Бесплатный фрагмент - Мне не надо другого

Командирша.
Роман

Герои этого романа — плод авторской фантазии. Однако рассказанные события в какой-то мере отображают реальную ситуацию в школе и обществе в начале двадцать первого века.

Любые совпадения случайны.

Глава 1. Разговор перед звонком

Второе сентября. Четыре утра. Первый день занятий в школах по полному расписанию. Но ученица одиннадцатого класса, отличница Инга Ильина, проснулась от писка электронного будильника не для того, чтобы собираться в школу, а для того чтобы мыть полы в подъездах.

С мамой Клавдией Яковлевной она вышла на безлюдную улицу. Сонные фонари высоко на столбах лениво разгоняли темноту. В звонкой тишине был слышен каждый шаг. Город спал. Небо чёрное. Мама с дочкой ступили во двор, огороженный пятиэтажными зданиями и слабо освещённый единственным фонарём. Утренняя прохлада взбудоражила, и спать уже не хотелось. Инге предстояло навести порядок в четырёх подъездах пятиэтажного дома, к которому они подошли. Маме — в соседнем здании. Старшеклассница позвонила в квартиру на первом этаже по домофону. Хриплый старушечий голос спросил: «Кто?», Инга отозвалась, и железная дверь подъезда, неприветливо лязгнув, открылась. Девушка поднялась по трём ступенькам на площадку первого этажа.

Дверь крайней справа квартиры тихо отворилась. Появилась пожилая полная женщина в линялом халате. Лохматая коротышка сердито поставила ведро с тёплой водой, бросила на пол тряпку, швабру и скрылась за дверью. Лифта не было. Инга с ведром поднялась на верхний этаж и старательно принялась за работу. Она трудилась здесь уже второй месяц, поэтому было не очень натоптано и мало мусора. Девушка домыла до третьего этажа, когда снизу послышались тяжёлые шаги. Старшеклассница выпрямилась и прижалась к стенке. Крупный седой мужчина подошёл и остановился.

Майор десантных войск в отставке с друзьями-пенсионерами играл в преферанс в соседнем здании. Возвращаясь в хорошем расположении духа после выигрыша, он случайно глянул в лицо девушки и в тоже мгновение был потрясён, очарован её глазами, выражавшими необыкновенную глубину души и ума. Шестидесятилетний старик удивился: ещё ни одна особа не производила на него такого потрясающего впечатления, словно вспышка сверхновой звезды; его сердце по-отцовски сжалось: одета была девушка во всё тёмное, в опущенной руке держала половую тряпку.

Инга, увидев грубые черты лица крупного сурового старика, не сводившего с неё глаз, испугалась. Они стояли друг перед другом не шелохнувшись, каждый поражённый своими чувствами. Наконец седые лохматые брови мужчины дрогнули. На лице появилась доброжелательная улыбка. Незнакомец, возвышаясь над прелестным созданием, басом, но нежно произнёс:

— Сударыня, если, выражаясь по-военному, у вас возникнет внештатная ситуация, то позвоните, постучите в дверь с номером восемьдесят четыре. Тогда я — с кулаками, а моя жена — с половником выскочим и разгоним всех ваших врагов. Можно пройти?

— Проходите.

Ещё несколько секунд постояв, старик шагнул на одну ступеньку, на другую, на миг обернулся, поднялся на лестничную площадку и, ключом отперев дверь с номером восемьдесят четыре, снова повернулся к Инге. На его лице читались сожаление и грусть. Пенсионер улыбнулся ей и вошёл в квартиру. Девушка и представить себе не могла, что навсегда его облик останется в её памяти.

Она вымыла лестницы во всех четырёх подъездах, вынесла мусор, потом зашла за мамой. Вдвоём вернулись домой. Немного полежав, дочка начала собираться в школу.

Начало занятий в восемь тридцать. У малышей уже слышался шум и гам, когда в кабинете математики стали появляться юноши и девушки одиннадцатого класса. Они за лето повзрослели, разговаривали степенно. Если кто-то высказывался, остальные внимательно его слушали. За высокими окнами солнечный день с едва заметными признаками осени.

Вошла отличница Инга Ильина, села на своё место, за первый стол у окна, повернулась к классу и с гордостью заговорила:

— Я за лето прочитала столько программных произведений! Даже все четыре тома «Войны и мира»! Хотя и фильм уже видела, но так интересно было читать! Гениальное произведение! Лев Николаевич совершил настоящий трудовой подвиг!

— Хоть ты и отличница, но глупая. Зачем тратить время на чтение книг, тем более эпопей? Имеется Интернет, в котором можно ознакомиться с кратким содержанием любого произведения, найти любое сочинение. Надо наслаждаться жизнью! Я вначале гостила у родственников в Санкт-Петербурге. Вот где было прикольно! Потом целый месяц с комфортом отдыхала в Египте, — заявила Таня Морозова.

Платон Семёнов возразил:

— Таня, как можно сравнить пересказ с самой книгой? Это же небо и земля!

Федя Черных промолвил:

— Я, конечно, далеко не весь список книг прочитал, но «Войну и мир» тщательно просмотрел и согласен с Ингой — гениальная художественная махина с конкретными историческими фактами. Прямо небоскрёб! С интересом читается с любой страницы.

Закрыв на мгновение своим могучим телом дверной проём, вошёл Петя Шведов, самый высокий парень не только в школе, но и в своём городском микрорайоне. Расстёгнутый воротник белой рубашки с короткими рукавами оттенял загар его лица и шеи. Он неторопливо, с достоинством пожал руку одноклассникам и занял своё любимое место на камчатке.

Таня Морозова с восхищением продолжила рассказывать о Египте, когда дошла до купания в Красном море, Шведов перебил её:

— Мои родители в полупустой деревеньке, возле небольшой речки, на самом берегу, заросшем деревьями и кустарниками, купили двухкомнатный домик, на скорую руку подладили его. Я, брат, сестрёнка и дедушка великолепно провели там лето. Папа с мамой приезжали, когда у них было свободное время. Жарили шашлыки, плавали на надувной лодке, ловили рыбу, устраивали пробежки… Мои лучшие достижения: стабильно пробегаю десять и двадцать километров на уровне первого разряда для взрослых, постепенно овладеваю марафонской дистанцией, отлично подтягиваюсь на турнике, поднимаю штангу весом сто пятьдесят килограмм.

В дверях появился низкорослый паренёк Алексей Ефремов, за маленький рост и мягкий характер получивший прозвище Лёлик. Класс шумно приветствовал его. Широко улыбаясь, словно колобок на картинке, он помахал рукой, плюхнул сумку на первый стол, уселся и начал доставать всё необходимое для урока.

Вбежал Андрей Ткачёв и сел рядом с Лёликом, от которого совсем немного отставал в росте. Класс с ликованием встретил и его.

Одна девчонка весело посоветовала:

— Дрюнчик! Вызови на соревнование Лёлика: пообещай ему, что ты за год станешь ростом выше него на полметра.

— Что-о-о?! Дрюнчик станет выше меня?! Не бывать этому! — воскликнул Лёлик, встал и легонько хлопнул ладонью друга по затылку.

Низкорослые подростки начали друг друга шутливо бутузить.

— Вот так одиннадцатый год Лёлик и Дрюнчик — верные, неразлучные друзья — дерутся, борются и не могут выяснить, кто из них выше и сильнее. И когда же они станут серьёзными? — с пафосом, будто в диктофон, сказала Света первая Саблина (в классе было две Светы).

Лёлик и Дрюнчик перестали бороться, пожали друг другу руки и успокоились.

Выпускники входили, занимали места, готовились к уроку.

Порог класса перешагнул Суслов, в помещении послышался дружный выдох и возглас: «О-о-о!». У Димы модная причёска, блестящие тёмно-зелёные волосы. На статном парне великолепно смотрелись ладно сшитый чёрный костюм и белая рубашка с чёрным галстуком-бабочкой и очень дорогими запонками.

«В таком наряде принято посещать торжественные мероприятия», — подумала Инга Ильина, рядом с которой он сел.

Гриша Новиков второе лето в составе бригады из трёх человек вставлял по заказу окна и двери. Юноша зарабатывал приличные деньги, сам покупал себе повседневную одежду. Недавно купил ноутбук, а матери подарил зимние сапоги. Новиков знал цену вещам и, взглянув на Суслова, сразу понял, что для ученика тот чрезмерно богато одет. Гриша с иронией продекламировал:

Разодет я как картинка:

В модных брюках и ботинках.

Всё дают мне папа с мамой.

Я хожу со стильной дамой.

Дима не замедлил отреагировать на четверостишие. Он повернулся и с вызовом, без тени смущения произнёс:

— И что тут плохого, если папа приобрёл мне одежду, подобно джентльмену, а не дешёвую, как сыну простого рабочего? Между прочим, папа мне купил в Москве трёхкомнатную квартиру. Я ещё не поступил в институт, а он уже договорился насчёт высокооплачиваемой должности для меня. У меня будет прекрасная, безоблачная жизнь! Я даже знаю, на ком женюсь.

— Димуся, может, ты скажешь нам простым людям, кто та счастливица, которая станет твоей женой? — со скрытой насмешкой спросила Света вторая Васильева.

Суслов напыжился, как индюк, повернулся к соседке и торжественно произнёс, считая, что обрадует её:

— Инга Ильина! Вот кто станет моей доброй супругой.

У Ильиной от крайнего удивления вытянулось лицо и шевельнулись волосы на затылке. Смешливые огоньки замелькали в её глазах. Умная девушка вежливо, чтобы не обидеть парня, спросила:

— Димочка, скажи на милость, почему ты, даже не поговорив со мной, к удивлению всех и, в первую очередь, меня, оповестил, что я стану твоей женой?

— Ингочка, ты со своей мамой моешь полы в подъездах. Чтобы жить хорошо, у тебя один выход: выйти замуж за богатого человека. Я не просто обеспечен. Я очень богатый человек, поэтому я уверен, что ты охотно станешь моей второй половиной.

— Верно, я на каникулах подменяла ушедших в отпуск работниц и мыла полы вместе с мамой. Меня похвалили и зачислили в штат. Теперь я и в учебное время буду с четырех утра мыть лестницы. К сожалению, кроме меня, маме некому помочь. Думаю, хватит сил, чтобы тщательно готовиться к каждому уроку и не пропускать занятия, — сердито произнесла Инга и добавила: — Мне любопытно, почему ты так уверен, что поступишь в институт, ведь у тебя багаж знаний ниже средних сведений.

Все присутствующие были в курсе, что сейчас за деньги поступают даже те, у кого вообще нет знаний, но с любопытством ждали, что конкретно скажет Суслов. Он с гордостью ответил:

— Мне папа нанял дорогих, а значит, высококвалифицированных репетиторов… Так ты, Инга, не хочешь стать моей женой? Отказываешь мне?

— Димочка, сейчас не время думать о замужестве, надо усиленно готовиться к экзаменам. Об этом поговорим после окончания школы, если такая необходимость не отпадёт.

— Ты что, Инга, сомневаешься в себе? — удивился Суслов.

— Наши моральные качества и характеры не раз проявятся за год. Мы же лучше узнаем друг друга. В себе я не сомневаюсь. Но ты из всех собственных достоинств называешь только одно — богатство.

Света первая сказала:

— Я слышала разговоры, что в школах скоро обяжут учеников ходить в форме, как в бывшем Советском Союзе. И тогда никто не придёт в класс, одетый словно пижон.

Дима сообразил, что этот «камешек она бросила в его огород», и в долгу не остался, выпалил:

— И тогда ни одна девица не явится в класс в короткой юбке, демонстрируя свои голые жирные ноги, как у Светы первой.

Вася Щеглов мучился от острой потребности принять наркотик. Заядлого наркомана всё раздражало. Он возмутился:

— Господи! Что я слышу?! Один собирается бегать, как лошадь, другая говорит о моральных качествах. Третьи — о школьной форме. У нас что классное собрание? Скука смертельная. Мы почти взрослые люди. Нам бы поговорить о марках пива, водки, коньяка, о барах, о кайфе. Если кто-то хоть раз погрузится в кайф, испытает удивительное наслаждение, то он забудет обо всём другом на свете.

Петя Шведов, по-деловому неторопливо, басистым голосом возразил:

— Ты, Вася, наркоман. Все это знают, но никто не хочет заявлять на тебя в полицию, потому что не желают с тобой связываться. Я тебя много раз убеждал: наркотики — средство для самоубийства. Если тебе неинтересно жить, ничто тебя не интересует, и ты не строишь планы на будущее, то продолжай употреблять наркоту. Дело твоё: хочешь — живи, хочешь — умирай, хотя и не совсем только твоё. Что касается твоего высказывания, будто я хочу бегать словно лошадь, то ты глубоко ошибаешься. Я вижу себя только военным, следовательно, мне придётся бегать не как лошадь, а лучше лошади. Я подготовлю себя так, что выдержу любую нагрузку на экзаменах по физической подготовке и в боевой обстановке. Кроме меня, будут пробовать поступить в военное училище Федя Черных, Платон Семёнов и, что удивительно, наша Оля третья Казакова. (Среди трёх Оль эта девушка в журнале занимала последнюю позицию). Тебе поясняю: у меня имеется давно обдуманная цель в жизни — защищать Родину. И если бог даст, я дослужу до пенсии, то знаю, где буду жить, — непременно в деревне. И меня «кайфами» не соблазнишь.

Прозвенел звонок на урок. Дима успел сообщить:

— Меня папа соблазнял перейти учиться в элитную гимназию для очень богатых людей. Я отказался: не хочу с вами расставаться.

Тут же в классе раздались громкие аплодисменты и выкрики: «Браво, Дима!.. У тебя кроме богатства есть и положительное качество: ты ценишь дружбу!.. Ты наш парень!..»

Глава 2. Уроки и перемены

Вошёл учитель математики Виктор Дмитриевич Поляков. Он же и классный руководитель этого одиннадцатого класса. Ему пятьдесят два года. У него благополучная семья: трое взрослых детей, малолетние внук и внучка.

Виктор Дмитриевич объявил тему урока: повторение. Как всегда, спросил: «Есть желающие решать задания повышенной сложности?» Инга Ильина подняла руку и получила листок с задачей и примером. В школе никто не знал, что она четвёртый год выписывает очень серьёзный журнал «Квант», содержащий статьи, интересные для тех, кто увлекается физикой и математикой, а также задачи повышенной сложности. Инга решила много задач из этого журнала.

Поляков вызвал к доске Васю Щеглова и предложил написать формулы, которые тот запомнил за десять лет учёбы. Вася не мог вспомнить ни одной формулы, ни одной теоремы. Тогда педагог предложил ему умножить столбиком сто двадцать пять на сто двадцать пять. Щеглов возмутился:

— Зачем так умножать в наше время, когда у каждого имеются карманные калькуляторы?!

— А ты всё же умножай. Должен же я за что-то поставить тебе хоть дохленькую троечку.

Вася умножил слева направо, ошибся в применении таблицы умножения.

— Щеглов! Кем вы хотите стать? — сдерживая раздражение, спросил преподаватель.

— Инженером.

— Вам крупно повезло. Вчера в средствах массовой информации появилось объявление: «Конструкторскому бюро срочно требуются инженеры, знающие таблицу умножения». Для вас, Щеглов, это подходящая работа. Садитесь на место и лучше не выходите к доске, сразу отказывайтесь отвечать, не отнимайте попусту время от урока, — сердито сказал Викторов Дмитриевич и поставил ему в журнале двойку.

— Ильина, вам не требуется консультация? — поинтересовался педагог.

— Нет. Я уже всё решила. Осталось немного отредактировать, и я выйду к доске, — спокойно ответила Инга.

Математик испестрил доску простенькими заданиями на два варианта, оставив чистой узкую полоску, и опять предложил желающим написать формулы, которые запомнились. К доске вышел Федя Черных. Он написал много формул, потом начал рассказывать теоремы и попросил: «Можно я решу последние задания обоих вариантов?» Учитель, не скрывая удовлетворения, согласился. Федя всё сделал правильно. Поляков коротко сказал: «Молодец!», поставил ему пятёрку и предупредил, что если он ещё будет отвечать, то, по его желанию, поставит ещё одну оценку, но только пока к себе в тетрадь, про запас. Федя улыбнулся и пошутил: «Приму к сведению, Виктор Дмитриевич. Запас карман не тянет!»

Инга подняла руку и подала учителю свой листок. Преподаватель всегда её тетради, листочки держал как нечто драгоценное: работы Ильиной вызывали в его душе искреннее восхищение. Вот и сейчас задачи решены правильно, формулы написаны как в печатных книгах, посреди строчек. После каждой формулы грамотно расставлены запятые, точки с запятой и точки. Виктор Дмитриевич мягко сказал:

— Прекрасно, Инга! Конечно, тебе пятёрка. Надеюсь, что, как и в прошлые годы, у тебя по математике будут одни пятёрки, а в журнале против твоей фамилии не останется пустых клеточек. Только, пожалуйста, не переусердствуй, нечто подобное иногда бывает с отличниками, старайся находить время и для отдыха. Перемена занятий — лучший отдых.

— Я выдержу, — ответила Ильина. Она сказала эти слова, словно сама себя убеждала, сама себе давала клятву. Классный руководитель насторожился: что-то недоговорила прекрасная ученица. Он попросил её объяснить решение оригинального примера, что она с удовольствием исполнила.

Урок шёл в быстром темпе. Были ещё всякие отметки. Учитель объяснил домашнее задание, и раздался звонок на перемену. Виктор Дмитриевич пожелал всем удачи и широкими шагами удалился.

В классе сразу поднялся галдёж. Щеглов злобно ругался и пообещал за двойку «Витьку кое-что устроить». Оля вторая Безрукова, высокая, полная, неуклюжая девица, достала из сумки бутылку дорогого вина, подняла над головой и позвала всех к запасному выходу, чтобы под лестницей распить спиртное. Оказалось, некоторые тоже припасли вино, пиво или даже водку. Оставив сумки в кабинете биологии, они по два-три человека уходили под лестницу. Не позарились на спиртное Инга Ильина, Петя Шведов, Федя Черных, Платон Семёнов, Гриша Новиков и Оля третья Казакова. Они, тихо переговариваясь, прохаживались по коридору.

Оля вторая подходила к ним, уговаривала вести себя «как все», то есть пойти и выпить. К Шведову она боялась подходить с таким предложением: знала, что он, силач, не ударит никогда, но начнёт неторопливо, нудно, басом читать мораль. Раскрасневшаяся от выпитого вина Безрукова очень хотела напоить до чёртиков Ильину и, подойдя к ней, стала грубо выговаривать: «Ты почему не хочешь выпить со всеми немного вина?! А-а-а, понятно: ты ещё не вышла замуж за миллионера, а уже задаёшься и поэтому не желаешь якшаться с нами. Ну, погоди, мы тебя воспитаем!» Инга ничего не ответила, повернулась и пошла. Оля схватила отличницу за руку. Но Инга, хоть и была ростом ниже, оказалась сильнее и, отшвырнув подвыпившую сверстницу, направилась в кабинет биологии.

Оля смотрела ей вслед и с надрывом в сердце вспоминала учёбу в начальных классах. Заканчивался второй год обучения. Через несколько дней наступят каникулы, а у неё, Безруковой Оли, в дневнике не было ни одной пятёрки. У многих мальчиков и девочек хотя бы изредка красовались желанные пятёрочки, а у неё — не было. Оля очень хотела, чтобы у неё в дневнике появилась пятёрка. Тогда бы родители купили ей ещё одну куклу, о которой она давно мечтала. Её любимая кукла Настя не скучала бы, когда Оля уходила в школу. Но даже по физкультуре неуклюжая девочка выполняла упражнения «не так» и зарабатывала тройки и изредка четвёрки. И вот она, восьмилетняя девочка, решилась на унизительный поступок. Когда до конца урока математики оставалось минут десять, Безрукова, не спросив разрешения, встала и, прижимая двумя ручонками на нужной странице дневник к груди, подошла к учительнице, протянула дневник и тихим голосом попросила:

— Людмила Алексеевна, пожалуйста, поставьте мне пятёрочку.

Наставница удивилась необычной просьбе ребёнка и мягко ответила:

— Пятёрку, Оля, надо заслужить. Я не имею право ставить незаслуженные оценки. — И, глядя в журнал, замолчала.

На всю оставшуюся жизнь Оля запомнила, как прижимая дневник к сердцу, она возвращалась на своё место. Тогда у неё от слёз потемнело в глазах. Девочка с трудом увидела стул, на который надо было сесть. С тех пор прошло много лет. У Безруковой так и не появилась высшая оценка. А Ильина на первом же уроке получила пятёрку! Ещё на других уроках ответит отлично!

Действительно, Инга на каждом уроке порадовала учителей умными ответами. Ей ставили пятёрки. Она пришла домой в начале четвёртого часа. В квартире шумно. Отец, изрядно выпив спиртного, ругал за что-то мать. Дочка потребовала: «Прекратите ссориться друг с другом. Скоро я уйду из семьи, тогда и выясняйте свои отношения!»

Жили Ильины в однокомнатной квартире площадью двадцать четыре квадратных метра. Возле полированных кроватей висели красивые зелёные ширмы с помпонами. Стол для выполнения домашних заданий стоял у окна. Узкий книжный шкаф помещался в маленьком коридорчике. Ещё были кухонька и все полагающиеся для городской квартиры удобства.

Папа опять оказался без работы и с уважением относился к дочке, имеющей заработок, поэтому замолчал. Мама, всегда опрятно одетая, аккуратно причёсанная, энергичная, экономная, сумела приготовить вкусный обед. Инга поела, вымыла посуду, с час вздремнула, немного побыла на свежем воздухе и в шесть вечера приступила к выполнению домашних заданий, на что у неё затрачивалось четыре-пять часов. В двенадцатом часу она ложилась спать. В четыре утра вставала. В воскресенье не ходила на работу и до полудня отсыпалась. Затем помогала матери по дому и в четыре часа отправлялась на стадион поиграть в волейбол, упражняться на турнике, бегать по беговой дорожке.

Как-то на перемене, шагая по коридору второго этажа школы с урока, Виктор Дмитриевич остановил Ильину и вполголоса напомнил:

— Инга, ты идёшь на медаль, но в этом году не посещаешь ни одну секцию, ни один кружок. Знаешь ли ты, что она даётся не только за отличные знания, но и за успехи в общественной жизни, в спорте? Если у тебя не будут похвальных грамот за победы в конкурсах и спортивных мероприятиях, то медали тебе, к моему глубочайшему сожалению, не видать… Без тебя школьная волейбольная команда слаба. Я тебе советую согласиться стать её капитаном и возглавить подготовку к предстоящим соревнованиям.

Глядя на опущенную руку учителя, в которой он держал журнал и задачник с тетрадью, девушка на мгновение задумалась. Она по утрам работает. Потом — уроки. Выкроет ли она время на волейбол? Решила: «Если я выдержу физическую и умственную нагрузки этого года, то буду считать себя человеком с большой буквы». Твёрдо ответила:

— Хорошо, Виктор Дмитриевич. Я продолжу своё участие в волейбольной секции и в краеведческой работе. Спасибо за совет!

В конце сентября в одиннадцатом классе писали контрольную работу по математике в форме тестирования: на листках бумаги предлагалось двадцать пять вопросов, к каждому имелось четыре ответа, но только один был правильным. Ученик должен был на него указать, для чего требовалось знание предмета. Ильина неторопливо, вдумчиво выполняла задания. Сидевшая сзади Катя Дегтярёва ручкой толкала её в спину, требуя показать ответы. Математик в знак порицания покачал головой, и та перестала мешать отличнице.

Инга никогда никому не давала списывать, не посылала шпаргалки, потому что считала это медвежьей услугой, которая ещё больше расслабляет тех, кто ленится учиться. Но недавно сжалилась над соседом по парте Димой Сусловым. Ей было известно, что четыре раза в неделю лучшие педагоги проводят с ним дополнительные занятия в его квартире, однако улучшений в его учёбе не наблюдалось. Инга с состраданием смотрела, как мучается Дима над задачами. Ильина не выдержала и помогла ему найти путь решения.

Постоянно выручала неуспевающих одноклассников Мария Жарикова, хотя сама-то не совсем справлялась. Она левой рукой словно поправляла волосы за ухом, а условными знаками пальчиков показывала номер вопроса и номер правильного ответа к нему. Замечал или не замечал учитель её подсказки — остаётся загадкой. По крайней мере, он делал вид, что не видит проделки Марии.

В воскресенье состоялся осенний кросс школ города. К десяти утра все стадионы были заполнены детворой. На длинной дистанции первое место занял высокорослый Петя Шведов. Неплохие результаты в забегах на свои возрастные дистанции показали Инга Ильина, Федя Черных, Платон Семёнов, Оля третья Казакова, Гриша Новиков.

Во вторник на классном часе обсуждали, какую специальность хотят приобрести учащиеся. В конце Виктор Дмитриевич коротко сказал:

— До выпускных экзаменов осталось всего восемь месяцев. Пора определиться, кто какие экзамены будет сдавать по выбору, и немедленно, потихонечку готовиться к экзаменам. Отдыхать будем, когда выйдем на пенсию. Мне уже немножко осталось.

Подростки хохотнули. Класс распределился по интересам. Для поступления в военно-технические и инженерные институты требовалась физика. На экономические специальности — математика, история, гражданское право. В гуманитарные вузы — литература, история, иностранный язык. И, конечно, во все учебные заведения требовались высокие баллы за экзамены по русскому языку и математике.

Классный руководитель обещал попросить преподавателей учесть желания учеников.

Воспитательный час проводился седьмым уроком. Инга не выдержала, уткнулась виском в стол и уснула. Она уже готовилась сдавать по выбору физику и литературу и очень уставала от недосыпания. Дима видел нежное лицо спящей девушки. Ему хотелось погладить одноклассницу, приласкать. Но он не посмел выдать свои чувства. Никто не беспокоил её. Говорили вполголоса. Когда классный час закончился, Дегтярёва Катя осторожно разбудила Ильину.

Юноши и девушки имели нужные пособия и начали усиленно повторять всё изученное. Восемь человек из класса пользовались платными услугами репетиторов. Миша Носов, Александр Андронов, Роман Белов мечтали на троечки сдать обязательные экзамены и не собирались сдавать ни одного экзамена по выбору, лишь бы иметь документ о среднем образовании. Ульяна Ушакова готовилась сразу после окончания школы выйти замуж. Она уже сожительствовала неофициально с человеком на шесть лет старше, пользовалась средствами, чтобы не забеременеть, боялась огласки, так как была несовершеннолетней. Несколько девушек втайне завидовали ей.

Лёлик и Дрюнчик мечтали поступить в профтехучилище, чтобы приобрести специальность по ремонту бытовых холодильников.

Вася Щеглов втягивался в смертельное болото наркомании и в пьянку. Экзамены его не волновали. Он пытался снабжать наркотиками и других одноклассников. Ему удалось навязать свои пагубные пристрастия трём восьмиклассникам.

Катя Дегтярёва после уроков предложила Инге:

— Не хочешь составить мне компанию? Пойдём вместе в субботу на танцы. во Дворец железнодорожников.

— Ты же знаешь, я на танцы не хожу. Будет в нашей школе вечер отдыха — я с удовольствием потанцую.

— Смотри, подружка, молодость стремительно проходит. Когда-нибудь пожалеешь, что не всё испытала в жизни. На танцах можно познакомиться с хорошим человеком.

— Скажи, Катя, как я узнаю, ко мне подошёл хороший человек или плохой? Методом проб и ошибок, что ли? Этого мне ещё не хватало.

— Как хочешь, так и поступай, я и одна схожу!

Дегтярёва целую неделю не посещала школу, а когда появилась, одноклассники заметили, что она «какая-то не такая». Катя улучила момент и пожаловалась Инге: «На танцах ко мне долго никто не подходил. Появился прилично одетый парень лет двадцати пяти. Подошёл и не отходил, говорил комплименты. Представился Виктором. Навязался отвезти меня домой, как он с иронией произнёс, «к маме». Немного проехали. Вот Виктор резко заявляет, что, мол, нечего ломаться, едем к нему. Сказал, что у него есть отличное вино и холодильник забит дорогими и весьма вкусными продуктами. Не то что он меня изнасиловал. Это я не удержалась. Мы были вдвоём пять дней. Квартира у него смешная: всего одна комната. В левом углу — широкая кровать, а в правом — стол. В одиннадцать часов ночи в пятницу пришла женщина, не очень молодая, до неприличия накрашенная, с огромными силиконовыми губами. Принесла бутылку. Представляешь, я лежу в кровати, укрывшись с головой. Они пили, курили, негромко говорили о чём-то и не замечали меня. Как будто меня и не было. Беседовали душевно, долго. Я даже уснула. Утром проснулась — никого нет. Среди грязной посуды белеет записка: «Уходя, пожалуйста, хлопни за собой дверью, замок автоматически закроется». Вот я и ушла. Дома — шум. Мама хотела подавать заявление в полицию о моей пропаже. Папа протестовал, кричал, что ничего не случится с этой стервой, то есть со мной. Не надо, мол, позориться: нагуляется — придёт. Отец меня чуть не прибил. А мама вся извелась за эти дни: осунулась, под глазами чёрные круги…

— Вот такие у меня чёрные дела. Ты, Инга, молодец: избегаешь подобных ситуаций. А я… — У Дегтярёвой навернулись слёзы. Катя так и не сказала, кем же теперь кажется она самой себе.

Промелькнули вечера отдыха, школьные предметные контрольные работы и олимпиады, соревнования по футболу и волейболу. В старших классах выставили оценки за полугодие. В одиннадцатом классе только у Инги Ильиной были одни пятёрки. Она уверенно шла на золотую медаль. Несколько человек пока претендовали на серебряные медали.

На школьном новогоднем бале-маскараде замечательно повеселились, много фотографировались у ёлки.

На зимних каникулах Инга от школы участвовала в областной олимпиаде по математике и довольно успешно.

Началась третья четверть, самая длинная. Окрепли морозы. Падал снег. В середине февраля было запланировано очередное родительское собрание. Пришли мамы или папы всех двадцати пяти учеников. Классный руководитель по такому случаю явился в парадном тёмно-синем костюме. Он, стоя у своего стола, дождался тишины и загадочно, медленно заговорил:

— У нас имеется один ученик, который твёрдо давно поставил перед собой цель и претворяет её в жизнь, усиленно готовится к экзаменам и с начальных классов укрепляет своё здоровье…

Родители оживились: «Кто?! Кто?»

Учитель медленно, загадочно продолжал:

— Этот ученик прочитал много художественной и научно-популярной литературы. Он активно участвует в общественной жизни, не пропустил ни одно соревнование…

Родители гадали: кто этот ученик? Некоторые ожидали, что Виктор Дмитриевич назовёт имя его ребёнка. Классный руководитель медленно, чётко произнёс:

— Этот ученик — девочка, Инга Ильина!

По классу прокатился шум возмущения.

Несмотря на большой педагогический стаж, Поляков не мог даже предположить, что чистосердечная похвала Инге у одноклассников и их родителей возбудит к ней мучительную зависть, которая, в свою очередь, породит жгучую ненависть. Конечно, были и другие выпускники, которых он похвалил, но не с таким пылом-жаром, не так горячо, как Ингу, а соразмерно заслугам, потому что Ильина значительно выделялась не только среди своих одноклассников, но и во всей школе.

Виктор Дмитриевич заметил нездоровую ситуацию в коллективе своих учеников после злополучного родительского собрания и решил наблюдать и не торопить события.

На следующее утро, немного отдохнув после работы, Ильина прибыла в школу. В классе её встретила гробовая тишина. Суслов встал и демонстративно пересел за другой стол. Инга удивлённо присела на своё место, положила сумку на стол и ещё больше удивилась: окантовка столешницы оказалась натёртой мелом. Отличница достала листок бумаги, отряхнула от мела рукава и само платье. Тут новая неприятность: на стул была положена жвачка. Отдирая этот «деликатес» от платья, девушка непроизвольно оглянулась на одноклассников и вздрогнула, увидев их излучающие ненависть синие, голубые, карие, чёрные глаза. Сердце обдало холодком. В голове закрутился вопрос: «Почему?» Она не находила ответа, так как никому ничего плохого не сделала.

Несколько раз в день одноклассники делали Инге какие-нибудь пакости. Она не сердилась, молча наводила порядок в своих вещах. Если бы злилась, ругалась, то те, которые желали вывести её из себя, радовались бы своим проделкам. Её невозмутимое спокойствие бесило их, и завистники изощрялись в своих издевательствах над ней.

Вася Щеглов морозным тёмным вечером пришёл в условленное место, чтобы купить дозу наркотика. Человек в меховой курточке, прикрывая лицо капюшоном, ждал его. Не здороваясь, сердито спросил:

— Нашёл ещё клиентов? Напоминаю: если ты не будешь распространять товар, тебе не станем продавать дозу.

Вася заверил, что обязательно кого-нибудь уговорит попробовать, а для себя купил порцию вожделенного зелья.

Щеглов в состоянии наркотического опьянения вёл себя вызывающе, но никто не принимал против него решительных мер.

Наркоман преследовал Ильину. Угрожал расправой, требовал, чтобы она после уроков зашла к нему домой. Девушка с омерзением смотрела на его бледное лицо с красными глазами, на нервные движения синюшных рук и решительно отказалась подчиняться ему.

Была большая перемена. Инга пообедала в столовой и в коридоре третьего этажа смотрела в окно на заснеженный школьный двор. Никто к ней не подходил, все игнорировали её. Неожиданно рядом встала мрачная тихоня Тамара Тарасова. Ростом с семиклассницу, она всех сторонилась, всегда была угрюмой, никогда не улыбалась. Тарасова негромко заговорила:

— Инга, я заметила, что наркоман Щеглов часто подходит к тебе. Он очень страшный человек. Во время летних каникул после девятого класса я считала, что мы с ним дружим. Однажды вечером мы с ним прогуливались. Проходили мимо гаража. Вдруг Вася открыл дверь и толкнул меня в гараж. Дальше всё было словно в кошмарном сне. Двое парней вцепились в меня, зажали рот, затащив меня за машину, повалили на какой-то топчан. Четверо держали меня за руки и за ноги, пятый насиловал. Они пригрозили, что если я пожалуюсь, то убьют всю мою семью. — Девушка скорбно замолчала и отошла.

Подошёл Щеглов. Глаза его блестели, губы мокрые, причёска спутанная. Обнаглев от безнаказанности, он предупредил:

— Последний раз говорю: или добровольно придёшь ко мне и сделаешь, что надо, или тебе будет плохо. Подумаешь — отличница! Кому нынче нужны грамотные люди?! Нынче век наслаждения: наркота, секс, пиво, водка — это главное. Всё остальное — чепуха.

Ильина не сдержала негодования:

— Отстань, Щеглов! Или я заявлю на тебя в полицию! Думаешь, если ты наркоман, то тебя все боятся? Ошибаешься! Когда бы все были алкоголиками и наркоманами, страна бы давно обезлюдела. Ты и так был не очень умным, а раз связался с наркотиками и алкоголем, то сейчас превратился в слабоумного. Если таких негодников, как ты, бояться, то лучше и на свете не жить! — Она замолчала и гордо направилась в класс.

В половине пятого утра Инга начала мыть с верхнего этажа лестницу. Дошла до площадки на втором этаже. Через открытую входную дверь поступил холодный воздух. Послышались мужские голоса, топот зимних ботинок. Ильина увидела зимние шапки поднимающихся по лестнице мужчин. Вдруг кто-то воскликнул: «Вот она!» и другой голос: «Не захотела идти к Щеглову, мы тебя тут, на бетонном полу…» Ильина столкнула ведро с водой. Ведро загромыхало по ступенькам. Девушка побежала вверх.

Пенсионеру, майору в отставке, не спалось. Старик на кухне пил чай и просматривал газеты. Он, услыхав шум на лестнице, сразу сообразил, что с девушкой-техничкой приключилась какая-то беда. Дед мгновенно встал, схватил за ручку лежавшую перед ним декоративную доску, на которой резал булку, крикнул жене: «Валя! Звони в полицию!» и выскочил на лестничную площадку. Мимо пробежала Инга. Её догоняла группа мужчин. Старик, забыв, что был в трусах и майке, пропустил девушку, а остальным преградил дорогу. Бежавший впереди высокий крупный парень остановился и, словно агрессивная овчарка на незнакомца, прорычал:

— Папаша, уйди с дороги!

Пенсионер не дрогнул, резко и громко выкрикнул:

— Это вы убирайтесь отсюда! Не дам красавицу в обиду!

— Ах так! Тогда получай! — Он попытался ударить старика в живот ножом.

Насильник не знал, с кем повстречался. Майор в отставке, бывший десантник, натренированным приёмом выбил у него нож и ударил изо всех сил плашмя доской по голове, оглушил и оттолкнул. Тот упал перед бегущим за ним следом бандитом. Пенсионер, не теряя ни секунды, изогнувшись, шлёпнул дощечкой другого насильника по затылку и ногой отбросил вниз. Выскочила в нижнем белье жена с мобильным телефоном, посмотрела вниз, быстро сосчитала хулиганов и сообщила в полицейский участок, что нападавших пятеро. По счастью, неподалёку в машине проезжал ночной вооружённый наряд полиции. Им по рации дали задание срочно прибыть по такому-то адресу.

Насильники поняли, что старика не одолеть. Оставлять своих людей они не хотели. Пока втроём тащили двух «тяжелоконтуженных» подельников, в подъезд вбежал с автоматами наряд полиции. Всех пятерых бандитов арестовали.

Инга находилась в сильнейшем стрессе. Майор в отставке и его супруга, быстренько одевшись, завели девушку к себе, накапали в ложку валерьянки, напоили лекарством и водой, приласкали её, подбодрили. Она успокоилась и, закончив работу, поспешила домой: пора было собираться в школу.

Вася Щеглов несколько раз подходил к ней, ругал отборной матерщиной, пообещал «отловить» её. Действительно. Она возвращалась из школы и подходила к своему дому. Четверо подростков «навеселе», явных наркоманов, с противной улыбкой, не спеша, вразвалочку шествовали ей навстречу. Девушка машинально обернулась: ещё пятеро приближались сзади. Тогда она резко побежала в сторону. «Отловители» кинулись за ней. Навстречу Инге шла семья: солидный мужчина, женщина и два подростка лет пятнадцати. Ильина пошла вместе с ними. Хулиганы решили, что столько свидетелей им ни к чему, и ушли.

Возможно, от сквозняка в подъезде, а может, от пережитого волнения, но к вечеру у девушки поднялась температура. Ночью она бредила, вскрикивала во сне.

На другой день не появилась ни на работе, ни в школе. Жена майора в отставке заметила, что на лестнице грязно и сказала мужу. Они забеспокоились о судьбе девушки. В отделе кадров конторы жилищного хозяйства пенсионер узнал её адрес и пришёл к ней. Инга была с мамой. Старик спокойно, неторопливо уговаривал Ингу рассказать всю правду, поскольку она говорила, что не хочет никого обременять своими проблемами. Всё же, проникнувшись глубоким доверием к уравновешенному, смелому пожилому человеку, она поведала ему об угрозе Щеглова и о травле со стороны одноклассников, зачинщицей которой была Безрукова. Майор был возмущён, сказал, что не надо бояться, он побеседует с её обидчиками, и те навсегда отстанут от неё.

Утром пенсионер надел китель майора десантных войск, украшенный значками, орденами и медалями, поверх — меховую курточку и отправился в школу. Обнажив свои боевые награды, показал охраннику паспорт и военный билет, спросил, где занимается одиннадцатый класс. Тот почтительно объяснил ему и вежливо пропустил. Майор в отставке подошёл к двери, тихонечко постучал. В дверном проёме появилась учительница. Он попросил на минуту отпустить Щеглова Васю. Вышел худой, выше среднего роста юноша, на лице которого читался отпечаток порочной жизни. Бывший офицер по привычке определил: солдат из него не получится. Вася с испугом смотрел на военного. Они подошли к окну. Могучий, как Тарас Бульба, пенсионер вполголоса, басом, словно штампуя каждое слово, сказал:

— Оставьте в покое Ильину, не замечайте её. Всё понятно?! Повтори!

— Понятно. Оставить в покое Ильину, не замечать её, — испуганно пробубнил наркоман.

Суровый майор в отставке, не проронив ни слова, повернулся и, по-военному топая, направился к выходу.

Глава 3. Командирша

С этого момента одноклассники не замечали Ингу, делая вид, что не видят её, что она для них — пустое место.

В середине недели, перед уроком физики, пришёл классный руководитель, объявил:

— Сообщу вам неприятную новость: учительницу физики ночью увезли в больницу. Утром ей сделали операцию. Она не скоро выйдет на работу.

Кое-кто заулыбался. Встала Инга и попросила:

— Виктор Дмитриевич! Пожалуйста, пусть не убирают из расписания физику. Мы будем самостоятельно готовиться к экзаменам.

— Это как так без учительницы? Не пойдёт! — закричал Роман Белов.

— Самый лучший труд — это безделье! — неудачно скаламбурил Дрюнчик. Но его поддержал друг Лёлик:

— «От всех болезней нам полезней солнце, воздух и вода!» — пропел он слова из любимого фильма и так же весело, как пел, сделал вывод: — Чем меньше мы находимся в классе, тем крепче здоровье, Виктор Дмитриевич!

Ильина с возмущением напористо убеждала:

— А может быть, нам обрадоваться: «Ура! Училка заболела!» и побежать домой. Заочники самостоятельно изучают все предметы и успешно сдают экзамены. Мы что, хуже, чем они — не в состоянии сами разобрать несколько параграфов? Поймите же, наконец: мы уже взрослые люди!

Её поддержал Платон Семёнов:

— Инга права, пока учительница болеет, мы сможем самостоятельно хоть что-то изучить. Когда она вернётся на работу, нам легче будет навёрстывать упущенное, ведь физика — сложный предмет.

Федя Черных откровенно признался:

— Я на уроках не совсем хорошо усваиваю материал. Без будильника просыпаюсь в шесть или в половине седьмого и читаю домашний параграф, надолго запоминаю его и быстро решаю задачи, которые не мог решить вечером. Мне нельзя запускать физику, я тоже согласен с Ингой.

Ильина предложила:

— Я буду помогать разбирать задания по ЕГЭ. Кому нужна физика, могут заниматься со мной. Остальные — своими предметами

Юноши и девушки насторожились. Все смотрели на Ингу. В синей кофточке с пришитым белоснежным воротничком, она ещё была похожа на школьницу, но серьёзное выражение лица, подчёркнутое короткой стрижкой деловой леди, решительный вид, репутация всегда всё знающей по любому предмету отличницы, сделали своё дело — возражений не поступило.

Классный руководитель пообещал договориться с завучем, чтобы она не меняла расписание, и удалился проводить свои занятия. Вслед за ним выскочили на свежий воздух Лёлик с Дрюнчиком, Щеглов и Белов.

Прозвенел звонок. Инга, заняв место учителя, прочитала шестое задание из четвертого варианта пособия по физике. Оля третья Казакова вышла к доске и объяснила его. Потом разбирали следующее задание. Часть старшеклассников, которые записались сдавать физику, постепенно пересели на один ряд. Остальные занялись математикой. Они не смогли решить задачу средней трудности и обратились к Ильиной. Инга свободно и понятно, как признали все, объяснила её.

Прошло минут двадцать. Белая дверь плавно отворилась, тихо вошёл Дрюнчик, достал всё необходимое для подготовки к экзамену по физике. Прочитав в пособии задание, номер которого был записан на доске, он быстро сообразил на него ответ. Без Лёлика Дрюнчик был серьёзен и трудолюбив. Возможно, с лёгкой руки Инги он окажется одним из четверых, кто лучше всех в районе сдаст этот экзамен.

Урок без оценок так понравился слабым и средним ученикам, что кто-то с восхищением воскликнул: «Ну, Инга, ты и командирша!» С тех пор её стали величать Командиршей. Она долго заменяла больную учительницу.

Однажды во время урока географии в класс вошли трое вооружённых полицейских, надели на Щеглова наручники и увели.

Солнечные весенние каникулы. Ильина на городской краеведческой конференции заняла второе место, получила диплом.

Начало апреля. Папа Инги устроился на работу с хорошим заработком. Дочка подала заявление на увольнение с работы уборщицей и в эти утренние часы последний раз мыла полы. Неожиданно появилась начальница, приветливо поздоровалась, протянула Ильиной белый бумажный конверт и ласково сказала:

— Милая девушка, вам денежная премия за безупречную работу. Днём зайдите в контору, получите окончательный расчёт и трудовую книжку. Успехов вам и крепкого здоровья! До свидания. — И торопливо ушла.

Инга удивилась: она видела начальницу в её кабинете — строгую, резкую в разговоре, непривлекательную, с суровым, будто у бандита, взглядом. А тут — на тебе: и ласковая улыбка, и приятный мягкий голос, и симпатичное выражение лица. Старшеклассница твёрдо решила: «Если я когда-нибудь стану руководителем, то не позволю себе высокомерной, грубой, унижающей подчинённых манеры поведения».

Наконец Ильина вошла в залитый ярким солнечным светом класс к первому уроку. На её столе лежал букет роз. Девушка с удивлением осмотрела всех, кто находился в классе, потом опять перевела взгляд на цветы, но, не притрагиваясь к ним, заняла своё место.

Рядом, положив сумку на стол, присел Платон Семёнов, взял букет и протянул девушке. Если сказать, что он ей нравился, то это будет далеко от истины. Их два друга: Платон Семёнов и Федя Черных. Оба рослые, стройные, ловкие, умные, сдержанные, вежливые, симпатичные. Но она Платона с восьмого класса полюбила. Почему? Потому что полюбила — вот и весь ответ. Ильина зарделась и, приняв букет, прижала цветы к груди. Ей показалось, что солнце за окном стало светить ярче. И вся молодёжь в классе очень добрая. И, вообще, жизнь прекрасна.

В тот день Платон провожал Ингу от школы до её дома. На деревьях по краям тротуара набухли почки. Тепло. Асфальт уже высох. Прохожие в лёгких весенних одеждах.

Семёнов нёс сумку Ильиной. Она неторопливо говорила:

— Недавно я прочитала роман Наталии Левитиной «Грешница». Запомнился диалог влюблённых. Девушка говорит, что они не знают друг друга. Парень восторженно отвечает, что это значит, его ждет много приятных открытий, например, он, возможно, испытает громадное удовольствие от приготовленной ею вкусной еды. А я подумала: «Разве говорить больше не о чем, как только о еде?» Если женщина работает, то и муж, и дети должны помогать ей справляться с домашними делами. Они хоть особого ума не требуют, но отнимают много времени и сил. Папа нам все уши прожужжал: «Мало ценить и любить маму, маме надо помогать!» Я маме в выходные давно уже помогаю готовить. Что сложного в стряпне? И мама тоже считает: были бы яичко и курочка, а испечёт и дурочка. Лично я, если выйду замуж, скажу супругу в первые же дни: «Поживём — увидим, кто чего стоит, кто каких высот достигнет в своей профессии».

— Ты права, любимая. В «инете» мне понравился афоризм: «Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть». Мечтать о жене лишь только как о великолепной поварихе, превращать её в рабыню кухни, в служанку, может или умственно ограниченный, или очень эгоистичный человек. Крепкая семья та, в которой все, чем могут, помогают друг другу.

Они долго говорили о многом, но в их памяти навсегда сохранились рассуждения о смысле жизни.

И настал заключительный, прощальный классный час. Виктор Дмитриевич произносил последние слова:

— Промелькнули ваши школьные годы. В наше время это трудная пора, потому что негативные проявления прочно укоренились во взрослой жизни. Вы преодолели зависть, злобу, ненависть. Вы сдружились в упорной работе при подготовке к экзаменам. Вы поняли, что нельзя быть счастливым в одиночку, что надо щедро делиться своими знаниями. Вы не поддались назойливым призывам наслаждаться пагубными удовольствиями. Вы устояли от натиска наркоманов, алкоголиков. Педагоги отсчитывают свою жизнь не календарными, а учебными годами. Конечно, как у всякого человека, у меня было много счастливых моментов в судьбе. Вы — замечательная молодёжь и сохранитесь в моей памяти в виде продолжения череды счастливых лет. Желаю вам удачи!

Не принципиально, кто сколько баллов получил на экзаменах. Главное, все из этого класса успешно закончили школу и, кто мечтал, поступили в вузы…

Глава 4. Между школой и институтом

Через день после бала выпускники, получив в кабинете директора аттестаты об окончании школы, собрались последний раз в своём классе, шумно обсуждая планы на будущее. Ильина с сожалением говорила:

— Платон, ты хочешь стать офицером. Я мечтаю о профессии архитектора, чтобы создавать такие чудесные строения, которые люди воспринимали как произведение искусства. В военном городке вряд ли строят что-то оригинальное: все дома строгого вида, стандартные, казённые. Значит, мне придётся отказаться от своей мечты и приобрести специальность, например, швеи или парикмахера.

— Ингочка, я люблю тебя и не хочу расставаться с тобой. Сейчас я мечтаю учиться в том же институте, в той группе, где станешь учиться ты.

— Я на это не соглашусь, — печально сказала Инга. — Ты, Платоша, с детства бредил военным училищем, офицерской должностью. И вдруг изменяешь своей мечте. Возникает вопрос: а надёжный ли ты человек, Платон?

— Инга, я не вижу оснований, чтобы сомневаться в моей порядочности. Не меняет свои мнения только железобетонный столб. Разумный человек в новых условиях принимает адекватное им решение. Повторяю: я хочу быть с тобой, и я всё сделаю для этого.

Гриша Новиков потянулся с третьего стола и с энтузиазмом сказал:

— И я вместе с вами. Будет здорово, если мы втроём окажемся в одной группе.

Оля третья с соседнего ряда мечтательно заявила:

— Я тоже попытаюсь поступить учиться туда, куда и вы.

— И я! — неожиданно воскликнул малорослый Андрей Ткачёв, вскочив за передним столом другого ряда. — Только вы, пожалуйста, в институте не зовите меня Дрюнчиком, а то все смеяться станут.

— Согласен, — произнёс Гриша. — Ты чуть-чуть подрос. Мы станем тебя величать Дрюн Тихонович.

Оля третья возразила:

— Я не согласна. Мы станем обращаться к нему по имени-отчеству, когда он получит диплом инженера. Конечно, Андрюша будет уже не Дрюнчик, а настоящий Дрюндон!

Все присутствующие в классе добродушно посмеялись. Андрюша не обиделся на шутку и смеялся вместе со всеми.

Петя Шведов встал во весь рост и густым басом произнёс:

— Друзья, время красивых разговоров закончилось. Пора приступить к делу. Надо срочно начинать нудное хождение по кабинетам поликлиники для оформления медицинских справок абитуриентов. Желаю, чтобы у каждого сбылись мечты и хорошо сложилась жизнь. До встречи через пять лет. Я пошёл.

Инга Ильина, Платон Семёнов, Андрей Ткачёв, Гриша Новиков и Оля Казакова (бывшая третья) после терпеливого оформления медицинских справок созвонились и встретились в фойе строительного института. Сдали документы в приёмную комиссию.

Настало долгожданное время, и на доске объявлений строительного института появились списки принятых на первый курс абитуриентов. Инга, Платон и Оля за большое количество баллов, полученных на выпускных экзаменах в школе, были приняты на бюджетную форму обучения, то есть бесплатную с получением стипендии. Таких студентов называют бюджетниками. Гриша и Андрей — на платной основе, то есть им придётся оплачивать учёбу в институте. Таких студентов называют платники. Оба парня не расстроились. Они для этого имели достаточно денег.

Инга и Платон, узнав, что их приняли в институт, да ещё на бесплатное обучение, успокоились и медленно прогуливались по многолюдному тротуару; зашли в бульвар. В тени оказалась свободная лавочка. Семёнов и Ильина присели. Они молчали, наслаждаясь влажной тенью высоких лиственных деревьев и красотой газонов.

К ним на скамейку подсела пожилая пара: высокий худощавый старик и среднего роста, полная, с пышными крашеными волосами женщина. Старушка пухлыми белыми руками достала из светлой сумочки коробочку с лекарствами, распечатала её, извлекла инструкцию и, прищурив глаза, медленно весь листок прочитала. Положила его в коробочку и спрятала в сумочку. Пожилые люди встали и пошли. Платон и Инга видели их удаляющиеся спины. Старик на ходу ладонью охватил ладонь старухи и этим движением выразил свою любовь к спутнице. Это заметили Семёнов и Ильина, переглянулись. Юноша сказал:

— Старик и старушка счастливые. Наверное, более пятидесяти лет прожили вместе и по-прежнему любят друг друга.

Инга предложила:

— Платоша, хорошо бы нам денёк провести на речке.

— Хорошая идея. Сейчас я позвоню друзьям. — И он по мобильному телефону договорился с Гришей, Андреем и Олей.

Спустя пару дней в девятом часу пятеро однокашников расположились на зелёном берегу небольшой речки с чистой, прозрачной водой, километрах в тридцати от города. Яркое солнце на светлом голубом небе поднималось над горизонтом. Молодёжь купалась, играла в догонялки в воде, выходила на берег, загорала. Встав в круг, они играли в волейбол. В полдень ели принесённые с собой продукты. Во время обеда Гриша Новиков сообщил:

— Я завтра буду от фирмы «Чистые окна» вставлять пластиковые окна и балконную дверь в доме. Адрес мне сообщил диспетчер фирмы.

Платон и Андрей заинтересовались такой работой, захотели приглядеться к ней. Гриша предложил им начать работать вместе с ним, так как бригадой в три человека можно заработать каждому больше, чем работая по одному. Парни договорились через день, в семь утра, собраться на остановке «Кленовая». Поели, вымыли посуду речной водой и расположились отдыхать. В три часа ещё несколько раз искупались и отправились на трассу, на автобусную остановку. Автобус прибыл по расписанию, и однокурсники вскоре высадились в центре своего городка, раскалённого жарким солнцем.

Прохладным утром следующего дня в назначенное время Гриша, Платон и Андрей стояли на остановке «Кленовая». От всех строений отбрасывались длинные тени. Парни были серьёзными. Гриша держал в руке увесистый чемодан с набором инструментов. Подъехала маршрутка нужного номера. Бригада разместилась в ней. Высадились вблизи дома, адрес которого был указан в договоре. Гриша отыскал обозначенный в документе подъезд, квартиру. И вот они уже в коридорчике двухкомнатной квартиры. И перед ними стоит одетая по-домашнему молодая женщина с выпуклыми карими глазами. Новиков протянул ей договор. Она, поправляя непричёсанные волосы, пояснила, что в каждой комнате по одному окну, да ещё на кухне окно и дверь на балкон, попросила начать работу с крайней комнаты, так как в другой ещё спит четырёхлетний сынишка. Владелица жилья говорила громко, поэтому ребёнок проснулся, вышел в коридорчик и уставился на незнакомых дядей.

Друзья приступили к работе. В это время суток окна находились в тени. В комнате сумрачно. Солнце косыми лучами упиралось в пятиэтажные здания, расположенные на противоположной стороне улицы.

Гриша трудился умело, терпеливо объясняя, в какой последовательности надо что делать. Платон и Андрей, помогая ему, вникали в суть работы.

Малыш внимательно следил за каждым движением работников. Платон ласково спросил:

— Как тебя зовут, мужичок?

— Дима.

— Сколько тебе лет?

Мальчик показал четыре пальчика.

— Ты в садик ходишь? — поинтересовался Гриша.

— Хожу. Но сейчас мама в отпуске. Я вместе с ней отдыхаю от детского сада.

Хозяйка звала сына завтракать. Ребёнок, капризничая, отказывался, не отходя ни на шаг от дядей.

К десяти часам бригада, заменив одно окно, собирала в чемоданчик инструменты. Появилась хозяйка, подошла к окну, придирчиво осмотрела. Гриша показал, сколькими способами открывается окно.

— Чудесно! — нежным голосом проворковала женщина, но глянув не на Гришу, а на Платона, ушла на кухню.

Студенты перешли в другую комнату. Мальчику доверили нести молоток, от чего Дима пришёл в восторг.

К полудню вставили второе окно. Из кухни доносился вкусный запах чего-то жареного. Вошла хозяйка, одетая подобно девушке, собирающейся на свидание: в белой кофточке с кружевным воротником, на шее — стеклянные бусы, губы накрашены. Она, глядя на Платона, сказала:

— Прошу всех на кухню.

На столе были расставлены тарелки, разложены ложки и вилки. Подан хлеб, соль, горчица. Когда все расселись, хозяйка разлила по тарелкам суп. Приступили к еде. Дима хвастался:

— Мамочка, я теперь знаю, как вставлять окно. Если бы с нами жил папа, то он увидел бы, какой я замечательный мастер.

Все находящиеся за столом посмеялись. Лицо хозяйки стало розовым. Пообедали. Студенты вышли на балкон отдыхать. Мальчик стоял с ними, слушал разговоры.

Хозяйка вымыла посуду, убрала. Приготовила кухню для работы с окном и дверью.

Отдохнув, бригада приступила к работе. Теперь у Платона и Андрея появился первичный навык в этом деле. К завершению дня успели сделать всё. Женщина мельком глянула на новые окно и двери и, не отводя глаз от Платона, задушевно предложила:

— Теперь полагается обмыть работу. Зайдём в соседнюю комнату. Я там приготовила закуску и сладкую водочку.

Гриша, сдерживая негодование, отказался:

— Спасибо! Не имейте привычку приучать людей к водке.

Разведёнка, иронически улыбаясь, мельком глянула на Гришу, перевела взгляд на Платона, добродушно ответила:

— Ну, раз вы ещё не имеете привычку потреблять спиртное, то выпейте на дорожку чаю или кофе.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил Гриша и напомнил: — Нам бы получить деньги согласно договору.

Хозяйка расплатилась и, нежно глядя на Платона, пригласила:

— Парни! Я вечерами свободна. Заходите.

Студенты недоумённо пожали плечами и удалились. Во дворе нашли свободную лавочку, присели, поделили заработок поровну. Гриша сказал:

---

— Платон, ты заметил, как на тебя пялила глаза соломенная вдова? Не теряй время, бери то, что бог даёт.

— Ещё неизвестно, смазливая женщина — это божий дар или искушение дьявола, — ответил Семёнов.

— О-го-го! Откуда у тебя, Платона, только что окончившего школу, жизненный опыт для таких сомнений? — удивился Гриша.

— Мне папа не раз говорил, что бывают женщины, словно ангелы, а бывают, точно дьяволы в юбках. Эти, казалось бы, нежные создания очень опасны, и с ними надо быть осторожными.

Высказал свои соображения Андрей Ткачёв:

— Я заметил, что хозяйка вначале посмотрела на висевшую на стене фотографию матроса в парадной форме. Потом — на Платона, и на её лице проскользнуло удивление. По-моему, ты, Платон, похож на дорогого ей человека. Как бы то ни было, ты заинтересовал хозяйку. Вперёд, к мужской победе!

— Я люблю Инусечку. Если я спутаюсь с другой женщиной, то у меня будет другое отношение к любимой девушке. Я этого не допущу.

— Поздравляю тебя, Платон, ты выдержал первое испытание на верность в любви! — подытожил Гриша. — Завтра мы отдыхаем, а послезавтра в восемь утра без опоздания встречаемся в офисе фирмы «Чистые окна», расположенной на улице Свободы. Наши родители не миллионеры. И нам волей-неволей придётся подрабатывать, чтобы обеспечить себя самым необходимым. Поэтому будем по-рабочему дружить.

Парни попрощались и разошлись. В последующие дни они с энтузиазмом работали. На заработки купили вещи, которые требуются для учёбы в институте.

В первых числах августа бывших одноклассников обходили Петя Шведов и Федя Черных. Они гордились, что их зачислили в военное училище, собирались на военные сборы. Стало известно, что Оля вторая Безрукова живёт гражданским браком с непутёвым человеком, вместе пьянствуют. Малорослого крепыша Ефремова призвали в армию, в танковые войска. Алёша уже успел прислать родителям фотографию, на которой он запечатлён у танка. Дима Суслов уехал учиться в Англию.

Глава 5. Первый год учёбы в институте

В последнюю декаду августа фирма направила бригаду Гриши Новикова на замену окон в актовом зале строительного института, то есть в то заведение, куда они поступили учиться. В зале были приготовлены высокие пластиковые окна. Гриша нашёл институтского завхоза, представился, показал договор фирмы и попросил пару высоких лестниц и старых столов, на которых можно стоять. Завхоз, мужчина в годах, но энергичный, открыл кладовку и выдал, что требовалось. Гриша, Платон и Андрей принялись переносить всё это по длинному светлому коридору в актовый зал. Они поинтересовались, какая аудитория будет закреплена за студентами первого курса промышленно-гражданского факультета. Завхоз удивился вопросу:

— Зачем вам это знать? У вас родственники, наверно, первокурсники?

— Мы и есть те самые первокурсники, — ответил Андрей.

— Вот как! — ещё сильнее удивился завхоз и сказал: — Хорошо! Когда закончите вставлять окна, побелите потолок и стены небольшой аудитории, это вам войдёт в зачёт практики. Наёмные рабочие отказались там делать косметический ремонт из-за разногласий с начальством по оплате труда.

За несколько дней Гриша, Платон и Андрей справились с заданием, попросили завхоза принять их работу и сделать в договоре запись о её качестве. Завхоз высоко оценил труд бригады Новикова, сделал соответствующую запись в документе и заверил печатью в администрации института. Когда парни получили в кассе деньги, завхоз напомнил:

— Побелим небольшую комнату?

— Почему мы? А девчонки? — удивился Андрей.

— Какие девчонки? — спросил завхоз.

— Мы, пять одноклассников, приняты на один и тот же факультет: три парня и две девушки — Инга Ильина и Оля Казакова.

— Чудеса! Такое случилось впервые в нашем институте. Завтра всех пятерых буду ждать в девять утра у центрального входа.

Утром все пятеро, захватив рабочую одежду, явились в фойе института. К ним подошёл завхоз и сообщил:

— Вас всех ждёт в своём кабинете декан факультета промышленно-гражданского строительства.

Студенческая бригада в кабинете декана расселась на полумягких стульях. Декан, худощавый, с крупным носом, находился за столом с аккуратно разложенными бумагами. Пристально глянув на каждого посетителя, он положил перед собой лист бумаги и попросил студентов назвать свои имена. Молодёжь представилась. Хозяин кабинета проговорил:

— Моё имя вы, думаю, прочитали на двери кабинета: Валентин Аркадьевич Зотов. Поздравляю вас с поступлением в наш институт. Посвящение в студенты по плану проводится в начале сентября. Прекрасно, что вы бывшие одноклассники, зачислим вас в одну группу. Вас пятеро. Вам надо выбрать человека, который от вашего имени будет обращаться ко мне, к работникам института для решения текущих проблем, которые неизбежно возникают в жизни.

Оля Казакова торопливо ответила:

— У нас уже имеется командир — Инга Ильина.

— Не командир, а Командирша, — уточнил Андрей.

Валентин Аркадьевич широко улыбнулся и ласково уставился на Ильину. Инга смутилась и привстала.

— Присаживайтесь, Ильина. Где-то я встречал эту фамилию. Вспомнил: в списке абитуриентов-медалистов, которые принимались вне конкурса. Пожалуйста, Инга, без стеснения требуйте и подходите с вашими просьбами. Надеюсь, я смогу вам помочь. Да, завхоз доложил, что вы согласились побелить комнату. Желаю удачи!

Студенты поблагодарили декана, встали и попрощались.

Первого сентября на доске объявлений появился приказ ректора, в котором за качественную работу по подготовке института к учебному году студентам первого курса Ильиной И., Казаковой О., Новикову Г., Семёнову П. и Ткачёву А. объявлялась благодарность.

Повесили расписание занятий. Начались лекции. Декан сдержал своё слово: все пять одноклассников оказались в одной группе.

Платники и бюджетники учились вместе. Отношение к учёбе у них было разное: бюджетники старались учиться хорошо, чтобы их не перевели на платное обучение. Платники легкомысленно относились к занятиям, надеясь, что им за деньги выдадут дипломы. Забегая вперёд, скажем, двоих платников за халатное отношение к учёбе исключили из института.

Преподаватель черчения Геннадий Ильич, среднего роста, тучный, мягкотелый, с подвижными чертами лица, вечно раздражённый, въедливый, требовал, чтобы «студенты не ловили мух ртом», успевали за пару уроков на чертёжных станках выполнить задание, которое все «нормальные люди» успевали сделать, и ходил по аудитории. Его часть головы с причёской мельтешила над вертикально торчащими досками. Преподаватель придирчиво наблюдал за порядком построения чертежа каждым студентом, ибо, по его мнению, чертёж строится как здание. «Нормальные люди» начинают возводить сооружение с фундамента.

Андрей Ткачёв, неуклюже строя проекции трёхгранной пирамиды, ошибся. Учитель сорвал его лист ватмана с доски, разорвал на клочья, с руганью бросил на пол. Инга к этому времени закончила свою работу, ластиком стёрла линии построения, подошла к преподавателю, ругавшему Ткачёва, и вежливо сказала:

— Геннадий Ильич, когда человек учится какому-то делу, то с первого раза ошибается. В такой ситуации не следует его ругать.

Преподаватель с удивлением уставился на смелую студентку, которая впервые за долгие годы его работы в данном кабинете, осмелилась сделать ему замечание. Он с ехидной улыбкой спросил:

— Ильина, может быть, ты сумеешь Ткачёва научить чему-то? Я бессилен.

— Попробую, — ответила она спокойно. — Андрюша, прикалывай новый лист.

Ткачёв расположил лист по линейкам, закрепил кнопками.

— Теперь бери карандаш 2Т и без нажима проведи оси проекций… — начала спокойно подсказывать Ильина.

К большому удивлению преподавателя черчения, этот малорослый неумеха до звонка справился с заданием.

— Теперь, Ильина, помогай всем, у кого руки как крюки, — сердито проворчал чертёжник и выскочил из кабинета.

Этот факт стал известен всему профессорско-преподавательскому составу. Было решено, что в интересах института всячески поощрять Ингу за помощь в учёбе однокурсникам.

Каждый день проводилось три пары занятий и лекций. Иногда задерживались что-то доделывать. Студенты возвращались домой часам к трём-четырём.

В однокомнатной квартире Ильиной изредка собирались все пятеро однокашников, готовились к защите лабораторных работ, к семинарам, зачётам, обсуждали курсовые.

Зачёт по физике на второй паре. Студенты заняли белые столы в светлом кабинете. Преподаватель, приземистый мужчина в тёмном костюме и белой рубашке, раздал листочки с индивидуальными заданиями, а сам присел к столу и внимательно следил за каждым.

Первой отвечала Инга, правильно, спокойно, уверенно. Преподаватель задал несколько дополнительных вопросов. Она ответом показала глубокие знания. Физик похвалил её и поставил пятёрку. Ильина удалилась в широкий коридор с высокими окнами. Вскоре вышел Платон Семёнов. Инга с нетерпением спросила:

— Ответил?

— Конечно! — воскликнул юноша, возбуждённо рассказывая, какие ему вопросы ОН задавал и как он, Семёнов, быстро и правильно отвечал.

Хорошо решили задачи и объяснили теоретические вопросы Гриша Новиков и Оля Казакова.

Долго не появлялся и, с треском закрыв дверь, выскочил Ткачёв. На лице — красные пятна. Друзья обступили его. Андрей с обидой рассказал:

— Я долго отвечал. ОН ни разу не перебил меня, выслушал и задал вопрос: «Вот в уравнении имеется масса тела, делённая на молярную массу вещества. Какая получится физическая величина?» Я ответил: «Объём тела». ОН: «А если подумать?» Я ответил: «Количество теплоты». ОН улыбнулся и спросил: «А если ещё раз хорошенько поразмыслить?» Я подумал и вспомнил: «Это расстояние между молекулами». ОН швырнул мне тетрадь и выкрикнул: «Вон отсюда!!! Выучи хорошенько и приходи через неделю!»

Друзья рассмеялись. Инга напомнила:

— Андрюша, мы же вчера вместе повторяли: это количество вещества в молях.

— Ну да, как же я забыл, не понимаю?! — тоскливо произнёс Ткачёв.

— Не расстраивайся, Андрюша. Поможем тебе разобраться и выучить параграфы, — ободрил Платон Семёнов.

И они вместе по строчкам изучали параграфы учебника физики. Со второй попытки Ткачёв сдал зачёт. Так, помогая друг другу, однокашники учились.

Ильина и Казакова записались в волейбольную секцию, Новиков и Семёнов — в лёгкую атлетику. Ткачёв занялся теннисом.

Даже от очень способных студентов лекции, семинары, коллоквиумы, зачёты, курсовые работы, подготовка к экзаменам требовали серьёзного отношения к себе.

Первую сессию, зимнюю, Инга сдала на пятёрки. Второе полугодие она будет получать повышенную стипендию. На четвёрки отчитались бюджетники Платон и Ольга. С трудом получили тройки платники Андрей и Гриша.

Досуг друзья старались проводить интересно и с пользой. Спортивные соревнования, государственные праздники, вечера отдыха, редкие воскресные прогулки дарили им много радости и ощущение полноты жизни.

Андрей, Платон и Гриша изредка находили время, чтобы подрабатывать от фирмы «Чистые окна».

Бывшие одноклассники в зимние каникулы запланировали лыжный поход и обратились в городской комитет по туризму. Там предложили на выбор несколько маршрутов. Друзья выбрали путешествие по занесённым снегом Керженским лесам с ночёвкой в населённых пунктах. Организовалась группа в одиннадцать человек. Пять бывших одноклассников, ещё две девушки и четыре парня, получив в комитете по туризму всё необходимое для похода, отправились на поезде в Нижний Новгород, а далее на пригородном поезде до маленькой станции, от которой до реки Керженец несколько километров. В зимней спортивной одежде, с лыжами, рюкзаками, они высадились из поезда на маленькой станции.

Состав со скрипом тронулся и умчался вдаль.

Тишина. Глухомань. Сверкающая железная дорога пролегала по расчищенной от снега лесной просеке, словно по траншее. Около хвойного леса, утопающего в снегу, грустили два двухэтажных тёмных деревянных здания с сараями и колодец. Между домами — магазин с запертой на большой навесной замок дверью.

Группа молодёжи, одетая в синие, красные, зелёные, чёрные костюмы, громкими разговорами и смехом оживила полустанок.

Командиром группы городским комитетом по туризму была назначена Вера, студентка пятого курса медицинского института, опытная туристка, участвовавшая и в летних, и в зимних походах, плававшая на байдарке по рекам. Она достала из кармана рюкзака карту и компас, сориентировалась и повела группу. Вначале шли по наезженной конной дороге, затем свернули в лес. Деревья утопали в глубоких сугробах. На ветках — снег, словно кто-то очень добрый украсил их ватой к Новому году.

Спустя час туристы остановились передохнуть и стали рассматривать всё вокруг. Громадная сосна с толстым стволом, явно фаворитка среди деревьев, заметно возвышалась над соседними кронами.

Один из туристов, любитель пофилософствовать, сказал:

— Смотрите, как хорошо в лесу! Старые деревья сгнили и рухнули, в беспорядке валяются, прикрытые снегом, словно саваном, а молодые стройные сосны очаровательны и любуются друг другом. А вот, выбрав удобное место, дружно подрастает поросль, высотой всего «по пояс» лесным великанам, взрослым деревьям. Молодёжь, она и в лесу молодёжь: подростки-деревья общаются между собой и над чем-то смеются. По крайней мере, они очень весело смотрятся. А вон из-под снега выглядывают любопытные малышки-сосёнки и радуют глаз точно так же, как и всякие крошки. — «Философ» замолчал, и все услышали, как где-то недалеко дятел долбит дерево, будто напоминая, что студентам пора в путь.

На беговых лыжах туристы проваливались в сугробах по колено. В ботинки набивался снег. Первому стоило больших усилий бороздить лыжню. Через десять минут он отходил в сторону, уступая дорогу следующему, а сам шёл последним. Наконец Вера громко распорядилась: «Отдыхаем!» Остановились, сняли рюкзаки, положили на лыжи. Снова любовались сказочным лесом. И опять с азартом двигались вперёд.

После третьего отдыха вышли на дорогу, проторённую лошадью с санями. Остановились. Вера заглянула в карту: дорога вела к лесному посёлку, в котором по плану намечалась первая ночёвка. Рассмотрели следы на дороге. Они оказались свежими. Туристы догадались: кто-то утром ездил в магазин на полустанке за продуктами. Молодёжь по наезженной дороге весело побежала на лыжах дальше. Сгущались сумерки, и вдали, к радости туристов, замелькали огни.

Лесной посёлок состоял из одной улицы с добротными домами с высокими глухими заборами. Усталые туристы подъехали к первому с края строению и остановились. Заиндевелые окна светились. Платон осторожно постучал в окно. Во дворе басисто залаяла собака. Вышла моложавая женщина в накинутым на плечи пальто с меховым воротником. Она поняла, чего хотят лыжники, и посоветовала:

— Идите по моей стороне улицы к четвёртому дому, к леснику. У него три комнаты да ещё просторная кухня. Дети обосновались в городах. Лесник живёт с женой. Конечно, они осторожные люди, не всякого пустят на ночлег. Но вас, молодёжь, встретят приветливо и будут рады пообщаться. Тем более за последние годы вы единственные гости и, надеюсь, неплохие.

Студенты поблагодарили её и приблизились к четвёртому дому, весьма солидному, на высоком фундаменте и с высокой двускатной крышей. Позвонили в дверь. На крыльце, в клетчатой рубашке, без шапки, без пальто, появился мужчина лет пятидесяти с залысиной, с большим животом. Он прищурился, пробежав взглядом по покрасневшим лицам парней и девушек, по их туристическому снаряжению, и с лёгкой улыбкой сказал:

— Всё понятно: вам нужен ночлег. И какой же умник догадался до глупости, отпустить вас в трескучий мороз в спортивных костюмах и на беговых лыжах?! Кошмар! Если бы прошли мимо нашего посёлка, то, возможно, и погибли бы. На десятки километров здесь нет ни единой живой души. Будьте добры, заходите. Я буду рад, если вы, щепетильная интеллигенция, останетесь довольными моим приёмом. Меня зовут Владимир Андреевич, жену — Катя. Заходите!

Они оставили лыжи в сенях и вошли в избу. Передняя просторная комната служила кухней. Справа встроенная в боковую стену печка обогревала кухню и спальню, расположенную за этой стеной. Напротив входной двери находилась дверь в зал. Слева от неё тоже белела печь, встроенная в стену. Она отапливала зал. Хозяин сказал, что в зале имеются ещё одна печка и вход в боковую комнату, что он сейчас натаскает дрова и затопит все три печки. Парни объявили, что охотно помогут ему. Они пошли за Владимиром Андреевичем в сарай и с шутками-прибаутками в два захода принесли достаточно дров. Хозяин, затопив печки, показал, где можно высушить ботинки с носками.

В меру полная хозяйка Катя, с белым платком на голове, с завёрнутыми по локоть рукавами, вместе с девушками готовила ужин и накрывала стол. Щедрые хозяева подали банки с соленьями и компотами собственного приготовления. Катя усадила туристов. Лица гостеприимных хозяев выражали нескрываемую радость. Владимир Андреевич распорядился:

— Вы пока начинайте есть, а я удалюсь по делам на несколько минут.

Неторопливо, но с аппетитом проголодавшиеся гости приступили к ужину. Хозяйка Катя тоже присела за стол, пояснив, что муж пошёл приглашать односельчан на посиделки. Так у них в глухой деревне заведено: все желают пообщаться с новыми людьми, попросившимися на ночлег. Потом она завела разговор о жизни, о последних политических событиях, об их, гостей, будущей специальности.

Основательно подкрепившись, студенты разомлели от еды и тепла. Девушки под руководством Кати убрали со стола. Вернулся хозяин и пригласил лыжников в светлый просторный зал, ярко освещённый трёхрожковой люстрой. Во всю комнату был постелен ковёр. У стен стояли диван, два кресла. Владимир Андреевич занёс в комнату четыре длинные лавки и поставил, как в зрительном зале, друг за другом. Начали собираться местные жители: мужчины, женщины, молодёжь, дети. Снимали с себя пальто, усаживались, оживлённо разговаривали. Вошёл высокий старик с широкой седой бородой. Хозяева удалились в соседнюю комнату. Первым, в белой шёлковой рубашке, с балалайкой и мандолиной в руках, вернулся Владимир Андреевич. Отдав балалайку бородачу, лесник слегка тронул струны мандолины, приосанился, заговорил:

— Уважаемые студенты! Мы рады приветствовать вас и собрались, чтобы поговорить по душам, попеть песни, поплясать. Кто первый исполнит песню: мы или вы?

Студенты растерялись, с удивлением переглянулись. Инга смущённо ответила:

— Мы, вообще-то, не поём, никогда не участвовали в художественной самодеятельности.

Бородач с укоризной посетовал:

— Плохо, девочки, что вы не поёте. Мы считаем, что женщина, которая не умеет петь, подобна цветку без лепестков. Тогда мы в честь гостей первыми начнём концерт.

Бородатый великан на балалайке, хозяин на мандолине заиграли. Катя шагнула вперёд и сильным зычным голосом запела популярную песню «Валенки, валенки, не подшиты, стареньки». Она не только пением, но и выражением глаз, мимикой лица, телодвижениями очаровывала. Когда прозвучал последний аккорд песни, зрители от души аплодировали.

Наступила тишина. Командир туристической группы Вера встала и обратилась к музыкантам:

— Вы песню «Дым костра создаёт уют» знаете?

— Не слышали, — ответил Владимир Андреевич.

— А «Лесорубы, наша родина тайга»? — интересовалась Вера.

— И такую песню не знаем, — басом проговорил бородач.

Поняв, что лесным жителям незнакомы туристические песни, Вера заявила:

— Тогда я спою любимую песню туристов.

Девушка запела песню, начинающуюся со слов «Закури, дорогой, закури. Может, завтра с восходом зари…». Может быть, с точки зрения высокого искусства её выступление было не столь совершенно, но она тоже покорила зрителей проникновенностью исполнения, мягким, нежным голосом. Ей энергично аплодировали.

Четыре молодые женщины встали рядом с хозяйкой. Две девочки лет двенадцати, явно готовясь плясать, заняли позицию перед зрителями. Музыканты заиграли; хор, состоящий из хозяина, бородача, хозяйки и четырёх местных красавиц, запел народную песню «Ой, полным полна моя коробушка», а девочки под неё бойко сплясали. Все артисты заслужили аплодисменты и выкрики «Браво!».

И снова тишина. Местные жители ждали очередного выступления гостей. Поднялась Инга:

— Я спою песню, которую напевает моя мама, когда в хорошем настроении. Начинается она так: «Милая, ты услышь меня».

— Это известный старинный романс «Милая», автор слов Гердель. Кто сочинил музыку, я не запомнил: уж больно мудрёное слово. Мы обожаем этот романс и часто его поём, — сказал старик с бородой и добавил: — Очень хорошо, девушка, что вы запомнили то, что любит напевать ваша мама. Песни родных людей, песни родной стороны, словно гимны, должны звучать в сердце каждого человека. Иначе он теряет душевную связь с родиной.

Старик и хозяин заиграли на струнных инструментах. Инга, стараясь подражать матери, запела и, к своему удивлению, исполнила романс неплохо. Довольный старик, улыбаясь, поглаживая рукой бороду, сказал:

— Вот видите, милая девушка, вы замечательно спели любимый мотив мамы. Обязательно порадуйте её своим пением.

Лесные жители исполнили ещё пару песен. В ответ горожане тоже пели или читали стихотворение. Потом скамейки вынесли, убрали ковёр с пола и под музыку магнитофона танцевали или разговаривали друг с другом, обменивались новостями. И гости, и хозяева остались взаимно довольными, навсегда запомнили эту замечательную неожиданную встречу. Когда селяне начали расходиться, Владимир Андреевич, обращаясь к студентам, сказал:

— Вот так интересно проводим вечера отдыха, обходясь без семечек, пива и прочих спиртных напитков. У нас нет клуба. Мы собираемся на дому у кого-то, поём, танцуем, общаемся. И всем хорошо.

Утром, позавтракав, туристы собирались в дорогу. Лесник спросил:

— Куда путь держим?

Вера достала карту и объяснила маршрут. Владимир Андреевич предупредил, что в оврагах под снегом протекают незамерзающие родниковые ручьи, можно зачерпнуть воды в ботинки, а в мороз это опасно для жизни. Кроме того, к мокрым лыжам налипает снег, соскоблить его удаётся только в тёплом помещении.

Морозное лохматое солнце всходило над заснеженным лесом. Над крышами домов, над царством снега поднимались столбы дыма. Студенты, с рюкзаками на спине, на лыжах, держа в руках палки, выстроились в цепочку. Лесник в тулупе и его жена в пальто с меховым воротником провожали их, стоя на крыльце. Туристы дружно, хором поблагодарили хозяев за радушный приём. Те в ответ пожелали молодёжи удачи. Гости двинулись в путь. Владимир Андреевич и Катя долго смотрели на удаляющихся студентов, у которых и дороги, и вся жизнь впереди. Когда последний лыжник скрылся между деревьями, хозяева вернулись в дом и ощутили пустоту: чего-то не хватало.

А горожане, двигаясь на лыжах, любовались зимним хвойным лесом и снежными пейзажами в лучах холодного яркого солнца. На первой остановке для отдыха командир Вера с восторгом выкрикнула:

— Ну что, интеллектуальные горожане, утёрли нам нос жители глухой, затерявшейся в лесу деревеньки?! Они дали нам прекрасный урок встречать гостей, и учиться у них надо этому.

— Чему тут удивляться? Люди везде проявляют свои хорошие человеческие качества, — равнодушно высказался Андрей.

Оля его упрекнула:

— Совершенно верно: Дрюнчик везде будет Дрюнчиком.

Все засмеялись. Андрей обиделся. Оля заметила выражение возмущения на его лице и примирительно, по-доброму сказала:

— Андрюша, извини, пожалуйста, мы все тебя любим и уважаем.

Туристы с благодарностью и с восхищением вспоминали всё, что происходило в доме лесника в честь их пребывания.

По пути видели в посёлках шикарные усадьбы и плохенькие избы. Наталкивались на равнодушие людей. Однажды студенты слышали циничные высказывания обиженной судьбой женщины в свой адрес по поводу взаимоотношений между девушками и парнями. Однако, самое главное, везде находились жители лесных сёл, которые, не требуя платы, очень тепло встречали их, с гордостью угощали. А приём Владимира Андреевича с женой Катей стал для туристов примером гостеприимства на всю жизнь.

В начале февраля начался второй семестр и закружил благополучно вернувшихся из путешествия друзей словно в вихре. Изучались общеобразовательные предметы и специальные. По-прежнему трудно давались Андрею математика и физика. Инга и Платон по-прежнему оставались с ним после занятий в читальном зале или в каком-нибудь кабинете, помогая осваивать трудные для него предметы. Но зимний день короток. На холодной улице было темно, когда студенты расходились по домам.

Весной Платон, Гриша и Андрей сумели выкроить время и подработать от фирмы «Чистые окна». Платон и Андрей купили гитары и самоучители для игры на них. И ещё приобрели две палатки для летних походов.

Началась череда зачётов, контрольных работ. С трудом отчитались по общеобразовательным предметам, чтобы получить допуск к экзаменам. Пришлось выполнять дополнительные задания по математике и физике. По черчению готовили курсовую работу с чертежами и письменными расчётами. Её требовалось оформлять на компьютере, на соответствующих листах, которые затем помещались в твёрдую обложку. Геннадий Ильич запомнил, как Ильина выручила Ткачёва, объяснив ему построение чертежа, поэтому тщательно проверил её курсовую. Но надо отдать ему должное: высоко оценил работу Инги. Оле Казаковой и Андрею Ткачёву пришлось неоднократно переделывать часть курсовой. По специальным предметам был зачёт с оценкой.

Экзамен по физике сдавали в лаборантской. Ильина отлично ответила теорию и выполнила опыт. Казакова бойко отвечала на вопросы, но продемонстрировать опыт сразу не сумела. Ткачёв, покрасневший как рак, что-то лепетал не совсем уверенно. Зато по-мальчишески с удовольствием проделал опыт. Преподаватель попросил его продемонстрировать дифракцию света. Юноша уверенно взял дифракционные решётки, объяснил условия наблюдения дифракционного спектра, и чем он отличается от дисперсионного спектра. Преподаватель спокойно поставил ему четыре. Счастливее Андрея в этот день никого не было: он верил, что летнюю сессию преодолеет!

Глава 6. Летние каникулы

Оля Казакова после сдачи последнего экзамена предложила на пару дней съездить в небольшую деревеньку Огурцовка.

— Там родился мой старший брат. Потом родители переехали в наш город, и я родилась уже здесь. Каждое лето наша семья отдыхала в той деревеньке. Прадеды умерли давно. Потом — дедушка. Спустя три года нас покинула бабушка. Дом стариков продали. Мне тогда было восемь лет. С тех пор я всего один раз ездила туда, на кладбище. Деревенька находится около речки, похожей на ручей, но местами широкой и даже глубокой, где можно купаться и загорать.

Идея Оли всем понравилась, тем более что наступили самые долгие летние дни. Группа Ильиной из пяти человек установила палатки на берегу речушки, зажатой берегами, поросшими высокой травой. Неподалёку между деревьями виднелись крыши одноэтажных домов деревеньки.

В десятом часу утра было очень жарко. Купались. В шагах двадцати от берега, на мелкой траве отдыхали, загорали. Из смешанного леса натаскали веток и на костре приготовили обед. Наелись.

— Ну что? Пройдёмся по улицам малой родины моих родителей? — спросила Оля.

Её согласились сопровождать Инга и Гриша. Двое, Андрей и Платон, остались караулить палатки и заодно учиться игре на гитаре.

Краем деревни пролегала асфальтированная дорога. Часть заброшенных домов удалили. Жилые дома были просторно разбросаны между огородами. Широкие зелёные улицы разбегались в разных направлениях. Инга, Оля и Гриша, неторопливо шагая по тропинке возле домов, с интересом всё рассматривали. Некоторые дома выглядели богато. Перед ними красовались иномарки. Возле одного дома стоял старенький колёсный трактор. В траве ржавели заброшенный комбайн и ещё какие-то агрегаты.

Студенты зашли на кладбище. Отыскали могилы Олиных предков. К удивлению горожан, могилы оказались ухоженными.

— Таков здесь обычай у православных: к Пасхе наводить на кладбище порядок, — пояснила Оля.