Бесплатный фрагмент - Док, суд пути выживания

Вообще-то, эта книга, как и все мои тексты, можно так сказать, если кратко — попытка написания элитного развлечения для душ высокого уровня. Поэтому и предложения более чем из трёх слов, а слова несут смыслы более чем на два видимых печатных абзаца, но в меру развития души читателя. Шутка!

---

Вторая планета от звезды в третьем рукаве спиральной галактики, не имела спутников, да и спутника тоже. Всю её поверхность покрывал океан. Волны, вздымающиеся на разную высоту, порождали искрящиеся брызги, взлетающие с их краёв и верхушек. Туман, стелящийся над поверхностью, расцвечивался игрой цветов от отражённого света голубого светила. Казалось, что разные цвета преломлялись и игрой лучей проникали, как за пределы тумана, так и в глубину, под поверхность танцующих волн.

В локальном участке Океана, заклубился туман, образуя башню, внутри этой туманной «башни» волны, взметнувшись на огромную высоту, образовали замысловатую динамическую конфигурацию. Волны, взметнувшись вверх, продолжили движение по условным горизонтальным слоям, не опадая, только искры, которые раньше плясали по их краям и вершинам закрутили хороводы сложных рисунков для стороннего гипотетического наблюдения, сочетая непонятного назначения рисунки в горизонтали и вертикали с поверхностью Океана.

Он попал… в гонку за жизнью

Какое-то хмурое утро, наслаивающееся на головную боль. Странная головная боль, как после отравления какой–то химией, сопровождающаяся странным потоком сознания. Какой-то бурлящий поток бессвязных, разноплановых, но очень захватывающих сочностью жизни — видений. Искусственность этого потока для своего обычного понимания, состояния ума он чувствовал, хотя бы потому, что они были у него при открытых глазах, накладываясь поверх осмотра реалий за окном из давно знакомого окружения, домов, улицы, движущихся людей и машин.

В его голове мелькали, как стробоскопа вспышки из картин, сцен видений. Успевал отследить те, которые имели отличающуюся от других большую эмоциональную заряжённость или длительность и потому узнавать: Адажио Альбиони с картинами видов космоса, отрывки из книг Ефремова, Азимова, Моргана, Гаррисона, Саадова, Маркеева, Лема в виде картин, сценок, изображений накладывающихся друг на друга, волнующийся Океан покрывший всю планету под космической станцией… вот человек амфибия выделился, задержался в мыслях и картинка его скольжения в не мыслимых цветах разноцветья глубин толщи волнующегося пространства, … космические просторы прошиваемые лазерами от звездолётов… монстры с окровавленными чудовищными мордами, рвущими тела кричащих людей…

Он посмотрел на часы, — «да, час назад жена уехала на работу, предварительно толкнув меня, чтобы я принял утреннюю дозу лекарств. Моя героическая декабристка!» — наполненная уважением и тоской мысль мелькнула в уме. — «Моя жизнь на лекарствах и процедурах дневного стационара полностью её вина. Без её усилий лет восемь уже, как спокойно бы лёжа нюхал корешки цветов».

Головная боль — это при давлении. Вывод осознанный потребовал подняться и пойти за аппаратом, чтобы измерить давление. 120/80 при пульсе 78. И ещё сухость во рту! «Сахар!!!» — он вздохнул и достал мини оборудование для замера сахара в крови… 6,2…

Как-то разом прояснилась голова и он, забыв о неприятных ощущениях тела, подвёл итог. Обобщил следующее: — головная боль, сухость во рту, жажда при нормальных показателях физиологии.

За тем он переключился на происходящее вне его тела, взгляд в окно, — густой, практически, как молоко, не реальный туман и отвратительный его «химический запах»… при ясном небе, прорисовывающимся при наблюдении с его этажа над плотной полосой верхнего края опускающегося по строениям тумана. Щёлкнул выключателем — нет электричества. Посмотрел на экран мобильника — нет сети!

«Кажется, мои проблемы с болезнью кончились, или перешли в меньшую из имеющихся проблем, ибо я попал в другую и очень Большую Проблему!!!» — эта мысль была уже вторичной, ибо в это время он уже думал об экипировке, одеваясь для выхода. Взял пустой рюкзак, достал туристический топорик из-под духового шкафа. «Да, электричество пропало, а у меня седьмой этаж, да и в доме всё на электричестве: от печки до домашнего оборудования. За один раз не управиться, поэтому ружьё оставил, но все сбережения прихватил, понадобятся. Но сейчас главное — забрать жену. Обдумаю всё остальное по пути. Это катастрофа, явно — Катастрофа! В голове вихрь из воображаемых „проколов“, „мешков“, „переносов“, „переходов“ и прочей не научной фантастики, но тревога охватила самая реальная».

Быстро, ну как быстро, для разменянного седьмого десятка — быстро! Спустился по ступенькам, вскрыл гараж, подключил аккумулятор (выезжал редко) — «ну, выручай дракошка», не закрывая на замок гараж, рванул к её месту работы.

Его южный курортный городок окружён исламом со всех сторон, и далее от него на юг до пингвинов, то есть до самого южного полюса. А сейчас, по потворству власти жадно-агрессивные кучки средне азиатов попадаются везде, в поликлиниках, магазинах, детских площадках, они как холестерин забивает сосуды сердца перед инфарктом, забили административно-социальную инфраструктуру городка. Страшно прогнозировать их поступки, если начался хаос катастрофы. А в развивающейся на его глазах катастрофе он уже не сомневался.

Ему повезло. Дорога пока не забита, хотя и так, последнее время правилами дорожного движения, имеющиеся в округе джигиты, игнорирующие СВО, не заморачивались.

Его камрюха выскочила из поворота в узкой улочке старых одноэтажек к повороту на мостик через речушку, и он резко затормозил.

«Доказательство, что я не дуркую», — оценил он увиденное. Необычный феномен сейчас был перед ним. Посередине моста был промежуток в палец, как место состыковки с другим, более широким и мощным мостом. Но не это «оборвало» все сомнения в голове, а то, что он продолжался в лесок холмистой местности, а не уходил на подъём в горку. Был он всегда человеком практичным, в смысле реалистом. И если что случилось, то случилось. Так было с его смертельной болезнью, так и с этой, ещё более однозначной для, уже, прошлой жизни — ситуацией.

«Слава Богу! — моя жена не попала в сумасшедший мир надвигающегося насилия, мир из элементов Зла. Он уже не сомневался, что попал! А вот куда попал, — это большой вопрос?

В голове заработала мельница переработки данных собираемых отовсюду. Так у него и бывает, когда сознание наполняется данными, а затем генерируется пронизывающее ясностью поле понимания. Понимания, зависимого от времени жизненного периода, от квалификационного уровня наработанных знаний и умений к этому конкретному периоду жизни вечно учащегося врача. Компетенций, дающих специфику осознанию текущей реальности. Странный пронизывающий туман начал быстро развеиваться. Он замер. — «Чувствую, что у меня есть час или два. Надо успеть подготовиться к неизвестности тумана безвластия»!

«Какие мои активы? Тело измождённое болезнью. А что к этому телу? Дома помповик, одежда, коньяк и… не важно, минимум. Итог один, рассчитывать на этот актив при катастрофе и разгуле уголовщины, с хищной средой похожей на миры попаданцев от средневековья до мира Анатолия Хохрякова или Каменистого, а для меня, здесь и сейчас, это — Мир Икс. Почему? А жизнь вообще сложная штука. Полная ясность в ней только у простаков в шаговом масштабе думания, „под ногами“, так сказать. Чаще то, что простое для простака, и является этой самой сложностью знатока, но сложностью, рассматриваемой им, в шаговом масштабе или поверхностно. Сложное, если разобраться, и есть это самое простое, только для ума понимающего, знающего инфраструктуру до атома и полей энергий. Потому что разогнавшийся на анализе изменений реальности ум ищет подобия — „известному“, а интеллект решает задачи по имеющимся обстоятельствам и адекватности действий для выживания. А зная мимолётность улыбки фортуны и коварство случайностей, понять, что происходит с новичками при попадании в любые не известные им условия жизни. Судьбу не просчитаешь в неизвестном, легче застрелиться самому, чтобы не мучиться. Но, с другой стороны, вроде бы нахождение в тумане, с неясными по действию на тело „спорами“, избавившим меня от симптомов всех болезней сейчас, и, если выживу, даёт перспективу жизни, с этими дарами телу, ещё немного в этом мире». — Он обдумал и признал, для постановки себе цели:

— «Экстремальная ситуация проверит и моё кредо, и мой первый императив — „знание сила!“ Оно показало себя в борьбе с болезнями, теперь проверка с хищной средой на выживаемость последователя. Для нащупанного во тьме умом — примера, мир Артёма Каменистого, как бескомпромиссная жестокость. Читая, часто обдумывал ситуации авторов или как умные, или как … „не умные“. Теперь на кону не развлечение в кресле, а большой вопрос: сожрут меня, убьют, или смогу жить в новом, добром или страшном, не в привычной, обычной реальности, а неизвестном мире»?

Пока его приоритеты расставляются автоматически. Опять на него накатило знакомое, но ослабленное, что странно, утомление до головной боли, с жаждой и сухостью гипергликемии, царапающий горло наждак языка. «Теперь всё сам, только сам. Есть ли уже у горожан понимание происходящего, может уголовники той или иной разновидности этносов контролируют территорию? Благо есть оружие для обороны. Но помповик — это слишком громко заявить о себе и высокий шанс попасть на разделку к банде, а маленький развлекательный арбалет вызывает слишком большое сомнение в эффективности выстрела. Да и я не снайпер, и не воин, если по факту. И не огнестрел или другое оружие, а скорость ухода из зоны поражения и занятие позиции преимущества в выживании важны для меня».

Поэтому приглушив рефлексию, он проверил и принялся осуществлять сейчас, свои прошлые мысли при прочтении вымышленных загадок, а для него, сейчас реальность этой тайны, — Мира Икс. Действовать начал попутно, на пути к дому (так как доступное оружие последнего шанса для него всё же только то, что есть дома… пока). Назвав для себя эту ситуацию — попадание в мир Икс и перестал искать причины для прояснения случившегося. Отметил только странность изменения эмоциональности. Оказывается, эмоции мешали ему оперировать сочетаниями множества деталей, да и видеть, слышать, ощущать конкретность данных от всех органов чувств. Взгляд не ограничивался вниманием, привязанным к идущей впереди встречной машины или дистанции перед машиной впереди, или к стройной девушке на тротуаре. Он понял, что эта химия с её отвратительным запахом дала возможность чётко оперировать большими массивами данных, распределяя всю информацию, как в координатах реальности, так и по слоям причинно-следственных конфигураций в уме. Теперь он действовал, видя всё пространство перед машиной, а не узким сектором. Исключение, это внимание к признакам, возникло из-за ситуации поиска этих признаков, наступивших изменений с людьми, необходимость «по уму», коррекция под обстоятельства. Убеждение, что реальность, пока важность для него есть ее социальное и нормативное давление на его самоуважение, является императивным и безусловным фактором. Эта без эмоциональная рациональность может конкурировать с эмоциональными позывами, сбивающими расчёт. Эмоции, которые, с другой стороны, благодаря своей интерактивности могли бы оказывать такое влияние на реальную реальность, что любая эффективная, расчётно-прагматичная концепция от двух прошлых автономных миров, теряла бы смысл для него здесь, попавшему в этот мир. Только холодный разум, заточенный до «Бритвы Оккама», отсекающий мелочи, мешающие выживанию и достижению поставленных им себе целей.

Вот и аптека.

— Девушка, пожалуйста, перевязочные пакеты — восемь упаковок, спирт 500 миллилитров, а ноотропы какие у вас есть? — уверенно и невозмутимо смотря в лицо фармацевта на кассе, требует он ответа и товара.

— У нас нет электричества. Касса не работает. — Равнодушно и безучастно, скосив глазом на его кошелёк, ответила провизор.

«Ожидаемо. Но пока это для меня человек, а не цель или жертва. Поэтому показываю ей деньги и спокойно, смотря в глаза и акцентируя доброжелательность, улыбаясь, предлагаю». — Моментально принятое им решение, он тут же воплощает.

— А давайте я оплачу наличкой, и Вам за труды тысяча, а Вы потом в кассу занесёте и пробьёте весь список проданного?!!

Смотрит, как она заинтересовано, но при этом и, морщась (он предполагает, что у неё головная боль и сушняк песков Сахары во рту, но молчит), недолго думает.

— Хорошо. Но по ноотропам, у нас есть, — она выдвигает ящик из белого, медикаментозного шкафа у стены, — Бифрен, Фенибут, Пирацетам, Винпоцетин, Тиоцетам, Нообут, Нейроксон, Мебикар.

— Беру всё. Какая сумма получается. — Деловито ей говорит, слегка морщась от той же самой головной боли.

Полная женщина, неожиданно для её комплекции, легко наклоняется, загребает коробки в охапку двумя руками и вываливает всё на прилавок.

— Да, ещё Церебролизин и одноразовые шприцы с одноразовыми спиртовыми салфетками, пожалуйста. — Добавляю он. — «Через час, максимум два, здесь будет безвластие и погром, потому что только так бывает, когда приходит тот, кого раньше называли — изгой, не подчиняющийся общественному уложению и тем более закону, который смеется над теми, кто в них верит. Тут не до денег».

Девушка, тридцати — сорока лет задумалась, затем выдвинула соседний ящик и, захватив стопку упаковок с церебролизином, выставила всё на стол. Затем взяв в руки калькулятор, быстро всё пересчитала, сортируя по наименованию, цене и количеству.

— С вас сорок шесть тысяч девятьсот пять рублей. — И замерла, смотря на него испытующе внимательно.

Может и не умрёт? — оценивающая мысль мелькнула у него. — Умна и шустра.

— Добавьте на две тысячи: бинты, жгут медицинский, шприцы пятиграммовые. — Отсчитывая деньги, попросил её.

Посмотрев на свой маленький рюкзак, годный только для похода в магазин для суточного запаса к столу, спросил:

— А большого пакета у вас нет?

Аптекарша склонилась и достала мешок, в котором, видимо, привезли вату.

— Спасибо! — и добавив пятьсот рублей, — дайте ещё две упаковки ваты медицинской.

Загрузив всё в мешок и рюкзак, он всё-таки решил сделать доброе дело. Мысль: — А вдруг поможет девушке, вроде бы нормальный человек?!

— Голова болит! Сухость во рту! — уверено, безапелляционно говорит, глядя в глаза. — Сейчас закройте дверь за мной. Повесьте табличку «Закрыто» и подождите часа два. Потом очень тихо выбирайтесь из города. Вы увидите, что происходит на улице, и поймёте всё сами.

Проделал всё так же во второй аптеке, но там брал только ноотропы и церебролизин со шприцами под него. В камрюхе сразу уколол в бедро церебролизин, тройную дозу, и распечатал бифрен. Всё запил боржоми. Жажду это не уничтожило, но притупило, как и головную боль. Происходящая перестройка сложного ансамбля систем тела с изменившейся биохимией под функционирование каждой системы органов и межсистемным взаимосодействием в одном теле, под новый мир — это вам не масло в двигателе авто поменять.

Смотрит на часы на торпеде камрюхи. Прошло пятнадцать минут от исчезновения тумана, оставшегося символическим знаменем воплощения « территориального куска» из его мира.

Ещё есть или осталось три аптеки на его улице. По его расчёту на нужное количество и срок дня в четыре адаптации, в них медикаментов ему хватит. Организм за это время или перестроится, или у холодного тела проблем нет. Этого хватит на то, что просчитано… или он не прав, ошибся и тогда тем более не надо копить. Одно из двух. Рефлексировать сейчас глупо. Цена решения плюс действия: или живу, или превращусь в труп.

Всё он чётко повторил. В этих маленьких аптечках работали карачаевки, уже закутанные в платки, по новым веяниям моды. Так как он жил на лекарствах то смог оценить их добросовестность при работе, а в душе у них, что в душе, он не судья. Поэтому повторил предупреждение и совет — закрыться, в каждой аптеке. А там, если появятся карачаевцы, то их спасут. А может быть и не злодеи появятся. Просто он подумал, — «с остальными не знаю, как получится, но это уже их путь в Мире Икс. Всех не спасёшь»!

А вот в третьей аптеке ему пришлось задуматься. Да, выгреб ноотропы (ведь тело остаётся всё тем же, и его биохимия та же, в основном, физиология изменяется только на реакцию на споры или химию, или икс-фактор Мира Икс, а это инфицирование, или мутагенез, по существу — изменения от микротравм в биохимии и генетике клеточного уровня). Процесс в теле будет опираться или на икс-фактор и эту, всего лишь подкормку, типа биологической добавки к пище, или ему уже ничего не надо будет из им применённого. И, в крайней аптеке перед домом, с лицом, скрывающим новые чувства, но страдающим от головной боли, от жажды и сухости во рту, стояла очень достойная девушка, видимо, дочь собственника аптеки. А у него кончается взятая сумма, ему ещё продуктов закупить надо. И он спросил:

— Принять решение поворотное для всей твоей жизни сможешь? Подумай! — а у самого в голове параллельно анализ, её стиля одежды в сравнении с замоташками, появившимися в городе вместе с мигрантами из Азии. — «Всё-таки карачаевские девушки, фармацевты, одеваются великолепно, и вкус, и красиво».

Она на такое услышанное заявление изумлённо распахнула глаза. Серые, большие глаза. Отметил, при холоде в сердце, благородную скульптуру головы без закутывания в платок. Да, тоже карачаевка.

Его действия, из-за понимания неумолимости надвигающейся катастрофы, были сейчас решительны и просчитаны. Он закрыл дверь в аптеку и повесил таблицу «Закрыто». Основание для поступка было. Перед этим, с улицы раздался звук удара, столкнулись две машины. Аптека была рядом с перекрёстком. В этом районе оживлённое движение транспорта из-за того, что это основная магистраль к рынку и центру города.

— Я знаю, что с химией прошедшего тумана распространена «инфекция». — Причём для меня абсолютно ясно, а поэтому тебе говорю сейчас: первое — химия тумана не является обычной и даже просто — химией. Второе — ожидаемая «инфекция» не будет бактериологическим оружием, ковид уже применили и другого оружия реальной планетарной власти просто не надо! — Я знаю, что надо предпринять для возможного выживания. Ты только предстоящие два часа слушаешь, что я говорю, и выполняешь без возражений требуемую для твоего выживания работу. Потом свободна делать, что хочешь. Сейчас ты добираешь из медицины всё, что нужно для девушки в отпуске. Ноотропы мы возьмём все. Ещё, что есть из питательного для нервной системы? Добери, но быстро. Бери все деньги из кассы. Бери большие сумки, если есть, и мы с тобой идём в Магнит. Я беру ответственность за твою жизнь на эти два часа, но ты сейчас мне помогаешь во всём.

Зная практичность карачаевцев, я добавил:

— Видишь «Камри» за окном, хотя и в возрасте машина, но это японская сборка и класс «Люкс», это в залог денег из кассы и твоей помощи в течение двух часов, если ты посчитаешь себя обманутой по деньгам.

Жалко стало ему благородную девушку. А ему нужна была осознанная помощь на самый ответственный момент подготовки. Не успевал.

— Ты ведь водить машину можешь? — решил он уточнить.

— Да.

«Смотрит настороженно», — он отмечает.

— Вот. Сядешь за руль, когда мне понадобится.

Она колебалась.

Тут сильный удар со скрежетом сминаемого металла от столкновения машин и через мгновения громкие, сумбурные ругательства уже рядом с аптекой. Он выглянул на улицу, на припаркованную свою дракошку. Проезд был свободен, разбитые машины стояли за задним бампером камрюхи, на дороге в сторону перекрёстка.

— Решай.

Ждать дальше, больше у него не было времени. Прошло пятьдесят минут от «тумана» и таймер отпущенного времени, запущенный им самому себе на подготовку, скоро обнулится.

Девушка не уверенно склонила голову в согласии, не отрывая испытывающего взгляда от странного, но при этом спокойного старика или… пожилого мужчины. При этом она открыла механикой кассу и выгребла все деньги.

«Машина стоит больше всей начинки аптеки, не закупленной мною!» — внутренне усмехнулся он, не дрогнув ни одним мускулом. — А случайно, ледоруба или маленькой кирки здесь нет?

— Есть. Брат занимается альпинизмом.

«А в глазах хитринка появилась». — Отметил.

«Ты смотри, какая культурная семья. Жалко таких, если расчёт верен. Но делаю, что должно». — Он отвернулся и посмотрел в стекло двери. Потом, тем же спокойным голосом:

— Пожалуйста! Быстро. Неси его. Времени совсем нет.

Она метнулась в дверь на выход.

«Поднялась на второй этаж за личными вещами», — он догадался.

И через минуту она появилась, неся альпинистскую приспособу.

«Должна быть отличная сталь. Отгибать косяки дверей придётся регулярно», — мысль промелькнула прерванная новым озарением, что ещё надо сделать этой девчушке. Для меня девчушка, так лет девятнадцать, наверное, ей.

— Возьми спортивную или одежду для природы. Брюки, куртку, чтобы были не яркие, крепкие.

— Здесь нет. Я живу с родителями в другом доме. — Посмотрев на него с негодованием, но ответила скромно и вежливо.

— Закрывай двери, — подхватив сумки и ледоруб, он вышел к машине.

Открыв пассажирскую дверь, сгрузил сумку и рюкзак. Услышал, как хлопнула дверь и Мариам поворачивает ключ, закрывая аптеку.

— Садись на заднее сиденье, освобождай одну сумку и рюкзак. Сейчас мы подъедем к Магниту. Там берём, только хорошего качества: консервы, бутылку коньяка, ром, воду.

«За руль её сажать сейчас рано. Надо успеть мне завершить подготовительный этап, ещё вот и наблюдать, будет ли «поломка» спасаемой девушки». — Он успевает быстро, в фоне контролировать поведение взятой попутчицы. — « Вижу, что она внимательно посмотрела на рядом с нашей машиной стоящих, но не обративших на нас внимания, всецело поглощённых руганью, у своих разбитых опеля и хундая, возбуждённых мужчин возраста среднего, лет тридцати».

Затем, дальше по дороге к «Магниту», им открылась картина замершего у тротуара автобуса и врезавшегося в него внедорожника, какой модели определить по видимой разбитой «морде» джипа, не возможно. Там собралась толпа из людей, вылезших из автобуса и внедорожника. Задумалась девушка фармацевт.

«По сравнению с лицами из этой толпы она, пока, более человечная. Но какой жребий ей выпадет, опять же, — пока неизвестно». — Подумал, выруливая к «Магниту», проехав два дома, встал в кармане на дороге у здания столовой. Осталось два заключительных этапа его плана, с опорой на свою машину.

Рабочий день. «Магнит» открыт. Заходим. Мариам несёт пустые сумки. Отстав, он выкатывает две справные коляски и вместе они проходят в зал. Кассиры тупо сидят за кассами. Что хорошо, это то, что менеджер тоже сидит в закутке, за своими погасшими экранами наблюдения. Идём к продуктам и начинаем собирать консервы. Мариам прихватывает и копчёную колбасу. Всю. Умница.

С загруженными тележками подъезжаем к кассе.

— Электричества нет. Ждите. — Равнодушно и даже с нагловатостью говорит неопрятный, моложавый кассир.

Мариам смотрит на меня. Смотрит на заторможенного кассира. Оценив очень молодого парня, на подбородке которого проклюнулись чёрные волоски, уверенно говорит.

— Смотри, здесь продукты, — указала на тележки, — а здесь деньги! — подняла к его лицу пачку купюр.

Бросила взгляд на него, убедилась, что он не просто полностью её поддерживает, а полностью доволен инициативной. Вздохнула. Продолжила, с живой, плавной жестикуляцией обоих рук:

— У тебя зарплата пятнадцать тысяч? Вот за одну оформленную покупку ты сразу получишь десять тысяч! А появится электричество, ты всё оформишь через кассу.

Продавец, «включился», начал всё переписывать на листик блокнота, доставая банки из тележки. Мариам сразу перехватывала продукты, переносила в сумку, из уже зафиксированного тем в свою тетрадку.

Оставив все деньги из аптеки в «Магните», мы выкатили тележки с заполненными сумками, бросив их поверх продуктов. Прямо в тележках подкатив закупленное к машине.

Час после ухода «тумана».

Из стен домов, при внимательном взгляде, сероватая дымка испарений наблюдалась при проекции испарений на солнце.

Его мучила жажда, недомогание, ломота по всему телу, тупая боль в голове. Хотелось в туалет, пузырь переполнился. Время шло. Биохимические нарушения, нарушения метаболизма внутриклеточного, нарушения эндокринного и нейрогуморального регулирования в теле накапливались.

Повернув голову к девушке он говорит:

— Осталось недалеко, следующий дом. Подъедем туда. Пока я поднимусь наверх к себе, ты посидишь в машине.

Большая часть подготовки завершилась. Ему оставалось взять нужное из дома, и там переодеться. Хотя нет. Только забрать необходимое для кочевания, и не забыть, проходя, проверить подъезд на «открытые двери».

«Смешно, мы с супругой обустраивали жильё всю жизнь, а теперь я уйду из квартиры с одним рюкзаком». — Что-то спросила Мариам, прерывая грустные мысли. — «Кстати, а слух то улучшился! Я в горячке выскочил без слуховых приспособ в ушах из квартиры».

— Извини. Задумался. Повтори вопрос.

— А как тебя зовут?

Он, руля на малой скорости, всего метров двести осталось, достал из барсетки фолдер, а из него водительские права и отдал девушке. Неважно, она думает о его залоге или это её воспитанная родителями вежливость. Он начал «сбрасывать» свою прошлую жизнь, и выбрасывает эти права — первыми.

Люди, людоеды, сверх элита монстров и Загадки от Мира Икс

Последний этап подготовки. Один час четырнадцать минут после исчезновения необычного «тумана». И здесь не в запахе дело, он заметил истечение странной дымки из всех предметов, что видел, схватывал взглядом, направленным на края любого предмета и неба.

Слегка удивляло собственное спокойствие, отстранённость при осознании оценок своего нового, чудовищного статуса — выживальщика в агрессивном мире насилия. Ещё и гуманитарная помощь — советом, встречным, приличным людям. Он понял, что произошло немыслимое, и продолжал при этом спокойно осуществлять свой план по своим наработкам. Вот и подъехали к его дому, с солнечной стороны. К полностью освещённой солнцем, девятиэтажке. Машину расположил с его северной стороны в закутке площадки между домом и недавно побеленной электротрансфоматорной будкой. Улыбнуло. Побелили сразу, десятилетия простоявшую без ухода будку, после того, как молодёжь написала на её стенке, что мэр — вор.

Машину развернул носом на выезд.

В трёх гаражах вдоль переулка справа, если ориентироваться по нему на выезд, у одного, коричневые, с поблекшей краской, ворота были приоткрыты и рядом стоял красный минивэн «Опель». Хозяина не видно. Пенсионер, выше него на пол головы, худой, седой. Он с ним всегда здоровался, точнее тот первым успевает, после того как он посоветовал тому, как выправить осанку шустрой внучки.

— Мариам, оставляю тебя в машине. Двери не открывай чтобы не происходило. Можешь принять любые из ноотропов на твой вкус. Запить воды тебе хватит. — Сказал серьёзно, это уже была не шутка, а возможность ей сохранить себя в этом статусе — человек.

Он уже был уверен. Девушка ему нравилась порядочностью, серьёзностью и чётким выполнением договорённости. Национальные заморочки им были отброшены давно, ещё в том мире. Да и не было их особо у него, как у настоящего русского человека, по культуре, случайно в нём жившей вопреки всему: государству, националам окружающим и нацистам на улицах. В отличие от этих людей, он постоянно читал и думал. Есть преступные организации и институты власти, а не люди. Люди становятся преступниками в условиях созданных организациями и своей подлой натуры, стремясь хорошо жить в этих организациях.

Так как ключи были с ним, то оставить её со всеми документами на машину он не боялся. Да и не похожа она на воровку, хотя идеология абреков была у кавказцев реально действующей. В принципе, лекарств, для укрепления центральной нервной системы, он принял запредельно. Остальное было просто «чтобы было». И реальный запас пищи — необходимость, но и это было уже не так критично, как отсутствие оружия, судя по звукам конфликтов уже возникающих на улице.

Он подумал: — «Что, после того, как заберёт всё из дома, займётся ловушкой на «носителей ресурса и информации».

У него мысли текли по ходу совершения привычных действий: закрыть дверь, осмотреться, пройти к двери подъезда.

«А может, я «туплю»? С чего решил, что происходит всё по сценарию из книг, тем более — фантастики, которую только что прочитал? Вирус от пришельцев. Выгодно приспособиться под образ жизни кочевника. Не против банд» против них его ресурс и актив проигрышен. Тем более, чётко понял, что из такого мира, никто не возвращается, назад, в свой», — мысли ворочались вяло.

Время «мгновения истины» судьбы приближалось, судя по не уверенной походке идущего по тротуару юноши килограммов под восемьдесят веса. Да, биохимия и внутриклеточный и межклеточный метаболизм у него и в нашем мире уже был нарушен.

Он фиксировал, как нарастала у него заторможенность от головной боли. Держать внутреннюю установку становилось всё труднее. Какую установку? Наработанная годами медитация сейчас применялась, как базовая, стволовая для всего прочего в действиях, опора и в надежде на практический будущий результат. Он крутил в мыслях представление: — «я быстро перемещаюсь, потом удар альпинистским ледорубом в подзатылочную область врага, пронзая соединение шеи и затылочной области черепа, убивая агрессивного конкурента за жизнь здесь».

Если Мир Икс и расщедрится на жизнь для него в нём человеком, то ему нужна для выживания подобная способность: скорость и сила поражения. При его кондициях, добыть ресурс в Мире Икс он мог только при эффективном решении и поступке, одном поступке, больше не надо в начале. Все остальные социальные и поведенческие решения гуманиста для него были бы проигрышем. Во всяком случае, он подготовил свою нервную систему, мозг, напряжённость воли для нужного, а что получится среди населения, будет скоро проявлено, расчётно — в течение часа.

Вот и родной седьмой этаж. В подъезде прошёл тихо.

Быстро, не разуваясь, делает проход по квартире. В зале забирает металлическую фляжку, открывает бар и берёт початую «Коктебель» одиннадцать лет. Смотрит на фотографию внучки, ей в два раза меньше лет, чем напитку, стараясь запомнить. Собирает ножи и, вспомнив, из инструментов на лоджии забирает ломик. Потом, подумав, целую верёвку, не побрезговал и обрезками. Потом перемещается к сейфу и забирает помповик, пачку с патронами и всё для чистки ружья. Потом подошёл к шкафу, спортивные костюмы, бельё, мыло (память оживила чувства о материализованной заботе жены).

Из ванной забрал несессер. Хватит. И так пол рюкзака. Взял свободный рюкзак, бросил в него свой pavilion, зарядки, батарейки, фонарики и ножи, которых у него накопилось достаточно. Два ножа сразу закрепил на ремне, «кармен» и узбекский нож засунул в карманы, они были в чехлах. Из холодильника сало, приправы… повеяло образами из памяти, картинки уюта… заморозил своё сердце, а хлопком дверцы холодильника отсёк прошлое, сбрасывая ожидания вечернего ужина в семье. Открыл деревянный ящик пенала стола и всю коробку с рулонами пакетов забрал в рюкзак, пригодятся. Подцепил небольшой арбалет и вышел, закрывая дверь. Уходя навсегда.

Отметил, голова то болит, но подъём ногами на седьмой этаж прошёл, по ощущениям, как на второй. В подъезде никого, тихо. Электрический блокиратор подъездной двери не работает, только сейчас отметил, открывая дверь подъезда. У двери, слева около лавки, стояли две подруги. Хорошие девчонки, девушки, почти подростки для его оценки их возраста. Поздоровались вежливо. Лучше бы, как остальная молодёжь — игнорировали.

Сейчас мозг работал с нарастающим напряжением, усиливалась тянущая боль в теле, всё больше нарастала жажда. Обмен веществ вымывал токсины распада клеток, метаболизм тоже нарушен. Сейчас ему внимания требовалось больше на постоянное поддержание циклов разворачивания прокручиваемой внутренней установки: не заметен, но всё вижу — мгновенно перемещаюсь к спине противника — из руки летит в цель ломик/нож/топор. И встреча девушек при отрешённости, вот вызвала у него наблюдение как в уме идёт всплытие сентиментальных, наверное, картинок. Видит, как одна из подружек организовывает, десять лет назад, ребят на строительство домика на площадке перед домом. Как вторая, лет восемь назад, устраивает разборки с мальчишками за «плохие слова», которыми те щеголяли в беседе.

«Это хорошие человеки» и как жить дальше, если попрать категорический императив — доброй воли. Вот ведь я спасаю просто незнакомую карачаевку, ценя её достоинство. А у этих девушек нет развитого уровня личности образованием и национальной культурой, потому что то, что осталось от русской культуры, пустили под агрессивное унижение всех этнокультур рф, … её нет ни дома, где только быт, нет в школе, где только государственные программы, нет в семье, лишённой русской культуры в 1917 году». — Мысль одним «кино» пронеслась у него в голове сквозь туман болезненной тяжести. Да и вклад они могут внести при устраивании им ловушки на первую банду. Одному вырваться тяжелее при наличии отвратительного самочувствия».

— Привет! Есть работа на два часа. Нужны обе. А если будете без вопросов всё делать, то вечером, в любом магазине приобретём для вас тот телефон, который выберете для себя самостоятельно.

Посмотрели на него с оценкой, взвешивая странное предложение. Смотрит, задумались, переглянулись. Читать их мысли, ясно проявляющиеся в мимике и обмениваемых взглядах: «Ну да, котиков и собачек подкармливает дядька. Вроде никогда не обижал, не обманывал».

— Не. Это дорого за два часа. Давайте тогда пять тысяч рублей за работу. — Приняла решение лидер всех игр, старшая из них, Алиса, смотря на него с настороженностью и ожиданием. Ей лет семнадцать, пошла после школы в мед училище.

«Беговая», как для себя я обозначал другую, из-за её способности носиться с удивляющей его скоростью по подъезду не только вниз, но и вверх, ничего не добавила. Он подумал, что та года на два младше подруги, но по продуманности уступит своей подружке лет пять.

— Хорошо. — Он достал тоненькую пачку из оставшихся нескольких купюр, отделил пятитысячную и отдал её Алисе. — Вот половина, остальная сумма — вечером.

«Ну, теперь как сложится судьба. Или они выживут, как люди, и я их доставлю в поселение, которое найду, или вариант — не повезло! Может, выживет кто-то из их родственников и будет отвечать за свою кровиночку, да, по-всякому может быть, может, и обои испытание „туман“ не преодолеют… ещё вариант, если я не выживу, то и вины не будет на мне». — Молча он смотрел на них, думая о скорой развязке.

— Что сейчас делать?

Вопрос более энергичной Беговой, кстати, внучки того седого, худого, высокого мужика, который показался у красного минивэна, вернул в действительность.

— Сейчас вы быстро, очень быстро бежите по домам и переодеваетесь в крепкую одежду, в которой можно лазить по горам и крышам гаражей, или как для походов с ночёвкой. Не яркую — заметьте. Как только переоденетесь, подходите к гаражу моей машины, она сейчас стоит на площадке, — он махнул рукой в нужную сторону, показывая куда. — Да, Алиса, очень нужен для серьёзной игры твой котик. Ведь у тебя есть в чём его носить?

— Есть переноска. — Ответила, удивлённо взглянув, Алиса.

— Обязательно принеси.

— А ты сможешь найти котика? — Посмотрел на смутившуюся Беговую, знал, что её зовут Нина, но ему так лучше для себя обозначать почти подростка с высоты его возраста.

— Поймаю! — Смотрит на него, но уже с доверием, ответила.

— Хорошо. Если не котика, то, на крайняк, можно и собачку. Алиса, с тебя котик обязательно на два часа! И Алиса, если подруга не поймает котика, дай свою собачку. Внимание, на всё вам десять минут! Потом уеду, не ожидая.

Те переглянулись и уже разворачивались, чтобы побежать по квартирам.

— Стойте! А у вас дома кто-нибудь есть сейчас?

Из-за всё ухудшающего самочувствия и использовании только остатков здравого ума, в основном сконцентрированного на медитации, он забыл, что время то идёт и последствия от тумана в телах изменённых им людей приблизились к пороговой величине. Вон, и девчонки «тормозятся» и речь у них с усилием.

— Нет. Никого нет, — сказала Алиса.

— Нет. Мама на работе, — это уже Беговая, задрав нос, ответила ему, повернув только голову и, с доверием, посмотрев в глаза.

Его передёрнуло от мысли, что они могут стать трупами, обратиться в нелюдей, а сейчас он видит чистые души в их ясных глазах. Надо было бы сопроводить их в подъезде, но там безопасно, он его прошёл только что.

— Бегом! Очень. Быстро. Бегом! — акцентируя каждое слово голосом, отправил их.

Те посмотрели на тоненькую пачку купюр, которой он поиграл перед их глазами, и рванули в подъезд. «Да… уж… поколение, идеологией которого сделали деньги. Нет уже базовых ценностей нации, после уничтожения их нации великороссов. Нет духовно-нравственных ценностей распятых, уничтоженных СМИ. Вот в ценностно-смысловую сферу и запустили фетиш — деньги.

Некогда размышлять, надо готовить выезд, и он быстро дошёл до машины. Перегнал её к соседнему, от него гаражу, вверх и поставил, развернув на выезд. Вышел из машины. Тихо открыл заднюю дверь, и, склонившись к Марьям, указал на разбросанные лекарства, которые мы были вынуждены доставать из сумки и рюкзака перед походом в Магнит, попросил, доставая рулоны пакетов из рюкзака:

— Марьям, нужен порядок. Отрывай пакет от рулона, и раскладывай в каждый отдельное лекарство, доставая из коробки. Чтобы было легче определяться, одну упаковку целую клади в пакет, будем знать какое лекарство. Пустые коробки выбрасывай на землю. Главное, компактность в остающемся, нужном грузе.

— Хорошо, я сделаю, странно вокруг всё. Но ты ведь знаешь, что происходит! — утвердительно заявила, смотря ему в глаза с вопросом.

— Знаю. Нет, не знаю. Предполагаю! Но сейчас я делаю лучшее из возможного, в этих изменившихся условиях. Можешь верить или нет, но скоро проверишь по факту. — Он открыл брелоком багажник, отошёл к нему и, достал из него монтировку и старый топор производства из раннего СССР, ответил ей, при этом думая, перекладывать в багажник продукты из салона или нет.

— Да. Сейчас подойдут две девчонки. Они пока не «въехали» в изменившуюся действительность и воспринимают всё как обычный наш мир с его дуростью. Не надо пока их озадачивать проблемой. Наоборот, поддерживай настрой на игру, опасную игру.

Марьям посмотрела на него задумчиво, изучающе.

— И главное на сегодня! Всё делать очень тихо. — Демонстративно осторожно закрыл багажник, затем подошёл, и медленно прикрыл и её дверь. А потом, нажатием, закрыл окончательно.

Ему было не до психологии, обычная клиническая практика психиатра сохранения нормальной ориентации пациента при кардинально изменившейся среде жизни. Только там речь шла о социальном трудоустройстве. Он оставил себе ружьё, передёрнув, загнав дополнительный патрон с пулей в ствол. И к топорику добавил ломик и монтировку в оперативный рюкзак. Ножи остались в карманах и на поясе. Он просто не знал, что пригодится, что использует. Арбалет пока остался в машине. Его он решил испытать потом, на слабых оппонентах, если понадобится для прохождения куда-нибудь. Надо готовить ловушку на серьёзного врага, если это вариант из «жести» описанной в книгах.

Осмотрелся. Решил пройти к своему гаражу и его готовить, как ловушку. Старый металлический, он был удобен небольшой высотой и узкой щелью между стен с соседними. Недостаток в том, что не поставишь незаметно машину, нет места, а она являлась необходимым средством быстрого ухода из района. Да и её мощность поможет оттолкнуть любое препятствие с дороги.

Вот на виду, между гаражами и домом, показалась Алиса, идёт с сумкой для переноски котов и на поводке маленькая пушистая собачка с забавными волосатыми ушами. Почти как у рыси торчащие вверх кисточки из волос от кончика ушей.

— Иди сюда, к моему гаражу. — Только кивком головы обозначил направление, и, махнув рукой, на ходу разворачивая её в обратную сторону. Решил проверить на местности возможности диагностики состояния по ориентированию в пространстве.

Альтернатива позиции была с другой стороны дома, щель между гаражом минивэна Опель и соседнего, под Рено, была предпочтительна под ловушку на его цели. Но там, рядом был Магнит, что предполагало большее количество изменённых людей, и уйти в закуток с машиной может стать проблемой, если будет большой наплыв враждебных субъектов. Решил использовать эту сторону дома.

Подошли к гаражу вместе. Мне было наплевать, лазил ли кто-нибудь в него за моё отсутствие, воспользовавшись приглашением из открытых ворот. Зайдя, он бросил взгляд на запасные колёса, недавно заменил, с зимней резиной, выделяющихся свежестью черноты рельефа протектора. Всколыхнувшей слой памяти прошлой жизни с её уютными заботами.

Выйдя наружу к ожидающей, стройной, напряжённой, как струна Алисе, сказал:

— Давай сумку с котом.

Она её протянула ему в руки без единого вопроса.

— И заводи дружка в гараж. Мы их оставим здесь на время.

Поставил свой рюкзак на стеллаж для колёс у задней стены. Привязав кожаный поводок собаки к стойке с колёсами, а потёртая сумка с котом будет в дальней от него стороне.

Осмотрелся. Отметил, что осторожная девушка-подросток только искоса посмотрела на ружьё, не задав вопросов. А ведь очень озадачена, судя по мимике.

«Доверяет. А я и не знал, что пользуюсь таким доверием?» — обдумывая поведение беговой, прикрыл ворота.

Поднялся выше по склону от гаража. Встал в перпендикулярном переулке к гаражам, между домами. Сам тревожно обдумываю диспозицию: — «Машину можно здесь поставить или ниже, через гараж, носом к ответвлению дороги к соседнему дому? Или всё-таки использовать на три гаража ниже, напротив гаража промежуток? Всё-таки ответвление частично скроет, да, в этом месте, — решил он. — Там дальше уже идут частные дома.

«Кстати, это ещё одно место для возможного вооружения меня, — вспомнилось место. — Явно гнездо нечистых душ, но ими займусь на следующем этапе, если он у меня будет. Сейчас только решить в какую сторону развернуть нос машины».

Освободившаяся от поручения Беговая, подбежала к нему и молча стояла рядом.

— Посмотри, где твоя подружка и позови её сюда. Только жестами, тихо всё делать!

Стройная, лёгкая на движение Беговая выбежала к углу из проезда и дорожки вокруг дома и замахала руками, явно подзывая присевшую на старый, полузасыпанный землёй бордюр, Алису.

Думает. — «Если вниз направить машину, то это на доступную трассу на выезд из города, на северо-восток. Единственный раннее. (Тот, что образовался на мосту к работе моей жены, на восток, получается.) Мне надо на северо-восток, если использовать карту и предполагать, что городок оказался на своём месте, на юге рф».

Напряжённо реагируя на звуки, посмотрел на происходящее вокруг. — «Но перед дорогой надо выполнять этап плана — „вооружится“. А задачка ещё та. Вот дом рядом тоже может её помочь решить. Ствол там точно будет, насколько я знаю поселившихся тёмных личностей. В первом подъезде заселились семья мигрантов из Узбекистана, судя по поведению хозяина, он исполняет роль старшего боевика их местной диаспоры. Но есть ли реально ствол, глушитель? Возможно, есть».

— Так, помощницы. Видите, вон ту старую собачью будку? — говорит, а сам думает: — «Время поджимает и мне, при ошибке, пощады никто не даст. Про этих подруг, учитывая, что для мусульман даже возраста согласия не существует, даже думать не хочу об их будущем, если им повезёт не обратиться в тварей и попасть тем в руки, … это если я обращусь, будущее для них в любом случае не радужное. Это СВО можно проводить без главнокомандующего, а в любом обществе кто-то должен быть во главе событий. Люди собравшись и без лидера, это как кувшин без воды».

Они кивнули, подтверждая, что видят.

— Пойдёмте к забору. Я вас подсаживаю. Вы перебираетесь. Вот этим ломиком края приподнимаете из земли, а потом несёте будку к забору, передаёте мне. Ломик не забыть там. И всё делать тихо!

Видит, прониклись, без слов пошли и сейчас ловко перебираются с его помощью. Ломиком завладела Алиса. Он смотрит на них, вспоминает их взгляды в беседе за это время, когда его внимание пристально, как никогда, а мозг работает в форс модусе. И он понимает, вспоминая взгляды прожжённого киллера и хирурга, потерявшего только что своего пациента, эти наивны, чисты и надёжны в договоре, нет в них ещё того отпечатка продажности, который усиленно внедрялся в подростков последнее десятилетие.

Вот пыхтят, но тащат. Он захватывает край тяжёлой, грязной будки, показавшийся над забором. С трудом тащит на свою сторону.

Первой, через забор ему на помощь, лезет хрупкая Беговая. Он вначале подаёт ей руку, а затем подставляет колено. Та легко скоординировалась и спрыгнула, едва касаясь его. Алиса вначале отдала ломик ему в руку и так же быстро взлетела на верх забора, встав надо ним. Помог спуститься, как и Бегунье. Втроём затащили тяжёлую будку между гаражами. Он поместил её так, чтобы котика мог туда засунуть, чуть потянув на себя за край будки.

«Бегунья озирается, подросток, юница, как ещё назвать этот период возраста, когда уже не подросток, но ещё и не девушка? А девушки молодцы, мучаются недомоганиями от интоксикации так же, как и он, но молчат. Не хочу их отпускать от себя за вещами. Опасаюсь уже наступившей тишины. Понял, почему стихло, прекратилось движение транспорта по улице». — Он принял решение. — «Посажу к Мариам».

— Всё. Пошли к машине. Она на площадке у тех гаражей. — Он рукой показал на площадку у электротрансфоматорной будки.

Посмотрел на напряжённую Бегунью. Вот и первое испытание, что стало с её дедом? Время перемен бурно проявляет себя. На открывающемся им перекрёстке к оптово-розничному магазину бытовых товаров, вниз от этого проулка был оживлённый тротуар. И он увидел роботообразно, монотонно, переступающую ногами фигуру полной женщины идущей, явно, без цели. Около оптового магазина неловко топтались фигуры грузчиков, ломано двигая руками, а ведь были молодыми, крепкими, бородатыми, наглыми парнями.

Развернувшись, он схватил рядом с ним двигающихся девчонок за руки. Вспомнил потенциальную засаду из находящегося человека у тех гаражей. — «Хорошо, если дед иммунный, что вряд ли, а так к машине не пройти, он увидит наше движение. Ни к чему видеть внучке, что произойти может. Да и как там, с оставленным внутри человеком-фармацевтом женского пола? Я-то ещё пока всё тот же, осознающий, сам в себе нормальность осознания».

— Тихо. Подождёте меня в гараже с собачкой и котом.

Подвёл их обратно к гаражу, показал оставленную щель створок, приложив палец к губам, а жестами приказал протискиваться по одной. Они всё выполнили. Шёпотом объяснил:

— «Ждите. Сейчас я подъеду и остановлюсь рядом, а вы сразу, как я подойду к гаражу, подаёте мне котика, а сами после этого ТИХО садитесь в машину! Котика успокойте, чтобы он не мяукал пока».

Время, для него, помчалось. Он бросился к машине, стараясь добежать незаметно. Ему для этого подходила только одна сторона дома, противоположная дороге, но там его будет видеть дед Бегуньи или уже больной, умирающий человек, тогда он захватит деда с собой. А вот если дед уже изменённый, или подошёл монстр — хищная тварь этого Мира Икс?

Радовало, что хотя и особых сил у него не было, но и слабость, которая раньше сковывала, пропала. Плохо. Видит, дед стоит у красно-вишнёвого минивэна и механически, словно робот, похлопывает левой рукой по крыше машины. Пройти незаметно нет возможности, вот он добежал только до второго подъезда, а тот его увидел. Замер. Заметил. Пришёл в движение. Неловко шагая, обогнул минивэн, двинувшись навстречу.

Он понимает, что ему предстоит преодолеть это «препятствие», что, если он не преодолеет его, то прямо сейчас начнут его убивать. В его жизни был только один случай, когда своими руками держал живое тело, проводя реанимацию, и прочувствовал умирание. Вспомнилось, как толстая игла проходит грудную клетку через межрёберное пространство, потом стенку левого желудочка, упор в поршень, выталкивание адреналина, но остановленное сердце, не заработало. Кажется, что случай обычной реанимации, но он тогда явно ощущал, как что-то неосязаемое через шприц вошло в его руки.

Изменённый дед приблизился на расстояние в три, два шага. Блёклые глаза снулой рыбы смотрели в упор, походка, как будто напряжённое тело потеряло балансировку, на последнем шаге его руки потянулись… может к его плечам, может к шее. Человек с холодным, нечеловечески голодным лицом, что-то бормотал, но бормотание было набором букв, слогов, а не речью. Скорее мышцы челюстей сжимались и расслаблялись, сочетаясь с зависимой работой мышц рта и щёк. Он сдвинулся влево и нанёс удар ледорубом. Мерзкий влажный звук пробиваемой височной кости, с ощущением остановки движения ледоруба в полости черепа, и тут же выдёргивает инструмент из пробитой головы. Как-то сразу застыл, бывший знакомым пенсионер. Звук от удара тяжёлого тела о землю. Наклонившись, захватил за лодыжки лежащее тело и оттянул от проезда. Посмотрев на ледоруб, счищает руками об куртку мёртвого тела кровь и серую желеобразную массу, мелкими кусками торчащую в стороны, на зубцах клюва.

Подбежал к дверце и, открыв, бросил взгляд на Марьям. Та имела прежний вид сохранившегося человека. Очень бледного человека.

— Ты знал, что это произойдёт!

Она не обвиняла, а скорее утверждала. Сшибка, с изменившимся в тумане человеком, произошла на её глазах. Она увидела, что делает воздействие с человеком, и что из него получилось. Отметил, что девушка уравновешена, и её волнение без истерики, было больше связано с приспособлением к ситуации, в которую неожиданно попала, и о которой всего час назад она не могла даже и помыслить, если бы не он со своим заявлением. И ему нравилось, что она достойно держится при волнении, хотя и осознала ситуацию. «Хотя насколько осознала масштаб происходящего? Я заметил бледность, сузившиеся глаза, когда она резко отводила взгляд, реагируя на шум, ясно выдавали, что спокойствие её от воспитания, а не от непонимания обстоятельств. Только она видит только отравляющие вещества „туман“, или чужой мир»? — он подумал и спросил её:

— А ты бы сразу поверила? И было ли время, чтобы тебе подробно рассказывать? Тем более его нет и сейчас, главное ещё не сделано! — спокойно смотря ей в глаза, стараясь интонацией поддержать её в этом состоянии уравновешенности, надеясь, что время изменения в статус тварь, уже прошло.

— Осталось пятьдесят пять минут моего обязательства по договору. — Добавил он и стал выруливать к месту своей засады.

Марьям резко сверкнула глазами на него, но он уже вёл машину. Затем как-то обречённо, что ли, сообщила ему. — Плату за продукты не надо… и машину из залога возвращаю.

Он посмотрел на неё в зеркало заднего вида. Голову опустила, но не сутулилась.

Протянула ему права, постучав ими по плечу. Спросила:

— Подожди. … Ты мне поможешь? Я про — добраться до дома.

Он, не поворачиваясь, взял их, вытянув правую ладонь кверху, и бросил на заметно изношенную кожу сиденья рядом, думая, — «пора поворачивать направо, в проулок между домом справа и, украшенным статуэтками зверушек для детей, крутым склоном слева на выезд». Настороженно, на несколько мгновений притормозив, осмотрелся, и, сделав выбор, загнал машину задом в промежуток между зданием одноэтажного офиса и полуподвалом с одной стороны и гаражами, с другой, напротив, от своего гаража.

Потом, решил ответить девушке, напряжённо, всё это время, смотревшей ему в затылок.

— Мы, или я, это как ты захочешь, решишь, ещё не сделали главного, не добыли ресурс выживания для себя, и не прошли через барьер дикой территории к безопасной зоне. Точнее про наше будущее, ещё не знаем, — сами изменимся или нет. А так, да, мы в другом мире. И этот мир, скорее всего опаснее зоны боестолкновений с НАТО и ЕС в курской области. — Сказав, он тихо, медленно, с осторожностью, стал открывать свою дверь. — И складывай готовые пакеты медикаментов на дно большой сумки из-под ваты.

Убедившись, что ни по проулку вверх, нет опасного движения, ни по проделанному им на машине пути, никто не бросился вслед, посмотрел налево вниз. Так же спокойно и властно закончил разговор:

— Сейчас рано об этом думать. И займи молодёжь работой с лекарствами. Сейчас их пришлю.

Десяток метров до гаража он преодолел за секунды. В щель слегка искривлённых, с ржавчиной приоткрытых металлических ворот на него смотрели два бледных лица, в глазах — отчаянная надежда на него. Он обернулся посмотреть, что их встревожило. Увидел, что дорогу, направляясь в их проулок, пересекают дорогу два бывших грузчика из оптово-розничного магазина, направляясь в его сторону.

«Услышали движение машины», — догадка сверкнула в сознание сквозь туман тупой боли и наваливающейся грызущей лёгкой болезненной тяжести в голове. Когда-то, в прошлом мире, они были грузчиками, молодыми, здоровыми парнями. Сейчас подходили нелюди. Тот, который помоложе, качаясь при смене ног, идёт быстрее. Он вспомнил, как этот показывал собравшимся вокруг него, таким же бородатым работникам, вставшим посередине тротуара, перегораживая тот, быстрые удары серьёзным ножом по короткой толстой ветке. Сейчас безоружные, просто вытянутые вперёд сильные руки. Молодые, сильные руки. На ходу, работа лицевых и челюстных мышц его головы производила какие-то звуки.

— «Уже не изменить ситуацию, быстрее они, видимо, не двигаются на этой стадии изменения тела — это хорошо. Ещё лучше то, что мои подопечные пока разговаривают нормально и руки ко мне не тянут. Плохо мне, а не их отсутствующим родственникам, ответственность за принятия решения об их судьбе. Не уезжать, же бросив их».

— Быстро, в машину! — придерживая ржавые створки гаража, по одной пропустил испуганных «девчонок». Добежав, встревоженную Алису подтолкнул к двери — вперёд, на пассажирское место, а Бегунью усадил к Марьям. Выхватив горсть пирацетама из пакета в руках Марьям, засунул в рот и запил холодной, из открытой бутылки «Пилигрима», вкусной водой, защита мозга, питание. А главное отвлечение от ненужных мыслей — действием психомоторики связанной с базовыми инстинктами, питьём воды.

— Помогайте Марьям в раскладке лекарств. — Для них приказ, а он понимал, что надо их занять, чтобы переключить с роли жертвы, на роль — скучной работы, да и отклонения поведения сразу заметны при работе, если те будут.

«Всё. Тянуть время не получится, приближаются звероскотские твари по наши души». — Двумя длинными шагами, неожиданными для него по исполнению, выскочил на проезд. Напряжение есть, страха от направленного на него хищного и тупого взгляда голодного заражённого: полу животного, полу зверского — нет. Мимолётно отмечает голод в глазах приближающихся, как у диких кошек, когда подкармливал бездомных зверушек у дома.

«До первого ещё метров семь». — Вбежал от него налево, на ступеньки подъёма от полуподвала к офисам.

Первый идущий, радостно громко, горлом завыл, полностью разворачиваясь в его сторону и наклоняясь телом вперёд при подъёме. Наклонился и я он к нему, выждал, чтобы точно достать ударом, делает два шага вниз, и резко вгоняет клюв ледоруба в голову нелюдя сбоку, в височно-теменную область. Легко выдёргивает ледоруб из заваливающегося тела, прыгает вперёд, но ледоруб не успевает провернуть, позиционировать горизонтально и удар получается смазанным, попадает, нанося косо, взламывая кость, в висок. А сам, смещаясь в сторону от его левого бока, сбегает в проулок, к машине.

Осмотрелся. Больше пока никто не идёт к ним. Слышит громкие, с повизгиванием, резкие, почти женские крики из своего дома. В этом режиме у него все чувства обострились, и он чётко отмечает факты, доставляемые всеми органами в его бедную голову. Первый этаж. Помнит, там живут старики: очень возрастной муж, с большим животом, который пытался заняться утренними пробежками, с женой, занимающейся выращиванием цветов под окном. Передёргивает плечами, видел, до этой катастрофы жили ладно, а вот теперь кто-то ест супруга.

Странно. Нет потока, им представляемого из описанного при катастрофах, ни зомби, ни тварей, нет. Хищного потока чудовищ разного типа за «свежей пищей» из населения, в изменившемся городе. Как-то накапливаются нестыковки с «ожидаемым», основанным на прочитанном, в реальности,. Как бы он не ошибся со своими ожиданиями на базе выдуманного другими.

В это время отмечает, совершенно искусственно, без его мысленного участия волей или намерением, в голове возникло чёткое, полное в передаче всех нюансов музыки, звучание «Адажио» гениального Альбиони, с видеорядом образов участков космоса. «Надеюсь, это не шизофрения», — была вполне уже его мысль.

Возвращаясь к гаражу, проходя, он посмотрел в салон стоящей по пути камрюхи. Вроде бы, всё у девчонок спокойно. А вот он напряжён, осознавая не готовность к борьбе с нелюдьми. — «Нужно бесшумное оружие для работы на дистанции. Нужно лекарство, голова… плохо соображает из-за тяжести тянущей боли и какого-то давящего усталостью голову, тормозящего мысли осознания. Нужно выбираться в безопасное место. Нужна карта».

Быстро схватив сумку с котом, он привязывает верёвку к ручкам, теперь ему только приподнять край собачьей будки, наклоняя ту, что он и сделал, и засунул в будку сумку. Наклон отверстия не создаст препятствия. Торчащий из будки свободный конец верёвки забрасывает на крышу гаража, она шатром, слегка покатая. Встав на будку, залезает на крышу, ложится распластавшись. Устроился так, что видит просвет переулка до перекрёстка.

Вот на перекрёсток выбежало нечто огромное и мощное, похожее на волка. — «Видимо, зверь был до заражения собакой, должен среагировать на кота».

Полная тётка, замеченная им раннее, при ещё первом осмотре обстановки вокруг дома, оставшаяся на том же месте у перекрёстка, дёргано побежала, как могла, ускоряясь, реально пытаясь убежать от монстра. Необычный хищник был красив зловещим совершенством. Его глаза горели красным, вместо шерсти бело-жёлтые костяные щитки покрывали всё тело. Доспехи, но не как у трансформеров в кино, не как у рыцарей в доспехах. Их прилегание было идеально. Морда вытянута, но вытянута красиво, как нос истребителя, только без конуса. Исключение в плотности прилегания краёв щитков панциря обнаружилось в одном единственном месте, твёрдый капюшон, прикрывающий затылок, который нависал над шеей сзади и оставлял видимый промежуток между затылком и спиной. И размером хищный заражённый был с «Камри», только по высоте раза в два больше. Вот он повернул массивную голову и хищно посмотрел на гараж.

Для наблюдавших за ним, всё случившееся происходило одновременно: группировка и прыжок зверя; строка пятен в щитках от выбоин вдоль бока хищника, после раздавшегося внезапно звука выстрелов; и ощущение потока тепла по его телу, замершему на крыше гаража. Ощущения тепла, струящегося от глаз к затылку, длилось больше минуты, после прекращения потока по телу, где оно прекратилось через несколько секунд.

Прервав прыжок, монстр «скомкался» и упал в проезде, за метра четыре до спуска в подвал здания офиса слева. Ранение повредило ему мышцы спины и задних ног. Но не убило. Тот, смотря на крышу гаража в его глаза, страшно заскулил и сделал ещё кособокий маленький прыжок, используя тело и передние лапы, скорее обозначил его. Зверь оказался носом к Камри, когда росчерк ракеты ударил его в спину. Произошедший вместе с ударом ракеты взрыв, отделил голову с плечевым поясом, отбросив их в нишу спуска в подвал. Осколок от взрыва выбил левую фару камрюхи.

Хорошо, что больше никто не пострадал.

Он ещё не отошёл от увиденного, только понял, что ловушка ему уже не нужна, как услышал шум мотора, к перекрёстку подъехала грубо переделанная машина, которая, видимо, до переделки была милицейским уазиком.

«То ничего, то слишком много», — его вялая, интуитивно не весёлая мысль. Хотя казалось, что вроде и люди, а не звери и твари, поэтому и помогут, и оружие на любой вкус привезли, гарантируя защиту. И его девчонкам к жилью для людей — конвой. Это он эту ситуацию насмешливо над собою обдумывал, пока наблюдал за новыми действующими актёрами «чёрного» театра этой реальности.

Из машины вышло трое. Он видел и заметного четвёртого. Трудно не увидеть когда тот торчал в люке с крупнокалиберным пулемётом, контролируя заднюю полусферу. Тот, что сидел до остановки биндито-авто рядом с водителем, нёс винтовку с глушителем и выделяющимся цилиндром прицела, остановился, встал на контроль передней полусферы, чуть пройдя за Камри. Водителю не удалось отсидеться на расслабоне, вышедший из машины массивный бородач, его вызвал жестом и когда тот подошёл, толкнул к передней половине, ещё с дёргающейся лапой, разделённого выстрелом пополам, хищника. Тот, недовольно скривился, отвернул голову от девчонок в камрюхе, достал пистолет из разгрузки, нагнулся и выстрелил в затылок хищника, под «капюшон». Затем неторопливо снял с пояса и пристроил клюв самодельной кирки под край костяного «капюшона», используя ту как рычаг, задрал с видимым усилием край костяного щита, открыв себе доступ к затылку хищника. Удерживая ногой кирку, достал большой нож и полиэтиленовый чёрный мешок из кармана, наклонившись, с усилием вскрыл кожаный нарост под капюшоном, и стал от него вести разрез к черепу, который относительно легко вскрывался оттуда. Сделав разрез, засунул руку и начал всё выгребать в подставленный к краю кровавого разреза полиэтиленовый мешок.

«Это более важно для них, чем рабы, материальные ценности с рабов? Что это такое? Какое это имеет значение для жизни в этом мире»? — думал он об увиденном.

Он не разбирал со своего места слов, содержания разговора, но слышал, что Марьям разговаривала с подошедшим к машине бородачом, который командовал в приехавшем экипаже. Затем услышал его гогот, оборвавший разговор звук оплеухи, отвешенной смеющимся бородачом Мариам. Бородач что-то потом сказал и повелительным жестом указал рукой Марьям на свою машину. Отвернувшись от неё, открыл переднюю пассажирскую дверь камрюхи и, за шею, как кутёнка, выдернул Алису на улицу. Потом поставил на ноги и, осматривая, покрутил её, крепко держа за плечи, осматривая спереди и сзади. Как свою будущую игрушку.

«Да, есть четверо, хорошо подготовленных, вооружённых, наглых, привыкших убивать и насиловать. Вот такие даны ему обстоятельства, — доктор, ваше действие»? — мысль вяло ворочалась в болезненном тумане сознания. Его итоговое умозаключение:

«Без лекарства я умру или стану не человеком. А так хотя бы временно отвлеку злодеев от похоти, дам девчонкам немного времени жизни без насилия».

Решившись, приготовился. Сейчас он понял точнее, почувствовал, что в голове у него опять то странное тепло, только не так как прошлый раз как сплошная волна через всю голову от глаза к затылку. Сейчас это была плоскость топора из тепла, рассекшего голову пополам через глаза — уши — затылок, отделив верх черепа от его основания. И пусть голова затуманена, но он отметил, что и на первом, поверхностном уровне понимания, осмысливающего только необходимые данные: уголовники — насилие — этот район… времени не осталось… всё это осознано как схема тактики малого отряда. Но и, отдельно, сработал второй уровень понимания при его мысленном внимании к его вопросам. — «Первое: эффект приложенных усилий, странную у него сосредоточенность, а также выделенные „не состыковки“ замеченные в происходящем. Так не бывает: ракета в городе, её траектория; странное тепло в голове; странный, осмысленный взгляд узнавания на меня, а не как на жертву у хищника, при этом не видящий меня, но ищущий точно по наведённому вектору на меня».

Он поднял помповик, прицеливаясь в самого опасного, контролирующего его полусферу. Его остановил громкий крик испуганного до потери пульса человека за пулемётом в машине: — Аллах акбар. И рокот пулемёта.

Одновременно происходило, как в замедленной съёмке, вязко затягивающее его внимание, наблюдение за разлетанием кусков от угла первого этажа девятиэтажки со стороны дороги; поворот всех злодеев к этому, появившемуся с края девятиэтажки, монстру.

Даже он понял, взглянув на монстра, что ни пулемёт, ни носимое бармалеями оружие, для монстра не опасно. От него ущерб монстру, как быку от овода жалящего его, судя по всему, из которого и получился монстр. Его голова, несмотря на боль, вспомнила миф о Зевсе в образе быка, умыкающего Европу. Он, тогда, читая, не мог понять, как на небольшой спине скотины может разместиться, как на диване, женщина при пересечении волнующегося моря. Теперь понял. Этот был страшно красив. Разорванный ракетой, монстр-волк был в совершенной броне из кости. Этот, как будто был облит жидким металлом. Можно обозначить видимое, только так. В высоту монстр-бык был на уровне второго этажа дома. Очереди из пулемёта только высвечивали синие полосы-искры при попадании в местах касания с телом чудовища. Выстрелы из винтовки и автомата присоединившихся злодеев проявлялись такими же синими всполохами около, не долетая сантиметры, до гладкого «живого металла» шкуры.

Опять чувство, что монстр смотрит на него и смотрит при этом сквозь него.

Прекратив наблюдать за монстром, он оценил ситуацию, прыгнул, устремившись к первому бандиту. Внезапно для себя, но что важнее и для подонка, оказался за спиной худого бандита, который контролировал сектор перед «Камри». Охотничий нож с пояса уже был в руке, а попасть в сердце через межрёберное пространство между левой лопаткой и позвоночником было не сложно. Не успел упасть этот подонок, как он, с лёгкостью «скользнув» через разделяющее расстояние уже оказался за спиной главаря экипажа, пересекая горло того ножом. Бросив нож, выхватил с его разгрузки пистолет, засовываю себе за пояс. Срывает гранату с пояса заваливающегося тела, отправляя её себе за пазуху.

Странно, чувство, что монстр смотрит на него, но той злобы и ненависти, голода, которая исходила от заражённых людей, он, в этом взгляде не чувствовал. Скорее равнодушие и покровительство.

Пистолет уже в руке. Навёл ствол на шофёра, который ещё ничего не понял, нажал на спусковой крючок. … Тот не двигается. Осознавал, даже с некоторым равнодушием происходящее: — «Предохранитель… вот этот шпынёк двинуть, красная метка — жму курок, голова шофёра дёргается. Перевожу на пулемётчика ствол». — Первый и второй выстрелы мимо. Третий выбивает кровавый фонтанчик из головы и пулемёт замолкает. Сбрасывает пистолет на землю, выдёргиваю рубашку и хватаю гранату, выдёргиваю усики гранаты».

Монстр замер.

«Ничего не получилось. Но подорвать себя лучше, чем перевариваться частями в желудке», — и твёрдая уверенность в правильности принятого решения. — «Но почему монстр остановился»?

Монстр развернулся задом, пятясь от них к дороге, за угол, уже не обращая на них никакого внимания.

Накатилась внезапно слабость, пошатнулся, но удержался на ногах. — «Надо вставить в гранату фиксатор. Держу её. Наклониться вправо, туда вроде полетела задвижка. Вот и „усики“ от гранаты на асфальте, вставлю в гранату и спрячу ту в карман». — Командовал сам себе и выполнял, превозмогая слабость.

Неудобно было бы держать её в одной руке, обыскивая тело. Он повернул тело главаря, лежащее под спуск проезда, чтобы добраться до пряжки ремня. Хорошо, что всё ещё текущая кровь из шеи лилась по лицу, превращая бороду в грязную паклю, а не на тело. Расстегнул ремень на штанах главаря и выдернул его одни рывком. Схватил освободившуюся потёртую флягу. Отвинтил крышку. Пахнуло, запах исключительно вонюч, самогоном с металлическим каким-то запашком, как у раскалённого железа. — «Такое точно не пьют для удовольствия».

«Это ж-ж-ж не просто так носят такую гадость, когда эти бандитская падаль может взять любой напиток экстра люксового класса!» — Заставил себя сделать первый глоток. Передохнул. Затаив дыхание ещё несколько. Зажал рукой отверстие фляги, чтобы не воняло металлической химией. По телу от желудка шла волна облегчения. В голове прояснилось.

Снова смотрит на монстра, так странно себя ведущего. — «Бежать и смысла не было. Девчонок не брошу, их глаза испуганно расширены и лучатся полным доверием, смотря на меня. Они для меня всё равно, что дети. Да по разнице между моим опытом и их мирознанием — они дети и есть для меня. Вот — повернулись ко мне от страшного зверя, а я понял их страх и их надежду».

Всё в нашем переулке изменилось мгновенно за какие-то минуть шесть — восемь, если не меньше. Новые, неожиданные, кровавые события. Всё происходящее фиксировалось спокойным осознанием неподвижными картинками перед его глазами, как будто он наблюдает за собой со стороны. Затем развернулось в понимающем восприятии, как в ускоренной съёмке.

Промелькнувшее перед глазами, запомнилось для него и вспомнилось так: внезапно хороший контакт его сознания с умом монстра;

следующая картинка, как монстр поднимает мощной лапой с тремя когтистыми, короткими пальцами кусок от угла девятиэтажки и швыряет куда-то за дом, по направлению летящей в него ракеты; промелькнула летящая в него скоростная ракета;

взрыв в теле монстра выносящий, половину спины того и заднюю часть крупа; падение, сбитого брошенного монстром куска стены, дрона странной, футуристической формы, на перекрёсток;

последующий взрыв дрона;

возникает у него понимание, что монстр посылает ему, непосредственно в ум, своё последнее сообщение;

информация об опасности нахождения здесь и схема маршрута от этого дома на выезд за город;

фиксирует, что «бык» заваливается головой в комнату выбитого угла дома, отвлекая далёкого второго дрона разведки о котором теперь знает и он. И переданная картина: карта местности по направлению на выезд из города от этого места.

— Марьям, бери девчонок и ко мне, — сказал он, выпрямляясь, чувствуя внезапное облегчение от тяжести в голове и улучшение вообще, всего самочувствия. Ему, вдруг избавившемуся от головной боли и от чего-то придавливающим и обессиливающим его мозг, сейчас кажется, будто бы получил освобождение всего тела, одновременно из под тяжести, и из оков. Но при этом, в новом состоянии, стало ломить всё тело, как будто до этого он физически долго работал. Но он понял, что понимание работает с чётким восприятием нюансов обстоятельств и при недостатке данных он делает правильные выводы.

Послушно подбежавшим к нему, ошарашенным драматическими событиями, девушкам предложил, протянув флягу:

— Пейте по несколько глотков! Можете зажать носы. Мне это помогло избавиться от головной боли! — как можно более веско, серьёзностью в голосе, постарался усилить предложение им напитка.

Забавно было ему смотреть на игру эмоций оживившей их лица, ставшими разными масками одного чувства — отвращения, при этом у каждой своя гримаса этого чувства.

— Пройдёт головная боль и всё что болит. Проверено на себе. — Добавил, чтобы воодушевить.

Крышку от фляги вместе с ней он отдал справившейся со стрессом Мариам, а сам, быстро подойдя к Камри, забрал свой рюкзак. Подошёл сразу к трупу шофёра, чтобы забрать полиэтиленовый чёрный пакет. Он был уверен, что это большая ценность, раз главарь, в первую очередь, занялся этим, а не девицами. Проанализировал и отношение к ресурсам этих аборигенов, с раскладом по ценностям, стал искать заначки. Раздвинув воротник на теле, он не разбирая, что в том, срывает с шеи маленький пакетик, забирает и найденную в разгрузке коробочку со шприцом, расстёгивает разгрузку и проверяет, что ещё есть под ней в карманах куртки. Забирает пластмассовую коробочку размером чуть больше, чем игральная колода карт.

Смотрит, на столпившихся рядом с ним, растерянных, но уже ставшими для него подопечными, девиц.

«Так дело не пойдёт! Теряем время». — Он отбрасывает ремень с подсумками рядом с трупом.

«Надо временно спрятаться в квартире и срочно привести всё в порядок для рывка из города!» — принял решение.

— Мариам, организуй быстро сбор вот таких трофеев, — показывает на брошенное на землю имущество со злодея рядом с собой, — с трупов, и переноску собранного с них в ту комнату, куда завалилась голова монстра. Пояснил сортировку на раздельные кучки рядом с обработанным телом: — оружие и боеприпасы, разгрузку с ремнём со всем навешенным на него; странные коробочки и шприцы; и побросанную в неаккуратную стопку чистую от крови одежду.

«Не, я в себя немного не пришёл. Девчонки же ещё в шоке. Куда их к монстру, пусть и мёртвому?! Придётся проверить ещё и квартиру соседнюю». — Здравое осознание ситуации в прояснившейся от тумана недомогания голове.

— Подождите, сейчас проверю соседнюю квартиру, лучше залезете в неё через окно.

Подхватывает переделанную «кирку» злодея около трупа монстра и он идёт к углу дома. Залезает, протиснувшись в просвет между разрушенным рваным проломом бетонной стены и передней, повисшей в пробоине частью груди и шеи от тела супер монстра, грубая, шершавая кожа которого сейчас потеряла блеск металла и служила точкой опоры для его рук. Рога с головой заняли почти всю площадь комнаты, развалив стол и упёршись кончиком левого рога, сейчас оказавшегося внизу, в стену. Он обошёл это «препятствие» вдоль стенки с новыми обоями в цветочек. Осторожно открывает замок выходной двери в подъездный коридор. Пусто. Дёргает соседнюю — закрыто. Кирка пробивает китайский металл двери около замка. Он выдёргивает кирку, чтобы нанести ещё один, окончательно выбивающий препятствующий замок. В подъезде тихо. Отверстия в двери позволяют слышать звериное урчание в квартире. Дверь шатается, держась на щепках и застрявшем языке замка. Ударом ноги он выбивает её внутрь, заваливая попавшую под удар тварь, когда-то бывшую женой поедаемого, обглоданного уже до черепа, видимо, её мужа. Пока та барахтается на полу, пробивает киркой голову. Затихла упавшая на пол тварь.

Не задерживаясь, он бежит к окну и выбивает стёкла. Девчонки обернулись на этот шум. Сдёргивает с кровати покрывало, сворачивает в жгут и один конец крепит к круглому столу, сдвигая его к краю окна. Самодельный канат, выброшенный свободным концом наружу, почти касается земли. — «Залезут».

Оттаскивает тела бывших жильцов в квартиру с монстром.

Вылезает сам по старой «тропе» наружу, морщась, поцарапался об острые сколы края бетонной стены с арматурой. Время критично. Подбегает к девчонкам, которые морщатся, но стягивают заготовленное: разгрузки, куртки, оружие, сумки распределяя по кучам.

«Жизнь очень жестока здесь. Выбор есть. Или воюешь или становишься едой». — Но он сказал другое, практичное:

— Так, Алиса, ты подносишь, а Нина залазит в окно и принимает, что ты подаёшь, сейчас взяли приготовленное и бегом, бегом! — сам он подхватил кучу оружия за ремни, захватывая левой рукой разгрузку командира бармалеев.

Девушки резко активировались в помощь. Мариам плавно, грациозно, хватает оставшиеся разгрузки и ремни с подсумками и флягами. Алиса — резко хватает сформированные пакеты. Бегунья — оставшиеся пакеты и, как-то неловко по девичьи, суёт в них оружие.

Подбегаем вместе к окну.

«Да уж …, да ладно!», — он забрасывает свой груз в окно, берёт из рук Алисы груз (она самая крепкая по виду) пуляет в окно и тут же ей:

— Лезь!

Смотрит на неловкие движения спортсменки, с удовольствием подхватывает стройную девушку под упругую попу и заталкивает в квартиру.

— Будешь принимать груз. Теперь Мариам забрасывает груз.

Потом отмечает: на него недоумённо смотрит Нина. Поясняет ей:

— Ты классно бегаешь, поэтому будешь носить. — Вежливо объясняет ей, почему передумал и изменил порядок обработки трофеев, поменяв их местами с Алисой.

Возвращаемся бегом. Распахивает двери Камри и выставляет сформированные Мариам пакеты и сумки с продуктами для переноса, которые сразу же хватают девчонки и тащат к окну.

— Стоять! Оставьте в машине! — понимает, что и так упаковано всё хорошо.

Хватает пустые пакеты и бежит к неочищенным трупам, срывая, не разбираясь, всё полезное для них, оставшееся, заталкивает в пакеты. Как раз подбегают помощницы.

Хлопает себя по лбу и бежит к машине злодеев. Вытаскивает из неё сумки и выбрасывает тело пулемётчика на асфальт. Быстро избавляет его от разгрузки и оружия с аксессуарами. Подбежавшая, запыхавшаяся, с растрёпанной причёской, Мариам ловко всё собирает в освободившуюся сумку, ею же и принесённую.

— Можно я с вами? — раздаётся голос сзади. Он вздрагивает. Смотрит, развернувшись на стоящего позади него простое лицо парня, по внешности лет двадцати. — «А если бы бандит подкрался, нас положил бы, не вспотев!»

— Помогай! — бросает незнакомцу, просматривая свободные пространства: перекрёстка и подъёма проезда между гаражами. Никого, и снова осматривает машину. Обрадовался, найдя планшет, висящий на спинке сиденья водителя, который тут же срывает и, подбирая остатки трофеев с дороги, догоняет свою группу у окна.

Замечает. Парень хочет помочь Нине залезть, но та отстранилась и встала рядом с Мариам.

«Ну вот, на меня старика весь груз»! — Бросает в окно всё принесённое.

— Лезь! — он шёпотом крикнул парню. — Будешь затаскивать девушек.

Парень ловко метнулся и в два приёма залез в окно. Первой подсаживает Мариам. Стараясь обхватить юбкой попу, а затем в неё же завернуть, чтобы поддерживать и подталкивать её стройные ноги не касаясь кожи. Затем почти подбросил парню, лёгкую, худощавую Нину, перехватившему в окне руки той.

Оказавшись в комнате сам, он осмотрелся. — «А девушки то вооружились. У каждой теперь пистолет. Только могут ли они с ними обращаться»? — Посмотрел на разбросанные вещи. Затянул жгут покрывала в квартиру и отвязал, бросив на пол.

— Ты с этого подъезда? — обратился к парню.

— Да. — С маленькой задержкой, что-то обдумывая тот ответил.

— С какого этажа?

— Пятый. — Уже быстро ответил.

— В подъезде пусто?

— Да.

Опрашивал, одевая выбранную разгрузку, пистолет примерил (решил и взял от главаря, а другой, маленький, от типа со снайперской винтовкой), навешивая фляжку с помогшим им лекарством, нож и подсумки на ремень.

— У меня на шестом живёт бабушка с дедушкой, — сказала Бегунья. И добавила: — У меня ключи от квартиры есть.

Затягивая ремень, взял свой рюкзак и, прежде чем уйти в соседнюю комнату, он отдал команду этим растерянным людям.

— Свою жизнь здесь придётся защищать от зверей, людоедов, подонков и уголовников. Пока всё разберите, при этом отберите личное оружие и держите его наготове. Потом, когда всё рассортируем, я сам перераспределю вещи между вами окончательно.

Пока обдумывал сказанное, искал, что его тревожит, что он пропустил? — и надумал только, — «Не понимаю этого»!

Посмотрел на Алису, стоящую спокойно, пояснил ей, но для всех.

— Время поджимает, задерживаться нельзя! Но понимать надо, что нужная вещь потом может спасти жизнь! Мне надо закончить с монстром, а вы, … Мариам быстро, пусть при этом и грубо, сортируй захваченное, снимайте простыни, пододеяльник и прочее, что найдёте подходящее под тюки, собирайте в тюки для переноса из этой квартиры. Главное — всё делайте быстро!

Проходя через квартиру, с подъеденным трупом мужика и его зомби-супругой, он подумал, что теперь трупы обязательная часть городского пейзажа. Он, даже перестал обращать внимание на отчаянные крики с улицы, правда, быстро обрываемые.

Прислушался. Теперь каждый шаг со специальным вниманием к звукам из квартир. В коридоре тихо. Хорошо, что день рабочий и все где-то заняты.

«Интересно лежит монстр»! — отметил, пробираясь через его шею к затылочной области. Бандиты посчитали орган на затылке очень большой ценностью. Вспоминая анатомию и зоологию, отметил, что это лучшая область у любого развитого тела. Центральная нервная система имеет единственную оптимальную зону для дополнительного внедрения к мозгу подключаемого устройства, это место затылочного отверстия. Впереди слишком много движущихся, анатомически важных органов и частей анатомических систем: пищеварительной, кровеносной, эндокринной, нервной.

Большого усилия потребовало киркой зацепить костный «капюшон» из затылочной части черепа огромной головы. Он повторил движения, как делал злодей, и сдвинул край капюшона, чтобы проходила рука. Если бы не так «удобно» лёг зверь, то он бы и не сдвинул. Пробить кожистый нарост в виде мешка-саквояжа удалось клювом кирки, — «ледоруб не так удобен», — подумалось ему при этом. Расстелив один пластиковый мешок на полу у стены, он стал на него бросать выгребаемое из вскрытой полости. Бледные нити похожие на электропроводку в стационарном блоке компьютера или на белые нити крупных стволов нервов тела. Попадались отростки, которые по консистенции не отличались от выросших у длительно хранящейся картошки — побегов. На «нитях» нанизаны металлоидные округлые образования разного цвета и на их концах, небольшие, не толстые прямоугольнички. Редко, он насчитал — три, золотистые, не совсем округлые, чаще ребристые, шарики, находящиеся в центрах соединения этих «нитей».

Закончив потрошение покрытого тонкой кожей-корой нароста, он присел, привалившись спиной к стене, вытянув ноги вдоль головы и рога на полу. Подумал, рассматривая то, что выгреб. Решил привести в порядок все, предполагаемо ценные, для местных, трофеи. Достал пластмассовую коробку, взятую с главаря, потом открыл другие, собранные с трупов. В них, защищённые завёртыванием в плотную бумагу, лежали такие же металлоидные овалы и прямоугольные образования. — «Все с металлическим блеском, сравнимые с добытыми сейчас мною из „быка“, фактически аналоги».

У главаря было прямоугольных пластинок больше. Они в два слоя лежали на прокладке из бумаги. Овалы, отделённые от нитей, как будто составлены из вытянутых, скруглённых тёмных кубиков. Пощупал разгрузку, достал обнаруженный круглый пенал и вытряхнул из него один. Фактически, один и был в пенале, с металлическим блеском чешуек на поверхности, золотистый шарик под сантиметр в большом диаметре, похожий на крупную цыганскую бусину. Этот шарик отличался от остальных образований в пенале, не только размером, но и качеством оболочки, — гладкой, а так же весом. Он был ещё и тяжёлым.

Выбрал такие же два «шарика», но золотисто-красноватого отблеска из «быка» с подложенной «скатерти» и сложил, уже три штуки, в этот пенал. Четвёртый, красно-желтоватый, особенно приятный для него на ощупь, который грел руку, ему хотелось отправить в рот. Плюнув на всё, он проглотил тяжёлый конкремент для мозга. Тут же запил из фляги с «лекарством» вожака, тремя глотками. Достал из рюкзака пакет злодея. Вывалил содержимое из него на плёнку, на полу. Было ещё два золотистых шарика, шесть прямоугольниками серебристых пластин, восемнадцать ребристых чёрных овалов. Три золотисто-красные пластины, две золотисто-чёрные полоски. «Овалы», пластины, и мелкие лёгкие, обычные «недо-шарики» разделял, как при сортировке к готовке гречневой каши, гречку от мусора.

Секунд десять неподвижно посидел, потом начал собирать в пеналы отдельно: составные из кубиков овалы. Овалы в отдельную коробку от пенала чешуйчатых шариков различных оттенков жёлтого металла. Нитевидные соединительные волокна он сложил в белый маленький пакет, ещё домашний, как на нём написано, от фирмы по косметике. Лежал в его рюкзаке с эпохи времён поездок с женой.

Закончив, как мог, разделку главного монстра этого дня, он поднялся, прошёл к сохранившемуся целому стулу, прислонил его к стене у окна, и сел.

Надо срочно разобраться со всем, что произошло. Дальше вести гонку с закрытыми глазами, без плана — нельзя. Пора применять все знания, полученные в институте, курсах, кафедрах, от тех учёных и полковников с военной кафедры. Проанализировать все обстоятельства, посмотреть, как полученные данные укладываются в ситуацию представляемой действительности, пусть и с меняющимися переменными. Концепция другого мира подтвердилась и воздействия этого мира, изменившее его больное тело — факт свершившийся. Он опёрся пяткой на изогнутый рог под ногой. Посмотрел на продолговатый лоб с закрытыми глазами монстра. Вспомнил момент, когда смотрел в эти глаза и в его голове возникали знания, но не возникало страха, и чувств злости, ненависти, знакомых по взглядам мигрантов и приезжих в его город…

«Да, точно, было ощущение, что предупреждает, возможно, помогает… — это было дико для меня, эмпатия со зверем? Это надо было обдумать и понять». — Он знал, что этот момент ясен, — «… тогда что меня тревожит, что упущено»?

«Итак! До момента приёма жидкости из фляги главного злодея банды мир был словно отделён от меня, туманом недомогания, укутан в вату отделяющей от восприятия. Через эту вату, для меня чем-то, кем-то, из вне, пробивалось что-то. Как будто, прорисовывали контурно, людей, предметы, окружение, на периферии моего осознания. Я получал через прорыв недомогания, головной боли, разбитости. При этом они были обозначены, как эстафеты по краям моей не прекращающейся гонки. Сейчас, как будто со слуха сняли глушащее все звуки одеяло тумана. Глаза увидели нюансы красок окружающего мира: пятна крови на брюках, слизь и кровь сгустками на полу и около разлома стены, новизну красок фона и рисунка цветов обоев, через разлом наблюдал тени и яркость освещённых стен домов улицы, краски тротуаров и дороги. Чувствовал запах из пасти монстра лежащего в комнате… неприятно». — Всё это обстановочной информацией, внешний мир кусками.

«Теперь по своему пониманию. Припомнил странности своего поведения. Если до приёма жидкости из фляги жил в оглушённом и обесцвеченном мире действий диктуемыми мною составленными пунктами жёсткой необходимости, то, что произошло с начала боя? Вначале, при нападении „поломавшихся людей“ или только начавших развиваться будущих людоедов всё было в пределах обычности. Бег, удары, неловкость тела в первой схватке. А вот после появления элиты „пёс“ … Первое: он смотрит в мою сторону, но как будто не сам видит меня, а подчиняясь команде из вне, хотя мне голову и верхнюю часть плеч за небольшим наклоном крыши гаража спрятать было невозможно. Необычайное ощущение „тепловой канал“ в голове возникло у меня в это же время. Ещё что-то было. Самое странное по его ощущениям — это момент появления монстра „бык“. Этот странный период он разделил на три эпизода». — Он резко выпрямился на стуле.

— Вспомнил! — осознание заставило резко подняться и начать действовать.

Он вздрогнул, отложив размышления. Жизнь это осуществление. То, что он понял внезапно, что его насторожило в появлении парня, нуждалось в немедленной реакции.

Вернулся в комнату к девчонкам. Подождал, пока увяжут последний баул, угловатый, но годный под переноску.

— Парень, сейчас нам надо заделать дырку в окне. Пойдём, поможешь. — «Во мне ни жалости, ни страха, ни любви, конечно, а только желание спасти девчонок и свою жизнь, сделав сейчас необходимое, достигнуть цель — выживание», — отметил он свой эмоциональный статус в том, за что взялся.

Выйдя в коридор, он подхватил расположенный у входа в комнату труп заражённой за руки и, ожидая, пока парень возьмётся за ноги твари, бывшей человеком, стоял, прислушиваясь к подъезду.

— Пошли к окну. — Сказал равнодушно, но морщась, руки людоедки были неприятно скользкими от крови.

Поднеся к окну, они вывалили тело наружу по пояс.

Будем надеяться, что если появятся злодеи, то посчитают: что все из тех, кто потрошил чудовищ, были снаружи дома, когда воевали с тварью и поэтому убитый заражённый остался торчать в окне.

Он посмотрел тайком на присоединившегося к работе парня. — «Парень не смотрит на меня, а наблюдает за Мариам, причём взгляд масленый и предвкушающий. Вооружился он киркой и автоматом, причём кирку сейчас держит в руке, и держит уверенно, привычно».

Следующая мысль была рациональной, холодной в эмоциях, прагматичной: — «Надо занять его ручонки, пока не пошалил киркой по моей голове. Да и есть ли у него пистолет, не знаю»! — думалось спокойно, мысли охватывали силуэты девушек, разложенное оружие, собранные сумки, увязанные тюки, мелкие детали, прочие данные обстановки в комнате и подводили к намеченному им нужному действию. Отметил, что ему наблюдение за всем в комнате давалось легко.

— Парень, захвати тюк с оружием, сейчас надо будет подняться повыше. Осмотреться. — Говорил озабоченным голосом простака, ищущего убежище и старающегося уйти от неприятностей по пустой дороге: — «думаю, если это из того экипажа, их наблюдатель, то он должен быть нацелен на присвоение трофеев и поиметь новеньких девчонок, согласно своему нарастающему похотению, устранив меня как помеху».

Загрузившись личными рюкзаками, тюками с оружием мы медленно поднялись до пятого этажа. Рабочий день, почти все двери металлические, что говорит о нашем обществе многое: установка на личную защиту, недоверие и нежелании общаться у живущих в подъезде. Обострившимся слухом отмечал порыкивание из-за некоторых дверей.

Наконец добрались до пятого этажа и дверь в угловую квартиру, из которой открывался отличный обзор на дорогу. Комната была вскрыта силовым способом, не ключом, а ломом.

— Услышал шум, думал беда у соседей. — Пояснил не растерявшийся парень, только прищур холодно рассматривающих меня глаз выдавал его готовность начать жестоко расправляться с попутчиком.

Не обманул парень извиняющимся голосом и хорошими словами, его оппонент всё это проходил во время проведения судебно-психиатрических экспертиз.

С доверчивым видом простака, не понявшим к чему эти пояснения, запыхивающимся от усталости голосом тот сказал парню:

— Заходим! Давайте сразу в зал.

«Не переигрывать. Вот не только Алиса, но и Мариам, поднявшиеся за ними, посмотрела на меня с недоумением, знают другого человека, так себя не ведущего», — учёл и замолчал он.

В зале стоял большой стол тёмного дерева на фигурных ножках, явно дорогой и для праздничного застолья, а не после работы, супом, по-быстрому насытится. Пространство у двух окон угла комнаты было расчищено, сдвинута тумбочка и два стула, чтобы не мешать наблюдению.

— Мариам. Тебе надо переодеться. Выбери себе подходящие по размеру штаны или из этих… реквизированных, или посмотри из шкафов квартиры, вроде бы есть женские вещи, — вице-психоневролог кивнул на халат на спинке стула. Говоря, краем глаза наблюдал за парнем. Было два варианта. Первый — он сейчас вырубает мешающегося мужика и начинает приятный для себя процесс оприходования всего имущества, девчонки ему не противники, они тоже войдут в приобретённое имущество. Второй — наслаждается своим могуществом, наблюдая за глупыми действиями новичков, ожидая удобного случая, чтобы не потеть, таская баулы вниз.

Для ответственного в пути за девушек мужчины был оптимальным только один вариант — получение информации от этого парня «здесь и сейчас» и последующее её обдумывание в дороге. Ведь, даже у невеж стадия DMN (default mode network), когда мозг берёт у ума тайм аут на нейрогуморальное обеспечение работы по данным, чтобы осмыслить всю новую информацию, достигает двадцать четыре минуты. А в режиме CEN — действий и мыслей стереотипных, наработанных на базе прошлого, сейчас, в этом сумасшедшем мире, не выживешь.

Как всегда виновата женщина, а конкретно — Мариам. Она соблазнительно прогнулась, поднимая толстый том детской энциклопедии. Когда-то, практически земский врач, а сейчас направляющий и руководящий для не приспособленных девушек для насилия, как быта, вдруг снова ощутил, что его сознание, непроизвольно с его стороны, расширилось. Ощущалось это, как то мгновение, когда он перенёсся за спину вожака подъехавшей банды, для нанесения удара. Только в этот раз он чётко осознавал себя, наблюдающего за всеми в квартире. Себя, вдруг открытым для чужих мыслей, которые показывали ему, выход из этого дома. Себя, вдруг с открытым для чужого влияния, умом, проецирующего в него мысли парня. Мысли весьма простые.

«Он меня всё время называет — парень. А эта — переодевшаяся в майку с принтом тропиков и камуфляжные брюки, снятые с Тарана, и, видимо, быстро почищенные в ванной, были в обтяжку на очень приятной попе прилагаемой к осиной талии. Она соблазняет. А высокие, играющие при ходьбе груди только усилили её удар в желание, голод чувственности и распалили во мне жажду её тела. Да и кого мне стесняться? Этих дурачков, ничего не понимающих, которых уже год распускаю на органы для инопланетников? Да и не хотелось, чтобы они мою сумку разбирали. Двух тощих пигалиц или продать Омару, или позабавиться самому и потом отвезу на разделку. Сейчас, только старика зафиксирую». Дальше тот, кого называл старик — парень, ничего уже не думал, на него обрушилась тьма.

Увидев, как Мариам запустила толстый том детской энциклопедии в голову парня, он вышел из размышлений о случившемся с его головой. Он не мог отвести взгляда, зная, из наведённого в его ум, что произойдёт.

Внимание на парня. На парня, уже отвлекшегося от рассматривания попы Мариам и поворачивающегося к нему с пистолетом, нацеленным в левое бедро, а затем, не прекращая движения поворота, падающего на пол. Ему оставалось только, выхватив обрезок верёвки из заднего кармана, быстро загнуть руки оглушённого злодея, упавшего лицом на пол, за спину, и связать их. Потом быстро раздеть. Правда, с туловища пришлось стаскивать всё к завязанным рукам, потом уже связывать руки в локтях, развязав в кистях и стянуть разгрузку, куртку, футболку. Футболка была, то же камуфляжной расцветки.

— Я почувствовала опасность от него, чувство просто взвыло у меня в голове. А самое увесистое под руку — это была замеченная книга в этой комнате. Её как-то легко и запулила, причём точно в цель… я именно туда и хотела ударить! — ровным, спокойным голосом, нисколько не смущаясь ни того, что вырубила здорового парня, ни его вида сочла необходимым заявить Мариам.

— Ты ноотропы принимала? — подумав, спросил её старик.

— Да, ещё и церебролизин себе уколола, как вы себе делали. У меня дедушка был после инсульта, ухаживала за ним. — Посмотрела на него доверчиво. — Думала, что поможет от головной боли. Я и девочкам уколола. И Винпоцетин, Тиоцетам им понравились.

— Проверь всю его одежду, — оттолкнул он ногой к ней всё снятое с парня. Сам рассматривал странный пистолет, который был у того на голени. — Так же на стол, в другой комнате только, по принадлежности разложите: оружие, боеприпасы, «непонятное», одежда.

Подхватил под плечи тело и отволок, прислонив к стене около окна. Потом вернулся к одежде, достал его трусы, скрутил в кляп, заткнул рот на всякий случай. Притянул к окну кресло и удобно устроился на нём.

— Идите. Закройте дверь. У вас есть пол часа, чтобы привести себя в порядок. Избавиться от одежды, если на ней есть кровь. И эти пол часа меня не беспокоить. Ждать на выходе!

Он откинулся на спинку и постарался ни о чём не думать. Надо дать передышку мозгу, чтобы его использовать эффективно. Стратегия, диктующая каждое действие, пока одна — выжить. Слишком во многом надо разобраться для этого. Составить список важных вопросов к этому челу. А потом, хоть что-то разведав, принять план дальнейших действий. Которые бьют в голову настроем на одно, диктуя:

— Беги!

Бремя Выбора. Дары Мира Икс

Тревога заняла постоянное место в его мыслях. Вынужденно, понимая необходимость, сидел у окна так, чтобы контролировать всё пространство.

— «Когда ещё посижу в кресле»? — мысль, нарочито посторонняя, ему было трудно понять, принять эти данные зверств на улице и в доме, ещё более морально не приемлемо зверства от условно нормальных туземцев этой планеты. Но внутренняя дисциплина, несколько раз преобразованный ударами жизни опыт, помог. Ему, для понимания ситуации, потребовалось несколько мгновений. Действительность, им воспринятая должна быть адекватна реальности! — принцип работал в его уме уже лет тридцать. А вот для модуса — «работа», ему потребовалось не менее трёх минут, чтобы достигнуть состояния спокойствия и выйти на отрешённость работы ума в состоянии эмоционального хладнокровия. Он сейчас мог наблюдать отрешённо за всем случившимся, хладнокровно реагируя на то, что происходит вокруг. Сейчас он просто смотрел на пустой перекрёсток за окном, на который выбежала, визжала и поскуливала лысая маленькая собачка, в голове, как мгновенная холодная заставка, возникла мимолётная оценка: из тех собачек, которых таскают дамочки на руках. Усилие, чтобы опять безразлично отвести взгляд от тел, изменившихся людей, быстро двинувшихся за ней из подъездов двух домов.

Сзади раздавались звуки, которые позволяли смоделировать умозаключение, что в соседней комнате выкладываются увесистые металлические предметы на стол, ещё шлёпались тряпки, легко перестукивались какие-то пластмассовые изделия. Потом на фоне наращиваемой отрешённости, безучастно определил по звуку треска молнии раскрытие сумки, ещё одну тащит по полу к столу кто-то из девчонок, та издаёт шипящий шелест при перемещении по полу, её тяжёлую быстро тянут…

Сдающееся его управлению возбуждение, затухающее отвлечение на детали, взнуздание свободно скачущего внимания отметило, как вздрогнула голова парня, пришедшего в сознание, понявшего, что связан и привязан к батарее у стены…

Всё: звуки в соседней комнате, картины за окном и сопение пленника от него сбоку, стали вытесняться. Появились в голове новые, более чувственно представляемые, самопроизвольно поднимавшимися из глубин памяти воспоминания: о появлении монстров, злодеев банды, странных ощущениях, не понятных событиях, его предыдущие планы, ожидания.… Вся эта информация текла перед ним, не привлекая внимания, как листья в ручье перед наблюдателем за игрой детей на берегу.

Так продолжалось до того момента, пока по телу прошла новая волна «отпуска и смыва» не существенного. После нового, неизведанного им ощущения в теле, стал понятен хаос, до этого рвущий на части прежнее понимание мозаикой передаваемых новых смыслов. Листки данных, объектов, фактов в ручье сознания, стали прозрачными и выстроились в понятную динамику понятий.

Что, до этого момента, было привычное, рабочее, внутреннее напряжение перед собранием новых данных, с момента «после тумана», после этой «волны» тело изменившееся тело стало отдохнувшим, и даже как бы обновлённым, и из головы ушёл мешающий слой «тяжёлой ваты».

Лениво потянувшись, он поднялся из кресла, отметив, что за окном изменяющиеся, как он стал называть бывших людьми в его мире, до прихода тумана, окружили собачонку, уже и схватили её. Сейчас рвали на части визжащее животное, вырывая куски кровоточащего мяса друг у друга, сразу засовывая в рот, жадно поедая полученные, кровавые куски.

Сначала подошёл к своему рюкзаку и достал несессер, рулон широкого лейкопластыря, и, оставив рюкзак, захватил планшет, изъятый из машины от главного злодея, вернулся к пленнику. Из разложенного рюкзака парня взял пластиковые стяжки, которых было много. Отобрал широкие и взял несколько именно для предстоящей операции.

«Притворяясь, не открывает глаз. Молодец, веки не поврежу». — Заматывая лейкопластырем глаза, думал он. — «Неизвестно, кем стал подонок, а так не ударит, может быть сдохнет по своему желанию, чёрт его знает, но вот культивировать чувство беспомощности у него мне надо. Времени то нет на личную тормознутость и задержку здесь с разговорами».

Пластиковыми стяжками ещё укрепил фиксацию рук, ног. Достал кляп, тот весь в слюнях. Противно.

— Парень, сначала скажи, как хотел поступить с девочками?

Тот скривился. Поработал челюстями, выплюнул вязкую слюну, повисшую на подбородке.

— Сначала бы отодрал, начиная со старшей, а потом этих ишачьих самок загрузил бы вами собранным грузом, и погнал до машины.

Гнусно ухмыльнулся в мою сторону, пояснил: — если бы произвели хорошее впечатление, сохранил для себя, но вряд ли. Новенькие поступают каждые две недели. В этот раз вот вы попались, раньше таких поступлений — «в комплекте», здесь при мне не было. Тебя — на органы.

«Сейчас не до рефлексии по своей судьбе в Мире Икс и проявленной слабости под именем — помощь другим». — Ему удалось сохранять внутреннее состояние в равновесие.

— Ну, а после того, как попользовался девчонками, что их ждало?

— На органы бы продал?

— А кому органы, что с ними делают?

Отвечать подонок не стал, лицо лишь скривил.

«Наверное, надеется остаться живым». — В голове холодно промелькнуло.

Нагло насмешливо предложил подонок: — Пусть теперь они меня ответно изнасилуют, забирают всё моё и оставьте меня. Вот и отомстите мне так же.

— Нет. К тебе ещё есть дело. Ты забыл. Но на органы я тебя разбирать не буду. Ни к чему нам это. — Говоря, он рывком содрал лейкопластырь с глаз морального инвалида.

Парень вздрогнул, напрягся.

Раскрыл планшет. Несколько карт. Достал и развернул ту карту на подоконнике, которая была на регион. Нашёл место, где мы находимся.

Затем раскрыл несессер, достал пилочку для ногтей. Крикнул:

— Мариам, найди, принеси с кухни, найди круглые деревянные палки, ну каталки теста или, что там будет… подобное.

Мариам, не задавая мне вопросов, а быстро прошла из соседней комнаты на кухню практически бесшумно.

— Понимай, что я тебе сейчас говорю: Мне. Очень. Не понравились. Супер современные медицинские пакеты, которые достали из сумок в вашей машине. И мне много инструментов для получения твоей откровенной, искренней разговорчивости не надо. Сейчас первый вопрос. Где остальные из вашей группы?

Лицо молодого злодея выражало презрение и надменность превосходства.

— Молчишь. Ладно.

У подошедшей Мариам старик взял каталку, ещё и сбивалку, содрал с неё металлическую спираль пружины.

Он рукой указал Мариам на выход. Та с каменным лицом развернулась и быстро ушла.

Быстрый удар под ложечку и засунул, как удила в рот согнувшемуся злодею палку, зафиксировав концы верёвкой. Новый удар киркой по колену и хруст разбиваемой кости.

Тот лишь скривил гримасу презрения.

— Так, так, так… у тебя отсутствует болевая чувствительность!

Старик ножом быстро срезал верёвку, деревянная палка упала.

— Значит боль тебя «не колышет». Слушай тогда, что будет дальше. Сейчас у тебя будет немного времени, пока мы соберём вещи, разделив их на две группы. Посчитай сколько надо, чтобы разделить и собрать вещи: одну индивидуальную для себя, другую в поклажу и уйдём отсюда. Раз монстр не остановлен и дошёл до этого дома, значит, путь к мосту он расчистил от твоей группы.

Старик следил за мимикой подонка. Констатировал: удивление, растерянность, злоба.

— Тут обозначены на карте пункты селений, судя по названиям — ваши. А вот зачерченный периметр вокруг того, что обозначено как — База, это, наверное, жилище хозяев.

Злость искажала губы на рассматриваемом им лице урода.

— Тут, надо тебе сейчас очень прочувствовать мною сказанное. При уходе я могу оставить тебя вот так привязанным к батарее или выбросить в окно на канате из буксировочного троса. Не таскать же такой ишачий груз по подъезду. А так ты будешь деликатесом для тварей. Они будут до тебя долго добираться. Заодно и от нас отвлечёшь людоедов. Ты будешь молчать, вначале. Потом тебя будет мучить жажда, а значит начнёшь издавать стоны…, потом присоединится ломка из-за отсутствия лекарств, или нет, неважно…. И ты будешь кричать. Соберутся вокруг тебя все кто есть на улице, соберутся людоеды более высокого ранга, кто-то из них допрыгнет и вцепится в тебя.

— Последний раз спрашиваю. Отвечаешь — остаёшься сидеть здесь. Нет — будешь полоскаться на ветру.

— Спрашивай. — Глухо процедил ублюдок.

— Вначале расскажи, что надо знать новичку, чего опасаться здесь, в этом регионе, как устроено ваше общество и почему так оно устроено, как живут те, кто хорошо устроился, и почему у них получилось хорошо устроиться. Только коротко.

И его понесло. Он рассказывал о командах на выезде за товарами и рабами, месте для жизни — посёлках.

Старику становилось ясно: как всё устроено в посёлках и способах их взаимодействия с инопланетянами, такие здесь есть хозяева из цивилизаций космоса, какие твари из людоедов здесь обитают, как идёт и чем торговля, какое оружие ценится, во сколько и почему, какие есть изменения личности — способности и как их определяет специалист — «фельшер». В его память всё фиксировалось. Он распределял сразу по полочкам ресурсов, целей, задач, условиям для успешных коммуникаций, как общаться с обычными группами за пределами посёлков, так и внутри посёлков с разными представителями ранжированных социальных групп, с какими инопланетянами, не занимающихся скупкой органов людей можно иметь дело и что тех интересует. Он захлёбывался словами, как будто высвобождал накопившуюся за всю свою жизнь в этом Мире энергию зла и страха.

Старик, не показывая вида, скрывая внутреннюю ошеломлённость за невозмутимостью, холодностью лица и равнодушно задаваемыми вопросами не меняющимся голосом, слушал, сам думая: — «они есть, реальные представители иных планет, здесь реально использовать фантастические для жителя Земли две тысячи двадцать пятого года технологии и изделия!»

Затем осознал из слов этого чела, что инопланетники относятся к попавшим с его планеты, как к заразной скотине. Контакты с нами, только строго в помещениях специально оборудованных, без каких либо исключений для получения им нужного от тех, кто живёт, в силу обстоятельств, на этой планете. Более того, не имеющих особое удостоверение они уничтожают.

Вначале задал несколько вопросов по пистолету, который снял с его голени. Оказалось всё просто. Две кнопки и рычаг внизу рукоятки на смену картриджа. Потом более существенные:

— Как инопланетяне определяют, что вы свои, какое удостоверение?

— Чёрная таблетка из пластмассы в разгрузке. Она, как метка «свой-чужой» при сканировании отвечает в радиодиапазоне для них и дронов.

Затем старик задал конкретные вопросы.

— Какой первый, нейтральный, не ваш пункт, поселение?

— Водный.

— Сколько до него добираться?

— От недели, до месяца?

— Отчего зависит время?

— Как получится пройти Удавку горловины?

Старик отметил на карте сужение вдоль дороги.

— После горловины не отмечен путь, ведущий к Водному? Почему? — спросил, рассматривая карту.

— По нему ходят караваны торговцев. Они неприкасаемые для нас. Но по дороге к каравану часто попадаются рейдеры. Рейдеры — это местные жители, живущие за счёт охоты и трофеев из возникающих в нашем мире кусков городов из других миров.

— Когда проходит караван?

— Через дней шесть — восемь пересечёт перекрёсток дороги в посёлке на расстоянии в шестьдесят километров, указанном на карте, от Удавки известный мне караван. Когда будет следующий, не знает никто.

— Что надо чтобы попасть в караван?

— Одна машина до Водного, сто семян.

Я показал ему образование, снятое с нити из подчерепного образования монстра и похожее на то, что были в кошельках бандитов: — Таких?

— Да. — Лицо выдало возникшую злость напряжением мышц около глаз и вспышкой злобы в глазах.

— Что во фляге было?

— Пойло, или лекарство, или живинка, или жизнь, или самогонка, ну и жива, чаще, а так по-разному называют этот раствор из элементов, добываемых из монстров. В том планшете, да и в блокноте шефа были рецепты, он записывал способы приготовления. Настой или настойка, в зависимости от того, сколько у тебя времени и что есть из элементов нароста на теле развитого изменившегося.

— А что с развитием способностей, как-то необычно двигался ваш пулемётчик.

— У каждого — разное. Но для всех есть общее — это с эмоциями. Все снижаются, становятся холоднее душевно.

— Почему нас сразу не убил?

— Не понял, как вы справились с командой. Лопухнулся, надо было валить тебя сразу. С девицами бы справился, несмотря на то, что мелкая держала меня на прицеле.

— Могут ли быть трудности в караване у нас?

— Нет, если вы сами их не создадите. Ну, или другие в караване. Там всё жёстко. Караван нейтральная зона для всех.

— У нас поведение полит корректное, наглость и оскорбительное поведение это у лиц вашего социального типажа. — Сказал ему, сдирая лейкопластырь и усмехнулся. Затем спросил:

— Да, а воздействие на мозги. Чтобы призывать в дорогу. Тянуть куда-нибудь идти в определённом направлении. Есть такое… не важно у кого, у ваших такие способности, или у инопланетян? — сказав, старик невольно задержал дыхание, ожидая ответа.

Бандит усмехнулся. — Не. Есть менталисты, но они внутрь черепа лезут, в основном смотрят, ну типа, какие мысли по «теме», память могут просмотреть ещё, не более того. Такого нет, чтобы звать или направлять на расстоянии. Хотя я слышал о таком, но тогда вам надо бежать, не смотря по сторонам. — Его морда расползлась в глумливом оскале. — Но такие монстры редко встречаются и то, только на юге. Да и больше на выдумку похоже. Раз никто выжить не может после встречи, то кто тогда рассказал?

Допрашивать более не о чем, и он от уголовника отвернулся. — «Значит то, что я чувствую, это что-то особенное и для местного жителя. А тот ужас, о котором они знают по детским страшилкам, не стал бы помогать и подсказывать, что делать»!

Бросив допрос, вопросы есть, но время идёт и это нарабатывает что-то против них, он позвал своих временных подопечных.

Вошли. Спокойная, конечно, относительно, но более воспитанная владеть собой — Мариам, а вот Алиса и Нина напряжены, но тоже держат себя в руках.

Вздохнул он. — «Не удалось передать в хорошую общину местных… эх». — Потратили ещё не менее девяти минут на их переодевание, вооружение и формирование сумок для каждой и рюкзаков с самым необходимым. Всё это, уже вместе, вытащили в подъезд. Около груза он оставил младших.

— Мариам, ты понимаешь, что … — потом махнул рукой, подумав: — «перед злодеем слово держать?? Достаточное благодеяние от меня — это лёгкая смерть ему».

— Эту сумку с оружием и эту, с консервами, оставь мне, а сами спуститесь на четвёртый этаж… ждите меня там. Есть срочные вопросы к каждой. — Проводил её на выход из квартиры и посмотрел, как они вместе дружно, упираясь иногда в стенку, но стабильно стойко несут свои вьюки.

Вернувшись бегом в квартиру, он быстро прошёл к злодею, поднявшему голову и смотревшему на него в упор, с посетившей его догадкой в глазах. Старик вонзил блеснувший стилет в глазницу бандита. Быстро разогнулся, взглянул в окно и, очистив лезвие, об одежду разведчика банды, вышел.

Подхватив, на ходу, в руки тяжеленые сумки, спустился на этаж по зловеще порыкивающему из-за некоторых дверей, подъезду. С удовольствием выпрямился, опустив тихо звякнувшие сумки, развернулся к девчонкам.

Оценил их внутренне состояние после всех выпавшим неожиданным испытаниям на их наивные души. — «Держатся!»

Вспомнил, что девчонки ещё вчера под прессом обучения были, им промывались, а затем выкручивались мозги. Мозги они сохранили, противостоя яду стресса безумного ЕГЭ, а потом на не честных зачётах и экзаменах в колледже и университете.

«Странно, моё восприятие этих девушек перемешано от эпизода и взгляда к эпизоду, то детьми на площадке, где они играли ещё в младшем школьном возрасте, то их встречи с подружками и парнями в старших классах. Последнее это младшая из них Нина с сумочкой со свидания шла, светящаяся от удовольствия. Но для меня они — дети»! — невольно провёл ревизию своего отношения к собранной команде.

Эти девушки, впрочем, он их и отобрал, полагаясь на свой опыт оценки развития ума. Выбор пока себя оправдывал. Девушки и раннее были активными, думающими, предприимчивыми, большинство времени проводили у него на глазах, когда были не на занятиях, здесь, у дома, что-то предпринимая во дворе, помогая родителям. Вот сейчас для него и хорошо получилось, по факту проверки его выводов практикой. Они стойкие, приспособленные к действиям в агрессивной среде, он теперь увереннее надеялся, что и как надёжные помощницы будут, в качестве человеческой опоры в распределённой работе в этой экспедиции к посёлку Водный. А сейчас, он видит, что ожидают и явно ждут не хороших новостей.

— У меня есть план. Нам надо бежать из города, присоединиться к каравану и достигнуть посёлка Водный. Но вначале, перед тем, как я его расскажу, надо сделать первое, сейчас вы скажите, что хотите сами делать дальше, если с этого момента самостоятельно продолжите свой путь. Во-вторых — я опрошу тех, кто планирует остаться со мной до Водного. Третье — в конце, тем, кто со мной, я расскажу свой конкретный план дальнейших действий.

Начнём с тебя, Мариам.

Мариам судорожно вздохнула, прямо посмотрела ему в глаза, уверенно заговорив:

— Их главный, когда я просила его о помощи именем Аллаха, рассмеялся. А когда я сказала, что хотя бы довезите меня до отца. Он, узнав адрес, рассмеялся ещё громче, сказав, что там воинская часть рядом и точно, никого из чужих команда, добывающая там оружие, не оставит. Остальное, что он говорил… неважно, касается только меня. Поэтому я с тобой.

— Алиса, как ты?

— Я хочу проверить, что с бабушкой, там и брат должен быть? Это рядом по кварталу. И забрать их, чтобы поехать с вами.

Он смотрел на эту волевую уже девушку, которой он бы хотел, чтобы навыки ею изученные пригодились, но в душе ещё и подростка в её девятнадцать лет, которая ещё только начала формироваться в девушку. Хотя, уже, и почти фельдшер. Он не смог ей сказать, какая страшная картина может ей открыться, такая же, как уже ждёт её подругу около гаражей.

— Нина? — сразу спросил.

— Дедушка пошёл в гараж. Я его хочу попросить, чтобы на нашей машине мы поехали с вами. — Слегка неуверенно она сказала, посмотрев на нас и вцепившись в разгрузку, которая была ей как платье. Платье из несуразного самодельного пошива, собранное в складки под отвисшим ремнём с болтающейся флягой впереди.

Постарался, чтобы его лицо не выдало ей возникшее чувство тоски и печали. Решил обнародовать свои первые выводы. Сказал, сделав шаг назад, чтобы хорошо видеть эмоции на их лицах:

— Просто выслушайте и поверьте мне. Мы с вами сейчас в другом мире. Все и всё, что было в этом месте, ограниченном по площади, в нашем городе. Это участок города принесло сюда — в Мир Икс, так я для себя определил. И так переносятся сюда участки нашего города каждые две недели, как сказал этот уголовник. И мы впервые не стали людоедами, как все перенесённые, судя по его словам. Банда здесь постоянно магазин «Магнит» обирает, и он уже два года сюда приезжал.

Он отвлёкся, представив, увидев, как бы со стороны, их, стоящих на площадке четвёртого этажа. Себя увидел стоящим перед взрослой девушкой и двумя, уже и девушками, но ещё и подростками для него. Воспоминание, с момента оставления им квартиры в соседнем подъезде, чтобы рвануть к месту работы жены, уже казалось далёкой историей, хотя прошло меньше трёх часов с начала жизни в новом мире. А сейчас их окружали порыкивающие за дверями, или затаившиеся нелюди, а впереди перспектива нападения банд подонков, ставших хозяевами территорий.

Ни у него, ни у кого из девчонок не было, даже на мгновение, мысли, что поможет государство. Может слишком частые уголовные дела на каждого из мэров нашего города, плюс только поборы от власти и постоянное испытание на выживаемость, а не помощь, от государства, сейчас неважно. Вспомнилось, что один из вариантов приобретения оружия им рассматривался через вскрытие машин на стоянке у администрации. Чиновники законами себя не ограничивали. Его смущало только, будет ли наличие у них глушитель на ствол.

Сейчас, анализируя, рассматривая отрешённо — отвлечённо ситуацию, как проблемную ситуацию, он понял, что не готов для понимания углублённого, просто не хватает знания социо-природных процессов, а может, и данных. Всё поверхностно, исходя от просто наблюдаемого, нет знания, чтобы ответить на вопрос о том, как всё произошло и в чём причина произошедшего? Этого он не знает, хотя много и рассказал злодей, но он только знал об обыденном для него, о быте здесь. Хотя этого хватит, чтобы объяснить своим попутчицам для их первичной ориентации, даже для того, чтобы понимать им, как в Мире Икс обстоит с выживаемостью и новыми, появляющимися у людей реальными, экстрасенсорными способностями, а не тэвэшными.

— Хорошо. Нам надо знать, какие способности появились у каждого, чтобы я мог лучше нас защитить их, учитывая по применению в командной работе, а вы, применяя, да на них рассчитывая в пути, увереннее себя чувствовали. Нина, начнём с тебя, ты почувствовала что-то новое, или ощущения чего-то, или странности какие-либо?

Доверчивая открытость юного, не испорченного пошлостью лица, тугая коса с вплетённой розовой лентой и свежая полоска от ржавчины на рукаве тёмно-серого спортивного костюма. Она честно старается ответить.

— Мне стало страшно, когда появился этот парень, но потом вы с ним заговорили и страх уменьшился. А сейчас совсем прошёл.

«Чувство опасности что ли?» — он задумался. Спросил: — Когда возник страх? Когда уже видела парня или тогда, когда он ещё не появился?

Видит по выразительному лицу, что старательно девушка вспоминает. Наконец лицо озарилось, и она быстро выпалила:

— Вначале стало страшно, и я стала озираться, нет, не озираться, а посмотрела на угол дома, и только потом он вышел из-за угла!

Моделирует в уме схему расположения всех на то время, он-то его вообще не заметил, пока тот не окликнул со спины. — «Да, и вообще, у меня тогда мелькнула мысль, когда его увидел, спихнуть ответственность за девиц на молодого, опытного и сильного туземца, а не какие-либо предчувствия и настороженность, что это социальная зараза. Только потом, при анализе деталей что-то насторожило».

— Нина спасибо, потом найдём местного специалиста. Надеюсь, что в посёлке Водный такой есть, способный разобраться в деталях твоей способности, а пока ты будешь всегда сообщать мне о чувстве тревоги, или о своём страхе.

Смотрит, девушка искренне заулыбалась.

— Алиса, а как у тебя с ощущениями, что-то особенное или странное есть?

Алиса на нас смотрела независимо, независимо старалась и держаться. Но было понятно, что это защитная маска на окружающую, чрезвычайную, смертельно опасную ситуацию, которую она полностью видела и осознала.