Бесплатный фрагмент - Миграции индоевропейцев

Формирование балтийской общности

Балтийские народы (балтийцы, балты) начинают формироваться примерно в конце I тысячелетия до н.э., после отпадения от славяно-балтской общности, до этого они входили в состав древних индоевропейцев, которые сформировались в пределах «Большой степи» — от Южного Урала до Причерноморья. Скорее всего, слово «балты, балтийцы» происходят из слова «белый» — по-латышски balts, по-литовски balta. В качестве научного термина это было предложено в 1845 г. немецким языковедом Георгом Нессельманом, профессором университета в Кёнигсберге, вместо термина летто-литовцы.

В древности цвета обозначали не только цвет, но и абстрактные понятия. И сейчас выражения «красна девица», «красная площадь» означают «красивая девушка», «красивая площадь». Существуют, конечно, объяснения цветов в названии народов цветом одежды, цветом волос или глаз людей. К примеру, название белорусов (от «Белая Русь») при сопоставлении с термином «Чёрная Русь», которым в 13 в. обозначалась часть территории запад­ной Белоруссии, ранее всего захваченной литовскими князь­ями, означает «свободная» Русь. Понятие «белый», то есть «светлый» (святой, по-сербски — «свет» — святой, свет; по-болгарски — «свят» — мир, вселенная; Святовит или Световит — бог древних славян) формирует понятие «свободный» от тьмы. Понятие же «чёрный» означало в древности состояние зависи­мости, угнетения, противоположное понятию «бе­лый». Возможно, что название «Белая Русь» закре­пилось в 13 в. за теми частями современной Белоруссии, которые не были покорены монголо-татарами и не находились под властью литовских князей. Сравните. Чёрные люди — в русских источниках 14—17 вв. термин, которым обозначались черносошные крестьяне; черными людьми называлось также всё население посада, платившее государственные налоги, в отличие от «беломестцев», которые, хотя и жили на посаде, но зависели от светских и духовных феодалов и не платили налогов государству. Чёрные земли — термин в русских источниках 14—17 вв., которым обозначались земли, являвшиеся собственностью феодального государства и находившиеся в пользовании крестьянских и посадских общин. Чёрные земли противопоставляются «белому» землевладению светских и духовных феодалов, обладавшему податными и судебными иммунитетными привилегиями.

Латыши (самоназвание — latviešu), возможно название происходит от племен латгалов. Латгалы [самоназвание — латгалиши (отсюда Латгалия), древнерусское — летьгала] — одно из древнелатышских племён, вошедших вместе с другими этническими группами в состав латышской народности. Латгалы занимали территорию к северу от реки Даугавы и граничили на юго-западе с земгалами, на севере — с ливами и эстами, на востоке — с восточнославянскими племенами.

Литовцы (самоназвание — lietuviai), возможно название происходит от древнего названия Немана (Нямунас) — Лейта, или Лиета, что, в свою очередь, восходит к литовскому глаголу litus — течь.

Балтские (балтийские) языки включают в себя современные латышский, литовский, а также вымершие: прусский, ятвяжский, куршский, селонский и некоторые другие, находились в древнем родстве со славянскими языками. Балты (балтийские племена), заселили в 1 тысячелетии нашей эры, территорию от юго-запада Прибалтики до верхнего Поднепровья и бассейна реки Оки (голядь), на рубеже 1 —2 тысячелетия вошли в состав древнерусской народности. Западный балты (жемайты, земгалы, курши, латгалы) — предки современных латышей и литовцев.

Пруссы — группа балтийских племен (лат. Pruzzi, Prutheni), родственна славянам, упоминается с 9 в. Borusse — шутливо для пруссака, Borussia — женский образ как символ Пруссии, позднелат. Ruthenia — Россия. По латыни «русский» — Rossicus или Russicus.

В начале I тысячелетия н.э. древние балтийские племена начинают дифференцироваться, создаются пралатышские и пралитовские сообщества. А с 5 — 7 вв. формируются племенные объединения будущих латышей и литовцев. В 5 — 6 вв. предки латышей стали активно продвигаться на север, занимая территории, ранее заселённые прибалтийско-финскими племенами. Изначально летты (будущие латыши) были лишь одним из восточно-балтийских племён. Вместе с ними Латвию населяли земгалы, селы и курши, а также объединенный прибалтофинский народ ливов. Все эти племена были постепенно ассимилированы леттами в языковом отношении, а их языки оставили свой след в латышских диалектах. Современный литовский язык относится к балтийской группе индоевропейской семьи языков вместе с современным латышским языком, мёртвыми древнепрусским и ятвяжским языками.

Первые письменные упоминания племён, проживавших на прилегающих к южному побережью Венедского (ныне Балтийского) моря территориях, обнаруживаются в сочинении «О происхождении германцев и местоположении Германии» римского историка Публия Корнелия Тацита (98 г.), где они названы эстиями (лат. aestiorum gentes). Эстами (aestui, aestii) эстонцев и балтийские племена называл еще Тацит, а затем и скандинавы. Полагают, что название это происходит из балтских языков, в которых означало «жители у воды». Кроме того, Геродот упоминает народ будины, обитавший в верховьях Дона между Волгой и Днепром. Позднее эти племена эстиев под разными именами описывались в сочинениях римско-остготского историка Кассиодора, готского историка Иордана, англосаксонского путешественника Вульфстана, северогерманского хрониста архиепископа Адама Бременского.

К 4—2-му тысячелетиям до н. э. относятся неолитические стоянки рыболовов и охотников на территории современных Литвы и Латвии. Население жило родовыми коллективами, находящимися на стадии материнского рода. Во 2-м тысячелетии до н. э. на территории Латвии появились племена, знакомые со скотоводством и земледелием. Скорее всего, это были предки балтийских племён, продвинувшиеся сюда из более южных областей, тогда как местное население состояло тогда из предков финно-угорских племён. Для пришельцев характерны бескурганные погребения со шнуровой керамикой, боевыми каменными топорами и остатками костей домашних животных. Дальнейшее развитие скотоводства привело в эту эпоху к сложению отцовского рода. В 1-м тысячелетии до н. э. лето-литовские (балтийские) племена выделяются из ряда других племён Прибалтики. Памятниками этой эпохи являются курганы с трупосожжениями и городища. Около 5 в. до н. з. появляются первые железные изделия. Однако разработка местных железных руд началась только в первых веках нашей эры. В 1-й половине 1-го тысячелетия н. э. на территории Литвы существовали племенные объединения (жемайты, аукштайты, ятвяги). Материальная культура достигала в это время значительного развития, о чём свидетельствуют найденные при раскопках многочисленные бронзовые, железные, серебряные и другие изделия. Литовские племена поддерживали тесные торговые связи со славянами.

Древнейшие на территории Латвии городища — «пилскалны», судя по археологическим данным, были застроены рублеными деревянными зданиями и обнесены частоколом или бревенчатой стеной. На протяжении веков существовала народная крестьянская деревянная архитектура, по типу и формам родственная народному зодчеству литовцев, славян и карельских племён (здания рубленые, крытые соломой и дранкой).

Древнейшим архитектурным типом в Литве является так называемый нумас — жилищно-хозяйственная деревянная постройка, прямоугольная в плане, с четырёхскатной соломенной крышей. Большой интерес представляют клети, которые часто украшались своеобразной резьбой. Древнейшие памятники каменной архитектуры — замки-крепости — относятся к 14 в. Остатки их сохранились в гг. Каунасе, Вильнюсе, Тракай и др. С ростом городов развивалась каменная архитектура жилых и культовых зданий. В 15—16 вв. костёлы строились в готич. стиле (сохранились костёлы в Запишкисе под Каунасом, Бернардинский и Анны в Вильнюсе, фронтон «Дома Перкунаса» в Каунасе, и др.).

В бронзовом веке и раннем железном веке ското­водство и земледелие получают дальнейшее развитие (конец 2-го — 1-е тысячелетие до н. э.). Численно растёт население. На территории востока Прибалтики сложились западно-финские, а на юге — балтийские племена. На севере Латвии к этому времени относятся каменные курганы с захоронениями, на юго-западе — курганы с трупосожжениями в урнах, а в южной части территории — курганы с массовыми захоронениями, наиболее характерным из которых является могильник в Резнес (на берегу реки Даугавы). Раскопки одного кургана выявили здесь более 300 разновременных погребений. Возникли первые укреплённые поселения (городище Кландюкалнс, тоже на берегу Даугавы), что свидетельствует о межплеменных столкновениях. На юго-западе современной Латвии проведены археологические раскопки грунтовых могильников типа Мазкатужи, которые принадлежат предкам куршей, или куров. В средней и восточной территории Латвии — курганы с коллективными погребениями предков латгалов и земгалов. На севере Лаввии — каменные могильники с оградами из камней, принадлежащие предкам ливо-эстонских племён (могильник в Саулиеши). По своей культуре латгалы были близки древним пруссам и литовцам, а также соседним славянам. Материал археологических исследований свидетельствует о том, что уже с начала 1-го тысячелетия н. э. латгалы занимались земледелием, а также скотоводством, охотой, рыболовством. В 11—12 вв. у них существовало трёхполье.

В древнейшие палеолитические времена сходные культуры существовали на Алтае, Северном Кавказе, Сибири, в предгорьях Урала (на реке Чусовой, по одной из версий место рождения Заратустры), реке Иртыш и др. Древняя своеобразная культура палеолита, следы которой обнаружены на всем пространстве Северной Азии, возникла где-то в центре Азии, всего вероятнее, в Северной Монголии, где больше всего найдено ее остатков, а затем распространилась оттуда на юго-восток — к реке Хуанхэ, на север — в Якутию и на запад — к Уралу, а также по направлению к верховьям Иртыша. Допустимо предположить, что навстречу древним племенам Азии, постепенно продвигавшимся отдельными группами с востока на запад, двигались другие группы, может быть, даже опередившие их у берегов Байкала в конце солютрейского и в начале мадленского времени.

Балтийские народы знали употребление бронзы и железа до начала нашей эры. Но металлы ещё не играли большой роли в их быту. Хотя при раскопках находят отдельные орудия из бронзы и железа и формочки для литья бронзы, подавляющее большинство орудий всё ещё изготовлялось из камня, кости и дерева. Примитивные металлические вещи поступали в основном от племён Юго-Запада и Среднего Поднепровья. Это были бронзовые и железные топоры, бронзовые наконечники копий, же­лезные серповидные ножи. Земледелие было ещё развито слабо. Главным источником существования являлось скотоводство, уже оттеснившее на второй план охоту, рыбо­ловство и бортничество. Нуждаясь прежде всего в хороших пастбищах для скота, на­селение Прибалтики в конце I тысячелетия дон. э. осваивало лишь долины рек. Здесь археологи находят курганы, сложенные из камня и земли над расположенными в не­сколько ярусов погребальными урнами или стоящими на земле каменными ящиками. В этих курганах хоронили членов одного рода. Целые родовые общины жили в поселе­ниях, окружённых земляными валами и оградами из брёвен. Жилища с плетёными из ветвей и обмазанными глиной круглыми стенами и коническими, державшимися на столбах крышами помещались внутри пространства, окружённого валом, который должен был служить защитой при столкновениях между родами и племенами, возни­кавших из-за обладания скотом и пастбищами.

В первые века нашей эры картина совершенно меняется. Особенно быстро идёт развитие племён Южной Латвии и Литвы, втянутых в торговлю с Римской импе­рией и славянами, жившими по берегам Днепра и Вислы. По их территории проле­гал путь римских купцов, скупавших прибалтийский янтарь, который пользо­вался большим спросом в Италии и провинциях. Даугава связывала Прибалтику со славянами Поднепровья. В её бассейне находят римские металлические и ювелирные изделия, римские монеты, украшенные эмалью вещи из Среднего Поднепровья. Вместе с тем возрастает импорт железа и одновременно обработка местного железа — болот­ных руд. Железные изделия вытесняют костяные и каменные. Появляются специали­сты-кузнецы. В могиле одного кузнеца найдены его инструменты — клещи, молоток, зубило. Для обработки дерева использовался уже железный скобель.

Усовершенствование орудий производства позволило развить земледелие, кото­рое становится ведущей отраслью хозяйства. В погребениях первых веков нашей эры появляются серпы, мотыги, ножи, а затем и косы. К началу нашей эры была вве­дена в употребление деревянная соха. Земледелие становится пашенным, очевидно, начинает применяться тягловая сила скота. Под пашни расчищаются леса. Осваи­ваются культуры ржи, овса, ячменя, льна, репы, гороха. Укреплённые родовые по­селения сменяются поселениями больших, а затем и малых семей, которым развитие земледелия дало возможность расселяться по более обширным территориям.

Так происходит разложение рода, и вследствие развития обмена отдельные семьи, в частности родовых старейшин, накопляют известные богатства. Племена, жившие к югу от Даугавы, создают особую материальную культуру, которая охва­тывала территорию современных Латвии, Литвы и Калининградской области. В это время формируются те летто-литовские племена, которые были предками латыш­ского и литовского народов.

К северу от Даугавы складываются эстонско-ливские племена, несколько от­стававшие в своём развитии от южных племён. Правда, и здесь в начале нашей эры увеличивается количество привозных и местных изделий из бронзы и железа, но техника обработки последних стоит значительно ниже. Земледелие стало и здесь преобладающим, но господствовала не пашенная, а подсечная система. В качестве основного земледельческого орудия помимо мотыги применялась лишь лёгкая деревянная соха, которую люди волокли сами. Подсечное земледелие, требовавшее значительных усилий большого числа людей, тормозило разложение рода. Кое-где из рода выделяются большие патриархальные семьи, но выделение малых семей ещё не началось. Долго сохраняются общие могильники и укреплённые поседения, которые с развитием производительных сил и ростом населения распространяются на всё большую территорию.

Курганный могильник латгалов II — V вв. н. э. Латвия. Вид после раскопок. Всемирная история, т. II, М., Политиздат, гл. ред. Е. М. Жуков, 1956, с. 711—712

Археологические памятники 9—12 вв. отражают наличие феодального уклада в Литве: богатые погребения воинов-дружинников вместе с боевыми конями, хорошо укреплённые городища (Апуоле, Ипильтис, Медвегалис). Это свидетельствует о процессе объединения племенных союзов и образования полуфеодальных полупатриархальных государственных объединений — «земель». К 12 в. на территории Литвы уже был известен ряд «земель» (княжеств): Жемайтия (Жмудь), Кнетува, Каршува, Дялтува и др. Во главе их стояли крупные землевладельцы — князья (кунигасы).

Как и мезолитические племена на севере Западной Европы, обитатели Приуралья и соседних с ним областей в это время существовали охотой на диких животных и птиц, а также рыбной ловлей в озерах и реках. На местах их поселений осталось множество орудий из кости и рога, обслуживавших несложные хозяйственные потребности охотников и рыболовов. Формы этих изделий настолько сходны с найденными на северо-западе России, в Карелии, отчасти в Финляндии, Эстонии и Латвии, что не оставляют сомнения в наличии связей между племенами, заселявшими все это огромное пространство от Урала до берегов Балтийского моря.

Поэтому вполне вероятно предположение о происходившем в тот период расселении племен с Урала на запад — в Европу.

В то время как на севере Европы медленно исчезали ледники последнего оледенения и шла последовательная смена климатических стадий, в южных районах Западной Европы не было столь резких колебаний в природных условиях. Самым существенным событием здесь явилась смена сурового климата конца ледникового времени сначала относительно более теплым и сухим, а затем влажным лесным климатом.

На Урале были открыты неолитические памятники IV тысячелетия до н.э., которые принадлежали племенам охотников и рыболовов, начинавшими вырабатывать глиняную посуду. Развиваются на Урале и постройки свайного типа, остатки которых найдены повсеместно — и в Северной Италии, Южной Германии, Балканах, Северной Европе, Швейцарии, севере России и других территориях. Дома располагались на сваях, вырубленных и заостренных сотнях и тысячах деревьях, вбитых в топкую почву. Вспомним русские сказки, где рассказывается об избушке на курьих ножках — образном названии тех деревянных срубов, которые в старину, чтобы предохранить их от загнивания, ставили на пеньки с обрубленными корнями и окуривали дымом от насекомых. Одна из деревянных церквей в старой Москве, поставленная, ввиду топкости места, на такие пеньки, называлась «Никола на курьих ножках». От славянского слова «курение», что первоначально означало сжигание благовонной смолы или смеси в качестве жертвы, а также сама благовонная смесь.

Степные пространства между реками Днепром и Уралом» первой половине III тысячелетия были заселены племенами, которые занимались охотой и рыболовством и оставили курганы в степных просторах по Волге и Дону, в левобережной Украине, на Днепре. Под этими курганами находят погребения в простых грунтовых ямах. В «ямных» курганах более позднего происхождения найдены кости домашних животных, остатки повозок — признаки, свидетельствующие о начале скотоводства, а также отдельные поделки из меди.

Новый подъем развития племен, живших на российском юге в период энеолита, представлен так называемыми катакомбными курганами в степях между Волгой и Днепром. В это время там жили племена, тесно связанные с Северным Кавказом. Они восприняли достижения кавказских племен в металлургии меди, в земледелии и скотоводстве. Племена эти, по-видимому, образовали несколько объединений, в известной мере отличавшихся друг от друга по деталям своей культуры. При этом можно заметить, что катакомбные погребения встречаются на востоке в более древнее время, чем на западе.

Рост обмена древних балтских племён вёл к усилению межплеменных связей, в частности с Поднепровьем. Изменения в погребальном обряде (замена коллективных захоронений индивидуальными) свидетельствуют о распаде родового строя. По погребальному инвентарю могильников 2-й половины 1-го тысячелетия н. э. и наличию значительного числа изделий из благородных металлов в отдельных могилах можно судить об имущественной дифференциации погребённых.

Можно утверждать, что племена, оставившие катакомбные погребения, распространялись с востока на запад в течение III тысячелетия до н. э. На западе они вошли в столкновение с трипольскими племенами, оттеснили их и Среднего Днепра и проникли в Польшу, где также находят погребения, в которых встречается керамика, близкая к керамике, характерной для катакомбных курганов и для Северного Кавказа.

Причину такого широкого расселения племен, оставивших катакомбные курганы, нужно искать в характере их хозяйства, Начинался процесс развития скотоводства, племена становились более мобильными; земледелие в их жизни играло меньшую роль, Потребности кочевого скотоводства вызывали переселения на больших пространствах. Из-за пастбищ возникали военные столкновения. Приручение животных и охрана стад были делом мужчин. Поэтому скот принадлежал мужчине и наследовался не материнским родом, а сыновьями мужчины. Наступал патриархат, в древнейших верованиях это отразилось в культе Бога-отца, что впоследствии вошла во все монотеистические религии в качестве главного догмата. Это приводило постепенно к концентрации имущества в отдельных семьях и в конце концов раскалывало родовую общину, которой противостояла теперь большая патриархальная семья, Ее составляли несколько поколений прямых родственников по отцовской линии, находившихся под властью старейшего. Рост богатства и появление имущественного неравенства влекли за собой и появление рабства. Это отмечено частым насильственным погребением в катакомбах невольниц месте с мужчиной. Скот был здесь первой формой богатства, позволившей накапливать значительные излишки.

Проникновение на запад племен, оставивших катакомбные курганы, не ограничивалось территорией Польши. Катакомбные погребения прослеживаются вплоть до Словении. Так называемый шнуровой орнамент на местной посуде был самым тесным образом связан с орнаментацией сосудов из катакомбных курганов. Этот орнамент был распространен в конце III тысячелетия до н. э. на территории нынешних Венгрии, Австрии (в Зальцбурге). В начале II тысячелетия до н. э. в Европе, особенно в Северной и Средней, была широко распространена шнуровая орнаментация посуды. В ряде областей появились амфоры северокавказских форм (например, саксо-тюрингская керамика), а также распространились типичные для ямных и катакомбных погребений украшения, прежде всего жезловидные булавки.