Бесплатный фрагмент - Любовь найдется

* * * * *

— Анечка, пожалуйста! — Оксана Александровна изобразила жалобное лицо, и положила перед Аней папку. — Ты же у меня лучшая подруга, даже не представляешь, как мы меня сейчас выручаешь! — она растянула театральную улыбку и, накинув норковую шубку, поскакала домой.

— Подруга… — криво улыбнулась Аня и грустно посмотрела на завал на своем столе.

Аня больше года работала в пенсионном фонде. В ее отделе было пять женщин и один мужчина. Всей сворой управлял редкий зануда Константин Николаевич, над которым стоял молодой шеф — Антон Владимирович. От шефа сходили с ума все окружающие женщины, но Ане он не нравился, потому что за его смазливым лицом пряталась лицемерная и эгоистична личность, которая думала только о себе.

Вообще, Аня не вписывалась в коллектив — она не смотрела сериалы, не слушала сплетен о взаимоотношениях Ольги Дмитриевны с шефом, не принимала участия в обсуждении новостей, как местных, так и общемировых… Поэтому женщины относились к ней с осторожностью, но, когда им нужно было что-то быстро сделать, то всегда становились ее лучшими подругами. Аня не отказывала, молча брала работу на себя, а потом спокойно шла домой, по тихой улице, потом еще два поворота налево, и она уже дома со своим сыном и котом, которые ждали ее, и которым она всегда приносила какую-нибудь вкусняшку. Днем сын обычно был у Аниных родителей, которые жили в соседнем районе, иногда, к приходу Ани мама приводила Кирюшку, иногда Аня сама его забирала. Редко Кирюшка гостил у своего папы — это было, скорее, исключение.

— Анна Петровна! — строго обратился Константин Николаевич, подойдя сзади, Аня от неожиданности уронила бумаги, которые лежали на коленях. — Вы опять ничего не успеваете?

— Вообще-то, успевала! Свою работу успевала! Но Вы отдали мне еще работу Николая Алексеевича. Теперь не успеваю, — спокойно ответила Аня и полезла под стол, собирать бумаги.

— Что там той работы? — удивленно спросил Константин Николаевич, наблюдая за ползающей под столом Аней.

— Да так, ничего, — согласилась она из-под стола, не глядя на начальника. — Но Николай Алексеевич ее целый месяц делает.

— А завтра нужно уже все отослать! Кто же знал, что он будет так долго болеть? — Константин Николаевич поправил пиджак.

— Завтра и отправим, — спокойно сказала Аня, выползая из-под стола.

— Но обязательно! — прищурился начальник и пошел прочь.

Аня показала ему вслед язык и опять села за работу.

Николаю Алексеевичу оставался год до пенсии. Или всегда так, или только в последнее время, пока тут работала Аня, но каждый месяц он сидел с одной папкой, не спеша, даже не проверяя, медленно вводил в компьютер данные и в последний день все сдавал. Еще он каждый день жаловался на невыносимые условия труда, на перегруженность и высокое давление. Но, в начале каждого месяца, брал очередную папку и так же медленно с ней возился.

А эту папку Аня получила вчера и завтра уже нужно все сдать. Работы было не так уж и много, но это была и ее работа, и работа других сотрудниц, которые никак не хотели осваивать компьютеры.

— Привет! — хлопнул ее по плечу Денис, Аня крепко сжала бумаги, а ее сердце бешено застучало. — Опять задерживаешься? — сочувственно улыбнулся он и сел рядом.

— Есть немного, — криво улыбнулась Аня в ответ, и забарабанила по клавиатуре.

— А я уже все. Помочь?

— А ты почему домой не спешишь? — не отрываясь от работы, спросила Аня. — Там жена, ребенок, а ты тут шатаешься.

— Видел, что тебе перекинули работу Алексеевича. Сочувствую, — не обращая внимания на последнее замечание Ани, посочувствовал Денис.

— Ничего, я уже почти закончила, — пожала плечами Аня и перевернула предпоследнюю страницу. — Видишь — еще полчаса и домой, — она ласково улыбнулась Денису и опять застучала по клавишам.

— Ну, ладно, давай. Может, конфету? — он уже отошел, а потом вытянул из кармана конфету и протянул ее Ане.

— Спасибо! — она забрала конфету и положила ее перед собой.

Через полчаса стопки Николая Алексеевича и Оксаны Александровны лежали на краю Аниного стола, а сама Аня надевала пальто. Она довольно посмотрела на бардак на своем столе. Порядок наводить не было сил, но зато вся работа была закончена. Аня положила конфету в карман, выключила свет, закрыла двери, и пошла вниз. Возле дежурного стоял Денис, и расписывался за свой ключ. Аня жалобно вздохнула, и подошла к нему.

— Чего подкрадываешься? — Денис развернулся, чтобы идти, и наткнулся на Аню. — Ты уже все?

— Я все, и не подкрадываюсь, а тоже сдаю ключ, — она протянула дежурному ключ и взяла ручку.

— Тогда пошли вместе. Тебе куда?

— Домой, — улыбнулась Аня.

— Домой, так домой, провожу, а то опасно ходить одной вечером.

— Ничего, ко мне боятся подходить, — криво улыбнулась Аня и прошла через двери, которые ей открыл Денис. — Я очень страшная!

— Может быть, но, на всякий случай, провожу, — засмеялся Денис.

Шел снег, мягкий, пушистый, большими хлопьями. И под ногами скрипел, переливающийся в свете фонарей, снег. Аня грустно его разгребала сапогами, а Денис молча шел рядом и пытался поймать снежинки языком. Людей на улице почти не было, деревья стояли белые, а у елей были мохнатые, как будто белым пухом покрытые, лапы. И Денис рядом, в пушистой белой шапке… Аня грустно покосилась на него и тяжело вздохнула.

— Почему ты всегда все берешь? — спросил Денис, перестав ловить языком снег. — Пускай сами делают.

— А мне не трудно, — спокойно ответила Аня. — И скучно там. Уже надоели их сериалы, шоппинг, сплетни. Что еще делать?

— Вон, например, Оксана пасьянсы раскладывает, Ольга переписывается со всеми, а Валентина романы читает. И ты чем-то занялась бы. Им, между прочим, деньги за работу платят, а ты просто так их работу делаешь, — Денис взял снег и слепил снежок.

— А мне не трудно… — Аня пожала плечами и тоже взяла снег.

— А зря! — Денис кинул в нее снежок и отбежал.

И они вдвоем, на безлюдной улице, среди сугробов белого снега… До Аниного дома идти минут пятнадцать, но они полчаса бегали по улице, как дети, с одного конца в другой, прятались друг от друга за деревьями, неуклюже падали, лепили снежки. И когда Аня остановилась возле своего дома, то они оба с ног до головы были в белых пятнах. Денис смешно запрыгал, стряхивая с себя снег. Аня засмеялась.

— Вот и пришли, — тяжело дыша, сказала Аня. — Видишь, тут никто не ходит, некого бояться… Кроме тебя, конечно, — и она опять засмеялась. — Обычно, меня никто снегом не обкидывает.

— Это же не интересно, — Денис облокотился об дерево и внимательно посмотрел на Аню. — Ты вся в снегу, — и он улыбнулся своей волшебной улыбкой, от которой Аня сходила с ума, сердце у нее бешено застучало, пытаясь вырваться из груди. — Хотя… еще не вся… — он подошел ближе и осмотрел ее сзади.

— Неужели? — засмеялась Аня и осмотрела его. — А ты весь!

— Один — ноль в твою пользу. Хотя… — и он загадочно улыбнулся. — Вечер еще не закончился, у меня есть шанс отыграться.

— Как? — Аня с подозрением на него покосилась.

Денис огляделся, схватил ее и аккуратно, не обращая внимания на сопротивление, положил в сугроб. Аня замерла и растерянно посмотрела снизу на Дениса, нависающего над ней. Он на мгновение замер и неуверенно улыбнулся. У нее все внутри сжалось, казалось, что сердце не успевает перегонять закипающую кровь. Он приблизился к ее губам, неуверенно посмотрел на ее испуганные глаза, опять замер и… уверенно встал.

— Теперь ты тоже вся белая, — Денис помог ей подняться и довольно ее осмотрел.

— Значит, ничья! — наигранно засмеялась Аня, и побежала домой. — Спасибо, что проводил! — она обернулась возле дверей и помахала ему рукой. А он просто стоял посередине дорожки и улыбался.

Аня забежала в квартиру, закрыла двери и облокотилась о стену. Улыбка сползла с ее лица, она медленно спустилась и села на пол. И ради этого человека она была готова на все! А он даже не догадывался о ее чувствах. Аня закрыла глаза руками и тихо заплакала. Подошел кот и ласково потерся об ее ноги. Аня еще сильнее заплакала, и уперлась головой в стену.

* * * * *

Дениса она знала еще с института, правда учились они на разных факультетах, и знала она его только в лицо. И всегда, сколько она его знала, какая-то неизвестная сила тянула ее к нему.

Она вышла замуж, родила сына, потом развелась. Ей казалось, что она любила мужа, сначала, наверное, так и было, а потом ей надоело вся тянуть на себе, не получая никакой поддержки от него.

Дениса она иногда встречала, что-то внутри сжималось, накатывались волной непонятные эмоции… потом долго его не видела, и все понемногу забывалось. Потом снова где-то их пути пересекались, и опять какое-то непонятное чувство настойчиво копошилось где-то в середине сердца, пытаясь свести ее с ума.

Денис никогда ее не замечал, и только когда Аня пришла на работу в пенсионный фонд, они познакомились. И весь безумный вулкан чувств, который пять институтских лет сидел где-то в середине Аниной души, вырвался на волю, и медленно начал сжигать ее каждый день.

Почему именно к Денису ее тянуло, сейчас стало еще непонятнее. Она смотрела на него, и видела перед собой мужчину, который ну никак не был похож на тот тип мужчин, которые были в ее вкусе. Аня была готова на все ради него, а вот объяснить ни себе, ни кому-то другому, почему именно ради него, она не могла.

Иногда ей казалось, что он чувствует то же самое. Она смотрела в его глаза и видела там то же самое непонятное чувство, которое терзало ее. Иногда они встречались на ступеньках и так смотрели друг другу в глаза, что, казалось, воздух наполняется электрическими разрядами…

В первый рабочий день Ани Денис пришел настраивать компьютер, и они задержались до вечера. И это, как ей тогда казалось, был лучший день в ее жизни. Они говорили о себе, о работе, о жизни… вечером в кафе ели булочки с кофе. И это был простой, приятный вечер двух давних друзей. Потом Дениса вызвали по делам, и он убежал, даже не успев проводить ее домой. Но Аня поняла, что это был просто дружеский разговор, что дальше ничего не будет, что дальше, почему-то, ничего не может быть.

Каждый день она вспоминала его улыбку, его глаза, его мужские руки, которые помогали ей справляться с постоянно поломанным рабочим столом… Справляться со своим столом сама она уже научилась, а вот жить без мыслей о нем — нет. Он всегда ей улыбался, а она его старалась обходить стороной.

Потом Денис познакомился с девушкой, через три месяца они поженились, и сейчас он уже стал папой.

* * * * *

— Почему? — она грустно посмотрела на кота, который настойчиво лизал ей руку. — Что в нем такого?

Она разделась и подошла к окну. Дениса не было, только хлопья снега заметали дорожку, как будто пряча следы ее маленького счастья. Она еще долго неподвижно стояла возле окна. Кот, как будто все понимая, тихо залез на подоконник и свернулся рядом с ней клубком. Только когда по дороге на большой скорости проехали две машины, Аня очнулась и, растерянно посмотрев на кота, встряхнула головой.

— Рамзес, ты же у меня голодный! — виновато проговорила она, кот согласно мяукнул.

Аня лениво пошла на кухню.

— И что нам с этим делать? — поинтересовалась она, наблюдая за тем, как кот доедает остатки консервов.

Рамзес только недовольно замахал хвостом. Ане особо некому было рассказывать о своих терзаниях. С Дашкой, своей школьной подругой, она только поверхностно делилась переживаниями. Поэтому Рамзесу приходилось довольно часто слушать подробные жалобы хозяйки на ее чувства к администратору по имени Денис.

Засыпая, Аня крепче прижала к себе игрушечного кота и мысленно обратилась к Богу с одной просьбой — чтоб с утра в ее сердце не было Дениса или, хотя бы, появилось какое-нибудь маленькое объяснение всему этому.

— Почему именно он? — засыпая, прошептала она.

Рамзес поднял голову, внимательно посмотрел на хозяйку, подполз к ее лицу и положил лапу на лоб, как будто пытаясь отогнать от нее ненужные грустные мысли.

* * * * *

На следующий день Аня грустно сидела перед своим компьютером и размышляла над тем, куда б отсюда податься, чтоб не встречаться с Денисом. Подбежала Оксана Александровна, что-то весело прощебетала, проверила бумаги, которые лежали у Ани на столе, захлопала в ладоши, поцеловала Аню в щеку, положила перед ней шоколадку и, гордо выпрямившись, понесла бумаги к шефу. Аня, усердно высверливая глазами дырку в одной точке монитора, ни на что не обращая внимания, спрятала шоколадку в стол.

Константин Николаевич, тяжело шаркая ногами, и демонстративно кашляя, подошел к Ане, что-то недовольно прокричал, обращаясь к ней, взял папку, и тоже понес все шефу.

В отделе все шумело, как в пчелином улье, люди бегали туда-сюда, о чем-то спорили, что-то решали. Появилось пару недовольных пенсионеров, они небрежно обошли Анин стол и направились в льготный отдел. Был последний день января для сдачи отчетов, справок, договоров и еще всякой кучи бумажек.

Аня пришла в себя и огляделась. Валентина Олеговна, прячась от посторонних взглядов, читала очередной роман. Оксана уже с головой ушла в пасьянс. Ольга Дмитриевна тщательно штукатурилась, хотя уже и так на ее лице не было свободного места от различных косметических средств. Зашла сияющая Ленка, окинула всех брезгливым взглядом, и подошла к Оксане с очередными сплетнями.

— Вот видишь, скажи спасибо Николаю Алексеевичу, что вышел! — к Ане подошел Константин Николаевич и показал на всего больного, несчастного Николая Алексеевича, который взгромоздился на свое рабочее место и шмыгнул носом. — Сейчас он все сам сделает.

— Что все? — Аня скептически посмотрела на Константина Николаевича. — Я уже все сделала.

— Но не отправила! — выкрикнул Николай Алексеевич. — Чуть не сорвала все начисления!

— Чуть? — Аня криво улыбнулась и встала. — Хорошо, отправляйте быстрее, не буду Вам мешать!

Она обогнула Константина Николаевича и вышла из комнаты. В коридоре, как всегда, была толпа пенсионеров, которые громко жаловались друг другу на жизнь, делились впечатлениями от лекарств, ругали власть, вспоминали советское время… И никто молча не сидел, каждый считал необходимым поучаствовать в каком-нибудь разговоре, при этом они перекрикивались из одного конца коридора в другой. Аня грустно улыбнулась, пошла в конец коридора, села на подоконник и уткнулась носом в стекло.

— Привет! — Аня услышала незнакомый голос. — Что ты здесь делаешь?

Аня обернулась и внимательно посмотрела на мужчину. Это был ее одноклассник Димка. Она даже когда-то была тайно в него влюблена, но всего несколько дней, потом она увидела, как тот ковыряет в носу и вся любовь прошла. После школы она больше его не видела. Теперь вот здесь он узнал ее. Аня молча осмотрела его с ног до головы и незаинтересованно отвернулась.

— Сижу, — наконец, проговорила она.

— Вижу, — улыбнулся Димка. — Тоже на пенсию идешь, или работаешь тут? — он сел рядом и тоже уткнулся лбом в стекло.

— Или второе, — грустно ответила Аня, не отрываясь от стекла.

— Как в школе — не очень разговорчивая, — заметил Димка. — Все из тебя вытягивать нужно.

— Извини, — наконец отвлеклась от окна Аня и грустно улыбнулась. — Я просто размышляю, достали все, хочу побыть одна.

— Среди этой толпы? — засмеялся Димка, показывая на переполненный шумный коридор. — А о чем размышляешь? — поинтересовался он.

— Да так, про жизнь. Надоела работа, вот и размышляю, что делать дальше.

— Ого, как глобально, — засмеялся Димка. — Бросай, если надоела!

— Брошу, а что дальше? Будем с сыном у мамы на шее висеть, пока не избавлюсь от своей депрессии?

— А как же муж? — удивился Димка.

— А что муж? Он сам по себе, мы сами по себе.

— То есть? — не понял Димка. — Ты же первая из нашего класса выскочила замуж. И что? Любовь закончилась?

— Тут, знаешь, характеры не совместимые с семейной жизнью. Пациент скорее мертв, чем жив, — развела руками Аня.

— Дежурная отмазка на все случаи разбитой семейной жизни, — понимающе приподнял брови Димка.

— А ты тут зачем? — наконец, спохватилась Аня.

— Бабушке нужна справка, пришел к подруге.

— А кто подруга? — поинтересовалась Аня.

— Лена Пристыкина, — махнул рукой Димка. — Кстати, знаешь ее?

— Ну, да, — улыбнулась Аня. — В сто четвертом, — она показала на двери. — Иди, поговори с ней, ей всегда общения не хватает.

— Да, ладно, еще успею. Ты лучше расскажи, как у тебя жизнь? Кроме того, что развелась, есть ребенок и хочешь плюнуть на работу, что-то еще есть в жизни интересное? — он удобнее уселся рядом и внимательно посмотрел на Аню.

Аня приподняла брови и растерянно пожала плечами. Что же можно рассказать мужчине, которого она почти не знала? Который был всегда центром внимания в классе, первым разбойником в школе, душой компании, и вообще, с которым она в принципе ничего общего не имела. Аня криво улыбнулась.

Двери сто четвертого распахнулись, и оттуда вылетел злой Константин Николаевич. Он окинул взглядом коридор и, увидев Аню, решительно направился к ней. Следом, хромая, вышел Николай Алексеевич и неуклюже зашаркал следом.

— Анна Петровна! — к окну быстро подошел Константин Николаевич и тыкнул в Аню пальцем.

— Я, — спокойно подтвердила Аня и аккуратно отодвинула от себя его палец.

— У нас конец месяца, — он растерянно посмотрел на свой палец, потом на Аню, отряхнул руку и строго посмотрел на Димку.

— Я знаю, — уверенно сообщила Аня. — Вообще-то, не только у нас. Это явление массовое — он повсюду конец!

— Нужно это отправить! — из-за спины Константина Николаевича выглянул Николай Алексеевич и потряс папкой.

— Я знаю, — совершенно спокойно сказала Аня. — Вот и отправляйте, я вам не мешаю.

— Но… — занервничал Николай Алексеевич и растерянно посмотрел на начальника. — Но… отправляешь всегда ты…

Константин Николаевич согласно закивал и выжидающе посмотрел на Аню.

— Я знаю, — не проявляя никаких эмоций, ответила Аня и повернулась к окну. — Вы у меня с утра это забрали. Я там чуть что-то не сорвала у вас. Поэтому, не буду мешать, — и она замолчала.

— Но… — Николая Алексеевича начало трясти. — Но… — он, ожидая поддержки, посмотрел на Константина Николаевича, тот начал краснеть от злости.

— Но, Вы же не умеете отправлять, — помогла ему закончить Аня. — Тогда пусть начальство организует курсы пользователей интернета, а еще курсы пользователей-чайников компьютерной техники. У нас здесь много кому стоило бы пройти такие курсы.

— Анна Петровна! — уж слишком громко выкрикнул Константин Николаевич, в коридоре на мгновение воцарилась тишина, потом люди начали перешептываться, а через минуту шум набрал привычной громкости. — Вы срываете рабочий порядок! — уже тише проговорил Константин Николаевич, оглядываясь на толпу в коридоре.

— Я? — возмущенно повернулась к нему Аня.

— В основном, — подтвердил начальник.

— Я свою работу выполнила! Кстати, работу Николая Алексеевича тоже, и не только его работу! Так что, просто говорю ему спасибо, что вовремя вышел на работу!

— Хорошо! — сжав челюсти, прошипел Константин Николаевич, развернулся, схватил Николая Алексеевича и потащил его за собой. — А с тобой мы обсудим условия дальнейшего сотрудничества позже!

Аня спокойно пожала плечами и снова развернулась к окну. Димка, все это время тихо сидевший на подоконнике, удивленно присвистнул и почесал затылок. Несколько минут он нерешительно искоса смотрел на Аню, потом взял свою папку и встал.

— Я пошел? — он неуверенно обратился к Ане, переминаясь с ноги на ногу.

— Да, — не оборачиваясь, позволила Аня.

Димка еще несколько секунд постоял, глядя на нее, потом тряхнул папкой и быстро пошел в сто четвертый.

Вид из окна был не очень… Туда-сюда шныряли разноцветные авто, иногда промеж них важно и не спеша проползал троллейбус. На тротуарах суетились озабоченные маленькие люди, а промеж них прыгали маленькими точками воробьи, пытаясь найти что-то съедобное. И все было каким-то серым — затоптанные дорожки, редкие деревья, кое-как увешанные старыми гирляндами, даже серые люди, как роботы, запрограммированные на какое-то дело, целенаправленно и одиноко пересекали очередные улице.

Настроение у Ани совсем испортилось, она посмотрела на свой черный свитер, подняла ноги, покрутила ими в воздухе и поморщилась.

— Аня… — неуверенно прошептала Лена и растянула немного растерянную улыбку, Аня опустила ноги и из-подо лба взглянула на нее. — Здесь мой товарищ… — Лена скрестила ноги и показала рукой на Димку.

— Хочет, чтобы его бабушке дали справку, — почти по слогам произнесла Аня.

— Ага, — подтвердила Лена, округлила глаза и раскрыла рот от удивления. — Это… — снова начала она.

— Дмитрий, — оборвала ее Аня.

— Ага, — Лена растерянно сглотнула слюну и повернулась к товарищу.

— Мы с Аней, оказывается, знакомы, в школе учились вместе, — объяснил ей Димка и широко улыбнулся.

— Ага! — уверенно закрыла рот Лена и выдохнула. — А почему тогда… — опомнилась она и руками начала что-то показывать.

— Я ее здесь случайно увидел, после школы первый раз, не знал, что она тоже здесь работает. Но, я думал, что тебе будет не сложно… если нет… — Димка ослепил Леночку своей донжуанской улыбкой, от чего та застенчиво опустила глаза и осторожно поправила короткую юбку.

— Ой, нет, что ты, конечно, не сложно! — она схватила его и потащила.

Димка растерянно обернулся к Ане и вопросительно покосился на Лену. Аня тихо засмеялась и пожала плечами. Лена, решительно расталкивая бабушек и дедушек, тянула Димку за собой, тот неуклюже обходил встречных, и пытался извиниться. Перед кабинетом Лена резко остановилась, Димка наткнулся на нее и они вместе уперлись в дверь. Димка быстро отскочил и осторожно поставил наклоненную к двери Лену вертикально. Она, извиняясь, улыбнулась ему своей очаровательной, разработанной именно для мужчин, улыбкой и быстро поправила на себе все, от прически до юбочки. Димка ответил своей, предназначенной именно для женщин, улыбкой и, выжидающе, повертел в руках папку. Лена выглянула из-за него, и жестами показала Ане довольно сложную комбинацию. Аня, как будто не понимая, пожала плечами. Димка покосился на подругу, которая активно жестикулировала, и медленно развернулся в сторону Ани. Лена осторожно, стараясь, чтобы Димка не заметил, показала Ане, чтобы та шла к ним. Аня незаинтересованно зевнула, но Лена скорчила такую жалобную физиономию, что Ане все же пришлось согласиться пойти на помощь. Димка тайно осмотрел себя от плеч до ботинок, на всякий случай поправил прическу и, убедившись, что девушки на него не смотрят, ладонью протер лицо.

— Вас проводить? — спросила Аня, подойдя к сто четвертому, Димка покосился на Лену.

— А-а-а… — начала было та, но администратор Денис стремительно пробежал мимо нее прямо в сто четвертый, не дав ей закончить.

— Позвольте, — Аня осторожно отодвинула Лену с прохода и тоже вошла в кабинет.

— Пошли, — наконец оправилась Лена, отряхнулась и кивнула Димке в сторону двери.

— Дурдом, — прошептал тот, растерянно оглядываясь вокруг.

Этот день, наконец, закончился, но как-то сумбурно. Аня помогала Димке, точнее она помогала Лене помочь Димке. Весь отдел слушал крики Николая Алексеевича и Дениса, которые пытались найти взаимопонимание в пользовании сети интернет. После обеда пришли новые формы, и все сотрудники обсуждали их недостатки. В течение дня Константин Николаевич несколько раз пытался обсудить с Аней условия дальнейшего сотрудничества, но каждый раз его самого вызывал шеф. Закончилось все откачкой Николая Алексеевича, у которого поднялось давление, как он объяснил — из-за чрезмерных стараний администратора Дениса набить его голову большим количеством информации. И откачиванием Константина Николаевича, у которого прихватило сердце из-за некачественной работы женской части коллектива, при этом он довольно красноречиво смотрел именно на Аню.

Вечером опять шел снег, он медленно засыпал серые будни города, словно подготавливая окружающих к выходным. Домой Аня шла, вглядываясь в заснеженную дорожку, и спокойно размышляла над кардинальным, или не очень кардинальным изменением рабочей обстановки. Вообще-то, она решала, стоит ли ей просто взять отпуск, или лучше найти новую работу. По дороге она швыряла ногами снег, отряхивала встречные ветви заснеженных елок, совсем не замечая встречных прохожих. Очнулась она, когда какой-то мужчина неожиданно появился прямо перед ней и строго закашлял, привлекая к себе внимание. Аня медленно осмотрела мужчину, от светло-коричневых безупречных ботинок, по расстегнутому светлому пальто и уперлась взглядом в очень элегантный коричневый галстук на фоне белоснежной рубашки. Она одобрительно свела брови, и подняла глаза к лицу мужчины. Тот, крутя в руках связку ключей, строго на нее смотрел. Аня выпрямилась и гордо посмотрела ему в глаза.

— Что? — развела руками она.

— Действительно, что? — развел руками мужчина, критически всматриваясь в Аню, которая продолжала невозмутимо смирно стоять. — Это что? — наконец, он отвлекся от Ани и рукой показал на машину, которая стояла рядом с ними.

— Это? — Аня покосилась в том направлении, потом повернула голову к мужчине и пожала плечами. — «Хаммер».

— Я знаю, что «Хаммер»! — он прекратил вертеть ключи и спрятал руки в карманы. — Вы что его решили закопать? — он взглядом указал на переднее колесо своей машины.

Аня еще раз посмотрела на машину и осмотрелась вокруг. Этот «Хаммер» стоял у очень симпатичной кучи снега, кроме того, у самой большой кучи на всей улице. Его переднее колесо было довольно тщательно присыпано снегом. Видимо, Аня, размышляя, остановилась, и немного увлеклась… Она, задумавшись, посмотрела на кучу и еще несколько раз машинально ногой швырнула снег. Потом опомнилась и быстро растянула такую широкую улыбку, которую только способна была растянуть.

— Я весь не закопаю! — уверенно сказала она. — Здесь для него снега не хватит!

— Так Вы не весь решили? — подозрительно посмотрел на Аню мужчина.

— Да мне вообще Ваш «Хаммер» не интересен, я просто задумалась. Я же не виновата, что Вы именно здесь его поставили, — возмущенно сказала Аня.

— А почему Вы именно здесь копаете? Почему, например, там нельзя? — он оглянулся и указал на соседнюю кучу снега.

— Ну, Вы сравнили! — возмутилась Аня. — Эта куча намного больше других!

— Возможно… — растерялся мужчина. — В следующий раз буду знать, что у таких не нужно ставить, — он подозрительно покосился на Аню, наверное, считая ее ненормальной.

— Не ставьте! — уверенно сказала она и пошла прочь, мужчина покрутил пальцем у виска и пошел к машине.

— Подумаешь, немного закопала! — шептала Аня себе под нос. — У меня дальнейшая жизнь решается, а у него какой-то «Хаммер»… — она грустно вздохнула, ведь «Хаммер» был ее мечтой, и она снова начала ботинками разгребать снег.

— Ненормальная… — шептал себе под нос мужчина, отряхивая штаны от снега. — Стою себе, никого не трогаю, а она здесь швыряется! — и он посмотрел вслед Ане. — Опять копает! — улыбнулся он и залез в машину.

* * * * *

— Ма! — снова заныл пятилетний Кирюшка, дергая Аню за халат. — Ну, ма! Давай сначала шоколадку, а потом кашу? — он посмотрел на маму жалобными-жалобными глазами и шмыгнул носом.

— Нет! — Аня ласково посмотрела на него и погладила по голове. — Понимаешь, мне эту шоколадку дала одна лисичка, но она просила отдать ее тебе только после каши. Я пообещала! Кроме того, я ей сказала, что у меня сын настоящий мужчина. Представляешь, если она узнает, что ты плакал? Никогда больше не будет передавать тебе ничего!

— А если я только немножечко шоколадки? — тяжело вздохнул Кирюша.

— Но только после каши, — не сдавалась мама.

— Хорошо, — Кирюшка вытер нос и, опустив голову, обреченно сел за свой столик. — Может быть… — позже, медленно пережевывая кашу и одновременно играя с котом, размышлял он. — Лучше в следующий раз ты сама покупай шоколадки, тогда тебе ничего никому не надо будет обещать.

— Возможно, — задумавшись, улыбнулась Аня. — Но конфеты, которые они передают, вкуснее других, и представляешь, они их передают только особым деткам! А ты у меня особенный!

— Почему? — он опустил голову на столик и заинтересованно посмотрел на маму. — Почему особенный? — размышляя, повторил он.

— Как это почему? — Аня подошла к сыну и присела рядом с ним. — Ты единственный мужчина у меня, мой защитник. И еще — самый симпатичненький! — она ласково поцеловала сына в нос, и он обхватил ее голову руками.

— Тогда ты у меня тоже особенная! — засмеялся Кирюшка, отправляя в рот последнюю ложку каши. — Ты лучшая из всех мам!

— Вот и молодец! Обязательно передам лисичке, что ты съел всю кашу. Вот, держи, — и Аня вытащила из кармана шоколадку, которую ей дала Оксана Александровна.

— Увольняться не стоит, пока достаточно будет отпуска, а потом… — задумавшись, тихо сказала Аня, глядя, как ее сын с удовольствием ест шоколадку. — Киря, а давай завтра куда-нибудь сходим! — она подошла к сыну и осторожно вытерла его щеку.

— Угу! — радостно захлопал в ладоши Кирюша. — С тобой, хоть на край света! — глотая кусок шоколадки, промычал он и с восхищением посмотрел на маму.

* * * * *

Аня сидела за небольшим столиком и наблюдала за сыном, который с другими детьми ползал по лабиринту. Перед ней стоял большой стакан с коктейлем, к которому Кирюшка даже не притронулся, и раскраска с карандашами.

Подскочил Кирюшка, быстро поводил карандашами по раскраске, и опять побежал к лабиринту. Аня, улыбаясь, смотрела на разноцветный лабиринт, и ей очень хотелось стать маленькой девочкой и заползти туда, окунуться в море шариков… Отвлекла Аню от размышлений маленькая девочка, которая подошла к их столику и заговорила.

— Шлек — это очень однотипно, — сказала она, глядя на Кирюшкину раскраску. — Все селеное, и селеное… — девочка по-взрослому деловито пожала плечами и посмотрела на Аню.

— Ну, может быть… — улыбнулась Аня. — Но там есть не только Шрек, можно кого-то другого покрасить, например эту…

Аня начала быстро листать страницы, ища картинки без Шрека, и остановилась на картинке девушки. Она виновато скривила губы, потому что имен других персонажей, кроме Шрека не знала.

— Это Фиона, она еще не селеная, но вообще-то она тоше селеная, как Шлек! — поучительным тоном сказала девочка и, осудительно покачала головой, Аня виновато подняла брови и растянула улыбку. — Тогда я ее буду рисовать, — улыбнулась Ане девочка и полезла к ней на колени.

— Конечно, Кирюша все равно не любит раскраски, — Аня растерянно усадила девочку поудобнее, и придвинула к ней карандаши.

— Кто такой Килюша? — вытягивая красный карандаш, спросила девочка.

— Это мой сын, вон он в синем свитере по лабиринту ползает, — Аня показала на своего Кирюшку. — Он разрисовывает, а я просто охраняю.

— Это тот, что битой мальчика бьет? — поинтересовалась девочка.

— Ну, она резиновая, наверное, мальчику совсем не больно… — вступилась за сына Аня.

— Мальчики! — понимающим тоном сказала девочка и сосредоточилась на картинке. — А я, Сонечка, — через минуту опомнилась девочка и представилась. — А ты? — она обернулась к Ане и внимательно посмотрела на нее.

— Аня, — улыбнулась Аня.

Они вдвоем сидели и разрисовывали Фиону. Сонечка дала указания по цвету платья и вручила Ане карандаш. Аня осторожно водила карандашом и краем глаза наблюдала за лабиринтом, где ее Кирюшка уже что-то увлеченно объяснял мальчику, которого недавно бил резиновой битой. Через какое-то время Кирюшка, мокрый, как мышь, выбежал из лабиринта.

— Привет! — он подбежал к столику, плюхнулся на стул и с подозрением посмотрел на Сонечку.

— Пливет! — Сонечка оторвалась от раскраски и помахала мальчику рукой. — Я помогаю тебе с Фионой, — девочка показала на картинку и улыбнулась.

— Ага, — лениво зевнул Кирюшка и потянулся за коктейлем. — А где пицца? — он оглянулся вокруг.

— Еще не принесли, — развела руками Аня.

— Так долго!!! — возмущенно прошептал Кирюшка. — Может, они о нас забыли?

— Вон, кажется, несут, — Аня увидела официанта, у которого на подносе стоял номер семь.

— Я тоже люблю пиццу, — не отрываясь от картинки, прошептала Сонечка.

— А она большая, на всех хватит, — прошептал на ухо Сонечке Кирюшка, пододвинувшись к ней.

— Сейчас еще коктейль принесу, — Аня усадила Сонечку отдельно и пошла к стойке.

— Хочешь со мной рисовать? — обратилась к нему Сонечка.

— Не-е-е, — отмахнулся Кирюшка. — Я не люблю рисовать.

— А Аня сказала, что это твоя, — подозрительно прищурила глаза Сонечка, указывая на раскраску.

— Ну, моя, — пожал плечами Кирюшка. — Мама хочет, чтобы я развивался всесторонне! — важно сказал он и поморщился.

— А понятно, — Сонечка грустно улыбнулась. — Мой папа тоже меня ласвивает… — и она посмотрела куда-то вглубь кафе.

— Тоже рисуете? — испуганно спросил Кирюша.

— Не, лисую я сама, но он меня водил на танцы, плавание, но самое ужасное — это музыка! — шепотом поделилась с Кирюшкой Сонечка, тот понимающе вздохнул.

— Все взрослые одинаковые! — с пониманием шмыгнул носом Кирюшка. — Одно пока хорошо — каникулы.

— Это да! — широко улыбнулась Сонечка. — Может, я смогу его убедить, что в семье не обязательно должен быть музыкант…

— Да! — согласился Кирюшка. — И художник… — он виновато посмотрел на Сонечку. — Ну, то есть, художник можно, но только, чтобы это не я.

— Вот, — Аня поставила перед Сонечкой коктейль, и начала возиться с пиццей.

— Смотри, как Сонечка красиво раскрасила картинку, — Аня показала сыну раскраску.

— Угу, — пережевывая, и не обращая внимания на маму, сказал Кирюшка. — У нее это призвание. Она добровольно! — заметил он, проглотив кусок, Сонечка согласно закивала.

— Понятно… — Аня убрала раскраску и поднесла ко рту кусочек пиццы.

— Вы? — возмущенно сказал кто-то, Аня замерла с вилкой и посмотрела на подошедшего к ним мужчину.

— Я! — согласилась она и положила вилку на тарелку.

— Вы меня преследуете? — и мужчина строго посмотрел на Аню.

— Я? — растерянно осмотрелась она и остановила взгляд на мужчине. — А что наш столик сам к Вам подъехал? — дети засмеялись, а мужчина недовольно скрестил руки.

— Нет, — наконец сказал он. — Но это моя дочь, — и он указал на Сонечку.

— А… — посмотрела на Сонечку Аня и наклонилась к ней. — Наш столик сам к тебе подъехал? — на всякий случай шепотом поинтересовалась Аня.

— Нет, — засмеялась Сонечка. — Я помогаю Килюшке ласклашивать Фиону! — объяснила она. — У него не получается… — она пожала плечами и широко улыбнулась папе.

— Хочешь, Кирюшка тебе подарит раскраску? — предложила Аня.

— Да, да, даже с карандашами! — радостно поддержал ее сын.

— Плавда? — восторженно посмотрела на мальчика Сонечка. — Конечно! А можно еще пиццу? — обратилась она к Ане.

— Софи! — строго сказал папа. — Так нельзя! Пошли, я тебе куплю.

— А мы больше, чем полчаса ждали свою! — вмешался Кирюшка.

— Здесь много, хватит, — улыбнулась Аня, и положила еще кусок пиццы Сонечке на тарелку.

— Нам пора идти! — ласково наклонился к дочери папа.

— Да я быстло! — набив полный рот, заверила его дочь.

— Ну… — мужчина растерянно посмотрел на Аню, которая снова попыталась поднести вилку ко рту. — Сколько я Вам должен? — он достал из кармана портмоне и начал в нем копаться.

— Да Вы что? — обиделась Аня и снова положила вилку. — Прекратите! Пусть девочка ест.

— Хорошо… — мужчина неуверенно посмотрел на пустой поднос. — Сонечка, вообще-то, не очень общительная…

— Ну… — Аня, наконец, положила кусок пиццы в рот и покосилась на мужчину. — Вообще-то, не очень… — она пожала плечами и отрезала еще кусочек от своей пиццы.

— Ты, если что, облащайся, — прошептала Кирюшке на ухо Сонечка. — Я тебе быстленько все поклашу!

— Угу, — деловито покосился на маму тот и начал потягивать коктейль. — Думаю, мама будет не против того, что мне кто-то будет помогать рисовать, — скорее для мамы добавил он.

Взрослые переглянулись и улыбнулись друг другу. Мужчина спрятал портмоне и с гордостью посмотрел на дочь. Аня доела свою пиццу и начала собираться. Дети подскочили и побежали к выходу.

— Может, вас подвезти домой? — предложил мужчина.

— Нет, не надо! — резко отказалась Аня. — Вы, кстати, уже откопали свой «Хамер»?

— Да. Вы не очень-то и сильно его прикопали, заметно, что с землей Вы не очень — копать не умеете, — и он улыбнулся. — Точно не надо подвезти? Уже поздно!

— Мы здесь еще немного, сами справимся, транспортом пользоваться умеем, — заверила его Аня и позвала сына.

— Хорошо… — пожал плечами мужчина и пошел прочь.

— Хочешь еще где-то поиграть? — предложила Аня, держа сына за плечо.

— Да нет, — он с грустью посмотрел вслед Сонечке, которая уныло махала ему раскраской. — Давай домой!

— Как скажешь… — Аня с облегчением вздохнула, потому что денег оставалось мало. — Пошли, еще что-то домой купим съедобного.

* * * * *

— Брать или не брать — вот в чем вопрос… — Аня сидела на краю ванной и напевала, водя губами из стороны в сторону. — А может и не отпуск, а может и не сейчас?… — она закрыла воду и начала раздеваться.

Когда Аня вышла из ванной, ее Кирюшка сидел с «Лего» и собирал довольно сложную комбинацию, которая напоминала какой-то котлован. Рядом с ним лежала гора конструктора, которую он накопил за последний год, периодически выпрашивая то у бабушки, то у папы, то у мамы.

— Это что? — Аня присела рядом на колени и погладила сына по голове. — Наверное, там был взрыв? — выдвинула она гипотезу, разглядывая конструкцию.

— Ты что? — возмутился сын и критически посмотрел на маму. — Тут же все ясно, никакой это не взрыв!

— А-а-а, — она понимающе повела бровями. — Ясно… Это не взрыв, а… — она быстро перебирала в голове образы, с которыми могло бы ассоциироваться сооружение ее сына, но никаких образов в голове не возникало. — А что? — наконец, сдалась она и виновато посмотрела на сына.

— Пирамида! — уверенно сказал Кирюшка. — Неужели не понятно? — и он осуждающе посмотрел на маму.

— Пирамида? — смутилась Аня и еще раз посмотрела на конструкцию, но уже более тщательно и разносторонне. — А… — она развела руками. — Как это пирамида?

— Мамочка! — Кирюшка легонько хлопнул руками ее по коленям. — Что здесь непонятного?

— Ну… — Аня пожала плечами и наклонилась над Кирюшкиной пирамидой. — Просто она у тебя наоборот? — осторожно выдвинула предположение мама, с надеждой глядя на сына.

— Нет, совсем не наоборот! — устало махнул рукой Кирюшка. — Обычная настоящая пирамида! — он взял свою конструкцию и перевернул ее. — Вот видишь! — у него в руках действительно была такая довольно внушительная пирамидка из конструктора.

— Да… — Аня растерянно смотрела на пирамиду и размышляла над своим IQ. — Но это нечестно, ты меня просто запутал. Я не думала, что ты ее делаешь наоборот.

— Это новый конструкторский подход! — назидательно сказал Кирюшка, перевернул свой шедевр и снова начал копаться в горе маленьких деталей.

— Отпуск! — уверенно прошептала Аня, вставая. — А, вообще-то, тебе пора спать! Давай, складывай конструктор и в постель.

— Ма, ты что? — нахмурился Кирюшка. — Мне срочно нужно это достроить, а то Рамзесу негде будет жить! — Рамзес, который лежал в кресле, поднял голову и критически осмотрел Кирюшкино сооружение.

— Во-первых, пирамиды строили годами, каждый, уважающий себя строитель, никуда не спешит, обдумывает каждую деталь будущего сооружения, чтобы она получилась прочной; а во-вторых в пирамидах фараоны не жили, а их там хоронили. Нашему Рамзесу еще не время, — Рамзес согласно зевнул и спрятал нос.

— Ну, хорошо, — грустно сказал Кирюшка, и начал сгребать конструктор. — За ночь обдумаю, а завтра продолжу. Рамзеса туда пока селить не буду, — заверил маму он.

Прочитав сыну сказку о щуке, о железном человеке, и рассказав о начальных принципах построения различных сооружений, Аня так и уснула рядом с ним, умостившись на краю кровати.

* * * * *

На удивление спала Аня крепко и проснулась около девяти часов от того, что Рамзес настойчиво пытался залезть на ее лицо. Во сне она, вместе с горой бумаг, пыталась забраться на высоченную пирамиду, верхушка которой терялась далеко в небе. Как раз в то время, когда финиш, казалось, был почти рядом, сверху на бешеной скорости съехал Константин Николаевич на розовом « Хамере» и все Анины бумаги разлетелись. Одна бумага закрыла Анино лицо, а, как выяснилось позже, той бумагой оказался Рамзес. Аня отодвинула Рамзеса с лица.

— Есть хочешь? — сонно прошептала она, Рамзес на секунду задумался, затем согласно мяукнул.

— Вот ты где, — в комнату тихонько прокрался Кирюшка и хитро прищурился, глядя на кота, Рамзес возмущенно мяукнул. — Лучше иди добровольно! — порекомендовал ему мальчик и оскалил зубы.

— Что здесь происходит? — Аня подняла голову и строго посмотрела на сына.

— Ой… — Кирюшка растянул улыбку на все лицо и наигранно ласково посмотрел маме в глаза. — Ты уже проснулась?

— Да, — Аня присела на кровати и погладила кота. — Тебе зачем Рамзес? — она подозрительно посмотрела на сына, похожего на ангела, только без крыльев.

— Ну… Хотел просто… — замялся Кирюшка. — Чтобы он не мешал тебе спать, — нашелся он.

— Очень мило, — улыбнулась Аня. — Спасибо, конечно, но пора вставать, вы же голодные.

— О, нет! — быстро заверил ее сын, подскочил к ней и завалил обратно в кровать. — Мы еще после вчерашнего не успели проголодаться. Да, Рамзес? — кот покосился на мальчика и жалобно мяукнул.

— Кажется, что Рамзес все же успел, — Аня снова поднялась, но Кирюшка снова навалился на нее, пытаясь уложить ее в постель. — Да! — строго сказала Аня, взяла сына за плечи и усадила рядом с собой. — Ты что там делаешь с котом?

— Я? — возмущенно пропищал Кирюшка. — Что я могу там с ним делать? — он ласково улыбнулся маме и замигал глазами. — Он здесь, значит, ничего там я с ним не делаю!

— Очень убедительно, — засмеялась Аня. — Все равно буду вставать, завтрак готовить… А может и обед… — Аня посмотрела на часы и медленно начала застилать кровать, Кирюшка схватил кота и пулей вылетел из комнаты. — Сейчас пойду спасать, — Аня посмотрела им вслед.

Сразу пойти спасать кота не удалось, потому что зазвонил телефон. Аня взяла трубку и начала слушать. Мама озабоченным голосом долго рассказывала о продовольственных и непродовольственных товарах, цены на которые выросли за последний месяц. Обрывать мамины рассказы было очень опасным и оскорбительным занятием, лучший выход из этой ситуации — просто дослушать этот монолог, иногда соглашаться, или просто обеспокоенно и сочувственно вздыхать. Закончить разговор пришлось неожиданно из-за слишком громкого воя кота. Даже Анина мама замолчала, чем и воспользовалась Аня. Она быстро поблагодарила маму за информацию по ценам и повесила трубку. Аня побежала в комнату и увидела сына, сосредоточено запихивающего кота в свежедостроенную пирамиду. Рамзес во время этого процесса создавал сопротивление со всех четырех лап.

— Киря! — возмущенно сказала Аня, оттягивая сына от пирамиды. — Мы вчера договорились с тобой, что Рамзесу здесь не стоит жить.

— Но надо померять! — Кирюшка наконец надел пирамиду на кота, сам лег сверху и с исподлобья посмотрел на маму.

— Так нельзя! — заверила его Аня, снимая с пирамиды. — Ему там нечем дышать!

— Я ненадолго, — Кирюшка жалобно посмотрел на пирамиду, из-под которой стремительно выполз кот. — Ему там, возможно, и понравилось бы, если бы ты его не напугала!

— Это еще кто его напугал! — Аня потрепала сына по голове и села на ковер.

— А супер пирамида вышла? Как настоящая! — гордо заявил Кирюшка, подойдя к своей конструкции.

— Да, — согласилась Аня. — Пирамид из «Лего», видимо, никто еще не строил, — она подошла к пирамиде, та была выше ее колен. — Пойдем, лучше поможешь завтрак приготовить.

— Хорошо… — грустно шмыгнул носом Кирюшка и поплелся за мамой. — Хотя строить гораздо интереснее! — пробубнил он себе под нос.

* * * * *

— Что это? — Николай Николаевич недовольно покрутил носом и строго, исподлобья, посмотрел на Аню.

— Там все написано, — невозмутимо сказала она, указывая на бумагу, которая лежала перед ее начальником.

— Отпуск… — после минуты молчания сказал Константин Николаевич, и почесал за ухом. — Совсем некстати! — он отодвинул бумагу и прищурился, глядя на календарь.

— Это уже прошлое, — спокойно сказала Аня и села перед ним.

— Почему это прошлое? — удивленно посмотрел на нее Константин Николаевич. — Не прошлое, а очень актуальное!

— Я говорю, что календарь прошлогодний!

— Тьфу, — сплюнул Константин Николаевич, подтянулся к стене и сорвал календарь. — У тебя отпуск когда по графику? — он начал ковыряться в столе в поисках нового календаря.

— В ноябре, — пожала плечами Аня.

— Вот! А сейчас февраль, то есть тебе нельзя сейчас, — он нашел нужный календарь, положил его перед собой и начал разглядывать.

— А мне очень нужно именно сейчас! — Аня забарабанила по столу.

— Хм… — Константин Николаевич строго посмотрел на Анины пальцы, потом поправил галстук и строго откашлялся. — А я говорю, что сейчас не положено! И мы еще не обсудили Ваше поведение в отношении Ваших обязанностей!

— Хорошо, давайте, сейчас обсудим! — предложила Аня.

— Сейчас мне некогда, поговорим позже! — теперь Константин Николаевич забарабанил по столу пальцами.

— А мне именно сейчас в отпуск! — Аня встала и строго нависла над ним. — Не позднее, а именно сейчас!

— А Вы не имеете права на меня кричать… — смущенно прошептал тот, вжав голову в плечи. — За такое поведение… — он задумался, потом подскочил, выпрямился и шмыгнул носом. — Я Вас могу уволить!

— Вот и хорошо, — Аня забрала свое заявление, пошарила взглядом по столу начальника, нашла чистый лист бумаги, ручку и начала писать.

— И что Вы там пишете? — осторожно вытянул шею Константин Николаевич.

— Заявление об увольнении, — ответила Аня, не отрываясь от бумаги.

— Что значит об увольнении? — покраснел от злости Константин Николаевич. — Это я Вас должен уволить, а не Вы сами уволиться! — он оббежал стол и подошел к Ане сзади.

— Увольняйте Вы, только сегодня! — уверенно сказала она.

— А-а-а… — начал было Константин Николаевич, но в комнату вошел Антон Владимирович, и он замолчал.

— Доброе утро! — поздоровался Антон Владимирович, и сел с другой стороны стола.

— Доброе! — недовольно промычал Константин Николаевич и сел рядом с шефом.

Антон Владимирович вопросительно посмотрел на Аню, та пожала плечами и протянула ему два заявления.

— Ого, — Антон Владимирович вопросительно посмотрел на Константина Николаевича. — Объясните!

— У нее отпуск по графику в ноябре, а она хочет сейчас! — пояснил тот.

— Сейчас ее в отпуск Вы не отпускаете, поэтому уволить? — предположил Антон Владимирович.

— Ну… Почти… Но это ее предложение… — указал на Аню Константин Николаевич.

— А Вы что скажете? — ласково улыбнулся ей Антон Владимирович.

— Мне срочно нужно в отпуск! — спокойно объяснила Аня, глядя ему прямо в глаза.

— Никак нельзя отложить? — попытался найти компромисс Антон Владимирович.

— Да, до ноября, — вставил свое слово Константин Николаевич.

— Никак, — заверила их Аня.

— Что-то очень важное? — Антон Владимирович закинул ногу на ногу и пригладил брюки.

— Семейные дела, мои личные, которые никак не касаются работы, — Аня уверенно посмотрела на Константина Николаевича.

— Хорошо… — стукнул себя по коленям шеф и посмотрел на Константина Николаевича. — Все ж лучше отпуск, чем увольнение! — он порвал одну бумажку, вторую подписал и отдал Ане. — До… — он задумался, взял у нее подписанное заявление, прочитал еще раз. — До третьего марта!

Аня встала и пошла к двери. Константин Николаевич недовольно шмыгал носом, а Антон Владимирович оценивающе смотрел на Аню, которая спокойно и уверенно выходила из кабинета.

В течение часа отпуск был оформлен, и Аня шла по коридору навстречу новой жизни. В голове перебирала дела, которые стоит сделать за этот месяц, а также категорию работы, которую стоило бы поискать. Сидеть просто месяц отдыхать было грустно, еще и Денис никак не выходил из головы. Нет, все же сменить работу было сейчас очень актуальным вопросом, ведь Аня решила навсегда выбросить из своих мыслей непонятное чувство к Денису. Почти на автомате Аня подошла к окошку дежурного и неуверенно посмотрела на мужчину, который настраивал радио на нужную ему волну. Где-то через минуту он обратил внимание на Аню и подошел к окошку.

— Добрый день! — поздоровался дежурный. — Что, у вас опять лампочки перегорели? — он достал журнал и, выжидающе, посмотрел на Аню.

— Нет, Семен Федорович, — улыбнулась Аня и растерянно посмотрела на свои руки. — Уже на автопилоте к Вам… Вот, иду в отпуск, зашла попрощаться…

— Еще увидимся, отпуск, поэтому не пожизненно, — мягко заверил ее дежурный. — Тогда хорошего отдыха!

— Спасибо! — Аня виновато посмотрела ему в глаза и пошла к выходу.

Семен Федорович с завистью посмотрел вслед девушке и снова занялся своим старым приемником.

* * * * *

На улице приятно светило солнце, под ногами громко хрустел снег, злобно щипал за нос и щеки мороз. Аня медленно шла вперед, разглядывая свои потрепанные сапоги. На душе было как-то неспокойно, такое впечатление, что ее жизнь остановилась и стоит сейчас над пропастью, решает, куда бы двинуться дальше — сзади мрачный город, а впереди темная и неизвестная бездна.

— Привет! — по плечу по-мужски грубо ударили, и к ней спереди подскочил Денис.

— Привет… — Аня растерянно почесала плечо. — Чего не на работе?

— Я заболел! — гордо заявил он.

— Что-то ты не очень похож на больного! — Аня критически осмотрела Дениса.

— Я морально болен, — развел руками Денис.

— Как-то ты неосторожно делаешь такие заявления. Мне страшно рядом с тобой находиться. И это случайно не заразно? — засмеялась Аня.

— Да, брось. Просто достаточно иметь хороших знакомых в медицинских учреждениях, и ты уже болен, — с улыбкой объяснил Денис. — А работа уже поперек горла стоит. Кроме администрирования еще как мальчик бегаю, объясняю всем, на какие кнопочки надо нажимать, чтобы получать необходимый результат! Пусть курсы проводят! Я что там самый свободный?

— Правильно… — Аня задумалась. — Так, подожди! А кто же теперь будет им помогать с компьютерами? — она остановилась и испуганно посмотрела на Дениса. — Кажется, мне срочно необходимо купить новую карточку, — она быстренько вытащила телефон из сумки и выключила его.

— Подожди, а ты что, тоже заболела? — криво улыбнулся Денис.

— Нет, я с сегодняшнего дня в отпуске на месяц, — объяснила Аня, извлекая из телефона карточку.

— Да, подожди… — Денис начал озабоченно обшаривать свои карманы. — Мне, кажется, тоже срочно нужно купить новую карточку… — он нашел телефон и быстро его выключил. — Где здесь можно карточку купить?

— Вообще, чего мы здесь стоим? — спохватилась Аня и обернулась назад, пенсионный фонд был еще хорошо виден. — Сейчас кто-то нас увидит, еще начнут вопросами нагружать…

— Да, пошли быстрее отсюда, а то у льготников программа вылетела, — спохватился Денис и быстро пошел вперед.

Они сосредоточенно молча дошли до ближайшего магазина мобильной связи, купили карточки и вышли. Также молча дошли до автобусной остановки, сели на лавочку и стали быстро вставлять новые карточки в свои телефоны. Когда эта процедура закончилась, они вместе облегченно выдохнули и посмотрели друг на друга с широкими, по-детски радостными улыбками. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, бессмысленно улыбаясь, затем улыбки медленно сползли с лиц…

Они сидели рядом и смотрели друг другу в глаза, немного растерянно, с легким оттенком сожаления, как двое влюбленных, которые видятся в последний раз. Денис неуверенно протянул руку к Аниному лицу и… Тут запиликал сначала один, потом второй телефон. Денис быстро убрал руку и посмотрел в телефон.

— Смс… — чуть позже проинформировал он, растерянно нажимая на телефонные кнопки. — Карточки новые, вот…

— Да… — улыбнулась Аня. — А ты сколько болеешь?

— Ну, чтобы не очень нагло, то всего три недели.

— Сочувствую, — Аня печально посмотрела на свой телефон.

— Ничего, я справлюсь, — неуверенно засмеялся Денис.

— Да я не о тебе, я о пенсионном фонде. Это будет для них большим стрессом… Все, мне пора идти… — Аня грустно улыбнулась и встала.

— Давай обменяемся номерами? Ты будешь первая, кто получит мой номер, — уже, когда Аня отошла метров на пятьдесят, выкрикнул Денис.

— А зачем? — Аня обернулась и печально посмотрела на предмет своей тайной любви, Денис посмотрел на свой телефон и растерянно пожал плечами. — Первая, — сказала она шепотом и сделала шаг вперед.

— Аня! — громко закричал Денис и замолчал.

Стало почему-то совсем тихо, остановились машины, стихла музыка, надоедливо звучавшая из магазина бытовой техники… Солнце больно ослепило глаза и ей сейчас очень захотелось спать, вот прямо сейчас и прямо здесь…

* * * * *

Пятнадцатилетние парень и девушка — индейцы беззаботно сидели на берегу прозрачной реки, и вглядывались в ее дно. Девушка водила ладонью над поверхностью воды, разгоняя стайки маленьких рыбок, парень ласково гладил ее черные волосы, иногда прижимаясь к ним лицом.

Две половинки, которые, как говорил шаман, предназначены друг для друга. Две половинки, которые нашли друг друга среди множества сердец. Две половинки, которые должны пройти вместе все невзгоды, все счастливые моменты. Две души, чьи жизни друг без друга никогда не найдут покоя…

Индейские племена сейчас переживали трудные времена, начались войны, их поселения уничтожали, постепенно превращая их в английские колонии…

Прозрачная река медленно переносила засохшие стебельки трав. Камни, шлифованные до блеска, весело переливались разными цветами на утреннем солнце. Стайка рыбок, нерешительно, пугливо и осторожно подплыла ближе к берегу, откуда вода медленно меняла цвет — как кровавое облако, медленно наползая на ярко-голубое небо, по воде расходилось красное пятно… Влюбленные, крепко обняв друг друга, бездыханно лежали на берегу реки…

Две половинки — раз и на всю жизнь, до конца жизни, в жизни и в смерти… которые всегда должны быть вместе, чтобы их души обрели покой… Пятнадцать лет, всего пятнадцать лет этим душам было отведено в этом мире. Может быть, потом, когда они встретятся снова, они больше никогда не расстанутся…

— Есть нити, которые связывают людей, — старый шаман стоял у могилы и смотрел на небо. — Они переплетаются, но не разрываются, они ведут друг к другу. Здесь, сейчас, потом… Чему суждено быть… Только мы сами можем их разорвать или связать. У нас есть выбор. Если же мы эти нити растягиваем, то однажды они порвутся…

* * * * *

Темное помещение, на столе догорает свеча, остатки пламени танцуют по стенам таинственными, немного пугающими узорами из теней. У окна неподвижно стоит человек и смотрит на полную, необычно большую Луну. Жидкие звезды время от времени скрываются за темными облаками, медленно проплывающими по ночному небу. Вот облака остановились, словно в раздумьях, и опять нерешительно двинулись дальше, осторожно наплывая на огромную белую хозяйку ночного небосвода. Яркая, освещенная лунным светом ночь, словно под влиянием печальных мыслей, потемнела, загрустила, задумалась…

— Это ведьма! — хриплым голосом нарушил тишину старец. — Какие еще доказательства тебе нужны?

Мужчина обернулся и грустно посмотрел на свечу. Старец, тяжело дыша и кашляя, начал копаться в комоде. Мужчина снова посмотрел в окно — облака гурьбою насели на Луну, только иногда открывая небольшие кусочки ванильного мира.

— Ведьма, слуга зла, создание темных сил! — продолжал противно хрипеть старец, ставя новую свечу. — На рассвете! И об этом даже не стоит больше рассуждать!

Мужчина, не оборачиваясь, зажмурил глаза, стараясь не выпустить на свободу слезу. Старец замер и, выжидающе, посмотрел на него. Несколько минут он молча наблюдал за неподвижно стоящим мужчиной, потом одобрительно кивнул и довольно вышел из комнаты. Мужчина еще некоторое время стоял, не открывая глаз, затем медленно прошел к столу, погасил ладонью свечу и бессильно упал на стул.

— Теперь твоя душа чиста, — молодая привлекательная женщина положила руку ему на плечо.

На площади кричали довольные люди, люди, которые получили очередное, долгожданное зрелище. Был слышен хруст горящих веток, высоко в небо поднимался черный столб дыма.

Сейчас у него невыносимо болело сердце, казалось, что кто-то железными клещами жестоко выгрыз из него часть. Казалось, что сейчас на том кострище сгорает часть его, а та часть, которая осталась, смертельно поражена и тоже обречена на медленную гибель.