Бесплатный фрагмент - Между сказкой и страхом

Между сказкой и страхом

всё, что до́лжно случиться — случится!

новый смысл, в нём новая суть,

лёгким ветром в окно постучится.

этой ночью мне не уснуть…

всё, что было когда-то — забыла,

моё сердце — не место для тьмы.

покрывалом закатным накрыло,

тёплым взглядом и глаз синевы.

Пролог

Солнце упрямо светило в глаза, несмотря на опущенный автомобильный козырёк. Стояла невозможная жара. Природа будто решила избавиться от надоедливых людишек, испепелить хоть частично.

Кондиционер в машине работал без остановки, но ощущение прохлады было едва уловимым.

Я щурила глаза и думала, что нужно записаться в сервис на заправку кондиционера. Жару обещают весь следующий месяц.

Рабочая неделя подошла к концу, и я ехала по трассе в дом родителей. Летом моя дочь, Соня, гостила у бабушки и дедушки. Поэтому каждую пятницу я держала путь за город.

Из-за такой жары плавился мозг. Всё, о чём я думала — заплыв в бодрящей воде лесного пруда. Приехав, я припарковалась и прошла на участок, где увидела маму. Она возилась с цветами и ничего не замечала вокруг.

Я подошла к ней со спины и прошептала:

— Привет.

— Как же ты меня напугала! — от неожиданности мама хлопнула в ладоши. — Мы не думали, что ты доедешь так быстро. В новостях говорили — на выезде из города снова ремонтируют дорогу.

— Сама удивилась. Наверное, вселенная помогла, знала, как я соскучилась по Соне и хочу купаться.

— Ужинать будешь?

— Нет, не хочется… Надо забрать продукты из багажника!

Я пошла обратно к машине. У крыльца на меня обрушилось розовое, блестящее и визжащее облачко.

— Мама, ура-а-а! Ты приехала! — затараторила дочь. — Я так тебя ждала! Я очень-очень-очень скучала.

Я отметила, как она загорела за эту неделю. Зелёные глаза выглядывали из-под густых ресниц и ярко сверкали на кукольном личике. Русые волосы тоже слегка изменили цвет — солнце коснулось их, и теперь у неё было будто модное окрашивание.

На её фоне я была очень бледной. Моя кожа знала два состояния — красная, как рак и белая, как смерть. Но Соня, находясь каждый день на солнце, имела бронзовый загар, от чего её зелёные глаза выглядели ещё ярче.

— Папа спит, он сегодня косил траву, весь участок, ещё ездили в поликлинику, затем соседке помогли телевизор настроить, — прощебетала мама, заходя в дом.

— Да, и поэтому мы опять не ездили на пруд, потому что они устали, — обиженно сказала Соня.

Я улыбнулась дочери:

— А вот я готова купаться, поэтому собирайся.

— Ура, я быстро! — и Соня убежала наверх надевать купальник.

Я заметила на себе вопросительный взгляд мамы.

— Может, лучше утром? Уже поздно, ты только приехала…

— Нет, — я покачала головой. — Всю дорогу мечтала освежиться, поэтому поедем.

Не прошло и пяти минут, как мы уже сидели в машине. Я включила музыку, и мы двинулись к выезду.

Родители жили в коттеджном посёлке, который спрятался на поляне посреди леса. От города туда вела одна-единственная дорога. На ней был малозаметный поворот к полю, на окраине которого, скрытый лесом с другой стороны, расположился Балов пруд, — как гласило указание в навигаторе.

Соня, не раздумывая, залетела в пруд и с довольной улыбкой обрушила вокруг себя кучу брызг.

Я была далеко не такой смелой, поэтому осторожно зашла за ней и опустилась на водное покрывало.

Отплыв подальше от берега, я наслаждалась этим вечером.

Солнце уже отступало, дышать стало легче. Прохлада воды успокаивала, по телу разливалось удовольствие, мягкое и сладкое, как сгущённое молоко.

Наконец-то в голове образовалась тишина, в которой я так нуждалась всю рабочую неделю.

— Давай представим, что мы русалки, — Соня энергично объясняла мне правила новой игры. — И кто быстрее доплывёт до того берега, тот и победил!

Не дождавшись моего согласия, она кинулась прочь, колошматя по воде ногами. С семилеткой надо быть осторожней — нельзя её обыграть. Поэтому я не спешила и лениво рассекала воду руками, любуясь видом.

Уходящее солнце нежно ласкало поверхность пруда, оставляя за собой тонкую дорожку света. Вода словно искрилась.

Я невольно засмотрелась на эту картину и в отражении заметила… кота!

— Соня, смотри, котик! — крикнула я и махнула рукой в сторону животного.

— Где? Не вижу! — она остановилась, ища его глазами. — А-а-а, ты хочешь меня обогнать?

Откуда в лесу взялся кот? Толстый, рыжий — явно домашний.

Доплыв, я узнала, что проиграла и русалка из меня так себе. Я показала Соне язык и поплыла назад, пытаясь найти яркое рыжее пятно в пышной зелени.

Кот уже сидел на нашем берегу и лениво помахивал хвостом. В его жёлтых глазах отражался мерцающий блеск воды.

Кровь словно заледенела, а тело покрылось мурашками. Я моргнула, и кот куда-то исчез.

«Я слишком долго плавала, даже замёрзла. А это просто кот, — успокаивала я саму себя. — Пора уходить».

Я поплыла к берегу.

— Ну ма-а-ам, ну ещё пять минуточек, — протянула Соня.

Всё как обычно, вечные пять минуточек.

Внутри зашевелилась неясная тревога. Мне захотелось покинуть это место как можно скорее.

Несмотря на тёплый летний вечер, сейчас мы обе замёрзли. Быстро переодевшись, мы сели в машину.

Беспокойство не покидало меня, пока мы ехали по дороге к полю. Это место всегда вызывало только умиротворение, но сейчас отталкивало и пугало. И мысль о том, что мы в лесу совсем одни, заставляла волосы на голове вставать дыбом. Тревога нарастала с каждой минутой.

Странно… Где поворот?

Я включила дальний свет. Дорога слегка вильнула в сторону, и я увидела перед собой… пруд.

Что за ерунда, он же был позади. Может, завернула где-то?

Да только дорога прямая до самого конца поля.

Я опять выкрутила руль и развернула машину. Вцепилась в него покрепче и поехала прямо.

И спустя пару минут… снова пруд! Нет, это бред, клиника какая-то.

— Мам, почему так долго? — недовольно пробурчала Соня.

— Дочь, я что-то запуталась, — я говорила спокойным голосом, но меня пробирала дрожь. — Ещё немного, и будем дома.

Соне хватило моих объяснений, она отвернулась к окну и замолчала.

Включу-ка навигатор, — если я забыла дорогу, то он-то её знает.

«Через триста метров поворот налево». Верно, едем.

Я сбавила скорость и сжала руль покрепче. Спина одеревенела от напряжения. Небольшой поворот на дороге, и я выезжаю… на пруд. Да что же это такое!!! Что я кругами-то езжу!

Со злости ударила по рулю и тихо выругалась.

На водной глади снова появилась полоска света, уже не солнечная, а лунная. Серебряная полоса искрилась и переливалась не меньше золотой. Но при взгляде на неё стало совсем холодно…

Я невольно прикусила губу. Руки так крепко держали руль, что, казалось, приросли к нему. Опять выехала на дорогу.

До поворота оставалось совсем немного. Курсор в навигаторе бешено вращался, маршрут менялся: «Развернитесь», «Крутой поворот налево». Видимо, он тут не помощник. Я потушила экран телефона и уставилась на дорогу, цепляясь глазами за каждый миллиметр, — будто её вот-вот развернёт неведомая сила.

Воздух заискрился, замедлился.

Нет… замедлилось всё вокруг. Я видела каждую пылинку в воздухе, слышала шелест колёс по насыпной дороге. Сердце оглушительно громко било в барабан: беги-беги-беги.

Пронизывающий холод пролез под кожу. Я замёрзла так, будто меня окунули в ледяную прорубь. Подбородок дрожал, зубы стучали. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Соня, которая успела задремать, открыла глаза:

— Мама, холодно. Включи печку.

Наконец мы проехали этот злосчастный поворот… и тут мне в глаза ударил ослепительный свет. Настолько яркий, что я зажмурилась и шарахнула по тормозам.

Раздался мелодичный звон, где-то далеко послышались голоса, множество голосов. А я словно ускользала, растворялась… Сознание уплывало. И я отключилась.

Глава 1

С ума сойти, это уже какой-то новый уровень моих снов. Даже не помню, как мы до дома доехали. Я открыла глаза…

Рядом горел костер, освещая тьму леса. Я попыталась приподняться на локтях, но мне не удалось.

Я была связана! Рук вообще не чувствовала, а во рту оказался кляп. Всё, что я могла, — это мычать и биться, лёжа на спине.

Моя дочь, где моя дочь?! Страх бежал вверх по спине и пульсировал в затылке, обдавая голову колючим льдом.

Кто эти люди?! В отблесках пламени я едва могла рассмотреть два силуэта.

— Эй ты, девка, спокойней… — какой-то мужчина опустился на корточки возле меня. — Ты меня понимаешь? Откуда ты тут взялась? — сдержанный вкрадчивый голос и вроде знакомые слова, но звучат как-то не так…

Сердце бешено колотилось, вызывая режущую боль в груди. Взгляд беспокойно блуждал в поисках спасенья.

— Очнулась, что ли? — спросил кто-то у меня за спиной.

— Ага, странная какая-то, не из наших краёв.

Я из этих краёв, ау! Дай мне сказать это!

У меня никак не получалось вытолкнуть кляп языком. Я дёрнулась и рывком, наконец, села.

Соня, Соня! Она рядом со мной. Совсем рядом. Я как могла подползла к ней. Бедная моя девочка, она была так напугана! Ей тоже связали руки и закрыли рот кляпом. Соня беззвучно плакала.

Я пыталась одними глазами сказать ей, что всё будет хорошо.

«Девочка моя, не бойся. Я с тобой».

Я подвинулась ещё ближе и прижалась к ней.

Меня потряхивало.

— Главнокомандующий весть получил. Скоро будет на месте.

— Тогда ждём. Пусть он решает, что с ними делать, — сказал тот, что сидел на корточках. — Уж больно странные, глянь, как одеты-то? Чудны́е какие-то! — Он покачал головой, поднялся на ноги и шагнул назад.

— Меньше трынди, — буркнул второй голос.

Раздались шаги — такие тяжёлые, что от каждого шага тряслась земля. Или это я тряслась от страха?

Я почувствовала, как надо мной навис кто-то огромный. Не сразу совладав с собой, я всё же повернула голову и посмотрела на него.

Это был человек. Мужчина. Довольно крупный. Высокий, с широкой спиной. И с леденящим душу взглядом. Его яркие зелёные глаза, не мигая, смотрели на меня. Будто оценивали, какую опасность я могу собой представлять. Да только вот от него самого веяло угрозой.

Я заёрзала по земле, стараясь прикрыть дочь собой.

Мужчина остановил взгляд за моей спиной, и его глаза округлились.

Он мягко опустился возле меня и достал из кармана нож.

— Ты меня понимаешь? — его бархатистый голос никак не вязался с внушительным видом.

Я кивнула. Возможно, не один раз.

Мужчина аккуратно подцепил кляп ножом и освободил меня от этой вонючей тряпки. Я невольно облизала пересохшие губы.

Незнакомец не сводил с меня глаз.

— Кто вы?

Я не знала, что ответить. Что он имеет в виду? Как нас зовут? Откуда мы родом? Мысли путались, и я не могла сосредоточиться…

— Мы просто отдыхали. Я не знаю, что тут происходит, мы ничего не видели. М… позвольте нам уйти. Моя дочь… — Я с трудом выдавливала из себя слова. Горло пересохло, а тихий голос выдавал страх. — Моя дочь, она совсем ребёнок, пожалуйста, мы никому ничего не скажем…

Он смотрел на меня не моргая, будто оценивая каждое моё слово.

— Откуда вы взялись?

— Мы живём рядом, купались в пруду, просто отдыхали… — тараторила я.

— Просто купались? — он приподнял бровь. — Отдыхали? — раздался смешок. — В этом пруду?

— Да, — только и смогла коротко выдать я.

Да что не так с прудом-то?

— Интере-есно, — протянул он. — Как тебя зовут?

— Северина, — я снова облизала губы. — Я.… мы живём…

— Хватит, — оборвал он меня и бросил кому-то в сторону: — Принеси воды!

Рядом появилась рука с флягой, которую незнакомец открыл и поднёс к моему рту.

— Выпей.

Я замерла. Вода ли это? Может, он отравит меня — и что дальше будет?

Словно угадав мои мысли, он улыбнулся одними губами:

— Простая питьевая вода. И даже не из пруда. Слишком скучно тебя травить, мы же ещё не познакомились.

Я была уверена, что зелёные глаза блеснули.

Горло так саднило от сухости, что я всё же сделала глоток. Да, это просто вода.

— Я сейчас сниму кляп с девочки, — сказал он, продолжая держать флягу у моего рта. — Ты попьёшь воды. Спокойно и без шума, — обратился он уже к Соне. — Ты меня поняла?

Соня кивнула. В этой маленькой девочке смелости было больше, чем я могла бы подумать.

Мужчина потянулся к ней, аккуратно подцепил ножом верёвку и бережно разрезал.

Он также напоил её водой, чуть отошёл и снова сел напротив меня.

— Северина, — он смаковал моё имя, будто оно было ему незнакомо. — Я буду задавать вопросы, а ты чётко на них отвечать. Я не хочу причинять вред ни тебе, ни твоей дочери. Но я должен знать, откуда вы обе появились на вверенной мне земле, — и снова его холодные зелёные глаза блеснули — лучше не спорить.

Я кивнула.

— Повторю вопрос, — откуда вы взялись?

— Я приехала после работы к родителям на дачу, — его бровь подпрыгнула. — И мы с дочкой решили искупаться в пруду. Мы приехали сюда на машине из коттеджного посёлка, который в лесу, — вторая бровь догнала первую. — Я… я запуталась на дороге, не могла выехать, навигатор тоже сошёл с ума! — судя по его лицу, он решил, что сошёл с ума тут вовсе не навигатор.

— Ты вроде на нашем языке говоришь, но… что-то странное.

— Что тут странного? — тихо спросила я.

— А нет посёлка в лесу, да и в пруду этом ни один человек купаться не станет, а с ребёнком тем более, если жизнь дорога. Да ещё и ночью! Как вас только шишиги не утащили…

— Шиши… что?! — теперь была моя очередь танцевать бровями.

Он посмотрел на меня как на умственно отсталую, но ничего не сказал.

— Сокол, — обратился к нему мужчина, который разглядывал нас ранее. — Что-то тут не сходится, нечисть игры, может, задумала какие? Девка-то чудна́я какая-то.

— Без тебя вижу, что чудна́я. Но на нечисть они не похожи, — подтвердил главнокомандующий. Сокол.

Слегка наклонив голову, он продолжал рассматривать нас, скользя глазами от меня к Соне. Затем поднялся на ноги и прогремел остальным:

— В повозку обеих. Повезём в лагерь, там разбираться будем.

Нас подхватили чьи-то руки и поволокли.

Лагерь? Повозка? Шишига? Нечисть? Что они несут?! Это что, шутка или розыгрыш? Может, телешоу какое-то — и наши испуганные лица уже на ютубе?! Нет, так не поступят с ребёнком, за это и в суд можно подать…

Я вырывалась, пыталась высвободиться:

— Отпустите нас! Кто вы такие?! Что вы несёте? Это что, шутка какая-то? Отпустите нас немедленно! Придурки, это подсудное дело! Я это так не оставлю! Тут камеры везде на дорогах, да вы охренели совсем!

Видимо, моя истерика его проняла. Сокол подошёл ко мне вплотную, и наши глаза встретились. Он разочарованно цокнул языком и тяжело вздохнул:

— СПАТЬ.

В нос ударил резкий металлический запах. Я ощутила, что темнота обволакивает меня, как мягкое одеяло, и провалилась в сон.

Глава 2

Пробуждение было стремительным, словно меня окатили водой.

Я распахнула глаза и поняла, что руки всё ещё связаны, но теперь я не на холодной земле, а сижу на стуле. Спина затекла, шею ломило.

Постепенно зрение обретало чёткость, и я смогла рассмотреть окружающее пространство.

В небольшом помещении с серыми каменными стенами тускло горели лампы. В них что-то плавно переливалось, отбрасывая причудливые полутени. Окон не было, только одна дверь.

Дверь и два стула, и на одном из них — я.

Где-то за спиной медленно капала вода, а в углу слева валялся потрёпанный серый матрас.

Сони здесь не было.

Где моя дочь? Что эти люди сделали с ней?

Сердце подстроило свой ритм под стук воды об камень.

— Эй, помогите! Э-эй! Есть тут кто?! — завопила я.

Дверь с лязгом отворилась, и вошёл мой новый знакомый — Сокол. А с ним — ещё один мужчина, такой же коренастый и широкоплечий.

Казалось, что им приходится специально втягивать плечи и наклоняться, чтобы поместиться. Две могучие горы.

Сокол был одет в чёрный камзол с зелёной оторочкой, которая подчёркивала его зелёные глаза. Под камзолом виднелась белая рубашка, застёгнутая почти на все пуговицы до горла, чёрные штаны и высокие сапоги. Из сапога торчала изящная рукоять ножа. Короткие волосы были аккуратно уложены, а зелёные глаза с интересом рассматривали меня.

Он был очень красив — густые тёмные, почти чёрные волосы, аккуратный нос и чётко очерченные пухлые губы. В другом месте и в другое время, я возможно, могла бы очароваться.

Его спутник был одет так же, но камзол у него выглядел чуть проще. Несколько ножей висело на поясе. Волосы цвета пшеницы были длиннее, чем у Сокола, и закрывали уши. Красивое лицо с глазами неестественного красноватого оттенка выражало раздражение…

Можно подумать, меня радовало происходящее!

Незнакомец взял свободный стул, со скрежетом протащил его по полу, развернул спинкой вперёд и сел.

Сокол, не сводя с меня глаз, привалился к стене и сцепил руки на груди.

Решили поиграть в доброго и злого полицейского? Точно какой-то глупый розыгрыш! Как ещё можно объяснить происходящее?!

Раньше я думала, что смелая. Но сейчас не было во мне никакой смелости, ни крупицы. Я вся была пропитана страхом.

Впрочем, параллельно во мне росла и злость — как они смеют связывать и удерживать меня? И куда забрали моего ребёнка?!

— Ну здравствуй. Меня зовут Вольг. А ты — Северина, верно?

— Где моя дочь?

— С твоей дочерью всё хорошо. Она в безопасности.

— Тоже связана в какой-то камере? — с вызовом бросила я.

— Нет, она в более приличных условиях. Вреда ей не причинят. Хотя, конечно, её положение зависит от тебя и твоих ответов на наши вопросы.

Его голос был мягким, будто он находил всю эту ситуацию очень забавной. Но интуиция подсказывала мне иное.

Сердце бешено колотилось, — казалось, что меня вырвет прямо сейчас на этого Вольга. Что за дурацкое имя?!

— Тебя уже спрашивали, как вы оказались в лесу. Давай, теперь ты поведаешь нам правдивую историю, потому что купание в том пруду — явно сказка для дурачков, а уж поверь, — его губы изогнулись в мимолётной фальшивой улыбке, а глаза сощурились, как у хищника, готового прыгнуть на жертву, — таковых тут нет.

Я сглотнула и посмотрела на Сокола, но он стоял там же, всем видом показывая, что всё это его ничуть не занимает, а даже, наоборот — очень утомило, и он хочет быстрее закончить. Но только как? Прибить меня прямо тут?

— Я уже всё сказала и мне нечего добавить, — буркнула я, отвернувшись.

— Откуда вы родом? — Вольг продолжал допрос.

— Из Москвы, — я выплюнула слова сквозь сжатые губы, давая понять, как раздражают его вопросы.

— Московское княжество?

— Какое, к чёрту, княжество?! — закричала я. — Вы что, издеваетесь?

Вольг переглянулся с Соколом.

— Почему вы были в лесу одни? Где ваши родные?

Я вздохнула.

— Дома.

— Кто они?

— Не такие придурки, как вы!

Вольг снова повернулся к Соколу, но тот лишь издал тихий смешок. Нет, он действительно рассмеялся! Моя реакция его забавляла.

Конечно, — ни дать ни взять испуганная мышка в тени яростного сокола.

— Слушайте, я не знаю, что здесь происходит, — продолжала я уже более ровным голосом. — Если это розыгрыш, то отвратительный. Я не собираюсь принимать в нём участие. Отпустите нас. Мне всё равно, что тут творится, я хочу уйти. Пожалуйста. — голос дрогнул, и последнее слово я произнесла навзрыд, не справившись с напряжением.

Мужчины молчали. Наконец, Вольг встал и что-то тихо проговорил главнокомандующему.

Сокол не спеша сел на тот же стул, развернув его спинкой назад, — и глубоким мягким голосом продолжил нашу беседу:

— Мы не понимаем тебя. Не всё, что ты сказала, нам ясно. Но раз ты внятно отвечать не можешь, давай начну я, — он сделал паузу, не спуская с меня глаз. — Ты находишься в Темнолесье, на землях князя Драгана. Я его главнокомандующий, можешь звать меня Соколом. И мне решать, уйдёшь ты отсюда и когда.

Я, не моргая, уставилась на него. Князь? Что за дребедень?

— Куда я попала? Вы старообрядцы? Или сектанты?

Мгновение Сокол молча прожигал меня взглядом.

— Ты сказала, что твой дом — Москва… Просто Москва? — наконец он нарушил тишину.

— Да. Город Москва. Столица России, вообще-то.

— Столица чего? — подался он вперёд.

Он что, серьёзно?! Кто-то из нас явно сошёл с ума, — вопрос, кто именно…

Сокол думал. Складка на лбу выдавала напряжённую работу мысли.

Но тут с лязгом открылась дверь, и в неё вошли двое мужчин.

Они были помельче, чем Вольг и Сокол. Один из них был одет в серое платье, похожее на рясу. На поясе из верёвки висели холщовые мешочки, ключи, скляночки. Голову прикрывал капюшон, лица не было видно. Вольг презрительно посмотрел на мужчину и отошёл в сторону.

Второй — в бело-золотой рубашке с вычурным узором золотыми нитями. Его пояс был увешан украшениями, которые переливались и светились ярче тусклых ламп на стенах. Он надменно осмотрел Вольга, скользнул глазами по Соколу, — и заметил меня.

— И кто она такая? — спросил он громко.

Сокол медленно поднялся со стула и слегка поклонился.

— Не знаем, мой князь. Не всё понятно, что она говорит.

— Мне доложили, что их было двое. Где вторая?

— Это дочь её, ребёнок совсем, она в комнате наверху. С ней мои люди.

Дра́ган — похоже, это был он — грозно зыркнул на Сокола:

— Совсем ребёнок?! Да мы знать не знаем, кто они такие! Твои люди, между прочим, слух пускают — главнокомандующий нечисть из леса припёр!!! Что-то ты, Сокол, расстраиваешь меня! Не можешь уже какой час разобраться! — в его тираде отчётливо слышалось злорадство. — Хорошо, что Невзор пришёл на помощь. Верно, друг мой? — обратился он к мужчине в рясе.

— Да, мой князь, — произнёс тот нарочито учтивым тихим голосом.

Невзор принялся развязывать один из мешочков на своём поясе и в его руках блеснуло кольцо.

— Перстень из чёрного яхонта. Камень заговорённый, нужно надеть ей на руку, и на все вопросы она отвечать будет только правду, солгать не сможет. Камень не даст.

Они точно сектанты. Уму непостижимо, вот это мы вляпались! В моём испуганном сознании проносились все истории, прочитанные о маньяках, сатанистах и других опасных личностях, окончательно лишая меня остатков смелости и здравого смысла.

— Хорошо, — кивнул князь и лениво махнул в мою сторону.

Невзор, тяжело ступая, подошёл ко мне. Каждый шаг будто бы давался ему с трудом. Обойдя меня со спины, он с кряхтением наклонился и схватил мою ладонь. Я всем телом ощутила отвращение от мерзкого ледяного касания. Он дёрнул ладонь на себя, и я вскрикнула от боли.

Сокол едва заметно качнулся вперёд, словно хотел помочь мне. Или Невзору? Князь недобро покосился на него, заметив это движение.

Старик грубо насадил перстень на мой указательный палец. Руку обожгло, будто он был из раскалённого металла. Я зашипела сквозь сомкнутые губы и зажмурилась. Боль резко пронзила моё тело и так же быстро исчезла. Но кольцо осталось, намертво сжав палец.

На стул передо мной сел князь. Откуда в его глазах столько злости?..

— Говори, девка, как звать тебя?

— Северина.

— Откуда ты?

— Из Москвы.

— С кем ты была в лесу?

— С дочерью.

— Что делали там?

— Купались.

— Кто вас сюда отправил?

— Никто.

— Какой силой владеешь?

— Никакой.

Слова сами срывались с моих губ. Я не успевала даже подумать, — как кукла открывала рот, когда требовалось.

Невзор подошёл к князю, склонился и чуть слышно спросил:

— Могу ли и я задать вопрос нашей гостье?

— Гостье? — всё так же буравя меня взглядом, переспросил князь. — Я ещё не решил, кто она — гостья или пленница! Что за Москва?! — От злости его лицо стало красным, а в глазах заплескалось безумие. — Ну, валяй!

Князь сел вполоборота, закинул ногу на ногу и продолжил наблюдать со скучающим видом.

Сокол и Вольг следили за допросом с каменными лицами.

— Мне тяжело нагибаться, поднимите её, — обернулся старик к мужчинам.

Вольг оттолкнулся от стены, подошёл ко мне с еле слышным:

— Без глупостей.

Развязав верёвки, он рывком поставил меня на ноги. Руки повисли плетьми вдоль тела. Я подтянула их к груди, стараясь хоть как-то размять.

— Не сопротивляйся, Северина, — Невзор смотрел мне прямо в глаза. — Это не больно. Просто впусти…

Впустить? Куда?!

Князь как будто бы больше заинтересовался.

И тут меня поразило молнией! События моей жизни замелькали передо мной, как на видеоплёнке — вот я малышка в деревне у бабушки, а вот в школе на уроках. Институт, работа, крохотный свёрток на руках, наша квартира в Москве, дом родителей… Жизнь перемотали, показав все яркие и значимые события.

В тот момент я ощутила, как мои ноги предательски дрожат, а перед глазами мелькают разноцветные пятна. Казалось, что моё горло сжимает невидимая рука, не позволяя мне сделать вдох. Молния превратилась в щупальца, которые копались в моей голове, разбирая клубок из воспоминаний. Всё кончилось, и я смогла втянуть воздух, которого мне так не хватало.

Невзор довольно улыбался.

Вольг надавил мне на плечи, и я рухнула обратно на стул. Он стянул перстень с моего пальца и кинул Невзору. Тот на удивление ловко поймал его и опустил в один из мешочков.

— Она не нечисть, — заключил Невзор.

— Тогда откуда они тут?! — рявкнул князь с нескрываемым раздражением.

— Они не из нашего мира. Их же нашли возле Балова пруда? — задумался Невзор. — Там тонкое место… Они попали в то время, когда поле совсем истончилось, и их выбросило к нам.

Что он говорит? Не из этого мира? Да что же это такое… Я ошарашенно уставилась на Невзора, который смотрел на меня с притворно-ласковой улыбкой.

— Тут она явно с какой-то целью. Мироздание просто так не позволяет совершить переход.

Цель у меня была только одна — избавиться от общества сумасшедших и вернуться домой.

— А вот с какой — ты не увидел! Один слов вытянуть не может, второй не видит ничего! — князь сплюнул на пол. — Разбирайтесь дальше, чего ей тут надо! И вторую сюда спустить! — ощетинился князь, поднимаясь. — И чтоб за пределами темницы ни слова о них! И о других мирах! Всем всё ясно?! — князь обвёл мужчин взглядом.

— Да, мой князь, — почти синхронно прозвучало в ответ.

Драган поднялся. Дверь перед ним молниеносно отворилась, он ещё раз взглянул на меня и насмешливо ухмыльнулся.

Дверь так же быстро закрылась.

Я сидела на стуле, не пытаясь даже встать.

Разум отказывался принимать услышанное. Я застыла, снова и снова слыша голос Невзора.

— Как такое возможно? — спросил кто-то из мужчин.

Голоса словно доносились откуда-то издалека. Приглушенно, но каждое слово будто ударялось об меня, стучало по ушам.

— По сказаниям, — продолжил Невзор, — существует множество скрытых друг от друга миров. Но при этом они связаны между собой.

Старик пошёл к выходу, возле двери обернулся к Соколу:

— Это очень занимательно, не находишь?

В ответ тот практически зарычал. Старик вышел, ехидно посмеиваясь.

Интересно, что его так повеселило?

— Дальше что делать с ней? — Вольг сел передо мной.

Сокол снова не сводил с меня глаз. И смотрел не просто на меня, а глубже…

Хотелось рассыпаться на кусочки, проснуться, сбежать… Но Соня! Ей сейчас страшнее, чем мне.

— Моя дочь, пожалуйста, не троньте её, — голос предательски сорвался, я зашлась кашлем.

Я не должна показывать свою слабость, я должна быть храброй. Но как быть сильной и храброй, если я слабая трусиха?

Горло словно покрылось коркой, я безумно хотела пить, а живот предательски заурчал.

— Мы отведём тебя к дочери, — объявил Сокол.

— Ты слышал, что сказал князь? — прорычал Вольг. — Мало нам проблем с ним, так ты ещё добавить хочешь!

— Я не собираюсь издеваться над девицей и ребёнком! — выпалил Сокол. — Вставай, — велел он мне. — И без глупостей, давай на выход.

— Дело не только в этом! — возмутился Вольг. — И мы оба это знаем! Ты ещё смеешь надеяться?

Ответа не последовало.

Я поднялась на затёкшие ноги. Спина окаменела от напряжения. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло. Я едва успела опереться на спинку стула, чтобы не упасть.

Восстановив дыхание, я выпрямилась и на негнущихся ногах пошла к двери.

За ней никого не оказалось, но открылась она сразу, как только мы подошли. Видимо, какой-то механизм — бывает умный дом, а тут умная темница…

Вольг шагал передо мной, Сокол позади, и от этого я вся сжалась. Хотелось стать совсем маленькой и исчезнуть.

Я ощущала каждой частичкой тела, насколько он опасен и силён, но ещё, спиной я чувствовала исходящее от него тепло. В какой-то момент я обернулась и встретилась взглядом с зелёными глазами. В них не было ненависти или ярости. В них отчетливо читалось… сочувствие?

Никогда не видела таких ярких глаз. Я поспешно отвернулась. О чём я только думаю?!

Даже если он мне сочувствует, — отпустит ли?

Сокол сказал, что не собирается нас пытать… Может, он поможет? Отпустит — и мы уедем, убежим… Да только куда?! Если старик прав, если вообще всё это правда, и мы в другом мире, то куда нам бежать?..

В узком коридоре витал затхлый, сырой запах, как в погребе.

Наконец, мы ступили на площадку, где было несколько запертых дверей и лестница, которая вела наверх.

Сюда не проникали никакие шумы. Только густая тишина, прерываемая звуком наших шагов. Вольг подошёл к лестнице и обернулся, безмолвно спрашивая, смогу ли подняться.

Я равнодушно пожала плечами, разве у меня есть выбор?

Проём был довольно узким, казалось, что моим сопровождающим надо поворачиваться очень аккуратно, чтобы не застрять.

Мы поднялись на два пролёта и оказались в длинном коридоре. Я зажмурилась от солнечного света, падавшего из больших окон. Значит, внизу я провела целую ночь…

Вдоль стены располагалось несколько дверей, и у одной из них стоял караульный. При виде моих конвоиров он подобрался и отчеканил, встав по стойке смирно:

— Главнокомандующий, всё спокойно. По вашему приказу приходил лекарь, девчонку накормили и…

Сокол прервал его взмахом руки. Услышав отчёт, я обрадовалась — они действительно позаботились о Соне!

Сокол встал перед дверью, окинул меня взглядом и покачал головой:

— Нет, сейчас ты к дочери не пойдёшь.

Мне хотелось упасть ему в ноги и умолять. Внутри всё оборвалось. Меня снова затрясло. Как же так, он же обещал…

— Выглядишь ты не очень, — пояснил он. — Даже мне смотреть на тебя больно. Так что давай-ка ты сначала приведёшь себя в порядок.

Он повернулся к караульному:

— Приведи прислужницу, Нину.

Я стояла не дыша, ссутулившись, готовая рухнуть на этот пол. Как я приведу себя в порядок, если вот-вот рассыплюсь на осколки?

Караульный рванул за угол и через пару минут вернулся с женщиной.

Сокол что-то быстро проговорил ей на ухо, пока она осматривала меня с головы до ног, округлив глаза.

Женщина сжала моё запястье и потащила дальше по коридору:

— Иди со мной. Хоть отмою тебя.

После пробежки по серым и пустым коридорам, мы очутились в небольшом помещении с маленьким прямоугольным окошком, через которое пробивался свет. А под ним стояла ванна.

— Меня Нина зовут. Ты меня не бойся. И я тебя не боюсь! — частила она. — Раздевайся, в воду залезай, и живо! Они ждать не будут.

Я стояла, боясь пошевелиться. У них есть повозки, князь и ВАННА.

— Ну что встала-то?! К дочери, что ль, чумазая почешешь? Для тебя же стараются! Тьфу на тебя, дурында! — и она стала снимать с меня футболку.

— Я сама, сама! — дёрнулась я.

Нина отошла, недовольно ворча. Убедившись, что я всё же начала раздеваться, она подошла к ванне и повернула кран.

— Полезай, ну!

Мне было неловко раздеваться перед незнакомой женщиной, — к тому же мало ли кто ещё может сюда войти?

— Да нужна ты мне, стесняется она! — хмыкнула Нина. — Вот же угораздило тебя! Я давно о таком не слышала, чтобы через грань люди переходили, — Нина взяла мочалку и начала тереть мою спину и плечи. Её голос странно успокаивал. А она продолжала: — Мой совет тебе, слушай Сокола. Он не такой страшный, как кажется. Да и вообще, люди тут все, а не звери! К девчонке твоей заходила, всё с ней хорошо. Страшится всего, правда… Что ж ты худющая-то такая?! Ты там ела вообще, дома-то?

Я кивала, но отвечать ничего не стала.

Значит, она знает, что мы не отсюда.

«Слушай Сокола»! Да он ничего не говорит толком. Приказы и запугивания одни…

Дом. А где теперь мой дом? Увижу ли я его когда-нибудь?

Или это всё сон? Глупый розыгрыш?

Нина намочила мне волосы и чем-то намылила. По комнате разлился аромат дождливого дня, тумана и еловых лап. Я почувствовала себя посвежевшей и очень чистой, мне казалось, что кожа поскрипывает под пальцами Нины.

Она ждала, пока я вылезу, но, правильно поняв моё замешательство, повесила на край ванны полотенце.

— Ну сама тогда обтирайся, неженка, — она отошла в сторонку. — Вот тебе платье, надевай.

Тут я не смогла смолчать. Платье!

— Я надену свою одежду, — прошептала я.

— Даже не знаю, что это… как это назвать-то можно? — Нина двумя пальцами подняла мои шорты, будто старую вонючую тряпку. — Они ж грязные! И у вас в таком срамном виде ходят? Как…

Я молча смотрела на неё, продолжая её мысль и догадываясь — как кто.

Нина вздохнула и стала копаться в шкафу. Там она нашла чёрные штаны, положила их на лавку и махнула на меня рукой, — мол, делай что хочешь.

В углу я увидела зеркало, и натянув на себя нижнее белье, футболку и чужие штаны, я подошла к нему.

Я ожидала увидеть там что угодно, но не это — волосы стали длиннее, они были гладкими, будто я побывала в салоне и сделала какое-нибудь «счастье для волос», а глаза светились ярко-синим цветом!

Я определенно выглядела иначе. Гораздо лучше…

— Девки в каждом мире девки, — хихикнула Нина. — Хорош любоваться, красивая-красивая! Идём!

Мы вышли в тот же коридор. Я шла, стараясь подстроиться под её шаг, но хотелось бежать до двери, за которой находилась моя дочь. Там так и стояли Сокол и Вольг. Караульного не было.

Они окинули меня взглядом. Сокол заметил мою грязную футболку и хмуро посмотрел на Нину.

— А вот надевать нормальную одежду девка ваша не захотела! — без страха сказала та, вскинув руки. — Что ж мне силой её? Не носит платья она, видите ли!

Сокол улыбнулся краешком губ и отошёл в сторону, пропуская меня к двери.

Я кинулась внутрь, вращая головой в поисках Сони. Она сидела возле окна на диване, подобрав ноги под себя.

Увидев меня, она заплакала и рванула ко мне. Мы обе рухнули на пол, и я сгребла её своими руками.

— Всё хорошо, всё будет хорошо. Девочка моя! Не плачь, мы вместе, вместе, — шептала я, прижимая её к себе.

Мои сопровождающие зашли следом и прикрыли дверь изнутри.

Взяв Соню на руки, я села на диван и прижала её к себе.

Дочь тихо зашептала:

— Я так боялась. Я не знала, где ты. Мама, мне очень страшно.

— Всё будет хорошо. Я обещаю, — я взяла её лицо в ладони и поцеловала в нос.

Так мы и сидели какое-то время, пока Соня не заснула у меня на коленях.

Сокол сел в кресло напротив, вытянул ноги и заговорил:

— Как уже сказал Невзор, вы тут оказались после того, как пересекли грань миров. Мы слышали об этом, но таких как вы не встречали в наших землях. Нам нужно разобраться, как такое случилось, и решить, что с вами делать дальше. Вольг, приведи Фёдора.

Вольг явно был недоволен приказом, но спорить не стал. Он вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.

Мы остались втроём. Соня продолжала спать на моих коленях, а я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить её сон.

Эта комната была просторнее всех предыдущих, где я оказывалась в этом месте. Хотя можно сказать, что это была первая комната, которую я видела. До неё я была лишь в камере да в ванной.

Тут были большие окна, через которые струился солнечный свет. По бокам висели тяжелые шторы, но их не стали задёргивать, отчего было очень светло. И тепло — тут тоже было лето.

Я попыталась дальше осмотреть помещение, но боковым зрением увидела, что Сокол с интересом рассматривает меня.

Я прочистила горло и решилась обратиться к нему.

— Как… Как тебя зовут?

— Сокол.

— Ну это же не имя?

— Меня все зовут именно так. Зачем тебе знать моё имя? — по-кошачьи улыбнулся Сокол.

— В моём мире люди обращаются к друг другу по имени. Вы же тоже спрашивали, как меня зовут.

Он не ответил, но продолжил смотреть на меня. Не выдержав его взгляд, я отвела глаза.

— Меня зовут Александр, — сказал он. — Но ты должна звать меня Сокол, это имя главнокомандующего. Понятно?

Я кивнула.

Дверь открылась, в помещение вошёл Вольг, а с ним миниатюрный пожилой мужчина, одетый в такую же рясу, как и Невзор. Его лицо было мягким, добродушным. От него веяло спокойствием и миром… Он не вызывал никакого опасения или страха.

— Сокол, — произнёс мужчина, чуть склонив голову. — Что от меня требуется?

— Здравствуй, Фёдор! Они пересекли грань миров. Это увидел Невзор, надев на неё перстень с чёрным яхонтом, и, поковырявшись в её разуме, — он сказал это таким тоном, будто ему было неприятно. — Твои методы более мягкие, я хочу, чтобы ТЫ посмотрел, кто они такие. И всё, что ты тут увидишь — никому говорить не станешь, — Сокол многозначительно посмотрел на Фёдора, тот ответил ему кивком.

Вольг с присущим ему недовольным видом встал возле двери, подпирая её спиной. Он молчал, но я ощущала, что ему не нравится всё происходящее. Видимо, он считал, что меня не следовало отпускать из темницы и приводить сюда. И присутствие тут Фёдора он тоже не одобрял.

Старик подошёл к дивану и сел справа от меня.

Я смотрела то на него, то на Сокола, пытаясь понять, что же будет дальше. Неужели снова меня ждёт мучение, подобное тому, когда Невзор «поковырялся в моём разуме». На моём лице отразился испуг. Но Фёдор осторожно взял мою правую руку в свою, его ладонь была тёплой, а мозоли на руках слегка царапали кожу. Я слушала его вкрадчивый голос, и глаза закрывались:

— Не бойся, ничего не бойся…

Мне не было больно, мне не было страшно… И я открыла глаза. Быстро и едва ощутимо, — вот как он посмотрел.

Фёдор отпустил мою руку и нежно улыбнулся.

— Это очень интересно! — радостно сказал он и повернулся к Соколу. — В ней есть сила, дар, но он крепко спит. Я не вижу его, но ощущаю мощь. Ты должен их защитить. Ты.

Вольг напрягся и отошел от двери:

— Как понимать твои слова?

Сокол молчал и смотрел своими зелёными глазами на Фёдора.

— Ты же сам догадывался, верно? И меня позвал, чтобы я подтвердил, — хитро, но по-доброму улыбаясь, продолжил он.

Все молчали. Я не понимала, о чём они говорят, но спросить не осмеливалась.

Вольг тоже обдумывал услышанное и, кажется, понял, о чём говорил Фёдор.

Он подскочил к Соколу и прошипел:

— Этого не может быть! Это ошибка! Как девка из другого мира может быть…

Он не договорил, потому что Сокол вскочил на ноги.

— Хватит! Молчать! — как раскаты грома пронёсся его голос по комнате.

Я вжалась в диван, сильнее прижав к себе Соню. Она настолько устала, что не проснулась от этого грохота.

— Невзор увидел это? — задал он вопрос Фёдору.

Тот задумался и ответил, с явным расстройством:

— Думаю, да. И как он обернёт это знание, одному Древу известно.

Вольг словно пытался его остановить:

— Не касайся её, уходи, я отведу её обратно.

— Этого не избежать, друг мой. С волей мироздания не спорят, — Фёдор покачал головой.

Сокол навис надо мной, снова прожигая своими зелёными глазами.

Я совершенно не понимала, что всё это значит.

Я видела радость и предвкушение в глазах Фёдора, страх и напряжение в глазах Вольга, а вот что испытывал Сокол, я не понимала.

Тепло и холод, тишину и гром, спокойствие и ярость. В его глазах словно бушевала стихия. Но на лице не было никаких эмоций — живая статуя.

Он развернулся и пошёл к двери, перед выходом обернувшись к мужчинам:

— Фёдор, вернись в дом. Вольг, поставь караульных, в темницу они не вернутся.

Он напоследок посмотрел на меня, на этот раз я увидела в его глазах грусть. И страх. И он вышел.

Фёдор поднялся и нежно погладил меня по плечу:

— До встречи, Северина. Скоро мы с тобой свидимся.

Вольг смотрел с таким недовольством, казалось, что вот-вот бросится и разорвёт меня на клочки. Он с силой выдохнул, развернулся на пятках и вышел, хлопнув дверью.

Мы остались вдвоём.

Я пыталась переварить все события. Внутри закипала буря из эмоций. Сложно было принять то, что я оказалась не просто в другой стране или городе, а в другом мире. Эти люди, они были вроде, привычны, но в то же время отличались от людей в моём мире. В моём мире… Эта мысль не укладывалась в голове. Я даже покачала головой, не соглашаясь принять это.

Но то, что сделал Невзор, это было… волшебство? Магия? Я ощущала его присутствие в своей голове. А перстень, надетый на палец?

Чувства от прикосновения Фёдора были не такими, никакой боли.

Князь… От него исходила опасность и злость. В нём кружила вихрем тьма и разрушение.

Вольг больше переживал за своего главнокомандующего, я как личность не волновала его.

Сокол. О нём сложно было что-то сказать, я не понимала его. Он мало говорил. Не угрожал, но и не обещал спасения.

Интересно, в нашем мире уже узнали, что мы пропали? Родители, наверное, очень переживают, ищут нас в лесу, может даже вызвали спасателей и полицию.

Мысли о родных накатились волной, вызывая сожалению и тревогу. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Надо быть сильной. Храброй…

От усталости я облокотилась на спинку дивана и погрузилась в сон.

Не знаю сколько я проспала, но проснулась от того, что Соня трясла меня за руку:

— Мама, мама, просыпайся.

Я открыла глаза, ничего не изменилось — мы всё так же были в этой комнате.

— Как ты?

— Есть хочу. Когда я была одна мне приносили кашу и чай.

Мой желудок вспомнил, что тоже не против поесть, и заурчал.

Я положила ладонь на живот, в надежде, что это поможет заглушить рёв.

— Возможно, нас ещё покормят. Будем ждать, — я старалась говорить увереннее, чтобы не нервировать дочь. Но сама не верила в то, что смогу ее обмануть своим наигранным спокойствием.

Никто не приходил.

Соня встала с дивана и начала осматривать комнату. Заглядывала в шкафы, выглядывала в окна. У меня не было сил и желания изучать пространство, я не вставала с дивана.

Не найдя ничего интересного для себя, Соня плюхнулась рядом со мной.

— Мама, я хочу пить, — жалобно проговорила она, надув губы.

Я улыбнулась, и набравшись решимости пошла к двери.

— Сейчас попробую что-то сделать.

Я потянула дверь на себя, к моей радости она оказалась не заперта. В дверном проёме сразу же возник караульный и строго зыркнул на меня.

Я не знала, могу ли я попросить воды. Могу ли я вообще тут просить. На его лице я увидела сомнение. Он тоже не знал, могу ли я…

— Мы хотим пить. Моя дочь хочет пить. — тихо проговорила я. — Извините, не могли бы вы…

— Не положено! — отчеканил он. — Когда главнокомандующий распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда.

Всем своим видом он показывал, что общаться не намерен. Он молча закрыл дверь перед моим носом.

Ну, что ж, остаётся только ждать, пока распорядится главнокомандующий…

Я натянула на своё лицо улыбку, повернулась к Соне и пожала плечами, как бы говоря, что я сделала всё что могла.

Дочь вздохнула и стала смотреть в окно.

Не успела я дойти до дивана, как дверь открылась и вошла Нина.

— Это же хорошо, что я рядом была и услышала, — причитала она, идя к столу с большим подносом. На подносе был графин с водой и несколько горшков с едой. При виде всего этого богатства я непроизвольно облизала губы, а мой живот затрясся. Соня вскочила от окна и подбежала к столу. — Когда распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда, — передразнила она караульного. — Совсем сбрендил, дурень. Ешьте давайте, вы тут уже сутки сидите, а тебя, — показала она на меня пальцем. — Не кормили даже. Давай-давай, хоть тут-то не стесняйся и не стой столбом! — она помахала мне рукой, приглашая к столу.

Я уставилась на горшочки с едой, там была каша, тёплая и ароматная, и что-то похожее на тушёные овощи. Рядом лежали свежие булочки.

Я взяла себе горшочек с овощами и подцепила ложкой содержимое. Тёплая еда разлилась по моему желудку, подарив наслаждение. Это было самое вкусное, что я ела за последнее время! Да что тут говорить, казалось, что это пища Богов!

Может это от голода или здесь вся еда такая?

Быстро умяв этот горшочек, я принялась за второй, тот, что с кашей.

Соня на удивление тоже резво поглощала пищу, чем меня очень порадовала. Обычно эта девочка от всего отказывается, накормить её — задача со звёздочкой.

— Ну вы даёте девки, а такие скромные, худющие, вон уплетаете как рота солдат!! — засмеялась Нина.

Внутри разливалось радостное и сытое состояние. Я откинулась на спинку стула и с благодарностью посмотрела на Нину:

— Большое спасибо вам. Это было безумно вкусно! — я еле проговорила.

Нина засмеялась. Ей было приятно, что мы оказались довольны.

Как, оказывается, мало нужно для счастья!

Но тут с грохотом дверь открылась, чуть не слетев с петель и в комнату влетел князь.

Его глаза метались между нами. Нина опустила голову и чуть поклонилась, не произнеся ни слова.

Я вскочила и встала перед Соней, закрыв её собой.

— Что тут происходит! — начал орать он. — Я приказал обеих содержать в темнице! А тут что?! Званый обед! Кормят их как важных гостей, в купальню водят! — От его крика внутри всё сжалось, я боялась, как бы мой желудок не выбросил всё, что я только что съела. — Кто позволил? — заорал он так, что каменные стены затряслись.

В дверном проёме возник караульный и проблеял:

— Мой князь, пленницы по приказу главнокомандующего размещены здесь. И прислужницу из своего дома он сюда направил. Фёдора вызывал.

Услышав это, лицо князя раскраснелось от злобы и надулось.

— В темницу, обеих! И никаких почестей, никакой еды и воды, пока я не скажу! Всем всё ясно?!

В дверь прошли ещё двое караульных и закивали как болванчики.

Они схватили меня и начали оттаскивать от Сони. Грубо толкая в спину, нас довели до темницы. Снова я оказалась в этом затхлом помещении без окон.

Нас бросили в камеру, где теперь остался только грязный матрас, и закрыли дверь.

В этой тишине я слышала, как бьются наши сердца.

Я притянула к себе Соню и, не сказав ни слова, продолжила её обнимать. Я не знала, что сказать. Я обещала ей, что всё будет хорошо, но я не могу ничего сделать. Не могу защитить ни её, ни себя. И я не знала, что делать дальше.

Долгое время никто не заходил к нам. Мы не слышали голосов.

Я прижалась к стене, Соня устроилась возле меня. Я поглаживала её по волосам и не знала к чему готовиться…

До меня донёсся сердитый топот, дверь с грохотом открылась, и в нашу камеру вошёл князь. На этот раз он был ещё злее, в глазах было столько ненависти, словно он готов испепелить меня на месте.

Князь прошёл к центру камеры и щёлкнул пальцем, возле него появился добротный и крепкий стул, на который он уселся с важным видом. Я ошарашенно смотрела на него, не веря своим глазам. Стул просто появился. Сам по себе. Да как такое возможно?!

В камеру вошёл Невзор, улыбаясь какой-то зловещей улыбкой, он предвкушал грядущие события. При первой встрече он не показал себя в таком обличии, совсем другой человек сейчас стоял передо мной.

Я снова загородила собой Соню, шепнув ей, чтобы молчала и ничего не боялась. Но я знала, что она уже мне не верит. Как я могу противостоять всем этим людям. Никто из них не поможет нам. Никто не хочет нас слышать.

Князь ехидно улыбнулся, сверкнув ровным рядом белых зубов.

— И всё же, какая занимательная история разворачивается на моих землях! — произнёс он, торжественно указав на нас рукой, — Кто бы мог подумать! Чудеса, не иначе! — его рот исказился в мерзкой улыбке. — Я правитель этих земель. Я спаситель и защитник, — он приподнял указательный палец вверх, делая акцент на своих словах. — И я не буду рисковать жизнью своих жителей. Мало ли какие у тебя цели, силы. Может ты зло? К чему этот риск, верно? Ты же согласна со мной?

Я молчала. Он не ждал от меня ответов. Его слова звучали как бред сумасшедшего.

Князь щёлкнул пальцами, в камеру вошли трое солдат.

— Познакомься, наша гостья, — с пренебрежением произнёс Драган. — С моей личной охраной, которая подчиняется только мне. Тени Мрака. Мои верные псы.

Князь указал рукой на троих мужчин.

От них веяло страданиями, весь их вид обещал сплошные мучения. Я ужаснулась, боясь даже представить, что нас ждёт.

В помещении воцарилась тишина. Меня окутывал липкий страх, что поднимался по спине и стискивал горло.

— Наверное, нам стоило оказать торжественный приём, чтобы приветствовать тебя на моих землях, — раздался шипящий голос князя. — А то у тебя могло сложиться неверное представление о том, куда ты попала.

Его голос царапал мне душу. Я оцепенела.

— В тебе, я смотрю, нет ни капли приличия, ты не знаешь, как следует приветствовать князя?! — с насмешкой сказал он и махнул рукой одному из псов.

Тот оторвал свои тяжёлые ноги от пола и двинулся ко мне. Не успела я подумать, как он схватил меня за запястье и бросил на каменный пол. Колени обожгло от боли.

— Какой у тебя, однако, жалкий вид. Невзор, друг мой, уверен ли ты в своём видении? Неужели, это жалкое недоразумение может… — он покачал головой, выплёвывая последние слова.

Я попыталась повернуться и отползти от них к стене, где сидела Соня. Она обхватила колени руками и прятала глаза, боясь посмотреть на всё происходящее здесь.

Один из Теней Мрака с силой пнул меня в живот. Обжигающая боль пронзила меня, и я застонала, в глазах плясали искры. Я задыхалась, пытаясь заставить лёгкие сделать вдох и наполнить их воздухом. Но из моего горла вырывались лишь хрипы.

— Я теряю интерес к происходящему, — князь потирал челюсть, пока говорил. — псы мои, окажите нашей гостье тёплый приём. Порадуйте меня, а заодно и нашего главнокомандующего. Думаю, он оценит впоследствии вашу работу, — загоготал князь.

В следующее мгновение на меня обрушился ещё один удар сапога. А за ним и второй. Трое Теней Мрака избивали меня, били по лицу, по спине, по ногам так, что кости хрустели. Я почувствовала во рту привкус крови. Последнее, что я слышала это безумный смех князя, а после провалилась в темноту.

Глава 3

Очнувшись, я поняла, что нахожусь в той же камере.

Тело не слушалось, каждое движение отдавало дикой болью.

Я лежала на каменном полу. Всё, что я слышала — это капли воды, моё булькающее дыхание и шёпот. Соня сидела рядом и гладила меня по волосам.

— Мама, мамочка, — всхлипывала она. — Просыпайся.

Я слабая и не могу защитить дочь. Что нас ждёт дальше? Я не могла даже ровно дышать, осознавая наше бедственное положение.

Веки отекли и заплыли, глаза едва видели в этой полутьме. Я попыталась опереться на предплечья и приподняться, но сил не хватило, и я рухнула обратно на пол.

Сквозь покрытые засохшей кровью губы вырвался тихий стон.

Собрав все свои силы, я попыталась сесть. Кое-как доползла до стены и облокотилась на неё. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.

Меня никогда не били. Я впервые испытывала такую сильную боль и такое унижение.

За что всё это? Что я им сделала? Я ничего не понимала…

Соня молча смотрела на меня, словно боялась, что я рассыплюсь прямо здесь.

Сколько же времени я пробыла без сознания?

Я нарисовала на своём опухшем лице какое-то подобие улыбки, чтобы успокоить дочь. Но понимала, что это не особо поможет.

Грудная клетка наполнилась болью, стоило только вдохнуть.

Что они хотят от нас, от меня? Я зацепилась мысленно за их слова. Неужели они считали меня способной навредить, быть может, с кем-то перепутали, приняли не за ту?? Или они чего-то ждали от меня?

Но я не могла никак вспомнить, слышала ли я какие-то объяснения. Нет, только одни недомолвки.

Дверь в пыточную снова открылась, впуская князя и его верных псов. На этот раз Невзора с ними не было.

— Так-так, я смотрю, кто-то уже отдохнул после тёплого приёма и ожидает продолжения?

Я постаралась незаметно указать на матрас, который валялся в углу, и дочь тихо переместилась на него, став чуть менее заметной.

— Как тебе наши украшения, гостья? — с издёвкой князь смотрел на меня, оценивая старания своих псов. — А ты, девка, недурна собой, и даже наша работа не способна этого скрыть. Но я не удивлён, всё лучшее достаётся нашему Ясному Соколу.

Я не понимала смысла сказанных слов, но видела всю злость и ненависть, которые он в них вложил. Он словно выплёвывал эти слова вместе с ядом. Казалось, что если его слюна попадёт на кожу, то останется ожог. Князь ненавидел своего главнокомандующего. А заодно и меня.

— Должен же я проверить тебя, понять, кто ты такая? Не рисковать же своим верным воином, — он улыбнулся мерзкой змеиной улыбкой.

Князь снова щёлкнул пальцами, и перед ним возник стул. Он величественно сел на него и обратился к Теням Мрака. — Мои преданные псы, я вас даже не наградил за проделанную работу.

В глазах псов мелькнул опасный блеск.

— Ну что ж, продолжим нашу игру. Готова ли ты? — князь расставил ноги, наклонился вперёд, опираясь локтями на колени. Затем, словно вспомнив о чём-то, опять щёлкнул пальцами, и на потолке над моей головой появился железный крюк.

— Начинайте, — бросил он псам, в то время как сам с огненными глазами ожидал следующего акта представления.

Один из псов, с хищной улыбкой на лице, резко дёрнул меня за руки и начал связывать запястья верёвкой, создавая крепкую петлю. Он натянул её на крюк под потолком, подвесив меня.

Князь удовлетворённо ухмыльнулся и откинулся на спинку своего стула.

В руках пса блеснул нож. Он приблизился ко мне, проводя лезвием по моему лицу, а другую руку положил мне на талию.

Меня обдало зловонным дыханием. Я испытывала смесь отвращения, страха и боли.

Он обвёл ножом шею и опустился ниже. Оторвав руку от моей талии, одним рывком разрезал футболку и скинул остатки ткани.

Страх сковал меня. Я не могла даже мыслить.

Пёс схватил моё лицо и повернул на себя. Ухмыляясь, он приблизился вплотную.

Его влажный язык скользнул по моей коже и начал слизывать слёзы, текущие по моим щекам.

— Пожалуйста, — взмолилась я.

— О, дорогая, ты уже решила нас умолять? — в глазах князя заиграл огонь, он наслаждался моим страхом.

Я насколько смогла, повернула голову в сторону дочери и прошептала:

— Не смотри, не смотри, отвернись.

Она закрыла лицо руками и затряслась в плаче.

— О-ой, какая заботливая мамочка! — с иронией протянул князь. — Как же это мило!

На лицах мужчин растянулись гадкие улыбки.

Князь махнул рукой, давая разрешение на продолжение.

Пёс резко дёрнул меня, и острая боль пронзила тело, руки натянулись на верёвках.

Все присутствующие ухмылялись, почти облизываясь. Я отвернулась. Я не могла вынести его прикосновения и дыхание на своём лице…

Пёс водил ножом по моему телу, вырисовывая лёгким нажимом какие-то орнаменты и узоры.

Неожиданно, с громким стуком, дверь камеры открылась, и в неё влетели Сокол и Вольг.

На их лицах я видела обещание кромешного ада всем присутствующим.

Сокол с ловкостью выхватил нож из-за пояса и метнул в пса, который стоял возле меня.

Лезвие попало точно в глаз, пёс мгновенно обмяк и рухнул на пол. Двое оставшихся переметнулись ближе к князю, встав на его защиту.

Мои глаза округлились, а сердце бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть из тела.

Князь поднялся со своего стула.

— Сокол, друг мой, — вкрадчивым голосом произнёс князь. — Мы всего лишь общались с пленницей, так, как и подобает общаться с врагом.

— Тебе врагом стала беспомощная девица, и ты мучаешь её на глазах у ребёнка? — с ненавистью бросил ему Вольг.

— Где уважение к твоему князю?! — рявкнул он.

— К такому князю не может быть уважения, — злобно ответил Вольг.

— Если бы мог, то я вас двоих давно убрал, стёр бы с лица земли, — с ненавистью прошипел он.

Сокол не реагировал на слова князя. Его не задевали издёвки. Он пристально смотрел на него, не двигаясь. Вольг метнулся в угол камеры, где сидела на полу Соня, и поднял её на руки. Дочь зарылась в него лицом, чтобы не смотреть на происходящее.

В дверях я увидела Нину, которая от ужаса прикрыла рот рукой. Вольг передал ей Соню, и она спешно ушла.

Сокол не сводил глаз с князя. Его глаза стали тёмно-зелёными и сверкали, словно два изумруда. Костяшки пальцев побелели, от того, как сильно он сжимал нож.

В камеру вошел Фёдор и положил руку на плечо Сокола. Казалось, что он немного притушил его гнев.

— Драган, мой князь, тобой повелевает желание защитить свои земли и всех твоих подданных, — произнёс Фёдор спокойным и уверенным голосом, осторожничая, словно перед ним не князь, а бомба замедленного действия. — Северину проверял твой верный слуга, Невзор. Так же и я, по велению главнокомандующего. Никто из нас не увидел в ней зла.

Все молчали. Никто не произносил ни слова и не двигался.

— Возможно, ты не знал, что именно увидел Невзор.

Конечно, он знал, и они тоже это понимали.

Это читалось на их лицах. Но о чём шла речь, кажется, не понимала только я.

Фёдор повернулся к Соколу с негромкой просьбой:

— Освободи её.

Вольг смотрел на своего главнокомандующего, на своего товарища, будто был готов броситься на его защиту в любой момент.

Сокол подошёл вплотную ко мне. Одним махом срезал верёвки и подхватил меня.

Наши глаза встретились, и меня пронзил яркий свет, он проникал в каждый уголок моего тела, уменьшаясь и превращаясь в тонкую нить, которая кружила вокруг нас. Я ощущала, что вся боль, все ссадины и синяки исчезают с моего тела, запёкшаяся кровь растворялась с лица. В меня словно вдохнули силы. Крепкая, золотая нить тянулась от сердца Сокола к моему по нашим плечам и рукам и, озарив всю камеру своим светом в последний раз, она исчезла внутри наших тел.

Сокол, продолжая смотреть мне в глаза, произнёс ту же фразу, что и при первой встрече:

— СПАТЬ.

Я начала медленно погружаться в темноту, чувствуя, как силы покидают моё тело.

Слова Сокола, сказанные князю уверенным и властным тоном, звучали как предостережение:

— Никто, даже ты, Драган, не вправе посягать на жизнь и честь моей родственной души. И любая угроза ей расценивается мной как объявление войны.

О чем он говорит… я не понимала. Мы родственные души? Моё сознание проваливалось в забытье…

— Друг мой, Невзор не сообщил мне о вашей связи. Я бы никогда не позволил своим псам сотворить такое с твоей родственной душой, с твоей истинной парой, — начал наигранно оправдываться князь.

Родственная душа… Эти слова звучали в моей голове как эхо, пока я окончательно не пропала.

Глава 4

Комнату заливал солнечный свет. Я лениво потянулась и перевернулась на левый бок, чтобы поспать ещё немного. Разум всё же проснулся и окатил меня как из ведра воспоминаниями последних дней.

Я вскочила с мягких подушек и села на кровати. Нет, это не моя спальня, но к счастью, и не темница.

Я осматривала комнату, в которой проснулась, пытаясь вспомнить, как тут оказалась, но ответов не нашлось…

Здесь было довольно просторно, я спала на огромной кровати, по бокам которой стояли прикроватные тумбочки. Слева у стены расположился большой шкаф и диванчик, на который едва поместились бы два человека. Напротив кровати во всю стену растянулся комод с ящиками.

Не было никаких безделушек, картин или фотографий, что могло бы подсказать, в чьей спальне я нахожусь.

Всё здесь было похоже на наш мир. Не хватало только телевизора на стене.

Встав с кровати на цыпочках, боясь издать хоть какой-то звук, я подошла к зеркалу, которое висело над комодом. На моём лице не было ни намёка на ушибы и удары. Выглядела я отлично.

Я осмотрела свои ноги, живот, но не нашла ни одного синяка. Моя внешность так и осталась в улучшенном варианте, который я увидела в купальне темницы. Значит, я точно не вернулась домой, в свой мир.

На вешалке у двери висел тёмно-синий халат. Я закуталась в него и приблизилась к окну.

Не успела я рассмотреть, что находится за ним, как дверь в комнату открылась и я увидела Нину.

— Ох! — воскликнула она и прижала руки к груди. — Проснулась, наконец.

Нина вошла в комнату и закрыла дверь.

— Ты же помнишь меня? — осторожно спросила она.

Она смотрела на меня так, будто я проспала месяц, а то и больше, и вообще, словно моё пробуждение — чудо.

— Конечно, помню. Ты увела мою дочь, — я не хотела показывать своё волнение. На подсознании я чувствовала, что Нина не тот человек, который способен причинить мне вред, но и доверять ей я не могла. — Где она?

— Соня здесь, в доме. С ней всё хорошо, — казалось, что и Нина старается контролировать свои слова.

— Когда мне разрешат её увидеть? — я сглотнула, кто знает, чего мне ожидать дальше. И что это за дом. Не так давно мы сидели в уютной комнате и нам обещали защиту, а оказались в темнице, где меня били и мучили.

— Разрешат? — покачала головой она. — Тебе не нужно для этого разрешение, ты не в плену. Ты дома.

Дома. Нет, это не мой дом.

— Тогда я хочу увидеть дочь.

Нина кивнула и подошла к шкафу.

— Соня сказала, что ты вправду не носишь платья, я принесла тебе штаны.

Нина достала мне просторную кофту тёмно-серого цвета и чёрные прямые брюки.

— Одевайся и пойдём.

Выходить из комнаты она явно не собиралась, боялась оставлять меня одну.

Мне было всё равно, смотрит она или нет, а может тут целая толпа зрителей собралась? Всё это меня уже не волновало. Я скинула с себя халат, ночную рубашку и надела новую одежду.

Я развела руками, показывая — всё, я готова.

В темнице, в этой тюремной камере, мной овладел страх, пропитав болью и отчаянием. Я дала обещания дочери и не смогла их сдержать. Подвела её и себя.

Проснувшись, я поняла, что треснула на части. Я переживала за свою дочь, волновалась за неё. Но искать ответы на вопросы, почему мы тут, кто эти люди — не могла. Или не хотела.

Мы вышли из комнаты в коридор второго этажа.

Рядом с моей дверью было ещё несколько, они были закрыты, и я не видела, что находится за ними.

На полу лежали мягкие ковровые дорожки. Только наступив на них, я поняла, что иду босиком. Нина опустила взгляд на мои ноги, но я покачала головой, чтобы она даже не думала задерживаться ради поиска обуви для меня.

Мы пошли вниз по широкой лестнице. Закончилась она в большой гостиной, из которой вели двойные двери в столовую. Одна дверь была приоткрыта, и я видела, что за столом сидят люди.

Я услышала смех дочери и побежала туда. Это была кухня-столовая, где за большим овальным столом сидели Сокол, Вольг, Фёдор и моя Соня. Выскочив из-за стола, она бросилась ко мне. Остальные замерли и смотрели на нас.

Я села на колени и обняла дочь. По моим щекам бежали слёзы. Слёзы радости, что она жива и здорова. Она смеётся. Она не треснула на части как её мама.

— Мама, не плачь, всё хорошо. Мы в безопасности, — успокаивала меня Соня и гладила по волосам, как когда-то я её.

Я услышала, как Вольг тихо спросил у Нины:

— Почему не позвала, не сказала, что она проснулась? — но она лишь шикнула на него.

Волосы Сони были заплетены в искусный колосок, на ней была серая футболка с сердечками и лосины. Это были её вещи.

— Откуда? — я подцепила пальцем футболку.

Сокол встал из-за стола и подошёл к нам с Соней.

— Из ваших вещей. Всё, что было в твоей… э-э… машине… мы привезли в дом.

Он внимательно всматривался в моё лицо, будто пытался разгадать загадку, написанную у меня на лбу.

Что-то внутри меня натянулось, реагируя на его близость. В памяти возник образ связующей нас нити, которая появилась в темнице и ощущения, которые я испытала от её появления. И сейчас, словно напоминая о себе, она едва подрагивала. По венам разливалось густое и сладкое спокойствие.

Нет, это неправильно. Что-то не так, этого быть не должно…

На столе оказалось много аппетитной еды. Стоило только взглянуть, и я почувствовала, насколько я голодна.

Никто не собирался приглашать меня присоединиться к завтраку, все стояли как вкопанные, поэтому за стол я решила усесться самостоятельно.

Даже Соня недоверчиво наблюдала за мной. Как за сломанной куклой.

Я помнила всё, что происходило в темнице, образы мелькали в голове, но сейчас я хотела загнать эти воспоминания как можно глубже.

— Если наши вещи в доме, почему мне ты дала чужую одежду? — спросила я Нину, накладывая в тарелку пышный омлет. Он был ещё горячим, от тарелки поднимался пар, а у меня почти капали слюнки.

Стояла тишина, которую никто не решался нарушить.

Напряжение внутри нарастало, столько вопросов и страхов внутри, голова раскалывалась.

Пожалуй, сначала надо поесть, вдруг снова всё перевернётся с ног на голову.

— Твои вещи только вчера привезли в дом. И мы не разбирали их, — начала объяснять Нина — А нашу, местную, одежду я купила тебе неделю назад и всё разложила в твоей комнате.

Неделю назад? Это столько я спала?

В моей комнате!

Мне было некомфортно находиться в помещении, где все глаза были обращены на меня. Быстро проглотив омлет, я взяла Соню, и мы вышли из столовой.

Никто не остановил нас и не произнёс ни слова.

Мы поднялись в комнату, которую назвали моей.

— Мне сказали, что ты заболела, — виновато сказала она, запрыгивая на кровать. — Я каждый день приходила и проверяла, не выздоровела ли ты.

Я засыпала дочь вопросами, мне было интересно всё, что происходило здесь, пока я спала. Соня была в хорошем настроении и довольно спокойно ощущала себя в этом месте.

— Святослав оставил меня с Ниной, когда вынес из того жуткого места.

— Кто такой Святослав? — перебила я её.

— Ну Вольг, его же так зовут, Свя-то-слав, — нараспев тянула Соня. — А потом появились остальные. Ты уже спала, когда нас привезли сюда. Это дом Сокола, мы будем жить тут. Представляешь, у меня есть своя комната!

Мы не могли наговориться. Соня рассказывала и рассказывала обо всех событиях этой недели — отъезд из темницы, дорога сюда, знакомство с детьми, игры, жаловалась на строгую Нину, которая не спускала с неё глаз. Хорошее настроение дочери передалось и мне, тёмное облако внутри постепенно рассеивалось.

Никто из обитателей дома не мешал нам. Так, мы провели несколько часов.

Соне надоело сидеть на месте, она ёрзала на кровати.

— Мама, пойдем, я покажу тебе дом!

Под её уговоры я всё же вышла из комнаты и пошла на экскурсию.

Соня показала мне спальню, которую выделили для неё. Она жила чуть дальше по коридору, рядом с ней была комната Нины. Некоторые двери она не открывала, а просто уточняла, чьи они. Я узнала, что слева от моей — спальня Сокола.

Меня удивило, что Нина, прислужница, как называл её Сокол в темнице, живёт вместе с хозяином дома, в отдельной спальне.

Немного иначе я представляла себе как живут слуги. Хотя откуда мне знать, в нашем мире у меня не было прислужников.

На первом этаже была большая гостиная, кухня-столовая, куда я уже заходила, две гостевые спальни, комната Фёдора, ванная и кабинет Сокола.

Внутри остались только мы вдвоём. Я лениво расхаживала и рассматривала убранство дома. Увиденное никак не вязалось с представлениями о мире, где есть темницы, повозки и князья.

Я ожидала увидеть избушку с крохотными окнами, а видела современный коттедж.

В доме было много света — большие окна в пол, много светильников на потолке и на стенах. И снова никаких проводов и выключателей. Мягкий и огромный диван, кресла, картины на стенах…

На улице послышались голоса и детские визги. Дочь бросилась к дверям, которые вели из гостиной во внутренний двор. Я вышла следом и впервые оказалась на улице при свете дня в этом мире.

Я стояла, разинув рот, восхищаясь буйством красок. Ярко-голубое небо уходило за густой и пушистый зелёный лес. Деревья мирно покачивались от лёгкого ветра. Ослепительное солнце озаряло всё вокруг. Всё было насыщеннее, чем я привыкла.

— Здравствуй, Северина, — возле меня стоял Фёдор. Он проследил за моим взглядом и тоже рассматривал окрестности. — Прогуляешься со мной?

Я посмотрела на свои ноги, которые были всё ещё без обуви.

— Я бы с радостью… — не успела закончить фразу, как снова почувствовала металлический запах, и на моих ногах оказались мягкие тапочки. Раньше я уже видела такое в темнице, когда князь щелчком пальцев сотворил стул для себя. Я перевела взгляд со своих ног на Фёдора, но он лишь загадочно улыбнулся и указал рукой направление для нашей прогулки.

Этот запах… я почуяла его, когда впервые Сокол выключил меня… Запах магии?

— Твой разум кипит, я ощущаю это, — Фёдор остановился и взял меня за руку. — Давай я поведаю тебе о нашем мире, а потом отвечу на твои вопросы.

Мы зашагали дальше.

Фёдор оказался прирождённым рассказчиком. Мелодичный, бархатный голос завладел моим вниманием.

Это был удивительный мир, сильно отличающийся от нашего. Он лишь отдалённо напоминал старые времена нашего мира, про которые я читала в учебниках и книгах.

Рассказ Фёдора вливался в каждый уголок моего сознания, наполняя новыми фактами и знаниями.

Удивляло, как люди этого мира восторгаются силой природы и ценят её мощь. Благодарят за отдачу.

Здесь не было привычных технологий, электричества — всем управляла магия. Она давала тепло и свет, помогала выращивать растения. С помощью магии на столе появлялась пища. Да и сам стол появился тоже благодаря ей.

Болезни лечили, используя силу трав, цветов и минералов.

Во всех сферах жизни людей этого мира была магия. Во многих людях тоже была она. Сила, особый дар.

Магия сама выбирала своего человека, независимо от того, какое положение в обществе он занимал, и был ли дар у кого-то из родственников.

Фёдор рассказал о своём даре. Ему была дана способность видеть прошлое и будущее через прикосновение. Он не мог оказать влияние «изнутри», не мог навредить. Поэтому, когда «смотрел в меня», не причинил боли.

А вот сила Невзора была иной, тёмной. Изменённая магия. Часть магической силы, которую подчинили себе люди в корыстных целях.

Такая сила меняла изнутри, постепенно убивая дух. Изменённый терял человеческий облик, превращаясь в нечисть.

Этим созданиям были чужды любовь, доброта, сострадание. Они хотели убивать, завоёвывать и присваивать.

Изменённых не признавали ни люди, ни духи природы. Их не должно было быть в этом мире. Баланс рушился.

— Возможно, грань между мирами истончается по этой причине, — продолжал Фёдор. — С каждым годом магия слабеет, дети редко рождаются с дарами. Их либо нет, либо очень слабые.

— Вы увидели во мне силу. Как это возможно, если я рождена в другом… мире?

— Мне самому крайне интересно, но ответа на твой вопрос у меня нет, — Фёдор вдруг резко остановился, и я чуть не врезалась в него. — Я уже не молод, прогулка меня утомила, думаю, что и тебе на сегодня историй достаточно.

Мы вернулись к дому, и Фёдор на мгновение задержался на ступеньках, раздумывая над чем-то.

— Знай, у тебя нет врагов в этом доме, — тихо проговорил он. — Дай время, и себе, и всем остальным, всё наладится.

Он скрылся за дверью, а я так и осталась у крыльца.

Я удивлялась своей реакции на то, что раньше считала сказками и вымыслом. Нет, в нашем мире были те, кто верил в волшебство, и я была среди этих людей. Но ведь я никогда не видела подобного!

Но рассказ Фёдора, магия князя, связующая нить… Словно я узнала что-то такое очевидное, обыденное… и просто приняла это, не испытывая сомнения и не удивляясь.

В спокойной и размеренной обстановке прошло три дня. Днём я была рядом с Соней, выходила с ней гулять, но мы никогда не покидали внутренний двор. За его пределами я находилась только с Фёдором, пока он продолжал рассказывать мне о мироустройстве.

Нина работала в доме и следила за детьми, которые часто болтались во дворе с Соней.

В эти дни я не сталкивалась ни с Вольгом, ни с Соколом. Вечерами, из своей спальни я слышала его голос, но никто из нас не искал встречи.

Мне не давало покоя последнее воспоминание из темницы и слова Сокола. Но я не задавала вопросов, а Фёдор не рассказывал про эту особенность их мира.

Я разобрала вещи, которые принесли из машины и, наконец, могла носить привычную мне одежду, чем очень удивляла всех вокруг. Хотя местные одевались совсем не так, как я думала! Женщины носили не только платья, но и брюки. У мужчин я замечала рубашки и футболки. Но вот мои кроссовки произвели фурор!

Утром на кухне было на удивление шумно. Сегодня помимо Сони, Нины и Фёдора, пришли Сокол и Вольг.

— Добро пожаловать, Ваше Величество! — по-доброму улыбнулась Нина. — Вот это вы спите, барышня! Уже полдня прошло.

— Мама всегда спит до обеда, — выдала Соня.

Меня удивляло, с какой лёгкостью она прижилась в этом месте. Она даже не вспоминала о технике, мультиках. Казалось, что она вернулась домой, после длительного отъезда.

В последнюю нашу прогулку я сказала, что нужно искать способ вернуться.

— Как ты ещё не поняла, мама, что мы дома?

— Нет, наш дом не здесь. Ты что не скучаешь по родным?

— Скучаю, — я уловила сомнение в её голосе. — Но мы не можем попасть домой.

Я шагала дальше, пиная камешки на дороге.

— Если есть вход, то есть и выход, надо просто его найти.

— Для тебя же нет выхода, — удивлённо сообщила Соня. — Мне так сказали.

Я опешила. Они что промывали ей мозги? Чтобы она влияла на меня? Я начинала закипать… Чтобы не сорваться, я прекратила этот разговор. Ответы на вопросы мне следует искать явно не у ребёнка. Видимо, пришло время наконец-то поговорить с Соколом.

В мой завтрак, который был обедом для остальных, я села за стол, стараясь убрать с лица недовольство. Мне нельзя настраивать их против себя, если я хочу помощи.

Сокол встал из-за стола и направился к выходу:

— Нина, спасибо большое. На ужин не жди, мы пробудем до утра в лагере.

Если он сейчас уйдёт, то разговор снова отложится на неопределённый срок.

— Подожди, — окликнула я его. — Я хотела поговорить.

Сокол улыбнулся краешком губ, будто ожидал этого и показал рукой на выход во двор.

Он неспешно шёл по двору, пока я не поравнялась с ним.

— Ты умеешь ездить верхом? — он резко остановился и повернулся ко мне.

Нить внутри меня зазвенела. Песня радости разливалась по моим венам. Она работала как магнит. Я чувствовала её каждый раз, когда мы оказывались близко друг к другу. Даже находясь в соседних комнатах, я ощущала его. Видимо, и он меня тоже. Нить тянула, шептала: ближе-ближе. Мне стоило огромных усилий заглушать это.

Но сейчас шёпот перерос в пение.

Я обошла его и двинулась вперёд:

— А как ты думаешь?

Он усмехнулся:

— Тогда пойдем пешком. Ты хотела поговорить?

С чего же мне начать…

— Ээ… я хотела поблагодарить тебя. Спасибо, что спас нас и приютил в своём доме. Но… я хочу вернуться в свой мир. К своей семье. Помоги мне, пожалуйста.

Сокол засунул руки в карманы, чуть сбавил шаг, будто раздумывая, как лучше ответить.

— К сожалению, вернуться в свой мир ты не сможешь, — он молчал, давая мне возможность переварить услышанное. — Твоя жизнь связана с этим миром, — я затаила дыхание. — И со мной.

Внутри меня бушевала стихия. Мне хотелось наорать на него, ударить. Что он несёт? Этого не может быть. Всегда есть выход! Но я молчала.

— В нашем мире есть связь, которая крепче брачных уз. Редкое благословение мироздания. Нить, которая связала нас с тобой, — он взглянул на меня, проверяя, слушаю ли я. — Эта нить крепка настолько, что ни одна магическая сила не может её разорвать.

Мы вышли за пределы двора и направились в сторону леса.

— А что, если я не хочу быть связанной с тобой?

Сокол медлил с ответом. Мои слова больно ударили по нему, и я почувствовала натяжение внутри меня.

— Если один из пары отвергает дар мироздания, силы обоих уменьшаются, как магические, так и здоровье в целом. В конце концов, того, кто отрицает связь, ждёт смерть.

Я не могла поверить услышанному, сердце забилось в груди, как птица в клетке.

— Если покинешь пределы этого мира, ты погибнешь, — Сокол поправил и так идеально уложенные волосы. Он волновался. — Дай себе время, чтобы привыкнуть. Ты жила в другом мире. Все твои чувства притупились. Ты не чувствуешь магию и не слышишь её шёпот. Фёдор считает, что это изменится, и тогда тебе станет легче.

Я почти закатила глаза. Ага, потерпи, всё наладится.

— Значит, у вас считается нормальным быть рядом с кем-то только потому, что вас нитью связали? А как же любовь, чувства?

— Когда она возникает и связывает двоих людей, чувства проявляются сразу же. Их глубина увеличивается с каждым днём. Нить объединяет только тех людей, которые рождены друг для друга, это и есть родственные души. Сама связь — это не действие магии, не выдумка. Магия лишь направляет и пробуждает то, что уже есть в нас.

Сокол остановился и с волнением посмотрел в мои глаза:

— Северина, я не могу тебя принуждать. Если мы найдём способ разрушить эту связь, то я отпущу тебя, — внутри всё затрепетало. Нить тряслась и билась внутри меня, крича «нет-нет-нет». — Пока о таком способе нам не известно. Но мы продолжим искать.

— Сокол, я…

— Здесь я не главнокомандующий, мы дома. Поэтому — Александр.

Он тяжело вздохнул. Этот разговор вызывал в нас обоих напряжение. Но если я ощущала злость и обиду, то он испытывал горечь и боль.

— У меня к тебе одна просьба, — солнце раскидывало свои лучи через деревья и, попадая на его глаза, заставляло их светиться. Два изумруда смотрели на меня так, будто умоляли — увидь меня, услышь меня. — Я стал главнокомандующим по воле мироздания. Сама природа выбирает правителя земель и его помощников. До недавних пор эта служба была в радость. Князь не всегда был таким, и наши земли жили в мире и спокойствии. Люди не знали бед и всецело доверяли своему князю. Но что-то изменилось. Земли умирают, повсюду бродит нечисть. Даже здесь, рядом с домами, — он махнул головой в сторону лесной чащи. — Лучше не бродить в этих местах одной, особенно ночью. Я должен защищать земли. И попытаться помочь князю, если это ещё возможно.

— Ты хочешь сказать, что он использует тёмную магию?

— Возможно. Мы ищем сведения. Мои люди работают в его доме и в домах его приближённых. То, что случилось в темнице… Раньше такое было бы немыслимо. Но мы все видели князя, и к чему это привело.

— Так в чём состоит твоя просьба?

— Как я уже говорил, силы связанных нитью будут слабеть, если кто-то будет отрицать связь, поэтому…

— Так я что, должна с тобой спать? — перебила я его.

В глазах Александра блеснули звёзды, голос стал мягким и задумчивым:

— Это было бы неплохо.

На этот раз я всё же закатила глаза.

Он лукаво улыбнулся и продолжил:

— Но нет. Признание связи состоит не только в этом, хотя и будет считаться мощным подтверждением. Я не собираюсь заставлять тебя, я лишь прошу не отталкивать. Как и обещал, мы с Фёдором продолжим изучать нити, искать способы вернуть вас домой. А пока, я прошу, дай мне время, живи как дома, как хозяйка. Ты не пленница. Я обязуюсь защищать тебя и твою дочь. Никто не причинит вам вред. Принуждать тебя к чему-либо я не стану.

Выбора у меня не было. Сейчас наша жизнь в новом мире и возможность возвращения домой полностью зависели от него.

— Хорошо.

Он не ожидал, что я так легко соглашусь на его предложение. Мне удалось его удивить.

— Спасибо, что выслушала меня и согласилась помочь. Нам пора возвращаться.

Мы молча шли рядом, я обдумывала в голове все его слова и тут снова ощутила, как мягкий и нежный звон колокольчиков раздался внутри.

— Скажи, ты тоже слышишь нить?

— Да, — он улыбнулся, ему явно нравились эти ощущения. — Я слышу как она поёт, шепчет. Иногда через неё я чувствую твои эмоции.

Я удивлённо подняла бровь.

— Когда ты впервые спустилась в кухню, от твоей злости она натянулась как струна и бешено раскачивалась внутри. Тяжело было её усмирить.

Тогда гнев был потушен волной спокойствия, но я думала, что справилась с эмоциями сама. Неужели он помог мне в этом?

— А многих людей, связанных такими узами, ты знаешь?

— Нет, не многих. К сожалению, это стало редкостью. Каждый человек в моём мире надеется получить такое благословение, но это слишком редкий дар.

Вот так. Слишком редкий дар достался ему, но связал с той, которая хочет сбежать.

— Мой друг Деян получил такой дар. Нить связала его с Веселиной, они вместе уже несколько лет. Ты с ними скоро познакомишься. Через два дня будет праздник, соберётся вся деревня.

Обратно мы возвращались быстрым шагом, не произнося ни слова. Каждый прокручивал нашу беседу в голове. Он придержал дверь, чтобы я прошла, но заходить не стал.

Александр привалился плечом к дверному косяку, рассматривая меня. Его взгляд лениво поднимался с моих ног выше и выше. Наконец, он уставился мне в глаза, прожигая своими изумрудами. Я не смогла выдержать его взгляд, развернулась на пятках и молча пошла в дом.

Он крикнул мне вслед:

— Твоя одежда очень забавно смотрится здесь!

Его лицо светилось! Может, потому, что я не пыталась мысленно разорвать и разрезать нашу нить, отпустив её, чтобы выполнить своё обещание и дать ему время.

Высокое зеркало в мощной деревянной раме показало красивую румяную девушку с живыми ярко-синими глазами. Я встряхнула свои густые волосы, подумав о том, что есть определённые плюсы в этом мире.

Зайдя на кухню, я увидела тарелку с варёными яйцами, свежий хлеб, сливочное масло, а из маленького чайника на столе шёл пар.

За столом сидел Вольг. Он молча налил чай в две чашки и поставил одну ближе ко мне, приглашая присоединиться к нему.

В тишине я взяла кусочек хлеба и стала намазывать на него масло.

Не поднимая глаз, я спросила:

— Тебя, значит, Святослав зовут?

Вольг отпил чай из чашки и медленным движением поставил её на стол.

— Когда планируешь свой побег? Или будешь более искусно изводить его?

Вольг откинулся на спинку стула.

— Что, прости? — растерянно проговорила я.

— Мне просто интересно, чем же это закончится для Сокола.

Его губы вытянулись в прямую линию. Взгляд стал мрачным, а глаза налились кровью.

— Между нами уговор — я стараюсь не мешать разбираться с проблемами его земель, а он поможет вернуться нам домой.

— О как, — он удивлённо покачал головой. Схватившись за край стола своими мощными ладонями, Вольг поднялся. — А я надеялся, что Сокол не поведёт себя как придурок.

Нить внутри меня натянулась, и в моих глазах заиграли красные звёзды.

— Позволь узнать, не как придурок, это как? — раздались раскаты грома. Александр заходил в кухню. — Мне силой заставить или, наоборот, позволить ей умереть? Что ты имел в виду?

Его плечи были расправлены, глаза горели зелёным пламенем. Он встал напротив своего друга, заместителя и соратника, ожидая ответа.

Напряжение сводило с ума. Я бросила нож на тарелку, вскочила и метнулась к выходу. Обернувшись, я выпалила:

— На мой взгляд, вы оба жуткие придурки.

На лицах мужчин появились довольные улыбки. Никогда бы не подумала, что кто-то будет радоваться, если его назвать придурком…

---

Веселина и Деян

— Ты выглядишь усталой.

Деян рассматривал лицо Веселины, нежно поглаживая ладонью.

Весь день он провёл в лагере, занимаясь делами с Соколом и остальными.

Вокруг все трещали только об одном — появление из другого мира родственной души главнокомандующего.

Хотя трещали они лишь когда были уверены, что сам главнокомандующий далеко и ничего не слышит.

Связующие нити были редкостью! Как и перебросы из других миров. Обе новости шокировали и вызывали напряжение.

— Я помогала Ясне разбирать ненужный хлам, — ответила она. — Весь день провели у неё.

Она смахнула прядь волос с лица и вспомнила о последних сплетнях, которые просочились в деревню:

— Какая она, расскажи?

Деян прошёл в ванну, Веселина следовала за ним по пятам.

— Веся, для сплетен ты не устала?

— Интересно же! Знал бы ты, что про них говорят девки наши!

— И что же?

— Ведьма, изменённая. Околдовала Сокола, покрыла туманом его разум, приворожила! А кто-то говорит, что нет его уже — ходячий труп, а она им управляет! Что уродливая и волосы у неё как змеи шевелятся на голове!

Деян плескал воду на лицо и фыркал, сбрасывая капли. Он представлял, как вся деревня шепчется и выдумывает сплетни. Невольно рассмеялся и протянул руку, хватаясь за полотенце. — Наверное ты сейчас расстроишься, но она такая же как ты. Как все вы.

— А, то есть я как все, — хитро улыбнувшись, сказала она.

— Не начинай. Я про то, что выглядит она так же — как человек. И Сокол жив здоров. Потерянный только очень. Я их видел издалека, он запретил в доме появляться. От Вольга он только не смог избавиться, каждый день у них ошивается. Так он говорит, сложная она очень, хочет вернуться в свой мир и связь не признаёт.

Глаза Веселины распахнулись от удивления. А Деян продолжил:

— Она ничего не знает про наш мир. Совсем ничего! Боится всего и Сокола тоже.

— Попроси его нас познакомить, я помогу ей.

— На празднике увидитесь. Он сказал, возьмёт её с собой. А до этого — не лезь. Пусть привыкают. От связи никуда не денешься, рано или поздно признает её.

— И еще пожалеет, что сомневалась!

Веселина смеясь, обвила руками шею Деяна, привлекая к себе.

Их связь была признана в момент проявления, иначе и быть не могло. Она давала им возможность общаться мысленно. Они могли отыскать друг друга где угодно. Чувства и эмоции ощущались иначе — сильнее, острее. Это было больше, чем любовь. Это была одна вселенная на двоих.

Глава 5

В нашем доме и в соседних кипела работа. Все готовились к празднику. В домах расставляли берёзовые ветки как приглашение для духов предков. Также этот день означал начало Русальной недели. Женщины надевали украшения из полыни, а детям запрещали выходить за пределы дворов, в поля или к лесу — чтобы русалки не украли.

Я уже знала о наличии магии и о волшебных существах, но не рискнула уточнять, действительно ли можно встретить русалок.

Александр появлялся в доме лишь к ночи. Нить подсказывала мне о его возвращении, и я выходила из своей комнаты, чтобы спросить насколько удачны были его поиски. Он сухо отвечал, что ничего не удалось найти ни ему, ни его людям и уходил к себе.

Нина смеялась, что я стала похожа на человека, немного округлилась. Конечно, она считала, что в этом полностью её заслуга, ведь она вкусно и много кормила нас всех. И это была чистая правда. Её стряпня — это нечто. Позже я узнала, в этом и был её дар. Не просто готовка, а забота о людях. Когда она делала что-либо искренне, то сила помогала ей, поэтому она легко лечила травмы и пекла самые вкусные пироги.

Движения нити внутри становились привычными. Я поймала себя на мысли, что мне это даже нравится. Она давала ощущение присутствия — я не одна.

Ночная прохлада ворвалась в открытые окна моей спальни. Я откинула тонкое одеяло и наслаждалась прогулкой ветра по комнате. После дневной жары это было чудесным подарком природы.

Нить встрепенулась, и раздалось тихое пение. Она нагревалась и шептала — «ближе-ближе-ближе».

Сама не поняла, как оказалась возле двери в спальню Александра. Я хотела постучать, но передумала в последний момент. Чего я хочу? Что я могу сказать? Мой кулак едва коснулся двери, и в тот же миг она открылась. Александр, молча растирая щетину на лице, пытался найти подходящие слова.

Я не стала ждать, пока он выдавит из себя хоть слово, рассеянно кивнула, разрешая сама себе войти. Он не отрывал от меня своих зелёных глаз, в которых плясал лунный свет.

— Ты чувствуешь?

Я неуверенно кивнула.

Мы были так близко друг к другу, нить тянула с такой силой, что я еле-еле устояла на месте.

Нет, это ошибка. Лучше уйти. Я стремительно развернулась и открыла дверь, но в это же мгновение она с силой захлопнулась, и меня придавило к ней мощным телом.

Александр прижался к моей спине и дышал мне в волосы.

— Не уходи, прошу тебя, — прошептал он.

Его дыхание обжигало мне затылок. Он немного отстранился, и я смогла повернуться спиной к двери.

Нить снова запела и завибрировала.

На нем были только штаны, и я беззастенчиво уставилась на его голую грудь.

— Я не могу тебя отпустить, — От его бархатного и томного голоса у меня побежали мурашки по телу. Дыхание сбилось, и он сразу же это заметил.

Александр зашептал мне в ухо, едва касаясь его губами:

— Останься со мной, — он провёл языком по шее, попав в чувствительное место. Из моих приоткрытых губ вырвался стон, который он вобрал в себя поцелуем. Я вздрогнула, когда его руки сжали мои бёдра, и подалась к нему. Нити внутри нас завибрировали.

— Я так долго ждал тебя, — его руки блуждали по моему телу.

Я не смогла сдержать стон и открыла глаза.

О Боги, я в кровати. В своей спальне. Это был сон. Нить внутри меня тихо звенела…

Утром я была разбита, полночи не могла заставить себя заснуть, думая о произошедшем во сне.

Сегодня я успела на совместный завтрак. Нина ежедневно поднимала Соню рано утром, и только одна я вставала самая последняя.

Когда я вошла на кухню, все уже были на своих местах.

Меня сковало стеснение, я боялась взглянуть на Александра. Но он не особо стеснялся и откровенно меня разглядывал.

Нина поставила передо мной тарелку с ароматной пшённой кашей и кружку с травяным чаем.

— Вы всегда пьёте чай? — я обвила ладонями обжигающую кружку и втянула в себя аромат напитка. — У вас есть кофе?

Судя по удивлённым взглядам, кофе тут не водился. Я пожала плечами — чай так чай.

И я услышала тот самый вопрос, на который мне очень не хотелось отвечать:

— Как спалось?

В его глазах мерцали искры. Самодовольная ухмылка поселилась на его красивом лице.

Красивом? Я действительно так подумала?

— Бесподобно, — ответила я на его издёвку.

Вольг с интересом переводил взгляд с меня на Сокола, явно чувствуя, что тут есть некий подтекст.

— Князь проявляет активность, — Вольг закидывал в рот очередной кусок домашней колбасы. — Мои люди сообщили, что он пытается найти способ пробраться к Древу.

Сокол приподнял бровь, с насмешкой глядя на Вольга:

— По этому поводу беспокоиться нам не стоит. Несколько слоёв защиты крепко закрывают земли от леса до рощи. К Древу ему не пробраться.

— Не забывай, что сила внутри него растёт, а разум и здравый смысл покидают. Он вполне готов на необдуманные поступки, — подал голос Фёдор. — Невзор направляет его, а Тени Мрака делают всю грязную работу.

— Нельзя их недооценивать. Мы проверим защиту Древа, — закончил Вольг. Он осторожно спросил, обращаясь к Соколу. — А что с твоей силой?

Сокол так сжал вилку в руке, что она согнулась, и, зарычав, вышел из-за стола.

Вольг продолжал есть свой завтрак, прожигая меня алыми глазами, будто по моей вине Сокол вылетел из кухни.

— Почему они красные?

Он замер с вилкой у рта.

— Твои глаза. Почему они красные?

— Это отблеск силы.

Вольг не спешил объяснять и продолжал поглощать свой завтрак. Я отложила ложку, села, подперев кулаком лицо, ожидая рассказа. Он ухмыльнулся и продолжил:

— Моя сила — моё оружие. Я могу оборачиваться зверем. Слышать и управлять ими. Таких как я мало, в лагере всего двое юнцов, у которых проснулся этот дар. Их обучаю я, а Сокол тренирует остальных и натаскивает для ведения боя с оружием. Я этому тоже учусь, но главное моё умение не в этом.

— А какая сила у Сокола?

— Пусть сам рассказывает, — он закинул в рот последний кусок колбасы и направился к выходу.

Нина увела Соню с собой во двор, там она собирала детей, и они занимались плетением венков и украшений к празднику. Уже завтра должен наступить Духов день. Мне объяснили, что празднование будет на поляне, куда придут все жители деревни.

Земли Сокола состояли из двух десятков домов и были окружены забором по периметру. Все жители трудились вместе. Кто-то ухаживал за скотом, кто-то работал в поле. На окраине земель расположился лагерь, где проживали солдаты. Там же располагалась темница, в которой держали нас с Соней. Когда-то они были армией князя, но теперь не подчинялись ему, выбрав главнокомандующего. Выбрав жизнь, так они говорили. После нашего появления князя там не видели. Лагерь был полностью предоставлен Соколу.

Александр сидел на лавке во внутреннем дворе и точил свои ножи.

На нём была белая льняная рубашка, у которой он закатал рукава. Золотая кожа выделялась на фоне светлой ткани.

Я вновь поймала себя на мысли, что засматриваюсь на него. Едва заметно покачав головой, я развернулась на полпути, решив, что не стоит завязывать с ним разговор.

— Уже уходишь? — он всё же меня заметил. — Оставайся.

«Не уходи, прошу тебя» — всплыло воспоминание.

Нить зазвенела и стала тянуть меня к нему.

«Ближе, ближе, ближе».

Я села на лавку рядом с ним и взяла в руки один из ножей, работу с которым он уже закончил. Пока я вертела его в руках, он взялся за следующий.

— Вы говорили про Древо. Расскажи про него.

Сокол продолжил работу, отслеживая каждое своё движение.

— Древо жизни. Великий дуб, который растёт в Тенистом лесу. Это место, пропитанное опасной магией. Сила Древа огромна. Он обладает разумом. Он и есть мироздание. Люди Вольга считают, что князь и Невзор хотят подчинить его себе и завладеть всеми силами.

— Но если оно обладает разумом, неужели такое возможно?

— Магия странная вещь. Никогда нельзя предугадать её решения, — Александр закончил точить последний нож и положил его слева от себя. — Древо очень любит споры и магические сделки.

Он потянулся за ножом, что я держала, и осторожно прикоснулся к моей руке. От этого движения я вся сжалась и резко выпустила нож из ладони. Сокол ловко поймал его в полёте и улыбнулся.

— Ты не ответил Вольгу на вопрос про твою силу. Несмотря на наш уговор, с ней что-то не так?

— С силой пока всё в порядке. Он боится, что из-за нитей будут проблемы.

— Поэтому я его так раздражаю?

— Нет, — он улыбнулся. — Вольг не испытывает к тебе неприязни. Всё немного иначе.

— И как же?

— Он думает, что из-за нашей связи я перестану быть главнокомандующим и обернусь домашним котиком, которого чешет за ушком девица из другого мира, — его губы изогнулись в улыбке, а смех, такой лёгкий, пробудил нити, зазвеневшие следом. — Дословно тебе передаю.

Засмотревшись на него, я тоже не удержалась от улыбки.

— Я, конечно, люблю кошек, но в нашем случае тебе лучше оставаться главнокомандующим.

— Буду стараться.

Рядом с ним было спокойно. Как дома. Мысли метались в голове: уйти или остаться. Но всё же я встала и пошла к крыльцу.

Вечером мы сидели в гостиной, играли в настольную игру, которую Соня нашла в нашей машине.

Вольг упорно отказывался принимать участие, но она смогла его уговорить.

Шёл уже второй круг, в первом победил Александр, явно жульничая. Его очень веселило то, как Соня нервничала и убеждала всех, что он нарушал правила.

Я ощутила волну, прошедшую сквозь меня. Все насторожились и замерли.

Александр двинулся к дверям, бросив на ходу:

— Нина, уведи Соню. Вольг, поставь к ним дозорного. Северина, поднимись в свою комнату.

Его тон не подразумевал вопросов или споров, и я послушно пошла наверх.

Кто явился так поздно — я не знала. Мне оставалось сидеть в своей комнате и теряться в догадках. Что-то в лице Сокола и остальных меня насторожило.

Вольг бесцеремонно вошёл в комнату, прижимая палец к губам.

— Тебя что, стучаться не учили? — зашипела я на него.

— Не до этого, съязвишь позже, — отмахнулся он, сердито мигая алыми глазами. — У нас гости. Невзор и Тени Мрака.

Мои глаза округлились, дыхание участилось. Встреча с этими людьми была для меня ужасным напоминанием о темнице.

— Они желают видеть тебя.

— Зачем? — я ошарашенно смотрела на него.

— Хотят убедиться, что Сокол тебя не сдал никуда, — усмехнулся он и начал измерять шагами комнату. — Думаю, они хотят оценить в каком состоянии его сила. И если ты отрицаешь связь, значит, он слабеет. Пришли на разведку.

Он смотрел на меня своими нечеловеческими глазами, прикидывая, что нам делать дальше.

— Ты должна помочь ему. Всем нам.

— И как я это сделаю?

— Ваша связь, нити. Александр успел передать мне, что ты услышишь его, если возьмёшь за руку. Надо показать спектакль этим тварям.

Хищный блеск в его глазах распалил меня. Нити внутри, словно услышав, что помощь требуется именно Александру, стали нагреваться. Значит, нужно сыграть роль. Показать им, что они ошибаются, и Сокол всё ещё опасен для них.

Мы спускались по лестнице, Вольг шёл впереди, а я с высоко поднятой головой шла за ним. В гостиной спиной к нам стоял Александр. Напротив него с наглыми ухмылками стояли двое Теней Мрака и Невзор.

Он выглядел лучше, чем в тот день, когда мы познакомились в темнице, казалось, что он помолодел лет на десять. При виде меня псы князя обнажили зубы в хищном оскале.

Вольг остановился чуть правее от Сокола, закрыв собой выход во внутренний двор, сцепил руки на груди, злобно взирая на гостей.

Я подошла к Александру и взяла его за руку.

— Не показывай эмоций, — раздался в голове его голос.

Я едва удержалась, чтобы не вырвать руку. Он, словно почувствовав это, крепче сжал мою ладонь и переплёл пальцы с моими.

— Рад вас видеть вместе, — Невзор чуть наклонил голову в знак приветствия.

Сокол и я молчали.

— Наш великий князь Драган хотел убедиться, что дар мироздания принят вами, учитывая то, что Северина оказалась гостьей из другого мира. Он просил передать его извинения за случившееся в темнице.

— Убедился? — прорычал Сокол.

— Не совсем, — Невзор достал из кармана перстень. Тот самый, который надевал мне на палец в темнице. При виде его я дёрнулась, но лёгкое поглаживание Сокола меня успокоило. — Я должен подтвердить связь.

— Нет. Ты не наденешь на неё перстень. Ни ты, ни ваши вшивые шавки не приблизитесь к ней ни на шаг. Второй раз вам не повезёт, и из дома вы не выйдете живыми.

Голос Сокола как раскаты грома разносился по гостиной. Ветер раскрыл все окна в гостиной. Я увидела, как ярко светятся его зелёные глаза. Невзор и псы немного попятились.

— Тише, тише, успокойся, — шептала я по нашим нитям. Александр будто услышал меня, и неестественный свет его глаз начал затухать.

Сокол явно хотел дать понять, что с его силами всё в порядке. Но так ли это на самом деле?

— Я удивлён, — вскинул руками Невзор. — И, тем не менее я должен выполнить волю князя. Мне нужно к ней подойти. Отпусти её.

— В её разум ты тоже не полезешь.

— Нет, нет. Я просто осмотрю, без прикосновений. Ни к телу, ни к разуму.

Александр обратился ко мне по нашей связи:

— Я отпущу твою ладонь, и ты не будешь меня слышать. Я не позволю им навредить тебе. В тебе есть сила, призови её. Попытайся. Не думай о них, только о том, что внутри тебя.

Я отпустила руку и шагнула вперёд.

Невзор подошёл и начал осматривать, будто искал подтверждения на мне.

— Очень жаль, что наше знакомство было таким мрачным. Мои спутники очень расстроены, что мы не можем продолжить общение.

Гнев внутри меня нарастал. Невзор хотел выбить меня из колеи, напугав, но я не стану его бояться. Приподняв голову выше, я встретилась с ним вглядом. Я представляла себе, как он горит на костре и визжит от дикой боли. Как плавится его кожа, как языки пламени окутывают его тело.

На его лице отразился испуг. Он тоже это увидел — обещание мучительной смерти.

Невзор торопливо отошёл от меня и встал ближе к Теням Мрака. Он крутил мысли в голове, нервно переводя взгляд с меня на мужчин.

— Благодарю вас за оказанный приём, — он вскинул голову и вернул себе прежний надменный вид. — Воля князя исполнена. Ему будет доложено.

Он указал псам на выход и сам двинулся к дверям.

— И всё же, я никак не мог понять, что тут не так, но, кажется, понял, — Невзор медлил, растягивая момент. — Запах. На ней нет твоего запаха, Сокол.

Смеясь, он вышел из дома, псы вышли за ним, и дверь захлопнулась.

В гостиной от напряжения трещал воздух. Я нервно выдохнула и повернулась к мужчинам.

— Что ты ему показала? — вокруг Сокола клубился туман. — Что он увидел?

— Его смерть. В огне.

Вольг присвистнул и подошёл к нам:

— Ты знал, что она так может?

Сокол шумно выдохнул и запустил руку в свои волосы.

— Скажем так, я на это очень надеялся.

Вольг подскочил к нему вплотную:

— Так ты, придурок, решил рискнуть? И кем? Всеми нами!

Сокол ощетинился и зарычал:

— Ты забываешься!

— Ах да, я забыл, у тебя всегда есть планы и идеи, в которые ты не считаешь нужным нас посвящать! Но этот план мог развалиться на куски прямо тут! — Вольг был в бешенстве. — Объясни, что это было! А если бы она не справилась? Он мог залезть к ней в голову, вложить в неё что угодно!

Сокол лениво сел на диван и заложил руки за голову. На его лице заиграла хитрая улыбка.

— Фёдор предположил, что Северина может показывать свои мысли. Сам я тоже это видел пару раз, но думал, что это из-за нитей. Слова Фёдора меня заинтересовали, и я, порывшись в книгах, нашёл сведения о таком даре.

— Что ты видел? — я задержала дыхание от волнения.

— Как-то за ужином, Соня рассказывала о том, как ты не любишь готовить. В моём сознании стали появляться твои воспоминания. В тот момент на твоём лице было столько грусти, что я понял, ты попросту не контролируешь это. Ты вспоминала свой дом, — его глаза не мигали. — Про готовку, про твоих родных, видел образы. Тогда я предположил, возможно, есть шанс, что и Невзор увидит твою ненависть к нему.

— Почему ты не предупредил? Не рассказал об этом умении? — злость внутри меня нарастала как снежный ком, как он мог так рисковать?

— Не предупредил, потому что ты стала бы слишком много думать, план мог провалиться, — он изящно поднялся с дивана, подошёл ближе, встал впритык и нежно щёлкнул меня по носу. — Но всё прошло идеально, — подмигнул Сокол и, посмеиваясь, пошёл наверх.

Вольг что-то бурчал себе под нос, но остановился и выкрикнул:

— Самонадеянный болван! — и вылетел из дома.

Наступил Духов день. Жители деревни находились в приподнятом настроении, обнимались и много смеялись.

Я ощущала себя лишней на празднике, среди этих людей. Их словно что-то объединяло, что-то такое, чего не было у меня.

Дочь веселилась с детьми, для них этот день был полон веселья — всюду им давали сладости и дарили игрушки-обереги.

Нина кружилась вокруг столов и выносила бесконечные блюда. Таким количеством еды можно всю деревню неделю кормить!

Фёдор расположился в тени и прикрыл глаза.

Сокола и Вольга видно не было. Нина сказала, что сначала они отпразднуют с солдатами, потому что те не покидают лагерь. Она передала им несколько повозок с угощениями, отдельной повозкой ехали бочки с медовухой.

Я слонялась без дела, Нина сразу же отвергла любую помощь и отослала меня подальше: сама справлюсь, не помощники вы, а вредители. Её доброе бурчание рассмешило, и я, послушавшись, пошла бродить по округе.

Народ стал собираться на поляне, многие сбивались кучками, но за столы не садились.

Я прошла мимо трёх девушек, которые с интересом меня разглядывали.

— Так это она! Истинная пара нашего Сокола! — шептала одна из них.

— Посмотри на неё, точно ведьма! — поддакивала вторая. Остальные закивали головами, соглашаясь с ней. — Имя у неё северное, глаза ледяные, она нашего Сокола одурманила!

— Точно-точно! Говорят, она там в лесу ему в воду что-то подсыпала, небось приворожила, северная ведьма, — две головы снова согласно закивали.

Сокол, оказывается, завидный жених, раз о нём сплетничают с такой фантазией. Права была Нина: «Девки в каждом мире девки». Северная ведьма, ну надо же.

— У вас, я смотрю, что ни мужик, то загляденье, — с ехидством заявила я, встряв в их разговор. — Первый у меня Сокол на примете, но останавливаться не буду, — не удержалась я. Мысленно дёрнув то, что считала своей силой, я показала им интересные картинки. — Смотрите, вам ни одного не достанется.

Все трое затаили дыхание, поражённые тем, что пронеслось у них в головах. Я хитро подмигнула девушкам и пошла дальше, затылком ощущая их взгляды.

Солнце стремительно закатывалось за горизонт, но за столы так никто и не садился. Над ними поднимался ароматный пар, с помощью магии блюдам не давали остыть.

Поодаль загорелись костры, а на самой поляне вспыхнули факелы. В воздухе витала атмосфера праздника. Она проникала в каждого, разливаясь вокруг как сладкий тягучий мёд. Люди вставали со своих мест и подходили ближе к центру поляны, где собирались музыканты.

Я услышала ритмичный звук и обратила внимание на мужчин, которые выходили к центру с барабанками на шее и колотушками в руке. Музыканты двинулись по дороге, а за ними шла толпа с песнями и танцами.

Я подошла к Фёдору, который остался на своём месте, и села рядом с ним.

— Иди со всеми, развлекайся, — подбодрил он меня. Его глаза были такие уставшие, казалось, что ещё чуть-чуть и он уснёт сидя. — На меня не смотри, я уже не мальчик, чтобы по дворам бегать, да духов стараться задобрить.

— Что-то не хочется.

Я увлечённо вырисовывала узоры на песке своими кроссовками.

— А зря, ведь это твой первый праздник.

— Почему никто не садится за стол, ведь он ломится от еды?

— Ждут Александра. Его уважают все жители, без него не станут пировать.

Значит, должен скоро появиться.

— По его просьбе, я изучал информацию по вашей связи.

Я встрепенулась и уставилась на него не мигая. Неужели нашёлся способ? Вернуть нас домой, разорвать нити. Неожиданно для себя, я не ощутила радости при этих мыслях. Только горечь. Они словно врастали, пускали корни, расползались по телу как нервные окончания. Я даже не замечала, что мысли о возвращении домой отошли на второй план. Что это — привыкание или магия?

Фёдор продолжил:

— Я не нашёл ничего, что могло бы помочь. Прости, но способа разрушить связь и оставить вас обоих в живых нет. Нити разорвутся только при переходе в мир мёртвых. Или если один из вас отвергнет связь. Но смерть и тогда заберёт в свои лапы.

Хотела ли я? Остаться без этой связи. Разрушить себя и их? Сама уже не понимаю.

— Спасибо за честность, — кивнула я. — Может, остальные что-то найдут.

— Лучше забудь про это, живи настоящим. Твоя дочь счастлива здесь. Ты, — его глаза, полные любви и доброты, встретились с моими. — Ты тоже можешь быть счастлива.

Празднующая толпа, сделав круг и обойдя каждый закуток, вернулась на поляну. Музыка заиграла ещё бодрее, полились заводные песни, похожие на частушки. Нить затрепетала и… в этот момент появился Сокол, а с ним Вольг и ещё один незнакомый мне мужчина. Толпа встретила их радостными криками и свистом.

Зелёные глаза моментально нашли меня.

«Ближе, ближе, ближе.»

Александр шёл через толпу людей. Он приветствовал каждого, кто подходил к нему, ласково и по-отечески обнимал женщин, хлопал по плечу мужчин, но его глаза смотрели только на меня.

— Наслаждаешься праздником? — он явно пребывал в хорошем настроении, даже в игривом. — Твой фокус меня повеселил.

— О чём ты? — спросила я.

Александр засмеялся.

— Я о твоих картинках, где ты сидишь на троне, а все наши мужчины с тебя глаз не сводят. Мне стало интересно, что так напугало девиц, решил подсмотреть, — лукаво протянул он. — Знаешь, то, что некоторые из них пускали слюни, было лишним.

— Ну так я должна поддерживать образ северной ведьмы.

Мы искренне посмеялись, и от этого тепла ледяная стена, которую я строила, дала трещины.

— Расслабься, тебя тут никто не съест. А уж если пошёл слух, что ты ведьма, так косо посмотреть не осмелятся, — Александр подмигнул и протянул мне руку.

Наши пальцы переплелись, и я снова услышала его голос в голове:

— Будь со мной, будь рядом.

Стихла музыка и пение. Все усаживались за длинные столы и не сводили глаз с нас двоих.

Те три девчонки старались не смотреть на меня, видимо, и правда испугались моего гнева. Но во взглядах остальных людей я не видела злости или страха.

— Они доверяют мне. Значит, доверятся и тебе, — раздалось у меня в голове.

Александр наполнил щербатую глиняную кружку и протянул мне, свою он поднял вверх, и толпа затихла.

— Мы приветствуем всех вас! Сегодня с нами за столом Духи предков, помогают нам и оберегают! И мы приглашаем их в наши дома!

Из-за всех столов раздались радостные возгласы, и медовуха полилась рекой. Мы сидели так близко друг к другу, что наши бёдра соприкасались. Я опустила взгляд вниз и увидела, что лавочка была маленькой, некуда было подвинуться.

— Думаешь специально такую поставили? — смеясь, он шепнул мне на ухо.

Его дыхание обжигало и напоминало недавний сон. Я старалась не показать своего смущения, поэтому не стала ничего отвечать.

С нами за столом сидели Фёдор, Вольг и незнакомые мне женщина и мужчина, который пришёл на празднование вместе с ними.

Незнакомец встретился со мной глазами и обратился к Александру:

— Друг мой, ты нас не представил, — он снова посмотрел на меня и учтиво улыбнулся. — Деян, второй заместитель главнокомандующего и его друг, — затем он указал на женщину, которая сидела рядом. Он смотрел на неё с такой нежностью, что на моём лице невольно появилась улыбка. — Веселина, моя пара и жена.

Веселина одарила меня дружелюбным взглядом.

Сокол говорил мне про Деяна и Веселину, это они получили редкий дар, связующие нити. Они действительно выглядели как одно целое. Казалось, что они понимают друг друга без слов.

— Сегодня праздник. И мы будем гулять до рассвета, так что замените свои скучные лица на что-то более интересное, — прокричал Вольг и залил в себя очередную порцию медовухи.

Александр поднял свою кружку и заглянул в неё, он долил в неё медовухи и засмеялся:

— Северина сегодня над девками так лихо пошутила, что думаю ни одна из них не отважится к тебе и близко подойти. Сомневаюсь, что сегодня тебе повезёт.

Он рассказал остальным про мой фокус, и все продолжили шутить уже над Вольгом, который, похоже, останется этим вечером без женского внимания.

Люди выходили из-за столов и собирались возле импровизированной сцены, где четверо мужчин расположились с музыкальными инструментами.

Толпа приветствовала их свистом и требованиями скорее начать. Заиграла музыка, я не могла поверить своим ушам. Я узнала её.

Соня подлетела ко мне, и чуть не сбила с ног:

— Мама, мама, мы эту песню в саду учили и на радио она играла, помнишь?

Я кивнула, удивлённо хлопая глазами.

Вольг услышал наш разговор и, как только закончилась песня, вышел к сцене.

— Как вы все знаете, Северина, связанная узами с нашим главнокомандующим, попала к нам из другого мира!

Все лица были обращены ко мне. Напряжение и непонимание повисло в воздухе.

Но Вольг продолжал:

— Так давайте попросим нашего песнотворца, пусть покажет нам, какие песни поют в мире Северины. Боян, а ну-ка, внесём что-нибудь новенькое в ваш репертуар.

— Он медовухи перепил? — спросила я у Сокола, но по одобрительным возгласам поняла, что идея Вольга пришлась по вкусу толпе.

Песнотворец Боян поманил меня к себе и объяснил, что он видит и слышит музыку, которую я могу воспроизвести в своих воспоминаниях. Ему нужно лишь коснуться меня.

Выбор был не из лёгких. В моём плейлисте была сборная солянка. Я вспомнила песню, которая играла по радио, когда мы ехали на пруд…

Все празднующие замерли в ожидании. И тут заиграла музыка, ритм нарастал, Боян бодро запел, идеально услышав мои воспоминания:

Ты так красива, хочу тебя целовать

…В твоих глазах моё небо, мне захочется летать…

Этот город засыпает, а мы не будем спать

А мы не будем спать…

…Я искал тебя давно, и поверь мне, лучше тебя не будет…

Песня, которая звучала дома, ворвалась в этот волшебный и необычный мир, и в тот же миг все затанцевали, подстраиваясь под новую для себя музыку.

Это было волшебно! Я не удержалась и поддалась желанию. Я танцевала с Соней, с Веселиной и даже три девчонки, которые считали меня ведьмой, осмелились подойти поближе ко мне.

Сокол стоял чуть поодаль, подпирал дерево плечом и улыбался. От этой улыбки стало тепло, и я, не выдержав, улыбнулась в ответ.

Хитрый план Вольга сработал, все девушки решили, что он звезда вечеринки, и забыли про злую северную ведьму. Купаясь в женском внимании, он подмигнул, когда поймал мой взгляд.

Видимо, лёд начал таять и тут.

Соня пыталась затащить Александра в центр всеобщего веселья, вцепившись в руку, она тянула его в толпу.

Он так упирался, что я рассмеялась, неужели этот бесстрашный здоровяк боится танцевать?

Соня устав с ним бороться, бросила эту затею и убежала в самую гущу событий.

Я подошла к Соколу и взяла его за руку.

— Бравый воин стесняется?

На лице Александра растянулась хитрая улыбка.

— Бравый воин никогда в этом не признается.

Мы мысленно посмеялись и продолжили стоять лицом к лицу.

Его глаза захватили в плен. Я рассматривала эти буйства зелёных оттенков и переливов. Никогда я не видела таких глаз.

Они удивительные. Он удивительный.

Мягкий звон нити и вибрация словно подталкивали нас, привычный шёпот «ближе, ближе, ближе» раздался в голове.

Вокруг веселились люди, кружились в танце под песню из другого мира. Они забыли о проблемах и страхах. Я тоже позволила себе забыть.

Я улыбнулась Александру, не переставая смотреть в его завораживающие глаза, и он поцеловал меня.

Мир словно вздрогнул и покачнулся.

Его губы мягко накрыли мои, будто так он спрашивал разрешения.

Я неуверенно поддалась к нему и, как только он почувствовал это, с жадностью притянул к себе и повторил поцелуй.

Наши губы разъединились, и я услышала в голове его голос:

— Я так долго ждал тебя.

---

Лесной дом

Тебе уготован тернистый путь.

Будь храбрым и смелым, мой милый сынок.

И нет мне покоя, и глаз не сомкнуть…

Молюсь день и ночь о том, чтобы смог

Пройти все дороги, достойно и честно,

Принять свои силы без страха и гнева.

Что ждёт нас, увы, пока неизвестно…

Молюсь день и ночь, услышь меня, Древо!

Правая нога болела всё сильнее, скрывать хромоту я уже не мог. Сегодня особенно ощущалось то, насколько я стар и потрёпан бесчисленными сражениями и бурями.

Пора поддаться на уговоры Нины и позволить вылечить застарелую травму.

Много лет я отказывался, говоря себе, что это напоминание о собственной слабости.

Его дар не может навредить мне, но физическая сила — может.

Тьма овладевала им, заслоняла взор покрывалом, сотканным из гнева и разочарований, ужаса и боли. Он смотрел на меня, но не видел.

Я коснулся его ладони, пытаясь проскочить в самую глубь разума и вывести на свет.

Ему потребовалось всего одно мгновение, чтобы оттолкнуть меня, отмахнуться как от назойливого насекомого, мешающего сосредоточиться. Но сила была так велика, что этот взмах руки отбросил меня на приличное расстояние.

Колено противно заныло, щиколотка вспухла и отекла.

Страх взял надо мной верх, разливаясь по телу, неся по нему гадкий шёпот — ты не справился, ты не справился.

Я видел, как Деян и Вольг пытаются остановить его и терпят неудачу за неудачей. На лбу выступил пот, скользкий и холодный, тогда я поверил, что мы его потеряли.

Слишком много силы, тьмы и гнева. Гроза, смерч, ураган — всем этим стал Александр.

Нечисть жалобно выла, трусливо убегала в чужие земли — лишь бы спастись от того, кто стал в разы страшнее их самих.

Поглощённый этими воспоминаниями, я дошёл до лесного дома.

Дверь была приоткрыта. Я задержался перед ней и постучал — один длинный, два коротких.

Александр сидел, поставив локти на стол и уперев кулаки в лицо. Вид у него был отстранённый, он погрузился в размышления.

Заметил ли он моё постукивание? А шаги?

— Не смотри на меня так, — сказал он. — Я услышал тебя, как только ты прошёл во двор.

— Они могли сделать вид, что это я, подражая.

— Могли, — ответил Александр. — Но пройти не получилось бы. Защита, Фёдор!

Я подавил улыбку и сел напротив.

Сокол пододвинул ко мне один из сложенных листов бумаги:

— Я храню их здесь. Когда перечитываю её письма, стихи — кажется, что того дня не было и она вот-вот передаст очередное послание. Бумага всё ещё хранит её запах.

Я развернул лист и сразу узнал этот почерк.

Она каждый день писала сыну. Старалась таким образом извиниться за его вынужденное заточение на краю земель, вдали от дома и семьи. Пыталась через лист бумаги передать свою любовь и тоску.

Нахождение в этом доме, воспоминания о матери — он переживал больше, чем показывал.

— Почему ты здесь?

Александр молчал, собирая письма в стопку.

— Мне нужно подумать. В тишине.

Я молча кивнул, боясь сбить его с мысли.

— Да и дома я не могу находиться, всё с ума сводит! Это так странно, я столько ждал и надеялся, что проявятся связующие нити… Но чтобы так! Я прямо ощущаю, как она пытается оборвать, испепелить, уничтожить! Неужели они так её тяготят?!

— Ей чуждо это, — успокаивающе ответил я. — Страшно. У неё в разуме словно барьер стоит и не пропускает чувства и ощущения, пробуждающие нити. Дай ей время.

— А если это снова повторится?… В темнице… Я думал, что всё, потерял так и не успев обрести. Упустил! Снова!

— Не начинай! Никто не ожидал, что Драган так себя поведёт!

Мой наставнический тон заставил его поднять глаза. В них сверкали опасение и тревога. Но он быстро унял чувства, вернув жёсткость и уверенность своему взгляду.

— Изучи книги, ещё раз, вдруг мы что-то упустили. Ищи упоминания о разрыве связи.

— Ты с ума сошёл?! Знаешь же, что это невозможно!

— Я ей пообещал!

— Ну и дурак! Нет таких способов. Связь даёт единение духа, поэтому по отдельности жить нельзя. Только смерть разрывает нити.

— Знаю…

— Ну а ей к чему лживые обещания?!

— Да чего ты прицепился то! Ты сам сказал дать ей время. Вот, пожалуйста.

Повисла тишина.

— Фёдор, — более спокойным тоном продолжил он. — Когда она рядом, я ощущаю такой поток силы… И когда моя сила соединится с той, что сокрыта в Северине, что тогда произойдёт?

Я думал над ответом.

— Учитывая дары, которыми наградило тебя мироздание… Сложно представить. Но сила станет огромной. Поэтому спешить не нужно, иначе она не справится. Нужно учить, постепенно.

— Как только связь проявилась, на меня как из ведра вылили все чувства. А она — ничего?

— Похоже, что нет. Но и эту плотину прорвёт, как бы потом не захлебнулась.

Сокол прыснул.

— Я помогу, как смогу. Но не давай ей надежд на возвращение. И не будь говнюком, — я старался разрядить обстановку, отвлечь его. — Вольга подальше держи, а то часто он ей зубы показывает.

— Пусть привыкают, — хитро улыбнулся он. — Возвращение же невозможно.

Озорной огонёк мелькал в зелёных глазах.

Я всегда радовался, видя его таким. Живым.

Александр усмехнулся:

— Драгана аж передёрнуло, когда между глаз его пса красовался мой нож. Надо было всех убить, теперь придётся отлавливать.

— Всех… и его тоже?

— Я про псов, — пояснил он. — С Драганом всё иначе…

— Не думал, что для раздумий ты отправишься в это место.

— Это всего лишь дом. Воспоминания всегда со мной, от них не скрыться ни здесь, ни где-либо ещё.

Я пожал плечами, соглашаясь.

Входная дверь с шумом распахнулась и внутрь влетел Вольг, отряхиваясь и фыркая.

— А я-то думаю, что так псиной несёт, — поприветствовал его Александр. — Что, шерсти нализался?

— Умнее ничего не придумал? — ехидничал в ответ Вольг, окидывая дом взглядом. — И ты здесь, Фёдор. Строите планы по приручению девки?

— У неё имя есть! — рявкнул Сокол. — Не забывай об этом!

— О-о-о, как пробрало-то тебя! — засмеялся он. — Ты у нас теперь котик домашний? За ушком не почесать?

Вольг шутливо махал пятернёй за ухом, не сводя глаз с друга.

Сокол моментально перенёсся вплотную к Вольгу.

Они стояли так близко, что между ними не осталось свободного места.

Почуяв волной силу Сокола, что высвобождалась от гнева, глаза Вольга заливались краснотой.

Я тихо выдохнул:

— Снова детские разборки…

Между ними всегда была особая связь. Все проделки они совершали вместе.

Это не просто главнокомандующий и его заместитель. Два друга, два брата.

Много раз доходило до драки, где-то один одерживал победу, где-то второй. Но после пробуждения всех даров Александра, Вольг старался меньше донимать его — сила стала несоизмерима.

Гордость и упорство бурлили в обоих, и отступать они не собирались. Напряжение нарастало, звеня в тишине лесного дома.

— Давай, котик, покажи, на что способен, — сквозь зубы говорил Вольг, провоцируя Сокола. — Или настроения нет?

— Когда надо начистить тебе зад, любое настроение подойдет, — цедил он в ответ. — Не сомневайся волчок, достанется тебе по полной.

Я поудобнее уселся за столом, наблюдая за ними.

— Ну наконец-то, — с удовольствием пробасил Вольг и выбросил тяжелый кулак вперед.

Сокол попытался увернуться, но удар пришёлся прямо по левой скуле.

Ответные выпады Сокола были резки и сильны. Вольг блокировал их, уходя в защиту, с ухмылкой на лице.

Очередной удар прилетел в лицо Вольга, раскроив губу.

По его лицу растянулась блаженная улыбка:

— Чувствуешь? Как кровь закипает, а?

Сокол повалил его на пол и упёрся коленом в грудь:

— Тебе что надо-то?!

— Чтобы ты мозги прочистил от своей Севери-и-и-ны!

Сокол пнул его в левый бок и отошёл. Вольг с довольной ухмылкой поднялся на ноги, прикладывая палец к губе.

— Быстро вы в этот раз, — засмеялся я.

Глава 6

— Почему мы оказались в темнице? — спросила я Вольга за завтраком.

Утром в кухне появились только мы. Остальные не выходили из комнат.

Вид у него был жуткий: лохматые волосы, мятая и криво застёгнутая рубашка. На лице маска раскаяния за излишне выпитое вчера.

— А где вы должны были оказаться? — он лениво зевнул и поморщился.

— Почему надо было связывать и бросать в камеру, даже не разобравшись?

— Вы первые на наших землях, кто перешёл грань миров. Никто не знает, что нужно делать! — ответил он. — Решение князя — до выяснения обстоятельств в камеру. А то, что потом произошло — мы сами не поняли. Возможно ваше появление напугало князя. В последнее время он изменился, что у него на уме — не известно. Всегда было так — главнокомандующий — правая рука князя. Но постепенно эту роль перетянул на себя Невзор. А ты знаешь, кто он? — Вольг с презрением и насмешкой продолжил. — Тёмный колдун, трус и обманщик. Сокол случайно оказался в лесу в тот вечер, он решил неожиданно заявиться к нему и разузнать, что творится за закрытыми дверями. И в этот момент нашли вас. Он хоть успел твою дочь отправить наверх, а не в камеру.

Болтливость Вольга меня удивила. А учитывая его состояние после праздника — я была поражена.

— Ты мне, кстати, не ответил. Тебя зовут Святослав? Вольг — не твоё имя?

— А ты слишком любопытна, — он засмеялся. — И чувство сострадания тебе не знакомо. Дай поесть, а? Видишь же как мне плохо?

Со смешками он пододвинул к себе блюдо, которое Нина заботливо оставила на столе.

От еды шёл пар. Она позаботилась, чтобы та оставалась горячей. Невозможно перестать удивляться и восхищаться этим местом.

Я ждала пока Вольг уминал свой завтрак.

— Я понял, ты не отстанешь, — беззлобно сказал он. — Да, меня зовут Святослав, а фамилия — Вольгов. Но прозвище так приклеилось, что даже за пределами лагеря все забыли про моё имя.

Он залпом осушил целый чайник и удовлетворённо откинулся на стуле.

— Так домой ты уже не хочешь?

Вопрос был без злобы, чистое любопытство. Ну и немного сарказма, конечно.

— Сложно хотеть того, что невозможно.

— У тебя остались родные в твоём мире.

Я не ответила. Меня поглотили размышления.

Я перестала думать о возможности вернуться домой. Можно свалить всё на магию, на связующие нити.

Но что, если это не так? Что, если вина целиком на мне? Что я сделала, чтобы разобраться с этим? Ничего. Смирилась и покорилась.

У меня пересохло во рту.

— Не отвечай, — тихо сказал он. — Не моё это дело.

Вольг делал вид, что ему очень интересно рассматривать окно в кухне.

Я не выдержала и нарушила тишину, мой голос дрогнул:

— Даже думать об этом мне тяжело, я ведь никогда не увижу родных. Я предала их, — я укоризненно мотнула головой. — Тошно от этого. И как относиться ко всему? Как относиться к себе?

Вольг внимательно выслушал меня.

— В твоём мире вы слушаете только разум и сердце. А в нашем ещё есть магия. Она направляет туда, куда ей нужно. Противиться ей невозможно, проще поддаться, — отвечал он. — Но, могу тебе сказать, она никогда не ошибается. И ваша связь, пока такая хрупкая, она не просто так. И хочется верить…

Я раздражённо перебила его:

— Верить в великую цель, чтобы перестать называть себя предателем?

Хорошее настроение испарилось. Не попрощавшись, я вышла во двор.

Я бродила по улице и размышляла.

За время, что мы пробыли тут, я ощущала изменения. Словно во мне появился стержень.

Сила, не волшебная, а внутренняя.

Дома я погрязла в бытовых делах, в работе. Не замечая себя. Но здесь меня не покидала мысль, что я чего-то стою, что я должна стать частью этого мира. Опасного, злого, но в то же время удивительного, волшебного и яркого.

Рассматривая всё, что окружало меня, я не переставала удивляться, насколько настоящим всё было здесь. Словно я нашла недостающие детали головоломки. Всё здесь казалось цельным. И я в том числе.

Во мне шла борьба. Предательницы с мечтательницей.

Я шла по дороге, думая о вчерашнем вечере.

Когда Александр поцеловал меня, я в один миг отрезвела. Внутри зашевелилась та часть меня, которая ещё цеплялась за прошлую жизнь, за возвращение домой. Я пыталась заглушить тихий звон нитей, не обращая внимания на их натяжение. Я просто ушла.

После праздника мы не виделись. Я не знала, что он думал обо всём. Может, разозлился и усердно искал способы, как избавиться от меня.

Погружённая в свои мысли, я и не заметила, как дошла до леса.

Деревня осталась позади на приличном расстоянии, а передо мной ровной стеной стоял густой лес. Оттуда не было слышно ни звука. Деревья стояли неподвижно. Сокол говорил, что одной тут лучше не гулять…

Я заметила, как слева, за деревьями мелькнула тень. Покачнулись ветки.

В нос ударил едкий гнилостный запах.

Кусты, что росли у края леса плотным рядом, зашевелились, и оттуда раздалось шипение:

— М-м-м… Как же ты вкусно пахнешь, — существо, которое пряталось в кустах, втянуло в себя воздух, словно пытаясь вобрать в себя весь мой запах. — Я давно не встречал таких. Кто ты?

— А кто ты? — задала я вопрос, осторожно шагая назад. Мне было интересно увидеть обладателя этого шипящего голоса, но я не знала, чем всё это может обернуться.

— Разве он не предостерегал тебя об опасностях этого леса? Разве тебе не страшно так далеко заходить? — оно медленно продвигалось вдоль кустов. — Там, откуда ты, есть ещё такие? — он вдохнул воздух и застонал от наслаждения.

— Какие такие?

Оно продолжало двигаться за кустами и подходило ближе.

— Я Лесовик. А ты — глупая девчонка. Очень глупая.

Ветви раздвинулись, и я увидела его.

Я боялась пошевелиться, в ушах стучало. Волна ледяного страха прошла сквозь моё тело.

Он выглядел как фавн — козлиные ноги, покрытые шерстью, длинные руки с изогнутыми пальцами и толстыми когтями. На человеческом туловище висели какие-то лохмотья. Я присмотрелась, и моё лицо вытянулось — то, что я приняла за лохмотья — было кожей, которая кусками слезала с него.

Лицо отдалённо напоминало человеческое. Местами виднелись кости черепа.

На голове большие изогнутые рога, покрытые чем-то липким и вязким.

Я оцепенела. Тревога сжимала моё горло, дыхание стало рваным.

Успею ли я убежать от него? Но стоять на месте и принимать свою смерть я не собиралась.

Раздув ноздри, смакуя каждое слово, он медленно продолжил:

— Я тот, кто разломит пополам эту миленькую головку. Я тот, кто заберёт твою силу, о которой ты даже не знаешь. А из костей я сделаю себе на память украшения. Я буду снимать твою кожу, свежевать тебя медленно, чтобы растянуть наслаждение.

Если побегу обратно через поле, то поймать меня будет легко. Нужно рискнуть, и для этого придётся войти в лес.

— Тебе нравится звук собственного голоса? — я пыталась тянуть время.

— Глупая, но отчаянная девица. Такая же дерзкая, как он.

И я побежала. Прямо в лес, чем удивила Лесовика. Раздался оглушительный рёв, и он бросился за мной.

Как только я переступила за границу, стало темнее, глаза тяжело привыкали. Лес был чистый, но бежать было нелегко, деревья словно двигались, вставая плотнее.

Я слышала за собой тяжёлое дыхание и сопение.

— Глупая девчонка, — заревел Лесовик. — Я разорву тебя на части! И ни одной не найдёт твой Птенчик!

Он издал истошный вопль и прыгнул на меня. Острые когти вонзились в плечо, и я взвыла от боли.

Лесовик толкнул меня в дерево и развернул лицом к себе.

— Никто не убежит от меня, маленькая глупая девочка, — острые мелкие зубы выглядывали из его рта.

Я нащупала рукой ветку и пыталась отломить её, пока Лесовик обнюхивал меня. В его глазах отражался голод. Он сам был голодом и тьмой.

— Медленно… я убью тебя медленно.

Он замахнулся своей изогнутой рукой. Ветка, наконец, оторвалась. Я вложила всю силу в удар и вонзила её в его ладонь.

Лесовик завопил и брызнул слюной мне в лицо.

Я заорала и бросилась бежать. Он опустился на четыре конечности и нагонял меня. Всё ближе я слышала хруст веток под его копытами.

Я еле дышала, пыталась на бегу стереть с лица его слюни и споткнулась. От удара в глазах засверкали искры.

Он вонзил когти в мою щиколотку и потянул на себя. Ногу обожгла жуткая боль.

Теперь мне было не просто страшно. Ужас парализовал меня.

— Ты мне надоела, глупая девчонка. Твою кожу я вывешу на входе в лес, чтобы Птенчик знал, что с тобой стало, — прошипел он.

Я пыталась вырваться и дёргала ногой, боль только усиливалась.

В нашу возню кто-то вмешался.

Лесовик отлетел в ствол дерева, глухо ударившись об него. Его кости хрустнули от удара.

Моя рана на ноге пылала, кровь заливала траву.

Сквозь туман, застилающий глаза, я увидела блеск зелёных глаз.

Сокол. Он не спеша вытащил нож. Один из тех, что точил ранее.

Лесовик успел встать и вытянуться во весь свой рост.

— Может твою шкуру пора повесить в лесу, чтобы все знали, что я с тобой сделал?

— Птенчик пришёл, — растягивало слова существо. — Спаситель. Тогда я убью вас обоих.

Он кинулся на Сокола. Я зажмурилась и завопила от ужаса.

Сокол метнул один нож в его глаз, а вторым перерезал ему горло.

Лесовик тяжело опустился на свои козлиные ноги. Из раны на шее вытекала чёрная густая кровь. Зловонный запах витал в воздухе. Внутренности скрутило, и меня вырвало на землю.

Сокол вытащил нож, вытер его об траву и убрал за пояс.

Я пыталась сесть, но пульсирующая боль в ноге возрастала с каждым движением.

Сокол опустился на корточки возле меня и с насмешкой произнёс:

— Не женщина, а мечта!

Я закатила глаза. Очень хотелось стукнуть его по голове.

— И что ты тут искала? Дай угадаю, приключения на свою пятую точку.

— Надо же, а ты угадал! Какой молодец! — съязвила я, снова вскрикнув от боли.

— От тебя ещё неделю будет пахнуть, — Сокол поморщился и протянул руку, помогая мне встать.

— Как ты меня нашёл?

— Это было не сложно, ты орала так, что даже в далёких землях было слышно.

— Очень смешно.

— На самом деле, ты молодец. Побежала бы в поле, я бы не успел. — сказал он, всё ещё не отпуская мою ладонь. — Я почувствовал твой страх. Нить привела меня к тебе.

Сокол подхватил меня на руки, не обращая внимание на моё недовольство, и пошёл к выходу.

— Птенчик, — усмехнулась я. — Тебя тут не любят?

— Они не должны меня любить. Они должны бояться. И я в очередной раз это показал, — Сокол подмигнул и продолжил шагать.

— Я сама пойду, отпусти.

Но он только покачал головой:

— Ты устроила всем обитателям леса представление. Пока они не очухались, надо быстрее уходить. Лесовик не самый страшный житель этих мест.

Я открыла рот, чтобы спросить, кто ещё тут обитает, но решила, что на сегодня с меня хватит.

Глава 7

Воспоминания о моём мире, образы родных таяли, меркли. Та часть жизни казалась выдуманной. Там была не я. Словно здесь всегда была частичка меня, и попав сюда — мы воссоединились.

Я сидела на берегу реки, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Я пыталась выудить из памяти что-то, что напомнило бы мне дом.

С каждым днём было всё сложнее. Всё было как в тумане. Мысли о возвращении не появлялись в моей голове. Я привыкала к жизни здесь.

Для Сони всё было ещё проще. Наш дом она быстро забыла и впитывала в себя историю нового мира. Она обрела друзей, хорошо ладила со всеми жителями деревни. Даже с вечно сердитым Вольгом они дружно общались и учили друг друга играть в игры.

Сокол чаще был в лагере или где-то ещё, пытаясь разгадать замыслы князя.

Порой к нам приходила Веселина. Благодаря ей моё привыкание к новому дому пошло быстрее.

Мы много гуляли по окрестностям, разговаривали. Она рассказывала об особенностях этого мира, отвечала на все мои вопросы, даже на довольно глупые.

Веселина учила заплетать волосы, которые неожиданно стали очень длинными. Я делала косу, которую оборачивала вокруг головы или красивый колосок.

Раньше, в том мире у меня было плохое зрение, и я носила очки. Но тут зрение стало острым и чётким. Я легко могла рассмотреть птицу далеко от себя или узнать человека на другом конце поля. Магия этого мира влияла на меня постепенно, от того незаметно, но эти изменения мне нравились.

Здесь почти не было болезней, а те редкие, что всё же цеплялись — лечили травами.

Люди жили гораздо дольше, чем в том мире. Было много стариков, которым уже более ста лет.

Было единство, связь между людьми, природой и магией.

В том мире о таком можно было только мечтать.

В том мире, в каком-то уже неизвестном и далёком для меня.

Веселина поначалу расспрашивала меня о нашей жизни там, удивляясь тому, как всё устроено. Смеялась, злилась, пугалась. Больше всего её поразило, что мы не славим Древо и не чтим традиции.

Меня же восторгала их связь с Деяном.

Они были знакомы с детства, но нить связала их гораздо позже, уже взрослыми. Как говорила Веселина, они сразу приняли дар мироздания, зная, что оно не могло ошибаться. Они относились другу к другу очень трепетно и нежно. Только с ней грозный воин Деян становился мягким.

Им была подвластна магия. Деяну она помогала в бою — все удары точно попадали в цель, а оружие становилось мощнее в его руках. Веселина имела связь с природой, могла управлять водой и растениями.

Мы часто уходили к реке, где она показывала мне животных, сотворённых из воды, которые летали над нами или строила причудливые города, которые разлетались множеством брызг.

У меня же магия не проявлялась.

То, что я смогла проделать в доме, когда туда заявились Невзор и псы, а затем на празднике — больше не повторялось.

Фёдор учил чувствовать и слышать потоки внутри меня, но всё было безуспешно.

На деревни участились нападения нечисти. Они утаскивали скот в леса и с каждым днём подбирались всё ближе и ближе к домам.

Вольг вместе с солдатами выходили на дозор каждый вечер, вылавливая разную нечисть.

Мой слух уловил чьи-то шаги.

Солнце садилось и на фоне медового заката я увидела Александра.

— О чём думаешь?

— Да так, ничего интересного, — пожала плечами я. — Как успехи?

Сокол вздохнул и опустился возле меня. Он беспечно засунул в рот травинку и смотрел на воду.

— Я хотел попробовать помочь. Нужно разбудить ту силу, что прячется в тебе.

— А на мой вопрос ты не хотел попробовать ответить?

Сокол засмеялся, тихо и искренне.

Лето подходило к концу, вечера становились прохладными. Я зябко поёжилась и крепче прижала колени к груди.

Я так и не дождалась ответа от него.

— Так как помогать будешь?

— Завтра мы с тобой прогуляемся.

Озорной блеск в его глазах насторожил меня.

Я подняла бровь и смотрела на него в ожидании продолжения.

— Тебе понравится, — хитро улыбался Сокол. — С Лесовиком-то ты лихо справилась.

Я шутливо замахнулась на него, но он перехватил мою руку и опрокинул меня на землю.

Я затаила дыхание, когда он навис надо мной.

Смеясь, он потёрся своим носом о мой и, не дождавшись моей реакции, встал, подав мне руку.

Стоило ему оказаться близко, внутри вспыхивал огонь, нить пела и звенела.

Я мысленно отодвинула её, схватилась за его руку и встала. Наши пальцы переплелись.

— Хорошо.

Он потянул меня к себе и сказал мысленно:

— Я очень рад.

Мы не спеша шли к дому, когда я спросила:

— Расскажи мне про Нину и Фёдора. Почему они живут в твоём доме?

Сокол напрягся, как натянутая струна. Я уже не ожидала, но он вздохнул, и нехотя начал рассказывать: