Бесплатный фрагмент - Миссия «Пилигрим-II»

Пролог

Относительно недавно, группа ученых из Центра Научных Исследований представила убедительные доказательства того, что на планете Земля, независимо друг от друга, одновременно сосуществуют в различных пространственно-временных измерениях несколько цивилизаций, находящихся на разной стадии развития.

Затем, при помощи специальной аппаратуры, установленной на спутниках, барражирующих на околоземной орбите, удалось найти возможность перехода через пространственно-временной коридор в один из соприкасающихся параллельных миров, с условным названием « Земля-2».

Первый робот системы «Пилигрим», направленный в качестве наблюдателя на Землю-2, был оснащен самой современной электроникой. Однако, будучи все же, машиной с человеческим обликом, он не был запрограммирован на принятие самостоятельных решений, что ограничивало его возможности в сборе информации до уровня наблюдения и фиксации событий.

После возвращения на Землю, Пилигрим выдал информационный банк ёмкостью в два мега-цилиндра, и этого было мало. Руководители проекта в Центре Управления только развели руками, после чего робот был демонтирован и направлен в блок хранения.

Тем не менее, ещё не успели обработать информацию первого Пилигрима, как уже был готов значительно усовершенствованный биологический робот нового поколения системы «Пилигрим-2».

Уже в течение двух лет по земному исчислению времени, он выполняет программу исследований на Земле-2. Его работу и техническое сопровождение обеспечивает группа специалистов Центра Управления Научных Исследований.

Общее руководство осуществляют молодые ученые и разработчики проекта — Герард Мэй и Флинт Бойл.

Глава 1

Мрачный монастырский подвал. Единственный факел тускло освещает сырые каменные стены, по которым с потолка в нескольких местах стекает влага. Монах-стражник с тяжелой дубиной в руках, что-то медленно пережёвывает, время от времени сплёвывая в угол. Несмотря на то, что Ален закован в кандалы, страж не спускает с него угрюмого, пустого взгляда.

Марсель

По окончанию вечерней молитвы служители Нижнего Монастыря округа Плист подвергнут Алена жестоким пыткам, после которых состоится показательная расправа. Или, как это у них называется, «свершится справедливость».

— Гаренга!

Монах встрепенулся. Голос, окликнувший его, прозвучал сверху. Ален, одновременно со стражником поднял голову и увидел, что по винтовой лестнице в подвал спускается Настоятель монастыря, отец Марсель.

— Оставь нас, Гаренга, — приказал Настоятель, откидывая капюшон. В тусклом отсвете факела Ален разглядел вытянутое морщинистое лицо с массивным подбородком и тяжелым взглядом человека, привыкшего повелевать.

Не переставая кланяться, Гаренга исчез за окованной железом дверью.

— Так вот, значит, каков ты, поганец… — задумчиво молвил Марсель, внимательно рассматривая Алена с ног до головы, — попался ты мне наконец, Лицедей… Или Колдун?! Отвечай!

Не дождавшись ответа, Настоятель достал большой носовой платок и высморкался.

— Ты, юноша, — угрюмо продолжил Марсель, — зря решился играть со мною. Я знаю о тебе всё, многоликий, многоимённый злодей. И когда тебя зарубили в корчме, я так и знал, что ещё встречусь с тобой… ибо ты, ко всему, ещё и ловкий мошенник.

— Это был не я, господин Настоятель! — сказал Ален, что было правдой. Действительно, двадцать пять Лун назад в одной из харчевен городка Ильме, после его представления случилась большая драка. И кого-то, скорее всего, зарубили, но он успел скрыться.

— Лжешь, негодяй! — Марсель понизил голос, — рассказы о твоих двойниках мне изрядно надоели. Я выслеживаю тебя больше семисот Лун, и Всепредобрейший свидетель, что ты либо посланник тьмы, либо вассал Злейшего! Взлетаешь как птица, исчезаешь на глазах, показываешь колдовские фокусы… Что ещё?

— Твои агенты, ввели тебя в заблуждение, господин Настоятель, — ответил Ален. — Если бы я был таковым, то легко смог бы выбраться из этих оков, и покинуть Монастырь. Но, я всё ещё перед тобой, такой же живой и осязаемый, как и твои подручные…

— А вот это я сейчас проверю, — почти с сожалением вздохнул Настоятель, вытаскивая из-под сутаны кинжал. — Молись Всепредобрейшему, ибо пробил час ответа.

Он прикрыл глаза и забормотал молитву.

«Если немедленно что-нибудь не предпринять, — мелькнуло на внутреннем мониторе Алена, — то Настоятель за какие-нибудь два-три малых звона, может все испортить. А ведь, бесценный материал, собранный за время работы в Анималии стоит того, чтобы его сохранить и передать в Центр».

Марсель закончил молитву.

— Ну что ж, — сказал он, приставляя острие кинжала к горлу Алена, — я приступаю к допросу, юноша Ален Керт, он же Лицедей, он же колдун… он же кто-там-ещё! Отвечай…

— Не делай этого, преподобный. Я решил рассказать тебе свой секрет. Убери кинжал.

— Ты и так всё расскажешь, — усмехнулся Марсель, однако призадумался.

Конечно, этот мальчишка ему нужен. И желательно, целым и невредимым. Человек, который может запросто исчезнуть на глазах у сотен зевак, или, например, «пройти сквозь стену», видимо умеет то, что не дано даже самым лучшим кудесникам Верховного Монастыря. И если правильно его использовать, то…

— Говори, я слушаю, — он со щелчком вставил кинжал в ножны и скрестил руки на груди.

— Я не могу говорить здесь. Прикажи меня расковать, и лучше бы перейти в другое место, — сказал юноша.

— А может быть, тебе ещё воздать княжеские почести и усладить твой слух чудной музыкой? — Настоятель начинал свирепеть, — Отвечай, откуда явился? Что надо тебе в Плисте? Что рыщешь ты по Анималии и выискиваешь, то там, то здесь? Дивная и худая молва идет про тебя. Среди черни волнения, зреет смута. Даже князья — Великие, и тем более Благородные, пребывают в недоумении: почему злодей разгуливает на свободе, и куда смотрит полиция… А куда смотреть этой своре бездельников, если ты есть, и тебя нет? Но от меня, друг мой, так просто не уйдешь…

— Господин Настоятель, если ты наблюдал за мной все это время, то должен знать, какими способностями я обладаю, каким искусством владею, — Ален понизил голос до шепота и добавил значительности, — Освободи меня, и поверь, что со мной ты сможешь обрести настоящие богатство и силу, а с ними — власть.

Алену показалось, что его слова попали в цель, на лице Настоятеля отразилось напряжение, сменившееся неуверенностью. Он не привык к тому, что узники его не боятся.

— Почему я должен тебе верить, неведомый? Почему, сидя на цепи у меня в плену ты, собачий хвост, смеешь мне дерзить и в шаге от смерти своей, не молишь о пощаде, но предлагаешь мне сделку? Здесь не ярмарка, а тюрьма, так что веди себя соответственно, не то Луны ты больше не увидишь…

Марсель умолк, и Ален более твердо повторил свои требования.

— Для начала, мне бы хотелось выбраться из этого подвала, а потом я попытаюсь кое-что поведать и ответить на твои вопросы, ибо я знаю многое, — на лице он изобразил безразличие.

Настоятель снова задумался. Его озадачивала наглость пленника, и в то же время, для того, что он замышлял, нужен был такой человек, как этот… колдун. В конце концов, Марсель решил, что допрос лучше заменить беседой. Пыточная камера подождет, Лицедей итак у него в руках.

Марсель вызвал стражников. Они освободили Алена из оков, едва не разодрав «кожу» на правом запястье. Ему бы не хотелось повергнуть в ужас этих людей видом своей «крови». Ведь им не объяснить, что эта белая, как молоко жидкость — специальный концентрированный источник энергии.

Пленнику надели на голову мешок и связали руки за спиной.

— Ведите его ко мне в келью на допрос, под конвоем — отдал распоряжение Настоятель, — да смотрите, болваны, чтобы не сбежал, не то отправлю обоих на костер!

Келья Марселя, в которую Алена сопроводили стражники, оказалась довольно просторной комнатой, без излишеств. Стол, два стула с высокими спинками. На столе — закуски и большой кувшин с морсом. В углу жесткий топчан, рядом небольшой платяной шкаф и тумбочка с горкой оловянной посуды внутри. На стене портрет работы неизвестного художника: «Распорядитель Верховного Монастыря, преподобный Вук пишет Великую Книгу Мудрости» (Распорядитель на картине был как две капли воды похож на самого Настоятеля Марселя, и Ален про себя отметил это сходство).

Настоятель, ожидавший его за столом, предложил присаживаться напротив и угощаться. «Сначала трапеза, потом дело», — изрек он, и слегка кивнул головой портрету Распорядителя.

Пока Марсель глодал кость и запивал из кружки, Ален просчитывал варианты выхода из ситуации. Внутренний монитор выдавал на правый глаз информацию анализатора, левым он наблюдал за Настоятелем. Марсель ел с большим удовольствием, обсасывал каждую косточку, облизывал пальцы, и, казалось, не замечал, что Ален не прикасается к угощениям. Покончив с мясом, Настоятель приналёг на морс, причмокивая губами. Он хлебал прямо из кувшина.

— Ты, юнец, не ешь и не пьёшь, — Марсель смотрел на Керта сытыми и немного помутневшими глазами, — вот уже второй день. Однако, взор твой сыт и самодоволен, словно ты сейчас разделил со мной трапезу. Это тоже твои колдовские фокусы?

— Может быть, — неопределенно ответил Ален, — но я думаю, что твои люди знают обо мне кое-что и поинтереснее.

— И не только они, — Настоятель грохнул кувшином об стол. — А посему, фокусник, поторопись-ка выложить свой секрет, и тогда я, может быть, смогу тебя ещё спасти. Братство моего монастыря недовольно…

— В самом деле? А мне казалось, что ты здесь хозяин…

— ВЕЗДЕ ТОЛЬКО ОДИН ХОЗЯИН!! — Настоятель с размаху ударил кулаком по столу, и посуда подпрыгнула, — а мы лишь покорные слуги его. Всепредобрейший и так покарает меня за сговор со слугой Злейшего… Говори, негодяй!

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось мешковатое лицо охранника.

— Вон! — рявкнул Марсель и запустил костью в дверь.

— Я думал… — начал, было, монах.

— Здесь думаю только я! — отрезал Марсель, — а вы все, включая отца Проха и брата Пирея, только выполняете. Закрой дверь! Кругом одни мыслители, — обратился он к Алену, — говори, колдовское отродье…

Рассказ Алена

За пределами Анималии, высоко в горах, ближе к Стране Снов, есть Заколдованный город, невидимый непосвященному.

Всё в этом городе и вокруг него — дома, дороги, небо, земля, лес, камни, ручьи, звери, птицы создано искусственно — по образу и подобию здешних. Сотворили это чудо Вечные Странники, прибывшие много тысяч лун тому из Глубокого Неба.

Люди там не умирают, потому что не рождаются. Они и не люди вовсе, а только похожи на людей. Это результат работы Странников и сотворены из специальной материи. Однако, они наделены великими знаниями, неограниченными возможностями и умениями. Они не требуют ничего и ни в чем не нуждаются. Они служат Великому и Вечному познанию мира и его усовершенствованию. Их ровно столько, сколько требуется Вечным Странникам для этой миссии. Часть из этих людей странствует, часть готовится к дальним путешествиям.

Я, первый и единственный из смертных, попал в Заколдованный город случайно. И по — началу, из меня хотели сделать чучело для Музея истории Великих Открытий. Но один из Вечных Странников приметил меня, сказал остальным, что будет проводить со мной опыты и стал обучать искусству чудодействия. Для чего — не знаю, но кое-чему я успел научиться, и…

Прох

В дверь постучали. Не громко, но настойчиво. Марсель никак не отреагировал на стук. Он продолжал, не мигая смотреть на Керта, о чём-то напряженно думая. За дверью раздался плаксивый голос отца Проха:

— Отец Марсель! Дозволь явиться на доклад покорнейшему отцу Проху со срочным донесением, ибо надвигается опасность! — было понятно, что он взволнован не на шутку.

— Пёс его подери… ладно, после продолжишь, — сказал Марсель, — входи!

В келью, как шар, вкатился толстый коротышка отец Прох. Под мышкой была зажата Книга Мудрости, на привязи болталась увесистая дубинка с золоченой рукояткой. За ухом торчало перо. Маленькие поросячьи глазки, утопающие в складках одутловатого лица, смотрели в разные стороны.

— Дозволь говорить, отец Марсель! И пусть я утопну в Чёрном болоте, если язык мой будет говорить ложь!

— Говори, Прох. Коротко.

— А этот? — он кивнул на Алена.

Марсель утвердительно кивнул.

Тем не менее, Прох перешел с наречия, на котором говорят в Плисте на закодированный язык, принятый в Верховном и всех Нижних монастырях. В недрах внутреннего компа Алена автоматически включился речевой адаптер.

— В монастыре, — глаза Проха округлились от ужаса, — зреет измена!

Марсель и бровью не повёл.

— В келье, где проживает брат наш смиренный Пирей…

— Короче, Прох, иначе я назначу тебе послушание в три кнута…

— …собрались младшие братья, и говорят… (он вытащил из кармана смятый листок бумаги и начал читать). Отец Пирей говорит, что, дескать, по какому такому уставу, братство лишено законного права лицезреть казнь. Они думают, что ты решил свершить справедливость один, — Прох ещё раз с опаской покосился на Алена.

— Меня не интересует, о чем они думают. Можешь назвать поименно?

Отец Прох замямлил, перечисляя:

— Отец Пирей, братья Живо, Клё, Удод и ещё… ещё…

Марсель коротким ударом повалил Проха на пол, два раза пнул ногой. Затем приподнял за шиворот.

— Ты что же это, мерзавец, приходишь ко мне на доклад неподготовленным? А может и ты с ними заодно?! Видит Всепредобрейший, придется тебя зарезать…

Отец Прох ухватился за сапог Марселя, и, орошая его обильными слезами, заскулил: «Как можно, Светлейший Марсель? Я за Вас жизнь отдам! Клянусь Святой Антуанеттой! Простите, господин Настоятель, больше никогда не повторится, господин Настоятель, это они во всём виноваты, господин Настоятель…»

— Встань, брат осла! Хватит изображать смирение, ибо я тебя, негодяя, насквозь вижу. — Марсель немного успокоился, потом назидательно произнес, — если я прощу тебя, то мне придется простить всех. А если простить всех, то это будет не Монастырь, а приют для лиходеев. Посему, назначаю тебе святое напоминание в десять кнутов и строгий пост в пять Лун. Что ещё, мой нерадивый соратник? — Марсель повысил голос.

— Отец Пирей, — продолжал Прох, немного успокоившись, — также вспомнил, как в прошлом году, когда изловили оборотня на Чёрном болоте, Вы якобы сказали, что после допроса отдадите его братству на суд. Но допрос продлился три Луны, и потом оборотень исчез. А брат Живо сказал, что это был вовсе не оборотень, а купец из Грогга, его, дескать, потом видели в харчевне, что в Ильме, где он выпивал, заказывал музыку и плясал. И еще брат Клё сказал, что Вы (прости меня Всепредобрейший), отпустили его за выкуп… он так и сказал, Ваше Преосанство!

Лицо Марселя стало лиловым. Прох мелко трясся, ожидая очередного удара.

— Всё?

— Нет. — Прох стал что-то нашептывать на ухо Настоятелю. Тот морщился, очевидно, от запаха чеснока и чрезмерного количества выпитого меда вперемежку.

— Ко мне Пирея!! — Марсель встал, но Прох схватил его за рукав.

— Нельзя, господин Великий Марсель, сейчас никак нельзя… Сегодня истекает третья Луна со дня поимки злодея, — он снова взглянул на Алена, — Вы сами знаете… Надо объявлять Святой суд для вынесения приговора, а то может и бунт…

Марсель задумался.

— На этот раз, Прох, ты говоришь дело… Собери братство и скажи, что Святой суд над посланником тьмы состоится сегодня, за час до полуночи. Справедливость свершится сразу после суда, с соблюдением всех правил. Всем переодеться в праздничное одеяние, в Большой трапезной накрыть столы. Не забудь пригласить трубадуров и затейников. Их в Плисте предостаточно. Пока будет идти Святой Суд, явишься ко мне на секретный совет. Один и так, чтоб никто не видел. Ступай. И впредь не балуйся с чесноком, когда идешь ко мне на доклад.

Но Прох продолжал мяться у двери.

— Как прошёл допрос? — наконец выдавил он из себя, должно быть, немало удивляясь спокойствию Лицедея, а также целости его рук и ног.

— Он во всем сознался. Ступай, Прох, мне надоело отвечать на твои многочисленные и глупые вопросы…

Марсель

Марсель в задумчивости походил взад-вперед, затем вынул из ящика стола колокольчик и позвонил. Одна из створок шкафа открылась, и появился человек в черной маске (это был брат Пампух — телохранитель и начальник службы личной охраны Настоятеля).

— Повелеваю! — Марсель повысил голос. — Отца Пирея закрыть в подвале. Кормить солёной рыбой и не давать пить две Луны. После, пять Лун — молитвы, без еды и питья. Братьям Живо и Клё — экзекуция — по пятнадцати кнутов каждому, обрить обоих наголо, переодеть в рубище и отправить на сбор милостыни в Грогг, пусть им ещё там бока намнут… Брата Удода, — Марсель замялся… — и что с ним делать? Разыграй «нападение неизвестных разбойников с целью грабежа», когда он будет возвращаться со сбора податей из Калгаба. Затем напои старым медом и положи отсыпаться в баню. Деньги и пожертвования отобрать — расплатишься с наёмниками, остальные — в монастырскую казну. Выполняй.

Пампух скрылся в шкафу, и Ален догадался, что шкаф служит потайной дверью, соединяющей келью Настоятеля с другим помещением. И еще он подумал о том, что тот же Пампух мог подслушивать. Но неожиданно, Марсель удивил его своей проницательностью.

— Он не мог нас подслушивать, инородец. Я раз и навсегда отучил их от этого, — сказал Настоятель, — к тому же он, с некоторых пор нем, как улитка.

Настроение Марселя улучшилось, и он начал что-то мурлыкать себе под нос, затем налил в кружку морса и залпом выпил. Посмотрел Алену в глаза.

— Это для того, Лицедей, — сказал он, — чтобы псы, лживые и неблагодарные, знали свое место. Днём клянутся в верности и преданности, ночью плетут злобные заговоры. Вот с кем приходится служить Всепредобрейшему. Этот сброд надо держать в кулаке, — он сжал ладонь в кулак и для верности ударил по столу.

О крутом нраве Настоятеля в Плисте и за его пределами ходили легенды. В молодые годы он прославился тем, что организовывал поимку и лично участвовал в допросах подозреваемых в различных заговорах и отступничестве, и их пособников. В число подозреваемых попадали люди самых разных сословий: чернь (крестьяне, работный люд), средние (чиновники и купцы), и даже дворяне (Великие и Благородные князья).

К служителям своего монастыря у Марселя было особое отношение. Дисциплина и повиновение в Монастыре были беспрекословными и поддерживались системой тяжелых физических наказаний и моральных унижений. Марсель был твердо убежден, что каждый второй среди старших и младших братьев — вор, каждый третий предатель, и все вместе они — сборище неучей, пьяниц и тупиц.

Но именно они — служители Верховного и Нижних монастырей составляли основу, на которой держалась с незапамятных времен верховная государственная власть в Анималии.

Анималия

Анималия была единственным государством на единственном материке Земли-2. Полудикие племена брунтальцев, населявшие остальную часть суши и некоторые острова, находились на ранней стадии развития.

Государством управлял Верховный Монастырь и его вассалы — Нижние монастыри отцов, братьев и сестёр, опутавшие густой сетью страну, поделенную на Монастырские округи. Законодательную власть, осуществлял Совет Великих князей, но это была чистая формальность. На деле и законодательная, и исполнительная и, конечно же, высшая судебная власть принадлежала Верховному Монастырю. Собственно, Монастырь и был государством. Великие князья лишь безропотно подчинялись распоряжениям Монастыря. Кроме того, наука, образование и полиция так же подчинялись Монастырю.

Каждые 380 Лун (около года в земном исчислении), Великие князья, правившие в своих округах, направляли в Нижние монастыри определённое количество юношей и девушек, достигших совершеннолетия в количестве, указанном в Высочайшем Указе Распорядителя Верховного Монастыря. Молодежь «посвящали» в монахи, и монахини. Их обучали наукам, ремеслам, и боевым искусствам. После обучения они либо оставались на служение в Нижнем монастыре, либо становились проповедниками. Наиболее одаренных направляли для служения в Верховный Монастырь.

Согласно Указу, каждые 45 Лун Великие князья по очереди снаряжали обоз с продуктами питания, мануфактурой, оружием и доспехами, словом всем необходимым для жизнеобеспечения Верховного и Нижних монастырей.

В распоряжении Верховного Монастыря имелись регулярные войска. Кроме того, охрану Главной Резиденции Верховного Монастыря в столице Анималии — форте Трусте осуществляли дежурные военные формирования, которые предоставляли в соответствии с Указом Великие и Благородные князья. В случаях непредвиденных, (например, при возникновении беспорядков, или угрозы революции), когда вооруженных сил Верховного Монастыря не хватало, по единой команде каждый из Нижних монастырей направлял под знамена Верховного Монастыря свою небольшую армию.

Иногда появлялись князья, выражавшие недовольство правлением Верховного Монастыря. Однако, они бесследно исчезали, и их никто не искал. Хорошо организованная Служба сыска Верховного Монастыря успешно действовала во всех слоях Анимальского общества, поэтому, даже Великие и Благородные князья (не говоря уже о других гражданах) не чувствовали себя в безопасности. Порой, даже на личную охрану многие из них рассчитывать не могли.

На заре утверждения власти Верховного Монастыря был случай, известный в истории Анималии, как Заговор Троих. Непокорные князья во главе своих дружин, по заранее согласованному плану, по трём направлениям двинулись на Труст. Однако, то ли не всё до конца было просчитано, а скорее всего сработала Служба сыска Верховного Монастыря и план провалился. Одна из дружин попала в Черное болото, из которого никто не выбрался. Две других встретились совершенно в другом месте, да ещё вступили в бой друг с другом. В итоге, князья с остатками войск были пленены.

На главной площади Труста при огромном стечении людей самых разных сословий состоялся суровый Суд справедливости. Плененные князья были объявлены изменниками, лишены имущества (перешедшего в собственность Верховного Монастыря), переодеты в лохмотья, и под свист и улюлюканье специально подготовленных «людей из толпы», отправлены на принудительные работы (чистку свинарников одного из Нижних Монастырей) сроком на три тысячи пятьсот Лун.

После этого в Анималии никто не задавался вопросом, хорошо или плохо правит Верховный Монастырь, и почему он, собственно, у власти. Через некоторое время были введены новые законы, согласно которым один раз в год каждый гражданин мог во всеуслышание говорить всё, что ему вздумается. Правда, в специально отведенных для этого местах всегда находились переодетые агенты Службы сыска. Люди опасались ругать всё, что связано с Монастырём, а больше жаловались на князей или друг на друга, князья жаловались на соседей. Больше было добрых пожеланий и слов благодарности Святым отцам, братьям и сёстрам, а также приветов родственникам.

Один раз в двести двадцать пять Лун, в День Почестей, всем гражданам Анималии необходимо было восхвалять Верховный Монастырь и всех его служителей. В этот день трактирщики должны были бесплатно поить святых отцов и братьев малиновым морсом. Святые отцы и братья надевали парадные рясы, колоннами маршировали по улицам городов и селений с факелами, и имели право до полуночи веселиться.

Власть Верховного Монастыря была безгранична. Настолько, что даже грабители и воры (досье на которых находились в специальном архиве Верховного Монастыря), должны были часть своей добычи отдавать в специальные пункты приема Верховного Монастыря, имевшихся во всех крупных городах. За это, в День Почестей, Верховный Монастырь отпускал грехи преступникам (по предварительной записи), а некоторых за особую щедрость и чистосердечные покаяния даже брали на службу, выдавая при этом охранную грамоту.

Марсель

— Итак, Лицедей, — веско сказал Марсель, — внял я речи твоей, несуразной, но складной. Чего только не случается в наше смутное время… и вот теперь ещё это — вечные странники, фальшивые люди… И хотя, скорее всего, ты мне поведал ложь, ибо ты очень ловкий мошенник и плут, но есть у меня замысел, исполнить который дело моей чести. Чести, понимаешь?! И ты, порождение Зла, поможешь мне в этом. Откажешься, убью. Да, хочу повелевать я Анималией, и потому мне спасти тебя надо, да простит меня Всепредобрейший! Видение мне было… — он покосился на портрет Распорядителя Верховного Монастыря Премудрейшего отца Вука.

Ален перехватил его взгляд, и вдруг ясно понял, каким образом злодей хочет воплотить в жизнь свои планы. Даже в истории древних государств Земли бывали случаи подмены действительных правящих монархов, наследников короны и их родственников самозванцами. Королей подменяли, непонятно откуда взявшимися братьями — близнецами, принцев — нищими, достойных и честных граждан — разбойниками, ловко используя внешнее сходство. И, похоже, Марсель хочет воспользоваться его способностями, чтобы проникнуть в резиденцию Верховного Монастыря. А там…

— Да, мой юный друг, ты правильно все понял, — Марсель, криво усмехаясь, смотрел на Керта в упор, — но об этом позже. Скоро будут звонить Большое собрание, и ты за все свои злодеяния предстанешь перед Судом. Потом я лично буду слушать исповедь, здесь в моей келье, после чего свершится Справедливость.

Но мы подставим другого — в темноте не разобрать… Да им, в сущности, все равно, кто будет гореть на костре. Когда начнется экзекуция, мы переоденемся в трубадуров, покинем монастырь и скроемся в Северном лесу… С нами пойдет Прох. После… а что будет после знаю только я и мой Всемилостивейший Покровитель.

Справедливость

Суд Нижнего Монастыря округа Плист, в составе семи старейшин, приговорил Алена Керта к Справедливому Возмездию. Обвинив его в мошенничестве, колдовстве и призывах к бунту (список преступлений был составлен лично Марселем), Главный судья монастыря — отец Грим безоговорочно доказал вину по всем статьям и, поставив вопрос на голосование, предложил сжечь Алена Керта — Лицедея на костре, с последующим раздуванием пепла. При одном воздержавшемся (он был за повешение), судьи проголосовали единодушно.

Алену надели на голову мешок и поволокли в келью Настоятеля на исповедь, а младшие братья, перебрасываясь шутками, стали готовить костер, должно быть, предвкушая картину мучений колдуна.

В келье у Марселя на полу извивался связанный человек с мешком на голове — жертва, которая пойдет вместо Алена на костёр. Жертва мычала, Марсель с аппетитом глодал кость, оставшуюся с обеда.

— Чего стоит человеческая жизнь, — размышлял он вслух, — вот так живёшь себе, живешь, а потом или на костер, или сам подохнешь… Не повезло тебе, Гаренга, прости меня Всепредобрейший…

— Это Гаренга? Мне жаль его…

— С ним ничего не случится, мой жалостливый злодей, — Марсель отпил морса из кружки. — Они его развяжут, увидят, что это не ты, и отпустят. Если, конечно не решат, что это ты, как посланник тьмы, принял его обличье. Ты ведь умеешь превращаться в гадов и крыс? Ладно, залезай под топчан, сейчас придут.

Раздался стук в дверь, похоже, все было готово, и святое братство жаждало зрелища, а также торжественной трапезы и увеселений после свершения Справедливости. Вошел Прох с тремя младшими братьями. Братья схватили Гаренгу и поволокли его к месту, где все было готово к празднику, Прох остался.

По замыслу Настоятеля, Прох должен был вывести их из монастыря (на случай встречи с патрулем), и далее сопровождать по лесной тропе до ближайшего селения Ильме. Там, Марсель собирался пристроиться к обозу с продовольствием и оружием, направлявшемуся в Труст. Ален и Марсель переоделись: Марсель приклеил себе усы и бороду, надел на голову полосатый колпак. Ален надел рыжий парик, прицепил ослиные уши и перевязал глаз.

Послышалась барабанная дробь, означавшая, что Справедливость начинается.

— Пора, — сказал Марсель, — сейчас Грим будет оглашать приговор.

Они покинули келью через «шкаф» и вышли из пристройки с другой стороны. До центральных ворот добрались без приключений. Во дворе никого не было, все собрались у костра.

Стражник у ворот узнал Проха, однако, поинтересовался, кто эти двое с ним и куда это они ночью направляются. «Пьяные трубадуры, — неожиданно суровым тоном ответил Прох, — велено выпороть и выдворить из Монастыря. Я же, назначен сопровождать их до полицейского участка в Ильме». Тем не менее, стражник подошел ближе, и осветил их факелом. «Чтоб мне захлебнуться в Чёрном болоте! — воскликнул он, — это что, родной брат нашего Настоятеля?» «Нет», — сказал Прох и опустил дубину на голову стражника. Тот кубарем скатился в канаву, дорога к свободе была открыта.

Когда послышался шум, крики, свист и гиканье обманутых святых отцов, старших и младших братьев, беглецы уже были за пределами Монастыря.

— Скорее всего, — усмехнулся Марсель, — они решат, что ты, колдун, сбежал сам и прихватил меня и Проха с собой в Царство Злейшего. Так что поторопимся, если поймают — разорвут на части прямо здесь.

Северный лес

В кустах за воротами Монастыря их ждали приготовленные Пампухом ослы, навьюченные увесистыми мешками. «Монастырская казна, провиант, оружие и запасное платье, всё как приказывали. И фальшивые документы» — доложил Прох, и Настоятель остался доволен. Через некоторое время они въехали в густой лес, и Прох зажег факел.

В приемник, встроенный в левое ухо Алена пришла информация из Центра. В сообщении содержался приказ заканчивать работу, и указывалось место, где через две Луны его будет ждать телепортационный лифт. Это было недалеко от селения Ильме, куда пролегал их путь.

Впереди замаячил огонёк, видимо, отблеск костра, они спешились и направились к нему.

У костра грелся известный налётчик и грабитель Бут, старый знакомый Настоятеля. Раньше он был монахом в Монастыре Калгаба, потом решил сменить профессию, для чего ловко обчистил монастырскую казну. Потом он появился в Монастыре Плиста, где отдал настоятелю половину добычи. За это он получил две Грамоты, одну об отпущении прошлых грехов, и вторую о том, что теперь он — свободный охотник, обязующийся ежемесячно вносить в казну Монастыря пять золотых.

Марсель сдержанно поздоровался и поинтересовался, удачная ли нынче была охота. Бут, несмотря на маскарад, сразу узнал Настоятеля, но лишних вопросов задавать не стал. Он, между прочим, похвастался, что «освежевал двух кабанов и остриг две дюжины баранов» (что означало: «ограбил двух ремесленников и взял дань с двадцати четырех крестьян»). Теперь же, он возвращается с ярмарки в Грогге, где удачно сбыл свои охотничьи трофеи. Потом он разглядел Алена и умолк. Дело в том, что в прошлом году Ален защитил от него детей одного знакомого Благородного князя, для чего пришлось выбить негодяю зубы и сломать нос. По всей видимости, он не забыл этот урок. И теперь жаждал мести.

— А вот эту собаку я знаю, — сказал Бут, — Марсель, продай мне его, я щедро заплачу.

— Плати, — спокойно ответил Марсель.

Разбойник вытащил кожаный мешок и отсчитал десять золотых, затем вынул из ножен широкий нож.

— Я живо спущу с тебя шкуру, братец, — он рассмеялся, и Ален улыбнулся ему в ответ.

Улыбка Алена была последним, что увидел в своей жизни свободный охотник Бут. В следующий момент он корчился в предсмертных судорогах, а Марсель вытирал пучком травы свой кинжал.

— Прох, закопай его, — сказал он, снимая с ремня убитого саблю в ножнах, украшенных драгоценными камнями и кожаный мешок с золотом.

После вечерней молитвы, Марсель и Прох приступили к трапезе. Периодически они осушали кубки, которые наполняли из бочонка с молодым медом, оставленного Бутом.

— Славный был человек, — заметил Прох, — отчаянный и ловкий, настоящий герой.

Марсель молча ел цыпленка, наверное, думая о хороших и полезных людях, которых, увы, становится всё меньше.

— Ну что же, — наконец, громко икнув, сказал он, — пора и на ночлег устраиваться. Прох, привяжи Лицедея к дереву…

— Как же можно, Великий господин? — Прох заволновался, — здесь много диких зверей, которые могут разорвать нас сонных, да и другой нечисти…

— Вот он и будет караулить. В случае чего, его первого и задерут. Мы же проснёмся от его криков. Пошевеливайся Прох, иначе сам займешь его место.

Проха долго уговаривать не пришлось, и вскоре Керт был накрепко привязан к дереву кожаным ремнем.

— Так-то лучше, — усмехнулся Марсель. — А поскольку ты есть Лицедей, то покажи мне на сон грядущий, что-нибудь эдакое, чтобы слух усладить. Баллада «О храбром Эме», или поэма «О тайнах сестёр Зефф» — в самый раз. Да поживее, не то я разозлюсь, — Всепредобрейший свидетель!

Настоятель, оказывается, был неплохо осведомлен о репертуаре Алена. Эти драматические пьесы Керт, странствуя по Анималии, разыгрывал в лицах со спецэффектами. Публика плакала от восторга, от души смеялась над шутками, и сопереживала трагические моменты. (При их исполнении Ален использовал голографические специальные эффекты, и зрители в какой-то мере сами становились участниками представлений).

Немного подумав, Ален начал, всматриваясь в красноватые от выпитого меда и отблеска догорающего костра лица своих спутников.

— «Легенда о Чёрном Замке», — объявил Ален. — Прошу не перебивать.

…Здесь неподалеку, совсем рядом — ближе семисот шагов находится Чёрный Замок. (Ален представил компьютерную клавиатуру, мысленно набрал комбинацию цифр, и в пространстве над его головой возник светящийся экран, на котором появились очертания средневекового Замка — картинка из файлов его внутреннего компьютера). Он до того неприметный, что кто не знает о нём — вовек не сыщет, ни днём, ни, тем более, ночью. В центральной зале Замка роскошь и богатство: бархатом устланы кресла, золотая и серебряная посуда на столе, шелка на окнах (на экране — возник интерьер внутреннего убранства парадного зала для приёма гостей. Левым глазом Ален наблюдает вытягивающееся лицо Марселя, и Проха, уронившего голову на грудь). Под сводами зала звучит дивная, прекрасная музыка (послышалось жалобное пиликанье одинокой скрипки, сопровождаемое ритмичными ударами большого барабана).

Посреди фонтан, из которого льется молодой мёд, рядом серебряный столик, уставленный сладкими морсами и фруктами. И сидят за тем столиком две княгини — красавицы. Сидят и гадают, куда подевались Настоятель Марсель и отец Прох, его помощник…

— Врёшь, негодяй! Убью! — вскочил Марсель и выхватил кинжал. Было видно, что он немало удивлен всем увиденным на экране. Экран погас.

— Клянусь именем Распорядителя Верховного Монастыря, — спокойно сказал Ален, — жаль, что руки привязаны, а то бы приложил ладонь к сердцу. Ты все испортил, господин Марсель. Я же просил не перебивать…

В общем-то, это была часть задуманного Аленом плана освобождения. Неподалеку находилась секретная лаборатория, где он работал с добытой информацией и проводил кое-какие исследования. После окончания работы в Анималии, лаборатория, запрограммированная на самоликвидацию, исчезнет. А пока, Ален рассчитывал каким-то образом заманить туда своих спутников.

— Да, святой отец, — продолжил он, — и хоть эти княгини, вовсе и никакие не княгини, а обыкновенные младшие сестры из Нижнего монастыря Лоскура, и, вдобавок, замаскированные ведьмы, но уж очень у них привлекательный вид. К тому же они умеют громко петь и задорно плясать.

— Прох! — Марсель пнул задремавшего помощника, — вставай! Седлай ослов, бездельник!

Он отвязал Алена от дерева, но руки оставил скрученными за спиной. Прох спросонья бормотал ругательства, никак не мог в темноте отыскать Книгу Мудрости, которую, кстати, зажал подмышкой.

— Веди туда, колдун! — хрипло скомандовал Настоятель, когда, наконец, удалось кое-как загрузить ослов.

— Извините, господин Марсель, я пошутил, — сказал Ален. Он хотел подогреть интерес и нетерпение Настоятеля. — Никакого Замка нет. Это же просто легенда.

— Лжешь, Лицедей! Я по глазам твоим лживым читаю! На вот тебе за это, — он со всего размаху огрел Алена дубинкой по спине, — сокрыть решил! Шутник, Злейший тебя возьми со всеми потрохами!

— Правильно, Марсель, — хрюкнул проснувшийся окончательно Прох, — Врежь ему ещё!

На этот раз дубина прошлась по голове Проха. Удар был скользящим, Проху повезло.

— А меня за что?!

— Это напоминание, за лень! — Марсель окончательно завёлся.

Они двинулись в путь, освещая лесную тропинку факелами. За Аленом шел Марсель с обнаженной саблей, далее следовал Прох, который вёл ослов за поводья и приглушенно читал молитвы.

Ален просчитал, что Настоятель наверняка знал о существовании лаборатории. Не может быть, чтобы ему было неизвестно, что творится в окрестностях его Монастыря. В лабораторию его люди пробраться не могли. Силовое поле, система скрытых блоков и заграждений не пропустит туда даже суперсовременную и сверхмощную земную технику. Однако, в результате технических неполадок, над лабораторией периодически возникало синеватое свечение. Не яркое, но достаточное, чтобы его можно было разглядеть со стен Монастыря.

Наверное, в свое время Настоятель уловил связь между загадочным свечением в лесу и посланником Тьмы, объявившемся в Плисте, то есть Аленом Кертом.

И теперь, Ален предположил, что маршрут был выбран Настоятелем не случайно. До Ильме, куда они направлялись, от Монастыря вело три равнозначных пути. Но он выбрал тот, который ближе всего пролегал к лаборатории.

Ален

Ален приметил на стволе одного из деревьев опознавательный знак и остановился.

— Теперь, господин Настоятель, мне надо развязать руки, дабы я мог войти в Замок.

— Где он?! — рявкнул Марсель, — я ничего не вижу! Прох посвети!

— Спокойно, господин Марсель, ни ты, ни отец Прох ничего не увидите, пока я не освобожусь, — сказал Ален, — Замок отсюда не виден, надо подойти поближе.

Марсель выругался и развязал ему руки. В тот же момент Ален шагнул в зону силового поля. Марсель подался вперёд, пытаясь схватить его за шиворот, но наткнулся на невидимую преграду. Блокировка не реагировала только на Керта. Не обращая внимания на угрозы Марселя и поскуливание Проха («мы здесь найдем свою погибель…»), Ален спустился по лестнице и вошел рабочий отсек, через бесшумно открывшийся люк. С точки зрения Марселя — он просто растворился на глазах, в отсвете факела. Блокирующая система делала невидимым всё, что находилось в периметре лаборатории.

Ален сел в кресло, включил компьютер, систему внешнего телепоиска и наружный звуковой канал. На мониторе возникла перепуганная морда одного из ослов. Потом, искаженная страхом гримаса Проха, и наконец, кривая ухмылка Марселя.

— СМЕРТЬ!!! — крикнул Ален ему в самое ухо. Он, конечно же, кричал в направленный микрофон, вмонтированный в телеприёмник. Ухо было на экране, большое и волосатое.

От неожиданности, усиленной звуковым спецэффектом, Марсель повалился на землю и забился в жестоком припадке. Прох упал, (наружный канал был включен на полную мощность) и, наверное, потерял сознание. Ослы бросились в разные стороны и вскоре исчезли в чаще. Всё это Ален хорошо видел, работала автоматическая система ночного видения. Припадок у Настоятеля закончился, но он продолжал лежать, Прох тоже не шевелился.

Керт отключил силовое поле и втащил обоих в лабораторию. Он решил сделать им успокоительные инъекции и провести сеанс контактного спецгипноза. Необходимо стереть из их памяти кое-что из воспоминаний недавних дней, этого требуют инструкции. Примерно через двенадцать часов, они очухаются здесь, в чаще…

Глава 2

Ален

Начало светать. Ален уловил какой-то отдаленный звук и добавил громкости в приемном устройстве. Раздавался звон большого колокола на главной башне монастыря округа Плист, и это означало только одно — сигнал к сбору большого совета Монастыря. Сбор большого совета созывался только в случаях экстраординарных. Таким событием, без сомнения, было исчезновение Настоятеля, его первого помощника и, конечно же (а может быть, и в первую очередь) колдуна и преступника, то есть, Алена Керта.

До выхода в точку материализации лифта оставалось немного времени, и он решил проверить, всё ли в порядке со старыми знакомыми.

Ален предполагал, что увидит ровную площадку на поляне, где раньше была лаборатория и двух, привязанных друг к другу монахов, дремлющих под трели лесных птиц.

Площадка была на месте, лаборатория, как и указано в инструкции, перешла в другое измерение, Настоятеля и Проха на месте не было. Где они? Может быть, провалились в пространственно-временной разлом вместе с лабораторией? Хотя, материальные объекты Земли-2 и не попадали под воздействие силовой установки, вполне вероятно, произошел сбой в системе, и святые отцы болтаются сейчас где-нибудь в гиперпространстве, либо попали в друге измерение.

Вдали послышался лай собак. Ален сделал вывод, что начался розыск, и скорее всего, ночью братство обшарило монастырь, а поиски в окрестностях было решено перенести на светлое время. Интересно, кто сейчас исполняет обязанности Настоятеля в монастыре? А может быть, воспользовавшись отсутствием хозяина, оппозиция в лице опальных смиренных служителей Пирея, Живо, Клё и других попыталось взять власть в свои руки? Вопросов много, ответов нет. Впрочем, для Алена, это уже не могло иметь значения. Через полчаса…

Пискнул наручный комп, и он включил внутренний экран. В левом углу экрана мерцало предупреждение, что энергия батарей питания на исходе и требуется подзарядка. Ален вставил резервный микрочип в разъём за левым ухом. Послышался щелчок и мерное жужжание. Потом все прекратилось. Подзарядка окончена.

И все же, куда могли подеваться святые отцы?

Обойдя площадку и осмотрев ближайшие кусты вокруг, Ален вернулся в Точку. До материализации лифта оставалось пятнадцать с половиной минут по земному времени. Он сел на поваленное дерево, и заглянул в недалекое будущее.

После возвращения в Центр, Пилигрима-2 отправят в ремонтный блок, скачают информацию, и, наверное, отправят на регламент. Заменят кое-какие узлы, детали, возможно решат, что биоробот не выработал расчетный ресурс и направят на очередное задание. В другом случае, он обретет новые формы, в виде системного блока и экрана, активировав который, можно будет увидеть Алена Керта, и его глазами все, что происходило на Земле — 2, во время его пребывания. С этим материалом, в основном, будут работать ученые. Изучать, высчитывать степени вероятности влияния потенциально возможного воздействия параллельного мира… и все в таком духе.

Он бегло просмотрел материал: один день пребывания на Земле-2 — один файл в памяти внутреннего компа. В записи — люди и события, разные места, где доводилось бывать. Вот, например группа крестьян, танцующих на базарной площади, келья Марселя, отряд полицейских, проверяющих документы у посетителей корчмы в Ильме.

Все это, безусловно, очень интересно. Однако… где же лифт? Уже минус две минуты как он должен быть здесь, неточностей в таких делах не бывает, и тем не менее. В этот момент, в воздухе послышалось сухое потрескивание, воздух наэлектризовался как перед грозой, внутренний анализатор Алена зафиксировал избыточное давление в Точке, ну наконец-то… Резкий хлопок, вспышка! В центре Точки повалил синеватый дым, возник яркий столб света сверху, потом все исчезло…

Вместо лифта Ален обнаружил небольшой серебристый контейнер, крышка которого откинулась, едва он его взял в руки. В контейнере лежал блок с зарядными чипами, съемный блок для внутреннего компа и микрофлэш с информацией. Еще какие-то, пока неизвестные приборы.

Он подключил микрофлэш, на экране возник внутренний модуль Центра управления и Герард.

— Привет, Ален, здесь Герард, — Герард улыбнулся, — Руководитель считает, что тебе надо еще задержаться на Земле-2. У нас появились сведения, что в будущем, Землю-2 ждут кое-какие катаклизмы, результатов которых мы пока определить не можем. Изменение структуры развития Земли-2 исходит из Анималии. Расчеты показывают, что развиваясь в минусовом направлении, они могут повлечь изменения в параллельных измерениях, чего мы, естественно, допустить не можем. Твоя задача, отследить изменения, и по возможности, повлиять на ход событий. Задача изменилась, теперь ты не просто разведчик, а агент влияния. И ещё. Обрати внимание на пирамидку на дне контейнера, и упаковку «таблеток» к ней, это новейшая разработка, адаптированная под твою систему, которая позволит нам провести сеанс двусторонней связи. Внимательно изучи инструкцию, это опытный испытательный образец.

Скачай на микрофлэш информацию, которую собрал за время работы, она с контейнером уйдет к нам. Сеанс двусторонней связи возможен в точке квадрата 25—07 поверхности Земли, так, что вычисли это место на Земле-2 и рассчитывай свои действия так, чтобы быть в точке, ориентировочно через неделю. Запасное время — плюс 12 часов. Мы будем помогать по возможности, но рассчитывай на себя и действуй по обстановке. Бай!

Последние слова Герарда были лишними, потому что работа разведчика и была рассчитана на самостоятельные действия. Отследить действия Пилигрима-2 в Центре управления пока было возможно лишь по мигающему зеленоватым цветом курсору, который перемещался по центральному дисплею. Если курсор станет красным, значит, киборга уже нет, и можно посылать другого разведчика.

Интересно, думал Ален, откуда у них «появились сведения»? Может быть, кто-то передал информационный сигнал из будущего о возможном ходе развития событий, и не один вариант? Или же, они уж очень доверяют своим собственным расчетам…

Ален решил обдумать план дальнейших действий. Пока, понятно было одно: если в Анималии начнутся какие-нибудь изменения, то это произойдет в Трусте, а именно, в Верховном Монастыре. Непонятно было другое: какие, конкретно события на Земле-2 могли бы повлиять на реальность в других измерениях? Из сообщения Герарда следовало, что Ален должен определить эти события и повлиять на их ход. И это было самым сложным…

Например, где-нибудь в казематах Верховного Монастыря, какой-нибудь узник-алхимик, за тарелку похлебки сделает открытие, намного опережающее свое время, а цепь дальнейших событий не похоронит это изобретение, а наоборот, поспособствует его быстрому развитию и усовершенствованию. Или какой-нибудь разведчик из другого мира, неожиданно окажется на Земле-2, с непонятными намерениями и задачами…

Ален скопировал на микрофлэш все собранные материалы на Земле-2. Там же, поместил подтверждение получения и уяснения своей задачи. Затем уложил его в контейнер, который поставил в центр Точки. Через некоторое время, снова возник столб света, и контейнер растворился в клубах синеватого дыма.

Ален, развернулся и направился в лес, необходимо было разыскать Настоятеля и Проха.

Чтобы приступить к реализации планов Центра, Алену необходимо попасть в Труст, где возможно и находится квадрат 25—07. Для этого, в первую очередь, надо как-то изменить внешность, его вполне мог узнать кто-нибудь из Монастыря Плиста, и не только. Служба сыска Верховного Монастыря, как всегда на высоте, и поимка очередного колдуна — дело чести «зеленых доспехов» (так называли в народе служителей Службы розыска Анималии).

Как правило, колдунов и других подозрительных типов «зеленые доспехи» ловили то там, то здесь каждый день, а иногда и по нескольку десятков в день. Колдунами были все люди с нестандартной внешностью, все, высказывающие крамольные мысли в людных местах, потенциальные бунтари и прочие ненадежные люди — жертвы доносов. А также ученые, занимающиеся точными науками, алхимики и мыслители. Всех их арестовывали и направляли в специальный отстойник, где шел тщательный отбор и просеивание. Тех, кто в той или иной мере, представлял интерес для Верховного Монастыря, немедленно… оформляли на службу, в принудительном порядке. Таково было повеление Распорядителя — Премудрейшего Вука.

Итак, Алену необходимо изменить внешность и пробираться в Труст. Например, перевоплотиться в посланника из Нижнего Монастыря округа Плист со срочной депешей в канцелярию Распорядителя Верховного Монастыря.

Помимо монашеского одеяния, требовалась охранная грамота, и документы. Ален вспомнил, что фальшивые документы, провизию и деньги припас Прох, перед бегством из монастыря.

И теперь это всё нужно отыскать.

Марсель и Прох

У Настоятеля очень болит голова.

«Видит Всепредобрейший, — бормочет он, продирая глаза, — что этот прохвост Прох поил меня вчера морсом из недозревших слив. За это он будет подвергнут строгому наказанию. Где он, кстати. И где, это я?… Где злодей?»

Марсель оглянулся. Рядом под кустом громко храпел Прох, причмокивая губами. Поодаль, на поляне стояли навьюченные ослы и пощипывали траву.

Святая Антуанетта! Лицедей снова его обвел вокруг пальца.

Постепенно, из обрывков смутных воспоминаний, в голове Марселя начала выстраиваться картина вчерашнего дня и наконец, окончательно проснувшаяся память вернула его в реальность. И реальность такова, что сейчас он на пути в Ильме, в чаще Северного леса. Что за Злейший! Сначала этот мошенник рассказывал и показывал лицедейские фокусы, потом пропал прямо на глазах, исчез. Но ничего… от меня ещё никто не уходил!

Марсель пнул Проха ногой.

— Вставай, отребье!

— А! Что! — Прох испуганно озирался, с трудом поднимаясь на ноги. — Господин Марсель, я не спал! Клянусь, я так…

— Заткнись. Где Лицедей?

— Вы же сами привязали его к дереву, а больше я ничего не помню… Тут он должен быть где-то.

— Постой, что ты мелешь? Или забыл, что ты его отвязал, и мы пошли в Черный Замок? Скажи, для чего я держу тебя на службе? Чтобы самому обо всем думать!? Если не представишь мне злодея через двадцать малых звонов, получишь двадцать кнутов.

Прох смотрел на хозяина выпученными глазами, туго соображая, где искать Лицедея, а главное, как его поймать, если он даже и найдется? Он ведь обладает магическими приемами, умеет колдовать и вообще…

От страха у Проха затряслись коленки. Вот она, расплата за все его прегрешения. Хозяин его убьет. Или его убьет злодей, что сути дела не меняет. Надо очень быстро что-нибудь придумать, чтобы выиграть время, и постараться снять с себя ответственность за все неудачи.

— Дозвольте говорить, господин Марсель! — Прох упал на колени и приложил ладонь ко лбу, что означало, что у него созрело новое решение проблемы.

— Говори, жирный осел! — Марсель не подал вида, что сам пока что, не видит возможности разыскать Лицедея. И если в течение восьмисот Лун его лучшие сыщики не смогли его поймать в более подходящих условиях, то о чём можно говорить сейчас?

— Друг Злейшего далеко уйти не мог, — сказал Прох, для важности наморщив лоб, — и, если мы с Вами сейчас разговариваем, то наши жизни его тоже не интересуют. В Плист он не вернется, потому как его там знают все. Если Вы сейчас слышите набат, то как я понимаю, поиск уже начался. Скорее всего, уже сообщили в Верховный Монастырь, хотя по Уставу, доклад о таких происшествиях, как пропажа злодеев, и (прости меня Всепредобрейший) Настоятелей Монастырей и других важных персон, должен представляться самое раннее, через три Луны. Но, ведь Вы же знаете, о Великий Марсель, что наш Монастырь, просто кишит секретными агентами, и каждый желает выслужиться, дабы получить почести…

Прох осекся. Его остановил свинцовый взгляд Настоятеля. Он понял, что, хоть и говорит нужные вещи, но Марселя сейчас интересует не это. В подтверждение своих мыслей он получил шлепок по уху, и едва удержался на ногах. Рука у Марселя, как и взгляд, была тяжёлой.

— Говори прямо, что предлагаешь, бездельник! Учти, что у меня мало времени, а у тебя и того меньше.

— У меня в сумке лежит… магическая Книга Заклинаний! — выпалил Прох и прикрылся дрожащими руками, ожидая очередной оплеухи.

Запрещенной в Анималии Книгой Заклинаний пользовались различные сообщества колдунов, ясновидящих и не только. Она содержала множество заговоров, приворотов и отговоров, на все случаи жизни.

Например, к книжнику — обладателю магической Книги приходил крестьянин Лед, платил определенную сумму и излагал суть своей беды. Книжник отплясывал ритуальный танец под удары бубна, пел куплеты на брунтальском языке, потом вещал: «Крестьянин Лед, задолжал купцу Мартосу два золотых, и отдать не может. Книга, откройся!» Магическая Книга открывалась в определенном месте, и книжник читал: «Если крестьянин Лед задолжал купцу Мартосу два золотых и вернуть долг вовремя не в состоянии, то пусть крестьянин Лед пойдет к купцу Мартосу и попросит отсрочить выплату долга». Как правило, советы книги срабатывали.

Такие дела считались в Анималии незаконными и за обладание Книгой, владельцу причиталось двадцать пять кнутов и публичное порицание. Книга, разумеется, изымалась для дальнейшего уничтожения.

Но в последнее время, власти закрывали глаза на такого рода деятельность, а среди людей самых разных сословий устоялось мнение, что Книга — вещь полезная. Никто точно не знал, сколько магических Книг имеется в Анималии, а также, откуда она появляется, и как попадает к книжникам… Поговаривали, что даже в некоторых Нижних монастырях находились обладатели магической Книги Заклинаний. Верховный Монастырь наказывал тех из своих служителей, кто попадался на связях с книжниками. Не говоря уж, если у кого-нибудь обнаруживалась Книга.

Однако, Марсель, как показалось Проху, даже не удивился.

— Я давно замечал за тобой, негодяй, что ты плутуешь, — грозно молвил он, — уж больно ты умён: «это надо делать так, господин Марсель», а «вот это, наоборот, господин Марсель», а на деле вот оно что! И вправду, открыл Книгу, а там все написано… Вот какие книги ты читаешь в келье по ночам, мерзавец!!

Марсель огрел его саблей в ножнах плашмя, и Прох, повалился на траву, Марсель добавил еще разок. Он уже решил, что в сложившейся ситуации, Книга Заклинаний может очень даже пригодиться. И свою экзекуцию проводил больше для порядка, чтобы показать Проху, что вынужден это сделать, как ревностный служитель Всепредобрейшего.

Для усиления эффекта, Марсель приложил руку ко лбу и торжественно произнес:

— О, Всепредобрейший! Дозволь свершить Справедливость над бывшим отцом Прохом, за отступничество, предательство и колдовство! Молись, гадёныш!

— Не надо, господин! Ой-ой-ой!!! — Прох принялся ползать вокруг хозяина, — я не нарочно! Я случайно ее нашел на дороге! Я хотел ее бросить в колодец и во всем тебе покаяться! Я больше не буду!

— А ты не врёшь? — Марсель сделал вид что задумался.

— Чтоб мне не пить меда всю дорогу до Труста! Я, если прикажете, сейчас сам ее на куски изрублю, разведу из нее костер, дабы для Вашего Преосанства подогреть обед… Да и обедать уже пора…

— Правильно, мой заблудший раб. Так и сделаем, но я думаю, что напоследок (да простит меня Всепредобрейший, и в знак своего покаяния, я назначаю себе послушание — строгий пост сроком в одну Луну) надо бы посмотреть, что там написано про Лицедея… А уж потом…

Прох, обрадованный, что легко отделался, принялся суетиться, припевая: «Сей же час, о благородный рыцарь Марсель, свет солнца в моих очах, сейчас о, Ваше Преосанство, обрядик совершим, и злодея оты-ы-ыщем… и пред тобою падаю я ниц… Ага вот она, а вот и свиток, а вот и бубен….» Он извлек из мешка магическую Книгу, бубен и свиток с текстом брунтальских куплетов.

— По обряду, господин Марсель, ты должен сказать: «Досточтимый Прох!»

— Чего-чего? «Досточтимый»? Ах ты, подлый объедок! Пёс! Да я… тебя… сейчас… — едва не задохнулся от гнева Марсель, выхватывая из ножен кинжал.

— … э-э-э-то только по обряду, мой господин, по обряду… а то Книга работать не будет… Да. Вы говорите: «Досточтимый Прох! Пришел к тебе я с бедами своими, дабы узнать ответ на мой вопрос!» И говорите свой вопрос: где сейчас Лицедей Керт, и как его изловить… Нет. Лучше просто, как изловить, а то два вопроса получается, Книга может и не раскрыться.

Марсель повторил слово в слово. Прох принялся стучать в бубен, приплясывать вокруг Марселя и петь: «О стьямбора — стьямбора! Чиги-чиги — дум-дум! А-яма-яма− буц! Бер буц! Хэй-а-ё-ё-ё! Гоп». Потом остановился, вобрал в себя воздух, и, что есть мочи заорал: «Его Преосанство, господин Настоятель Нижнего Монастыря Округа Плист отец Марсель желает знать! Как изловить прислужника Злейшего, некоего Керта без рода-племени, в миру бродячего Лицедея! Книга ОТКРОЙСЯ!»

«… ойся-ойся-ойся», — разнеслось по лесу эхо. В ответ послышался вой лесной собаки. Сначала слабый, потом, все более усиливающийся. Потом еще одной, потом еще и еще. Наверное, поблизости была стая, и ее вспугнуло громкое заклинание Проха. Вой стал громче и ближе, выла вся стая.

— Скорее!!! — взвизгнул Прох, сгребая в охапку пожитки, — Они сейчас накинутся на нас! Они уже близко…

Марсель и Прох вскочили на ослов и бросились наутек. Скакуны еле тащились, несмотря на пинки, удары хлыстами и команды наездников, но погоня так и не последовала, наверное собаки пошли по ложному следу. Примерно через триста шагов они почувствовали себя в относительной безопасности и спешились.

Прох вытащил большую флягу с медом, открутил крышку и протянул Марселю.

— Так что там написано в Книге? — спросил Марсель, сделав большой глоток, — или ты ее потерял? А вообще, сдается мне, Прох, что совсем не случайно нашел ты эту Книгу, уж больно ты ловко отплясывал и пел куплеты…

Прох торопливо открыл Книгу и выпалил скороговоркой: «Лицедей Керт находится в пяти шагах от господина Настоятеля Марселя, и Марселю, чтобы его увидеть, надо посмотреть на Север».

— Вот он! Лови его! — крикнул Марсель, и Прох бросился к Алену, который стоял на пригорке, сложив руки на груди, и с улыбкой смотрел на них сверху.

— Вот так встреча! А я вас по всему лесу ищу, — сказал он, — где вы были, отец Марсель? Да отпусти меня, Прох, я никуда не денусь…

— Один шаг в сторону и я стреляю! Учти, злодей, я бью без промаха, — Марсель направил на Алена арбалет, который успел достать из чехла, прикрепленного к седлу своего осла, когда они уходили от стаи лесных собак, — мигом мозги вышибу!

Ален

С Настоятелем шутить не стоит, решил Ален. Железный прут в желобе арбалета, при попадании в цель, мог положить конец разведывательной миссии Пилигрима на Земле-2. А в Центре Управления на главном мониторе, зеленый курсор стал бы красным, и всё!

«Вот они, мои старые знакомые, — думал Ален, — почти друзья. Целые, невредимые. Судя по всему, контактный гипноз не подействовал, и они как ни в чем не бывало, продолжают свой многотрудный поход, продвижение к намеченной Настоятелем, цели. С той лишь разницей, что теперь мне с ними по пути, в силу изменившихся обстоятельств».

— Что ж, злодейский друг, дивлюсь я твоим умениям, хитер ты и ловок, — сказал Настоятель, не спуская с Алена арбалета, — но учти, что ты не всесилен. А потому, прибереги свои чары для более подходящих случаев, когда это потребуется.

Затем, Марсель, всё же разрядил арбалет и вставил его в чехол.

— Прох, займись-ка трапезой. Я думаю, нам надо обсудить наши дела, а самое главное, возможности.

Ален отметил, что Марсель внутренне преобразился. Еще совсем недавно, он вряд ли стал бы с кем-то советоваться или что-то обсуждать. Теперь же, ему требовалась помощь.

— Самое время, — сказал Настоятель, раздирая жареного цыпленка, подогретого на разведенном Прохом костре, — вспомнить кое-какие твои колдовские штучки, Керт. Признаться честно, я не верю ни одному твоему слову. Все твои россказни про Страну Снов и странников, прилетевших из Глубокого неба — ложь. Хотя, видит Всепредобрейший, что плут ты изрядный… Я все не возьму в толк, как тебе удалось вчера ввести меня в заблуждение, и пропасть прямо на глазах? Куда ты подевался?

Марсель помолчал, видимо, ожидая пояснений. Потом снял с сабли еще одного цыпленка.

— Я думаю, что ты не просто колдун, слуга Злейшего, и кто-то там еще. Скорее всего, ты пришлый. Когда-то старые люди рассказывали то ли быль, то ли ложь про полулюдей, которые приходили ниоткуда и устраивали всякие проказы — пожары, наводнения и прочее. Наверное, это про тебя. Я нутром чувствую, что ты — получеловек. Чего-то в тебе не хватает, только вот не пойму чего. Запах от тебя другой, что ли?

Марсель сделал несколько глотков из фляги.

— Но, — Настоятель многозначительно поднял к небу скрюченный в суставе указательный палец правой руки, — тебе деваться некуда, кроме, как идти со мной. Учти, тебя будет искать все агенты Службы сыска Верховного Монастыря, и найдут. А когда найдут, оторвут руки и ноги, чтобы посмотреть, что там у тебя внутри. Не веришь? Могу с уверенностью сказать, что твой живописный лик уже имеется в любом полицейском участке не только Плиста, но и в Грогге, Калгабе, словом, везде с севера на юг и с запада на восток. И, пока ты был только моим пленником, это одно. Когда ты беглый злоумышленник с колдовскими замашками, и тебя разыскивает полиция, это совсем другое дело.

Марсель замолчал. Он сосредоточился на цыпленке. Потом поморщился, вытаскивая застрявшую между зубами кость.

— Прох! Когда мои замыслы станут явью, и ты будешь назначен на высокий пост в Верховном Монастыре, например, моим Первым советником, то начнешь свои праведные дела с недельного строгого поста. Будешь есть коренья, золу от картофеля и запивать дождевой водой из бочки в сарае.

— Мымм…? — промычал, недоумевая Прох, с набитым ртом.

— Ты совсем не заботишься о хозяине, — уже более строго произнес Марсель, — потерял всякое уважение. Где хлеб, где овощи? Или ты думаешь, что я могу вершить дела на голодный желудок? И потом, где ты взял этих цыплят? Даже Лицедей их не ест, потому что есть нечего…

Марсель посмотрел на Керта, заговорщицки подмигнул, затем снял еще одного цыпленка, круто посыпал его солью и стал есть вместе с костями.

— Что скажешь, колдун? — он отхлебнул меда, — хотелось бы мне знать твои мысли, не смотря на то, что тебя следовало бы, для начала примерно наказать — кнутов двадцать пять, в самый раз!

— Господин Марсель, — сказал Ален, выдержав паузу, — я думаю, что нет мне нужды обманывать тебя. Ты про меня знаешь всё, а я до сих пор с тобой, потому что обещал помочь тебе. Хотя знаю, что здесь в Плисте, обещания не дорого стоят. Но мне надо знать, что движет тобой, кроме жажды власти и богатства…

— Не твоего ума дело! — с раздражением сказал Марсель, потом немного подумал, внимательно посмотрел на Керта и, уже более спокойно продолжил. — Не только ради власти и могущества иду я на это. Видение мне было. Посмотри вокруг себя, Лицедей. Нет порядка в Анималии, кругом воры и взяточники. Верховный Монастырь не контролирует ситуацию. Общественная мораль попрана, иерархия не выдерживается, и уже сейчас, настоятелями Нижних Монастырей становятся кто ни попадя — ловкие мошенники обманывают всех и запросто покупают себе любые посты и титулы. Вор и грабитель Бут, которого я зарезал вчера — по сравнению с ними, просто мелкий ярмарочный обманщик. Государство ослабло. Мои агенты докладывали, что брунтальцы, духа которых раньше и близко не было в Анималии, кроме как в образе каторжных заключенных, теперь появляются в городах и селениях и торгуют, якобы целебными снадобьями… Чернь недовольна, князья недовольны, женщины тоже не довольны — все недовольны. Пахнет бунтом. А уж тогда, разбушевавшаяся чернь все разорвет в клочья, растащит по трущобам… Потом, может быть, успокоятся. Но я не исключаю, что где-то в недрах этой самой черни есть вожаки, возжелавшие привить миром, они–то сеют смуту и недовольство в стране. Конечно, случись что, у Верховного Монастыря хватит сил, дабы обуздать толпу, в конце концов, привлечь Великих и Благородных князей с их войсками и делу конец, но… Время будет упущено, и в этой стране все поймут, что можно делать все что вздумается и не нести за это никакой ответственности…

Он замолчал и в задумчивости устремил взор в небо. Волевой профиль, колючие глаза исподлобья. Ален, вдруг увидел Настоятеля Марселя в новом свете — человеком, непросто незаурядным, а выдающимся, обладающим стратегическим мышлением, детально разбирающимся в политике и в замысловатых хитросплетениях общественного устройства Анималии.

— Так вот, Керт, — продолжил он, — если всё же моим планам суждено исполниться, а ты теперь тоже в ответе за это, то, поверь, у меня хватит сил, и Всепредобрейший будет на моей стороне, чтобы не допустить гибели государства. Конечно, при удачном исходе, будут возданы тебе почести небывалые… Ну, теперь твое слово.

— Вот что, отец Марсель, — сказал Ален, — будь по-твоему… Хотя, мудрость древних учит, что неправедный путь к вершинам власти никогда не приводил к праведным делам…

— Ишь ты, — усмехнулся Настоятель, — речи слышу я мудреца, но не Лицедея, Злейший тебя побери! Ты, Керт Ниоткуда (именно так я тебя буду отныне именовать) наверное забыл, а скорее, по молодости своей не знаешь, что в Анималии еще никто и никогда не приходил к владычеству праведным путем. Так почему я должен стать исключением? Власть дает Всепредобрейший, он же ее и отнимает, когда приходит срок. И, если раб его явился мне в час видения и сказал: «Марсель, иди на Верховный Монастырь, ибо место твое там, на троне», то это и означает, что путь у меня один. Улавливаешь?

— Кто высоко взлетает, тот низко падает, — парировал Керт, — но, может быть это и есть твое предназначение…

— Вот это ближе, Лицедей, — последние слова Алена понравились Настоятелю, на первые он не обратил внимания. — Мое предназначение… Справедливость, закон и порядок — вот мое предназначение, Керт Ниоткуда.

Марсель сделал долгий глоток из фляги, икнул, и еще раз приложился к меду. Потом подозрительно посмотрел на Алена.

— Многое мне не понять в тебе, Керт. Но самое непонятное, это то, как ты можешь не есть не пить столько времени? Не воздухом же ты питаешься…

— К нашему нынешнему делу это прямого отношения не имеет, — ответил Ален, — но когда я обучался в Стране Снов, Странники научили меня обходиться без еды и питья долгие Луны, по несколько десятков Лун к ряду… И не спать, тоже…

— Опять врешь, — грустно вздохнул Марсель, — ну да ладно… Наступит время, и тайное станет явным, не до этих секретов мне теперь. Нам с Прохом больше достанется и меда и провизии… А вот если бы ты еще и Проха обучил не есть, не пить и не спать, то я бы произвел тебя в Благородные Князья за такой подвиг…

— И ещё, — Марсель немного помолчал, лицо окаменело, — не знаю какие дела у тебя со Злейшим, отныне, если они и были, забудь о них. Злейший заведет тебя в тупик, многие пробовали заключить с ним сделку, и конец их был печален, ибо все дела, связанные со Злейшим заканчиваются плохо. Отныне будешь служить мне. Не будешь служить мне, я тебя убью. Прох прочитает заговор над ямой, где будут лежать твои кости…

Марсель умолк. Он остался доволен разговором, весь вид его говорил о том, что цели своей он достиг.

Где-то вдалеке раздавался лай собак, не диких лесных, а монастырских обученных поисковых собак. (Когда Ален изучал животный мир Анималии, то обнаружил, что очень многие виды, например, собаки, находятся на уровне интеллекта, и постоянно прогрессируют в своем развитии).

— Повелеваю всем встать! — торжественно сказал Марсель, — на сем, считаю тайный совет закрытым. И поскольку, настало время двинуться в дальний путь, помолимся… Прох! Приготовь Книгу Мудрости и все необходимое, сейчас мы на ней принесем клятву верности во всех делах и свершениях, которые ждут нас в час суровых испытаний на пути в Труст!

— Да, хозяин, все уже готово, — довольное и сальное лицо отца Проха излучало сытую благодать и готовность к великим свершениям одновременно, — только я, вот немного запамятовал, клятву верности — кому?

— Мне, болван. А кому же ещё?

Клятва

Марсель встал, отряхнулся, приложил левую руку к сердцу и торжественно произнес:

— Да пребудет воля Всепредобрейшего! Да озарится сиянием его мудрости и могущества бытие наше темное, да сбудется воля его и да восторжествует истина, повсюду, где чтят, и особенно, там где не чтят дела его великие!

Он обвел суровым взглядом своих товарищей и осипшим голосом начал:

— Отныне, — голоса Проха и Керта отозвались эхом (отныне), — путь наш един! (путь наш един). Клянусь (клянусь!) Настоятелю Нижнего монастыря округа Плист Марселю (Марселю) в верности и поддержке во всех делах его праведных (делах его праведных), и после свершения оных (свершения оных) служить верой и правдой (и правдой) и делать все, что он повелеет! (все, что повелеет).

Настоятель насупился.

— В чем дело, соратники? Что-то не вижу в глазах ваших ни верности, ни радости, — зло проворчал он, — вроде не Клятву даете, а читаете заупокойные куплеты. Пойми, Лицедей, это не мне нужно, таков порядок. Кроме того, ещё нужно съесть ком сырой земли и выпить плошку горячей крови. Но мы обойдемся без этого, а скрепим сию клятву добрым старым медом. Прох, наполни кубки!

Марсель залпом осушил, услужливо поданный Прохом кубок, громко крякнул и недоуменно взглянул на Проха. Потом на Алена. Прох поспешно наполнил кубок вторично. Ален спокойно листал Великую Книгу Мудрости.

— Очень недурно, очень, — Марсель оценил напиток, — а теперь к делу.

Заговор

Марсель, опустив детали продвижения к Трусту, изложил план действий, непосредственно в резиденции Распорядителя.

— По прибытии в Труст, мы должны подать прошение об аудиенции с Распорядителем. Дескать, в Труст из Плиста доставлен опасный преступник, колдун и бунтовщик в сопровождении отца Бота и сержанта Проха. Настоятельная необходимость личной аудиенции обоснована невероятными способностями, которыми обладает бунтовщик, и которые можно, при определенных условиях, использовать в интересах Верховного Монастыря. Распорядитель должен лично убедиться в этих невероятных способностях.

— Невероятные способности, — Марсель понизил голос, — вот, что должно их заинтересовать…

У Проха отвисла челюсть, он не мигая смотрел на Марселя.

— Если нам назначат личный прием, что более вероятно, чем менее, — продолжил Настоятель, — нам предстоит, с оружием или без него, свершить подвиг, а именно арестовать Распорядителя, объявить его государственным изменником, самозванцем и отправить в темницу.

Дерзость планов Марселя вызвала восхищение Алена и сомнения у Проха.

— А как же охрана? — наивно поинтересовался он.

— А на что нам Лицедей? — вопросом на вопрос ответил Настоятель, указывая пальцем на Алена, — он и должен взять на себя охрану, он же обучался разным колдовским премудростям в Стране Снов, если не врет… или я что-то не так сказал, а, Керт?

— Но нас самих могут арестовать, сразу же, как мы только появимся в резиденции, — не унимался Прох, — Вы же, о самый славный из всех наилучших, так похожи на Главного распорядителя, я что-то не пойму…

— Маска отца Бота упакована в твоем походном сундуке, вместе с планом Верховного Монастыря, осел, — Марсель беззлобно похлопал по щеке Проха, — опять же, я убеждаюсь в твоей глупости, Прох. Только пить, есть, спекулировать и грешить — вот твое предназначение… Эту маску, мы потом и наденем на Распорядителя. Кто там, в суматохе разберет?

Вот, в общих чертах, друзья мои, что я могу вам пока поведать. Дальнейшие инструкции получите позже. Сейчас я изложил лишь общие принципы, так сказать замысел. В реальности будем действовать по обстановке. Например, Распорядитель нас вообще не захочет принять, а для начала, перепоручит это дело кому-нибудь из своих вассалов, например, полковнику Реппо, что вполне вероятно, учитывая все наши заблуждения.

Капитан Спот

Они двинулись в путь. Лес становился всё гуще, вдалеке слышалось завывание какого-то зверя, стал накрапывать дождь. До Ильме было недалеко, но Марсель не решился идти вдоль дороги. Там могли быть расставлены патрули и рыскать поисковые группы Монастыря Плиста.

Когда вышли на поляну, Марсель остановился и втянул воздух ноздрями. Пахло дымом, где-то неподалеку готовили еду на костре, вместе с запахом дыма, в воздухе явственно ощущался аромат, жареных в масле бобов. Марсель сделал рукой знак, всем молчать, прислушался. Послышались голоса и смех, совсем рядом. О чем говорят не разобрать. Марсель знаками и мимикой дал понять, чтобы спутники приблизились к нему.

— Керт, — прошептал он, — иди, разведай, кто там, и что они здесь делают. А ты, Прох, надень намордники на ослов, еще не хватало, чтобы заржали…

Договорить Настоятель не успел. Над его головой в дерево вонзился дротик, отовсюду послышались крики и улюлюканье. На шее у Проха затянулось пущенное из ближайших кустов лассо, Керта сбила с ног, попавшая в грудь метательная дубина. Поляна с разных сторон заполнилась вооруженными людьми в лохмотьях.

Брунтальцы! Откуда они взялись здесь, в глубине Анималии? И как их выследили? Эти мысли проносились в голове Марселя, пока он выхватывал саблю. Прох, неожиданно ловко перерезал кинжалом веревку у горла и встал спиной к спине Марселя. Ален стоял рядом, сжимая в руках дубину. Они были окружены, нападавшие, которых было не меньше дюжины, направили на них арбалеты.

— Прох! Ты, помнится, неплохо знаешь брунтальский, спроси, что им надо?

— Господин! Я не знаю брунтальского…

— Убью, негодяй!

— Это не брунтальцы, — вмешался Ален, — скорее всего, одичавшие беглые каторжники.

От группы отделился и направился к ним, небольшого роста плотный крепыш в шлеме с открытым забралом. Единственный из всех, одетый в доспехи капитана Гвардии, он поигрывал боевым топором, легко перебрасывая его из руки в руку. Не дойдя трех шагов, он остановился. Судя по всему, это был вожак группы. Лицо его ничего не выражало, а спокойный уверенный вид невольно внушал уважение. Они встретились взглядами с Марселем. Оценили друг друга. Неожиданно капитан снял с головы шлем, сделал реверанс и поклонился Марселю.

— Моё всепочтение, странники-монахи, — сказал он, — я командор отряда вольных жителей Северного леса, и у вас есть выбор. Либо вы нанимаете нас на службу, либо оплачиваете свое нахождение в Северном лесу.

— Наслышан я о делах твоих, капитан Спот, — Марсель узнал командора, — и вольные жители Северного леса не более чем беглые преступники, место которым на каторге. И, пока целы, убирайтесь с дороги, потому как некогда мне с вами беседовать. Так что у вас тоже есть выбор, либо я убью всех сразу, либо по одиночке.

— Что-то не больно похож ты на странника, и уж тем более на странствующего монаха, — ответил, не смутившись, капитан, — а знаешь ты меня потому, что меня многие знают. Да и твое лицо мне тоже знакомо… только вот, не припомню… А вот этого толстяка, я несколько раз видел в Ильме, он торговал церковной утварью и поделками… а это… Ба-а! Да это же Лицедей, вот так встреча! Странная компания… Ну что, будем платить или нет? На размышление — два малых звона, учтите, каждый из вас получит по три стрелы, едва пошевельнется, так что без глупостей.

Марсель

Ален определил: у Марселя нет времени. Весь этот торг — просто игра. Они в руках у Спота. Сейчас истечет два звона, и бандиты, которым терять нечего, откроют стрельбу. Надо что-то предпринять.

— Я нанимаю вас на службу, — веско, растягивая слова, обратился Марсель к Споту. — И что дальше?

— Дело говоришь, незнакомец, — удовлетворенно отметил капитан Спот, — осталось обговорить условия оплаты и содержания…

— Прежде всего, капитан, прикажи своим головорезам опустить оружие, ибо видит Всепредобрейший, я пойду на то, чтобы снести твою голову, и плевать, что будет потом!

Капитан подал знак, и солдаты расслабились. Но продолжали внимательно изучать Марселя, Алена и Проха, видимо их действия были тщательно продуманы и не раз тренированы.

— А теперь, дай мне посовещаться с моими вассалами, — с металлом в голосе произнес Марсель, — отойди на пять шагов.

— Ну и хитёр же ты, незнакомец, — с усмешкой проговорил Спот, — но учти, монах, как-тебя-там, мне попадались и не такие, а вот где они теперь знаю только я. Не шути со мной…

Капитан отошел в сторону ровно на пять шагов.

Марсель, Ален и Прох прижались головами друг другу, и Ален спросил:

— Что ты задумал, Марсель? И почему они нас просто не хотят ограбить и убить, а нанимаются на службу?

— Ибо ты, Лицедей, недостаточно знаком с законами Анималии. Вся эта шайка вне закона, и в случае чего, их перебьет как мух любой полицейский патруль. Они могут нас и ограбить, и убить, но так и останутся в положении изгоев, которые по закону уничтожаются без суда и следствия. Если я нанимаю их на службу (на это имеет право каждый свободный гражданин Анималии), то они становятся служивыми людьми и пользуются всеми правами свободных граждан. На время службы они не несут ответственности за прошлые преступления. Я подписываю охранную грамоту на имя капитана Спота, и они становятся нашей вооруженной охраной.

— И что мы будем делать с этими людьми, славный рыцарь Марсель? Их же надо кормить, отвечать за них и следить, чтобы чего не натворили… — Прох не на шутку перепугался.

— Положитесь на меня, вассалы, ибо у меня уже есть план, как их правильно использовать, — Марсель зло усмехнулся, и позвал, — эй, капитан Спот, вы можете подойти.

Солдаты снова подняли арбалеты, и Спот, с усмешкой, вперевалку подошел.

— Твои люди, Спот, походят на диких брунтальцев, которых не кормили, минимум, две Луны. Оборванцы, да и только.

— Что делать… господин. Вот к чему приводит правление тебе подобных, не прими на свой личный счет, — Спот учтиво поклонился, — они ведь ни в чем не виноваты, это их ограбили.

— Дозволь сказать слово, господин Марсель, — подал голос Прох, — С таким войском нас закуют в кандалы, после встречи с первым же патрулем. Надо обмундировать и вооружить наших солдат, иначе, нам до Труста не дойти.

— Моих солдат, — холодно вставил Спот, — а тебе, боров, я порекомендовал бы заняться своими делами, читать мораль… И что-то я не понял, мы что, уже идем на Труст?

— Молчать, Спот, — грозно сверкнул глазом Настоятель, — я вас нанял, чтобы вы выполняли приказы. А значит, куда скажу, туда и пойдем. Прох говорит дело, что бывает иногда. Что скажешь, Керт?

Ален промолчал, посмотрел Спота, затем на Настоятеля. Спот презрительно сплюнул, ему не понравилось начало карьеры под началом Настоятеля.

— Опустить оружие! — подал он команду. «Войско» расслабилось. Спот щелкнул пальцами, и солдаты моментально растворились в лесу. Настоятель многозначительно кивнул, видимо оценил выучку своих новых вассалов.

— Хоть ты и мой новый хозяин, но скажу. — Продолжил Спот, — Эти, как ты говоришь, «оборванцы» способны на многое, они покажут себя в деле.

— Не сомневаюсь, капитан, — примирительно сказал Марсель, — но лучше, чем хвалиться, ты бы рассказал, как сделать, чтобы они выглядели солдатами.

Ален вынул из внутреннего кармана кожаный мешочек с золотыми.

— Этого должно хватить на амуницию и копья, по меньшей мере. Арбалеты, как я заметил, имеются.

Марсель удовлетворенно взял мешок, примерил на вес.

— Верно соображаешь, Керт. Но у меня слишком мало времени.

— Мой господин, — оживился Прох, — поручите это дело мне. Я берусь переодеть и вооружить наших солдат, да простит меня капитан Спот. Я справлюсь, Всепредобрейший свидетель!

Неожиданно отчетливо послышался лай поисковых собак, крики и команды. Похоже те, кто был послан из монастыря на поиск, были уже недалеко.

— Ну что ж капитан, вот и первый приказ, — быстро заговорил Настоятель, — я и мои советники удаляемся в южном направлении, примерно на триста шагов. Ты должен встретить отряд преследования и направить его в другую сторону. Учти, Спот, в бой не вступать, ибо будут потери и они мне не нужны. А на помощь этому вышлют два свежих отряда.

Настоятель и Ален оседлали ослов и поспешили в ближайшие заросли. Прох потрусил за ними.

Глава 3

Отряд преследования

Капитан Спот вынул из походной сумки серебряный свисток на цепочке и произвел два коротких и один протяжный свист. Перед ним молниеносно возникли его люди.

— Молчать! — приказал командор, хотя никто ничего не говорил, — сейчас здесь появится вооруженный поисковой отряд. Его направил неприятель нашего нового хозяина и его советников… Чезвик, Планс, Синяк и Лемпо — живо на деревья, возьмите их на прицел сверху. Вы трое — в восточные кусты, прикроете с фланга. Самбо — в дозор, подашь сигнал, когда хозяева надежно укроются. Без моей команды не стрелять. Чет, останешься со мной. Мы… мм-м… по приказу барона Карлоста выбираем место для его нового замка.

Солдаты рассредоточились по указанным местам.

Через мгновение поляна заполнилась вооруженными всадниками в темно-синих накидках с капюшонами. В авангарде следовал знаменосец с флагом, на котором был изображен герб Нижнего Монастыря округа Плист. Замыкали отряд погонщики поисковых собак.

Спот насчитал в общей сложности двадцать три человека и дюжину разномастных псов (собак для таких целей, как правило, набирали не по породе, а по способностям и совместимости). Конечно, его люди могут положить сразу восьмерых, залпом, но силы слишком неравны. Об этом Спот подумал просто так, по привычке. Он получил другой приказ — решить проблему при помощи военной хитрости и смекалки.

Послышались команды: «Спешиться! Привал — двадцать малых звонов!»

— Эй, ты! — подъехав, в сопровождении шестерых всадников вплотную, обратился к нему, видимо, главный в отряде. Он единственный был в малиновой накидке, на ремне висела булава, к седлу был прилажен двуручный меч, — кто таков, и что здесь делаешь?

Неуверенность в жестах и интонациях свидетельствовали о том, что командором он стал недавно.

— Я-то знаю, кто я таков, — нагловато, чуть прищурив левый глаз, отвечал капитан, — но вас вижу впервые, и мне совершенно безразлично, кто вы, и откуда. Мало ли по лесу бездельников…

— Но-но! — прикрикнул командор, — попридержи язык, Незнакомый, а то тебе его вырвут. Связать обоих!

Три всадника спешились, и вынув сабли из ножен двинулись на Спота.

— Стоять! Кто подойдет ближе пяти шагов, тот мертвец! — взревел капитан, и поднял топор, — я — Эрик Дуббо, вассал барона Карлоста, и выполняю здесь его повеление. У меня есть Грамота! Думаю, он вряд ли обрадуется, если узнает, что какой-то монах поднял на меня руку… ты ведь монах, кажется, Пирей, из Плиста, я тебя узнал! Не так ли?

Между тем, Чет уже держал на прицеле арбалета командора. В свою очередь не менее десяти арбалетов были направлены на Спота и его помощника. Воины в нерешительности остановились, переглянулись между собой и, в ожидании дальнейших распоряжений, посмотрели на командора.

— Ты прав, Незнакомый, я отец Пирей, командор отряда преследования Нижнего Монастыря округа Плист. Я имею полномочия арестовывать всех подозрительных, и при необходимости, уничтожать на месте. У меня приказ, разыскать колдуна и злодея, захватившего в плен нашего Настоятеля Марселя и смиренного служителя монастыря, отца Проха. А ну, дай сюда свою грамоту, дабы я удостоверился, что ты — это ты.

Спот и бровью не повел.

— Грамота в чужие руки не передается. А если ты хочешь спросить меня, не попадались ли мне в лесу люди, один из которых — бродячий лицедей, другой монах, смахивающий на торговца, а третий статный, с осанкой князя, то отвечу тебе — нет, не попадались.

Отец Пирей мельком взглянул на вожатых и собак. Собаки спокойно улеглись в круг и, разглядывая друг друга, о чем-то вместе соображали. Может быть, потеряли след, или вмешались посторонние, забивающие основные, запахи? Незнакомцы в окружении, один взмах рукой и…

Однако Пирей колебался. Смерть этих двоих не сулила выгоды, зато могла принести много бед. Более чем вероятно, что Северный лес кишит людьми барона Карлоста, который давно норовит оттяпать большую его часть в свои владения. И, словно в подтверждение его опасений, Спот сказал:

— Нас тут много. Барон приказал найти подходящее место для его нового замка, как ты понимаешь, он шутить не любит.

— А почему твой спутник смахивает на брунтальца? — перевел в другую плоскость разговор Пирей.

— Потому что он бывший брунталец, — спокойно, с улыбкой сказал капитан, — он видит под землей железо, и кое-что ещё, смекаешь? Отсюда, он лучший раб барона Карлоста, дай Всепредобрейший барону здравия на сто тысяч Лун.

Командор поискового отряда сделал вид, что пропустил мимо ушей пояснения Спота. Он снял с ремня кожаный мешочек, и высыпал на ладонь пригоршню серебра.

— Помнится, ты что-то говорил о тех троих, которых не встретил тут неподалеку, — сказал он, позванивая монетами, — здесь десять монет, и ты их можешь получить, если расскажешь, как не видел, в какую сторону они направились.

Спот заколебался, десять монет не так уж плохо, учитывая испытания, которые ждут впереди.

— Всепремудрейший наставит тебя на путь истинный, Эрик Дуббо, но лично я могу обещать тебе, что барон ничего не узнает… Ну, решайся.

Капитан отчетливо понял, о чем раньше мог только догадываться: Нижний Монастырь округа Плист крепко не в ладах с бароном Карлостом. Возможно, командор сейчас помимо главной своей цели, попутно преследует и другую, пытается завербовать его, сделать своим агентом.

— Говори, землемер, и деньги твои. Более того, ты впредь будешь получать вдвое больше, если будешь говорить дело при наших случайных встречах.

Капитан ухмыльнулся, подтвердились его догадки.

— У меня нет времени, — жестко и холодно проговорил Пирей, и в этот момент, издалека донесся едва слышный крик болотной птицы-рябуса.

Капитан расслабился:

— Ну что ж, — как бы в раздумье вымолвил он, — десять монет лишними не бывают, как думаешь Чет? Думаешь, что десять монет на двоих это не так уж и много? Но мне кажется, для первого раза неплохо.

— Вам надо ехать на восток, — глядя в сторону, сказал он, — ибо те, кого мне не удалось встретить, были похожи на людей, которые направляются к границе с округом Калгаб.

— Так я и думал, отец Пирей! — воскликнул брат Клё, находившийся рядом, — я сразу так и сказал: они пошли на восток!

— А я говорил, говорю и буду говорить! — вмешался брат Живо, — что эти негодяи заодно, и главный предатель — Марсель. Колдун лишь прикрытие, ширма! Они и ценности с собой прихватили…

— Ну-ка, заткнитесь оба, подобру-поздорову, пока я не распорядился вас высечь! — прошипел Пирей, и обратился к Споту, — чем можешь подтвердить?

— Можешь мне верить, командор. Да и он может подтвердить, — Спот указал на Чета, — он тоже не видел, куда они поехали…

Чет стал усиленно кивать головой и размахивать руками, всем видом подтверждая, что те, кого они разыскивают, подались на восток.

— Ну что ж, — строго сказал отец Пирей, — Живо, Клё готовьте отряд к выступлению. Привал окончен. Надо поспешить, мы должны поймать их, во что бы то ни стало раньше, чем обо всём узнают в Верховном Монастыре! А тебя, Дуббо (он ткнул пальцем в грудь Спота), я жду через десять Лун у себя в Монастыре, нам есть о чем потолковать.

— Для начала, — ответил Спот, — я хотел бы получить свои деньги. Или святые отцы не держат данных обетов? Учтите, вам так это просто не пройдет. И, между прочим, барон Карлост весьма заинтересован, что у вас происходит в монастыре. Например, почему звонит большой колокол…

Пирей швырнул монеты под ноги Споту, и тут же забыл о его существовании.

— Разворачиваемся на восток! — громко скомандовал он, — идем на восток, мы их почти уже догнали, братья!

Отряд оседлал ослов, выстроился в колонну и выдвинулся в восточном направлении. Один из вожатых что-то сказал собакам, те нехотя поднялись на лапы, многозначительно переглянулись между собой, и потрусили в замыкании.

Спот подобрал монеты, два раза их пересчитал, затем свистнул в свисток. Солдаты моментально собрались вокруг него.

— Ну что ж, неплохо, очень неплохо, Всепредобрейший был на нашей стороне, — подвел итог операции Спот, — мне нравится служить у отца Марселя и его друзей. Эй, Лемпо, ну-ка приведи сюда хозяина, опасность миновала. Да пошевеливайся, курица!

Лемпо перебросила арбалет за спину, исподлобья метнула взгляд на Спота, но всё же приложила руку ко лбу, и со словами «слушаюсь, мой капитан!», исчезла в чаще.

Капитан ухмыльнулся, и сплюнул в сторону. Пересыпал из ладони в ладонь монеты, и в задумчивости произнес:

— Послушай-ка, Чет. А ты и впрямь умеешь видеть под землей железо, и кое-что ещё? Или мне это показалось?

— Наверное показалось, господин главный вассал нашего нового хозяина… Хотя, серебро в размере одной монеты я, всё же наблюдаю у твоего левого сапога.

Спот в недоумении посмотрел себе под ноги.

Лемпо

Марсель, Прох и Ален сидели на дне оврага, и ожидали известий от капитана Спота. В приемник Алена пришло сообщение, что время выхода на двусторонний сеанс связи переносится на восемьдесят часов назад. Значит, в запасе у Алена где-то не более ста часов по Земному времени. По времени Земли-2, примерно в полтора раза больше.

Ален уже отмечал в своих отчетах, что местное время течет медленнее, и по-разному в разных географических точках. Объяснений этому феномену Ален пока не находил.

С точки зрения Алена, время на Земле-2 не подчинялось никаким законам. В Плисте мог пройти час (один длинный звон), тогда как в Грогге — за этот же промежуток времени — полтора, а в Калгабе не прошло и получаса. Почему? Неизвестно. Но электронный мозг Алена фиксировал эти несоответствия, когда он по делам своей миссии посещал разные города и селения Анималии, и выдавал сухие результаты, без объяснений, как данность.

Другой, ещё более непонятной особенностью времени на Земле-2, была возможность… его полной остановки. Ален открыл это во время своих путешествий. Он направляется из Плиста в Труст 20 числа. Находится в пути не менее двух Лун и пяти длинных звонов. В Трусте он оказывается утром 20 числа. В Трусте 20 число только начинается, об этом говорят часы, календари и все вокруг. Возможно, внутреннее техно-психологическое время Алена каким-то образом не согласуется с местным астрономическим.

В какой-то момент своего пребывания на Земле-2, Ален перестал ориентироваться на земное время, и перешел полностью на местное измерение временных промежутков. Это вызывало некоторые неудобства, но не более того.

Между тем, кусты раздвинулись, и в овраг скатился один из солдат капитана Спота.