Бесплатный фрагмент - Маленькие дела большой жизни

Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным.

Объем работы, необходимый и в первом, и во втором случае, — один и тот же.

Карлос Кастанеда

ВВЕДЕНИЕ⠀

Другой такой жизни у тебя не будет.

Пиши на чистовик.

И. Жарова, «Калейдоскоп жизни»

Когда я кричала в небо: «За что со мной так?» — ничего не происходило.

Когда я взмолилась: «Зачем мне все это?» — наступила тишина.

Когда вздохнула: «Для чего это все?» — я услышала жизнь.

Когда с интересом спросила ее: «Какой смысл во всем этом?» — ответ пришел, как всегда, неожиданно и словно из ниоткуда (так бабочка случайно садится на руку): «Игра должна была случиться. Без тебя она бы не состоялась!»

Это были обязательные условия игры, и одним из игроков суждено было стать мне. Я бросаю свой кубик судьбы и делаю следующий ход.

Вот ты говоришь, что хочешь изменений в жизни. Я тебе предлагаю познать, как ты эти изменения не впускаешь в свою жизнь, не даешь им случиться. Ты говоришь: «Скажите, что нужно сделать?» Я тебе предлагаю: познай, из чего ты можешь сделать нужное. Есть прямая связь между тем, кто ты, и тем, что ты можешь сделать со своей жизнью, что за жизнь тебе по-настоящему нужна. Психолог и клиент всегда исследуют эти связи.

Ты говоришь: «Дайте совет». Я отвечаю: «На мою руку, но пойдешь ты сам!»

Мне не интересно работать с теми, кто не хочет работать сам с собственной жизнью. Мне не интересно лелеять комплексы и жалеть жертву. Это забирает море жизненной энергии и времени и остается без результата.

Мне интересно вместе с вами исследовать вашу реальность, понять ее и осознать пути ее изменений. Я умею поддерживать в горе, я умею сочувствовать попавшему в беду. Но я не хочу тратить свои силы на поддержание инфантильной позиции. Я фрустрирую обесценивальщиков и не разделяю позицию претензии к миру и жизни. Не осуждаю — не разделяю.

Я могу быть полезна лишь тем, кто готов сам быть полезным себе. Кто хочет учиться этому: искать себя, развивать себя и побеждать себя. Надеюсь, книга, которую вы сейчас держите в руках, поможет вам на этом пути. Она составлена в формате небольших записок, рассуждений на заданную тему, постов — по аналогии с первой изданной мной книгой, «Калейдоскоп жизни». Она получила много положительных откликов, и это подтолкнуло меня на создание второй части. Я дополнила новую книгу личными фото, отражающими состояние моей души, а также метафорическими картами, которые помогут вам заглянуть в свое бессознательное и найти в нем ответы на волнующие вопросы.

Ведь «если вы выносите наружу то, что внутри вас, — то, что вы имеете, спасет вас; если вы не имеете этого внутри вас — то, что вы не имеете, убьет вас». Смысл этого послания переворачивает сознание. Оно означает следующее: если ты живешь из осознанности — именно это и спасет тебя; если осознанности нет — именно это тебя и убьет. Это же гимн ответственности и свободе! Чем дальше, тем интереснее жить.

Все, что нами вытеснено в бессознательное и не осознано, влияет так сильно на жизнь, что мы называем это судьбой. И только отчаянные однажды бросают ей вызов и отправляются на поиски себя, чтобы реализовать наилучший вариант собственной жизни. Эта книга поможет открыть себя глубокого и настоящего. Научит наблюдать, слышать себя и осознавать. Поможет поставить личность на службу своей сути и благодаря этому обрести гармонию. Счастье внутри нас, и оно требует усилия.

Вследствие невозможности удовлетворить свои нужды или их неосознанности из-за нарушенной глубинной связи с самим собой возникают псевдопотребности. На самом деле нет потребности ударить — это следствие неудовлетворенной или неосознанной нужды. Сегодня у меня есть потребность делиться накопленными практическими знаниями — так родилась идея написания этой книги.

Давно заметила: когда живешь исходя из потребностей, жизнь превращается в весьма интересную и занятную штуку.

Работа с вселенскими парадоксами как-то незаметно стала делом моей жизни. И, если бы меня попросили описать эту жизнь одним чувством, я бы не сомневаясь назвала: «Интерес».

Интерес вообще базовая эмоция человека, которая превращает его выживание в жизнь. Интерес — это основа творчества, а значит, ключевая составляющая смысла жизни. Вроде бы просто, но так сложно. Ведь интерес живет только там, где есть ты настоящий. А вот быть настоящим порой очень трудно. В сложном — простое и в простом — сложное.

Помните: чтобы усвоить новое, необходимо познать старое. Осознать и оттолкнуться от него. Без точки опоры сложно двигаться по неизвестности. А точка опоры всегда внутри. Вот ее нам и надо будет найти. Готовы? Тогда пошли! В будущее можно идти только из прошлого, через сегодня. Это и есть жизнь, для нее все едино и неделимо. Скажете: «Люди вокруг не те». Люди — лишь зеркала, они помогают понять про себя самое главное. Понять то, что как раз и ищешь для изменений в лучшую жизнь. Раз реагируешь так на окружение — значит, там ценная для тебя информация. Ты — есть те, кто тебя окружают. Как только поймешь это — увидишь связь и сможешь прочитать: ты достигнешь желаемого в жизни и успокоишься.

Там, где встречаются внутренний и внешний миры, там, где они становятся одним целым, человек обретает истинную гармонию. Его жизнь превращается в путь, а метания — в созидание. Жизнь как творчество возможна, когда осознан прошлый опыт и поставлен на службу своего сегодня, когда открыта перспектива будущего и принят принцип неопределенности. Это единственный шанс использовать собственную жизнь, чтобы стать по-настоящему богатым и реализовать себя. Только так можно понять, кто ты и куда тебе идти дальше.

Будучи психологом, я работаю с человеческой болью, разочарованием, страхами. Встречаюсь с гневом, ненавистью и беспомощностью. Годы исследований и работы с жизненным материалом клиентов и с собственной жизнью. Годы работы с парадоксом человека.

Мы удивительны, противоречивы и искренни в своих заблуждениях. Мы одновременно и одинаковы, и абсолютно не похожи друг на друга. Мы отталкиваем друг друга и не можем друг без друга. Мы социальны по природе, но при этом безумно одиноки. Нас не понимают. Мы не понимаем.

А, не поняв себя, возможно ли понять другого?.. Всю жизнь мы ищем любви, не признавая то же право в другом. А потому обижаемся, гневимся и ненавидим.

Мы рождены свободные духом, но не знаем, что делать с собственной свободой: ищем ее в свободе другого или шарахаемся от нее, как ребенок от своей тени. Мы страдаем от полученных ран, но сами раним беззащитных. Раним словом, делом. Раним собственными ранами. У каждого своя война, свои победы, свои поражения. У каждого свой крест. Свои испытания, что дают шанс открыть силу духа, силу жизни!

Мы едины и связаны общей невинностью. Все мы живем первый раз, и все включены в бесконечность. Мы не виноваты в том, что с нами произошло, но в ответе за то, как поступаем с последствиями.

Однажды мне сказали: «Так можно и любую войну оправдать». Ответила: «Можно все объяснить! Но не все можно оправдать». Вот и с жизнью так же: объяснить можно все, а дальше — вилка: одни ищут это объяснение, чтобы оправдать себя, а другие — чтобы изменить. В этом вся разница.

«Жизнь кажется трагической, только если смотреть на нее со слишком близкого расстояния. Отойдите и наслаждайтесь».

---

ЧАСТЬ 1. РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА

Потому что вот Юрик говорит,

что нужно вспомнить в жизни самое главное.

А я когда начинаю вспоминать,

у меня все главное получается.

Из к/ф «Однажды двадцать лет спустя» (Ю. П. Егоров, 1980)

Когда в жизни не видишь разницы между внутренним сопротивлением (защитным механизмом) и интуицией, часто идешь не туда, не затем и не к тем. И тяжко, и зябко, и пусто. Как говорится, «когда все ветки по лицу — в чужом ты, деточка, лесу…»

Американский психоаналитик, писатель и оратор Джеймс Холлис в своей книге «В поисках Божественной обители» писал: «Травмы первого поколения причиняют боль второму, которое, в свою очередь, наносит травму третьему. И так происходит до тех пор, пока не найдется человек, который испытал достаточно страданий, чтобы прийти к осознанию и разорвать порочный круг. Судьба наносит первую травму и приводит к появлению травмированных родителей каждого последующего поколения; при этом все несут ответственность за выбранную ими жизнь. И мы тоже несем ответственность за каждый совершенный нами выбор и его последствия».

Мы сами решаем, как поступить с багажом детства: стать счастливым несмотря ни на что или потратить всю жизнь на бессмысленные сожаления о том, что недодали. Мышление жертвы становится личным адом для тех, кто не смог найти благо в проигранной представлениям о жизни партии. А выбор все же есть. Жить в позиции «я проиграл своей идеальной жизни» и «я выиграл реальную жизнь» — согласитесь, это очень разные жизни! В одной ты проигравший, в другой — победитель.

Известная мудрость гласит: «Твое право — сеять то, что ты хочешь. Но пожинать ты будешь не то, что хочешь, а то, что сеял!..»

Что такое хорошо и что такое плохо

Чтобы исказить картину жизни ребенку, совсем необязательно чтобы он вырос в неблагополучной с социальной точки зрения семье. Достаточно обсуждать при нем этот парадоксальный мир. Вернее, осуждать. В силу детского дихотомического мышления и отсутствия жизненного опыта ребенок все делит на черное и белое. Точнее, на правильных и неправильных людей. Так формируются нормы «правильности» этой жизни.

И вот уже учительница, которую взрослые сочли «несправедливой», становится «плохим» персонажем, а сосед, который попросил вас не шуметь в выходные, превращается в «неправильного» взрослого. Несложно представить, какой мир взрослых формируется у малыша, кто становится ориентирами и какие установки могут определять его жизнь.

Мы, взрослые, зачастую понятия не имеем о том, как собственными поступками, словами и ограничениями предопределяем своим детям жизнь, с которой им потом придется разбираться.

И это тоже ты, но все же это не ты

Часто за неслучившейся сепарацией взрослого ребенка стоит непринятие его родителями. Безусловное принятие — это родительское благословение, которое становится крыльями ребенка для получения необходимой свободы и силы ее преодоления.

Безусловное принятие возможно из целостности: принятия себя и возможности вместить свободу другого. Не имея опыта целостности, передать его невозможно.

Это замкнутый круг, по которому человек ходит много лет в поисках собственной свободы, не осознавая, что так необходимая ему свобода — за пределами этого круга. Это риск, который измеряется ответственностью.

Систему мы изменить не можем, а парадигму — да.

Ты являешься продолжением, и ты являешься началом одновременно.

Все, что тебе дано родом, — достаточно для уровня выживания. Что тебе нужно для уровня жизни — решаешь уже ты сам.

Я вот думаю: а если мы с детства не будем искусственно идеализировать человека, а научимся бережной передаче информации о несовершенстве человеческой природы? С врожденной свободой сразу выдавать и ответственность за природу человека? Может, из честности и жить станет легче?

Иногда ответственность не берут, попросту не зная, что это возможно.

— А что, так можно было?

— Можно.

Духовный сирота

Без уважения ребенка родитель не придет и к почитанию себя. Эти опыты неразрывны. Один порождает другой.

Любовь начинается с уважения, а значит, с ответственности родителей перед своими детьми.

Подмена любви манипуляциями, чувством вины или стыда — это обесценивание себя как родителя и лишение ребенка нужного жизненного опыта.

Духовным сиротой жить можно, но сложно.

Сущность духовного сиротства заключается в отсутствии примера для подражания со стороны родителей и дефиците теплых чувств со стороны матери.

Когда любовь не твой конек

В целом, без пищи человек может прожить несколько недель, без воды — не более недели. А с нарушенной самоидентичностью? Как долго может прожить человек без ощущения себя собой? И что в этом случае считать жизнью?

«Как это, — спросите вы, — взять и отменить человека? Разве такое возможно?»

Я знала одну женщину, которая со своими детьми общалась исключительно категориями: «Делать, что ли, нечего?», «Вот придумаешь ты сроду какую-то херню!», «Да что ты в этом можешь понимать?!», «Вечно дурь всякую несешь!», «Помолчи, вон того послушай!», «Вот вылитый отец, будь он неладен!».

Разумеется, последняя фраза означала вынесение окончательного приговора о ничтожности собственного ребенка.

Растет такой ребенок, пыжится, старается, а это мерзкое ощущение себя ничтожеством никуда не девается. Оно как будто вросло. Вросло так крепко, что не смоешь его и не отдерешь ничем. Наверное, так себя ощущал маленький лебедь, которому внушили, что он гадкий. Помните сказочку? Птичий двор не принимал его, братья и сестры называли уродом и желали ему смерти, мама-утка тоже не любила. Индюк с надутыми щеками внушил лебедю, что тот урод! И малыш ему верил. А как взрослым не верить? Не верить взрослым — значит погибнуть уже тогда, в детстве.

И что остается малышу? Малыш выбирает «правду» взрослого и — отменяет самого себя.

«Духовное сиротство тяжелее плотского» — говорили святые отцы.

Так и начинается настоящая сказочка о духовном сиротстве: когда есть человек и нет его, одновременно. Он как будто не имеет права быть.

А, когда ты не имеешь право быть собой, ты живой или уже нет? Или еще нет? Как говорится, кто «в теме», тому объяснять не надо.

⠀Чтобы как-то ощущать себя живым, нужно заполнить дыру внутри. А чем ее можно заполнить? Любовью, говорите? Исключено. Любовь без самоидентичности не существует — ну не живет любовь вне свободы. А свобода не существует вне духа. Что остается сироте? Погибнуть от холода одиночества, жить в масках, уйти в личность, эго или пытаться втиснуться в другого по принципу «кто возьмет, тем и буду»? Помните же, к кому просился наш духовный сирота, он же гадкий утенок? И к коту просился, и к курице. Но они презирали его и продолжали отменять. Это настоящий этап испытания духа. Ведь духовный сирота — находка для нарциссов, психопатов и прочих носителей уничтожающих программ. Искаженное восприятие жизни и себя — нормы, которые пришлось усвоить сироте. Он умеет в этом жить. Нет, точнее — выживать, потому что жизнь без любви — выживание.⠀

«Снаружи так же, как внутри» — духовные законы работают независимо от того, знаешь ты их или нет, принимаешь или отвергаешь. Это — закон. Как говорится, ничего личного. Своим жизненным выбором ты его или поддерживаешь, или нарушаешь, ведь выборы бывают разные. Однако в детстве эти выборы ограничены взрослыми, родовыми программами и обстоятельствами. Ребенок не может выбрать себя, если этого не делает ближайший взрослый.

Но можно ли в таком случае исцелиться от духовного сиротства? Можно. Одному, правда, сложно. Это путь, задача которого — «перевыбрать», то есть изменить свой выбор, научиться выбирать себя. А это совсем не просто, когда в опыте нет ничего подобного.

Говорят, духовного сироту ведут высшие силы, в критические моменты протягивая руку. Как? Обстоятельствами, предлагаемыми самой жизнью. Обстоятельства складываются так, что подталкивают к правильному выбору.

Умри или выбери себя. Не выберешь себя — умрешь! Помните, как замерзал утенок? Жизнь поставила его перед сложным выбором. И он рискнул. Так неизбежность превращается в неизвестность. И это инициация нового себя, а значит, и обретение новой жизни. Своей собственной. Это переход на уровень миссии, служения опытом и духом. Это и есть соединение с источником бытия. Это про радость изнутри. Радость быть собой. Смысл быть собой. Счастье быть собой.

Есть и хорошая новость: духовное сиротство не приговор — это путь. Это возможность познать тайны жизни, человека и человечества. Это путь любви, ее глубины и постижения парадоксов. Духовное сиротство — это служение, и в нем совершенно точно есть сакральный смысл.

Право ребенка — быть любимым

Анализ эпохи личности позволяет увидеть многое. Например, то, как ум может быть совсем не про любовь; как ум может быть подменой любви; как ум может быть вместо любви.

Токсичные родители манипулируют любовью. Но манипуляции исключают любовь. Манипуляции — это всегда про контроль. Контроль вместо любви — одна из причин психологических травм. Не имеющий опыта любви, не умея любить, может покалечить другого.

Отсутствие раскаяния взрослого означает отсутствие ощущения ценности у ребенка. Такие взрослые искажают факты в свою пользу, не желая брать ответственность за собственное несовершенство. На такого взрослого ребенок не может опираться — на ложь опираться невозможно.

Ложь рождает недоверие, с одной стороны, и страх потерять родителя, с другой. Это один из тяжелых неврозов, который лежит в основе травмы детства: у тебя нет права на ошибку. Последствия могут быть очень серьезными. Человек с такой травмой переживает себя как недостаточно хорошего. Для себя хорошего ему нужно все время что-то делать и доказывать свою хорошесть. Это серьезное расстройство личности. Тяжело жить с ощущением, что ты недостаточно хорош. Не путайте это с оценочным суждением! Это — внутреннее ощущение. Оно не снимается и не преодолевается успехами, оно исцеляется в результате длительной работы с психологом.

Из рассказа клиентки, женщины пятидесяти трех лет.

«Я никогда не чувствовала себя любимой моей матерью, но всегда испытывала за это чувство вины. Она не признавала свои ошибки и во всем была права. Она переворачивала все так, что в итоге я оказывалась плохой, грязной, недостойной…

Я могла час стоять в душе, но выйти и ощущать себя недостаточно чистой. Это ужасное чувство: когда ты не понимаешь, почему ты хуже всех. Как бы… словно ты не достойна чего-то хорошего. Все достойны, а ты — нет.

Я все пыталась понять, ну что во мне не так, и я не понимала. Однажды я увидела, как мою подружку Ленку мать провожала в школу: она гладила ее по голове и так на нее смотрела, что у меня ком к горлу подступил. С тех пор я как будто стала догадываться: может, не во мне дело? Ленка хуже меня училась, была некрасивой, она, простите, даже глупой была! А смотрела на нее с такой любовью!.. Я поняла тогда, что она, Ленка, просто была любимым ребенком. Ей ничего не надо было для этого делать!

Это сейчас я понимаю, что ребенку, чтобы быть любимым, действительно ничего не надо делать. Это его право такое — право быть любимым.

Много лет я не понимала, почему не могу подходить к маме близко, не могу обнять ее. Мое тело отторгало собственную мать, и я безумно стыдила себя за это. Это было моим личным адом. Благодаря терапии я осознала, почему тело так реагировало. Симптомами оно кричало: «Ненавижу!» А еще — гнев. Сильный гнев…

Я так боялась признать эти чувства, что упрятала их далеко-далеко. Вы знаете, я же несколько лет безуспешно лечила поясницу! Как только поняла, что, не разрешая себе испытывать ненависть, я тащила мамину ответственность за наши отношения, рыдала весь день.

Я все увидела. Все, как было на самом деле. Я оплакивала эту нелюбовь и позволила себе проживать эти чувства. И спина у меня больше не болит, понимаете?! Не болит!!!

Ведь я думала, что дело во мне, что я и правда гадкий утенок. Когда Вы сказали проанализировать эту сказку, я плакала так сильно, что, казалось, захлебнусь от слез и боли. Но стало легче. Легче, но так пусто. Вы сказали, что пустота — это не конец. И я поверила Вам. А там, за морем слез и горой боли, оказалась такая хорошенькая маленькая девочка. Как она все вынесла, до сих пор не понимаю…

Благодарю Вас! Я теперь люблю свою внутреннюю маленькую девочку.

Помните карты? Маленькая девочка с большим шрамом. Я целую этот шрам и люблю ее всей душой. Я благодарна Вам за слова: «За травмой есть хорошая жизнь, о которой ты пока не знаешь». Теперь я знаю.

С матерью сегодня мы чужие люди. Да мы и всегда были чужими. Сегодня я свободна от страха это принять. Я приняла свою мать, но я приняла и себя. Я позволила ей остаться такой, какой она выбрала быть».

Родитель, который не признает свои ошибки, их не исправляет. Вследствие этого он навязывает ребенку искаженную картину мира и — себя. Это запускает защитные механизмы психики, которые переходят в симптоматику. Так ребенок тащит на себе родителя, его ответственность. Тащит ответственность в счет своей жизни. И однажды срывается и заболевает: депрессия, тревожные расстройства, зависимое поведение, психосоматические проявления.

Выход, как вы помните, всегда есть. Выбор — за вами!

Успеть побыть ребенком

Я часто вспоминаю деревни из детства, пишу о них, рассказываю в своих книгах. Порой испытываю приступ тоски по себе маленькой. Воспоминания — живые; и радость с болью, и тоска, и свет. И сны: большое поле, и ты бежишь, раскинув руки. И ты любима этим миром. Он открыт тебе, а ты — ему. Он для тебя как сказка, где все ее персонажи — герои. Там все равны: кузнечик, мостик, ты и майский жук. Они живые, ты их слышишь, ты ощущаешь эту жизнь. И живы те, кого ты сильно любишь. И нет предательства, нет лжи. Но есть надежда и детская вера. А вера ребенка — это прикосновение к Богу. И с этим доверием так радостно жить.

Мы не всегда успеваем достаточно побыть ребенком в детстве. Тогда это прилетает к нам взрослым тоской. И эта тоска, словно детская боль. И плач. И как заклинание взрослым: «Давайте ребенку в детстве быть ребенком. Детство — для детей. Оно должно быть прожито ребенком».

Детское горе взрослого

Отрывок из терапевтической сессии. Такие истории из жизни дарят надежду тем, у кого ее почти не осталось.

«Мне пришлось стать тем взрослым, которого не было у меня в детстве, но в котором я так отчаянно нуждалась всю жизнь.

Я искала этого взрослого в подругах, мужьях, терапевтах. Я искала этого взрослого так долго, что однажды заболела депрессией — я отчаялась и потеряла надежду. Не помогали лекарства, душевные разговоры с друзьями… Не помогали попытки винить себя за собственную слабость. Я тонула в своем одиночестве и своем горе (как потом Вы сказали, в своем детском горе). Именно в детском, ведь, несмотря на зрелый возраст, я застряла в детском горе на долгие, долгие годы.

Я ведь сначала не верила вам, Ирина, что горе может прожиться и отменить себя. Отчаяние и какой-то инстинкт самосохранения заставляли меня снова и снова идти к Вам, а чаще ползти, потому что не было ни сил, ни надежды.

Я помню, как однажды Вы сказали мне, что у этого ребенка, внутреннего ребенка, еще остался один взрослый, но он самый значимый, а значит, у ребенка есть шанс. Я помню те дурацкие задания, которые Вы давали, и я их выполняла, хоть и считала глупыми. Я как мантру повторяла: «Тепло и время. Тепло и время». Вы сказали тогда, что это однажды даст результат.

Когда Вы мне говорили что-то про принятие судьбы, ее силу и терпение, я думала, Вы просто утешаете меня и, простите, обманываете, чтобы не делать больно.

Но однажды это сработало! Я проснулась и не сразу поняла, что произошло. Но я очутилась в другой жизни — я была другой. И у меня начался обратный отсчет. Я словно отсматривала кинопленку про собственную жизнь. И вот тогда до меня дошло — и все, что произошло со мной, и то, как я боролась за право быть.

Я пришла сейчас рассказать Вам: то, что я искала долгие годы снаружи, оказалось глубоко внутри. Я стала тем взрослым, которого так долго себе искала. И знаете… С тех пор я хорошо живу! Я успокоилась, и вернулась радость. Я стала той, которой всегда была. Сегодня я благодарна каждому дню, своей судьбе и Вам — человеку, который провел меня по сложному этапу моей жизни. Моему внутреннему ребенку сегодня хорошо с моим внутренним взрослым. Тепло и время творят чудеса. Это дорога к любви. Это же и есть гармония?»

Сердечная вера

Способность видеть и воспринимать чудо — удел ребенка. Незнание сохраняет пространство неведомого. Интерес к жизни дает объем жизненного пространства. Доверие жизни открывает двери чуду.

Сердечная вера — это свойство детской психики. Незнание, интерес и доверие — так сама жизнь ведет ребенка за руку. Нет представлений о себе, других и мире — нет скуки и обыденности. Есть ощущение волшебства и вера в чудо. И красота в глазах смотрящего, и вера в духе открытого ей, и любовь в сердце, жаждущем ее. В детстве жизнь наполнена чудом каждый день. Ты не ставишь условий жизни — ты играешь в ее игру. Ты смотришь на облака и обнимаешься с самим небом. И чудо в каждом колоске, цветке, жуке — оно открывается по готовности видеть. Восприимчивость к чуду связывает тебя с вечностью. Это рождает детскую надежду и мечту. Все кажется возможным. Ты с чудом заодно. И эта принадлежность — опыт счастья.

Дефицит сердечной веры, восприимчивости к тайне жизни определяет наше сегодня. Победа личности над духом закрыла двери волшебству. Мы перестали видеть сквозь огни елочной гирлянды свет жизни необыкновенной. Мы перестали сами быть чудом. И этот морок погружает в беспробудный сон.

Мы перестали воспринимать себя как чудо, а потребность осталась. И на арену вышли шарлатаны, которые обещают нам чудо за деньги. Вот тебе ведьма, вот шаман… Спрос рождает предложения. И это грустно. А святые отцы предупреждали: «Царствие Божие внутри нас, и оно силой берется». Счастье — внутри, и оно требует твоих усилий. Твоя проявленность внутри — это внутренний свет. Иди за ним!

Декабрь, новогодняя елка, пахнет хвоей и мандаринами. Стеклянные игрушки такие хрупкие. Вот золотая шишка, а это — орех; вот белоснежная сосулька, а вот и разноцветные шары. И, наряжая елку, ты впускаешь в свою жизнь волшебство, нужно только вспомнить, как ты умел это делать — наполняться волшебством и чудом. Ты точно умел видеть чудо во всем. Тебе просто нужно это вспомнить.

Мы хотели, чтобы больше было…

Привезли мне однажды лесную чудо-ягоду. Сажаю я этот диковинный новый сорт земляники, и картинка перед глазами: я, маленькая, сижу в саду и читаю взахлеб… Знаете, есть такие книги из разряда «зачитать до дыр». «Повесть о настоящем человеке», «Повесть о Зое и Шуре», «Хозяйка Медной горы» и другие сказы Бажова… Я буквально ими зачитывалась и бредила описанными в них тайнами. Помните, как в детстве можно было у железной дороги камушки всякие разные находить гранитные, красивые такие? Они же тогда были волшебными! Мы загадывали на них желания и «предвидели» будущее.

Мать героя-подпольщика Олега Кошевого в одном из интервью рассказывала о его детстве, и в этом детстве узнавали себя многие советские дети. Так вот, посадил его дед как-то клубнику (прямо как я сейчас), Олег с другом решили ему «помочь» и ягоду пересадили — «чтобы больше было, хоть отбавляй». Эх и шуму подняли тогда взрослые!.. Но ребят, конечно, простили.

Вывод один: дети копируют взрослых, это и определяет особенность времени. Возиться в земле, экспериментировать и быть любопытным до нового — это про советское время. Время дефицита, как оказалось, способствует творчеству: ты все время что-то придумываешь. Минус — вечно попадаешь в истории; плюс — тебе никогда не бывает скучно. (Согласны с моими словами, советские дети?)

Наши детские игры определяли книги, которые мы читали. Мы сооружали на деревьях невиданные конструкции — там обязательно был штаб, как у Тимура и его команды. В лесу непременно был шалаш, как у разведчиков и партизан. Ну и, конечно, как не вспомнить заброшенные дома, где мы вызывали пиковую даму и потом гонялись от привидения.

Мой шрам над переносицей теперь всегда напоминает о еще одной игре — клек: проследил момент — получил по лбу! Нам не нужны были игрушки — мы играли сами с собой, с жизнью и другими детьми.

Мы ходили босиком до 31 августа, и у родителей был единственный день нас отмыть, чтобы отправить чистыми в школу. А в школе что? Там снова труд и отличная событийная детская жизнь: ходили и всегда искали, кому помочь. Спасали котов, щенков…

Коты для меня — это, конечно, любовь на всю жизнь. Они подбирались на улице и неслись домой, где я потом неделю драила полы — за то, чтобы оставить принесенных друзей дома. Летом они вместе со мной торжественно переезжали в деревню, где и оставались: кто ж променяет такую жизнь на город?! И в голову тогда не могло прийти, что они какие-то некрасивые, непородистые… Все были хорошенькими, зацелованными в щечки и затанцованными на ручках! Рыжик, Антон, Семен — эх, сколько же их было!..

Мы, советские дети, не были оторваны от жизни, мы были вместе с ней. Были в ней с головой. Помните ручьи весной, кораблики? Как вчера… Все так живо!

Детская депрессия возникает от скуки. Скука — это всегда про изолированность от жизни. От живой такой жизни, которая идет дождями, снегопадами… Жизни с лужами, которые можно (и обязательно нужно) измерить лично сапогами; жизни с секретиками в земле, солдатиками и муравьями, за которыми всегда так интересно наблюдать.

Жизнь — это роса, это мох в лесу. Это поле с жужжащими пчелами, речка с запахом тины. Нет в этой жизни ничего искусственно созданного — нет и скуки. В этом спасение человека от его собственного ума. В этом гармония. В этом созидание. В этом — возвращение к себе.

Высадила я свою клубнику. Сижу, чай пью… То ли восемь лет, то ли сто. В гармонии нет возраста. Возраст есть только у ума.

У души и духа его нет.

Про поддержку

Каталась я как-то на горных лыжах в загородном клубе. Ну как каталась: пока только училась стоять, падать и подниматься.

На учебной трассе были и другие «ученики».

Супруги за сорок: они поддерживают друг друга, но тоже падают. И все мы дружно заливаемся от смеха, встаем и снова пробуем. Две подружки на сноубордах: скатились, упали и лежат в снегу, хохочут. Я с умилением наблюдала за всеми, но хочу рассказать о мальчике лет восьми, который был на горке с отцом.

Пацан ехал на лыжах на большой скорости и орал. Отец бежал рядом и страховал. Парень свалился и начал истерить. Он плакал навзрыд и кричал, что в жизни больше не встанет на «эти дурацкие лыжи», что у него вообще не получается и что он ничего не хочет. Потом заливался, что его никто не понимает, не любит, и «отстаньте вы все». Проезжавшие мимо лыжники пытались его успокоить и как-то поддержать, но все было бесполезно.

Позиция отца была героически прекрасна: он что-то подстелил себе на склоне, уселся поудобнее и спокойно, но твердо давал обратную связь сыну: «У тебя уже получалось. Ты все сможешь! Ты уже падал, но вставал. Мы — мужики, мы сильные. Ничего же страшного не случилось».

Я слушала — меня мурашило: никаких оценок и критики — спокойная, уверенная поддержка, как мужик мужика.

Стало очевидным: отец растит мужчину. Того, кто будет преодолевать, а не истерить. Того, кто будет вставать и идти, а не обвинять. Того, кто поступками определяет свой жизненный путь. Того, чья свобода определяется ответственностью, а не претензиями.

И так мне стало приятно, оттого что рядом есть подобные примеры воспитания и передачи родительского опыта. Такие примеры наполняют и вселяют уверенность в нашем обществе и в его завтра. Такие примеры задают нормы и определяют ценности общества. Такие примеры, несомненно, про здоровую семью.

Мы с сестрой, когда взбирались по склону, чувствовали себя астронавтами, покорившими Марс. От души нахохотались и вдохновились и взаимной поддержкой, и теплом ближних своих. Ведь когда рядом все по-доброму и по принципу взаимной помощи — это же и есть ближние, правда?

Ячейка общества

Есть в России такой официальный праздник — День семьи, любви и верности.

Хороший праздник. Осталось только разобраться, что считать семьей. Какая это ячейка, семья? Что значит для общества и для отдельно взятого человека? Какие человеческие потребности удовлетворяет семья? Для чего она человеку?

Поделюсь своими мыслями и наблюдениями.

Семья — это когда я чей-то. Так удовлетворяется потребность в принадлежности.

Семья — это когда меня признают особенным, уважают. Так удовлетворяется потребность в индивидуальности. Так формируется внутренняя опора.

Семья — это когда есть перспектива. Ориентиры и примеры — это то, что помогает укрепить внутренние опоры.

Семья — это опыт безусловной любви: меня принимают по праву любви. Потому семья — это малая церковь: она делает внутренние опоры сильными.

Семья — это опыт человечества. «Я хочу так же жить» — это передача ответственности. Это делает меня свободным.

Выходит, семья — это глубокое ощущение себя Человеком. Это то, что помогает жить.

Семья сегодня, в современной России, обновляется.

Потихоньку, но обновляется.

От души желаю всем создать свою семью!

Обрести, найти и стать кому-то такой вот настоящей семьей.

---

ЧАСТЬ 2. МЕСТО СИЛЫ

А еще мне хочется — до дрожи в коленях,

до кома в горле — того же, чем я был напичкан в детстве:

простоты и ясности мира.

Сергей Лукьяненко

— Это внутренний ребенок?

— Ну это больше, чем он.

— Это счастье?

— Это, скорее, про смысл.

— Это границы?

— Это переживается как свобода.

— Это освобождение?

— Это исцеление.

— Может, тогда это про любовь?

— Это про жизнь.

— Ну ты там кто?

— Я там — все. Я там живу и там мой дом.

Я тосковала по своей деревне детства. Я приезжала и искала там себя. Не находила, и душа болела, пока я не открыла это место глубоко внутри. Потом искала этому название, и вот оно пришло: метафора Михаила Пришвина — «неоскорбляемая часть души». Иногда надо просто подобрать слово, передающее весь смысл и свет.

Неоскорбляемая часть души…

Глубокий выдох.

Просто хорошо.

В суть.

Деревня моя деревянная, дальняя

Вам знаком деревенский запах? А деревенская тишина?

Так звучит гармония. Так выглядит гармония.

Деревня Репьевка стоит на горе. На задах огородов гуляет ветер, смешивая ароматы трав, цветов, земляники с жужжанием пчел, стрекотом кузнечиков и заливистыми петушиными приветствиями. Сидишь на склоне в душистой и мягкой траве и смотришь сверху на клуб, на дорогу, по которой изредка кто-то возвращается из магазина; слышно, как вдалеке бренчит колодезная цепь, редко лают собаки…

Ветер треплет волосы, запутывая их и приглашая играть. Ребенок с ветром заодно; с полем, пыльной дорогой, облаками. Ребенок заодно с этой жизнью. Между ними ничего не стоит. Ничего не мешает им быть заодно.

Я играла с самой жизнью, обнималась с ней ветром и солнцем, трелями птиц и безумными ароматами сирени.

Такая любовь может идти только от самой жизни — когда ты открыт ей, восприимчив, настроен на ее лад. Я помню, как хотелось петь, смеяться.

Наполненная радостью и откровениями жизни, я бежала вниз по горе и верила, что могу летать. Бежишь, но внутри летишь, паришь — и наполняешься этим глубоким чувством. Так проявляется витальность — жажда жизни.

Это очень похоже на май, когда природа свежа и только-только входит в свою силу. В этом есть надежда. Она ведет, приподнимает вера от земли. С надеждой и верой ты исполнен любовью к живому. Так распахнуты руки и душа.

Ребенок движется навстречу жизни. И столько в этом величия и Божественной простоты. Это формула гармонии. Это одна из тайн жизни. Она открыта, пока ты ребенок.

Не по этому ли чувству мы так тоскуем, становясь взрослыми? Не эту ли тоску пытаемся заглушить победами, достижениями, свершениями? Запутываемся, чтобы однажды снова вернуться к главному — объятиям с самой жизнью.

И песнь эта стоном зовется

Я выросла на народной песне, коллективном труде, народных праздниках.

Деревня, сенокос. С раннего утра двор оживает. Дед отбивает косу, бабушка собирает грабли, отваривает картошку, яйца на обед.

Лохматый Граф ходит с деловым видом и тоже собирается в дорогу.

Дедка запрягает лошадь, в телегу стелется его фуфайка. Усаживаемся и едем. Иногда с собой беру закадычную подружку. Едем, поем песни.

Проехать по деревне на телеге и кричать «Но! Ну давай!» — событие.

В детстве мы обладаем удивительным свойством простые вещи превращать в значимые события. Оттого жизнь кажется приключением, праздником или даже чудом.

В Сердобском районе Пензенской области удивительная природа. Величие и доступность этой красоты захватили мое детское сердце навсегда. Природа — вот мой дом, моя семья, мой дух. Впитываешь в себя этот воздух, небо, поле, реку Хопер, поляны земляники. В детстве я верила, что могу летать, просто не знаю как. Сейчас понимаю: впуская в себя эту целебную благодать, ты наполняешься изнутри, как воздушный шар, который поднимается ввысь.

Сенокос — дело серьезное. Благоуханный воздух лугов, солнце, мужики в высоких сапогах с косами, женщины в ситцевых платьях, косынки на голове, в руках грабли. Скошенная трава сразу разбивается, чтобы быстрее высохла и можно было копнить.

Мы, дети, устраивались в тенечке рядом с поляной душистой земляники. Все вместе, все при деле. Эта работа становилась праздником. Работали и пели. Отдыхали и шутили. Атмосфера любви и единства с самой жизнью. Оттого такая радость на душе.

Ехали обратно — снова пели. И песни эти — словно жизнь рассказанная — заслушаешься!

И до чего хорошо: вот так ехать и ехать, прижаться к деду и спросить:

— А сказку вечером расскажешь?

— Ты же большая уже! — ухмыляется дед.

— Ну, дедка, расскажи! — и жмусь еще ближе.

— Ну расскажу, — шепчет дед.

Это и есть детское счастье.

Мудрость народная

Одна из моих бабушек деревенских умела давать удивительно точные и меткие метафоры некоторым персонажам.

Вот, например, сидим летом у дома на завалинке, подходит и здоровается один местный житель, мужчина лет сорока. Полчаса рассказывает, как в деревне все неправильно устроено, как председатель не так руководит, доярки не так доят. А вот он точно знает, как все делать, только его не слушает никто. Стоит, заливает. Смотришь на него, слушаешь и думаешь: «Вот если сейчас свечение еще над головой его образуется — ну нимб такой своеобразный — не удивлюсь. Уж так все преподносит гладко да уверенно — видно, знает много». Ну поговорил, раскланялся и пошел себе дальше.

Спрашиваю бабушку: «А кто это, бабуль?»

Она так посмотрела ему вслед внимательно, повернулась ко мне и говорит: «Да хер с горы. Ходит весь день, мелет всем обо всем».

Помолчали… и пошли мы огородом заниматься.

И вроде бы всего два слова, а сразу образ нарисовался. Как-то сразу все понятно стало. Нет вопросов.

«Хер с горы» (по-деревенски, по-простому) — человек, не обладающий профессиональными компетенциями, но дающий экспертную оценку всему происходящему.

Отпустить меня не хочет родина моя

Я закрываю глаза и вижу ее… Чувствую, помню. Каждый раз, возвращаясь, я хочу только одного: вернуться туда снова.

Говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, а я все пытаюсь повернуть эту реку вспять. Но она течет дальше: восходами, закатами, покосившимися домиками, заросшим прудом, иссякшим колодцем.

Уже нет дома моего деревенского детства, у бабушек и дедушек. Сад зарос крапивой, стоит сиротливо подвал. Навстречу с громким радостным лаем не бегут мои Булька и Граф. Никто не придет жаловаться на Рыжика — за то, что он таскает соседских цыплят. Не мычит протяжно наш теленок на лугу. Все тихо, одиноко и пусто.

И я все возвращаюсь и возвращаюсь туда, где навсегда осталось мое сердце, где живет моя душа. Туда, где я — это луг, пруд и сад. Я — колодец, дорога, пшеница и поле. Я возвращаюсь в это место и называю его родиной. Ведь родина — это род, это родное. Моя деревня. Моя Репьевка. Моя судьба.

И каждый раз, уезжая, я говорю ей тихонько: «Я люблю тебя, благодарю и никогда не оставлю! Ведь ты и есть я. Одна судьба на двоих: ты и я».

Единство духа

Есть места, куда непременно хочется вернуться, чтобы наполняться их атмосферой вновь и вновь. Такие места именуют местами силы.

Я очень ждала, когда снова отправлюсь туда. Чувство плеча можно прочувствовать только со своими. Свои по духу и близкие по сути люди, мы пошли в поход по реке Сердобе, что в Пензенской области. Маршрут — удивительный: на пакрафтах сплавиться к усадьбе князя Куракина, потом Александровская церковь и Казанская Алексиево-Сергиевская пустынь, Сазанский пещерный монастырь. Пройти по этому маршруту — значит прикоснуться к истории нашей губернии и прочувствовать атмосферу духа человека.

Александр Куракин был первым губернским предводителем Санкт-Петербургского дворянства, в начале XIX века даже управлял Коллегией иностранных дел. Кутила, известный своей слабостью к нарядам и драгоценностям, за что его справедливо прозвали князем бриллиантовым. Слыл эпикурейцем, был замечен в симпатии к масонам.

А вот путь другого человека. Старец, иерей Андрей Грузинцев — один из основателей пещерного монастыря, мещанин. По сохранившимся свидетельствам очевидцев, обладал также даром прозорливости — словом лечил людей.

Два человека — два пути. У каждого свои испытания, искушения и поиск себя. Оба собирали драгоценности: один — материальные, другой — духовные.

Каждому свое.

И когда прикасаешься к пути другого, задумываешься: «А как живу я? Как про меня скажут, что будут думать?» Попробуйте прочувствовать, поискать этот ответ внутри. Представьте: вашу жизнь кто-то подсветил и видит, как вы шли свою дорогу жизни. Попробуйте найти слова, чтобы описать этот путь. Знаете, так ощущение себя становится четким и ясным: где туда идешь, а где — мимо.

Люблю такие моменты откровения — осознавание себя как некой частички жизни и жизней.

Я как-то очень глубоко прочувствовала: места твоей силы — это места, где ты ощущаешь себя частью большой души. Потому что в этот момент ты сам — душа.

Осознанная душа — это и есть духовность. Твоя наполненность и определяет жизнь. Так жизнь становится путем. Осмысленная жизнь — и есть путь. Идущие этот путь в первый раз — это и есть мы. Этого достаточно, чтобы быть собой. Этого достаточно, чтобы смочь быть вместе. Этого достаточно, чтобы по-настоящему быть.

Я улыбалась душой на реке и плакала душой в монастыре. Наверное, так бывает, когда прикасаешься к истине. Переживание истины жизни впечатляет и наполняет.

Утром следующего дня я пила кофе с просвиркой (просфорой) из Сазанья, вспоминала наше мини-путешествие, и так было тепло на душе. «Просфора» в переводе с греческого означает «приношение». По сути, это хлебец из пшеничной муки, дрожжей, святой воды и соли. Она символизирует соединение человеческой и Божественной сущности в Иисусе Христе.

Возвращение домой

Именно так переводится «ностальгия». В былые времена ностальгию считали чуть ли не психическим заболеванием. Видимо, это было то время, когда вообще за любые знания можно было и на костер случайно угодить.

Я люблю свою ностальгию. Она теплая, тихая, нежная. С ароматом скошенного сена, тысячелистника и леса. Моя ностальгия — это поля, дубравы, сады. Это бабушки в платочках и ситцевых платьях. Это дедушки на тракторах, комбайнах. Они пахнут соляркой и бензином, все в пыли.

Ностальгия — это возвращение домой, на родину, к роду. Это компас, что указывает путь к себе. Ностальгия — это то, что не даст тебе сбиться с пути.

Это то, что мы называем душой.

Ностальгия полезна. Бывает, она немного про слезы, тоску. Ну так она же живая, она — про жизнь.

Ностальгия указывает, где ты настоящий. А где ты настоящий — там и истина.

Однажды я это усвоила и приняла: где истина — там любовь; где любовь — там смысл самой жизни.

Как в точку сказано: «Ты — есть то, что ты любишь».

Добавлю: «Любишь и помнишь».

Вчера пришла мысль: я приезжаю в деревни, чтобы посмотреть на бабушек в платочках. Я приезжаю, чтобы помнить.

Тоска по детству

Снится: приехала я в деревню, иду знакомыми тропами на пруд.

Он остался прежним. На нем люди, моя бабушка. Она следит за малышом, который плещется у берега.

Зову ее: «Бабаня, я пришла! Обрадуйся мне как раньше, скажи: „Наконец-то ты приехала!“». Бабушка, лишь мельком взглянув на меня, снова тепло смотрит на ребенка у пруда. Я как-то понимаю: она находится уже в другой истории. В истории, куда я заглянула глазами прошлого. Молчу, смотрю, осознаю.

Слезы предательски выдают тоску по детству.

Весна. Вдруг налетает снежный ураган. Через считанные минуты стих и — исчез. Как будто и не было его вовсе. А весна осталась: яркое солнце, ручьи и птичьи трели. И память о самом дорогом. И любимая песня одной из бабушек: «На окошке два цветочка: голубой да синенький. Никто любви нашей не знает, только я да миленький».

Так, путешествуя по жизни, мы набираемся душевного опыта, которым потом становимся сами. Мы являем эту атмосферу в мир и наполняем его собой. Мы — есть чувства.

Отражение души

Заброшенные дома… В детстве они казались нам волшебными.

В деревне, где я гостила на каникулах, залезть в такой дом было обязательным пунктом летнего отдыха — путешествием, которое, правда, часто заканчивалось происшествиями.

Там вызывали пиковую даму, а потом с воплем «Бегите!» улепетывали со всех ног, чтобы та не утащила к себе в Зазеркалье. В старых одиноких домах можно было даже столкнуться с привидением. Замереть и до-о-олго так стоять, боясь пошевелиться.

Я любила подолгу рассматривать найденные там вещи и пытаться представить, как выглядели их обладатель и жизнь, которая когда-то звучала и ощущалась в этом доме. Я помню, как сильно хотела понять, ну как это так: вот была же здесь жизнь, кто-то кого-то любил, ждал, переживал, а сейчас этот дом стоит один, словно ничего такого никогда и не было?.. Теперь для нас, ребятишек, это всего лишь старый заброшенный дом, но ведь раньше для кого-то он составлял целую жизнь! Мне было тогда лет восемь-девять. Я выросла, но до сих пор останавливаюсь у заброшенного дома, вглядываюсь в него, вслушиваюсь…

Мне всегда была интересна душа, ее тайны и путь. И дом — это отражение чьей-то души. Стою, смотрю и думаю: «Вот дом… Он совершенно пустой, здесь никого нет…» А душа моя шепчет: «Ну как нет? Ты же видишь здесь душу! Только невидимым зрением, глазами души. Сострадаешь ей, узнаешь, наполняешься чувствами». Странными, противоречивыми чувствами… Какая-то вселенская грусть и одновременно свет, внутренний.

Если бы меня спросили, как выглядит душа, я бы ответила: «Она словно планета, летящая с бешеной скоростью в бесконечном холодном космосе. Но она согревает себя изнутри, потому излучает свет. И ничего, кроме этого света, у нее по-настоящему и нет. Этот свет для нее — ее все. И чтобы он был, она любит и ищет своих».

Так случаются земные истории. Так дома становятся живыми.

Так душа гостит на Земле.

Стоит только представить, что когда-то придется прощаться с теми, кого ты любил, согревал — и вот стоит этот дом… В нем нет никого, а душа все равно видна.

Мы расстаемся с людьми, но навсегда останемся связаны с ними душой.

Такая большая общая душа. Я ее так хорошо чувствую…

Ностальгия

Приготовила сегодня душистую уху и вспоминаю, как в детстве родители, когда приезжали в деревню, готовили уху. Традиция была такая. Мужчины шли на пруд и бреднем ловили рыбу. Потом прямо в саду варили уху, споря, сколько водки туда добавлять для остроты и вкуса. Там же, в саду, натягивали брезентовую палатку, и любители в ней ночевали.

А еще в жару ночевали на сеновале. Это особое, незабываемое впечатление, а аромат сена — что-то неописуемое. Лежишь ночью, прислушиваешься к звукам, шорохам… Если не могла заснуть, я тихонько вылезала на крышу и смотрела на небо, усыпанное звездами. Ни разу, правда, не удалось загадать желание на падающую звезду — слишком стремительно они летят вниз.

А еще хорошо помню радугу в полях. Я всегда ей так радовалась! В детстве казалось, что она меня слышит и все понимает. Хотя я и сейчас так думаю…

Сегодня — радуга и уха из сома. И воспоминания. И ностальгия.

Ностальгия по детству.

Ощущение мира

В детстве, когда я гостила в деревне, моим любимым занятием было вот что. Я одна уходила за деревню — туда, где начинался луг, раскидывала широко руки, закрывала глаза и… долго шла по высокой ласковой траве, представляя, что все это — мое. Это чувство свободы наполняло меня счастьем, и иногда казалось, что еще чуть-чуть, и я могу взлететь. Цветы пижмы, полынь, ромашки, васильки, клевер, цикорий, иногда одиноко стоящие яблони, поляны полевых ягод, душистых и вкусных — я никогда не чувствовала себя в детстве одинокой. Я ощущала свободу, и это давало крепкую связь с природой. Я была своя, ребенок природы. Я это хорошо помню каждой клеточкой своей души.

Когда уставала, я ложилась на траву и долго могла смотреть на облака, угадывая в их причудливой форме замки и лица. Было безумно интересно: а они там сверху тоже разглядывают нас? Что про нас думают? Нравимся мы им? Или нет?..

Мне тогда казалось, что весь этот мир — он мой: он слышит меня, видит, все про меня знает и — он меня точно любит. Я глубоко чувствовала эту связь. А дети не ошибаются в своих чувствах. В каждой травинке, муравье я видела чудо. Так проявлялась жизнь. Так выглядело детское счастье.

И вот однажды ночью я проснулась от света в окне — на небе был ярко красный город, стояла красивая мечеть. Я до сих пор помню все башенки и решетки на окнах. Сначала я зажмурила глаза, но, когда открыла, снова увидела эту картину: красный город на небе, который медленно плыл и через какое-то время начал таять. Мне было лет восемь, и тогда я бесповоротно поверила, что там на небе есть тот, кто тоже смотрит на нас и слышит. И, может, даже любит…

Утром бабушка-учитель сказала, что это скорее мираж. (Редко, но они бывали в этих районах.) Но разве ребенок отдаст свою веру в чудо? Я до сих пор зову его «мой красный город» и часто вспоминаю. Иногда прошу показать его хотя бы еще раз.

Скучаю по тому времени, той маленькой девочке. Девочке, которая без страха идет по лугу одна, потому что доверяет этому миру и знает, что он ее любит каждым цветочком и колоском. Это какое-то очень глубокое знание, и оно доступно детям, потому что те открыты миру.

Взрослым этот доступ перекрыт. Взрослые живут не из ощущений мира, а из картины мира. Может, от этого начинаются все беды…

Но может, это и начало того, что стоит осознать сегодня? Ходим, бодаемся своими картинами мира, а к миру это не имеет никакого отношения. Мы — отдельно, и он — отдельно. Грустно.

Опыт любви

Мой дед, Смирнов Виктор Прокопьевич. Первый Белорусский фронт… Дошел до Берлина. Я его запомнила как скромного и трудолюбивого. Комбайнер, тракторист. После работы руки в солярке. В редкие выходные везет всех нас на мотороллере на речку Хопер или за яблоками в барский сад. Ловил плотвичку, карасей, щук. Потом сушил на чердаке, нанизывал на металлическую ленту. Я надевала ее на себя и бежала играть: сушеная рыбка вместо семечек.

Приходили мужики, звали деда помочь. Он тут же шел. В деревне долго не рассуждают — дел полно. Копнить, вытащить застрявший после ливня легковой автомобиль трактором, доярок с фермы привезти, пасти коров по очереди — только успевай крутиться. Вот он и крутился как мог и никогда не жаловался. Я ни разу от него не слышала ни претензий, ни жалоб, ни упреков. У него был крепкий мужской стержень. Он был человек дела. Делами жил — делами и запомнился.

Когда сгорел в деревне дом, перевезли стариков в Пензу. Я пригласила деда в школу, в которой сама училась, чтобы он рассказал о войне, о жизни в деревне — о жизни мужчин. Он стеснялся, но я уговорила — дед встретился со школьниками. Вначале они шумели, но потом притихли и очень внимательно слушали, а я сдерживала слезы… Дед рассказывал сдержанно. Я понимала: бережет детей. Потом осознала: он и жил так же — на себя принимал удар и оберегал другого.

И такая благодарность за детские годы, деревенские каникулы и личные примеры! За опыт любви и опыт трудолюбия. За любовь к родной земле и ответственность за общее. Я все это взяла от тебя, дедка! И сад оберегаю, и землю свою люблю и родину. И тебя буду помнить всегда! Всегда.

Атмосфера жизни

Каждая встреча с деревенским бытом для меня — праздник. Это особая атмосфера, которая связывает с детством и детским счастьем. Это живое воспоминание, которое творит дух.

То самое чувство, когда надышаться не можешь. То самое состояние наполненности, когда осознаешь, что нет такого понятия, «прошлое» — есть ты. В тебе неделимо и прошлое, и настоящее, и будущее. Видимо, это и есть целостность, которую невозможно понять умом. Только осознать и прочувствовать. Только прожить и присвоить себе.

Такая простая и сложная жизнь. Одновременно.

ЧАСТЬ 3. СВОИ ЛЮДИ

Человеку надо мало:

Чтоб искал и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг — один. И враг — один…

Р. Рождественский

Один умножить на один — равняется один.

Отсюда вывод, что, если вы вдвоем, ты все равно один.

Отсюда вывод, что вдвоем ты со вторым един.

Отсюда вывод, что твой второй — он, как и ты, один.

Человеку даны обстоятельства, которые помогают раскрыть ему главное противоречие и вырасти из него: ты один в толпе таких же одиноких, как и ты.

Тебе не удастся убежать ни от себя, ни от тебе подобных.

Как встроить свое одиночество в одиночество человека, чтобы оно раскрыло себя как единство человечества? Манипуляции не работают в свете знаний. Остается творчество и любовь. Но как же это сложно — просто любить!.. Не этому ли нас сегодня хочет научить сама жизнь?

Перспектива духовности человека — перспектива его проявленности в этой жизни, а значит, обретения гармонии и целостности.

«Само дерево на себе плоды увидеть не может» — эта мысль вдруг стала такой ясной, что стало очевидно: мы раскрываем свои свойства только через служение другому. И называем это «добродетель».

Подумала недавно, что, наверное, самое страшное, что может произойти с человеком в старости, — когда ему нечего будет дать или у него не захочется брать. Все, неживой ты с этой минуты. А может, и не был таким?

Ведь если задуматься о старости, то, пока человек жив, он обладает ресурсами, а значит, готовностью к обмену ими. Что, если убрать манипуляции чувствами вины и стыда (ну хотя бы про набивший оскомину стакан воды, то есть про долженствование) и ответить себе на прямой вопрос «За чем ко мне хотелось бы прийти? Зачем я кому-то мог бы быть нужен старенький?»

Люблю такие неудобные вопросы. Часто поиски ответов на них и становятся ответом.

Тише, не торопись…

Иду я как-то с работы. Ну как иду — бегу. Надо было и то, и это успеть. Мчусь, короче. Навстречу бабулечка одна знакомая. Есть такие бабулечки, ну ангелочки просто: мудрые, простые, добрые. Дружу с ними и душой отдыхаю. «Здрасьте, теть Марусь, гуляете? А я бегу, дел еще полно, хочу все успеть».

А она мне: «Дочка, ты не спеши, а то надорвешься. Устала — сядь и отдохни. Работа от тебя все равно никуда не денется, а ты у себя одна. Отдохнешь и столько всего переделаешь-то — сама себе удивишься. Не спеши!»

И вот, знаете, сто раз про это читала, изучала. А бабулечка так как-то сказала, что смысл раз — и раскрылся. Отдыхать — значит хорошо работать. Не спешить — значит качественно жить. А ты и действительно у себя одна на всю жизнь, и, конечно, стоит об этом помнить, жалеть себя, понимать и любить. Женщина дарит только ту атмосферу, которой она является на самом деле. То есть задача такая наша женская — влиять на этот мир своей душой, гармонией, любовью.

Пришла я тогда домой, выдохнула, тихонько стала заниматься делами. И успела все, и не устала.

Везет мне на встречи с мудрыми, добрыми. С теми, кто свет проливает на нашу жизнь.

Всему свое время

Вчера общались с приятелем. Интересный такой разговор состоялся. Он говорил о том, что недавно поймал себя на мысли, что много работал для того, чтобы однажды начать отдыхать.

«Сегодня я могу себе это позволить, но, как оказалось, совершенно не умею этого делать. А может, это вообще только кажется, что нам нужна жизнь на расслабоне? На самом деле такая жизнь как будто лишена смысла. Отдых прекрасен, когда его немного и он не вызывает скуки. С другой стороны, если бы я открыл эту истину раньше, может, у меня и не было бы мечты — жить, отдыхая. А без мечты я вряд ли бы открыл такую внутреннюю силу, что сделала меня мной настоящим, а жизнь мою — интересным соревнованием самим с собой».

Люблю такие встречи: они раздвигают пространство. Становится очевидным, что мы здесь только учимся жить и быть человеком разумным. Все как в школе: есть отличники, хорошисты, зубрилы, твердые троечники и отстающие. Есть учителя, все мы, ученики, и всегда есть чему учиться.

Сильные и добрые

Я познакомилась с ним еще в юности. Случайная встреча превратилась в годы теплой дружбы. История его жизни продолжает меня впечатлять. От хулигана до мессии, от разрушения к созиданию.

Про свою юность он рассказывал так: «Я бил, да. Но я всегда жил по понятиям. И неважно, где я был: с братвой или братьями, в спорте или в отношениях с женщинами».

Про молодость свою он говорил так: «Я жалею только об одном: я тратил свои силы хаотично, хотелось все успеть. С другой стороны, я разобрался с бизнесом, понимаю политику… Даже дерево посадил, и не одно».

А про зрелость сегодня он выразился так: «Многие думают, что им не хватает событийности, а им не хватает смысла. Люди забивают свою жизнь случайными событиями, но это не приносит им удовлетворения. Даже сто событий в день могут быть совершенно бесполезными, если в них нет личного смысла. Сила расходуется, а толку нет».

Спросила я его и про силу мужскую: как мужчина понимает, что он сильный?

Ответ был прекрасным: «Ир, ты сегодня пришла зачем? Помощи просить? Пока женщина обращается за помощью — значит, я сильный. Женщина всегда чует, где сила. Туда и идет всегда. Ваш „брат“ знает эту лазеечку!..»

Пообщались, обсудили и разъехались кто куда. Еду и думаю: как верно сказал про женщин-то. Мы действительно чувствуем эту силу мужскую, потому что видим потенциал в ней. Женщина корыстна по своей сути. Это дает возможность мужчине проявиться. Ум мужчины — в принятых вызовах жизни. Сила мужчины — в добрых поступках. Мудрость — в ответственной позиции по отношению к женщине, детям и старикам. С такими мужчинами рядом спокойно, надежно и нежно.

Поговорили за жизнь

Разговорились с одним дедушкой в парке. Я присела на скамейку написать сообщение. Он сидел и кормил воробьев.

— Что, дочка, сложно вам сегодня жить? — спросил вдруг дед.

— Да ничего, вполне нормально.

— И правильно! И не жди других-то времен. Я вот всю молодость их ждал, этих лучших времен. То одно, то другое мешало начать жить, как хочу. Все думал: ну вот ремонт закончу, вот отец выздоровеет, ребенок подрастет… Прождал, а они так и не настали времена, ети их…

Рассмеялся и добавил:

— Вот и сижу все: видит око, да зуб-то уже не тот. А ты не бойся ничего, иди тихонько своей дорогой и иди! Дела-то все не переделаются, а кое-что да успеешь. Мы ж то воюем, то страну поднимаем, живем помаленьку, да и ладно. Много-то не унесешь — надорваться можно, а легонечко — нужно. Я вон сколько раз в горы собирался, а так и не был ни разу. Сын говорит: «Давай отвезу» — ну куда уж?! Да и ему некогда, пусть своей жизнью живет! Сын у меня, три внучки… Бабка была — схоронил три года уж как. Вот в парк с ней гулять ходили: нарядится, а то и губы подкрасит. Я ведь, дочка, ее до старости так и ревновал, дурак старый. Она хорошая женщина была, видная — мужчины голову сворачивали. А я, дурак, на нее ворчал все… Да-а-а… Повернул бы реку вспять, да силы нету. Вот сижу теперь, только вспоминаю. А ты спешишь поди, а, дочка? Ну беги, беги. Это такое дело-то, молодое, только успевай. Я вот хлебушек докрошу озорникам и тоже пойду. Бывай, дочка!

Иду и думаю: «Как интересно все! Везет мне на такие встречи откровенные, как будто специально кто организует их».

Как наполняет это душу — такие откровения и простота! Так передаются знания от человека к человеку, так согреваем мы теплом друг друга. И так становимся мы близкими друг другу. Наверное, так и превращаемся мы из человека в человечество.

Приятно, на душе тепло.

Люди света

Есть в нашем районе одна бабулечка. Маленькая, сгорбленная, но быстро так ходит. Ощущение: не идет, а парит.

Она кормит уличных кошек. Вечно идет с сумками, в которых всегда что-то найдется для Рыжиков и Барсиков.

Говорят, она ходит и заботится даже о тех, кто обитает далеко от ее дома.

Каждый день.

Иногда встречаемся с ней, разговариваем, обмениваемся добрыми пожеланиями. Жаловалась как-то тихонько: «Ругается вот из третьего подъезда мужчина. Говорит: „Зачем ты их кормишь?“ А разве они виноваты, что родились на свет? Как же мимо пройти? Жизнь же!»

Каждая встреча с этой бабулечкой дает теплый отклик в душе. В такие моменты ощущаешь свою душу, ныряешь в нее так глубоко, словно в колодец за водой — и дна не видно.

Возникает мысль: каждый ведь живет по своей совести. Это же совесть определяет, как ты не можешь поступить. Она же определяет, чего ты не можешь не делать. Это наше должное из свободы, то есть из самой сути.

И, знаете, я вдруг осознала, что это и есть осмысленное счастье: жить из своей совести, по своей совести. Это и дает свободу и ответственность, которая приносит радость. Такую радость, что укрепляет дух. Может, потому не идет она, бабулечка, а летит — приподнимает это от земли.

А сколько в этой старушке достоинства! Она не вызывает жалости — только безмерное уважение. А может, даже и любовь. Такая тихая любовь человеческая — из сострадания и принятия общего как своего. Бабулечка в общее пространство вкладывается добром, а хорошо лично тебе. Парадокс, да и только.

И ведь это наша жизнь, наш мир. Чем наполним — тем и жить будем. За что возьмем ответственность, то и станет нашей свободой.

Интересно, если один человек так жить может, значит, и человечество тоже сможет однажды? Или нет?

Не ищите друзей на земле — ищите их на небе

Порой мои пешие прогулки превращаются в интересные знакомства. Иду вчера свои километры, а навстречу женщина в возрасте. Остановилась, извинилась: «Скажите, сколько Вам лет?» Я ответила. Она продолжила: «Мне восемьдесят один. Скажите, только честно, я плохо выгляжу?»

Смотрю на нее и понимаю: переживает что-то важное внутри, вопрос этот не про внешность. Отвечаю: «Нормально выглядите! Сапожки вон какие модные, одеты с заботой. Разве что глаза немного усталые, как будто огонька в них было больше». Она оживилась: «Да, да! Это действительно так. А почему он гаснет, этот огонек?»

Продолжаю размышлять вслух: «Устаем иной раз, переживаем много, работаем, радость теряем иногда». Женщина растерянно смотрит под ноги, бьет палочкой по земле, спрашивает: «А где же искать-то ее, радость-то эту?»

Стою, молчу. Думаю: «Ну что могу посоветовать ей? Она дольше живет, с высоты восьмидесяти лет судит о жизни». Вспомнила, как сама в кризисе искала опору — и внешнюю, и внутри, а однажды так зашло одно послание от святых отцов… Говорю: «Знаете, я однажды прочитала: „Не ищите друзей на земле, ищите их на небе. Смотрите туда чаще, вопрошайте и верьте!“ Теперь часто туда обращаю свой взор. Есть там что-то, точно есть. Как описать, не знаю — такая связь прочная может только внутри ощущаться. Наверное, это и есть вера от сердца. Ты нужен — тебе нужно. Вот уже и семья тебе, и дом, и смысл. Не знаю, вдруг как-то поможет Вам».

Постояли, помолчали мы со спутницей, прощаться стали. Говорю: «Аккуратнее в такую погоду ходите, но гулять не забывайте! А причину всегда можно найти для прогулок, да вот хоть бы и птичек подкормить. Им, поди, еще хуже: такие маленькие в огромном мире. И ничего! Летают, поют еще, нам на радость».

«Дай, — говорит, — дочка, обниму тебя и пойду дальше. Поживем — увидим. Весну б дождаться и тепла…» На том и разошлись.

Иду дальше, размышляю: вот ведь так и надо — идти к людям, там искать и спасение, и общение, и поддержку. И ей хорошо, и мне хорошо. Обменялись теплом, и на душе радостнее. Совсем необязательно подвиг какой-то совершать — в мелочах мир сегодня нуждается еще больше. Совершать каждодневные мелочи не так сложно, а тепла поприбавится. Человеческого тепла.

Жизнь — есть больше, чем философия. Может, жизнь — это маленькие дела?

Искреннее настоящее

Такими историями хочется делиться.

Была на приеме у меня юная балерина, красивая барышня восьми лет. Пришла по просьбе мамы, которой хочется понимать, как живется дочке сегодня. Пообщались с девочкой — такое удовольствие получила! Лидер, общительная, рассказала, какие танцы сегодня танцует, в каких костюмах и с кем.

Даю задание:

— А что ты попросила бы у золотой рыбки?

— У меня, — говорит, — три к ней желания. Первое, чтобы семья у нас дружная была.

Уточняю:

— Как сегодня или по-другому?

Не сомневаясь отвечает:

— Как сегодня! Второе желание: хочу стать примой-балериной. Той, что самая прима над всеми. А третье желание: хочу станцевать президенту под его любимую песню в Кремле.

Удивляюсь и спрашиваю:

— А ты знаешь, какая у него любимая песня?

— Конечно, знаю. Гимн!

Уточняю:

— А что тебе скажет президент, когда станцуешь?

— Скажет: «Какая ты молодец!» — и назначит меня примой в главный театр.

Стали прощаться.

— Давайте, — говорит, — я вам мостик еще покажу. Мне понравилось у вас.