Бесплатный фрагмент - Марина — значит «морская»

Глава 1. Встреча на трассе

Мотоцикл нёсся по трассе не соблюдая никаких правил. Во-первых: на мотоциклисте не было шлема — тот был престёгнут к багажнику, во вторых: водитель умудрялся лавировать между машин даже тогда, когда этого не позволял здравый смысл. Было ещё и в-третьих, и в-четвёртых. Создавалось впечатление, что парень несся на перегонки с самой Смертью.

Впереди по обочине дороги в сторону движения байка шествовала стройная, худощавая фигура чуть выше среднего роста. Узкие бёдра, обтянутые модными джинсами с живописными разрывами на коленях и чуть ниже, короткая кожаная куртка, за плечом рюкзачок. Мотоциклист решил, что это свой брат — байкер и подкатил к путешественнику, Тормоза взвизгнули, а из под заднего колеса полетели мелкие камешки, но путешественник даже не оглянулся.

— Эй, парень! — позвал гонщик. — Подвезти?… Я вижу нам по пути.

Только после этого фигура обернулась на голос:

— Вы это мне!

— О, мадам? — удивился мотоциклист. — Кажется я лажанулся…

— Причём очень сильно, — ответила «мадам».

— Никогда бы не подумал, что передо мной особь женского пола… — усмехнулся парень. — Волосы ёжиком, фигура подростка, одежда, как у нашего брата — байкера… Ну, пацан — пацаном… В крайнем случае — пацанка.

— Умозаключения закончены? — сверкнула глазами «пацанка», не согласная с дурацким определением — особь.

— Почти, — с удивлением выдал гонщик, — понимая, что этой мадам в рот палец не клади: вон с каким достоинством, даже можно сказать вызовом, держится. А смотрит как? Глаза колючие, в которых искрится бездонное синее море. — Вижу, что ошибался. Передо мной не пацанка, а красивая, вполне взрослая женщина, с душой дикой розы.

Взрослая женщина только слегка повела плечом, видимо, не собираясь отвечать на «дурацкое излияния» мальчишки. Лицо женщины в это время было таким далёким и в то же время таким знакомым, словно это был самый родной человек. Только кто он — гонщик никак не мог припомнить. Но едва на это лицо «набежала чёрная туча», ощущение родственности улетучилось, как эфир из открытого флакона.

— Ну, чего рот разинула? — поинтересовался мотоциклист. — Садись. Довезу.

— Мальчик, — засмеялась в ответ женщина, — ты хотя бы для приличия спросил по пути ли нам.

— Зачем? — вполне миролюбиво ответил тот. — Все дороги здесь ведут только по одному маршруту: море.

Он снял с багажника шлем и протянул его женщине с фигурой и глазами подростка.

— Что у вас считается особым шиком гонять на байке вот так — без шлема? — бросила женщина, слегка наклонив голову. — Чтобы все девчонки видели какой перед ними красавчик, и падали в обморок от восхищения?

Парень засмеялся в ответ, слегка откидывая голову назад:

— Просто боюсь испортить причёску! Зря что ли отвалил мастеру 100 баксов?

— Обалдеть! — удивилась женщина. -Многие на такие деньги живут целую неделю… Да, мальчик, нам явно с тобой не по пути — не помню, когда последний раз в моих карманах водились баксы…

— Да, ладно тебе, — слегка смутился парнишка, — я же не за деньги предложил довести, а так — по доброте душевной… Всё равно по пути.

Видя, что женщина колеблется, парень протянул навстречу руку, представляясь.

— Артём!

— Марина Леонидовна, — ответила женщина, словно не замечая его руки.

Глаза парня вспыхнули огнём протеста, но он подавил его.

— Ну, тогда и я Артём Владиленович! — озорно тряхнул кудрями парнишка.

— Редкое имя, — слегка удивилась Марина Леонидовна.

— Это Артём, что ли? — засмеялся а в ответ парень.

— Нет, Владилен, — ответила без тени улыбки женщина.

И добавила:

— Моего сына зовут Владиленом.

— Вот это совпадение! — удивился Артём. — Второй раз в жизни слышу это имя.

— И сколько сыночку? — поинтересовался он.

— Двадцать осенью исполнится. — ответила Марина

— Надо же! — восхитился парень, — А мне двадцать будет зимой. Повезло: 31 декабря родился! Вся Россия празднует мой день.

Женщина неожиданно вздрогнула и быстро посмотрела на парнишку, словно силясь что-то или кого-то припомнить. Её лицо в эту минуту стало каким-то потерянным и далёким. Но через пару секунд её чело разгладилось и она сказала:

— Да, уж — повезло.

— Ну, так мы едем, или нет? — поинтересовался Артём с наигранно безразличным видом, давая понять: если попутчица хоть на секунду ещё замешкается, то он рванёт с места в карьер, без сожаления оставляя её на обочине дороги.

В ответ женщина слегка усмехнулась:

— Едем.

Она ещё и устроиться толком не успела, а гонщик уже «надавил на газ». Марина крепко обхватила парня за талию, а байк уже летел по трассе, как на мотогонках, и «объятие» женщины с каждой минутой становилось всё крепче.

Мальчишка захохотал, как в фильме «Призрачный гонщик» с Николасом Кейджем:

— Держись крепче, детка! Я быструю езду люблю: свалишься — подбирать не стану.

Через несколько километров такой гонки Марине стало плохо. Она попыталась дать понять гонщику, чтобы он остановился, но тот уже вошёл в азарт, ничего не слыша и не чувствуя, кроме скорости, ветра в лицо, мелькающего по краям дороги пейзажа.

На повороте, когда Артём слегка сбавил скорость, Марина соскочила с сиденья, сгруппировавшись, как много лет назад, когда работала на Мосфильме каскадёром. Соскок был не совсем удачный и женщина, перекувыркнувшись несколько раз, улетела в кювет.

Кульбит был всё-таки неразумным и весьма небезопасным: даже опытному каскадёру было выполнить его непросто — тем более ей, ведь прошло почти десять лет.

Марина, слегка хромая, поднялась, отряхнула пыль с одежды. Живописные разрывы на коленях джинс увеличились ещё больше, к тому же их украшали зелёные разводы вперемешку с чёрными грязными полосами. На правом колене красовалась большая ссадина. Слегка прихрамывая, женщина поднялась на обочину и устроившись на траве, начала доставать из своего рюкзака баночку с лекарством и бутылку минеральной воды, которой она обычно запивала их.

Первым делом она промыла ссадину на колене, приложила к ней чистую салфетку и только потом высыпала из баночки на руку несколько таблеток и отправила их в рот,.

Сделав несколько глотков воды, она прикрыла глаза ладонью левой руки и так замерла, ожидая, когда начнёт действовать лекарство, и ей станет легче.

Тем временем, Артём, почувствовав, что за его талию больше никто не держится, резко затормозил, выезжая на обочину, и едва не завалил байк, не рассчитав траекторию торможения. Развернув байк в ту сторону, где потерял попутчицу, парень увидел, что та сидит на обочине дороги и что-то пьёт из бутылки.

— Ты что сдурела, мадам?! — поинтересовался он, подъезжая к женщине и едва сдерживая себя. — Тебе, что — жить надоело?! Почему я должен отвечать за твою жизнь?

Марина усмехнулась:

— Мы в ответе за тех, кого приручили.

И добавила почти равнодушно:

— Я просила остановиться — ты не остановился.

— Что, в туалет приспичило? — съязвил парень.

— Лекарство нужно было принять, — отреагировала женщина. — У меня, видишь ли, приём по часам.

— Гомеопатия что ли? — засмеялся Артём.

— Откуда про гомеопатию знаешь? — удивилась Марина.

— Моя маман ею страдает, — скривился парень, словно припоминая что-то не совсем приятное.

— А-а-а, понятно, — отреагировала Марина. -Худеет, наверное, маман?

— Давно и безнадёжно, — согласился парень. -У неё конфигурация испортилась от того, что в своё время меня произвела на свет…

Марина ничего не ответила на его выпад, не давая возможности сесть парню на «любимого конька». Женщина сделала ещё глоток из бутылки, закрыла баночку с лекарствами, и хотела уже спрятать всё в рюкзак.

— Попить не дашь? — сглатывая слюну, попросил Артём, и уселся рядом с Мариной.

Та молча протянула ему бутылку.

— Не заразно? — снова попытался съязвить тот.

— Для тебя — нет, — засмеялась в ответ женщина, и лицо её посветлело, становясь молодым и задорным.

— «Ну, прямо хамелеон!» — успел подумать парень, не-то с удивлением, не-то с восхищением.

Глава 2. Будем считать, что знакомство состоялось

— «Ну, прямо хамелеон!» — успел подумать Артём не-то с удивлением, не-то с восхищением.

И только тут его взгляд упал на ногу женщины.

— Ты просто сумасшедшая! — недовольно выдал он. — Не двигайся, я сейчас принесу аптечку: нужно обработать рану!

Парень почти бегом кинулся к байку и достал из багажника небольшую аптечку, открывая её на ходу. Достал оттуда йод, небольшой тюбик с какой-то мазью, широкий бинт и лейкопластырь.

Марина попыталась слабо протестовать, заявив, что уже промыла рану минералкой, но парень ответил твёрдо, словно старший в их «компании»:

— Сиди смирно, каскадёрша! Пока я не взбесился…

— Ну-ну, — язвительно ответила Марина, сдерживаясь изо всех сил, чтобы даже не поморщится, пока Артём обрабатывал рану йодом.

Парень открыл тюбик с мазью, выдавил немного на бинт, приложил его к ране и приклеил крестообразно пластырем.

Потом неожиданно поинтересовался:

— Переломов нет? Голова не кружится?

— Нет! — твёрдо ответила женщина, и глаза её подобрели: как давно за ней никто не заботился вот так, словно она маленькая девочка.

Артём подкатил байк поближе, посадил Марину впереди, удивляясь про себя тому, какая она худенькая и лёгкая.

— Почему ты решил, что я — каскадёр? — поинтересовалась Марина, ощущая тепло и силу парня, ровесника её сыну.

— Нормальная женщина никогда бы не решилась на такой кульбит! — низким голосом ответил парень, почти вплотную приближая своё лицо к лицу Марины.

О, этот мальчишка умел кружить голову девчонкам! Только он не взял в рассчёт, что перед ним — опытная женщина. Марина в ответ только криво усмехнулась, и Артём сразу всё понял.

— Теперь ты точно не сможешь соскочить! — сердито заявил он. — Я не позволю.

Артём вёл байк намного осторожнее, словно понял, что теперь он не один, и не имеет право рисковать жизнью другого человека.

Такая езда вполне устраивала Марину: в последнее время она перестала любить скорость и необоснованный риск.

— «Видимо, старею, — усмехнулась она про себя. — Начинаю бояться за собственную жизнь… Хотя к чему теперь этот страх? Снявши голову, по волосам не плачут».

Артём заехал на автозаправку, а Марина зашла в маленький магазинчик, но ничего стоящего там не нашла, кроме жевательной резинки.

Когда она вышла из магазинчика, парень уже собирался подать ей сигнал: вечерело, нужно было успеть поужинать и засветло добраться до ближайшего мотеля — ночью двигаться с пассажиром по трассе не было никакого смысла.

— Через несколько километров будет неплохое кафе — мы сможем там перекусить! — сказал Артём, вглядываясь в лицо женщины.

— Мне нужно попасть в аптеку, — ответила та, давая понять, что ей не нравится такое бесцеремонное разглядывание.

— Заедем! — согласился Артём, отводя взгляд. — Аптека в паре километрах от кафе.

Женщина показалась Артёму какой-то вялой, словно её внезапно начали покидать силы.

— Можно я сяду впереди? — неожиданно попросила она.

— Конечно, — не стал возражать парень. — Мне так будет спокойнее.

Он видел, что Марина держится из последних сил, но никогда в этом не признается — слишком горда.

Первым делом они заехали в аптеку. Марина назвала лекарства, которые ей нужны. Одно из них аптекарь выдала без разговоров, а второе давать отказалась.

— Но они один без другого — бесполезны! — запротестовала Марина.

— Нужен специальный рецепт! — стояла на своём женщина, глядя на заезжую красотку с таким презрением, будто та перебежала ей дорогу в самом болезненном сегменте человеческих отношений — любовном.

Марина достала из рюкзачка рецепт с красной полосой по диагонали.

Сердитая женщина мельком взглянула на бумагу и заявила с ухмылкой:

— В Москве сварганили? У нас такие бумажки не действительны! Много таких хитрожопых колесит по просторам России с такими вот филькиными грамотами!

— Это не филькина грамота, — слабо запротестовала Марина. — Мне этот рецепт выписывали в известной московской клинике… Там всё написано… Выдайте, пожалуйста, лекарство — мне оно необходимо.

— Ну, да — выдайте! — иронично зашипела аптекарь. — А потом отвечай за это увольнением, или в крайнем случае — зарплатой! Идите, дамочка, подобру-поздорову, пока я в полицию вас не сдала!

— Как вы разговариваете с клиентом, который по доброму просят вас выдать нужное лекарство?! — вступил в разговор Артём.

— И кто тут интересно у нас прорезался?! — уперев руки в бока поинтересовалась женщина. — Любовничек что ли малолетний?!

Лицо Артёма начало краснеть и он быстрым шагом подошёл прямо к прилавку.

— Но-но, не пугай, малолетка! А то я сейчас в полицию позвоню. Она тут рядом — через пару минут будет.

Артём засмеялся своим заразительным смехом, слегка откидывая голову назад.

— Вам знакома такая фамилия: Вероника Игоревна Скворцова? — поинтересовался он.

— Причём здесь Скворцова? — огрызнулась аптекарь.

— При том, что это — моя крёстная. — ответил парень. — И, если до неё дойдёт, что в ваших краях таким образом общаются с больными людьми — на следующий же день здесь будет комплексная проверка. Можете уже сейчас начать искать себе работу… Хотя сомневаюсь, что кто-то вас возьмёт после этого… Ну, разве, что поломойкой.

Парень достал из кармана куртки телефон.

— Ну, так звоню?

Лицо женщины за прилавком начало вытягиваться не-то от удивления, не-то от понимания, что с ней не шутят.

— Я выдам лекарство, — понизив голос, сказала она. — Но за него нужно заплатить — оно дорогое.

— По такому рецепту лекарство выдаётся бесплатно, — отреагировал Артём. — Наживаетесь на больных людях? Так и запишем!

Не говоря больше не слова, аптекарь нырнула куда-то под прилавок и зашуршала коробками.

Возникла через минут пять, вспотевшая, с покрасневшим не-то от напряжения, не то от злости, лицом, и без слов шлёпнула нужное лекарство на прилавок.

— Вы ничего не забыли? — поинтересовался парень.

Аптекарь сделала непонимающую физиономию.

— А извиниться перед девушкой за оскорбление должен я за вас?

— Извиняюсь! — буркнула аптекарь.

— О, Боже, какое бескультурье! — сморщился Артём. — Кто так прощения просит?… Девушка, извините меня, пожалуйста… Ну, я жду!

— Девушка, извините меня пожалуйста! — повторила аптекарь почти со зверским выражением лица.

— А теперь то же самое, но с доброй, тихой улыбкой, — настаивал парень.

— Не нужно. Артём, — вступила в разговор Марина. — Отпусти женщину с миром… Возьми «боржоми» и подай мне, пожалуйста, лекарство.

— Как скажешь, дорогая! — отозвался Артём.

И добавил, обращаясь к провинившейся:

— Пару «боржоми», йод, два бинта — широкий и узкий, и витамины С… Сколько с меня?

Парень расплатился, внимательно посмотрел на аптекаршу, словно запоминая её — та даже съёжилась под его взглядом.

Марина выпила несколько таблеток, запив их минеральной водой и поднялась со стула, опираясь на руку парня.

— Пошли? — спросил Артём, бережно поддерживая женщину и глядя на неё с состраданием. Марина даже не догадывалась, что Артём по названию лекарства уже всё понял, ведь у него вся семья медики, да он и сам учился в медицинском институте.

Артём и Марина сидели в кафе и парень видел, как силы постепенно возвращались к женщине, а её бледное лицо начало слегка розоветь.

Парень заказал бутылочку хорошего красного вина, два мяса с кровью и салаты — овощной и фруктовый.

Женщина пыталась отказаться и от вина, и от мяса, но Артём настоял, чтобы она поела и, непременно выпила вина.

— До следующего утра у нас не будет возможности подкрепиться, — сказал он. -Кафе закроется через пару часов, а больше нигде поблизости ни одного пункта питания… Ну, что, Марина Леонидовна, будем считать, что наше знакомство состоялось?

Глава 3. Врач — это не мужчина

В мотеле оказалась только один свободный номер. Марине это категорически не понравилось.

— В номере большая двухспальная кровать! — уверял её администратор Николай, не понимая, что хочет эта странная женщина, путешествующая с молодым спутником.

Он думал озадаченно:

— «Если это молодой любовник, то какой смысл сейчас устраивать „показные выступления“? Если это сын — тем более не стоит вставать в позу. А, если просто попутчик? Ну и что? Можно лечь с двух сторон кровати — оба достаточно худые и стройные, ещё и в середине кровати места останется достаточно!»

Вслух же Николай сказал:

— Больше ничем вам помочь на могу. Или берите то, что есть, или, как говорится, ауфвидерзеен майне кляйн…

— Берём! — твёрдо отреагировал на его слова Артём. -Тебе нужно отдохнуть, Марина, иначе завтра не сможешь продолжить дорогу.

Марина прекрасно понимала, что Артём прав, но она боялась, что глазастый мальчишка, выведет её на чистую воду — держалась просто на морально-волевых, следуя своей жизненной привычке: стоять до последнего, даже тогда, когда давно пора упасть.

Пришлось согласится: иного жилья нигде поблизости не наблюдалось.

Артём взял у администратора ключ от номера, сказав, что как только устроится подойдёт к Николаю, чтобы тот смог заполнить журнал «посещения».

— Паспорт не забудьте! — предупредил его Николай.

— Не бойся, приставать не буду! — буркнул по дороге Артём. — Ни сил нет, ни желания.

— Не хами, мальчик! — парировала Марина. — Кажется, я не давала тебе никакого повода для этого.

— Прости, — отреагировал мальчик. — Не переношу, когда мне не доверяют.

Марина ничего не ответила: у неё, действительно, не было ни сил, ни желания.

Номер был небольшим, но вполне чистым и уютным. Главным украшением интерьера была кровать — огромная, почти белоснежная, под балдахином.

— Как в знатных домах ЛондОна! — воскликнул Артём, тихо присвистнув.

— Приходилось бывать в таких домах? — автоматически поинтересовалась Марина.

— Приходилось, — согласился парень, даже не пытаясь объяснить как, зачем и почему.

— Ну-ну, — привычно отреагировала Марина, и добавила:

— Интересно кроме кровати тут есть ещё хоть что-нибудь?

— Например, что? — вопросительно поднял бровь парень.

— Например, ванная. — ответила женщина. — Или хотя бы душ.

Артём проверил, куда ведут две двери в глубине номера.

— А вот тебе и ванная с душем… И туалет… Что ещё нужно для простого человеческого счастья?… Ты первой в душ, или я?

— Давай ты, — ответила Марина. — Я обычно долго плещусь.

— Хорошо, — согласился парень. — Принять освежающий душ после долгого дня — самое то!… Первый — пошёл!

— Иди-иди, мальчишка, — улыбнулась в ответ женщина. — Не задерживай очерёдность.

— Не боись, Леонидовна, — отвязано отреагировал Артём, — Минут десять — и я, как огурчик!

— Зелёный и в пупырышках? — засмеялась та, устраиваясь в одном из кресел возле журнального столика.

— Ну-ну?! — с ноткой недовольства отозвался Артём, не желая признавать себя зелёным, да ещё и в пупырышках.

Пока Артём быв в душе, Марина успела принять лекарство и попыталась расслабиться: отдых ей был сейчас просто необходим, как воздух. Она явно переоценила свои силы и сейчас сожалела, что не стала ждать друзей, которые только через неделю собирались отправиться в Сочи на своей машине, и приглашали её ехать с ними. Если честно, Марина не знала есть ли у неё в запасе эта неделя.

Как сказал её лечащий врач: разговор идёт о сутках, если не о часах, уверяя, что он сделал всё, что мог.

— Вот, если бы вы, Марина Леонидовна, согласились на операцию, то я ещё мог вам обещать год-другой… Возможно, даже больше, если операцию провести в ближайшие дни.

— Вы же знаете, Пётр Петрович, что у меня никогда не будет такой суммы, которую вы озвучили, — ответила Марина, не выказывая ни капли сожаления.

— А друзья? Спонсоры? В крайнем случае кредит? — спросил Пётр Петрович, всё ещё надеясь, что сможет уговорить эту упрямую женщину не оставлять борьбу с коварной болезнью.

Её пребывание в нирване, прервал возглас Артёма:

— Душ свободен. Второй пошёл?

— Сейчас, — ответила Марина, всё ещё с закрытыми глазами.

— Марин, не засиживайся! Пока горячая вода есть. Каждую минуту может закончится… Это же не Москва.

Марина пересилила себя, и отправилась в душ, А Артём меж тем улёгся на постель поверх покрывала, наслаждаясь тишиной и лёгкостью.

День начавшийся так хреново — с нравоучений отца и истерики матери, заканчивался даже ничего себе: чистая постель, душ, прекрасная попутчица совсем рядом — за дверью душа.

— Странная она всё таки женщина — эта Марина! — восхищённо подумал Артём, — То перед тобой озорная девчонка-ровесница, то светская дама, то повидавшая жизнь женщина… И главное: не известно, что ожидать от неё в следующий момент… Нет, с такой не скучиваешься!… Маман в сравнении с ней — пресная, однообразная, скучающая дама, которая всё уже видела, всё знает и ничего от жизни не ожидает. Да и отец ей под стать… А ведь они — приблизительно одного возраста.

Прошло полчаса и Артём заволновался:

— Что она там утонула что ли?…

— Марина, ты как? — позвал он.

Но из душа доносился только слабый шум воды.

Парень соскочил с постели, как ошпаренный, и кинулся к двери.

— Марина, — постучал он в дверь, — ты, что заснула что ли?!

Но ответа не последовало.

Тогда он толкнул двери ногой. Дверь распахнулась, и парень увидел, что худенькое тело женщины лежит в ванной без движения, а душ льёт на неё струи воды, стекая затем через открытый сток.

— Марина! — кинулся к ней парень, даже не задумываясь о том, что перед ним совершенно нагая женщина, и, что ей будет не совсем удобно, когда она очнётся.

Но женщина не отзывалась, и Артёму пришлось доставать её из ванной и нести на кровать. Он уложил Марину на подушки, прикрыл её банным махровым халатом и, торопливо натягивая джинсы, соображал, что нужно делать в случае потери пациентом сознания.

Пришлось бежать к байку за аптечкой, ведь там был и нашатырный спирт, и китайская «звёздочка», и ментоловое масло, которое может пригодиться для того, чтобы растереть пациентке стопы и ладони: их преподаватель по пресловутой гомеопатии как-то говорил, что это помогает в случае упадка сил или понижения давления.

— Придётся использовать подручные средства, — с сомнением произнёс парень, — не особенно доверяя гомеопату. — Всё равно ничего другого нет.

Перед тем, как начать процедуры, Артём, переборов своё интеллигентское воспитание, залез в рюкзак Марины и нашёл там несколько листов, исписанных привычным почерком медработника, понятным только ему самому. Тут была и выписка из знакомой Артёму клиники в Бутово, заведующим которой был его отец.

Из этой выписки стало ясно, что пару дней назад Суворова Марина Леонидовна была выписана из отделения онкологии, после проведённого курса лечения, с перечислением всех мероприятий и средств.

— Так вот почему у неё такие короткие волосы! — сделал вывод Артём. — После химиотерапии… «Хронический лейкоз 4-ой стадии. Рекомендовано проведение трансплантации костного мозга»…

Артём отложил выписку и взглянул на женщину: чрезмерная худощавость, бледное лицо, синие ногти, небольшие трещинки в углах губ, обширные синяки от падения с мотоцикла, носовое кровотечение.

— Как же я раньше не обратил внимания на все эти симптомы? — удивился он. — Ведь видел, что с Мариной не всё в порядке… Может права мать, что я равнодушный и бессердечный тип, не думающий ни о ком?

— Хватит рассуждать, Артём Владиленович! Ты же будущий врач… Давай «оживляй» пациентку, пока не поздно.

Первым делом он поднёс к носику Марины ватку с нашатырным спиртом, и та, наконец, открыла глаза.

— Что со мной? — поинтересовалась она слабым голосом.

— Ты потеряла сознание прямо в ванной, — ответил Артём, — и я перенёс тебя сюда.

Лицо Марины начало предательски розоветь, покрываясь краской стыда.

— Не красней! — строго отреагировал Артём. — Как говорит наш профессор: на службе врач — не мужчина. Мужчиной он становится только поле окончания своего служебного долга.

Глава 4. Вот оно: море

Лицо Марины начало предательски розоветь, покрываясь краской стыда.

— Не красней! — строго отреагировал Артём. — Как говорит наш профессор: врач на службе — не мужчина. Мужчиной он становится только поле окончания служебного долга.

— Не знала, что ты учишься в мединституте, — отреагировала Марина.

— А то, что бы? — поинтересовался Артём.

— Никогда не согласилась ехать с тобой, — честно призналась женщина.

— Ну и напрасно — я ещё не худший вариант! — усмехнулся парень.

Он растирал женщине стопы ментоловым маслом, замечая все её голубые, пульсирующие жилки. Даже мелкие родинки и шрамы не ускользнули от его внимания. Закончив стопы, и, накрыв ноги женщины одеялом, он принялся массировать ладони, вспоминая точки, которым нужно уделить особое внимание. Марина не протестовала: ей были приятны манипуляции этого мальчика — сильные и в то же время бережные. Она просто закрыла глаза, подчиняясь юной мужской силе.

Когда процедура была окончена, Артём спросил прямо, без обиняков:

— Почему ты в таком состоянии пустилась в эту авантюру? Ведь для тебя даже слишком резкое движение может стать последним…

— Когда ты понял, что я больна? — спросила Марина, натягивая одеяло до самого подбородка.

— Ещё в аптеке, когда услышал название лекарства, которое ты просила у аптекарши.

Поняв, что женщина не собирается объяснять своё поведение, Артём продолжал настаивать: