Бесплатный фрагмент - Мой друг — маг

Лучшему моему Учителю и другу Михаилу Ушверидзе

посвящается

— Штирлиц мог бы позавидовать твоей сверхподозрительности, — укоризненно покачал головой Гриша.

— Но я ничего не могу брать на веру, пока не увидела собственными глазами или не почувствовала!

— Хорошо. Пусть будет так. И увидишь, и почувствуешь.

Из разговора с Григорием Михайловым.

Предисловие

В тот год в апреле на город вдруг нахлынула неожиданная теплынь. Раньше срока зацвели деревья. Люди ходили по улицам слегка одурманенные ранней весной — и от того улыбчивые и склонные к непредсказуемым поступкам. Именно в этот момент я поняла, что жизнь не приносит мне радости.

Уезжала я на службу рано утром, когда ещё было темно, и возвращалась затемно. Дни и ночи чередовались, будто полоски штрих-кода на упаковке, но в её содержимом ощущался какой-то подвох. Ну, как если бы вы заказали арабику и нектар агавы, а доставка привезла вам пакетик растворимого кофе и заменитель сахара. Вот и у меня складывалось стойкое ощущение, что это не жизнь, а полный… эрзац!

Потом я не раз пыталась вспомнить, был ли особый знак, предвещающий перемены в моей жизни? Хотелось, чтобы был. Тогда бы я подумала, что Вселенная откликнулась на призыв добавить красок в моё существование — и сделала это не скупясь, полными горстями. К сожалению, я не могу припомнить никаких знаков. Может быть, сама ранняя весна и была Знаком?

Могу сказать одно: тот апрель стал точкой отсчёта больших перемен. Тогда случилось наше неожиданное знакомство с Григорием, за которым последовала череда странных и загадочных событий… Но не буду забегать вперёд, изложу факты в той последовательности, в какой записала их в своём дневнике.

Глава 1. Ночной звонок

Я иду. Бегу. Спешу. Раннее утро, вторник, и я почти опаздываю. Мой рабочий день начинается с восьми, но по внутренним правилам нашего медиа-холдинга, а, точнее, нашего Главного, все должны быть на работе на 15 минут раньше. Тот, кто пришёл позже, считается опоздавшим. «Опоздание я расцениваю как личное оскорбление!» — принцип Шефа сотрудники знают наизусть. Для новичков существует его расширенная версия:

«Вы же не можете опоздать на самолёт и сказать, что проспали или по дороге сломался автобус. Всё! Самолёт улетел. Так что считайте, ваш самолёт уже улетел!» Все понимают: он имеет в виду премию. Или намечающийся отпуск.

Поэтому если в 7:45 Шеф позвонит по внутреннему, я должна немедленно схватить трубку и сообщить, что на месте. Готовлюсь сдать несколько новостей. Три… Хотя лучше сказать, что пять.

Вторник — это день планёрки. Весь коллектив ждёт её примерно с тем же нетерпением, как визита к стоматологу («к проктологу» — сказал бы наш главный циник Андрей Звонарёв из отдела криминальной хроники). После неё по кабинетам распространяются едкие запахи корвалола вместе с отголосками истерических рыданий неустойчивых к стрессу сотрудников. Впрочем, истерики порой накрывают и стрессоустойчивых.

«Стрессоустойчивость и пунктуальность. Ответственность и объективность», — мысленно настраиваюсь я на рабочий день с помощью утренней пятиминутки самовнушения и мчусь по лестнице на второй этаж. Главное, не поскользнуться на каблуках на мраморной плитке и не растянуться во весь рост. Тогда мой позор будет запечатлён видеокамерами — за ними постоянно наблюдают сотрудники нашей внутренней службы безопасности и Шеф (время от времени). Вполне возможно, что как раз сейчас он видит на мониторе бегущую и сомневающуюся меня.

Вадим, наш дежурный сотрудник службы безопасности прерывает мой бег:

— Эля, подожди! Там какая-то женщина в четыре часа утра звонила. Срочно тебя добивалась. Я сказал, чтобы она подождала немного: у журналистов с восьми рабочий день начинается. Так что беги скорей, она сейчас опять звонить будет.

— А чего хотела-то? — уже с верхних ступенек лестницы кричу я.

— Да не знаю. Плакала она.

Интересно, может быть у меня когда-нибудь спокойное безмятежное утро? Ну хотя бы в теории? Наверно, нет. Не моя карма. Я вбегаю в кабинет — и тут же раздаётся звонок. Рыдания… Непонятная речь…

— Пожалуйста, говорите помедленнее. Что случилось?

Снова всхлипывания. Голос молодой женский.

— Привидение! Я проснулась, а оно стоит над кроваткой моего ребёнка. Приезжайте! Мне очень страшно! Дочке два года всего, мы в квартире вдвоём, а тут…

— Привидение сейчас там? Вы видите его?

— Нет. Сейчас нет. Я ночью сразу свет во всех комнатах включила, и оно исчезло. Но всё равно страшно. И дочка сильно плачет.

— Вы звонили куда-нибудь? Обращались за помощью?

— А кому звонить? Кто мне поверит? Только вы, журналисты. Срочно приезжайте! Я очень боюсь. Мы всю ночь не спим.

— Так. Валерьянка дома есть? Ребёнку дайте и себе накапайте. Мы скоро приедем, ждите.

Положив трубку, я бегу к Главному.

— Нужно срочно ехать и разбираться с ситуацией на месте.

— Ситуация нестандартная, — соглашается он. — Почему она видит призраков? Наркота? Алкоголь? Подведём итог: женщина в неадекватном состоянии находится дома одна с маленьким ребёнком. Вдруг под угрозой нападения мистического монстра она сделает что-нибудь с малышом или с собой? Этого нельзя допустить!

— Так я машину беру?

— Подожди. А если она решит, что ты явилась поработить её — и набросится на тебя? Что будешь делать? Мобильником отбиваться? — с иронией в голосе интересуется он и продолжает:

— Но оставить ребёнка в опасной ситуации мы не можем. Вызывать «скорую» или психушку не имеем права, пока не выясним, в чём дело. Значит делаем вот что: возьми с собой фотокора — вас будет двое, а это уже команда. Стой! И захвати с собой каких-нибудь специалистов по всякой чертовщине. Иди!

Я мчусь вниз, пробегаю мимо отдела новостей и ловко уворачиваюсь от распахивающейся двери. Из неё вылетает Алина — наш репортёр. Очень кстати! Я хватаю её за руку.

— Серебрякова, стой! Совет нужен. Шеф опять меня отправил туда — не знаю куда…

— Ну-ка давайте поподробнее. Может, я знаю? Вам кто нужен?

— Специалисты по чертовщине!

— По чертовщине? То есть, по аномальным явлениям… Тогда вам нужен Григорий Михайлов, — отвечает она.

Мне нравится Серебрякова. Она отличный профи: у неё миллион контактов и знакомств в самых неожиданных сферах. Всех-то она знает, кто чем дышит, чем живёт. Всегда отзывчива, приветлива и не страдает синдромом высокомерия, которому подвержены многие «акулы пера».

— Он ведь, кажется, экстрасенс? Его по телику показывали.

— Он — человек загадочный. Много чем занимается, — Алина уклончива, видимо, не хочет сказать лишнего. — Вроде маг или парапсихолог. Я познакомилась с ним в Службе аномальных явлений. Да-да, есть у нас такая! А телефончик сейчас дам.

Мне везёт. На мой телефонный звонок Григорий отвечает быстро и деловито:

— Сейчас подскочу к редакции. Только аппаратуру возьму.

По дороге вниз, к машине, я сворачиваю к новостийщикам:

— Серебрякова, собирайся! Василенко на задании — поэтому ты поедешь со мной вместо фотокора. Шеф дал добро. И камеру не забу-у-удь!

Глава 2. Изгоняющие призрака

Загадочный человек Григорий вскоре подъезжает к редакции на красном джипе. Михайлова сопровождает весьма симпатичный и наверняка тоже очень загадочный друг по имени Артём. Обоим лет по тридцать с небольшим. Никаких тебе лохм или косиц — у них стильные стрижки с выбритыми висками. Одеты в майки и джинсы. Амулетов не наблюдается.

Посмотришь со стороны — обычные археологи, отправившиеся на полевые работы. Жаль! В людях, занимающихся эзотерикой, хотелось бы видеть хоть капельку мистицизма. Да и на снимках всегда больше привлекает внимание что-нибудь странновато-чудаковатое. Ладно, обойдёмся тем, что есть.

Наша команда резво мчится на красном джипе по указанному адресу. По дороге Григорий и Артём подробно расспрашивают о разговоре с женщиной.

— Скажите, пожалуйста, а как вас правильно называть? Парапсихологи? Или экстрасенсы? — решаю я уточнить.

— Мы — пара психологов, — не моргнув и глазом, отвечает Григорий.

— И ещё очень сильные экстрасексы, — поддерживает Артём.

Серебрякова хохочет, и я временно умолкаю.

Вот и древний двухэтажный дом на улочке в исторической части города. Построен лет сто назад, стены из крошащегося кирпича и выщербленные ступени лестницы. Маленький дворик загромождён остатками дряхлой мебели и полузабытыми ветхими вещами. Мне становится не по себе. В такой обстановке смело может обитать целая свора вампиров, а не только скромное заблудшее привидение.

Наши спутники достают из багажника какие-то металлические предметы, опутанные проводами.

— Это научная аппаратура, — заметив мой косой взгляд в сторону предметов непонятного предназначения, поясняет Григорий. — Мы берём её на прокат у сотрудников одного городского НИИ. Они используют её для измерения электромагнитного поля, замера радиационного фона и прочих параметров. Так что у нас всё абсолютно научно. Никакого мошенничества!

Старая лестница сделана слишком узкой, и мы поднимаемся на второй этаж друг за другом по одному. Дверь открывается — за ней миловидная темноволосая женщина лет 35. Выглядит она вполне нормально, только лицо растерянное и глубокие тени под глазами из-за бессонной ночи. В руках у неё пластиковая бутылка с водой. Видимо, это святая вода. Стены мокрые, пожалуй, их поливали всю ночь.

— Вы приехали?! А я — Татьяна, которая вам звонила, — ведёт она нас в зал. — Смотрите, здесь у стенки детская кроватка. Я сплю вот тут, в углу на диванчике. Ночью дочь вдруг расплакалась, и я проснулась. Слышу, она кричит: «Тётя, тётя! Боюсь-боюсь!» и показывает пальчиком перед собой. Я посмотрела, луна хорошо освещала комнату, и увидела тёмный женский силуэт. Прямо у её кроватки!

Татьяну передёргивает при воспоминании.

— Я свет включила, оно исчезло. А уснуть мы уже не смогли, меня била дрожь, да и малышка всё время плакала. Понимаете, мы ведь вдвоём видели! Я включила телик, компьютер, музыкальный центр — так мы и сидели до утра. Я начала вам в редакцию звонить.

Женщина ставит бутылку со святой водой на стол. У неё дрожат руки.

— Это покойная мама приходила. Господи! За мной или за дочкой?!

— Успокойтесь, сейчас мы всё выясним, — уверен Григорий Михайлов, расставляя аппаратуру. — А что, мать умерла, рассерженная на вас?

— Да нет. У нас были нормальные отношения. Просто она потом снилась мне. Сказала, что скучно ей там, хочется комедию посмотреть. Только как я ей комедию на кладбище покажу? Может, надо было планшет на могилку отнести? А я не отнесла. Вот теперь она и хочет нас забрать.

Женщина вопросительно смотрит на нас, ожидая ответа: нести или не нести? Я не знаю, что ей ответить. С одной стороны, вся эта история кажется мне фарсом, с другой — интуиция подсказывает, что женщина реально перепугана до смерти. Да и такое дрожание рук трудно имитировать.

Мужчины медленно обходят квартиру с приборами в руках. Алина идёт за ними след в след, фиксируя события на камеру. Вдруг да на нашу удачу откуда-нибудь выскочит привидение?

Я спешу за ними с диктофоном, фиксирующем наши разговоры и прочие звуки, стараясь не попадаться героям по борьбе с аномальными явлениями под ноги. Таким забавным хороводом мы обходим все помещения.

Григорий попутно рассказывает:

— Бывает, что подобные видения случаются, когда в комнате изменён электромагнитный фон. Может, электромагнитное излучение в несколько раз превышает норму. Причины могут быть самые разные: неисправная электропроводка, соседство с высоковольтными линиями электропередач. Ага! Артём, смотри! Розетки плохие, незаземлённые.

— Электрика надо вызывать. Электромагнитный фон немного превышает норму, но это не могло повлиять на то, чтобы появились видения, — подаёт голос Артём.

Потом громко рявкает в мою строну:

— Причин физического порядка для появления видений у обитателей квартиры нет!

Я что: глухая или самая непонятливая из всех?

— Вечером магией занимались? — неожиданно обращается к хозяйке квартиры Григорий.

Женщина в растерянности утвердительно кивает головой. Григорий продолжает:

— Вот здесь вчера перед сном пентаграмму мысленно чертили. Так? А тут крест рисовали.

— Так и было…

— Зачем вы это делаете? Ведь вы в магии — дилетант…

— Пентаграмму я чертила для защиты, это разрешается. Это ведь не сатанизм, — оправдывается она. — Понимаете, я живу с ребёнком одна, одной страшно. Я много читаю об экстрасенсах и магии. Курсы в интернете по парапсихологии прошла. Там специалист из Германии обучает. Очень хороший! Научил меня «ставить» защитные пентаграммы на окна и двери, чтобы обезопасить квартиру с помощью магических сил.

— Ну и как, обезопасили? — Григорий явно иронизирует.

— Так он учил от людей ставить. А тут призрак! Я же человек с высшим образованием. В бабушкины сказки не верю. Как такое могло произойти? — женщина вновь твердит про покойную мать.

— Сейчас проведём «работу» и закроем каналы, которые вы наоткрывали. Не будут тут астральные гости шататься. Не будет никаких призраков, спите спокойно! — успокаивает Артём.

— На тот свет вам и вашей дочке ещё рано. К вам приходила не покойная мать. Явление астрального «гостя» вы вызвали своими неумелыми занятиями магией. Грань между миром тонких материй и нашим очень тонка. Вы случайно открыли некоторые каналы, и к вам стали являться «посетители» оттуда. Магией занимаются или серьёзно, или никак. Иначе можно накликать на свою голову неприятности, — читает напоследок Татьяне мораль Григорий Михайлов.

Мы выходим из квартиры и спускаемся вниз друг за другом. Ничего себе! Оказывается, красный джип стал маленькой сенсацией для жителей этого дома. Старички и старушки, типы маргинального вида выбрались на свет божий и окружили его. Они с любопытством взирают на нашу живописную компанию. Судя по их взглядам, мы кажемся им странными…

На обратной дороге мы с Алиной смотрим друг на друга и думаем о том, что материала для статьи маловато. Она «разводит» парапсихологов на разговор, невзначай бросая несколько фраз:

— А, знаете, эту женщину можно понять. Она одна, ей страшно. И что же, все ужасы произошли из-за такого безобидного занятия? Ведь Татьяна просто старалась защитить свой дом…

Григорий с Артёмом переглядываются и смеются.

— Ну что? В чём-дело-то?!

— Это она говорит, что колдовала только на безопасность дома. На самом деле она ещё мужчин приманивала.

— А это плохо?

— Очень. Приворот может иметь плохие последствия. Это ведь насилие над чужой волей. К тому же она о технике безопасности общения с тонкими мирами понятия не имеет.

— Сейчас многие, начитавшись книг по магии, пробуют себя в колдовстве. А когда кому-то начинает привидение являться, он кричит: «Как же так? Ведь я — человек с высшим образованием. В призраки не верю!» Вот пусть своим дипломом о высшем образовании и даст привидению по морде! — усмехается Григорий. — Кстати, ваша читательница ещё легко отделалась. Бывают случаи и похуже.

— Ну а мужчин-то она приманивала хоть успешно? — интересуюсь я.

— Успешно. Только, как видите, с нехорошими последствиями.

Мы прощаемся с аномальщиками, входим в редакцию, и Алина с грустью говорит:

— Я думала, эта парочка «экстрасексов» будет рассказывать, какие они необыкновенные. А они вели себя очень сдержанно… Жаль, ничего разоблачительного написать про них не удастся!

— Не удастся. Зато они женщине помогли, успокоили её.

— Ну да. Это главное! А разоблачим мы кого-нибудь другого!

Глава 3. Новости и напряги

Следующее утро в нашем отделе полно деловой суеты, телефонных звонков и мелких трагедий местного масштаба. Мой материал с историей о привидении выходит в сегодняшнем номере, и я с нетерпением жду момента, когда свежие газеты привезут в редакцию.

Звонит внутренний у Ларисы Юрьевны, но её напряг тут же передаётся всем. Выслушав информацию, она оповещает присутствующих:

— Шефу нужна оперативка любого рода. Срочно ищите и сдавайте в номер минимум по три новости. У вас тридцать минут.

В ответ раздаются стоны со всех сторон.

— Так его же криминал интересует, в первую очередь. А у меня культура!

— А у меня образование!

— Ну и сдавайте новости по культуре и образованию. Надо дыры в полосе забивать.

Легко сказать! У меня-то есть три новости. Например, в Доме творчества новую спортивную секцию открыли, бесплатную. Только она Шефа вряд ли заинтересует. Я ворчу вполголоса:

— Мои новости Шеф наверняка зарубит.

И точно: зарубает с издёвкой:

— Эля, ты что, работаешь в газете «Красная синька»? Поэтому будешь откликаться на каждый чих в Доме творчества?

Я возвращаюсь в отдел и не могу не пожаловаться.

— Лариса Юрьевна, ну чем плоха позитивная новость о новой секции в Доме творчества?! У нас ведь так мало бесплатных кружков! Вот полезная прикладная информация для наших читателей на десять строк!

— Не расстраивайтесь. Вы же помните, что говорит Шеф на летучках?

— Если собака покусала человека — это не новость. Вот если человек покусал собаку — это новость. Знаю я. Я даже знаю, что первым эту фразу сказал редактор газеты «Нью-Йорк Сан». Определил суть действия «жёлтой прессы».

— Эля, это главный постулат любой прессы. Без него ей просто не выжить.

Я судорожно листаю свой журналистский блокнот в поисках записей о более масштабных событиях.

— Чем же его заинтересовать?

— Чтобы заинтересовать нашего Шефа, нужно разыскать изнасилованную статую Свободы или Карла Маркса, который окажется женой Фридриха Энгельса или его внебрачной дочерью. Поубивать кучу народа и пролить море крови. Что-нибудь такое у вас есть? — Лариса Юрьевна смотрит на меня ясными голубыми глазами.

— Такого у меня нет. В Доме творчества никто никого пока не покусал. Зато у меня появился знакомый экстрасенс. Можно сделать с ним материал.

— Экстрасенсы сейчас не в тренде, — морщится она. — Вы бы ещё Чумака с Кашпировским вспомнили… Бредятина. Хотя… Многие любят читать про мистику. Может, тема и пройдёт, если вы сумеете сбалансировать на грани. Написать что-нибудь мистическое, но подать со своей точки зрения журналиста. И ни в коем случае не показывайте Шефу, что вы сами хотя бы частично верите в эту чушь.

— Как можно?! Никогда! — клянусь я.

Стопку свежих газет наконец привезли, и я с нетерпением беру номер, который украшают яркие заголовки. На первой полосе я вижу снимок Григория Михайлова, держащего в руках что-то вроде миноискателя. То есть, про «аномальщину» мы всё же пишем — но только потому, что тут посыл идёт от самой читательницы, а мы всегда стараемся отвечать на просьбы наших подписчиков. Ну или почти всегда.

Материал получился динамичным, но меня терзают смутные сомнения. Каким образом Григорий узнал, что женщина делала прошлым вечером в своей квартире? Как сумел указать места в квартире, где она мысленно «чертила» магические знаки?

Может, тётка заранее договорилась с Михайловым разыграть сцену с избавлением от привидения? Но она не могла знать заранее, что мы обратимся к нему. До того наше издание не контактировало с Григорием.

Звонит мой мобильный. Лилька! Голос подруги отвлекает меня от мыслей о работе и вызывает всплеск тёплых чувств в мрачной бездне моей души. Вечная старшеклассница — такой я вижу её уже не первый год. Лилька любит мини-юбки и кофточки с глубоким декольте, длинные волосы она подкрашивает в модный цвет, соответствующий сезону. С Лилькой мы дружим лет десять. За эти годы наша дружба пережила несколько экономических кризисов, пару увольнений с работы и два развода. Сейчас затруднения подруги связаны с дочкой.

— Представь, они всё ещё молчат! А мне нужно срочно звонить в салон красоты и записывать её на причёску, мейк-ап! Если они не берут её на этот концерт, то зачем нам тратиться? — возмущается она.

Ах да! Я и забыла: шестнадцатилетняя дочь Лильки готовится стать ведущей городских мероприятий, она прошла обучение. Через неделю в городе должен состояться молодёжный концерт, и это её шанс показать себя. Сначала ей предложили роль ведущей программы, но потом выяснилось, что организаторы рассматривают несколько кандидатур. Все они нервничают, время идёт, но никто пока сценария в глаза не видел.

— Заглянуть бы на недельку вперёд! Посмотреть, кто будет на сцене, — шутит Лилька.

— Да уж, — соглашаюсь я, и мы ещё минут пять болтаем на разные темы.

Получив заряд позитива от общения с подругой, я набираю номер Григория Михайлова: надо поблагодарить его за помощь. Он отвечает на звонок сразу, будто ожидал его.

— Здравствуйте, Григорий Александрович! Наша статья про привидение вышла. Могу занести вам газету сегодня.

— Буду рад. Заходите ко мне после работы, — отвечает он.

Глава 4. В офисе мага

В офисе у магов мне бывать ещё не приходилось — и дверь в помещение на первом этаже я открываю с настороженностью, готовясь увидеть магические кристаллы, вязанки трав, а, может быть, и кости — чем чёрт не шутит! К моему удивлению, за дверью самый обычный офис с минимумом мебели: столик, два кресла, диван. Ни шаров из горного хрусталя, ни трав, только свечи и ароматические палочки… «Интересно. Какие-то магические предметы у него ведь должны быть?» — размышляю я.

— Проходите, располагайтесь! — делает приглашающий жест рукой Григорий и отправляется за ширму. Оттуда слышится лёгкий звон посуды.

— Вам чай или кофе? — слышу я.

— Лучше чай. Крепкий чай активизирует деятельность мозга.

Один мой знакомый руководитель — директор школы — всех гостей, приходящих к нему в кабинет, обычно встречает неизменной фразой:

— Кофе не предлагаю. Кофе у меня в кабинете не растёт.

Судя по всему, у Григория в офисе растут кофе и чай, причём хороших дорогих сортов. Где-то за ширмой, видимо, есть и печенье-конфетные плантации, потому что Григорий угощает чаем с конфетами и печеньем.

Мы пьём чай, который активизирует мой мозг — и на меня снисходит озарение.

— А знаете… Можно попросить у вас совета насчёт одной ситуации? Григорий Александрович, помогите, пожалуйста, разобраться с проблемой моей подруги.

— Рассказывайте, что случилось.

Григорий внимательно выслушивает меня, даже не усмехнувшись по поводу страданий из-за салона красоты.

— Наверное, надо было взять с собой фото девушки?

— Фото пока необязательно, а вот монетку на стол положите. Сейчас сделаю «просмотр события».

— Какую монетку положить?

— Любую положите, неважно. Во Вселенной существует закон взаимообмена. Каждый труд должен быть оплачен. Если не деньгами, то чем-то другим человек заплатит — уже по разумению Вселенной. Лучше положите монетку — будет совершён ритуал оплаты.

— То есть, вы меняете свою энергию на денежную энергию? Отдаёте свою энергию за получение информации?

— Ну да. Примерно так.

Я кладу на стол монетку, и маг начинает «просмотр события».

— У девушки тёмные волосы?

— Да.

— Много конкурентов. Несколько человек мечтают о том же?

— Да.

— Я вижу на сцене девушку с чёрными волосами, но… это не дочь вашей подруги.

Выйдя из офиса, я звоню Лильке и сообщаю, что причёску делать не стоит. Остаётся семь дней до того, чтобы выяснить правильность предсказания. Если я ошиблась — представляю, как разозлится на меня подруга!

За день до открытия праздника весны организаторы объявляют своё решение. Их выбор — ведущая одного из местных телеканалов, высокая темноволосая девушка. Она ведёт концерт, не отрывая глаз от сценария и путая фамилии участников. Видимо, текст ей дали в последний момент, и не было времени его выучить.

Глава 5. Десять уроков магии

Не успела я позвонить Григорию Михайлову, как он сам звонит мне.

— Ваш прогноз с ведущей праздничного концерта оправдался. Организаторы выбрали другую девушку, — говорю я, и его голос теплеет.

— Приходите ко мне сегодня в офис. У меня есть к вам необычное предложение.

«Наверное, ещё какие-нибудь привидения появились», — думаю я и обещаю:

— Забегу сегодня после работы!

Вечером после работы я иду в офис Григория. Посетители на сегодняшний день у него уже закончились, и он не спешит. Я тоже не тороплюсь и осматриваюсь повнимательнее.

Разглядывая Григория, я думаю, что он больше похож на сельского знахаря с хитроватым прищуром серых глаз, мощным разворотом плеч и сильными руками, которыми можно подковы гнуть — в свободное от работы время. От него веет силой и каким-то редкостным спокойствием.

— Вы на меня пристально смотрите. Что вас удивляет?

Подумав, я делюсь с Григорием своими мыслями. Он говорит, что я угадала: металл запросто гнётся в его руках. А уж если он по забывчивости со всей силушки завинчивает дома водопроводный кран, то никто кроме него открутить вентиль потом не может.

— Григорий, всё-таки объясните, чем вы занимаетесь? Магией? Экстрасенсорикой?

— Биодиагностикой, прогнозированием событий будущего, обучаю ясновидению.

«О магии не говорит. Правильно Серебрякова определила: загадочный человек», — думаю я и задаю вопрос иначе.

— Ваши способности от рождения?

— Я с детских лет знал, что буду парапсихологом, хотя тогда ещё и слова-то такого не было. Учиться психотехникам начал в юности. Мои родители — самые обычные люди. Отец и мать знали ежедневный тяжёлый труд и моих разговоров о магии не поняли бы. Поэтому я никогда не говорил с ними об этом. Чему-то я научился сам, в чём-то мне помогли другие.

Я обращаю внимание на то, что чай Григорий наливает в чашечки из тонкого изящного фарфора. С виду крутой мачо, а любит хрупкий фарфор… Да у него тонкий вкус, несмотря на внешнюю простоту! Или это кажущаяся простота?

— Хотите знать ответы на тайные вопросы? Я научу вас, — вдруг говорит Григорий. — Будете ясновидящим корреспондентом.

Мне становится смешно:

— Шутите?

— Не шучу. В вашей профессии такое умение очень пригодится. Приходит, например, к вам человек с жалобой на жену или на соседа. Вы делаете просмотр события и видите: не сосед к нему ходил, а он к соседу ходил скандалить. Потому что такой вот скандалист!

Мы смеёмся. Да уж, было бы неплохо заранее знать, с кем имеешь дело.

— Это будет гипноз? Предупреждаю, я гипнозу не поддаюсь.

— Не гипноз. Я использую Намерение. Наверняка вы знаете, что это такое. Кастанеду сейчас почти все читали, — объясняет Григорий.

Я вздыхаю. Читала, конечно, и Карлоса Кастанеду. Как там у него говорится? Наш материальный мир — не единственный, существует множество других миров. Во Вселенной есть таинственная сила — Намерение. С её помощью можно проникать в другие реальности и действовать там. Отражения этих действий будут видны в нашей реальности.

Помнится, индеец Дон Хуан давал своему ученику особое питьё из кактусов, чтобы упростить ему переход в другую реальность. Думаю, мы обойдёмся без кактусов — тем более, что это были галлюциногены, а я предпочитаю разбираться во всём на трезвую голову.

— Но ведь ясновидение — это дар?

— Дар — это когда кто-то что-то тебе подарил. А то, о чём я говорю — способности мозга. Добиться чёткого ясновидения можно, если развивать свои способности. Только достоверность (точность попадания) видения у всех будет разная. Знаете, какой процент достоверности предсказаний был у знаменитой Ванги?

— Какой?

— Примерно 70 процентов правильных предсказаний. Всего 70! Хотя кто это посчитал, и как он умудрился это сделать — не знаю, — в голосе Григория слышна усмешка.

Он продолжает:

— Наши предки гораздо чаще пользовались паранормальными способностями, чем мы. У нас они дремлют, хотя научить ясновидению можно почти любого человека. Кто-то видит события из будущего, других посещают предчувствия… Некоторые боятся признаться, что они видят или слышат, опасаясь, что их сочтут странными, чудаками или ещё хуже — заподозрят в шизофрении. Только это не галлюцинации и не нарушения психики. Есть люди, которые пытаются скрыть свои способности от себя и от других. Но попробуй закрыть отверстия чайнику, кипящему на плите — рано или поздно он взорвётся. Вот так и человек всё равно однажды захочет использовать свои возможности.

— Неужели научить можно любого? Каждый желающий проходит у вас обучение и становится ясновидящим?

— У меня несколько учеников. Все они видят события потока времени: прошлого и будущего.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Давайте. Только за обучение вы, наверное, большую плату берёте?

— Да уж не шапку сухарей! Но с вами мы договоримся по-другому. Я дам вам десять уроков и научу ясновидению. После того, как научитесь, вы напишете книгу.

Книгу?!

— Григорий Александрович, а зачем вам книга?

— Потом узнаете.

Повисает пауза.

— А если не научусь?

— Научитесь.

Снова молчание. Да ведь я ничем не рискую, соглашаясь на обучение у Григория. Одно занятие, два — и выяснится, что это обычный лохотрон. Тогда можно будет написать разоблачительный материал о том, как дурят нашего брата, предоставляя услуги якобы по обучению ясновидению. Проведём сеанс магии с разоблачением, так сказать!

— Согласна, — говорю я.

Мы торжественно пожимаем друг другу руки и улыбаемся.

Глава 6. Урок первый. Тренировка Намерения

Первое наше занятие состоялось в мае. Когда я вошла в офис, Григорий сидел возле журнального столика и зажигал ароматические палочки. Я поздоровалась и села, но не на диванчик напротив него, а в кресло, стоящее сбоку у стены. Не люблю садиться прямо напротив собеседника — мы же не собираемся состязаться в армрестлинге. Наблюдать за человеком интереснее со стороны.

— Давай перейдём на «ты», — предложил Григорий, бросив на меня короткий взгляд и оценив диспозицию. — Так проще понимать друг друга.

— Хорошо. Гриша, почему у тебя в офисе нет ни хрустальных шаров, ни кристаллов? Магическая атрибутика производит сильное впечатление. Человек чувствует, что он соприкасается с чем-то сверхъестественным, магическим.

— Ты говоришь об одеждах, в которые рядятся некоторые. А я не хочу быть ряженым. Для использования Силы не нужны шары и магические кристаллы.

— Понятно. Тогда давай поговорим о том, чему ты будешь меня учить. О ясновидении.

— На самом деле это слишком общее название. Есть ещё яснознание, яснослышание. Одни люди хотят получить ответ на свой вопрос и видят перед собой картинку с чётким изображением — это ясновидение. Другие ощущают твёрдую убеждённость в чём-то — к ним приходит знание. Это яснознание. Третьи получают информацию в таком виде, как будто им кто-то её сказал, шепнул на ухо — яснослышание. Всех их можно назвать одним словом — видящие. Хотя оно тоже неточно отражает суть понятия.

— Ты встречал много таких людей?

— Их не так мало, как ты думаешь.

— С чего мы начнём занятия?

— Для начала тебе нужно научиться входить в состояние изменённого сознания. Сегодня ты это сделаешь с моей помощью, а потом будешь входить сама, — дал первые указания Гриша. — Что важно для этого состояния? Полное душевное равновесие, ни тени раздражения, негативных эмоций.

Я откинулась на спинку кресла и постаралась достичь состояния расслабленности и душевного равновесия, но… в глубине души меня разбирал смех.

— Закрой глаза… Тепло… Твоя правая рука тяжелеет, шар тепла катится дальше…

Мой внутренний критик был настороже: «Упражнение из Владимира Леви. Для релаксации». Ослабить внутренний контроль мне не удавалось, хотя я прекрасно знала, что релаксация — сознательное расслабление, уменьшение тонуса мышц. Оно помогает для восстановления здоровья, физических и ментальных сил. Применяется в спорте, для борьбы со стрессами, переживаниями и много другого. Для достижения релаксации используют разные психотехники. В принципе, это целое искусство — и оно мне не давалось. Мешало внутреннее критическое восприятие.

Когда Григорий предлагал мне расслабиться, у меня включалась внутренняя защита, барьер, появлялось напряжение.

— А теперь напрягись! — вдруг резко сказал он. От неожиданности я расслабилась.

Гриша уловил этот момент:

— Представь небо, облака и ты летишь вслед за облаками… Внизу поляна.

Я сразу увидела облака и поляну с цветами под собой.

— Какие цветы ты видишь?

— Розовые, беленькие и желтенькие.

Ответив, я впервые заметила, что нахожусь как бы в двух состояниях или же двух реальностях: в уютном мягком кресле напротив Гриши, который испытующе смотрел на меня, и на полянке с полевыми цветами. Время от времени вопреки указаниям я всё же открывала глаза и подсматривала за ним.

— Знаешь, как они называются?

Мне вспомнился анекдот: «Мальчик, ты тормоз?» Я прекрасно слышала вопрос Гриши, но чувствовала, что для ответа мне нужно применить некое усилие: как будто вынырнуть из-под воды на поверхность — или пронырнуть из одной реальности в другую. Мой ответ слегка запаздывал.

Гриша тоже отметил это. Он не пошевелился, ничего не сказал, но я заметила, что невидимая «дверь» между двумя реальностями стала открываться легче. Мой ответ уже успевал за вопросом.

— Теперь построй «комфортное место», — услышала я его голос.

Все, кто даже немного занимался эзотерикой, как я, знают об этом элементе. В «комфортном месте» человек набирается сил, приводит в порядок расшатавшиеся нервы. Я «построила» тот уголок природы, который мне хотелось, и небольшой деревянный домик в нём.

— Какой дом ты поставила? — спросил Гриша.

— Невысокий, легкий, с низкой крышей, которая опускается до земли.

— Да ты аскет, — усмехнулся он. — Поставь особняк.

— А зачем мне особняк в лесу? — не согласилась я.

И тут же подумала: то, что со мной происходит, не очень-то похоже на гипноз. Люди под гипнозом не спорят с гипнотизёром.

Потом мы тренировали Намерение: я ставила посреди участка стол, стул, убирала их, переставляла. Давалось мне это легко, никаких затруднений с этим этапом задания я не испытывала.

— Открой глаза, — наконец сказал Гриша.

Мне этого не хотелось. «Там» я чувствовала себя легко, надёжно, свободно и уверенно. С сожалением я открыла глаза и вернулась в действительность. Мне казалось, что во мне ничего не изменилось.

— А теперь встань и пройди по комнате. Только аккуратно!

Я встала из кресла. Ощущалась какая-то замедленность движений, ленивость… Ещё несколько минут — и я полностью пришла в себя.

— Теперь можешь идти домой, всё в порядке. Ну что, будешь продолжать занятия? — спросил Гриша.

— Конечно, — ответила я, подумав, что полученные ощущения стоит обдумать и записать.

Домой я возвращалась в приподнятом настроении, усталости как не бывало.

Глава 7. Урок второй. Расскажет мыслеформа

На втором занятии Гриша велел мне самостоятельно потренироваться входить в состояние изменённого сознания, посетить свой «комфортный уголок» и выйти из него.

Нырок туда — нырок обратно. После нескольких «ныряний» я ощутила себя работягой — космонавтом, который вручную пытается столкнуть космический корабль с орбиты. Гриша в это время молчал и отстранённо курил. Как он предупредил заранее, он хотел побороть эту вредную привычку, но пока ещё не взялся за борьбу.

— Гриш, а Гриш! Мы ещё чем-нибудь сегодня будем заниматься?

— А что тебя больше всего интересует?

— Аура! Надоело слушать споры о том, существует она или нет. Хочу убедиться сама.

Гриша пожал плечами и достал из стола стопку фотографий с изображениями людей.

— Запомни первое правило: всегда, когда ты собираешься работать с тонкими мирами, ставь сначала защиту. Сейчас я это делаю для тебя, но в дальнейшем будешь выставлять защиту сама. Зачем нужна защита, я расскажу позже. А пока давай поработаем.

Я взяла в руки пачку фотографий: первым был снимок мальчика лет восьми.

— Что нужно делать? — я ощущала и страх, и возбуждение одновременно. — А что, если у меня не получится? Окажется, что я — совершенно бестолковая ученица?

Меня удивило, что Гриша относился к этому занятию так обыденно, как будто мы собрались прогуляться по парку, а не по аурам его знакомых.

— Посмотри на фото и хорошо запомни его, потом представь во всех деталях. Настройся на восприятие этого человека и постарайся воспроизвести его образ — его называют мыслеформой — перед внутренним видением подробно. Старайся достичь полной чёткости изображения.

— Глаза закрыть? Ведь я буду смотреть в состоянии изменённого сознания?

— Глаза закрываешь и воспроизводишь. Кто-то это делает с закрытыми глазами, кто-то с открытыми. Некоторым проще начинать с закрытыми глазами, но после нескольких тренировок они так же ясно видят мыслеформу человека и с открытыми, — предоставил Григорий мне выбор.

У меня лучше получилось с закрытыми глазами: образ — мыслеформу ребёнка с фотографии я видела довольно ярко.

— Теперь мысленно поворачивай этот образ против часовой стрелки.

Я так и поступила. Опаньки! Вокруг мальчика с фотографии чётко виднелись яркие расходящиеся в стороны белые лучи!

— Что ты видишь? — донёсся до меня голос Гриши.

Я молчала. Вдруг я вижу что-то не то?

— Не молчи, если что-то идёт не так, я смогу подкорректировать.

С трудом я заставила себя произнести:

— От его образа бьют сильные белые лучи.

— Всё правильно. Ребенок здоров, весел, поэтому у него мощная светлая аура, — приободрил меня Гриша, предложив посмотреть и на других людей.

Просмотр дальнейших снимков ввёл меня в состояние паники. Я брала одну фотографию, смотрела мыслеформу образа, откладывала, брала другую… Грише я отказалась говорить о том, что я вижу.

Моё аналитическое мышление твердило мне, что явления одного ряда поддаются классификации. Должен быть какой-то стереотип или стандарт, пусть даже c отклонениями от этого самого стандарта!

Но тут всё было не так. Я никак не ожидала, что аура у людей может быть настолько разной! У кого-то это были яркие прямые лучи, у других неровное облачко, у кого просто тонкий слой. На удивление, обнаружились даже очень светлые, практически пушистые экземпляры! А ещё цвета! Расцветка излучений, которые я видела, тоже была очень разнообразной.

Наконец Грише надоело мое великое молчание, и он решил вывести меня из состояния шока:

— Ну и что ты молчишь? Что тебя так напугало?

— Они все разные! — с трудом вымолвила я.

— Разные. Что дальше?

— Это я так вижу или так должно быть?

— Так есть.

— Но у них должна быть какая-то классификация!

Гриша пожал плечами:

— Про классификацию не знаю. Как видишь, мыслеформы молчат и по поводу классификации не распространяются, — пошутил он, но тут же вновь стал серьёзным: — Хотя некоторые правила о том, как читать информацию, получаемую от мыслеформы, действительно имеются. Ты научишься ими пользоваться и тебе будет проще.

Он дал мне в руки фото подростка в шортах и майке, сидящего на корточках у стены где-то на улице.

— Посмотри на этого. Что видишь?

— У него очень тонкий слой ауры, и она тёмного цвета. Состоит из каких-то отдельных мутных точек.

— Почему? — резкий вопрос.

У меня в мыслях появилось: «Проблемы с кровью».

— У парня лейкемия, — подтвердил Григорий. — Ко мне приходил его отец, просил выяснить, что происходит с сыном. Я сказал то, что вижу, и посоветовал срочно обратиться к медикам. Врачи подтвердили этот диагноз, сейчас срочно занялись лечением пацана.

— Мне приходилось читать, что любое заболевание организма ведет комплексное нарушение баланса веществ и состояния энергии. А значит, теоретически на биополе (ауре) можно обнаружить эти изменения. Выходит, фотография имеет какую-то привязку, контакт с информационным полем изображенного на ней человека?

— Да.

Мы продолжаем смотреть фото. Время летит незаметно, и то, что наш урок продолжается уже больше трёх часов, я замечаю только тогда, когда за окном становится совсем темно.

Глава 8. Ловец черепов

И снова утро. Толком не проснувшись, я выбегаю из дома, втискиваюсь в салон маршрутки и впадаю в состояние полудрёмы. В голове, непонятно из каких глубин подсознания, всплывает суперактуальный вопрос: правда ли, что рост у нашего Главного составляет 195 сантиметров? На фоне его роста, да ещё в сочетании с крупным корпусом, все сотрудники выглядят мелковато. Я рядом с ним, наверное, смотрюсь, как воробей. Почему не синичка? Ну какая же из меня синичка, если я — шатенка с тёмными глазами? Глаза у меня цвета французского коньяка — так сказал один мой знакомый, и я не стала с ним спорить. Хорошо, что не портвейна. Представляете женщину с глазами цвета портвейна? Впрочем, мой рост в 160 сантиметров меня не смущает. Например, у бравого солдата Швейка такой же, а он — герой романа.

Наш второй бравый солдат Швейк только в стиле блонди — Алина (мы с ней примерно одного роста). Её светлые волосы до плеч самого что ни на есть натурального цвета. Она такая прикольная… Жаль, что нам с ней редко удаётся общаться, дружеские отношения у нас на работе категорически запрещаются. Главный убеждён, что любая дружба на службе заканчивается созданием оппозиции к начальству.

Резкий рывок маршрутки заставляет меня очнуться. Моя остановка! Чуть не проспала! Я преодолеваю ещё несколько десятков метров тротуара, взбегаю по ступенькам, влетаю в кабинет и плюхаюсь в компьютерное кресло. Ух, успела. Включаю комп и смотрю на свою «аллею журналистской славы». Её предназначение — вдохновлять меня на великие дела. Виртуальная аллея появилась в первый год моей работы в редакции. Помнится, тогда в наш кабинет ворвался с победным кличем обозреватель Жаров и принялся трясти мне руку.

— Поздравляю с боевым крещением! Теперь ты настоящий журналист. Птенец гнезда Петрова… То есть, гнезда нашего Шефа!

— А с чем поздравляете?

— Ты ещё не слышала? После твоего критического материала директора центрального парка с работы сняли. Твоя первая победа. Главный сегодня на планёрке скажет. Всё, можешь зарубки на прикладе делать.

— Эля, можете ещё звёзды на фюзеляже рисовать, — подала голос Лариса Юрьевна из глубины своего кресла.

В этот момент мой комп породил глюк, и по монитору поехали картинки с пиратской тематикой. В состоянии лёгкой эйфории я распечатала картинку, вырезала изображение черепа, написала на нём имя, фамилию, должность уволенного за махинации — и пришлепнула над своим компом.

— Пожалуйста! Первая звезда на фюзеляже!

Да, на моей «Аллее славы» посажены не деревья — там красуются черепа. Сейчас их около десятка. Все мои «трофеи» подписаны: каждый имеет имя и реальную фамилию. А так как я веду в газете темы о культуре и защите детства, то граждане, попавшие на мою «памятную аллею», трудились в этих сферах. Наворотили дел и были уволены после ряда критических материалов в нашей газете.

Не так-то просто в наши дни добиться снятия с должности руководителя. Большое значение для результативности газетной публикации имеет авторитет издания, а он у нас есть, поэтому и удалось добиться от властей принятия решительных мер. Но ведь журналистское расследование вела я, значит, имею право гордиться.

В кабинет входит наш обозреватель Пушкаренко, перехватывает мой взгляд и спрашивает:

— Собираешься пополнить?

— Нет пока. У меня сейчас нет ни одного проблемного материала, только заметки и заказуха. Ничего, будем искать…

Всех корреспондентов, как страшный сон преследует гонка по выполнению ежемесячной нормы строк, а ещё обязаловка по сдаче пяти «гвоздевых» материалов в месяц. Я раздумываю, ставить ли мне в план в качестве одного из «гвоздей» разоблачительный материал об услугах по обучению экстрасенсорике? Я пока не уверена, что у меня есть фактура для него.

— Эля, планёрка! — зовёт Пушкаренко.

Ах да, сегодня ведь вторник.

— Хочу сказать отдельное спасибо отделу новостей, — начинает монолог наш Главный. — Его репортёры открывают нам поистине удивительные вещи. Вот Даша пишет: «Страшная авария произошла в ночь с понедельника на воскресенье». Если у нас после понедельника идёт воскресенье, то что за воскресеньем в таком случае? Вторник? Суббота? Уточните, пожалуйста, автор!

Даша, запинаясь, пытается извиниться, но шеф не слушает.

— А вот чудесный заголовочек даёт Серебрякова: «Служба спасения двадцать лет спешит на помощь».

Шеф делает паузу и с высоты своего роста окидывает мрачным взглядом журналистов. Мы замираем: ну да, у них дата…

— То есть, люди их ждут, а они двадцать лет изо всех сил спешат, прежде чем придут на помощь. Так получается?

— Не сообразила, что двусмысленно получается! — рапортует Серебрякова. — В следующий раз буду внимательнее!

Но Шефа с толку не собьёшь.

— Серебрякова у нас вообще большой мастер двусмысленности, — сообщает он. — Вот её материал по профилактике гриппа. Она приводит слова своего собеседника: «Я, девоньки, за свой век похоронил уже четырех бабушек. А сам вируса не боюсь!» Получается, все бабули у него померли от гриппа? Очень оптимистично!

— Теперь ты, Эля, — поворачивается босс ко мне внушительным фасадом. — Скажи, что за новая должность появилась у нас в городе: заместитель драмтеатра?

— Я слово «директора» пропустила. Надо было написать: заместитель директора театра, — шепчу я.

— А я уж было подумал, что Николай Иванович теперь заменил собой весь театр! — язвит Главный. — Вы что, не перечитываете материалы после того, как написали? Раздутое самомнение не позволяет? Чукча — не читатель, чукча — писатель?! Причём все великие писатели, куда там Чехову с Гоголем!

Ежу понятно, что все упомянутые пролетели мимо месячной премии. Список авторов с перечнем позорных ошибок будет вывешен на всеобщее обозрение на доске объявлений. Вскоре появится приказ о лишении премии «за допущенный непрофессионализм» или ещё что-нибудь в этом роде. Хотя все «перлы» были выловлены на допечатном периоде корректорами и в газету попасть не успели. Для чего тогда существует корректорский отдел, если не для того, чтобы вылавливать «блох», которые пропустили забегавшиеся и замороченные журналисты? Вопрос, конечно, риторический.

Планёрка близится к завершению. Звучат последние аккорды нашего фронтмена:

— И ещё раз напоминаю: если у журналиста отключён телефон, то это профессиональное преступление. Я обращаюсь не только к отделу новостей, а ко всем, кто здесь считает себя журналистом. Свободны!

Глава 9. Урок третий. Рэпер

Третье занятие с Михайловым тоже началось с вхождения в состояние изменённого сознания. На меня опять не действовали привычные техники релаксации.

— Потренируйся сама, — сказал Гриша.

Итак, техника. Закрываю глаза, вхожу в ИС с помощью замедленного вдоха-выдоха. На выдохе говорю: «Ясновидение». «Образ» (вижу человека в полный рост). Поворачиваю его против часовой стрелки: «Аура».

Потом смотрю фотографии людей, «считываю» состояние их внутренних органов, чтобы узнать про возможные заболевания. С двумя подростками у меня выходит так-сяк. Беру фото женщины, но её ауру я вижу нечётко. Ладно, возьму снимок с изображением двоих мужчин. Нет, вообще ничего не вижу. Отказ.

Возвращаюсь к снимку подростка, сидящего на корточках у стены. Начинаю просмотр сверху.

— Мозг у него действует как-то не быстро, притормаживает, хотя он здоров.

— Рэпер, тексты сочиняет, — уточняет Гриша, витая в своих мыслях.

Ладно. Посмотрю сердце и сосуды — их смотреть интереснее.

— С сердцем всё в порядке. Гриша, а почки я вижу просто, как кружочки на картинке. Почему?

— Поворачивай мысленно его спиной, чтобы лучше увидеть почки, — советует Григорий.

Потренируюсь делать так, хотя мне проще не поворачивать человека, а просто считывать информацию. Получать знание.

То, что касается желудочно-кишечного тракта, навевает на меня неодолимую скуку. Ну вот, я всё же дохожу до желудка рэпера и его кишечника. Обычные кишки, ничего особенного, не поют, не разговаривают. Вдруг у меня вылетает:

— Гриша, а как ты смотришь все эти кишки? Тебе не надоедает?

Ёшки-матрёшки! Гриша разражается такой гневной тирадой, что я сразу затихаю. Смысл его речи сводится к тому, что… какого лешего мне надо знать, как видит он, в то время, как надо смотреть самой! Кишки он не смотрит, ему сразу приходит знание! Нельзя отвлекаться на разные вопросы, потому что так я выхожу из нужного состояния и из канала.

— Уважай мою работу! — кипит Гриша.

Мне стыдно. Наверное, ему стоит больших энергетических затрат ввести меня в канал знания, а я так легко из него выскакиваю. Но я же не знала!

Я чувствую себя виноватой. С другой стороны, ощущаю некоторое облегчение от того, что рассердившийся Гриша больше не будет заставлять меня смотреть рэперские кишки.

— Давай сегодня лучше поговорим. Мне не всё понятно.

Гриша ещё сердится, но соглашается.

— Вот мы с тобой занимаемся аурой. Какие знания я могу получить по ней?

— Ты можешь узнать о состоянии здоровья человека, увидеть, хорошо ли работают его внутренние органы — ты уже это умеешь, только нужно потренироваться. Сможешь узнать о его настроении, чувствах, чертах характера. Можно получить знание «живой — мёртвый». Прогноз событий будущего — тоже часть знаний или умений видящего.

— Многие не воспринимают всерьёз тех, кто занимается эзотерикой.

— Эзотерикой всерьез занимались многие известные ученые и писатели: Виктор Гюго, Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, — Гриша снова закипает. — Они пытались объяснить законы природы, и это помогало им в работе. Кстати, ты знаешь, что Ньютон перед смертью сжег большую часть своих секретных бумаг и рукописей?

— Про Ньютона не знаю. А вот некоторые боятся, будто из-за занятий эзотерикой можно в секту попасть.

— В сектах стараются закабалить человека, навязать ему свое мнение. Там ему говорят, что есть только одна точка зрения, а все другие неправильные. Такой «духовный наставник» строго пресекает любое проявление собственного мнения, инакомыслие. Если столкнёшься с таким, знай: это тревожный звоночек. Значит, тебя начинают зомбировать. К хорошему отношения с таким наставником не приведут: ты станешь проводником чужой воли и инструментом достижения чьих-то целей.

— А ты не навязываешь свою точку зрения?

— Моя задача — рассеять страхи и объяснить, как управлять происходящими в человеке процессами.

— Мне это больше нравится.

— А теперь ты мне скажи. Как ты думаешь, воспринимают люди обучение ясновидению?

— Думаю, что хорошо.

— Как бы не так! Звонят, чтобы научиться ясновидению, но говорят, что будут учиться только хорошему, плохого им не надо. Вот у них какое мнение!

— Наверное, считают, что занятия белой и черной магией тесно связаны, не видят разницы.

— На самом деле и нет никакой разницы.

— Как нет?

— Да так. Подумай сама: чтобы бороться с чёрной магией, маг должен хорошо знать то, с чем он борется. Владеть этими знаниями. Разница только в том, на чьей он стороне.

Мне становится не по себе. Знал бы мой Учитель, что я тут исполняю роль Штирлица… Хитрить, обманывать я не люблю и делаю это только в крайних случаях. Роль шпиона — не моё амплуа. Ладно, ещё одно занятие, и я окончательно решу, на чьей я стороне и что мне со всем этим делать.

Глава 10. Синестеты

Первым человеком, которому я рассказала, что обучаюсь ясновидению, была Лилька.

— Здорово! — обрадовалась она. — Ты выучишься ясновидению, а потом выучишь меня и мою дочку — всех нас. И не нужно будет никому платить!

Лилька работает в маркетинговом агентстве и зарабатывает совсем неплохо, просто стремление выбить очередной бонус у неё на уровне рефлекса.

— Конечно, обучу! — подтвердила я.

Лилька уже несколько раз звонила мне по разным поводам и каждый раз спрашивала:

— Сколько уроков ты уже прошла? Когда начнёшь нас учить?

— Знаешь… Я пока ещё не достигла того уровня, чтобы обучать. Это всё очень сложно, — попыталась объяснить я. — Например, Григорий Александрович мне защиту ставит, а я пока не умею.

Вчера подруга снова позвонила и строгим голосом спросила:

— Так что, в субботу встречаемся? Будем заниматься?

И опять я сказала, что не готова. По голосу Лильки было понятно, что она не поверила и обиделась. Думает, я не хочу делиться добытыми секретными знаниями. Как же мне не рассориться с подружкой? Погрузившись в размышления, я проходила мимо отдела новостей и чуть не налетела на распахивающуюся дверь и Серебрякову.

— Ой! Извини!

Я хотела её обойти, но Алина остановилась.

— Между прочим, Эля, так нечестно. Я давала информатора на время, а ты его забрала насовсем.

— Григория Михайлова?

— Ну да. Материалы с ним делаешь, комментарии он тебе даёт о мистике всякой. Я бы тоже могла у него комменты брать.

— Алинчик, нечаянно вышло. Могу отдать в обмен любого своего.

— Любого? Правда?

— Правда, только скажи… Слушай, давай после работы заскочим в кафе. Посидим, поговорим о своём. Хочу с тобой посекретничать.

Мне и в самом деле позарез нужно было поделиться мыслями со здравомыслящим человеком, который может судить непредвзято. Алина была человеком, которому можно доверить секрет — и он не уйдёт никуда дальше.

В ресторанчике мы отыскали укромный столик на балкончике на втором этаже. Интерьер в тёмно-коричневых тонах и слабо мерцающий светильник на столе как нельзя лучше подходили для разговора о таинственном и загадочном. Полистав меню, мы заказали просто горячие роллы и фирменный напиток. Обстановка располагала — и я поделилась с Алиной последними новостями.

— Алина, я теперь ауру вижу, — призналась я.

— Здорово! Завидую… по-хорошему.

— Но говорят, что ауру видят только шарлатаны или… психически больные!

— Ничего подобного! Я читала у одного психолога про синестезию. Явление необычное, но довольно распространенное. У человека возникает цветовая реакция на музыку или на слова, на символы, на эмоции. Например, Римский-Корсаков в цвете видел ноты. Ну а кто-то может видеть в цвете энергетику людей — ауру. Почему бы нет?

— Я слышала, что Набоков буквы видел в цвете.

— Да известных синестетов сколько угодно хоть в литературе, хоть в музыке! Дюк Элингтон. Леди Гага! Вот ты стихи пишешь?

— Сейчас нет. Некогда. А в школе писала.

— Прочти. Есть что-нибудь про цвета?

Я с трудом припомнила:

— Есть. Только это белый стих.

— Ладно, пусть будет белый. Давай!

Я сосредоточилась на бокале своего напитка с золотистыми пузырьками и восстановила в памяти туманный образ:

— Я видела тебя в сине-белом цвете.

Ты был со мной,

И мир был прекрасен в сине-белых тонах.

Теперь сине-белой

Осталась только моя одежда.

Это тона печали.

— Точно. Синестет! — поставила диагноз Алина.

— У меня тогда ещё куртка такая была: белая с синими вставками, — оживилась я. — Вот стих сам собой и сложился. А ты тоже пишешь стихи?

— У меня другое направление. Пишу рассказики, часть из них хоррорная, они пользуются большой популярностью. Обитаю на нескольких литературных сайтах. Дружу с хоррорщиками, но не только, со многими другими писателями и поэтами тоже. С некоторыми мы встречались в реальной жизни, а с некоторыми общаемся только в Сети. В конкурсах литературных участвую, некоторые даже организовывала.

— Успешно участвуешь?

— Да. Было несколько побед. Хотя, наверное, я не такая трудолюбивая, как некоторые писатели. Одни книги издают, другие в международных конкурсах участвуют и побеждают, а мне времени не хватает.

— Просто работа новостийщика очень напряжённая.

— Да. Некогда отвлекаться от реальной жизни.

Мы увлеклись разговором. Вот так годами работаешь с человеком и самого главного о нём не знаешь. И если бы это касалось только чужих — о себе мы тоже знаем очень мало.

Глава 11. Особый клиент

Об этом я не написала в своём дневнике и даже Лильке ничего не сказала. Неловко было и даже немного стыдно, наверное, говорить о «провале Штирлица». Грандиозный скандал разразился на нашем четвёртом занятии с Григорием Михайловым.

Урок начался так же, как обычно. От меня требовалось войти в состояние изменённого сознания, у меня опять возникли затруднения с техникой релаксации — и вдруг Григорий вышел из себя.

— Я не смогу больше с тобой работать, если это дальше будет продолжаться. Недоверие! Чувство опасности! Страх… Да ты в моём присутствии даже глаза боишься закрыть. Всё время подсматриваешь, — Григорий был просто в бешенстве. — Мне трудно с тобой! Ты мне совсем не доверяешь! Да за кого ты меня держишь? Я что, моральный урод? Маньяк конченный?!

Гриша вскочил с места и эмоционально размахивал руками. Я прижалась к спинке кресла и, стиснув руки, прижала их к груди — никогда ещё я не видела его в таком состоянии.

— Мне нужно к тебе привыкнуть. Ты же посторонний, малознакомый мне человек, — выстраивала я свою линию защиты. — Мне тоже с тобой трудно! Но я стараюсь… Я тоже думала над тем, что происходит. И не знаю… Я нормально к тебе отношусь.

— Я знаю, что нормально…

— У меня был негативный опыт.

Разговор давался мне с большим трудом.

— Понимаешь, работа журналиста связана с разными опасностями.

Григорий бросил на меня взгляд, который я расценила, как полный критики.

— Ну да, мы — не шахтёры и не лётчики… Но и на пожарах бываем, и на коммунальные аварии нас отправляют. Туда, где бьёт фонтан кипятка, асфальт проваливается под ногами. А чего стоит наш любимый местный краевед?! Ты его знаешь? Обещал показать мне уникальную вещь и затащил в подвал аварийного здания. Оказывается, там стена из старинного кирпича: «Смотрите, это уникальная дореволюционная кладка!» А сам перед тем сообщил, что у здания плывущий фундамент, и оно в любую минуту может обрушиться. Хорошо, успели выбраться. Дом-то всё же обрушился, но не в этот день. На следующий…

Гриша бросает на меня ещё один пристальный взгляд, и я перехожу к сути.

В тот раз под большую беду меня чуть не подставили рекламщики. Стремясь поскорее выполнить план, чтобы не лишиться ежемесячной премии, отдел рекламы ухватился за заказ от незнакомого клиента. Заказ он сделал дистанционно, по телефону. Месяц заканчивался, план горел, и договор ему оформили без предоплаты, не видя человека в лицо. Клиент поставил условие, что будет работать только с одним журналистом, которому доверяет, и назвал мою фамилию. Потребовал срочно доставить журналиста к нему в офис. Меня молниеносно затолкали в редакционную машину и повезли по указанному адресу.

Менеджера по рекламе не удивило, когда мы заехали в частный сектор и остановились возле дома с высоким каменным забором.

— Всё нормально. Просто офис находится в частном доме, — бодро сказал он, подталкивая меня к двухметровому забору, в котором приоткрылась маленькая калитка — в неё выглядывал тип с лицом, не вызывающим доверия.

— А вот и Владимир Иванович. Знакомьтесь!

Менеджер сел в машину и укатил. Хозяин втащил меня за руку в «твердыню» и повёл в глубину дома, тщательно запирая за собой на множество замков все двери. Я подсчитала: он запер пять дверей. Многовато для офиса.

Мы прошли по коридору и вошли в маленькую комнату, в которой в качестве офисной мебели стояли импровизированный алтарь и деревянный топчан, застеленный постельным бельём не первой свежести.

— Ничего себе офис! — подумала я.

Дверь в комнату клиент тоже запер, положив ключ себе в карман, и припал к алтарю.

— Ничего себе интервью, — подумала я, тупо разглядывая алтарь с двумя большими железными крестами, горящими свечами и еще какими-то предметами ритуального характера.

— Владимир Иванович, на какую тему вы хотите побеседовать?

Хозяин посмотрел на меня мутным взглядом и сообщил:

— Я — парапсихолог. Будем разговаривать о парапсихологии.

Потом отбросил с лица прядь длинных спутанных волос и принялся говорить в жанре бессвязного монолога. Мои попытки перейти к диалогу яростно прерывались.

После нескольких обтекаемых вязких предложений я поняла, что он пытается воздействовать на меня какой-то психотехникой. «Парапсихолог» явно добивался, чтобы под воздействием монотонного разговора я впала в состояние транса. Ощущение тяжести в голове действительно было очень сильным, но я старалась перебороть его. Садиться я не стала, тем более, что кроме топчана сесть было некуда, прерывала «клиента» вопросами:

— Владимир Иванович, что вы можете рассказать о своей работе? Чего вы достигли, о чём мечтаете? Какие у вас планы на будущее?

Он на них почти не реагировал, плыл себе на своей волне.

Особое подозрение у меня вызвал крест, напоминавший хорошую дубину. «Возьмёт и даст им по голове, а потом скажет, что журналист сам ушёл. Рано так ушёл», — думала я.

Мобильный тут не ловил, не было никакой возможности попросить кого-нибудь вызволить меня отсюда. Вокруг ни души.

Прошло часа три. Представив все возможные сценарии развития событий, я наконец придумала выход. Сделала вид, что прислушалась и сказала:

— О! Редакционная машина за мной уже подъехала. Надо ехать на следующее задание. Слышите, наши сотрудники уже стучат в калитку?

Клиент вновь припал к алтарю, показывая, что ему недосуг, очень занят.

— Если я сейчас не выйду, они вызовут нашу службу безопасности и полицию. Понимаете, мне на следующее задание опаздывать нельзя, — постаралась я быть убедительной.

Окон в комнате не было, ему пришлось поверить мне на слово. Мы двинулись в обратный путь.

Выскочив в калитку, я бежала от этого дома как ошпаренная, сняв туфли, в одних колготках. Плевать мне на правила приличия! Главное, поскорее свалить отсюда и как можно дальше.

Ну а наших рекламщиков больше всего огорчило не то, что они сдали меня какому-то неадеквату, а то, что клиент за рекламу не заплатил и вообще перестал выходить на связь.

Гриша выслушал меня, сделал просмотр ситуации и отреагировал так:

— Этот «парапсихолог» — очень трусливый человек. Двери закрывал, потому что всего боится, у него мания преследования. Забудь о нём. Он того не стоит.

И добавил:

— Приходи завтра в обычное время. Продолжим заниматься.

Глава 12. Пещера исполнения желаний

На следующем занятии Григорий не стал давать мне заданий, просто поставил передо мной чашку с чёрным чаем, насыпал в блюдце шоколадных конфет и стал говорить. Сначала на отвлечённые темы, потом о себе.

— Знаешь с чего я начинал? Со спиритизма. Сейчас смешно об этом вспоминать, но мне тогда было лет двенадцать. Я хотел узнать, могут ли духи давать советы. Из этого опыта я вынес одно: надо слушать свой внутренний голос, и ты узнаешь всё, что хочешь. К тринадцати годам я знал, что у меня будет трое сыновей — и сейчас у меня есть трое сыновей и дочка. Знал, что буду заниматься парапсихологией.

С детства мне всегда везло на друзей. Потом я понял, что это знание, а не удача или везение. Я знал, кто может быть хорошим другом, а на кого нельзя положиться. Если собирался куда-то ехать, то знал, стоит или не стоит ехать, или в какое время нужно поехать, чтобы поездка сложилась удачно.

К 35 годам я достиг уровня среднего экстрасенса и… остановился в своем развитии. Мне нужен был Учитель, но где его искать? В какой-то момент переживаний и раздумий я почувствовал, что мне необходимо срочно поехать отдохнуть куда-то на природу, в сельскую местность, подальше от города. Я чувствовал, что там меня ожидает важная встреча. Куда ехать? Ответ пришёл сам: в пещеры в Адыгею.

— Мне ничего неизвестно про эти пещеры. Расскажи.

— Азишская пещера под Майкопом известна как Пещера исполнения желаний. Говорят, это место, где Земля напрямую контактирует с Космосом… Я поехал туда, и со мной там действительно стали происходить мистические события.

Когда я шёл к пещере, ко мне подошел мужчина лет 45 и сказал, что нам нужно поговорить. Я сказал, что тороплюсь в пещеру, но он ответил, что подождет моего возвращения. Я думал, ему просто скучно, и он ищет собеседника. Оказалось, это был сильный экстрасенс. Он искал Ученика, чтобы передать ему свои знания. Почему-то из всей толпы приезжих — туристов, магов-самоучек, эзотериков и экстрасенсов всех мастей, которые там собираются каждый год — он выбрал меня.

Я сказал ему, что я — не боец, есть такие сражающиеся маги. Но ему это было неважно. Мы сели за стол и проговорили шесть часов подряд. Потом встретились снова и говорили ещё три дня. Я уехал домой, а потом ещё раз возвращался в Адыгею, чтобы поговорить с ним. Благодаря Учителю я многое понял в принципе действия Намерения.

Учитель сделал очень важное для меня: сказал, чтобы все теории и догмы я выбросил из головы. Он помог моему развитию, подняв меня сразу не на одну, а на несколько ступеней — за что я ему очень благодарен. Наставник прояснил для меня очень многое: и то, о чём я только смутно догадывался, и то, о чём даже не догадывался. Благодаря этой встрече в моей жизни произошёл решающий поворот

— Чем он занимался до вашей встречи?

— У него был сложный путь. Был период, когда он какое-то время работал с сектами, был чёрным кодировщиком и очень сильным. Ему достаточно было подойти попросить конфетку — и человек оказывался закодирован. Во время этой работы он приобрёл опыт развития способностей и открытия нового. Он сказал мне: «Если бы мы в этих сектах руководствовались общепринятыми правилами, мы никогда бы не сделали того, что мы делали».

— Что означает «чёрный кодировщик»?

— Есть секты, которые нанимают профессионального кодировщика для работы с чужой психикой. Чаще всего это делается для того, чтобы вытянуть из людей как можно больше денег, поэтому ищут обеспеченных. К ним стараются подобраться под видом какой-то благой цели. Человек входит в доверие к тому, кого наметил для разработки, начинает с ним общаться, узнаёт о местах, где тот часто бывает — дальше уже дело кодировщика.

— Ты поддерживаешь с Учителем контакт?

— Где он сейчас? Не знаю. Я пытался отыскать его на астральном плане, но не смог. Его как будто нет. Таких людей сложно вычислить.

— Странно и… немного страшно.

— Есть ещё одна важная вещь, тебе нужно её знать. Я понял это за время моих долгих поисков: пусть твоя голова витает в небе, но ноги должны твёрдо стоять на земле. Нельзя слишком увлекаться мыслями об астрале, зацикливаться на этом. Если зациклиться на астральных путешествиях, на обретении Силы, можно загреметь в психушку или даже в тюрьму. Такие случаи тоже бывают. Если почувствуешь, что твои мысли вертятся вокруг одного и того же, лучше на время прекратить заниматься. Нужно уметь отдыхать и жить в реальности.

Глава 13. Разгадать  судьбу

Мы продолжаем говорить с Гришей о Намерении, визуализации и журналистах. По мнению Григория, работникам пера нужно быть осторожнее в словах:

— Вы слишком много болтаете. Иронизируете, вышучиваете. Говорите о придуманной ситуации так, как будто она существует в реальности. Плохая привычка. Для видящего это опасно. Точнее подбирай слова. Выражай свои мысли точно, без многословия, лишних красивых фраз.

Визуализация! В ней всё дело. Бездумно болтая, журналист может случайно визуализировать то, чего даже не собирался.

— Когда журналисты и писатели сосредоточенно работают над своим произведением, они настолько глубоко погружаются в свою работу, что входят в состояние изменённого сознания. В этом состоянии они «выскакивают» в информационные поля и считывают там информацию, — говорит Григорий.

Что ж, я могу сказать, что состояние изменённого сознания мне давно знакомо. Когда я увлечённо пишу какую-то статью, то настолько погружаюсь в работу, что практически не замечаю окружающих, не слышу, о чём они говорят. Мозг сам собой отсекает всю ненужную информацию. При этом я испытываю ощущение большого внутреннего подъёма и совершенной ясности сознания. Слова ложатся в уже как будто подготовленную форму, я практически вижу статью от первого до последнего слова, остаётся только их записать…

— Вот чем объясняются случаи, когда люди творчества делают предсказания в своих произведениях, которые потом сбываются, — продолжает Гриша.

— Знаю-знаю. Читала как-то про малоизвестного писателя, который написал роман о гибели большого корабля под названием «Титаник»! Причём сделал это за несколько лет до того, как его в самом деле построили. Удивительно, но те, кто строил корабль, не читали его произведения, а писатель понятия не имел, что такой корабль собираются создать.

— Не спорю, пророчества — это интересно, но журналисты выходят в информационные поля, не умея ставить себе защиту. Да они даже не знают об этом! Ходить там без мер предосторожности нельзя, могут быть негативные последствия. Почему, по-твоему, среди журналистской братии и других творческих людей много пьющих, страдающих от депрессии?

— То есть, входить в информационное поле, заглядывать в параллельные миры опасно?

— В жизни всё опасно, даже на улицу выходить. Нужно владеть техникой безопасности и отдавать отчёт тому, что делаешь.

Я перебираю своих знакомых. «Талантливый человек, но спился», — знакомая фраза. Да уж, надо хорошенько поработать над защитой.

И думаю: не зря мой брат спрашивал меня в детстве, происходят ли со мной необычные вещи. У него тоже есть способности к визуализации, но, как и у любого дилетанта, они проявляются хаотично. Результат бывает неожиданным.

Вот один из смешных случаев. Стояла очень холодная зима, и постоянно возникали проблемы с общественным транспортом, причём большие перебои были как раз с той маршруткой, на которой мой брат ездил на работу. И вот стоит брат на остановке, дрожит от холода, вглядывается вдаль и мысленно представляет себе цифру 24 — номер его маршрута. Маршрутка от этого чаще ездить не стала, зато брата начала буквально преследовать цифра 24. Если он идёт в кинотеатр, ему попадается билет с местом 24. Или ему дают номер телефона с этими повторяющимися цифрами, то мимо проезжает большой грузовик, и на нём номера 24—24. И так до бесконечности. Он настолько часто представлял себе эту цифру, что высшие инстанции стали её присылать ему во всевозможных вариантах. Хотел? Получи.

Но настоящим мастером визуализации в нашей семье, как я теперь понимаю, была моя бабушка Лиза. Необычные способности у неё проявились в тот момент, когда опасность угрожала её мужу. Было ей тогда 26 лет. Шла Великая Отечественная война. Муж воевал под Москвой. Это было самое начало войны, бои под Москвой разгорелись настолько тяжёлые, что даже командующий 5-й армии генерал Лелюшенко был ранен.

Елизавета ночей не спала, всё думала о том, что очень мало шансов у мужа вернуться домой. Потом стала размышлять так: хорошо бы его тяжело ранило, и он попал в госпиталь — может, тем временем война закончилась бы? Но нельзя, чтобы ранило в ноги — муж такой подвижный, энергичный, не захочет жить инвалидом. А что, если бы его ранило в руку? Но тоже так, чтобы рука продолжала действовать, муж без работы своё существование не представляет. Так всё и думала, и представляла!

В январе 1942 года в её мужа Василия пулей со смещённым центром тяжести выстрелил снайпер. Целился в сердце командира батареи, но он в это время поднял руку, чтобы посмотреть в бинокль. Это его спасло: левая рука прикрыла сердце, и пуля попала в левое предплечье. Доктора хотели ампутировать руку — она была исковеркана, в ней оказалось множество осколков раздробленной кости, но Василий не согласился, сказав, что лучше застрелится. Какой из него работник без руки?

Он перенёс пять операций, лежал в госпитале до 1 октября 1942 года и был уволен из рядов Красной армии по инвалидности. Хотя он получил инвалидность, и рука у него не очень хорошо действовала, но он продолжал работать. Главное, он остался жив. Всё произошло в точности так, как представляла его жена, моя будущая бабушка.

В девятнадцатом веке о слове «визуализация» понятия не имела девушка из глухой сибирской деревни — моя будущая прабабушка Сусанна. И всё же, думаю, она её использовала. Очень уж необычный поворот произошёл в её судьбе! Многие девушки могли бы позавидовать Сусанне: ведь сбылось в её жизни то, о чём мечтают, наверное, все девчонки на свете… Мечтают все, да не у всех получается осуществить мечту, а у Сусанны сбылось — она вышла замуж по большой любви.

Была она десятилетней девчонкой, когда позвали её подружки смотреть свадьбу на другом конце села. Тогда это было обычаем — вся деревня бегала смотреть свадьбы, обсуждать жениха и невесту, разглядывать приданое. Когда Сусанна увидела жениха, сердце быстро-быстро заколотилось у неё в груди. Жених сразил её. Хорош собой: высокий, стройный. Но, главное, показался он ей самым лучшим на Земле.

— Вот бы мне такого жениха! — подумала она. — Но что делать? Я — ещё девчонка, а ему пришло время жениться, он уже нашёл себе жену…

Шло время, девочка росла, а образ чужого жениха не шёл у неё из головы. Виделось ей, что она стоит с ним под венцом, а не первая жена. К Сусанне сватались, но она всем отказывала. Девушка она выросла видная, по её подсчётам, у неё было сорок женихов, но все они не пришлись ей по душе! А вот у того, желанного, жизнь в первом браке не заладилась: жена оказалась болезненной, он рано овдовел, детей у них не родилось. Снова он начал выбирать жену. И посватался не к кому-нибудь, а к Сусанне! Она боялась поверить в то, что желание её сбудется — станет она женой Афанасия. А ведь стала.

Только радости это принесло ей не очень много. Муж оказался патологически ревнивым, ревновал свою юную жену просто безумно. Если они шли вместе в гости, то там Сусанне нельзя было ни на кого смотреть, ни с кем разговаривать, а уж петь и плясать — тем более. В вину ей ставилось даже то, если кто-то поздоровался с ней или взглянул в её сторону.

Каждый вечер хозяйки встречают у ворот коров, возвращающихся с пастбища. Выходила к воротам и Сусанна, а муж ревниво следил за ней в окно. Зная его нрав, Сусанна стояла, низко опустив голову, не смея смотреть на дорогу, и спрашивала соседок: «Бабы, там моей коровы не видать?» И всё же, когда она возвращалась в дом, муж успевал придраться: «Что головой крутила? Мужиков высматривала?»

Но уж так сложилось: кого хотела, того и получила. Осторожнее надо быть с желаниями.

Я рассказала Григорию о своей прабабушке Сусанне и поинтересовалась его мнением, но он сказал, что это, скорее всего, была не визуализация, а пример видения своего будущего. Увидела Сусанна образ своего мужа сквозь годы и стремилась навстречу судьбе.

Глава 14. Урок четвёртый. Без «чёрных жаб»

От этого этапа отношений у меня осталось странное ощущение. Даже после нашего разговора по душам стоило мне войти в Гришин кабинет, как у меня от страха сердце замирало в груди. Срабатывал внутренний сигнал тревоги и включались защитные механизмы.

Позже я попыталась проанализировать ситуацию. Ну да, мне не нравится в присутствии Григория закрывать глаза, потому что я не хочу терять контроль над ситуацией. Это подсознательная реакция, и дело не только в «особом клиенте», запиравшемся со мной у алтаря.

Иногда я читаю статьи о домашнем насилии, но никогда не пишу их сама. Десять лет прошло после нашего развода с мужем, а мой мозг не забыл опасности замкнутого пространства и закрытых дверей. А мне-то казалось, что я неплохо справляюсь и держу свой страх под контролем… Значит, нужно ещё тщательнее контролировать себя и отслеживать свои реакции, чтобы о них не мог догадаться никто посторонний, тем более Григорий Михайлов.

Гриша замечает мой задумчивое настроение и решает заканчивать «с этой бодягой».

— Давай я быстренько прорублю тебе канал образного мыслезнания? Хочешь?

— Мне это ни о чём не говорит. Что означает канал «образного мыслезнания»?

— Означает, что ясновидение соединяется с мыслеобразами. Вот приходит к тебе в редакцию женщина и говорит, что вызывала сантехников из управляющей компании, а они не пришли. Ты делаешь просмотр ситуации и видишь, как сантехники входят в дверь. Ты ей: «Но ведь они у вас были?» Та теряется: «Приходили, но звонила я чаще»… Или женщина твердит, что муж шёлковый, совсем не пьет, а ты видишь его пьяного. Врёт, скрывает правду.

— Ты настроишь канал. Значит, ты работаешь с участками мозга, воздействуешь на них? Как ты видишь нужный?

— Я вижу не только участки мозга, но и энергетические каналы, другие механизмы. Они необязательно находятся в мозгу.

— Про каналы повтори. Чего?

— Я вижу человека, как соединение энергетических каналов. А когда их настраиваю, так и вижу, что настраиваю.

Григорий внимательно смотрит мне в глаза, потом в точку над переносицей, над головой… Делает движения обеими руками… Сколько по времени? Возможно, минут десять-пятнадцать. Мы работаем ещё около часа, при этом настройка продолжается. С точки зрения Гриши, мыслеобразы, которые я увижу, должны быть чёрно-белыми. Я спорю с ним.

— Гриша, мне кажется, так бывает не всегда. Я вижу и в цвете, просто я не всегда обращаю внимания на цвет. Для меня главное — сам образ.

Гриша спорит, но как-то не очень активно. Он что, просто забалтывает меня?

Вдруг я чувствую тяжесть в голове. Ещё несколько секунд — и на меня наваливается волна тяжести и тошноты, да так, что сердце начинает сбиваться с ритма. Не люблю жаловаться, но тут я выдавливаю через силу:

— Гриша, мне что-то нехорошо.

Маг держит надо мной обе руки, направив на меня ладони:

— Подожди минутку…

Ещё несколько мгновений, и меня отпускает. Нет тяжести. Всё нормально с сердцем. Гриша смотрит на меня сияющими глазами, в них искренняя радость.

— Знаешь, какая она была? Чёрная и толстая — будто жаба! Она не давалась, но я вцепился покрепче и вырвал её. Больше она не будет тебя давить и пугать.

— Кто не будет давить?

— Психотравма. У тебя была сильная психотравма. У каждого человека в течение его жизни накапливается негатив, который спрятан глубоко внутри. Он мешает жить, получать радость. Ясновидящий должен быть спокойным, уверенным в своих силах человеком, радостным! Поэтому я обычно в начальном периоде занятий избавляю от психотравм своих учеников, когда работаю с ними по развитию способностей ясновидящих. У тебя была очень сильная психотравма, мне непросто было с ней справиться.

Я смотрю на него с недоверием. Он достаёт стопку фото.

— Сейчас я тебе покажу. Вот. Эта девушка. Сделай сама просмотр событий.

Так. «Ясновидение». «Образ». «Аура». Я вижу, что у девушки на энергетическом уровне по позвоночнику идут три укрепляющие полоски.

— Что это?

— Это я поставил, — с гордостью говорит Гриша. — У неё была серьёзная психотравма после ДТП. Боялась садиться за руль, боялась выходить в общественные места, где много людей. Теперь она спокойно ходит по клубам, танцует. Получает радость от жизни.

— Ты уверен, что имеешь право вмешиваться в жизнь человека, убирать его психотравмы? Может быть, ему нужно самому перебороть то, что с ним произошло? Самому пересилить себя?

— Если ты скажешь, что хорошо — это плохо, я соглашусь. Но я видел, что после этого люди начинают новую жизнь, возвращаются на работу, женятся. Это плохо?

Мне нечего сказать. Я пытаюсь сама разобраться с тем, что такое психотравма. Ищу книги на эту тему. В какой-то момент я включаю телевизор и попадаю на фильм о фобиях производства Би-би-си. Я смотрю его с особым интересом и узнаю про существование огромного множества фобий у людей. Бывает боязнь высоты, темноты, пауков. Есть даже дентофобия — страх перед стоматологом и его лечением. Тьфу ты, похоже, она у меня тоже есть…

Чаще всего фобии начинаются с негативного опыта. Например, на ребёнка напала собака — он получил психотравму. С тех пор мальчик боится собак, у него развилась своя фобия.

В фильме рассказывалось, какие процессы происходят в мозгу при этом процессе. Разные участки мозга отвечают за интеллект и эмоции. Когда в одном участке мозга накапливаются негативные эмоциональные состояния, человек не может от них избавиться, даже если отдаёт себе отчёт, что его страх неразумен. Так рождается фобия — страх чего-либо. Удивительно, но яркость ощущений при попадании в схожую ситуацию, в которой было пережито нечто страшное, имеет такую же силу, как будто все происходило не несколько лет назад, а прямо сейчас.

Оказывается, в Германии есть клинике, где лечат от фобий «погружением». Человека как бы погружают в сходную ситуацию страха, который он пережил, и ждут, когда накал негативных эмоций достигнет апогея. Например, мальчика, который боялся собак, постепенно приучали играть с ними. Мужчину, боявшегося высоты, выводили на крышу самого высокого здания, чтобы он убедился в том, что опасности нет.

На мой взгляд, это варварство. Будь я арахнофобом, никогда бы добровольно не согласилась, чтобы на меня раз за разом напускали пауков. Мне-то знакомы ощущения человека, имеющего фобию: впадаешь в панику, сердце колотится сильно-сильно, руки и ноги будто ватные, страх зашкаливает, можно и в обморок упасть. По мнению медиков, ничего страшного в момент «погружения» не произойдет, стрелка страха должна пойти на попятную. Курс таких погружений в каждом случае индивидуален. Он может продлиться несколько дней, а может несколько месяцев. Стоит лечение в клинике чрезвычайно дорого.

Но у Гриши всё по-другому. Получается, что Григорий напрямую воздействует на участок мозга, отвечающий за накопление негативных эмоций и сбрасывает их безо всякого «погружения»?!

Частичка более радостного отношения к жизни — она так нужна была мне, что в это даже трудно поверить. Сложно поверить и в то, что меня больше не терзает страх в присутствии незнакомых мужчин. Ощущения такие, какие бывают после перелома ноги — с тебя уже сняли гипс, а ты всё ещё боишься наступать на ногу. Неохотно, но я признаюсь самой себе, что моё внутреннее состояние изменилось. «Гипс» снят, и у меня появилось ощущение свободы, радости.

Пытаясь понять природу метода Гриши, я отвергла гипноз, внушение, НЛП и даже обычную психотерапию. Я пришла к мнению, что есть метод, которым владеет только Григорий Михайлов. Он удивителен ещё и тем, что я и другие ученики не говорили ему о своих психотравмах, фобиях и их причинах. Григорий воспринимает человека, как соединение работающих каналов — а психотравмы видит, как некие сгустки, блокирующие эти каналы, портящие и пережигающие их. Когда он их убирает, канал оживает, восстанавливается. Невероятно, но факт!

Глава 15. «Сталкеры» в семье