I глава
Exordium — Шёпотом
Это всё, что нужно.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Пауза.
Выдох.
Вдох…
Дышать — хорошо, правда?
Есть в этом что-то неоспоримое, простое.
Дыхание — это не просто подтверждение жизни,
а её незаметная, но непреложная основа.
И вместе с тем — это то, что лишено должного внимания.
Вдох.
Выдох.
Стоит замедлиться — и в теле появляется ощущение жизни,
не как абстрактного состояния,
а как чувства,
пульсации момента,
ощущаемой едва ли не на кончиках пальцев.
Мы живём в особенную эпоху.
В век гиперинформации,
в эпоху перевозбуждённой нервной системы
и бесконечно ускоренных реакций.
Но внутри нас существуют и те процессы,
которые не терпят подобного ритма.
Есть движения,
для которых скорость — форма разрушения.
Есть то,
что должно продолжаться
и оставаться в медленности,
в неком интимном интервале,
в пространстве между,
— чтобы жить.
И точно, безусловно, одно из таких движений — поэзия.
Ей, так же, как и нам, необходимо дыхание.
Ей необходимы паузы,
внутри которых случается то,
во имя чего она сосуществует:
распуститься в воображении,
войти в тело как прикосновение,
вызвать образы,
наполнить тонким смыслом,
провести по сокровенному,
перенести в пространство любви.
Поэзия, обнажённая до дыхания, перестаёт быть речью — она становится новой модальностью восприятия.
Не носителем информации,
а способом настройки.
Не только выражением чувств,
но и пространством, где формируется переживание.
Когда слово медленно разворачивается внутри,
возникает особый тип сознания:
не анализирующий,
а распознающий.
В этом ритме
возможно не только соприкосновение,
но и восстановление:
тела, внимания, связи между ощущением и образом,
между образом и тишиной,
между тишиной и человеком.
Восстановление себя в самом себе.
Я желаю, чтобы поэзия дышала.
А вместе с ней — и человек,
её читающий, ощущающий, проживающий.
В этом стремлении родилась форма,
способная к глубоким вдохам и выдохам,
сохраняя и исследуя Ма.
— Эропоэзис.
Воплотившийся
в помятых простынях,
в любви,
в глубоких дыханиях,
в чувственном понимании,
как это может быть.
II глава
Vox Silentii
Тишина — это не отсутствие звука,
а присутствие иного рода внимания.
Она, как условие возникновения поэтического
В ней можно услышать не только слово,
но и то, что рождает слово.
И то, что есть между слов, между букв, между…
Поэзия не начинается с языка.
Она начинается с присутствия,
с состояния, в котором внимание обнажается,
становится чувственным, почти кожным.
Тишина — не пауза между строками.
Она — их основа.
Дыхание — основа поэзии и тела.
Дыхание соединяет человека, с поэзией.
Поэзия существует не как идея,
а как ритм внутри дышащего человека.
Как нечто большее его самого.
Каждый вдох и выдох —
это акт поэтического соучастия.
Поэзия рождается у поэтов
в паузе, в мелодии чувств, в замедлении,
в телесном отклике, в интуитивном резонансе, в бушующем крике, который, чтобы быть услышанным, должен обратиться в абсолютную, точечную тишину.
Там, где слово звучит не умом, а
где это чувство прорастает изнутри.
Дыхание как проводник человека к поэзии и поэзии к человеку.
Поэзия живёт не только в форме,
но и в том, как её дышат.
Современный ритм жизни
сделал дыхание быстрым, поверхностным, коротким, фрагментарным,
с сжатыми ритмами.
Вместе с этим
чтение стало беглым,
восприятие — отрывочным,
чувствование — забытым или вовсе имитированным.
Когда мы читаем бесчувственно,
только умом,
слово теряет свою плоть
и глубину одновременно.
Оно становится словно мёртвым,
а что хуже — полуживым, выдуманным, не прожитым, не принятым, брошенным.
Тело человека становится немым свидетелем,
вместо того чтобы быть пространством
для звучания рождающихся чувств, эмоций, образов, идей.
Как человек дышит —
так поэзия и существует.
Возвращение паузы, внимания, прикосновения
Поэзия — это искусство медленности и пространства.
Её сущность — в чувственной тишине, принявшей форму слова.
Она одновременно слово — и до слова.
Она — интервал между.
Она — то, что случается до, в моменте и после.
Вечный вопрос:
это чувство зарождает её — или она рождает чувство?
Она шепчет, призывая:
не торопиться к смыслу,
а быть именно там,
в Ма, между строк, где
возникает пространство для ощущения.
Дыхание обретает плоть, и поэзия начинает касаться.
Не говорить, а пульсировать.
Не убеждать, а раскрывать.
А если сдаться ей — трогать.
Если проникнуться — исцелять.
Она может воскрешать —
и напротив.
Получается, она всемогущая…
— когда дышит.
Рождение формы, которая дышит
ЭРОПОЭЗИС рождается как форма,
в которую можно войти всецело —
душой и телом, если угодно.
Эропоэзис требует от читателя не прочтения, но со — дыхания.
Эта поэтическая система, которая существует не как литературный жест,
а как состояние внимания,
телесности,
глубины,
блаженства.
Блаженство — от древнего «блаж»,
имени тех, кто, как говорили,
близок к свету, к истоку, к дыханию.
Это не эстетическая концепция.
Это — необходимость, рождённая тишиной.
Эропоэзис — это поэтическая форма, которая даёт право быть цельным.
Форма, в которой можно остаться и услышать себя.
Форма, что слушает, слышит, и, наконец, —
дышит.
III глава
Revelatio — Откровение дыхания
«Pneuma есть дыхание, что пронизывает всё живое; без него нет ни речи, ни движения, ни души». — стоическая традиция.
Поэзия зародилась как ритуально-устная, коллективная, сакральная форма слова.
Её истоки — в заклинаниях, гимнах и эпосах, где звук, дыхание и ритм, служили не украшением речи, а способом воздействовать на мир, удерживать память и устанавливать связь с божественным.
Тогда поэзия была действием, обращённым вовне —
магическим, обрядовым, общинным.
Это была некая ритмо-интонационная форма (повтор формул, параллелизмы, песенные напевы).
Со временем, когда человек стал осознавать себя как отдельное сознание, поэзия перешла из коллективного ритуала во внутреннее пространство человека — стала формой личного выражения и актом присутствия, в котором слово становится способом явить себя и свои чувства.
Каждая последующая эпоха
создавала форму, в которой отражалась её антропология.
Античность искала в стихе космос — гармонию чисел и ритмов.
Средневековье превратило поэзию в молитвенное звучание, в акустику соборов.
Классицизм искал ясность и дисциплину ума.
Романтизм — прорыв чувства, жажду бесконечного.
Все эти поиски опирались
на внешние конструкторы —
метры, рифмы, алгебру слога.
Форма удерживала поэзию,
но постепенно уходила
от её первородного дыхания.
Силлабические системы и рифмованная строфа долгое время были опорой, веками служили структурой памяти и акустической красотой.
Верлибр освободил стих от оков, но его свобода оказалась обрывочной: тело перестало находить в нём отклик.
Все эти формы — канонические, прекрасные, интеллектуально совершенные архитектуры — исполнили свою историческую миссию, но при нынешней реальности, не совпали с внутренней интонацией новой эпохи.
Они остаются безупречными,
но сегодня, —
Слово перестает дышать.
Оно продолжало жить на бумаге,
но не в лёгких человека.
Суть кризиса: Человеческое дыхание стало сильно поверхностным, внимание рассеянным, соответственно глубина осмысления слова и качественное время с текстом — скорее редкость, чем норма. Проблема не в форме, а в антропологии эпохи.
Физиологический императив: логика рождения метра
Если поэзия — это пространство цельности,
то её ритм не может быть внешним.
Я думаю, что наиболее фундаментальный универсальный ритм, наиболее доступный для осознанной работы в поэтической форме — дыхание.
Его частота, его паузы, его напряжения
работают глубже, чем любой размер.
Так рождается переход
от логоцентризма к физиологическому ритму.
Эропоэзис становится первой системой,
которая использует автономную нервную систему
как собственный метрический алфавит, а именно, структурно и типографически кодирует полный дыхательный цикл (Вдох — Пауза — Выдох) как обязательную метрическую основу Терцета, переводя чтение в практику физиологического Присутствия с помощью уникальной нотации (↑, — , ↓).
Здесь имеется в виду, что благодаря Эропоэзису, мы хотим вернуть внимание и привычку дышать во время чтения осознанно и в соответствии с внутренними ощущениями.
Эропоэзис демонстрирует это на своем примере.
Вернемся к цезуре: этот древний приём разделения оказался лишь временной паузой, вспышкой дыхания, но не фундаментальным принципом.
Эропоэзис — это система, которая помогает (напоминает в символике и своей концепции) во имя возвращения к истокам, где этот разрыв становится осознанной структурной основой.
Эропоэзис как интеллектуальное откровение
Откровение дыхательного метра со мной пришло не из теории,
а из практики близости,
где дыхание одного совпадало с дыханием другого.
В простынях, где случается та самая античная космическая геометрия, только телесная.
Дыхание = периодический цикл.
(физиологическая ритмика = биологическая математика)
Античная математика поэзии = космос как число.
Дыхательная математика = тело как космос.
Получается внутри стихотворения не системный порядок чисел, а внутренний порядок дыхания.
Это переопределение математики поэзии:
с арифметики чисел на геометрию дыхания.
Потому что сейчас актуально именно это.
Дыхание, возвращение себе себя, многомерное самоощущение, и подлинное чувствование в целом.
В этом дыхании и слове, я прошептала
истинные голые чувства,
которые со-настроены со словом.
Слово становится иначе слышимым.
Иначе звучащим. Проживающим.
Живым.
Так я обнаружила новый метр.
Не придуманный — найденный.
Он дышал. А вместе с ним и я.
Тогда, я предположила, что поэтическая форма, способная к цельности, должна быть гомогенна с телом.
Эропоэзис делает этот принцип своим ключевым каноном.
Традиционные формы по-своему совершенные — исполнили свою историческую миссию. Но каждая эпоха требует собственных инструментов созерцания и присутствия.
Поскольку режим присутствия определяется антропологией эпохи (темпами, способами внимания, телесными привычками),
форма должна быть конгруэнтна этому режиму.
Наша эпоха ускорения и фрагментации остро нуждается в практике,
которая возвращает целостность восприятию, фокус внимания, чувственность.
Метрика, способная удержать внимание и соединить ум с телом, должна исходить из дыхания.
Именно поэтому возник терцет Эропоэзис:
трёхстрочная структура,
где вдох, пауза и выдох
обрели архитектуру.
Терцет стал не только поэтической единицей,
но и геометрией дыхания,
которая удерживает и одновременно отпускает слово.
Эропоэзис — не отказ от традиции,
а её развитие: перевод ритма из внешней математики в физиологическую архитектонику, где терцет становится геометрией вдоха, паузы и выдоха.
Так форма обретает не только красоту,
но и антропологическую своевременность.
Иными словами, ранее мы изучали ямб, хорей, дактиль, то сейчас пришло время практиковать свое внимание и замедление. Эропоэзис предлагает это делать через дыхание.
Из дыхания родились знаки:
↑ Вдох — акт принятия, напряжения, наполнения.
↓ Выдох — акт отпускания, освобождения, растворения.
— Пауза — пространство тишины.
Эти знаки не условны.
Они — нотация для тела, карта внимания для читателя и текста.
Они служат инструкцией по осознанному дыханию, если читатель хочет практиковать/исследовать тот опыт, который предлагает автор, или как напоминание о дыхании в целом.
IV глава
I. Архитектурный императив: Геометрия цельности
Определения
• Дыхательный цикл — природный процесс, включающий три акта: вдох, интервал (Ма), выдох. Это универсальная физиологическая единица, общая для всех живых тел.
• Триадическая структура — поэтическая форма, содержащая ровно три строки, каждая из которых несёт одну из фаз дыхательного цикла.
Закон формы
1. Минимальность: меньше трёх строк — цикл неполон; больше трёх — дыхание дробится и теряет цельность идеи.
2. Свобода ситуативности: дыхательные акты не закреплены за жёстким (единым) порядком строк. Их расположение определяется живым взаимодействием чувства и дыхания при создании каждого отдельного терцета автором.
3. Поэтическая сигнатура дыхания: каждая строка несёт дыхательную функцию и может быть обозначена символами ↑ — ↓, фиксирующими её телесную роль.
4. Неразрывность: интервал (Ма) — обязательный временной отрезок чтения, а не стилистическая опция. Его отсутствие разрушает цельность дыхательного цикла.
Следствие
• Базовая строфа ЭРОПОЭЗИСА — это терцет как молекула цельности дыхания: минимальная единица, сохраняющая свойства нового поэтического тела.
II. Терцет
Определение
Терцет ЭРОПОЭЗИСА — минимальная устойчивая единица поэтического тела, содержащая три строки, каждая из которых выполняет дыхательную функцию (вдох, пауза, выдох), сохраняющая свойства целостного дыхательного цикла.
Фазы
• Вдох (↑): акт внимания и наполнения.
• Интервал, Пауза / Ма ( — ): созерцательный отрезок, где чувство формируется и углубляется.
• Выдох (↓): акт разрешения, отпускания, возвращения в тишину.
Принцип вариативности
Терцет фиксирует присутствие трёх дыхательных фаз, но не закрепляет их за порядком строк.
• Возможны разные конфигурации: ↑ — ↓, ↑ ↑ — , ↓ — ↑ и др.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.