Мэнская кошечка
В эту минуту Ирина мало напоминала слабую беззащитную женщину. Её озлобленный взгляд сверкал ненавистью и обдавал Илью Альбертовича Говорова холодным презрением.
— Так продолжаться не может! — раздражённо выкрикнула она. — Ты постоянно обманываешь меня!
Плавно переступая босыми стройными ногами, Ирина бесшумно прошлась по ковру. На фоне тёмной мебели, утопая в тусклом свете торшера, она была олицетворением чего-то таинственного и божественного. Поначалу Говоров безмолвно смотрел на неё, словно зачарованный, но, заметив, что она медленно приближается, машинально перевёл взгляд на её ногти, длинные и острые, покрытые перламутровым лаком.
— Иринушка, — насторожённо проговорил он. — Ты должна понять…
— Я никому ничего не должна! — вспылила она непривычно мерзким голосом. — Я так больше не могу! Сколько можно надо мной измываться?
— Да никто над тобой не измывается.
— Я безумно люблю тебя! Люблю страстно и нежно! Люблю каждой клеточкой своего тела.
— Я тоже тебя люблю!
— Было время, когда я пыталась забыть тебя, но у меня не хватило на это сил. Ты не представляешь, какое мучение ждать тебя целыми днями, а когда ты приходишь, то ещё тягостнее видеть, как ты постоянно смотришь на часы.
— Но, Иришка, ведь у меня семья, — тщетно пытался оправдаться Илья Альбертович. — Попробуй войти в моё положение.
— Надоело! — вновь выкрикнула она, окинув его негодующим взглядом. — Почему я всегда должна уступать?
— Иногда этого требуют жизненные обстоятельства.
— Под кого-то подстраиваться и думать о том, чтобы не сделать кому-либо больно, тоже требуют жизненные обстоятельства?
— В некотором роде… — уклончиво ответил он.
— Почему я не могу быть счастливой? Почему твоя супруга, эта бесформенная толстая фурия имеет право на полноценную жизнь, а я не имею?
— Тамара — твоя лучшая подруга, — лаконично подметил Говоров.
— Мне надоело быть её подругой! Я её ненавижу…
Прошелестев шёлковым халатом, Ирина вскинула голову и, встряхнув пышными волосами, пристально посмотрела на Илью Альбертовича. В её глазах вместе с горящей злостью вспыхнули искры невыносимой печали.
— Ещё в детдоме ей принадлежали самые красивые куклы… — продолжила она.
При каждом глубоком вздохе её упругая грудь выступала из-под выреза и невольно приковывала к себе пристальный взгляд Ильи Альбертовича. Ему не терпелось обнять эту маленькую хрупкую женщину. Хотелось в её ласках забыться от повседневных забот и приобрести душевный покой, который он всегда получал в этой однокомнатной квартире, чьи окна выходили на центральную площадь города.
— Даже в школьные годы, — размазывая по щекам слёзы, — проговорила Ирина, — твоя Томка была впереди меня. Она всегда и во всём лидировала. А с тобой?
Ирина зашмыгала курносым носиком и, тяжело всхлипнув, замолчала.
— Что со мной? — не понял Говоров.
— Разве не я познакомила тебя с ней? — поникшим голосом произнесла она.
— Но ведь тогда между нами ничего не было, — вновь возразил Илья Альбертович.
— Это ровным счётом ничего не значит! — вспылила Ирина. — Я уже тогда любила тебя. Считала своим кавалером. Эта сучка…
Говоров молчал. В его памяти промелькнули те далёкие годы, которые уже ушли в безвозвратное прошлое и от которых остались лишь смутные воспоминания.
«Странная штука — жизнь, — машинально подумал он.– Вроде совсем недавно Ирина была наивной чудаковатой пигалицей. Не обременённая домашним хозяйством, она расцвела словно поздний цветок. Её стройное соблазнительное тело отливало бронзовым загаром…»
— Ты меня не слушаешь? — спросила Ирина, перебив мысли Ильи Альбертовича.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.