Бесплатный фрагмент - Моя история

Здравствуй, дорогой читатель!

Меня зовут Юля, мне 26 лет, и я автор этой книги. Все, что в ней написано — это история моей жизни, история маленького человека с диагнозом «инвалидность», но с большой жаждой к жизни. Эта книга — моя исповедь, поэтому давай на ты. Я надеюсь, что прочитав мою книгу, ты почерпнёшь в ней что — то важное и ценное для себя, и она оставит свой маленький след в твоей душе. Я хочу донести, что все преграды — они лишь в нашей голове. Как бы не ограничивала жизнь: будь то маленький рост 140 см, инвалидность, какие-то отклонения от «нормы», ты можешь все и даже больше! Всё в твоих руках! Именно это я хочу донести своей книгой.

Рождение

Что приходит вам на ум при слове «роды»?
Классическая картина, как в кино, где мамочка с потом на лбу и громкими криками, дает миру новую жизнь? Да, все мы привыкли именно к этому сценарию, но жизнь-это ведь не фрагмент из фильма, и часто все идет совсем не как ожидалось, так произошло и в моей истории.

Моя мама, как все, готовилась к этому дню, но одна фраза изменила весь ход событий. Вердикт врачей был неутешительным: «предлежание плаценты и поперечное положение плода, необходимо экстренное кесарево сечение».

Не передать словами эмоции, которые в этот момент испытывала моя мама, но времени на сомнения и колебания совершенно не было, операция началась, а вместе с ней и первые трудности. Извлечение не давалось легко, было решено тащить меня щипцами, маме становилось все хуже, то и дело на весы становилась то моя, то её жизнь…

Наконец раздался громкий крик новорожденной малышки, это означало, что операция прошла, но увы, она не была до конца успешной. Что послужило этому? Спешка врачей, щипцы? Это, к сожалению, до сих пор остаётся загадкой… А в итоге я родилась инвалидом с диагнозом: «спинномозговая грыжа, подвывих левой ноги и вывих правой». Пока эти слова эхом раздавались в маминой голове, ей пришлось две недели пролежать в реанимации, приходя в чувства после таких сложных родов.

В роддом пригласили прийти отца, но как оказалось совсем не для того, чтобы показать ему новорожденную, а чтобы предложить ему отказаться от меня.

Врачи говорили, что я долго не проживу и лучше отказаться от ребенка и не брать на себя эту тяжкую ношу.

Однако мой папа принял другое решение, за что я бесконечно ему благодарна! Выслушав доводы врачей, он сказал: «Нет, мы не оставим нашего ребенка!»

В это время мамочка уже приходила в норму, и как только ей стало лучше, отец рассказал о его диалоге с врачами, они еще раз обсудили все совместно и пришли к тому же решению, что от своего ребёнка они не станут отказываться. Мои родители не оставили меня!

Мама до сих пор жалеет, что пребывая на тот момент ещё в шоковом состоянии, не подала на врачей в суд, и не стала искать виноватых. Этих мыслей даже не возникло, так как сразу после выписки, они принялись искать хороших врачей для исправления этих ошибок, продумывая разные варианты для поддержания моего здоровья.

СЕМЬ и Я

Момент моего рождения пришелся на непростой период моей семьи, я была шестым и самым младшим ребенком. Только представьте: пять абсолютно здоровых деток, четверо из которых — девочки и один, самый старший — мой брат.

На тот момент моей маме было сорок лет и конечно, я понимаю, почему ей предложили отказаться от меня. В ее возрасте она уже имела полноценную семью, здоровых деток, а растить ребенка — инвалида было понятно, что непросто, да скажем прямо — тяжело.

Мы жили как обычная среднестатистическая семья. Родители всегда старались дать нам всё по максимуму, чтобы мы ни в чем не нуждались. До моего рождения они работали на равных и старались вдвоем обеспечивать нашу семью. Но после моего рождения, мама была вынуждена уйти с работы, и посвятить себя моей реабилитации и воспитанию, так как мне требовалось больше внимания, чем остальным. На работу мама так и не вернулась…

Но, несмотря на трудности связанные с моим рождением и дальнейшим взрослением, я с теплотой вспоминаю моменты, о которых хочется сказать: «Остановись мгновение, ты прекрасно» — такие чувства я испытываю, вспоминая родителей и детство. И в эти моменты я задумываюсь, а что из тех родительских ценностей я забрала с собой во взрослую жизнь? И вот ответ: «Несмотря ни на что оставаться семьей».

Я до сих пор помню, что нас так учили: в каких бы отношениях мы не были с братьями и сестрами — мы должны помогать друг другу. Папа, как глава семьи, всегда напоминал нам об этом и часто повторял, что мы — семья. В прямом смысле «СЕМЬ Я» — 6 деток, седьмая — это моя мамочка,

«Я» — это был мой папочка, глава нашего большого семейства.

У папы не было любимчиков, мы, дети, всегда ощущали его равноценную любовь. В то время как мама ставила нас в угол, он с любовью нас оттуда забирал! И если бы было деление на «плохой» и «хороший» полицейский — звание «хорошего» получил мой папа. Для него я — «солнышко», именно так он меня называл с детства. Я очень похожа на папочку, такой же нрав — упертая, лидер, идущий к своей цели, никогда не сдаюсь. Мамуля у нас была противоположностью папы — очень мягкая, спокойная и, наверное, как все мамочки, очень добрая.
За все старания моих родителей, я буду всегда им благодарна. Я постоянно ощущала их любовь и заботу. Ко мне всегда относились как к здоровому ребенку, на равных с моими сестрами и братом. Меня ни в чем не ущемляли, не ограничивали в выборе, и давали всё, что могли.

Детство

В целом, свое детство я толком не помню, да и можно сказать, что как такового «детства» у меня и не было. Некоторые моменты я могу лишь представить по рассказам мамы, так как всё, к сожалению, словно стерлось из памяти из-за множества наркозов.

Время, когда ребенок проживает беззаботный период младенчества, у меня прошло совсем иначе. Родители сразу после моего рождения стали пытаться исправить те роковые ошибки врачей и максимально облегчить мою жизнь.

Но к сожалению, все шло не так гладко, как хотелось. С первых дней мне уготован был гипс, заковавший мою детскую ножку в «кандалы». Вся правая нога была окутана белыми гипсовыми бинтами. Врачи таким образом пытались исправить вывих, но снова что-то пошло не так и стало ещё хуже: вместо здоровой и ровной ножки, моя нога атрофировалась и стала тоньше и короче.

Как позже окажется, для моего выздоровления было достаточно всего лишь массажа, ЛФК, бассейна и прочих оздоровительных процедур, но процесс уже был необратим.

К моим двум годам родители настояли на снятии гипса, к этому возрасту я только начала учиться ходить. Они всегда присутствовали, когда меняли старые бинты на новые и видели, что состояние моей ножки меняется совсем не в лучшую сторону: нога перестала сгибаться в коленке и стала совсем тоненькой. Чтобы не сделать хуже, было принято решение снять гипс и думать какие действия предпринимать дальше, и стоит ли, ведь пока все попытки лишь усугубляли положение.

Конечно, ноги не были единственным «больным» местом, вместе с ними в лечении нуждалась и спина. Но ужасающая статистика операций с летальным исходом, в моем возрасте, приводила родителей в шок и останавливала их. Было решено не спешить, так как последствия послеоперационного вмешательства могли быть удручающие.

Однако, несмотря ни на что, по словам мамочки, я всегда оставалась очень активной и терпеливой. Я не капризничала и наверное, где-то в глубине души, маленькая Юля понимала, что всё, что происходит с ней — нужно лишь выдержать и пережить, а там, за этими тягостными больницами и белыми бинтами, её ждет большое и счастливое будущее. Только стоит потерпеть…

Путь к здоровому телу

После снятия гипса родители начали задумываться над тем, как же исправить очередную врачебную ошибку: нога совсем не сгибалась в колене, учиться ходить было не так просто, и это ещё влияло на осанку! Через знакомых родители нашли контакты больницы, которая специализировалась на такой проблеме, как спастика мышц. Большое желание сделать меня здоровым ребенком не оставляло родителям много времени, не долго думая, поехали на консультацию в эту больницу, родителей там обнадёжили и они согласились на операцию! И вот я снова вдыхаю больничный запах, который еще не успела забыть.

Сама операция не была сложной, на тот момент мне было 3—4 года, и единственное, что отпечаталось в моей памяти — это мои слезы. У меня началась истерика — наркоз, который мне ввели, не приводил к нужному результату — я не могла уснуть. Я плакала и требовала, чтобы укол мне сделал папа. Врачи, видя мое состояние, пошли на уступки, позволив ему сделать мне инъекцию с наркозом, и я, наконец- то, уснула. Операция началась…

Не самые приятные ощущения ждали меня по ее окончанию — рвота и слабость, очень долгий сон — с трудом приходила в себя. Но все же это была не самая страшная и трудная операция, довольно быстро меня выписали. Я была очень рада, что вернулась домой, к своим родным.

Впереди меня ждали пять лет абсолютно спокойной жизни, до 8 лет я мысленно попрощалась с больницей, врачами и операциями.

Эти годы были посвящены реабилитации, поездкам в санатории, где были ЛФК, бассейны, массажи и многие другие процедуры, которые конечно мне нравились, и радовали.

Первый класс

Возраст восьми лет принес новый виток событий в мою жизнь — первый раз в первый класс.

Детский сад обошел меня стороной, было слишком много «но» … А вот в школу нужно было идти. При ее выборе родители рассматривали два варианта, один из которых — школа при храме, но она находилась далеко, и добираться приходилось бы около часа на автобусе или машине. А так как я росла в среде обычных здоровых детей: гуляла с ними во дворе, много с кем была знакома из нашего дома, меня все принимали хорошо, я много с кем дружила, поэтому родители подумали, что можно попробовать отдать меня в обычную школу. Вариант домашнего обучения рассматривался на случай моего плохого самочувствия или на время после операции. В первый класс я пошла, зная уже многих ребят, которые будут со мной учиться!

Ростом в начальной школе я не сильно отличалась и поэтому спокойно сливалась со своими сверстниками. Однако были моменты, которые привлекали внимание — это проблемы с ногой, я хромала и одна нога была короче — это было видно невооруженным взглядом, а спинномозговая грыжа была заметна через легкую футболку или блузку. Дети обращали внимание на этот, как они называли, «горб», поэтому я старалась не надевать облегающие вещи.

Я отлично помню школьные годы, как тепло меня принял класс, отчетливо помню взрослую и очень мудрую классную руководительницу, которая никогда не давала меня в обиду. Но в первом классе случился один инцидент, после которого родители начали задумываться над операцией по удалению спинномозговой грыжи.

Как я уже упоминала, грыжа была открытая, и от любого удара или неловкого прикосновения могла лопнуть — это привело бы к летальному исходу. На вид она была как маленький мешочек, наполненный водой, в районе пояснично-крестцового отдела. А вокруг, из-за нарушения опорно-двигательного аппарата и искривления позвоночника, находились наросты маленьких «косточек», которые словно опоясывали грыжу. Я всегда переживала за это место.

Как сейчас помню тот день… Вы же помните школьное правило: «вставайте дружно каждый раз, когда учитель входит в класс»? Как раз в один из таких моментов, когда мы всем классом приветствовали директора, один мальчик, присаживаясь за свою парту, нечаянно толкнул свой стол, который резко сдвинул мой стул и тот буквально врезался в мое крохотное тело, в то место, где была та самая грыжа. Слезы и страх мгновенно охватили меня. Сразу последовал звонок родителям, которые приехали и забрали меня домой. Мальчик и его семья долго извинялись за произошедшее. Но мы все понимали, что ситуация случилась неумышленно, и он совсем в этом не виноват. Но именно после этого случая родители основательно задумались над тем, чтобы все же удалить эту грыжу. Возможно позже, я буду вспоминать эту ситуацию и этого самого мальчика с благодарностью, кто знает. Рассказываю вам дальше…

Не сдаваться

После долгих поисков подходящей больницы, родители остановили свой выбор на одной из московских, которая специализировалась на грыжах.

В ней было все необходимое для проведения таких операций. И я, и родители испытывали волнение и тревогу, впереди за закрытыми белыми дверями была только неизвестность и страх услышать что-то новое и усложняющее положение еще больше.