Бесплатный фрагмент - Мелизман

I

Чирк, вспышка, горение, затухание, тление.

В одном из крупнейших Московских торговых центров двери лифта раскрылись и целеустремленной походкой вышел стройный молодой человек. Сдержанно, но надменно ухмыляясь всем, кто бы ему не встретился на пути он подошел к кафе «Ви-Фи». На лавочке против раскрытых дверей кафе с знаком в синей рамке «бесплатный высокоскоростной интернет» уткнувшись в ноутбук сидел паренек. Подняв глаза, он дернулся подать руку, но человек в приталенном костюме стоявший перед ним всего лишь приветственно махнул рукой. Парень потер глаза и снова ушел в сеть.

Подошедший сделал настоятельное внушение, но постарался обойтись без повышенной жестикуляцией. Парень с буком на коленке глядел, внимая наставлениям стоящего над ним изредка кивая головой.

По площадям торгового центра разливался гул толпы. Детский смех и нагловатый ржач тинэйджеров доносились со всех сторон. Гул смешивался с повелительной речью человека. Он взмахнул рукой и попал в такт чьего-то выкрика и в этот миг был похож на дирижера. Он и сам это заметил и только усмехнулся.

Человек в приталенном, коротком пальто закончил говорить какой-то емкой фразой, сидящий повернул к нему ноутбук и показал результат на экране. Человек в пальто довольно улыбнулся, достал из кармана руку и положил в раскрытую ладонь парня маленькую — с ноготок, черную пластинку. Стремительно ринулся обратно от куда пришел. Парень спрятал вещицу в карман, закрыл ноутбук, встал и пошел в другом направлении.

Прогуливаясь по торговому центру ряды пешеходов рассеяли память о случившейся встрече. На скамейку на против кафе «Ви-Фи» села уже другая парочка.

***

Рашид Когбут, худощавый и высокий, издали был похож на скелет в куртке с плечиками, работал корреспондентом новостной ленты. Сидел с ловчим взглядом вместо того чтобы тратить энергичность своих лет обозревая новости для масс медиа носясь сломя голову в поисках сенсаций. Он сидел, положив руки на колени наблюдая за целеустремленно или безрассудно и бесцельно шатающимися толпами обывателей. В монотонном гуле было что выудить, о чем подумать и написать. Проходившие с недовольными лицами выискивали то что они еще не видели, новенькое для удовлетворения жадных глаз. Люди ходили парами, семьями, компаниями и по одиночке, во всех он видел одно — потребительство. В торговый центр приходили менять время на фейерверки красивых безделушек в витринах бутиков.

Журналист был в поиске сюжета, в этом поиске он приходил в ТЦ на протяжении недели.

В любой момент может произойти самое неожиданное и из ряда вон выходящее, а журналист должен — обязан, это зафиксировать.

Запахи ароматизаторов и шум толпы возбуждали мысли в голове репортера. Наблюдая за бренными массами обывателей Рашид видел, как встретились двое молодых людей. Наметанный глаз журналиста заметил харизматичного человека, одетого стильно и изящного в движениях. Он сразу привлек внимание журналиста. Второй же был одет неформально и менее опрятно, будто получив секретное задание от стильного товарища он озираясь скрылся.

Много встречалось интересных личностей и у Рашида накопились тома наблюдений за поведением общества в торговом центре, на пути к бутикам, непосредственно в них и особенный акцент уделен поведению человека после совершения покупки. Отношение покупателя к выбираемому товару, отношение продавцов к покупателям. Вскользь упомянув в сюжете о деловитых незнакомцах как о протекающей жизни в торговом центре, Рашид бы забыл о них. Если бы не происшествие, случившееся позже.

***

Рассвет только проступал тени высоких домов без борьбы отступали.

Вдыхая серую прохладу у здания торгового центра медленно и задумчиво ходил Рашид. Бессонная ночь пролетела, и он нетерпеливо ждал открытия ТЦ.

Размытая заря расползлась по небу. Глухо барабаня остановился дизельный внедорожник. Хлопнула дверь и по свежей разметке парковочных линий к Рашиду подошел поджарый человек спартанской выправки. Широко улыбнулся старому приятелю:

— Коллега рад тебя видеть.

— Какая встреча, Эрих Знаменович! Что должно случится что-то плохое? — сказал Рашид приветствуя старого приятеля.

Знаменович был вольным борцом за справедливость, за кровоточащую истину. Стрингер служил во славу своих амбиций. Был подотчетен только своему имени.

— Ну Рашид, какие новости? Что нового в твоей жизни мирного обывателя. — весело сказал будто посмеиваясь над умеренной жизнью гражданского журналиста.

— У меня все спокойно. Мне за репортажами по горячим точкам бегать не надо. Может к нам, без риска для жизни? Я тебе место найду по старой дружбе.

— Правильно, тебе за репортажем бегать н надо. Ты же не журналист, а обычный прозаик. — Эрих хотел потрепать за плечо коллегу, но подумал и решил, тактильный контакт будет лишним. — Дело не в репортажах… Это экстремальный спорт, понимаешь? Адреналин. Ну и мне необходимо подать людям правду из первоисточника. Ты же знаешь, как новости лепят.

— Террористический акт? — будто между делом спросил Рашид.

— Сразу о работе? Правильно. Нет, только мошенничество, но международного уровня.

— Жаль, а то бы мне сейчас свежей крови не помешало.

Знаменович сделал пару шагов, уставился на верхние этажи торгового центра. Подозвал Рашида:

— Ты здесь давно?

— Пару дней.

Рашид Когбут приходил с самого утра всю прошедшую неделю и только нынешней ночью закончил статью.

— Необычного ничего не замечал?

— Необычного? Не из сферы гражданской жизни. Ничего. — искривив губы в усмешке сказал Рашид глядя на Эриха требовательным взглядом.

— Может кто-то подозрительный попадался на глаза? Скажем человек долгое время, сидевший за лэптопом.

— Хакеры! — воскликнул Рашид. — Это интересный материал. Что натворили? Да еще в международном масштабе.

Репортер посмотрел на стрингера, который без эмоций смотрел в оду точку на третьем этаже торгового центра.

— Много кто сидит с лэптопами на коленках подолгу — бесплатный доступ к сети.

Когбут рассказал про запомнившуюся ему харизматичную личность и его бледного товарища которых он наблюдал у кафе «Ви-Фи». Кафе находилось как раз там куда Эрих смотрел.

Знаменович заострил глаза, хищно улыбнулся:

— Сейчас торговый центр откроется, покажешь где ты их видел, на какой лавочке.

Деревянная скамейка с массивными подлокотниками стояла у перил эскалатора. Эрих сразу сел и пригласил Рашида присесть рядом.

Тц только открылся, намытые полы блестели глянцем, пахло моющими средствами для кафеля. Открывались бутики готовились к повседневному нашествию покупателей. Кафе «Ви-Фи» распахнуло стеклянные двери.

— Net быстрый? — спросил Эрих у официантки, которая одной рукой протирала витринные двери в другой держала смартфон.

Она посмотрела на него улыбаясь, не отвечая ни чего.

— А какая скорость?

— От ста мегабит. В зависимости от загруженности сети. — добавила девушка.

— Что, часто перегрузки случаются?

— Нет, не часто. — ответила девушка, глядя в серокаменные глаза Знаменовича. — Вчера кто-то устроил перезагрузку. Попытался… На меньше минуты сеть упала, но все быстро заработало как прежде.

Знаменович подошел к Рашиду и сказал:

— Вчера, точнее прошлой ночью был убит человек — спец по информационным технологиям. Его пытали. Привязали за ноги к катеру и катали по Москва реке. Как видно переборщили, он захлебнулся. Видно по трупу что его пытались откачать, но опять переборщили проломили грудину.

— Значит то что от него хотели получить не получили.

— Точно. — довольно показал зубы Знаменович.

— А что требовали? — Нахмурившись спросил Рашид.

— Это легко. От него требовали информацию. А инфа, в лэптопе. Хакер воспользовался здесь интернетом, потом скинул лэптоп.

— И все? — ревниво потребовал информации Рашид.

— Не все. Лэптоп нашли без труда. Верней раньше его нашел любимец свободы.

— Бомж.

— Да.

— И что там?

— Ничего. В самом лэптопе разгадки нет. Что пытались узнать от хакера непонятно.

Знаменович достал фотографию и показал Рашиду. На снимке был разбухший утопленник.

— Он здесь был вчера?

— Да. — утвердительно ответил Рашид Когбут, — Про него я и рассказывал. Он живой такой же бледный был. — Рашид разглядывал фотографию утопленника.

— Описать того, с кем он здесь встречался сможешь?

— Конечно смогу. Только для начала надо бы в полицию…

— Не профессионально. Где ты растерял бунтарный дух журналиста? Рашид ну ты что?

— Тогда поделись информацией. Я в твой репортаж лезть не буду, у меня другой профиль.

Эрих ухмыльнулся:

— Да и не по силам тебе.

Уловив обиду по потускневшему блеску в глазах коллеги, стрингер сказал:

— Будем по честноте, ты для другой работы скроен.

Знаменович рассказал, что ему известно. Из его слов стало ясно, что убитый занимался мелким жульничеством и уже привлекался.

— За мелкое мошенничество ты бы не взялся. Что ты пытаешься скрыть? Ты же правдоруб.

— Не перебивай! — обрезал Эрих, — так показали сведения, которые удалось вынуть из компа убитого. У него дома или у его родственников ничего. Возбужденно дело по статье — убийство из хулиганских побуждений. Но из своих источников я знаю — что с лэптопа, который он пытался скинуть, была произведена передача каких-то файлов. Затронуты интересы больших людей в этом мире. Парня пытали и убили не по хулиганке, возможно убийцы получили то что хотели, может и нет. Ну вот и все.

Эрих сел на скамью рядом с Рашидом и приготовил ухо для выслушивания описания человека которого тот видел намедни.

— Нет новостей Знаменович. — Рашид расплылся губами и улыбнулся глазами. — Международное мошенничество за которое пытают и убивают?

— Пока что это действительно все что я знаю. — Стрингер заметил на себе ревнивый взгляд Рашида. — Единственно что известно еще, он тщеславный человек. Оставил свою подпись.

— Подпись убитого?

— Нет. Убитый был находка как хакер. Выполнял все что скажут. Работал быстро без инициативы. Несколько раз привлекался за банальное мошенничество поэтому лишний раз не высовывался.

— Уж слишком тонко выстроен план для мелкого интернет пирата.

— Для убитого, да. А вот заказчик виртуоз. — Знаменович сделал суровый взгляд, — Ты же понимаешь, что все что я тебе рассказал — никому. — он требовательно посмотрел в глаза коллеги.

— Слово Журналиста.

Знаменович скривил уголки губ показав этим что ждет его очереди рассказывать.

Рашид понял и больше не стал таить нужную Эриху информацию. Он описал видимого им человека и добавил, что убитому была передана какая-то вещь, издали сложно определить, но похоже это была флэшка, возможно убийцы искали ее. И скорей всего нашли.

***

В аэропорту у билетных касс стоял молодой человек. Возрастом около тридцати лет с аккуратной стрижкой. Подойдя к стойке продаж авиабилетов человек громко заявил:

— Мелизман, в Европу, точнее республике Киркенес.

Подошел крупногабаритный человек, схватив за локоть незнакомца, проходившего мимо он втиснул его между собой и Мелизманом. Сделав каменное лицо, пухлыми губами пытаясь свистеть он глупо изобразил как будто, так и было. Из-за его высокого роста, голова казалась крошечной несоразмерной плечам.

Как только Мелизман забрал билет и отошел верзила отпихнул служившего прослойкой, рявкнул:

— До туда же! На тот же рейс. Быстро! На тот же рейс, как и тому… Только что билет купил.

Ему пришлось сгорбится чтобы говорить в лицо операционистке. Он весь налился кровью, стал красным, глаза выпучились как будто с низу его поджаривали.

— Ваше имя?

— Анатоль!

— Господин Анатоль, на тот же рейс до республики Киркенес билетов нет. Могу предложить с разницей в два часа.

— Какой…! — сорвался Анатоль, выплеснув ярость на девушку за стойкой, — Мне срочно надо, я готов заплатить любые деньги. — Он схватил за шиворот того, кого ранее послужил прослойкой,

— Ты куда летишь, у тебя есть билет до Киркенеса?

Девушка вдавилась в кресло и уже хотела нажать кнопку вызова охраны. Но вмешался человек стоявший за спиной Анатоля,

— Вы что кричите на девушку. — сказал человек ростом ниже солнечного сплетения верзилы. — Вам же сказали, билетов нет. Если сильно надо идите пешком, или на такси.

Громила посмотрел на человека с высока своего роста пытаясь унизить взглядом. Но того только насмешил вид выражения лица Анатоля. Казалось детская голова пришита к туловищу великана.

— Билеты брать будете? — долетел голос из-за стойки.

— Буду! Два.

— Что?

— Два билета!

***

Мелизман шел к выходу из аэропорта, к нему на перерез подошел человек с колкими глазами,

— Мелизман?

— Да, это я. А вас простите?

— Эрих Знаменович меня зовут. Чутьем специального корреспондента он заметил, что за ними идет слежка. И судя по трупу помощника Мелизмана, слежка будет до той поры пока они случайно не окажутся в тихом укромном месте без свидетелей.

Эрих попытался запутать след. Он схватил Мелизмана и потащил в гущу толпы. Они вышли на стоянку. Эрих посадил Мелизмана в свою машину прыгнул за руль сам. Стремительно машина скрылась с парковки.

Въехав в город машину заставили прижаться к обочине.

— Не бойтесь, это свои.

— А я и не боюсь. Меня никто пальцем не тронет. — улыбчиво произнес Мелизман.

Подошел сотрудник правоохранительных органов.

— Капитан Мышел. — Он представился и показал удостоверение.

Знаменович высунулся из окна и о чем-то переговорил с полицейским. Показал корочки журналиста затем полез доставать документы на машину. Но капитан Мышел не стал даже в руки брать ни какие документы.

— Я не из ГИБДД.

Он пригласил Мелизмана в полицейскую машину, где состоялась еще одна беседа. После чего Мелизман вернулся в машину к Знаменовичу, и они спокойно поехали дальше.

— Что-то случилось, делая брови домиком спросил Эрих.

Тех, кого вы испугались в аэропорту задержала полиция, они указали на меня и эту машину. Вот и все.

— В полиции есть подозрение что они причастны к убийству человека с которым вы встречались в торговом центре.

— Вы это сказали. В полиции нет ни каких подозрений. Больше того ни в каких преступлениях я не замешан.

Знаменович улыбнулся, выглядывая место чтобы припарковаться.

— А встречались Вы с жуликоватым хакером который занимался рассылкой и подписывался вашей фамилией?

— Я что похож на мелкого жулика? — будто оскорбившись произнес Мелизман.

Знаменович достал планшет из кармана вышарканной коричневой, кожаной куртки. Пролистал на закладку,

— Смотрите, — показал статью с картинкой.

На иллюстрации была космическая ракета, похожая на кукурузный початок.

В статье говорилось:

«Пассажирский корабль гражданского назначения для полетов до ближайших планет солнечной системы. В основании ракеты установлен экспериментальный двигатель. Ракета будет способна развивать предельные космические скорости. Скорости, которые на сегодняшний день достичь не представлялось возможным.

Заявление о реализации проекта заинтересовало все государства мира, даже не обладающих возможностями выхода в ближний космос.

На территории Российской Федерации приступают к заключительному этапу. Челнок будет способен вывести до двенадцати человек. Инвесторов готовых спонсировать проект много, клиентура на первые пять полетов уже утверждена. Этот челнок революция в космической отросли по сравнительно демократичной цене позволит подняться в космос всем желающим.

Корабль будет оснащен комфортабельными условиями для пребывания в нем космос-туристов. Для создания этого проекта ушло много сил, средств, а самое главное времени.

Для реализации сверх космических скоростей был создан принципиально новый двигатель в конструкторском бюро имени Мелизмана, созданный по оригинальной идее основателя КБ.

Тендер на производство разыгрывается уже сегодня. Мировые державы вносят огромные капиталы за право регулировать условия проведения аукциона.»

Сообщение новостной ленты было датировано недельной давности. Дочитав статью Мелизман довольно осклабился.

— Вы не полицейский, не сотрудник правоохранительных органов. Верно? — сказал Мелизман прищурив правый глаз прижимая костяшку указательного пальца сжатой в кулак руки к уголку губ.

— А может я из Интерпола? Нет?! — усмехнувшись ответил Знаменович.

— Нет. Я таких сразу вижу. Как будто всех их в лицо знаю. Кстати там в аэропорту за нами, простите, за мной еще и Интерпол следил. Поэтому мне опасаться было то и нечего.

— Тогда считайте меня борцом за справедливость. Я добываю истину и несу ее в царство лжи и мракобесия.

— Так вот… Вы опальный человек. Таких людей я уважаю.

— Стрингер. Все сказано, одним словом.

Эрих смахнул страницу на планшете и открыл новую закладку,

— А вот еще, это более свежие новости:

«Богатеи мира борются за право участия в производстве двигателя. Один из самых богатых людей мира сего Абимаур Слим Анофу выразил желание купить проект. Со всеми патентами и наработками.

Бизнесмен Абимаур король нефтяных месторождений из арабского мира, занимается всем что сулит выгоду. Конечно не обошел стороной и космическую отрасль.»

— Абимаур Слим Анофу скупает Самые лакомые куски, не чураясь ни средств не способов. Я понимаю так те, кто за вами следовал в аэропорту люди Абимаура. Так? И они же пытали и убили вашего айтишника.

— Меня им убивать не надо. Если мне повезет с ними встретится, они с меня пылинки сдувать будут.

— Вы авантюрист.

— Слышу это не в первый раз признаюсь вам. Но все равно спасибо за комплемент. — неудержимо захохотал Мелизман, — Мы с вами похож кстати.

Знаменович накрыл взглядом Мелизмана не понимая, что его заставило смеяться:

— Не думаю, что это так.

Эрих не стал расспрашивать пассажира о его изобретении, о нюансах его компании понимая, что для этого еще не время.

— В республику Киркенес Вы конечно не поедите?

— Нет, не поеду. И не собирался скажу я Вам по секрету. — Он еще раз с придыханием усмехнулся, и сказал серьезным тоном, — Но это последний секрет на сегодня.

Умный человек, кем являлся его собеседник расскажет все сам, когда придет время. В этом они действительно были похожи.

II

Знаменович находился за рулем. Большинство машин двигалось в режиме автосцепки и управлялись единой транспортной системой, но Эрих предпочитал правду и в езде. Если он управлял машиной, она должна была слушаться его и, если бы он пожелал резко развернуться и поехать против движения, чего категорически не допускает автоматический режим, то должен был быть уверен, что машина его послушаться. И поэтому машина у него была старая и целиком механическая.

В своей голове Знаменович прорабатывал каждое слово, сказанное Мелизманом: «Если бизнесмен Абимаур перешел к решительным действиям: выслеживанию и убийству — значит предложение о покупке проекта уже сделано. И на предложение было отказано…».

Уверенно стукнув костяшками по двери, Эрих Знаменович вошел в кабинет следователя.

— Василий Паныч, мое почтение. — Эрих по-приятельски поздоровался со служителем закона.

— Знаменович…! — обрадовано встрече воскликнул тот. — Живой. А мы с женой переживали. Пришла информация что в Сомали заживо сожгли группу репортеров.

— Ах… Вечная память коллегам. Но ты же знаешь, я чаще всего работаю один.

— Да ты всегда один. Когда уже осядешь. Я все-таки твой родственник, хоть и не чистая кровь, но единственный. Хочешь я тебе место найду у нас, рядом за столами сидеть будем.

— Ай…! Как у тебя дела лучше скажи?

— Да что у меня. Все спокойно как в Багдаде. — усмехнулся Василий Паныч, — Следователь работает, когда преступление уже совершено.

— Как дома?

— Я дедушкой стал.

— Поздравляю, искренне за тебя рад. Куда ты тянешься?

Паныч сунул руку в стол и уже начала показываться вытянутое горлышко бутылки.

— Я же не пью.

— А ну да, да, да. — разочарованно выдохнул следователь.

— Я к тебе по делу…

— И я даже понимаю по какому. Убийство Димитрия Сыкина. Хакера и мелкого мошенника. Знама, знама мы такого. Что-то там есть не такое уж мелкое, да?

Эрих улыбнулся ничего не ответив.

— Но дело закрыто по статье «Убийство из хулиганских побуждений». На самом деле, — Следователь подошел ближе и целя в ухо Знаменовичу тихо сказал, — Забрали. Делом заинтересовались.

Вернувшись в прежний тон Василий Паныч продолжил,

— Этого следовало ожидать, иначе что б ты здесь делал. — Фм. Личность убитого выяснили?

— Выяснили. Опросили соседей и родных. Жил с родителями. Из дома выходил редко. Домашний компьютер при попытке взломать самовозгорелся, пожара не случилось, но жесткий диск и вся информация на нем утрачены. Мелкий жулик, а хитрый был. Дверь в его комнаты пришлось взламывать. Он жил как в берлоге, окна занавешены толстой материей, кругом пыль. Но была мощная аппаратура. Спутниковый узел связи, для чего не известно, все забрали Кхэ-Бэшники. — Паныч громко кашлянул, пытаясь смазать слово.

— Что с родителями его?

— Ничего, — повел плечами следователь, — Приходили к ним двое спрашивали что-то. О бытовом. Интересовались не нуждаются-ли в материальной помощи. Про парня ничего не спрашивали.

— Дай угадаю. Один был большой, высокий, второй маленький, как ребенок.

— Да точно, примерно так их и описали. Знаком с ними уже?

— Да приходилось ведется.

— Помощь нужна?

— Спасибо дедуля. — рассмеялся Эрих.

***

Была солнечная весна.

Мелизман шел по улице нагло стуча каблуками, улыбался встречным красивым девушкам, не стесняясь даже если они были в паре с мужчинами. Он спустился в метро, проехал пару остановок и вышел к гостинице.

Получив прозрачную карту-ключ на свой паспорт, он поднялся в номер. Разулся и прошмыгнул в ванную комнату.

Прополоскав рот, он уставился в зеркало. Долго смотрел в отражение, вода со средством для полоскания пенной мутной водичкой текла из его рта, стекала по подбородку оставляя следы пожранного средства. Лицо было уставшим, он вгляделся в синяки под глазами. Затем щелкнул зубами, вытер лицо и вышел.

Он сел на диван положил на кофейный столик тетрадь, достал из внутреннего кармана пиджака ручку и стал писать:

«Я все делаю правильно. Я все сделал так как нужно. Впредь я буду поступать также, только еще лучше. Мои цели превыше всего. То, что нужно мне хотят все, только их надо в этом убедить. Я один и все в мире для меня. Любое мое желание должно быть исполнено. Все хотят исполнять мои желания, просто я умею желать. Я один вижу механизм, по которому устроен мир. Я один способен чувствовать. Я один! Один! Все остальные просто так!

Сегодняшний день еще не закончен. Надо работать. Работать!».

Это была установка самому себе. Мелизман начинал свой день мотивируя себя вместо гимнастики.

Поставив точку он махом бросил ручку, она скатилась в сгиб тетрадных листов. Поднял руки в разные стороны распирая ладонями воздух протяжно вдохнул и шумно выдохнул.

Мелизман ткнул чайник, аккуратно выдернул исписанный лист. Прочитал что написал минуту назад. Глаза его налились смыслом. Он достал зажигалку, подвинул пепельницу, поднес пламя к листу бумаги. Мотивация была ясна ничего лишнего не должно было остаться.

***

Близ закрытия торгового центра на парковке произошла сцена из триллера. На парковке стояли наряд полиции, пожарные, экипаж скорой помощи. Репортер Рашид Когбут со своей злополучной статьей стал свидетелем происшествия. Там же оказался и Эрих Знаменович.

— Здравствуй. Все-таки попахивает терактом.

— Прохладный вечерочек. — ответил Знаменович не отвечая на ухмылку Рашида. — Нет, это был не теракт. Теракты мы с тобой видели. Это так…

— Так наверно. Взрыв устроили перед закрытием, специально чтобы лишних людей по меньше было.

— Опять не так. Если в деле замешан Мелизман, то предполагать что-то еще рано. Значит без пользы.

— А он замешан… Я кстати первым делом позвонил в МЧС, скорую, пожарную, про тебя забыл совсем. Прости.

— Ничего у меня чуйка, лучше любой подсказки. Я же здесь. Тем более я как знал, все снова сюда вернутся, действующие лица ясны, круг замкнулся.

— Не понимаю …?

— Значит и не надо тебе.

Потемнело рано, за границами света от уличных фонарей хмурились светящиеся прямоугольники окон многоэтажных домов. Открытую стоянку перед торговым центром раскрашивали бегающие огни мигалок.

— Рашид, я припозднился все же…

— Ага, не смотря на твою чуйку.

— Да. Описать сможешь что произошло?

— Я все не могу поставить точку в статье. Подумал, что лучшим завершением сюжета будет закрытие торгового центра. Вот и пришел…

— Понял, логическое завершение. Давай к сути.

— Ну вот пришел за пол часа до закрытия, понаблюдал за людьми, спешащими домой с покупками и без. Обратил внимание на двоих которые стояли у машины, которая и взорвалась потом.

— Один был ростом метра два второй как ребенок.

— Точно. Если ты все знаешь зачем я рассказываю тебе?

— Ну давай, не томи.

— Второй не просто маленький — карлик. В прямом смысле, человек метр ростом. Я сначала подумал это отец с ребенком, но нет. Я разглядел лицо со щетиной. Потом вышел твой виртуоз.

— Ну конечно, иначе чего этим двоим здесь тереться. Мелизман был один?

— Как бы один, но позади него, делая вид что они не вместе шел парень с изнеможенным лицом. С сумкой через плечо. Айтишник к гадалке не ходи! Обрюзглый, бледный — у меня кстати такое наблюдение, чем компьютерщики ущербней выглядят в жизни, тем они круче в онлайн.

— Это сто лет как известная истина, — улыбнулся Знаменович.

— Не, он реально крутой оказался. Не знаю, как это возможно, но он закоротил машину с планшета.

— Не понял? По подробней расскажи.

— Айтишник сел в молочно-ржавый хэтчбек поковырялся в сумке, я заметил свет от дисплея. Мелизман стоял возле машины, смотрел на этих: большого и маленького — они смотрели на него. Между ними было всего шагов двадцать. потом Мелизман сам подошел к ним, о чем-то с ними поговорил. Мне показалось они хотели поймать его за руку и посадить к себе в машину. Но он отбежал и сел в хэтчбек. Здоровый что-то крикнул ему вслед и сел в свое авто. Попытались завестись, но не получилось. Хэтчбек спокойно уехал. Здоровый с маленьким человеком застряли в машине, двери заблокировались, машина начала орать на максимальных оборотах. Навороченная машина, напичканная всем современным оборудованием, покатилась будто гроб на колесах. Из-под капота повалил черный дым. Здоровый пытался выбить дверь, но только раскачивал машину. Начало пробиваться пламя сквозь крышку капота, в салоне начал появляться дым.

— И что ты просто стоял и смотрел?

Рашид опустил веки, я сразу позвонил в службу спасения.

— Ладно, что дальше?

— А что было дальше. — огорченный прошлым высказыванием Эриха продолжил Рашид. — Здоровый выдавил лобовое стекло, сначала выбросил из салона карлика, а потом тяжело вылез сам. Через некоторое время машина взорвалась. Примерно через минуту.

— Да… — задумчиво произнес Эрих. — Новейшие технологии. Никогда не куплю транспорт, пере-напичканный электроникой.

***

Источником богатства Абимаура Слим Анофу были инвестиции в нефтегазовую отрасль, захват прибыльных компаний, своевременная покупка развивающихся и продажа убыточных предприятий. Монетизация рынков все возможных отраслей денежной индустрии.

Король инвестиций был под круглосуточной охраной гвардии телохранителей начальником которой был Макроц. Абимаур восседал в принадлежащем дочернему предприятию небоскребе там он был как в крепости.

Целый этаж занимал отдел охотников за мозгами, за свежими идеями. Подготовленная документация с отборными данными о людях отправлялась на этаж выше — в отдел секретарей. Как только двери лифта открывались оглушал несмолкаемый шум трели пальчиков по клавиатурам. Секретари рассеивали дела и людей по отраслевому признаку, по важности дела и еще по строго бессчетному перечню категорий. Исключительно по факту беседовали с каждым и филигранно отсеивали людей способных принести прибыль от ошметков — бесполезных человеков. Дела фильтровали уже просеянное и с дополнительным ярлыком утверждали документ на верх. Последней инстанцией перед Абимауром Слим Анофу был его личный секретарь.

Главный секретарь, человек один из самых близких Абимауру, тот кто находился в непосредственной близости от него, получал и передавал документацию из рук в руки от которых зависит дальнейшая судьба проекта.

За шикарным столом из красного дерева сидел сам бизнесмен в широком кресле из лоснящейся кожи с золотыми подлокотниками. Напротив, стола стоял сейф из двойного пуленепробиваемого стекла. В сейфе пирамидой были сложены пятикилограммовые слитки золота со штампом семьи Анофу. Среди шикарной пустоты кабинета стояли круглые столики с выставленным на них антиквариатом, ювелирными шедеврами, редкими драгоценными камнями. На одном из столов лежал на бархатной подушке неграненый алмаз размером с детский кулачок. Под прозрачным куполом стенок сейфа из золотых кирпичей была выстроена пирамида — это был бесспорный символ власти. Каждый кому посчастливилось попасть на аудиенцию замирал, благоговея перед хозяином золотой пирамиды.

На диване, против стола главного секретаря, из зеленой кожи с персиковыми вставками, напоминающим раскрытую пасть крокодила сидели избранные. Страшно повезло тем, кто попал в эту пасть, хотя существовало и прерогативное право главного секретаря выгнать любого прямо с порога Абимаура.

— На аудиенцию приглашается, — бесполым голосом произнес секретарь, пролистнув список на экране интерактивного стола, — Господин Адольф Зельцер.

Как только встал не высокого роста человек, секретарь сказал:

— Не могли бы вы повторить основные аспекты предлагаемого вами проекта.

— Я уже прошел всевозможные проверки. — Возмутился тот, — Мой проект был одобрен во всех инстанциях.

Ласково как лезвие швейцарского ножа губы секретаря сделали улыбку,

— Проект сделан с погрешностями и не может быть допущен к рассмотрению.

— Вы…! Да знаете, что…?! — задыхаясь от возмущения воспалился Адольф и залепетал, — Я совершенно… Совершил подвиг который не растворится во времени. Я придумал…

Секретарь вытянул голову, на лице его была все та же улыбка.

— Вы придумали?

— Я! — гаркнул щуплый человек с землистой кожей. — Группа ученых под моим руководством, разработали новое оружие. Которое под статью о запрете химического оружия не подпадает. Пока что! Пока что это средства для борьбы с паразитами которое действует только в безветренных помещениях и всего 2—5 минут в зависимости от концентрата и среды применения. Понимаете, в зависимости от концентрата. Все элементы, все составляющие по отдельности становятся углекислым газом на открытом воздухе. Без остатка. Невозможно будет идентифицировать. Но когда все элементы соберутся и тогда получится невообразимой мощи… Это бомба! Бомба понимаешь? Все управляется дистанционно, радиус действия охватывает всю планету. Это не ракеты, невозможно будет отследить. Нажал на кнопку и несколько десятков деталей сами полетят, поедут или поплывут в указанное место. Там слепятся, сплавятся, войдут в реакцию. Все произойдет мгновенно и…

— Очень хорошо. У вашего проекта есть потенциал, но надо всего лишь поправить форму обращения.

— Что?! Я же сказал пока что. Пока не внесли мое изобретение в список запрещенного оружия! Вы не понимаете! — Не сдерживаясь закричал Адольф.

— Пожалуйста, вас проводят. — с прежней холодностью улыбки сказал секретарь.

Появился человек в элегантном черном костюме, в белой рубашке и галстуке. Из лакированных туфель мелькнули яркие носки.

Он встал между столом секретаря и бьющегося в истерии Адольфом.

— Макроц, проводите пожалуйста клиента.

Тот мгновенно и ловко подхватил за подмышку Адольфа, свободной рукой указывая в раскрытые двери лифта Макроц сказал:

— Я провожу вас, все будет хорошо не беспокойтесь.

На этаж Абимаура ходил специальный лифт со специальной стоянки, только для приближенных и личного транспорта самого Анофу.

Лифт ждали двое, Большой и маленький:

— Все-таки зря я думаю сказал грубым голосом человек в детском костюме. — Зря Анатоль ты снова такую же машину купил. Слишком много электроники.

— Оскар, это современный и очень комфортный автомобиль. — растягивая слова проговорил большой человек по-отцовски улыбаясь малышу.

— Что не едет? — Оскар пнул двери лифта.

— Держат наверно, опять неугодный просила…

Двери раскрылись и из них вылетел разъяренный человек что-то фыркая и что-то барабаня себе под нос.

— Отказали.

Качая головой в такт произнесли оба заходя в лифт.

— Оскар, — удивленно сказал Анатоль, смотрясь в зеркало на задней стенке лифта, — кажется я стал выше. Раньше мне не приходилось нагибаться чтобы в это зеркало посмотреться.

— Тебе кажется, ты всегда нагибался. И всегда удивлялся. А я всегда на цыпочки встаю. Приходится чтобы в лицо себе посмотреть.

— Эй не грусти, ты чего. — Анатоль поднял Оскара, и они оба уставились в собственные отражения.

— Оу. Поднял малыша чтобы он посмотрелся в зеркало. — сразил голос Макроца со спины. — Прямо семья. Не перестаю вами умилятся.

— Юморишь! — грозно сказал Анатоль и протаранил его грудью. — Ты дошутишься.

— Да я же искренне говорю. — сказал Макроц с ухмылкой. — Вы здорово смотритесь вдвоем. Вы и живете вместе наверно. Да? — он начал скалить белые зубы задрав голову. Из пиджака встала массивная рукоять пистолета.

— Доброго дня Оскар Чаелд. — с несменяемой улыбкой сказал секретарь. — Господин Абимаур ждет.

— Нет, а я пустое место. Со мной здороваться не надо. — возмутился Анатоль.

— Анатоль, идем. — успокоил его Оскар.

Тот взглянул с высоты своего роста в глаза скалящегося Макроца, перевел взгляд на секретаря, который не обращал на него никакого внимания. Отвернул голову и пошел за Оскаром.

***

Оскар и Анатоль предстали перед богатейшим на планете «Земля» Абимауром Слим Анофу.

Хозяин кабинета сидел, утонув в кресле,

— Я слушаю.

— Мелизман купил билет до…

— Мне известно это уже. Продолжай с положительных результатов.

— Но в самолет он не сел. — По медвежьи сказал Анатоль.

— Так, замолчи! — прервал его Анофу. — То, что он купил и куда не полетел я уже знаю. Разве для этого я трачу деньги на ваше пребывание в Москве? Малыш, скажи, что тебе удалось выяснить. — тон его изменился, стал мягким, ласковым.

— Я не малыш господин Абимаур, — Я взрослый мужчина. — твердо выразил протест Оскар.

— Да ладно, твоя фамилия Чаелд — значит ребенок. А ребенок — это всегда малыш.

Склонив голову рядом стоял Анатоль. С выражением на лице, «Ну что ты, говори уже» он потрепал Оскара за загривок.

В малом удовольствии Оскар пожевал губами, сказал:

— Мелизман действительно не поехал туда куда покупал билет, но на любой случай там куда он отправился есть наши глаза и руки. Где разработки проекта до сиих пор не известно. Но думается где-то в Сибири.

— Где-то в Сибири! — бизнесмен нахмурил брови. — Это все равно что сказать где-то в России. В Сибири! Я представляю какие средства уйдут на рысканья по болотам. — он с жадной жалостью посмотрел на пирамиду из золотых слитков за зеленоватым стеклом.

— Хорошо, что вы это понимаете. Людям, которые заняты поиском проекта Мелизмана нужны деньги. На нас состоялось покушение. Нас чуть не взорвали в своей же машине. Нам пришлось за собственные средства приобрести новое транспортное средство.

— Как много расходов. А результаты от увеличения расходов не становятся больше. Как я только ввязался в эту аферу? Теперь, когда затрачено столько средств, деньги мои, силы мои, я обязан выжать из этого Мелизмана тысячи процентов прибыли. По спутнику искали? Или какие там технологии еще есть для поиска. Все же можно сделать дистанционно, зачем людям деньги платить?

— Да господин Абимаур. Мы могли связаться по спутниковой связи или по интернету с вами, а не лететь сюда. Это долго и затратно.

— Не смей говорить со мной в таком тоне. Ты работаешь на меня, будешь лично ко мне приходить и докладывать о своих успехах. Малыш. — Абимаур успокоил вспышку повышенного тона на последнем слове.

— Дело в том, что и там необходимо личное присутствие. Со спутника мы увидели несколько объектов напоминающие стартовые площадки космодромов. Но попасть туда не представляется возможным. Как-то через чур много тайн мне кажется… — сказал Оскар.

— А мне так не кажется речь идет о серьезном бизнесе, а секретность в больших делах не повредит. Мальчик, уж поверь я знаю.

— Я уже не мальчик.

Абимаур скрестил пальцы рук, прижал к подбородку, спросил Оскара:

— Где Мелизман?

— Сейчас он в Москве. Он не скрывает своего места пребывания. Его адрес нам известен.

— Наверно он меня ждет раз сам отказывается зайти ко мне? — спросил Абимаур по его тону было понятно, что не ждет ответа.

Абимаур встал из-за стола. Человек среднего роста, обычного телосложения в белоснежной рубахе, из-под которой не было видно даже обуви. Черные волосы вились словно тернии на голове.

— Макроц. — коротко и громко сказал он.

Как только тот появился, Абимаур приказал:

— Приготовь самолет, мы летим в Россию.

III

Юстиция Сивая — обладала прагматичным умом, гибкой логикой, а также мотивацией добиться всего чего ей недодали — справедливо взять все что по праву должно принадлежать ей.

Путь к цели пылил, вел по грязи и безнравственности. Она сама выдумала себе красочную биографию. И сама же поверила в нее. И даже проверяемая на детекторе лжи она бы искренне рассказывала фантастическую историю своей жизни.

Она была уже не дочь шашлычника пропитавшегося вечным запахом жареных пряностей с парохода-ресторана. Дория Ерская, кавказская пленница взяла себе имя богини правосудия, и с того момента память о прошлом стерлась. Но именно от той жизни ей досталась не земная красота по истине чарующий взгляд богини, ртутный и изворотливый ум.

Отказывая себе во всем и порой в необходимом, Юстиция Сивая потратила заработанный своим трудом, благодаря внешним данным довольно простым и может быть осуждаемым законами нравственности, на саморекламу. Пиар новой дивы дал нужный результат. Ее узнавали на улицах, приглашали на различные сессии, звали снятся в рекламе и малобюджетных фильмах, провести акции, стать лицом косметических компаний.

Биография ее жизни смешалась с реальным успехом и жизнь ее стояла уже не на глиняных ногах.

В светских новостях появлялись слухи о ее богатых любовниках о роскошных подарках, от которых она отмахивалась как от пары грязных перчаток. Сложилось мнение что Юстиция светская львица и добиться ее расположения может только лев превосходящий все и всех. За распространение подобных слухов Юстиция уже не платила, ее имя стало работать на нее.

За счет богатых любовников происходило приращение ее капитала и с умом тратился на пиар — белый, черный, вирусный. Историю ее жизни украшали реальные знакомства с знаменитостями, отраслевыми магнатами, бизнесменами и хозяев мировых брендов. Богатейшие люди мира добивались ее дружбы. Молодые миллионеры, получившие наследство, разорялись, что было подобно смерти для них, под гнетом роскошной богини. Юстиция знала себе цену, и она у нее была. Но эпопея роковой дивы подошла к концу. Она заработала себе имя, капитал которого бы хватило на несколько жизней. Восхищение ей было беспредельно, даже тот, кто на удивление ни разу о ней не слышал, увидев ее терял голову от чар волшебной красоты. Все ее личные качества привели к бизнесу. Приложив к делу практический интерес, она стала успешной бизнес леди. Она была огорчена что из-за юности своих лет не могла заниматься политикой. Но огорчавшие мысли, посещали светлую голову Юстиции редко и только когда психическое состояние начинало граничить с депрессией. В такое состояние она не позволяла себе впадать.

Ее годы открывали ей поистине безграничные возможности. Юстиция разбиралась в финансах как рыбак в снастях. Отлавливая время от времени бизнесменов поглощая их всей прелестью своего тела, она расширяла свой бизнес чтобы столкнуться интересами с крупнейшим магнатом — с монополистом денег. И когда столкновение состоялось Юстиция не упустила шанса закинуть удочку. Не жалея финансовых сил, она пустилась в борьбу. До изнеможения до последней монетки насущного богатства она вкладывалась в игру. Пока победа не досталась тому, кому заведомо Юстиция должна была проиграть. Война с Абимауром Слим Анофу. Бизнесмен смотрел на нее как на маленькую девочку с карманными деньгами на мороженное, по сравнению с ним, с тем, кто это мороженное производит. Юстиция разбилась о хозяина золотой пирамиды. Абимаур был восхищен ею. План Юстиции Сивой удался. Через месяц было объявлено о помолвке.

Анофу не считался с Юстицией как с человеком, могущим вести бизнес. А если заходил разговор, он был примерно таким:

— Я помню наше с тобой противостояние. — смеясь говорил он, — Ты безрассудно раскидывалась деньгами. И лишилась всего.

— Ты прав, как всегда. — с улыбкой Джоконды отвечала она.

— Хотя ты была бойкая и утопила пару моих активов.

— Все мои накопления. Весь мой бизнес, который удалось построить был ничем против твоего золотого ковчега и потерпел крах. — она улащивала мужа ледяным спокойствием голоса. — Но я вложила и приобрела любовь.

— Ха. А я и не говорил, что люблю тебя.

— А я и не говорила, что любовь к тебе. — бархатным голосом отвечала ему на ушко, — Сумасшедшая любовь к деньгам. — пронзительным был смех Юстиции. — К деньгам, дарующим власть.

Юстиция, поддавшись Абимауру выиграла кратно больше чем имела и потеряла.

Абимаур Слим Анофу — выходец из арабского мира не хотел давать ей свободы действий. Она это понимала и действовала ненавязчиво, давая советы по приращению предприятий.

Муж, имея хватку в делах не мог уследить за прытью ее мысли и часто ему доносили сведения о успехах жены. Неукротимость жены задевала Абимаура, но в тоже время он испытывал гордость за ее исключительность и успех.

Юстиция была счастлива, она верила, что достигла потолка мира. И ворошила мир финансов исключительно ради удовольствия. Она продолжала искать активы, именно активами были для нее люди. Способных приносить прибыль она пользовала или бросала на конвейер Абимаура, бесполезных давила и просто уничтожала.

Оскар Чаелд малыш по своей физиологии и рассудительный мужчина по умственному развитию. Закончил академию финансов и бизнеса. Уже тогда имел знакомство с человеком, обладающим неимоверной физической силой. Который был другом. Близким как брат, как отец заботился о нем и защищал его. Не отходил от него ни на шаг.

Хморьсон Анатоль, попал в академию благодаря спортивным достижениям. В отличии от Оскара Чаелда который отличался исключительно умственно, его физические данные замечать было не этично.

Оскар был исключительным и Абимаур приметил его сразу, как только Юстиция помаячила перед ним перечнем его личных характеристик. Также наняли и Анатоля. Юстиция с тех пор передавала через Оскара предложения о том или ином ходе на бизнес арене, Оскар подчинялся ей беспрекословно. Именно с ее поручения Оскар Чаелд предложил хозяину проект, который не сразу заинтересовал бизнесмена. Проект был еще только проектом, золотое правило Абимаура — вкладывать в действующий, перспективный бизнес, скупать приносящий прибыль активы, обходить стороной сырые предприятия. Абимаур нарушил свое правило. Интерес разгорелся, когда на электронную почту его секретаря пришло зашифрованное письмо с вложенным видео файлом, отдельно пришел ключ к шифру. На видео была аргументация и фактическое подтверждение дееспособности проекта. Гарантом выступал автор проекта Мелизман.

Абимаур Слим Анофу торжественно объявил о начале кампании.

***

Чистый, кажущийся невесомым, снег осел на альпийских высотах. Как будто рассыпали ангельские перья на плечи могучих гор.

Абимаур курил кальян вальяжно развалившись в кресле. Особняк Анофу был расположен на вершине, так что он мог во время своего профилактического отдыха осматривать заснеженные владения. Выдыхая тягучий дым, он лениво не мог оторвать взгляда от текущей в вечном движении активности там внизу у подножия гор. И ему нравилось наблюдать за людьми с высока от куда они казались маленькими словно букашки, ползающие по его такому же маленькому владению.

Во время отдыха Абимаур мог сидеть так часами, суета людишек у его ног забавляла его. Воздух гор, насыщенный свежестью и прохладой, действовал на его организм укрепляюще.

В доме был целый полк прислуги. Стоило только сделать выражение лица, желающего чего-нибудь, как перед не успевшим открыть рот хозяином возникала, будто сотканная из атомов воздуха, фигура прислуги. Рядом на тафте в мехах шиншилл и песцов, спадающих на паркет в золотом узоре, уткнув личико в планшет нежилась Юстиция.

— Пора вылезть из золотой скорлупки, муж мой. — сказала она ему.

Абимаур свесил мундштук кальяна в руке безвольно лежащей на подлокотнике кресла, опрокинул голову набок, лениво моргнул, перекатил глаза на жену,

— Что? — долго прозвучало в ответ от него.

— В проект Мелизмана вкладывают деньги. Нас уже обогнали, малыш Оскар сам купил два билета в тур по космической системе. Себе и Анатолю.

— Мне казалось он не верит в этот проект.

— Он хочет проверить обман…

— Молодец… — рассмеялся Абимаур. — Он будет проверять обман, а платить буду я. А если не обман, то полетит в космос — хитрый малый.

— Мне кажется это не обман. Люди не боятся вкладываться в проект. По всему интернету разыгрываются тендеры на производство несущих деталей двигателя, скоро будет получен патент и тогда…

— И вот тогда вступлю я. Ты не понимаешь, — возбудился Абимаур, — Мои компании уже скупают акции Мелизмана, просто ни где не фигурирует мое имя. Только просочится слух что Абимаур Слим Анофу, — он с особой интонацией произнес собственное имя, — вступил в игру, как тут же поднимется ажиотаж, и цена подскочит до нес.

— Возможность заполучить приоритетное положение в космической отрасли будет упущена… — Юстиция строила свою речь так что ей не приходилось договаривать.

— Я уже сказал. — закатив глаза сказал Абимаур.

— Колоссальная утрата.

— Торопишься. Это я финансовый повелитель, а ты всего лишь помазана моим богатством.

— Оскар Чаелд лично общался с Мелизманом его аппарат реален. И разработки экспериментального носителя подходят к завершению. — Начала доказывать Юстиция.

Она повернула к Абимауру экран планшета. Воспроизводилось. Закадровый голос Мелизмана говорил: «Испытание прототипа челнока, оснащенного двигателем «Sol. System». Испытание проводится в водном пространстве в среде максимально приближенной к космическим условиям. Испытания позволят выявить недоработки, устранить их в последствии создать безупречный двигатель и носитель. Довести до идеала, механизм, который даст человечеству беспрепятственно покорять космические пространства.

Основа испытаний заключается в проверке износостойкости материалов.

Основные характеристики всех узлов, установок и систем пройдены на отлично.

Остро встает вопрос о эксплуатации. Так-как аппарат предназначается для гражданского использования. То есть в коммерческих целях значит должен быть рассчитан на массовое и долговременное использование. Амортизация и расходы на обслуживание не должны превышать допустимых ограничений демократичности цен…».

Абимаур собрал свое тело, разложенное в кресле в едино-целостный организм. Щеки его налились румянцем, глаза приобрели колкую резкость. Он отшвырнул трубку кальяна встал и басом сказал:

— Кампания в разработке! Оскар с Анатолем уже задействовали необходимую силу по добыче патента.

— Двоих людей мало. Тем более что мозги только у одного из них.

— Оскар не хуже тебя умеет пользоваться моими деньгами. Он сам привлечет нужное количество исполнителей. А мозгов хватит и его одного. Этот Мелизман хоть и заявляет о себе, но не такой уж он и гений, чтобы малыша обхитрить.

Этот разговор состоялся через несколько дней после событий в Москве. Был убит программист, были отданы приказания. То, что удалось узнать не раскрывало тайны проекта. Флэшку, которую заполучили убийцы внесла в дело еще больше загадок чем было. На флэшке были зашифрованные файлы, взломать которые не представлялось возможным. Но там были еще и ключи, от виртуальных хранилищ, которые прилагая доступные усилия удалось открыть. Стали доступны архивы испытаний экспериментального челнока. Показывался процесс сборки двигателя. Добытая информация доказывала существование прототипа.

Оскар пытался донести свои предположения до Абимаура о недоверии. Он предлагал подождать до того времени пока проект не будет доведен до действующего экземпляра.

Оскар хоть и потакал Юстиции, но у него самого были подозрения что это большая афера. Но ни каких подтверждающих аргументов привести не мог, а факт видеосъемки служил неопровержимым доказательством того что проект в действительности существует. У Чаелда оставалась лишь его интуиция. Чувство неосязаемой реальности.

***

Это было то время, когда теплая весна переходила в сырое лето.

После ливня солнце накалило асфальт, словно на конфорке зашкварчали лужи.

Абимаура с его свитой встретил лимузин, который увез в серый, влажный воздух Москвы.

— Нерезультативные люди, всегда требуют повышенных ассигнаций. — сказал Абимаур. Рядом с лимузином ехал черный автомобиль последней марки.

— Россия — дикая страна, — сказал Абимаур, — Здесь у меня множество предприятий. Я зарабатываю отличные деньги, но я первый раз в России.

— Что бы что-то получить, необходимы крупные капитала-вложения. Я выросла здесь и на зубок знаю каждую схему по которой работает бизнес в этой стране.

В ресторане для людей, огражденных от плебеев на стоянке среди роскошных автомобилей, зачесался лимузин Абимаура. Казалось, хозяева города съехались отобедать Абимаур Слим Анофу приехал к ним в гости.

Абимаур предпочитал не замечать помпезного выпячивания нищебродов красующихся друг перед другом зачатками индивидуального капитализма.

Юстиция любовно глядела на малыша гладя его по голове. Он встретил ее ласковый взгляд. Анатоль сидел рядом держал в руках нож с вилкой казавшиеся в его ручищах, утварью игрушечного набора для девочек. Прижимая руки к себе, он с осторожностью нарезал ломтиками мраморную говядину.

Анатоль хотел что-то сказать про Мелизмана, но его остановил Оскар,

— Не говори пока не прожуешь. — Шепотом сказал Чаелд.

— Так вот … — сглотнув сказал Анатоль.

— Не говори вообще! — зло заткнула его Юстиция.

Абимаур скривил уголки губ в ухмылку. Сделал малозаметное одобряющее движение головой.

— Так вот, — продолжил за друга Оскар, — с Мелизманом нам удалось поговорить, но разговор ни к чему конкретному нас не привел. Тогда мы выследили с кем он встречался. С программистом. Мелизман часто с кем-то связывался. К сожалению, с кем конкретно выяснить не удалось. Программист, с которым он встречался мы его… Он нам ничего не сказал, ну а дальше…

— Дальше я знаю. Так что, дело дальше не сдвинулось?

— Программист рассказал кое-что интересное. — вторгся Анатоль. — Программист не посвящен в дела Мелизмана. Но поскольку мы учинили ему допрос с пристрастием, а он знал, что мы работаем от вашего имени. И чтобы программер не заложил вас…

— Выбирай выражения Анатоль. — мягко поправил его Оскар.

— Простите. Что бы не портить партнерских отношений с Мелизманом. Пришлось его ликвидировать.

— Анатоль, я думал вы дурачок. — усмехнулся Анофу, — А вы дебил.

По лицу, без грамма изъяна, чарующей Юстиции было ясно что она терпела Анатоля только в качестве телохранителя малыша Оскара. Она любила его как свое дитя. Она была холодна со всеми отрезая любое влечение, но с ним женский инстинкт матери возобладал. Она заботилась о нем и даже ревновала к великану Анатолю. Но терпела его и выгораживала перед Абимауром. Ее малыш был в полной безопасности за спиной этой груды мяса.

Дальше разговор продолжал Оскар:

— Про Мелизмана удалось выяснить интересные факты его биографии. По образованию он инженер-физик, занимается проектировкой двигателей для космической промышленности. Это только то что на поверхности. Так сказать, преподносится — им же, то есть, самим Мелизманом.

— Малыш, мне кажется ты слишком много общаешься с Анатолем. — сказал Абимаур. — Слишком много бесполезных слов.

— Простите. Я продолжу. Что удалось выяснить: никакого образования у него нет, как программист он ноль — это понятно. Программисты нужны ему для рассылки коммерческих предложений. Каждое предложение индивидуально зашифровано. Ключи высылаются отдельно каждому партнеру. Вам было отправлено такое письмо, вы его получили и кстати ссудили не малую пригоршню средств.

— Говори, по существу. — притормозил его Абимаур. — Меня не упоминай.

— Ну вот, я и говорю. Программиста было жестоко топить, но кое-что он все же сказал. Он лично занимался рассылкой. Деньги действительно пошли на развитие проекта. Точное место расположение проектного института до сих пор не найдено. Но в республике Киркенес есть проектный институт на счет которого вливаются вложенные инвестиции.

***

Оскар и Анатоль сидели в ресторане за сервированным столом. Ароматные деликатесы и блюда, приготовленные по королевским стандартам, были почти не тронуты. Они доедали остатки после трапезы короля.

— Поехали, — сглотнул Анатоль. он подозвал официанта и попросил завернуть с собой. — В гостинице поедим.

— Не позорься. — сказал Оскар, облизывая уголки губ.

— Что, все так делают это нормально. У них даже специальная тара есть, а вот губы облизывать это не прилично. Салфетки есть.

— Тара для доставки. — пробурчал себе под нос Оскар.

Заметив понурый вид Анатоль взъерошил волосы на голове малыша,

— Что она поиграла с тобой в дочки матери и уехала?

— Юстиция несчастная женщина. Кроме того, что она считает своей целью она больше ничего не хочет замечать. Это ограничивает ее…

— Я тебе больше скажу она глушит в себе женский инстинкт.

— Материнский. — поправил Оскар.

— Ну да наверно так правильней. Она насытилась с тобой как с ребенком, как с куклой, ты для нее кукла, которой можно пренебречь, и уехала.

— Глубоко смотришь друг.

— Пррр — выдул из сомкнутых губ Анатоль, как само собой разумеющееся. — Я образованный человек. А она, эта химера, на меня как на дэбила смотрит.

— Да перестань. Нормально она к тебе относится.

— Я понимаю, что я просто лучшая защита для ее игрушки. Меня держат на правах твоего личного телохранителя.

— Ну перестань…

— Что перестань?! Это задевает мои чувства. Я прямо чувствую, как это признание вырваться из не хочет. Стоит лишь надавить посильней и полезет как из тюбика.

— Анатоль ты перегибаешь. Но все же да, главный твой козырь физическая сила.

Анатоль резко потянулся за омаром пока его не унес официант. Оскар невольно повел глазами за его рукой и встретился с взглядом сидевшего за соседним столиким элегантно одетого человека.

Он подошел к ним и заговорил:

— Прошу прощения, я случайно стал свидетелем ваших громких бесед. Вы кажется упоминали мое имя. Я Мелизман, позвольте представится или нам уже доводилось встречаться.

Он ослепительно улыбнулся. Анатоль от неожиданности рассеяно положил себе в рот белое филе омара и на секунду забыл закрыть рот.

— Не хочу отвлекать вас от трапезы, могу я узнать адрес господина Абимаура.

— Конечно, мы вас проводим к нему. — Оскар держал разговор.

— Это будет лишним. Я сам выберу удобное время для принятия приглашения.

Оскар не сумел оспорить решение Мелизмана и дал ему адрес гостиницы.

Из ресторана вышел Мелизман тощий парень с сумкой через плечо ожидал его у машины.

Как только они сели в транспорт из сумки был извлечен планшет, а приборная панель плавно вспыхнула цельным и изогнутым дисплеем.

Мелизман отодвинул шторку, вместо заднего дивана в салоне была установлена аппаратура. Спутниковая антенна была вмонтирована в крышу, так что была мало заметна.

Мелизман уже имел состояние, его проект космического туризма принес ему богатство средней тяжести, что могло бы позволить покупку джипа известной марки. Но его нынешний транспорт был узлом связи и был в бессрочном найме на имя погибшего хакера. А это означало что в скором времени до транспорта доберутся различные службы. Использовать этот джип как транспорт было нельзя, а как точку входа и обработки файлов опасно.

У стеклянных врат ресторана стоял швейцар. Двери открывались автоматически и ему оставалось лишь протягивать руку желая приятной трапезы. Мимо проходили влиятельные господа, богатые и очень богатые бизнесмены, типичные женщины шаблонно-модельной внешности, одетые по последней моде с измученными несерьезность дум лицами, не замечали лебезящего швейцара.

Машина отъехала, за рулем был Мелизман. Тощий открыл программу напоминающую интернет браузер пролистал по выпавшим вкладкам на которых мелькали списки городов где проходят ярмарки и выставки новейшей техники, космической индустрии. Затем перешел на вкладку со списками богатеев мира. На вкладке браузера, написанного программным языком, не допускающим возможность интернет атак, открылся сайт конструкторского бюро имени Мелизмана.

IV

По-свойски Мелизман зашел в торговый центр за ним тащился его оруженосец — новый компьютерный гений. Они примостились в кафе «Ви-Фи»,

— Здесь можно работать, удобней чем в машине. И не вызывает ни каких подозрений.

— Не то что ресторан для мажоров. — выдал программист, — Каждый пялится, осуждая что одет не так. Еще не стесняются вслух кричать. Не вписываюсь в их моду.

— Ты ни в какую моду не вписываешься. — усмехнулся Мелизман.

— Стучу пальцами по тачскрину пока господа откушать изволят… — сказал он, исподлобья глядя на Мелизмана.

— Да уж… Я люблю это кафе. При моей деятельности нельзя быть сентиментальным, но не знаю почему здесь мне как-то спокойно. История моего проекта началась от сюда.

Мелизман улыбнулся официантке и мечтательно моргнул,

— Два кофе пожалуйста и молочный коктейль — ванильный.

За соседним столиком сидел парень с девушкой, которая была погружена в онлайн игру с их стола доносились только полифонические звуки. За другим столом шуршала компания из трех человек каждый был с планшетом.

Принесли заказ. Аромат горячей бодрости дал по мозгам Мелизману.

— Знаешь Вольтер, жизнь то горькая, то кислая, и солит все время, а я люблю сладко жить. — Он быстро выпил вязкий молочный коктейль.

— Мой ник — Вольт. Кто такой Вольтер я не знаю.

— А зря. Классика, между прочим. Тем более что такое вольт — мера измерения электрического напряжения, еще б киловаттом назвался. А Вольтер — был философом и поэтом, вечно вступающий в перипетии с властью. Он был борец по духу, одна «Орлеанская девственница» чего стоит. Хочется работать с интеллигентными людьми, — он повернул лицо в профиль, в желто-призрачном освещении вырисовывался высокий лоб, острый нос, резкие черты губ.

Хакер уткнулся в планшет, через время обоюдного молчания, из-под его носа донеслось угрюмое высказывание:

— Мой ник Вольт и меня знают в инете как умеющего и могущего. А Вольтер это кто-то другой.

Мелизман посмотрел на него умильно улыбнулся,

— Это не суть. Сейчас приоритет в работе. Тебе необходимо выполнить поставленные задачи. Назовись ты хоть Электрик, это твое дело.

— Я Вольт. Это важно!

— Хорошо Вольт. Время не ждет, это очень дорогой ресурс. Скоро в мире произойдет технологическая революция, я сам разбудил некоторые силы, и наша работа будет бессмысленна. Поэтому сейчас и вообще мы не должны выходить за временные рамки.

***

Мелизман спустился в недра метрополитена. Его окружали люди: спускались на эскалаторе, ехали навстречу, были рядом, ударялись плечами. Мелизман не замечал толкучки, был поглощен мыслями о своем проекте, но все же один раз ощущение дискомфорта щелкнуло у него в мозгу, когда кто-то, сбегая по эскалатору толкнул его ударом в плечо. Больше никто не замечал своего окружения. Все были поглощены бытовыми проблемами, мировым спокойствием в сутолоке.

Остановившись на пироне Мелизман осмотрелся. Вглядываясь в лица ожидающих, он искал и нашел человека с таким же ищущим взглядом. В руке этого человека был планшет с заложенной по диагонали бордовой розой.

Мелизман сделал несколько шагов по направлению к нему, тот заметил его и пошагал навстречу.

— Розу обязательно было? — спросил человек с планшетом. — Думал хотя бы с девушкой придете.

— Роза символизирует ожидание встречи. Надежду на отношение, не важно романтические или деловые. А вообще цветок, тем более роза — это прекрасно. В наше дело надо вносить чувство прекрасного.

— Скоро это прекрасное завянет и завоняет.

— Все в жизни увядает. Главное не упустить момент цветения. — Мелизман улыбнулся, оскалив зубы, -Здравствуйте Виктор Вау.

Они зашли в вагон подошедшего состава.

— Называйте меня Ви-вау — это мой ник.

— И у тебя… Это хоть по оригинальней. Надеюсь на этом претензии исчерпываются, и мы можем приступить к работе?

— В процессе. В процессе определим, что меня не устраивает. Посветите в дела более подробно.

— Исключено. Если Вы будете выдвигать условия в процессе работы, — Мелизман придвинулся к уху своего нового друга говорил пылким шепотом, — нам с вами будет дискомфортно обоюдно. Посмотрите лучше вокруг, нет места прекрасней чем в общественном транспорте. Взгляните на эти угрюмые лица, каждый задумавшись о своих проблемах едет по делам или домой к телевизору. Чтобы решить свои проблемы, прямо здесь и сейчас, люди будут готовы на все только предложи решение. В этот промежуток времени, который они проживают здесь, по дороге домой, все потеряло смысл, их разум занят, их головы полны проблем.

— Кажется я понял, вы мошенник.

Мелизман посмотрел в глаза Ви-Вау, после паузы ровно в секунду сказал:

— Ни в коем случае! Я продаю решения от проблем.

— Хх… Ну… — усмехнувшись, Ви-вау вопрошающе поднял руку.

— Я продаю, люди покупают. Это вся конкретная информация, которую Вам необходимо знать. Но у меня тоже есть к вам условие. Вы должны понимать, что наше дело правое — борьба за справедливость. Затеяв все это мы сами подвергаем себя опасности.

— Прям не на жизнь, а на смерть. — продолжал высмеивать слова Мелизмана Ви-вау.

— Именно! — ответил Мелизман насупив брови. — Те, против кого я борюсь уже ведут за мной слежку. Если вы со мной, то мы будем одни в противостоянии с целым миром, и мы победим. Мы добьемся своего.

У Ви-вау загорелись щеки, заблестели глаза.

— И, если придется мы вдвоем должны будем встать грудью за идею. — добил Мелизман.

— Противостоять целому миру — это для меня. — Громко, не стесняясь сказал Ви-вау.

В вагоне метро никто не обратил на них внимание. Зато Мелизман обратил внимание на реакцию людей, на равнодушное отношение общества к происходящему.

— Ви-вау вы будете в первых рядах нового времени. Ваше имя запишут в анналах…

— Воу, Воу… По тише не надо никаких анналов.

— Да нет же. В летопись интернета запишут.

— Хх… Да я понял, это стег. Я согласен.

***

Новый спальный район. Похожий на лабиринт детский городок из нагроможденных скворечников в центре квадрата домов. В тихое сумрачное время под светом уличных фонарей Рашид Когбут возвращался домой. У подъезда стоял чан с засохшим на дне раствором, недалеко с башенного крана светил мощный прожектор. Его свет палил куда-то в гущу детского городка.

Рашид только что сдал статью и получил гонорар. Он шел расслабленной походкой, полностью удовлетворенный собой и своей жизнью. Семья, новокупленная квартира, плюсом накопления на пожарный день. Он давно задумывал купить вторую машину в семью. Рашид проходил по тротуару, на площадке за детским паровозиком он услышал смачный шлепок затем кто-то айкнул. Рашид перешагнул через ограду его непосредственно касалось что происходит на детской площадке во дворе собственного дома, ведь он был отец двух девочек. За паровозиком он увидел такую картину: высокий плечистый мужчина забивал пощечинами парня лет семнадцати, за этим, скрестив руки, наблюдал ребенок. Все это происходило в детской песочнице под синюшным освещением прожектора.

Когбут вынул из кармана телефон прислонил к уху и громка заговорил:

— Полиция срочно …! — он тревожно и торопливо назвал адрес, — Хулиганство с отягчающими…

— Ребенок обернулся, по очертаниям и теням, подающим с бровей на лицо это, был очень некрасивый мальчик.

Увидев человека с светящимся смартфоном в руке, он бросился бежать.

Могучий как медведь хулиган отвлекся от парня, окровавленным носом красившего песок, посмотрел на журналиста. На лице хулигана темнело недоумение, откуда взялся этот человек. Рашид крикнул: «Я вызвал полицию! Сейчас здесь будет наряд, вас арестуют.», — медведь с долгого шага перешел на бег в след за семенящим ребенком бросив парню, вставшему на четвереньки: «Утоплю!». Догнал малыша подхватил, заложил подмышку и галопом пересек двор, скрылся в темноте. Где-то там глухо хлопнула дверь, мелькнули хищные фары.

Рашид подошел к парню, который шатаясь уже стоял озаренный бледной луной прожектора. Рашид усадил его на деревянный бортик песочки. Вгляделся в бледное и худое лицо парня. Сопли с кровью стекали по разбитому лицу. Он попытался улыбнутся, но из треснутой губы выступила капля черной крови. Тогда он скривил рот подняв правый уголок губ встретив взгляд своего спасителя.

Рашид видел его пару раз во дворе, парень действительно оказался его соседом. Рашид хотел помочь довести его до дома, но тот отказался.

— Парень. Эй, с тобой все в порядке? Может тебе помощь нужна?

— Лучше, чем могло случится…

— Кто были эти двое?

Парень замешкал и ничего не ответил.

— Как тебя зовут? — спросил Рашид.

— Ва… — сглотнул хрипотцу парень, — Василий.

Последним острым репортажем Рашида Когбута, было политическое расследование в Бали. Это было еще тогда, когда он работал плечо к плечу с Знаменовичем. Он также, как и его коллега должен был донести правду до людей.

Рашид видел, как безжалостно действует Знаменович, непонятно какие идеалы им двигали, он жертвовал людьми веря в то, что это на благо остальным.

Они фрахтовали суда чтобы уйти от преследований, риск оправдывался только собственными амбициями. Риск был лишь развлечением, добытая истина стоила щепотки соли в пресную жизнь. Ведь когда человек живет в тепле и комфорте проблемы из далека кажутся романтичным приключением. А Рашид добывая эту романтику преодолевал препятствия из разлагающихся трупов в Африке или южной Америке.

Шла война и из полит-соображений рано было открывать факты о массовом истреблении. Так рассудили зачинщики войны. Рашид попытался донести до общества правду, но леденящий ужас новостей воспринимается как кино — ужастик, а настоящую правду люди боятся знать.

Великое признание человечества — никому не нужна правда. Такая правда, пусть истинная, но на крови, страшно жить с пониманием такой жизни.

Именно тогда Рашид принял для себя что от его действий возрастает только количество самоубийств.

«Нет, такая правда никому не нужна. Если нереальный обман разъедает реальность под ногами, перебирается на тело и начинает есть душу, и поделать с этим ничего нельзя. Остается глушить себя удовольствием потребителя, вставать в ряды миллионных толп середнячков изувеченной жизни. Как написано в известной книге человеку нашего времени необходимо «ходить по магазинам и трахаться».

— Мой ник в сети — Вольт. — выстрелил он последним словом.

— Вася, ты как себя чувствуешь? Могу тебя в больницу отвести.

— Не, все нормально.

— Тогда пойдем, я домой тебя отведу.

— Куда? — сказал Вася Вольт, отстраняясь от тянущихся рук Рашида.

— Тебя отведу к тебе домой.

— Нет. Меня же утопят. Он же сказал.

— А где ты собираешься ночевать? К себе домой я тебя не поведу, может у тебя есть друзья?

— Нет…

— Друзей нет к кому можно пойти переночевать.

— У меня много друзей. Но все мои друзья в сети.

— Сегодня к тебе никто не сунется, поверь я напугал хулиганов полицией, так что можешь спокойно идти домой. Но можешь и на скамейке переночевать у подъезда, или в детском паровозике. Ну что…?

— Хорошо. А как же полиция? Вы вызвали.

— Пойдем, полицию я вызвать не успел. Это был блеф.

Странные хулиганы — ребенок и здоровый мужик. Что они от тебя хотели?

— Это был не ребенок. — речь вольта оборвалась.

Он молчал до самого порога своей квартиры, вместо прощания он что-то буркнул не глядя. Захлопнул дверь, Когбут услышал, как провернулся замок затем щелчок.

Рашиду надо было пройти в соседний подъезд, он переживал, в мыслях прокручивая события на детской площадке своего дома. Острое чувство тревоги, давно забытая сладость играющей на нервах крови.

На следующий день Рашид пошел в гости к Васе. Он был спокоен, двигался быстро и осмотрительно. Его мучало только одно опасение, что бы молодой человек избитый накануне ночью не ударился в бега. Ведь прошлой ночью он был в сильной тревоге.

Рашид вдавил пластинку звонка. Ни каких звуков из-за двери не доносилось. Тогда он подолбил кулаком в дверь и громко сказал тому, кто должен был услышать голос ночного спасителя:

— Вася! Вольт! Это твой сосед, Рашид.

Рашид долбал в дверь пока из-за спины не донеслось.

— Его нет. — сказал режущий старческий голос.

Рашид резко повернулся, поводил носом по лестничной клетке ища источник звука.

— Как нет? Я сам его домой проводил вчера.

— Его нет. Кто Вы? Хулиган, грабитель, я вызываю полицию…

— Не надо. Я ваш сосед из соседнего подъезда. Меня Зовут Рашид Когбут. Я журналист, — он достал корочки и поднес ксиву к глазку двери с которой вел диалог.

Со спины он услышал:

— Здравствуйте. — Вяло протянул Василий.

Из полуоткрытой двери торчала его голова со слипшимися волосами.

Забыв про бдительную собеседницу Рашид обратился к ночному приятелю,

— Доброе утро, спал что ли? Я так долбал, всех твоих соседе разбудил. Уже начал думать, что ты сбежал.

— Я? Не, куда я сбегу?

— Но ведь мог?

— Ну, так-то мог.

— И что бы было? Самое неверное решение. Если бы ты скрылся тебя бы посчитали безвестен пропавшим. То есть, было бы куда проще тебя кончить. Ведь ты так и так считался бы пропавшим. Потому что, если человек пропадает, в семидесяти шести случаях он труп. Так что, единственное место где ты мог бы почувствовать себя в безопасности, это в моем офисе. Собирайся.

— Если захочешь ты мне расскажешь кто и почему на тебя напал ночью, ведь это были непростые хулиганы. Я помогу тебе, только в душ сходи.

— Спасибо у меня нет проблем произнес Вольт бледным голосом.

Он раскрыл дверь по шире и уперся лбом о дверной косяк.

— Я чувствую себя в безопасности. — Понурив голову сказал он.

— Что наушники нацепил, музыку по громче и в онлайн. Это ты называешь безопасностью?

— Я в сети. — раздраженно повторил Вольт.

— Ты же хакер, подумай, по IP-адресу тебя вычислят и придут к тебе домой. И все! Кто тебя защитит? Дверь вот эта, — Рашид стрельнул ногтями по металлическому полотну.

— Не правда у меня очень надежная дверь. Невозможно взломать.

— Вот опять. Ты же хакер, есть сайты, которые нельзя взломать?

— Я могу взломать любой сайт. Но это я, таких как я единицы.

— Ну, и что ты думаешь в реальности есть отличия. Также все можно взломать и открыть. Твою дверь можно просто с петель снять, подрезать и привет ты в наушниках даже не услышишь. Так что давай, в душ и за мной. Позавтракаем в офисе. Жена котлеток с макаронами положила, специально для тебя.

V

— Добрый день. Чем могу быть полезной? — сказала льстиво и деликатно администраторша.

— Передайте вашему постояльцу Абимауру Слим Анофу что Мелизман дожидается аудиенции. — сказал он, не тратя времени на формальные любезности.

Девушка в галстуке уставилась в него небесно-голубыми глазами и быстро моргнула. А как только она подняла трубку и произнесла: «Мелизман», в фае появился атлетического телосложения человек. Он был словно отлит по эталонной формочке.

Подошел к ожидающему представился и вежливо попросил проследовать за ним.

Макроц вошел в лифт, отведенный в специальном гостиничном крыле, разблокировал временным ключом в виде кодовой полоски на подушечке большого пальца, кнопку президентского люкса. Когда на небольшой промежуток времени они остались в лифте вдвоем. Мелизман заметил, что его провожатый скромней чем кажется и даже застенчив. Он отводил глаза, когда Мелизман мерил его взглядом.

— У меня прекрасная интуиция, я скажу какие у меня мысли по поводу Вас.

Макроц поднял на него глаза и дрогнул бровями.

— Хорошо, — не останавливая своей мысли продолжал Мелизман. — Вы больше любите подчинятся, чем проявлять инициативу.

Скоро Мелизман оказался в апартаментах Абимаура и непосредственно перед ним самим.

Господин Абимаур добрый день, — учтиво начал Мелизман, — Мы долго искали встречи друг с другом. Как хорошо, что вы сами решили посетить эту замечательную страну. И теперь мы можем обсудить интересующие Вас вопросы.

— Выезд заграницу для меня невозможен по ряду причин. Ничего криминального все причины связанны с работой, а самая главная причина нехватка времени.

Абимаур был не только самым богатым человеком на земле, но еще и обладателем в меру лояльного и то же гуманного ума. Он рассудительно молчал, смотрел на нерасторопного в словах Мелизмана.

Кресло стояло на невысоком подиуме в центре комнаты. В ореол неонового света распалявшегося с низу подиума взошла Юстиция. Из разреза платья от начала бедра до конца стопы при каждом шаге блистали ее стройные ноги. Тончайшее платье облегало ее совершенную фигуру. Она встала рядом положила руку на спинку кресла.

Когда Мелизман увидел совершенство воплоти и их глаза встретились Юстиция будто засияла. Мелизман был ослеплен красотой, но умение держать контроль над собой не выдало его — не мимикой, не багровеющим лицом от возбудившихся, неведомых до сей поры, чувств.

— С моим служащим произошло несчастье, но вы, наверное, в курсе?

— С чего вы так решили? — насупив брови сказал Абимаур.

— Хроники будней моей деятельности освещаются новостными ресурсами в глобальной сети. Вы как потенциальный партнер наверняка следите за событиями

Абимаур удивленно вскинул брови ничего не ответив.

— Конечно вы можете отнять мое детище и наслаждаться полновластьем, доходы будут ограничены, но власть нет. Мое изобретение позволит выйти за орбиту земных прибылей. Но вот маленький нюанс без меня этот проект не осуществим. Ваши люди ходят за мной попятам, так хотя бы защищали. Один человек из моего персонала был убит. Так скажите какой смысл в ваших конвоирах, которых кстати, вычислить не составило труда. Сейчас мой самый близкий коллега, который занимается программированием всех систем и готовит к испытаниям нуждается в охране. Технологическая база уже готова, но пока секретна. Ви-вау, пусть вас не удивляет его прозвище — профессиональный псевдоним, сейчас находится в гостинице и если вас действительно интересует проект, то сделайте пожалуйста из ни к чему слоняющихся надзирателей охрану для меня и моего айти-специалиста.

Выдохнув Абимаур с хрипотцой усмехнулся,

— Я действительно потратил определенные ресурсы на ваш проект, а результатов, — Абимаур не торопливо развел руками, — очевидных, я акцентирую, не вижу. Где факты оправдывающие мои вложения?

— Фактов вы и не увидите, если и впредь будете учинять помехи в продвижении моего детища. Вы в первую очередь бизнесмен, — тон Мелизмана плавно приобрел нагловатый оттенок, — и будете получать дивиденды. Заслуженные от оборота своих вложений.

Абимаур недовольно смотрел на Мелизмана крутящегося перед ним в поисках места куда бы мог сесть.

— Скажите Вас не удивляет что я так хорошо владею русским языком? Ведь я араб.

— Нет. — быстро и хамовато ответил Мелизман.

— А все потому что я вникаю в работу и понимаю каждую мелочь. Вот и сейчас мне не составило труда выучить ваш язык, а еще мне бы хотелось поподробней изучить научно-техническую базу вашего проекта. Аспекты проекта, спонсором которого вы мне предлагаете стать. От предков мне передалась истина, что смысл жизни заключается в знании. — По-философски он вознес руки, не поднимая ладони выше груди.

— В таком случае смысл вашей жизни окажется непостижимым.

Абимаур сидел в кресле шокированный таким заявлением. Чувство гнева смешивалось в его уме с мыслями о беспомощности. Юстиция с колкостью в глазах смотрела на Мелизмана пронзая его ледяным взглядом.

— Макроц, — резко сказала она, — удалите этого господина отсюда.

Мелизман вышел из дверей гостиницы, и как только ступил за порог, Макроц, провожающий его, не успел даже открыть рот чтобы передать слова Абимаура. Мелизман не останавливаясь и не оборачиваясь вскочил в автомобиль с глухой тонировкой.

— Все, готово. Когда приступать к рассылке. — спросил его Ви-вау.

Мелизман немного повернул к нему лицо, в глазах его была задумчивость,

— Сейчас!

— Я не спрашивал, но хочется думать, что не зря. Для чего это все? Для чего нужна рассылка? И что там за файлы? От куда они взялись?

— Рассылка нужна для подтверждения того, что мы занимаемся своим делом и у нас есть положительные результаты. В файлах видео с стартовой площадки для ракетоносителей. А еще в файлах некоторая документация о прототипе двигателя сверх космических скоростей и челнока для путешествий по ближнему космосу. Манулов мой инженер-проектировщик, проводит испытания.

— К чему таинственность? О Манулове слышу впервые.

— В этом деле замешаны огромные деньги и люди очень значимые в этом мире. Если бы было все открыто, а информация доступна, то нас бы стерли, не оставив даже упоминания в истории о том, что мы когда-то жили, ну а проектируемые нами вещи просто разделили между собой. Все по древнему закону: «Разделяй и властвуй».

— Ясно, сами ходим по лезвию. Знаете, я могу вычислить кого угодно, даже если этот кто-то сидит на луне. В интернет паутине невозможно только одно, не оставить следов.

— Знаешь Ви-вау, я предупреждал тебя с самого начала, что дело граничит с большой опасностью. Сейчас поздно отступать или показывать мне свои зубы. Я, признаюсь, хочу безграничной власти. Но сейчас остается только одно — работать. Мы с тобой сумеем, как ни будь себя обезопасить, Манулова трогать нельзя. То, что я его фамилию вслух произнес уже опасность.

***

Машина остановилась на парковке торгового центра там, где недавно был инцидент с возгоранием элитного сверхсовременного кара.

— Кафе «Ви-Фи», — вяло спросил Ви-вау.

— Нет. То есть конечно. — бодро рассмеялся Мелизман.

Кафе — я там примелькался, меня там ждут как по часам. И дабы усыпить бдительность тех, кто за нами неустанно следит, чтобы не раздражать доверительных отношений между нами и нашими спонсорами мы должны чуть-чуть приподнять вуаль таинственности. Не раздражать излишней скрытностью своей. Ясно?

— А вот на счет Манулова молчок?

— Аппаратура в машине не позволит отследить нашего абонента. Точно, как и нас.

— Да нет. Наверняка можно определить его местонахождение?

— Признайся Ви-вау, ты бы не затеял этой беседы, если бы тебе удалось самому выяснить все.

— Да нет. — размыто ответил Ви-вау.

— А ведь ты пытался и не получилось. — оскалил зубы Мелизман.

— Манулов! — Громко продолжал Мелизман проходя по торговому центру.

Они поднимались на эскалаторе приближаясь к лавочке возле кафе «Ви-Фи».

— Он был инженером, проектирующим российские ракетоносители. Именно он стоял у начала проекта, именно он доводит его до совершенства.

— Один аппарат для космического туризма, — рассмеялся Ви-вау, договаривая сквозь смех, — позволит добиться господства на планете.

На его бледном лице начал появляться румянец.

— Это смешно. Так может думать каждый, даже владелец сосисочной.

— Во-первых это не сосисочная, — Мелизман не поддержал разразившегося смехом айтишника.

— Я не то имел в виду. — сказал Ви-вау силой сдерживая свой смех.

— Аллегорию я понял. Тот аппарат, которым занимаемся мы и непосредственно Манулов, даст возможность не малого бизнеса — не среднего и даже не большого. Речь идет о бизнесе где контрагентами будут выступать государства.

На лавочке возле известного кафе сидели двое. Один из которых выглядел по-разгильдяйски с тяжелым ноутбуком, а второй стоял, повернувшись к перилам смотрел на людей, едущих на эскалаторе. Эти двое были служащие спецслужб. Мелизман давно ждал, когда же доблестные силы вступят в игру.

Мелизман и Ви-вау сели за столик в кафе прямо напротив раскрытых дверей. Теперь сидящие на скамейке могли беспрепятственно видеть их.

Ви-вау заметил укромное место, свободный столик стоял в углу помещения. Но вспомнив зачем они здесь не стал ничего говорить Мелизману. Тот уловил взгляд нашедшего местечко в тени быстро продолжил говорить о Манулове:

Он гений в своей области. За его головой в свое время охотились все государства мира, и только мне удалось с ним договорится.

— Как?

— Очень просто. Я предложил ему то что ему необходимо. — то как говорил Мелизман было похоже на театральное выступление. — Я взял на себя обязательства обеспечить его всем необходимым для воплощения проекта. Без всяких бюрократических проволочек. Я просто позволил ему работать.

— Я не понимаю, где здесь хоть намек на власть? Мы занимаемся рассылками предложений о партнерстве.

— Скоро проектом завладеют такие люди как Абимаур Слим Анофу. Космос будет их владением, они будут решать кого туда пустить, кого не пустить. И все будет точно также, как и в мире в котором мы живем, где по чьему-то желанию возникают войны, повышаются цены. Голодомор, перевороты — думаешь это стихийные происшествия? Нет, просто у кого-то есть рычаги управления, а с моим двигателем эти рычаги приобретут силу и вне нашей планеты.

Мелизман не стал говорить о том, что рассылки и продажа долей стратегическая мера, а Абимаур всего лишь пешка в его партии.

***

Юстиция сивая прибыла в удаленный уголок Москвы. На ней было лоснящееся алмазами платье, туфли на шпильках и чулки с орнаментом мускулистых рук будто вырывавшихся из-под земли. Она шла в центральный на районе фешенебельный ресторан. Следом за ней шел Макроц.

Проходившие наперерез тощие парни с бронзовыми лицами, крикнули ей непристойность. Один присев на корточки выплюнул вульгарный комплимент ее ножкам. Не обращая внимания, она зашла в ресторан и села за столик.

За ней шаг в шаг зашел Макроц.

Все столы были заняты он сел за стол где уже сидела парочка,

— Эй. — оборвал парень, — Эй! — он почти крикнул, не воспринимающему его Макроцу. — Ты кто? — двадцатилетний кавказец округлил глаза.

— Я вынужден здесь поприсутствовать. — по-прежнему не обращая внимания сказал Макроц.

— Что…? Эй, что значит? У меня свидание, ты не видишь? Ты делаешь здесь совсем не романтично.

— Извини парень, я не буду мешать. Давай я оплачу общий счет стола. Хорошо? Сам я заказывать ничего не буду.

Макроц говорил, не глядя на собеседника, его взгляд был прикован к Юстиции, которая сидела за столиком в паре метров от него. Прижав колени друг к другу. Мужчины будто случайно отводили взгляд чтобы в их поле зрения попала одинокая красавица в вульгарном и дорогом наряде. Женщины гневно и ревниво смотрели на своих мужчин и осуждающе на Юстицию.

К ее столику подошел официант. Посмотрел на нее сверху, чуть наклонив голову и льстиво выдавил:

— Вы ко всему готовы?

Юстиция холодно взглянула в лицо официанта.

— Вы готовы сделать заказ?

На бардовой скатерти лежало меню. Не касаясь книжицы, Юстиция сказала:

— Бутылку самого дорогого вина.

Исказившись, на лице официанта проскользнула усмешка.

— Самого, самого?

— Самого, которое есть в ваших сусеках. И пригласи Шрамена.

В подсобку влетел длинный прилизанный официант.

— Тебя требуют! — сказал он человеку, сидевшему на табурете с бокалом коричневой жижи.

Официант шарил по пыльным полкам, вытаскивая одну за другой бутылки, покрытые темным налетом.

— Сейчас самая моя дорогая, ш-шлюха… — приговаривал официант.

Девушка сидела за пустым столиком и ее глаза встретили взгляд Макроца. Он палил ее моргая. Они сидели, упершись глазами друг в друга около минуты — чуть больше пока огонь не закрыл собой человек.

— Ах… Юстиция Сивая. Рад встрече. Хорошо, что не забыла меня, своего старого друга. — сказал подошедший мужчина с испорченным кожным заболеванием лицом.

Официант поставил в центр стола бутылку,

— Самое, самое спэшл для самой, самой.

Шрамен схватил бутылку, повертел ее,

— Разве есть такое вино в нашем погребе?

Официант выхватил бутылку из его рук,

— На тебя что ли записывать? — он прижал бутылку к груди.

— Поставь и убирайся. — леденяще произнесла Юстиция.

Со спины к нему подошел Макроц. Отвел в сторону, шепнул чтобы счет пришел за его столик, и кое-что еще.

— Вы обворожительная. Вы восхитительная. Как и тогда, когда мы прощались последний раз. Вот я снова теряю голову от восхищения.

Макроц сел за столик, он не мог слышать происходивший между Юстицией и Шраменом разговор. Он отчаянно пытался прочесть по ее губам, но увлекался и засыпал, смотря на нее. Юстиция больше не обращала на Макроца внимания.

— Друг, эта с тобой? Почему она сидит с этим мужиком?

— Так надо. — спокойно ответил Макроц, продолжая вглядываться в уста Юстиции. — Ты знаешь человека, который сидит с ней?

— Это местный, говорят раньше был авторитетным. Те, кто его знал боялись с ним по одной улице ходить. Но так только говорят. Сколько его вижу он ошивается где-то здесь. Бухает бурду, курит дешевые сигареты, делишки какие-то прокручивает, не думаю, что человек он серьезный. Общается со стариками на старых тачках. Сам одет не как человек вызывающий уважение. Он помотал рукой в воздухе большой и указательный пальцы сомкнув в колечко.

— Думаешь. — улыбнулся Макроц. — Женщину видишь с которой он сидит, как ты думаешь кто она?

Парень моргнул, глядя в стеклянные и влажные глаза Макроца.

— Она выглядит как проститутка. — выпалила спутница кавказца.

— Я советовал бы не так громко.

— Прости брат, она хотела сказать порочная.

— Люди не такие какими кажутся.

Шрамен повернулся, Макроц увидел его больной разрезанный морщинами профиль. Усталые глаза в оплывших веках дернулся в его сторону. Шрамен улыбнулся Юстиции.

— Ты понимаешь теперь я в таком положении. Не могу ходить без охраны.

— Он меня не интересует. — Тяжело произнес Шрамен.

— Что даже на минутку по личным делам выйти не можешь, без охраны.

— Шрамен я к тебе за другим.

— Я понимаю. Зачем же еще ко мне… только за последний год характер моих дел изменился. Но тебе я готов служить всем телом. Понимаешь?

— Всем телом, понимаю. На минутку по личным делам я могу уединится. — холодно произнесла Юстиция.

— Вино то открой.

Шрамен привстал, откупорил бутылку и вышел из-за стола. Вернулся обратно в подсобку. Юстиция пригубила вино, держа за тонкую ножку бокала,

— Ничего выдающегося. — она опрокинула бокал. Из прозрачного бутона выплеснулась рубиновая струйка. Она встала и прошла в подсобку.

VI

«Есть время работать, но должно быть время и насладится жизнью.», — любил думать Абимаур пробуя на зубок виртуозные творения лучших поваров. Ароматные шедевры кулинарного искусства стояли на низеньком столике. На диване в глубине челаута утопал сам король. Рядом в широком кресле сидела, закинув ножки на пуфик Юстиция.

Время препровождения досуга богатых, мало чем отличалось от отдыха человека среднего класса. Точно также они выпивали и ели. Отличие в том, что все продукты были либо очень свежие, такие как филе недоношенного ягненка, или наоборот покрыты благородными десятилетиями. Вся еда была приторна и чересчур разнообразна. К столу подходил то шеф-повар, интересуясь все ли нравится, нет ли личных пожеланий, то диетолог рассказывал о вкусной и здоровой пище и о совместимости продуктов и блюд.

Челаут лепестком примыкал к подиуму. От утомительного отдыха хотелось залипнуть в укромном месте и дать себе время отдышаться.

Выступление артиста разговорного жанра:

«Добрый вечер всем. Здесь все так устроено что добрый вечер только вам, ведь вы видите только меня, а я не вижу совсем никого. Шучу, только вас и вижу! Да нет конечно, на сцене яркий свет и залы, примыкающие к ней, находятся в слепой зоне. Но несмотря на это мы все здесь благородные люди: сеньоры и господины и конечно же дамы.

А рассказать сегодня хочу про классовую разность мысли. Сейчас поясню…

Я сегодня был в магазине, крупный такой гипермаркет, стою уже на кассе и слышу сзади меня такой звук как будто кому-то резко перекрыли кислород. Я обернулся, за мной стоял мужчина с выпученными глазами, и он держал, нет он как бы душил себя за шею. Он крикнул, шипя и стараясь не громко, но крикнул: «Забыл!», потом выпучил глаза на продукты в моей тележке. И обращается ко мне, таким голосом как будто ни чего важнее на свете нет сказал:

— Брат, у тебя в тележке соус Кайлодор. Жена умирает, просила именно этот соус.

Я подумал если его жена умирает, то это плохое последнее желание, не лучше ли было вызвать скорую помощь и вообще, соус Кайлодор не дефицит. Поэтому я как бы, так и ответил:

— Сходи возьми себе, там еще много. Бери по больше, можно сразу три банки если это последнее желание твоей жены.

Оказалось, все не так, муж умирающей жены объяснил, что идти за соусом надо в самое начало гипермаркета, это двадцать минут только в одну сторону, а его супруга ждет его в машине и умирает от того что он так долго возится. Это правда, его телефон разрывало от постоянных звонков. Только пока мы стояли в очереди на кассе он сбрасывал навязчивый вызов раз пять. Надо было ответить, вдруг его жене действительно стало плохо. Сидит наверно одна в машине окна зарыты, дышать нечем.

Так вот, мужчина попросил, чтобы я отдал ему соус, иначе жена от него уйдет.

Из-за соуса! Вы представляете? Не из-за миллионов на скрытых счетах, не из-за огромных сумм, постоянно затрачиваемых на посторонние вещи или любовниц, а из-за какого-то там чертова соуса. Я представил себе, как только он сядет в машину к жене она разворошит сумки, достанет соус и прям из горла пить начнет. Соус!

Ну ладно! Соус то я ему конечно не отдал. Моя жена тоже его любит. Я просто представил, а что если я приду домой, а жена мне с порога: «Где соус Кайлодор? Нет! Это была последняя капля. Все развод. Я найду себе нормального мужика, с соусом что надо».

— Не, соус я оставил при себе, слышь мужик, надо иметь свою соусницу.

И вот тут до меня дошло. Ведь соусница как раз уже есть, но, чтобы в нее макать надо подмаслить.

Так что я отдал ему соус, там бутылочка то всего 0,33, а сам побежал набрал себе побольше. Накупил сразу пару литров. Всяких разных соусов. Залью в свою соусницу до краев чтобы радовалась.»

Комик шутил и кривлялся, показывал миниатюры. Но в залах стояла гробовая тишина, тот кто проектировал это место перестарался угождать богатеям и вместо того чтобы обособить их частную жизнь просто-напросто изолировал их от общества. Без смеха, без оваций выступление стендапера стало пресным.

Самая современная шумоизоляция.

Юстиция слушала и на ее лице отразилось отвращение,

— Он не имеет права приравнивать себя к нам. Его вместе с его репризами надо выкинуть на помойку. Уйдем отсюда, — сказала она, — мне противно его слушать.

Разве богатство и власть нужны только для того что бы окружить себя фриками и низкосортными развлечениями. Все это пошло и противно.

— Эти люди вокруг аристократы.

— Эти люди вокруг называют себя аристократическим обществом? Нет, они такой же скот, просто у них есть деньги.

Когда комик уходил со сцены последней его фразой было: «Да, не хлебом единым жив человек, еще его кормят надеждой.»

И этой фразой он будто поставил клеймо на богатеях, слушавших его. Раскрыв в них низменные черты характера приобщив их к одному роду человечьему.

— Юстиция, — возразил Абимаур, — перестань. Он сатирик его профессия задевать чувства зрителей, провоцировать слушателей.

— Растление аристократического ума преступление. — сказала Юстиция и поставила этим точку в разговоре.

После того как королевская пара вернулась в свои апартаменты Юстиция была словно в вакууме от произошедшего. О чем-то размышляя она не замечала, как Абимаур ходил вокруг раздеваясь — скидывал с себя одежду на пол и что-то ей говорил. Юстиция не слышала его. Из ее реальности выпал отрывок как она обнажилась и легла в объятия супруга. После того когда Юстиция рассчиталась по супружескому долгу она ни о чем не думала и не мечтала, а просто ждала, обострив все свои чувства. Все пронеслось в тумане раздумий пока до ее слуха не донеслось сопение выдохшегося супруга.

Колкая мысль отрезвила ум Юстиции заставила ее как в испуге содрогнуться. Она услышала стук своего сердца и почувствовала его своим телом.

Абимаур провалился в глубокий сон. За время их союза она хорошо изучила своего мужа. И не опасаясь разбудить Юстиция прошмыгнула в ванную привела себя в порядок, второпях накинула на обнаженное тело пальто, нахлобучила капюшон и выскользнула из номера.

***

Оскар и Анатоль дежурили в машине напротив парадной гостиницы в которой поселился Мелизман. Гостиница была не первый класс и парадную украшали красная дорожка, которая была совсем не красная, а вышаркано-коричнево-серая, но с бардовыми горошинами. А за стеклянной стеной растянулся зазывающий баннер: «У нас тут комнаты для вас на любое количество часов и суток».

— Я не понимаю почему мы не можем снять номер Мелизман все равно знает, что мы за ним наблюдаем.

— Мы всегда должны быть наготове. Вдруг он выйдет, мы должны будем за ним проследить. Или в гостиницу придет кто ни будь, возможно к нему. — парировал слова напарника Оскар Чаелд.

— Вот именно, ты поселишься с ним на одном этаже. Будем отслеживать весь периметр. Иди сними номер. — Продолжал накидать Анатоль. — А я останусь здесь.

— Со всех позиций?

— Да.

— Я из номера, а ты отсюда.

— Конечно. — обрадовался Анатоль, думая, что малыш сдался.

— Это дешевый хостел, если хочешь кормить клопов сам туда иди.

— Нормальная это гостиница. И… Ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что, если случится погоня я должен быть за рулем. Тем более ночью на улице, пускай даже в машине не безопасно. А в номере спокойно выспишься.

— Я не хочу, папа. — шуточно произнес Оскар.

— Перестань выделываться, здоровый сон полезен твоему организма.

— Я в таком возрасте что моему организму ничего уже не поможет! — вспылил Оскар.

— А еще здоровый сон укрепляет нервную систему. Вот. — добавил, улыбнувшись Анатоль.

Улицы были прекрасно освещены, но кое-где еще находились темные переулки. Может такие улочки оставили намеренно? Преступные личности любят таится после совершения разных дел в подобных местах, а там камеры ночной съемкой. И расслабившихся нарушителей засекли и обезвредили.

Именно в таком темном переулке остановился таксомоторный бобик из которого вышла женщина. Темень скрывала ее облик оставляли лишь очертания стройные фигуры.

Пока в машине между Анатолем и Оскаром разгорался спор, в гостиницу вошла женщина в коротком пальто.

***

Зал приема клиентов встретил пустой стойкой администратора и тишиной. Тишина в которой казалось таилась что-то, что могло выскочить как чертик из коробочки с сюрпризом.

Администратора не было на месте. Юстиция сделала шаг к высокому столу приемной, но пошатнувшиеся остановилась. В глазах ее появился страх, вот сейчас она подойдет ближе увидит труп администратора, который убийца даже не потрудился спрятать, оставил лежать под столом.

— Неужели поздно… — прошибло в грудь Юстицию.

Она забежала в лифт. Как только двери раскрылись перед ней предстал коридор. Стояла та же призрачная тишина, что и в холе.

Юстиция подошла к номеру Мелизмана, дверь была приоткрыта.

Она осторожно коснулась двери ноготком указательного пальца. Из груди хотело что-то выскочить, в ушах набатом стучало сердце. Дверь бесшумно открыла перед замеревшей девушкой труп с залитым кровью лицом.

Юстиция оторопела. Она была готова видеть смерть, идти по головам, не обращая внимания на жертвы, стелящиеся по ее следам, но к этому она была не готова.

Невозможно было предугадать, что так сложится. Юстиция сама купила билет у Шрамена тому, с кем должна была разделить власть.

Она обвела тело, лежащее раскинув руки в маленьком коридорчике номера, взглядом словно запечатлевая тело жертвы. На правой ноге был дырявый носок.

— Не он. — произнесла она с усмешкой.

«Он слишком утонченный чтобы так небрежно одеваться» Она выдохнула, но тут же замерла вновь. Ее шею обожгла струя прохладного воздуха. Кожа мгновенно покрылась бронзовыми чешуйками.

Не поддаваясь выкручивающей панике, она медленно повернула голову, за ее спиной стоял Мелизман.

— С вами все в порядке? — она взяла его за запястье и потянула к себе.

Она едва стояла на ногах, внутри нее бушевала кровь и кружила ей голову.

— А что со мной могло случится? — улыбнувшись сказал он.

— Я знала, что это не вы там. — Она показала на окровавленное тело. — Вы слишком умны чтобы оказаться на его месте.

— Это мой специалист по информационным технологиям. Отличный был парень. Правда одевался… Совсем не следил за собой. Такие, как был он, помешаны на глупой моде.

— Дырявые носки не мода.

— Согласен. Я думал те двое, в машине. Следят за мной, охраняют, особенно после того разговора что произошел накануне.

— Это не они. Я наняла другого человека.

— Дорогая, ты работаешь с дилетантами. Твоему киллеру было безразлично кому голову проломить. Вон, — Мелизман вскинув бровями бросил взгляд на свинцовую дубинку — оружие преступления.

— Я ошиблась. — без оттенка раскаяния произнесла Юстиция.

— Ну и во-вторых: мы должны уходить. Скоро сюда прибудет полиция.

***

Проектор отображал последние новости из горячих точек. На стене отображались картины расстрелов, казней, издевательств все это сопровождалось оглушительными звуками. Голоса репортеров повествовали о беспорядках военного положения каких быто ни было стран. Все всегда было одинаково — нелепые причины и смерть.

За чашкой кофе Знаменович вспоминал и анализировал в тетрадь он записывал важные выводы:

«Мелизман появляется в излюбленном кафе будто специально, на показ. Чтобы все видели — он работает, и его дело работает. Быть может так и есть, а может это все видимость. Но чем конкретно он занимается, над чем работает не знает никто — это факт. Даже его программисты, которых он бросает под пресс своих же спонсоров не знают для чего и что толком они делают. Трупы подельников тому доказательство. Охота на него ведется до сих пор.

Мелизман превращает любое событие в пользу своему делу, события в аэропорту, труп хакера Сыкина, который мог сказать и сказал только то что сам Мелизман хотел передать. Мелизман выбросил своего программиста как израсходованный материал. Василий Волтанов или Вольт, хакер высшей категории, поняв, что Мелизман его использует ушел от него. И его бы оприходовали если бы не удачный случай. Когбут молодец, Вася теперь с нами — умница.»

***

Знаменович занял столик в кафе «Ви-Фи». Он мог видеть скамейку напротив входа и все окружение небольшого зала.

Мелизман должен был появится, он готовил что-то грандиозное, но все было спокойно.

Долго ждать не пришлось. В кафе зашел безукоризненно выглаженный Мелизман. Он конечно заметил Знаменовича и составил ему компанию.

— Добрый день мой дорогой друг. — с неугасающим оптимизмом сказал Мелизман.

— И я рад встрече. Не буду лукавить я ожидал вас здесь застать.

— И мне позвольте быть откровенным. Я ожидал что меня, как бы это выразить по деликатней, здесь пасут. Именно здесь на открытом месте, я хочу, чтобы все видели, мне нечего скрывать.

На скамейке против входа появился широкоплечий человек. Растопырив локти, он держал планшет. Увлеченно крутил его играя в спортивный симулятор. С припрыжки на скамейку вскочил Оскар.

Анатоль опустил планшет и повернулся к нему.

— Ничего, ничего. Играй Анатоль. — Сказал малыш.

Мелизман сидел спиной к входу и не мог видеть сторонних наблюдателей. Знаменович же напротив снайперски прицелился в знакомое лицо здоровяка.

— Кого-то заметили? — спросил Мелизман.

— Похоже тех, от кого вам нечего скрывать. Я помню этих людей из аэропорта. Они следят за вами.

— Я знаю, и они знают, что я о них знаю. Между нами тесные взаимоотношения. Можно сказать, взаимовыгодные.

— В чем же ваша выгода? Их я еще могу понять, они работают на спонсора или конкурента, они добывают информацию. Но в чем же ваша выгода? Они убивают ваших работников. Последний ваш айтишник был найден с расколотым черепом в вашем номере. Единственная ваша выгода…

— Это не они. — Мелизман перебил быструю речь Знаменовича.

Стрингер понял по напряженности Мелизмана что не стоит продолжать разговор о целях появления в этом кафе. И чтобы не прекращать разговор продолжил,

— А кто же убийца вы знаете?

— Убийца настолько незначительная личность что по сути дела не имеет значения. А эти люди представляют для меня определенную защиту. Хотя, как мне пришлось убедится, как защита они бесполезные. — Усмехнулся он.

— О какой же защите идет речь?

— Вы мне симпатичны, хоть и не пытаетесь скрыть свой интерес.

— Я журналист, мне незачем скрывать свой интерес. Да и глупо это бы выглядело. Чувствую, что должен донести до людей истину, открыть правду миру.

— Вы идейный человек, как и я. Я тоже хочу принести пользу обществу.

Знаменович заметил, что ребенок с лицом взрослого мужчину снял с плеч рюкзак. Анатоль раскрыл по шире журнал. Чаелд извлек из рюкзака бандуру, напоминающую переносную спутниковую антенну и пистолет пулемет одновременно.

Направил на Мелизмана. Тот чувствуя спиной начал говорить внятно и четко.

На верхнем этаже торгового центра раскрылись двери лифта,

— Рашид, и все-таки скажи, чего ради, я должен встречаться с этим твоим товарищем? Именно в этом месте, плюс мы идем в то самое кафе.

Подходя к кафе, Василий Волтанов остолбенел. У входа сидели ночные налетчики.

— Спокойно Вася. Тебе ничего не угрожает. Нападать в людном месте среди бела дня… Подставлять спину под бич уголовного кодекса ради пустышки.

— Это я пустышка?! — возмутился Вольт, — Да, я хакер высшей категории.

— Вот и отлично. А с этими товарищами я сейчас поговорю.

— Я специалист информационных технологий, но я не понимаю, что здесь творится. У меня предчувствие что это какая-то подстава.

— Все нормально, ни за что не переживай. А что здесь творится я сам не понимаю.

Когбут подошел к скамейке где сидел Анатоль и за образовавшей им горой спрятался Оскар в рука которого был пистолет для удаленной прослушки. Оба были в наушниках и никого не замечали.

Василий прятался за спиной Рашида.

Добрый день господа. — сказал Рашид.

— Что уже день да? — оглядываясь по сторонам сказал Анатоль. Встал и навис над подошедшим. Его лицо излучало наигранную наивность.

— Что вы делаете? Вторжение в частную жизнь преследуется по закону.

Лицо Анатоля моментально стало агрессивным, скулы напряглись,

— Сейчас я тебе покажу вторжение!

Он подхватил Рашида и попытался перевалить через перила. Мысль падения с четвертого этажа, прямо на острые струи фонтана шокировала Когбута. Упираясь руками и ногами Рашид заорал. Знаменович наблюдал за картиной, теряющей адекватность.

— Очень интересная беседа у нас происходит. Ваша охрана? — Знаменович показал рукой в сторону выхода. Он отправился на помощь товарищу. Мелизман пошел за ним.

Видя потерю над контролем ситуации.

Оскар скомандовал:

— Анатоль спокойно! Сядь.

Тот беспрекословно отпустил Рашида.

— Что происходит, я спрашиваю? Сначала я застал вас за избиением парня ночью на детской площадке, сейчас вы занимаетесь прослушкой. Меня хотели угробить! — не прекращая возмущаться, еще не отойдя от шока распалялся в словах с отдышкой Рашид.

— Хотели бы, нашли бы способ сделать это по-тихому. — сказал Анатоль, пряча глаза в пол.

— Мой друг пошутил. Там в песочнице были не мы — ночь была вы не могли разглядеть. А это, — Оскар показал аппарат на конце которого была тарелка с микрофоном, — детская игрушка. Люблю побаловаться. — сказал малыш.

— Всем успокоится! — сказал командирским тоном Эрих Знаменович.

Он усмехнулся, наблюдая как Оскар маленькими ручками пытается сунуть глубже в рюкзак дуло прослушки.

— Здравствуйте господа, — подошел Мелизман. — Вольтер, куда ты пропал? — потянул он к нему нос.

Когда он за столом начал говорить громче, чеканя слова Мелизман хотел донести до прислужников Абимаура новости о продуктивности своего проекта. Появление Когбута и Вольта спутало карты Мелизмана, тем самым спровоцировав на импровизацию.

— Рашид. — тихо одернул, — Вася, это подстава. Я сам не ожидал что здесь будет.

— Теряешь хватку. — сказал Эрих. Он перевел взгляд на щуплого парня за его спиной. — Вася, привет.

От Анатоля с Оскаром надо было избавится. Знаменович заметил, как загорелись глаза Мелизмана при виде своего бывшего хакера.

Мелизман сразу начал обсуждать с ним заумные вещи. Волтанов был ошарашен. Он в первые слышал то что ему говорил Мелизман. Но тот не умолкал. Мелизман говорил: приводил аргументами и сам вскользь парировал, спрашивал и также отвечал.

— Игра на публику. негромко сказал Рашид.

— Ну а вы господа. — Знаменович обратился к парочке продолжавших сидеть на лавочке как две совы. — Вы подозреваетесь в убийстве. — заявил он громко. — Утопили человека, покушались на жизнь Мелизмана и проломили по ошибке голову другому человеку. Сюда пришли чтобы убить моего коллегу! Вели прослушку за мной и господином Мелизманом.

— Ночью они напали на Волтанова. — вмешался Рашид. — Был бы еще один труп.

— На Васю? Убийцы! — Закричал Эрих Знаменович. — Скорей вызовете полицию.

Мелизман хотел сказать, что они не убийцы, но не успел. Двое сорвались со скамейки, медведь схватил малютку Оскара и широким шагом сбежал по идущему в верх эскалатору.

План Мелизмана был нарушен. Знаменович предложил Мелизману, Рашиду и Волтанову вернутся в кафе.

— Теперь, когда наблюдателей нет, можно спокойно поговорить.

Но Мелизман недовольно сказал:

— Я слишком занят. Мои дела не терпят пустых разговоров. Вольтер, пошли. Сейчас мне нужна твоя помощь как никогда.

— Я не Вольтер. — сказал хакер, отстраняясь.

— Мы еще не закончили нашу беседу.

— Мы обязательно еще поговорим — ответил Мелизман натянув улыбку, и ушел.

Они сели за столик в кафе.

— Он звал меня работать. — сказал Волтанов показывая свою востребованность.

— Он дал бы тебе какое-нибудь задание, лишь бы ты никому на глаза не попадался. Ты ему больше не нужен. — сказал Знаменович кивая головой. — Твой ресурс для его дел исчерпан. Соболезную Вася, но он просто не хотел оставлять тебя с нами.

— Но я же вам ничего не скажу, потому что я ничего не знаю.

— Вот и он так подумал. Но сейчас его план был нарушен, и он постарался бы сделать так чтобы все подумали будто ты что-то знаешь и на тебя бы открыли охоту. Наверняка тебя бы постигла та же учесть, как и всех его программистов.

— Но одно он упустил. — сказал Рашид с хитрой ухмылкой. — Не знаю можно здесь говорить об этом?

— Как раз здесь можно говорить, о чем угодно. Если те господа сидели с направленным микрофоном, значит другой прослушки здесь нет. — Знаменович убедил что риска прослушки нет. Но сам он думал, что если даже и есть, то провокация будет на пользу. — Мелизман не учел то что у Васи хватило мозгов с ним не работать. Айтишники его мрут как мухи.

— Конечно у меня хватает мозгов. Что ты постоянно пытаешься унизить мои способности. Он платил реальные деньги, а я тут сижу с вами, мне даже кофе не предложили.

В кафе завалилась шумная компания тинэйджеров. Заказали напитки. Веселый галдеж заполонил маленькое кафе.

Каждый достал планшет, начал отправлять сообщения, читать вслух и комментировать.

Волтанов полез за своим аппаратом. Знаменович сказал:

— Не сейчас. Договорим, потом чикинься.

— Мне это не мешает. Я могу общаться и с вами, и на форумах.

— Нам это будет мешать. — сказал Рашид.

— Все равно при таком шуме не удастся нормально поговорить. Для этого и сделали социальные сети. Общение без границ и преград. — Не отступил Вася, на глазах превратившись в Вольта.

— Шум нам не помешает, а скорей наоборот. — парировал Эрих. — Скажи, Вася, когда ты работал на Мелизмана какую работу ты выполнял?

— Когда я работал на Мелизмана я был Вольтом. Когда я в сети никакого Васи нет.

— Понял Вольт.

Он достал из сумки планшет и положил на стол. Необычной ручкой он нарисовал на обычном листе бумаги прямоугольник, положил ручку рядом. На толстой как сигара ручке замигал зеленый сигнал — соединение с планшетом установлено. Через секунду в нарисованном прямоугольнике проявились двухмерные клавиши — клавиатура готова к использованию.

— Рашид меня уже спрашивал о моей работе на Мелизмана.

— И что ты ему ответил?

— Что занимался рассылкой. Письма готовил сам Мелизман, в содержимое я не вникал. Видеофайлы присылал некто Манулов, Мелизман прикреплял файлы к письмам. Коды от шифров никто не мог знать так как они генерировались автоматически. Каждому получателю письма высылался индивидуальный код. Я этих кодов даже в глаза не видел.

— И все? — подняв брови с ухмылкой спросил Знаменович.

— Не все. — вмешался Рашид, до этого внимательно молчавший. — Расскажи, как ты ушел.

— Да. И зачем ты достал планшет? — добавил вопрос Эрих.

— Ну как я же Вольт. Сам ко мне так обратился. А я говорил: Вольт я в сети. Так что потопчу батоны. — его пальцы начали быстро отбивать по воспроизведенной клавиатуре.

— Молодец, соображаешь. Умеешь повернуть ситуацию в свою сторону.

— Еще бы. Я, когда от Мелизмана собирался уходить я всю корреспонденцию скопировал и отправил на мыло своему несуществующему соседу.

— И что там — в письмах?

— Не знаю. До почты соседа я не могу сейчас добраться. Он как бы сказать — преступник, и его пасут.

— Как так?

— Ну, он занимался мошенничеством с кредитными картами. Никто не пострадал, были оформлены несколько тысяч мелких кредитов на несуществующих людей. Эти люди друг другу выступали гарантами. потом все деньги прошли разными путями по всему миру, сейчас лежат в банке на Коста-Рике, на счету моего соседа который реально лежит в коме после автомобильной катастрофы. Ни каких операций с соседом я производить не могу, я там даже близко появляться не должен. Иначе… Значит остается ждать, когда сосед, не выходя из комы умрет, деньги зависнут и их можно будет запутать снова и постараться вывести через офшор. Либо искать связи в Интерполе что бы помогли отвести внимание хотя бы на время пока я в тихую постараюсь легализировать всю информационную базу.

— Если удастся выдернуть почту твоего соседа, ты сможешь определить кто ее изначально прислал?

— И кто и откуда, я все могу. — гордо заявил Вольт. — Но что значит выдернуть почту, а деньги? Там большие деньги, за всю жизнь не заработать.

— На счет денег не знаю. Это уголовное преступление, а почту я постараюсь отбить.

— Некто Глен Манулов присылал медиа файлы, это все. Пока не удастся вытащить из моего соседа почту сказать больше ничего не смогу. Интернет стихия моя страсть, только это опасно. Не просто так моих братьев положили.

— Не переживай, пока ты с нами тебе ничего не угрожает. По-моему, Рашид тебе это уже доказал. Да и чего тебе бояться, это же твоя стихия. Сам сказал.

— Я не боюсь, а опасаюсь. В сети не так-то просто не оставлять следов.

С соседнего стола донесся крик одного из парней:

— Вольт в сети! — воскликнул парень как будто увидел старого приятеля.

***

«Я нарушил планы Мелизмана сообщить прислужникам олигарха какую-то важную информацию. Его ход. Что он задумал теперь?», — мысленно задал себе вопрос Эрих Знаменович.

Он ехал по Москве, руки его автоматически выбирали маршрут по знакомым улицам. Движение было для него необходимым, в дороге он размышлял. Раздался сигнал звонка. Василий Паныч, дядя из полиции сообщил что Мелизман улетел в Комсомольск на Амуре.

Эрих Знаменович тут же громко и внятно произнес: «Комсомольск на Амуре». На панели высветилось окно сетевого поиск, синтезированный голос заговорил:

«Информация по запросу: Комсомольск-на-амуре.

Город образован 12 июня 1932 года. Население 254934 чел. Хабаровский край, дальневосточный регион.

Градообразующие предприятия: судостроительный и авиазавод, нефтеперерабатывающий, металлургический заводы.»

— Ну конечно! — резко утвердительно воскликнул Знаменович ударив ладонями по рулевому колесу. В глазах его заколыхались языки огня, со скрипом он провернул оплетку руля.

На панели выявился сигнал видео-вызова.

— Ало. Вася, Вольт я тебя слушаю.

— Да, это я. Есть информация. Мелизман в Комсомольске.

— Спасибо, я это уже знаю из других источников. Но все равно молодец. Я думал ты прожженный хакер добываешь информацию быстрей полиции.

— Так и есть. — надменная гримаса Вольта появилась на экране. — Я завладел этой инфой, сразу, как только он билет купил, но получил еще кое какие сведения и анализировал их.

— Слушаю тебя Вася.

— Че! — плюнул в экран тот.

— Блин, прости Вольт. Расскажи пожалуйста, что тебе удалось выудить из сети.

— Так-то. На разных заводах он заказал различные запчасти по собственным чертежам. Все заводы находятся в разных уголках страны. На судостроительном заводе он заказал странное по форме судно, напоминающем фюзеляж космического корабля из фильмов. Но только по форме. А на деле это обычный каркас — железяка.

— Ну ясно в Комсомольске дальневосточный транспортный узел, рядом космодром Восточный. Все собирает в одну точку. Ну Мелизман! Я срочно вылетаю в Комсомольск.

Знаменович завершил звонок, на светофоре повернул в обратном направлении и со шлейфом рванул по свободной полосе.

***

В зоне ожидания вылета Знаменович разглядывал лица ожидающих пытаясь угадать куда они летят, чего ожидают по завершению полета.

Эрих сидел, размышляя и уставившись на парня, который пытался познакомится с девушкой. Он с пылом рассказывал ей смысл рок-песни популярной в девяностых годах двадцать первого века:

«Здравствуйте, девочки. Здравствуйте, мальчики,» Первые строки из песни говорят о том, что прежде всего песня носит повествовательный характер. Смотрите и утопите все свое внимание на то, что я хочу вам донести этой песней, вообразите себе то, что я хочу показать. Мой труд бессмыслен и не рационален. Я видел интервью с автором и исполнителем этой песни, когда его спросила симпатичная корреспондентка, «Какой смысл у этой песни?», сам он ответил, что не знает. И это может быть действительно правдой, автор мог и не подразумевать что заложил в свои стихи мораль того времени. Такое часто случается и таких людей принято именовать гениями.

Надо кое-что сказать сразу, эта песня была написана в тяжелый век железного занавеса. Был поставлен общенародный упор на развитие во всех отраслях промышленности и в связи с этим была огромная нехватка рабочей силы для уборки сельскохозяйственной продукции. Работать заставляли всех, умных и глупых, со всех направлений гражданского общества, в том числе и абсолютно не приспособленных к сельхоз труду людей. Вместо того чтобы работать в сфере собственного профессионального ареала, людей беспощадно заставляли тратить драгоценное время, которое они могли бы провести с пользой для науки или в тех сферах, которые отражают их сильные стороны.

Даже три извилины у не далекого человека, как «Три чукотских мудреца» — это еще одна строчка из песни, постоянно прокручивают мысль о том, что такой труд бесполезен. «Метал не принесет плода, Игра не стоит свеч, а результат — труда». Но…

От недостатка понимания и удрученности возвышенного человека, который в попытке понять ЗАЧЕМ? он это делает, он опускается до принятия самых безумных решений: «Злое белое колено пытается меня достать, колом колено колет вены в надежде тайну разгадать», ну, это же явно про наркотики. От таких радикальных действий сознание переносится в мир хаотично происходящего бреда. Понимание мира заходит в тупик и застревает в цикличности бесполезных действий. И дальше он поет: «Я сажаю огурцы на брезентовом поле».

Сама композиция исполняется на симпатичном слуху аккордах, но вдумавшись и вникнув в смысл песни, приходит понимание, что в тексте автор настроен против наркотиков и той парадигме власти, которая заставляет обращаться к ним.

Затем молодой человек замолчал, но через две секунды выразил свою мысль так:

— На самом деле смысл во всех песнях, для всех индивидуальный. Закрой глаза и начни мечтать, слушая любимые композиции. Такой и будет смысл в строках песен, в нотах музыки. Жанр, будь то рок, популярная эстрада или техно — абсолютно не имеет значения. Потому что, то что ты слушаешь исполняется для тебя. Все! только для тебя.

Через мгновение девушка оказалась на его коленях. Эрих упустил как произошла смена мест. Простой парень сумел усыпить бдительность профессионального журналиста. Знаменович хотел списать это на расслабленность перед заданием, ведь он еще не на месте, но подумал, что всегда надо быть на чеку и сделал себе выговор.

Бесполый голос пригласил на посадку.

Задирая нос к небу самолет помчался по взлетной полосе. Оторвавшись от взлетной полосы гул форсажа стих. Аэропорт вместе с мегаполисом потерялся где-то там внизу.

Стюардесса, встречавшая при посадке, проходила между рядов, когда парень которого Эрих наблюдал в зале ожидания (он летел тем же рейсом), поймал ее вопросом.

— Девушка, вы не могли бы помочь пристегнуться. Понимаю это может прозвучать как-то пошло и как банальное приставание, но замок действительно заел.

— Да, конечно.

И когда со сладкой улыбкой она нагнулась, протянув руки к его поясу он сказал:

— Позвольте признается, вы чарующая, вы идеал.

Девушка кокетливо подняла глаза, звонко щелкнул замочек на ремне.

Качая бедрами, она удалилась.

Пространство под самолетом заполнили взбитые в густую молочную смесь облака.

Стюардесса выкатила тележку с обедами в коридорчик между рядами. Когда она, чуть наклонившись к нему, предложила обед на выбор, он рванулся к ней и, если бы был не пристегнут завладел бы ею в объятиях.

— Жажду Вам признается. — сказал он с пылом. — Меня не удивляет что мы сейчас над периной облаков. Ведь вы ангел.

Все это время, Эрих с упоением наблюдал за разыгрываемым романтическим приключением.

Смотря как кинокартину, он невольно размышлял о собственной жизни, которую променял на погоню за вечно иллюзорной истиной. Он сам создал в себе пустоту и заполнил ее остротой военного корреспондента.