Бесплатный фрагмент - Маленькая книжка об особенных детях

Предисловие

Идея этой книги возникла с того самого момента, когда я впервые познакомилась с ребенком, страдающим детским церебральным параличем, или ДЦП.

Чтобы читателям было понятнее, я попробую описать свои переживания в те первые месяцы общения.

Сначала были неприязнь и страх. Да, именно такие эмоции я испытала, когда в первый раз порог моего кабинета переступил Арсений, вернее он проехал порог на коляске. Историю этого мальчика Вы прочитаете ниже. Я не знала, с какой стороны подойти к этому ребенку. Не знала, как вести себя. Не представляла, чего от него можно ожидать. Пыталась пересилить свои негативные чувства. Упрекала себя за то, что испытываю их. И наконец поняла, что их нужно просто принять. И ребенка нужно принять.

Потом была жалость. Глубокая жалость до слез. Чувство беспомощности. Я начала немного понимать родителей этих детей. Чувства переполняли меня настолько, что иногда я не могла смотреть на ребенка, и, заняв его очередным заданием, отворачивалась, чтобы прийти в себя.

И лишь, испытав и приняв эти чувства, я начала воспринимать мальчика таким, какой он есть. Увидела в нем ранимого, доброго, внимательного РЕБЕНКА.

Меня никогда не учили, как нужно относиться к людям с инвалидностью, родители редко затрагивают такие темы со своими детьми. Многие дети, и также взрослые, испытывают похожие чувства при виде человека с ограниченными возможностями: жалость, презрение, страх, агрессию, и очень грустно, что в основном это негативные чувства.

Общество диктует нам определенные стереотипы: инвалид — человек, у которого возможности его жизнедеятельности в обществе ограничены из-за его физических, умственных, сенсорных или психических отклонений.

В настоящее время принята политкорректная форма обозначения — «человек с ограниченными возможностями здоровья».

Но даже эта фраза несет в себе информацию — они не такие, как все. Этот стереотип прививается нам с детства. И реакции людей разные: кто-то просто избегает, кто-то испытывает жалость, кто-то унижает. Но редко можно встретить людей, хотя бы пытающихся понять, что чувствуют дети с ограниченными возможностями.

Создавая эту книжку, мне бы очень хотелось, чтобы читатели хотя бы немного задумались над этим вопросом.

С этой строчки, я буду называть их особенными детьми, чтобы читатель относился к ним, как и ко всем детям, и начал постепенно менять свое восприятие. Они особенные не потому что отличаются от остальных, а потому что каждый из них индивидуален и имеет свои особенности.

Я постаралась описать небольшие истории некоторых детей, с которыми я занималась. Занятия с этими детьми никогда не проходили по плану. В большинстве случаев я работала, полагаясь на одну интуицию, потому что в жизни все не так, как описано в учебниках. Может быть, я была неправа. Работая с каждым ребенком, я ставила разные задачи, но самой главной моей целью было создать для ребенка атмосферу абсолютного принятия, свободы, самоосознания. Я не считаю себя специалистом, который полностью изучил эту тему, а просто человеком, который находился с особенными детьми и пытался их понять.

Хочу также отметить, что на данный момент пособий по работе с особенными детьми недостаточно, а практической информации, которую можно было бы сразу взять и использовать, совсем мало. И было бы замечательно, если бы специалисты, которые занимаются проблемами развития и воспитания этих детей, делились своим опытом с остальными коллегами в виде статей и книг.

В тех случаях, когда это было возможно, я использовала сказкотерапию, как метод диагностики и коррекции одновременно. Вместе с детьми мы сочиняли небольшие сказки, каждый ребенок включил в свою сказку частичку себя. Эти произведения вы тоже сможете прочитать после историй детей. Удивительно, но многие дети в сказках рассказывали о себе и о своих переживаниях.

Взгляд снаружи

Когда смотришь в глаза особенного ребенка, невольно начинаешь улыбаться. В этих глазах столько искренности, надежды на понимание, и столько счастья, если кто-то улыбнется в ответ. Им нужно только, чтобы кто-то уделил немного внимания и времени. Несколько слов, обращенных к особенному ребенку, и его доверие завоевано. Это не потому, что он неопытен в общении, просто он всем сердцем хочет быть таким же, как другие дети. И очень хочет общения и внимания.

История настоящей смелости

Аня (17 лет)

В первый раз я увидела ее в 2010 году, она шла с помощью ходунков по коридору. Высокая симпатичная девочка со светлыми вьющимися волосами. Аня почти всегда улыбается и старается не унывать в любой ситуации. Для нее было очень важно довериться человеку, который ее поймет, и поэтому она с нетерпением ждала наших встреч и разговоров. А с консультаций уходила с улыбкой на лице и с ощущением надежды, что все получится.

Самое заветное желание Ани — ходить самостоятельно. Но каждый раз, когда она пытается сделать пару шагов без ходунков, ее сковывает страх, и тогда ноги отказываются слушаться. Возможно, мы, не пережившие этих ощущений, подумаем, что падение — это самое ужасное для ребенка. Нет. Самое страшное — это чувство беспомощности. Чувство, что уже ничего не получится.

Она старается быть, как все. Общается с другими детьми, ходит вместе с ними на мероприятия, дискотеки.

Кто знает, сколько смелости нужно иметь, чтобы пойти потанцевать такому ребенку? Каким смелым нужно быть, чтобы подойти познакомиться с ровесниками, а на мальчика хотя бы посмотреть? И я восхищалась каждый раз этой смелости, наблюдая за тем, как Аня смущалась, дрожала от неуверенности, но все-таки знакомилась, приглашала в гости подруг, разговаривала с мальчиками.

Еще она очень хочет быть самостоятельнее, но близкие люди всегда пытаются помочь. Во всем. Даже в том, что она вполне может сделать сама. Если посмотреть внимательнее: то она — обычный подросток, борющийся за свои права.

Вторая наша встреча произошла через год. Страхи остались прежними. Но самое страшное, что появилась лень. Главный недуг, с которым мы боролись весь следующий месяц. Лень заниматься гимнастикой, лень учиться, лень читать. Зато сколько времени потрачено на интернет, телефон и телевизор за этот год! Во время наших разговоров она с пеной у рта защищает телевизионные реалити-шоу. Она действительно верит, что все, что там показывают — это правда, это настоящая жизнь.