Бесплатный фрагмент - Мурашки бытия

В детстве кто-то из взрослых сказал мне: «Взрослые не видят цветных снов. Только черно-белые. И вообще мало кто из взрослых видит сны». Сейчас уже сложно вспомнить, сколько мне было тогда лет, кто был этим «благожелателем» и в какой связи он решил поделиться со мной этим знанием. Главное, что произошло уже после этого — я начала бояться того, что в повзрослею и перестану видеть сны. Или, что еще хуже, начну видеть их в черно-белой гамме.

Сколько себя помню, сны мне снились всегда, с самого детства. Я всегда их очень хорошо помнила — могла пересказать, записать. Иногда, если сон был очень интересным и увлекательным, и вовсе умудрялась досмотреть его на следующий день. Для этого перед тем, как лечь спать, нужно было уютно свернуться комочком, в деталях вспомнить всё, что снилось накануне и словно зажмуриться в момент кульминации — на том моменте, где проснулась. И сон продолжался…

Подобные сериалы, бывало, продолжались по несколько дней, а иногда даже целую неделю подряд. Я старалась никому об этом не рассказывать, особенно взрослым. Если кому-то расскажу, это наверняка закончится, казалось мне.

Одно из первых воспоминаний — мне года четыре или пять. Я уже «взрослая», потому что теперь сплю не в маленькой кроватке рядом с родителями, а в отдельной комнате. Сейчас мне кажется, что это была одна из первых ночей на новом спальном месте — в своей собственной комнате.

Сон был очень интересным, сейчас даже кажется фантастическим. Я путешествовала по каким-то невообразимо красивым местам, там были красивые дороги на много полос, и повсюду ездили грузовики.

Все люди вокруг воспринимали их просто как большие грузовые машины, но я чувствовала, что они — совсем не то, что все в них видят. Когда люди скрывались и вокруг не было ни одной живой души, они начинали мигать огромными фарами, разговаривать со мной и я даже могла управлять ими с помощью силы мысли. Мне не приходилось ничего говорить вслух.

«Красный, езжай прямо,» — думала я. Большой красный фургон весело подмигивал мне фарой и почти сразу же разгонялся на всех парах по шоссе. От одной моей мысли до действия проходила всего каких-то пара секунд. Все это было похоже на увлекательную игру, в которой я нерпременно могла бы называться королевой грузовиков. Точнее, не могла бы, а именно так и называлась — во сне я была в этом абсолютно уверена. И до сих пор, спустя много лет, помню этот сон настолько явно, будто это было сегодня.

Игра могла продолжаться бесконечно, но в какой-то момент веселье немного притихло. Произошло это тогда, когда на горизонте появился длинный темно-фиолетовый фургон с прицепом. Очертания его передних фар не были похожими на те машины, что встречались мне до сих пор и выглядели они как-то зловеще. Через несколько десятков лет, когда в прокат выйдут «Трансформеры» (когда я смотрю этот сон, в мире нет не только этого фильма, но ни сценария, ни даже никаких комиксов и мультиков, кроме советских), в очертаниях этого сурового создания я узнаю прототип десиптеконов.

Темно-фиолетовый грузовик нёсся навстречу мне на всех парах, словно поезд по рельсам, и с каждым метром продолжал набирать скорость в геометрической прогрессии. На долю секунду мне даже показалось, будто сверху, из кабины водителя валил белый пар, прямо как у паровоза. Конечно, никакого пара там не было. Как и никакого водителя в кабине.

Зловещий грузовик, как и все остальные, ехал сам по себе, без водителя, как вполне себе отдельная одушевленная сущность. Ехал, и совершенно не хотел меня слушаться. Поскольку вся коммуникация происходила исключительно силой мысли, голова моя уже очень сильно болела.

«Остановись немедленно», — кричала я. От силы и интенсивности сигнала, который я посылала грузовику, у меня даже начала болеть голова. Кровь приливала к вискам все сильнее, пульс участился и я буквально слышала каждый стук сердца. Темп становился все более высоким, и в какой-то момент его удары стали созвучны тому, как грузовик набирал скорость. Когда все это, наконец, происходило в унисон, я поняла, что грузовик мне не остановить. А что самое страшное, несется он прямо на меня и сдвинуться с места по какой-то причине я совсем не могу — мои ноги оказались намертво приклеены к земле.