Бесплатный фрагмент - Между нами капоэйра

Предисловие

Начиная эту книгу, я не представляла, что получится в результате. Идея была амбициозная — собрать в одном месте интервью от людей, которые повлияли на ход истории капоэйры в своей стране или регионе за пределами Бразилии. Кто-то эту историю начал, кто-то уже стал легендой в мире капоэйры, а кто-то живёт себе тихо и занимается любимым делом.

Просто интервью, вопросы и ответы не так интересны, если неизвестен контекст. Мне было бы непонятно, какие вопросы задавать без контекста, а вам, дорогие читатели, не так интересно читать. Для себя я решила говорить с людьми, которые: а) известны мне, а также находятся в информационном поле моей группы, Cordão de Ouro; б) имеют опыт преподавания в стране несколько лет и действующую группу; в) являются тренерами капоэйры в настоящий момент. Этот контекст был нужен мне, чтобы знать, о чём с ними говорить. Для читателей я подготовила контекст собственной жизни, карту моих путешествий и заметки об удивительных культурах и невероятных приключениях в странах, где живут и работают герои книги.

Моя идея обретала форму в ходе работы, дополнялась, трансформировалась и меняла направление, пока наконец не улеглась буквами на бумагу. Писать книгу — непростое занятие, а писать о жизни других людей — задача повышенной сложности. Вам решать, насколько хорошо я справилась.

Я склонна верить людям, иногда даже слишком, поэтому проверяла слова, имена и даты, звучавшие от героев книги только в случае очевидных нестыковок или сомнения в голосе респондентов. Учитывайте это, пожалуйста, когда будете читать интервью, как и то, что данная книги не претендует на звание учебника по истории капоэйры. Тем не менее призываю критиков делиться со мной дополнениями и исправлениями, если они появятся в ходе чтения.

«Между нами капоэйра» — это и есть главная мысль книги. Вполне может быть, что между героями или между читателем и героем и нет больше ничего общего, кроме капоэйры. Я задавала вопросы своим героям с большим уважением и открытым сердцем, готовая к любым ответам, стараясь не осуждать их никоим образом, потому что это их история, их мнение, на которое они имеют право. Прошу и вас отнестись ко всему, что вы прочтёте, с уважением и не забывать, что в мире существует множество точек зрения на одну и ту же истину, на одну и ту же историю, и все они могут быть верными, даже если прямо сейчас вы не понимаете, как это возможно.

Вступление

Капоэйра — это что? Это большое информационное поле, охватывающее все населённые континенты Земли. Капоэйра — это душа. Или у капоэйры есть душа? Не знаю. Но когда ты к ней подключаешься, ты чувствуешь единство со всем вокруг или как минимум с тем, кто попадёт в поле твоего зрения. Это такое естественное, радостное чувство, я его очень люблю.

Знаете, когда видишь человека впервые, вы смотрите друг другу в глаза, пожимаете руки, улыбаетесь и начинаете диалог, не говоря ни слова. А рядом ещё несколько незнакомцев играют на инструментах, поют, хлопают, следят за каждым твоим движением. Тебе совсем нестрашно, ведь ты дома.

Или ещё: ты в другом городе, или даже стране, едешь в метро на семинар или идёшь по улице, ищешь вход в зал, а тут кто-то проходит мимо с браслетом из четырёх нитей на рюкзаке, и сразу так спокойно и хорошо становится. Ты не знаешь имени этого человека, но знаешь, что вы семья. Ты подходишь, улыбаешься, задаёшь вопрос, просишь помощи, а тебе отвечают, помогают.

Или ты проездом в чужом городе, никого не знаешь, находишь контакт тренера в интернете, пишешь, кто ты и что хочешь увидеться, поговорить и потренироваться, а тебе предлагают остановиться у себя дома, если ты ещё не нашёл ночлег.

А когда ты видишь человека раз в год на семинарах, но ощущение, что за это время вы стали только ближе? Это вау!

Это всё я бы назвала чудом, утопией, сказкой, но нет, это всё случилось со мной и со многими парнями и девушками по всему миру. А всё почему? Потому что между нами капоэйра. Она между нами, когда мы близко и когда далеко, она между нами всегда, если мы сами выбираем её для себя. Капоэйра связывает нас, подключает к информационному полю, и мы, не замечая, вскоре сами начинаем создавать и обогащать это поле.

Капоэйра — это кто? Что это за люди? На разных концах света они ведут свою работу, называют себя капоэйристами, показывают джингу, удары и уходы, объясняя культуру экзотичной Бразилии своим ученикам. Они родились и выросли в разных семьях, они воспитанники разных культур и социальных слоёв. Они могли бы прожить всю жизнь на разных континентах, не зная о существовании друг друга! Но нет, однажды испив из колодца, они захотели поделиться своей радостью с другими. Как-то раз листовка одного из таких людей попала и ко мне на стол.

И вот я в капоэйре. Оказавшись на первом занятии, я толком и не понимала того мира, в который попала. Этот мир, это искусство определило во многом весь мой жизненный путь.

Несколько раз за свою жизнь я слышала от разных людей, что мне пора бы написать книгу обо всех своих приключениях, но мне это всегда казалось бессмысленным.

Капоэйра, к моему удивлению, придала смысл и этой идее.

Случилось это в Южной Корее в 2019 году, когда рано утром я гуляла вокруг озера в горах. На тот момент я занималась капоэйрой всего 4 года, уже хорошо говорила по-португальски, была 2 раза в Бразилии, также в Израиле и много где в России.

Тогда я думала обо всех тех людях, которые показали капоэйру миру, принесли её в разные города и страны. Некоторые из них уже стали живыми легендами, а некоторые всё ещё молоды, но уже успели «наследить» в истории капоэйры.

Тогда я захотела узнать больше. У меня появилось непреодолимое желание поговорить с ними лично, узнать их истории, их мотивы, чтобы иметь цельное представление о капоэйре в мире.

Капоэйра вышла за пределы Бразилии и попала в рамки других культур, прижилась в чужом менталитете. Как это было? Как изменилась капоэйра в разных странах? Что за люди выбирают капоэйру в той или иной стране? С какими сложностями сталкиваются тренеры? Что думают бразильские мастера о капоэйре вне Бразилии? Это же невероятно любопытно!

Я — любопытная, приятно познакомиться. И в тот день в Южной Корее я решила написать об этом всём и поделиться с миром.

Об авторе

Меня зовут Корелина Наталья. Имя в капоэйре — Куриоза.

Я начала заниматься капоэйрой в августе 2015 года в Ростове-на-Дону. Мне было 20 лет. В тот год я закончила второй курс университета по специальности «Лингвистика» и решила бросить учёбу, потому что мне не нравился сам процесс. Я стала изучать капоэйру у монитора Бразилейру.

Когда я пришла на первое занятие, я знала только то, что капоэйра родом из Бразилии и представляет собой что-то среднее между боем и танцем. Мне показали джингу и пару ударов. Ещё показали ритм на барабане. Собственно, из-за барабана я и вернулась.

У меня неплохо получалось, появились друзья. Группа была маленькая: человек 6–8. Через 3 месяца все начали бурно обсуждать какое-то мероприятие, какого-то мастера и пояса. Меня особо не уговаривали участвовать, никто даже не объяснил, что за мастер такой и какие даются пояса. И тогда самый мрачный и неразговорчивый парень с прозвищем Tough Guy с горящими глазами сказал мне: «Обязательно приходи, это будет очень круто, это мотивация на весь год!»

И я пришла. Заняла денег и пришла. Там был некий мастер Папа Легуас и ещё куча незнакомых людей из разных городов. Никто в группе, даже мой тренер, не говорил по-португальски. По-английски говорили только я и ещё один парень, он и переводил класс в первый день.

Мастер был неотразим. От него веяло уверенностью и спокойствием, он точно знал, что делал. Тогда я впервые увидела настоящую капоэйру, услышала истинный голос наших инструментов и влюбилась во всё это. После тренировки я набралась смелости и заговорила с мастером, уже не помню о чём. Кажется, я спросила, живёт ли он в Англии, а он сказал, что живёт в Бразилии. Потом он спросил, буду ли я получать завтра пояс. Я первый раз об этом слышала и сказала, что всего 3 месяца занимаюсь, что не готова. Он сказал, что я со всем отлично справляюсь и вполне могу получать пояс. Я уже уходила, когда меня поймал тренер и сказал, что пояс я завтра получаю — и точка.

Я ехала на вручение поясов после работы и читала «Википедию», чтобы узнать наконец, что же такое капоэйра и как происходит посвящение. Да, мне этого никто не рассказал, а я и не спросила. Пояс мне вручил сам мастер. На том семинаре я наивно спросила у него: «А вы такой один мастер или вас много в мире?» Если б я только знала тогда, сколько прекрасных мастеров капоэйры в этом мире!

Вскоре тренировок мне стало мало. В первый год я ездила 3 раза в Краснодар, по разу в Москву и Санкт-Петербург, а также месяц провела в Израиле, где чудом попала на мероприятие с грандже местре Суассуной и местре Иваном.

За тот год я узнала, что занимаюсь в группе Cordāo de Ouro и что эта большая и дружная семья ждёт меня с распростёртыми объятьями по всему миру. Я познакомилась почти со всеми легендами YouTube. Местре Куэка сказал, что видит меня чаще, чем свою маму, а Суассуна поцеловал в обе щеки и сообщил, что я красавица. Я была счастлива. Но у меня были планы. Я собиралась работать на круизном лайнере. Я должна была получить второй пояс накануне отъезда, но с горечью узнала, что семинар перенесли и я не успеваю.

Я уехала на 7 месяцев, тщетно пытаясь заниматься самостоятельно. Мне даже удалось один раз отпроситься с работы и потренироваться с группой в Майами. И тогда я решила наверстать упущенное в Бразилии. Вот так, увидев своего мастера лишь один раз, я написала ему и сказала, что хочу приехать потренироваться. Я даже не знала, что принимать гостей — это обычная практика для него.

После короткого визита домой я снова отправилась в путь. Немного отдохнув в Рио-де-Жанейро и подучив португальский в местной школе, я купила билет в маленький город Патус-ди-Минас, где со своей семьёй жил Папа Легуас.

Он встретил меня на вокзале в 5 утра. Мне было неловко, ведь он же мастер! Я должна была остановиться у его ученицы, но она уехала на 2 дня, и мастер предложил остаться у него дома, пока она не приедет. Я познакомилась с его женой и детьми, это было как во сне. Я гостила у своего мастера! Какая честь! Какой восторг! Несмотря на всё это, он до сих пор для меня как рок-звезда.

И вот началась тренировочная рутина, я познакомилась с инструкторами и историей капоэйры в Патус-ди-Минас. Следы этой истории разбросаны по всему миру: местре Шикочи, местре Паренчи, местре Пиольо и, конечно, местре Папа Легуас — все они когда-то занимались вместе, вместе начинали, а теперь живут в Европе.

В ту мою поездку я попала на мероприятие мирового значения — Dia de Ouro, где в поясах мастеров появились золотые нити. А закончилось это путешествие дома у местре Суассуны, где одновременно были группы с России, ЮАР, Майами и других стран. География нашей группы обширна, но я заметила одну тенденцию — все истории ведут в Бразилию и Израиль.

Предлагаю отправиться со мной в путешествие и узнать, как появлялась и развивалась капоэйра в разных странах. А начну я с той, где мне пришла в голову идея написать книгу, — с Южной Кореи.

Южная Корея

Первая остановка в нашем капоэйра-путешествии и место, которое вдохновило меня писать.

Южная Корея стала особенным местом для меня. Я приехала туда, чтобы залатать дырки в бюджете и зализать душевные раны, так сказать. Ну что ж. Обе цели были достигнуты. Из Кореи я уехала переполненная энергией, идеями и любовью к капоэйре.

Корея — это небольшая страна с красивой природой и развитой экономикой. Технологический и экономический рост произошёл так быстро, что люди и местная культура не успели полностью адаптироваться. Так, они следят за сортировкой мусора и берегут природу на государственном уровне, но при этом люди среднего возраста выбрасывают мусор из окон машин. Машин там, кстати, много, и все довольно дорогие. При этом водители в провинции не останавливаются на красный свет, ездят без прав, да и в принципе плевать хотели на ПДД.

У корейцев заведено уважать старших. Даже если разница в один год. Это отражается и в языке: местоимение «ты» отличается для младших и старших по возрасту. Это доходит до абсурда — я не раз была свидетелем, когда младшие друзья беспрекословно терпели идиотские выходки старших. Не вдаваясь в подробности, скажу, что это вообще не вписывается в современный европейский менталитет, к коему я себя отношу.

Но это всё в провинции. Молодёжь стекается в Сеул, боготворит идолов (идеальных поп-звёзд Кореи), делает пластические операции, говорит по-английски, путешествует и всё больше протестует против архаичных традиций корейской культуры. Корейцы, когда-либо жившие за границей, сильно выделяются. У них гораздо больше внутренней свободы, они осознанней смотрят на всё, что происходит в их стране. Они понимают, что корейский менталитет вешает много ярлыков на людей, и это не всегда правильно.

Мои выводы о Корее ограничены моими наблюдениями, разговорами с местными, статьями из Quora и видео из YouTube. Я сильно обобщаю, потому как кореец корейцу рознь. Я жила в провинции, где большинство местных жителей очень плохо говорили по-английски, поэтому сложно было понять, что же у них там в голове. Всё, что я написала выше, примите к сведению, но не стоит создавать стереотипы.

Профессор Зумби — Сеул, Южная Корея

***

Будучи в России, я попыталась найти капоэйру в Корее в Instagram по хэштегам — не нашла никого, кроме Зумби. Посмотрела в Yandex — нашла опять же сайт Зумби. «Ну что ж, — подумала я, — Зумби так Зумби». И капоэйра, похоже, была только в Сеуле.

Я работала далеко от Сеула, тренировалась сама в парке. За неделю до отъезда я написала Зумби, что хочу приехать поболтать и потренироваться с ним в свой последний день (и мой единственный выходной). Самолёт у меня был вечером, а класс у Зумби — утром. Я отправилась в путь, поспала полтора часа в автобусе и со слипающимися глазами пришла на тренировку. Моё тело было в шоке. Я очень тормозила после бессонной ночи и стёрла стопы. Зумби — маньяк. Вот честно, была б его воля, он бы только и тренировался!

Мы пошли обедать и встретились с ученицей Зумби. Разговоры помню как в тумане. Хорошо, что я решила приехать в Корею ещё раз и нормально со всеми познакомиться. Итак, во время второго визита в Корею я 3 раза ездила в Сеул, чтобы познакомиться с группой Зумби. Я встретила его ученицу, которая замещает его на классах, когда он в отъезде, — градуада Формигинья. Также я познакомилась с его учеником из Бразилии: на самом деле, он начал заниматься капоэйрой ещё в Англии, когда переехал туда ребёнком, и продолжил у Зумби, иммигрировав в Сеул. Также я встретила ученика из США с бразильскими корнями, который преподаёт английский в Корее.

Оказалось, что я встретила одного из учеников Зумби даже раньше, чем встретила его самого. Это произошло, когда я приехала в Патус-ди-Минас тренироваться у местре Папы Легуаса. Её прозвище Эластика, она жила и училась в Сеуле, а теперь обосновалась в Бразилии. Как тесен мир!

Как обстоят дела с другими группами в Корее?

Некоторые из учеников Зумби отделились и продолжили работать напрямую с Шикочи. К сожалению, не смогла встретиться ни с кем из них. Таким образом, мне удалось найти 3 группы CDO в Корее. Также в Корее присутствуют группы капоэйры Анголы и Abada. Все группы, судя по фото, довольно малочисленны и не проводят больших мероприятий.

По моему личному опыту, большинство корейцев не умеет расслабляться и развлекаться здоровым образом. Постоянно конкурируя за работу, они слишком сильно беспокоятся о своём социальном облике. У корейцев просто нет времени и энергии на то, чтобы иметь подходящее хобби, не говоря уже о том, чтобы посвятить себя капоэйре и начать вести классы с жёлтым поясом.

Зумби — удивительный человек, который очень любит капоэйру. Он был первым представителем школы CDO в Корее. От него веет такой уверенностью, что кажется, он ни на секунду не сомневается, что достигнет всего, что хочет.

Жизнь непредсказуема и полна сюрпризов, именно поэтому, находясь в Корее, я брала интервью у Зумби по Skype, а не лично. А дело всё в том, что Зумби в это время уехал в США. Если не ошибаюсь, то разница во времени была около 12 часов или даже больше, поэтому мне пришлось встать пораньше и, чтобы не разбудить соседей по комнате, пойти в кафе и смущать там корейцев своими разговорами, когда у Зумби был вечер предыдущего дня.

Интервью

Куриоза: Расскажи мне свою предысторию. Где ты родился? Где и когда начал заниматься капоэйрой?

Зумби: Я родился и вырос на Ямайке. В 2000 году, в возрасте 23 лет, я переехал в США, где почти сразу же начал заниматься капоэйрой. Это было в Беркли, в Калифорнии, с местре Марсело Каверинья в группе Mandinga. В то время использование названия Cordão de Ouro не было столь популярным, так что я, по сути, начал заниматься с мастерами CDO в группе с другим названием. Капоэйра стала моей страстью и была для меня мотивацией получения хороших оценок в университете: я разрешал себе заниматься капоэйрой по 4 часа в день, только если получал отличные оценки в университете!

В 2003 я начал тренироваться с местре Шикочи в Вальехо, Окленде и Сан-Франциско. Это были нелёгкие времена, поскольку Шикочи проводил занятия в разных местах и в разные часы, и я старался попасть на все, даже если они были далеко и заканчивались поздно.

Куриоза: Где и как ты начал преподавать капоэйру? Было ли это легко? Произошло ли это естественно?

Зумби: В 2005, когда у меня был жёлтый пояс, я начал преподавать капоэйру самостоятельно. Я едва ли получал какой-либо доход от преподавания, рассматривая это скорее как хобби, которое позволило бы мне организовать собственные тренировки в течение недели так, чтобы я проводил занятия в одном и том же месте в одно и то же время для своих учеников с понедельника по четверг и тренировался с большой группой с пятницы по воскресенье. Дисциплина и постановка целей всегда были важны для меня. Я наслаждался подготовкой каждого класса, объяснением капоэйры другим и оттачиванием собственных навыков через обучение.

Преподавание пришло легко, это часть обучения.

Куриоза: Кто вдохновлял тебя в капоэйре?

Зумби: Среди людей, которые меня вдохновляли и повлияли на мою капоэйру сильнее всего, 2 первых американских мастера: Беринжела и Шангу. Они гении в своём деле, потому что смогли достигнуть вершин во всех областях капоэйры и понять все её культурные и традиционные аспекты, даже не живя в Бразилии.

Куриоза: Почему и когда ты переехал в Южную Корею? Какова была ситуация с капоэйрой в Сеуле в то время? Какова ситуация сейчас?

Зумби: В 2009 году одна корейская компания предложила мне работу — слишком хорошую, чтобы отказываться. Таким образом я перебрался в Сеул и сразу начал искать занятия по капоэйре. Я нашёл группу под названием Filhos de Bahia. Руководителем группы был местре Ней Боа Морче. Их учителя звали Алегрия, но он временно прекратил преподавание, вместо него классы вела его жена. Мне не понравилось ходить на их классы, и я тренировался в зале один. В том же году один из учеников Алегрия открыл группу Muzenza. Я ходил на их роды и помогал с первым батизадо.

Вскоре после этого я открыл собственную группу, и на данный момент у меня не очень хорошие отношения с другими преподавателями капоэйры в Корее. Большинство из них никогда не покидали свою страну, никогда не были в Бразилии, поэтому у нас постоянные разногласия насчёт того, что и как нужно делать.

Куриоза: Что ты сделал, чтобы сформировать свою первую группу?

Зумби: Я приехал в Корею с жёлто-синим поясом, как эстажиариу.

Куриоза: Я знаю этот пояс как пояс монитора.

Зумби: На занятии, если у тебя жёлто-синий пояс, твой учитель говорит тебе, что делать, и ты показываешь всему классу. Тогда ты монитор. Однако, если у тебя нет мастера, который тебя учит, или, как в моём случае, ты являешься единственным представителем своей группы во всей стране, тебя называют эстажиариу.

Куриоза: Ну да, это имеет смысл.

Зумби: Итак, я тренировался в зале каждый день. Одна девушка всё время наблюдала за моими тренировками, и я предложил обучать её. Я сказал: «Если хочешь учиться, тебе нужно приходить каждый день в 6 утра и быть преданной делу». Так она и сделала. Вскоре она начала приходить со своей лучшей подругой. После классов у нас вошло в привычку пойти пообщаться куда-нибудь в кафе. Так я сформировал клуб капоэйры.

Мне повезло. Мой работодатель спонсировал клуб на $800 в месяц, которые я тратил в основном на музыкальные инструменты. Вскоре уже было недостаточно места для всех, чтобы тренироваться. Мы сняли акробатическую студию, которая стоила $2000 в месяц, бесплатно. И вновь это произошло потому, что владельцы студии хотели иметь хорошие партнёрские отношения с моим работодателем.

К тому времени ко мне ходило 50 учеников. Большинство из них были высокообразованными корейскими юношами и девушками в возрасте от 22 до 32 лет. Они все говорили по-английски. Поэтому мне было легко проводить классы, хотя я уже учил корейский.

Куриоза: Как у тебя обстояли дела с корейским языком?

Зумби: За 4 месяца я выучил 40% корейского языка, на котором я сейчас разговариваю. Оставшееся заняло более 3 лет.

Куриоза: Какие были основные моменты в твоей работе с капоэйрой в Корее? Случались какие-то драматические или трудные ситуации, когда тебе хотелось прекратить?

Зумби: Большая группа просуществовала 1 год. Множество людей уже знало обо мне и клубе, но некоторые из них не могли присоединиться, поскольку работали на конкурентов моего работодателя.

Это стало одной из причин, почему я решил создать настоящую группу и начать вести платные занятия в танцевальной студии. Это произошло в 2012 году. Верь или нет, но в этой студии у меня было всего лишь 6 человек. Я думаю, большинство людей просто не принимали капоэйру всерьёз и ушли, потому что им нужно было платить за занятия.

Куриоза: Как корейцы видят капоэйру? Почему они приходят на занятия?

Зумби: Корейцы — очень занятая нация, с высокой конкуренцией за хорошее образование и рабочие места. Они постоянно заняты какое-то сумасшедшее количество часов на работе или со своими семьями. Корейцы могут выбирать из большого количества видов спорта, но на самом деле им не нужно хобби. Некоторые находят своё увлечение и следуют ему. Но большинство просто пробует разные вещи и бросает их ради более приоритетных занятий, таких как работа и семья.

Так что для меня это было временем осознания горькой правды. Но, кроме этого, ко мне стали приходить иностранные ученики, желающие иметь хобби и сообщество, через которое можно социализироваться. И да, они были готовы за это платить.

Тогда я прикладывал много усилий для привлечения людей: делал уличные роды и распространял флаеры. И из небольшого количества иностранных учеников моя группа выросла до 55 человек, половина из которых были корейцами. Это лучшие годы группы, за которые я провёл 10 семинаров со многими мастерами, включая Шикочи, Акордеон, Чико, Кобра Манса, Кибе и многих других. В то время у меня в группе было 2 ученика с жёлтыми поясами и один монитор.

Примерно в 2015 году мне пришлось часто уезжать, чтобы присматривать за больным отцом. В то время мне хотелось тишины, я перестал ходить на вечеринки. Изменилась также моя манера преподавания капоэйры: я сфокусировался в основном на оздоровительном, а не боевом аспекте, добавил медитацию перед классами. Это было необязательным и бесплатным. Ученики начали уходить. Только те, кому действительно нравились капоэйра и я сам, остались со мной.

В 2017 я принял решение закрыть студию. Это было грустное время. С людьми, которые остались в группе, я переезжал с места на место каждые 2–3 месяца.

Но я нашёл новое увлечение — работа с криптовалютами, которая и сейчас остаётся моим главным занятием.

Куриоза: А каковы юридические аспекты преподавания капоэйры в Корее? Тебе нужно было предоставить какие-либо документы, чтобы проводить занятия?

Зумби: Что касается юридических аспектов, я создал официальную компанию. Чтобы стать учителем капоэйры в Корее, необязательно иметь специальное образование.

Куриоза: Кто основные конкуренты капоэйры в Корее?

Зумби: Я перестал думать о конкуренции между капоэйрой и другими видами спорта. Нужно просто дать людям возможность узнать о капоэйре и позволить им решить, хотят ли они этого в своей жизни.

Куриоза: У тебя рядом больше нет мастера, как ты сохраняешь мотивацию и развиваешь свою капоэйру?

Зумби: Мне не нужно, чтобы кто-то был постоянно рядом и мотивировал меня. Я развиваю свою капоэйру через преподавание.

Шикочи не ограничивал мою креативность, если мои методы обучения приносили хороший результат. А когда мастер был рядом, было нелегко. Он видел все мои ошибки и указывал на них.

Сейчас я работаю с местре Шангу. Он приезжает на мои семинары каждый год. В этом году мы ещё не назначали дату, потому что мои ученики ещё не выполнили свой учебный план.

Куриоза: У твоих учеников есть учебный план?

Зумби: Да. Я не просто учу капоэйре, я учу жизненным навыкам. Если люди не могут поставить цель и посвятить себя её достижению в капоэйре, то не смогут сделать этого и в жизни.

Я хочу, чтобы все мои ученики начали преподавать с жёлтым поясом. Я даю им цель, а способ её достижения они выбирают сами.

Куриоза: Каким ты видишь будущее капоэйры в Корее? Планируешь ли остаться в Корее на всю жизнь?

Зумби: Я планирую остаться в Корее и снова расширять свою группу. Также хочу преподавать капоэйру в США и на Ямайке.

Я получил свой профессорский пояс в 2015 году от местре Акордеонеа в Париже и полностью им удовлетворён. Я не хочу получать следующий пояс, так как не хочу той ответственности, которая придёт вместе с ним.

Куриоза: Какое место занимает капоэйра в твоей профессиональной и личной жизни?

Зумби: С 2000 по 2011 год капоэйра была для меня приоритетом. С 2012 первое место заняла медитация.

Приоритеты проявляются в том, чему я посвящаю своё время. Моё ежедневное расписание демонстрирует это наилучшим образом: в 6 утра я медитирую, затем в 7 тренирую капоэйру и иду на работу. Отношения и прочие вещи только после этого.

Капоэйра — это большой жаркий костёр. И ты должен уметь с ним обращаться. Капоэйра расширяет рамки человеческой жизни. Но следует быть осторожным, чтобы не позволить ей превратиться в то, что тебя отягощает.

Интересные факты:

— Зумби не учит детей. Он говорит, что слишком требователен по части дисциплины и ему не хватает гибкости, чтобы иметь детские группы.

— Он получил своё апелиду, потому что был «большим, чёрным и страшным».

— У него есть бразильский ученик. Да, ямаец учит капоэйре бразильца в Южной Корее. Это вызывает у меня улыбку.

Китай

Вторая остановка на нашем пути и моё самое тяжёлое путешествие в жизни.

Китай — страна непростая. Людей здесь слишком много, и это не просто статистика. Аэропорт и железнодорожный вокзал Шанхая переполнены. Только чтобы сесть в такси, мне пришлось отстоять в очереди 40 минут. Дороги, эстакады и мосты — многоуровневые и многополосные. Для скутеров и велосипедов есть отдельные полосы и даже туннели, потому что их тут тоже слишком много. Движение запутанное, хаотичное. Все бегут и едут, и кажется, что, если остановиться хоть на секунду, тебя переедут или затопчут. Цены варьируются от смешных до заоблачных. Многие иностранцы уверены, что в Китае все продукты — подделка. Kinder и Nutella здесь невкусные, например.

Для страны, которая заблокировала почти все крупные американские сайты и приложения, такие как WhatsApp, Instagram, Facebook и YouTube, здесь слишком много «Макдональдсов» и «Старбаксов». Иностранцев здесь тоже много. Всем приходится учить китайский, потому что по-другому тут не выжить. Китайцы не говорят по-английски ни в такси, ни в магазинах, ни в кафе. Поймать свободный Wi-Fi почти невозможно, без местной сим-карты и VPN привычным интернетом воспользоваться будет сложно.

Вся жизнь, общение, оплата абсолютно всего, доставка еды, заказ такси и даже госуслуги сосредоточены в приложении WeChat. Нет этого приложения — считай, что тебя в Китае тоже нет. Даже бомжи тут принимают деньги на WeChat!

А что же капоэйра?

История капоэйры в Китае началась в Италии. Да-да, именно там. И её мне только предстоит узнать, отправившись в Италию, потому как человек, который привёз капоэйру в Шанхай, а потом и распространил ещё в несколько городов, снова вернулся в Италию спустя много лет. Этого человека в основном зовут по имени — Диего. Его апелидо — Гихейро.

За неделю в Шанхае я посетила два занятия местной группы Capoeira Mandinga и была приятно удивлена количеством человек. Нас было около 20. Тренер, инструтор Виртуал, он же Нико, родом из Франции, проводил занятия на английском. Было ещё 2 девушки из других стран, остальные — китайцы. Уровень игры в роде и на инструментах у большинства был очень впечатляющий — видна хорошая база.

Заметки из Китая

Отыграв в субботней роде в Шанхае, со своими 2 чемоданами я отправилась в город Шеньчжэнь, это на границе с Гонконгом. Шеньчжэнь считается столицей часового дела в Китае. Об этом я узнала, переводя статью о производстве реплик часов в Китае, — забавное совпадение. Нечасто я работаю над текстами, которые имеют такое прямое отношение к моей жизни.

Итак, работать я ехала учителем английского в центр раннего развития… в котором ещё не было детей. Тем легче. Я сочиняла им уроки, много чего взяла из тренировок по капоэйре, которые мы проводили вместе с моим тренером Бирутой в Ростове-на-Дону. Я рубила ветку бамбука кухонным ножом, свисая со второго этажа, чинила принтер (на китайском, ага), рисовала фотоуголок для фестиваля середины осени и пыталась направить ребят на путь истинный в плане здорового питания (ну нельзя каждый день только жареное, острое и солёное есть, пусть даже это овощи). Я зачем-то показывала двухлетним детям презентацию про Вьетнам, хотя они даже не понимают, что такое страна. Там же пришлось научиться красиво и выразительно читать сказки на английском и записывать всё это на видео.

В Шеньчжэне много зелени, даже слишком. А ещё высокая влажность, тропические ливни, машины «Тесла», проезжающие каждые 5–10 минут, и огромное количество иностранцев. В отличие от Южной Кореи, где все иностранцы живут в основном в Сеуле, в Китае их можно найти почти везде.

Перед отъездом из Шанхая я прогулялась до кафе с капоэйристом по имени Бос, который ушёл из группы Mandinga и был сам по себе. Он, как и Нико, дал мне контакты капоэйристов в Шеньчжэне. Для меня большой радостью было уже то, что они вообще там есть.

Первый, кому я написала, был парень по имени Мэтью из Франции, занимавшийся ранее в группе Capoeira Ginga Nago, а в момент моего пребывания в Шеньчжэне — в группе Capoeira Brasil под началом местре Шумбинью. Мастер родом из Австралии и на тот момент жил в Гонконге. И да, каждое воскресенье он приезжал в другой город, и вообще-то фактически в другую страну, чтобы провести занятие по капоэйре.

В первую неделю случилось 3 вещи:

1. Я нашла ещё двух капоэйристов: парня из Португалии из группы Rabo de Arraia по имени Тиаго и его девушку из Бельгии из пекинского филиала группы Mandinga по имени Юни. Тиаго проводил бесплатные классы в холле университета 2 раза в неделю. Я пришла к ним в пятницу.

2. Меня пригласили на бразильскую вечеринку в субботу вечером и добавили в городской чат по капоэйре, где эта самая вечеринка обсуждалась. Мастер спросил, кто туда идёт, и я была первая, кто ответил. Дальше — больше. Сказали, что первые 6 человек, которые вызовутся выступить, получат талоны в буфет. Бразильская еда. Вся. Даже шашлык. Бесплатно. Я была готова, но меня ещё никто в глаза не видел, поэтому в список меня не включили.

3. В воскресенье я пошла на тренировку к мастеру. Capoeira Brasil — классические представители стиля Режионал. Ну что, там было много ударов, подножек и своеобразный «Последний герой» — кто дольше всего продержится в игре. Я осталась один на один с учеником мастера в последнем раунде, и когда игра уже стала совсем однообразной и некрасивой, а моя голова пульсировала и была готова взорваться от перегрева, я сдалась.

А теперь по порядку.

Тиаго и Юни — замечательные люди и капоэйристы. Они познакомились в Испании, когда Юни пришла на мероприятие местной группы по капоэйре, о которой раньше ничего не слышала. Тиаго был там. Ну так и завертелось. Он приезжал к ней в Бельгию, потом в Китай, где она работает в университете уже много лет. Потом он приехал и остался.

На момент нашего знакомства Тиаго находился в городе меньше полугода, но уже работал в спортклубе и преподавал капоэйру детям, подыскивая студию для взрослой группы. Его тренировки были очень хороши, и моей единственной претензией было: «Как, уже всё? Почему так мало?»

Из разговоров с Тиаго я узнала кое-что о капоэйре в Португалии, о европейском португальском и ещё больше захотела посетить эту страну.

На тренировках Тиаго я встретила ещё нескольких учеников из других стран и групп. Было очень интересно. У каждого своя история, смесь культур, несколько иностранных языков — ах! Пишу это, и аж мурашки по коже от того, как это круто: вот так через капоэйру соприкасаться с другими мирами, личностями и культурами и всё равно чувствовать себя как дома.

Вечеринка.

«Ну а что про вечеринку-то рассказывать?» — спросите вы. Все выступают, все ходят на вечеринки. А что вы скажете на то, что на выступление собрались 6 человек из 5 разных групп и из 6 разных стран? И мы зажгли все вместе так, как будто знали друг друга целую вечность, как давние друзья.

Я вот такого нигде не видела. На фоне этого факта даже вкуснейшая бразильская еда потеряла свою важность. Местре Шумбинью вёл шоу, пел и играл на беримбау. А мы без всякой подготовки просто выполняли его указания. Всё прошло как по маслу. Люди хлопали, охали и восхищались. Было даже два добровольца, которые выучили пару движений и позабавили публику своей импровизированной дракой.

Изначально меня не было в списке выступающих, но им не хватало одного человека, а я как раз взяла с собой белые штаны и белую футболку с лого CDO на всю спину. Все каким-то чудесным образом взяли именно белые футболки. У каждого были белые штаны с лого своей школы:

— Местре Шумбинью — Capoeira Brasil — Австралия;

— Таф — Capoeira Brasil — Великобритания;

— Мэтью — Capoeira Ginga Nago — Франция;

— Тияго — Rabo de Arraia — Португалия;

— Юни — Capoeira Mandinga — Бельгия;

— Я (Куриоза) — Cordão de Ouro — Россия.

Ради таких моментов стоит жить!

Закончилось всё, конечно же, душевными разговорами про: кто откуда приехал; какую школу представляет; кто как оказался в Китае и т. д.

Тренировка в группе Capoeira Brasil.

С опозданием, но я доехала на тренировку. Мастер ведёт занятия с юмором, но заставляет попотеть большим количеством повторений. Среди нас был аж один китайский ученик. Также была ещё одна русская девушка и всё те же лица: Таф и Мэтью.

На той тренировке я как никогда ощутила себя не в своей тарелке. Это была не моя капоэйра. Сам подход оказался совершенно другим. Хотя надо признать, что такие занятия необходимы на регулярной основе, чтобы научится играть быстро и сильно на новом уровне.

Инструтор Виртуал

Это интервью я взяла с целью составить общую картину того, в каком состоянии находится капоэйра в Китае. Ниже я пересказала всё, что мне удалось узнать от Нико.

Куриоза: Расскажи, как появилась Capoeira Mandinga в Китае?

Нико: Официально Capoeira Mandinga Shanghai была образована в 2008 году. После она появилась в Пекине и после этого на Тайване.

Затем один из учеников, который, кстати, из России и начинал вместе со мной, переехал в Ханчжоу (город в часе езды от Шанхая). Там люди уже занимались капоэйрой, но это была очень маленькая группа, не связанная ни с кем. Через некоторое время они тоже захотели присоединиться к группе Capoeira Mandinga.

Помимо этого, есть один парень в Хэфэе, у которого уже 3 или 4 ученика. Одна девушка из Ханчжоу также переехала в город недалеко от границы с Таиландом — у неё уже около 10 учеников. Таким образом, капоэйра есть в 3 крупных городах, и ещё 2 маленькие группы в городах поменьше. В Шанхае сейчас 2 группы Capoeira Mandinga. Человек, переезжавший в Ханчжоу, вернулся и открыл собственную группу. Теперь две группы встречаются на субботних открытых родах раз в месяц.

Этого тренера из России зовут Алекс, апелидо — Шупатета. В его группе занимается от 5 до 15 человек, а в моей — до 25, в зависимости от дня недели. Ученики из группы Capoeira Brazil тоже приходят на субботние открытые роды.

Куриоза: Многие ученики уехали из Шанхая и открыли группы в других городах. Были ли все эти ученики достаточно продвинутыми, чтобы самостоятельно начинать учить взрослых?

Нико: Когда Диего приехал в Шанхай в 2005 году, он занимался капоэйрой всего 3 года. Он не нашёл здесь ни одной группы капоэйры и спросил у своего мастера в Италии, можно ли ему начать преподавать. Мастер сказал, что нельзя и что его единственный путь — прекратить заниматься капоэйрой.

Диего не послушал своего мастера и начал преподавать. Затем они пригласили местре Марсело и стали частью группы Capoeira Mandinga. Так что, когда Диего начал, у него был только жёлтый пояс, который впоследствии много лет был самым высоким поясом в Китае. Но затем пришли ребята из группы Capoeira Brazil, и у них был более высокий уровень. Сам Нико начал учить с тёмно-зелёным поясом. Он учил тому, что знал.

Потом, когда ты уезжаешь в другой город и там нет капоэйры, что тебе делать? И ты такой: «Привет, у меня 3 года стажа в капоэйре, хотите попробовать?» Так всё и начинается.

Куриоза: Какие пояса у твоих учеников?

Нико: В группе самый высокий уровень — это жёлтый пояс. Половина людей в моей группе начинали с Диего, а все новички — со мной.

В Шанхае есть ещё один парень, более продвинутый, чем я. Его зовут Бос, он из США. Вначале он занимался в группе Mandinga, но решил уйти. Сейчас он не связан ни с одной группой. Он преподаёт капоэйру в зале и поддерживает все роды.

Профессор Гихейро (Диего) — Шанхай, Китай

***

Я уже говорила, что Диего вернулся в Италию. Сейчас он проживает в Милане со своей женой Элисой (инструтора Принцесса). С ней я познакомилась на семинаре в Милане в октябре 2019 года. Там было несколько человек в форме с эмблемой Capoeira Mandinga. Я совершенно никого не знала из их группы в Италии, поэтому подошла поздороваться и рассказать о своём желании посетить их тренировки. Элиса, как оказалось, знала о моём существовании. Я рассказала о своём проекте и о том, что хочу познакомиться с Диего и взять у него интервью. В те же даты сам Диего был на семинаре в Шанхае со своей группой.

Надо сказать, что переезд Диего в Италию во многом стал решающим фактором, который убедил меня в необходимости поездки в эту страну. Я жаждала поехать туда почти каждый год, но что-то не получалось. Я столько слышала об Италии, что казалось, я там уже бывала. Тогда я поняла, что без визита к Диего мне не удастся закончить главу о капоэйре в Китае. Более того, там же проживали другие очень талантливые капоэйристы, с чьей историей я бы хотела познакомиться.

И вот долгожданная встреча с Диего состоялась. Помню, это был вечер вторника, я очень долго шла по тёмным прохладным улочкам Милана, ругаясь на нескончаемую брусчатку, в которой постоянно застревал мой небольшой чемоданчик. Не без труда я нашла вход в спортивный зал, знакомых лиц не было видно. Меня пропустили в раздевалку, но дальше я не понимала, куда идти, а никто не понимал меня. Когда мы наконец нашлись, я очень удивилась, насколько же приятным и скромным оказался Диего. Таких милых людей ещё стоит поискать.

Диего очень улыбчивый, открытый и простой человек. Я бы никогда не заподозрила, что за мягким и добрым лицом скрывается такая сила и невероятная история. Когда я понимаю, какую работу он проделал и в Китае, и в Италии, каких успехов добился в капоэйре, мне хочется аплодировать стоя и кричать «браво!»

Интервью

На первой тренировке во вторник я сидела в уголочке и смотрела на занятия — кажется, у меня тогда была температура, голова раскалывалась. К счастью, мы договорились встретиться пораньше перед следующей тренировкой в четверг для проведения интервью.

Так и получилось. Мы встретились в холле спортивного центра до тренировки. С Диего была его жена, Элиса, которая дополняла некоторые ответы. Диего так быстро и чётко отвечал на вопросы, как будто ему их задавали регулярно.

Присаживайтесь поудобней и наслаждайтесь этой невероятной историей.

Куриоза: Откуда ты? Когда начал заниматься капоэйрой? Чем занимался ранее?

Диего: Я из Италии, из Неаполя. Начал заниматься капоэйрой в 2001 году. До этого 4 года занимался дзюдо, участвовал в соревнованиях. Потом получил травму плеча и решил заняться другим видом спорта. Тогда я учился в университете. Мне было 19–20 лет. Мой друг предложил попробовать капоэйру. Мы пошли на тренировку вместе и начали заниматься у тренера по имени Тату в группе Balanço do Mar. Раньше эта группа в Неаполе называлась по-другому, это её название сейчас. Я тренировался там почти 3 года. Потом я провёл 6 месяцев в Пекине, в 2004 году, но там я не занимался капоэйрой. Затем я вернулся в Италию, в Неаполь. А в сентябре 2005 года переехал в Шанхай.

Куриоза: А почему Шанхай? Почему Китай?

Диего: В университете я изучал международные отношения и китайский язык, так что я ездил туда учиться. А в 2005 году я поехал в Шанхай потому, что выиграл грант итальянского министра иностранных дел. Когда я приехал, повсюду искал капоэйру. Я ходил в бразильские рестораны, и один бразилец, официант, рассказал, что есть парень, занимающийся капоэйрой по выходным в парке. Я пошёл туда и нашёл этого парня. Он был там с группой людей. На самом деле, он уже собирался уезжать и попросил меня и ещё юношу из Франции продолжить занятия. Изначально это была просто группа людей, которая тренировалась по субботам или воскресеньям, раз в неделю, когда не было дождя. И мы продолжили обучать их.

Я показывал только базовые вещи, поскольку мой учитель преподавал только их. Мы тренировали очень простую капоэйру и подолгу зависали после класса, у нас была очень хорошая атмосфера.

Когда пришла зима, один парень, англичанин, предложил использовать зал в его университетском кампусе. Мы отправились туда и стали тренироваться раз в неделю, платя аренду совместно. У нас были лёгкие часовые классы, а затем мы шли куда-нибудь выпить. Такая атмосфера привлекает множество людей. На занятия приходило человек 20, все экспаты, иностранцы со всего мира. Это было действительно здорово.

Но капоэйра была… скажем так… плохая — только техническая часть.

Куриоза: Вы занимались тогда музыкой?

Диего: Да, мы занимались музыкой. Я старался изо всех сил. На самом деле, тогда я самостоятельно научился играть на беримбау. Я знал основные песни, это был вызов для меня. Мне нужно было вести роды, так что для меня музыка всегда шла вместе с капоэйрой.

Один ученик, итальянец, был реально продвинутым в плане движений, но для него капоэйра не связана с музыкой, так что мы с ним так и не нашли общий язык. Он был мне нужен ради его движений, я хотел, чтобы он приходил на занятия, но этого так и не произошло — ему просто нравились движения, он не был капоэйристом.

Дальше было вот что. Я вернулся в Италию на каникулы, это было в 2007 году, и мастер нашей группы, Лимао, проводил семинар в Неаполе. Я заплатил, поддержал класс, а в конце семинара Лимао указал на меня и сказал: «Я слышал, что ты учишь капоэйре и занимаешься ей в Китае, но там нет мастера. Я не думаю, что это хорошая идея. Ты не должен учить тому, чему научился здесь, и не должен заниматься капоэйрой без мастера».

Получается, что меня выгнали из группы потому, что, по словам Лимао, я должен был прекратить заниматься капоэйрой в самом начале из-за того, что в Китае не было мастера. Так и закончилась история с той группой.

А в конце 2007 года я познакомился с местре Марсело. Он связался со мной, прислал мне письмо по электронной почте. Он сказал, что едет в Японию, что нашёл нашу группу в Шанхае через интернет и может провести для нас мастер-класс.

Куриоза: Но как он вас нашёл?

Диего: Он нашёл нас через интернет, у нас там была группа и email-адрес. Ему стало интересно. Он был в Азии и хотел посмотреть, что происходит в этой части света. Тогда ещё не было Facebook, не было социальных сетей. Я понятия не имел, кто он такой. Во-первых, потому что я не так много знал о капоэйре, и во-вторых, интернет был не особо развит. Так что я реально боялся приглашать бразильца в Шанхай. И оплачивать перелёт — это было нечто, о чём я раньше никогда не думал. Но каким-то образом мы пришли к соглашению: я поверил ему, он поверил мне. Так что мы купили ему билеты в Шанхай, он провёл семинар. Нас было человек 20–25, мы были просто группой друзей.

Он провёл мастер-класс, и это было впечатляюще — и для меня, и для всех остальных. Я никогда не видел столь красивой капоэйры. Марсело было за 40, и, я думаю, он был в своей наилучшей форме. Какое бы движение он ни делал, от джинги до макаки, это было великолепно, это было нечто, чего я никогда не видел. Моя капоэйра была ограничена тем, чему я научился в Неаполе.

Куриоза: Что это была за капоэйра?

Диего: В основном Режионал. К тому же мой стиль был очень-очень плохим. Я всё ещё борюсь, чтобы от него избавиться.

Это стало для нас действительно серьёзным откровением. Мы были вдохновлены Марсело, а также его философией капоэйры, его идеей, его видением капоэйры. Я подумал: «Ок, это то, что я искал в капоэйре». Возможно, я чувствовал, что в этом виде боевого искусства есть нечто большее, но никогда этого не знал, так как был в другом мире. В конце выходных мы поговорили, и у нас возникла связь. Мы договорились, что станем частью его группы, Mandinga, и он будет нас поддерживать. И это была поддержка не просто на словах.

В марте 2008 года, через 4 месяца после семинара, Марсело прислал в Шанхай контра-местре, мексиканца Сипо, и он вёл классы каждый день в течение 3 месяцев. Он был реально хорош, реально крут. Группа уменьшилась наполовину, потому что классы были слишком жёсткими, но люди, которые остались, по-настоящему научились капоэйре, поняли капоэйру Mandinga, поняли, что значит заниматься ей. Это было словно идти сквозь огонь, и мы реально через это прошли.

После этих 3 месяцев мы пригласили ещё двоих преподавателей из группы местре Марсело. Это были муж и жена: профессор Маркао и контра-местра Батачинья. Они приехали в Шанхай ещё на 3 месяца, с июля по сентябрь. Маркао и Батачинья помогли нам организовать наше первое батизадо, которое мы провели в сентябре. Они обучали очень техничной капоэйре, полностью в стиле Mandinga/Cordāo de Ouro. Такое полное погружение с ними было очень важным.

Куриоза: Какой пояс ты получил на том батизадо?

Диего: Жёлтый. Мой первый в жизни пояс был жёлтым, потому что у моей старой группы тоже ещё не было батизадо. Так что до этого у меня не было никакого пояса.

Куриоза: Но это было уже после примерно 5–7 лет в капоэйре?

Диего: После 7 лет. Но я бы не стал считать это за 7 лет, так как первые три года были для меня потрачены впустую. Когда я преподавал в Шанхае, я учился, возможно, какой-то плохой технике игры на беримбау, а в капоэйре освоил лишь некоторые удары. Я был просто вовлечён в капоэйру, двигался, но на очень базовом уровне.

Впоследствии в течение последующих лет мы приглашали и других учителей из школы Mandinga. Но для меня те 6 месяцев стали ключевыми. Я делал записи каждый день на каждом классе, так что у меня был материалы на годы. Всё, что я делал после этого, — перекомпоновывал что-либо из тех материалов.

Куриоза: Значит, ты тогда решил остаться в Шанхае?

Диего: Да, я нашёл стажировку, а в 2007 году меня взяли на работу в банк. Я работал там и преподавал капоэйру по вечерам.

Куриоза: Каковы были главные моменты в развитии твоей группы в Шанхае?

Диего: Первое батизадо было, конечно же, важным этапом. Затем, я не помню точно, в каком году, одна девушка, Морена, одна из моих учениц, которая тренировалась со мной почти с самого начала, переехала в Пекин. Это было в 2011 или 2012 году. Там была группа людей, которые всегда приходили на наши семинары. Они боролись за то, чтобы продолжить тренироваться и хотели стать частью Mandinga, но мы так и не смогли это организовать. Морена уехала туда и возглавила их, начала вести классы. Они организовали группу, очень выросли и стали частью Mandinga.

Другой момент — когда Алекс Шупатета переехал в Ханчжоу и открыл там группу. Это было очень забавно. Первый раз он пришёл на мой класс в 2008, говоря по-китайски. Он не знал английского, и его единственным языком, помимо русского, был китайский. Я знал китайский, так что вначале мы общались на китайском. Он уже был влюблён в капоэйру, просто суперувлечён, и он выучил английский и португальский. И когда он переехал в Ханчжоу, начал там преподавать. Сейчас Алекс снова в Шанхае, но группа в Ханчжоу по-прежнему существует.

Группа в Пекине тоже существует, но Морена теперь преподаёт в Исландии — её муж из Исландии.

Ещё одно очень важное для Mandinga событие случилось, когда на мой класс пришёл тайваньский капоэйрист. Я думаю, это было в 2009 или 2010 году. После занятия он сказал, что ему понравилась энергия, атмосфера того класса. Сообщил, что есть несколько человек на Тайване, которые тоже занимаются капоэйрой, но у них некоторые сложности с другими группами там — не нравятся их стили. И он хотел бы узнать о нашей группе больше.

Я сказал: «Хорошо, приходите на наше батизадо, чтобы мы могли поговорить с местре Марсело». Трое из них приехали на наше батизадо, второе или третье, и попросили разрешения присоединиться к группе. В общем, мы начали их поддерживать, чтобы они могли стать частью группы Mandinga. Насколько я помню, мой первый семинар на Тайване был в 2011 году, их было 9 человек, совсем новичков. Потом, когда я уехал из Китая в 2015 году, я ездил туда в августе — там было уже около 70 учеников, уровень капоэйры просто взлетел. Они делают великолепную работу. Люди со всей Азии приезжают на их семинары, потому что они суперклассные. У них прекрасная атмосфера, сильная энергия, и они очень хороши в капоэйре.

Куриоза: Мне нравятся их прошлогодние футболки.

Диего: Да, они погружены во все эти дизайны и маркетинговые фишки, но и в капоэйре они тоже очень хороши. Они по-настоящему увлечены. Я видел их в самом начале, и каждый раз, когда вижу теперь, замечаю, какую великолепную работу они проделали.

Ещё одна веха — когда я стал инструктором в 2012 году и затем профессором в 2015. Это была моя форматура. Также важным событием оказались мои персональные тренировки с Идо Портал, я дважды приглашал его в Шанхай в 2011 году.

Куриоза: На семинар?

Диего: Да, тогда он ещё не был знаменит. Я имею в виду, что он был известен только в сообществе капоэйры. Он провёл семинар в марте 2011 года и в сентябре. И, скажем так, он был на другом уровне.

Он очень интересный человек, и я стал его учеником — прошёл онлайн-обучение с ним и много семинаров. За 3 года он изменил моё тело, мой взгляд на ограничивающие вещи, обучил, как беречь себя и разным техническим моментам.

Куриоза: На один из моих вопросов я уже получила ответ от Нико, когда разговаривала с ним, но всё же спрошу и у тебя. Когда ты приехал в Китай, какова была ситуация с капоэйрой в целом и как она изменилась сейчас?

Диего: Когда я переехал в Китай в 2005 году, капоэйры не существовало, никто не знал о ней, кроме некоторых бразильских официантов в бразильских ресторанах. Единственные люди, которые знали, были те 10 человек в парке.

В китайском сообществе никто никогда не слышал о капоэйре, у нас было всего два китайских ученика в 2008 и 2009 году — супружеская пара. Я не знаю, откуда они узнали о капоэйре, но они стали нашими первыми китайскими учениками и всё ещё тренируются с нами сегодня. У супруги сейчас жёлтый пояс, после 10 лет. Да, мы очень консервативны в плане поясов.

Но потом, в 2010 году, на «Шанхай Экспо» через кое-каких друзей нам удалось сделать 2 или 3 показательных выступления в бразильском павильоне. Так что это рекламировалось везде: в метро, в журналах и т. д. И это то, как китайцы стали смотреть на капоэйру: танец, боевое искусство, что-то бразильское. После 2010 года у нас стало появляться больше китайцев, но тем не менее…

Куриоза: Были в основном экспаты, да?

Диего: До 2009 года это были только экспаты, потом появились 2 китайца. Сейчас китайцев больше, но и иностранцы тоже есть.

Куриоза: Да, я видела. Когда ты приехал в Китай, ты уже говорил по-китайски?

Диего: Да, потому что сначала я ездил на 6 месяцев в Пекин и научился там.

Куриоза: И ты вёл классы на?..

Диего: На английском. Я вёл занятия на английском большую часть времени, пока количество китайцев среди учеников не перевесило. К моменту отъезда я преподавал в основном на китайском.

Затем в 2015 году я переехал обратно в Италию, в Милан. Я тренировался 6 месяцев с Надавом, а затем в сентябре 2016 года пара учеников, которые занимались у меня в Шанхае, переехали в Милан.

Куриоза: Переехали? Или просто посетили?

Диего: Нет, переехали, потому что там был парень, итальянец из Милана, он занимался капоэйрой в местной группе, потом переехал в Шанхай на один год и тренировался у меня. Группа здесь была закрыта, так что, вернувшись, он сказал, что мне нужно опять начать учить капоэйре, потому что он не хотел возвращаться в ту группу и хотел тренировать «мою» капоэйру.

Таким образом, со мной, моей женой, с ним и его девушкой на тот момент нас было уже четверо. Я сказал: «Окей, давайте попробуем». Я не знал, к чему это приведёт, но решил попробовать. Я не планировал продолжать учить капоэйре, когда вернулся в Италию.

Куриоза: Серьёзно? Ты не планировал преподавать?

Диего: Ну да, я планировал проводить тренировки, но не преподавать, я не хотел снова большой вовлечённости. Потому что это серьёзная вещь — быть ответственным за группу. Группа может быть огромной или быть ничем, если ты не воспринимаешь её серьёзно. Однако, если ты не воспринимаешь её серьёзно, то столкнёшься с последствиями.

Итак, мы начали с 4–5 человек. Сейчас в группе 20 человек, они счастливы: некоторые из них сильно увлечены, некоторые меньше, но всем весело.

Куриоза: Надав сказал, что 2 его ученика ушли к тебе?

Диего: Да.

Куриоза: Он вроде бы сказал своим ученикам: «Если вам не нравлюсь я, идите к Диего».

Диего: Да, такое случается, что у некоторых учеников могут быть сложности с группой или с учителем…

Куриоза: Или с местом или метро…

Диего: С чем бы то ни было. Лучше пусть продолжают тренироваться с кем-нибудь ещё, чем прекратят тренировки.

Я имею в виду, что в Шанхае у меня было порядка 10 тысяч учеников за 10 лет, кто тренировался хотя бы один раз. Они все уехали из Шанхая через некоторое время (я говорю об экспатах), и для меня важно, чтобы они продолжили заниматься.

Куриоза: Да, вот что происходит, когда в группе одни экспаты.

Диего: Да, это было жёстко. Они достигали хорошего уровня, а затем уезжали, достигали хорошего уровня, а затем уезжали. Это до сих пор расстраивает…

Элиса: Были люди, которые приходили и уходили, но было и ядро группы, люди, которые всегда занимались.

Куриоза: А вы, ребята, встретились на капоэйре?

Диего: В Неаполе мы учились вместе в университете. Мы не были в одном классе, но она изучала китайский. Когда мы встретились, в тот же день я сказал ей: «Знаешь, завтра будет уличная рода капоэйры». И пригласил посмотреть роду.

Элиса: Я не пошла.

Диего: А она не пошла.

Элиса: Я знала о капоэйре, но не думала о том, чтобы заниматься ей.

Куриоза: А потом ты переехала в Шанхай?

Элиса: Да, Диего переехал первым, а я через несколько месяцев.

Диего: И начала заниматься капоэйрой через год после этого.

Элиса: Вначале я просто ходила на занятия в университет, изучать китайский, но потом подумала, что нужно заняться каким-нибудь спортом. А Диего всегда ходил в парк, и я захотела посмотреть, что там такого интересного.

Куриоза: А теперь ты инструктора?

Элиса: Да.

Куриоза: Неплохо. Вернёмся к Шанхаю. Какой легальный статус тебе нужен, чтобы вести классы и снимать зал? Никакого?

Диего: Нет, в Шанхае тебе ничего не нужно, просто преподавай. Я вовремя платил аренду наличными и вёл классы. Да, ничего не нужно было делать: ни статуса, ни регистрации, ни ассоциации. Ничего, ноль.

Куриоза: Ты работал над тем, чтобы привлечь больше учеников, или они просто приходили потому, что знали кого-то или слышали о тебе?

Диего: Вначале приходили только друзья друзей. Так что это в основном распространялось из уст в уста. Кроме того, конечно, были журналы для экспатов, где мы размещали свои новости. Потом через нетворк… Вначале у нас был замечательный нетворк. Знаешь, в 2016 году во время чемпионата мира мы показывали капоэйру среди ночи, когда играла Бразилия. И мы показывали капоэйру с бразильским сообществом. У нас было множество контактов!

Элиса: Мы также делали выступления в местных школах.

Куриоза: Вы тренировали детей?

Диего: Вначале нет. Потом появились детские классы. Элиса начала учить детей. Так как мы все работали, единственным днём была суббота. Так что она учила детей по субботам, перед нашим регулярным классом. Это всё ещё происходит в Шанхае в том же формате. Но учить детей никогда не было моим.

Куриоза: Теперь, насколько мне известно, там есть группа Capoeira Brazil. Когда они появились, вы общались или ты оставался сам по себе?

Диего: Там был инструктор Танки, классный парень. Я не помню, в каком году они приехали в Шанхай. Я был слегка обеспокоен или напуган, но они оказались очень славными людьми, у меня с ними никогда не было проблем. Я ходил на их семинары, они ходили на наши. У нас всегда были хорошие отношения.

Элиса: Их стиль серьёзно отличается от нашего, так что это было на самом деле весело — иметь возможность тренироваться совсем по-другому.

Куриоза: Да, что-то свежее. Были ли у тебя какие-либо кризисы в капоэйре, когда ты сомневался или хотел прекратить?

Диего: Иногда… Иногда да, я был подавлен. Особенно когда я тренировался с Идо Портал. Я тренировался 4 раза в день!

Куриоза: Четыре раза в день?!

Диего: Да. Утром я тренировал мобильность, плечи, затем шёл на работу, во время обеденного перерыва я делал силовые упражнения, потом опять работа, затем я возвращался домой и тренировал стойку на руках. Потом я шёл вести класс, там же я вёл персональные тренировки, но только некоторое время. Так что да, периодически я был очень уставшим, принимая во внимание всё это. Но большую часть времени я раздумывал о том, чтобы бросить работу и заниматься только капоэйрой. Так что кризис был преимущественно с другой стороны.

Потом я решил сохранить работу для стабильности, чтобы продолжать наслаждаться капоэйрой и не зависеть от неё. Потому что я знаю, что это в любом случае рискованный бизнес. Я не хочу зависеть от своего тела.

Куриоза: Ты уже много рассказал о своих учениках, но кто твои китайские ученики? Почему они пришли? Чего они ищут? Они молодые или в возрасте?

Диего: В основном им от 20 до 30 лет. Я думаю, у них множество причин. В капоэйре много свободы, импровизации, креативности, а китайцы заучивают вещи. Они занимаются чем угодно, кроме творчества. Просто, чтобы научиться читать и писать, им приходится запоминать множество знаков, так работает их образовательная система. Так что у них хорошо получается запоминать последовательности и выполнять удары. Но они не особо спортивны — они ничем не занимаются, будучи детьми.

Проблемы начинаются, когда им нужно играть капоэйру. Это хуже, чем объяснять ребёнку, что делать. Без правил они реально теряются. Так что многие думают, что капоэйра может быть им полезной, чтобы иметь определённый уровень свободы, импровизировать, творить, находиться там, где не нужно следовать правилам.

Это то, в чём они гораздо медленнее, чем в заучивании. Но однажды они приходят к пониманию. У меня была сильная группа из 4 китайских учеников, которые действительно всё поняли. Потом все они прекратили заниматься, кроме одного, он тоже начал преподавать в Шанхае. Так что, когда они однажды понимают капоэйру, они могут быть так же хороши, как и любой другой.

Куриоза: А как насчёт португальского языка, песен, музыки? Они это легко понимают?

Диего: Нелегко, но те, кто хочет научиться музыке, те учатся, они запоминают. Возможно, их произношение несовершенно, но они запоминают песни.

Куриоза: Как у них с инструментами? Они музыкальные люди?

Диего: Некоторые из них да. Когда я приехал в Италию, я думал, что теперь будет легко, но оказалось не так — это реально зависит от людей. Китайцы не хуже и не лучше.

Куриоза: Что для тебя капоэйра? Какое место она занимает в твоей жизни?

Диего: Капоэйра — это часть моей жизни. Постепенно она становилась всё более и более важной. Со временем я осознал, насколько полезна она для моего разума, больше, чем для тела. Мои решения по поводу работы базируются на возможности продолжения тренироваться и преподавать капоэйру. Она определённо является наивысшим приоритетом в моей жизни.

Куриоза: Каким ты видишь будущее групп в Шанхае и Милане? Какие-нибудь планы или проекты?

Диего: Группа в Шанхае/Китае будет расти. Она уже растёт, и по мере вовлечения местных в преподавание и продвижение группы она будет увеличиваться быстрее. Я беспокоился, когда уехал, но сейчас я вижу, что Нико, Алекс и все остальные делают хорошую работу, сохраняя базу. Группа будет становиться больше и сильнее, но я надеюсь, не слишком быстро, чтобы можно было направлять вещи в нужное русло.

Что касается Милана, я просто хочу продолжать получать удовольствие, тренируясь и преподавая капоэйру в моей группе. Я опираюсь на десять лет опыта в Китае для оптимизации своего преподавания, чтобы позволить ученикам расти быстрее. Я реально стараюсь выжать максимум из наших 90-минутных классов. Я хочу, чтобы у меня было больше продвинутых учеников, чтобы было кому помогать в проведении классов и объяснении другим ученикам. Сильное ядро из продвинутых учеников — это ключ к тому, чтобы группа была стабильной. Это потребует времени, но я не спешу.

Куриоза: Как ты себя чувствуешь, не имея учителя рядом? Кто или что даёт тебе вдохновение или идеи насчёт твоих собственных тренировок и капоэйры?

Диего: Я преподавал в одиночку в Китае с менее чем 3 годами опыта в капоэйре (за которые я выучил только базу). Сегодня у меня много материалов. Идеи для классов я беру везде: у учеников (ошибки или игры), на семинарах, у приглашённых гостей, из секвенций мастеров, из видео, публикуемых другими капоэйристами и т. д.

Что главным образом направляет мои классы? Это наблюдение за моими учениками, попытка понять, что им нужно тренировать, чтобы улучшить их игру, каковы их слабые места и т. д. Часто их слабости совпадают с моими…

Куриоза: Самый запоминающийся или смешной момент в твоей жизни в капоэйре?

Диего: Я наслаждаюсь каждым моментом своей жизни в капоэйре. У меня было так много и прекрасных смешных моментов, и забавных учеников. Невозможно вспомнить какой-то специфический эпизод.

Куриоза: Люди, которые сильнее всего повлияли на твою капоэйру?

Диего: Их слишком много. Я упомяну только троих: местре Марсело, напрямую или опосредованно через своих учеников; контра-местре Сипо, который был первым нашим гостем в 2008 году и провёл три месяца супержёстких классов, — это определённо придало форму моей капоэйре и позволило мне понять, что значит тренироваться; Идо Портал — его знания и манера мышления изменили мой подход к движению и к жизни в целом. Я научился столь многому, и моё тело перестроилось. Сегодня я всё ещё использую его метод для собственных тренировок и когда преподаю.

Гонконг

В Гонконг я ехала уже счастливая — там аж 2 группы CDO!

Надо сказать, что дорога до Гонконга из Шеньчжэня на поезде заняла 12 минут. Прохождение пограничного контроля — полчаса. Обычно я трачу столько времени, чтобы просто из дома на работу добраться, а тут в другую страну за 12 минут доехала!

Мне нужно было продлить визу в Китай, и я выехала в Гонконг всего на несколько часов — побродить по городу и, конечно же, сходить на тренировку по капоэйре!

А пошла я к монитору Казу. Казу родился в Японии и учился в Бразилии, там начал заниматься капоэйрой и работать с грандже местре Сисеру, переехал обратно в Японию, открыл там группу, переехал в Гонконг и открыл группу там. Фух! Вроде ничего не пропустила. Когда я приехала к Казу, он преподавал всего пару месяцев. На момент моего визита там была одна девушка из Португалии, которая раньше занималась капоэйрой, и 3 ученика из Японии, они были совсем новички.

После занятия мы пошли попить кофе и поболтать. Пришла девушка Казу. Она оказалась ученицей инструторы Зоиньо, которая, в свою очередь, является ученицей местре Паренчи и живёт в Гонконге уже несколько лет. Именно у неё я и планировала взять интервью, но об этом чуть позже.

Гонконг — современный, традиционный и опасный… Гонконг — это город, а точнее, остров, который раньше был одним целым с Китаем, но потом его на 100 лет взяли в аренду британцы. 100 лет прошло, и в 1997 году Гонконг вернулся в состав Китая.

Гонконг покорил меня ещё на вокзале — сказался контраст с Китаем. Здесь работали все приложения и банковские карты, везде был бесплатный Wi-Fi, и все говорили по-английски. Движение в городе, как и в Великобритании, левостороннее. Все такси красно-белого цвета, довольно старые модели «Тойоты». И это всё на фоне нереальных небоскрёбов, многополосного и многоуровневого движения. Город будущего, не иначе. И это при том, что Гонконг сочетает, как мне кажется, лучшее, что можно было сохранить от докоммунистического Китая и впитать за 100 лет от британцев.

Это буддистские храмы, китайский язык и иероглифы, которые, в отличие от остального Китая, не были упрощены в Гонконге. Это милая традиция англичан ездить только на двухэтажных автобусах и разрешать такси только определённого цвета. Это невероятное количество банков и корпораций, самых дорогих в мире брендов, которые у обычного русского человека вызывают чувство неполноценности, потому что, например, я могу сходить туда только на экскурсию. Что я и сделала в магазине Gucci. За мной повсюду следовал личный консультант, который, как и все консультанты, был одет в чёрный брючный костюм. Он прочитал приветственную речь на идеальном английском и молча, но с улыбкой проводил меня уставшим взглядом, зная, что я ничего не куплю.

Гонконг — это помпезный город. Там приходится задирать голову до конца вверх, чтобы увидеть верхушки высоток, — от этого захватывает дыхание. А многоуровневые эстакады, которые в новых районах соединяются с торговыми комплексами и метро, кружат голову и совсем не облегчают задачу туристу. Каким-то образом на этом маленьком острове довольно много зелени, гор и прекрасных видов.

Как поход в монастырь чуть не закончился трагедией…

Во время второго визита в Гонконг я решила посетить удивительное место — Монастырь 10 000 Будд. И всё бы ничего: да, красиво, много ступенек, много золотых Будд в разных позах по пути к храму, знаки гороскопа и Инь и Ян, нефритовые амулеты и сувенирные монетки на богатство. Но было одно но: я пошла туда 1 октября. Не то чтобы у меня был выбор, но день был самый неудачный, чтобы вообще выходить из дома в Гонконге.

1 октября в Китае отмечается национальный день. Более того, 1 октября 2019 года Коммунистической партии Китая исполнялось 70 лет. Чем это плохо? А тем, что в и так неспокойном Гонконге воцарился хаос из-за массовых протестов. Политику мы оставим в стороне, а вот закрытые станции метро, перекрытые улицы, толпы в чёрных футболках, выкорчеванные и обгоревшие банкоматы уж слишком бросались в глаза.

Я знала, что станция метро рядом с храмом будет закрыта в этот день, поэтому поехала на автобусе. И всё было хорошо, ну разве что армия полицейских по пути немного пугала. Я была в храме и только нашла удобные ступеньки, чтобы сделать пару фоток вниз головой, как вдруг работники начали как-то активно двигаться и захлопывать все двери, приговаривая «close door, close door». До закрытия было ещё два часа, и я совсем не понимала, почему они так странно себя ведут. Я предположила, что храм закрывается, и поспешила уйти оттуда.

Я дошла до остановки и начала искать свой автобус. Его нигде не было, а по информации на табличках было непонятно, откуда он вообще отходит. Помните, я сказала, что в Гонконге многоуровневые эстакады сплетены воедино с метро и торговыми центрами? Это был тот самый случай: вокруг были эстакады, закрытая станция метро и вход в многоэтажный торговый центр. Остановка была и уровнем выше, и уровнем ниже — куда идти, мне было непонятно.

Я зашла в опустевший ТЦ, где был приглушён свет, закрыты и заклеены жёлтой лентой двери в магазины, как-то хаотично бродили люди и крутилось одно и то же объявление. Постапокалипсис какой-то…

К счастью, там работал Wi-Fi, и я смогла построить маршрут до дома. Но остановка всё ещё находилась на неизвестном уровне, и мне пришлось пойти на контакт с людьми, которые тревожным голосом сообщили мне, что автобусы больше не ходят. На мой наивный вопрос «Как же отсюда выбраться?» они только пожали плечами.

Мой мозг уже начал рисовать страшные картинки, но я поспешила выйти наконец из этой паутины эстакад и закрытых дверей и пройти пару остановок вперёд, надеясь, что автобус ходит там. Единственный выход был через торговый центр. Я увязалась за прилично одетыми молодыми людьми, которые тоже явно искали выход. Невозможно было увидеть, что творилось снаружи, так как по всему периметру находились закрытые магазины. Вот мы дошли до эскалаторов, которые вели на выход вниз…

Шаг за шагом я приближалась к свету… Нет, свет загораживали десятки, а может, сотни людей в чёрных футболках и респираторах. Где-то между ними ходили пожарные. Вокруг были небоскрёбы и эстакады.

Единственная улица шла прямо, по ней и ходил мой автобус. По ней нужно было пройти и мне, но её перекрыли с моей стороны протестующие!

Я ещё надеялась, что смогу просто пройти мимо них дальше по улице, но не тут-то было. Присмотревшись, я увидела, что часть улицы совершенно пустая, а далеко впереди с другой стороны стоит та самая армия полицейских. И вот представьте: в ярко-жёлтом костюме между протестующими и армией полицейских я иду искать свой автобус. Абсурд, конечно. Никуда я не пошла, а пару секунд вместе с теми самыми молодыми людьми оглядывалась по сторонам, чтобы понять, куда бежать…

Ничего вроде не происходило, но то явно было затишье перед бурей. Это тот случай, когда интуиция и подсознание работали чётче и быстрее, чем обычно. Я анализировала десятки вариантов развития событий за минуту. В воздухе витало напряжение. Люди вокруг переговаривались, кто-то просто сидел и смотрел на тех, кто были в первых рядах. Помню смесь неуверенности, спокойствия и страха в глазах протестующих. Все они были очень молоды, многие не хотели быть там — это было видно по отрешённости во взгляде и очевидному языку тела: они сидели боком или даже почти спиной к основной массе, как будто готовились сбежать оттуда.

Меня разрывали на части любопытство и инстинкт самосохранения. Я хотела остаться, заснять всё это, понаблюдать — уж очень картинка впечатляла. Но и, конечно, последствия такого любопытства могли быть печальными. Я решила уходить. Я пошла назад, но не внутрь, а вокруг торгового центра, чтобы найти обходной путь. Там было 3 уровня эстакад и всё так же много людей в чёрном. Выхода видно не было.

Позади началось какое-то подозрительное движение, гул голосов настораживал, я пошла быстрее. Впереди я заметила тех самых парней, они уверенным шагом продвигались к эстакадам. Сзади послышались крики, я обернулась, и кто-то, смотря на меня, крикнул по-английски: «Беги!» И я побежала.

Прямо возле эстакады я увидела дорогу, которая уходила за дом вправо и должна была стать нашим выходом из опасной зоны. Мы перелезли через баррикаду из мешков, шин, велосипедов и мебели и свернули на параллельную улицу. От толпы нас отделял всего один ряд зданий. Но была другая проблема: впереди река, и нужно пройти по мосту. Там и находилась моя заветная остановка.

И вот, подойдя вплотную к перекрёстку, я увидела перед собой закрытые ворота небольшого сквера. Через него можно было попасть на мост, ну или выйти на ту самую улицу с протестующими и полицией. Послышались лозунги, хлопки и крики. Я смотрела на закрытые ворота и думала: «Странно, как ко мне в нос попала вода? Может, насморк начался? Щиплет как-то». Из-за построек, отделявших нас от толпы, вышла девушка и дала мне влажную салфетку. Она сказала мне: «Приложи к носу, там газ».

«Твою ж мать», — подумала я и быстрым шагом пошла в противоположную сторону, только бы подальше от этого всего. Стало действительно страшно.

Людей вокруг почти не было. Потом я увидела стоянку автобусов, кучу людей, которые пытались уехать, машины, которые разворачивала полиция. Я продолжала идти. Судя по карте, недалеко была ещё одна станция метро. Я спросила у местных, открыта ли она. Да! Она была открыта. Всего я шла примерно час.

В метро всех предупредили, что 3 или 4 станции по пути будут закрыты. Когда мы проезжали станцию, от которой я убегала, поезд ехал сверху, и было прекрасно видно ту самую толпу. Это как смотреть новости, но только из окна. Неплохо.

Я осталась жива и невредима, добралась домой и приготовила своим хостам гречку.

На следующий день Зоиньо наконец-то прилетела в Гонконг, и я отправилась на встречу с ней!

Инструтора Зоиньо — Гонконг

Филиппинка с американским акцентом, которая выросла в Азии, провела юность в Великобритании, которая впитала в себя культуру Бразилии и так полюбила её, что стала её источником для своих учеников в Гонконге.

***

Неуловимая Зоиньо. Когда я приехала в Гонконг первый раз, она отмечала день рождения на Филиппинах. Когда я приехала во второй раз, она была где-то в Соединённых Штатах на семинаре по капоэйре почти со всей капо-тусовкой Гонконга. Но я дождалась её. Это был мой последний день в Гонконге. Она прилетела в 6 утра и пошла на работу, а потом ещё провела тренировку по капоэйре. Это как минимум достойно восхищения!

Зоиньо предложила мне остановиться у неё уже в первые 10 минут нашего общения по WhatsApp (о, капоэйра, спасибо тебе за это!). Я так и сделала. Приехала к ней вечером перед тренировкой со своими тремя чемоданами. Там была её подруга, тоже капоэйристка, Эмили, но из другой группы. Позже я узнала, что Эмили должна была переезжать в Лондон, но решила задержаться, чтобы поддержать Зоиньо во время семинара, который состоялся спустя неделю после моего отъезда.

Я оставила чемоданы дома у Зоиньо, поехала с ней на тренировку, познакомилась с её учениками, а потом одна из учениц отвезла нас домой.

За один вечер с Зоиньо я столько услышала и узнала о её жизни, о её истории в капоэйре, что всего и не вспомнить. Эта встреча была особенной. Во-первых, Зоиньо была первой девушкой-тренером, встретившейся на моём пути, которая после переезда продолжила заниматься капоэйрой и открыла свою группу. Во-вторых, что даже важнее, она знала моего мастера, Папу Легуаса, гораздо дольше меня и многое могла о нём рассказать. И она рассказала. Моим первым сообщением мастеру было: «Я встретилась с Зоиньо, она прекрасна. Спасибо, мастер, что дали нам столько тем для разговоров».

Короче, мы были с ней на одной волне и еле смогли уложить себя в кровати, потому что болтать с Зоиньо было гораздо интересней, чем спать.

Я улетела на следующее утро, договорившись с ней об интервью по Skype.

Интервью

Я была в Гонконе в октябре 2019 года, а интервью с Зоиньо состоялось в апреле 2020, в самый разгар пандемии, когда все сидели по домам. Зоиньо не была исключением.

Куриоза: Расскажи мне свою предысторию. Откуда ты? Что делала до того, как начала заниматься капоэйрой?

Зоиньо: Я с Филиппин. Родилась в США, но моя семья вернулась в Манилу, где я жила до тех пор, пока не окончила старшую школу. Я много занималась спортом, когда была младше, но ничем, похожим на капоэйру. Я увлекалась конкуром и представляла Филиппины на соревнованиях. Я была в футбольной команде и много занималась спортом в школе, потому что хотела путешествовать со специальной программой для атлетов.

Затем я отправилась учиться в университет в Великобританию, где едва ли занималась каким-либо спортом. Зато постоянно ходила по клубам, была настоящей тусовщицей в течение нескольких лет. Я посетила спортивный зал в лучшем случае один раз.

Я работала в музыкальной индустрии, поэтому, окончив университет и вернувшись на Филиппины, я начала трудиться в сфере медиа и профессионально заниматься вечеринками. Я работала почти каждую ночь. Это был не самый лучший стиль жизни, и я быстро выгорела. Затем я вернулась в Великобританию, чтобы получить степень магистра по связям с общественностью и начать жизнь заново.

Я переехала в Манчестер только потому, что там в это время находился мой парень. Это было ошибкой — дела шли плохо, я была на дне. Я никого там не знала, но однажды вспомнила одну девушку из бразильской музыкальной группы, которая постоянно твердила мне о капоэйре. Я всё обещала, что попробую, но так этого и не сделала.

Так, находясь в подавленном состоянии в Англии, я решила попробовать. Я отправила несколько электронных писем и выяснила, что в то время в Манчестере было всего 2 группы. Я получила очень милое сообщение от Паренче и подумала: «Окей, значит, он тот, кто нужен».

Куриоза: Какой это был год?

Зоиньо: 2008. Я начала заниматься капоэйрой в 20 с небольшим, поэтому у меня такие счастливые воспоминания о первых годах в капоэйре: я была молодая, ловкая, моё тело могло делать всё! Я думаю, это изменило мою жизнь.

Куриоза: Как долго ты занималась капоэйрой до того, как переехала в Гонконг?

Зоиньо: Всего лишь 3 года! На самом деле, к настоящему моменту я нахожусь вдали от Паренче и моей группы дольше, чем была в ней.

Куриоза: Так ты переехала на Филиппины или прямо в Гонконг?