Бесплатный фрагмент - Мои 90-е: Взлеты и падение

Вместо вступления.

В 1991 году лондонская Financial Times назвала меня «чемпионом свободного предпринимательства».

Мне исполнилось 28 лет. Я был выпускником физфака НГУ из сибирского Академгородка, и при этом у меня в кармане лежало удостоверение депутата районного Совета города Новосибирска.

Это было больше тридцати пяти лет назад, но вспоминается всё отчётливо. Я жил в то время, когда всё вокруг рушилось и строилось заново, когда слово «предприниматель» звучало почти как авантюрист, а каждое решение принималось на свой страх и риск. Но я просто действовал — не потому, что заранее знал, как правильно, а потому что не мог иначе. Многое делал неосознанно, на чистой интуиции, но теперь, с высоты прожитых лет, понимаю: именно это и было правильным выбором — идти, даже когда неясно куда, но с верой в то, что делаешь своё дело.

Всё, что здесь написано, — не попытка кого-то учить или оправдаться. Это просто моя жизнь и мой путь — от кооператива до банка, от первых кредитов до собственного производства, от юношеской бесшабашности до понимания настоящей цены успеха.

Я бы никогда не написал эту книгу без помощи ИИ — просто не хватило бы терпения. Один из них, GPT, помогал мне обрабатывать надиктованные воспоминания в читаемый текст, был, так сказать, моим «литературным негром». Другой, Grok, всё время спорил со мной, как лучше «хайпануть» в первых же строках книги. И он же был моим главным вдохновителем! Gemini редактировал и тоже поддерживал меня. Спасибо им!

Однако у меня нет задачи кого-то приманить. Я пишу для себя, своих сыновей и тех знакомых или родственников, кому это будет интересно. Важнее всего для меня — подлинность и объективность.

Когда я вспоминаю те события, я вижу ошибки, которые совершал: неправильную мотивацию, ложные цели и неверные ориентиры. Они были. И с этим уже ничего не сделать.

В конце я сделаю выводы. Но это будет потом, в самом конце.

Работая в Якутии, я услышал там мудрое выражение: «Всё, что с нами сейчас происходит, — это только промежуточный этап. Окончательный вывод о том, были ли мы счастливы, мы будем делать на смертном одре…»

Глава 1. 🧭 Начало. Желание и тяга к действию

Барнаул, Июль 1989 года

Мне двадцать шесть лет. Всего два дня назад я демобилизовался из армии.

Ни жилья, ни денег, ни планов. Родители — пенсионеры, помочь не могут. Всё, что у меня есть, — это я сам, небольшая сумка с вещами и непривычная, оглушающая тишина после полутора лет службы.

Я сидел на берегу Оби, там, где бетонные ступени спускаются к воде. День стоял тёплый, почти знойный. Река блестела на солнце, и от неё исходила та вечная уверенность, которой так не хватает людям в двадцать пять.

Я купил бутылку водки — не из тоски, а потому что у меня был день рождения, восемнадцатое июля. Свой праздник я никогда особенно не отмечал, но в тот день захотелось остановиться, посидеть, подумать — о себе и о том, что будет дальше.

Пока я смотрел на воду, мысли текли сами собой. Формально у меня было не всё так плохо: за плечами университет, пусть и без практической пользы в тот момент. Была жизнь «до армии»: своя семья, бывшая жена и сын, которому тогда было семь лет. Были друзья, одногруппники, с которыми мы прошли студенческие годы и стройотряды. Тот живой опыт работы, самостоятельности и мужской дружбы, который в молодости кажется обычным, а потом понимаешь, насколько сильно он формирует личность.

Я не был мальчишкой. Просто оказался в точке, где всё, что было раньше, как будто закончилось, а новое ещё даже не начиналось.

Это было состояние чистого листа, но не лёгкого, а тяжёлого — когда понимаешь, что каждая следующая строчка теперь полностью зависит от тебя. Никто не скажет, как правильно, никто не поддержит, и в то же время — никто не мешает.

Тишина, солнце, бутылка на траве, и внутри медленно созревает мысль: «Если у меня ничего нет, кроме себя, значит, начинать придётся именно с этого».

Павлодар. Тихая передышка

После того дня на берегу я недолго раздумывал. Собрал вещи и поехал в Павлодар — к бывшей жене и сыну. Мне нужно было немного прийти в себя после армии, после этого странного чувства пустоты, которое остаётся, когда всё, чем ты жил последние полтора года, вдруг заканчивается.

В Павлодаре меня приняли по-человечески. Без лишних разговоров, без упрёков — просто дали возможность побыть рядом, немного акклиматизироваться к мирной жизни. Сын подрос, стал серьёзнее, внимательнее. Я смотрел на него и понимал, что это и есть тот самый смысл, который нельзя потерять, как бы жизнь ни крутила.

Эти дни стали для меня тихой передышкой. Никаких решений, никаких планов — просто возвращение к себе. Но внутри уже появлялось то напряжённое чувство, которое я потом всегда узнавал: время начинать действовать.

После нескольких дней отдыха я почувствовал, что хватит — пора двигаться. Долго сидеть на месте я не умел. Собрал сумку и поехал в Новосибирский Академгородок — туда, где прошли мои студенческие годы, где остались друзья и знакомые, где вообще всё было мне близко и понятно.

Академгородок. Новый старт

Академгородок тогда был особенным местом. Что-то среднее между университетским кампусом, лабораторией и тихим оазисом ума среди сибирских сосен. Я всегда ощущал, что там люди живут не просто ради денег или должностей, а ради движения мысли, ради того, чтобы что-то понять, придумать, сделать. Может, именно это ощущение внутреннего кипения и тянуло меня обратно.

Я не знал, чем займусь, не было ни работы, ни конкретного плана, — но было чувство, что там есть мой старт, точка, откуда можно снова начать строить жизнь. Не с пустоты, а с людей, воспоминаний и тех связей, которые уже однажды давали мне силу.

В Новосибирске я быстро нашёл старых друзей. Мы вместе учились, работали в стройотрядах, спорили до рассвета о науке и жизни. Когда я появился у них снова — уже после армии, с сумкой и усталой головой — меня приняли по-доброму, как своего. Без расспросов, без жалости, просто с тем естественным участием, которое бывает между людьми, прошедшими общий путь.

Через них всё как-то само собой устроилось. Кто-то подсказал, куда можно обратиться, кто-то помог словом, — и уже через месяц я работал инженером-программистом в одном из институтов. Дали общежитие, пусть и скромное, но после неопределённости последних месяцев это казалось почти роскошью.

Я снова почувствовал, что жизнь возвращается в русло. Работа, знакомая атмосфера, люди, у которых горели глаза. После армейской прямолинейности всё это казалось почти нереальным — будто я вернулся в собственную молодость.

Сложный выбор

Но стабильности, по сути, уже не было. Начало девяностых — то самое время, когда страна начала рассыпаться, а вместе с ней рушились привычные опоры и убеждения. Всё, что ещё вчера казалось прочным и вечным — наука, институты, работа по специальности — вдруг потеряло смысл и вес.

В Академгородке это ощущалось особенно остро. Те же самые люди, которые недавно жили одной наукой, теперь разделились на два мира. Одни уходили в кооперативы, начинали «торговать», ездили на дорогих машинах. Другие оставались в институтах, жили на мизерную зарплату, но пытались сохранить хоть какую-то веру в прежний порядок вещей.

Я стоял где-то посередине. Формально у меня была работа, всё вроде бы налажено, но внутренне я чувствовал, что всё это уже не имеет будущего. Время изменилось, и жить «как раньше» больше не получится.

И в этой новой неопределённости, среди разговоров о кооперативах, первых коммерсантах и разваливающихся институтов, у меня постепенно начало формироваться чувство беспокойства и интереса: а что, если попробовать самому?

В стране в то время царил хаос — не только в экономике, но и в головах. Старые правила перестали работать, новые ещё не появились. Каждый решал по-своему: кто-то ждал, а кто-то уже начал искать новые пути.

Пример Игоря Мочалова

У меня было много друзей, и каждого жизнь повела своей дорогой. Особенно выделялся мой бывший командир стройотряда, Игорь Мочалов. Ещё недавно он был обычным студентом, а теперь — предприниматель, по тем временам почти богатый человек. У него была квартира, машина, штат сотрудников, и самое главное — уверенность в себе, в своих силах и в будущем.

Я наблюдал за ним с интересом и немного завидовал. Не потому, что хотел машину или деньги, а потому, что видел: он нащупал ритм времени, нашёл в этой суматохе внутреннюю опору, которую я только начинал искать в себе. Всё вокруг было диким и непредсказуемым, но именно в этом хаосе начиналась новая жизнь.

Мне становилось ясно: сидеть в институте и ждать, когда «что-то изменится», — больше нельзя. Жить на одну зарплату инженера больше нельзя. Деньги обесценивались, цены росли, и сама работа переставала быть устойчивой.

Постепенно я начал ловить себя на мысли, что хочу большего — не в смысле богатства, а в смысле независимости. Я видел, как люди вокруг меня начали пробовать новое. Всё это выглядело хаотично, но в то же время в этом был пульс жизни, движение, энергия.

🧭 Ереванский вояж

Мой первый шаг в сторону бизнеса был, по сути, простым и, как теперь понимаю, типичным для того времени. Я решил попробовать себя в спекулятивных операциях — купить дешевле, продать дороже. Никакой идеологии, никакой стратегии, — просто практический интерес и желание проверить, смогу ли я.

От кого-то я случайно услышал, что в Ереване можно купить турецкие свитера, пользующиеся спросом, и что в Сибири их можно продать заметно дороже. Сейчас это звучит почти наивно, но тогда такие слухи воспринимались как реальные возможности. Я всерьёз задумался: может быть, это и есть мой первый шанс выйти за пределы «инженерной» жизни.

Стартовый капитал и порыв

Когда решение созрело, я понял, что без стартовых денег ничего не получится. Свободных средств, конечно, не было, и тогда я пошёл к тому самому бывшему командиру стройотряда — Игорю Мочалову, который уже стал предпринимателем.

Мы встретились, я рассказал о плане. Он выслушал спокойно, без удивления, и, по-дружески, дал взаймы нужную сумму. Без расписок, без условий — просто сказал: «Попробуй. Вернёшь, когда сможешь». Так у меня впервые появилась финансовая отправная точка.

Я купил билет и полетел в Ереван. Тогда ещё никто не знал, что этот регион вскоре окажется в эпицентре потрясений, но в тот момент я думал только о своём деле.

Сейчас, спустя годы, я понимаю, насколько важен был тот момент и то состояние. Тогда, в двадцать шесть -двадцать семь лет, во мне было много смелости и очень мало сомнений. Я не просчитывал риски, не думал, получится или нет. Просто было внутреннее ощущение: надо ехать, надо попробовать. И именно эта энергия — молодая, бесшабашная, не зажатая страхом неудачи — на самом деле и является одной из ключевых составляющих предпринимательства. Позже приходят опыт, расчёт, осторожность, но тогда у меня был главный — порыв и готовность действовать.

Культурный шок и бизнес-цель

Ереван конца восьмидесятых был живым, шумным городом. Я там был впервые, и всё воспринималось особенно ярко: солнце, люди, музыка, запахи еды. Помимо деловых целей, меня, как любого молодого парня после армии, интересовало и другое — девушки, общение, возможность почувствовать себя снова гражданским человеком.

Тогда ведь всё было иначе. Никаких телефонов, социальных сетей. Если хотел пообщаться с девушкой — нужно было идти в ресторан или кафе, завязывать разговор. Такая была жизнь — проще, но, может быть, честнее.

Когда я проходил по ресторанам Еревана, меня поразила одна вещь. В России, особенно в те годы, всё было просто: заходишь — жизнь кипит, компании парней и девушек, танцы. А здесь — совсем другое. В каждом заведении, куда я заходил, сидели исключительно мужчины. Темноволосые, серьёзные, говорливые, гремели стаканы, звучала армянская речь, но ни одной женщины.

Я прошёл несколько мест подряд — и везде одно и то же. Для меня это было настоящим открытием. Я вдруг понял, насколько разная культура у нас и на Кавказе: там не принято, чтобы женщины сидели в ресторанах, а тем более, чтобы к ним подходили незнакомые мужчины. И, наблюдая всё это, я подумал: вот почему кавказские мужчины так легко уезжают работать или жить в Россию — там всё проще, больше свободы, больше общения. Здесь, в Ереване, всё было закрыто, строго, по-своему правильно, но совсем не так, как я привык.

Свитера провалились. Обувь победила

Основной целью моей поездки было дело — я искал турецкие свитера. Мне казалось, что здесь, ближе к югу, где торговля с Турцией шла активнее, можно будет купить их дешевле.

Я обошёл несколько рынков и магазинов. Смотрел, спрашивал, сравнивал цены. И довольно быстро понял, что расчёт был неверным: цены на свитера здесь были почти такими же, как дома. Идея не работала.

Когда со свитерами ничего не вышло, я всё равно не собирался уезжать с пустыми руками. Я продолжал ходить, приглядывался к товарам и обратил внимание на женскую обувь. Сапоги, туфли — качественные, плотная кожа, аккуратные швы. По-моему, это была продукция местной фабрики «Люкс».

Я начал покупать обувь понемногу — одну пару там, другую в следующем магазине. Цены были вполне приемлемыми, и я прикидывал, что дома, в Сибири, это можно будет продать с хорошей прибылью.

И вот в один из дней, когда я проходил по городу с пакетами, ко мне подошёл мужчина. Спросил, что покупаю, и предложил не тратить время по мелочи:

— Зачем тебе бегать по магазинам? Я могу продать тебе много обуви сразу, оптом.

Мы поговорили, он отвёл меня на небольшой склад. Товар там действительно был: ряды коробок с сапогами, туфлями, полусапожками. Всё выглядело добротно, сделано качественно. Я выбрал примерно сорок — может, пятьдесят пар, разного фасона, но всё женское. Рассчитались быстро, без особых формальностей — на доверии, по рукопожатию.

Когда я отвёз аккуратные коробки в гостиницу, я впервые почувствовал, что вот оно — моё первое дело, первый самостоятельный бизнес, пусть и небольшой. Бывает так в жизни: если всё идёт легко, без надрыва, значит, оно идёт правильно. Так было и тогда. Я не строил планов, просто делал, что казалось логичным, и всё складывалось само собой.

Контроль в аэропорту

На следующий день я поехал в аэропорт. Сосед из гостиницы, парень из Москвы, поехал со мной — помог донести коробки. Их было немало, и выглядело это, конечно, немного странно: молодой, не местный парень, да ещё и с кучей женских сапог.

Когда проходил контроль, меня остановили милиционеры. На рентгене высветились металлические набойки, и количество коробок насторожило. Они подозвали меня.

Я сразу понял, что нужно действовать спокойно. Тогда всё решалось разговором. Милиционеры спрашивают: что за товар, зачем столько коробок?

Я не растерялся: «Да это я знакомым везу, девушкам. Мы вместе раньше в стройотрядах работали». И стал перечислять, будто вспоминая по памяти: «Вот эти сапоги — Лене Ивановой, эти туфли — Марине Светаевой, а вот эти Кате Семёновой и т.д». Все имена, конечно, с потолка, но звучало убедительно. Я ведь действительно знал много девушек по стройотрядам, и всё выглядело правдоподобно.

Милиционеры послушали, переглянулись, усмехнулись и махнули рукой: «Ладно, проходи». Так я благополучно прошёл контроль и с облегчением направился на посадку.

Поворотный момент

Когда я вернулся в Академгородок, разгрузил коробки. Жил у друзей, в общежитии, и все сапоги сложил под кровать — получилось целое маленькое складское хозяйство.

Потом стал понемногу продавать. Брал с собой пару-тройку коробок и выходил в город. Дефицит был огромный, особенно на женскую обувь, так что спрос находился быстро. Я делал просто: идёшь по улице, видишь симпатичную девушку — подходишь с улыбкой: «Девушка, посмотрите, какие сапоги! Может, подойдут по размеру?» Тогда это никого не удивляло. Всё было по-человечески, открыто. Так, шаг за шагом, я продал все пары с хорошим наваром.

Это был мой первый самостоятельный бизнес — удачный и честный.

Я вернул деньги Игорю Мочалову, купил ему подарок. А оставшегося навара хватило, чтобы несколько месяцев спокойно жить, не думая о деньгах.

Но самое главное — я понял, что это не мой путь. Меня не тянуло в эту постоянную суету: покупать, перепродавать, торговаться. Мне было интересно не само зарабатывание денег, а ощущение движения, возможность что-то придумать, сделать по-своему. Этот эпизод был важен не прибылью, а тем, что я почувствовал: успех — это не повторение чужих схем, а поиск своего направления.

После той удачной сделки я стал задумываться о следующем шаге. Просто покупать и перепродавать — не тот путь. Хотелось чего-то более осмысленного, собственного — создать что-то, что будет работать постоянно. Тогда слово «кооператив» звучало модно и многообещающе. Кооперативы только начинали появляться, и казалось, что в этом есть дух времени — свобода, инициатива, возможность самому развиваться. Законы того времени были просты — бери типовой устав, учредительный договор и вноси минимальную сумму в уставный фонд. Местный исполком быстро выдаст положительное решение.

Однако, все это было нужно где-то найти, напечатать и узнать подробности. Как всегда, помогли знакомые девушки, которые уже работали в подобных организациях.

Через какое-то время у меня все получилось.

Глава 2. 🌊 Рождение кооператива «Арна»

Я назвал свой кооператив «Арна». Это имя предложил мой одноклассник и земляк, Канат. Тогда я ещё плохо знал Казахстан и не понимал смысла этого слова, но оно звучало красиво, мягко, с какой-то внутренней силой. Название понравилось сразу — лёгкое, запоминающееся, без вычурности.

Позже я узнал, что слово «арна» по-казахски означает «русло» или «поток». И в этом было какое-то совпадение: тогда в моей жизни действительно началось новое течение, которое понесло меня вперёд.

Формирование команды

Со временем начали появляться люди. Например, одна моя знакомая, Лида, работала в торговле. Она была опытной, деловой женщиной, хорошо знала эту сферу и имела нужные связи. Благодаря нашему знакомству я смог найти водителя, потом появился бухгалтер — человек, который умел обращаться с документами и банками, что тогда было большой редкостью.

Через Лиду я познакомился и с несколькими бывшими торговыми работниками. В то время многие специалисты оставались без дела: советские предприятия рушились, магазины закрывались, и тысячи людей просто не знали, куда себя деть. А я, можно сказать, подхватывал таких людей — с опытом, с характером, но потерявших почву под ногами.

Так постепенно мой кооператив «Арна» обрастал не только бумагами и счетами, но и людьми — с их связями, привычками, профессиональной хваткой. Каждый из них что-то привносил полезное: один знал, где достать товар, другой — как его оформить, третий — кому продать. И это всё складывалось в живую, растущую систему.

Первый офис и первые трудности

Я уже не помню своих первых сделок в рамках этого кооператива. Всё смешалось в памяти — счета, поездки, разговоры, кипы бумаг. Но помню одно: с самого начала я столкнулся с колоссальными трудностями.

Как оформить договор? Как открыть счёт в банке? Как правильно проводить закупки и продажи? Эти вопросы тогда казались непреодолимыми.

Однако постепенно всё стало на свои места. Появились знакомые, готовые подсказать, где и как оформить документы, появились связи, советы, нужные телефоны. Главное в кооперативе было не столько само помещение, сколько люди.

Среда Академгородка, в которой я жил и работал, во многом помогала. Там всегда было много думающих людей, открытых, образованных, готовых подсказать или направить. Многое я узнавал просто из общения.

Помимо обычного персонала всегда была проблема с подбором руководителей направлений. Я почти на интуитивном уровне всегда стремился делегировать полномочия — возможно природная лень и желание поменьше заниматься рутиной.

Я например, долго уговаривал своего товарища Каната занять пост директора кооператива — но, к сожалению, он не захотел — не было в нем того огня и жажды наживы, которую я пытался в нем пробудить)))

Так, через цепочку знакомств и разговоров, у меня появился небольшой, но сплочённый коллектив. Мы сняли маленькую комнату прямо в институте, где я работал. Она стала нашим первым «офисом» — стол, телефон, пара стульев и кипа бумаг. Потихоньку я налаживал работу, учился на ходу, совершал ошибки, исправлял их и шёл дальше. Всё ещё было неустойчиво, но я чувствовал, что двигаюсь в нужном направлении.

Эпоха охоты и риска

Период работы «Арны» был наполнен эпизодами, которые сегодня кажутся почти невероятными. Я ездил по городам — в Павлодар, в Кемерово, даже во Владивосток. Покупал автомобили на барахолках, выкупал машину у цыган, вёл переговоры с кемеровскими «авторитетами». Всё делалось просто: наличные в кармане, максимум один спутник, иногда и вовсе ехал один.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что многое было на грани фола. Любая такая поездка могла закончиться непредсказуемо. Но тогда всё как будто само складывалось — с нужными людьми встречался, вовремя находились решения, сделки удавались. Это было время, когда удача шла рядом, когда мир был открыт, а жизнь — полна движения и риска. Покупка иномарки с левым рулём была не просто приобретением, а символом успеха и независимости.

Если сейчас вспомнить своё состояние тех лет, то это была постоянная охота — в хорошем смысле слова. Настрой был всегда направлен на поиск возможностей: сделки, связи, партнёры, новые маршруты. Я жил в режиме поиска. Каждый день — как разведка, каждый разговор — как возможный шаг вперёд.

Я использовал всех своих знакомых, всех, с кем когда-то пересекался — по учёбе, по стройотрядам, по армии. Встречал человека и сразу мысленно прикидывал, как можно построить взаимодействие, чтобы это принесло пользу обоим.

Это не было эгоизмом или хищничеством. При всём этом у меня всегда оставалось внутреннее чувство справедливости. Я никогда не хотел кого-то обмануть, а всегда искал форму, в которой было бы выгодно всем — и партнёру, и мне.

Правила хаоса и доверия

В то время ходило множество шуток про предпринимателей. Самая популярная звучала примерно так:

«У меня — говорит один — вагон сахара. А у меня вагон муки — говорит другой. Давай обменяемся». Пожали руки, разошлись — и каждый пошёл искать свой вагон.

Эти шутки рождались не на пустом месте. Всё строилось на словах, на доверии, на интуиции. Бумаг почти не существовало. Часто сделка держалась только на handshake — на рукопожатии и обещании. Но за этими словами могла стоять и пустота, и обман.

Кстати, значительно позже, уже в Якутии, я узнал, что евреи при заключении сделки по продаже алмазов, также пожимают друг другу руки со словами «Мазал»)))

Предприниматель должен был быть не только инициативным, но и осторожным. Нужно было уметь читать людей, чувствовать, где правда, а где красивая история. Тогда не существовало никакой юридической базы, не было законов, защищающих бизнес. Не было даже чёткой грани между властью, бандитами и мошенниками — всё смешалось.

Я очень жестко относился к невыполнению своего обещания в делах. Так, например, в предпринимательских кругах «Академа» были известны два армянчика — Артур и Карен. У них очень удачно получалось брать деньги в займы — будь это руководитель банка или частное лицо — они могли уговорить любого, при этом обещали высокие проценты и мутные схемы. Один раз я дал им деньги взаймы на конкретный небольшой срок. Как только они задержали с возвратом денег на несколько дней, я запретил своему директору какие-либо финансовые взаимоотношения с ними.

В будущем, я узнал, что они обманули и не вернули деньги большому количеству людей, в том числе нескольким моим знакомым. И по-моему, в конце концом, кончили плохо…

Это были времена, когда каждый шаг мог стать удачей или катастрофой. Всё решали не связи, а чутьё, уверенность и внутренняя энергия

💰 Глава 3. Деньги, доверие и женская интуиция

Кредит «На слово»

Одним из ключевых моментов всей моей тогдашней деятельности было, конечно, добывание стартового капитала. В бизнесе без денег — как без воздуха. И вот тут началась отдельная история.

Я быстро понял, что кредит можно взять не только по бумагам, а по человеческому доверию. Тогда, в начале девяностых, банковская система только зарождалась. Всё было на ощупь — без залогов, без систем рисков, без страховки.

В банках сидели, в основном, женщины советской закалки — бывшие бухгалтеры и финансисты, опытные, серьезные, но по-своему простые. Когда в их кабинет заходил молодой, уверенный в себе парень — в костюме, с улыбкой, с лёгкой харизмой, — атмосфера менялась. Я никогда не был наглым, но был обходительным, внимательным. Дарил золотые цепочки, какие-то мелкие подарки, просто проявлял уважение и человеческое отношение. Это тогда ценилось куда больше, чем документы.

Так шаг за шагом мне удавалось уговаривать этих женщин выдать кредит на мой кооператив. Иногда даже без залогов, просто «на слово». Проценты были бешеные — 5–10% в месяц, но деньги оборачивались быстро. Я научился брать один кредит, вовремя возвращать его, потом брать новый — уже больше. Так я постепенно выстраивал финансовый поток.

Сейчас, когда я вспоминаю то время, понимаю: всё держалось на взаимной энергетике и доверии. Это было не про бизнес-планы и не про Excel-таблицы. Это было про то, насколько ты умеешь убеждать, заражать уверенностью, внушать спокойствие. Тогда работали не гарантии, а глаза и слова.

Баланс на грани

У меня уже был офис, склад с товаром, несколько автомобилей, коллектив человек в двадцать и — самое главное — полные карманы кредитов. Всё крутилось, жило, дышало, но держалось буквально на одной нити — на уверенности, что завтра всё продастся.

Каждый вечер, ложась спать, я делал одно и то же. Закрывал глаза, глубоко вдыхал и представлял:

«Вот если я всё продам, один к одному, по тем же ценам — и как раз закрою все кредиты с процентами».

Это было жонглирование рисками на пределе возможностей. Молодость и внутренний огонь просто гасили тревогу. Наверное, только в двадцать шесть — двадцать семь лет можно спать спокойно, когда у тебя за спиной долги, бешеные проценты и ответственность за людей.

Владивостокский успех

Одной из первых заметных сделок кооператива «Арна» была история, связанная с моим армейским товарищем из Владивостока.

Я позвонил ему и сказал, что хотел бы отправить к нему ребят, чтобы они посмотрели товар. Разность регионов, расстояние, другой рынок — всё это давало шанс что-то выиграть. Я отправил двух человек — одного опытного торговца и другого — крепкого водителя, можно сказать, почти «в никуда». Просто доверился чутью.

Через какое-то время они вернулись, пройдя через разные приключения, но уже с товаром — женской одеждой, яркой, качественной, модной. И эта сделка оказалась успешной: мы быстро всё реализовали, получили прибыль и уверенность в том, что дело действительно движется.

🏍️ Бизнес на грани: Кызыл и цена сделки

Еще один яркий эпизод работы в торгово-закупочном кооперативе «Арна» связан с другим моим армейским товарищем. После службы он жил в Тувинской АССР, в городе Кызыле. Мы созвонились, и выяснилось, что его родственница работает на местной промбазе.

Я быстро собрал деньги и поехал туда, что называется, «по-боевому». После коротких переговоров мне удалось закупить крупную партию аудиокассет за отдельное вознаграждение.

Там же, на базе, я заметил новый мотоцикл «Урал» — еще в масле. Его я тоже купил и отправил вместе с кассетами в Новосибирск, где потом всё это продал с очень хорошей прибылью.

Это была бы простая история успеха, если бы не важный штрих. Когда мой товарищ позже приехал ко мне в гости, я увидел, что он серьёзно избит.

Выяснилось, что за ту сделку его «наказали» местные ребята — за то, что он провернул всю операцию напрямую со мной, минуя их интерес.

История мутная, но показательная. Такие схемы тогда действительно ходили по грани — и удача часто шла бок о бок с риском, а прибыль могла обернуться чьей-то болью.

🏗️ Глава 4. Новое направление — «Ареал»

Аукцион ответственности

Параллельно с торгово-закупочным кооперативом «Арна» мне удалось открыть ещё одно направление — производственно-строительный кооператив «Ареал».

В Институте точной механики и вычислительной техники (ИТМ и ВТ) Академии наук, где у меня находился офис и где до сих пор я числился инженером, витали самые разные настроения. Люди терялись. Однажды в институте начали проводить собрания: несколько активных сотрудников решили объединиться: «Давайте купим землю, будем строить себе коттеджи, помогать друг другу!»

На собраниях царило оживление. Но когда дошло до главного вопроса: «А кто будет всем этим заниматься?», в зале повисла пауза. Все эти солидные, взрослые, умные люди вдруг растерялись: взять ответственность — значило впрячься по-настоящему.

И вот тогда я почувствовал, что это мой момент.

Я поднял руку и сказал:

— Давайте я возглавлю.

Посмотрели на меня с удивлением — молодой, энергичный парень с горящими глазами. Пару секунд тишины — и кто-то сказал:

— Ну, если берётся, значит, пусть будет он.

Так и родился кооператив «Ареал» — совершенно новый пласт возможностей. Если «Арна» была моим личным детищем, где я был единоличным хозяином, то «Ареал» имел совершенно другую природу. Это был потребительский кооператив, где все участники являлись совладельцами и вносили паи для покупки земли и строительства.

Урок от инфляции

Я снова оказался во главе процесса — директором кооператива. Со мной работал опытный бухгалтер из института, и мы вместе разбирались в новых финансовых механизмах, учились оформлять документы, вести учёт взносов. Всё это было ново, сложно, но невероятно интересно.

Но тут началась галопирующая инфляция — деньги обесценивались буквально на глазах. Люди приносили свои взносы, но через месяц их стоимость падала на 5—10%. Участники кооператива просто не имели возможности вкладывать крупные суммы, а собранных средств уже не хватало даже на элементарные закупки.

Постепенно идея начала выдыхаться. Мы пытались удержать проект на плаву, но стало ясно, что шансов мало. В итоге мы просто вернули людям их взносы и закрыли кооператив.

Однако для меня это был не проигрыш, а важный этап. Работа в «Ареале» дала мне новый опыт, научила взаимодействовать с серьёзными людьми — директором института, инженерами, архитекторами. Я оказался в новом кругу общения, где разговоры велись на другом уровне. И хотя сам кооператив растаял со временем, у меня остался ценнейший запас знаний, связей и понимания того, как устроен бизнес в реальной жизни, когда на одну идею обрушивается вся нестабильность эпохи.

Глава 5. 🌿 Казахстанский «Космофарм» и новые возможности

Параллельно торговому кооперативу «Арна» и строительному «Ареалу», у меня постепенно вырисовывалось третье направление — настоящее, производственное. Если в первых двух я осваивал торговлю и организацию дел, то здесь начиналось что-то более серьёзное — реальный продукт, связь с родной землёй, с Казахстаном.

Я всегда старался использовать все свои контакты. Одной из таких важных связей была моя бывшая жена, Катя, жившая в Павлодаре. Она окончила тот же университет, что и я, имела отличное химическое образование, была умной, рассудительной и очень толковым специалистом. Общий ребёнок объединял нас крепче, чем любые личные отношения.