Бесплатный фрагмент - Ярость любви

Пролог

Несколько веков назад.

Ничто так не пугает путников, как Лысый холм. Запах разложения и смерти витает около этого страшного места и пугает округу. Странное влияние оно оказывает на людей, животных и природу. Если человек уйдет на этот холм, его больше не увидишь. Животные и близко не подходят к этому месту. Они знают, что их ждет смерть. Маленькая девочка, что жила в этой деревне, пропала несколько недель назад. Ее ободранный труп нашли возле туманной реки, где, по слухам, видели трех обнаженных девушек. Они бродили по всей округе, но их излюбленным местом являлся холм, на котором росло одинокое страшное дерево. Его ветви были подобны хлыстам, которыми черти наказывают своих рабов. Они были настолько длинными и толстыми, что некоторые из них свисали на землю. По этим ветвям, девушки забирались на верхушку дерева и что-то неразборчиво кричали, подзывая потерявшуюся девочку к себе. Их сияющие лица были подобно лику богини, такие прекрасные и одновременно пугающие, они таили в себе страшную тайну, о которой девочка скоро узнает. Ее маленькие ножки были изрезаны острой травой, она оставляла за собой кровавые следы, пока не заметила, что становится слишком холодно и посмотрела вниз. Посиневшие, окровавленные ножки выделялись в зеленой траве. Но крики трех девушек звучали так маняще, что девочка не остановилась, ей хотелось с ними поиграть. Они сидели на разных ветвях, такие грозные и одновременно красивые, три нимфы, так называла ее мама тех, кто не прятал свою красоту. Взобравшись на одну из ветвей, где сидела девушка с длинными седыми волосами, девочка прошептала ей так тихо, чтобы это услышала только она:

— Какая красивая, ты, наверное, нимфа, верно?

Моментально глаза седой, что казались ей пустыми стеклышками, зажглись опасным огнём. Она протянула к ней свою руку с заострившимися концами и провела по щеке, оставляя кровавые борозды. Девочка не чувствовала боль, она была немного напугана. Две другие девушки, что сидели выше, громко смеялись и только одна, с седыми волосами покачала головой и грозно прошептала в ответ:

— Ты только что назвала меня шлюхой, маленькое отродие. Если б ты знала, как я ненавижу, когда меня называют этим словом.

Она взялась за волосы девочки и больно дернула на себя. Ребенок ойкнул и чтобы не свалиться с ветки, на которой они сидели, ухватилась своими маленькими ручками за шею седой девушки. Ее кожа была ледяной, по крайней мере, так показалось девочке.

— Ах ты бестия, не смей ко мне прикасаться, маленькая дрянь- завизжала девушка с седыми волосами и оторвав ее руки, дала девочке свалиться с дерева. Трава еще сильней заострилась и, как кинжал, проткнула ребра девочки. Потерянными глазами ребенок, застывший в ужасе, не мог плакать и только открывал и закрывал рот. Язык набух до такой степени, что мешал кричать. Она пыталась пошевелиться, но какая-то жуткая боль пронзила ее бок, что-то чужое шевелилось внутри нее, будто вгрызаясь в плоть девочки, оно разрывало ее изнутри. Сердце болезненно сжалось. Слезы рвались вылиться, но соленая влага лишь причиняла боли разрезанным когтями седой девушки щекам. Она только могла наблюдать, как спрыгнувшие с ветвей, все три девушки, грациозно спускались в воздухе, будто шли по ступенькам. Девочке вспомнились слова матери, предупреждающие о том, что здесь живут те, кого боятся и почитают. Те, кого называют сестрами и поклоняются им. Те, кто может убить и никто их за это не осудит. Они окружили ее и размышляли, что с ней сделать.

— Я хочу оторвать ей голову, хочу проучить ее- не унималась девушка с седыми волосами.

— Заткнись, Пряха- девушка с черными, как вороново крыло, волосами достала из-за спины зеркало, девочка могла поклясться, что раннее его там не было, и принялась расчесывать своими заострившимися пальцами, как гребнем, темные кудри, доходящие ей до спины. Волосы седой девушки таскались за ней шлейфом, и она принялась заплетать их в косу. Ее пальцы, словно размытое пятно, перескакивали в разные стороны- Пусть все решает Мамад.

Обе перевели взгляд на девушку с русыми волосами. Она не отводила от девочки взгляд и будто размышляла, что ей делать с жертвой.

«Прошу, отпусти меня» — мысленно взмолилась девочка. Ее набухший язык отказывался слушаться. Словно прочитав ее мысли, она мотнула головой и кивнула седой девушке, которую назвали Пряхой.

— Я думаю, она заслуживает казни. Патриция, займись ей.

Девочка побледнела от страха, слезы полились из глаз, обжигая своей теплотой. Она до сих пор не могла сдвинуться с места из-за проткнувшей ее травы. Засмеявшись, девушка с седыми волосами подошла к ней и ласково прошептала:

— Не волнуйся, я буду отрывать твою голову так медленно, чтобы ты знала, что не стоит маленьким детям блуждать по диким местам. Могут попасться страшные твари. Но разве мы страшные, отвечай! — Девочка только помоталаголовой и Пряха кивнула- Правильный ответ.

Когда острыми, как бритва когтями, она стала тянуть голову бедняжки в разные стороны, не слушая жалобных всхлипов, а, только прислушиваясь к звуку отрываемых позвонков, девушка облизнулась и продолжала говорить:

— Ты должна знать, малышка, что с такими как мы, нельзя разговаривать. Дети, вечно непослушные. Я помню, что отрезала язык одному из вас, за то, что он грозил нам, что расскажет о нас. Я не знаю, точнее, не припомню, как это было, но, во всяком случае, я точно помню этот вкус. Вкус свежего языка.

Раздался еще один всхлип. Девочке казалось, что весь мир померк. Ужасающая боль, она разливалась по всему телу, притупляя остальные чувства. Пряха продолжила говорить:

— Ваше любопытство кормит меня, понимаешь, а? — девушка подмигнула ей и засмеялась- Сегодня меня ждет джек-пот в виде оторванной головы.

Позади нее раздался голос русой девушки:

— Это говорит сумасшедшая гедонистка, которая сама поклялась больше не есть человеческие головы.

— Мамад, дорогая. Когда тебя ждет такой сюрприз в виде маленькой девочки? Ты представляешь, как хороши молодые мозги на вкус?

— Я представляю, как будут пахнуть наши денежки, которые ты нам отдашь, когда съешь эту голову.

Одним резким движением, Патриция оторвала девочке голову:

— Черт возьми, Мамад. Я хотела помучить ее. Если бы ты знала, что для таких, как мы, деньги не пахнут…

С оторванной головой, пряха взлетела на верхушку дерева и исчезла в его кронах, провалившись в пещеру. Остальные две последовали за ней. Дерево, что росло на холме, корнями углублялось в эту самую пещеру, свисая плетнями до самого кровавого месива, расположенного на дне. Девушки расхаживали по кровавой луже огромного размера, внутри пещеры, как ни в чем не бывало, они то и дело заглядывали в котел, где что — то булькало. Одна из них стояла над котлом и постоянно бормотала, помешивая очередную стряпню, напоминавшую зеленую жижу из болот. Другая девушка ходила взад и вперед, останавливаясь, чтобы посмотреть на зеркало в руке и потом поворачивалась к сгнившему черепу в другой и спрашивала:

«Я создана, чтобы быть красивой?» -на что череп отвечал:

«Разумеется, моя госпожа».

Третья же кинула оторванную голову в реку крови и просто бегала по кругу, цепляясь о какую-нибудь оторванную конечность ногой, поднимала штуковину, обычно это была рука или нога человека, из лужи крови и сгрызала ее.

Когда старшая девушка, ее звали Мамад, что- то видела в котле, она ворчала, когда же изображение пропадало, она, вырывая волосы, бросалась в котел с кипящей жижей и билась о дно головой. Она ценила власть и могущество, что имела в своих руках. В основном, существа боялись только ее, а не сестер Мамад. Над пещерой летала стая воронов. Они словно превращались в громадную черную тучу и бились о корни дерева, падая в кровь.

Жители деревень, стоявших около горы, были недовольны этим, и каждый раз пытались уйти, но как только они пересекали границы, либо утопали в болоте, либо были возвращены назад и теряли память.

Никто не знал, что там творилось, но во время полнолуния из дерева шел дым и все люди должны были упасть на колени и говорить «Великие!». Позже из дерева вылетали стаи, огромные стаи воронов и кружили над людьми до самого утра. Если кто-то поднимал голову или не склонился, вороны тут же бросались на беднягу и клевали его до смерти. После они выклевывали его внутренности и улетали обратно.

Вороны были слугами Старушки Катарины, второй сестры с черными волосами. Ее красота была важнее самой силы, что таилась в сестрах. Она могла превращаться в стаю ворон и летать по миру, собирая новости и рассказывая сестрам.

Последняя сестра- самая кровожадная тварь по имени Пряха Патриция. Из внутренностей людей, которые давали ей вороны, она шила кукол и коллекционировала их. По куклам она могла гадать и проклинать человека.

Мамад — самая старшая из сестер, как самая рассудительная, она обожала сделки и называла их «Играми». Ее любимой вещью был единственный старый, ржавый котел, над которым она постоянно что-то варила.

Ее сестры всегда уважали и слушались ее. Они обожали «играть» с людьми и бессмертными. Но если жертва, которую они выбирали, умирала до этого, то Мамад всегда говорила — «Игр не будет, шлюшки». Тогда все трое приходили в ярость и криками пугали небеса. Они никогда не боялись смерти, ведь по могуществу, они равны богам. Единственное, чего боялись, так это слепоты- и свет в их глазах померкнет, как и власть сестер.

Глава I
1898 г.

Этим вечером сестры собирались «поиграть» и встали вкруг над котлом.

— Надеюсь, сегодня нам выпадет удача, сестры — Пропела Патриция.

— Заткнись, Пряха. Никогда не говори этого слова — Зашипев, Катарина достала зеркало и стала прихорашиваться.

В начале создания мира, богиня удачи, сыграла с Катариной злую шутку, прокляв ее «раздвоением личности». Старушка долго мучилась с этим, пока не создала заклинание, которое убрало это проклятие в самые потаенные уголки ее мозга.

Хоть богиню удачи и называют удачей, она богиня неудач.

— А что такое, Катарина? Я надавила на больную мозоль? Скорее спрячь или я отгрызу ее тебе — оскалившись, Патриция, сгорбившись, стала кусать свои пальцы.

Недолго думая, Катарина повернула зеркало в сторону пряхи.

Патриция всегда боялась своего отражения, потому что чародейка Гленна, Королева Зеркал, заколдовала ее, что однажды посмотрев на себя в отражении, она забудет какая именно настоящая. Поэтому Пряха отпрыгнула в сторону и завизжала. Зеркало лопнуло и трещинами пошло по стеклу.

— Ах ты тварь! — Закричала Катарина. Зеркало было ее излюбленной вещью- Ты заплатишь за это!

— Ты первая начала-не унималась Патриция.

— Заткнитесь обе! -рык Мамад заглушил спор сестер- Какого черта вы творите, идиотки.

— Нет, это ты заткнись — Сказала Катарина.

— Сама заткнись- парировала старшая сестра.

— Почему это ты меня затыкаешь?

— Потому что я старше вас, дура!

Споря друг с другом, они не заметили, как к котлу подошла Пряха Патриция. Опасаясь, что ей влетит от Мамад за то, что она смотрит в ее котел, сестра не удержалась. Пряха смотрела в зеленую, кипящую жижу и не обращала внимания на сестер.

Вдруг в жидкости что — то мелькнуло. Потом булькающие звуки утихли, как и спор сестер.

Обе подошли к котлу и задержали дыхание. В котле жидкость стала подниматься, пока не застыла. Потом она начала приобретать форму круга. Все застыли в изумлении и гадали, кто же им выпадет в этот раз. В прошлом году выпала валькирия, которая досталась Катарине. Методы пыток у Старушки были весьма… разнообразны. Валькирия не выдержала и умерла после первого опыта.

В этот раз им досталась весьма сильная персона и Мамад сразу поняла, что эта жертва будет ее.

Как только черты лица стали отчетливо видны в сфере, сестры узнали самого заклятого врага- Вампира. Хоть вампиры и умели телепортироваться (они называли это перемещением), они бы все равно не победили сестер.

Мамад узнала в вампире ее бывшего любовника, а сейчас врага — Зохана Хигвейя.

— О, Геката. Если мы сможем перевернуть сферу, давайте отыщем другого- Понизив голос, Катарина дрожащим голосом произнесла- Я не хочу браться за это отродье.

— Тебе и не надо это делать, глупая. Я займусь вампиром -ответила Мамад.

— Ха-ха, если ты сможешь справиться с пятнадцати столетним вампиром, то пожалуйста. Видят боги, тебе обернулась удача- ехидно произнесла Патриция, но тут же осеклась, увидев лицо Катарины.

— Я ценю твои слова, пряха. Но знаю, ты просто мне завидуешь. Ведь с таким красавчиком, как Зохан, я бы завела десять сделок и поспорила бы на свой котел, что смогу его «обыграть».

— Я согласна с тобой поспорить, сестра. Ты должна соблазнить его, а когда он перестанет видеть в тебе врага, ты убьешь его. Да, вынешь из его груди еще бьющееся сердце и раздавишь его- сестра облизнулась- Но что ты попросишь взамен?

— Я хочу, чтобы ты заглянула в зеркало.

Слова Мамад испугали пряху. Она готова была сделать все, что угодно, только не смотреть в это проклятое зеркало.

— Хорошо, я заключу с тобой сделку, сестра. Сроку тебе пять столетий и не больше.

— Я согласна. Можешь уже покупать зеркало.

— Тогда я, пожалуй, начищу свой котелок.

— Не злоупотребляй моей добротой, Пряха. Ты знаешь, это может плохо закончиться для тебя.

Не дав ничего сказать Патриции, Мамад отошла на более глубокую часть кровавой лужи и нырнула.

— Знаешь- сказала Катарина Пряхе-порой она меня бесит….

Хрясь!

Голова еще одного красноглазого упала на землю, под ноги Зохану. Он смотрел, как льется кровь, и мысли его были далеко отсюда. Впрочем, как и всегда, когда дело касается битв. Он, вместе с его собратьями, воевал против красноглазых — вампиров, которые соблазнились кровью больше, чем чистокровные и стали убивать, ради нее- за замок Умблад, служивший границей между их территорией и территорией чистокровных. С мечом в руках, Зохан считал себя, словно, вершителем судеб, указывающим, кому жить, а кому умереть. Переместившись к еще одному сумасшедшему красноглазому вампиру, стоявшему к нему спиной, он, взмахнув мечом, нацелился на слабое место между переносицей и шеей:

— Ты не достоин жить, мерзкий ублюдок- зарычал Зохан и, стремительно набирая скорость, опустил меч на горло противника. Звонкий лязг чуть ли не отбросил его назад, но вампир устоял на ногах. Широко раскрытыми глазами, Зохан смотрел прямо на предводителя красноглазых, Дора Кровожадного, чье обезображенное лицо было залито кровью, а глаза застелила красная дымка. Из за проступивших клыков невозможно было понять, улыбается ли тот или скалится:

— Думаешь, я не достоин жить? — выплюнул он- Щенок не понимает, что может лишиться жизни за считанные секунды. Последние слова Дор проревел и кинулся на Зохана, приготовившегося к драке. Вокруг стоял невероятный шум сражений. Кровь текла рекой от мертвых тел воинов. Защищаясь от выпада красноглазого, он, переместившись за спину противника, опять попытался нанести ему смертельный удар, но его моментально не оказалось рядом.

— Я повешу твою голову перед входом в мой замок- раздался смеющийся голос Дора сзади него и плечо Зохана обожгло болью. Ослабевшая рука отпустила меч, с грохотом упавший на землю. Похоже, ублюдок перерезал ему связки на плече. Немного отстранившись, Зохан попытался ударить его левой рукой. Красноглазый, опешив от такого нападения, не успел увернуться и кулак попал в солнечное сплетение.

«Хочется пить» — впервые подумал он. Вампир очень устал, пробивая себе путь к замку Умблад, но не время сдаваться.

«Сейчас или никогда» — подумал он и, схватив лежащий меч, одним мощным рывком отрубил Дору руку, в которой он держал клинок.

Завопив, красноглазый попытался нашарить другой конечностью оружие, но, отбросив ногой его клинок, Зохан продолжал нападать на Дора, то и дело отрубая ему что-нибудь еще. Вдруг, неподалеку от него послышалось чавканье. Повернувшись к звуку, он увидел ужасную картину, отчего его чуть не вырвало.

Отбросив мечи, красноглазые пожирали чистокровного вампира. Они, словно пиявки, присосались к его рукам и шее, издавая при этом утробные звуки.

«Как такое возможно- подумал Зохан- Ведь вампиры не пожирают друг друга, это не дано им природой».

Краем глаза, заметив какое-то шевеление, он не успел переместиться, чтобы спастись от несущегося на него Дора Кровожадного. Сбив, Зохана, он продолжал нестись прямо в пропасть, цепляя при этом и других воинов. Пропасть располагалась прямо под мостом, ведущим в замок. До нее осталось, примерно, десять футов. Не мешкав, вампир принялся пинать красноглазого, то и дело, пытаясь переместиться, но хватка Дора была слишком сильна. Он был крупным вампиром, крупнее своих товарищей, но Зохан ему не уступал. Его мышцы бугрились, залитая кровью рубашка разрывалась от напряжения. Внезапно, красноглазый резко остановился и, толкнув Зохана в пропасть, уже готов был переместиться, как только потерял из виду самого чистокровного. Внезапно, за сапог зацепилась чья-то рука и с силой потянула вниз. Упав, Дор стал соскальзывать. Цепляясь за корни деревьев, кусты, траву, он тянул все за собой, не в силах спастись. Зохан, появившимися когтями, принялся кромсать его ногу, за которую держался. Издав крик ужасающей боли, красноглазый стал пинать его другой ногой, чтобы избавиться оттяжелого чистокровного, тянущего его за собой в лапы смерти. Рука Зохана, сжимавшего кровоточащую ногу стала разжиматься, кровь заливала глаза, отчего стало невозможно видеть.

— Я похороню тебя вместе со мной в могиле между камней- рычал Зохан. Пытаясь другой рукой схватиться за ногу Дора, он ощутил, как ему по лицу красноглазый пнул сапогом:

— Внизу не камни, Чистокровный выродок, а гробы- зашипел Дор и пнул еще раз ему по лицу, окончательно высвободившись из хватки Зохана. Падая вниз, вампиру постепенно преставали слышаться грозные крики воинов, звуки разрубающегося тела и как льется кровь. Все это, казалось, теперь уже не важно. Смерть в считанные секунды заберет его, и он обретет долгожданный покой. Внизу мощным течением, гробы из замка Умблад относило к водопаду, где их участь уже не известна. В один из них упал, потерявший сознание, вампир. Его израненное тело покрылось щепками и некоторыми уцелевшими досками, которые он не раздавил. Они накрыли его, словно, хотели защитить от водопада, но, перевернувшись и, снова падая вниз, гробы исчезали в густом тумане.

Глава II
Новый Орлеан
Наши дни

Единственное место, куда поселилось большинство существ, мог быть только Новый Орлеан. И это понятно: воздух пропитан алкоголем, везде бродили проститутки, дают бесплатную выпивку, да и само по себе, место наполнено мистической энергией, особенно ночью. Поэтому Мамад после долгих поисков вампира, что не увенчалось успехом, решила отдохнуть и повеселиться. Прошло уже три столетия.

«Это чертово время идет слишком быстро» — подумала она.

Ничего, в запасе еще есть два столетия, но время не на моей стороне.

«Ох, время. Опять я возвращаюсь к нему»

Не заметив идущую напротив нимфу, она столкнулась с ней.

Смотри куда идешь, идиотка-выпалила Мамад.

— Ах, ты ж суч… -Нимфа во время осеклась, узнав одну из сестер — Ты же…. О, всемилостивые Боги…. Помогите!!!! — завизжав, нимфа пустилась бежать, пока не скрылась за угловым домом, но даже там были слышны ее крики.

Мамад была не в хорошем настроении, недавно она заставила демонов бури вырвать свои рога и сожрать их. А потом смотрела на лица, застывшие в агонии и смеялась, смеялась, смеялась….

Да, та парочка демонов оказалась вечными зазнайками и бессмертными убийцами.

Когда они воскреснут, то будут, скорей всего, в ярости. Ну, ничего, в следующий раз, она заставит сожрать их собственные руки, они же вновь отрастут. Единственным за счет чего питались сестры — это эмоции и чувства.

Пожирая агонию, Мамад становилась все сильнее и сильнее. У ее сестер тоже была своя закуска. Катарина всегда питалась красотой. Она, как присосавшийся клещ. Старушка всегда была молода. Если ее силы истощались, то она превращалась в горбатую прыщавую, лысую старуху с зеленой кожей. Сестры всегда над ней смеялись. За это ее и прозвали Старушкой. Патриция могла не питаться веками, но потом она становилась вялой, тускнела и ничего не хотела делать. Ее эмоцией был страх. Когда она нападала, будь то бессмертный или человек, ее жертва сначала становилась слепой из — за сияющей красоты, а потом седела и умирала. Про сестер слагали много легенд и песен, но все было ложью, что им никогда не нравилось. Они были без ума от страшилок, которыми пугали детей. И когда малыш засыпал, что было видно у них в котле, они разными способами издевались над ребенком. Когда младенец мочился от страха, они смеялись так, что гогот вылетал из- под земли и сотрясал звезды, от чего они еще пуще визжали.

Да, хорошие были времена. Сестры тоже иногда подшучивали между собой. И Мамад никогда не понимала их юмора: когда пришло время полнолуния, Катарина обращалась в стаю воронов и летала над людьми. Когда она уже собиралась «делать свое дело», как она это называла, Патриция спросила «Сестра, ты вернешься?» — На что Старушка отвечала — «нет, я сдохну» — и они вдвоем пищали от смеха, а когда Катарина спрашивала у Пряхи во время полнолуния-« Что тебе принести: сердечко или кишку?», Патриция, не отрываясь от котла с Мамад, пробормотала — «яблочко». И тогда они падали в реку и держались за животы, чтобы не лопнуть, в буквальном смысле.

«Что ж, я уже у цели» — Мамад подошла к входной двери паба с незамысловатым названием «У Джефри», где постоянно гуляли бессмертные, это был их собственный притон. За дверьми грохотала оглушающая музыка, под которую пытались проорать припев валькирии — «Караоке». Да, эти ушастые дуры всегда любили продрать глотку, а потом запить дешевым, безвкусным виски. Как всегда, атмосфера этого паба влияло на Мамад, как успокоительное, но было бы лучше надрать кому-нибудь задницу, и получить при этом новую дозу агонии. Столики почти все были заняты, но в темных уголках еще есть местечко, где она могла бы отдохнуть. Эти взгляды, полные смятения и страха, устремленные на нее — как она устала это ощущать.

— Где я? — хриплым голосом спросил Зохан. Его окружала зловещая темнота, угрожающая затопить. Даже своим особенным зрением, помогающем видеть ночью, как днем, он ничего не увидел. Будто кто-то выключил свет в его глазах и теперь ему осталось только надеяться на свои остальные обострившиеся органы чувств. Неподалеку шумела вода. Немного поерзав, Зохан обнаружил, что он находится в каком-то тесном ящике. Похоже, его похоронили.

«Но откуда тогда могла здесь взяться вода?»

Перед ним сразу вспомнились последние мысли о смерти.

«Вдруг, я уже умер?»

Не может быть, ведь сейчас я дышу свободно.

«Так, мы это уже проходили. Пора встать, прийти в себя и чего-нибудь выпить»

Зохану, как и другим вампирам, необходима кровь, хотя бы раз в месяц, но побаловать себя выпивкой тоже любимое дело.

«И когда я в последний раз питался?» — спросил Зохан.

Скорей всего, с момента пребывания его в этом месте, уже все изменилось. Но, проклятье, как же хочется пить.

Нет, так не пойдет. Для начала нужно понять, где я, черт возьми…

«Надо попробовать встать»

Немного напрягшись, он сумел раздвинуть стенки, сжимающие его изнутри.

Когда он спиной ощутил накатывающий холод, Зохан понял, что сломал свое убежище.

Его спина намокла, значит, он плыл, а теперь, будет тонуть. Уже почти погрузившись в воду, вампир окончательно избавился от деревянных досок, сдерживающих его.

Вынырнув из воды, он огляделся вокруг, в поисках спасения.

Увидев берег, Зохан, в несколько гребков доплыл на сушу и удивился. Кругом была еще темнота.

«Похоже, что я в какой- то пещере»

Шум от падающих с потолка глыб эхом разнесся в странном месте.

Похоже, это была хлипкая пещера, и она сейчас разрушится.

Везде были только скалы, рушащийся потолок и вода. Хотя нет, какой- то проблеск света виднелся напротив, и туда стекала вода.

«Должно быть, пробило камнем»

Хоть вампир и мог воскреснуть, но умереть под толщей холодной воды, накрытым сверху камнями была не очень хорошая смерть, тем более, он слишком слаб.

«Мне нужна кровь. Надо будет пробить дыру у другой стены»

Но какой смысл? Если это пещера, то единственное на чем она держится, так это две стены, расположенные друг против друга. И у одной из них уже была дыра.

«Если пробью еще одну, пещера накренится и случится большой взрыв, отчего потом его останки будут долго собираться вместе, чтобы он опять воскреснул»

«А у меня еще есть идеи?»

Выходит надо пробивать. Встав, Зохан, шатаясь, подошел к стене и со всей силы ударил в стену. Эхо разнеслось, но стена не двинулась.

«Что ж, это усложняет ситуацию»

Собрав всю мощь, он обрушился с кулаками на стену. Послышался треск, потом еще один, вскоре за ним посыпались камни. Еще чуть-чуть. Последний удар.

От запаха собственной крови его чувства обострились. Скорость ударов удвоилась, пока, наконец, стена не рухнула. Как он и предполагал, пещера стала накреняться. Камни громадной величины падали на Зохана. Теперь он, наконец, умрет и никто ему не помешает.

Последнее о чем он думал, только о выпивке и крови, не осознавая того, что его тело материализовалось в другое место.

Удара не последовало.

Вокруг послышались вздохи.

«Я что, переместился?»

Последнее, на что только мог. Открыв глаза, он увидел бессмертных. Толпы различных существ с киями в руках возле бильярдного стола и большими стаканами пива.

«Похоже, я в единственном кабаке „У Джефри“, где отдыхали только бессмертные».

Но как только волнение стало отходить, послышались голоса:

«Она смотрит на него»

«Парень, ты мертвец»

«Где моя выпивка?»

Он обернулся на взгляды бессмертных и увидел ее….

— Я нашла тебя, вампир…

Глава III

Казалось, нет ничего удачней, чем переместившийся вампир, которого она искала. Но что-то здесь было не так. Он не похож на тех вампиров, которые сидели в кабаке. Весь в пыли и паутине, с оборванной одеждой, мокрый

«Да, он сильно исхудал-заметила Мамад-Что же с ним стало?»

— Мне кажется, ты немного не такой, как я хотела- Призналась она- Слишком быстро ты попал ко мне в руки. Честно, я даже растерялась…

Ведьма захохотала.

— Это не входило в мои планы- буркнул Зохан.

— Все равно, я, рано или поздно, нашла бы тебя, вампир.

Он промолчал.

— Что ж, похоже, время для разговоров окончено- Мамад ухмыльнулась.

— Зачем я тебе?

— Ты потом узнаешь….- Только сейчас она заметила, что его раны кровоточили, а сам Зохан скалился и пожирал глазами каждого бессмертного в баре- Проклятие, вампир. Где же тебя носило? Твои раны, они немного страшненькие для такого, как ты.

— Не твое дело, Ведьма- Он, словно, выплюнул последнее слово, и отвернулся от нее, приводя Мамад в ярость, отчего она засмеялась так, что сотрясло бар.

Послышались крики бессмертных тварей. Некоторые из них собирались что-то ей сказать, но увидев лицо ведьмы и окружавшую ее зеленую дымку, остались стоять в толпе. Лишь одна из них, пробиралась сквозь существ, с запыхавшимся лицом и яростными сверкающими глазами.

— Не стоит меня злить, Зохан. Я и так потратила много времени на твои поиски, а ты собираешься вести себя, как маленький ублюдок, которому не купили игрушку. Спрашиваю в последний раз, где ты, черт возьми, был?!

Аура смерти, витавшая возле ведьмы и какая-то неведомая могущественная сила изумрудного цвета обещали вампиру море страданий и пыток, но он не сдвинулся со своего места и так же грубо ответил:

— Это тебя не….

Заметив краем глаза раздражающее его сияние, Зохан отвлекся и не успел договорить, как между ним и ведьмой остановилась Валькирия. Она была ему знакома, но он не мог вспомнить ее имя. Темные волосы каскадом ниспадали на узкие плечи, переходящие в полную грудь, на которой задержался голодный взгляд вампира и такую же узкую талию. За спиной у нее висел лук, с которым она никогда не расставалась, даже при смерти, но все же такой храбрый поступок, как выйти перед Мамад, переполошил всех бессмертных существ в баре и на улице, наблюдавших за этой сценой.

«Она умрет быстрей, чем произнесет хоть слово» — подумал Зохан и стал ждать.

Мамад быстро переводила свой сумасшедший взгляд то на Валькирию, сжавшуюся под натиском силы ведьмы, то на Зохана, затаившего дыхание и ожидавшего, что же будет дальше.

Ее переполняло два чувства: Гнев и Ревность.

Но откуда могло взяться последнее, она так и не узнала. Зато Мамад теперь знает, что сделает с валькирией, вмешавшейся в их разговор.

— Заткнитесь оба и убирайтесь отсюда. Этот бар не место для выяснения ваших супружеских дел, идиоты- Мгновенно Мамад узнала по голосу, кто это такая.

Она узнала бы ее, даже, если бы выпила сотню бутылок виски и закурила две пачки «Мальборо».

Валькирия по имени родом из Сарагосы, где находится испанский ковен валькирий, решила посетить Новый Орлеан, без какой- либо причины. Помнится, когда-то Сестры прокляли ее, что она влюбится в Солнце. И по сей день, бедняжка пытается добраться до него, чтобы испытать на себе всепоглощающую и сжигающую любовь этой звезды.

Ведьма хихикнула. Ведь еще никто не попытался стереть с нее проклятие сестер. Даже сейчас Мамад уловила мистическую нить, обволакивающую валькирию.

— Годы, что я прожила- начала саркастически ведьма- отняли мое зрение, ибо на этой ушастой малышке я не вижу загара. Это поправимо, дорогая.- Мамад подняла руку, в которой светился огненный шар, потрескивающий зарядами молнии.

За валькирией, она не заметила, как Зохан, потеряв равновесие от недостатка крови, осел на пол. Его взгляд затуманился. Инстинкт требовал выпить крови, напиться, чтобы хватило на следующие века вперед, но нет. Он не может это сделать, иначе его постигнет ужасная кара.

«Посмотри на эту жилку» — требовал Инстинкт-«Осуши ее, она нуждается в тебе»

Если он укусит ведьму, то одни боги знают, чем закончится его жалкая жизнь.

Но соблазн так велик:

— Забери меня отсюда, черт возьми- Хриплый голос вампира дрожал.

«Пить. Хочу пить»

Мамад ответила ему серьезным тоном:

— Всему свое время, Зохан. Подожди, я только разберусь с одной ушастой тварью, и мы окажемся дома.

«Точнее в тюрьме» -Он хотел поправить ее, но вовремя осёкся.

Музыка, игравшая LanaDelRey, переключилась на максимальную громкость, которую только мог вынести старомодный музыкальный аппарат. Все бессмертные существа, за исключением тех, кто не мог слышать, прикрыли уши ладонями.

— Проклятие, кто — нибудь сделайте потише -раздавались голоса со всех углов бара.

— Что за черт, кто врубил музыку на полную громкость?

Подошедший кентавр крутил винтики и нажимал на кнопки, пытаясь уменьшить звук, но все было тщетно.

— Проклятие, не получается, оно…

Внезапно поднявшийся ураганный ветер снес оконные рамы вместе со стеклом и мгновенно отрезал голову кентавру. Со всех сторон послышались крики о помощи, вопли, мольбы, но Мамад, сидевшая на столе, выпивала стакан бурбона со смертельным спокойствием, как будто, так и требовалось.

Лампочки лопнули от напряжения, и град осколков посыпался на существ. Двери захлопнулись так же быстро, как и разбился стакан в руке ведьмы.

Ее ярко-зеленые глаза, казалось, горели, и пламя поднималось ввысь.

— Никто не посмеет указывать мне, командовать или унижать-Голос ведьмы, словно из другого мира разносился по всему бару. Хижину стало шатать настолько сильно, что каждое существо завалилось на пол.

Но вампир был в ее поле зрения и он, казалось, тоже был не в себе. Его черные глаза буквально пожирали Мамад, отчего ей стало жарко, и воздух пропал из легких.

Переключив свое внимание на валькирию, ведьма завизжала:

— Особенно ты! — и указала пальцем на девушку.

Чуть покачнувшись, валькирия, ни с того, ни с сего, лопнула, и всех забрызгало кровавым месивом.

Придя в себя, Зохан ощутил на себе теплую липкую жижу. Принюхавшись, он не поверил своим глазам.

Кровь.

Везде была кровь, как подарок с небес ему.

Как зверь, он набросился на остатки валькирии, забыв о том, что она вообще здесь была и принялся слизывать то, что от нее осталось.

— Как красиво. Прям, как дома- мечтательно промолвила ведьма и, встав, подошла к вампиру, который на коленях слизывал кровь.

Брезгливым взглядом она окинула Зохана и повернулась к удивленным, выпачканным в кровь бессмертным существам:

— Я думаю, отродье усвоило урок и мне не надо будет в следующий раз применять свою силу, чтобы доказать, что я….

Внезапно все мысли из головы ведьмы выветрились, и она забыла о чем говорила.

— Впрочем, не важно. Я еще вернусь.

Взмахом руки, Мамад перенесла себя и Зохана в старый, потрепанный особняк, принадлежащий самой ведьме.

«О да! Божественно! Еще, еще!» — кричал Зохан, слизывая сладкий, кровавый напиток с пола паба. Он чувствовал, как жидкость текла по венам, придавая все больше сил с каждым глотком. От голода красная дымка заволокла глаза и он, казалось, не видел ничего кроме крови и остатков от бедной валькирии, которую буквально разорвало, словно лопнувший шарик.

«И во всем виновата ведьма» — пронеслось у него в голове. Даже, когда он слизывал кровь, Зохан продолжал думать о ней, несмотря на затуманенный рассудок и одно желание — ПИТЬ.

Вампир был знаком с ведьмой и раньше, при других обстоятельствах. В очень древние века, Мамад успела прославиться на всех сферах жизни, как самая опасная и смертоносная бессмертная, но Зохана это мало беспокоило, ведь у него не было никакого желания сталкиваться с ней, кроме как затащить в постель. Несколько раз. Словно завороженный ее красотой, он не мог насытиться ведьмой и уже где-то через месяц, они были объявлены парой.

«Пока не случилась одна неприятность» — подумал он и из воспоминаний перенесся в настоящее.

Лизать стало нечего, кровь внезапно исчезла. На вампира нахлынули новые запахи. Что-то очень мистическое было в новом помещении, в котором оказался Зохан.

Он был уверен, что это еще одни проделки сумасшедшей ведьмы. Ведь, если что-то связано с магией, то обязательно должна присутствовать Мамад. Некоторые, кто зовут ее матерью ведьм, слишком фанатично относятся к ведьме. Были случаи, что ей посвящали некоторые ритуалы жертвоприношений, надеясь, что сейчас перед ними возникнет сама мать ведьм, как будто она чертов приверженец ада и сейчас выскочит из земли.

Встав с пола, вампир подошел к окну. Призраки в рваных плащах темного цвета кружили возле здания, в котором находился Зохан.

Немного вдалеке он увидел лысые страшные деревья, и над всем этим плыл густой туман. Вампиру не внушало это место доверия. Прям, как в фильмах ужасов, которые он смотрел.

Сзади него раздался знакомый, женский голос с нотками сарказма:

— Наелся? — Развернувшись, он пристально уставился на ведьму. Она была одета в тонкий топ, облегающие джинсы и сапоги на высоком каблуке. Надпись на майке гласила: «Готова развлечься».

Ее русые волосы были не заколоты и поэтому больше всего привлекали внимание вампира, за исключением пышной груди, натянувшей топ.

— Я вижу, что мое тело тебе понравилось -промурлыкала она и рукой провела от бедра до шеи, взъерошив волосы, каскадом, упавшие на ее плечи и грудь, что еще больше смутило Зохана.

«Зачем она все это делает? Что ей надо от меня?»

— Покажи свою истинную внешность, ведьма- прорычал вампир.

Засмеявшись, Мамад подняла голову вверх и гортанным звуком произнесла:

— Ты видишь ее перед собой. Мне приятно знать, что я так на тебя действую- взглядом ведьма указала на растущее тело Зохана.

«Но этого недостаточно» -подумала она и подошла к нему.

— Я так долго ждала тебя, мой вампир- Коснувшись пальчиками его груди, ведьма ощутила жар, исходящий от него и крепкие, как сталь, мышцы.

Вампир был в замешательстве. Сначала она проявила свою жестокую сторону, уничтожив валькирию, а теперь пытается соблазнить его.

«Пусть пытается- подумал он- Все равно у нее ничего не выйдет»

«А так ли это?!»

«Заткнись»

— Что ты хочешь от меня? — потребовал Зохан, завороженный красотой ее глаз. Их цвет менялся, в зависимости от эмоции, что есть у каждого бессмертного, но в случае ведьмы….

— Тебя!

Ах, эти фиалковые глаза сведут его с ума, как несколько сотен лет назад.

— Зачем ты делаешь это со мной, Мамад? — не в силах справиться со своим нравом, вампир отстранился от нее и прошел вглубь комнаты.

— Разве это не очевидно? -ответила ведьма вопросом- Ты сильный, сексуальный, гордый. Мне такие нравятся.

Вампир понял, что она была им очарована. Конечно, кто бы игнорировал такого, как он.

Даже, если Зохан не хочет с ней спать, она все равно полна решимости заполучить желаемое?

Могущественная чертовка…

Подойдя к нему, Мамад посмотрела в его золотистые глаза. Он по — прежнему был прекрасен, как сотни лет назад. Годы не изменили ее бывшего любовника и парня, а вот ведьма наоборот стала немного мягче по сравнению с прошлыми веками. Коротко-отстриженные, взъерошенные, черные волосы придавали ему вид дерзкого мальчика, любящего пошалить. Рельефные мышцы натягивали рваную рубашку вампира. В некоторых местах она могла увидеть его смуглую кожу. Она, словно, просила лизнуть, узнать вкус его кожи. Грязные джинсы, будто вторая кожа, облегали его накачанные бедра. И этот идеал мужчины был ее любовником. Жаль, что она не замечала этого раньше, а теперь у нее есть все время мира, чтобы впитать в себя его образ греческого бога. Может, даже, у нее получится соблазнить его во второй раз, когда он, набравшийся сил….

Нет, идиотка! Сосредоточься на задании или проиграешь.

— Объясни, чего ты хочешь от меня? — его голос вернул ее в реальность. Его глаза цвета расплавленного золота изучали ее, пытаясь найти что-то, неизвестное самой ведьме.

«Что же это? Что?»

— Я соскучилась по тебе, Зохан. Разве ты забыл о тех днях, что мы провели вместе? Как мы провели эти дни вместе. Разве ты это все забыл? — ее сладкий голос возбуждал вампира до умопомрачения. Маленькая ведьма что-то задумала. Снова.

— Разве ты не обиделась на меня за тот случай с нимфой? -пол под ногами Зохана дрогнул. На секунду, глаза Мамад загорелись ярко-зеленым от ярости, и она протерла их рукой. Открыв, ведьма снова оказалась с тем же фиалковым цветом.

— Ты же знаешь, я вспыльчивая женщина. И если мне что-то не нравится, я сразу об этом говорю, или действую. Ты и эта мерзкая шлюха усвоили свои уроки.

Зохан пытался что-то ей сказать, но она прижала указательный палец к его губам и прошептала:

— Тсс, давай не будем портить этот миг. Разве тебе не хочется расслабиться, ощутить давно ушедшее наслаждение.

С каждым словом, тело Мамад растворялось в облаке все быстрее и быстрее, ведя вампира в ванную комнату:

— Но сперва- засмеялась она- Тебе надо помыться, привести себя в порядок, переодеться и спуститься в главный холл. Там я буду тебя ждать, мой вампир.

И исчезла, оставив Зохана наедине. Он все еще улавливал этот сладкий аромат спелой вишни и миндаля, который исходил от ведьмы.

«Она хочет поиграть с ним» -Хищно улыбнулся вампир

Что ж, Мамад должна знать, что ее гость играет нечестно.

Глава IV

— Ты обещала нам показать его! — В один голос визжали ее сестры- Покажи или ищи дальше! С нами твои фокусы не пройдут.

Сразу, после того, как ведьма покинула комнату Зохана, она пришла к большому зеркалу, висевшему в гостиной. Через него, Мамад могла общаться с кем угодно и даже переходить в другие сферы жизни, несмотря на остальные зеркала, которые она развесила по стенам во всем особняке. Они были ее коллекцией, как куклы Патриции, о которой никто не знал, кроме них. Каждое зеркало было дорого ведьме и несло в себе частичку ее души. Одно столетие- одно зеркало и так по сей день. Они были не просто красивыми, они были ее глазами и ушами. Ведьма могла просто подойти к одному из них и, активировав его, наслаждалась слухами или новыми новостями.

Мимо нее проплыл призрак. Ее сестры, застывшие в воздухе, в пещере, что показывало зеркало, красили друг другу ногти на ногах и отвлеклись на него, провожая взглядом.

Встряхнув лак, Катарина произнесла:

— Откуда они у тебя? Помнится, когда ты покупала этот особняк, в него не входил список этих милых созданий- Пальцем, она указала на призрака- Иначе плата бы сильно повысилась.

— К вашему счастью, дорогие сестры, я умею торговаться.

Пустым взглядом, Патриция посмотрела на Мамад и коротко хихикнула. Ее коллекция кукол из человеческих органов толпилась под ней, то и дело, падая в кровавое месиво. Серые волосы сестры почти доставали до них, поэтому, куклы пытались зацепиться и подняться к своей хозяйке:

— Никто не спорит с тобой в этом деле, дорогуша, тем более, что по моему этот призрак и был продавцом особняка, с которым ты- изобразив в воздухе кавычки, Пряха продолжила красить ногти Старушке- «Торговалась».

— Он был готов продать это здание за сумму, превышающую семизначное число. Разве никто другой не поступил бы так же? -Мамад ждала, пока сестры докрасят ногти на ногах.

— Но разве не ты одна хотела заполучить только этот дом? — ответила вопросом на вопрос Катарина. Ее блестящие волосы цвета оникса плавно скользили по плечам, словно облака.

— Да, но никто не говорил, что цена будет так высока-возразила Мамад и сестра пожала плечами.

— Так ты поймала Вампа? — спросила ее Патриция, отчего даже ее куклы застыли в ожидании ответа.

— Да, он сейчас в душе- невозмутимо ответила она.

— И ты не попыталась его соблазнить? — Пряха расширила свои пустые глаза и случайно промазала, когда красила ногти сестре, от чего получила от нее крепкую пощечину. Взмахом руки, младшая девушка стерла лак с кожи Катарины и продолжила красить.

— Зачем мне спешить, дорогая? У меня в запасе есть еще-посмотрев на вымышленные часы, Мамад продолжила- два столетия. Лучше позаботься о своей цели, Катарина. В последнее время, я заметила, что ты теряешь хватку.

— Это от того-заворчала младшая сестра в ответ-Что я давно не питалась и…

— Мои вороны донесли мне — перебила ее Катарина — Что ты развлекалась во всем известным нам, пабе, под названием « У Джефри». Разве трудно было позвать нас?

Патриция снова заворчала:

— Я ненавижу это место, будь оно проклято. Виски в этом баре просто безвкусное. Я бы выпила более крепкую жижу, что есть там. Что ты делала в этом месте. Опять напивалась? — спросила она грозным тоном, словно учительница, отчитывающая ребенка.

— Я даже выпить не успела, как появился он -скривившись, Мамад добавила-Грязный, мокрый, вонючий. Интересно, где же он был?

Перестав красить ногти, Катарина стала расчесывать свои блестящие волосы:

— Я слышала, что много лет назад между красноглазыми и чистокровными происходила битва за замок, что был размещен на обеих территориях. Возможно, у пиявки были проблемы и с ним так обошлись.

Отмахнувшись от нее рукой, Мамад округлила глаза:

— Это просто невозможно. Ты знаешь, какой он крепкий? Возможно, сегодня я затащу его в постель.

— Время уходит, дорогая. Твои драгоценные часики начинают спешить — смеялась Патриция. Чуть успокоившись, она добавила:

— Надо будет думать над моей проблемой с зеркалами. Если старушка в них постоянно смотрится, то я тоже хочу. Эти нелепые мысли ломают мой и без того сгнивший разум. Похоже, сегодня я пущусь во все тяжкие.

Вскоре зеркало потемнело и пришло в свою нормальную форму.

Если я и проиграю пари сестре, то это будет самый лучший спор, где я соблазняю вампира. На что же клюет пиявка? Мускулистые грудь, плечи и бедра…. Ох, я самая счастливая ведьма на свете. Но не стоит забывать, что Зохан тот еще мастер соблазнить, уверить, что он тот, кого я искала всю свою жизнь и бросить, изменив с таким ничтожным существом, как нимфа. Она не позволит ему одурачить ее во второй раз, когда победа уже почти так близка.

Наверху что-то бахнуло, и послышался рев вампа:

— Пошли прочь, невидимые твари! -В ярости Зохан взял рядом стоящий стул и кинул в невидимых, возмущавшихся существ. Стул прошел сквозь одного из них и разбился в щепки об стену.

Как только выйдя из душа, в одном полотенце на бедрах, вампир увидел летающих рядом с ним рубашку и штаны, то попросту пришел в гнев. Призраки, невидимые существа, нуждающиеся в экзорцизме, помешаныпортить жизнь людям и бессмертным. Неужели ведьма выбрала самый унижающий способ пытки? Или чего там от него ей надо? Ведь Мамад только переместила его сюда, но ни слова не сказала о своей цели. Только немного домогалась. Вряд ли ей нужны его услуги, как проститутки по вызову, тем более, что он не соглашался на подобное.

В комнате показалась ведьма.

Все в той же одежде, такая соблазнительная, что все мысли Зохана улетучились. Она хочет секса? Он ей устроит незабываемую ночь, только пусть попросит. При взгляде на него и на то, в чем он был сейчас, Мамад немного покраснела.

«Не от возмущения» — подумал он.

Ей нравилось то, что она сейчас видела. Ведьма выглядела так, словно, делала над собой титанические усилия, чтобы оторваться от просмотра его почти обнаженного тела. Зохан знал, какое впечатление он производит на эту чертовку и ему это понравилось.

— Какого черта ты творишь здесь? — спросила она, не скрывая своего раздражения. Ее фиалковые глаза сверкали яростью. Воздух вокруг ведьмы начал сгущаться, преобразовываясь в зеленый, искрящийся туман:

— Я ведь просила тебя только переодеться и спуститься вниз-оценив, как хорошо сложен Зохан, Мамад сглотнула и отвела взгляд.

— Я собирался выполнить твою просьбу, пока не увидел летающую одежду рядом со мной. Я ненавижу призраков, и ты должна была это знать.

— Знать? — переспросила она- Зачем мне это?

— Неужели ты забыла, что когда-то мы были с тобой вместе? -Зохана передернуло только от одной мысли, что его так быстро забыли.

Хмыкнув, Мамад подошла к нему и вампир сразу напрягся. Запах вишни и миндаля, окутал его, забиваясь в ноздри.

«Ее запах»

Проведя кончиком пальца по его мускулистой груди, ведьма хриплым, томным голосом, заговорила:

— Мой милый, милый вампир. Ты же знаешь, что для нас время летит очень быстро и то «когда-то», что ты сказал- она посмотрела ему в глаза, и Зохан утонул в их фиалковом цвете. Мужское естество моментально стало твердым, как сталь, что не укрылось от Мамад. Продолжая вести пальцами по его груди вниз, она выдохнула прямо в его губы:

— Это было давно- Немного придвинувшись к ней, вампир был готов схватить ее и прижаться своими губами к губам маленькой ведьмы, но она моментально растаяла, оставив Зохана одного, не удовлетворенного и жаждущего продолжения. Решив, во что бы то ни стало, довести до конца то, что они не закончили, он быстро, схватив рубашку и штаны, продолжавшие висеть в воздухе, оделся и вылетел из комнаты, застегивая пуговицы на ходу.

Спускаясь по винтовой лестнице, ведущей в огромную гостиную и две маленькие комнатушки дальше, по коридору, Зохан удивился убранству ее особняка. Стены были вылиты, словно, из золота, на которых сияли надписи на непонятном ему языке. Они доходили до пола, где были постелены ковры различных эпох. Вампир не знал, что больше всех его удивило. То, что на всех стенах висели зеркала разных размеров или то, что Зохан считал логовом ведьмы, напоминало ему, скорее всего, его собственный пентхаус в Нью-Йорке, который он купил, в надежде отдохнуть. Свернув за аркой, Зохан увидел длинный обеденный стол, накрытый на двоих с разных концов. Вокруг стола летали блюда с разной зажаренной живностью и не зажаренной, а сырой и кровавой. Вампир еле сдержался, чтобы не наброситься по-звериному на еду и завершить свою незаконченную трапезу.

«В прошлый раз-вспомнил он-Пострадала валькирия. Кого же теперь она подала к столу?»

Вздрогнув, он стал расхаживать взад и вперед, пытаясь собраться с мыслями.

По крайней мере, вампир узнал, что отстал от нынешнего времени более, чем на сотню лет, а это значило, что ему следует изучить новое и непонятное. Хотя бы ту коробку, которую видел Зохан в баре «У Джефри». Из нее играла музыка. Сначала ему показалось, что это магия, но подошедший к ней кентавр стал крутить какие-то кнопки, и музыка становилась тише. Он решил не показывать своего изумления и пообещал себе, что обязательно вернется в бар и изучит эту штуковину.

В комнату вошла Мамад, и вампир застыл на месте, округленным глазами пожирая ее. На ведьме было блестящее темное платье в пол, с глубоким декольте, обволакивающее ее, стелящееся по плоскому животу, словно, вторая кожа и с разрезами до бедра с обеих сторон. Русые волосы были распущенными и каскадом ниспадали до спины, как туман, стелились дальше. На ее руках были большие золотые браслеты, звенящие, при ходьбе. С ярким, вызывающим макияжем, она была похожа на чародейку, чьи чары любви околдовали его самого. Вокруг зрачка фиалкового цвета, блестела темно-зеленая радужка. Зохан всем телом ощутил, как Мамад полна своей могущественной силой. Его чресла уже напряглись, в ожидании чего-то откровенного, но ведьма, продефилировав к нему, сладким, урчащим голосом произнесла:

— Ты собираешься уступить мне место?

Очнувшись, словно, от наваждения, Зохан молча кивнул и перешел на другую сторону стола, где был еще один стул. Теперь он находился напротив Мамад и, налаживая себе странно-выглядящие блюда в тарелку, кидал косой взгляд на нее, поражаясь такой красоте. Ее смуглая кожа, при свете свечей, парящих над столом, отливала золотом, а русые волосы готовы были вспыхнуть огнем. Только сейчас он понял, чего лишился несколько сотен лет назад.

«Ведь когда-то мы были вместе».

Как сложно теперь вампиру вернуть его невесту, если он уже отверг ее.

К удивлению Зохана, призраков становилось все меньше и меньше, пока они не исчезли. На вопросительный его взгляд, она ответила:

— Здесь нет ничего удивительного, вампир. Уже практически взошла луна и они свободны на этот вечер. Мой якорь не сможет удерживать их здесь целую ночь, поэтому они вселяются в людей и проживают последние двадцать четыре часа. Жаль с моими проблемами так нельзя поступить- она вздохнула.

Инстинкт требовал-«Успокой ее. Она нуждается в тебе», но Зохан проигнорировал его:

— Разве существуют такие проблемы, которые невозможно решить?

— Существуют. И их много, Зохан.- черты ее лица смягчились, и она стала похожа на маленькую, беспризорную девочку. Подарив ему теплую улыбку, она продолжила:

— Расслабься, дорогой. Эти проблемы тебя не касаются.

Она хотела сказать еще кое-что, но промолчала.

— Тебе нравится еда? — лукавым голосом спросила Мамад.

Проглотив кусочек мяса какого-то животного, он ощутил, как тот мягко тает во рту.

— Аппетитный, но, весьма, странный вкус. Что это?

Взявшись за живот, ведьма засмеялась:

— Это изысканное блюдо приготовлено из человека, Зохан.

И снова впала в истерический смех.

Едва проглотив, вампир не верящим взглядом смотрел на нее и, наколов еще один, отправил в рот. Теперь пришла очередь удивляться ведьме. Открыв рот, Мамад произнесла что-то нечленораздельно, вампир не понял и продолжил жевать.

— Ты думаешь, что я буду брезговать, чтобы не попробовать человека, каков он на вкус? Это глупо, Мамад. Как и сама твоя затея, провести здесь ужин, дабы поймать меня и сотворить что-то ужасное. Я прав?

Снова улыбнувшись, ведьма, щелкнула пальцами и рядом с ней из воздуха появились два бокала. Один наполненный чем-то темным, а другой, определил по запаху Зохан, кровью.

— Прошу, угощайся. Мне не принято отпускать гостей голодными.

— Отпускать? -переспросил ее вампир- Разве ты меня отпустишь после ужина.

— В свои комнаты. Я имею ввиду, отпускать в свои комнаты- глаза Мамад вспыхнули ярко зеленым и снова вернулись в свою прежнюю форму, фиалковые с темно-зеленой радужкой.

Когда на столе появилась зажаренная голова, Зохан прикрыл рот рукой и отвел взгляд от стола, в отличие от ведьмы. Ей нравилось то, что находилось на столе. Она называла это «Немой сценой». Но кроме мяса, вампир больше ни к чему не прикоснулся. Еще раз, щелкнув пальцами, Мамад заставила бокал с кровью подлететь к нему

— Пей до дна, дорогой. Сегодня волшебная ночь — отсалютовав ему, Мамад выпила содержимое своего бокала и прикрыла глаза от удовольствия.

Схватив свой бокал, вампир моментально опрокинул в себя кровь. Ощутив, как голод спадает, Зохан потихоньку начал расслабляться. Вампиры не привыкли есть, они только пьют и лишь некоторые из них могут побаловать себя едой. Заметив, что она не притронулась к еде, Зохан указал на ее тарелку:

— Ты ничего не ешь.

— О нет! Я никогда не ем, ведь это может привести к появлению ребенка.

Зохан долго смотрел на Мамад, пока не спросил:

— От еды можно забеременеть? Скажи мне еще, что валькирии не любят выпивку, и тогда я похлопаю тебе за достойную ложь.

— Я говорю правду, Зохан. Или ты не понял? Если ведьмы, как и валькирии, будут питаться едой, то после секса у них может появиться ребенок. Мы с сестрами питаемся разными эмоциями. А валькирии- Мамад причмокнула- совсем другая тема.

— Ты сказала «после секса». Это может означать, что ты собираешься соблазнить меня и переспать со мной?

— Знаешь, вампир. Твое «Да» здесь или «Нет» учитываться не будет. Если я поставила цель, я ее добиваюсь.

— Это и есть твоя цель- переспать со мной?! — Казалось, Зохан в ней разочаровался-Ты думаешь, что я больше ни для чего не создан, кроме временного секса? Ты оскорбляешь мою натуру, ведьма.

— Я прошу тебя, давай обойдемся без ссор. Ты нужен мне, Зохан. Разве не это ты мечтал услышать целые столетия от своей женщины?

«Да!»

«Заткнись»

— Только не в этом случае! И с чего ты взяла, что именно ты та женщина, которую я искал все эти годы? -Он начал терять терпение. Ведьма это заметила и ее глаза стали приобретать грозный изумрудный оттенок.

— Если ты сдвинешься с места, я предупреждаю тебя, боль, которую ты почувствуешь, будет преследовать тебя еще очень долго.

— Что это? — Зохан сменил тему. Мамад позволила ему это и посмотрела, туда, куда он указывал.

— Петрушка.

— Единственное, что мне знакомо из всего этого ужаса. Зачем ты приготовила бедного смертного?

— Я подумала, что порадовать тебя таким блюдом будет весело. Для меня, по крайней мере.

— Я не питаюсь человеком, Мамад. Неужели для вампира тебе следовало убить несколько людей и подать их к столу, но, угостив маленьким бокалом крови, ты тут же говоришь, что тебе весело. Я не буду есть человеческое мясо.

Закатив глаза, ведьма встала из-за стола и направилась к нему. Их бокалы снова наполнились.

— Если ты не ешь человеческое мясо, но питаешься кровью? В чем разница? Чтобы ты не делал, ты все равно будешь пользоваться человеком, как и я, как и все мы.

— Я не убиваю человека, когда пью из него. Я знаю, к чему это приводит. Если осушить его досуха, то можно потерять рассудок. Ты превращаешься в красноглазого и сходишь с ума- Зохан вздрогнул. В его руке оказался еще один бокал с кровью. Он хищным взглядом наблюдал за ведьмой, ее расслабленной походкой. То, что она показывала всем видом, что не боится его, только сильнее задело эго вампира, чем то, что его собираются использовать в постели.

— Для всех бессмертных существ- начала Мамад- в этом мире или других сферах, смертные являются сосудом, который они используют.

Зайдя за спину, ведьма стала массажировать ему плечи:

— Если долго пользоваться сосудом, он может прийти в непригодность. Что заставляет тебя не часто пользоваться ими? Я слышала, что некоторые вампиры используют людей в качестве кормежки, а демоны забивают ими свои гаремы. Так мой вопрос, Зохан- Она наклонилась к нему и прошептала на ухо- Почему ты редко пользуешься людьми. Что заставляет тебя не делать это?

— Моя совесть.

Мамад рассмеялась. Эхо сотрясло особняк до самого основания.

— Ты шутишь, глупый вампир? У тебя нет совести. То, что ты называешь совестью утеряно тысячи лет назад, когда ты впервые укусил человека. Если бы я знала, что ты такой жалкий, я бы подготовилась.

— Я не жалкий, ведьма-он резко встал и схватил ее руку. Мамад попыталась вырваться, но все безуспешно- Ты думаешь, что, убивая людей, ты заслуживаешь похвалу и думаешь, что так надо?

— Да! — закричала она-Я всегда так буду думать. Эти мелкие пешки в нашей жизни, их создали только ради забавы.

Ведьма посмотрела в его глаза, золотистые с черными прожилками, они манили ее.

— Это всего лишь пешки- повторила Мамад-маленькие ненужные пешки. Если сдвинуть одну, на ее место приходит вторая. Это практически тоже самое, что и теория с сосудом.

— Если тебе так кажется, ты не понимаешь игры, ведьма- Зохан оттеснял девушку к стене, пожирая глазами ее губы, желая страстно в них впиться.

— Я, может, запоздала в веках на счет шахмат. Просвети меня, милый Зохан -ее голос был таким сладким. Прижав ее к стене, вампир потерся носом о ее шею. Кожа ведьмы покрылась мурашками. Она наблюдала за ним из — под опущенных век. Следом, вдохнув запах Мамад, Зохан прикусил мочку ее ушка, вызвав этим стон, сорвавшийся из ее губ. Он слегка подул на нее, отчего ушко непроизвольно дернулось. Вампир хрипло рассмеялся

«Вот, что любит его ведьма»

«Его?!»

— Иногда, ради своего блага- начал он, исследуя полные груди. Они полностью помещались в его ладонь -Иногда, приходится жертвовать сильной фигурой.- Он посмотрел в ее, сияющие от возбуждения, фиалковые глаза- Я бы выбрал королеву.

— Ах вот как? — она попыталась оттолкнуть его.

«Словно сдвинуть гору» — подумала Мамад. Она попыталась обойти его, но он прижал свои руки по обе стороны от ее бедер. Его пламенный взгляд обещал одно наслаждение. Сжимая ее в объятиях, Зохан не мог себя контролировать. Ведьма действовала на него, словно афродизиак, словно наркотик, от которого ему сложно избавиться.

«Нет. Еще рано» — застонала Мамад и посмотрела на открытый балкон.

— Мне кажется, сегодня звезды рано сияют- еле оторвавшись от нее, Зохан перевел взгляд, повернувшись, на балкон. Она не солгала. Темнеть еще не начало, а звезды уже сияют. Солнце зашло за тучи, поэтому вампир мог выйти на балкон. Взяв Мамад за руку, он повел ее туда, с бокалами в руках.

По пути она сказала ему:

— Знаешь, Зохан. Иметь с тобой дело будет приятным.

«Ты даже себе не представляешь, на сколько»

Выйдя на балкон, перед ним открылся чудесный вид. Свежий ветер, пахнувший ему в лицо, нес прохладу. Повсюду были рассажены деревья, вдоль аллеи, которая, как лоза переплеталась с другими участками, где рос виноград и различные кусты с разноцветными цветами. Одна из аллей вела на затемненную сторону, откуда виднелась беседка. Под звездным небом, это казалось сказочным местом. И они здесь вдвоем. Зохан посмотрел на ведьму. Она, облокотившись на перила, рисовала в воздухе зеленым цветом линии, они были точь-в-точь, как и аллеи в саду. Сейчас вампира не привлекала ни красота сада, ни звезд, он смотрел только на нее. Ее грустные глаза переливались от зеленого к фиалковому, от чего она становилась еще более завораживающей, чем обычно. Сейчас она была потеряна, Зохан понял это. Что-то угнетало ее, но он не мог понять, что.

«Ах, если бы она мне открылась. Рассказала свои секреты»

Она резко повернулась к нему с широко открытыми глазами:

— Что ты сказал?

— Я ничего не говорил- Ведьма, казалось, вышла из реальности и теперь оглядывалась вокруг, словно, что-то потеряла.

— Мамад-Когда она обернулась, Зохан содрогнулся. Так красива, так желанна. Он хотел ее всю. Ветер раздувал копну ее русых волос, и они, как туман, стелились по воздуху дальше, пока не исчезли. Несколько прядей остались на пухлых губах. Она рукой убрала их за ушко. Там где он ее целовал, остался след. Ему это понравилось-Чего ты хочешь…

— Вампир, ты желаешь смерти? — перебила его Мамад. Ее глаза изучали его реакцию. Напуганный сказанным, он еще сильней подтвердил ее мысли о том, что Зохан новичок в бессмертном и жестоком мире. В их системе царит полная анархия, что приводит к смерти более миллионов бессмертных тварей, продолжающих плодиться, как крысы.

— Если это намек, ведьма, то у тебя ничего не выйдет. Меня невозможно убить просто обезглавливанием. А ты как думаешь, ведьмы часто умирают?

Посмотрев вдаль, Мамад загрустила. Не смотря на свои отношения с сестрами, она все же очень по ним скучала. Так же, как и по остальным ведьмам.

— Довольно таки часто, вампир. В древности нас можно было признать самой большой, по численности могуществу, расой. Тогда глупые люди, еще не зная, как нас убить просто сжигали на кострах, принося жуткую, мучительную боль. Но мы, как Феникс, восстали из пепла и продолжали творить магию. Сейчас первое место заняли ликаны и демоны. Они никогда не успокоятся, без конца кувыркаясь в постели со своими парами — Грусть еще сильнее надавила на ведьму. Теперь у нее окончательно испортилось настроение что-либо продолжать с Зоханом.

— Но что-то же может быть твоей слабостью? — не унимался он. Как Мамад раньше могла влюбиться в такого назойливого красавца?

«У меня их две» — чуть было она не сказала, но решила промолчать.

— Скука, Зохан. Вот от чего я боюсь умереть- И нервно рассмеялась.

— Знаешь-Хрипло начал он- Я знаю прекрасное средство, чтобы ты расслабилась.

— Я невольно заинтригована. Что же это?

Вампир переместился за ее спину и мягко стал массировать затекшие мышцы плеч. Она застонала, отчего естество Зохана снова затвердело.

«Проклятие. Если она и дальше будет стонать, то я не сдержусь. Ведьма меня погубит»

Продолжая массировать ее спину, он губами провел по ее манящей шее. Клыки заострились от одного только ее запаха. По спине пробежали мурашки, от мысли, что он с ней будет делать в постели, если эта чертовка ему отдастся.

Поцеловав место, где он только что провел губами, Зохан еле сдержался, чтобы не воткнуть клыки в ее прекрасную шейку. Прижав к себе спиной маленькую ведьму, вампир принялся водить руками по ее талии, плавно переходя в бедра и немного задевая разрез. Он что-то шептал ей на ушко, но она не слышала. Все ее внимание было заключено на этом сексуальном вампире, который соблазнял Мамад.

«Еще немного и окажусь в его власти» -подумала она.

«Пусть так и будет. Дай ему править над твоим телом. Почувствуй, кто здесь хозяин» — шептал ее внутренний голос. Нет, нельзя давать ему столько свободы, иначе это зайдет слишком далеко.

— Что ты сказал- хриплым голос еле выговорила она

— Я шептал тебе на ушко сальности -Его руки задели ее ноющую грудь. Желание опалило ее и комком собралось внизу живота- Что буду делать с твоим телом, если мы окажемся в постели.

Ведьма вновь застонала, ввергая его в пучину эротических страданий.

— Ох, вампир, у меня от тебя мурашки по коже.

Он легонько куснул ее за шею-Я и не то смогу сделать с твоей кожей.

Когда, Зохан стал переходить к активным действиям, задирая подол ее платья, Мамад поняла, что зашла слишком далеко.

Глава V

«Не могу насладиться этим запахом. Вкус ее кожи просто восхитителен» -Зохан продолжал ласкать ее шею, одновременно одной рукой лаская грудь, а другой приподнимая подол ее платья. Ведьма напряглась:

— Вампир, подожди. Это не может так закончиться.

Он ее не слышал. Страсть затуманила разум. В потемневших от возбуждения, ониксовых глазах читалась решимость. Повернув к себе лицом Мамад, Зохан снова воткнулся носом в ее шею.

— Боже, как же ты пахнешь….- простонал он и, приподняв ведьму, посадил ее на перила балкона. Отсюда, он мог видеть ее грудь целиком, и как она часто дышала, еще сильнее воспалило вампира, и он попытался прижаться к ее губам в страстном поцелуе, но, уже почти коснувшись их, Зохан ощутил, как между ними нагревается воздух с огромной скоростью и искрится энергия. Через мгновение, зеленая вспышка взорвалась между Мамад и Зоханом, откидывая его на стол в гостиной. Выпустив когти, вампир был готов переместиться к ней, чтобы атаковать врага, но через секунду он понял, что это сделала ведьма. Непонимающим взглядом, Зохан уставился на девушку с раскрасневшимися щеками и глазами изумрудного цвета. Она пребывала в ярости. Вокруг нее витала зеленая дымка.

— Какого черта? -зарычал Зохан.

— Никогда не прикасайся к моим губам, вампир. Никогда.

По тому, как он уставился на нее, можно было подумать, что Мамад отрастила себе вторую голову.

«Еще бы чуть-чуть и все бы закончилось плачевно для нее, но не для него»

Как знала, что нельзя было подпускать Зохана так близко. Если бы не моя реакция, я бы погибла.

«Но это того стоило. Теперь я сделала еще один шаг к соблазнению Зохана. Скоро он будет моим»

Ведьма рассмеялась, что еще больше смутило вампира. Поднявшись со стола, он пытался подойти к ней, но она выставила руку вперед, останавливая его.

— Не смей ко мне прикасаться- ее глаза засветились еще ярче от сдерживаемого гнева.

— Что я сделал не так, объясни мне? — не понял Зохан. Она хотела сказать ему о ее одном из самых страшных секретов, но Мамад не могла. Тогда он бы воспользовался этим.

— Просто не приближайся ко мне- устало пробормотала ведьма.

— Почему? -настаивал он.

— Я… Мы… Мне нужен отдых- Господи, что я несу.

Ей захотелось дать себе подзатыльник. Впервые с вампиром, она так сильно потеряла голову. И ей захотелось, чтобы он, после стольких воздержаний от секса и поцелуев, наконец-то взял ее. Но была одна проблема: вампир страстный романтик, а по — этому любит целоваться и целуется он восхитительно.

— Давай отдохнем в нашей постели- не унимался Зохан. Он одновременно раздражал ее и возбуждал, делая слабой. А слабость в случае ведьмы не приемлема.

— Нет. Я не могу сегодня.

— Черт, почему, ведьма? Почему не сейчас?

— Просто не могу. Я обещаю тебе, ты получишь меня, но не сегодня. Мне нужно уйти.

— Куда?

«Выпустить пар»

— Отдохнуть. Не волнуйся, Зохан. Я скоро вернусь.

Последние слова растаяли вместе с ней в зеленом тумане, не дав ему ничего сказать.

Как же сложно с Мамад. Зачем она все усложняет? Ровно, как и несколько сотен лет назад, ведьма тоже избегала поцелуев. Им удалось поцеловаться, только через пленку, по велению этой чертовки. Что же она скрывает, остается только гадать.

До Зохана только что дошло, что они не смогли поговорить об истинном предназначении ведьмы и зачем она его держит здесь. Выйдя в коридор, он подошел к большой входной двери и открыл ее. Немного постояв, Зохан высунул руку и наткнулся на невидимый барьер.

«Так и знал. Держит меня здесь, словно подопытного зверька»

В отчаянии вампир принялся перемещаться в разные уголки особняка в поисках выхода, но натыкался на невидимую стену, отбрасывающую его при столкновении.

«Что ей от меня надо!»

Издав дикий рев, Зохан взял маленький стульчик возле двери и кинул на улицу. Стул тоже разбился в щепки. Одна рассекла ему лоб. От еще большей ярости, вампир стал крушить все подряд в ее доме, явно предугадывая ее реакцию, когда она сюда войдет.

Молнии прорезали поле битвы. Везде слышались рыки ликанов, визги валькирий, разрывающих ушные перепонки, топот копыт кентавров, давивших под собой тысячи бессмертных. Рагнарок — место, где бесконечно идут битвы, успокаивал Мамад. Здесь она была, словно, в своей колыбели. Недалеко демоны Бурь, над которыми она постоянно издевалась, создавали шторм, уносящий жизни бессмертных тварей. Сестры-чародейки Евгленна и Диорис, прятались в тени и, заходя за спины врагов, отрубали им головы. Ведьма просто стояла на холме и, улыбаясь, смотрела на кровавое зрелище. Наблюдая за подобными сценами, она входила в собственное русло и неслась по своему течению.

«Сколько здесь Агонии подпитывает меня»

Мамад сжала руку в кулак. Вокруг нее сияли зеленые полосы. Они были гораздо ярче, чем в прошлый раз. Воздух вокруг нее заискрился, волосы превратились в зеленый туман, а глаза излучали ярость изумрудным цветом.

«Сейчас ударю» — мысленно предупредила ведьма.

Как только она собиралась напасть, Мамад услышала крик других ведьм и, посмотрев в их сторону, ужаснулась. Темная фея пронзила одну из них своих мечом. Ее ядовито- черные глаза излучали ненависть. Из разных уголков поля битвы послышались вопли. Это валькирии и другие ведьмы почувствовали смерть союзника.

«Она обеспечила себе свою смерть»

Земля вокруг феи загорелась зеленым пламенем. Не успела та, и произнести хоть слово, как рядом с ней появилась Мамад во всем своем яростном величии. Ее противник скривился по поводу вечернего платья, которое было на ней надето.

«Что ж, это для самодовольного вампира, который даже его чуть не порвал»

«И которого я чуть не соблазнила»

«Заткнись!»

Кожа феи воспламенилась, отчего та завопила.

— Я не позволю причинять вред моим… -Мамад запнулась

«Друзьям?»

— Моим соратникам. Ты поплатишься за это.

Ведьма представила себе, как рвется ее плоть, слизываемая зелеными языками пламени. Как ее обугленные кости рассыпаются в прах и его разносит ветер. Через минуту феи не стало. Ее прах разносил ветер.

— И это все?! — Заверещала Мамад. Она думала, что, переместившись подальше от вампира, в место, полное смерти, наестся агонией, что ей хватит на несколько десятилетий вперед.

Немного монстров могли кинуть ей вызов. Из них были валькирии, которые имели девиз-«Мы никогда не от чего не убегаем, даже если наши задницы застряли по уши в дерьме», другие ведьмы и всего один вампир.

Один чертов, кровопийца, который, якобы ее не боится, но, узнай, он, что она такое, вряд ли бы смог не наделать в штаны. В этот раз все ее мысли были обращены на него, этого сексуального Зохана, чьи прикосновения разносят в пух и прах защиту ведьмы.

«Если бы он меня поцеловал, может, ничего страшного и не было бы?»

У трех сестер были только две тайны, которые они, как могли, скрывали. Во-первых, это слепота. Ни одна из них не может творить магию, если ослепла или с завязанными глазами. А во-вторых, это чертов поцелуй, которого они так боятся. Если поцеловать одну из сестер, то они впадут в своеобразную кому. Их глаза остекленеют, они будут похожи на трупы, и из них будет сочиться магия.

Как гнусно, увидеть свою смерть в таком случае. Сейчас расслабление ни в какую не шло к Мамад. Она чувствовала себя пружиной, готовой выскочить из механизма. Выскочить куда угодно, но только не к вампиру. Слишком опасно попасть в плен его завораживающих глаз и губ, таких прекрасных, что хочется самой подойти к нему и присосаться.

Ведьма хихикнула. Я много о нем думаю. Она повернулась к вампирам, нападавшим на валькирий. Миниатюрные девушки двигались со скоростью света, сбивая пиявок с толку, держа в руках маленькие клинки, подстать их росту. Вампиры уступали им в мобильности и в скорости, из-за своих могучих тел.

«Как у Зохана»

«Заткнись»

Но они часто предугадывали, куда ударит валькирия, и постоянно перемещались им за спину и, отбрасывая свои огромные мечи, впивались им в шею клыками.

Мамад скривилась. Отвратительное зрелище.

«Не настолько отвратительное, если твой вампир тоже хотел тебя укусить. Кстати, ты тоже этого хотела»

«Заткнись!»

Взмахом руки, ведьма создавал между валькириями и пиявками зеленое пламя, ограждая их с обеих сторон.

Пусть меня и будут благодарить, я все равно спасу этих мелких ушастых шлюшек.

Переместившись, к огню, Мамад наблюдала за испуганными лицами врагов. Вампиры были ослеплены и одновременно испуганы. Их красные глаза сияли злобой. «Красноглазые» -поняла ведьма. Вечные враги валькирий и ведьм. Из толпы пиявок вышел внушительных размеров вампир, чьи глаза отливали кровью, переливаясь через белок и зрачок. Его огромные клыки были направленны на шею Мамад.

— Ты хочешь угодить мне, дорогуша? -захрипел красноглазый. Другие позади него усмехнулись и раздались радостные возгласы.

Они еще не знают кто я, хотя слухи и легенды о моем величии распространились практически на все сферы жизни.

Откуда же они?

— Чего молчишь, ведьма? -продолжил вампир- Ты можешь спасти себя, если согласишься прислуживать мне. В этом милом платьице.

Улыбнувшись, Мамад засверкала своими изумрудными глазами.

Ее пружина может соскочить через любую секунду. Гнев переполнял ведьму настолько, что начал обжигать окружающих. Сжав кулаки, Мамад заставила сердца вампиров позади него остановиться. Мгновенно один за другим, все пиявки упали на землю, кроме одного. Он будет ее десертом.

— Что же ты не молишься, красноглазый ублюдок? Или твой бог покинул тебя? — засмеялась ведьма. Вампир уставился на нее испуганными глазами. Его сердце пропустило удар, и он коснулся рукой своей груди. Кожа красноглазого пылала. На его лице застыла гримаса боли, но пиявка не издал ни звука.

— Прежде чем мне тебя убить, ты скажешь свое имя, падаль- плюнула Мамад- Говори!

Ведьма сильнее сжала кулаки, и все внутренности в нем засосало в воронку, созданную Мамад.

— Говори! — Руки пиявки крошились. Кости превратились в пыль. Ноги оторвало и сожгло пламя ведьмы.

— Я сказала, ГОВОРИ! — заверещала она.

— Дор- Не вынес вампир- Меня зовут Дор Кровожадный.

— Кровожадный? — Мамад засмеялась- Не такой ты уж и кровожадный, как кажется.

Ее пробрал истерический смех.

— Мы еще встретимся с тобой, ведьма- Не успела она нанести окончательный удар, как Дор переместился с Рагнарока, оставив ее одну.

«Как Зохан когда-то»

«Заткнись!»

Но ее внутренний голос был прав. Когда ведьма увидела его в постели с нимфой, то немедленно потребовала объяснений:

— А что ты хотела- Спросил он с такой интонацией, будто она задала ему легкий вопрос- Пора бы сменить карты, как ты считаешь?

— Ты предал меня- шипела Мамад- Ты уничтожил мои чувства. Меня!

— Я поступил, как обычный мужчина.

— Ты поступил, как настоящая свинья!

Она не помнила, что происходило дальше. Только гарь и запах тлеющей плоти в огне. Как это выглядело превосходно.

Ведьмы никогда не нападают вблизи, они предпочитают наносить разрушительный урон с далека, где их не видно. Среди них есть касты, специальные, предназначенные для ведьм специализации. Существует разрушительница, целительница, предсказательница, шаманка и алхимик. Сестры обладали всеми кастами, но использовали их неравномерно. Мамад пользовалась только некоторыми из них. К касте целителей она не прибегала ни разу. Катарина специализировалась в основном на касте шамана, а Патриция предпочитала касту предсказателей, но ни одно ее предсказание не было верно.

Краем глаза она заметила, что кто-то кинул в нее копье. Растворившись в воздухе, ведьма пропустила его и стала искать того придурка, который скоро умрет.

Глава VI

— Что я сделал не так? — спросил Зохан привидение, которое летело рядом с ним и постоянно шумело, издавая раздражаемые звуки- Все уже почти получилось. Она была бы моя, если бы не этот чертов поцелуй.

Зохан, сорвав еду со стола и разгромив его, повернулся к привидению и задал ему вопрос:

— Почему она боится поцелуя? — призрак замолчал-Ведь в прошлый раз все было также, не считая, нимфы в нашей постели.

Вампир уже тысячу раз пожалел о том, что уложил нимфу в кровать, когда вернулась Мамад. Он ожидал все, что угодно от неуравновешенной ведьмы, но только не слезы. Они появились практически мгновенно. Затем капли на ее щеках также быстро высохли, как и появилась ярость. Праведный гнев охватывал ее, волосы Мамад взвились вверх, закручиваясь, а глаза превратились в маленькие щелки изумрудного цвета. Зохан смутно помнил тот момент, когда она направила на него всю свою силу, но даже сейчас ощущал эту адскую боль. Почему она так и не сказала, что ей нужно от него, ведь момент был так близок. Вместо этого, Мамад только чуть ли не уничтожила вампира. Что он должен был ей сказать:

«Это не то, что ты подумала, малыш. Сейчас я слезу с нимфы и мы с тобой поговорим?»

Или

«Я решил приукрасить нашу жизнь и теперь нас будет трое?»

Бред. Вместо этого, он просто объяснил ведьме, что пока не хочет постоянных отношений, ведь Мамад к этому стремилась и даже пустила слушок, что они пара. Часть правды в этом имелась, то, что ведьма стремилась к постоянным отношениям. Но никак на счет пары.

Подойдя к колонне, вампир решил посмотреть, прежде чем сваливать ее, зачем она поставлена посередине комнаты. Посмотрев наверх, он увидел, как колонну обвивают две толстые веревки. Они, словно змеи, ползли к огромному зеркалу, сзади уже разрушенного стола.

«Почему я раньше этого не видел?»

Невозможно было не заметить колонну и огромное зеркало, будто здесь имела дело ведьма. Скорей всего она наложила иллюзию и, когда Зохан стал все крушить, колдовство перестало действовать.

Чуть напрягшись, вампир обвалил колонну, тут же расколовшуюся на несколько больших обломков. Он, было, хотел подойти к зеркалу, но что-то ему мешало. Опять какое-то заклинание. Что же она прячет от него.

«Сколько много секретов от этой маленькой чертовки»

Если бы она ему открылась, если бы рассказала, что ее тревожит, он бы помог ей. Сейчас вампир только задавался вопросом:

— Она хоть что-то ко мне чувствует?

Скорей всего да, ведь если бы Мамад соединяли с вампиром только что-то слишком важное, ведьма не дала бы ему сделать и пару шагов в ее сторону. Разрушив все, что попадалось на его глаза, Зохан гордился собой за такой беспорядок. Все зеркала, что висели на стенах, оказались разбитыми и осколками лежали на полу. Маленькие диванчики и кресла из дорогой обивки, разорванные меха, грязные ковры. Штукатурка осыпалась. Загадочные надписи на стенах исчезли к удивлению вампира, значит, это тоже было какое-то заклинание. Собираясь переместиться в свою комнату, Зохан услышал всхлип. Повернувшись к окну, закрытому бардовой, тяжелой, толстой шторой, за которой что-то шевелилось, вампир собрался напасть, если это будет противник и, выпустив когти и клыки, раздвинул штору. Его удивлению не было предела, когда он увидел двух девушек с израненными телами.

«Глубокие ожоги были бы смертельны для человека, значит это кто-то из бессмертных»

Кровавые борозды, царапины, порезы, алые синяки покрывали практически каждый дюйм кожи этих бедных существ. На шее у каждой из них был ошейник. Теперь Зохану стало ясно, они были рабынями ведьмы. Они испугались его вида и вжались в стенку, не унимая дрожь. Глаза одной были оттенка горячего шоколада, а другой напоминал зимнюю стужу.

— Не бойтесь меня- на их глазах, Зохан убрал когти и клыки.- Я вас не обижу, в отличие от вашей хозяйки. Как вас зовут?

Возле них валялись миски с едой и водой. Но девушки к ним не притронулись.

Вампир повторил вопрос, когда к нему подползла одна из них и открыла рот. Зубов у них не оказалось, языка тоже. Вместо него торчал обуглившийся обрубок, иногда подергивающийся. Вторая девушка развернулась, и вампир ужаснулся еще больше. Половина спины украшала надпись «Гризельда», другая половина гноилась. Ее подруга также развернулась, и Зохан прочитал «Джозефина», в спину этой девушки вцепились какие-то странные жуки, похожие на пиявок, только с ножками. Они присосались к ней, издавая чмокающие звуки. Скривившись, вампир развернулся от них и готов был телепортироваться, как рука одной из них вцепилась в его ногу. Повернувшись к ней, Зохан увидел в руке комок бумаги. На нем было написано «ОСВОБОДИ НАС!» и пальцем, она указала на ошейник. Потянувшись к нему, вампир готов был сорвать его, но Зохана ударила зеленая молния. Зашипев, он отошел в сторону и только пожал плечами:

— Я не могу.

И исчез. На втором этаже вампир еще ничего не разрушал, поэтому, отрастив когти, принялся рвать обивку дивана, когда услышал пронзительный, оглушающий визг, сотрясший весь особняк:

— Что здесь, черт возьми, произошло!

«Любимая дома» — Вампир улыбнулся.

Если бы Мамад, забрызганная кровью, попала на «Американский воин-ниндзя», она бы не так удивилась такому погрому, сколько бы телезрители ее внешнему виду. Но даже там не удержалась бы от дикого вопля. Вокруг была ее разорванная мебель, чьи обломки лежали под ее ногами. Она прямо ощущала запах улетающих от нее миллионов долларов, которые были потрачены на эту мебель. Все было бы ничего, если бы она не заметила осколки зеркал, висевших на стенах. Таких дорогих ей зеркал, верных помощников, которые сейчас лежали разбитые на полу, среди обломков мебели.

«Вампир очень дорого заплатит за зеркала»

Как только она смогла разобраться с гоблинами- перевертышами, кидавшими в ее сторону копья, Мамад сразу поняла, что ее долго не было дома. В голове у ведьмы промелькнуло все, что могло только произойти с Зоханом, но потом вспомнила, что поставила вокруг особняка барьер. Вместо этого, вампир крушил ее дом, без каких-либо причин.

«Нет, причина существует — Ты хочешь его убить!»

Мамад так и не продвинулась в своем задании. Попытавшись узнать смерть Зохана, чего он боится, она также потерпела крах.

Но не стоит отчаиваться, я все-таки ведьма.

Мамад зашла в гостиную, где висело ее огромное зеркало, через которое она общалась с сестрами и специально накинула на него иллюзию, чтобы вампир не смог его тронуть. Оно было целым, а колонна, стоявшая рядом с ним, повалена и расколота на части. Рядом висела штора багрового цвета, за которой жили ее ручные зверьки, полуживые чародейки Гризельда и Джозефина. Штора была отодвинута, а ее питомцы осмелились посмотреть ей в глаза и сразу ослепли.

«Что ж-Подумала она- Пора напомнить вампу, кто я»

Мамад стала медленно подниматься по лестнице, отметив на втором этаже не такой жуткий беспорядок.

Видимо, Зохан успел нагадить только внизу.

Войдя в его комнату, ведьма думала, что сейчас он припадет к ее ногам и станет молить о пощаде. Она могла представить все, что угодно, но Зохан просто сидел, опершись локтями на колени и смотрел на ее реакцию, ожидая, что же она будет делать.

«Он ждал меня» — промелькнуло у нее в голове, отчего стало так тепло на сердце. Мамад усмехнулась, когда Зохан оглядел ее окровавленное вечернее платье, в котором она была, критическим взглядом и брезгливо поморщился.

«Очнись, идиотка! Ты же сердишься на него»

Вампир мог быть кем угодно, непоколебимый, упрямый, жестокий, романтик, но точно не ее парень. И что она может чувствовать к существу, изменившему ей с нимфой в их же постели.

— Я смотрю, тебе здесь начинает нравиться — Улыбнувшись, ведьма пересекла разделяемое их расстояние и присела рядом с ним. Что-то слепило ей глаза, но она не могла понять, что это. Какой-то блеск.

— Я решил навести порядок в твоем доме, малыш.

— О, я вижу. Ты постарался на славу.

К удивлению Зохана, ведьма была спокойна или, по крайней мере, пыталась себя так вести.

— Ты разбил мои зеркала- Она его обвиняла.

— Ты не дала мне поцеловать тебя, расплачивайся- Зохан улыбнулся своей дерзкой улыбкой от чего на ведьму снова нахлынул жар.

— Мои зеркала тебе дорого обойдутся.- Она пыталась сломить его.

— Я думаю, что сумею расплатиться- Его руки обхватили ее за талию и перетащили на колени к вампиру. Все было так быстро, что Мамад немного забеспокоилась.

«Каков он будет в постели с этими руками»

— Ты даже не представляешь, каким трудом я собирала эти зеркала. Они были не просто отражающей блестяшкой, они были моими глазами и ушами -Глаза Мамад мечтательно закрылись- Я могла видеть через них весь мир. Они показывали мне то, что я не могла услышать или увидеть. Они были моей опорой.

Ведьма нахмурилась:

— Единственное, что я не могла найти, так это чародейку Гленну, Королеву Зеркал и Отражений. За ее силу говорит ее название. Эта шлюшка до сих пор скрывается от меня.

Ведьма ощутила, как Зохан сжал руками ее затылок и стал массировать. Глаза ведьмы непроизвольно закрылись:

— Тебе стоит расслабиться, малышка. Ты отдаешь слишком много времени работе — его другая рука спустилась на бедро и собственнически сжала, отчего Мамад возбужденно охнула:

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь расслабить тебя.

Ведьма казалась возмущенной и возбужденной одновременно:

— Такими темпами, Зохан, ты заставишь меня переспать с тобой- Она отодвинулась от него, зная, что он позволил это- Вообще-то, я должна быть на тебя зла, но сейчас чувствую, что хочу тебя. А ты?

Зохан тихонько рыкнул:

— Малыш, не существует слов, чтобы описать того, что я к тебе чувствую- Он взял ее руку и приложил к своему паху, дав почувствовать в доказательство, как она на него влияет.

Чуть сжав его естество, Мамад услышала довольный рык возле ее шеи и ощутила горячее дыхание вампира. В голове мелькнула мысль.

«А вдруг он меня укусит?».

Но она быстро отмела ее. В этот момент, ведьма хотела от этого сексуального вампира все, что угодно и сделала бы все, что он попросил. Если не этот чертов раздражающий блеск, от которого она не могла избавиться.

Сделав над собой титанические усилия, Зохан отстранился от ведьмы и прислонился своим лбом к ее. Оба тяжело дышали, оба были возбуждены, но вампир все же спросил ее:

— Зачем ты скрывала от меня этих бедных девушек внизу?

Мамад, будто ее опоили, была не в себе и не расслышала вопроса:

— Что ты сказал, дорогой? — хриплым голосом, ведьма поманила его пальчиком к себе и, надавив на его плечи, придавила Зохана к постели и оказалась вверху, ощущая под собой его эрекцию.

«Черт, он очень большой» — мелькнула в голове у нее.

— Я сказал- Мамад видела, какие страдания он терпит- Зачем ты держишь этих девушек внизу? Они твои рабыни?

Застонав от недовольства, ведьма попыталась слезть с него, но он не дал, крепко держась за ее бедра руками. Мамад ничего не осталось сделать, кроме как ответить:

— Да, вампир, они мои рабыни. Когда-то это были чародейки- королевы, чьи силы были опасны для общества. Я отобрала их могущество и сделала своими рабынями. Зачем ты спросил о них? Или они так же попали под благородное поле моего клыкастого омбудсмена?

— Ты так думаешь, умная попка? — Зохан пощекотал ее за ушками, вызвав приступ смеха у Мамад. Сейчас она была неотразима, ее смех заразителен- Я просто немного за них волнуюсь.

Его взгляд стал настороженным:

— Ты сказала, королевы?

— Да, но это не значит, что они правят каким-нибудь государством. Для расы ведьм и чародеек, королева, означает властительница своей магии. Они гораздо сильнее обычных чародеек, благодаря своей силе.

Что ж, теперь Зохану стало ясно одно, он не должен был жалеть этих двух девушек внизу.

«Постойте, она сказала „Моего“»

— Ты сказала твоего омбудсмена? — Вампир улыбнулся ей. Именно в этот момент они уже готовы были поцеловаться, как вдруг снова раздражаемый блеск ослеплял ведьму.

— Ах, что это за чертовщина светит в меня? — произнесла Мамад раздражаемым тоном и слезла с вампира, задев его эрекцию, тем самым вызвав стон Зохана.

— О чем ты? — Спросил он.

— Что — то меня ослепляет, какое-то свечение.

— Здесь нет никакого свечения, кроме… -Зохан замолк и украдкой посмотрел в ванную комнату, где дверь была приоткрыта. Именно оттуда и исходил блеск.

— Что это? — когда Зохан не ответил, Мамад прикрикнула- Я спрашиваю, что это такое?

Лампочка в комнате лопнула, ее осколки рассыпались по всему полу. Окно разбилось, а вампира отшвырнуло к стене, где что-то треснуло.

«Похоже, это его кости»

Но Мамад это сейчас меньше волновало. Подойдя к двери, она открыла ее и застыла.

Парижское зеркало восемнадцатого века, подаренное ей от графини де Гаше, украшенное бриллиантами, размером в два карата. Разбитое, лежало на полу. Опустившись на колени, ведьма принялась собирать осколки:

— Это было мое любимое зеркало- прошептала она. Мамад любовалась им, сколько себя помнила.

— Зачем, спрашивается, ты повесила его в мою комнату? — Голос Зохана послышался в комнате. Он хрипел, значит, ведьма сделала ему очень больно.

Огонь, что бушевал в груди Мамад, разгорался с новой силой. И это не огонь желания, это огонь ярости, ее праведного гнева.

— До тебя, вампир, это была моя комната. Это была моя ванная и это мое зеркало, которое теперь никогда не восстановишь. Да, ты был прав.- Ее глаза зажглись яростным изумрудным цветом- Ты действительно расплатишься.

Когда Мамад повернулась к нему, Зохан уже серьезно поверил, что ему грозит опасность. И не просто опасность, а от спятившей ведьмы. Оболочка ее глаз зажглась изумрудным цветом, зрачки ведьмы расширялись и сужались. Из глаз потекла кровь. Мамад чувствовала этот медный привкус, но не стерла кровь, капающую с подбородка на, итак, выпачканное кровью платье. Вокруг нее электризовался воздух, постепенно нагреваясь. Зеленая дымка обволакивала маленькое тело девушки. В волосах Мамад виднелся проблеск зеленого, как будто она старалась скрыть, что-то слишком необычное, как будто перевоплощалась. Чуть не задев потолок головой, ведьма поняла, что взлетела. Ее разум практически отсутствовал в настоящем, она, словно, перенеслась в параллельное измерение. В голове была только одна мысль- Наказать вампира за то, что он разрушил ее зеркала. Зеленая дымка закрутилась вместе с ее волосами, магия Мамад вырывала доски и растворяла их, превращая в пыль. Потолок трещал, угрожая обвалиться. Сейчас вся конструкция дома могла сложиться, как карточный домик благодаря ведьме.

Судя по напуганному взгляду вампира, ведьма поняла, что сорвалась.

«Моя пружина лопнула».

Глава VII

Взметнувшись, как от урагана, ее зелено-русые волосы закружились водоворотом вокруг ее окровавленного лица. Кровь, что капала из ее глаз превратилась в зеленую жидкость, губы что-то тихо шептали- Зохан не мог услышать от того, что его немного оглушило и от такого бушующего ветра. Слегка махнув в его сторону, она отшвырнула вампира к противоположной стене его комнаты. Снова послышался хруст. Зохан ощущал, как начинают неметь его ноги и как рвется плоть возле шеи.

«Как бы она меня не расплющила»

Схватив его за шею, Мамад пригвоздила вампира к стене. Скорчившись, он безуспешно ловил ртом воздух, смутно осознавая, что она не касается туфлями земли.

Как такое хрупкое, такое маленькое тело могло обладать столь разрушительной силой? Никогда за свою долгую жизнь он не видел ничего подобного.

Ее окровавленные губы улыбнулись:

— Моя коллекция- промурлыкала она сначала ласково, как вдруг ее голос превратился в скрежет и вопль демонического существа- Мертва! — И сильнее сдавила его горло.

Ужасная, в своей ярости, она внушала жуткий страх, и Зохан понял, что может умереть. Единственное, что ему оставалось сделать, так это просто наблюдать, как она будет отрывать его голову. Но что-то ей мешало это сделать. На ее лице виднелось разочарование от того, что Мамад не может этого сделать.

«Почему же?»

Завыв от еще большей ярости, ведьма призвала к себе все свое терпение, ибо сейчас она могла просто его уничтожить. Ей мешала сделка, что ведьма заключила с Патрицией. Именно эта сделка не давала ей убить этого ублюдка просто так.

Только сейчас Мамад заметила, что вокруг них бушевал сильнейший ветер, врываясь в потрепанный особняк. Все вокруг кружилось, образовывая своеобразный кокон, где находились только она и Зохан.

Посиневший вампир, перестал ощущать боль, зная, что уже некоторые конечности его тела будут регенерировать несколько часов, причиняя еще большую боль, чем сейчас. Продолжая давить в стену Зохана, Мамад продолжала шептать что-то неразборчивое. Череп вампира грозил расколоться, не говоря уже о ногах, которых он давно не чувствовал. Его связки порвались, мышцы виднелись в некоторых участках его кожи, они тоже рвались. Не выдержав, Зохан сделал то, что собирался сделать тысячу раз с того момент, когда они встретились- Поцеловать ведьму. Как только он потянулся к ней, Мамад с диким ужасом в глазах, перестав удерживать его, отскочила в сторону и завизжала. Зохан упал на пол и прикрыл руками уши, визг ведьмы еще долго звучал в особняке и снаружи. Трещины пошли по стенам, одна из них обвалилась и рухнула на поврежденное тело вампира. Боль снова вернулась.

«Проклятье- Застонал он-Это надолго»

«В моей голове пусто» — про себя думала Мамад. Впервые за свою долгую жизнь, она ощутила невесомость и свободу. Как будто невидимая скала сдвинулась с места и перестала давить на нее. Сейчас же она возвращалась в реальность, отмечая, что своей местью сделала только хуже. Ведьма отметила, что обстановка в особняке превратилась из «Хаоса» в «Апокалиптическое логово». Везде лежали доски, на полу зияли дыры, пыльные обломки мебели находились не только в доме, но и вылетели из разбившегося окна. Стены треснули, и одна из них обвалилась на вампира. Зохан стонал под ее обломками и, судя по стону, раны были серьезные.

Мамад прикусила губу и щелком пальцев подняла обломки с вампира, перетащив их в другую сторону. Он не двигался. Вампиру не хватало левой ноги, ведьма попыталась найти ее среди обломков, но безуспешно. Из другой ноги выглядывала кость. Она подошла ближе к нему и, присев, ощупала широкую спину. Рубашка, что была на нем, перестала быть модной. Ее рваные тряпки также валялись где-то среди обломков. Кожа разорвана, мышцы тоже.

«Похоже, я переборщила с наказанием»

«Зато, Зохан будет знать, что Мамад с ним сделает, если он еще раз тронет ее вещи. Ведь так, верно?»

Ведьма попыталась перевернуть его, но не смогла. Вампир был очень тяжелым, поэтому Мамад снова воспользовалась магией. Когда она увидела его лицо, ведьму заклинило, не иначе, ибо Мамад убежала бы отсюда подальше.

«Черт, я бы обыграла самого Билли Рокса» -попыталась себя упокоить Мамад.

Хотя, здесь бы даже Билли не выжил. Лицо Зохана расквасило, у ведьмы выступили слезы.

«Слишком жестоко с моей стороны»

Он попытался перевернуться, но тут же издал рев, полный боли, отчего ведьма затряслась, боясь за его жизнь.

«Почему я так на него реагирую? Что со мной творится?»

Мамад стало жаль вампира, даже после того, что он сделал с ее коллекцией зеркал. Зохан не заслужил такой участи, почему я так жестоко обошлась с тем, кого пыталась соблазнить?

«А потом убить»

В который раз, проклиная себя за это, Мамад бросилась вниз, сбегая по еле-выжившим ступенькам. Ей стоит с кем-нибудь поговорить, срочно. Но только не ее сестры. Она бы им никогда не жаловалась, не раскрывала бы свою душу, зная характер этих двух потаскух. Закаленные в боях, сумасшедшие, не зная жалости, они бы просто разорвали ее на части за то, что Мамад проявляет слабость к вампиру.

Однажды, когда Зохан переспал с нимфой, они расстались. Ведьма пришла к сестрам и хотела вылить все в слезах, но сестры восприняли это, как слабость:

— Ой, смотри Пряха. Мамад вернулась. Пиявка сегодня не угодил нашей мисс? — Катарина громко гоготала, прежде чем подавилась.

— Не говори, Старушка. Наша сестра пошла на попятную — Патриция смогла только хрюкнуть, потому что уже душилась слезами от смеха.

За это они долго звали ее Сопливой Мамад или просто, когда она была рядом, всхлипывали, делая вид, что ревут.

Остановившись у дверей особняка, ведьма повернулась. Рабынь не было. Видимо, она принесла вред не только вампиру. Что ж, ей всегда не нравились эти две убогие прислужницы.

«К черту это все» — подумала Мамад-«Я дам Зохану время».

Выходя из особняка, она обновила барьер.

Пусть только попробует что-то еще разнести. Теперь прямым ходом ему осталось пройти лишь на мемориальный камень.

Нацарапав ему записку на стене в его комнате, Мамад решила, что этого хватит. Когда он проснется, то уже будет знать, что ведьмы не будет, и он остается сам на себя.

Теперь моя душа спокойна.

«Ты лжешь»

Да, немного, но ведьмам свойственно лгать.

Мамад переместилась в пустыню, где находилась Аполексис, башня заката, в которой обитала ее давняя подруга. Существо, с которым она могла поделиться тайнами и секретами сейчас восседала на троне, перед ведьмой. Гротескно-мумифицированная королева безумия, Севилья Магдалина, сверкала своим одним оливковым глазом. Она была похоже на зомби, от которого, словно, оторвали половину тела. Мамад взглянула на съехавшую огромную, золотую корону с плетениями во все стороны, на деформированной голове. И голову, половину головы тоже оторвали. Чародейка- Королева была подстать своей силе, а значит безумная, сумасшедшая и веселая, как казалось только Мамад. Севилья разрешала ведьме звать ее Магдой, это было по-дружески. Если сравнить в степени сумасшествия Патрицию и Магду, то, безусловно, первое место заняла бы чародейка. Она была более, чем безумна и часто теряла ощущение времени и реальности. Но это не как не отражалось на ее ослепительной красоте. Еще раз, посмотрев на Севилью, Мамад хмыкнула. В прошлом, она была без этой вонючей марли. Все считали ее отвратительной, но ведьма…. Долго не могла отойти от такой красоты, как у чародейки.

Магдалина сидела на троне во всем своем яростном величии, вселяя трепетный страх и ужас, но только не у Мамад. У нее такая подруга ассоциировалась с гоблинами из «Властелина Колец», отчего ведьма становилась еще радостней. Грязная, вонючая марля обматывала большую часть ее затхлого тела, спускаясь до самого пола, как платье, типа того, что до сих пор надето на ведьме. Нелепый золотой нагрудник скрывал ее грудь, угрожая раздавить это провонявшее бурбоном тело. В корону были вплетены ее висящие сосульками черные локоны. Но в таком виде она никогда не была, ибо столкнулась с проблемой, под названием «Божественная Задница». Боги прокляли ее скрывать свою красоту за этими лохмотьями, Магда никогда не снимет это проклятие. Ей могла помочь только Мамад, но зачем? Севилье итак идут эти уродливые повязки. Рядом с ней, ведьма чувствовала себя богиней. С божественной грацией, Магда встала и продефилировала к ней. Запах разложения окутал ноздри Мамад, отчего та подавила желание отвернуться и проблеваться, как следует. Вместо этого, она выдавила улыбку:

— Великая Геката, сколько веков мы с тобой не виделись, дорогая- ведьма раскинула руки в попытке обняться, но ближе не подошла. Липкая марля свисала с плеч Магды, Мамад опасливо на нее посмотрела:

— Ты все также пользуешься «Chanel», я прямо сейчас могу ощущать этот цветочный запах.

Магда молча сверлила ее взглядом, когда произнесла:

— Скажи мне, ты нарочно промолчала про портал, в который мы с тобой вошли, якобы- Она изобразила в воздухе кавычки- развлечься, а оказалось, что мы пришли на болото.

Она принялась ходить взад и вперед, словно отчитывая Мамад за неудачную шутку с чародейкой. Ведьма помнила тот день. Она продолжала искать вампира, и ей было скучно, когда в голову пришла привлекательная мысль, разыграть кое-кого. Переместив Магду на болото со своими бинтами и вонью, Мамад поспешила переместиться обратно, оставив подругу одну. В конце концов, ведьма только сейчас поняла, что смешно было только ей одной.

— Я месяц добиралась до какого-нибудь места, где обитали бессмертные- Глаз чародейки засиял. Не добрый знак. Башню тряхнуло.- Меня чуть не загрыз аллигатор, а местные, как они выразились, увидели плавающую мумию и поспешили взять дробовик. Если ты можешь себе это представить — Магда подняла руку, где виднелась регенерирующая дырка- Они стреляли в меня. Какое еще меня ждет наказание от богов, ведь я нарушила чертово табу, убив этих людей. Только потом я узнала, что они смотрели «Мумия Возвращается» с Бренданом Фрейзером. Скажи мне, зачем ты сейчас пришла ко мне. Если ты скажешь, что ищешь приключений, то я тебя убью.

— Успокойся, дорогая. Я согласна, что переборщила с этим развлечением, но в целом все выдалось не плохо.

Магда посмотрела вверх, чтобы найти терпение и снова обратилась к ведьме:

— Не считая того, что я буду мстить, то да, совершенно не плохо.

— Я думаю, тебе надо расслабиться- Но чародейка ее остановила.

— Заткнись. Когда ты так говоришь, то всегда происходит что-то либо со мной, либо с моей башней.

«Подруга так и не изменилась» -Мамад улыбнулась. Чародейки, как Магда, не могли прожить и дня без золота. Они делают из него доспехи, украшения, яды. Все, что только можно. Считается, что если на чародейке нет хотя бы грамма золота, она оскверняет своих соратников. Поклоняясь золоту, чародейки верили, что это принесет удачу, а также деньги. Если бы ведьме или чародейке попался какой-нибудь ценный артефакт, они бы не оставили его своему ковену или дому, а продали бы на аукционе за баснословную цену. Мамад не знала, почему так происходит.

«Скорей всего, потому что все они тяготеют к доллару и стараются разбогатеть еще больше, как все вместе, так и одна в отдельности»

— Выпьем? — Севилья отошла от гнева и щелкнула пальцами, появилось вино, а Мамад даже не успела согласиться.

Потому что Магда итак знала ответ. Сестры никогда за свою историю создания не отказывались в выпивке. У каждой был свой вкус на счет этого. Мамад в основном предпочитала бурбон и «Гленфиддик», который продавался в пабах Англии и Нового Орлеана. Она любила баловать себя «Джимом Бимом», а в крайних случаях выпивала простое вино для чародеек. Оно было очень сладким и приятным на вкус. Если бы она была Робертом Паркером, то сказала бы, что это вино «гедонистическое». Разлив по бокалам, Магда преподнесла один ведьме, а другой уже успела выпить и чуть поморщилась, от того, что сладкая жидкость огнем разнеслась по гниющим венам. Обе знали, что с самого начала никакого эффекта не будет, но позже твои мозги вышибают, словно, кувалдой и ты забываешь собственное имя. Обеим это нравилось, поэтому Мамад опрокинула в себя весь бокал до дна и потребовала еще. Севилья налила ей и принялась расспрашивать:

— Ты не зря сюда явилась?

Ведьма кивнула:

— Ага.

— И те двадцать баксов, которые ты мне должна, пока не вернешь?

Мамад снова кивнула:

— Верно.

— Вопрос, если ты не собираешься возвращать мне долг, то, что же здесь делаешь? Разве что пришла поболтать?

— В точку.

— Что ж. Эм… — Магда оказалась сбитой с толку- Кто начнет первый?

— Давай я- Мамад была на веселе, поэтому решила сама затеять разговор — Как тебе идея позвать полицейских из Гонконга? Я уверена, их разноцветные дубинки приведут нас в восторг.

— Либо ты спятила, либо вино уже начало действовать- Магда прикрыла рукой лицо. Отойдя немного в сторону, девушки опустились на миниатюрный диванчик- Если в их списке есть доставка в пустыню Виктория, то я «За». Сейчас лучше позвать девчонок из ближайшего ковена ведьм. Я слышала, австралийские ведьмы хорошо умеют развлекаться.

Мамад махнула рукой:

— У них сейчас череда тяжелых дней, когда поступает много заказов от мистических клиентов. Тем более, ты бы захотела привести сюда этих шлюшек у которых бездонная глотка, это что касается вина- чародейка икнула и перевела взгляд на булькающую жидкость в бокале.

— Эти девочки в Суон-Хилл совершенно не умеют развлекаться.

На вопросительный взгляд Севильи, Мамад закатила глаза, но пояснила:

— Я воровала у них золото, когда они смотрели «Унесенные ветром» и тихо всхлипывали.

— Что ж-Заметила чародейка- Зато теперь я поняла твой обычный образ жизни. Стиль гедониста тебе подходит больше всего.

Мамад отсалютовала ей бокалом и продолжила:

— Слушай, что ты знаешь про сделки и их прекращение?

Магда посмотрела на ведьму, словно у нее выросла вторая голова:

— А что я должна знать? Обычно, если дело доходит до сделок, то я вспоминаю тебя. Ты же любишь их заключать.

— Да, но, ты не знаешь, возможно ли разорвать сделку?

Чародейка пожала плечами:

— Я слышала, что некая валькирия заключила сделку с одной из богинь, что будет хранить целибат. Пока что известно, как ею овладел демон. Это случилось несколько недель назад. Теперь, якобы, они стали парой- Магда вела себя так, будто ее сейчас стошнит.

— То есть, ты ничего не знаешь.

— Да- коротко кивнула Севилья и продолжила выпивать свое вино- А что, ты заключила с кем-то сделку?

— Не просто с кем-то, а с моей сестрой, Пряхой.

Чародейка чуть не поперхнулась:

— С этой чокнутой? — Мамад скептически посмотрела на королеву безумия- Мне интересно знать подробности.

Ведьма коротко рассказала ей о том, что случилось в последние дни и созерцала удивленное лицо Магды:

— Именно сейчас я тобой восторгаюсь. Отхватив такого сексуального жеребца, как пиявка, ммм… — Чародейка мечтательно закрыла глаза- Даже я бы не отказалась от такого. Меня смутило то, что ты должна его убить. Разве нельзя обойти эту часть сделки?

— В том то и дело, что нет. Это самая главная часть. Я очень хорошо продвинулась в соблазнении Зохана, но, судя по сегодняшнему дню, скорей всего, у меня ноль целых ноль десятых шанса снова начать его соблазнять. Подскажи, что мне делать?

— Похоже, ты влюбилась, подруга -Магда рассмеялась.

— Что?! — вопль ведьмы рассек тишину- Ты опьянела, дорогая, ибо нести такой бред, послушала бы сама себя.

— Я согласна на счет того, что уже пьяная. Но пока контролирую свои действия. Ты действительно в него влюбилась, Мамад. Перестань отрицать это.

— Я не могла второй раз сделать одно и тоже. Это пагубно не столько для меня, сколько для моей репутации.

— Ты не понимаешь очевидного, он нравится тебе, со стороны вампира, скорей всего, тоже самое. Вы созданы друг для друга.

— Перестань нести чушь-Ведьма была на взводе- Даже если бы это и была правда, сделка есть сделка и ее не избежать.

— Так отмени ее! — Магда закатила глаза.

— Я не могу. Отказ должен быть подтвержден с обеих сторон. А я глубоко сомневаюсь, что Патриция сейчас в добром здравии и согласится ли она вообще.

— В таком случае, мы в тупике.

Севилья снова налила в бокалы вина.

— Здесь надо подумать, а это дело еще на одну ночь, дорогая.

Глава VIII
Особняк ведьмы

«Я убью эту ведьму»

Зохан в ярости метался по всему особняку и пинал обломки мебели, когда спотыкался об них. После того, как на него обвалилась тяжелая стена, сознание вампира померкло, но он смог услышать, как стучат каблуки ведьмы возле него и как она трогала его, пытаясь перевернуть, за что наградила его новым приступом боли.

Видимо, это дало ей время для размышлений, ибо Мамад оставила записку, в которой говорилось, что она ушла веселиться и остывать. Его разрывало между тем, чтобы хорошенько вздернуть ее за это и тем, чтобы объясниться.

«А потом хорошенько вздернуть».

С самого начала, Зохан был спокойным, он умел рассуждать. Когда в его жизни появилась ведьма, он потерял все свои хорошие качества, став злым, нетерпеливым и, что еще больше всего пугало его самого, Зохан возжелал Мамад снова, после их расставания. Желал не только в своей постели, но, чтобы она находилась рядом с ним. И как обычно, маленькая чертовка что-то замышляет в своем умишке, что-то очень вредное для него, раз Мамад похитила Зохана.

Он помнил ее, полуобнаженную красотку, которая любила зависать со своими сестрами, такими же чокнутыми, как и она сама, в местах, где зависали бессмертные.

Вампир перенесся в прошлое, когда вечеринка на поляне Имлехин, территории кентавров, набрала обороты, сюда стали сходиться даже существа с очень далеких планет. Зохану выпала честь сопровождать принцессу кентавров, чтобы, если случиться драка, сразу ее оттуда увезти. Площадка была специально расчищена под танцы, за территорией поляны росли страшные, толстые деревья. Они окружали поляну так, что сквозь них невозможно было и пройти. Толпы бессмертных, огромные, словно кучи мусора двигали телами, изображая танцы. Создания разных окрасов и видов присутствовали здесь, чтобы почтить принцессу, которая, буквально, не отлипала от вампира. Ее запах травы и выпивки, он, словно, бил в нос, отчего Зохан поморщился. Ее лошадиные глаза молили, чтобы они отошли в сторонку и занялись чем-нибудь грязненьким, но в планы вампира это никак не входило. Хриплые смехи и стоны раздавались отовсюду. Сквозь все это он уловил запах, отличимый от остальных. Запах свежей вишни и миндаля. Его было очень сложно уловить и, вскоре, он пропал, как и надежда Зохана найти обладателя такого запаха. Он застыл, этот запах снова появился.

«Господи, как же приятно его ощущать» — Подумал тогда он, еще не зная, кому он принадлежит.

Этот запах переносил его домой, где пахло таким же ароматом. Вампир родился и вырос в долине Ринебал. Он жил там, когда к нему в голову пришла мысль отправиться в приключение. Пока он отсутствовал, на долину пришла чума и забрала с собой всех, кто там жил. Его мать, беременная, когда-то говорила ему, что он сможет найти свою невесту:

«Все девушки во всех сферах жизни будут твои, но одна будет тебе дороже всех, только надо ждать»

И Зохан ждал.

«Время-Говорил его отец- Это лучшее, что есть у бессмертного. Его невозможно отобрать силой. Оно может давать, как жизнь, так и смерть».

Вампир застыл в бессмертии в возрасте тридцати лет, тогда он путешествовал по Амазонке, когда на Ринебал пришла вампирская чума. Его мать умерла первая в страшнейших муках, так и не успев родить ему сестру. Отец воевал с ликанами, когда узнал о смерти жены. Выиграв войну, он попросил похоронить его рядом с могилой любимой и на рассвете вышел под солнце. Долина Ринебал, славившаяся своей красотой и весельем, опустела. Теперь там не делают сладчайших вин и не танцуют. Все заросло и потускнело. Вампиру слишком поздно пришла эта страшная весть. Он не смог вернуться, потому как знал, что если окажется там, то упадет в яму, из которой никогда не сможет выбраться.

Со временем, мнение Зохана о жизни изменилось, когда он сделал первый укус из плоти. Манящая кровь сводила его с ума, но он отказывался пить до конца, повторяя про себя слова матери:

— Не выпивай смертных до конца, сын мой. Я не хочу, чтобы мой мальчик стал красноглазым монстром.

После этого, Зохан кричал:

— Но мы итак монстры, мамочка.

И она молчала. Выражение ее лица становилось мертвенно-бледным, пока голос не подавал отец.

Там, на поляне, ему становилось все хуже и хуже. Крови хотелось сильнее, несмотря на то, что он уже выпил неделю назад. Пряный запах, который он уловил на поляне, усиливался, задурманивая ему голову.

Внезапно, со всех сторон стали слетаться вороны. Летая по кругу, прямо над ними, они образовывали некий углубленный черный круг, откуда исходило странное белое свечение. Оно расширялось по диаметру круга, превращаясь в воронку. Свечение становилось все ярче и ярче. Зохан замер, оттуда несло могущественной энергией, которой ничего не стоило раздавить всех, кто находился на поляне, даже вампира. Все существа смотрели прямо на эту воронку, пока оттуда не вспыхнул свет еще ярче и не вылетели три девушки. Приземлившись, они как — будто никого не замечая, продвигались к центру поляны. Существа не скрывали своего изумления, глядя на этих трех девиц, проплывающих мимо них. Самая первая из них с русыми волосами, крикнула:

— Похоже, я зря надеюсь на хорошую тусовку, милые?!

Чуть помедлив, бессмертные снова стали танцевать, не обращая на них внимания, как-будто их тут нет. Издалека, вампир наблюдал за этими тремя красотками: Все были разрисованы ярким макияжем, вызывающим дрожь и восхищение. На одной из них, девушке с седыми волосами, Зохан заметил слишком много косметики. Куча слоев штукатурки, скрывала истинный цвет лица девушки, а яркая губная помада, казалось, кровоточила и стекала по подбородку. Надетые браслеты у второй с черными волосами, звонко звенели при движении руки. Эта особа была так прекрасна, что сердце вампира пропустило удар. Но его внимание приковала только та, что с русыми волосами. На них было минимум одежды. Едва прикрывающий грудь, топик и юбка, доходящая до середины бедра. Посовещавшись, девушки разошлись в разные уголки поляны и вампир последовал за той, кто его заинтересовал. Она была на голову ниже его, где-то фунтов пять, ее кожа золотистого оттенка переливалась на подсветке. Но что больше обрадовало вампира, так это то, что у нее были самые невероятные ноги, какие он когда- либо видел. Утонченный аромат спелой вишни и миндаля исходил от нее. Зохан остановился, неужели ему соблаговолит сама судьба подарив такое прелестное создание? Осталось узнать, кто она и к какому виду принадлежит. Девушка, пройдя еще немного тоже остановилась развернулась к нему. Ее грудь колебалась еще одну волшебную секунду, отчего мысли Зохана улетучились. Ее яркие фиалковые глаза сияли.

— Почему ты перестал идти за мной? -Этот вопрос застал вампира врасплох. Он думал, что идет тихо, бесшумно, но, оказывается, его уже давно заметили.

«Теряешь хватку»

Но Зохана постигла ужасная догадка. Он догадывался кто стоит перед ним, по этим завораживающим фиалковым глазам и походке, а также макияже и стилю одежды.

Судя по всему, перед ним стоит ведьма. Вампира обдало холодом. Эти существа были коварнее самого дьявола. А из легенд он слышал, что существовало только три ведьмы — сестры. Мамад, Катарина, Патриция. Скорей всего, перед ним стоит Мамад. Могущественная из всех. Зохан потерял дар речи. Ведьма помахала ему рукой перед лицом:

— Ау, Корбен, детка, что с тобой? Язык проглотил? — Она рассмеялась.

— Я…Я не Корбен- Вампир смутился от того, что она назвала его чужим именем.

— Конечно, нет, ты никогда им не станешь.

«Видимо, я опять облажался» — подумал Зохан. Его сознание вернулось в реальность, где они снова встретились, но уже по определенным причинам.

Внезапно, к нему в голову пришла коварная идея.

«Что, если я соблазню ведьму?»

Она добивается того же и от него. Что будет, если он пойдет ей навстречу. Они окажутся в постели быстрее, чем Мамад думала, но…

Зохан нахмурился.

За этим скрывается что-то еще, а не просто секс без причин.

«Что же ей надо от меня»

Я должен попытаться сделать ее своей. Вампир ощутил, как желание снова поднимается в нем. Возможно, он сможет сделать ее своей рабыней. Зохан слышал, что если ведьме угодить в постели, она может стать рабыней страсти.

Главное, найти к ней подход. Усмехнувшись, он вспомнил разговор с Мамад тем вечером, когда они ужинали.

«-Скука, вампир, вот от чего я боюсь умереть.»

Зохан прокручивал несколько раз этот разговор. Что она имела под словом «Скука»?

Возможно, ей скучно с ним или она итак скучает все эти годы, он не знал, но… Мог поклясться.

Вампир посмотрел на полную луну за выбитым окном. Кое где раздавался вой.

«Уже завтра будет полнолуние»

Зохан клянется:

— Что ж, ведьма- Вампир снова посмотрел в окно и представил ведьму, грустно всматривавшуюся вдаль- Дни твоей скуки сочтены…»

Как только Зохан был готов взорваться из за переполнявших его чувств, он ощутил прилив силы и как прошлись мурашки по коже от накатывающего напряжения. Вампир уже догадался, в чем дело, когда внизу послышался ужасный грохот и следом раздалось уж очень неприличное ругательство, преследуемые икотой. Чуть помедлив, Зохан все же переместился на первый этаж и увидел, как Мамад, которую трясло, как осиновый лист, стоит посреди обломков. Нагнувшись, она сняла туфли на высоком каблуке и посмотрела на то, что от них осталось. Каблук, качаясь, как и его хозяйка, упал вниз. Мамад снова икнула и нечленораздельно произнесла:

— Что ж, DorothyPerkins, ваши услуги теперь не оплачиваются. Все мои сбережения- Икнула- ушли на это современное, модное и довольно таки, не дешевое дерьмо.

Ведьма его еще не заметила, она смотрела только под ноги и не могла сделать первого шага, так как, по ходу, была слишком пьяна, чтобы, даже шагнуть в правильную сторону.

— Чертово «Chardonnay»и «Le Roi des Montagnes Cuvee». Как же меня прет.

Подняв голову, она пустыми глазами посмотрела на Зохана.

«Интересно, что меня ждет сегодня?»

Когда Мамад оставила его, раздавленного и ослабевшего, вампиру потребовалось много часов, чтобы восстановиться, но он все еще хромал из-за отрастающей ноги, которая по воле ведьмы была оторвана.

Зохан поднял штанину, открывая изуродованную регенерирующую ногу. Отвратительное зрелище. Еще отвратительней он чувствовал себя, когда та, к которой ты испытываешь чувства, раскалывает твой мозг и плющит лицо. Не смотря на это, Зохана по-прежнему тянуло к ней. И даже сильнее, чем раньше.

«Может, он болен или его прокляли?» — Он склонялся ко второму варианту.

«Глупец, она же тебе нравится, признайся в этом» — голос внутри него кричал, но Зохан не слушал. Он смотрел на пьяную, улыбающуюся Мамад и его сердце замерло. Какое будущее его может ждать вместе с ней?

«Что же она задумала?» — вампир ломал себе голову, размышляя об этой сделке с Мамад. Он убил бы ради того, чтобы узнать о чем она думает. Зачем он нужен ведьме? Этот вопрос терзал его, как и ощущение чего-то опасного. Зохан знал, что что-то приближается. Какой-то кошмар или боль.

«Адская боль» — Зохан вздрогнул. В последний раз он испытывал боль вчера, но это ничто по сравнению с тем, что его отвергает Мамад. Вампир чувствовал, что у него нет выбора, если он хочет, чтобы она снова доверяла ему. И это будет не просто, но Зохан понял, что должен что-то рассказать ей о своем прошлом. Ведь, если вампир откроется ведьме, она может открыться ему в ответ.

«Открой свои тайны и загляни в свое прошлое».

Зохан никогда не говорил о своем прошлом. Никогда и ни с кем. Сейчас ему открылся выбор, вести линию обороны с Мамад или открыться ей, чтобы она смогла ему доверять и верить. Он должен рассказать ей о себе. Сейчас именно он должен сделать первый шаг.

«Черт с ним. Будь, что будет».

Но только не в это время, когда ведьма навеселе. Ему казалось, что она выпила бокал размером с водонапорную башню.

— Я пришла- Зохану не верилось, что все это время она пыталась заставить себя произнести эти слова. Покрасневшая ведьма на согнутых ногах пыталась не шататься и, кое как смогла сделать первый шаг к нему. Споткнувшись о торчащую ножку поломанного стула, она полетела вниз, изрыгая ругательства, отчего у Зохана уши закатились в трубочку. Сделав выпад вперед, вампир поймал ее и прижал к себе, чтобы она не свалилась. От нее несло сигаретами и алкоголем. Икнув, Мамад достала из — за спины пачку «Marlboro» и закурила, одной рукой обвив его шею.

— Я скучала- произнесла она хриплым томным голосом, отчего у вампира мурашки пробежали по коже.

— Ты куришь- Укоризненным взглядом он указал на горящую сигарету.

— Немного. Это ничего по сравнению с тем, как мы пытались с Магдой расфасовать амфетамин. Ты бы видел ее лицо, когда она увидела, что содержимое взлетело в воздух и прикинулось зелеными собаками. Они были такие большие.- Мамад трясло.

Зохан опустил ее на пол, но, чтобы она не упала вновь, руки не убрал, а просто взял за ее плечи.

— Кто такая Магда?

— Моя давняя подруга.- Мамад слегка пожала плечами- Она увлекается коллекционированием золота или того, что на него похоже. Вечная зазнайка и коренной сноб. В общем, она моя лучшая подруга. Некоторые считают нас сестрами, хоть это и не правда, но мы не отрицаем этого.

— Это она тебя напоила -Вампир скорей всего констатировал факт, но ведьма все же кивнула.

Повернувшись спиной к нему, ведьма стала осматривать помещение.

— Великая Геката, это что, мой особняк? — Снова икнув, она продолжила- Я заботилась о тебе, дорогой- икнула- Дала убежище- икнула- Еду-икнула- А ты отплатил мне тем, что не сдержал свои нервы и стал крушить все подряд. Я накажу тебя за это.

«Опять» — Зохан подавил усмешку, так как знал, что это разозлит ее еще сильнее.

— Неужели? — вырвалось у него.

Повернувшись, к нему, Мамад снова чуть не упала, но каким-то образом удержалась на ногах:

— Я до сих пор злюсь на тебя, не надо это забывать. Просто сейчас не самый подходящий момент для разборок. Тем более, я очень устала и у меня сильно болит голова. Я просто поверить не могу, что ты так обошелся со мной и моими вещами.

Вампир молча стоял и слушал ее. Он должен подождать, пока она выговорится и все-таки, отнести ее в постель.

Воздух вокруг нее наэлектризовался. В руке появилось опасное для Зохана свечение:

— Будь добр, не двигайся- Хотя вампир стоял, не шелохнувшись, она все равно сказала ему это, будто он будет стоять, и смотреть, как его опять начнет бомбардировать его невеста.

«Разве она твоя?»

«Заткнись»

Зохан напрягся, даже в таком состоянии она могла контролировать свою силу. Неужели мои пытки продолжатся. Вампир смотрел на набирающую силу, ведьму. Как только он хотел пригнуться, дабы избежать столкновения с ее импульсом, Мамад, икнув, покачнулась и промазала, пробив стену.

— Ой- Ведьма покраснела и засмеялась. Немного подождав, ведьма осела на пол и запела мистическую песенку. Ее окружила сила. Она будто просачивалась сквозь Мамад и уносилась дальше. Здание сотрясло, его стены должны были уже рухнуть, но неведомая сила их поддержала. Звуки песни проплыли по дому. Все вокруг становилось чистым, обломки мебели исчезали. Вместо них появлялась новая мебель. Дыра в стене, которую проделала Мамад, затягивалась. Трещины в потолке исчезали, колонна, что обвалил Зохан, склеилась и встала на свое место, как будто с ней ничего не было. Осколки зеркал поднимались в воздух и превращались в пыль. Все, что было разорванно, сломано или расколото вампиром, все это приобрело естественный вид, будто Зохана здесь и не существовало. Мамад навела порядок в особняке за пару минут. Все стало, как прежде.

— Теперь, это похоже на мой дом- с гордостью заявила она, пыталась направиться в свою комнату. Она бы оценила свою работу лучше и даже похвасталась бы перед вампиром, но, поскольку, она была пьяна в стельку, то сейчас не лучшее время для хвастовства.

«Зачем я так напилась?» — Мамад ругала себя за то, что предстала перед Зоханом в таком неподобающем виде. А когда она промахнулась с импульсом, то, казалось, провалится в Ад. Чтобы скрыть свое недоумение, ведьма рассмеялась, но не была уверена, что это помогла, так как стыда добавилось больше, чем гордости за приведенный в порядок особняк.

Уже второй раз она себя опозорила.

Впервые она дала волю слезам, тем самым раззадорив вампира, а теперь ей придется попросить провести ее в спальню.

«Потому что я сомневаюсь, что смогу преодолеть такое бесконечное количество ступенек на второй этаж»

Слава Гекате, что ее больше никто не видит, иначе Мамад собственноручно бы капала бы себе могилу.

«Я просто не переживу этого» -Ведьма опять покраснела.

Не в силах вымолвить и слова, ведьма просто мечтающе посмотрела на Зохана.

Глава IX