лица, но с явно сбитыми моральными ориентирами, этакого духовного урода, бесчувственного к чужой боли, пренебрегающего правами других, претендующего на владычество, навязывающего свою волю, хладнокровного, искусно контролирующего гнев и ярость в силу повреждённости чувственной сферы психики. Для окружающих психопат кажется вполне вменяемым, на чём спотыкается и психиатрия, ассоциируя вменяемость с отсутствием серьёзных проблем и даже с нормальностью. Науке несвойственно различать духовное и душевное, а также поражённый человеческий дух и здоровый. В больном состоянии духа его самостоятельность хоть и сохраняется, но находится под влиянием, уподобляясь духу зла, противостоящему Богу. При невменяемости, как таковой, больной или здоровый дух задавливается душевным уровнем психики, как бы уходя на второй план. Божественное либо дьявольское, будет взаимодействовать с имеющимся состоянием человека — влиять, проявляясь или через цельную психику (у психопата), или только через её душевную составляющую (у невменяемого), когда присутствует или отсутствует агрессивное поведение без осознания субъектом себя и своих действий, что схоже с не обладающим духом животным, неспособным к самоосмыслению. Поэтому изначально моральное помешательство отделяли от невменяемости, используя уточняющие формулировки «безумие без бреда», «рациональное безумие». Психиатрия, как наука материалистически ориентированная, на это злоключение человечества реагирует подобающе. В общем и целом работа ведётся не с причиной проблемы, поскольку истинная причина отвергается, а с последствиями этой причиной порождаемыми. Для начала научное сообщество отказалось от понятных и точных определений. Термин «моральное помешательство» ввиду появления нозологических концепций был изъят из обращения, а на его место пришли не всем понятные «гебоидная психопатия», «диссоциальное расстройство». На вопрос «зачем» невольно напрашивается другой: а не те ли пациенты эту психиатрию негласно курируют? Отсутствие ясного, чётко сформулированного названия недуга, отведение от него внимания позволяют размыть его границы, затенить и отодвинуть его на задний план, замаскировать всевозможными сопоставлениями синдромов и симптомов. Психиатрия достигла значительных успехов в систематизации, описании, классификации и купировании болезней, однако, вопреки этому пациентов не становится меньше. Наоборот, с увеличивающейся численностью населения планеты растёт и число психически нездоровых людей. Игнорируя причину или объявляя причиной то, что хорошо вписывается в господствующую научную парадигму, болящего не получится исцелить. Продвинувшись в нозологии и медикаментозном подавлении патологий, психиатрия запутывается в чрезмерно перегруженной терминологической системе. Какой прок изменять название болезни, если вред от инфицированного ощутим и очевиден всем? Когда есть потенциальная опасность, то уже не так важно, сопутствует ли моральному уродству бред или нет. Невменяемый даже менее опасен, так как выдаёт себя наглядной неадекватностью, заметной, известной, бросающейся в глаза, в то время как психопат без бреда, с незамутнённым разумом, способен скрывать свои намерения, опасения, цели, тем самым тактически обеспечивать себе незаметный подступ к жертвам. Определения «морально помешанный» и «психопат» не используются в качестве описания сути диагноза; последнее заменило первое в конце 19 века (хотя явная синонимичность терминов только помогает в видении этой духовной язвы); в начале 20 века на смену пришло слово «социопатия» из-за желания различать психопатию и психоз, а также намерения уделить внимание влиянию социума на страждущего; ситуация становится ещё запутаннее с введением такой характеристики, как «антисоциальное расстройство личности» (понятный диагноз, кричащий — «Осторожно! Психопат. Морально помешанный. Берегитесь!» — не подходит, а размытое академически сдобренное «а.р.л.» якобы отвечает критериям общественной безопасности); уводят на излечение признанных невменяемыми, а те, которые только кажутся нормальными, втихомолку творят зло. В их же числе и те, кого не принято относить к психопатам — обладатели так называемых акцентуаций (психопатических черт характера). Бессмысленно и опасно дробить чётко различимое на плохо заметное мелкое. Психопатичность есть психопатичность, риск от тотального психопата и частичного психопата есть не что иное, как факт. Невозможно духовное внести в математическую задачу и вычислить время, степень и источник угрозы. Разве неадекватное поведение нападающего с психозом легче переносится жертвой, чем такое же действие, но от психопата? Психиатрия, усложняя и без того трудно доступное для изучения, оказывает медвежью услугу и своему научному сообществу, и нуждающимся в предупредительных объяснениях. Работа хирурга, стоматолога, терапевта способствует лечению. Излечивается ли невменяемый маньяк? Нельзя исправить что-то неподходящими для этого методами. Психику, нематериальную структуру, неподдающуюся химическим воздействиям и приборным измерениям, невозможно вернуть в должное состояние, как это делается с плотью (задавливаясь через воздействие на химию организма духовное не заживляется; человек изменяется, но не исцеляется). Потому психическое отклонение подавляется соответствующими средствами для формирования пресловутой ремиссии, однако с чем психика связана, то и продолжит оказывать на неё влияние, на что намекает сама наука, обладающая знанием о соотношении во вселенной квантов энергии (фотонов) с частицами массы (нуклонами) в приблизительной пропорции — 1000000000:1. Человек рождается, оказываясь посреди различных сред — воздушной, водной, информационной, энергетической, даже тех, которые принято называть тёмной материей, тёмной энергией, в духовной среде, не обнаруживаемой научным методом напрямую. Организм самодостаточен, обладая собственным духовным миром, но самодостаточен условно, так как испытывает воздействие различных сред. И с этим ничего не поделаешь. Зная о нематериальности бытия, глупо игнорировать точно такую же природу души и духа, отрывая их от источника всех видов энергий и духовных структур. Неразумно воздействовать на психику через производное материи. Во всяком случае, этого не достаточно. Как может душа исцелиться, если она не сопрягается с тем, чему подобна? Без учёта этого фундаментального принципа, доход от психолого-психиатрической практики у специалистов будет расти прямо пропорционально росту их клиентуры. Если атеистичность научных достижений не оздоравливает, как можно избегать Того, кто исцеляет? Единение души с её Источником жизни, прогрессирование в уподоблении Ему, соблюдение родителями Его условий и правил в качестве воспитательных норм для своих детей — это залог предотвращения момента будущего, когда из ста человек не помешанными окажутся единицы.

αώ

Некоторые примеры «лекарственных рецептов» из древнеегипетских трактатов по медицине: чтобы вылечить незаживающую рану, необходимо закрыть её слоем сливочного масла, поверх него положить кусок мяса; либо использовать смесь из человеческих экскрементов, пивных дрожжей, мёда и масла; чтобы извлечь занозу, сначала следует приложить на больное место приготовленную массу из молока, фекалий осла, отвара червей, крота, замешанных в елее; чтобы окрасить волосы, придётся применить некое сочетание полового органа женского представителя псовых, ослиного копыта, глистов и елея. Подобные предписания были вполне обыденными для Египта того времени, когда там жил Моисей в царствование фараона Аменхотепа II (1447—1421 гг. до н.э.). Выросший в доме правителя Моисей хорошо знал большинство методов лечения, средств гигиены, и, несомненно, был осведомлён об упомянутых способах поддержания здоровья. Таким образом, в Торе (Пятикнижии), казалось бы, должно содержаться нечто подобное и для израильского народа, отправившегося через пустыню в Ханаан. Как ни странно, ничего из этого в Пятикнижии нет, равно как и нет прочих оккультных учений, магических заклинаний и заговоров, изобиловавших в культурной среде Египта и сопредельных областей. Достаточно рассмотреть только несколько свидетельств о тех знаниях, что были доступны Моисею, и можно увидеть явные параллели с достижениями, применяемыми человечеством спустя более трёх тысяч лет. Ему известна профилактика гонореи на уровне стандартов современной бактериологии, что не может не удивлять, учитывая опыт других народов, в целом боровшихся с недугами и морами при помощи суеверий и сомнительных рецептур. Похоже на то, что кто-то, обладающий достоверными научными сведениями 20—21 веков, передал их человеку из древнего мира. Это обстоятельство как прямой вызов: оно, наряду с другими, подтверждает истинность Бога Моисея; вызов самому атеизму как комплексу самости и трусости. Следует учитывать одну немаловажную деталь: вождю народа и пророку невозможно вдобавок быть первооткрывателем в естествознании, медицине и прочем, затрачивая всё время на поиск и систематизацию информации об окружающей природной среде.

В Септуагинте на греческом языке указывается: «Всякий, у кого гонорея, нечист». Это более точный текст, нежели ряд поздних переводов на другие языки: «…если у кого будет истечение из тела его, то от истечения своего он нечист» [Лев. 15:2]. Подразумевается гноевыделение при венерической болезни, когда бактерия (Neisseria gonorrhoeae) оказывается в сперме и гное больного. «Если у кого случится излияние семени, то он должен омыть водою всё тело своё, и нечист будет до вечера; и всякая одежда и всякая кожа, на которую попадёт семя, должна быть вымыта водою, и нечиста будет до вечера; если мужчина ляжет с женщиной и будет у него излияние семени, то они должны омыться водою, и нечисты будут до вечера. Если женщина имеет истечение крови, текущей из тела её, то она должна сидеть семь дней во время очищения своего, и всякий, кто прикоснётся к ней, нечист будет до вечера» [Лев. 15:16—19]. Подобные указания оправданы тем, что окончательное обеззараживание одежды после мытья происходит благодаря природным особенностям региона. Жаркое солнце и сухой климат в течение дня нейтрализуют действие вредоносных микроорганизмов на теле или материи.

«…всякая постель, на которой ляжет имеющий истечение, нечиста, и всякая вещь, на которую сядет имеющий истечение семени, нечиста; и кто прикоснётся к постели его, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; кто сядет на какую либо вещь, на которой сидел имеющий истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; и кто прикоснется к телу имеющего истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; если имеющий истечение плюнет на чистого, то сей должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; и всякая повозка, в которой ехал имеющий истечение, нечиста будет до вечера; и всякий, кто прикоснётся к чему-нибудь, что было под ним, нечист будет до вечера; и кто понесёт это, должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; и всякий, к кому прикоснётся имеющий истечение, не омыв рук своих водою, должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; глиняный сосуд, к которому прикоснётся имеющий истечение, должно разбить, а всякий деревянный сосуд должно вымыть водою и будет чист» [Лев. 15:4—12]. Действительно, больной гонореей, вступает ли он в половую связь, или прикасается к какому-то предмету, выступает переносчиком инфекции, в частности, через слюну. Помимо перемен, постепенно происходящих с психикой вследствие беспорядочных совокуплений, человек может заболеть гонореей после всевозможных видов секса. Поэтому от Бога исходят повеления о строгой нравственности, как от любящего родителя. Примечательно и предписание относительно предметов из различных материалов: глиняная посуда уничтожается, а деревянные изделия просто моются. Оказывается, из глины невозможно вывести бактерии гонореи при мытье водой предметов обихода.

Если говорить о проказе (Mycobacterium leprae), то стоить отметить сравнительно недавнее уменьшение масштабов её воздействия. В эпоху средневековья она носила катастрофический характер. Опять же, в то время считалось, что причиной её возникновения могли быть острые и горячие блюда с перцем и чесноком. Естественно, всякое лечение в таком случае было напрасным. Единственные эпизоды снижения распространения проказы были тогда, когда уже ничего не оставалось, и вспоминали Библию, следуя указаниям Моисея: «У прокажённого, на котором эта язва, должна быть разодрана одежда, и голова его должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист! Во все дни, доколе на нём язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его» [Лев. 13:45, 46]. «И сказал Господь Моисею, говоря: повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокажённых, и всех имеющих истечение, и всех осквернившихся от мёртвого, и мужчин и женщин вышлите, за стан вышлите их, чтобы не оскверняли они станов своих, среди которых Я живу» [Числ. 5:1—3]. Относительно недавно появившиеся санитарно-гигиенические нормы обязывают помещать больных лепрой в лепрозории. Им следует держаться изолировано, так как вокруг распространяются бактерии из их дыхательных путей. Если бы подобными методами борьбы с проказой не пренебрегали на протяжении последующих тысячелетий, скольких страданий и смертей можно было избежать!

То же касается и бактерий бубонной чумы (Yersinia/Pasteurella pestis). Сразу можно вспомнить случай c Балавигнусом, врачом из Страсбурга, который стал жертвой антисемитских выступлений, и именно после того, как в 1348 году избавил город от эпидемии. Он начал освобождать от грязи типичные средневековые улицы, буквально тонувшие в нечистотах. Балавигнусу были известны инструкции книги Левит касательно больных чумой: «…священник осмотрит язву на коже тела, и если волосы на язве изменились в белые, и язва оказывается углублённою в кожу тела его, то это язва проказы; священник, осмотрев его, объявит его нечистым. А если на коже тела его пятно белое, но оно не окажется углубленным в кожу, и волосы на нём не изменились в белые, то священник имеющего язву должен заключить на семь дней; в седьмой день священник осмотрит его, и если язва остаётся в своём виде и не распространяется язва по коже, то священник должен заключить его на другие семь дней; в седьмой день опять священник осмотрит его, и если язва менее приметна и не распространилась язва по коже, то священник должен объявить его чистым: это лишаи, и пусть он омоет одежды свои, и будет чист. Если же лишаи станут распространяться по коже, после того как он являлся к священнику для очищения, то он вторично должен явиться к священнику» [Лев. 13:3—7]. Балавигнус осознавал, насколько благоприятными для чумы являются городские условия: отходы, испражнения, трупы, грызуны и, конечно, сами заразившиеся. Вместо того чтобы последовать примеру врача и продолжить очищать остальные улицы, антисемитизм, предубеждения, умственная отсталость, зависть и злоба сделали своё дело. Многим показалось странным, что именно в еврейской части Страсбурга удалось справиться с «чёрной смертью». Удобный предлог для одних, подходящий повод для других, и нужный вывод стал напрашиваться сам по себе: а не является ли чума результатом чьих-то колдовских действий? Балавигнуса подвергли пыткам. Не выдержав, он взял на себя вину за отравление местности. Затем последовали еврейские погромы по всей Европе, растянувшиеся на несколько лет. Сейчас же библейские знания страсбургского доктора представляются самим собой разумеющимся в предотвращении размножения инфекций.

Слова Моисея касаются и проблем, связанных с желудочно-кишечными заболеваниями. «Место должно быть у тебя вне стана, куда бы тебе выходить; кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму и опять зарой ею испражнение твоё; ибо Господь Бог твой ходит среди стана твоего, чтобы избавлять тебя и предавать врагов твоих в руки твои, а посему стан твой должен быть свят, чтобы Он не увидел у тебя чего срамного и не отступил от тебя» [Втор. 12:12—14]. Бог придаёт этим повелениям статус обрядово-религиозных, учитывая мировоззрение и сознание человека, жившего 3—4 тыс. лет назад, для которого был бы не убедителен довод о профилактических мерах по сохранению здоровья. Вероятность возникновения брюшного тифа, холеры, заражения кишечными паразитами снижалась, когда нечистоты и туалеты находились на максимально возможном удалении. Эти и подобные им навыки были известны ещё при Моисее, но их постоянно забывало религиозное, просвещённое, передовое, гордое человечество, упорно продолжающее отрицать способность Бога заботиться о своём творении. Вплоть до конца 19 века к обычному мытью рук не относились серьёзно, не замечая связи между этим действием и соответствующими результатами.

Человек может смеяться над Библией, будучи свободным волеизъявителем. Но когда он не просто слышит фразу из неё, а начинает добираться до её сути, то оказывается, что он смеётся над собой по собственному невежеству. Этим Моисей отличался от самомнящих людей. Изначально он о многом не был осведомлён, однако, доверившись Богу, стал способным вести за собой целый народ, предостерегая его от опасностей. «…скажите сынам Израилевым: вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле: всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез, и который жуёт жвачку, ешьте; только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и тушканчика, потому что он жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас, и зайца, потому что он жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и свиньи, потому что копыта у неё раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жуёт жвачки, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их не прикасайтесь; нечисты они для вас» [Лев. 11:2—8]. Люди в основном уверены, что заяц не жуёт жвачку из переваренной пищи. Но Библия говорит об обратном, и говорит правду. Заяц на самом деле повторно потребляет съеденное, но в виде собственных фекалий. То есть снова жуёт ту же пищу! Очевидны последствия употребления зайчатины, плохо приготовленной в ненадлежащих условиях, точно так же как и свинины. То же самое касается тушканчика или дамана (горного зайца). Когда же человек ест верблюжатину, повышается риск заболеть трихинеллёзом.

Откуда также у Моисея могли быть сведения о протромбине, необходимом для свёртывания крови? О том, что именно на восьмой день от рождения, когда предписывается делать обрезание, процент протромбина в крови увеличивается сверх нормы: «…в восьмой же день обрежется у него крайняя плоть его» [Лев. 12:3]. О том, что младенец испытывает меньше болезненных ощущений в послеоперационный период по сравнению с ребёнком постарше, не говоря уже о взрослом.

αώ

Определённое событие происходит в известном месте и в конкретное время. Имеются лица, которые являются свидетелями случившегося. Для них оно становится фактом. Ради сохранения памяти о нём увиденное ими записывается. Вследствие фиксации информации миллионы людей на протяжении тысячелетий узнают о произошедшем. Так как это простейшая последовательность действий, её возможность бессмысленно опровергать. Другое дело — усомниться в том самом факте и показаниях тех, кто о нём свидетельствовал. Но для этого сомнения нужны веские основания, возражающие даже не прошлому веку, но чуть ли не прошлой эре. Из современности надо предстать перед человеком первого столетия и заявить ему: «Ты не видел того, о ком написал, его вообще не существовало!» Как очевидец события отреагирует на такое дерзкое и глупое заявление? «Докажи мне, что я его не видел», — последует вежливый ответ. И если лукавый скептик чудесным бы образом получил подлинный видеоматериал, где запечатлён настоящий Христос, то прибегнул бы к излюбленному отрицанию, поспешив объявить видео поддельным, — всё ради сохранения обстановки из привычного и не тревожащего. Это не здоровый скептицизм, а капризное отрицание, рождающееся от желания оставаться в удобной, устраиваемой, порой финансово-выгодной парадигме, вдобавок одобряемой большинством. Характер затвердевает в самовыгораживании, которое даже не позволяет выстраивать доброжелательные конструктивные отношения без опоры на прибыль и выгоду. Раз всему своё время, то не только фотография или видеоплёнка выступают доказательством, но и признанные документальные свидетельства. «Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлёк к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нём и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне ещё существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени» («Иудейские древности». Книга 18. Глава 3. Иосиф Флавий). «… и вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощрённейшим казням тех, кто своими мерзостями навлёк на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличённых не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому» («Анналы». Книга 15. Глава 44. Публий К. Тацит). «Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима…» («Жизнь двенадцати цезарей». Книга 5. Глава 25. Гай Светоний Транквилл). «Многие строгости и ограничения были при нём восстановлены, многие введены впервые: ограничена роскошь; всенародные угощения заменены раздачей закусок; в харчевнях запрещено продавать варёную пищу, кроме овощей и зелени — а раньше там торговали любыми кушаньями; наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия; запрещены забавы колесничных возниц, которым давний обычай позволял бродить повсюду, для потехи обманывая и грабя прохожих; отправлены в ссылку пантомимы со всеми своими сторонниками» («Жизнь двенадцати цезарей». Книга 6. Глава 16. Гай Светоний Транквилл). «… Я никогда не присутствовал на следствиях о христианах; поэтому я не знаю, о чём принято допрашивать и в какой мере наказывать. Не мало я и колебался, есть ли тут какое различие по возрасту, или же ничем не отличать малолеток от людей взрослых: прощать ли раскаявшихся или же человеку, который был христианином, отречение не поможет, и следует наказывать само имя, даже при отсутствии преступления, или же преступления, связанные с именем [христианина]. Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием; упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чём бы они ни признались, но их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были и такие безумцы, которых я, как римских граждан, назначил к отправке в Рим. Затем, пока шло разбирательство, как это обычно бывает, преступников стало набираться всё больше, и обнаружились случаи разнообразные… Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа, которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счёл я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся служительницами, что здесь было правдой, и не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия. Поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие находящихся в опасности множества людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов, которых зовут и будут звать на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, её можно остановить и помочь делу…» («Переписка с Траяном». Книга Х. Письмо 96. Плиний Младший). Итак, откуда знать, что мотив отрицания Бога кроется не в ненависти скептика к Нему, а в желании, так сказать, открыть людям глаза? Откуда знать, что объявление Христа вымышленной персоной не исходит из неприязни к Нему или страха от необходимости жить в Его присутствии? Наоборот, отрицание без возможности привести в его пользу обоснованные доказательства свидетельствует о заранее сложившейся предвзятости или даже враждебности. Психика когда-то из-за чего-то сформировалась именно так, и теперь человек живёт в перманентной обиде. «Отец, я на тебя обижен и поэтому отрицаю тебя, что проявляется в отказе исполнить твою просьбу». Можно обидеться на Бога так же, как на родителя, друга, общность и весь социум в целом. Не устоял мальчик перед соблазном и стащил монеты у нищего на паперти. Обличаемый совестью он стал отодвигать Господа всё дальше и дальше на задворки сознания. К тому же Бог не исполнил его прошение о велосипеде. Повзрослевшему ему укажут однажды на признаки его обидчивости. Ответит ли он: «Неужели? Я и не замечал. Может быть. В таком случае мне стоило бы исправиться в лучшую сторону». Отнюдь, его ответ — это очередное отрицание, только уже своей обидчивости. А правомерно ли называть родителями родивших, но не исполняющих элементарных обязанностей и долга по духовной опеке над ребёнком, тех, которые должны были рассказать своему чаду о пагубных наклонностях характера, опасных как для него самого, так и для окружающих? Тот, через кого в свет пришёл новый человек, единовременно налагает на себя ответственность по обеспечению его психологического комфорта как в семье, так и за её пределами. В противном случае ему сама жизнь подскажет, что бездумно родить и гиена способна, что он не вправе наговаривать и клеветать на Бога, лицезрея случающиеся беды с тем потомством, которое рождается по своеволию, а не с учётом «да будет воля Твоя, чтобы мои дети были счастливы и приносили счастье, а не страдания другим». Тотальное забвение заповедей и, в частности, подробностей второй. Что плохого в том, чтобы направить все возможные усилия на предотвращение становления отпрыска патологическим лжецом, революционером, садистом, убийцей, идиотом, изменником, извращенцем, эгоистом, морально помешанным? «… всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная зараза. Миллион грехов, пакостей, насилий и зараз физических гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные „идейные“ костюмы идея боженьки» (В. Ульянов. Сочинения. Том 48, 226). Как от обиды (в совокупности с завистью и прочим) перейти к собственному вождизму? Понять, чем увлечь толпу, проникнуться её чаяниями, хотениями, усталостью, ожиданиями, устремлениями, начать ей это обещать, заискивать перед ней, льстить ей, используя подходящие приёмы казуистики, в том числе подменяя смыслы и понятия, ассоциируя христианство Христа с псевдохристианством официальных религий, путая Бога с божеством на устах ненавидимых толпой лицемеров. И всё это надо закладывать пропагандистским напором в уши тех, кто озабочен сугубо потребностями пищеварительной и половой систем, тех, кто не печётся об иммунитете своих детей к яду психопата, которого, в свою очередь, запустили его родители. Необходимо также умолчать, что обещанного одураченные не получат, но поспособствуют становлению вождя. Добьются временных успехов только похожие на него, носители психопатологии того или иного типа. Они в определённой степени станут его приближёнными, идя по головам тех, кто способен подчиняться и смиряться, но не перед божественным, а перед дьявольским. И, естественно, прежде всего этого попасться в зону внимания влиятельных лиц, владеющих колоссальными ресурсами в виде денежной массы и чиновников разных стран, в силу чего способных менять их режимы, используя подходящих людей, изуродованных с детства. Поэтому сложно переоценить роль наставника, участвующего в деле формирования новой личности. Куда молодую поросль направишь, туда она и начнёт расти. От чего предупредишь, то принесёт меньше зла. Родившийся организм уже наделён потенциалом для аккумулирования ревности, зависти, обиженности и всего, что будет вредить и ему, и другим, если это своевременно не обуздать. Как можно благоразумному не вразумлять своё взрослеющее дитя, оставляя его дезориентированным в среде морально неполноценных с их плюрализмом мнений о цвете чёрного цвета?

Ты встретишь тех, кто зло будет выдавать за добро, ложное за истинное, неправильное за норму в угоду своему негодяйству. Остерегайся стать таким же негодным для добродетели. Негодяи на самом деле несчастливы, но всячески пытаются убедить окружение в обратном, придавая ложное выражение своим физиономиям. Когда речь заходит об их везении, то надо учитывать не понятие этого слова, которое всегда требует пояснение, а именно последнее, ведь воля, желание и упорство у многих ни к чему не проводят. У них же есть результат, подкреплённый получается чем-то ещё, поддержкой, патронажем чего-то могущественного стороннего, обольщающего их успехами («Кто мне помогает, когда нет препятствующих моим целям обстоятельств, хотя у других они возникают одно за другим?» — спрашивали бы они себя). Знай, это не успехи, это сладкая приманка перед падением, о котором они умолчат.

Не бойся праведности, ведь её результаты есть подлинный успех. Заповеди — это не насилие над твоей волей, это забота и предостережение от несчастий вследствие нарушений, как пренебрежение тем же законом тяготения. Ты же не думаешь, что господний запрет на вариации половых сношений есть ни на чём не основанная божественная прихоть? Апологеты этих увлечений осведомлены о физиологических проблемах своего организма, просто замалчивают их. Однако проблемы с психикой скрыть куда сложнее. Соответствующее поведение постепенно шлифует характер; дух человека подчиняется влечениям души и тела, а не наоборот. Такая духовная пассивность накладывает отпечаток на личность, выпячивая те черты и особенности, которым мешает голос совести. Раб любой пагубной, вредоносной для здоровья привычки, ищет оправдание своему синдрому вместо его обуздания. Планомерный отказ от самообличения активизирует диаметрально противоположное — спесивость, наглость, развязность, нахальство, вседозволенность, демонстративность, мстительность. Естественно, всё это мешает полноценному диалогу с обществом, что ещё больше усиливает чувство отчуждённости, и, как следствие, человек остаётся несчастным.

Вырабатывай смирение для безболезненного принятия независящих от тебя обстоятельств, потому что твои капризы, безрассудные похотения и бессмысленные цели приведут тебя к разочарованиям, после которых наступит отчаяние. Изучай учительные книги Библии вместо погружения в беллетристическое чтиво; успей получить незамутнённое знание, потому что годы жизни пройдут незаметно. Не слушай обезумевших параноиков, рабов денег, усматривающих в них гарантию существования. Они отказались от господнего материального покровительства и встали под покровительство мамоны. Понаблюдай за ними, они суть живые мертвецы — не они владеют деньгами, а деньги владеют ими.

Умей не только распознавать лесть, направленную на то, чтобы тебя использовать, но учись ей сопротивляться, предпочитая горечь правды сладкой патоке лукавства. У ведомых, склонных к подчинению, ослаблены воля и разум, дух подчинён слабостям души и тела, отчего жертва манипулятора восприимчива к его речам, нахваливающим партию, конфессию, движение, организацию, клуб по интересам. [«И так как они не пожелали постичь Бога, Бог отдал их во власть их развращённого ума, побуждающего делать то, чего делать нельзя» Рим. 1:28].

Дружи искренно, а не из-за выгоды. Люди — это не твоё средство, ведь ты такой же человек. Тебя погубит не правда, как говорят лихоимцы, но одержимость погоней за выгодой. Если станешь таким и окружишь себя подобными, кто выручит тебя из беды бескорыстно? Сатана поселил в них страх того, что они будут несчастны, надеясь на Бога. Оголтелые не имеют ограничений, психопаты легче достигают своих целей, они врут и побеждают, они искажают и побеждают, их победы достигаются за счёт разрушения чужого счастья и благополучия. Этим они только доказывают свою паразитическую сущность.

Слышать уничижительное в адрес Библии тебе доведётся изрядно. В такие моменты не превращайся в недоумка, которого одурачивают, который верит во что попало и кому попало. Проверяй, обдумывай. Не позволяй наговорам манипуляторов воздействовать на твой разум. Они не любят слово Истины, так как срослись с ложью. Они используют его в корыстных целях, искажая и глумясь над ним. Они не хотят его понять, но плюются им тебе в лицо, чтобы унизить и его, и тебя. Разве можно в таком случае воспринимать за правду их словесный яд? Залогом твоего правильного понимания Библии и непреодолимого желания изучать её для назидания будет только одно — выправление себя в соответствии с заповедями, о чём в Библии и написано: «Счастливы те, у кого чистое сердце! Они Бога увидят» [Мф. 5:8]. Без этого она нечто чуждое, непонятное, нежеланное.

Есть достаточно точных и ёмких слов, определяющих характер труднодоступного для Творца индивидуума — упрямство, твердолобость, неподатливость, строптивость, ртаченье, в конце концов, резистентность к тому, что является для него благом, быть может, неясным, а порой и неприятным, подобно лекарству. Довольно наглядно это выражается в противлении обещаниям Бога, в числе которых обещание явиться к людям вновь. Человека не убедила первая встреча с Ним, после которой, оказывается, можно заниматься самогипнозом: это был такой же человек, это был такой же проповедник, это такой же бунтарь, даже такой же волшебник, как прочие, такой же смертный, как и прочие. Однако человеческое самовнушение не меняет божьих планов. Если Бог не являлся твоим ближайшим предкам, которые могли бы рассказать об этом тебе, или не удостоил лично тебя своим присутствием, это ещё не значит, что Его не увидят твои потомки. Задайся вопросом — с чего бы им не застать Его явления, когда без Него уже не будет смысла в человеческом существовании з-за того, что людской род достигнет критической точки в пожирании самого себя? Может, целесообразнее заботиться о том, чтобы правнуки твоих правнуков оказались в числе достойных Его милости? «… счастлив тот, кто во Мне не усомнится» [Мф. 11:6].

Тебе повстречаются люди, которые будут изобличать самих себя, подвергая тебя порицанию тогда, когда ты просто поинтересуешься о правомерности или правильности чьего-нибудь поведения или поступка относительно категории здравости. Эти самообличители в момент высказывания тобой сомнения в чьём-то благоразумии вместо одобрения твоих наблюдений и подтверждения очевидного проделают противоположное — нападут на тебя с давно заготовленным и от того зловонным словесным мусором: «Чего ты лезешь в чужую жизнь, какое тебе дело до других, зачем ты занимаешься ерундой?» Всё это от того, что своим вопросом о ком-то ты обличил заодно их. Защищая от тебя объект твоего интереса, на самом деле они защищаются сами, не замечая, что таким образом выдают себя.

Когда кто-то называет чёрное белым, оно от этого таковым не становится; при искажении понятия даже в ангажированном словаре невозможно изменить нематериальное, в частности, те же смыслы, ведь информация как таковая объективна и не является продуктом извращённого мышления. Но можно преподнести нечто так, что оно будет околпаченному представляться именно таким, каким нужно манипулятору: беззаконие оказывается законом, а своя правда — правдой. Если духовность оглупляемого сопрягается с главным больным духом, то он теряет камертон, мерило, строительный отвес для возведения крепости жизни. Потому строит не как правильно, а как хочется, смешивая одно с другим, подменяя, когда удобно, одно другим. В результате всегда получается что-то несуразное. Красивое же, здоровое, полноценное и полезное заменяется противоположным, хотя именуется образцом или возможным вариантом. Отсутствие вкуса называется вкусом. Неумение играть — вариантом музыкальности. Откровенная мазня — искусством. Делать что хочется и можется — нормой жизни (а не приходит в голову, что с тобой кто-нибудь поступит аналогично, идя на поводу у необычных влечений и желаний?). Канон, то бишь образец, или выбрасывается по причине зашкаливающих нарциссизма и эгоцентризма, или попросту не ищется. Но ведь проблема не в предпочтениях или симпатиях, сколь угодно отдаваемых второстепенному, без которого можно обойтись, заменив аналогом. Да, малосущественному должен быть присущ плюрализм и широта спектра. «В главном — единство, во второстепенном — свобода, во всём — любовь». Но когда речь идёт о чём-то, что имеет потенциал достигать совершенства (в рамках человеческих возможностей), о способном находить в конкретных условиях идеальное выражение, то вариативность сужается до ужайших рамок [«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими» Мф. 7:13]. Духовно ослеплённый поначалу не хочет, а со временем, затвердевая, уже перестаёт видеть свою неправоту, уподобляясь дальтонику, которому невозможно передать истину о красоте цветовой палитры. Есть явления, которые теряют смысл при недореализации или расширенной альтернативности: от соблюдения стандарта высочайшего качества результата труда до формирования своей души для жизни после смерти телесного. Как существует норма температуры человеческого тела, так существует норма человеческого духа. Любое отклонение есть аномалия, поскольку не достигается возможный и полезный стандарт. Попрание природы морали, действующей подобно предотвращающей разложение соли, имеет ощутимый эффект при скрытой тактике — выдавать аморальность за альтернативу морали, объявляя это нормой (просто альтернативной). Норма ли гниение продукта в отсутствие соли?

Сотню раз подумай, прежде чем сделать опрометчивый шаг и связать свою жизнь абы с кем. Когда ты видишь вроде бы семью, не спеши поддаваться впечатлениям, мечтаниям и формировать мнение. Почём тебе знать, что видимые тобой брачные отношения есть «гавань в буре», а не «буря в гавани»? Если ты сам не являешься вырожденцем и надеешься найти такого же здорового человека, то предоставь это сделать Богу за тебя. Только Он знает когда и с кем ты будешь счастлив. Не совершай ошибку, делая всё по-своему. Один поспешный шаг — и твоя жизнь не будет прежней, свободной от чьего-то влияния. Удостоверься в ближнем, не с умыслом ли он хочет вступить с тобой в брак, ты ли ему нужен или от тебя что-то нужно, не притворяется ли он праведником, искусно вводя тебя в заблуждение, говорит ли правду о себе или таит камень за пазухой. Драгоценность не валяется на пыльных дорогах среди асфальтовых обломков. Сродную душу ты обретёшь только от Бога, отдав в Его распоряжение свои заботы. Только Он может подарить подлинное непреходящее счастье. Сколько терний произрастит брачное древо, когда само вырастает от дурного семени или поднимается из негодной земли! Можешь ли ты предполагать, что с появлением ребёнка твоя половина переключит своё внимание на него, отбросив тебя, потому что просто не способна любить, расширяя это внимание до всех, поднимаясь с уровня элементарных ухода и заботы до внимания на основе любви? Или, хуже того, будет использовать тебя для заполучения генетического материала, а ребёнка — в качестве орудия манипуляций по высасыванию всевозможных благ? Проверь, действительно ли семейное законодательство беспристрастно в плане равноправия полов при создании семьи и разрешении конфликтных ситуаций, не отстаивает ли закон половые привилегии, а если так, то убедись, ты ли этот пол?

Тебе воистину улыбнётся удача, если когда-нибудь услышишь откровенное признание, живущего компромиссами с самим собой. «Да, я не умею рисовать и не хочу учиться, поэтому малюю примитивное удобным мне способом. Для таких, как мы даже направление в искусстве придумали и нарекли примитивизмом, а для оправдания навыков имеется пояснение: „Это сознательное стремление упрощать“. В таком случае ситуация усугубляется. Что заставляет симпатизировать упрощённому, тяготеть к слабому, недореализованному или уродливому? Понимаешь, можно не иметь таланта и мастерства, но успех нагрянет, потому что и на бездарности можно делать капитал, одурачивая и рекламируя. Какой товар, таков и покупатель». «Да, у меня нет музыкального вкуса, я не владею техникой игры и не хочу постигать основы гармонии, поэтому извлекаю на инструменте, в буквальном смысле, чёрт знает что». «Я убеждённый лодырь, поэтому продукт моего труда никуда не годится. Вдобавок я не хочу спускаться по лестнице в многоэтажном доме, и вместо этого трачу время на ожидание лифта, хотя я молодой и здоровый, но ленивый». «А я уже перестал считать лень недостатком, поскольку довёл себя до первой степени ожирения простым отказом ходить в продуктовую лавку, перейдя на услугу доставки корма для таких же обленившихся снобов, благодаря которым смекалистые дельцы умножают своё благосостояние, наживаясь на пороках, объявленных нормой». «Я страсть как люблю деньги. Настолько, что даже оправдываю транжирку жену, убившую мужа, который стал ей не разрешать растрачивать заработанные им средства на её непомерные запросы». «Я же так люблю не свои деньги, что не постыжусь оклеветать мужчину в прижимистости, если он не позволит мне их тратить на прихоти, которые не прекращаются, словно ненасытная змея сидит внутри и заглатывает всё целиком, как будто не я владею собой, а некая духовная сила, требующая постоянных жертв». «Я раб адреналина, поэтому, за неимением средств на активный отдых по всему миру, время от времени провоцирую людей, намеренно создавая конфликтные ситуации ради получения адреналиновой дозы». «Моё кредо — живи весело. Произнеся такое вместо „живи мудро, живи разумно, осмысленно“ я уже дал понять остальным кто я такой. Сведущим людям понятно, что скучание есть производное неглубокого ума». «Мне присуще напоказ выставлять якобы патриотические чувства. Правда, моё показушничество не имеет ничего общего с уважением и тёплыми чувствами к своим и своему, потому что отсутствуют плоды моего отношения к ним. Будь я взаправду патриотом, разве стал бы уничижать символику дорогой мне отчизны вывешиванием на прогнивших покосившихся строениях и непотребных для этого местах и предметах обихода? Был бы я патриотически настроенным — привёл бы собственный дом в надлежащее состояние, достойное для демонстрации флага. И уж точно не позволил его марать, выставляя грязным и рваным. Напротив, я скорее похож на обыкновенного шовиниста, постоянно разогревающего чувство самопревосходства, без которого моя ничтожность одолевает меня. Шовинист, боящийся и оттого ненавидящий незнакомое, а значит, непонятное. Будь я патриотом — оставил бы грешки, мешающие развитию любимого мной общества». «Как и большинству мне претит библейское „весь мир лежит во зле“ из-за нежелания признавать правду о реальности, в которую я был рождён. Этим диктуется моё отрицание могущества тех, в чьих руках сосредотачивается наибольшее количество денег и наибольшее количество власти. Очевидный факт радикальной непохожести их возможностей и интересов на мои всё-таки не помогает мне в избавлении от глупости и упрямства». «Как и подобные мне женщины я смотрю на проблему однобоко, с выгодной для меня стороны, и всячески стараюсь выгородить очередную жертву домогательств. Моё лукавство расширяется до гигантских размеров, когда я складываю ответственность с потерпевшей, при этом, обуреваемая похотью или имея умысел заполучить мужичонку, оказываю возбуждающий эффект нарочито оголёнными округлостями соответствующих частей моего тела, но заявляю, что это не является провокацией мужчины, однако ручного мужичонку постоянно обвиняю в импотенции». «Я же из тех, кого одолевают постоянные хотения, подогреваемые непомерными амбициями. Я не могу не хотеть всего… и сразу. Хочу изобилия, хочу послушного валуха, имеющего задатки спонсора, хочу родить детей, хочу их будущих престижных статусов и карьер, чтобы ими хвастаться и чтобы они могли обеспечивать меня в старости, хочу непременно ездить на личном, постоянно обновляемом автомобиле, а если даже он сломается посреди дороги, то мне будут обязаны помочь (никуда не денутся, у меня влиятельные знакомые и дорожные коллизии будут решать они), в каждую комнату хочу кондиционер, в ванную дополнительно биде, полы с подогревом в доме, находящемся в субтропическом климатическом поясе, хочу разукрашенные ногти такой длины, чтобы ими было затруднительно подтираться, ещё я хочу рабочее место с огромным окладом, но который не надо отрабатывать умом, поэтому завожу знакомства не ради дружбы, а для выгодных связей, ещё курорты хочу, пластические операции хочу. Уменьшать аппетиты ради моей же пользы я не желаю, но во всей этой широте интересов ожидаю благорасположения, а не обманов и преступлений в отношении меня. Да, я имею проблемы с психикой, но мир должен быть идеальным, чутким к моим запросам, услужливым, добрым и отзывчивым. Поэтому мой бог — не христианский Бог, а моё гипертрофированное эго». [«Их несправедливость обличает их. Бахвалятся своими грехами, как жители Содома, открыто! Горе им! Они сами навели на себя беду» Ис. 3:9]. Для борьбы со своими фрустрациями избирается не оставление желаемого и вожделенного, от недостижения которого эти фрустрации возникают, а компромиссы с совестью, позволяющие в конце концов реализовать очередную блажь, оборачивающуюся в итоге ущербом того или иного свойства. Осуществляя подобные упражнения со своей душой, эти неоправданно целеустремлённые доводят себя до синдрома выжженной совести, превращая в ад и своё существование, и жизнь окружающих. В таких условиях рождается наглость утверждать, что им не нужен Бог для исцеления. Хотя стоило однажды только прислушаться: «… кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережёт её» [Мк. 8:35]. Стоит с юношеских лет направить рост в правильную сторону, и человеку уже не потребуется в зрелом возрасте блуждать впотьмах, занимаясь подстраиванием вселенной под себя, мимикрируя под ублюдочные устои Содома, который, между тем, хочет оставаться собой, но ожидает, чтобы остальные были христианами, с их порядочностью, незлобивостью, добросердечием, всепрощением и любовью. Предупреждение, объяснение и разъяснение видятся в ретроспективе предвидением, поспособствовавшим безопасности взрослеющего. Несмотря на это, человечество увеличивается не в качественном, а в количественном отношении, на что указывает прогрессирующее самоистязание. Поэтому оно легитимирует своё состояние, придумывает, как можно для оправдания заофициалить поведение, дабы не представляться себе дегенеративным. Так возникают релятивистский взгляд на мораль, рождается явление под названием «новая этика» и прочие выверты извратившегося лукавого творения, отрёкшегося от Творца и влияния Его совершенства, отчего непонимающего призыва «будьте совершенны, как совершенен ваш Небесный Отец» [Мф. 5:48].

αώ

Фразами наподобие «все врут» говорящий лишь даёт знать остальным, что он сам лжёт, подпадая под критерий «все» и разоблачая свою суть, поскольку оправдывает ложь, выставляя её чем-то безобидным ввиду её особой популярности. А тебе приятно общаться с человеком, который не преминёт солгать в вашей беседе? Если ты сам такой, то, конечно, не будешь принимать это близко к сердцу: «ворон к ворону летит». Прилежный ученик верен своему учителю, и когда его учитель-дьявол кроется в деталях, то, присмотревшись, можно заметить эти детали. Отличительная особенность коммуникации таких людей — победа всеми возможными средствами, начиная с простой манипуляции словами как излюбленной тактики своего «духовного наставника» (о котором они в большинстве своём даже не подозревают). Ложное обобщение на примере «все врут» — это распространённый софизм, казуистический приём. Если тебе часто попадаются лжецы, то из этого не следует, что все такие. Выходит, когда проявляется твой циничный снобизм, тогда проступаешь наружу истинный ты — слабый и боязливый, потому что капитулируешь перед «все» из-за конформизма, сливаешься в общее болото, где никого не тревожит совесть, где сугубо коллективная ответственность, и то перед болотом [«Ваш отец дьявол… Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» Ин. 8:44]. В противном случае ты бы не тиражировал словесные уловки, рассчитанные на идиотов, а сказал, например: «пусть многие и врут, но есть и те, кто раскаиваются в этом и меняются, становясь другими» или «не знаю — все ли, так как не могу доказать, что все». Восхищаешься циником — станешь циником, рассеются остатки благородства, добросердечия, честности, не будет уважения, даже среди тех же циников. Подобное соединяется с подобным.

αώ

Эра обидчивых наступила тогда, когда взрослых людей стало меньше, чем детей во взрослом обличье. Это горделивые «дети», которые оканчивают школу, получают специальность, исполняют или не исполняют обязанности на трудовом поприще, зачинают, рожают, постоянно бегут от себя, поучая тому, чего не изучали, и в итоге всё равно оказываются в кладбищенской земле. С собой, в холодную чёрную могилу, они затаскивают шлейф, сотканный из переплетённых нитей долгих обид, и поэтому не помещающийся полностью в гроб, и остающийся снаружи в качестве репутации. Но, если ребёнку как таковому несвойственно контролировать чувство обиды, которое происходит из повреждённой природы человеческого естества, то взрослая обида есть не что иное, как настоящий упрёк обижающемуся. Её корень — это не наступившее психическое совершеннолетие, а также характер, заквашенный на высоком самомнении: «Это как так! Мне посмели перечить?! Самому мне! Я же центр всех центров!» Эта личина «Я» представляет то самое семя, что даёт впоследствии уродливые плоды: ненависть, вражда, предательства и убийства. Подобная правда неприятна обидчивому, и тогда на помощь приходит психолог-профессионал, который в соответствии с фиксированной ценой скажет слово лести, чтобы клиент не обиделся и снова вернулся с денежкой за дозой подобострастных речей: «повысьте самооценку, избавьтесь от неуверенности…» А человек остался тем же, поскольку психолог предоставил ещё больший стимул для роста гордыни. Он не говорил об обиде как следствии убеждения, что все и всё должны обиженному, что мир подстроен только под него, будто истина — это он сам, когда смысл жизни не зиждется на поиске и отстаивании того, что есть, того, что представляет объективную правду. Так называемый психолог по глупости или из корыстных соображений не рассказал о причине несчастья клиента — искажённом миропонимании: «Чему быть истиной, определяю я; правда — это то, что я хочу называть правдой (плевать мне на правду по сути своей). Не погнушаюсь ни клеветой, ни ложью, ни лжесвидетельством, но буду упорно отстаивать моё, пусть гнусное, пусть наглое, пусть пустое, пусть грязное, пусть уродливое, но моё, потому что я — большая претензия вселенной» [«Бог противится гордецам, а кротким дарует милость» Иак. 4:6].

αώ

Слово Бог в устах умалишённого играет на руку лукавым людям из числа скептиков и атеистов. Они с большим воодушевлением радуются таким «блаженным» ввиду того, что появляется возможность списывать разговоры о Боге на издержки психических болезней. Это удобно. Но неужели сумасшедший не говорит на том же языке, что и здоровый, не пьёт ту же воду, что и здоровый, не использует те же понятия и информацию, что и здоровый? На самом деле за этой тенденцией кроется (помимо поражённого духа) страх перед непонятным, неизведанным, непережитым, перед надвигающейся обязанностью осознать своё многолетнее, укоренившееся заблуждение. Вдобавок страх подкрепляется сопротивлением психики перед необходимостью менять ложные убеждения. Но так как подобный характер не допускает и мысли о собственном преображении, об осознанном самовоспитании как следствии любви к Богу и человеку, то обычно вскоре следует ожидать издевательского выпада в адрес тех, кто мыслит совсем иначе. Подвергаются сомнению их реальные переживания, ставится вопрос о здоровье личности, которая испытывает радость не от погони за детскими мечтами, но от зрелой осознанной действительности, от обещанного и осуществляющегося [«Счастливы бедные ради Господа! Царство Небес — для них. Счастливы те, что скорбят! Бог их утешит. Счастливы кроткие! Бог им отдаст во владение землю. Счастливы те, что жаждут исполнения воли Господней! Жажду их Бог утолит. Счастливы милосердные! И к ним будет Бог милосерд. Счастливы те, у кого чистое сердце! Они Бога увидят. Счастливы те, что добиваются мира! Бог назовет их Своими сынами. Счастливы те, кого гонят за исполнение воли Господней! Царство Небес — для них. Счастливы вы, когда вас оскорбляют, преследуют и клевещут на вас, обливая вас грязью из-за Меня! Радуйтесь и ликуйте! Велика ваша награда на небесах! Так гнали пророков, которые жили до вас» Мф. 5:3—12]. В то же время нездоровый, боязливый, самолюбивый, застывший скептицизм всю жизнь будет отравлять своего носителя, защищаясь от необоснованных опасений и страхов. Напоминает паранойю. Однако именно в паранойе лицемерный циник или им обманутый будет ложно обвинять искренне ищущего истину и живущего в радости и счастье. Слушая поверхностно, не вникая в суть слов обвинителя, его посыл может показаться правдивым. Так спотыкаются и падают миллионы, не относясь критически к информации, не анализируя происходящее, не задумываясь о личности говорящего, не знакомясь с его душевным миром, не исследуя мотивы людей, проще говоря: «слышу звон, да не знаю, где он».

αώ

Чтобы человек мог чувствовать себя психически комфортно посреди тягот бытия, ему дана возможность верить во всё, что заблагорассудится, даже в несуществование самого Бога. Отсюда рождались и рождаются всевозможные «измы», позволяющие беспризорной душе найти приют среди философских, научных, политических, экономических, творческих концепций, теорий, школ и направлений, принимать их за истину, объясняющую смысл существования. Насколько эти доктрины и движения во многом расходятся, настолько они сходятся в одном — игнорировании кричащей правды о сути человеческой натуры, в замалчивании колоссального значения мотивов и тайн сердца [«ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека…» Мф. 15:19—20]. Поэтому ради сохранения психики в состоянии «без зазрения совести» придумываются альтернативы для мозга и души, которые не тревожат. Но у всякой выдумки есть побочный эффект. Появляется обязательство держать ответ перед реальностью, с её фактами, с её открытыми и неоткрытыми законами и знаниями. Поражает величие и совершенство любви Бога к своему творению, когда Он предоставляет самому любимому из своих творений право отрицать очевидное в угоду самолюбию, признанию, капиталу, карьере и прочему. Когда видный профессор естественных наук заявляет, что современных научных фактов достаточно сверх меры, чтобы говорить о Творце, но… Но говорить нельзя, так как это не материалистично. Кому он присягает на верность в этот момент? Своему богу под именем «материализм», всему олимпу, где пребывают и атеизм, и эволюционизм, и коммунизм, и весь сонм идеологических учений [«… их бог — чрево, и слава их — в сраме, они мыслят о земном» Флп. 3:19]. Причина спроса на них всё в том же — в самости, в жажде признания и власти, самоутверждении, наживе, пресыщении, роскоши, а также в тоске по самообману, паразитизму на ближнем, по банальной дурости, на которую удачно всё списывается. А потом тот же профессор продолжает: в нашем научном сообществе совестливые учёные не задерживаются, поскольку узнают со временем, что должны использовать доверчивость и малограмотность глупцов, обрабатывая их идеологически в целях пропаганды, и что допустимо искажать или скрывать достоверные факты о Земле и мироздании, истолковывать аргументацию по своему усмотрению, специально выдумывать откровенно нелепые теории, чтобы они рождали материалистический взгляд на мир. Мало того, он добавляет, что в исследованиях невозможно допустить и мысли о Боге, так как просто нужно иное! Напрашивается вопрос. Какой дух его купил за авторитетное имя и высокое жалование? Благодаря подобной откровенности вывод становится очевидным: человечество переживёт тот итог, которому большинство не препятствовало. [«… и сказал Ему дьявол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё. Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи» Лк. 4:6—8].

αώ

Если всё же настало то время, когда терпение жить иссякло, или же случилось нечто, из-за чего надежды рухнули и жизнь потеряла всякую ценность, то не иди искать избавления у людей. После удара и потери не ищи пустослова, который стремится выдать свои слова за истину, не переживая и не понимая того, что с тобой происходит. Не трать на это силы, ведь боль и так забирает их у тебя. Снова и снова душа испытывает тяготу страданий. Она терзается днём — и не замечаешь, что живёшь. Она томится ночью — и просыпаешься с досадой. В груди догорают остатки вчерашней радости. Они ещё не истлели, а воспоминания предательски воскрешают прошлое, причиняя нестерпимые муки. И так повторяется раз за разом, изо дня в день. Какой человек поможет тебе? Который завтра, быть может, сам окажется в этом аду? Разве облегчит твои переживания тот, чьё поведение стало синонимом глумления и издевательства, тот, который скрывается от испытаний в иллюзиях и развлечениях, который боится правды о самом себе? Как этой пустотой ты выкорчуешь разрастающийся корень уныния? Не обманывайся дурными и лукавыми речами того, кого не радует жизнь без хамства, лжи, чужого полового органа, хмельного пойла, без восхищённых и завистливых вздохов глазеющих на его транспорт или на искусных в извращениях самок или самцов, вываливающихся с запачканных сидений его машины, без оголтелого карьеризма, без выпячивания на чужом берегу уродливого брюха, наетого не только на свои деньги. Не довольствуйся рассказами психолога, получившего плату за слово из университетского учебника вперемешку с кивками головы перед твоими слезами. Все их праздные слова обернутся позднее против них, а пока они лишь продлевают твою агонию, разглагольствуя о не своём горе. Скорбь не пройдёт, ведь брехливый язык не лечит. Много ли людей, которым стоит раскрывать душу? В глазах большинства сплошной холод безразличия. Больше ничего не остаётся, как признаться себе, что пришло неизбежное, страхи стали реальностью. Только так можно очнуться от сна, которым человечество беспробудно спит, приговаривая избитое — «ах, как быстро пролетела жизнь, даже не заметили». Игра в детство с его бесконечными «хочу» закончилась. И так как правда разума говорит, что терять больше нечего, стоит поскорее пойти в противоположную сторону личной тропинкой, оставив общую широкую дорогу, приведшую к пропасти. Выбор невелик: шагнуть в смерть или развернуться и спастись. Если поступишь вопреки лицемерам, считающим себя правыми праведниками из праведников, и через силу проигнорируешь их самоубийственный жизненный опыт, то найдёшь подлинную силу жизни и родишься заново. Если ты был скептиком — ты обретёшь твёрдую веру, если ты ненавидел — станешь способным любить, если цели оказались суетой — ты поймёшь, ради чего действительно стоит жить. Тогда ни что не сможет отнять у тебя подлинные, чистые, самые сильные чувства, побеждающие тревоги, обиды, несчастья и потрясения. Это истинный дар для страдающего, сломленного, разбитого и оставленного, который однажды ощутит, как о нём заботится самая совершенная Любовь на свете. Чтобы это сбылось, надо лишь попробовать, надо начать быть другим, отказавшись от старого себя. Ведь если прежние идеалы были подделкой, значит нужно найти настоящие, возрождающие, одухотворяющие, что спасают от гибели и созидают. Есть, были и будут люди, которые, доверившись от безысходности, убедились, что измениться — это не просто шанс выжить, но начало того, что раньше казалось вымыслом. Если ранее тебе не доводилось встречать таких людей, это ещё не значит, что слова о них есть просто слухи, но это значит, что их очень и очень немного. В Боге обычно не нуждаются, пока чувствуют себя богами, когда мир падает под ноги, пока жизнь не переломана пополам в один миг. Выбор всегда за тобой: [«… И того, кто приходит ко Мне, Я не выгоню вон» Ин. 6:37. «Говорит ему Иисус: Я — Путь, Истина и Жизнь. Только через Меня можно прийти к Отцу» Ин. 14:6. «… Не здоровые нуждаются во враче, а больные. Я пришёл призвать не праведников, а грешников» Мк. 2:17. «Придите все ко Мне, измученные тяжкою ношей! Я дам вам отдых! Наденьте на себя ярмо Моих заповедей и у Меня учитесь: потому что Я мягок и кроток сердцем, и вы наконец отдохнёте, ведь заповеди Мои просты и ноша Моя легка!» Мф. 11:28—30. «Иисус сказал им: Я — хлеб жизни. Тот, кто приходит ко Мне, не будет голодным; тот, кто верит в Меня, никогда не испытает жажды» Ин. 6:35. «Братья мои, когда на вашу долю выпадают различные испытания, считайте это великой радостью. Ведь вы знаете, что испытания, которым подвергается ваша вера, вырабатывают у вас стойкость. А стойкость должна привести к достижению цели, к тому, чтобы вы стали зрелыми и совершенными и чтобы не было у вас никаких недостатков» Иак. 1:2—4. «Все свои заботы возложите на Него, ведь Он печётся о вас!» 1 Пет. 5:7. «Звучат в моём сердце Твои слова: Стремитесь найти Меня! И к Тебе я стремлюсь, Господь! Не отворачивай лицо Своё от меня! В гневе не отталкивай раба Своего! Ты помощник мой! Не отвергни меня, не оставь меня, Боже, Спаситель мой! Отец мой и мать оставили меня, но Господь примет меня к Себе! Господь! Научи меня пути Твоему! Прямым путём веди, наперекор врагам. На произвол врагов не отдавай меня! Лжесвидетели против меня выступают, обвинители расправы хотят. Верю я, что увижу блага Господни на земле живых! — Уповай на Господа, стойким будь, пусть твердым будет сердце твоё — уповай на Господа!» Пс. 26:8—14. «Я надеялся на Господа, надеялся и ждал, Он склонился ко мне и услышал мой крик. Из ямы могильной Он поднял меня, из трясины болотной вытащил. Он поставил меня на твёрдой скале, дал ногам моим крепко стоять» Пс. 39:2—3. «Что меня ужасало, то со мной и случилось, чего я страшился, то ко мне и пришло. Нет мне ни мира, ни покоя, ни отдыха — только смятение» Иов. 3:25,26. «Я стал для друзей посмешищем, вот, мол, как Бог ему ответил — над праведным и непорочным насмехаются! Кто благополучен, смеётся над бедствием, и кто крепко стоит — над пошатнувшимся. А дома разбойников — процветают, и кто Бога гневит, не знает бед, словно держит Его в руках» Иов. 12:4—6. «А вы раны мои лечите ложью, и все вы — никудышные лекари. О если б вы наконец замолчали — в этом и была бы ваша мудрость! Так вникните в доводы мои, послушайте, что скажу в свою защиту. Нужна ли Богу ваша неправда? Будете ли лгать ради Него? Для Него вы кривите душой, Его защитить хотите? Когда Он вас испытает — хорошо ли будет? Или обманете Его, как человека? Он вас сурово обличит, если будете темнить, кривить душой. Тогда устрашит вас Его величие, падёт на вас ужас Божий. Вы припоминаете обветшалые речения, ваш щит слеплен из глины. Так умолкните и дайте мне сказать, а там — будь что будет» Иов. 13:4—13. «Родных Он от меня удалил, и знакомые меня сторонятся; оставили меня, кто был знаком и близок, забыли те, кого приютил в своём доме; служанки чужаком меня считают, стал я для них посторонним; зову слугу — а он не отвечает, приходится его упрашивать. Отвратительно жене дыхание моё, даже братьям я опротивел; даже мальчишки меня презирают: стоит мне появиться — дразнят. Стал я мерзок ближайшим друзьям, те, кого любил, против меня обратились. Остались от меня кожа да кости, я впился зубами в собственное тело. Сжальтесь! Сжальтесь надо мной, друзья, меня поразила рука Божья! Почему вы преследуете меня, как и Бог, гложете меня ненасытно? О если б записать мои слова, если б начертать их в свитке, резцом железным по свинцу выбить и навеки высечь на камне! Я знаю — жив мой Заступник! Он последний встанет над прахом! Даже когда спадёт с меня кожа, лишаясь плоти, я увижу Бога. Я своими глазами Его увижу, не кто-то другой — я сам! Пусть даже остановится моё сердце. А вы хотите меня преследовать и меня же во всех бедах вините — так бойтесь меча, ибо ярость карается мечом; вы узнаете: есть высший Суд!» Иов. 19:13—29. «Чаял я добра, а явилось зло, ждал я света, а дождался тьмы: не утихает огонь в моём чреве, дни несчастий идут мне навстречу, брожу я в бессолнечном мраке, среди собрания о помощи взываю» Иов. 30:26—28. «Я знаю: всё в Твоей власти, нет для Тебя невозможного, что бы Ты ни замыслил. Кто я такой, чтобы порочить Твой замысел, ничего не зная? Говорил я о том, чего не понимаю, о чудесах, непостижимых для меня. Так выслушай, что я скажу; я спрошу, а Ты мне ответь. О Тебе я прежде лишь слышал, а теперь своими глазами увидел, потому я от всего отрекаюсь, раскаиваюсь средь праха и пепла» Иов. 42:2—6].

αώ

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.