Я решила написать эту книгу, чтобы не только поделиться тем опытом, через который мне пришлось пройти, но и показать, что какой бы трудной ни была ситуация, всегда есть выход. Все проходит, и порой жизнь меняется самым неожиданным образом. Не стоит опускать руки, жизнь сама расставит все по своим местам. Но как говорится, под лежачий камень вода не течет. Нужно всегда верить в себя, в Бога и двигаться вперед. Пусть медленно, но верно.

Это также история про чудеса, про то, что Господь всегда с нами, мы не одни в этом мире. Про то, что любые жизненные ситуации даются нам для нашего блага, для нашего роста, духовного и личностного. Это тяжело, это трудно и больно, но нужно и важно. Я не знаю людей с простой судьбой, у каждого свой извилистый путь. Но мне хочется поделиться своей историей. Надеюсь, она найдет отклик в сердцах людей и кому-то послужит примером, как делать не стоит, кто-то узнает в ней себя, сможет со стороны увидеть свою ситуацию, а кто-то найдет ответ на свой вопрос или способ решения своей проблемы.

Сколько нужно времени, чтобы восстановить разрушенный город после войны или землетрясения? Сколько нужно времени, чтобы вырос лес на месте лесного пожара? Сколько нужно времени, чтобы вылечить душу и вернуться к жизни после «смерти»?

Честно говоря, я не знаю людей, с хоть немного схожей судьбой. Единственное, что мне приходит на ум, это судьбы женщин во время войны, которые прошли через голод, страх, боль, потери… которые выжили, но рубцы на сердце остались. Я это говорю без преувеличения.

Уже несколько лет я не смотрю фильмы, мне они стали неинтересны. Сюжет собственной жизни настолько «захватывающий», что дополнительно адреналина не требуется.

В этой истории ничего не придумано, все основано на реальных событиях, произошедших в моей жизни. Это мое субъективное видение всех ситуаций.

Глава I

Путь ошибок. Начало

Не важно какую дорогу ты выбираешь,

важно, что внутри тебя заставляет выбрать эту дорогу.

У нас в семье не было мужчин, то есть они были, но на них рассчитывать не приходилось. Так сложилась судьба, что и моя прабабушка, и бабушка, и мама пережили развод, после которого весь груз воспитания детей и содержания семьи лег на их плечи. Женщины у нас в роду всегда отличались сильным духом, выносливостью и терпением.

Моя бабушка, родив двух дочерей и разведясь с мужем, сознательно выбрала путь матери-одиночки. Хотя у нее и были ухажеры, она всю жизнь прожила одна, растила и содержала дочерей сама. Мои родители тоже развелись, когда мне было 10 лет, и мама ни за что не хотела выходить замуж повторно. Это их выбор. Это их жизнь. Однако, благодаря их примеру, еще в детстве я поняла, что ни на кого рассчитывать нельзя и все нужно делать только самой. Сознательно или бессознательно, мы повторяем родительскую модель поведения и следуем тем установкам, которые были заложены в детстве. И этот факт не мог не сказаться на моей жизни в будущем.

Безусловно, здесь есть и положительные моменты. Независимость и самостоятельность, привитые с детства, помогли мне выбраться из того болота, из которого я уже и не чаяла вылезти живой. Но расскажу по порядку.

Я познакомилась с будущим мужем, когда мне было 25 лет. На тот момент у меня практически отсутствовал опыт общения с мужчинами, я никогда ни с кем не встречалась и не дружила. Мне оказывали знаки внимания, со мной хотели общаться, но я подсознательно избегала любого сближения — на любые приглашения или попытки познакомиться я отвечала отказом.

Почему так? Думаю, что проблема кроется в моей застенчивости и разных комплексах. В детстве я очень боялась отца, потому что он часто физически наказывал моего брата за провинности. В его оправдание хочу сказать, что отец не был плохим или жестоким человеком, для него это была скорее норма, потому что его так же воспитывали. Но я предполагаю, что страх перед отцом является источником моего страха перед мужчинами. Любой мужчина для меня всегда был какой-то неизведанной планетой, таинственной и непонятной. К сожалению, отсутствие перед глазами правильной модели семьи, понимания отношений между мужчиной и женщиной, незнание мужской психологии сыграли определенную роль.

Со своим будущим мужем я познакомились в клубе моржей. Это было после новогодних праздников, 13 января. Я занималась моржеванием, а Артур пришел на тренировку по рукопашному бою. Так случилось, что после тренировки он подвез меня на машине домой. Мы оба жили на Васильевском острове. Мне Артур не понравился. Он курил, и в машине было очень грязно. Я дала ему номер телефона только потому что он интересовался иностранными языками, и я подумала, что он может быть моим потенциальным учеником. Через пару дней он позвонил и пригласил сходить в Макдональдс. Я ответила, что у меня много работы и очень плотное расписание, вряд ли я смогу. Так и было в действительности. Потом, подумав, я согласилась. Решила, что мне нужно и гулять тоже, а не только работа — дом.

После первой встречи я изменила мнение об Артуре. Высокий, красивый парень, оказалось, что у нас схожие взгляды и жизненные принципы. Мы оба придерживались здорового образа жизни, стремились учиться и развиваться. Уважение, честность, порядочность, интеллигентность — слова, в которые мы закладывали одинаковый смысл, и которые не были пустым звуком для нас. Кроме того, мы оба хотели семью и детей. Семья и дети нужны были нам для создания «опоры» в этом мире, для самореализации и самоутверждения, наполнения смыслом своей жизни. Муж и жена — это не только любовники, но и соратники, опора и поддержка, а в первую очередь — друзья, верные и надежные. Мы как-будто заключили негласный брачный договор, что будем жить вместе, создадим ячейку общества, родим детей, количество и пол которых мы тоже оговорили в самом начале. Мы хотели четырех мальчиков и девочку. Я, видимо, подсознательно хотела себе защитников, а он довольно прохладно относился к женскому полу. Меня порадовало, что он был не против большого количества детей. И сейчас я ему благодарна за моих замечательных сыновей и дочь.

В начале февраля того же года я купила квартиру в ипотеку. Я пригласила Артура на просмотр квартиры, когда была в процессе поиска жилья. Он работал прорабом и занимался ремонтом квартир. Мне нужна была поддержка и совет, чтобы кто-то помог определиться с выбором. Квартира была без ремонта, «после бабушки», но я попросила собственника оставить всю советскую мебель — шкафы, диван, столы, табуреты и так далее. Артура попросила помочь мне с переездом (это был конец марта и мы уже встречались около двух месяцев) и остаться на ночь, так как одной в квартире мне было на тот момент неуютно. С того момента мы и стали жить вместе.

Артур старше меня на 7 лет, то есть на момент знакомства ему было почти 33 года. Когда я спросила, почему у него до сих пор нет своей квартиры, получила ответ, который должен был меня насторожить: «А зачем? У меня всегда были женщины с собственным жильем». Для меня же всегда приоритетным было приобретение собственного жилья, пожив до этого 5 лет коммуналках, я мечтала о своей квартире, о собственной крыше над головой.

Первый год совместной жизни расставил все по своим местам.

Главным в нашей семье был, безусловно, Артур. Его слово было Закон. Именно так — с большой буквы. Взаимоотношения строились на уважении, доверии и взаимовыручке, как мне тогда казалось. За семь с половиной лет брака мы ни разу друг друга не обозвали. Никак. Если происходили разногласия, то я всегда извинялась первая. Он просто меня игнорировал, холодно себя вел или вообще не разговаривал. Три дня подряд мог делать вид, что меня не существует. Для меня это было невыносимо. Было проще извиниться. Вообще, как выяснилось позже, Артур был хорошим манипулятором — он изучал книги Кашпировского, различные практики по управлению сознанием и прочее. Ему было важно чувствовать свою власть, подчинять себе людей, оказывать влияние и подавлять, что несложно делать с девушками, испытывающими чувства к нему. Как мне кажется, таким образом он самоутверждался как мужчина.

Что касается быта, Артур работал, я тоже. Домашними делами занималась тоже я, просто потому что это женская обязанность. Классическое распределение. Через полгода я забеременела, но, к сожалению, на шестой неделе случился выкидыш. Это было в июле.

Дача. Жизнь за городом

Примерно в то же время мы решили купить дачу. Инициатива была Артура, и я ее поддержала. Артур всегда хотел жить в частном доме. Когда живешь в многомиллионном городе, это уже потребность души: оказаться где-то на природе, отдохнуть от суеты. Хотя я выросла в маленьком городе, меня тоже привлекала такая жизнь.

Дачу приобрели в черте города. Рядом с Авиагородком находились огородничества, где за членскую книжку и право пользования шестью сотками мы заплатили 400 тысяч рублей. Хочу отметить, что финансовое положение было у нас нестабильное. Выплачивали за квартиру порядка 40 тысяч в месяц (и это за 32 квадратных метра в «корабле»). Но цена за дачу была смешной и мы решились. На заемные средства приобрели участок, на мой взгляд, совсем непригодный к жизни. Это выяснилось позже. А пока нас радовала пешая доступность от метро. Кроме того, мы знали, что многие там жили круглогодично. И была, конечно, надежда в будущем перевести эти земли в собственность. По неопытности или по глупости, мы «горели желанием» и мало думали о последствиях.

На участке стояли два домика, а точнее один недострой и один холодный вагончик. Артур решил достроить большой дом и купил строительный материал. Мою однокомнатную квартиру решили сдавать, предварительно сделав косметический ремонт. А сами жить на даче. Идея вроде бы хорошая, а вот реализация… Перевезли все вещи туда. Поздней осенью и зимой стало очевидно (по крайней мере мне), что жить там невозможно. Было очень холодно, вагончик металлический, обогревался «пушкой», дышать при этом было нечем. Снаружи бегали крысы, которых я ужасно боялась, а поздно вечером добираться от метро через виадук и пустырь было довольно страшно. Ремонт в квартире затянулся, мы ее так и не сдали, но жить в ней теперь тоже было нельзя — были сняты старые обои, а новые поклеены не были. Требовалось время, чтобы привести ее в порядок и навести чистоту. Мы же постоянно работали, это сложно было организовать. Довести до ума дачные дома тоже не получилось, я физически ничего не могла сделать, да и это была сфера деятельности мужа, соответственно, я туда не лезла. Вообще, это было в характере Артура: начинать и не доводить до конца начатое. Лесоматериал, приобретенный для строительства дома, просто сгнил у нас во дворе. Ремонт, начатый в квартире, не был завершен и через 5 лет. Так было со всем, за что брался Артур. Но это стало ясно только спустя время, да и моя любовь и привязанность была настолько сильны, что я просто старалась этого не замечать, принимала как данность.

К счастью, Артур пригласил нас пожить пару недель у него дома — в коммуналке, где он вырос и провел всю свою сознательную жизнь. Его мать, с которой я до сих пор не была знакома, и Артур наотрез отказывался нас знакомить, уехала на Новый год к родственникам в Кострому. Квартира стояла пустая. Это типичная коммуналка на Васильевском острове: без ремонта, страшная, темная, обветшалая, состоящая из двух комнат, одна из которых принадлежала семье Артура, то есть ему и его матери. Ремонт там никогда не делали, чтобы соседи не смогли сдать вторую комнату и, не дай Бог, там бы поселился кто-то еще. Артур с матерью мечтали выкупить ее, чтобы стать полноценными владельцами квартиры. Сам он рос с матерью в одной комнате, где небольшая тряпичная занавеска отделяла его кровать от ее старого обшарпанного дивана. Для меня это было шоком, потому что я привыкла к другим условиям. Но в тот момент была безмерно рада находиться в тепле, а не на даче.

Так случилось, что во время нашего пребывания там я забеременела. Это произошло в начале января. Узнав о беременности, я активно стала искать официальное место работы, чтобы в будущем иметь возможность получать пособия. Мне довольно быстро повезло, уже в начале февраля меня взяли преподавателем в языковой центр. Я сказала Артуру, что в моем положении не могу жить на даче, потому что боюсь потерять ребенка. Слава Богу, этот аргумент сработал.

В один из солнечных январских дней я приехала на дачу за вещами и обнаружила взломанные двери. Нас обокрали. По всем признакам это были местные бомжи, потому что были вынесены многие вещи, но на тот момент еще не все. Я, естественно, уехала. Кое-что взяла с собой, что-то спрятала. Когда дня через два мы приехали снова, оказалось, что бомжи унесли все остальное. Обращение в милицию не помогло, потому что это расценивается как мелкая кража. Пропали одежда, продукты и предметы быта. Но для меня — дорогие вещи.

К счастью, мы вернулись жить в нашу квартиру. Ремонт был сделан частично: свежая краска и новые обои. Уже хорошо. Квартирка была теплая и светлая.

Меня сильно смущал тот факт, что мы с Артуром не были расписаны. Я ждала ребенка и хотела, чтобы он родился и рос в полноценной семье. Артур же считал, что штамп в паспорте не имеет значения. Но я его уговорила, и 9 марта мы расписались. Я была счастлива. Никаких торжеств мы не устраивали, просто сходили в пирожковую, а потом каждый поехал на свою работу. У Артура не было друзей, а мои все остались на малой родине, в Барнауле. К тому же, торжество требовало определенных финансовых вложений, которых у нас не было. Да и устраивать всю эту свадебную шумиху нам не хотелось.

Что-то нужно было решать с дачей. Из-за нее к ипотечному кредиту добавился еще один. Доводить ее до ума у меня не было ни малейшего желания, а уж тем более жить там с ребенком. И я всячески уговаривала Артура ее продать. Ведь если мы ее купили, должны же найтись другие дураки, которые купят ее у нас. Нашлись, купили за 200 тысяч рублей. Ну и то хорошо.

Детство и юность Артура

Родился Артур в Великом Новгороде, но еще младенцем переехал с родителями на пмж в Санкт-Петербург. Точно не помню, кем работали родители, по его рассказам, мама то рыбу продавала, то няней с детьми подрабатывала. А отец… пил. Сильно пил. Настолько, что Артур не мог вспомнить его трезвым. Помнил только, что папа все время лютовал и бил маму, а мама уходила на кухню и плакала. Родители развелись, когда Артуру было 10 лет — так же, как и у меня. Тогда его мама ударилась в религию и там нашла свое спасение. Такая вот религиозная фанатка. В общем, было не до ребенка.

На лето его отправляли к бабушке, которая, со слов Артура, плохо дружила с головой (попала в детский дом во время войны), например, заставляла его ежедневно пылесосить комаров, летающих по квартире. Ребенок по большей части был предоставлен сам себе и в свободное от школы время либо развлекался с котом, либо лазил с мальчишками по Смоленскому кладбищу. Закончив школу, поступил в Кронштадтский морской корпус, но бросил на втором курсе, не доучившись. На этом его образование закончилось. Работал он разнорабочим, прорабом на стройке, занимался ремонтом квартир. Целей в жизни особо не было, интересов тоже.

Переломным моментом в его жизни стало знакомство с Юргеном Дмитриевичем, Дедушкой Петербургским. В нем он нашел своего наставника и учителя, который давал читать ему духовную литературу, много с ним беседовал, направлял жизнь Артура в правильное русло. Артур стал усердно работать, поступил в строительный колледж, чтобы получить образование, появилось стремление создать свою семью. Когда я была уже на восьмом месяце беременности, мне посчастливилось побывать у Юргена Дмитриевича в гостях, познакомиться с ним и пообщаться. Он лежал, потому что был тяжело болен. Комната плохо освещалась, а все стены до самого потолка были заставлены стеллажами с книгами. Помнится, он мне сказал: «Ох, и не просто тебе будет с ним». А за Артура был рад. К сожалению, через пару месяцев после нашей встречи Юрген Дмитриевич ушел из жизни. Но Артур всегда хранил его письма с наставлениями.

У Артура, безусловно, были и положительные качества, которые мне в нем нравились. Он любил работать руками, мастерить, увлекался различной техникой, особенно военной, постоянно интересовался новейшими разработками. Вообще, несмотря на отсутствие образования, он был достаточно любознательным. Он не любил праздно проводить время, всегда либо что-то читал, либо смотрел документальные фильмы, занимался спортом, мастерил руками.

Правила совместной жизни

В нашем доме был определенный список правил, которым я должна была следовать. Одним из главных правил нашей совместной жизни был «сухой закон», то есть — никакого алкоголя. Вообще. Мною тщательно изучался состав конфет, тортов и прочих продуктов, где в состав мог входить алкоголь. Это не было проблемой для меня, так как я и до замужества почти не пила.

Второе главное правило: все, что говорил и делал Артур — правильно. Здесь хочу заметить: я, конечно, не всегда была с ним во всем согласна и могла высказать свое мнение. У меня была определенная степень влияния на Артура, я была для него другом и советчиком, кроме того, он считался с тем, что у меня два высших образования. Мое мнение он уважал и прислушивался, но переубедить его в чем-то было очень сложно, требовалось много времени и терпения.

Третье правило: не спрашивать, куда он ушел, где был, как дела на работе. Артур очень не любил подобные вопросы, сердился. Все, что я могла услышать: «По делам». Порой, ничего не сказав, он уходил на несколько часов, а когда возвращался тоже не говорил, где был и что делал.

Четвертое правило: мне были запрещены какие-либо манипуляции со своей внешностью. Можно было только стричься и немного краситься. Артур мне прямо так и говорил: «Ты принадлежишь мне, соответственно, не можешь ничего менять в своей внешности».

Эти правила появились в первый же год совместной жизни, еще до рождения детей. И я их приняла, понимая, что у меня нет другого выхода, если я хочу быть с ним вместе. О том, что нужно отстаивать свои границы, я не знала, да и не умела этого делать. Я полностью растворилась в своем счастье, в своей любви к Артуру.

Другой момент, сыгравший решающую роль в нашей совместной жизни — это слова Артура, что он не умеет любить. Я не могла этого понять. Наивно думала, что моей любви к нему, растущей с бешеной скоростью, хватит на нас двоих. Все семь с половиной лет брака я многократно спрашивала, любит ли он меня, на что ВСЕГДА получала отрицательный ответ. Искренне и открыто он говорил, что не любит ни меня, ни детей. Артур вообще всегда был довольно скуп на эмоции. А мне, кроме поступков, хотелось словесного подтверждения его чувств ко мне. И это неудовлетворенное желание, как заноза, сидело в моем сердце.

Хочу добавить еще несколько слов к портрету моего мужа. Артур был достаточно закрытым человеком, он не любил фотографироваться, у него не было друзей. Даже знакомые и сотрудники знали его под разными именами: он мог представиться Вадимом или Владом. Мне кажется, что я одна из тех немногих, кто понимал и знал Артура настоящего, но и то не до конца.

К сожалению, уровень образования, неблагополучное детство, начиная с места жительства и заканчивая отношением родителей, оказали колоссальное влияние на его характер. Артур жил, как умел. Не думаю, что он делал что-то специально. Повторюсь, он не был плохим, да, он не любил, но был нежен и добр ко мне. И я была счастлива. Первые пять лет абсолютного счастья.

Глава II

Замужество. 5 лет счастья

Русская женщина и коня на скаку остановит…

И в горящую избу войдет. Зачем?!

Первый сын. Тимур

Итак, продолжу. Расписались мы в марте, а в мае я улетела в Барнаул заканчивать второе высшее. Юридическое. Когда-то я поступила на заочное, но бросила из-за переезда в Петербург. В принципе, оставалось только закрыть хвосты, защитить диплом и сдать госэкзамены. Дипломную работу я купила — преподаватели были лояльны к беременной студентке. Помимо учебы, я занималась там оформлением наследства. Мой отец умер 2 декабря, за месяц до моей беременности. Он оставил завещание, согласно которому я получила половину его квартиры, а его брат, мой дядя — вторую. У отца была еще дочь от первого брака и сын, мой родной брат. Но почему-то он так решил распорядиться своей собственностью. Дядя предложил квартиру продать, быстро нашел покупателя и отдал мне половину вырученной суммы — 650 тысяч рублей. Я была рада этим деньгам, которые пошли на погашение ипотеки.

Закончив все дела, я вернулась домой. Летом активно работала и в конце июля съездила на поезде в путешествие: посетила Германию и другие страны. Будучи беременной, я была довольно активна, благо беременность протекала хорошо, угрозы выкидыша не было. В конце сентября, ровно в 40 недель у меня отошли воды. Конечно, я заранее все изучила в интернете, прочитала и про схватки, и как рожать. Но к этому оказалась не готова.

Муж отвез меня с вещами в роддом, меня приняли, оформили и определили в родильное отделение. Воды отошли в 7 утра, а сына я родила только в 00:15 ночи следующего дня. Роды были длительные и утомительные. Отсутствовала родовая деятельность, то есть не было схваток. Я очень благодарна врачам, что не стали делать кесарево, но ребенка буквально выдавливали из меня. Тимур родился крупным — 4200 грамм и 55 см. В послеродовом не было свободных мест, и весь следующий день я провела в родильном, а ребенок — в детском отделении. Честно говоря, я была настолько уставшая, что радовалась этому обстоятельству. Когда все болит, приходишь в себя после наркоза (мне делали эпидуральную анестезию для раскрытия), разрывы и разрезы, без которых не обошлось, ведь ребенок был крупный. Зашивали. И весь прочий ужас: кровь, геморрой, стресс.

На следующий день меня и других рожениц перевели в послеродовое отделение, где вручили нам детей. И тут я поняла, что вот этот сморщенный красный комочек никому кроме меня не нужен. У каждой в палате было свое маленькое чудо. Первый ребенок — это всегда стресс. Учишься его держать, подмывать, кормить. Истерзанные соски — это вообще отдельная песня, или прилив молока, когда ощущение, будто грудь сейчас разорвется. Я не испытала ни ожидаемого счастья, ни эйфории после родов. Да и материнское чувство проснулось гораздо позже. Анализы показали наличие у моего ребенка какой-то инфекции, и ему начали колоть антибиотик. Это был ужас. Такому крошечному делали уколы. Тимур тогда не спал вообще. Его мучили боли в животике, он все время орал. Для меня продолжился послеродовой кошмар. Курс лечения был рассчитан на семь дней. Семь бессонных дней и ночей. На восьмой нас выписали. Муж забрал нас домой на машине, и я с надеждой на сочувствие собиралась рассказать о том, что я пережила. Но пока мы ехали, это он рассказывал, какой у него (!) был стресс. У него родился СЫН! И он никак не мог это осознать. Я поняла, что мне бессмысленно рассказывать о моем состоянии. Он меня не услышит. Дома было очень грязно и пыльно, гора грязной посуды. Ни одной чистой чашки. Артур НИКОГДА не мыл за собой посуду. НИКОГДА не убирался. В этот день первый и единственный раз в жизни он приготовил яичницу для меня. А я, разбитая и уставшая, занялась уборкой.

Первый месяц после рождения Тимура был сплошным кошмаром. Я читала, что новорожденный ребенок спит по несколько часов. Мой не спал. Только кричал. Все время. Я уже не могла слышать этот плач. Артур утром уезжал на работу, и целый день я проводила с ребенком одна. Не могу назвать это послеродовой депрессией, но стресс, безусловно, присутствовал. Пеленки, какашки, кормление. Молока было много, но ребенок все время кричал и совсем не спал. Когда через месяц мы пошли в поликлинику на первый плановый осмотр, выяснилось, что он весит меньше, чем при рождении. И плакал он от того, что был голоден. Мне выдали банку со смесью и сказали прикармливать — и Тимур стал спать.

Стоит сказать, что я занималась репетиторством и у меня всегда были индивидуальные ученики. Последнее занятие я провела за пару дней до родов, а возобновила уроки, когда ребенку было две недели и мне разрешено было сидеть. Такое раннее возвращение к работе было связано, в первую очередь, с острой нехваткой денег. Не просто так Тимур был голоден. Я тоже. Макароны и гречка — вот что составляло мой «полноценный» рацион кормящей матери. Лучше, чем ничего. Артур работал на двух работах, днем сантехником в бизнес-центре, ночью охранником на парковке, потом ночным дворником в паркинге. Но денег все равно катастрофически не хватало. Через два месяца я решила работать в более плотном графике. Вот тут Артур и познакомил меня со своей матерью. Она приезжала и сидела с Тимуром, а я устроилась методистом в языковой центр и работала с 17:00 до 21:00. Было непросто, так как грудь по-прежнему набухала и болела, а когда я возвращалась домой, сын уже спал, накормленный смесью. Мне оставалось только сцеживаться в ванную. Иначе грудь была просто каменная.

Я всегда хотела погодок. Чтобы дети были с минимальной разницей в возрасте, играли и росли вместе. Артур тоже был не против. Поэтому у меня не стоял вопрос о зачатии второго ребенка. Кроме того, за второго можно было получить маткапитал, который помог бы хоть как-то снизить финансовую нагрузку — мы продолжали выплачивать ипотеку. Плюс ежемесячные пособия до полутора лет — тоже дополнительный доход. Когда Тимуру было 6 месяцев, я узнала, что беременна. Это было в начале марта. Доработала методистом до конца учебного года, но продолжала преподавать. Параллельно подготовилась и сдала ТиКиТи — международный Кембриджский экзамен для преподавателей английского языка. Вообще, я считаю, что беременность — замечательный период для профессионального роста, можно ходить на дополнительные курсы, получать высшее образование…

Вторая беременность протекала довольно неплохо, но я страдала большим набором веса и, как следствие, отеками, что в итоге сказалось и на ребенке. Когда я была на восьмом месяце беременности, приехала моя мама, чтобы помогать мне. Она продала квартиру в Барнауле и вложилась в покупку студии на этапе стройки с котлована. Жить она стала с нами, в нашей крошечной однушке. Спала на полу на кухне. В мои отношения с Артуром не вмешивалась, помогала по хозяйству и с ребенком.

Второй сын. Леонид

Ленька родился 5 января 2015 года, всего через 1 год и 3 месяца после своего старшего брата. Схватки начались в час ночи. Артур был на работе. Я вызвала скорую и уехала. Дома остались мама с Тимуром. Памятуя про свои первые роды, я все время повторяла: «Мне бы только побыстрее». А зря. Роды длились действительно недолго, но в этот раз ребенок «выскочил» слишком быстро. Никак не мог начать плакать, дышал с трудом. И его унесли. Второй сын тоже родился крупным: 4600 кг и 56 см. Меня опять зашивали. Мест в начале января оказалось предостаточно, поэтому я сразу оказалась на послеродовом. Но Леню мне не отдавали целые сутки. Когда я пришла к нему в детское отделение, он лежал в специальном контейнере, синенький, с трудом дышал и стонал. Тяжёлое зрелище. Но через сутки ему стало лучше и мне его отдали. И опять инфекция, и опять уколы антибиотиком. Леня очень плохо сосал грудь, можно сказать, совсем не сосал. Это была очередная проблема для меня. Плановое УЗИ головного мозга показало наличие расширенных желудочков и проблемы с неврологией. Его определили на лечение в детскую больницу. В тот день, когда мне об этом сообщили, у меня был шок. Я пошла в палату и хотела включить ночник, но лампа с треском перегорела. Когда через какое-то время я направилась к раковине помыть руки, кран отлетел от стены, и в меня как из фонтана ударила струя горячей и холодной воды. В палате находились ещё две роженицы с детьми. Накрыло почти всех. К счастью, никто не пострадал, но все вещи были в воде. И я — мокрая с головы до ног. Не знаю, что это было, но меня обвинили в том, что я оторвала кран. Интересно, какой же силой я должна была обладать? В итоге нас расформировали по другим палатам.

Как оказалось, в Петербурге нет больниц совместного пребывания матери и ребенка. Это для меня было неприемлемо. Поэтому я согласилась на больницу в Колпино, единственную, где это было возможно. Ребенка увезли на скорой. Очередные боль и страх. Отдать такого кроху чужим людям. Я не могла сдерживать слез. Не стоит забывать, что любая беременность — это большая физиологическая и эмоциональная перестройка организма. Эмоции в принципе сложно контролировать. Ребенка забрали. Артур как всегда на работе. А мне нужно ехать следом, предварительно сделав флюшку. Помогла мне моя подруга. На машине встретила меня и отвезла в больницу. Через пару часов я снова была с сыном.

Поместили нас в какие-то катакомбы, иначе и не скажешь. Помещение полуподвального типа, небольшие окна под потолком — палатой это сложно было назвать. Много «клеток», огороженных друг от друга только стеклянными перегородками. Жили как в аквариуме. Сперва это сильно смущало — ты постоянно на виду у всех. Но кругом были такие же женщины с новорожденными, как и я. С такими же проблемами. Скоро я перестала на них обращать внимание, как и они на меня. Провели мы там около трех недель. Было какое-то лечение, но, как мне показалось, совсем бессмысленное. Никуда нельзя было выйти, то есть можно, но ребенка оставить было не с кем. Ко мне никто не приезжал, потому что мама дома с Тимуром, Артур на работе, да и ехать очень далеко. До ближайшего продуктового магазина я бегала сама, туда-обратно. Ведь ребенок был один и мог заплакать. Грудь он не сосал совсем. На фоне стресса и отсутствия стимуляции, молоко как пришло, так и ушло. Восстановить грудное вскармливание мне не удалось.

Когда мы наконец-то оказались дома, меня охватил страх, как же я справлюсь с двумя детьми. Я боялась оставаться с ними наедине. Тут меня очень выручила мама, которая спокойно с ними управлялась.

Так как второй сын оказался полностью искусственником, у него начались проблемы с желудком, появилась сильнейшая аллергия буквально на любую смесь. Единственная смесь, которую он ел, продавалась не в каждой аптеке, стоила очень дорого и хватало ее буквально на пару дней. Соответственно, у Лени был плохой иммунитет, и он часто болел. Было принято решение слетать с детьми на Алтай, укрепить здоровье в деревне у тети на свежем воздухе. Солнца там много, как на юге. Мы полетели в конце мая, всего через 4 месяца после родов, а я уже была беременна третьим.

Про отношение Артура к супружеским обязанностям стоит сказать отдельно. Во-первых, он меня убеждал, что интимные отношения нужны только для зачатия детей. Во-вторых, Артур был категорически против любой контрацепции. Казалось бы, я могла принимать таблетки, не говоря ему ничего. Однажды я попыталась так сделать, но он узнал, и скандал был страшный. По крайней мере, для меня. Любой обман или утайка чего-либо всегда вскрывались неожиданным образом. А я боялась гневить супруга, поэтому предпочитала вести честный образ жизни, то есть ничего не скрывать. Так случилось, что я забеременела вновь. Это меня не расстроило, третий ребенок давал статус многодетной семьи со всеми вытекающими: декретными выплатами, региональным маткапиталом, земельным участком, различными пособиями и т. д. Не думать о материальных благах я не могла, потому что семью нужно было кормить, а супруг не справлялся с этой задачей, как бы ни старался. Кроме того, я изначально хотела 5 детей.

Мы слетали на Алтай. Сама поездка была изнурительной — долгие перелеты и пересадки с самолета на самолет с двумя маленькими детьми дело отнюдь непростое. Да и проживание в чужом доме тоже оказалось хлопотным. Мама в основном находилась в городе, я с детьми — в деревне у тети. Тимур везде лез, все доставал, портил и пачкал, что было вполне объяснимо в его возрасте — год и девять месяцев. Лене было 6 месяцев, он начинал активно ползать. К тому же они оба продолжали какать и писать в штаны. А мыть их условий особо не было. Это не город с ванной и горячей водой.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.