Бесплатный фрагмент - Майские осколки: Забыть, чтобы помнить

Пролог

Легкий туман неоновым цветом морской волны, заполняющий величественную залу. Нефритовые колонны, поддерживающие хрустальный свод, усыпанный мерцающим жемчугом подобно цветущему цвету сакуры, водопад сияющих фонтанов и великолепие царственного обители великих существ, стоящих во всем блеске своей славы.

— Как же ты мне надоел? — Девушка в красном одеянии громогласно кидается фразой в юношу, она явно чем-то раздражена и очень раздосадована.

Юноша стоявший напротив неё хитро улыбается:

— А кто говорил что будет всё так просто.

— Нам не нужно было вообще с тобой пересекаться в этой жизни. — Девушка сжимает кулаки, гнев, ярость, ненависть переполняют ее. Зрачок глаз меняется на кошачий. Тонкие языки пламени загораются у нее в руке как только, она разжимает кулак.

— Я не просил влюбиться в меня. — Юноша прекрасно осознает, что ему не совладать с этой мощью, которая вот-вот вырвется наружу. Ему не стоило играть с огнём, и всё же, это было очаровательно.

— Почему, ты такой подлец? — Девушка задаёт вопрос, но слышать жалкие оправдания или же надменные высказывания ей совершенно не интересно. Слишком хорошо, она его знает.

— Я предупреждал тебя, — Юноша ухмыляется, выставляя ладонь вперед, тем самым отбивая огненный шар своей стихией воды. Он сохраняет спокойствие и безмятежье. С этой девушкой по-другому просто нельзя, иначе будет совсем худо. Пепелище. — Я тоже жертва в этой истории, как и ты.

— Нет… Ты не жертва. — Глаза девушки сияют невероятным блеском, уголки губ вздрагивают в хитрой почти, что безумной улыбке. Юноша увидел, в этих глазах сотни и тысячи ярких звёзд, и, если заглянуть за такую завесу, можно было, увидеть бесконечное прошлое, окунуться в тайное знание будущего которое не дано познать даже богам. При взгляде на эту прекрасную девушку, от мысли о которой его сердце замирало. У него захватывало попросту дух, хотелось подойти, заключить в объятия и никогда не отпускать. И тут невозможно было ничего с собой поделать — хотелось стать одним из бесчисленных отражений этой непостижимой, ясной и таинственной девушки. — Ты ТРУП…

Яркое пламя пурпурного цвета с блеском лавандовых искр окутало её. Казалось, что тело девушки заструилось по огню, в котором растворялась она сама и ее волосы. Вся её боль, и страдания вырывались наружу с этим пламенем, она так долго страдала, что просто устала себя сдерживать.

Пламя струилось и росло. Нефритовые колоны задрожали, мраморный пол пошёл трещинами, это был конец всех начал из начал. Юноша хотел было что-то сказать, кричать о своих чувствах, но не смог. Было поздно… Слишком поздно… Вспышка пламени ударила в него и только душераздирающий крик пронзил всё вокруг погружая мир в бесконечный хаотичный хаос мрака и тьмы:

— ХОЗЯЙКА НЕ-Е-ЕТ…

***

Серые мрачные улицы надежда покинула их уже давно. Осталось лишь подчиниться воле судьбы и продолжить путь забвения. Спасения нет, всё обыденно, привычно и безразлично. Но можно ли назвать это «всё» реальным? Или это просто декорации, которые постепенно обрастают плотью, срастаются с городом, становятся его частями? Подобные вопросы это не что иное, как философия жизни — первый шаг к её решению. Первым шагом к осознанности. И если что-то и может спасти вас, то это будете вы сами, ваши мысли, размышления, чувства, поиски, вера. Только вы и никто другой. И вас может ждать в этом потаенном уголке только два варианта, один из них самый страшный второй менее безболезненный. По итогу всё сведётся к боли и страданию, и будет она моральной, физической или ментальной, свой выбор вновь делаете вы. Нужно лишь найти мужество идти до конца, пережить в своем сердце все, что суждено пережить, затем вынести из него и сохранить воспоминание, сохранить навсегда.

Люди столпились у мрачного здания. Это был центр культуры и досуга — офисное здание, где можно было посмотреть что угодно, но только в зоне прямой видимости — за углом. Дальше это был, словно иной мир где царили мрачные тени лихой молодости. Что-то страшное произошло в этот роковой вечер. Здание со всех сторон было оцеплено, у дверей стоял патрульный. Перед ним стояла машина «Скорой помощи». Мир словно замедлил свой обычный ход. Прошло десять минут, пятнадцать, полчаса. Подъехала машина. Из неё быстро вышли два полицейских. Люди стояли у оцепления, им было интересно, что же произошло, они попросту не понимали, в чем дело. Только двое полицейских вышли за оцепление и были сразу же окружены толпой журналистов. Подошел фотограф. Все обступили полицейских и стали что-то спрашивать — какие, то имена, факты биографии, места работы и так далее.

Ушлая девушка в плаще пылко розового цвета уверенно миновала оцепления. Для неё не было преград. Она остановилась возле служебной машины и показала полицейскому карточку с неприметной табличкой. Полицейский посмотрел на карточку, потом на девушку, затем снова на неё.

— Уже… — Мужчина сделал паузы, почесал свою плешь. На его лице явно читалось непокрытое смятение. — Хм… Надежда.

— Вас, смущает, что я так молода для этой должности? Или моё имя? — спросила девушка и достала из кармана маленький цифровой фотоаппарат. Быстро щелкнула пару раз, прежде чем полицейский успел задать хоть один вопрос. К своему изумлению она увидела, что полицейский улыбается. И широко, открыто и совершенно искренне. Надежда пошла вперед ближе к самой мрачной стороне здания, на которой было меньше людей и они так же стояли за оцеплением, за исключением одного, но… В пределе пары метров, до которой можно было рукой подать, лежало тело укрытое черным мешком для трупов.

Надежда смогла разузнать, что покойным был молодой юноша, личность его была не установлена. Кроме того судя по отпечаткам пальцев, он не проходил ни в одной базе данных. Что показалось самой девушке удивительным так это то, что у «мистера х», был идеальный тон кожи, что было не свойственно для мертвеца, возраст совсем юный 27 лет. Довольно симпатичный на лицо. «Мистер Х» имел чуть бледную кожу и длинные волосы аккуратно собранные в мальвину. Одежда на нем была весьма странная, что наталкивало совершенно на невероятные догадки и мысли.

Самая нелепая и в тоже время правдивая мысль была, таковой что «Мистер Х» прибыл с Фестиваля фонарей лотоса в Сеуле проходящим в Корее в конце апреля — начале мая (четвертый лунный месяц) и в миг, оказавшись в Москве, был убит случайным образом в подворотне центра культуры и досуга… Оружия на месте преступления было не найдено. Следов насильственной смерти тоже не было… Ситуация была нестандартная. Похоже, что «Мистер Х» даже и не пытался защитить себя в момент смерти. Всё было быстро и безболезненно. Даже уличная камера центра не зафиксировала момент убийства. Это показалось Надежде очень странным. Ведь убийство не могло произойти не замеченным совершенно ни кем. Она решила осмотреться и перешла к началу оцепления, глянула на часы — было пол девятого вечера.

— Странно… — произнесла Надежда вслух. — Это похоже на сон и бред шизофреника… Из этого явно не выйдет хорошего материала для колонки.

— А вы не думаете, что это преступление было совершено лишь для того, что бы привлечь внимание? — Раздался тихий мужской голос с мурчащими нотками. Этот голос заставил Надежду замереть, в её сердце что-то ёкнуло, а мозг отчаянно заработал. Она желала вспомнить, но вспомнить что? Девушка так и не смогла, достучаться до того чего она не ведала. Её разум стал петлять.

— Внимание кого? — Надежда задала весьма логичный и уместный вопрос в данной ситуации. И повернулась на голос. Перед ней стоял, откровенно говоря, очень загадочный и чертовски привлекательный юноша. Его пепельные длинные волосы спадали на кашемировое пальто мятно-зеленого цвета, в глазах перламутрово-медных с призрачным оттенком цвета влюбленной жабы, словно отражалась вселенная. Юноша был неотразим в полумраке улицы. Его уголки губ дрогнули.

— Тех кто уже здесь. — Незнакомец наклонился чуть вперед в сторону Надежды, словно совершая некий реверанс, хитро улыбаясь. Его взгляд пронзил девушку, он смотрел сквозь неё. По спине пробежал легкий холодок. Позади послышались голоса, они принадлежали её друзьям. Надежда с облегчением выдохнула, тут же повернулась к ним оставляя без внимания незнакомца.

— Ой, Надя… — С придыханием вторила Рата. — Это ужас…

— А что ты тут стоишь? — Фулибанько взъерошил волосы, у него это плохо получалось, но это его сильно не волновало.

— Я тут разговаривала… — Надежда повернулась к юноше, резко замолкая. Того и след простыл. Не кого не было. Девушка тяжело вздохнула, сердце предательски защемило.

— С кем? — Рата внимательно посмотрела на свою подругу. — Нам с Александром начинать волноваться?

— С котом… — Вырвалось с уст Надежды, то, что первое пришло на ум. На сердце было очень неспокойно, началась мигрень

— Оно и славно. — Рата взяла Надю за руку и повела прочь, за ними поплелся Александр. Фулибанько услышал тихий шёпот:

— Иди за тем у кого пятнистая шерсть и ты узришь истину.

В растерянности юноша повернул голову, назад всматриваясь в темноту. От туда посмотрели на него, хитрые и до жути пугающие изумрудные глаза. На миг Фулибанько показалось, что он узрел белые сверкающие клыки и безумную улыбку. Ему не хотелось в это верить…

— Александр, не отставай. — Окликнула юношу Рата. Тот не смел задерживаться или отставать уж слишком пугающая была эта темнота. Да и в последнее время, его постоянно кто-то зовёт туда.

Друзья пришли в кафе. Здесь было очень уютно и как-то по-домашнему. Это кафе было самообслуживания. Александр сразу же положил себе полную тарелку шашлыка, заказал кофе. Надежда в своём выборе была менее скромна. Она взяла себе стакан апельсинового сока и пирожное «картошка». Вкусно! И дешево. Впрочем, наверно, так оно и было. Рата же предпочла блюдо под названием «Гурия» — рис с какими-то сочными ягодами, политыми клубничным сиропом. Между друзьями шла оживленная беседа. Но Рати неожиданно захотелось выйти на улицу. От духоты кафе на нее вдруг напал кашель.

— Рата всё хорошо? — Фулибанько немного напрягся. Ему не понравилось состояние подруги. Тут же у Ромоновой зазвонил телефон:

— Не бери в голову. — Она показала экран телефона там было написано «муж». Это было её невероятным достижением и счастьем, что при каждом удобном случае она хотела показать свой статус. Фулибанько устало улыбнулся и его подруга поспешно удалилась.

Надежда взглянула на Александра. Тот был очень бледен, угрюм и очень сильно погружен в себя и, казалось, что он ничего не замечает.

— Как ты?

Александр выдавил из себя улыбку, он не знал, стоит ли говорить Надежде правду, что с ним происходит или всё же утаить часть правды. Надежда почувствовала волнение Александра и догадавшись о его чувствах, обняла его. Его ладони скользнули по её плечам.

— Я в порядке. — Чуть слышно произнёс юноша. Надежда немного отстранилась от Фулибанько и внимательно посмотрела на него. На её губах играла еле заметная улыбка. Некоторое время она молчала.

— Зачем ты врешь? Рата всё мне рассказала. Ты плохо спишь, и тебе снятся страшные сны. Ты впадал в летаргический сон. И в целом тебя пугает темнота.

Александр виновато потупил глаза. Он на самом деле переживал страшное. Ему снился страшный сон, который не давал ему покоя уже несколько месяцев, а шёпот из темноты пугал. Фулибанько порой не различал, где реальность, а где сон. Даже сейчас его пугала та тьма, которая скрывается за пределами кафе. Юноша не хотел, чтоб подруга волновалась о нем, и постарался перевести тему разговора.

— Да ладно, — Фулибанько отмахнулся, и взглянул на подругу. — Скажи мне лучше как ты? После возвращения из Сеула тебя все так же преследует то странное чувство, что мы кого-то забыли? Чувство потери.

Надежда перевела свой взгляд на стакан с соком, взяла его в руки, сделала глоток:

— Понимаешь, меня до сих пор преследует странное чувство дежавю, словно это уже было, но этого не было с нами. — Девушка тяжело вздохнула, это чувство потери терзало её сердце и душу. Она не могла бороться с этим, оно было слишком велико. — Мне сняться сны о нашей школе, потом о жизни здесь, и в каждом сновидение есть она загадочная девушка. Я ни когда не вижу её лица, но знаю, что она существует, что она всегда была рядом. Что она наша подруга. И всё же я ни могу её вспомнить, просыпаясь сновидение, уходит, словно мне что-то мешает узреть её до конца. — Надежда схватила Александра за руку и сжала её. — Понимаешь, я знаю, что это правда, но я так далека от истины.

— Может ты просто устала. — Вмешалась в разговор Рата, девушка положила на стол телефон экраном вниз. — На тебя очень много всего навалилось. Куча заданий по работе, модные показы с колористикой модных оттенков сезона, криминальные новости, да и… личных проблем хватает. — Романова заняла выгодное расположение для себя за столом. — И твой мозг просто придумал того чего нет на самом деле. Дабы просто разгрузить себя.

— Рата, я всё понимаю… — Надежда прокашлялась, прогоняя ком в горле, — Но после того как мы вернулись из Сеула вы разве не заметили что как будто что-то изменилось. — Девушка знала что с того самого момента, как друзья вернулись обратно из Кореи Рате не нравились все эти разговоры. Ромоновой хотелось сказать об этом, но она не знала, как и была просто вынуждена молча кивать головой. — Александр стал бояться темноты. Я испытываю чувство потери. Конечно, да можно списать на стресс и обратиться за помощью к специалистам. Но я больше чем уверена, что это всё неспроста.

— Я больше вынуждена думать о том, что ты и Александр находитесь в стрессе. Потому что нет здесь других объяснений. Даже если взять за основу тот факт, что загадочная девушка существует, то почему мы с Фулибанько её не помним тоже? — Рата нахмурила брови, будто пыталась прочесть, что же на самом деле происходит с Надеждой, что у неё на уме.

— Я считаю, что у нас диссоциативная амнезия — это острое нарушение памяти, обусловленное частичным или полным блокированием личной информации о травмирующем событии. — Надежда стала более серьезнее. — То, что происходит между нами, несёт в себе массу внутренних смыслов, которые никак не связаны с тем что нас окружает.

— Полный бред. — Рата поддалась не очень хорошим эмоциям, и да бы не усложнять всё. Решила уйти. Быстро встала из-за стола, накинула на себя плащ цвета светлого хаки. — Но это всего лишь слова. На практике мы все равно не можем знать, что с нами. У меня есть здесь и сейчас. Я наконец-то вышла замуж. Мой путь к этому был очень долог и тернист. И то что со мной происходит, делает меня только сильнее. То есть… делает иначе. Муж и работа для меня это первое и последнее, что имеет смысл. И если действительно у меня диссоциативная амнезия, то пёс с ней. Значит так лучше для меня и моего будущего. Ведь мой мозг не просто так скрыл от меня эту информацию. В первую очередь мой разум защищает меня от чего-то… от того что я не хочу знать. — Рата задвинула стул под стол и взяла маленькую круглую классическую сумку Fabrizio ′Tiffany′ голубого цвета из натуральной кожи. — Надежда, но я не вправе, запрещать или осуждать тебя, если ты хочешь знать правду.

— А ты разве не хочешь? — Фулибанько взглянул на подругу. Рата уже во всю вызывала такси.

— Отстань, Раздражённо фыркнула на друга Рата. — Я хочу просто жить обычной серой жизнью и не придумывать себе проблемы на пустом месте. — Ответила Ромонова. Она пошла к выходу и на улице подняла руку. Перед ней остановился чёрный Мерседес. Подруга села в машину и та сразу тронулась.

— А разве она не вызывала такси? — Александр удивился тому, как быстро Рата уехала. Он ещё некоторое время смотрел туда, где несколько минут назад стояла его подруга.

— Рата стала очень скрытной не бери в голову. — Надежда по-дружески похлопала Фулибанько по плечу. Он немного расслабился. — Ну что… Мой муж в командировке, а тебе нужна компания, чтоб выспаться и не бояться темноты. Сегодня я буду той, кто станет оберегать твой сон.

— Спасибо. А как же ты сама? — Александр испытывал не то благодарность, не то волнение он прекрасно понимал, что в какой-то степени пользуется добротой своих друзей.

— Не бери в голову. Мне сегодня нужно дописать статью. Поэтому рано спать я в любом случае не смогу лечь. — Надежда поднялась из-за стола. Фулибанько последовал её примеру. — Поэтому я смогу уберечь тебя от кошмаров.

— Даже не знаю как тебя и благодарить. — Александр расплылся в детской наивной улыбке. Ему было жутко неудобно.

— Закажешь еды. К примеру, что-то из азиатской кухни: японский десерт «Моти», курицу в карамели, с чесноком и соевым соусом и пожалуй салат «Чафан». — Надежда хитро улыбнулась.

— А давай лучше пока ты будешь работать, я быстро сам сделаю суши в домашних условиях. — Юноша посмотрел на подругу. Александр любил готовить. Кулинарные навыки, которыми он обладал, были совершенны. В его руках любое блюдо превращалось в шедевр. Но, к сожалению, кулинария для него была всего лишь не более чем хобби. Хотя не исключено, что именно там, юноша бы добился больших высот, чем на своей основной работе.

— М-м-м, это было бы чудесно. — Надежда прикусила нижнюю губу и закатила глаза под лоб, в сердцах радуясь тому, что ей сегодня не придётся готовить после работы.

***

Запах ночи пьянил и будоражил сердце. После холодного освежающего дождя, напоенного ароматами мяты, жасмина и иланг — иланга, он навевал волшебные грезы.

Ночное небо, усыпанное миллиардами звезд, казалось одиноким и таким холодным. Одинокая луна освещала своим холодным светом Е ипхи, не оставляя своего внимания поместье чиновницы Пак Унхе Гю. Где-то в далёкие грустно играла флейта…

У открытого окна своей опочивальни стояла Унхе Гю, её взгляд был наполнен болью, а сердце плакало, не в силах вынести невероятную тоску и боль потери…

Свежий, но такой необычайно теплый ветер ласкал, играл с ее распущенными волосами кораллового цвета, яркий свет луны касался красивого, печального лица чиновницы Унхе, тонкой вуалью спадая на изящные плечи. Она смотрела на звездное небо и думала о несбывшихся надеждах, о Ха Соке, которого любила, и который в очередной раз предал ее, обрекая на вечные страдания. Он снова ушёл. Унхе Гю вновь потеряла его. Но все равно она знала, что еще не все потеряно. Впереди была вечность, в которой они будут вместе, рядом и всегда друг у друга. И тогда он не посмеет снова сделать с ней это. Ха Сок не сможет! В мире полно любви и нежности, которые так необходимо испытать в жизни. Так много необходимо сохранить в памяти, чтобы утрата не была окончательной. А лучше вообще никогда не терять. Жизнь прекрасна. Все люди вокруг — прекрасные существа, существующие, для того чтобы дарить друг другу любовь, силу и радость. Быть теми, кто рисует на устах улыбку и отдает своё тепло безвозмездно, не требуя в замен ни чего…

Но, а пока Унхе наполнена лишь болью. Той, которую она просто не в силах принять. Да, её надо пережить, отпустить с порывами ветра. Это выглядит очень просто со стороны, в мыслях, на самом деле это невероятно трудно принять.

Унхе Гю нежно касается своего лица вытирая предательски поступившие слезы, она хотела бы кричать о том, как ей больно, хотела бы что бы мир услышал о её боли, чтобы кто-то обнял и наполнил её своей силой. К сожалению, чиновница Пак одинока у нее нет ни кого, это был ее выбор. Многое она сама разрушила в своей жизни, стерла дружбу из своей памяти, растоптала в прах надежды, оттолкнула того кто принимал её такой какая она есть. Это нельзя было вернуть, она превратилась в тень на задворках памяти. А теперь все, что ей осталось, будучи потерянной и забытой, это просто на просто поделиться своими чувствами и рассказать все звёздному небу, попросить усмирить своё сердце лунным холодом безразличия. Унхе прежде всего желала быть искренней с самой собой, да бы принять боль. Она нуждалась в освобождении.

— Ха Сок, — губы чиновницы дрогнули. — Я прощаю тебя свет моей холодной души. Я знаю, у тебя своя жизнь свой путь. Но знай, что за твои грехи я отплачу другим. И я с тяжелым сердцем посылаю тебя вперед, в темную ночь, где каждый твой шаг приблизит меня к свободе. Я и ты… Мы с тобой… были вместе не так долго, но это было подобно вечности. И нет на свете ничего прекраснее этого. Твоя любовь ко мне делала тебя свободным, и я ценю это. — Унхе взмахнула рукой, раскрывая запястье. Появился пурпурный дымок, а второй взмах подчинил себе ветер, подхватил нежные лепестки сакуру появившиеся не откуда, унося их ввысь по лунной дороге в небеса. — Прощай и не тревожь мои мысли. У меня нет времени для пустых фантазий. Надежды больше нет. Ха Сок ты преподнёс мне самый дорогой дар, любовь и вырвал её из моей груди. Любовь к тебе навсегда сделала меня тем, чем я являюсь — бессмертным существом… Спасибо за всё, о чем ты напомнил мне. Ты заставил меня улыбаться. Ты наполнил мою жизнь новым смыслом. Ха Сок, — Унхе было тяжело произносить имя своего любимого. — Не забывай, я всегда была твоею. Только твоей… Я бы не смела, просить у тебя большего… Ты мне нравишься… Ха Сок, пусть ты не знаешь, чего хочешь… Но я хочу тебя… прошу, не забывай меня. — Унхе становилось легко, чувство не полного, но освобождения, словно мягкий плед укутывал её душу. Да она не сможет быть абсолютно счастлива, и да ее возлюбленный не услышит этих слов. Но это совершенно было не важным. Боль угасала, уносилась прочь подобно лепесткам сакуры… — Люблю… Спасибо тебе, мой добрый друг.… Потому что ты, есть моя жизнь.… Прощай, любимый… Ха Сок…

Дверь в опочивальню тихо открылась.

— Госпожа. — Робкий и тихий голос Ин Мин окончательно привел в чувства чиновницу Пак. — Я могу войти?

— Да Ин Мин, входи. — Снисходительно произнесла Унхе. Она отошла от окна, прощаясь со своей сердечной болью, внимательно взглянула на свою служанку. — Чем обязана в столь поздний час?

Служанка немного замялась, девушке было неловко:

— Я волновалась о Вас.

На лице Унхе Гю появилось удивление, Ин Мин была одной из немногих людей, кто знал её и её тайны. И чиновнице было дико слышать, о том, что кто-то допускает и смеет переживать о ней.

— Всё хорошо, в этом мире и в других нет ничего такого, что сможет меня сломать. — Заверила служанку Унхе.

— Простите, но… — Ин Мин замялась. — Вы тоскуете…

— Ин Мин. Не переходи черту. — Сурово перебила служанку чиновница. — Не вынуждай меня, делать то чего я не хочу.

Пурпурное пламя загорелось в ладони Унхе, глаза стали менять свой оттенок.

— Простите меня моя госпожа. — Ин Мин была предана своей госпоже Унхе Гю. Она её любила и готова была отдать все что угодно даже свою никчёмную жизнь. — Я просто безумно за Вас боюсь и переживаю. Простите меня, просто вы для меня солнце и я не хочу, что бы вы гасли и испытывали печаль.

Чиновница Пак была не слепа и понимала, что только Ин Мин бескорыстно любит её с плюсами и минусами. Народ тоже обожал Унхе, но они не знали кто она и её тайну происхождения и появления здесь.

— Принеси мне лучше кофе и что ни будь сладенького. — Как то мягко без угрозы произнесла Унхе Гю, гася пурпурное пламя.

— Как пожелаете. — Ин Мин с трудом выдавила из себя улыбку, ей хотелось плакать. Она быстро направилась к выходу.

— И не забудь про себя. — Бросила чиновница Пак. — Хочу послушать твои истории на сон грядущий.

— Да госпожа. — Ин Мин засветилась от счастья, забывая о том, что буквально недавно хотела расплакаться. Ей нравилось проводить время с Унхе Гю. Та была для неё больше чем просто Госпожа.

***

Александр закончил приготовление суши и отправился спать, не досаждая Надежде. Сама девушка принялась изучать модные новинки сезона, их палитру. Сделала себе кокосовый Раф и, закинув ногу на ногу занялась работой. Примерно через час в горле девушки запершило, стало сложно дышать, воздух был тяжёлый и спёртый. Надежда встала и направилась к окну, дабы его приоткрыть и насладиться свежим майским воздухом. Но в ужасе замерла, она жила на восьмом этаже и этого просто не могло быть… А если и могло, то не могло быть реально. Резкий контраст с абсолютно снежной зимой на улице создавал невероятную иллюзию нереальности происходящего, учитывая, что по календарю был май. За окном шёл снег, кружась крупными хлопьями, он медленно опускался на землю, поглощая всё на своём пути превращая асфальт в ровную снежную поверхность, а дома в свои дрожащие тени. А на саму Надежду по ту сторону окна смотрел тот самый таинственный незнакомец с места преступления с пепельными волосами в кашемировом пальто. Его длинные волосы были зачесаны набок по пробору, тем самым казались ещё длиннее. Незнакомец смотрел на Надежду сквозь полуопущенные ресницы, которые придавали его глазам тёмный магнетический блеск, делая его лицо поистине завораживающим. Было в его движениях что-то кошачье, мягкое, завораживающее и совершенно нереальное и в то же время пугающее. Взгляд незнакомца, не отрываясь смотрел ей прямо в глаза, полностью заполняя всё пространство вокруг, проникая в самую её душу. Несколько секунд они изучали друг друга. Но вдруг незнакомец лёгким взмахом руки отворил окно. Плавное немного размеренное, движение вперед и вот уже юноша стоит перед Надеждой. Еще одно движение незнакомца, секунда… Единственное, что Надежда могла предпринять — это закричать. Ей было страшно. Если это не реально, тогда почему так страшно? Но крик замер у неё в горле, и девушка сама не поняла, как это произошло.

— Тише Надежда. Спокойно… я не причиню тебе зла. — Спокойно произнёс юноша, положив свои руки на плечи девушке, — Всё хорошо. Я не причиню зла тебе и Александру. А наоборот я здесь, чтобы просить вашей помощи.

Надежда была в ступоре от шока. Резко пульсирующая боль в виске заставила её вздрогнуть. На глаза пала пелена. Откуда-то из глубин сознания вынырнуло мимолетное видение:

«В кухню вальяжно зашел бенгальский кот, он грациозно прыгнул на стол и приблизился к Надежде, как то заинтересованно смотря на неё.

— Бальт, вот где ты был? Твою хозяйку похитил какой–то Бог. — Надежда фыркнула, девушка понимала, что в той ситуации, которая развернулась между людьми и Богами в комнате, кот вряд ли мог что–то изменить… — Вновь боль в висках, болезненная вспышка. — Кот томно вздохнул, в его голосе было безграничное волнение, с едкой нотой отчаянья. Надежда его понимала как никто и попыталась немного успокоить:

— С твоей хозяйкой Александр и Рата. Втроем они сила. — Надежда вновь сделала глоток, напиток был уже почти холодный, — Мы тоже можем попытаться им помочь. Найти их сквозь времена и нити вселенной. Только сможем ли. Я лишь человек?

— Дорогая моя, а я кот. Четыре лапы и хвост, — как то иронично произнес Бальтазар. Надежда невольно улыбнулась, это был воистину очень удивительный кот. — Надежда с неким облегчением вздохнула. Ведь эти видения это воспоминания уже ушедшего в небытие. И как она смогла это забыть? Снова боль и её разум рисует ещё одно видение, но оно едва уловимое. Надежда видит, но не может узреть лицо, оно скрыто: —

— Мне сожрать его Анфиса? — Спросил Бальт.

— Нет. — Девушка щелкнула пальцами, мужчина стал гореть. Огонь поглощал его медленно, заставляя каждой клеточкой прочувствовать боль. — Со смертью не шутят. Что мертво должно оставаться мертвым. Иначе всё это имеет последствия как с Токой. Это яркий пример как не надо делать. — Кот внимательно слушал и понимал, что его хозяйка хочет кого-то оживить. — Но я договорилась кое с кем. Меняю одну жизнь на другую.

— По стопам Вэта. — Бальт фыркнул, он не одобряюще посмотрел на хозяйку».

Девушка судорожно, замотала головой, приходя в себя, её разум прояснился. Теперь она видела всё иначе, словно её мир перевернулся. Юноша улыбнулся Надежде и убрал руки с её плеч. Его тело извивалось как у кота, готового к прыжку. На уровне интуиции и некого здравого смысла, к девушке пришло долгожданное озарение.

— Бальт, — Страх девушки сменился радостью, она бросилась обнимать юношу. — Это ты? Это и правда ты? Ты теперь человек… — Надежда не могла поверить своим глазам. — Не может быть Как я могла такое забыть!?

Бальт выдержал некую паузу, давая девушке прийти в себя и до конца осознать происходящее, а затем… Его слова звучали словно гром, на ясном небе…

— Я так же как и вы с Александром и Ратой забыл Анфису. Помоги найти её и вспомнить. Я должен найти свою хозяйку…

Глава 1. Увидеть не значит найти, а Найти не значит потерять

Ха Сок открыл глаза и томно потянулся. Голова жутко болела, во рту пересохло. Повернув голову, он обнаружил, что рядом с ним лежит молодая девушка. Она приоткрыла глаза и потянула к нему свои руки. Юноша их тут же убрал и отодвинулся от неё.

— Ожидала жаркую ночь. — Девушка встала и с каким-то пренебрежением посмотрела на Ха Сока. — Но, а по итогу выспалась.

Юноша не стал ничего отвечать и посмотрел в окно. За ним вставало красное солнце, а весенний ветер кружил лепестки сакуры. На миг юноше показалось, что цветущие ветви так близко, и можно протянуть к ним руку, сорвать вишневый побег и ощутить под пальцами гладкую кожицу. Но за стеклом был город, шумная и зловонная азиатская столица. И скоро предстояло в очередной раз вернуться в нее. Юноша чувствовал это.

— А том, что у нас ничего не было, я не скажу. Сохраню ваш секрет господин. — Язвительно произнесла девушка, направляясь к выходу.

— А у нас и не получилось бы. — Спокойно парировал Ха Сок. — Я приехал сюда предаваться другим утехам.

— Как женщина хочу заметить, — Девушка широко улыбнулось, ей было жаль, что такой красивый юноша не разделил с ней постель. Но, а с другой стороны кто она, что б идти против настоящих чувств. — В ваших мыслях, а так же в ваших штанах место давно занято и вы можете отрицать и запивать эту правду крепким алкоголем, но это не изменит ваших чувств к той кто пленила вас и не даёт покоя.

— Не тебе говорить, что у меня на сердце. — Ха Сок отвел взгляд в сторону, пусто и грустно смотря на нож для колки льда, который лежал на столе.

— Спасибо вам, за хороший сон. — Девушка не могла сдержать свой смешок, это и правда было удивительно печально, грустно и даже романтично. Красивый господин, о котором ходит молва, что он прекрасный из любовников на самом деле была всего-навсего лож. Видимо этого свободолюбивого любовника кто-то сумел ранить, обрезал его крылышки и теперь он худо-бедно летает и не знает, что же ему делать. И хочет и не может. — Перестаньте убегать от своих чувств, это вас погубит.

Шаг… Капля раз… Капля два… Девушка делает шаг назад, длинное и острое лезвие плавно выходит из её тела. Она ранена, в панике, девушка пытается зажать рану рукой, её глаза наполняются отчаяньем, в них читается немой вопрос «За что?». Она не понимает, что не так она сделала, почему с ней так поступают. Ха Сок входит в комнату, ступая вслед за девушкой, он закрывает за собой дверь.… Едва уловимый взмах и лезвие вновь пронзает плоть. Ноги подкашиваются сами собой. Девушка падает, её глаза стекленеют, она пытается что-то прошептать, а может даже и просить пощады, но нет… Её уста размыкаются в беззвучном шёпоте. Она за считанные секунду превращается в глыбу льда смутно напоминающую человека. Ха Сок со всех сил бьёт ногой по ней, вкладывая в этот удар всё своё отчаянье, при этом оставаясь спокойным и безэмоциональным снаружи, лишь только глаза наполнены болью. Тело девушки, разлетаясь на мелкие кусочки, медленно опадает на пол. В комнате наступает мёртвая тишина.

— Спасибо за совет, — юноша расплывается в едкой улыбке, смотря на острое лезвие ножа для колки льда. В моменте отбрасывает его в сторону, быстрым движением оказавшись у окна, втягивает в себя пьянящий воздух зловонной столицы. — Анфиса ты моя самая тёмная ночь. Ты жар моего сердца сравнимый лишь с огнём феникса. С тобой я изменился и стал лучше. И безумно испугался перемен внутри себя. Поэтому я оставил тебя одну в пустоте одинокой и забытой, без объяснений. Я не один раз так делал. Но, а теперь видимо пришло время взять свою жизнь под контроль. А теперь я хочу быть твоим солнцем, которого у тебя никогда не было. Моя душа тебя любит. — Юноша вытянул руку вперед подчиняя себе ветер, он закружил в своих руках лепестки сакуры, которые поднялись под натиском ветра с земли, и с лёгкой руки отправил их навстречу палящему солнцу. — Моя душа хочет быть с тобой, мы встретимся с тобой в вечности, а сейчас это прекрасное и загадочное время предназначено нам для нашей новой встречи. Ты будешь в моей памяти вечно Анфиса Сергеевна… и никого другого только ты… — Ветер подхватил слова Ха Сока и унёс их прочь. Словно ни когда, ни чего не было сказано.

***

Как только первые лучи солнца коснулись земли, Александр уже знал, кто он. Он — Ок Унхудзя Юн в прошлом верный друг и соратник Пак Ха Сока. Экс возлюбленный погибшей Ли Ын Мин. Хороший сыщик, отличающейся острым умом, это были не более чем голые факты другого мира. Мира Е ипхи. Но, а по сложившийся картине мира, он не кто иной как Александр Фулебанько, хотя Унхудзя был ему ближе и словно восполнил все его пробелы в жизни, это не меняло того, что приобретя своё новое альтер эго Александр многое изменил. Теперь же Ок Унхудзя Юн был верным другом чиновницы Пак Унхе Гю, старая жизнь и связь с Ха Соком канула в небытие и стерлась. Образуя новый виток и развитие событий в данный момент, здесь и сейчас. Все это было сложно для восприятия, но неизменно было одно, вся та жизнь, все что пережил настоящий Ок Унхудзя Юн, не имело значение его больше не было, а был только он Александр Фулибанько писавший своё новое начало, настоящее и будущие.

В действительности прошлое осталось в прошлом и пошло по другому пути, было только настоящие здесь и сейчас. И это нужно было прожить, вновь и опять пропустить через себя…

Александр и не знал, что вспомнив все кроме Анфисы Сергеевны, а точнее её лица, он так скучал по миру, где обрёл свободу. Но воспоминания в его голове были тоже туманны и таили в себе еще что-то. То, что пугало его в ночи, он это чувствовал.

Бальтазар ввел в курс дела очень быстро друзей, цель была ясна и план прозрачнее не куда. И всё же Фулибанько понимал, что будет не всё так просто, Анфиса просто бы не смогла обойтись без сюрпризов. Теперь она была, истиной Богиней, в поиске стоило ожидать трудностей. Однозначно, она ведь не просто так стёрла все воспоминания о себе. Возможно даже и то, не стоила исключать и этого, что случилось страшное, её больше нет… В живых… И всё что осталось в сознании и в разуме людей, которые были с ней близки это не более чем образ. Образ, у которого даже нет лица, а значит это всего-навсего безликая тень пустых надежд, обещаний и грёз.

Александр, Надя и Бальт собрались на кухне. Фулибанько посмотрел на бывшего кота и решил задать уточняющие вопросы перед путешествием.

— Бальт мы возвращаемся в Е ипхи правильно? Туда где было наше первое путешествие.

— Да именно так. — Спокойно ответил Бальт.

— Извини меня конечно, я хочу проследить логику наших действий… — Александр задумчиво прикусил нижнюю губу. Бальтазар внимательно ожидал мыслей юноши, которые были готовы политься с его уст. — Мы прибываем в Е ипхи и направляемся к Пак Унхе Гю, так как она может помочь нам найти Анфису Сергеевну… — Фулибанько немного скукожился от лёгкого дуновения ветерка из окна в кухне. — Унхе Гю это и есть Анфиса. Зачем нам её искать, если, это и есть она? При этом Анфиса уже богиня и может творить всякие трах-ти-бидох. Получается, что мы просто приходим и напрямую Богине и чиновнице заявляем, что она наша пропавшая подруга?

Бальт тяжело вздохнул:

— Ты думаешь, если бы было всё так просто, я бы уже так не сделал, — Бывший кот сел на стул, и взял со стола стакан с молочным коктейлем со вкусом мятного мороженого и фисташкой. — После победы над Токой и стиранием вам памяти. Как видите, из обычного кота я пошёл вверх по карьерной лестнице и стал Сикигами…

Александр не много напрягся, испытывая некий дискомфорт и непонимание услышав для себя новое слово сикигами хотя где-то в глубине души прекрасно понимал, что явно где-то уже слышал его. Юноша посмотрел на Надежду, та посмотрела на него, понимающе улыбаясь:

— Сикигами от японского «церемония» и «бог» — духи, которых призывает себе на службу практикующий оммёдо. Ближайший по значению западный термин — фамильяр.

— Да совершенно верно, я научился превращаться в человека и всё бы ни чего. — Бальт грустно посмотрел за спину, из его одеяний показался красивый длинный кошачий хвост цвета розетка на золоте, только на конце он разъединялся словно язык ящера. — Меня окрестили, нэко ёкаем, а точнее Некомата-Бидзю демоном в виде кота, использующего силу смерти. Но есть одно большое «НО» … Даже если Пак Унхе Гю — это моя хозяйка Анфиса Сергеевна, то узнать я смогу её только по запаху.

— Стоп, что значит узнать по запаху. — Александр многое не понимал, хоть изначально и был не против всего и ничего его не смущало, то теперь во многих словах он не видел логики и смысла. — Унхе в Еипхи — это наша Анфиса. И пусть мы не помним её лица это она. — Фулибанько повысил голос.

Сикигами невинно улыбнулся и закатил глаза под лоб, устало выдохнул:

— После того как моя хозяйка стала истиной Богиней, она может быть где -угодно и кем угодно… Последнее что я помню, её похищение и уход Ха Сока. — Бальт раздражённо фыркнул, сжимая кулак, на его пальцах проступили когти, его скулы заходили в танце ярости. Кот испытывал гнев. Он желал счастья Анфисе, но этот юноша просто был не выгодной партией для неё, хоть там и была любовь, чистые светлые чувства. Боли, печали и тоски было куда больше. Без сомнений Бальт тоже любит Сергеевну в равной степени как и Пак Ха Сок, но он не осмелился ей об этом сказать… Кот просто хочет быть рядом с той которая смогла сделать его кошачий мир чуточку лучше… пытаясь справиться с эмоциями бывший кот в сейчас нэко ёкай сделал глоток коктейля. — Пошла череда изменений: Одно из изменений Е ипхи вернулось к своему первичному кругу вещей. Только Унхе и Ха Сок ещё не женаты, только обручены. Пак Ын Мин дядя Унхе умер, Сон Хан брат близнец Ха Сока был отправлен в мир Кидэ где благополучно принял бразды правления и стал чиновником. Анфиса развязала войну с Истинными Богами, попала в высший совет Божеств, и устроила «кровавый совет Богов». Она стала самой ужасной и разыскиваемой личностью в энниаде, в иерархии и правление богов. — Ярость и злость отпустили Бальта. — Называйте это как хотите это одни и те же яйца только в профиль. Моя хозяйка скрыла от Истинных Богов свой лик, поэтому даже они не знают, как она выглядит на самом деле. Анфиса скрылась, затаилась от любопытных глаз, и та, кто сейчас находиться в Е ипхи точно не она.

— Почему? — Вырвалось с уст Надежды.

— Боги так же как и вы решили что Унхе — это Анфиса. Её проверили Истинные Боги подвергли различным испытаниям и разумеется пыткам. В ходе чего выяснилось что какого либо отношения она к Сергеевне она не имеет. Это не Анфиса. — Бальтазар встал, его лицо было серьёзным. — Это может быть кто угодно… И я думаю, она нам поможет найти и вернуть мою хозяйку.

— Ты думаешь, что наша Анфиса не смогла бы обмануть Богов, когда сама же Богиня, да и умудрилась перебить половину пантеона? А новая Унхе Гю нам поможет? Она тоже богиня… А вдруг она зла на то как ч ней поступили собрать… И нас она, совершенно не рада будет видеть. — В голосе Нади послышались нотки сомнения и неуверенности. — Мы люди и не сможем противиться ей, а если она нападёт? Чиновница просто сотрёт нас в порошок.

Девушка у себя в голове нарисовала не самый радужный исход.

— Не переживайте, у меня есть сила и магия. — Монотонно и в то же время, приободряющее мурлыкнул Бальт. — Вот и я думаю что новая Унхе на самом деле моя хозяйка, но я не знаю наверняка, поэтому и пришёл сюда у вас за помощью.

— Утешил, однако. — В голосе Александра слышалось холодное раздражение. — Я опять примеряю свою иную жизнь под новым пряным приключением. Но только теперь меня сопровождает не Хван Дзиндзю Ю, а не менее очаровательная напарница, подруга моего детства девушка, которая идеально владеет искусством танца и легко управляется кинжалами под музыку. Танцуя танец с Кинжалами Комму один из старейших придворных женских танцев Кореи. И Имя этой прекрасной девушки Тхэ Гю Ра. — Фулибанько перевёл свой взгляд на Надежду.

— Как не крути мне ясно одно, в том мире, куда мы идем совершенно иные правила и точность понятий. — Надежда недовольно осмотрела себя.

— Слияние Азиатских культур и их веяний. Зеркальные миры так и создаются это плод воображения высшей силы потока её энергии и мысли. — Бальт проницательно посмотрел на Фулибанько и Надежду, от него веяло харизмой и уверенностью. Девушка невольно улыбнулась в предвкушении чего-то нового, помимо ежедневной рутины, юноша недовольно фыркнул, расплываясь в дружелюбной улыбке. Кот же махнул рукой в сторону окна, открывая портал. — Как только вы сделаете шаг вперёд, вы попадёте в другой мир. Кто-то уже там был… — Александр слушал речь кота и не понимал всего абсурда, Бальт прибыл оттуда, Фулибанько уже там был. Для кого кот говорил всю эту пламенную речь, юноша совершенно не понимал. Слова нэко ёкай звучали словно да боли измученный рекламный ролик на TV. Неясно почему, но настроение юноши было не очень, хоть он и выспался сегодня, может настоящей причиной было то что Александр не желал возвращаться туда, где был счастлив в своём несчастье. — Ах да Унхудзя совсем забыл… — Громко сказал кот, тем самым привёл юношу в чувства, и привлек внимание к себе. — Шин Со И жива… Но, она не помнит ни чего того, что между вами было. Поэтому постарайся без лишних проявления чувств и эмоций.

— И вот когда ты собирался мне об этом сказать? Ты явно меня недолюбливаешь, сначала ты, мне ссышь в тапки, — Александр не смог сдержать своей обиды. — А потом забываешь сказать о том, что женщину, которую я люблю больше жизни, даже не знает о моём существовании. Чем я заслужил подобное отношение к себе.

— Так ты тоже не знал о её существовании и прекрасно жил и ни думал, ни о чём… — Бальт съязвил, его ответ был холоден и вкрадчив.

— Хватит, идёмте…. — Надежда остановила надвигающийся пожар, в виде конфликта между нэко ёкаем и обычным юношей своим другом. Она уже была в нетерпении увидеть нечто новое, что запросто смогло бы похитить её сердце, а конфликт мог только многое усугубить.

Как только друзья и бывший кот шагнули в портал, перед ними открылся прекрасный вид Азии. Они прошли несколько метров и остановились. С обеих сторон их обступали высокие горы, покрытые густой зеленью. Внизу на зеленых склонах цвели ковры цветов, а на самой вершине красовался какой-то огромный город. В облаках, прямо над городом, летало множество ярких птиц. Выглядело это фантастически красиво. Постепенно окружающая панорама стала меняться. Она приобрела строгие азиатские черты: приземистые дома с плоскими крышами, разрисованными разными узорами, и над всем этим висел пестрый радужный веер. Красивые алые птицы с черно-золотистыми отметинами на груди играли с разноцветными перьями. От них исходил нежный, еле слышный звук флейт и пение цикад. Друзья подошли к воротам города.

Их украшал ажурный рисунок из лотосов и рыщущего саблезубого тигра. Возле ворот стоял стражник. Выражение его лица было очень серьезное. Увидев путников, он вежливо улыбнулся. Бальт раскрыл висящий на поясе мешочек и достал оттуда странную табличку протянул её стражнику, тот бегло взглянул на неё.

— Добро пожаловать в Е ипхи. — Издал клич стражник. Ворота тут же распахнулись, друзья вступили в город и оказались на дороге. Она была вымощена огромными цветными каменными плитами и вела к огромной квадратной горе с лестницей на вершине. У её подножья сидели в ряд несколько жаб. Вверх вела длинная каменная лестница, каменные стены лестничной площадки были покрыты иероглифами и рисунками, а пол выложен плиточками, каждая из которых была чем-то наподобие зеркала — как в сказке. Друзья пошли мимо этой красоты. Они направлялись к чиновнице Пак Унхе Гю и местные красоты их сейчас мало волновали. Скоро вокруг стало шумно и пыльно, заиграли веселые трубы и бубны, и друзья оказались на центральной площади рынка, да и города в целом. Тут были лавки, прилавки, деревья и даже журчали фонтаны. Пахло пряностями и мясом. Вокруг толпилось множество народа. У входа в чжан с драгоценными камнями, где продавались всяческие побрякушки и чудеса, стоял похожий на монаха даос в длинной белой рясе, с чёрными курчавыми волосами.

— Унхудзя, ты уже вернулся из своего путешествия из пустынных земель?! — Воскликнул мужчина, обнимая юношу, Унхудзя Юн от неожиданности пошатнулся назад. Всмотревшись внимательно в мужчину, он узнал в нём комиссара Юн Пах Чхве.

— Как вы сами комиссар? — Юноша светло улыбнулся, с Пах Чхве у него были хорошие и теплые отношения. В своё первое путешествие сюда он оставил о своём образе очень хорошие впечатления.

— Верой и правдой стою на страже закона Е ипхи, охраняю от бесчинства и не справедливости вверенных мне подданных чиновницей Пак. — Пах Чхве взглянул на Гю Ра, его лицо залилось краской, комиссару стало неловко. Однако внешне он постарался сохранить невозмутимый вид. Глухо хмыкнув. — Я рад, что ты вернулся. Как об устроишься заходи ко мне, у меня есть прекрасный рисовый напиток. И ещё кое-что…

— Мы торопимся. — Резко отрезал Бальт, неко ёкай был очень серьёзен. От него веяло таинственностью и загадочностью. — У нас полно дел. Мы сюда прибыли не прохлаждаться.

— Прости комиссар. — Унхудзя извинился перед Пах Чве. Ему не хотелось портить отношения с ним. — Нам нужно увидеть госпожу.

Юн Пах Чхве недоверчиво поднял брови, смотря на Бальтазара:

— Твоё лицо мне знакомо ты не из ёкаев? На вас сейчас ведут охоту Истинные Боги. А точнее ищут, одного особенного ёкая.

— Комиссар Чхве, а этот ёкай которого ищут случаем ни кому не принадлежал и не состоял во служении? — Гю Ра проявила всё своё женское очарование перед комиссаром. Пах Чхве понял, чего от него хотят, залился краской. Вежливость и такт требовали ответа:

— Да… Говорят что он домашнее животное Бога смерти. Питается душами умерших, и может призвать их в случае битвы. Он использует третий глаз, дабы питаться душами.

— Так они ищут Бога смерти. — Гю Ра томно вздохнула, она прекрасно понимала что, понравилась комиссару Пах Чхве и это должно было сейчас сыграть ей на руку, для того чтобы получить ответы. Девушке казалось, что это не просто так, эта информация может пригодиться им для поиска своей Унхе Гю да и в целом всегда полезно знать что происходит в другом мире. В мире где она всего лишь гость.

— Да. — коротко ответил комиссар нервно озираясь по сторонам — Они как раз его и ищут. Даже сейчас. Боги предполагают, что именно домашний любимец сможет привести их и раскрыть личность Божества. Это ёкай некомата… — Голос комиссара стал тише… — есть данные, что во время сражения ёкай был убит. Но его хозяин Бог смерти во звал его к жизни. Скрыл от глаз всего божественного пантеона и даже своих. А сам, обхитрив всех, испортился. И ни кто не знает, где он и что с ним?

Друзья переглянулись.

— Я думаю, что это Богиня смерти наша… — Смело, изрёк Унхудзя, ведь история Бальта и комиссара были похожи. — Это моё предположение.

— Нет, это явно мужчина. Женщина не сможет рационально и грамотно воспользоваться ответственностью и силой данной ей. — Пренебрежительно бросил Пах Чхве. — А души мёртвых это большая ответственность, поэтому это не может быть женщина. Женщины ветрены, им слишком эмоциональны.

— Вы явно недооцениваете женщин. — Бальт с презрением взглянул на комиссара, и лёгким движением рук взмахнул своими длинными, красивыми кудрями. — И может, поэтому вы еще девственник.

— Вы меня комиссар очень расстроили. Я не думала что столь умный и достопочтенный мужчина. Может низвергать столь низменные речи. — Гю Ра фыркнула. Друзья дружно зашагали, вперёд отправляясь дальше к намеченной цели.

И вот… Они вошли в поместье госпожи Пак. Она сидела на террасе в саду под сенью магнолий. Такие цветы появились совсем недавно в Е ипхи, и поэтому они нравились многим. Увидев их, уголки губ госпожи Пак дрогнули в едва уловимой улыбке. У нее были большие выразительные зеленые глаза, таящие в себе волнующий чувственный блеск. Густые матовые с лёгким флёром розового шербета волосы, забранные в аккуратный хвост мальвину, достигали груди. Губы — чувственные, алые, вид которых вызывал у многих желание поцеловать ее прямо здесь и сейчас. Движения ее руки, державшей пеструю сигарету, были неторопливы и грациозны. На госпоже Пак было нежное пудровое платье с серебряной вышивкой.

— Госпожа Пак Унхе Гю я рад встречи с вами. — Бальт учтиво совершил подобие реверанса. Чиновница сделала легкий жест, рукой предлагая гостям сесть.

— Ну что вы как я могла иначе. — Унхе постаралась быть дружелюбной. — Сейчас Ин Мин принесёт нам чаю и вы надеюсь расскажете мне. Зачем и почему тревожите мой покой?

― Я не знаю, с чего начать… — Нэко ёкай немного подумал. Затем он изрек: — Надеюсь, мой рассказ поможет вашему сердцу отогреться в холодной пустыне отчаяния. Ибо моя история печальна. Мне знакомо отчаяние.

— Меня не волнуют детали… — Чиновница Пак скривила губы в хитрой улыбке, окидывая оценивающим взглядом своих гостей. Сразу стало ясно, что она не так проста. Бальту понравилась Унхе, вызывая своеобразный интерес. Но все же он чувствовал себя несколько напряженно, хоть её подход к разговору ему больше чем импонировал. — По делу только факты. Что именно вас волнует? И что именно привело вас сюда?

— Мы ищем Анфису Сергеевну, — Унхудзя подал голос. — И я думаю что это ты.

— Я… — Пак Унхе Гю даже не пошевелилась. На её лице не отразилось никаких чувств. Наступило томительное молчание. Ин Мин разливающая чай по кружкам замерла. То ли на неё накатил страх, то ли её посетила внезапная мысль. Но девушка не заметила как кружка переполнилась до краёв, и на скатерть засверкала проливаясь струя прозрачного напитка. — Как смело, глупо и дерзко. Очень громкое заявление…

— Но не отменяет того факта, что я прав. — Юноша явно испытывал свою судьбу. Он взял большую глиняную кружку с чаем отпил напиток и поставил обратно на стол. — Разве не так?

Взгляд Унхе стал холодным, а лицо сделалось строгим с оттенком презрения, но затем надменность сменилась задумчивостью.

— А ты знал Унхудзя что лучше всех на свете свои тайны оберегают мёртвые.

Кончики пальцев Унхе Гю обвели по краю кружки с чаем. Юноша почувствовал сдавленность и першение в горле хватаясь за него, он не мог дышать. Стало трудно думать, мысли превращались в ничто. Бальтазар резким движением в прыжке ринулся на Унхе. Чиновница Пак лёгким движением руки сбила его потоком ветра.

— Пожалуйста, остановитесь. — Гю Ра посмотрела на Богиню. Взгляд её выражал испуг и тревогу. Она просто не понимала происходящего. Но она должна была что-то сделать. Без всяких сомнений. — Простите нас мы просто в отчаянье. У нас просто больше нет выхода. Мы не виноваты, что огорчили вас. Пожалуйста. — Унхе убрала свои пальчики с кружки, Унхудзя полной грудью вздохнул, но глядя на растерянное лицо Гю Ра он испытал стыд за то что проявил несдержанность в своих словах, и девушке пришлось испытать страх и волнение не только за него, но и Бальта. Внутри что-то щёлкнуло, он почувствовал себя идиотом. Зачем он это сказал. Ведь не за этим они пришли сюда. Нэко ёкай оказался около стола замирая от непонимания. Унхе Гю тяжело вздохнула и грустно улыбнулась. — Понимаете даже если вы и есть наша Анфиса, то все равно мы не помним лица. Но каждый из нас всё это время в разлуке с ней испытывал печаль и тоску об утрате того кого мы не помним. — Гю Ра решила быть честной с чиновницей Пак. Так же как и всё остальное. Слишком долго она лгала самой себе. Это было настоящим бедствием. — Это боль, которая разрывает сердце и душу. Пустота, которая съедает тебя внутри, но ты не в силах её заполнить ничем и никак. Вот такой вот наш мир без Анфисы. — От слов Гю Ра Бальт почувствовал что им начинает одолевать тоска ведь он больше всех любил свою хозяйку. Унхе внимательно взглянула на нэко ёкая едва заметно прикусив губу, её глаза стали наполняться грустью. — Пожалуйста, помогите вспомнить и найти её.

Унхе Гю встала и повернулась к своим гостям спиной, её взгляд был устремлён в сад. Она понимала их боль, но…

— Можете обращаться ко мне без лишних формальностей, — снисходительно бросила чиновница. — Так как ты Гю Ра была искренне со мной я помогу вам найти то что вы ищите. Но сначала через два дня ты станцуешь на моём празднике танец с кинжалами Комму. А потом мы отправимся в путешествие. И найдём то, что вы ищите. Мне самой будет полезно развеяться от бремени чиновницы.

— Я не умею танцевать… — честно бросила Гю Ра, чувство облегчения и сомнительной, но всё же поддержки разлилось по её исстрадавшейся душе.

— Управляющая дома кисэн госпожа Шин Со И тебя обучит, — Унхе хитро взглянула на девушку. — Ты умная девушка, вижу. Будешь танцевать на празднике, не отвлекайся и смотри внимательно. Ведь ты хочешь вспомнить? Ведь, правда?

— Нам всем её не хватает. — Вклинился в разговор Бальт.

— А для тебя она была кем-то особенным?! — С неподдельным интересом спросила чиновница Пак.

— Она моя хозяйка. — Взгляд Бальтазара изменился — из спокойного и задумчивого стал прозрачным и холодным. — И я пойду на ВСЁ, что бы снова быть с ней рядом, и в горе и в радости, в жизни и смерти. — Он посмотрел в глаза Унхе и еле заметно улыбнулся, — Она самое дорогое, самое важное на свете.

Чиновница Пак тяжело вздохнула и снова устремила свой взгляд в сад. Не желая больше продолжать разговор. Гю Ра учтиво поклонилась благодаря Богиню:

— Спасибо Унхе….

— Спасибо … — прохрипел Унхудзя.

— … — Нэко ёкай промолчал. Друзья покинули поместье чиновницы Пак здесь им уже делать было нечего. Они направились в дом кисэн.

— Унхудзя это было опрометчиво, так вести себя с Унхе. — Гю Ра резко остановилась. — Да же если она — это наша Анфиса, то постарайся просто вспомнить её тяжёлый характер. И при всём при том даже если это она, то это не даёт нам полное право вот так вот бесцеремонно лезть к ней.

Девушка была в неописуемой ярости, в ней бушевал вулкан эмоций и страстей, но внешне она выглядела спокойно. Первое её путешествие в другой, зеркальный мир вселенной совершенно не похожий на её, с самого начала особо не заладилось ничего и это не могло не огорчать. — Что ты можешь сказать Бальт?

Гю Ра перевела взгляд на нэко ёкая. Тот стоял неподвижно и смотрел в одну точку. Девушка приблизилась к бывшему коту и попыталась понять, куда смотрит Бальт. Разгадка была до безобразия проста, он смотрел на рыбное блюдо на вертеле. Рыба, жаренная на вертеле выглядела и вправду интересно. Мякоть рыбы без кожи и костей были нарезаны на тонкие удлиненные куски и разделены по два на порцию. Посыпанные солью, черным молотым перцем. Нанизаны на вертел, смазанный сметаной и поджаренный над раскаленными углями. Гю Ра невольно сглотнула слюну, уж очень умело и аппетитно молодой юноша поймавший рыбу и готовящий её на продажу при людях делал это… И всё же чувство голода надо было гнать от себя. Девушка посмотрела вновь на нэко ёкая, хоть это и был по всем внешним признакам человек, но его истинную ипостась было ни куда не деть.

— Я не смог почувствовать запах чиновницы. Поэтому мне нечего сказать по этому поводу. — Грустно ответил Бальт переводя свой взгляд с рыбы на Гю Ра. Девушка посмотрела на Унхудзю тот считал монетки, почувствовав на себе взгляды окружающих томно вздохнул и поднял на них свои небесные очи.

— Вы как хотите, но я не откажусь от супа, здесь в тени шумного города под тенью дворов есть одна забегаловка. — Юноша хитро улыбнулся, — Ну как забегаловка притон, с вкусной едой, дешёвой выпивкой и распутными девицами… Там подают чудеснейший суп мампар и сладость урама. Вы должны это попробовать, — Унхудзя поманил за собой Бальта и Гю Ру. — Это место я нашёл в наше первое путешествие сюда, меня очень сильно удивило, что в таком мире я встретил блюда узбекской кухни. Но являясь неким экспертом по части готовки, я был обескуражен и не смог устоять.

— Я смотрю, ты быстро пришёл в себя. — Язвительно подметил нэко ёкай. Гю Ра хихикнула, еле сдерживаясь от смеха, Бальт явно недолюбливал юношу и это было заметно, так же как и то, что бывший кот со всех сил сдерживается да бы не натворить разных бед:

— Гульчехра блюдо из мяса курицы в молочно-луковом соусе. Надеюсь хоть оно немного, но растопит твоё кошачье сердце. — Унхудзя ткнул пальцем в Бальта, в последнюю минуту понимая, что натворил. Наказывать юношу Бальт не собирался, хотя ему безумно было не в милость такое поведение со стороны Юна, раздувать конфликт было просто ни к чему, да и глупо, кот решил проявить сдержанность и понимание. Ведь юноша мог быть просто рад вернуться вновь туда, где он мог не притворяться кем-то иным:

— Моё сердце растопит только моя хозяйка. Тогда когда я окажусь с ней рядом, и она заключит меня крепко-накрепко в свои объятья и поцелует…

— … — Гю Ра немного смутилась от слов нэко ёкая, для неё они были более чем странны. Но девушку мучал один, а точнее два вопроса и они сорвались с её губ. — Ты безмерно предан Анфисе. Но за, что она так с тобой? Почему она отказалась от тебя?

Бальт посмотрел на девушку очень внимательно не отводя от нее своего взгляда. А потом отвел свой взгляд куда то в сторону ответил:

— Если она так поступила, значит, у неё была причина. И я её узнаю, как только найду свою хозяйку. Она изменила мою жизнь, и я предан ей, какая бы она не была. Мне совершенно не важно, почему и за что…

— Но…

— Ни каких, но… — Повисла пауза… — Мы всё узнаем со временем, я так же как и вы многое не помню. Но мне без Анфисы в двойне тяжелее, чем вам. — Глаза Бальта заблестели от подступающих слез, нэко ёкай сжал кулаки, как можно сильнее сдерживая яростный поток эмоций, которые словно ураган хотели вырваться наружу. Ему было больно, казалось его сердце вот-вот разорвётся на части. Глаза налились кровью и спрятались за длинными черными ресницами. Он вырвался вперед, не желая показывать свою слабость девушке и Унхудзе. Хозяйка была для него всем, и он не желал ничего слышать и тем более отвечать на нелепые и глупые вопросы. Хотелось только одного — забыться. Бальтазару было очень больно, словно кто-то в данную секунду вырезал его сердце из груди, остро заточенным кинжалом медленно и жестоко. Он не мог унять боль и тоску, он мог только жить призрачной надеждой, вновь увидеть её свою хозяйку — Анфису Сергеевну. Больше ни на, что ему не оставалось сил. Уже не боясь ничего и никого в этих зеркальных мирах, словно омываясь холодной водой в ожидании нэко ёкай привык смиренно терпеть. От своей сердечной боли и страдания, он даже стал засыпать и провалился в какой-то спокойный и темный сон. Но невзирая ни на что, он должен был быть сильным чтобы ещё хоть раз… ещё один раз оказаться в объятьях той, которая была ему милее всех на свете. Ещё раз… ещё хоть раз…

Гю Ра не смогла подобрать слов и просто замолчала, Унхудзя не желал лезть в душу бывшему коту со своими ненужными разговорами. Они, молча, продолжили путь.

***

Унхе Гю долго стояла, смотрела на сад, она казалась, неподвижна и задумчива. Резко развернувшись, Богиня отправилась в купальню, сбросила с себя одежду и уселась в воду по грудь. Её сердце билось так сильно, что больно было дышать. Вот уже убаюкивающее журчание наполнило её, чиновница Пак закрыла глаза, но она так и не смогла расслабиться и думала о том, что же ждет её в дальнейшем. Вдруг она почувствовала, как вода вокруг нее стала меняться — словно кто-то плеснул на поверхность свежей кровью. Унхе открыла глаза — она смотрела прямо в глаза наемника, который представил к её горлу нож. Затем он положил руку ей на плечо, чиновница Пак сразу же ощутила холод, словно бы в спину ей дышал целый легион мертвецов. Девушка была спокойна, хоть её жизни и угрожали, ей было совершенно не страшно. Она знала что рано или поздно, кто-то обязательно придёт за её жизнью. Она была единственной женщиной чиновницей, что не нравилось другим. Все вторили о её слабости, но однако боялись. И вот теперь кто-то из чиновников мужчин решил замарать свои руки в крови Унхе, нанял убийцу. Как же это опрометчиво.

Унхе мило улыбнулась своему убийце, в этот же миг откуда-то из её груди поднялся ледяной туман, он окутал её и наемника, медленно с головы до ног и мгновенно прорезал влажный воздух. Убийца, держащий нож, обмяк, захрипел, его пальцы разжались, и нож выпал из его руки в воду. Холодный липкий туман обволакивал и сковывал все чувства. Он был повсюду вокруг и внутри, сковывая движения, лишая уверенности в себе, а заодно и ощущения происходящего, сама реальность перетекла в это белое ничто. Это было сравнимо только с быстрой смертью, как остановка бытия, совершенно и навсегда.

Наёмник схватил чиновницу за шею, сдавил её своими холодными руками и замер, словно пытаясь запомнить её живую и тёплую сущность навсегда, до последнего её жеста. Тут лёгкая волна страха прошла по его телу, вызвав дрожь. Унхе Гю было всё равно, она чувствовала, как его пальцы сдавливают её шею всё сильнее и сильнее, но она терпела, одинокая слеза блеснула на её ресницах, медленно скатилась по щеке и упала на грудь. Чиновнице Пак не было больно или же она, таким образом, молила себя пощадить, нет же. Она принимала свою внутреннюю боль этого момента. Быть сильной, быть сильной во всём. Никогда ни на кого не надеяться, помнить, что настоящая сила в одиночестве, потому что только оно способно оградить тебя от чужой боли. Надо просто обрести эту внутреннюю силу и, отвергнув всех и вся, стать этим одиночеством. И тогда никто не сможет пользоваться тобой, ты никогда ни в ком не разочаруешься, ты и только ты будешь главной своей опорой. Ты никогда не узнаешь, каково это быть слабой и никчёмной, забытой и выброшенной игрушкой. Так как ты станешь тем самым главным кукловодом, и многие захлебнуться в собственной жёлчи и крови от осознания того что ты не сломалась, а вознеслась. К этому чиновница Пак всегда стремилась. Со временем стало легче дышать, беречь каждый вздох, видеть, чувствовать, уметь замечать мелочи. Эти и другие действия, выполняемые бессознательно, и только тогда когда просто не хотелось тратить себя на что-то другое… Ещё три секунды, совсем немного, отделяющие Унхе Гю от окончательного конца. Ей уже не страшно, она сама за себя… как всегда… Острая боль невыносимая как тысяча тысяч солнц затопивших её ослепительный мир обдало её тело. Она схватила наёмника за руки, которой он её душил и с чудовищной силой начала тащить в его сторону. Его пальцы одним за одним стали разжиматься. Освобождая от своих тисков изящную шею. Унхе Гю одарила его своей улыбкой она была холодная как лёд и чуть надменная. Пока наёмник пребывал в не ком смятение не в силах понять и взять ситуацию под свой контроль. Унхе воспользовалась этим моментом, резко ударила убийцу локтем в живот. Тот согнулся. Второй удар пришёлся ему в солнечное сплетение. Третий в пах. Он начал, судорожно хватать ртом воздух. В этот момент чиновница выскочила из воды укрывая своё тело полотенцем. Убийца бросился на неё выпрыгивая из купальни. Через секунду он тихо ступил на пол. Затем быстрым едва уловимым движением наёмник оказался напротив своей жертвы, пытаясь вновь схватить её за горло. Унхе не могла использовать магию, это должно было быть секретом для других чиновников и только это в данный момент останавливало ее, что бы не воспользоваться силой. Она прекрасно знала, что этот убийца здесь не один и она боролась как могла.

Едва заметный порыв ветра… Унхе стоит совершенно не понимая как… Но нэко ёкай склоняется над телом убийцы. Его глаза широко открыты. Запах крови едко щекочет ноздри. Бальт переводит свой взгляд на Унхе Гю, вместе с тем опуская, бросая тело наёмника на пол.

Унхе и Бальт смотрят друг на друга. Наконец чиновница делает неуверенный шаг к бывшему коту. Но тот быстро хватает её и тянет на себя. Они стоят лицом к лицу. Губы Бальта еле заметно изгибаются в улыбке. На губах Унхе появляется улыбка в ответ. По рукам телу девушки пробегает мелкая дрожь от прикосновения к её телу, но эта дрожь мягка. Казалось ей тепло, и уютно в объятиях этого нэко ёкая. И вот он её… отпускает… Девушка делает несколько шагов назад:

— Спасибо тебе нэко ёкай. — шепчет чиновница с придыханием благодаря Бальта за своё спасение.

— Я не мог, не помочь. — Бывший кот смущённо улыбнулся, он не хотел досаждать Богине, да и при этом он прекрасно понимал, насколько глупо всё это может выглядеть со стороны. — Я почувствовал, что вам угрожает опасность и не смог остаться в стороне.

Унхе Гю была взволнованна не меньше, но другими причинами.

— Я благодарна. — Чиновница Пак быстро взяла себя в руки, она правда испытывала благодарность за свою спасенную жизнь, а точнее скрытую тайну о том, что она не просто чиновница, а Богиня. Бальт кивнул головой, говоря этим жестом о том, что Унхе не стоит волноваться, он правда хотел помочь и сделал это от всего сердца. Юноша направился, прочь проходя мимо чиновницы, он остановился, их плечи почти соприкасались. Его словно что-то подтолкнуло к ней и он нежно поцеловал её. Она ответила. Рука Богини упала ему на плечо. Другой рукой она нежно гладила его по спине. Бальт запустил руку в волосы Унхе, и нежно, как мог, стал перебирать их своими когтями. Это придало их поцелую немного кокетства и шарма. Бывший кот сильнее прижал к себе Богиню, она почувствовала дрожь, исходящую от его тела. У него были крепкие мускулистые бёдра, сильные, рельефные руки и длинные изящные пальцы. Таких пальцев, какие были у него, никогда не было ни у кого они скользнули под полотенце. С губ сорвался стон, и на секунду их губы встретились.

— Госпожа Унхе. — в купальню влетела Ин Мин, её лицо залилось краской. Бальт и Унхе отстранились друг от друга. Нэко ёкай был в полной растерянности, он не мог ясно мыслить он не понимал, как и что же было сейчас с ним, он смущённо поклонился.

— Я пойду. Будьте осторожны госпожа Унхе. — Быстрым шагом пытаясь скрыться от неловкости. Бальтазар чувствовал себя очень странно.

Чиновница Пак загадочно улыбнулась, и соблюдая хоть какие-то рамки приличия в этой до ужаса неприличной ситуации бросила тому лишь в сед:

— Я бы справилась сама, но спасибо за помощь. До скорой встречи.

Последняя фраза заставила нэко ёкая вздрогнуть… Юноша скрылся с глаз.

— Госпожа, — Смущённо протянула Ин Мин смотря на чиновницу Пак. В глазах служанки играло то ли непонимание, то ли смущение. — Он же Ва…

— Тебе ли не знать, — Унхе Гю изменилась в лице, и грозно взглянула на Ин Мин. — С этой минуты постарайся быть сдержанной в своих высказываниях и проявлениях чувств.

— Разве вы… — Ин Мин осеклась, видя недовольство на лице госпожи. — Я вас поняла. Впредь я постараюсь вас не разочаровать.

Чиновница Пак в плотную подошла к служанке, и нежно коснулась её лица.

— Здесь ты единственный человек, который никогда да же на секунду не дал мне не малейшего повода усомниться в себе. Твоя преданность достойна похвалы.

Ин Мин блаженно прищурила глаза, её тело мягко содрогнулась. Если бы она была бы собакой то обязательно бы завиляла хвостом. Ей были неприятны речи своей госпожи.

— Вы для меня солнце в хмурый день. Предать вас для меня это сравнимо раз что потерять способность видеть солнце и греться под его палящими лучами. — Безропотно ответила служанка, её слова были искренние, шли от самого сердца.

— Я пойду в город. А ты позаботься о теле. — Чиновница посмотрела на труп наемника. — Узнай кому он служит.

— Хорошо. — Ин Мин озадаченно посмотрела на убийцу, а точнее на его труп.

— Я хочу знать, кто из чиновников посмел поднять на меня руку. — Унхе недовольно фыркнула. Она, конечно, сама могла узнать кто это сделал, для этого ей просто нужно было бы призвать дух умершего из глубин царства теней, но сейчас это было более чем неуместно.

— Слушаюсь вас, моя госпожа…

***

Гю Ра оставила своих спутников и решила пройтись и осмотреть провинцию Е ипхи. Ей было интересно, что скрывает в себе этот прекрасный мир. Блуждая по улочкам и встречая разных людей, она слышала хвалебные речи в адрес чиновницы Пак, народ был изрядно общителен и не скуп на истории. Благодаря рассказам жителям Гю Ра узнала, что семья Пак давно управляет Е ипхи, но провинция не всегда процветала, и находилась в упадке у неё были мрачные времена и горю не было ни конца ни края. Дело не обошлось без интриг и вражды между усобицей. Что сказалось на самой провинции, но рано или поздно грозовые тучи рассеиваются, и появляется солнце. Для народа Е ипхи этим солнцем стал Пак Чэ Юн, он даровал людям надежду и смог превратить пепел и руины в ней во что-то прекрасное. Создал место, где каждому было место. Смог заново вернуть территории которые принадлежали Е ипхи, и были безжалостно и чести завоёваны и отошли другим чиновникам. Мертвые земли вновь стали плодородными. И накормили не одну ораву голодных ртов. Но судьба была к нему жестока и у него не было наследников, в отличие от его брата Пак Ын Мина у которого было два прекрасных сына и дочь. Именно они стали камнем преткновением семейства Пак. Все было решено, многое уже было изменить нельзя. Но вдруг родилось дитя в солнечный и теплый день апреля. Настоящее чудо, дар посланный свыше. Празднования длились три дня и три ночи. Народ радовался, эта новость никого не оставила равнодушным многие воспряли духом и радовались за своего чиновника Пак Чэ Юна. Появление лучика солнца Пак Унхе Гю стало началом нового витка в жизни Е ипхи. Но как гром среди ясного неба, провинцию потрясла ужасная новость. Чиновник Пак Чэ Юн, скончался при странных обстоятельствах на месте предполагаемого преступления, тело так и не было найдено. Он словно растворился. И это всё так странно совпало с тем… его брату Пак Ын Мину исполнилось двадцать лет, то он вернулся с внешнего мира или же стены, границы провинции, это место называют по-разному, кому как больше по душе. Младший брат чиновника прибыл в провинцию не один, а привез с собой своих детей. Но кого это волнует!? Люди не способны были мыслить о интригах в поместье за власть над ними. Больше всего народ проливал свои слезы по другой напасти, которая была для них подобно вечной тьме. Гибель Пак Чэ Юна затронула умы и сердца людей, она настолько сильно потрясла народ, что волнения среди них не угасали и по сей день. И всё что оставил после себя любимый народом чиновник кроме мира и процветания, — это трёхмесячное дитя, девочку Пак Унхе Гю, которую впоследствии и взял под крыло Пак Ын Мин, при этом зарекомендовав себя как отец провинции Е ипхи. Этот поступок официально подарил ему провинцию. На этом многое не остановилось, будущая, а теперь нынешняя чиновница выросла и её путь к власти был не из легких. Так как у власти был дядя брат отца, ей пришлось бороться не только за своё право наследия, но и с угрозой для своей жизни. К счастью сыновья Пак Ын Мина были благоразумны и не поддались искушению силы и власти. Поговаривали, что Унхе Гю и Ха Сок объединились и хотели соединить свои сердца в союзе светлого брака, это бы усилило власть семьи и укрепило бы их абсолютную власть среди других чиновников. Народ Е ипхи был счастлив такому союзу. Эти двое были просто созданы друг для друга. Но юноша неожиданно оставил девушку и покинул провинцию, кто-то поговаривает, что на время, а кто-то утверждает, что и навсегда. Люди многое болтают. Ха Сок бы ни когда не оставил бы Унхе Гю без видимых на то причин, он любит её и обязательно вернётся, их любовь преодолеет эту временную разлуку и они будут вновь вместе. Править как законные чиновники Е ипхи. Прошло немного времени после его ухода, на плечи чиновницы многое свалилось, но она не опустила руки. И её даже не страшит, то, что угрозы сыпятся со всех сторон, всё прибывают и прибывают. И нет им ни конца, ни края. Они несут с собой несчастье, и угрозу миру, который она построила.

Гю Ра утомлённая историями нашла лавочку под цветущей Сакурой, села под раскидистым деревом и выпила несколько маленьких чашечек зелёного чая со льдом, расслабившись на лавочке. Здесь открывался вид на рыночную площадь. В самом центре базарной площади был фонтан, подсвеченный разноцветными огоньками и подскакивающими на воде водяными петушками. Вокруг стояли столики с разложенными на них дешёвыми сладостями и прохладительными напитками. Через несколько минут, показавшихся ей длинными часами, ощутила на себе чей-то внимательный взгляд, от этого ей стала как-то неловко мелкая дрожь пробежала по спине. Гю Ра обернулась. У дерева стояла Унхе Гю. Чиновница Пак молча, подошла и встала рядом. Девушка вздрогнула, когда Унхе Гю встала за её спиной, а после и вовсе села рядом, чувство неловкости, словно снежный ком обрушилось на неё.

— Не правда ли красиво? — Ласково шепнула Унхе, хитро смотря на Гю Ру.

— Да, — девушка невинно улыбнулась чиновнице. — Как тебе удалось, сохранить столь хрупкое?

Гю Ра знала, о чем говорит, она отталкивалась от слухов, которые слышала, её вопрос был весьма очевиден и понятен для неё. Унхе Гю отвела взгляд в сторону, устремляя его на туда-сюда снующих людей. На мир, полный жизни. С уст Богини сорвался вздох, наполненный свободой и блаженной красотой:

— Я ничего не сохраняла, лишь немножечко улучшила оригинал. — Чиновница Пак гордилась тем что, смогла добиться неплохих результатов, немаловажным для неё был тот факт, что люди живущие под её защитой и властью не нуждаются ни в чём, а самое главное не страдают. — Я знала, какой хочу видеть мир и своё правление. Я постаралась сделать все, что было в моих силах. И если понадобиться я пойду на многие жертвы, буду идти по головам, ради народа, ради тех, кто верит в меня, кто вверил в мои руки свою жизнь.

Гю Ра пристально посмотрела на чиновницу, сложно было представить, что на самом деле это была истинная богиня, если бы этот факт можно было бы откинуть в сторону и не брать его в расчёт, то Унхе Гю могла бы стать очень неплохой королевой. Складывалось впечатление то, что для этой девушки, было все чуждо, словно когда-то давным-давно она себя сломала, и стала тем, кем являлась сейчас.

— Ты грубая, жестокая и властная, но стоит признать, что это все сочетается с нежностью и роковой сексуальностью. Словно ты никогда не принадлежала этому миру. — Девушка замолчала переводя дыхание, она не боялась чиновницу Пак, но из-за всех сил старалась быть осторожной в словах. Что вовсе у неё не вышло. Стоило опасаться вспыльчивого нрава Богини, так как недавняя встреча с ней прошла не очень гладко. Гю Ра была удивлена, поймав на себе весьма спокойный и в то же время заинтересованный взгляд Унхе. — Ты выбрала власть, почему не любовь?

Чиновница едко улыбнулась, другого она не ожидала от девушки из другого мира. Можно было заранее предугадать, что она наведёт справки о ней. Все вопросы Гю Ры были закономерны, как бы хотелось не отвечать на них но…

— Власть сама выбрала меня, это моё право с рождения. Иногда, сплошь да рядом, мужчины не могут смириться с сильной женщиной рядом с собой. Им удобно думать о том, что женщина — это инкубатор для воспроизведения потомства, безмолвная кукла, лишённая воли и разума. Мужчины слишком часто недооценивают женщин и именно поэтому я, а не кто-то другой правлю Е ипхи. — Унхе Гю отвела свой взгляд в сторону, как же истинной Богине хотелось сказать гостье из другого мира, как ей надоело быть сильной, как она устала, каждый день сражаться в одиночестве на бессмысленной арене жизни. Но не этого хотела слышать Гю Ра. В любом случае чтобы не сказала чиновница Пак, её никто не услышит и не поймёт. А тот, кто мог, — являться ураганом её жизни, и сейчас его попросту нет рядом. — И я даже должна сказать спасибо, если бы я не выбрала любовь. Всего бы этого бы не было. — Гю Ра попыталась было открыть рот, чтобы задать очередной вопрос. Но, мягкое касание указательного пальца богини, коснувшиеся губ гостьи из другого мира, заставило её замолчать. — Не нужно больше вопросов, больше, чем сейчас, ты не узнаешь. Я не желаю, ни тебе, ни Унхудзе и нэко ёкаю зла. Не нужно понимать мои мотивы, мои действия, нужно понять меня, мою суть. Подумай хорошо над тем, что я сейчас тебе скажу. «Когда ты остаешься совершенно одна подобно сломанной чаше, забытая и никому ни нужная. Даже самая сильная любовь, не имеет никакого смысла. На поле брани выходит сила и власть».

Унхе Гю поспешно встала, одарила гостью из другого мира нежной улыбкой. Она не ожидала понимание со стороны Гю Ры, у неё впереди были другие дела, не менее важные. С гостьей из другого мира, она сможет познакомиться и узнать её поближе потом, даже весьма вероятно ей представится возможность увидеть её с весьма непривычной для себя стороны, а сейчас ей нужно было идти.

— … — Гю Ра попыталась что-то сказать в след Унхе, но она её уже не слышала. Смотря в след чиновнице, девушка не понимала, а точнее, понимала, но не могла представить, а главное — вообразить насколько боль в сердце истиной богини была человечной. — Что же пришлось пережить тебе, чтобы стать такой?

Вопрос так и остался без ответа, поселяясь, и укрепляюсь в голове гостьи из другого мира. Хоть многого Гю Ра не помнила, но ей показалось, что Анфиса Сергеевна удивительно похожа на чиновницу Пак по своим мыслям и манере общения. Если бы только знать, как выглядит Сергеевна, чтобы понять, а не играют ли с ними в игру» обмани меня». А пока что, остаётся довериться только слепой вере, и по кусочкам, по маленьким крупицам восстановить утраченное в памяти.

***

Унхе Гю свернула в маленький переулок Он оказался погруженным в мертвую тишину По мощеной площади гулял только ветер На ней не было ни души, и от этого безлюдье казалось пугающим. Навстречу ей прошла женщина в черном ханбоке и шелковой косынке, завязанной узлом на голове. Длинные волосы черным облаком свисали на ее спину. Она двигалась с достоинством и уверенностью. Оглядев Унхе с головы до ног, она мило улыбнулась и прошла дальше. Резко чиновница Пак юркнула меж домов, оказавшись на светлой аллее усыпанной лепестками цвета сакуры, она скользнула напрямик через куст дикой розы, с помощью магии защищая себя от острых шипов. Этот путь она проделывала не раз, ей было здесь всё знакомо, это было её тайной, то что она скрывала, и оберегала. По ветвистой тропинке идущей вниз, девушка спустилась к ажурному мосту под которым бурлила река. Мост украшали резные раковины и цветы. Истинная Богиня перешла по нему на другую сторону и оказалась в мрачной лощине. С левой стороны она увидела за стеной ветвистый куст цветущего боярышника, там был вход, освещенный лунным светом. Оттуда доносилось журчание воды и бьющиеся волны о каменную кладку. Чиновница Пак сделала шаг и оказалась в месте покрытом тайной и загадкой. Перед ней, в свете полной луны был круглый водоем, у которого лунной дорожкой отливал водопад. Под его сенью, струи водопада сияли серебром. В его глубине отражался звездный свет. Как всегда, завороженная красотой Унхе Гю сняла с себя одежду, любуясь игрой водопадов с лунными бликами, встала под водопад и вода с удвоенной силой полилась на неё. Она медленно подняла глаза и замерла — перед ней в лунном свете за стеной водопада стоял юноша. Он смотрел на чиновницу Пак с нежностью, на его лице блестели капельки воды — совсем как лунные дорожки под светом падающих звёзд. Юноша стал медленно приближаться к Унхе Гю минуя водяную завесу, и сделав несколько шагов, приблизился и встал напротив. Это было их тайное место, где они могли побыть только вдвоём. Только он и она, Ха Сок и Унхе Гю… Любовь… Нет, между ними была не любовь — это было что-то иное, что даже не поддавалось определению, это просто было, но совершенно особенное, не сравнимое ни с чем ни с одним чувством, испытанным когда-либо прежде. Ха Сок нежно провел кончиками пальцев по ее мокрым волосам, коснулся её губ и томно прошептал:

— Ты скучала… Надеюсь, ты ждала меня, только меня?! Я пришел. Моя судьба уже решена. Наша разлука лишь ненадолго.

Чиновница была в замешательстве, но вида не подавала. Её сердце замирало от прикосновений юноши, который ей безумно дорог, юноши от чьих прикосновений она становится покорна и безропотна.

— За что мне эта кара? — тихо произнесла она. — Чем я провинилась перед тобой, почему ты меня мучаешь? За какие такие мои прегрешения, ты вынуждаешь меня страдать?

Ха Сок понимал чувства любимой и сам страдал от своих действий. Юноша пытался уйти что б никогда не приходить к Унхе Гю, и никогда её не слышать и видеть. Забыть и вычеркнуть из жизни. Они были слишком разные. Но он ничего не мог поделать со своим бесстыдством. Он хотел её. До невозможности. Очень-очень сильно. Ещё сильнее, чем в день своего знакомства с нею.

— Не стоит забивать голову ненужными мыслями. Ты знаешь правду. Иди ко мне, будь моей!

Ха Сок страстно впился своими губами в губы Унхе Гю, по её телу прошла мелкая дрожь. Юноше было приятно от этих новых и таких непередаваемых ощущений. Мгновенная истома накрыла его душу. Девушка отвечала на его страстный поцелуй. Не сдерживая свой порыв он аккуратно, но грубо схватил чиновницу за волосы и повалил её на песчаный берег около водопада. Его руки прошлись по бедрам Унхе Гю. Почувствовав в своей руке мягкую округлость ягодиц той которая сводила его с ума, только одним своим взглядом, юноша быстро освободил себя от одежды.

— Смотри мне в глаза, — прошептал юноша наваливаясь сверху на девушку. — Покажи, что ты хочешь меня.

Унхе Гю хитро взглянула на юношу, утопая в его голубых глазах, она не смогла возразить ему. С алых губ сорвался стон, принимая его в свой сладостный омут. Она вжалась в песок, извиваясь всем телом, её бедра опускались всё ниже и ниже. Она словно предчувствовала, желание, которое так быстро захватило её сердце. Ха Сок брал чиновницу Пак жёстко и грубо, всё глубже опуская свой упругий и мощный член в её чрево. Чиновница прижалась к груди юноши. Время растянулось до невероятной остроты и стало совершенно неощутимым. Сквозь эту тонкую дымку сладостного и темного тумана он чувствовал, как она извивалась под ним все сильнее и сильнее. Губы же Унхе Гю были приоткрыты, с них срывался лёгкий и нежный стон, заполняя собой пещеру, звуча словно божественная песнь для искушённых музыкой ушей Ха Сока. Голова девушки не отрывалась от груди юноши и была крепко прижата к груди, в этот момент его пальцы терзали её полные икры, заставляя её сильнее вжиматься в горячий песок. Тело юноши содрогалось в каком-то нечеловеческом экстазе. Они достигли вершины без всякого усилия. Но они были слишком взволнованы, чтобы расслабиться. Юноша опустил глаза. Взгляд, словно приведённый в движение неведомой силой, упал на округлую пышную грудь, которая с каждым вздохом Унхе Гю манила его сильнее. Он стал водить по ней губами. Девушка закрыла глаза и отдалась этому ощущению. Богиня не хотела упускать этот момент, и плотская радость, сотканная из одного лишь наслаждения, стала ещё сильней и острей. Пусть Ха Сок и самая большая проблема в её жизни, но миг, когда Унхе оставалась наедине с ним, был неповторим, а потому даже и эту боль неопределённости юноши, и не осознания чего он хочет она стерпела, ввиду его иной силы скрытой внутри. Он был ей равен.

Последней каплей стала дрожь от прикосновений его пальцев к её бёдрам. Унхе Гю ощутила всю мощь Ха Сока в себе, всей полнотой своей неразрывной связи с этими пальцами, которые сейчас двигались как никогда раньше, омывая её кожу, как будто она была горячей пустыней в ночи, куда с неба падал жемчуг. Когда мужчина опустил руки и взял её лицо в свои ладони, его черты покрыл румянец стыда и возбуждения, который он совсем не умел скрывать.

— Ну вот и всё… я ухожу… из твоей… — он задумался на секунду, — До скорых снов с тобой…

Юноша нежно поцеловал богиню и, подхватив свои вещи, направился к водопаду. Но у самого порога он повернулся и посмотрел ей в глаза. С любовью и таким же стремлением как в самом начале. Её лицо было серьёзно и нежно, словно она прощалась с самым дорогим. На губах Ха Сока застыла улыбка предвкушения новой встречи сделав шаг вперед его поглотила водная гладь.

— Прощай… — Вырвалось с уст Богини. Она его отпустила, но не смогла до конца уйти, и он не ушёл… остался, навсегда с ней. Для того чтобы мучить не иначе… не давать конкретики… и быть и не быть… и так не один раз…

Глава 2. Тайна есть, а КРОЕТСЯ разгадка, в глуби еЁ ВОСПОМИНАНИЙ

Владелица дома кисэн госпожа Шин Со И, очень внимательно слушала новых гостей. Её взгляд то и дело с интересом блуждал по Ок Унхудзе Юну. Она явно к нему испытывала интерес, но виду не подавала. Она была поглощена рассказом Бальта. Наконец она выдохнула, и остановила рассказ нэко ёкая. — Хочу заметить Бальтазар, что история очень грустная, но я не могу понять твои мотивы? — Спокойно задала вопрос управляющая дома кисэн.

— Я нужен своей хозяйке. Это для людей преданность, верность пустой звук. Я всего лишь фамильяр, бывший кот, домашний любимец. Для вас многих, это всего лишь слова которые ни чего не значат, для меня же моя хозяйка это целая жизнь, моя вселенная и я не могу оставить её одну. Никто не знает той боли, и то что творится у неё на душе, какими мыслями она живёт, а я знаю. Я нужен ей, а она нужна мне. — Ответил нэко ёкай, его уже не сильно раздражали такие вопросы, он к ним относился спокойно, так как их ему уже задавали ни раз.

— Но если твоя хозяйка нужна только тебе, то зачем ты взял с собой подмогу, людей из другого мира? — Шин Со И продолжала задавать неудобные вопросы, но они были более чем логичны в контексте данной ситуации.

— Ни одному Бальту, дорога Анфиса. — На защиту бывшего кота встал Унхудзя, — если бы она нам была безразлична, нас бы здесь не было.

Управляющая дома кисэн, расплылась в довольной улыбке: