Бесплатный фрагмент - Между строк написано огнем

Огненные письма

Письмо от тайного воздыхателя королеве Розамунде

«Я дышу огнем. Одна строка в этом письме вычерчена моим дыханием. Смотри, не обожгись об нее. Я дорожу твоими прелестными пальчиками, хотя в этот раз они отрезаны не от рук художницы, да и твое нынешнее тело не так красиво, как череда предыдущих.

Скажешь, что я безумец, и что ты не понимаешь, о чем я пишу? Задумайся, разве у безумцев выходят огненные строки в письмах?

Сегодня ради тебя я спалил целый город. Просто дохнул на него, когда пролетал над ним. Башенки, шпили и крыши занялись, как спичечный коробок. Огонь оранжевым змеем понесся по крышам и поглотил весь город. Этот огонь — мое дыхание. Так, что берегись меня! Когда-нибудь я припомню тебе все твои измены!

Ты заперлась во дворце, и думаешь, что я до тебя не доберусь, но ты глубоко ошибаешься. Нет такой щели, в которую не проникнет мое дыхание. Ведь оно это огонь. А огонь это я!

Не нужно было дразнить меня веками, иначе наше противостояние не дотянулось бы до сегодняшнего дня. На твоей совести уже не один город, который я спалил. Это ты меня довела! Сам я умел держать свой огонь под контролем. Когда читаешь это, не делай невинные глаза и не кляни судьбу за то, что она послала тебе такого поклонника, как я. Ты сама начала сводить меня с ума. Забыв о том, что я дракон. Теперь пеняй на себя! Когда-нибудь весь мир вспыхнет от моего дыхания, и виновата в этом будешь лишь ты одна. Но я храню о тебе еще и приятные воспоминания. У тебя много тел, у тебя много лиц, у тебя много имен, но ты для меня одна. Как бы ты от меня не пряталась, и какое бы обличье не принимала, я все равно учую тебя даже за каменными стенами. Из-за тебя я свирепствую, рву живьем путников и требую дани с окрестных королевств. Когда-нибудь очередь дойдет и до тебя. А пока я надеюсь, по ночам тебе снятся кошмары о том, как драконьи когти рвут твою нежную плоть. Ты это заслужила. Глупо надеяться, что в тебе проснется совесть по отношению к огненному монстру, которого ты извела своей красотой и скандальным характером. Но мне всё еще кажется, что я тут же тебе всё прошу, если ты когда-либо усовестишься.

А пока полечу палить новые города, села и даже флотилии в открытом море. Нужно выпустить гнев и огонь. Если ты не любишь меня, то мне некого жалеть. В следующий раз, когда послы донесут тебе новости о моих злодействах, хорошенько подумай о том, что причина всему этому ты. Если бы ты не ожесточила зверя, то он бы и не зверствовал. Когда ты будешь это читать, я уже буду лететь в небе, а мир внизу будет лежать передо мной, как на ладони. Такой беззащитный! Он просит моего огня. И я щедро окатываю его огнем. Во имя любви и ненависти.

С вечной преданностью тебе,

Твой дракон»

Последняя строка была написана огнем. Письмо вспыхнуло прямо у нее в руках, когда она дочитала. Розамунда ахнула так же изумленно, как и в первый раз. Хотя письмо было уже не первым. Но она каждый раз надеялась, что пламенеющая оранжевая строка внизу окажется всего лишь невинным волшебством. Строка светилась и извивалась под пальцами, как огненная змейка, слегка обжигала, шипела, множилась и ползла уже между всех строчек. А стоило дочитать письмо до конца, как пламя перекидывалось на весь текст. Бумага сгорала. Почему только она не загоралась в самом начале, если к письму и впрямь приложился огонь? Разве от дыхания дракона не всё сгорает моментально? Это магия? С магией Розамунда спозналась очень близко, но такого приема не знала.

Письмо сгорело в очередной раз. Почти сразу после получения. И кто его доставлял? Розамунда находила эти письма в самых неожиданных местах. И никому не докажешь теперь, что они были. Только пепел остался.

Это угроза! Кто-то прикидывается драконом, чтобы чего-то добиться от королевы.

Этот кто-то из ближайшего окружения. Ведь он знает, что она пишет поэмы, а от подданных это скрывают. Королева-поэтесса это никуда не годится. Ей нужно заниматься политикой. Вот только от политики ей становилось скучно. В письме и эта проблема обыгрывается. Автор намекает, что все трагедии кругом от ее невнимательности. Правда, намеки в форме аллегорий. Ну и что! Всё равно понятно. Кто-то, кто рядом, наблюдает за ней и осуждает. Этот кто-то, наверняка, находится при дворе.

Нужно всех проверить. Узнать, кто доставляет письма.

Откуда они вообще приходят? Будто возникают из пустоты в закрытом помещении, когда никого рядом нет. Например, когда Розамунда вошла в свои покои, кругом было пусто, а оглянулась — на столе уже письмо, и огненная строка в нем сияет насыщенным оранжевым цветом.

Вряд ли кому-то из придворных пришло бы в голову играться с огнем. Это то же самое, что разложить костер прямо на ковре в ее спальне. Слишком рискованно. От такой шуточки всё кругом может вспыхнуть. Такие игры с огнем могут исходить лишь от того, кто сам огнем управляет. Письмо уже сгорело, но в голове всплыли строки «у тебя много тел и много лиц». Это тоже аллегория? Метафора? Она сама была сильна в поэтических выражениях, но это больше напоминало загадку. Что бы строки могли означать? Много тел и много лиц! Разве у кого-то так бывает. Тело всего одно. Даже у оборотней оно всего одно, просто меняется при превращении.

И что значит «у тебя много имен»? Ее зовут Розамундой. Имя всего одно! И один титул. Она королева Розамунда из рода Долиан. И на данный момент она единственная правительница процветающего королевства Даурана.

— Ваше величество! — обеспокоенный юный паж, вбежал, не постучавшись, и тут же залился краской смущения, вспомнив, что нарушил придворный этикет. Но ситуация, видимо, была крайняя, что его на это и толкнуло. Он сильно запыхался и был даже напуган.

— Что такое? За тобой тоже гнался дракон? — пошутила Розамунда, чтобы поднять пареньку настроение, но тот от ее шутки еще больше перепугался. Даже вздрогнул.

— О, вы уже знаете! — паж уставился на нее с таким восхищением и страхом, будто королева стала ясновидящей. Еще чуть-чуть и подставит ладошку для предсказания собственной судьбы. Розамунда с трудом удерживалась от того, чтобы его не обругать.

— Знаю о чем?

— О пожарах! — паж снова сильно смутился. — О грандиозных пожарах!

— Опять в лаборатории алхимиков? Зря я позволила им проводить тут опыты.

— Да, нет же, в северных провинциях.

— Что? — на этот раз содрогнулась уже Розамунда. Как сильно это напоминало текст из письма.

— Кстати, вас ждут в зале для совета, чтобы обсудить ситуацию. Мне велели вам доложить, что это срочно. И ваше присутствие необходимо, ваше величество.

Паж заикался и краснел. Он сделал уже много ляпов, но Розамунда не обратила внимание.

— Доложи, что я скоро приду, — махнула она рукой в сверкающих перстнях только для того, чтобы отослать надоедливого пажа. Хорошо, если он не заметил, что кончики пальцев у нее обожжены. Обычно люди смотрят на драгоценные кольца, а не на сами пальцы. Вряд ли ушедший паж был исключением и теперь станет сплетничать, что королева обожглась как раз в тот миг, когда сгорели и ее северные угодья. Сплетен не должно быть. Никто не должен заподозрить о ее тайных увлечениях азами магии.

На совете присутствовать совсем не хотелось, но придется. Ведь она как ни как королева. Даже если ее мнение никого не заинтересует, по этикету ей надлежит восседать во главе стола. Что за совет без королевы? И что за королева, которая сомневается в своих силах?

Розамунда глядела на пепел, оставшийся на ковре. От его вида почему-то стало становиться страшно.

Как извести дракона

— Это, наверняка, набег кочевников!

— А может воители из Фаллота. Там воинственная и амбициозная королева.

— А я слышал, это на нее саму часто нападают. Скорее, это король из Султанита. Говорят, он возомнил себя всесильным воином-колдуном.

— Скорее всего, те племена, что разводят костры и делают наскальные надписи — дикари из пещер.

Советники спорили между собой, а Розамунда зевала. Лишь кто-то один высказался впритык к полученному письму.

— А я думаю, это налет дракона.

Розамунда посмотрела на старого министра с большим интересом.

— Почему ты так считаешь?

— Только дракон способен спалить одним вздохом большие села и города. Целой армии не под силу было бы сделать это так быстро. Им потребовался бы хотя бы день. А тут всё сгорело в считанные секунды. Даже свидетелей не осталось, кроме тех, кто видел пепелища и ядовитый дым, что клубится над ними.

— Если свидетелей пожара не было, то откуда же нам знать, что там бушевал огонь? — недопоняла Розамунда.

— Ядовитые испарения остаются только там, где местность выжжена драконьим огнем, — терпеливо пояснил ей всё тот же старый министр. — Свидетели, вдохнувшие дым, скончались от отравления. И их трупы странно выглядят. Мертвые тела покрылись серой сыпью, как магическими письменами.

— Я не верю в магию, — поспешила возразить Розамунда, вспомнив, что королеву из Фаллота многократно собирались растерзать целой толпой за то, что она якобы колдунья.

— Но дракон верит.

— Покажите мне одного живого дракона! — Розамунда надеялась, что такое требование всех насмешит и разрядит обстановку, но окружающим почему-то заявление старого министра показалось более весомым. Над залом совета повисла напряженная тишина.

— Вы юны, ваше величество…

Вот, опять началось! Розамунде захотелось ударить кулачком по столу так, чтобы все кругом оглохли. Жаль, что она не мужчина, не рыцарь в латной рукавице. Вот тот бы навел порядок одним окриком. Она могла лишь щелкнуть пальцами о столешницу со всей накипевшей злостью, и вдруг столешница от ее легкого стука пошла трещинками. А стол ведь из твердого мрамора! Уж не кажется ли ей? Но все кругом это тоже увидели и вдруг разом замолчали. Судя по выражению их лиц, им приходилось наблюдать такие чудеса со стороны своей королевы уже не впервые. А она вот не помнила, чтобы прежде что-то такое творила.

Розамунда смотрела на глубокие трещинки, испещрившие весь стол. Сейчас он просто раскрошится. Недавно спорившие министры уже посматривали, куда бы сбежать, а королева нервно размышляла. Откуда в ее изящной руке вдруг взялось столько силы, и почему советники совсем не удивлены тем, что она сотворила?

— Простите, ваше величество, — виновато пробормотал один, затем другой из них, и вот это уже был целый хор извиняющихся голосов.

Они ее боятся?! Для Розамунды это был сюрприз. Чем она могла их так запугать? Она не рыцарь, не воительница, не колдунья. Хотя в последнем сложно было увериться, видя дело ее рук. Разве не колдунья может разбить на крошево одним прикосновением большую мраморную глыбу?

Было жалко великолепный стол. Он являлся древней реликвией всего рода Долиан, столетиями правившего в Дауране. По краям тянулся бордюр из каких-то витиеватых символов. Что-то они обозначали по легендам. Но она не помнила что именно. Кто-то, кажется королевский шут, утверждал, что этот стол привезен из военного похода ее предком на плечах плененного великана, он якобы отнят из пещеры какой-то древней змеиной богини, а символы на нем выгравированы усердными цвергами. Розамунда во все эти басни не верила. Легенды всегда возникают из бахвальства и лжи, чтобы прославить каких-то королей и завоевателей. К тому же шутам нельзя верить. А ее шут, часто игравшийся с огнем и осенней листвой, вел себя уж очень глупо и подозрительно. Да, и о ней самой трубадуры слагали затянутые баллады, которые были большинством вымыслом. Если она красива, то это еще совсем не значит, что в ней дремлет магия, которая позволяет ей повелевать стихиями. Трубадуры всё сочиняют, чтобы их отблагодарили.

Поломку стола они не сочинили. Ну, он не такая потеря. Розамунда встала, одернув парчовый подол с горностаевой оторочкой, и вдруг обнаружила, что пол под ее шлейфом тоже пошел трещинками. Они вились под ногами, как змейки. Не такие глубокие, как в столе, но от них может рухнуть весь замок. Вот почему советники так испугались.

— Что-то мне сегодня нехорошо, — Розамунде показалось, что мех горностая оживает на ее воротнике и свивается живой зверушкой. Советникам, очевидно, показалось то же самое, поэтому они попятились.

— Любому будет дурно, когда десятая доля его государства сгорела, — поддержал королеву самый молодой из советников. Он только что прибыл сюда вместо отца, погибшего на охоте за каким-то странным созданием. — Вас можно понять, моя королева. Но это не беда. Девять десятых уцелело.

— А как быть с ядовитым дымом? Что если он просочится на нетронутые пожарами территории, и все мы задохнемся от него? — парировал кто-то более взрослый и мудрый. — Так недолго погибнуть всем.

— В первую очередь я предлагаю устранить причину всего этого, а потом уже думать, как окупать ущерб, — произнесла Розамунда, и сама удивилась тому, как внимательно к ней прислушиваются. Прежде ее часто перебивали. Она даже пыжиться начала от осознания собственной весомости. Ее слова вдруг стали важнее всех чужих предположений для совета! И всё лишь из-за того, что пол под ее ногами идет трещинками, как при землетрясении, да и колонны опасно кренятся. Если только у нее не двоится в глазах.

— Допустим, что дракон на нас действительно напал. Так подумайте о том, как его прогнать. Посоветуйтесь с алхимиками, звездочетами. За что мы держим их в замке? Они должны знать, как справиться с напастью. А если нет, то по легендам в старые времена рыцари побеждали драконов. А тут рыцарей хоть отбавляй.

— Но ваше величество, — взял на себя смелость высказаться самый старый и мудрый министр. — Дракон не ворона. Недостаточно поставить пугало, чтобы его прогнать. Помню, всех нас очень обнадежило то, как вы в прошлом году предложили поставить зачарованную сеть от саранчи, истреблявшей урожаи на полях. Не важно, сколько дев, плетя сеть, погибло. Важно, что от саранчи мы избавились. Вероятно, вы знаете какой-то способ извести и дракона. Например, усыпить его своими чудесными песнями или стихами.

Розамунда нахмурилась. Она не помнила ничего ни о какой сети от саранчи, тем более зачарованной. Но выставлять себя полной дурой и переспрашивать министров о прошлогодних событиях она не стала.

— Я должна поразмыслить прежде, чем дать ответ всем вам, — выкрутилась она. — А пока собирайте ополчение. Если сильный противник есть, то стоит выставить против него войска.

Опасные советы

Розамунда приподняла подол платья, отороченный горностаем, и прошла мимо призадумавшихся советников.

По колоннам вокруг зала совета и впрямь тянулись трещинки. А еще наверху одной из колонн ползало какое-то забавное животное, похожее на миниатюрного дракончика. Наверное, его привез ее военачальник из своих дальних походов.

Оно было ярко-зеленым, как сверкающий изумруд. Когтями оно ловко цеплялось за трещинки в колонне, сползая вниз. Янтарные глазки лукаво поблескивали. Их было сразу три, а не два. Шипы на головке росли, образуя нечто наподобие венца.

Ну и диво! Такого даже в королевском зверинце не увидишь. Вроде и не ящерица, и не дракон, а что-то среднее.

— Ты чей? И откуда взялся?

Розамунда протянула руку к чудесному зверьку. Хотелось потрогать его узорчатые крылышки, но не тут-то было. Дракончик тут же уполз в глубокую щель, образовавшуюся в колонне, будто после сильного землетрясения. Только и смотри, весь замок рассыплется! Вероятно, в стране и впрямь происходят сильные землетрясения.

— А вдруг их причина ты? — шепнул надоедливый голос разума.

Ерунда! Не может она быть причиной стихийных бедствий. Ведь она же не ведьма! Вполне вероятно где-то в королевстве проснулся и бурлит лавой огромный вулкан, который издали можно принять за разгневанного дракона. Даже если всего королевства не станет, то королева, которая ни разу в жизни не колдовала, тут совсем ни причем. Так почему же совесть нашептывает ей, что все бедствия принесла она? Как такое может быть?

Вот и осуждающие взгляды министров говорят о том же самом. Взаправду ли Розамунда способна слышать их мысли, как другие слышат слова? Или ей так только кажется? Недаром ведь у нее плохо с памятью. Наверное, и с головой что-то не в порядке. Она могла получить сильную травму, если сопровождала в прошлом армии на войну. Вся проблема была в том, что Розамунда действительно почти ничего о себе не помнила. Кроме недавнего времени. Самыми яркими из воспоминаний были самые фантастические — письма, написанные огнем. Может, это всего лишь грезы? Но пепел на ковре в ее покоях точно настоящий. Правда, он мог появиться там и каким-то более обычным методом. Например, от давно не чищенного камина. Или служанка могла рассыпать мусор, который вычищала из каминного зева, а потом не прибрать.

Розамунда оглянулась на зал совета. Никто из министров не посмел последовать за ней. Все будто сговорились. Ну и пусть! Ей куда больше хотелось провести часы досуга в компании необычного драконоподобного зверька, который юркнул в щель.

— Интересно всё же чей он? — подумала она вслух. — Неужели питомец военачальника Арана.

Пустой зал ей, конечно же, не ответит. Но вот чей-то голос рядом раздался.

— Он мог бы быть твоим, если бы ты искренне пожелала. Но ты жмешься и скромничаешь, опасаясь, что такая чудесная игрушка тебе не по карману. А ведь ты богатейшая королева. Чего стесняться?

Голос исходил откуда-то снизу, будто из глубокой ямы. Но в роскошном зале ям и углублений никак не может быть. Разве только в полу образовалась щель. Розамунда глянула себе под ноги и ахнула от удивления. Перед ней выросло существо очень похожее на маленького тролля или гнома, но одето оно было, как придворный франт. Оно едва доставало ей до колена. Тощие когтистые руки, как у гарпии, были самым крупным органом его тела. Они жадно тянулись к подолу Розамунды, ощупывали горностай, с наслаждением вдыхали изысканные духи.

— Ты кто? — королева была ошеломлена.

— А как бы ты меня назвала?

Любая ветреная придворная дама над таким вопросом бы посмеялась. Он ведь все-таки не новорожденный, чтобы давать ему имя. Но Розамунда серьезно задумалась.

— Франт, — наконец, придумала она, остановив взгляд на нарядном зелено-красном бархате, в который он был облачен. Это было самое достойное, что ей пришло на ум в связи с ним. Не обзывать же его пугалом в кафтане.

— Неплохо, — похвалило чудище. — Звучит, как придворная должность.

Розамунде до сих пор не верилось, что сказочное животное с ней говорит на человеческом языке.

— А ты хочешь получить при дворе должность? — заикаясь, поинтересовалась она. Уж не планирует ли он стать надзирателем за зверинцем?

— Я могу стать твоим лучшим советником, — гордо задрал рогатую голову он.

— Что? — королева попятилась, но цепкие коготки ухватились за ее горностаевый подол.

— Только подумай, все твои министры глупы, как пробки. Что они в последний раз тебе посоветовали толкового? Ничего! А я бы мог дать много дельных советов.

— Но если я попытаюсь ввести тебя в королевский совет, возникнут определенные сложности, учитывая твою неординарную наружность.

— Так мы затмим всем глаза, — Франт лукаво сощурился на Розамунду. Ему приходилось высоко задирать голову, чтобы видеть ее лицо. — Какие красивые у тебя сережки! С рубинами! Я бы забрал их себе в знак твоего благоволения и в уплату за услуги.

Розамунда нахмурилась.

— Ну, ладно, ладно, — уступил Франт. — Я пошутил.

— Не думаю, что мои советники примут тебя в свой круг.

Скорее всего, на него после первого же совета накинут мешок, с целью утопить его в море и таким образом избавиться от всех его советов. Между министрами и так часто возникает большая конкуренция, ведутся ожесточенные споры, замышляются коварные интриги. При королеве-женщине приближенные борются за власть. А тут к ним явится качать права какое-то пугало карликового роста.

Сама бы Розамунда никогда и никого не обидела, особенно это относилось к забавным зверькам любого типа, даже сказочного. Но вот ее министры порой проявляли жестокость к просителям и даже друг к другу. Может, поэтому дела в королевстве шли не слишком хорошо.

— Без моих советов тебе не обойтись, — настаивал Франт.

— Это почему же? — у нее целая рота взрослых и опытных советников, так какой же прок от этого карлика?

— Только я один могу лазить во все норы по всему миру и точно разузнавать, какая опасность тебя поджидает. Могу залезть на совет к твоим врагам, планирующим наступать на тебя войной и разведать все их планы. Меня никто и не заметит.

— Тогда тебе лучше быть шпионом, а не советником.

— Разумно, но не вполне, — Франт начал обхаживать ее, как влюбленный кавалер, гладить когтями горностай на платье. — Ты красавица, но весьма наивна. Я жуткий, можешь не подносить мне зеркало, я знаю и так, что не пара тебе. Но без моей хитрости тебе не обойтись. И вот тебе мой первый совет: ты ведь хочешь знать, действительно ли на твои владения нападает настоящий дракон, так пойди и проверь сама. Не слушай других! Все могут солгать. Возьми экипаж, я стану твоим кучером, чтобы никто из твоей челяди никому ни о чем не проболтался. Вместе мы поедем в горы, где, по слухам, гнездится дракон. И ты сможешь увидеть своими глазами правда это или сказки.

А звучит неглупо! Розамунда призадумалась. Может, стоит отнестись к его словам со вниманием.

— Я бы лучше послала своего военачальника.

— А откуда ты знаешь, что ему можно доверять. Вдруг он хочет узурпировать власть? Тогда он донесет тебе лишь то, что ему выгодно. Либо выдумает наличие стаи драконов, которой и в помине нет, чтобы тебя запугать, либо будет уверять, что не нашел ни одного, чтобы усыпить твою бдительность.

— Все так лживы?

— Люди хотят власти, — назидательно сказал Франт. — А власть должна быть только у тебя. Чтобы удержать ее в руках ты должна всё разнюхивать сама. А иначе тебя отдадут при случае замуж за какого-нибудь старика или за твоего задиристого военачальника насильно. Если хочешь остаться единоличной королевой, то тебе придется не только посмотреть на дракона, но даже его приручить.

— Но как? — Розуманде стало дурно уже от мыслей о драконьем пламени.

— А как ты делаешь вот это? — Франт указал когтем на трещины в полу и колоннах. Еще вчера их тут не было. А сегодня она прогневалась, и они появились.

— Это землетрясение, а не я.

— Землетрясения всегда кто-то вызывает. Поверь мне, я знаю по опыту. Если это не ты, значит, в подвалах твоего замка поселился могущественный колдун. Или даже спрятался среди твоих придворных.

— Не пугай меня так!

— Королева не должна пугаться ничего, — поучительно потряс указательным когтем Франт. — Особенно дракона, который мог бы тебе выгодно служить.

— Что за сказки!

— Я вот знал одну королеву, которая приручила дракона. Правда, скандалов у них было столько, что всё кругом полыхало. Зато едва дракон пропивался, то служил ей, как верный пес.

— Что за ерунду ты несешь? — осуждающе воскликнула Розамунда, но Франт, будто ее не слышал.

— Кстати, дракон был золотым, а королева была жадной, но отлично понимала, что не стоит сдирать с него шкуру для казны, когда в живом виде он может добыть для нее больше выгоды, чем стоит одна драгоценная чешуя.

— Наверняка, ее советником был ты, — поддела Розамунда.

— Увы, не я. В отличие от тебя, она и без меня была хитра. Ей удалось отбить того дракона у целого королевского клана из вражеской державы. Она без стеснения его переманила. Ну и ловкая, бестия!

— А где та королева живет?

— В Фаллоте.

— Это не так уж далеко. Можно отправить ей послание и проверить твои слова.

— Не стоит! Честно она тебе всё равно не ответит. Ее величество, рыжеволосая королева Серафина всегда была дьявольски хитра.

— Дракон всё еще служит ей?

— Уже нет! Теперь у тебя появился шанс переманить его на службу. При твоих внешних задатках это будет весьма несложно.

— Ты говоришь о драконе так, будто он озабоченный юноша.

Франт глухо расхохотался. Неприятное гулкое эхо прокатилось по залу, залетая во все трещинки. Розамунда воровато оглянулась. Не слышал ли смеха кто-то из советников? А то еще решат, что это хохочет сам дьявол, а призвала его она, королева, которую пора объявить ведьмой и отправить на костер.

— Послушай! А ведь управлять драконом может только ведьма?

— Сама додумалась! — Франт лукаво усмехался.

— Ну, а я-то не ведьма! Значит, мне и присматриваться к нему не стоит. Слишком опасно!

Она хотела удрать, но наглый когтистый советчик вцепился ей в подол. Ну и навязчивый он! Его силой не сдвинешь! На вид маленький, а сам мощный, как богатырь.

— Стой! Ты должна поехать в горы и посмотреть, не выдумка ли дракон. А то если не проверишь сама, то каждый, кому не лень, будит дурить тебя сказочками.

— Но ты сам сказал, что он не выдумка.

— В Фаллоте — нет! Но в горах твоего королевства — кто знает? Там я не лазал и не проверял. Оставляю эту привилегию властительнице страны, то есть тебе.

Это может быть какая-то ловушка! Уж слишком настырно он ее заманивает в горы. Хотя с другой стороны, что она потеряет, если тайком съездит туда? А если ее догадка верна, и от ее гнева земля может дрогнуть и покрыться трещинами, засасывающими в себя целое вражеское войско, то ей не зачем бояться ни заговорщиков, ни даже дракона.

— Ладно, уговорил!

Франт от радости оцарапал когтями нижних лап и без того треснувший мраморный пол.

— Пойду угонять экипаж!

— Легче просто одолжить в конюшне.

— Нет, тогда все узнают, кто на нем поедет. А нам нужно соблюдать инкогнито. Пусть уж лучше думают, что экипаж украли.

— Но тогда за нами пустят погоню из стражников.

— При твоих задатках им несложно будет упасть в первый же овраг, который трещиной разойдется прямо на дороге.

— И почему я должна пускаться в такие авантюры ради какого-то дракона?

— Ради себя самой в первую очередь! Тебе нужен огнедышащий защитник, иначе ты погибнешь.

Огнедышащая проблема, вернее сказать! Но Розамунда промолчала. Спорить с Франтом бесполезно, а если позвать стражу, то он сиганет в первую же щель и исчезнет там, а потом ночью, как страшила из кошмарного сна, возникнет у нее в спальне. Лучше с ним договориться.

— Это и правда интересно: узнать, существуют ли драконы.

— Мне тоже интересно, — признался Франт. — Я вблизи еще не видел ни одного. К тому же если наш план увенчается успехом, то ты сделаешь меня главным министром.

Уже и главным! А Франт задирист.

— Я такого не обещала!

— Если прокатишься на драконе, то наверняка, захочешь меня отблагодарить.

— Что-то мне страшновато.

— Не трусь! Ты же правительница целой страны, а не кисейная барышня. Ради блага своего народа ты всегда должна быть готова принести себя в жертву драконам и сама сгореть живьем.

— В королевской присяге такого не сказано!

— Но на всякий случай говори такое народу, и тебя будут любить и уважать. А когда придет время сгореть в драконьем пламени, то можно будет либо испугаться и удрать, либо сговориться с драконом.

Франт оказался ловким политиком. Интересно, из какого сожженного драконом королевства он выполз? И к каким несчастьям приведет общение с ним? Но посмотреть на настоящего дракона издалека хоть одним глазком ей и впрямь хотелось. К тому же поездка в горы ничего не стоит. Всего-то полдня пути. В замке ее отсутствия никто и не заметит. Ведь королева нелюдима и необщительна. И когда она является на совет, то происходят бедствия. Так что лучше для всех считать, что она не выходит из своих покоев.

Поездка в горы

Весьма непривычно угонять экипаж у себя же самой. Розамунда чувствовала себя в собственной карете, как чужая. Франт выбрал самый роскошный экипаж, запряженный шестеркой лошадей, и гнал его по неприметной ухабистой дороге. Колеса застревали в грязи. На золоченых стенках с гербами оставались царапины от валунов и острых, как железо, веток. Дорожка была очень узкой. Удивительно, как карета на ней еще не застряла или не разбилась. Внизу под горной тропой, на которую они свернули, виднелся обрыв. А позади уже неслась погоня.

Розамунда обернулась к заднему окошечку кареты и глянула на собственных охранников, как воровка. Они, разумеется, не знали, что в украденном экипаже везут саму королеву. До сих пор Франту легко удавалось уходить от нагоняющих экипаж стражников, ловко сворачивая на развилках. Но удача однажды может ему изменить. И что тогда?

Розамунда снова пожалела, что подружилась не с крылатой ящеркой на колонне, а с хитрым пронырой, который сейчас сидел на месте кучера. Как ему только удалось убедить ее в том, что она в одиночку лишь силой своего женского очарования способна укротить дракона? Что если он все-таки везет ее в ловушку? В горах ведь кроме дракона могут укрываться еще и банды разбойников. Не кликнуть ли охрану? Но что-то ее удерживало. Вероятно, любопытство.

— Что-то подсказывает мне, что с драконом не так просто договориться, — вслух подумала Розамунда. Франт, как ни странно, ее расслышал, несмотря на грохот колес, и ответил:

— А ты не слушай подсказок разума! Надейся на везение!

Хорошо сказано! Ни один оратор из совета не смог бы убедить ее в таких нелепостях, в которых уже убедил Франт. Недаром он какое-то сверхъестественное существо, а не человек. Ум и хитрость у него на высшем уровне! Людям до него далеко. Они не умеют внушать другим всё, что захотят. А Франт умел. Как бы глупо не звучали его уверения, а им хотелось поддаться.

— Как ты убедил стражу пропустить тебя в королевский замок? — полюбопытствовала Розамунда.

— Никак, — Франт глухо хохотнул.

— Откуда же тогда ты пришел? Из тайного подземного хода, о котором никто не ведает.

— Проще! Прямо у тебя из-под ног. В полу была расщелина. Помнишь?

— Но она, наверняка, ведет прямо вглубь земли.

— Вижу, ты никогда не слышала о Подземном царстве и его обитателях.

Он попал в точку. Ни о чем подобном ей еще никто не рассказывал. Франт так резко сворачивал на поворотах, что Розамунду кидало из стороны в сторону. Благо, что внутри карета была обита мягким бархатом и изобиловала подушечками. Иначе у королевы остались бы синяки. Нужно было осторожней выбирать кучера. А еще лучше было не пускаться в авантюры, тогда бы и кучер сегодня ей не понадобился.

— Та ящерка на колонне приползла в замок вместе с тобой?

— Нет, — с козел голос Франта доносился хриплым эхом. Едва можно было разобрать слова. — Дракончик выполз из шкатулки Рианон. Все ее бывшие драгоценности в итоге обращаются в таких созданий.

— Кто такая Рианон?

— А ты не знаешь? — Франт удивился.

— Среди моих придворных дам такого имени не встречается. Разве только так зовут какую-нибудь новенькую фрейлину, приехавшую из провинции.

С козел донесся ехидный смех.

— Пустышка, а еще королева.

— Не поняла тебя!

Что он только о себе думает! Или она его плохо расслышала из-за громыхания колес по камням.

— Рианон это повелительница всех демонов, фейри и темных сил. Царица в аду. Ее супруг главный среди нечисти. Так что ей позволено всё.

— Даже подкинуть шкатулку с диковинными тварями ко мне в замок?

— Шкатулку с драгоценностями, которые вероятно могут ожить и обратиться в нечто вроде того, что ты видела, — деловито поправил Франт.

— И как эта шкатулка попала ко мне в замок? Я кстати ее даже не видела.

Послышался скрежет. Франт хотел почесать когтем свой затылок, но случайно почесал край крыши экипажа, и сцарапнул металлическое украшение.

Вопрос Розамунды впервые привел его в недоумение.

— Наверное, шкатулку случайно занес кто-то, кто проходил в твой замок через магические порталы, или какое-то волшебное создание, которое украло ее и под видом гостя укрывалось в твоем замке. Но в этом случае разгневанные демоны уже бы явились за краденым и разнесли всё королевство по камешкам. Там что вероятнее всего шкатулка попала к тебе вместе с каким-то необычным посланием.

Розамунда тотчас прикусила язык, припомнив письма от неизвестного и безымянного воздыхателя, который шутки ради называл себя драконом.

Франт сворачивал так много раз, что ему удалось запутать догонявшую их стражу. Защитникам королевского имущества пришлось разбиться на маленькие группы, чтобы оцепить окрестные дороги. Кто-то угодил в овраги и заводи, как назло, подвернувшиеся по пути. Но несколько стражников упорно преследовали карету.

— За нами погоня! — предупредил Франт. Как будто она сама этого не видела? В квадратное заднее окошечко открывался отличный вид на дорогу позади. Преследователей было семеро. Все из королевской гвардии. Как только Франту удалось увести экипаж у них из-под носа!

— Ты можешь их остановить.

— Я?! — Розамунда чуть не упала с сидения. С одной стороны сильно изумилась, с другой экипаж подскочил на ухабине.

— Конечно, ты! Не я же! Это ты у нас ведьма.

— Обзываться не надо! — Розамунда от досады сжала кулаки. Так ее еще никто не называл даже в порыве ярости. Но Франт, наверняка, не знаком с придворным этикетом.

— Тебе надо всего лишь разозлиться на них, чтобы задержать, — напутствовал когтистый кучер.

— Что-то в это мало верится. Иначе бы моя злость и вражеские войска разбила, и дракона бы сожгла. И не пришлось бы сейчас никуда выезжать, — рассудительно решила Розамунда.

— Обернись и разозлись! — настаивал Франт.

— Так! По заказу?

Стрела угодила в заднее окошко. А погоня не так проста, как ей вначале показалось. Розамунда сжала кулачки. Возникла злоба. Если бы стрела разбила заднее окошечко, то могла бы угодить ей в лицо. Гнев закипел внутри, и с почвой под колесами кареты начало что-то происходить. Земля, по которой они проезжали, дрогнула. Благо, что Франт умел подгонять лошадей к крайней скорости. Дорога, оставленная позади, разошлась трещиной размером с овраг, из которой наружу рвалось нечто чудовищное болотного цвета. Нагонявшие экипаж стражники провалилась в дыры или трясина внутри их засосала? Топь выглядела, как живое чудище.

— Какие только паразиты не обитают в недрах земли, — донесся с козел беспечный окрик Франта. Он стал насвистывать какую-то песенку о подземном королевстве и его жутких обитателях.

Приезд в горы оказался неприятным. Франт высадил ее, буркнул что-то невразумительное и отогнал экипаж в сторону. Розамунда не смутилась. Она припомнила рассказы о том, что в горах живут цверги и лепрехуны, которые хранят сказочные сокровища. Тут и пещера как раз оказалась. А из нее доносилось пение.

Розамунда пошла на звуки, пробралась в пещеру и узрела крохотный народец за прялкой. Только вот на цвергов и лепрехунов пещерные обитатели были не похожи. Скорее, это пикси — крохотные феи размером с мотыльков. Они были целиком золотого цвета, будто крошечные статуэтки из золота ожили и запорхали. И эти милашки занимались здесь волшбой! Ну и ну! Всё происходящие напоминало очаровательный сон. Вокруг прялки, колесо которой крутилось само, были расставлены зеркала. Они отражали то, чего не происходило. Внутри зеркал пикси водили хороводы, в пещере они же занимались чем-то другим. Фигурки, окруженные золотым гало, то подлетали к колесу прялки, то отскакивали от него, вытягивая нить из чистого золота.

Едва заметив Розамунду, сверкающие создания порхнули к ее лицу. Они светились в темноте, будто зажженные лампады.

— Хочешь, предскажем будущее? — предложили кудесники.

— Мне бы лучше узнать прошлое. Я его не помню.

— Не помнишь свое прошлое! — хор удивленных голосов напоминал звон колокольчиков.

— Понимаю, это странно звучит, но так оно и есть.

— А не притворяешься, чтобы нас испытать? — спросил тот, кто, очевидно, был здесь главным. — К нам обычно приходят разные попрошайки из деревни, чтобы мы предсказали им будущее. А однажды даже знатная леди пришла и принесла нам дары. Назвала нас оракулами.

— Я даров не принесла, — Розамунде даже стало неудобно.

— С такой красавицы мы плату не возьмем. На тебя приятно посмотреть, — один кроха вспорхнул к ней на плечо. — Мне бы вот только твой локон на память. Он, как черное золото! С помощью такого локона легко приворожить.

— Вначале предскажи ей судьбу, — настаивали завистники, не успевшие назначить плату.

— Скажите мне о том, чего я не помню. Что со мной происходило в прошлом? И почему я забыла всё кроме недавнего времени?

— Всё! — пикси изумленно вытаращил крохотные глазки.

— Мое детство, отрочество, юность, — принялась перечислять Розамунда. — Моих родителей. Моих друзей, если они у меня были. А еще хочу знать был ли мною забыт какой-то возлюбленный, который теперь мне хочет за что-то отомстить.

— Обычно девушки помнят своих возлюбленных. Даже тех, кого разлюбили.

— Но я не помню.

— Не лучше ли узнать, кто станет твоим спутником в будущем? — пикси лукаво сощурился.

— Меня больше интересует прошлое, — настаивала Розамунда. — И тот, кого я предположительно, соблазнила и бросила в прошлом. И о ком теперь почему-то не помню.

Крохи ведь могли ей наврать с три короба, но из-за их волшебного света, исходившего от их стайки, любая женщина им бы поверила. Магические существа просто обязаны всё провидеть.

— Кто был у тебя в прошлом, тот будет и в будущем. От него не отвяжешься, — буркнула самая яркая фея, севшая на кольцо Розамунды. — Только кроме удовольствий любви он принесет с собой давнее проклятие. И ты уже не обрадуешься.

— Она неопытна. Мы лучше всё видим, — запищали хором другие. Хоть крохотная фея и производила впечатление более рассудительной, но они были бойчее.

Пикси всей стайкой облепили ладонь Розамунды, провели по линиям судьбы сверкающими ниточками от пряжи и вдруг так перепугались, что все разом смылись куда-то, побросав и зеркала, и прялку. Та продолжала прясть сама.

Неужели у нее в судьбе есть что-то такое ужасное, что даже пикси пугает? Причем это должно касаться, как прошлого, так и будущего. Розамунда ощутила страх. Хоть бы объяснили, в чем тут дело. Что такого они узрели?

Над горами разнесся оглушающий рык, от которого, казалось, сами горы дрогнули. Так вот почему могли перепугаться пикси! Вовсе не из-за ее судьбы, а из-за проснувшегося монстра.

У Розамунды вначале отлегло от сердца, пока она не взглянула на небеса.

— Пора бежать! — окликнула она Франта, заметив, как громадная блистающая рептилия вырывается из убежища, попутно круша вершины гор. Так вот каковы драконы! Вот почему о них слагают столько пугающих и заманчивых легенд! С одной стороны само великолепие, с другой разрушающее зло.

Золотой дракон зигзагом повис в мрачном небе над горами. От его вздоха огненная волна прокатилась по окрестным лесам.

Розамунда кинулась назад к экипажу. Еще можно уехать. Дорога еще не запылала. Но и кареты, и Франта уже след простыл.

Нужно же было поверить вертопраху, который кинул в опасности свою королеву. Даже коня не оставил. Всех шестерых коней увел с собой. Ей что теперь пешком идти до дома или звать подмогу?

По дороге как раз скакал вооруженный отряд. Жаль, что он приближался не с той стороны, что вела назад к замку, а с противоположной, где проходит граница с вражеским королевством.

Кто-то из кавалькады указал на нее рукой. Розамунда не знала, куда деваться. Но неожиданно вмешался дракон. Его когти зацепили главу отряда. Миг, и от хрупкого в драконьих когтях человечка не осталось и костей. В ужасе Розамунда наблюдала, как дракон сожрал еще нескольких стражников. Стрелы и копья, летящие в него, даже не царапали его чешуи, а бумерангом отскакивали назад в тех, кто их метнул.

Очевидно, насытившись, дракон решил сыграть с вторгшимся на его территорию отрядом, дурную шутку. Он приоткрыл пасть и выдохнул на дорогу такую мощную струю огня, что она напоминала извергнутую вулканическую лаву. Остаток отряда сгорел живьем.

Дорога пылала. Дракон расправил крылья и полетел над пожарищем. Как он грациозен в полете! Вроде и монстр, и красив, как ожившая драгоценность. Весь золотой и сверкающий. Но одной лапой он может придавить целое войско.

— Смотрите, вон королева! — крикнул кто-то сзади. — Схватите ее! Немедленно!

Почему она не сняла корону? И зачем поверила Франту? Какая же она наивная! И какими подлыми могут оказаться те, кто уверяют, что хотят помочь! Розамунда ощутила такую ярость при виде стражников, бегущих к ней сзади, что уже не контролировала себя. Будь у нее с собой меч или кинжал, и она бы, не задумываясь, накинулась на них, хотя силы и неравны.

От ее гнева опять дрогнула почва под ногами. Или виной тому огонь дракона? От его рева могли обрушиться и горы, что уж говорить о легком землетрясении. Только оно набирало силы. Почва под ногами трескалась и вибрировала. Розамунда упала. Нужно было бежать, но подняться на ноги оказалось слишком сложно. Стражники позади нее тоже спотыкались, падали и ругались. На нее? На дракона? На невезение? Их проклятия стояли в ушах, разбавленные драконьим ревом. Трещины расходились по земле, как следы от когтей великана. Преследователи проваливались в них! Их был целый полк. Треснувшая земля жадно заглатывала всех. Это не вражеские солдаты. На них ее гербовые знаки. Кто-то послал ее же воинов убить ее. Это заговор против королевы! А рядом только дракон. И не помощник, и не враг.

Самой Розамунде посчастливилось не провалиться ни в одну из глубоких трещин.

— Магия тебя бережет, но это может оказаться ненадолго, — шепнул над головой голос Франта. Но где он сам? Розамунда оглядывалась в поисках своего советника и кучера? Может, его проглотил дракон. Так не хотелось верить, что Франт бросил ее на растерзание недругам.

Самих недругов, впрочем, уже не осталось. Кого-то спалил дракон. Кто-то провалился под землю. Из расщелин не слышалось криков. Значит, стражники там не выжили.

Дракон тоже куда-то улетел. А над пылающей дорогой вихрился ядовитый дым, от которого краснела кожа и слезились глаза. Нужно срочно укрыться. Стоит вернуться в пещеру. Розамунда добралась туда ползком. Порвала платье. Поранила плечи и руки.

Внутри было уютно и тепло. Вместо светящейся прялки теперь сияла вся внутренность пещер. Кто-то успел натаскать сюда целую груда золота. Вот это сюрприз!

Розамунда подошла к золотым копям и чуть не подскочила от страха. Золотая груда оказалась живой. У нее были хвост и крылья, которых она не заметила вначале. Это же дракон! Он насытился, утомился и спал. Хорошо, что его увенчанная шипами голова была повернута в другую сторону пещеры. Королева в роскошном платье со шлейфом для него лишь крохотная сошка, которую под лупой не разглядеть. Так что бояться, вероятно, нечего. Он ее даже не заметит, но Розамунда ощутила дрожь в коленках.

Это же дракон! Он живой! Он настоящий! Он спалил целый отряд, а ее не тронул. Почему? Наверное, просто не обратил на нее внимание.

Снаружи всё горит и рушится. И всё равно лучше отсюда удирать. Если дракон спит, это совсем еще не значит, что он не опасен. Он может проснуться в любой момент и раздавить ее одним когтем.

Когда Розамунда выбралась из пещеры и сумела пробраться мимо трещин к узкой горной тропинке, то заметила, что ее карета зависла там над обрывом. Еще миг, и она упадет. Но Франт, выпивавший что-то из фляжки, даже не думал паниковать. Он восседал на козлах и явно ждал ее.

— Скорее, а то сгорим, — он кивнул на пылающую дорогу внизу, едва увидел Розамунду.

— Ты же не думаешь, что у нас летающий экипаж? Как мы развернемся и уедем?

Когтистый кучер снова дико расхохотался. Он смеялся так часто, что напоминал безумца. У Розамунды сердце дрогнуло. Кто опаснее: он или дракон?

— Оставь все хлопоты мне, прекрасная королева, — Франт шикнул что-то на лошадей, и карета развернулась так, словно ее действительно поддерживали крылья. Так они и поехали, едва Розамунда с трудом сумела забраться внутрь. Частично карета висела над обрывом, будто несомая невидимыми крыльями, частично скользила колесами по узенькой тропке. Всё это напоминало нелепый сон, но иногда казалось, что крылья, растущие прямо из стенок кареты, над ними, правда, шуршат.

Переполох при дворе

Дракон налетел с утра. Едва проснувшись, Розамунда узнала, что несколько сел и деревень на юге ее королевства сгорели дотла. Если так пойдет и дальше, то она останется без королевства вообще.

— А вы уверены, что это дракон, а не соседи, нагрянувшие с войной без предупреждения? — лицемерно спросила она у вездесущих советников.

— Рыцари из фортов на границах и дозорные с маяка видели в подзорную трубу дракона.

Ответ пугал. Если выжили лишь те, кто находился от пожаров на таком большом расстоянии, что пришлось пользоваться подзорной трубой, то в селах сгорели все.

— Есть выжившие? — поинтересовалась королева.

— Из сгоревших областей никого.

— Это значит, мы остались без лучших виноградарей и пахарей, — вздохнула Розамунда.

Франт прятался где-то. Вероятно, отсиживался под ее кроватью. А может в сундуках с драгоценностями. Он оказался пуглив. При виде людей он старался тут же спрятаться. Наверное, они не раз дразнили его за нелепый вид. Ведь Франт, если не брать в расчет его ученость, мог сойти за маленькое чудовище. Кому-то могло прийти в голову поймать его и показывать в цирке. Может, оно было бы и к лучшему. Из-за советов Франта она нечаянно пробудила дракона.

Розамунда поднялась на самую высокую башню замка, чтобы своими глазами осмотреть урон. Ущерб, нанесенный ее владениям огненным дыханием дракона, оказался колоссальным. Все земли на юге страны напоминали выжженную пустошь.

Розамунда чуть не упала в обморок. Один из верных рыцарей, призванных исполнять при королеве роль телохранителя, ее поддержал. Иначе она свалилась бы в замковый ров или еще хуже разбилась бы об острые каменные глыбы внизу.

В небе пока было светло и спокойно. Никакой дракон по нему не несся. Розамунде было бы сложно поверить в то, что он есть, если бы она не видела его собственными глазами прошлой ночью. И сдалось же ей тащиться на прогулку в горы. Во всем виноваты советы Франта.

Выжженные земли могли быть последствием войны, но вражеская армия по направлению к столице не марширует. Значит, предположение о налетчике-драконе самое вероятное. Долг королевы, чья страна пострадала от драконьего огня, отрядить на борьбу с чудовищем своих лучших рыцарей.

Розамунда толком не знала, кто из ее рыцарей самый лучший в бою, поэтому велела бы бросить жребий. Но к ее счастью, многие вызвались добровольцами.

— Теперь нужно отыскать мага, который определит, где логово дракона, — предложил один из советников.

— Это легче сказать, чем сделать, — заявил другой, — ведь все маги, пророки и звездочеты бегут из королевства, едва переступив его границы.

— Вероятно, они заочно чуяли дракона, поэтому и бежали.

— Но где теперь раздобыть хоть одного мага?

Советники переглянулись и многозначно посмотрели на Розамунду, как будто волшебницей была она.

— Я знаю одного юродивого, который приведет вас к логову дракона и без вмешательства магии. Сейчас я его позову, — пообещала Розамунда и пошла искать Франта. Под королевской постелью его не оказалось, а ведь она была уверена, что он прячется там, потому что всю ночь пыталась заснуть под аккомпанемент его противного храпа. Возле ножек кровати даже пуфик остался, который Франт использовал, как подушку, а еще искромсанная когтями пелерина Розамунды, явно служившая ему одеялом.

В сундуках и шкафах Франт тоже не прятался. Неужели он решил убежать, испугавшись разбуженного дракона. Вроде бы вчера ночью он вел себя смело, даже дерзко. Розамунда всё же решила поискать его в конюшне и оказалась права. Франт ютился меж бочек с вином и тюков с провизией в карете, в которой они вчера ездили в горы.

Хоть бока кареты и были помяты и исцарапаны, а ездить в ней всё еще было можно. Конюхи и кучера из конюшни почему-то сбежали. Вероятно, пьяная песенка Франта, приложившегося к откупоренной бутылке с вином, всех перепугала. Никто не порадуется тому, что в их погребе или конюшне поселился злой дух.

— Собрался бежать! — упрекнула его Розамунда.

— Просто готовлю запасной вариант на крайний случай, — Франт любовно погладил бочки с вином, явно стащенные из погреба.

— Для меня в карете места нет, значит, в крайнем случае, спасешься только ты, — заметила Розамунда.

— Тут полно других карет, — отмахнулся Франт. — Для десяти королев хватит, не то, что для одной.

— Кстати, почему ты не вернул экипаж в каретный сарай? Ведь обещал, что обо всем позаботишься.

Франт чуть не поперхнулся вином. А кони в стойлах запуганно ржали и выбивали дробь копытами.

— Эти животные чуют нас, будто грозу, — пожаловался Франт. — Вечно при виде меня взбеситься хотят.

— Так почему же ты сидишь в конюшне среди одних лишь животных? Кстати, ты и сам напоминаешь животное. Стоит снять с тебя камзол, и легко заменишь обезьянку в клетке.

— Вы же просто шутите, ваше величество? — Франт лучезарно улыбнулся, продемонстрировав острые клыки.

Как быстро его отрезвила завуалированная угроза! Вежливое обращение «ваше величество» Розамунда уже давно от него не слышала. Стоило припугнуть Франта, и он стал любезным, даже попытался спеть дифирамбы ее красоте. Но сравнение ее волос с черным огнем, бровей со смолью, а губ с лепестками роз было неоригинальным и весьма нелепым.

— Хватит, подлизываться! — оборвала его Розамунда.

Франт чуть не выронил бутылку, которую почти уже допил. Остатки вина расплескались по сену на полу конюшни.

— Ладно, буду с вами честен, как и положено советнику, — Франт уныло дернул заостренными ушками и свернул зигзагом хвост. — Ваше королевство на грани уничтожения.

— Мерцающие пикси накликали нам несчастье? — Розамунда вспомнила крутящееся колесо прялки и загадочные напевы волшебных созданий. — Я слышала, что феи, несмотря на красоту, бывают злы и призывают беды на головы людей, которые посмели сунуться в места их обитания.

— Когда как! — пожал узкими плечами Франт. — Встречаются и добрые феи, но крайне редко. В основном все они картежницы, мошенницы и развратницы. То обольстить пытаются, чтобы выманить у тебя что-то, то используют шулерские приемы вперемешку с магией. Я так от этих фей настрадался! А пикси подобны надоедливым насекомым. Только оставь бутылку с вином открытой, тут же на нее налетят, чтобы лишить меня выпивки.

Розамунда смотрела, как он вынул пробку из бочки с вином и выпил почти всё ее содержимое. Сколько вина может уместиться в теле Франта? Бочонок превышал размер Франта почти вдвое.

— Я не пьяница, просто ситуация крайняя, — оправдался Франт, заметив, что королева смотрит на него с большим осуждением. — Кого налет дракона не испугает до нервного срыва? А когда у меня нервный срыв, я пью, не считая бутылок.

— Вообще-то налетел дракон на мои земли, а не на твои. Это у меня нервный срыв, но я за весь день не выпила ни капли хмельного.

— Могу лишь аплодировать вашей стойкости. Недаром королева вы, а не я, — Франт отсалютовал ей уже новой откупоренной бутылкой. Человек бы уже опьянел так сильно, что валялся бы под каретой, но Франт самообладания не терял. Рассудок у него совсем не захмелел, лукавая ухмылка блуждала по хитрой мордочке, от чего сам он напоминал бесенка.

— Много щелей, пещер и урочищ ведут в Подземное царство, — доложил он, — а там легко спрятаться от драконьего пламени.

— Но я туда вряд ли смогу ускользнуть. Насколько ты успел заметить, я больше тебя размером.

— Дело не в размере, а в том примут ли вас повелители Подземного царства. Там уже есть одна королева. При виде вашей красоты ей, наверняка, покажется, что вы явились отбивать у нее мужа. Даже под землей наслышаны о том, как легко вы разбиваете сердца.

— До сих пор не разбила ни одного, если не считать твое, — съязвила Розамунда. — Ведь ты самый надоедливый из всех моих поклонников. И то тебя прельстило место советника, на которое я могу тебя назначить, а не я сама.

— А вот дракона прельстили вы! Драконы обожают красавиц!

— Не говори мне больше о драконах. С сегодняшнего утра я начала их сильно бояться. У меня было процветающее королевство, а один дракон налетел, и моя страна тут же сократилась на четверть. Что будет, если он налетит еще раз? За два-три его налета, я останусь без государства вообще. Если выживу сама.

— Не нужно было его будить! — тоном философа протянул Франт.

— Но это ты убедил меня поехать в горы.

— Я же не знал, что дракон так яростно среагирует на ваше присутствие рядом.

— И что теперь будет?

— Теперь он станет требовать дани! Или еще лучше, чтобы в жертву ему принести тебя Драконы всегда требуют в жертву прекрасных дев благородного происхождения. У них отличный вкус, как на сокровища, так и на девиц. Что-то второсортное им не подсунешь. Особенно этому! Дурочка, ты же могла его приручить.

Он называет свою королеву дурочкой! Ну и обнаглел! Розамунда хотела швырнуть в него первым, что попалось под руку, то есть тяжелой сбруей.

— Ладно, я пошутил, — Франт быстро выпрыгнул из кареты и юркнул в стойло, — насчет твоей глупости, не на счет дракона. Он-то точно теперь прилетит требовать дани или еще хуже пришлет кого-нибудь.

— Кого может прислать дракон?

— Лучше тебя заранее не пугать. А мне пора смываться. Всё равно с такой королевой, как ты, ни один советник долго не проживет.

А каких выгод он от нее хотел? Не может же она повелевать драконами! И к чему ей такой советник, который завел ее к хищнику в пасть. Пусть уж лучше ныряет назад в подпольные щели. Без него никто не станет больше морочить ей голову. А вот от разбуженного дракона может оказаться и впрямь теперь не отделаться.

— Перед тем, как пропадешь, отработай свое вино — проводи моих рыцарей до логова дракона, — непререкаемым тоном скомандовала Розамунда.

Франт замялся.

— А что ты мне за это дашь?

— Еще несколько бочонков вина.

— Их я могу достать и сам.

— А я могу велеть запереть от тебя погреб.

Франт почесал за острым ухом.

— Идет! Я нашепчу главе отряда, куда надо направиться, а сам ускользну.

Он выполнил свое обещание, ловко запрыгнув на плечо самому доблестному рыцарю. Тот даже не понял вначале, от кого исходят советы, но покорно последовал наставлениям Франта. А министры Розамунды, провожавшие глазами отряд, тщетно выглядывали в числе рыцарей того юродивого проводника, которого пообещала найти королева.

Ультиматум

Рыцари не вернулись. Зато какой-то старьевщик привез назад их подпаленные латы и шлемы, а заодно и один поджаренный труп, на котором будто на бумаге были выжжены буквы послания от дракона.

— Огнедышащее чудовище поймало меня на горной дороге и обещало помиловать, если я доставлю послание королеве, — оправдывался старьевщик, которого собирались казнить, как колдуна, за то, что пособляет дракону.

В итоге его помиловали, но взяли под наблюдение. Труп, испещренный надписями, королеве показывать не стали, чтобы она не упала в обморок. Все почему-то считали, что ее женское сердце не выдержит и разорвется при виде того, как дракон изувечил самого красивого из ее рыцарей.

— Так делают лишь из ревности! — шушукались фрейлины, прикрывая лукавые улыбки веерами. — Вдруг в нашу королеву и вправду влюбился дракон?

Розамунда поняла смысл их сплетен, едва до нее донесли дословное послание, прочтенное на коже трупа. Дракон требует, чтобы ему отдали королеву. Причем не в жертву, а в жены.

— Это шутка! — Розамунда вскочила так порывисто, что чуть не опрокинула трон. Какое-то ловкое создание, похожее на изумрудную ящерку ползало по навесу над троном, но она его даже не заметила. А ведь оно напоминало чем-то шпиона.

— Это ультиматум, ваше величество! — заикаясь, доложил читавший послание министр.

— Ультиматум может поставить король, воюющий со мной, но не дракон, который налетает, как саранча на поля. Кстати и сжег он одни поля.

— Вместе с пахарями и их семьями, — деловито поправил первый министр.

— Он нападает, как животное, вроде стаи волков или медведя. Разве животное имеет право выдвигать требования? Его надо изловить и уничтожить, чтобы не вредил.

— Но ведь за этим рыцари и были посланы. Их больше нет.

— Так пошлите других.

— Другие менее подготовлены для борьбы с чудовищем, — первый министр заминался и заикался от волнения. Ему не терпелось отдать королеву в жены кому угодно, хоть дракону. От женщины на троне он давно устал. Наверное, сам хочет занять ее место после того, как дракон ее сожрет. Ведь живой родни у Розамунды не осталось.

— Кроме нас! — шепнули странные существа, ползавшие по колонне. Розамунда быстро отвернулась от них. Видят ли их другие? Слышат ли? Все кругом так запуганы драконом, что не обращают внимания на мелочи.

— А дракон знает, что я молодая вдова, а вовсе не невинная дева? — задала Розамунда коварный вопрос, ведь всем известно, что драконы предпочитают девственниц. — Его об этом предупредили?

— Его требование и так понятно! Он хочет вас! Может, вам лучше согласиться.

— Вряд ли вы представляете дракона своим королем. Скорее всего, надеетесь, что я исчезну в его логове навсегда.

— Что вы, ваше величество? Как можно? — министр стыдливо опускал глаза в пол, чтобы она не изобличила в нем предателя. — Мы все вам искренне преданы.

— Особенно все те, кто сгорел. Могли ведь сопротивляться дракону, а просто сдались. Даже убежать не попытались.

— Если бы вы знали, что такое налет дракона, вы бы так не говорили! Это намного хуже, чем лесной пожар.

— Я не верю, что обожженное тело рыцаря прислал сам дракон. Драконы — животные. У них нет интеллекта. Скорее всего, какой-то злобный шутник изрезал тело буквами. Вероятно, дикарь или факир. Мало ли юродивых обитает в безлюдных местах.

— Это точно драконий огонь. Тело от него необычным образом гниет. Буквы на коже трупа чернеют, едва их прочитаешь.

— А до прочтения они огненные? — Розамунда с ужасом припомнила письма от тайного воздыхателя, но министр пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Дракон дает вам на раздумья один день. Завтра вечером вы либо согласитесь на его предложение, либо он спалит вашу страну.

Вот оно дословное послание. Дракон великодушен, как король благородных кровей. Дает ей фору в целые сутки. Она успеет выспаться, а назавтра изобретет какой-либо хитрый план, чтобы обмануть дракона.

Ночью Розамунде приснилась девушка, у которой много лиц. Эти лица были разбросаны на полу, как маски. Все до одной невероятно красивы. Все срезаны с живых красавиц, потому что на них запеклась кровь. Они все были живыми. Девушка мерила их одно за другим, и всеми оставалась недовольна. Пока среди масок не нашлось одной нечеловеческой. Лицо, срезанное с феи, корчилось и что-то недовольно шептало, но волшебница надела его поверх своего собственного. Никем, кроме как волшебницей, эта девушка быть не могла, ведь она крала чужие лица. И они ей подходили. Вот только ее волосы вместе с ними меняли цвет. То они были светлыми, то темными, то рыжими, то золотистыми, то зеленоватыми, как у русалки. А какая эта девушка на самом деле: брюнетка, шатенка, блондинка? Есть ли у волшебниц определенный цвет волос? И каково ее собственное лицо? Розамунда видела лишь живые маски.

Во сне присутствовало навязчивое ощущение, что ей нужно увидеть истинное лицо многоликой девушки, а иначе проблема с драконом не решится.

— Взгляни в зеркало! — пискнул кто-то сзади. Кажется какой-то гном или существо типа гнома. Оно было низкого роста и с когтями.

Розамунда проснулась, так и не поняв, причем тут зеркало.

— С пробуждением! — Франт, сидящий на столбике ее кровати, радостно хлопнул в когтистые ладоши. — А я-то думал, что неделикатный дракон усыпил тебя навсегда. Но вот пробило ровно двенадцать дня, и моя королева очнулась от его чар. Я так рад!

— Шел бы ты отсюда! — Розамунда глянула на него с недоверием. Там, где Франт одни проблемы.

За окном светло, но вдруг прямо сейчас снова разразится рыжий дождь из драконьего пламени, ударяющий исками по крышам, и вся страна обратится в жаркий ад.

Как справиться с драконом? На такую политику она не рассчитывала, когда принимала на себя бразды правления. С людьми еще можно договориться, но не с драконом! С ним и войной-то спор не решишь. Он просто всех сожжет. Всю армию! И что делать?

— Что скажешь, советник? — ехидно сощурилась она на Франта.

— О чем?

— О драконе, разумеется! На данный момент это наша главная проблема.

— Твоя, а не моя.

— Почему моя?

— Ну, королева-то ты. Я всего лишь советник, да и то не официальный.

— Но в горы отвел меня ты, а дракона мы пробудили там.

— Он бы проснулся всё равно.

Франт обреченно вздохнул.

— Откуда ты знаешь?

— Все мы хорошо его знаем и изучили его господские повадки.

— Ты о чем? И кто это — все мы? Ты имеешь в виду тех сверкающих пикси, которые пели в пещере?

Франт вздохнул снова. Казалось, он вот-вот разрыдается. Таким Розамунда его еще не видела. Обычно, он не унывает.

— Что это с тобой? Тебя обидел кто-то из придворных? Ну, так я их накажу!

— Дракон меня обидел! — всхлипнул Франт. — Отнял все мои сбережения. Сказал это налог на жизнь. И с другими волшебными созданиями он поступил также.

— Разве драконы умеют говорить?

— Еще как! И огнем дышать умеют! Могут поджарить своим дыханием даже магическое существо!

— Стало быть, и писать письма огнем они умеют?

— Писем от них я не получал, — рассудительно заметил Франт. — Зато угрозы в меня сыпались вперемешку с искрами. Даже ожоги остались.

Он слегка расстегнул камзол, показывая оранжевые следы, подобные искрам, застрявшим в зеленоватой коже. Ну и уродец он! Зато ведет себя, как дрессированная обезьянка. А в камзоле вообще похож на аристократа, которого какой-то маг обратил в миниатюрное чудище. Лапки у Франта с перепонками, коготки на пальцах длинные. Самих пальцев на каждой лапке по семь или восемь. Хвост с шипами свивается зигзагами.

Да, симпатичного питомца она себе завела. Если он прошествует в парадный зал за королевой и из вежливости поцелует руку какой-то ее фрейлине, то та грохнется в обморок.

Дамы боятся чудовищ, даже миниатюрных. А вот Розамунду к ним вдруг потянуло. Франт — настоящая экзотика. Помощник из волшебного мира, который сам вызвался прислуживать смертной королеве. Значит, она особенная, раз такие диковинки спешат ей служить. Как бы еще приручить дракона!

Розамунда раскидывала умом. Дракон, конечно, не мужчина. Его не обольстишь. Красавицу, подошедшую к нему близко, он, скорее всего, сожрет или сожжет. А вот ей позарез надо его соблазнить. Ведь тогда на жаловании военным можно будет сэкономить. Один дракон стоит целого войска. Он это уже доказал. При его налете все разбегаются или сгорают. Заручившись таким кавалером, она бы всех нахальных советников припугнула. Самой ей не удается взять министров под контроль, а вот дракон бы помог. При виде королевы, которая заручилась поддержкой телохранителя-дракона, они все бы упали ниц!

— Жаль, что дракон не мужчина! — озвучила свою мысль Розамунда. — Как обольстить мужчин я знаю, но вот на что можно приманить дракона.

— На красавицу! — бойко отозвался Франт. — Предложи ему самую красивую даму королевства.

— Самой красивой здесь считаюсь я.

— Это плохо!

— Почему? Дракон может меня спалить или съесть?

— Он может унести тебя в свои владения, а мне туда хода нет. Я останусь тут, и мне придется управлять страной в твое отсутствие. Конечно, быть наместником выгодно, но на это уйдут все мои скудные чары.

— Ты сможешь управлять страной? — Розамунда не могла представить, чтобы ее чванливые министры послушались такого крохи. Пусть Франт чудовищный, но всё равно лилипут.

Однако стоило зайти советнику, как кроха Франт сделал пассы зелеными лапками, взмахнул скрюченным хвостом, и советник вдруг ему поклонился, будто настоящему принцу.

— Уйди! — велел Франт.

Советник извинился и покорно ушел.

Вот это да! Розамунда глянула на своего питомца с неожиданным уважением.

— Ты гипнотизер?

— Жалко, что дракона так просто не обмануть, — не слыша ее, бурчал себе под нос Франт. Какую попало девушку ему не подсунешь. Он потребует самую красивую, а забракованную просто скинет со скалы и пришлет нам в расчлененном виде обратно. Причем мощи прибудут в дорогой шкатулке и с толикой чар.

— Не верю! Дракон ее просто съест.

— Драконы не так просты, как ты думаешь, моя королева.

Розамунда устало вздохнула.

— Ты вроде бы вчера собирался бросить меня и навсегда скрыться в Подземном царстве, — припомнила она ссору с Франтом в конюшне.

— Я решил, что будет черной неблагодарностью бросать свою королеву. Ты же пропадешь без моих советов!

— Скорее наоборот. Думаю, либо в Подземном царстве тебя не приняли, либо там не оказалось вина и закусок, к которым ты тут пристрастился, поэтому ты снова здесь.

— И вы мне рады. Ведь я же не дракон! — Франт вдруг лукаво сощурился и продемонстрировал улыбку-оскал.

Почему сравнение с драконом кажется ему таким забавным?

— Отдайте дракону самую красивую даму из ваших фрейлин и посмотрите, насколько верен дракон вам оказался? Вдруг он спутает ее с королевой и удовлетворится.

Ларец с трупом фрейлины

— Был бы тут хоть один деловой маг! — сокрушалась Розамунда. — Так нет ни одного вообще!

— Они бегут из королевства, где правитель или правительница сами маги, — лукаво подмигнул Франт, жевавший персик с королевского стола. — А тут королева-ведьма.

— Ты нарочно меня оскорбляешь?

— Это правда! Иначе меня бы при вас не было. Обычной женщине я ни за что не подчинюсь.

— А ты мне и не подчиняешься! Что я не велю, ты всё делаешь по-своему.

— Напротив, я во всем вам угождаю.

У Франта оказалось оригинальное восприятие покорности.

— Тебя бы высечь за строптивость.

— Тогда я ускользну в Подземное царство и больше не вернусь.

— И ты мне ставишь ультиматумы, как дракон!

— Я всего лишь защищаюсь.

— Защищать надо от тебя и от твоих наглых советов.

Розамунда сама не заметила, как уже к нему привыкла. Почему дам так тянет держать при себе проказливых зверушек? Ее фрейлины завели себя мартышек, обезьянок и попугаев, а у нее питомцем стало маленькое чудище из Подземного царства. Вероятно, Франт происходит оттуда, раз чуть что грозится туда же назад и уйти.

Вместо королевы дракону, конечно же, отдали фрейлину, знатную леди по имени Вайнона. Жалко ее, разумеется. Но ведь дракону нужна жертва. Отец Вайноны был в опале, поэтому выбор министров пал на нее. Не королеву же дракону отдавать. Тогда страна осиротеет.

Только вот Франт лукаво заметил, что на престол осиротевшей страны тут же сбегутся доброхоты, желающие усыновить и трон, и скипетр, и державу.

В общем, с Франтом лучше было не разговаривать. У него, что не слово, то метафоры.

— А ты случайно не ученый, сбежавший из какого-либо городского университета? — стала допытываться от советника Розамунда.

— Упаси боги! — Франт даже испугался. — Нашла себе ученого! Я за опытами в лабораториях не сижу, а вот в тронной зале сейчас твои министры ставят какие-то эксперименты.

Франт оказался отчасти прав. Фрейлину, пожертвованную дракону, уже привезли обратно. В ларце похожем на гроб! Розамунда чуть не упала в обморок, увидев расчлененный труп внутри большого открытого ларца. Он напоминал разломанную марионетку. По мертвенно-бледной коже Вайноны тянулись глубокие звериные царапины.

— Королева! — глаза мертвой головы моментально распахнулись, едва Розамунда вошла в зал. Ресницы, окрашенные на кончиках кровью, производили жуткое впечатление. В пустых белках глаз не осталось зрачков.

Франт поспешно спрятался за подол Розамунды.

— Как такое может быть? Ее же отдали дракону, — шепнула она.

Франт ничего не ответил. Министры тоже молчали. Зато расчлененный труп говорил и даже пел.

— Я вернулась! Я мертва! Но внутри немного жива, что б донести посланье до тебя, — напевала Вайнона зловещим игривым тоном. — Дракона не обманешь, Розамунда! Даже не пытайся!

Розамунда! Пока была живой, Вайнона никогда к ней так фамильярно не обращалась. Но, очевидно, смерть всех равняет в правах. Мертвая Вайнона начисто забыла обращение «ваше величество». Видимо, раз ее голова отделена от туловища, то и разум не подпитанный телом работает едва-едва. А может дракон отрезал ей голову когтями, чтобы набить ее чарами. Окровавленные губы Вайноны глупо смеялись. Сама она в расчлененном виде напоминала адскую куклу.

Ну и колдун этот дракон! Франт не зря ее предостерегал. На будущее нужно учесть его советы.

В волосах Вайноны что-то застряло. Странно, почему дракон не снял ее волосы, как скальп или руно. Их можно было продать или хранить, как трофей. На лбу у нее остались раны от когтей. Так что дракону вначале пришла в голову та же идея, но почему-то он лишь поцарапал ее, и ее тело тоже. На коже оторванных рук и ног были нацарапаны надписи-иероглифы.

— Позовите придворного астролога, чтобы он их изучил и перевел, если сможет.

— Я тебе переведу, — вызвался Франт и, не брезгуя близостью с трупом, запрыгнул в ларец.

— Тут сказано! Дракон не оставит…

— Уйди, карлик! — шикнула Вайнона.

Франт приложил ей коготь ко лбу, и она заткнулась, обескураженно смотря пустыми белками глаз в пустоту.

— Тут сказано: пока не вернешь мне жену, я буду уничтожать каждое твое тело, красивая женщина, носящая имя от корня цветка розы.

— Что дальше? — Розамунда нервно мяла в руках кружевной платочек. — Читай! Я хочу знать всё.

Но тело Вайноны вспыхнуло огнем, как и бумажные письма. Искры посыпались на испуганную толпу придворных. Кого-то обожгло, кто-то проглотил искру и сжег себе язык, кого-то из дам изуродовало ожогами. Мертвой Вайноне было уже все равно: гореть или не гореть. Она исполняла функцию послания. Очевидно, пергамент или письма на коже и телах от дракона горят точно так же, как и бумага.

От останков фрейлины все шарахались. Ларец, полный пеплом, унесли на кладбище. Там ему и место.

— Жертва была напрасной! — вздыхали советники и как-то недобро косились на королеву.

— Так, что будем делать? — Розамунда потормошила Франта, которого почему-то никто из министров не обозвал экзотической зверушкой и не попытался посадить в клетку.

— Выдавать тебя замуж за дракона! — уныло буркнул он.

— Что? — Розамунда от гнева сжала кулаки. — Ты надо мной издеваешься!

— Не я! Дракон этого хочет.

— Чтобы сжечь меня или съесть на обед!

— Вдруг ему нужна не закуска, а жена.

Розамунда замахнулась на Франта скипетром.

— Остынь! Где твое чувство юмора? — пискнул он, прячась за трон. — Скажу тебе по секрету: чудовищ действительно очень сильно тянет к красавицам и совсем не для того, чтобы их скушать.

— Утешил! — скептически отозвалась Розамунда.

— А ты не хочешь поводить дракона за нос, пообещав ему брак на будущее?

— Это умно! Но как договориться с драконом? Кто рискнет к нему приблизиться, когда он так зверствует. Ты видел, что он сделал с леди Вайноной? Он ее расчленил когтями! Вдруг он дохнет в меня огнем, едва я отправлюсь на переговоры с ним? Разве только тебя послать? Ты ловкий! Если будет риск — убежишь или спрячешься в одной из ям Подземного царства.

Франту эта идея не понравилась.

— Меня он не послушает. Ему нужна дама.

— Ему уже дали одну, и он не выразил особого восхищения.

— Ему нужна та дама, которую выбрал он сам. Избранная!

— Как же плохо, что он выбрал меня! Тут столько невест на выданье, а дракону именно меня подавай! Закон подлости!

Огонь пылал по королевству то здесь, то там. Разгневанный дракон носился над страной и дышал на села и веси. Как его укротить? Любовью вряд ли! Может ополчение созывать? Но что могут сделать вояки против дракона? Он их всех одной лапой придавит. Разница в размерах дает ему преимущество. А огненное дыхание делает его всемогущим.

— Он нас так всех поработит, — пожаловалась Розамунда. — Нам бы достать сильного мага, чтобы с ним справиться.

— А я слышал, что драконов усыпляет пение прекрасных дев. Спой-ка ему!

Терять нечего. Розамунда высунулась в окно и запела фривольную любовную песенку, которую слышала от белошвеек. Как ни странно, дракон среагировал. Огонь, уже готовый обрушиться на башни замка, удалось остановить.

Розамунда продолжала петь, пока дракон летал над замком. Лишь, когда он улетел, она закрыла рот. Язык болел так, будто вот-вот отвалится. Чтобы сдержать пожар всей страны, ей пришлось петь для дракона более часа.

— Тяжелая вещь любовь! — буркнул Франт. — Особенно драконья любовь!

Причем тут любовь? Это был вражеский налет. А у нее в горле першит. Лучше б вина Франт принес, а не бурчал о любви драконов.

Дракон не вернулся в течение суток. Это победа? Или затишье перед новой огненной бурей?

— Мне бы сильного мага, чтобы с ним справиться, — продолжала причитать Розамунда.

И как по волшебству пришло сообщение о визите послов из государства магов.

Эльф в свите посла

Пламя бежало между строчек.

«Люблю! Ненавижу! Жду! Твой дракон»

Это было уже не письмо, а короткая записка огнем. Она не вспыхнула, а осталась лежать на ковре, горели лишь строки. Потом погасли и они. Записка стала пеплом.

Розамунда посчитала записку издевательством. Дракон ведь ей не принадлежит.

Поговаривали, что у королевы северного государства Серафины был свой дракон, а у королевы Розамунды своего дракона нет. Кроме дракона в письмах. Может, кто-то прознал о ее желании заиметь собственного дракона и подшучивает над ней? Хотя кому это надо и зачем?

— Неплохо бы и тебе завести своего дракона, — наставлял Франт, почуявший угрозу войны. — Или приручить того, который уже летает над башнями и сверкает, подобно заре.

Вместо этого Розамунда писала поэмы о драконе, но строки в них были не огненными, а чернильными. Лишь один раз случилось нечто из ряда вон выходящее: Розамунду позвал голос феи с книжных полок, королева капнула кровью на строку, и возникло несколько огненных строк, будто на бумагу дохнул дракон.

«Я здесь! Я рядом! В твоем дворце! У тебя за спиной! Я твой! И огонь тоже»

Огненные строки, увы, сгорали слишком быстро. Наличие огненных писем потом ничем и не докажешь. Из пепла их не собрать.

Розамунда нервничала. Ей даже показалось, что драконья клешня коснулась плеча. Такое чувство, что дракон при дворе, но герольды протрубили лишь о каком-то после из волшебного государства. Волшебного?! Ну и дела!

— Иди скорее! Иначе у нас всех будут большие проблемы, — Франт весь обмер. Вот-вот упадет в обморок.

Розамунда, скрепя сердце, поспешила в тронную залу. Придворные собрались толпой. Все ждали особенных послов.

— Это правда, что в их империи живут одни волшебники? — Розамунда восседала на троне в церемониальном платье из серебристой парчи, отороченной соболем. Франт сидел на спинке трона и нашептывал ей свои советы.

— Ее называют еще Волшебной Империей, а в жаргоне просто Империей Магии, — сообщил он. — Император там крайне могущественный. Тебе бы его обольстить, и тогда всё дело будет в шляпе.

— Он специализируется на укрощении драконов? — живо заинтересовалась Розамунда.

— Что-то вроде того… — Франт почему-то смутился.

— Но ко мне прибыли послы, а не император.

— Договорись с ними о визите к нему.

— То есть о поездке, — Розамунда поморщилась. — Мне снится, что у меня множество лиц! Представь себе! И все они мои! Правда, смешно?

Обычно любивший пошутить Франт промолчал.

— Лица! Лица! Лица! Одни красавицы! Не знаю мертвые или живые. Но во снах я меняю их лица, как маскарадные маски. Это забавно и страшно.

— Магия забавна и страшна, — поддакнул Франт. — Нужно учиться ее правильно использовать, чтобы не наколоться.

— Мне спросить совет у послов-магов?

— Вначале, произведи на них впечатление мудрой правительницы. Они не станут помогать жеманной особе. Их нужно чем-то заинтересовать.

— А это будет сложно?

— Конечно, сложно! Они же маги! Простым кокетством их не подкупишь, — Франт даже ойкнул. — Может тебе и впрямь лучше выйти за дракона. Он, судя по напору, с каким сватается, тебя очень горячо любит.

— Куда уж горячее! Полкоролевства из-за него пылает или дымится!

— Нужно принять меры до того, как королевство сгорит целиком, — Франт нагнулся к уху Розамунды, отвел коготком длинный локон и хотел шепнуть какой-то опасный совет, но герольды уже затрубили, возвещая о приходе гостей. В тронный зал чинно вошла процессия нарядных кавалеров. Среди них ни одной дамы, отметила про себя Розамунда. Как будто свататься пришли. Или? Ей стало вдруг дурно.

— Они боятся, что я отниму лицо у любой дамы, которую они приведут с собой, — додумалась Розамунда, ориентируясь на свои сны.

— Тебе кажется!

— Нет, не кажется. Такое чувство, что они передо мной трепещут. А может, ставят на меня ловушки, как я на дракона. Что если пением мы его в следующий раз не отпугнем?

— Для этого ты и должна подружиться с магами, — Франт юркнул ей за плечо. По спинке трона он лазал ловко, как обезьянка.

Розамунда не знала, как его согнать. Ей хотелось послушать послов, а Франт шипел то в одно ухо, то в другое.

— Из-за тебя ничего не слышно!

Розамунда попыталась его согнать, но Франт, чуть не упав, вцепился ей в волосы так, что она вскрикнула. Послы как раз раскрывали сундуки с причудливыми дарами. Один из послов был одет, как восточный маг. Все остальные в камзолах или дублетах. Все одеты так роскошно, будто они одного ранга. Так кто же из них главный? Тот, что зачитывал речь.

— Франт, а почему Волшебная Империя называется Империей Дракона? — спохватилась Розамунда, уловив обрывки посольской речи. — Там разве обитают драконы?

— Просто фигура речи, — буркнул Франт. — Метафора.

— А если дракон всё же залетел к нам от них?

— Брось! У тебя тоже на гербе единорог, но это вовсе не значит, что в твоем королевстве пасутся стадами единороги.

— Зато розы и золотые монеты у меня есть. В гербе ведь еще изображены и они.

Франт пренебрежительно фыркнул.

Розамунда расправила складки пышного пурпурного платья, вытканного по подолу и на груди гербами. Послы подошли поцеловать королеве руку. Розамунда удивилась, что все они юные, примерно одного возраста. Обычно послы бывают бородатыми мужчинами среднего возраста. А эти все как на подбор молодые и симпатичные. Наверное, сыновья каких-то влиятельных особ. А может, изобрели эликсир молодости. Они же маги!

Намного больше их внешности Розамунду привлекал блеск сокровищ в подаренных сундуках. Она так засмотрелась, что не заметила юношу, который шел последним. При виде него она чуть с трона не свалилась. Вот, что значит получить стрелу в сердце! От вида красивого золотоволосого парня ее будто опалило.

Он похож на живого эльфа! Но он посол, а имя у него такое же, как у императора Империи Дракона. Эдвин!

Наверное, он тезка императора. Сам бы император без предупреждения не пожаловал и за спиной у послов не терся бы.

Почему-то при виде Эдвина и послов Франт поспешно юркнул за трон. Оттуда его и сочком не выудишь. Лишь его глаза сверкали из-под ножек трона.

Эдвин поклонился. При взгляде на него обожгло еще сильнее, чем от огня, и руку тоже опалило от его поцелуя. Розамунда глядела, как по ладони расплывается красное пятно. Наверное, показалось. В глазах Эдвина быстро мелькнула и пропала какая-то жуткая крылатая тень.

Как жаль, что этот юноша не дракон! Лучше б он посватался к ней!

Как неприятно стать объектом желания дракона, когда вокруг шастают такие красавцы!

Розамунда хотела завести разговор с Эдвином и не знала, с чего начать. Любые слова, обращенные к нему, будут звучать, как флирт. Сам Эдвин почему-то молчит и не смеет обратиться к ней первым.

И Франт куда-то смылся. Вот он бы подсказал, как сейчас себя вести. При виде Эдвина у нее почему-то коленки трясутся, и все мысли разбегаются из головы. Неужели такова любовь с первого взгляда?

— Я должен передать вам дар от императора, — Эдвин вдруг извлек, как фокусник, розу прямо из пустоты. Розамунда восторженно ахнула. Роза была необычной. В королевском саду таких роз нет. Разве королеву Даурана простыми розами впечатлишь! Чтобы удивить ее, нужен особенный магический цветок. Именно такой ей и преподнесли. Ярко-оранжевая роза по краям пылала желтым огнем. Миг, и она вся стала огненной. Лишь стебель остался зеленым. Придворные ахали от изумления, а Розамунда не решалась взять ее в руки.

— Держите за стебель, и она вас не обожжет, — посоветовал Эдвин. Он почему-то избегал смотреть Розамунде в глаза. Он ее стесняется или она ему не понравилась? А может та жуткая тень, которую она заметила в его глазах, не была галлюцинацией.

— И это всё, что вы умеете? — поддела его Розамунда. — Такую розу мне бы и дракон создал одним вздохом. От мага я ожидала большего.

На самом деле ее восхитил пытающий цветок, но было неприятно, что Эдвин не делает ей никаких комплиментов. Даже подарок он ей передал не от себя лично, а от своего императора.

Почему-то при упоминании о драконе Эдвин вздрогнул, как ужаленный. Она его оскорбила? Но какое отношение он-то имеет к дракону, нападающему на Дауран? Не он же сам напал.

Эдвин тряхнул золотыми кудрями, что-то прошептал, и на его ладони возникла настоящая миниатюрная радуга. Миг, и радуга выпорхнула в окно, протянулась над замком и озарила всё многотонным сиянием, а на ладони Эдвина осталась горсть радужных камней.

Розамунда знала, что радужные камни считаются самыми ценными из всех драгоценных камней, ведь их можно достать только у эльфов и фей. А с феями и эльфами, как всем известно, сложно сторговаться. Они захотят в уплату не деньги, а поставят какое-либо волшебное условие, которое никак не выполнишь. Зато Эдвин раздобыл радужные камни моментально. Вернее, наколдовал. А он тот еще специалист!

Розамунда зааплодировала и тут же спохватилась: а вдруг она его этим оскорбила. Ведь он же не фокусник, а самый настоящий волшебник.

Эдвин обиды ничем не выразил. Он пересыпал камни в ладонь Розамунды и лишь один камень, по форме напоминавший персиковую косточку, оставил себе. Он потер его в пальцах, а затем бросил в центр зала. Камень тут же врос в мраморный пол, и вдруг раздался треск. Это плиты пола пошли трещинами. Из них пробивались корни, похожие на пальцы дриады. Из корней вытянулось дерево. Оно мгновенно выросло под потолок тронной залы, обросло веточками и листиками. На ветвях сформировались спелые плоды: то ли персики, то ли волшебные фрукты с радужно блестевшей кожурой.

— Мой тронный зал превратили в сад, — капризно буркнула Розамунда.

— Если съесть один персик, то надолго забудете любую печаль, — подсказал Эдвин.

От дерева даже пестрые птички отлетели.

Розамунда вертела в пальцах пламенеющую розу. От ее лепестков даже жар исходил.

— Хотите еще даров от моего императора? — спросил Эдвин.

— Так все эти чудеса — дары от вашего сюзерена, а не от вас лично? — вспылила Розамунда.

Эдвин молча раскрыл перед ней веер, сделанный из огня. Все пластинки, кроме ручки, пылали.

— Пылающий веер!

Да он издевается! Смеется над королевой, на которую напал дракон! Поэтому и дары все огненные!

— В Дауране довольно прохладно. Немного огня не помещает, — Эдвин отдал свой дар.

— Любопытные вещи! — похвалила Розамунда, всё же приняв веер. Может, послы и не знают о драконе, а просто хотят услужить.

— Как надолго вы останетесь? — больше всего ее волновало, не уедет ли Эдвин прямо сейчас. Почему-то не хотелось терять его из поля зрения.

— Нас пригласили поучаствовать в турнире, — сказал кто-то из группы послов.

— Турнир в честь солнцестояния! — вспомнила Розамунда. — До него еще пара недель.

— Если мы мешаем, то мы можем уехать и вернуться ко дню турнира, — отозвался Эдвин.

— Вы шутите! Как вы так быстро сможете съездить туда и обратно. До одних границ Даурана больше недели езды.

— Для магов расстояние не имеет значения, — загадочно ответил Эдвин. — Можно облететь хоть весь мир за одну ночь.

— Так научите меня этому!

— В любой момент, ваше величество, — он погладил перстень-печатку на своем мизинце. — Могу устроить вам экскурсию в звездные небеса, в облака, на мосты из радуги.

А вот это уже напоминало флирт! У Розамунды вспыхнули щеки. Любопытно, флирт — дань любезности? Или она действительно понравилась Эдвину?

Эдвин еще раз тряхнул непокорными золотыми кудрями, от вида которых Розамунда готова была упасть в обморок. Посол был стройным, но сильным, широкоплечим, высоким и красивым, как летний эльф. Любопытно, кто он по титулу? Одет роскошно, как сын герцога или маркиза. На его камзоле сверкают драгоценные камушки, у шпаги позолоченный эфес, кружева воротника подобны морозному узору. Если только он всю эту роскошь себе не сам наколдовал.

— Расселите послов в лучшие покои, — велела Розамунда.

Если б на то была ее воля, Эдвина она бы поселила в своей спальне. Хотя стоп! Она ведь не распутница! С чего такие порочные мысли? Он ее привораживает? Он ведь чародей! Он всё может. Но Эдвин не спешил навязывать ей свое общество, а поспешно откланялся. Как жаль, что он не так приставуч, как дракон. Вот от дракона так просто не отделаешься. Розамунда с опаской смотрела на небо, на котором сияла магическая радуга. Как бы по нему снова не заискрился драконий огонь.

Франт как будто испугался послов и теперь не вылезал из-под трона. Розамунда попыталась его достать, но он спрятался за ее юбками и вцепился в них когтями.

— Что с тобой? — шепотом спросила она.

— Посла зовут Эдвин.

— И что с того?

— Не люблю людей с таким именем, особенно магов.

— Это потому, что их императора тоже так зовут?

— Нехорошее имя, — Франт стучал зубами от страха. — Нехорошие люди его носят. Опасные люди! Коварные…

Зубы Франта отбивали дробь, как будто он замерз насмерть, а ведь кругом одни огненные вещи.

— Но Эдвин вежливый и очень красивый.

— Дракон тоже красивый, а как огнем дохнет, так от него не спасешься.

Это он правильно подметил. Значит, опасность исходит от красиво одетых людей и от драконов в красивой золотой чешуе. Недаром говорят, что красота опасна.

Розамунда томно вздыхала вслед Эдвину.

— Жаль, что он не король и не может посвататься ко мне.

Зато дракон к ней посватался. Хоть дракон тоже не был королем, а деваться от его сватовства было некуда.

Огнедышащий поклонник

Очередное письмо ждало в королевской опочивальне. Оно не лежало, как обычно, на столе или подоконнике, а висело прямо в воздухе. Свиток развернулся сам, когда Розамунда к нему приблизилась. Письмо, конечно же, было от того же самого сумасшедшего поклонника, который подписывался «твой дракон». Только вот в его безумии теперь стоило усомниться. Ведь дракон над Даураном и, правда, объявился. И он, действительно, оказался страстным поклонником королевы, мечтающим заполучить ее то ли в жены, то ли в качестве обеда. Интересно, что значит для дракона любовь? Вдруг любить в его понимание это то же самое, что сжечь и съесть. Вероятно, дракон дикарь. Но как дикарь может писать такие заумные письма? Тут не обошлось без помощи магов?

Розамунда вздохнула:

— Как утомительно иметь поклонника-дракона!

Свиток опасно полыхнул на конце. Посыпались искры, от которых стало светло в темной спальне. Огненных строчек на этот раз в письме было несколько. Буквы в них пылали, но не утрачивали очертаний. Насколько сильной магией нужно обладать, чтобы вывести на пергаменте огненные буквы? Или для этого всего лишь нужно иметь дыхание дракона?

Розамунда прочла:

«Я жду твоего решения! Ты вероломна, но я могу тебя простить. Твоя внешность стала другой, но я всё еще вижу под новым лицом тебя прежнюю. Ты всё еще мне дорога. При виде тебя на троне я ощущаю себя так, будто редкая драгоценность сама сбежала из моей сокровищницы, и я должен вернуть ее назад в драконью пещеру. Ты подобна ценному ожерелью или короне, которую я жажду положить назад в свою казну. Ты моя, но ты играешь в самостоятельность. Я даю тебе шанс продолжить игру. Я жду. У меня огненное дыхание и длинные когти. Я хищник. Я привык преследовать жертву и нападать, но тебя я выжидаю, будто кот мышку. Мне нравится играть с тобой, но если я разозлюсь, то от твоего нового идеального тела останутся одни кровавые ошметки. Не зли меня! В гневе я неконтролируем. Я не стал палить всё твое королевство, а мне очень хотелось. Из пылающего замка я бы успел выхватить тебя одну. Мне и нужна ты одна. Всей твоей свитой и приданым можно пожертвовать. Роза! Флер! Бьянка! Патриция! Жизель! Порция! Флора! Вайолетт! Розалинда и Розабелла! У тебя так много имен! Как тут не запутаться! Ты сама-то помнишь всех, чьи лица носила, как маски. Я узнаю тебя по глазам. А ты сама узнаешь себя, когда смотришься в зеркало? Что если однажды тебе захочется примерить образ красивого юноши, а не девушки?

Я часто разрываю когтями юношей, в которых подозреваю своих соперников и выпиваю их кровь. Однажды за неверность я схвачу и тебя, отнесу в когтях на вершину самой высокой горы и, может быть, убью. А может, нет? Всё зависит от тебя. У тебя есть преимущество — красота. Из-за красоты женщинам так многое прощают. Я дракон, но я не слеп. Если ты вымолишь мое прощение, то я могу тебя пощадить. Будь моей женой и ничьей кроме меня. Разве я так много с тебя прошу? Мне нужна всего лишь твоя преданность.

Влюбленный в тебя и преданный тобою дракон»

Розамунда чуть не обожглась, дочитав письмо, потому что пергамент начал гореть прямо под ее пальцами. Несколько огненных строк моментально поглотили весь текст.

Как быстро драконьи письма сгорают! Если б у нее была возможность перечитать письмо несколько раз, то, вероятно, она бы поняла чуть больше. В письме всё слишком замысловато и таинственно. Поклонник-дракон, как будто обращается не к ней, а к какой-то многоликой волшебнице. Его откровения слишком мудреные. Вот если б маги из Волшебной Империи могли взглянуть на письмо! Смог бы Эдвиин восстановить письмо из пепла, осевшего на ковер?

Стоит его попросить. Заодно будет еще один шанс его увидеть.

— Сдалась же я дракону! — посетовала Розамунда, теребя жгут иссиня-черных волос, перевитых жемчужными нитями. Может если снять с себя драгоценности, то она не будет так привлекать дракона? На ней тонны драгоценных камней! Не удивительно, почему для дракона она стала приманкой. Подол платья расшит мелкими рубинами и изумрудами, на голове тяжелая корона, а браслетов, ожерелий и перстней не сосчитать. Нужно снять всё это и убрать в ларцы. Но тогда ведь она не будет считаться элегантной королевой. Скромно может одеваться лишь старая королевская вдова. Вот той достаточно и одного золотого обруча в волосах. А молодую королеву без драгоценностей сочтут голой. Таков уж этикет при дворе. Чем дороже ты одета, тем более могущественна твоя держава.

Розамунда снова вздохнула. Она раба условностей. Если б дракон не обратил на нее свой зоркий глаз, она бы и не задумалась о том, как тяжело быть королевой.

— Франт! — позвала Розамунда, надеясь, что ее сверхъестественный советник прячется под кроватью, но Франта поблизости не оказалось. Неужели он так струсил перед делегацией магов из Волшебной Империи, что решил улизнуть назад в Подземное царство? Хоть у Франта и был скверный характер и острый язычок, а Розамунда уже к нему привыкла и даже начала тосковать без него.

Цветистый гобелен на стене вдруг дернулся. Фигуры фей на нем сменили позы и наклонились друг к другу. От нитей гобелена раздался шепот:

— Бедняжка! Она не знает, что ей грозит!

— А что ей грозит?

— Он накажет ее за неверность, а на ее трон выберет одну из нас.

— Одну из фей?

— Либо из фей, либо из пери, либо из нимф, либо из наяд. У него такой большой выбор! И сдалась же ему смертная девушка!

Едва Розамунда подошла к гобелену ближе, как голоса смолкли. Фигурки фей снова застыли. Они изображали сценку охоты на единорогов. Розамунде стало не по себе. Ведь единорог это символ Даурана. Он входит в герб. Покуситься на единорога, это значит бросить вызов королеве. Феи не только поймали на охоте единорогов, но и приручили их, связав им рога лентами. Откуда в замке мог взяться такой гобелен? Он словно намекал на то, что Даурану пришел конец. Дракон всё тут сожжет, а на пепелищах будут резвиться феи.

Франт появился внезапно, будто из-под пола вырос. Розамунда чуть не упала от неожиданности. Он вдруг выпрыгнул прямо из-под ног, как чертик из табакерки.

— Прогони послов! — потребовал он. — Они тут не к добру!

— Ты спятил? Если мы прогоним их, то кто нас защитит от дракона?

— Они на его стороне.

— Не верю. Тебе просто не понравился Эдвин потому, что он приглянулся мне.

— Не советую западать на первых встречных. Никогда не угадаешь, что прячется за их милой внешностью.

Розамунда пропустила ехидство Франта мимо ушей. Вероятно, он сам бы хотел поухаживать за ней, но ростом не вышел, поэтому и злится на нормальных мужчин.

— Скажи, а дракона могли привлечь мои драгоценности? Может, если их снять или заменить на фальшивые камни, то дракон от меня отстанет? Я слышала, драконов привлекает золото и каменья.

— А ты попробуй надеть свои украшения на какую-нибудь даму, похожую на тебя. Вдруг дракон примет ее за тебя и утащит, — Франт ухмыльнулся. — Это подло, но выбора нет. Страна не может существовать без королевы, а без одной-двух дам обойдется. К тому же дракон сам уже похищает и убивает девушек из предместий Даурана. Все они брюнетки с вьющимися волосами, очень похожие на тебя. У него просто мания — он преследует девушек с твоей внешностью.

— Может, он сумасшедший?

— Безумный дракон! — Франт присвистнул. — Ну, тогда тебе надо изловчиться и посадить его на цепь. Так обычно поступают с сумасшедшими.

— И как это сделать?

— Примани его и обольсти. На твое пение он вроде реагирует. Спой ему что-то усыпляющее и надень на него цепь.

— Отличная идея! Нужно лишь позвать умелого кузнеца, чтобы выковать такую цепь, которую дракон не порвет, и можно приступать к обольщению песней, — Розамунда заснула обнадеженной. Ей приснилось, что она посадила на цепь дракона, а вернувшись к нему, обнаружила на цепи спящего юношу с внешностью златокудрого эльфа. И куда же делся дракон? Почему вместо него на цепи эльф? Эльф спал. Розамунда положила его голову себе на колени и обожглась. Его дыхание оказалось огненным.

Пламя на турнире

На турнире предстоит выявить самых умелых рыцарей. Хорошо бы Эдвин оказался таким сильным рыцарем, который может одолеть дракона. Хотя с чего-то он должен становится драконоборцем ради Розамунды? По нему не скажешь, что она ему понравилась.

Как назло испытать удачу в соревнованиях явились все некогда отвергнутые соискатели ее руки или их доблестные вассалы. Своих представителей на турнир прислали и короли соседних стран, и князья, и даже заморский султан. Его витязь явился с богатыми дарами и острыми саблями. Не хватало лишь повелителя Волшебной Империи, но вместо него здесь находился его представитель Эдвин. Он и должен был участвовать в турнире. Если только он не передаст эту обязанность кому-то из своих сопровождающих.

Розамунда нервничала. Почему-то ей очень хотелось, чтобы победу одержал Эдвин. Хотя это не патриотично. Ведь Эдвин не является ее вассалом. Он иностранец. Любой иностранный подданный может оказаться врагом, но Розамунда почему-то не ощущала себя предательницей родины. Когда налетает дракон, все становятся жертвами: и свои, и чужие. Если найдется хоть один рыцарь, способный одолеть дракона, то его единогласно объявят героем.

Фрейлины Розамунды старались держаться от нее на расстоянии. Не удивительно! Слух о печальной участи Вайноны уже достиг всех ушей. Ни одна фрейлина не хочет стать следующей жертвой.

Лишь Франт ее верный спутник. Хоть он и размером с рысь, а всё равно приятно, что страх перед драконом не дает ему отойти от королевы ни на шаг.

Розамунда рано радовалась. Какой-то грубиян в роскошной мантии шикнул на Франта, и Франт перепугался так, будто увидел целую стаю драконов.

— Пошел от королевы, мелкий богл!

Франт поспешно спрятался под троном, а хамоватый парень расправил на плечах соболиную оторочку и по-хозяйски расположился рядом с троном. Никто не посмел его прогнать или хотя бы сделать ему выговор. Вероятно, грубиян из очень знатного рода. Почему только влиятельные родители не воспитывают своих юных сыновей? Наверное, тратят всё время и силы на интриги при дворе. На детей энергии уже не остается.

— Ты кто? — Розамунде не понравилось, что незнакомый юноша привязался к ней, как тень. Лицом он был бледен, как мертвец, зато глаза у него горели ярче рубинового обруча на лбу. Кажется, этот обруч украшен эмблемой герцогов Даурана.

— Я Винсент, ваш новый советник.

— Не помню, чтобы место в совете было вакантным.

— Я приехал, чтобы занять в совете место отца.

— И кто твой отец?

— Герцог Алонсо из северных провинций.

— А он сам может подтвердить твои слова?

Красивый бледный, как смерть юнец не внушал Розамунде доверия.

— Он сам недавно был задран когтями дракона.

При упоминании о драконе Розамунда ощутила смятение. Ей показалось, что она видит дракона среди рыцарей на турнире. Или это кто-то в драконьем шлеме? Мало ли сколько смельчаков кидают вызов мифическим тварям, изготавливая щиты, доспехи и шлемы, имитирующие тело дракона.

— Ты так поспешил занять место отца, что примчался сюда моментально? — всё же поддела Розамунда. — Еще вчера герцог Алонсо был жив и яростно спорил со мной по поводу налогов.

— Вести о драконьих проделках разлетаются по стране со скоростью ветра, — тактично заметил Винсент.

— Ты тоже получал огненные письма? — насторожилась Розамунда.

Винсент так бледен, что иного и предположить нельзя. Его кто-то перепугал до смерти! Это мог сделать только дракон. Ведь письма дракона обладают магнетическим воздействием на волю.

— Так ты тоже состоишь в переписке с драконом? — шепнула она Винсенту.

Он явно смутился. Не счел ли ее умалишенной?

— Простите, ваше величество, но я не состою в переписке вообще ни с кем. Это из осторожности. Гонцов слишком часто перехватывают. Я не хочу выдать никому государственные тайны.

Розамунда разочаровалась. Она-то думала, что нашла товарища по несчастью, с которым можно смело обсудить все свои проблемы и изобрести какое-то средство самозащиты от тирана-дракона. Например, раскинуть магическую сеть над окнами, чтобы его лапа с очередным письмом попалась в капкан.

— Даже если ты смог моментально узнать весть о смерти отца, скажем, у тебя с отцом была телепатическая связь, как ты сумел всего за день доехать до столицы из северных провинций? У тебя есть сапоги-скороходы или летающий конь?

Наступила минутная заминка.

— Я жил не там.

— А где?

— В другом месте.

— В каком?

— Вам бы лучше не знать. Это было плохое место. Как я уже говорил, отец держал меня в ежовых рукавицах.

Винсент юлил и изворачивался. В чем конкретно он так боялся сознаться?

— Я не слышала, что у герцога Алонсо есть сын.

— Я вроде пасынка.

— И ты можешь предъявить какие-то свидетельства тому, что ты его законнорожденный сын и официальный наследник, который имеет право претендовать на его должность советника?

— На мне украшения с его гербами.

— А кроме этого?

— Вы считаете, что я убил его и отнял регалии?

— Я всего лишь соблюдаю традиции.

— Ох, эта волокита!

— Так как ты можешь доказать, что ты не чужеземный шпион, которого послали в королевский совет?

— А на это есть подозрения?

— У тебя странный акцент.

— Я немного заика. Отец запугал меня в детстве.

— Как я могу сделать заику своим советником?

— Вы не можете пойти против традиций. Верноподданные герцога сами подтвердят вам, что я тот самый сын, которого он долгое время держал взаперти.

Вассалы и родня герцога действительно прибыли ко двору. Как-то очень быстро! Будто их сюда на крыльях доставили. Вид у всех был бледный, будто у привидений, глаза лихорадочно горели, на руках выступила странная сыпь, похожая на чешуйки. Все, как один подошли к трону Розамунды и подтвердили, что знают Винсента лично.

— Ты их заколдовал? — спросила она у юноши, когда они отошли. — У них вид, как у зомби.

— Дракон ночью налетал на замок герцога. Все перепугались, — пояснил Винсент, понурив голову.

— Он успевает и к вам и ко мне за одну ночь, — насторожилась Розуманда. — У вас тоже живет прекрасная девушка, которую он домогается и заваливает пламенными записками? Твоя сестра, например?

— У меня нет сестры. Был младший брат, но погиб.

— Наверное, еще во время родов в младенчестве?

— Позже.

— Почему же герцог ничего не говорил о своих сыновьях?

— Он был слишком занят карьерой. Мы, дети, для него стали обузой.

— А ты вот-вот станешь обузой для меня! Ты представляешь, как озлобятся на молодого советника все твои пожилые и влиятельные коллеги?

— Так сделайте меня главным советником, и я установлю над всеми контроль.

— Почему это я должна делать главным именно тебя?

— Потому что только я могу помочь вам справиться с драконом!

Винсент проговорил это таким серьезным тоном, что ошарашенная Розамунда чуть не свалилась с трона.

— Ты шутишь?

— Дракон давно отбил у меня всё настроение шутить, — с мрачным видом признался Винсент. — Но и я нашел уязвимое место дракона.

— И какое же оно?

Розамунда внезапно поверила Винсенту. До такого мертвенного вида его мог довести лишь страх перед драконом. Видимо, на Винсента дракон напал лично. Не сложно было представить себе душещипательную сценку того, как Винсент прячется в башне, а коготь дракона разбивает окна и лезет достать юношу, как мышку из мышеловки.

— Так какое же место у дракона уязвимое: хвост, пасть, хребет, брюхо?

— Метафорическое место, а не физическое.

— То есть напрямую его не одолеть?

— Зато можно взять ценного заложника, из-за которого дракон уступит нам во всем.

— Я тебе не верю, — пробормотала Розамунда вслух, однако про себя она решила держать Винсента поближе к трону. Вдруг он и, правда, окажется полезен в борьбе с драконом. Что-то ценное он знает, но страх испытанный перед драконом повредил ему рассудок, и юноша ведет себя странно. Сейчас он уставился на дерущихся копьеносцев так, будто видел среди них дракона. Кто-то в рогатом шлеме на ристалище действительно присутствовал и сражался весьма успешно.

— Говорят, король из Султанита Аларик самый красивый и успешный парень во вселенной, — задумчиво протянул Винсент, будто оценивал конкурента, которого рядом быть никак не могло. Король из Султанита на турнир точно не пожаловал.

— Не знаю. Он ко мне ни разу не сватался, — съязвила Розамунда.

— Не удивительно. Он в плену у дракона.

— Он такой слабый, что сдался в плен? Его армии вроде бы самые многочисленные.

— Речь идет о добровольном плене.

— Так он в плену у дракона или у драконицы?

Собеседник многозначно кашлянул.

— Всякое бывает. Султанит — могущественная держава, но с тех пор, как красавчик-король подружился с драконом, там всё стоит вверх дном. Население задрали грифоны, армия превратилась в зомби, в королевском замке по ночам пируют призраки.

— Больше похоже на сказки.

— Но эти сказки пересказывают путешественники, которые видели всё собственными глазами. Так же они уверят, что молодой король с тех пор, как свел дружбу с драконом, стал абсолютно равнодушен к земной красоте.

— Вероятно, дракон его заколдовал.

— Если искреннюю симпатию можно назвать колдовством.

— Есть же привороты и разные магические привязки.

— А вы откуда об этом знаете?

Розамунда и сама не помнила, откуда она об этом знает.

— Вероятно, слышала от гадалок.

Она как раз заметила в толпе девушек в венках из полыни и репейника. Ну чем не гадалки? Иначе, зачем плести такие причудливые венки? Еще более необычные девушки пришли в венках из щавеля, петрушки, укропа и базилика. Зеленые накидки за их спинами напоминали крылышки. Неужели это феи?

— Огородные феи! — Винсент тоже их заприметил. — Весьма полезные существа! Если проголодаешься, они могут бесплатно угостить тыквами или овощным салатом. Обожаю их помидоры и огурцы. Кстати, огородную фею можно отличить по причудливым украшениям из редиски, морковки или картофельных цветочков. Они непременно прикалывают что-то такое к корсажу, а укроп и петрушка растут у них прямо из кожи.

— Ты издеваешься?

— Ни в коем случае. Я сам занимал у них продукты, когда страдал от голода.

— Ты сын герцога, и ты страдал от голода!

— Отец держал меня в черном теле! Говорил, иначе из меня не вырастет настоящий мужчина.

— Как это жестоко!

— Зато сейчас я полностью пригоден к службе вам, и у меня есть опыт. К примеру, если вся страна будет голодать, я добуду вам пищу у огородных фей.

— А они нас не зачаруют своими овощами?

— И такое бывает. Но это только в том случае, если с ними забыл подружиться. Я как-то раз нахамил им и потом неделю промучился коликами от их свеклы. С тех пор я всегда вежлив с феями огородов.

— А садовых фей ты знаешь? Вдруг они живут у меня в саду?

— С садовыми феями лучше не общаться. Все они высокомерные выскочки, колючие, как розы. Каждая из них считает себя выше королевы.

— И как мне их укротить? Выжечь все сады?

— Дракон справится с этим вместо вас.

— Увы, дракон мне не служит. Он со мной в контрах.

— Так перетяните его на свою сторону.

— Сказать проще, чем сделать.

— Я советник, мое оружие — слова. А у вас, между прочим, есть женское обаяние. Оно тоже может стать оружием.

— Ты считаешь, на дракона оно подействует?

— Даже дружеское обаяние короля Аларика на дракона подействовало, как убойное оружие. И вот результат — Султанит теперь самая могущественная держава во вселенной.

Что правда, то правда! Розамунда прикусила губу до крови. Все знают, что конфликтовать с Султанитом, это значит подписывать себе смертный приговор. Неужели всё дело в драконе?

— А ты не знаешь, почему в Султанит не пускают приезжих; ни купцов, ни послов?

— Там чёрти что творится! Дракон наполнил страну магическими подарками. Колдовские ритуалы там теперь совершают денно и нощно. Нельзя, чтобы слухи об этом просочились за края государства, поэтому въезд туда закрыт.

— Тогда откуда о внутренних делах прознал ты?

— У меня есть способ подглядывать через пространство.

— Любопытно, какой же?

— Если я намекну вам, что способ магический? За занятия магией в Дауране могут приговорить к пыткам и казни?

Розамунда до боли сжала костяшки пальцев. Если винить в магии других, то виновна получается и королева, вступившая в переписку с драконом.

— Если магия используется на благо страны, то о пытках и казнях не может идти и речи, — дипломатично ответила Розамунда.

— Тогда я как-нибудь на досуге продемонстрирую вам мой метод наблюдать через расстояние. Есть способ отыскать то, что хотите, узрев сквозь стены и города. Не нужно парить в небе в облике дракона, чтобы видеть весь мир, как на ладони.

Розамунда слушала советника вполуха. Турнир становился всё более увлекательным. Но внезапно возникло ощущение, что на ристалище пахнуло жаром, как из пасти дракона.

Королева содрогнулась. Жар огня с недавних пор начал ее пугать.

Винсент продолжал болтать без умолку, расхваливая самого себя на все корки. Розамунда уже его не слушала. Она уставилась на доспехи, сделанные в виде золотой чешуи дракона. Кому пришло в голову так над ней подшутить? Или шутка была ненамеренной? Доспехи росли, увеличиваясь в размерах. Это явь или кошмарный сон?

Откуда дракон взялся на ристалище? Он раскрыл пасть, напоминавшую громадную печь. Оттуда метнулись языки пламени. Какой-то рыцарь упал с коня, его латы обгорели, но не сгорел он сам. Розамунда вначале зажмурилась, а затем осторожно раскрыла один глаз. Дракона не было. Зато Эдвин применил какую-то огненную магию, чтобы подпалить соперника. С его копья сыпались искры. Так он наколдовал иллюзию в виде дракона? Чудовище было видением! Кто поймет этих эльфов!

Розамунда зааплодировала победе Эдвина, ожидая, что он поднесет ей венок и букетик фиалок, но вдруг в ее руках оказались огненные цветы. Дракон здесь? Розамунда опасливо оглянулась, ощутив, как на плечо ей легли драконьи когти. Никакого дракона позади нее, разумеется, не было, но платье на плече оказалось порвано. Может, Франт задел ее когтями?