ГЛАВА 1
Переезд
Похоже, что всё было задумано ещё до моего рождения, и я никого не подвела, родилась, как положено, в срок, но там наверху, видно, что-то с датой попутали, или мне просто не повезло. Меня угораздило родиться в четверг, 29 февраля 1968 года, ровно в полдень, я ещё не представляла, чем для меня эта дата обернётся в будущем, только когда подросла, узнала, что день рождения у меня будет раз в четыре года. Папа, наверное, решил не всё мне усложнять и назвал меня Кристиной, хотя мама настаивала на Авроре, наверное, в честь нашего крейсера. Но победил, как всегда, мужчина, и я стала Кристиной, а что, мне нравилось. Ну вот так я и стала потихоньку расти, когда мне исполнилось два годика, родителей послали в командировку в Германию, там мы прожили пять лет, я пошла в садик, немецкий язык стал для меня родным. В СССР мы вернулись в начале 1975 года, меня сразу записали в школу, в ней произошло первое изменение в моей жизни. После седьмого класса все стали звать меня Крис, видно, продолжение моего имени им тяжело давалось, ну Крис — так Крис, мне без разницы. Жила я тогда с родителями в нашем славном городе Ленинграде на пересечении Невского проспекта и улицы Софьи Перовской в старинном шестиэтажном, очень красивом доме. Моя московская бабушка, (мама моей мамы), эту улицу называла вторым Арбатом. В то время мы с родителями жили в четырёхкомнатной коммунальной квартире на четвёртом этаже и занимали одну, хотя и большую комнату, я жила в ней за ширмой. В другой комнате, совсем небольшой, жила моя вторая бабушка, (мама моего папы), а остальные две занимала пожилая супружеская пара. Жили мы дружно, папе на работе не раз предлагали переехать из коммуналки в отдельную квартиру, но он наотрез отказывался, так как он здесь родился и вырос, меня тоже всё вполне устраивало.
Подъём на наш этаж в детстве мне всегда давался нелегко, я не была спортивным ребёнком, но и на колобка тоже не смахивала, возможно, просто немного ленива и капризна. Зато мне повезло, я пошла учиться в одну из лучших школ города (Петришуле), а самое замечательное, что она находилась почти во дворе нашего дома. Жизнь потихоньку налаживалась, мои нескончаемые просьбы кому-то там наверху, наконец, были услышаны, и в 1987 году в доме установили лифт, я была счастлива. Детство пролетело незаметно, я стала стареть, в 1985 году закончила школу и, как все, начала мечтать о принце на белом коне, который меня найдёт и обязательно заберёт из моего закутка, короче, сказок начиталась. Стала думать, куда пойти учиться, в детстве хотела быть врачом, постоянно лечила (или мучила) кукол, немного подумав, сказала себе, что мечты нужно воплощать и пошла поступать в медицинский. Но врачом, похоже, мне не суждено было стать, и я поступила в медицинское училище на фельдшера, правда, мотаться туда нужно было через весь город. Но я не унывала, и в один прекрасный момент мои покровители там, наверху, снова меня услышали, нашим пожилым соседям выдали отдельную квартиру в новостройке, а нам отдали две освободившиеся комнаты в нашей коммуналке. Они тоже были небольшие, зато теперь наша семья занимала всю квартиру, и родители сразу переселили меня в одну из комнат. Я стала счастливым обладателем своей отдельной жилплощади, теперь у меня появился шанс на уединение.
Я чувствовала себя уже почти взрослой и стала стареть ещё быстрее, мне оставалось учиться один год, в 1988 году мне исполнилось 20 лет. Я уже привыкла к тому, что дни рождения у меня бывают с переменным успехом, но в этот раз повезло, это было 29 число, а в другие годы как хочешь, так и отмечай, то ли 28 февраля, то ли 1 марта, в общем, весело. Папа меня поздравил и сказал, что его друг в Москве может меня устроить на практику в скорую помощь в Институт Склифосовского, а по окончании училища взять туда работать. С одной стороны, о Москве я думала, там больше шансов найти принца, пока я вообще в старуху не превратилась, но с другой стороны меня терзали сомнения, сумею ли я там приспособиться. Где там жить и что делать, пусть и в знакомом городе? Москву я знала отлично, во всяком случае центр, бывала там несколько раз в год у своей бабушки, и друзья у меня там были. Конечно, можно остановиться у неё, но она, к сожалению, жила, как и мы раньше, в коммуналке, в одной, хотя и большой, комнате, постоянно находиться вместе с ней не для меня, я с трудом жила в закутке за ширмой. К тому же в нашей любимой стране творилось что-то непонятное, решили, видите ли, устроить перестройку, при этом забыв, как всегда, спросить у людей, нужна ли она им.
И тут папа возьми и скажи, что они договорились с бабушкой поменяться, я поеду в её комнату в Москве, а она в мою в Ленинграде. От такой новости я даже запрыгнула папе на ручки, прямо как в детстве, он еле устоял на ногах. Это был его лучший подарок, я сразу согласилась и чуть ли не вприпрыжку побежала собирать вещи, но оказалось, что всё не так просто. По началу меня не хотели отпускать, но родители и об этом позаботились, его друг сделал официальный запрос, и с помощью знакомых и взяток (как без них), мне разрешили сделать такой манёвр. В середине лета, а точнее, 3 июня, в пятницу вечером, мы с папой загрузили его Волгу моими вещами и отправились в долгую дорогу, утром были в Москве. Бабушка жила в самом центре недалеко от Старого Арбата в Филипповском переулке, в трёхэтажном дореволюционном доме на третьем этаже, в огромной шестикомнатной коммунальной квартире. Я там всех знала с детства, так как гостила у бабушки летом и даже на новогодних каникулах, комната у неё была огромная, метров тридцать, не меньше, с тремя окнами. Ещё три комнаты занимала семья, у них была дочка Мария, моя подруга, на год старше меня, и её брат Артём, на три года её младше, сейчас он был в армии, отдавал свой долг родине. В пятой комнате жил безобидный пьянчуга, мы с ним дружили, а вот в шестой — злая старуха, всегда чем-то недовольная, со своим мужем. Тот был просто божий одуванчик, я даже не представляю, через что он с этой бабкой прошёл, ему от неё всегда доставалось.
Меня встретили, как родную, бабуля уже собрала свои вещи, весь день она проводила со мной нескончаемую беседу по правилам и технике безопасности. На следующее утро, 4 июня, в субботу, мы всё перетаскали в папину Волгу, они поехали в Ленинград, а я стала осваиваться. В наследство вместе с комнатой мне достался бабушкин кот Бонифаций, все звали его просто Боня. Он был уже старенький и мог не вынести ни переезда, ни смены обстановки, я с радостью согласилась за ним ухаживать, его любили все соседи, даже та злая старуха. В комнате в углу под шкафом у него была собственная дверь в общий коридор, дверь — это, конечно, сильно сказано, просто небольшая выпиленная в стене дырка, он в любое время мог ходить, где ему вздумается. Проводив своих, я вернулась в квартиру и решила, что нужно разложить вещи, посмотрела на Боню и мне стало как-то не по себе, лихорадочно начала вспоминать, когда увидела его впервые. Немного о Боне, это огромный, наглый, пушистый рыжий кот со светло-зелёными глазами, но очень воспитанный, скажем, совсем не по-кошачьи, и очень любопытный. Я взяла его на руки, весил он не меньше шести килограммов, стала рассматривать, потом спросила у него:
— Сколько же тебе лет?
— Мяу, — важно ответил тот.
Ну конечно, мне всё сразу стало понятно, посадив кота на кресло, начала вспоминать — так, к бабушке мы первый раз приехали, как только вернулись из Германии, Боня уже был, это я помню, видно, рос он вместе со мной. Ладно, узнаю у мамы, направилась в коридор ей звонить, сообщила, что со мной всё хорошо, папа с бабушкой уже поехали к ней, и поинтересовалась возрастом кота.
— Не знаю, — ответила мама, — но точно помню, что до отъезда в Германию его ещё не было, с ним что-то случилось?
— Просто интересуюсь, — успокоила её, — с каким кавалером мне придётся жить.
— Позвони завтра, бабушка сама тебе всё расскажет.
Мы попрощались, я продолжила свою нелёгкую работу по раскладыванию вещей, к обеду почти всё было готово, оставалась пара сумок, решила перекусить. Выйдя на кухню, заглянула в бабушкин допотопный холодильник, он оказался полностью набит едой, она позаботилась обо мне на славу. Кухня была огромная, с двумя окнами и двумя газовыми плитами, у бабушки свой уютный уголок с кухонными шкафчиками, я нашла всё, что нужно, и разогрела себе борщ. Тут в кухню влетела Мария, она пришла на обед, работала она детским парикмахером совсем недалеко, на бульварном кольце. Я поделилась с ней борщом, мы поели и мило поболтали, я рассказала, что всё лето буду проходить практику и жить тут, а если повезёт, то после окончания училища вообще сюда переберусь. Она предложила вечером отметить мой приезд, она завтра выходная и сама обо всём позаботится, я, естественно, согласилась, на практику мне только в понедельник. Мария ушла, а я вернулась к своим разборкам, Боня внимательно следил за моими действиями, иногда одобряя, а иногда нет.
В середине последней сумки я нашла странный свёрток, замотанный в газету, внимательно его оглядев, так и не вспомнила, откуда он тут взялся, может, папа или мама положили. Выложила его на стол и продолжила убирать и развешивать всё остальное, когда с этим покончила, решила передохнуть. Боня сидел на столе и прижимал лапой этот свёрток, спросила у него:
— Что, считаешь — нужно прямо сейчас посмотреть? — он одобрительно мяукнул, — Ладно, твоя взяла.
Подойдя к столу, сказала ему подвинуться, взяла свёрток и стала снимать с него газету, когда развернула, удивилась ещё больше. Свёрток напоминал большую книгу, был упакован в розовую бумагу и красиво перевязан белым бантом, очень интересно. Стала смотреть дальше, Боню он, судя по всему, заинтересовал даже больше, чем меня, он в него прямо внюхивался, под бантом лежала открытка, достав её, прочла:
— Кристиночка, от всей души поздравляем тебя с двадцатилетием, твои друзья.
Я всю голову сломала, кто мог меня поздравить и был у меня в гостях на дне рождения, вспомнила всё, кроме этого подарка, и потом, у меня не было таких друзей, я вообще по жизни одиночка. Ладно, посмотрим, развернув упаковку, обнаружила непонятную пластиковую коробочку, впервые такую вижу, она действительно напоминала подарочную книгу в твёрдом переплёте, к ней прикреплена инструкция. Задумчиво встала и включила музыку, у меня был отличный двухкассетный магнитофон Филипс, папа привёз, когда последний раз был Германии, в то время это была диковинная штука. Принялась изучать инструкцию, там было написано, что эта коробочка является портативной машиной времени, после чего я рассмеялась, но Боня убедил меня читать дальше. Ещё было сказано, что, если я читаю инструкцию и имею этот прибор, то считаюсь одним из избранных, сказала Боне:
— Во как, оказывается, мы с тобой избранные.
Он опять одобрительно мяукнул.
Далее было написано, что для правильного использования у пользователя должен быть IQ не менее 150 баллов, прочла это Боне и спросила:
— Ты знаешь, что такое этот IQ?
Он ответил не как всегда, вместо традиционного:
— Мяу, — он выдал, — Ням, — ещё и в другой тональности.
Если честно, непонятно, знает он, что это такое или нет, я точно впервые слышу, нужно будет у папы узнать. Стала читать дальше, но так ничего и не поняла, выяснила только одно, для работы с этим прибором нужны хорошие мозги, и ещё я должна пройти тест ДНК. О нём я знала, мы изучали его основы в училище, но где его тут пройти — не представляла, и интересно, куда нужно отослать результаты, обратного адреса не было. Почитала ещё немного, мне стало скучно, убрала эту диковину в ящик шкафа, улеглась на кровать мечтать о будущем и, видно, заснула под негромкую музыку. Разбудил меня стук в дверь, я с трудом разлепила глаза и доползла до неё, это оказалась Мария, которая прямо с порога мне высказала:
— Нашла время, когда спать, скоро мальчишки придут.
Я, хоть и не до конца проснулась, но сообразила, о чём она, и ответила, что мы ни на каких мальчишек не договаривались, и я против.
— И куда мне их теперь девать? — заскулила Мария, — Они хорошие, воспитанные, давай просто часочек у меня в комнате посидим, если тебе не понравится, я их отошлю.
Немного помявшись, я согласилась, но только на час, она радостная побежала к себе переодеваться, а я решила устроить всем сюрприз и натянула на себя спортивный костюм. Потом посмотрелась в зеркало, сделала вывод, что выгляжу крайне нелепо, больше похожа на чучело или какое-то недомогание, и с удовлетворением уселась на диван. Немного о себе, ростом я метр шестьдесят восемь, светлые, не очень длинные, почти до плеч, волосы, стройная (наверное). Одевалась я всегда строго, но со вкусом, а вот косметику на дух не переносила, только немного духов и всё, и такой я себе нравилась. Я не любила шумные компании, всякие анекдоты и нелепые рассказы, нет, я не ботаник, конечно, но и не компанейская девчонка, что-то среднее, видно воспитание сказывается, просто родители у меня интеллигенты, наверное, взяла с них пример. Мария прибежала ко мне в комнату чуть ли не в вечернем платье и в туфлях на огромном каблуке, увидев меня в таком виде, пришла в ужас и стала требовать, чтобы я сейчас же переоделась. Я ответила, что ни за что, или так или никак, Боня меня поддержал громким одобрительным мяуканьем.
— Ты меня просто опозоришь, — не унималась она.
— Ничем помочь не могу, сама виновата, нужно было предупреждать.
— Ну ладно, чучело, — с трудом согласилась она, — пошли тогда так.
Немного о Марии, она выше меня, стройная, красивая, белокурая, одевалась всегда очень хорошо, по моде, в общем, вся из себя, на её фоне я смотрелась замарашкой, сегодня не исключение. Она проводила меня к себе в комнату, когда раздался звонок в дверь, она пошла открывать, а я забилась в кресло в углу и притворилась невидимкой, по началу всё так и случилось, меня не заметили. Да, она не соврала, к ней в гости пришли два молодых человека в строгих костюмах и начищенных до блеска ботинках, если честно, мне стало неловко, но потом я взяла себя в руки. Мария стала искать меня взглядом, при этом громко спрашивая, куда я делась, её взгляд наткнулся на меня, и она заявила:
— Вот ты где у нас прячешься.
Ребята сразу повернулись и уставились на меня, моя невидимая магия сошла на нет, я что-то пробубнила себе под нос, а Мария стала нас знакомить:
— Это Максим, а это Николай.
— Я Крис, — пискнула я.
Они ещё долго меня рассматривали, пока мы не сели за стол, тогда Николай спросил:
— И откуда ты такая взялась на этом белом свете?
— Да я то просто родилась, — ответила я, — а вот откуда ты, такой умный, взялся, не ясно.
Он притих, а Мария меня ущипнула, ребята принесли бутылку шампанского и бутылку красного сухого вина плюс коробку конфет, они немного ожили, но по-прежнему смотрели на меня, как на ископаемое. Мы выпили по бокальчику шампанского, и Максим стал донимать меня вопросами, где я живу, где учусь, ну я и отвечала так же, что живу тут и уже не учусь, в общем, беседа не задалась, но он не унывал и стал рассказывать про себя:
— Я учусь на последнем курсе ИНЯЗА и изучаю немецкий язык, а после окончания поеду в ГДР в посольстве работать.
Его туда, видите ли, родители протащили, лучше бы он просто молчал, за умного сошёл бы, а тут он меня завёл, я всегда, когда злилась, переходила на немецкий, и этот раз не стал исключением. Ну я ему и высказала на языке братьев Гримм всё, что думаю, он слушал с открытым ртом, потом ответил на ломаном немецком, могу ли я говорить медленнее, а то он за мной не успевает. Тогда я сказала, что моя мама всю жизнь работает переводчиком с немецкого, и она тоже не может за мной успеть, так что не выйдет из него хороший дипломат. Он поинтересовался, где я изучала язык, на что ответила, что в Германии с двух лет, он мне почти родной, после этого он поник и затих, мы перешли на русский, больше меня никто не подкалывал. Но просидели мы не час, а намного больше, и почти всё выпили, они позвали нас продолжить в ресторане на Новом Арбате, я отказалась, а вот Мария с радостью согласилась. Я вызвалась их проводить до Старого Арбата, так как задумала перед сном прогуляться, и мы пошли, на углу Арбата мы распрощались, они пошли в свой ресторан, а я поплелась гулять в одиночестве. Но моя идиллия длилась недолго, меня догнал Максим и уже вежливо и интеллигентно попросил разрешение присоединиться ко мне.
— Да пожалуйста, — ответила я, — улица большая, ты мне не помешаешь, а как же ресторан?
— Им там без меня веселее будет.
Он оказался не таким заносчивым и даже джентльменом, мы гуляли и разговаривали до самого вечера, потом он проводил меня до дома и спросил:
— Мы ещё встретимся?
— Обещать не могу, — пожала я плечами, — я с понедельника на практику выхожу.
— Можно тебе позвонить?
— Пожалуйста, телефон у нас общий, коммунальный.
Мы распрощались, уснула я, как убитая, наверное, сказались переезд, алкоголь и вечерняя прогулка, проснулась только в 11.30, сегодня 5 июня, воскресенье. Боня спал рядом и вставать, похоже, вообще не собирался, оглядев себя, поняла, что уснула прямо в одежде, ладно, нужно привести себя в порядок. Быстро нацепила халат и пошла в ванную принять душ, мне повезло, он был свободен, в коммуналках всё это не так просто делается, после душа позавтракала и выпила крепкий растворимый кофе, ну вот, теперь я в норме. Переодевшись и накормив Боню, пошла звонить папе, он сообщил, что доехали они отлично, всё в порядке. Поинтересовалась свёртком, в котором оказался мой подарок с дня рождения, он ответил, что ничего мне не клал и к вещам даже не прикасался. Потом, видно, узнал у мамы, та сказала, что впервые об этом слышит, я спросила, знает ли он, что такое IQ, и 150 баллов — это много или мало? Он рассказал мне всё, что знал, это оказался тест на сообразительность, он давно применяется на западе, и 150 баллов — это очень много. Заинтересовался, зачем мне это нужно, ответила, что просто где-то прочла, но при этом уточнила, можно ли где-то достать этот тест, папа пообещал узнать. Дальше был разговор с бабушкой о коте, выяснилось, что Бонифаций у неё появился котёнком в 1974 году, ей подруга подарила, и у него 10 августа день рождения. Она в этот день всегда даёт ему вкусняшки, попросила меня об этом не забыть, я пообещала, мы попрощались. Вернувшись в комнату, сообщила Боне, что теперь знаю, сколько ему лет, он с недоверием посмотрел на меня, а я выдала:
— Тебе четырнадцать лет, — он подтвердил своим — мяу.
День пролетел незаметно, Мария вернулась только под вечер и совсем пьяная, где она болталась сутки, узнавать не стала, разговор оставили на потом, я легла спать, предварительно поставив будильник. В 9 утра в понедельник я была в Склифе, у меня приняли документы, но выяснилось, что не всё так просто, чтобы проходить у них практику, у меня должна быть Московская прописка, хотя бы временная. Я прямо оттуда набрала папе, он спокойно ответил, что в курсе, и бабушка об этом уже позаботилась, мне завтра нужно будет попасть на Ленинградский вокзал, они с проводником передадут бумаги и инструкцию, вечером он сообщит номер поезда и вагон. Потом мне провели экскурсию по институту, показали, где я буду работать и даже познакомили с коллективом, вроде я всем понравилась, как и они мне, после чего поехала домой. Весь день провела в размышлениях, вечером позвонил папа и сказал номер поезда и вагон, я легла спать.
Во вторник, 7 июня в 8 утра я стояла на перроне Ленинградского вокзала и ждала прибытия поезда, когда все вышли, получила от проводницы конверт и поехала домой, решив сначала позавтракать. Вскрыв конверт, прочла инструкцию, нашла какой-то открепительный талон и направилась в отделение милиции, но меня там завернули, видно, мои что-то с инструкцией напутали, точнее, с порядком действий. Мне пришлось сначала идти в ЖЭК, и уже после обеда я сдала свой паспорт в милицию, но там меня огорчили, сообщив, чтобы я приходила за ним через две недели, типа, такой закон. Дома, чуть не плача, набрала папе и всё объяснила, он сказал, что разберётся и перезвонит мне вечером, я решила прогуляться, когда меня позвали к телефону. Это оказался Максим, он настаивал на встрече, сообщила ему, что собираюсь ехать на ВДНХ погулять, мы договорились там встретиться. На этот раз я оделась более-менее по-человечески, правда, никаких платьев, просто джинсы и симпатичная кофточка с котиком. Мы там гуляли до самого вечера, он проводил меня и даже напросился на кофе, Мария этому очень удивилась. Через полчаса я его выпроводила и набрала папе, тот сказал, что всё уладил и на работе, и в милиции, за паспортом мне идти в понедельник, 13 июня, а на практику выходить в среду, 15 июня.
— И что ты мне прикажешь делать всё это время? — растерянно спросила я.
— Считай, что у тебя летние каникулы, — рассмеялся он, — погуляй, Москву посмотри, сходи в театр или музей, не маленькая, сама что-нибудь придумаешь.
После его слов мне стало как-то легче, и я улеглась спать.
ГЛАВА 2
Шок
Утром мне не спалось, я встала чуть свет, на улице лил дождь, судя по небу, это на весь день, Мария была удивлена, увидев меня в 7 утра на кухне за завтраком, потом поспрашивала о Максиме. Как выяснилось, она в тот день видела его впервые, Николай — это её парень, а Максим его друг, я рассказала, что мы просто гуляли, ничего серьёзного, она спросила, буду ли я с ним встречаться, ответила, что пока не решила, мы разошлись, она на работу, а я в комнату. Войдя, увидела, что Боня сидит у шкафа и трёт его лапой, подойдя, спросила у него:
— Тебе что, срочно нужно туда попасть новую шубу надеть?
— Мяу, — ответил Боня и повернулся ко мне.
Открыла шкаф, а этот умник сразу запрыгнул на ящик и активно стал пытаться его открыть, я ему помогла, просто интересно, что он там позабыл, бедолага, он сразу встал лапой на эту коробку.
— Что, мне это нужно сейчас взять? — поинтересовалась у него.
Он подтвердил и одним прыжком долетел до дивана, ожидая меня, ничего себе старичок, так прыгает. Достав коробку с инструкцией, уселась на диван, а Боня залез мне на руки и затарахтел, ладно, почитаем, что тут у нас дальше. Выяснилось, чтобы всё узнать, нужно приложить палец владельца, тогда этот сундук (или книжка) откроется, я осмотрела его и нашла ровно по середине картинку с отпечатком пальца и надпись:
— Открой меня.
— Они бы ещё написали, — рассмеялась я, — съешь меня.
Приложила палец, рисунок вдруг засветился зелёным, что-то щёлкнуло, и эта книга стала открываться, я аж рот разинула, в жизни такого не видела, прямо чудеса какие-то. На верхней крышке включился совсем тонкий и плоский экран, чем-то похожий на телевизионный, к тому же цветной и с очень качественной картинкой. Книга разделилась на две части, экраном стала обложка, а на нижней части, где должны быть листы с текстом, появились нарисованные кнопки, как у пишущей машинки. Ну и ну, я чуть губу себе не откусила, так волновалась, потом появилась надпись:
— Доброе утро, Кристина, — ниже дата — 8 июня 1988 года, среда, — ещё ниже, — войти.
Я удивилась, откуда эта книга знает, как меня зовут, и куда и как войти? Помог мне Боня, он начал тыкать лапой по этому телевизору, спросила у него:
— Ты считаешь, нужно на эту надпись нажать?
Он одобрительно мяукнул, я протянула пальчик и слегка дотронулась до слова — войти. В ту же секунду экран сменился, там появилась очень красивая картинка, а потом инструкция, стала вчитываться, ну, что мы имеем. Написано, что это машина времени, это я поняла ещё из прошлой инструкции, а вот что она умет делать — тут как раз и описывалось. Стала читать, нажимая на стрелки, с этим быстро разобралась, ещё можно просто листать туда-сюда, тыкая на этот чудо-экран. В конце вылетело какое-то пользовательское соглашение и рядом надпись:
— Принять.
Появился рисунок отпечатка пальца, читать и нажимать не стала, мне ещё нужно переварить то, что я уже узнала. Выяснилось, что можно попасть в любой месяц и день, но только начиная с 1988 года, как раз сейчас, когда у меня был день рождения впервые за три года, в будущем последняя дата стояла 20 мая 2060 года. Попадать можно только в високосные годы, в другие нельзя, потом написано, что запрещено делать в прошлом, в будущем и ещё всякая ерунда. Это я пропустила, если честно, ничего не поняла, но мне это показалось забавным, интересно, кто мог такое придумать? Был таймер возращения, можно поставить, сколько ты хочешь пробыть в прошлом или будущем, если ничего не ставить, то по умолчанию даются сутки. Ещё можно выставить точное время и дату, куда тебе нужно попасть, с этим я тоже заморачиваться не стала. Пошла на кухню и поставила чайник, пока он закипал, смотрела в окно на дождь, налив себе кофе, вернулась в комнату, Боня даже с места не сдвинулся. Прикольная штука, единственный вывод, который я сделала, он точно не из СССР, может Американский или Японский, но потом поймала себя на мысли, тогда почему русский язык, нет, тут что-то не так.
— Ладно, — сказала я громко, — ну что, Боня, будем пробовать эту чудо-машину времени?
На этот раз он промолчал, типа, тебе решать, дура, я приложила палец к соглашению, экран сразу поменялся, опять вылетела инструкция, что во время перемещения я должна удобно сидеть или лежать, так как может закружиться голова. Ладно, это не страшно, а вот то, что после активации я должна убрать прибор в сейф, поставило меня в тупик. Вы что, издеваетесь, где я вам тут сейф возьму? Но потом дочитала, что можно спрятать в укромное место, так бы сразу и писали, и у меня на всё есть пять минут, опять приложила палец, подтверждая, что ознакомилась. Экран поменялся на дату, где было сказано, что, если не задать точное время и дату, то прибор будет работать по умолчанию и перенесёт в тот же самый день и время, что и сейчас, но год всё равно нужно выбрать. Ладно, с датами будем потом разбираться, и я задумалась, куда мне отправиться, смеясь про себя, вот ведь бред полный, а я на него повелась. Потом сама себе сказала, а что, мне сейчас всё равно делать нечего, подыграю им, и выбрала 2020 год, интересно же посмотреть, опять подтвердила. Экран снова поменялся, вылетела надпись, что в открывшееся углубление нужно вставить палец для анализа ДНК и не вынимать до его подтверждения. Осмотрела коробку, в ней действительно появилась дырка, засунула туда указательный палец, что-то зашипело, стало мокро, я почувствовала запах спирта, после чего укол.
— Больно же, — возмутилась я, а Боня выгнул спину и зашипел.
На экране появилась движущаяся шкала в процентах и надпись:
— Идёт анализ, не вынимайте палец.
Когда дошло до ста процентов, экран стал зелёный, и вылетела другая надпись:
— ДНК владельца подтверждена, перемещение разрешено, уберите прибор и займите удобное положение. Год перемещения — 2020, время — 8.45, 8 июня, среда.
Всё погасло, прибор закрылся, я быстро встала, убрала его в ящик, закрыла шкаф и уселась на диван, улыбаясь, как дура. Позвала Боню, но он отошёл от меня подальше и даже зашипел, только хотела возмутиться его поведением, мол, он меня в это втянул, а теперь струсил, предатель, как у меня стало темнеть в глазах, и я отключилась. Очнулась через несколько секунд от звука едущего поезда, открыла глаза, изображение появилось не сразу, сначала мутный и яркий свет, а потом всё остальное, от увиденного я громко выругалась на немецком:
— Verdammte Scheisse!
На меня смотрели люди в необычной одежде и в медицинских масках, тут меня осенило, наверное, я на работе, а это врачи, потом одёрнула себя, какая работа, дура, ты ещё ни разу на неё даже не выходила. Стала смотреть, куда я попала, сделала вывод, что еду в незнакомом и очень красивом поезде, на стенах которого бегали надписи и висело очень много странных телевизоров. Нет, это уже перебор, потрогав своё лицо, что-то нащупала и сразу стянула, это оказалась медицинская маска, впервые такую вижу, синяя из непонятного материала. Не раздумывая, натянула её обратно и стала вспоминать, что со мной, в это время объявили станцию Сухаревская, поезд выехал из туннеля и остановился. Двери открылись, я вылетела из него, как ошпаренная, и встала на платформе, объявили, что следующая станция Проспект мира, двери закрылись, поезд уехал. До меня дошло, что я в метрополитене, но таких поездов в жизни не видела ни в Ленинграде, ни в Москве, даже в Берлине ничего подобного не было, и люди все как-то странно одеты. Выйдя в центр, увидела эскалатор на улицу, сразу направилась к нему, попыталась немного успокоиться, потом в руке обнаружила сумку, это ещё что? Через несколько минут я была на улице в начале сквера, стоя с открытым ртом и всё рассматривая. Москву я знала плохо, в основном только тот район, где жила бабушка, но тут точно бывала, на другой стороне увидела огромное здание института Склифосовского, вот тебе и раз, как меня сюда занесло? Заметив лавочку, пошла к ней и уселась, сначала осмотрела свою одежду, потом потрогала голову и возмутилась, где мои волосы, что у меня за причёска такая? Поняла, что немного запыхалась, пощупала пульс, он был учащённый, будто я стометровку пробежала, стала анализировать, так, давай вспоминай, что с тобой могло произойти. И тут меня как током ударило, я опять выругалась:
— Scheissen!
Это всё машина времени, она меня куда-то, видно, перенесла, это что получается, она и правда работает? Вот только этого мне не хватало. Мимо меня проходила странно одетая девочка с длинными сине-зелёными волосами, в руках у неё был непонятный прибор, я спросила:
— Девочка, а какой сейчас год?
— Во-первых, — возьми и ответь та, — я мальчик, а во-вторых — где пожалуйста?
Я извинилась и произнесла волшебное слово, мальчик ответил:
— 2020, бабушка, — и пошёл дальше.
Так, с годом ясно, но при чём тут бабушка? Стала себя ощупывать, стянула маску, лицо точно не моё, толстое и какое-то странное на ощупь, взглянула на ноги, потом на пузо и опять громко выругалась:
— Du armes Schwein!
Нет, нужно взять себя в руки и успокоиться, полезла осматривать сумку, так, что мы тут имеем? Какой-то красивый пакет, небольшая кожаная папка, выудила странный аппарат, маленький, но с дисплеем, как у игры — Ну, погоди, ниже огромные кнопки с цифрами. Ладно, это на потом, нашла паспорт и уставилась на него, читая — Паспорт гражданина России, это что ещё может означать, какой России? Открыла и прослезилась, там были мои фамилия, имя, отчество, год и день рождения, и фото какой-то старухи, увидев это, сразу его закрыла, но потом собралась с духом и стала читать дальше. Выдан в 2013 году в г. Москве, родилась в Ленинграде, трясущимися руками перелистывала страницы, и тут на тебе — дети. Дочь Мария, фамилия моя, отчество незнакомо, дата рождения — 25 мая 1993 года, отметка о браке отсутствовала, засунула паспорт обратно в сумку, заплакала и заскулила:
— Папа, ты где?
Так, нужно срочно ему позвонить, вскочила с лавочки и стала смотреть, где может быть телефонный автомат, рядом появилась бабушка, ну я к ней:
— Бабуль, а где у вас тут телефонный автомат, мне позвонить нужно?
Та на меня недобро посмотрела, потом ответила:
— В сумке посмотри, пьянчуга.
После этих слов я заревела ещё сильнее и плюхнулась на свою лавочку, ко мне подошла девушка и спросила:
— Женщина, вам плохо?
— Да, я потерялась.
— А где вы живёте?
— Не знаю, — простонала я, — но явно не тут.
— А родственники есть? — она оказалась настырная.
— Да, мама и папа, они в Ленинграде.
Девушка хихикнула, но продолжила:
— Давайте им позвоним.
После этих слов я на неё посмотрела, на ней была синяя майка с большой надписью — Волонтёр и нарисованным медведем, только хотела пожаловаться, что у них тут нет телефонных автоматов, как она возьми и скажи:
— У вас есть телефон?
— Да, но он дома.
— А можно, я в сумке посмотрю?
— Да пожалуйста, смотрите.
Протянула ей сумку, вытирая слёзы, она выудила оттуда этот странный прибор и стала быстро на нём щёлкать, потом сказала:
— Вот, нашла дочь.
Прислонила его к уху и начала сама с собой разговаривать:
— Я тут вашу маму нашла, она сидит и плачет.
Она дала мне этот прибор, я взяла и просто стала держать, девушка сказала, что это телефон, нужно приложить к уху и разговаривать, ну, я так и сделала. Ага, поверила я вам — телефон, а где тогда трубка и провода?
— Алло, — пробормотала я.
— Ты где, что случилось? — сразу закричали на меня оттуда.
— Не знаю, — только и смогла ответить, — я потерялась.
Меня попросили дать эту, как она её назвала — трубку, той девушке, я протянула, та стала, видно, говорить, где я нахожусь, потом добавила:
— Да вы не волнуйтесь так, я с ней посижу и вас дождусь.
После этого она отдала эту штуку мне, я всё ревела, девушка присела рядом и стала расспрашивать, что я помню, ну я и ответила, что сидела дома в своей комнате, рядом Боня на диване, потом в глазах потемнело, очнулась в поезде, а когда он остановился, выбежала сюда и поняла, что потерялась.
— А где вы живёте?
— Недалеко от Старого Арбата в Филипповском переулке, у меня там комната бабушкина, — опять зарыдала я.
— Позволите, я документы поищу?
— Да делайте, что хотите.
Я перешла на немецкий, та на меня уставилась с открытым ртом, после чего выудила паспорт и заявила:
— Да нет, вы в другом месте прописаны.
— Да, в Ленинграде.
— Нет, в Москве, у вас адрес — Химкинский бульвар, 23.
— Впервые слышу такую глупость, я у папы прописана, правда, на днях паспорт сдала, чтобы в Москве к бабушке прописаться, иначе меня на практику не хотели брать.
Девушка после моих слов, похоже, вошла в ступор, но потом представилась Екатериной, я сказала, что я просто Крис, она стала меня чуть ли не пытать:
— А где вы работаете?
Ну я и рассказала, что пока только учусь, как попала в Москву, что на практику мне выходить первый раз 15 июня, ещё раз повторила про паспорт, который отдала на прописку в милицию, она внимательно всё выслушала, а потом спросила, улыбаясь:
— А сколько вам лет и какой у вас там, по-вашему, год?
— Мне недавно 20 исполнилось, а год сейчас 1988, сегодня 8 июня, среда.
Она посмотрела в паспорте мой год рождения, видно, в уме подсчитала, после этого изменилась в лице и спросила:
— Можно я вас просто Кристиной буду называть? — я кивнула, — У вас часто бывают провалы в памяти?
— Нет у меня никаких провалов, — я опять выругалась по-немецки.
— Вы учителем работаете?
— Нет конечно, я учусь в медицинском училище и надеюсь, что на следующий год буду работать в Склифе фельдшером на скорой, если, конечно, экзамены сдам и диплом получу. Это мне папа помог, я должна была практику в Ленинграде проходить, а он меня в Москву устроил. Мы с бабушкой поменялись, её папа забрал в Ленинград, а меня поселили в её комнате в Москве.
— Я всё поняла, успокойтесь, пожалуйста, сейчас ваша дочь за вами приедет.
— У меня не может быть дочери, — рассмеялась я, — я сама ещё ребёнок, — и показала ей язык.
Та ушла в себя, не знаю, сколько мы ещё так сидели, пока к нам не подбежала молодая красивая девушка и закричала:
— Мама, что с тобой случилось?
— Ну слава богу, — с облегчением сказала Екатерина, — у неё, кажется, что-то с памятью или с головой, она полный бред несёт.
— Я всё слышу, — возмутилась я, — и память у меня на пять с плюсом, а с головой получше, чем у вас, вместе взятых, — и заговорила на немецком.
А это девка взяла и ответила мне тоже на немецком:
— Мама, ты меня пугаешь.
Я ей сказала, что знать её не знаю и впервые вижу, Екатерина спросила:
— Вы сами справитесь или, может, скорую вызвать?
— Нет, спасибо, — ответила эта пигалица, — я её сейчас домой заберу, она как раз ко мне и внуку ехала, но, видно, что-то случилось, я за ней такого никогда не замечала.
Я ответила, что с незнакомыми никуда не поеду, я поняла, что они все тут демоны или нечистая сила, тогда эта девица заплакала, и мне её почему-то так жалко стало, что я принялась её успокаивать. Она сказала, что дома покажет мне все фотографии, тогда я точно всё вспомню, я с трудом, но согласилась, она поблагодарила эту Катю, взяла меня под руку, мы пошли в метро.
===============================
В это время в 1988 году в комнате на Арбате я открыла глаза, но никак не могла понять, где нахожусь, место жутко знакомое, и тут ко мне стала возвращаться память. Вот блин, я же в своей комнате на Арбате, я тут до 1993 года жила, ну и сон, мне такие ещё никогда не снились, как взаправду, услышала шипение, повернула голову и вскрикнула:
— Боня, а тебя как в мой сон занесло? Ты что, не узнал меня, проказник? Я очень рада тебя видеть.
Осмотрела себя, так и не врубилась, что происходит, но сон мне явно нравился, встала, подошла к трельяжу посмотреться в зеркало и аж прослезилась от счастья. Я такая маленькая, стройненькая, как же я по такой себе скучала! Поцеловала своё отражение, прошлась по комнате и сделала вывод, что и физически я совсем молодая, подойдя к окну, стала разглядывать переулок, уже не помню, когда последний раз тут была. За окном моросил дождь, вот что мозг во сне может творить, нет — чтобы каждую ночь так. Потом стала вспоминать, что со мной могло случиться, вот, точно, я к дочке в гости поехала на метро после ночной смены, видно, от усталости там просто уснула. Класс, мне нравится, я так думаю, что это долго не продлится, и мне скоро просыпаться. Потом поймала себя на мысли, что очень хочется есть, странное чувство для сна, пошла на кухню, вспоминая, в какой стороне она находится, увидела нашего соседа алкаша и аж взвизгнула:
— Володь, а тебя как ко мне в сон затащили?
Тот, видно, ничего не понял и, махнув рукой, ушёл к себе в комнату. На кухне я немного осмотрелась и всё вспомнила, будто только вчера тут была, взяла чайник, вода в нём уже была, и поставила на огонь, вот чудеса, всё работает. Открыла холодильник и обомлела, там была еда, нашла кусок колбасы, масло, достала из хлебницы свежий, почти целый батон нарезного, понюхала его и пришла в восторг. Быстро сделала себе бутерброд, налила кофе и стала уплетать, бутерброд был просто бесподобный, не то, что сейчас, а вот кофе отвратительный, хотя, типа, Индийский, сейчас я даже бесплатно не стала бы такой пить. Поев, пошла в комнату и посмотрела на календарь, сегодня 8 июня 1988 года, среда, день и месяц совпадали. Так, это 1988 год, стала вспоминать, что я делала в этот день, но, к сожалению, так и не вспомнила. Села на диван, Боня меня с большой осторожностью обнюхивал, потом даже потрогал лапой, после чего залез ко мне на руки и сказал своё коронное:
— Мяу.
— Ну что, признал, хулиган, — обрадовалась я.
Стала его гладить, а он тёплый, пушистый и фырчит, нет, в жизни таких реальных снов не видела, и что-то он начинает меня пугать. Посидев немного, решила проверить этот сон, пойду-ка я родителем позвоню, вышла в коридор и подошла к телефону. В это время из своей комнаты выползла мерзкая старушенция, я её помню, она всегда своего деда доводила, она со мной поздоровалась, ну и я тоже. Нет, ну ладно, с комнатой и Боней я ещё соглашусь, но чтобы во сне реальные соседи были — это уже перебор. Сняла трубку и долго вспоминала свой старый телефон, с трудом, но мне это удалось, хотя не уверена, что это именно он, к тому же кто мне во сне ответит в Питере. Но, как ни странно, подошёл отец, его голос сразу узнала, немного придя в себя, стала извиняться, что очень долго не звонила и не приезжала, на той стороне меня выслушали, а потом спросили:
— Крис, с тобой всё нормально?
Вот блин, меня так уже лет двадцать никто не называл, я ответила, что уже не знаю, а отец сказал:
— Да мы же с тобой вчера всё обсудили.
Я замялась, не зная, что ответить, потом собралась и спросила первое, что в голову пришло:
— А у вас всё хорошо?
— У нас да, а вот по тебе не скажешь, ничего, привыкнешь одна жить.
Мы немного просто поболтали, я даже не знала, что ещё спрашивать, и договорились, что буду звонить. Повесив трубку, я аж вспотела, что тут вообще происходит? Сны не могут быть такими реальными, мы с отцом давно поругались, уже и не помню, как он выглядит, сто лет у них не была и с ним не разговаривала, я вернулась в комнату.
===============================
В это время в 2020 году мы вошли в метро, эта девушка спросила:
— Мам, где твоя карта?
— У меня нет никакой карты, я понятия не имею, о чём ты говоришь. И не называй меня больше мамой, меня зовут Крис или Кристина, как угодно, только не мама.
У той на глазах выступили слёзы, она взмолилась:
— Что с тобой происходит?
Достав у меня из сумки, кажется, кошелёк, она вынула карту, на ней было написано — Тройка и нарисованы лошади, натянула маску, после чего, прислонив карту к турникету, пропустила меня вперёд, я прошла, она следом в соседнем. Пока мы спускались, я её рассматривала, она чем-то была похожа на меня, потом спросила:
— Ты Маша, правильно? — она кивнула, — Вот скажи мне, Маша, почему у вас тут все в масках ходят? Это что — мода такая?
Она посмотрела на меня таким взглядом, что мне захотелось провалиться, но потом сказала, что в мире ходит страшный вирус, я, как умная, ответила:
— А, понятно, — а про себя подумала, что ещё за вирус, видно, он действительно опасный.
Мы сели в вагон, поезд поехал, я очень нервничала и всё думала об этой дурацкой машине времени, не могла поверить, что такое существует. Разглядывала людей, все странно одеты, у всех в руках какие-то коробки, от больших до маленьких, они в них смотрят, у некоторых на голове наушники, у других что-то вставлено в уши, блин, это точно будущее. Повернулась к Машке, а та сидит и смотрит что-то типа фильма в своей коробке, я аж рот открыла, как такое вообще возможно? Попросила мне её показать, та дала, я, как ребёнок, смотрела в цветной экран и по-немецки комментировала своё удивление, как можно было запихнуть телевизор в такую маленькую коробочку, и как он вообще работает? Объявили станцию — Ботанический Сад, Маша сказала, что это наша, эту ветку я знала, ездила на ВДНХ, но тут не была, мы встали. Когда вышли на улицу, я с открытым ртом стояла и рассматривала очень красивые, разноцветные, огромные дома. Да, вот оно какое — будущее, кому скажи, не поверят, в дурку сошлют, Машка спросила:
— Ну что, вспомнила, где я живу?
Я помотала головой и заявила, что здесь впервые, и такой красоты не встречала. Мы пошли, через несколько минут уже были, видно, у её дома, она что-то приложила к двери и открыла. Мы вошли в подъезд, он больше напоминал музей, что ли, а когда подъехал лифт, я вообще вошла в ступор, поднялись на шестнадцатый этаж, так высоко я ещё нигде не была. Она открыла квартиру и пропустила меня вперёд, мне навстречу выбежал маленький ребёнок и бросился на меня с криками:
— Ура, бабушка приехала!
Я, как ошпаренная, отскочила от него в сторону, вышел молодой человек, поздоровался и спросил:
— Что случилось, Кристина Сергеевна?
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.