Бесплатный фрагмент - Любовные незабудки

Рекомендовано в качестве подарка лучшей подруге, маме и даже папе!

Поднимает настроение.

Вселяет надежду. Делает человечнее.

Проверено на живых людях.

От авторов

Друзья!

Перед вами не просто книга любовных рассказов, а настоящий эликсир хорошего настроения, который подойдет всем без исключения и без противопоказаний в любое время года, хоть от осенней хандры, хоть от зимней спячки, поможет от весеннего бешенства и даже от летней горячки.

Эти истории написали девушки, которые сами бы мечтали прочесть подобное, чтобы улыбнуться и вновь поверить в любовь.

Изюминка этого сборника также в том, что все истории разные, какие-то написаны с теплой грустью, какие-то с романтическим посылом, но большая часть с юмором. Ведь невозможно смотреть в лицо того, кого любишь без улыбки.

Амор и юмор этих любовных незабудок, которые, мы уверены, случались в жизни каждого человека, будут с вами на протяжении всего повествования.

Возможно, они напомнят что-то из вашей жизни, и вы так вдохновитесь, что захотите передать эту незабудковую эстафету дальше и подарить эту книгу своей подруге, сестре, маме или даже папе?! Мы будем счастливы, если эта книга станет подарком. Ведь все начинается с малого, с веры в то, что любовь возможна!

Приятного чтива!

Независимые авторы

«Осеннее волшебство», Татьяна Чуканова

Алька стояла у окна и смотрела на улицу, на мимо пробегающие огоньки машин, на светящиеся окна домов напротив, на капли дождя на стекле, рисующие замысловатые узоры, и думала о том, что где-то так же смотрит на дождь тот, кто станет ее судьбой.

— Осень. Это просто осень, — сказала себе Алька, отворачиваясь от окна, поправляя такую непослушную, как и всегда, челку.

***

Она. Письма.

Дорогой мой человек, хорошего тебе дня.

Так жаль, что тебя сегодня нет со мной рядом. Осень шагает тихими шагами, ветрами, шуршит опавшими листьями. Душа мечется и ищет покой. Ищет тепла и любви. Так хочется объятий и теплого пледа, и посмотреть вместе фильм о счастье. Ты же знаешь, счастье — это так просто. Это родные руки, это обнять за плечи, это приготовленный пирог с душистым ароматным чаем.

На самом деле все просто: любовь, покой, радость. А мы все без конца усложняем, ставим какие-то условия, ждем подходящего момента.

Давай не ждать, а? А давай представим, что у нас уже все есть: и плед, и чай, и эта осень, и мы друг у друга…

На самом деле это осенняя хандра. Как игра: «Кто более несчастен в дождь».

А у меня внутри свобода. Я счастлива, что живу. Я счастлива, что у меня есть мои родные и близкие люди. Я счастлива своими проектами, картинами, набросками, рисунками. Я счастлива, что могу остановиться и смотреть в хмурое небо с низкими тучами; и когда сквозь них выглядывает солнечный луч, на земле весь мир становится светлым, насыщенным и добрым. И я тоже вместе с ним. В эти мгновения я вспоминаю себя, вспоминаю, какая на самом деле: добрая, открытая, прощающая, любящая и спокойная, уверенная в себе и в своем пути.

Конечно же, мне хочется, чтобы и ты тоже разделил со мной и радость, и светлую осеннюю печаль, и эти яркие оранжевые, желтые и красные листья под ногами.

Я гуляю по парку. Я очень люблю это осеннее тепло, особенно, когда понимаешь — оно ненадолго. И от этого понимания еще больше и сильнее наполняешься чувством благодарности. Благодарности этому миру, тому, что он есть вокруг тебя, и он прекрасен. И в этом мире живешь ты.

Пока, мой милый, твоя Алька.

***

Он. Из дневников.

Дни тянутся и тянутся. Работа становится нудной, работа становится скучной. Начинают раздражать люди, вещи и события.

Так. Нужно взять себя в руки. Это просто осень, это просто осенняя хандра навалилась. Конечно, когда уже две с лишним недели вообще не видели солнце, а только дождь, дождь, тучи. Остается единственное желание — пить.

Что-то это неправильно. Где-то что-то сломалось внутри, если не радуют ни посиделки с друзьями, ни поход в баню, ни погружение в дела, ни веселые подружки. Какой-то неприятный осадок на душе после встречи с людьми. Раньше вроде не было так тоскливо…

Наверное, нужно побыть одному какое-то время. Почитать книжку, просто подумать в тишине: кто ты? И где ты?

Товарищ тут один звал чай попить. Ну что, интересное предложение. Почему бы и нет? Чай-то я давно в компании не пил.

***

А чай наводит на размышления…

Никогда я так чай еще не пил: бамбуковый столик. Крошечный чайничек. Малюсенькие пиалы. А вкус и аромат — я даже пока не могу передать словами. Ушел от Дмитрия задумчивый и счастливый, наполненный новыми ощущениями. Так интересно он рассказывал о чае, о его свойствах, о выращивании и приготовлении. Дима, друг мой, спасибо тебе. Мой мир не будет прежним.

Ледяные пальцы…

Уходишь в осень?

Не разбивая жизнь,

А находя в ней просинь…

***

Она. Письма.

Мой дорогой друг!

Дни, они такие интересные, если ты умеешь их видеть. Если проснуться рано-рано, когда спит еще дом, когда спит еще город. Только-только на горизонте начинает светлеть небо. И свет этот, отодвигая ночь, ведет за собой в новый день. Новый день наступает неспешно: вот небо становится еще светлее, вот гаснут последние фонари, вот в рассветных сумерках начинают зажигаться окна — там просыпаются люди и начинают свой день; первые машины едут по улицам мимо домов — их день уже начался и мчит их в суету неотложных дел. Вот первый трамвай. Он не спешит. В нем еще так мало пассажиров. Дзинь, дзинь, тук-тук-тук колесами по рельсам. Вот кто-то уже торопится на работу, а кто-то только возвращается домой…..

Как интересно замечать мелочи начинающегося дня. Это так прекрасно. И Любовь наполняет меня. И хочется обнять весь мир и улыбаться прохожим.

И обнять и поцеловать любимого….

Но ты спишь где-то в другом месте…

Я обнимаю и целую тебя на расстоянии, мысленно. И пусть твой сон будет светлым, и проснешься ты наполненный счастьем. Потянешься и подумаешь, что во сне видел свою любовь.

Обнимаю тебя, мой хороший. Твоя Алька.

***

Он. Из дневников.

Когда-то очень давно, лет семь назад, а может, и восемь, я приехал в небольшой миленький, тихий и красивый городок. У меня там жил мой друг детства Славка. Товарищ этот был большим любителем тусовок всех мастей и размеров: вхож был во многие разношерстные компании, посещал откровенно странные лекции и концерты. В этот раз приезд был по работе: необходимо было закончить ряд дел и решить несколько вопросов с партнерами. Вроде бы и недолго, но неприятно: просто я не администратор и не организатор, а программист все-таки. И вот после очередного напряженного суетного дня как раз и объявился Славка со своей идеей, как провести вечер.

— Ромка, а давай сгоняем в клуб? — говорит Славик. — Это обязательно нужно услышать! Там сегодня старички играют свои песни, но поверь — они до сих пор актуальны! Точно! Они уже редко выступают, но сегодня дают концерт! Их идейный вдохновитель, автор и исполнитель — клевый чувак, получишь удовольствие. Точно! Ну, давай, давай собирайся! Пропустить — никак!

Против такого натиска устоять я не смог. Мы поехали в клуб со странным названием «Revolution». Среди табачного дыма еле-еле угадывались столики. Здесь была и молодежь, и люди постарше. Народу много. Сцена была освещена не очень. На сцене сидел дядечка, такой под полтос, с гитарой, басист такого же возраста и ударник помоложе чуть. Скажу честно, персонажи действительно колоритные — прям картину пиши: провинциальный рок. Мы пробрались в бар, взяли по пиву. И тут он запел. Вот вроде бы все просто: простые ритмы, слова простые — а заводит. Первая песня, вторая, и весь зал уже пульсирует, живет уже этой гитарой, этими словами этим голосом чудного дядьки. И тут в толпе, танцующей перед сценой, я увидел девчонку: светлые волосы, собранные в хвост, сверкающие синие глаза, и улыбка такая, что не могу отвести взгляд. Она двигается в такт и подпевает, а вокруг нее как будто свет, легкость и радость брызгами летит в толпу…

— Это Алька, — проследил мой взгляд Славик. — Художница и иллюстратор. Хочешь, познакомлю. Я с ее подругой дружу.

Я стою и молчу как дурак прямо…. А Славик, этот неисчерпаемый источник позитива, уже тащит меня за собой в танцующую толпу. Мы то сливаемся с ней, то выпадаем из нее.

— Привет! — орет Славик, пытаясь перекричать музыку.

Перерыв. Славик знакомит меня с Алькой. Я смотрю на нее, и слова мои все попрятались глубоко-глубоко. Алька тоже молча смотрит на меня своими большими глазами, как будто измеряет глубину души, надежность, верность, порядочность…

— А хотите, Роман, я вас нарисую? — говорит.

— Хочу, — говорю. — Таких предложений у меня еще не было.

Начался опять концерт. Мы вместе танцевали, становясь единым целым, слова цепляли за живое, такие правдивые и такие нужные, рвали душу в клочья, заставляя двигаться вместе с музыкой и подпевать припевы.

А потом мы гуляли почти всю ночь, болтали ни о чем и о самом важном и никак не могли проститься. Была такая пронзительная и такая теплая золотая осень… И было так спокойно и уютно рядом с этой хрупкой девушкой Алькой. Славик нас покинул сразу после концерта со Светкой. А я шел и думал: «Мой друг, ты влюбился не в ту…»

А на утро был срочный вызов на работу. И оказалось, что номер телефона я не взял. Потом командировка и стажировка на полгода в Нью-Йорке. После возвращения пытался найти Славика и через него Альку, но так безуспешно… Не получилось. А вот сейчас почему-то вспомнилось.

***

Она. Письма.

Родной мой человек…

Ты не прочитаешь мои письма, ну и пусть… Я не отправила ни одного своего письма… Но я знаю, что ты есть….

Сегодня, наверное, немного загрустила. Я не люблю дни своего рождения. В эти дни мне хочется никого не видеть и не быть… точнее, быть, но в другом месте. Сегодня мне двадцать девять. Представляешь? И все труднее становиться отбиваться от постоянных назойливых советчиков: «А почему ты не замужем? Уже же возраст… Да и детишек пора!» Ну что за странные люди?! Да потому что я не хочу просто так, без чувств, для галочки. Не хочу…

Я иду сегодня в наш парк. Я так люблю гулять по аллеям и дорожкам. Шуршать листвой, кормить с руки белок, наблюдать за утками, слушать, как опадают листья, отправляясь в свой последний и единственный полет, исполняя свою мечту, которую лелеяли всю жизнь. Здорово же, когда мечты сбываются. Твои сбываются? Мои — почти.

Надо просто вырасти и быть готовым к тому, что твоя мечта (твое желание) сбудется. Мне кажется, теперь я готова.

До встречи, мой самый лучший. Твоя Алька.

***

Он. Из дневников.

Заболел. Я заболел так, как не болел уже никогда с самого детства. С высоченной температурой, с больным горлом и сильнейшей головной болью. За 10 лет моей работы я взял больничный в первый раз. Вот что за напасть: за окном солнце, и деревья все сверкают золотом, а ты лежишь в постели с температурой под 40…

Позвонил Дима. Узнал, что я болею, и сказал, что приедет с чаем. И действительно вечером приехал. И приехал с чаем, и со своим волшебным чайничком, и пиалами ручной росписи, изготовленными где-то в далеком Китае.

И мы пили чай. Пили чай очень долго. До поздней-поздней ночи. Мы пили чай и разговаривали. И как-то вся моя жизнь стала на свои места. И стало ясно и что дальше делать, и что на самом деле мне в моей жизни не хватает, и что такое важное я упустил…

А после больничного я взял отпуск и написал заявление об увольнении. Я повзрослел…

***

Она. Письма.

Мой милый, доброго дня тебе!

Сегодня мне приснился такой светлый сон! Как будто мы идем в гости. А там совершенно необычное и какое-то даже чуть мистическое чаепитие. Маленький чайничек, столик, крошечные пиалы и чай китайский. Чай пили с волшебным названием: «Лунный свет». Это белый чай. Его особенность в том, что он изготавливается исключительно из почек и молодых листиков чайного куста. И все это: запах и вкус и цвет чая, то, что ты рядом, — создали такой уют, такую теплую атмосферу счастья. Так на душе стало тихо и спокойно. И ощущение такое, что все в порядке и главное, что никуда не надо уже спешить… Можно быть здесь и сейчас, пить очень мягкий чай маленькими глоточками, прислушиваться к послевкусию, чувствовать тепло, чувствовать единство биения наших сердец…

Неспешный разговор о чае, о счастье, о любви и дружбе, о важном и о том, когда это важное обнаруживается и становится на самом деле важным, а не только на словах.

Жизнь, мой друг, она такая короткая и непредсказуемая. Мое счастье во сне такое было реальное, такое настоящее и такое важное!

А после сна осталось самое главное: понимание того, что счастье есть в таких моментах, в таких незабываемых встречах и в таком, казалось бы, совсем обычном чае.

Будь счастлив, мой друг. Твоя Алька.

***

Парк.

Осень в парке прекрасна. Аллеи, залитые солнцем, пустынны. Будний день. Под ногами шуршит листва. Скоро все деревья будут стоять с голыми ветвями: такие одинокие и уязвимые… чтобы весной снова выпустить почки, листья…

А пока природа подарила тепло осени и ее золотые краски. Через разноцветные витражи кленовых листьев просвечивает голубизна и прозрачность октября. В эти моменты задумываешься о том, что осень дает нам возможность задуматься, остановиться и оценить свое состояние, свою жизнь, понять, что в жизни самое главное…

Как находить мрачную прелесть низкого неба и снежных облаков. Уметь увидеть радость, когда через эту мрачность пробивается солнце и краски мира дарят яркость, свет, ясность, жизнь. Наполняя всех, кто видит, всех, у кого есть минутка остановиться, красотой, любовью и силой.

— Алька?!

— Рома?

Конец

«Соленый роман», Юлия Январская

23 декабря 1978 г. Город Киров.

— Ты чего все хихикаешь? Еще немного, и ты свалишься с подоконника.

— Ну и что? И кому от этого будет хуже? Ха! Я столько раз падал и с более высокой колокольни. Главное — достойно подняться. Ой, не могу, сейчас умру, посмотри, как невеста наяривает, ой, платье треснет! О, похоже, она собирается в толпу незамужних девиц вместо букета неженатого мужика бросить. Ах, а куда ее жених-то потащил, смотри, смотри, по всему залу на руках… Уронит ведь, уронит на радостях-то!

— Так, ты что сидишь, гогочешь? Бегом невесту придерживай, рядом будь, а не язык разминай, — ворчал старший ангел-хранитель Серафим, командуя над средним.

— А? Где? Что происходит? — спохватился младший Купидон, протирая глаза.

— Да спи, давай, отдыхай, малой. Как всегда, тебе потом все расскажем. И так ты дел наделал на целую историю. Ух, интересная сказочка получилась!

Средний Херувим, запыхавшись, возвратился к друзьям и возбужденно воскликнул:

— Ты смотри, если бы не я, шлифанула бы наша невеста паркет девственно белым платьем с высоты метр восемьдесят.

— Вот для того ты здесь и поставлен. Приглядывать надо всегда, некогда нам расслабляться. Помнишь, как мы с тобой ее с того света вытащили?

Младший ангел вздрогнул и приоткрыл левый глаз:

— Постойте, постойте, кто кого вытащил?

Старший почесал подбородок и с гордо вскинутой головой изложил:

— Неживая она на свет появилась, еле откачали. А говорят, кто в рубашке родился, счастливым будет. Как сейчас помню, синюшная вся, в пуповине обмотана, а вокруг доктора скачут нервным зайчиком. И тут этот весельчак, Херувим, младенца нашего вверх ногами перевернул и как давай его по попе хлопать, пока наша девчуля, как будущая Анна Нетребко, не издала свое драматическое сопрано. А теперь вот, — голос Серафима треснул, — на свадьбе ее гуляем, — смахнул дрожащую слезу ангел-хранитель. — Мы же с рождения за ней наблюдаем. Вот выйдет Надежда из дома и шепчет: «Ангел мой, пойдем со мной, ты вперед, я за тобой». И хочешь не хочешь, а плетешься. Такая девушка позвала!

— Твоя правда, — согласился Херувим. — Я всегда смотрел на нее и радовался. Сколько в ней энергии! Храбрая, как мальчишка, на равных с ними по заборам лазила, мать только успевала занозы из мягкого места доставать. И все-то ей как друзья. Веселая, задиристая и неприступная.

— Конечно, — усмехнулся Серафим. — Ты же ее смешил все время и не давал возможности всерьез подумать над ухажерами, которые постоянно вились вокруг красавицы с васильковыми глазами, надеясь добиться ее расположения. — Ангел вздохнул, закатил глаза и продолжил: — Помню, она игриво встряхнет кудрями и ответит какой-нибудь колкостью или высмеет паренька прилюдно, предлагая встать в очередь из кавалеров, остра на язык, в общем. Ни к кому не относилась серьезно, ждала кого-то особенного, кто встревожит ее сердце.

Херувим, чувствуя, как засыпает Купидон, мягко толкнул его и повысил голос:

— Да, да, я в августе как-то гулял с девчонками по городу и увидел, подходит к нам цыганка, ну я ее что было мочи как давай отталкивать, заразу, но она все-таки успела Надюху за руку схватить и прошептать ей зомбирующим таким голосом: «За казенного короля выйдешь, уедешь далеко, последний год в девках ходишь». Надя только улыбнулась, но слова глубоко в душу врезались, как якорь в тяжелый морской песок. И не отпускает, держит ее мысль. Подруги посмеиваются да подначивают, а она их не слышит. И зародилось внутри нее сомнение, запустился механизм тоскливого ожидания.

— А как все начиналось? — оживился вдруг Купидон и поправил венок на курчавой голове.

— Как обычно, с приключений, — пожал плечами Серафим. — Чем черт не шутит, когда Бог спит.

***

1978 г. Август

— Надюш, поедешь с нами в Одессу на заработки? Тут скучно, а там покупаемся, загорим и денег заработаем, — предложила Надина подруга Лена, учившаяся тогда в институте. — Пока каникулы, недельки на две. У нас группа не набирается, в начале года многие записались, а вот к лету планы поменялись, и троих не хватает. Ты как?

— Я подумаю, — похлопала большими глазами Надежда. Уже к вечеру она закинула удочку Маринке, на что та ответила: — Серьезно? В Одессу? Да у меня там одноклассница Танька жила с мамой на ПМЖ, недавно вернулись. Пойдем к ней, все расспросим.

Услышав цель визита девушек, Татьяна остолбенела.

— Девочки, — пробормотала она, — я сама хотела туда поехать, с подругами повидаться, да все никак одна не решалась.

В середине августа из Кирова отъезжал поезд, увозя красивых и счастливых девчонок из родного города к щедрому южному солнцу, пологим песчаным пляжам и соленому морю.

Надежда предчувствовала, что на Украине ее судьба, что приключится что-то особенное, это пугало и в то же время манило гарну дивчину. Она лежала на верхней полке и громко распевала известную в то время песню:

Несут меня из города колеса в палящий зной,

Туда, где дышит в синие утесы морской прибой,

Я погляжу на древнюю природу и наяву

На облаке большого теплохода я уплыву.

Я еду к морю, еду,

Я еду к ласковой волне,

Счастливей встречи нету,

Счастливей встречи нету

На всей земле.

— Как уже приехали? Почему не сообщили заранее? Мы ждали только десять человек, а вы говорите, вас будет тринадцать.

Умудренная здешним опытом Танька отвела подруг в сторону и прошептала:

— Зачем вам собирать эти чертовы помидоры? Труд адский, спину ломить будет, руки почернеют. Поедем ко мне, за жилье платить не надо, еда с огорода, бабушка обрадуется! Ехать двадцать минут.

Все почему-то охотно поверили, что бабушка-то уж точно обрадуется, а расстраивать старушку никому не хотелось и резвой кучкой девушки, смеясь, побежали за Танькой.

Неделю авантюристки жили монашками: утром на море, после обеда помощь бабушке, вечером приготовление пищи и чтение книг. Бабуле помогали собирать грецкие орехи и сахаристый черный виноград. Надя как-то подошла к ней и спросила:

— Бабуль, как я выгляжу? — и крутанулась на носочках вокруг своей оси. На что бабуля ответила:

— Ой, Наденька, ты отлично выглядишь!

На что девушка отвечала:

— Та-а-а-ак, значит, надо худеть.

Во всем оказалась виновата Танька. Брат ее подруги пришел из армии, он верой и правдой отслужил в Германии, и потому они решили пригласить друзей и знакомых на праздник, посвященный этому знаменательному событию.

— Марин, смотри, а вот этот, пожалуй, ничего, — исподтишка ткнула пальцем Таня, указывая на светловолосого паренька, сидящего напротив нее за столом.

— Да ну, мне тот больше нравится.

— Что? Да у него уши торчком…

— Ага, и нос пятачком, — прыснула Надя, а сама посмотрела в сторону худенького паренька в коричневой рубашке с вышитым на кармане зеленым крокодилом.

— Слушай, Тань, а у них всегда так?

— Что именно?

— Ну, встречают из армии, словно свадьбу играют, — поинтересовалась Надежда

— Это еще что! Тут человек пятнадцать, а так и в десять раз больше бывает. У тебя платье красивое, под цвет глаз, где взяла?

— Мама сшила. Мое любимое. — Девушка любовно пригладила подол.

Таня взъерошила волосы, выбеленные блондом, поправила джинсы на талии и, вздернув подбородок, бросила:

— Ну, вы как хотите, девочки, а я пошла танцевать! Музыка — отпад!

Надежда оглядела всех присутствующих пареньков и подумала: «Ничего хорошего. Разве что этот в коричневой рубахе, да и то какой-то крокодил».

***

— Да, да, — встрепенулся Купидон. — Дальше моя работа. Я все знаю и так. Без меня бы тут все развалилось.

— Так, давай не задавайся, мы защитники в любых ситуациях, вдруг каким-то там ангелам вздумается судьбу испытывать. Мы тебе сейчас все рассказываем, а ты проверяешь, все ли правильно, вдруг где накосячил.

— Да, без проблем, проверяйте…

— Я продолжу, с вашего разрешения, — уточнил Херувим. — Ну так вот, в поселке уже начинались сумерки, кое-где зажглись фонари, стрекотали цикады и сверчки, чистый свежий воздух иногда разбавлял приятный запах жженого угля. Где-то в конце улицы раздавались крики, смех и громкая музыка. В тот вечер девушки развлекались. Марина и Таня приглашали хлопцев на белый танец. Надя заметила, что «крокодил» тоже все время с кем-то танцует. То ее кто-то приглашал, то его. Что-то было притягивающее в этом высоком молодом человеке лет двадцати трех с вьющимися волосами. Уже злил тот факт, что они никак не могут встретиться, и она, психанув, решила, что даже если это и не белый танец, все равно она сейчас же пойдет и пригласит его. Надежда дошла до середины двора, и ее сердце остановилось — он шел ей навстречу.

Вскоре его серые близко посаженные глаза и длинный нос с горбинкой притянули ее, как воздушный шарик притягивается к голове, когда его сильно потрут о волосы.

И тут кто-то затеял веселую народную игру, наверное, это была Танька. Она подбросила красный платочек, и парни вихрем бросились его ловить. Какой-то счастливчик, поймавший данный аксессуар, пошел к Марине и положил платок на ее плечо, тем самым выражая свою симпатию. Тогда Маринка встала в круг, и недавно выпитое домашнее виноградное вино мягкой негой разлилось по ее скованным рукам и ногам и дало волю открыться в танце и душой и телом. Тут она несравненная, а и сравнить-то не с кем, все подруги стоят и смотрят, а раз парень выбрал, то нужно показать себя со всех сторон. Бросила Мариночка платок, да так неожиданно, что не успел никто поймать, и пришлось хлопцам на землю падать, грех свой отжиманиями смывать. Девчонки смеялись и громко считали, а молодцы и рады стараться.

И Танюха плясала в свое удовольствие, водя платочком. А если пареньку удавалось, не касаясь девушки руками и не применяя силы, взять платочек, то получал он в награду поцелуй в щечку.

Вот настал черед и Надежды. Выбранная «крокодилом», она манила красной тканью, дразня и посмеиваясь над его неловкими движениями, но, видно, мастеру в таком деле не откажешь. Он ловко выхватил платочек и резко прижал девушку к себе, соединившись в долгом глубоком поцелуе. Раздался удивленный гул. Подруги охнули и открыли рты, а игра неожиданно для всех прекратилась. Все поняли, что конкуренции против этой парочки никому не выдержать.

Надя стояла как громом пораженная, он застал ее врасплох, это было так неожиданно и стыдно, но в то же время очень приятно. Этот парень ее выбрал, не постеснялся среди всех рискнуть поцеловать, не зная, какой будет ее реакция. С того момента они все время держались за руки. Тогда девушка поняла, что расставаться с Юрой ей не хочется.

***

— Вы думаете, мне легко было? — взвизгнул Купидон.

— Ну, в твоих стараниях никто и не сомневается, — утешил Серафим, — ты, главное не ошибись, все на твоей совести.

— Не ошибусь.

— Так, не перебивайте Херувима, пока тот историю рассказывает, — поправил крыло старший.

— Да, да, прошу слушать внимательно. Короче, весь вечер она не могла найти себе места, не могла дождаться, боялась, а вдруг не придет? И когда она уже перестала надеяться, он пришел с охапкой полевых цветов.

— Еще бы, — встрял младший ангел, — я ему полдня на это намекал. Мы всю неделю гуляли, он возил ее на красивые полянки на велосипеде, с моего почина, ловил для нее склизких медуз и смеялся, когда девушка, брезгливо морщась, выкидывала их обратно в море. А когда в ночном небе светила луна, они сидели на камне, слушая шелест воды, смотрели, как волны жадно облизывают камни, и целовались. Завидую…

— Скажи, а почему у тебя золотая серьга в левом ухе? — спросила Надя.

Юра улыбнулся и с гордостью ответил:

— Этот знак отличия означает, что ее владелец прошел кругосветку.

— Как это? Ты?

— Я два раза пересекал экватор и обогнул мыс Горн, а это самый опасный участок мирового океана. Там бывают шквалистые ветра больше двадцати метров в секунду и сильное течение, которое может принести с собой айсберг. Я несколько раз обманывал смерть, — грустно усмехнулся он.

Надежда близко наклонилась к его лицу и нежно провела пальцем по его носу и прошептала:

— Да ты у меня настоящий морской волк!

Теплый ветер трепал волосы девушки и укутывал ее избранника в нежном каштановом облаке. Крики чаек и морская соль на губах после ночного купания сводили с ума юное сердце. Она жадно вкушала нежность и страсть, ощутив прилив возбуждения, которое она не испытывала никогда. Тело само отвечало на ласки, она растворилась в его крепких руках, голова кружилась от счастья, и мощный поток сексуальной энергии заполнял каждую клеточку ее плоти.

— Выходи за меня, — прошептал Юра. — Оставайся со мной, не уезжай, прошу. Мне будет очень плохо. Я покажу тебе океан. Ты плавала когда-нибудь на огромном теплоходе?

— Нет, — глупо улыбалась Надежда.

— А я плавал на «Шота Руставели». Тысячи морских миль, три океана и десятки иностранных портов. Это безумная жизнь, но она делает меня сильнее и счастливее.

— Здорово! Вот это настоящий мужчина! — восхитилась она и утонула в объятиях худенького, но отважного моряка.

***

Боль и тоска сдавила грудную клетку, слезы душили, но надо возвращаться в родные пенаты.

— Надька! — кричала Татьяна. — О чем ты думала? Это же просто курортный роман. Ты же знала, что уедешь. Зачем делать из этого что-то серьезное? Ты просто не умеешь жить. Видишь его пару дней и строишь воздушные замки, — скривила рот подруга.

— А по-моему, ты просто завидуешь, — встала на защиту Марина.

— Девочки, мне с ним было хорошо, — грустно ответила Надя. — Так хорошо, что все не может вот так закончиться. Вы не понимаете, все это время я просто жила, да, жила сегодняшним днем, не думая, что будет завтра. Но это сказка, и я рада, что она приключилась со мной. Я его никогда не забуду. Я буду помнить его запах, его смех, его добрые ласковые глаза… Прощай, морской волк, — заскулила девушка и закрыла лицо ладонями.

Надя хотела остаться, но умудренная опытом бабушка Татьяны сказала:

— Не дури, девка, езжай, если любит, приедет за тобой.

***

Серафим прислонился к стене и закрыл глаза:

— Хорошая работа, Купидон, а знаешь, как он добирался на свою свадьбу?

— Кто? Юра? А, что были трудности?

— Да не то слово! Пока он стоял на малом каботаже, его не пускали в Одессу, через нее он мог бы спокойно лететь на самолете, но пришлось ехать в Николаев, так как в Одессе был шторм. Знаешь, как он боялся, что не успеет и потеряет свою любимую? А когда Юра приехал в Николаев, самолет показал ему хвост. Тогда пришлось ему ехать в Жданов. Ну а там уже на поезде в Киров. В общем, пришлось понервничать парню.

— Значит, это судьба? — поинтересовался Херувим.

— Да, а ведь ты знаешь, судьбу изменить невозможно, ведь она была им предначертана.

— Ты брешешь, люди сами пишут свою судьбу.

— Есть судьба или нет, свой выбор делает каждый. А нам суждено просто хранить душу и делать ее счастливой.

— И как ты думаешь, нам это удалось?

— Пока да, а время покажет….

Конец

«Дельфины, чудо и любовь», Юлия Январская

Владимир

— Вы не представляете, как тяжело одному управляться с малышом! — жаловался Владимир Николаевич Кот своим друзьям. — Между прочим, я управляю крупной компанией, и в придачу один воспитываю чертенка. Я устаю беспрерывно смотреть, чтобы мой сын куда-нибудь не залез, вовремя поспал, погулял, честно говоря, я бы лучше вагоны разгружал сутками. Не могу больше, парни!

— Выпьешь? — спросил Федор.

— Издеваешься? Ночь не спал, зубки резались.

— У тебя? — засмеялся друг.

— Сочувствуем, Николаич. Мать ему искать не пробовал? — предложил предприимчивый Петр.

Федор пытался разрезать стейк из говядины:

— Да что за… Надо было в другой ресторан идти, не могут приготовить нормально. Зубки — это хорошо, радоваться надо. И вообще эмоций положительных у тебя больше стало. Ничего, вырастет твой монстр.

— Няня-то как, симпатичная? — не унимался Петр.

— Да причем здесь няня? Я устаю как собака, мне искать некогда! — возмущался Кот.

— Подсобить? — Петя и Федя чокнулись бокалами и заговорщицки переглянулись.

— И ведь домработнице отстегнуть надо. Не могу же я еще готовить и стирать после работы. Телевизор вообще смотреть некогда! Хотя от ее услуг придется отказаться. Надо ипотеку платить, дом-то шикарный купили. Так что после работы в магазин и к плите.

— Бабушка брать ребенка не хочет?

— Нет, у нее личная жизнь на первом месте. — Владимир махнул рукой.

— Не понимаю я тебя, Вовка! На тебя все бабы засматриваются. Здоровенный, холеный, при должности. Любую помани — тут же прискачет, — расхваливал директора фирмы Петр.

— Любую не хочу. Хочу, чтоб как моя была: верная, умная, ласковая, чтоб любила так же страстно, да что уж теперь. — Володя грустно посмотрел в тарелку и уныло почесал цыпленка табака вилкой. — Такой больше никогда не будет.

— Так, не раскисай, друг. С каждым может такое случиться, ты же не виноват?

— Не виноват. Просто рана еще не заросла, я не могу представить, что в нашем доме, где так вкусно готовила жена до болезни, будет хозяйничать другая женщина. Что она начнет перекладывать вещи не так, как мы привыкли. Что начнет требовать убрать наши семейные фотографии…

— Вов, но надо жить дальше, десять месяцев прошло, — потрепал Федя друга за плечо, — бизнес может пошатнуться. Поможем, не раскисай. Отпусти прошлое, ну, не вторую половинку, а что-то близкое к сердцу ищи. Чертенку женская рука нужна. Видишь, что вытворяет?

— Спасибо, парни. Я рад, что вы у меня такие! А, заходите в гости, чаю попьем. Мать на выходные приедет, и соберемся, — предложил директор и поднял на друзей усталые от недосыпа глаза, потом встал из-за стола, рассчитался за счет и протянул руку:

— Ну, до скорого, завтра совещание, выспаться надо.

Володя решил пройтись пешком хотя бы пару кварталов, потом можно вызвать такси. Он небрежно накинул шарф и пальто и вышел из ресторана на темную улицу с шумными автомобилями. Мужчина на миг засмотрелся на мерцающие огоньки фар, несущиеся с бешеной скоростью, и усмехнулся над суетностью продолжавшейся жизни.

Эти бесценные минуты, когда он может побыть один, не решать производственные вопросы, не бегать за ребенком, не менять памперсы, а просто отдохнуть, проветрить голову. Ведь он давно так просто не гулял. После того как не стало жены, он глубоко залез в работу, да и сын отнимал все свободное время, на себя сил не оставалось.

В морозном воздухе кружились снежинки и падали на сырой асфальт и на волосы, покрытые легкой сединой. Холода мужчина не чувствовал, а вот одиночество накрыло волной с новой силой. «Как же они не понимают, что не нужны мне все эти женщины? — рассуждал он. — Это предательство по отношению к любимой. Променять ее на какую-то другую? А будет ли она любить моего сына?» Щемящая боль сдавила грудную клетку от нахлынувших воспоминаний. Слишком много он потерял. Теперь все дни были похожи на свинцовый туман, сквозь который изредка пробивались лучики солнца, смех его малыша заставлял жить дальше. Как и сынишке, ему придется учиться уверенно ходить, а не ползти по жизни от тяжести забот, не жалеть себя, а показывать пример и быть сильным.

Евдокия

Бакалавр в области биологических наук, Дуся Мышкина, сидела на кухне, держа в руке чашку и уставив взгляд в одну точку, шевелила губами, как будто молилась.

— Мам, чай уже остыл, ты что там задумалась? — спросила мимо проходившая семнадцатилетняя дочь. — Ложись, иди, тебе на работу рано. Я все погладила, малявку уложила, она кашляет сильно, опять тебе ночь не спать.

— Спасибо, доченька, сейчас иду.

Худенькая Дуся, воспитывающая троих детей без мужа, старалась стойко выносить все тяжести одинокой мамы за сорок. Муж, променяв семью на молодую стрекозу, ушел в далекое плаванье и разрушил восемнадцать лет совместной жизни, оставив лишь маленькую двушку в старой разваливавшейся пятиэтажке, и больше не появлялся.

— Опять младшая заболела, это все из-за меня, давно надо окна в квартире поменять, дует по полу, а она — девяносто два сантиметра, понизу ходит, да и кровать переставить некуда, в комнате мало места, вот и простужается часто, — рассуждала Евдокия про себя. — Да где денег взять, в долги опять залазить? А ведь и старшей репетитора, и среднему — тхэквондо. На работе устаю. Хоть бы мои-то там не болели, выступление на носу, шоу-программа, к которой готовились полгода, лишь бы команда не подвела. Гоша не всегда слушается, надо к нему другую тактику применить, а вот Герда шикарно свою роль исполняет, гениальная актриса!

— Мяа-а-ау-у! — прервала ее мысли рыжая кошка, ласково отираясь о ноги хозяйки.

— Уйди, Негодяйка! У тебя полная миска, не до тебя сейчас.

Негодяйка села напротив и, вытаращив магические зеленые глаза, начала гипнотизировать уставшую женщину. Кошачьему гипнозу Дуся не поддавалась и продолжала сидеть и размышлять дальше.

Любимая работа спасла Мышкину от тяжбы бракоразводного процесса. Дуся — тренер, и она всю свою любовь к жизни и артистизм отдавала любимому делу, женщина с хорошей физической формой, огромным терпением и сильной энергией. Она мама для своих подопечных и мама дома. Ее любят, но как же не хватает времени, сил и материальных средств, чтобы справляться в одиночку. Жалеть себя было не в ее стиле, некогда. Евдокия умылась, нанесла на лицо дешевый ночной крем — на дорогие денег было жалко всегда, даже на премию предпочитала купить детям книжки или игрушки, — и бегом побежала в детскую, кажется, младшая дочка проснулась.

Владимир

— Да, слушаю! Что опять у вас случилось? — решал проблемы Кот, держа плечом телефон, и в это время пытался надеть ребенку колготки. — Какая жалоба? А монтаж откосов как произведен? Ага, значит, нарушен режим установки цапфы. Это фурнитурный элемент такой на створке окна, если вы забыли, — съязвил рассерженный папа.

Чертенок выскользнул из рук и побежал, размахивая колготками, в грязный коридор, шлепая голенькими пяточками по давно не мытому, песочному полу.

— Сто-о-ой! Это я не вам. Я понял, уплотнительная резинка не примыкает к окну, герметик проверьте, всему вас учить, что ли, надо?

Через неделю тот же звонок прервал субботнее утро директора фирмы по установке окон. Володя, покормив малыша кашей, загрузил белье в машинку и жарил для себя магазинные блинчики, фаршированные чем-то вроде мяса.

— На проводе. Опять? Да, вы что, охренели? Почему я должен исправлять ваши косяки! Если вы все правильно сделали, они не должны промерзать. Хорошо, проще мне самому все проверить, диктуйте адрес.

Евдокия

Дуня ходила по квартире и заламывала руки:

— Ну что же он не едет, ну что же он не едет, доктор Айболит!

Банальная простуда дочери переросла в отит с высокой температурой, и взволнованная женщина, вызвав врача, ждала его с нетерпением. Под резкую трель звонка она вздрогнула и побежала к двери, на пороге стоял мужчина лет сорока двух:

— Здравствуйте, вы оставляли заявку, я пришел устранить вашу проблему.

Дуся смутилась, но предложила мужчине помыть руки. Теперь пришла очередь удивиться Володе. Если необходимо устранить неполадки с окном, зачем же мыть руки? Или это разводняк, и симпатичная женщина ждет какой-то другой услуги?

— Может, мне еще и в душ сходить? — решил пошутить Кот.

Поразившись наглости детского врача, женщина, несмотря на бурлившее в душе кипение, предложила пройти в комнату.

— Я думал, мы будем работать на кухне?

— Нашу проблему придется рассматривать на кровати.

— В смысле? Вы предлагаете мне лечь на кровать и работать оттуда? Вы для какой цели меня вызываете? — возмутился Владимир Николаевич.

Дуся беззвучно открывала рот и, заикаясь, проблеяла:

— А, зачем ло-ло-житься, можно стоя.

— Извращение какое-то! У меня, конечно, давно не было женщины, но даже с вами при таких условиях я не намерен этим заниматься.

— Я заплачу! — чуть не плакала Дуся, не ожидая такой дерзости от Айболита.

— Я все сделаю бесплатно, вы уже заплатили, где окно?

— Какое окно? — жалобно всхлипнула расстроенная женщина.

— Пластиковое. Вы оставляли заявку о ремонте. Вам недавно установили окно, но, видимо, неправильно, я пришел разобраться. Я — директор фирмы Владимир Николаевич Кот, — представился здоровенный мужчина.

— А вы разве не врач? — удивилась миловидная хозяйка.

— А, что похож?

— Извините, я совсем забыла, про это окно, ребенок заболел, а врача все нет.

— Слава богу, а я уж грешным делом подумал….

— Что подумали?

— Неважно. Ждите врача, я все сделаю.

Через десять минут Владимир с растерянным видом зашел в комнату, где находилась хозяйка, и развел руками: — Кажется, ваша кошка упала…

— Что? Негодяйка! — то ли с испугом, то ли с возмущением вскрикнула Дуся и кинулась за курткой.

— Я помогу! — Директор в тапочках и в кофте первым сбежал по ступенькам и вылетел из подъезда в декабрьский мороз.

Когда Мышкина вышла на улицу, то ее взору предстала такая картина: Негодяйка пыталась убежать, ковыляя на трех лапах, от злого Кота, а специалист по пластиковым окнам бегал за ней, не теряя надежду поймать рыжее создание.

Через час мужчина и женщина пили чай с облепиховым вареньем и с диким хохотом обсуждали неловкое знакомство, а невинное пушистое существо забралось на колени гостя и, громко урча, щурило глазки.

— Мам, я пойду, погуляю? — спросил Евдокию десятилетний сын.

— Конечно, погуляй, ты уроки сделал?

— Да, а как там Гоша? Он вчера хорошо себя вел? А то у вас выступление скоро.

Володя заинтересовано вскинул брови:

— Гоша — это кто? Евдокия, вы педагог?

— Мама тренер, она тренирует дельфинов! — пояснил мальчик и хлопнул дверью, забыв попрощаться.

Владимир

Владимир расхаживал по комнате, взбудораженный прошедшим днем. Чертенок уже спал, но папу еще ждали не убранная кухня, разбросанные игрушки и неглаженые вещи. Но почему-то сегодня меньше всего хотелось этим заниматься. Из головы никак не выходила симпатичная женщина, занимающаяся такой интересной профессией. Он удивлялся, как у нее получается совмещать работу с воспитанием троих детей в одиночку. Ему и с одним ребенком было нелегко. Володя вспомнил ее задорные глаза и обворожительную улыбку, когда она рассказывала о работе и своих подопечных. Всю ночь он ворочался и думал о ней, а на следующее утро, не выспавшийся, но довольный, Кот пошел на работу.

— Евдокия, можно я приглашу вас куда-нибудь, — позвонил взволнованный мужчина ближе к вечеру.

— Добрый вечер, Володя. У меня очень много работы, подготовка к шоу, но вы можете подъехать ко мне. Берите плавки, ведь вы умеете плавать?

Плавал мужчина хорошо, но он не думал, что придется провести первое свидание не только с женщиной, но и с дельфинами. Директор чесал пузико шелковистым животным, обнимал их и катался, держась за бархатные плавники. Хотя на тот момент ему больше всего хотелось обнять тонкую талию хрупкой, но сильной женщины и даже примерить на себе ее гнев за непослушание. Кот любовался этой восхитительной грациозностью королевы и ее слаженной командой и заряжался энергией и позитивом. Ему было наплевать, что у дамы трое детей. Он не делил их на своих и чужих.

Удивительно, но Владимир впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Радуясь, как ребенок, забыл, что он серьезный начальник с длинным хвостом текущих обязанностей. А дельфины, словно маленькие шаловливые дети, шутили и развлекались, окатывая водой своих человеческих друзей, веселились, показывая в ответ язык, танцевали и дурачились.

— Дуняш! — позвал он тренера в гидрокостюме и помахал рукой, и когда женщина подплыла ближе, он обнял ее и тихо сказал:

— Спасибо тебе за необычное свидание. Ты вернула меня к жизни.

Володя наклонился к ее алым губам, но приревновавший Гоша легонько подтолкнул мужчину и продолжил свое движение, выпрыгивая из воды и издавая пронзительный сонарный звук радости от того, что ему удалось окунуть конкурента под воду.

Через неделю, пригласив Евдокию с детьми к себе в загородный трехэтажный дом рядом с лесом и озером, Владимир Николаевич Кот рекламировал свои хоромы как заправский риэлтор, стараясь показать свою состоятельность.

— Володечка, мне не важна вся эта роскошь, ты просто заботься о нас, — попросила она.

Ночью, когда их дети уже уснули, нетерпеливый ухажер закрыл дверь спальни и привлек к себе тонкий стан нимфы в воздушном шифоновом платье, где каждым мускулом ощущал тепло и упругость ее кожи. Он медленно наклонился к приоткрытым губам и рукой нежно скользнул под бюстгальтер. Евдокия почувствовала, как ее соски напряглись, и застонала. Озабоченный воздыхатель заводился от учащенного дыхания партнерши и ласки ее прикосновений, а Дуся отвечала на нежные поцелуи с жадностью и безумным желанием, истосковавшись по мужским объятиям. Поцелуи становились уверенней и настойчивей. Мужчина с каждой секундой распалялся все больше и больше так, что Дуся испугалась, а не торопится ли он, не расплескает ли раньше времени свое достоинство от усиливавшегося возбуждения. Она легонько притормозила его рукой и повела к камину с пылающим в нем огнем. Обжигающие языки пламени с жадностью облизывали сухие дрова, а те плевались пеплом, скрипели и изгибались, сопротивляясь мощному жару.

Красивая женщина в эротичном нижнем белье налила в бокал игристое вино и протянула Володе:

— Давай выпьем за наших детей, чтобы у них у всех были папа и мама.

— Я на все согласен.

После этого они набросились друг на друга и по-звериному слились в единый организм, катаясь по мягкому ковру. Евдокия оказалась на редкость умелой хищницей. Она ловко орудовала жезлом его жизни необыкновенно энергично и деловито. После таких манипуляций он не выдержал и снял трусики с ее горящего тела и резко погрузился в раскаленное жерло вулкана, готового извергнуться в любой момент. Чувство блаженства заполняло их все сильнее. Ее стоны стали громче, на что Володя нежно прикрыл ладонью рот, сдерживая порывы, и прошептал:

— Тише, милая, тише, детей разбудишь.

Вдруг она почувствовала, что в ней нарастает волна сумасшедшего удовольствия, от которого она готова умереть. Легкие подергивания унесли ее в восхитительный мир блаженства.

Через пять минут многодетные родители, нагие и счастливые, лежали рядом с видом распластавшихся морских звезд и улыбались.

— Дусь, а давай следующий тост будет за водных млекопитающих, которые лечат душу и соединяют человеческие судьбы….

Снег крупными хлопьями падал на уснувшую землю и засыпал прошлые горести и утраты, скрывая следы безвозвратно ушедших дней. А в теплой уютной комнате два израненных сердца собирали по осколкам истерзанные души, складывая из разноцветных кусочков новую картину семейного счастья.

Конец

«Мост поцелуев», Надежда Анурова

Таисия приехала в Питер к друзьям. Сегодня все были заняты, и она в одиночестве пошла рассматривать местные достопримечательности легендарного города. У девушки не было четко спланированного маршрута, и она шла «куда глаза глядят». А глаза ее привели в небольшой тир, последний раз она стреляла лет двенадцать назад, в Анапе. Там она познакомилась с Ильей, он приехал с братом из Краснодара искупаться в море. Они и познакомились в тире, зашли одновременно, а там ружье одно. Илья, как истинный джентльмен, уступил ей первый выстрел, но она отказалась. В итоге счет в два промаха, и Таисия получила суперприз — небольшого плюшевого бегемотика, которого презентовала проигравшему. Две недели бурного морского романа пронеслись незаметно, пришло время обратных билетов: у неё в пять вечера Анапа — Мурманск, у него в два часа дня машина до Краснодара, а там самолет в Москву к другу на день рождения. Таисия была уверена, что Илья придет проводить ее, но он не пришел. Позже в переписке он написал ей: «Девушки приезжают и уезжают, а друзья остаются»…

Почему-то сейчас легкая улыбка коснулась ее губ. А ведь все могло случиться, если бы не ее характер, ведь он хотел продолжения их отношений, но она обиделась на его фразу. Ах, молодость, мы такие глупые в двадцать пять.

Таисия купила патроны и выиграла утешительный приз — мыльные пузыри. Так она и вышла из тира с пузырями в руке. На улице зима, а у нее случились пузыри, ей стало смешно. И с ворохом своих мыслей она шагнула на знаменитый мост «Поцелуев». Ловко открутив крышку флакона, она принялась дуть в кольцо на палочке, мыльные пузыри полетели вдоль моста и вниз к реке. Таисия радовалась как ребенок. Прохожие шли и улыбались. Это было настоящее зимнее чудо! Некоторые останавливались, фотографировали и бежали дальше по своим делам.

— Добрый день. Вы похожи на сказочную фею. Ваши пузыри — как новогоднее волшебство, только Новый год прошел месяц назад.

— Новый год не прошел, ему всего месяц. Ему до окончания еще топать и топать, — Таисия рассмеялась своему остроумию.

— Вы правы. А как зовут сказочную Фею?

— Таисия!

— А если я угощу Фею не менее сказочным чаем с апельсином, корицей и ванилью? — Незнакомец посмотрел на девушку в ожидании ответа.

— Звучит ароматненько! И где ваша волшебная чайная?

— На другом берегу! — он сделал жест приглашения.

Таисия взяла незнакомца под руку, и они отправились на поиски чайной. Было немного скользко, и мужчина нежно ее поддерживал.

Пара выбрала столик у окна, он снял шапку, и немой крик удивления чуть не вырвался из груди Таисии, это был Илья. Он возмужал. Она сняла пальто, приняв его помощь, настала очередь шапки, замешкалась, не сняла. Не узнал. Выдохнула. Он сделал заказ и начал рассказывать о своем приезде в Питер.

Девушка разглядывала знакомого незнакомца и унеслась в мир своих мыслей. Я другая, да и он другой. Я вырвала свою любовь из сердца много лет назад, это просто случайная встреча. Волна забытых эмоций неожиданно вырвалась из глубины души и накрыла Таисию.

— Что делать? — Таисия неожиданно для себя произнесла эту фразу вслух.

— Как что делать? Наслаждаться ароматом и пить чай! — Илья поднес чашку к своему носу.

Таисия из-за своих мыслей не заметила, когда официант принес заказ. Она засмущалась и повторила за Ильей.

Прошла неделя, Таисии пора уезжать, и их знакомство должно закончиться на перроне. Она просила Илью не приходить, однако он пришел с цветами и с конвертом. Взяв конверт, Таисия почувствовала открытку. Вчера она подарила ему на память коробок спичек с изображением часов Зимнего дворца, а что же выбрал он? Но она подавила свое любопытство и сунула конверт в сумку. Илья улыбался.

— Я приеду в гости без приглашения, — смеялся Илья.

— Я тебя не пущу.

— Я превращусь в невидимку и буду ходить за тобой по пятам!

— Пора.

Прощальные обнимашки с толпой провожавших друзей закончились, и Таисия заняла свое место в вагоне. Поезд тронулся.

— Вот и все. Сердце, ты можешь успокоиться, — обратилась Таисия к себе. — Последний штрих. — Она достала конверт.

«Я не могу потерять тебя вновь…» С открытки бегемотик протягивал Таисии сердце.

Узнал.

Стук колес перебивал мысли девушки, которая не знала, то ли плакать, то ли смеяться от счастья…

Конец

«Самый длинный короткий роман», Надежда Анурова

Телеграмма: «Антоха, привет. Приезжай. Ждем в гости».

И вот я еду в Тюмень. Сначала до Москвы, потом прямым до места. Москва — большой муравейник. Все куда-то спешат, и я за ними, видимо, поймал столичный ритм. Спускаюсь в метро, красиво. Подымаюсь, наверху тоже красиво. Москва вся красивая!

— Парень, такси надо?

— Нет, я уже приехал.

И вот передо мной стоит перрон и длинный зеленый поезд. Я иду, а вокруг лица, рельсы, шпалы. У вагона меня встречает она — проводница, с красной помадой:

— Ваш билет? — показал. — Проходите, — прошел, сел.

— Ваше нижнее? — Пожилая дама заглядывает мне в глаза, и я угадываю ее мысли.

— Да.

— А может, уступите? Я ведь дама в годах! — улыбается.

— Уступлю, мне не жалко, — улыбаюсь.

— Ой, спасибо, спасибо. Пирожки будете?

— Буду, вечером с чаем.

Едем, смотрим в окно, разговариваем о природной красоте России. Река, все бегут смотреть в окно, красиво! А колеса поезда стучат: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук», — вслед за ними стучат секунды, минуты, часы.

Станция, стоим минут двадцать. И вдруг встречный поезд. Вы когда-нибудь замечали встречный поезд? Ну да, конечно, замечали! Мы туда, а они оттуда! Они оттуда отдыхать на юг, а мы зачем-то туда, в Сибирь. Стою, курю, разглядываю вагоны, и вдруг взгляд, ее взгляд, из встречного поезда. Я сначала почувствовал взгляд, а потом увидел ее, точнее, ее рыжие волосы, а потом глаза, они смеялись! Вы когда-нибудь видели, как человек смеется только глазами? Ее глаза смотрят в мои. Я оторопел, и мурашки побежали по всему телу. Никто никогда так на меня не смотрел. И вот картинка стала двигаться, я пошел вслед за ней и поднял руку, помахал. А она тоже мне помахала, и я побежал за поездом, добежал до конца платформы и очнулся. Поезд уехал, а я остался, и ее глаза в моей голове тоже остались, и рыжие волосы, и улыбка.

— Отправляемся!

Оборачиваюсь, никого, и только моя проводница машет мне, бегу. Опять мелькают реки, леса, деревеньки, а я их не вижу. Вижу только ее лицо и думаю: «Почему поезд, почему не машина? Ведь машину можно развернуть и догнать поезд, и спросить у нее имя». Я обнимаю себя руками и будто чувствую ее взгляд. Она смотрела на меня, на этот свитер, ее взгляд остался на этом свитере, я сохраню его. Колеса продолжают стучать: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук», — вместе с ними стучат стрелки часов: секунды, минуты, часы.

Тюмень, родня, лес, рыбалка. Все хорошо, только я хочу обратно, чтобы встретить ее на той платформе. Мне надо отсюда туда, чтобы спросить у нее имя. Нет, я не буду ничего говорить, я подойду и подарю цветы. А как я их довезу, они же завянут? А я таежный букет соберу из кедровых веток с шишками. Подойду, подарю, и она все поймет. Я уверен, поймет.

И вот через две недели я еду туда, а она должна сюда, обратно. Ведь на море больше двух недель не живут, я у местных спрашивал.

Наконец-то наша платформа, но где она, где ее поезд? Я стою на улице с сибирским букетом и высматриваю ее. Вот мелькнула пляжная разноцветная шляпа, сердце замерло, не она. Вон, вон она, это ее рыжие волосы! Я догоняю девушку:

— Стойте, я искал вас!

Оборачивается, не она. Я отдаю ей букет:

— Возьмите, это для нее, у нее тоже рыжие волосы. — Берет, смущается. Я бегу в свой вагон, и слезы текут по моим щекам. Ее нет…

Москва. Дом. Изрядно поредевший за 30 лет свитер, и ее рыжие волосы на моем плече.

Конец

«Один день из жизни, или вещий сон Евы», Мария Ключик

Большие красные двери медленно открываются, и впереди в легком полумраке и огне свечей она видит огромную ванну, словно небольшой бассейн из белого мрамора, она присматривается и понимает, что в нем не вода, а молоко.

— Символично, — подумала она, но не удивилась этому.

Оглядевшись по сторонам, она ловит себя на мысли, что в этом номере с особым вкусом и изыском собраны предметы интерьера, которые все ей нравятся. Здесь и деревянная китайская ширма возле стены, и резные напольные вазы, картина на стене, как в Метрополитан музее, а в углу прибор, похожий на лампу Тесла, дающий легкий магический свет помимо свечей. По всей комнате чувствуется тонкий аромат масел.

— Похоже на запах лемонграса, — говорит она и тут же вздрагивает от того, что видит себя в напольном зеркале абсолютно голой.

Она девушка тридцати пяти лет, среднего роста, красивого телосложения, с идеальными ногами, как говорят ей подруги, густыми прямыми темно-русыми волосами до плеч и челкой. Глаза особенно выделяются на ее лице, во-первых, потому что они необычной миндалевидной формы, как у инопланетянки, а во-вторых, потому что они странного цвета, карие с вкраплениями ярко желтого и зеленого, что на солнце кажется будто бы это цветные линзы.

Обычно про таких девушек говорят: «В ней нет ничего лишнего».

— Когда я успела снять свой халат, да и где он? Придётся нырять в этот бассейн, а то вдруг кто может зайти, а я в таком виде!

И она быстро опустилась в тёплый молочный бассейн и тут же почувствовала приятное расслабление.