Бесплатный фрагмент - Тень весны

Глава 1

А после обеда вдруг пошел ливень. Мощный, с молниями, громовыми раскатами и косыми тяжёлыми каплями в раскрытое настежь окно. В какой-то миг Надеин даже испугался, что теперь Наташка может и не прийти. Но ливень был теплый, июньский. И это вселяло надежду.

Уже два месяца Наташка приходила почти каждый день, всегда примерно в одно время. И Надеин привык к ней настолько, что уже почти отступило его затянувшееся отчаяние. В принципе, ничего не изменилось. Он знал, что до конца своих дней так и останется нищим преподавателем литературы в провинциальном педагогическом колледже. А жена Ольга уже никогда не вернётся к нему. И дети, его Надеина дети, с каждым годом будут теперь всё дальше и дальше. Всё это по-прежнему было с ним. Но сейчас беда как-то отодвинулась, ушла на второй план. Наташка вернула ему самое главное — надежду на то, что и в его немудрёной и уже почти разрушенной жизни есть хоть какой-то смысл.

Когда, наконец, тренькнул звонок, Надеин вскочил и быстро пошёл в прихожую, игриво прищёлкивая пальцами в такт далёкой, из шелеста дождя мелодии. Ну, вот и пришла!..

Он притянул Наташку к себе. Промокшую, холодную, пахнущую утренним лесом.

— Фиалочка моя, ненаглядная! — шептал он, целуя мокрые волосы, лоб, глаза. — Робкий лесной цветочек!..

— Почему же, робкий?! — Улыбнулась она и слегка отстранилась. — Ведь пришла же!..

— У-у, да ты промокла вся!

— А, действительно, холодно, бр-р-р!.. — Наташка рассмеялась и озорно тряхнула головкой. — Дверь так и будет открытой?!.

— Сейчас я, сейчас… А ты под горячий душ: немед-лен-но!..

Пока она была в ванной, Надеин готовил кофе и бутерброды. Сначала нарезал батон, потом тонкими пластинами любимый Наташкин Тильзитер. Сыр быстро разомлел, и веером разложенные на тарелке пластины стали желтовато-прозрачными, как топлёное масло. Надеин посмотрел на свой стол, поморщился, на минуту задумался и достал из холодильника колбасу. Больше на выстывших полках ничего не было. Надеин опять поморщился: ближайшие два дня придётся довольствоваться только хлебом, кофе и картошкой — и то, если зарплату не задержат.

«Сволочи!» — покачал головой Надеин и начал строгать колбасу.

Вдруг пришла досадная мысль. «А ведь Наташка не поняла его, когда он назвал её пугливым лесным цветочком!.. Как она ответила: ведь я пришла?!. Даже странно как-то… Ольга в её годы голову теряла от подобных сравнений!.. Н-н-да!.. А потом вдруг променяла их все, разом, на толстый кошелёк столичного деляги… Или он сам чего-то так и не понял во всей этой истории без начала и конца?»

«Ладно, — одёрнул себя Надеин. — Уже и привередничать начинаешь!.. Колбасу, что ли, жалко?»

Сначала шутка ему понравилась, но потом он вдруг как-то иначе на неё посмотрел и ужаснулся. Даже в прихожую выглянул. Но всё было в порядке: в ванной мирно шумел душ, и что-то напевала Наташка, не подозревая о его странных шутках.

Когда она вышла, Надеин сидел у окна. Дождь кончился, и просветлело. Но как-то призрачно, зыбко. Казалось, что это ненадолго, и скоро опять хлынет. Со своего пятого этажа Надеин видел окраину города и, широким клином, уходящую к реке и дальше, в горизонт, степь. Степь была тёмной. Значит, ливень захватил и её.

«Сейчас там и не пройти без сапог, — думал Надеин. — И в реке вода на полметра поднялась… Мутная, и несёт, как с цепи сорвалась!..»

— Возьми меня с собой, милый! — сказала Наташка за его спиной и прижалась.

Он сразу её почувствовал. Легко сорвал полотенце, и мокрые волосы рассыпались по плечам тонкими светло-русыми жгутиками.

— Что?! — Наташка строптиво сверкнула зелеными глазами и покраснела.

И это ещё больше раззадорило Надеина.

— Ты меня стесняешься? — спросил он и развязал поясок на халатике.

— Нет. С чего ты взял?!.

— А покраснела?..

— Да?.. Но ведь и ты тоже покраснел, Надеин!..

Он подхватил её на руки и легко, как игрушку, понёс в комнату. И когда проходил мимо зеркала, невольно бросил туда взгляд. Физиономия его была немного напряженной, но не красной. Он улыбнулся и подмигнул себе в зеркале. И, сделав еще несколько шагов, положил свою игрушку на раскинутый диван…

Когда они вернулись на кухню, кофе давно остыл. Пластины сыра на тарелке заветрились и стали похожи на церковный воск. А на стенах играли косые блики от уже уходящего дня.

Надеин опять принялся готовить кофе, а Наташка села на его место у окна и задумалась.

— Ты читал про Камасурту, Надеин? — спросила она вдруг, как раз в тот момент, когда над туркой поднялась пенная шапка.

— Что-о?!. — он не сразу сообразил, всколыхнулся и чуть было не прозевал кофе. — А кто такой Камасурта?..

— Не знаю, я тоже не читала… Ну, там про секс, как им заниматься и всё такое… Всё подробно и по-разному, понимаешь?..

— Понимаю, — ответил Надеин, сдерживая улыбку. — Только это не герой, а название книги, Наташенька… Даже не книги, а целой науки! И правильно: Ка-ма-сут-ра!.. Запомнила?

— Запомнила!..

— А почему ты спрашиваешь?.. Тебя что-то не устраивает?..

— Меня?!. Нет, меня всё устраивает… Ты имеешь в виду секс, что ли?!

— Ну, да!..

— Можешь не беспокоиться! — ответила Наташка и рассмеялась. После небольшой паузы, добавила: — Это я тебя Камасутрой хотела назвать!..

— А-а!..

Он разлил кофе, сел. Передвинул бутербродные тарелки ближе к Наташке.

Из окна потянуло прохладой, и он невольно поёжился.

— Что ты на меня так смотришь?!. — спросила Наташка и подозрительно сузила глазки.

— Ничего, малышка!.. Ешь!..

— А ты?

— Я ел, — соврал Надеин и взял чашку с кофе.

— Горячий ведь ещё!..

— Я горячий люблю!

А в прихожей — длинно и нудно, как неловкий смычок по расстроенному ряду — звонок.

— Кто-то пришёл? — почему-то удивилась Наташка.

— Да, — кивнул Надеин, но не встал. Вопросительно посмотрел: — Может не открывать?..

Опять звонок. Теперь по струнам провели смычком дважды.

— Я не знаю, — сказала Наташка. — Как хочешь!..

Надеин встал, патетически развёл руками: — Но ведь когда совсем никто не приходит — тоже плохо?!.

Глава 2

На лестничной площадке стоял его старый друг, в прошлом райкомовский работник, а теперь коммерческий директор акционерного общества, название которого Надеин так и не смог запомнить. В элегантном дорогом костюме, низкорослый, крепкий, с квадратной физиономией и коротко остриженный, — он был похож на преуспевающего бандита. Квадрат. Андрюха Квадрат — так его, ещё с молодости, продолжали звать старые друзья.

Почему-то Надеину не хотелось пускать Квадрата. Что-то такое он почувствовал, чем-то недобрым повеяло.

— Спишь, что ли? — Квадрат смотрел косо, исподлобья, и, возможно, улыбался. Улыбка его была похожа на растянутую пружину…

— Или пускать не хочешь, Надеин?!.

— Не пусти такого, попробуй! — так же улыбнулся Надеин и отступил в сторону. Почему-то подумал, что судьба наделила его идиотской фамилией. Наташка, вон, сначала Игорем звала, а теперь и она, тоже: На-де-ин!..

Квадрат прошёл в прихожую, сделал несколько неуверенных, словно в раздумье, шагов, остановился и снял туфли.

— Возьми мои!..

Надеин юзом пустил ему по полу тапочек, но Квадрат поморщился и отправил тапочек обратно. Для чего-то поочерёдно заглянул в обе комнаты. Сначала в спальню, потом в зал. Удовлетворённо кивнул:

— А молодец всё-таки твоя Ольга!..

— Что?!.

— Ольга, говорю, твоя!.. Москва — Москвой, а гнездо разорять не стала!.. Мебель, смотрю, на месте, и всё, как было… Бабы — они ведь, как разводиться, так и веник драный не оставят!.. Уф-ф!.. И вспоминать противно!.. Это я о своей первой, о Галке, — помнишь?!.

— Да, — вздохнул Надеин и покраснел. — В определённом смысле, Ольга, конечно, молодец!.. Зачем ей там черепки эти?!.

— Ну!.. Возьмёт да и вернётся гулёна твоя!.. Ждёшь ведь ещё, а, Надеин?!.

— Не вернётся!

— Ну-ну!.. — Квадрат бросил на хозяина красноречивый взгляд и шагнул на кухню.

Наташка, как и прежде, сидела у окна, но что-то с нею произошло. Тонкая, слабая, с почти безвольным лицом, словно съёжилась вся, сжалась от обиды или боли и состарилась вдруг, в одно тёмное мгновение.

— Здра-а-сь-те! — невозмутимо выдал Квадрат.

— Здравствуйте…

Наташка встала, быстро застегнула верхнюю пуговицу на халатике и поправила волосы. Далеко-далеко за её спиной, в степи, над горизонтом, уже подожгло закат солнце. И от этого светло-русые Наташкины волосы стали огненно-рыжими. Из-за спины Квадрата Надеин поймал её растерянный взгляд. Хотел поддержать улыбкой, но вышло неуверенно, кисло.

«Как дети! — подумал Надеин. — Словно за чем-то недозволенным застали!.. Не нужно было ему открывать!.. И чувство такое, словно кто-то посягает, кто-то уже теребит языком их тайну. Ведь удавалось же им всё это время обходиться без свидетелей?!.»

Он посмотрел на свою подругу более внимательно и удивился, что у неё такие огненные волосы.