Бесплатный фрагмент - Лукошко счастья

Краски

Эти приключения произошли не так давно, но и не то, чтобы недавно. В одном огромном — преогромном, а может и не очень огромном, а просто большом городе жили дружно вместе папа, мама, дочка Маруся и бабушка Алевтина.

Каждое лето бабушка проводила на даче и брала туда с собой внучку, худенькую с серыми широко распахнутыми глазами весёлую и шуструю непоседу Марусеньку лет одиннадцати, которую она очень любила. Итак, дело было на даче…

— Что это ты такая грустная, Маруся? — спросила однажды бабушка внучку. Девчушка, смотря куда-то в сторону, тихо ответила:

— Что-то мне совсем не весело, бабушка. Сколько раз я просила папу купить мне краски, а папа какое уже воскресенье как приезжает к нам с тобой на дачу, так и забывает мне их привезти. А вот нашей соседке Анечке мама привезла вчера карандаши! Теперь Аня рисует, а я- нет.

— Да, это нехорошо, что твой папа бывает иногда таким забывчивым, но ты ведь сама знаешь, что у него кроме работы много и других забот хватает. Думаю, нужно его простить. И вообще. Разве это повод для грусти? Пойдём-ка лучше соберем с грядок клубники к ужину.

И они пошли в сад.

Набрав две большие миски с ягодами, бабушка, протянув Марусе одну, что побольше, сказала:

— Отнеси, дорогая, эти ягоды Ане. У них ведь нет в саду клубники.

— Нет, бабушка. Я не пойду, — чуть надув губы проговорила вдруг Маруся.

— Но почему? — удивилась бабушка.

— Не хочется что-то… Аня там сидит, рисует. Лучше я пойду помою посуду, ладно?

«Дело плохо, — подумала бабушка, — необходимо помочь Марусе».

— Хочешь, внученька, я тебя развеселю?

— Хочу, хочу, — закивала головой Маруся.

— Тогда слушай сказку.

Давно это было. Жили-были две подруги. Они были придворными дамами и служили при дворе Царицы Неба и Земли. Обе были очень исполнительными и всегда послушными Царице. Одну звали Чёрная фея Тьма, другую- Белая фея Явь. Первая фея была черноволосой степенной девушкой с большими и грустными глазами. В её волосах, словно капельки росы, сверкали чёрные бусинки, длинное черное платье до самого пола подчёркивало стройную высокую фигуру, а на её лице всегда была задумчивость и какая-то невысказанная печаль. Она была очень красива. Белая фея была совершенной противоположностью. Светловолосая, с весёлыми голубыми глазами, в легком белом платье похожем на крылья бабочки, она всегда была подвижной добродушной и улыбчивой со всеми. Она тоже была прекрасна. У Черной феи была одна дочка — Черная краска, а у Белой феи было много разноцветных деток- красок, но старших было семь цветов. Долгое время такие разные во всём феи дружно жили в полном согласии, помогая друг другу. Но в один не очень, как видно, удачный день Чёрная фея позавидовала своей подруге: «И почему это у Белой феи так много деток, а у меня только одна?» — грустно подумала она.

И тогда она пробралась в замок своей подруги, что стоял на высокой горе совсем под облаками и унесла глубоко под землю и спрятала там в своём замке семь старших деток Белой феи. В одно мгновенье на Земле вдруг всё изменилось. Небо стало серым, хмурым. С деревьев опали листья, цветы увяли. И только чёрный и белый цвет стали главенствовать вокруг. Даже птицы и звери потеряли свои яркие цвета, окраски и оперенья… Опечалилась тогда Белая фея. Везде искала она своих деток и нигде не находила их. Тогда взмолилась она к Царице Неба и Земли и стала просить её о помощи. Вызвала Царица к себе во дворец обеих придворных дам. Она обо всём догадалась.

— Что ты сделала, Тьма? — грозно спросила она, — где дети-краски Яви? Разве я разрешала тебе их прятать? Ты поступила очень плохо. Позавидовала, да ещё и украла!

Черная фея молчала, низко опустив голову и отводя глаза — она очень тосковала и страшилась.

— Немедленно верни всех детей Белой фее и впредь так больше не поступай! Твоё время — ночь, твоей дочке и так достаточно работы в недрах моей Земли. Она окрашивает там каменный уголь, нефть. Впрочем, и зимой у неё бывает много работы!

Фея Тьма исполнила приказание строгой, но справедливой Царицы. Фея раскаялась и попросила прощения у Белой феи Яви.

Так детки-краски вернулись домой в замок Белой феи, и мир снова заиграл яркими разнообразными цветами.

Но с тех пор время, когда наступает темнота, стало часто использоваться людьми не лучшим образом.

Именно в темноте чаще всего люди стали совершать негодные и злые поступки, наполненные низкими чувствами зависти, ненависти и всякой другой неправды, отчего души поступавших плохо людей, их белые и чистые от рождения души, становились постепенно всё более тёмными и, наконец, совсем чёрными как сама тьма, и тогда погибали. Вот и вся сказка, внученька, — бабушка Аля замолчала.

Маруся сидела тихо и неподвижно смотрела в окно. Начинало смеркаться. Они накрыли на стол и сели ужинать. Вздохнув, Маруся задумчиво произнесла:

— Бабушка, а куда ты положила собранную клубнику? Можно я сейчас отнесу её Ане? Как ты думаешь, ведь они не легли ещё спать? Тоже чай, наверное, пьют. Вот к чаю ягоды и будут им очень кстати, да?

Быстро схватив миску с ягодами, Маруся побежала к калитке соседей.

«Вот и хорошо, вот и славно», — улыбаясь про себя, подумала бабушка.

А ночью Марусе приснился сон.

Как будто идут они с бабушкой в магазин по светлой вьющейся среди деревьев в лесу тропинке. Слегка шумит лес под легким ветерком, светит яркое солнце. Но совершенно внезапно налетает сильный ветер. Он гонит по небу чёрную грозовую тучу, которая закрывает собой полнеба.

Свежий летний ливень накрывает их с головой. Хоть они с бабушкой и спрятались под высокой кудрявой берёзой в лесу, но всё равно промокли обе до нитки.

Дождь очень быстро закончился, и, отжав свою мокрую одежду они, весело смеясь, продолжили свой путь. Наконец впереди показалась речка и подвесной мостик через неё.

Маруся побаивалась этого мостика, потому что при ходьбе он слегка покачивался под ногами, зато, если взглянуть вниз, то между неравномерно и со щелями уложенными досками можно было разглядеть воду, где метались стайки мелких рыбёшек, а иногда медленно проплывали толстые и ленивые лягушки.

Внезапно девочка замерла: на берегу реки она увидела одетую во всё белое красивую девушку. Светлые волосы незнакомки рассыпались по плечам, белоснежное платье, играя искорками было словно соткано из солнечных лучей.

Рядом с ней стояли какие-то необыкновенные существа. Невысокие, фигурами очень похожие на обычных людей, они были словно вылиты из чистого хрусталя: прозрачные и в то же самое время светясь изнутри каждое каким-то своим, только ему присущим светом… жёлтым, синим, зеленым, алым…

Чудесные фигурки переливались и сверкали на солнце яркими отблесками словно драгоценные камни. Белокурая красавица быстро взмахнула руками и, когда прекрасные существа-краски взметнулись в небо, над речкой распахнулась радуга, сверкая и переливаясь разноцветием!

Маруся, замирая от восторга, разглядывала чудесное видение.

«Ой, это, наверное, Белая фея, о которой рассказывала мне бабушка», — промелькнула мысль у девочки. Она захотела подбежать к фее, но внезапно сон оборвался, и Маруся проснулась.

Солнце, кося лучами, слегка заглядывало в окошко детской спаленки, и было понятно, что день уже в полном разгаре. Маруся сладко потянулась и обвела комнату глазами.

Около её кровати на стульчике лежали альбом и акварельные краски.

Марусины заботы

Как обычно всё лето Маруся проводила у бабушки в дачном посёлке. Вокруг их маленького домика с трех сторон стеной стоял густой лес, в котором была широкая просека, куда местные жители ходили собирать ягоды и грибы.

За участками, что ближе к выездным воротам, находился пруд, на берегу которого в жару собирались взрослые с детьми позагорать, или просто посидеть у прохладной воды.

Маруся с друзьями без ведома бабушки иногда гоняла на своём неказистом, но горячо любимом велосипеде к чудесному пруду помочить ноги в воде.

Однако бабушка была категорически против таких походов. Она беспокоилась за порывистую и неугомонную Марусю, ведь пруд был довольно глубоким.

Девочка в очередной раз дала бабушке слово, что не поедет одна без неё к пруду и — опять нарушила обещание. Велосипед, как норовистая лошадка, нёс девчонку вперёд и вперёд прямо к освежающей, играющей искорками на солнце воде.

Бабушка спохватилась тогда, когда почувствовала беспокойство: дома было слишком тихо, а со двора доносилось только щебетание птиц…

Она, сбросив на стул смятый фартук и торопливо сунув ноги в шлёпанцы, побежала по дороге мимо дачных домиков. Обойдя почти все участки, где резвились местные ребятишки, бабушка поспешила к пруду.

И — точно! Маруся сидела на берегу и плескала ногами по воде.

— Маруся! — всплеснув руками, задыхаясь набегу, окликнула внучку бабушка.

— Что же это такое? Ты ведь мне обещала так больше не делать!

— Прости, бабушка! Я больше не буду… Только с тобой вместе и будем сюда приходить, правда — правда!

— Ладно. Пойдём домой. Там поговорим, — безнадёжно махнув рукой, вздохнула бабушка.

Такой непослушной бывала порой Маруся. Всю обратную дорогу они молчали. Девочка понуро брела за бабушкой, уныло волоча рядом своего поскрипывающего железного коня.

Наступил вечер.

Маруся села рисовать. Однажды папа показал ей, как красиво можно изобразить щенка или котёнка, и девочка стала рисовать котёнка, взять которого уже давно упрашивала родителей. Котёнок, на её взгляд, получился очень красивым.

Где-то, приближаясь, загремела гроза. Засверкали, разрезая небо, яркие зарницы. Внезапно налетел порывистый ветер, за окном послышался шум сильного дождя, а в доме вдруг погасло электричество.

— Давай ложиться спать, внученька, — проговорила бабушка, входя в Марусину комнатку. — Наверняка где-то опять ветром порвало провода, и до завтра света, скорее всего, не будет.

Утром Маруся проснулась от того, что что-то тёплое, мягкое и пушистое касалось её ног.

Приглядевшись, девочка увидела на краю кровати маленького спящего котёнка. Маруся сначала замерла от счастья, а потом осторожно взяла его на руки. Котёнок был точь-в-точь такой, каким она нарисовала его в своём альбоме: темно-серый, лобастый, с белой мордашкой и грудкой, с лапками, словно одетыми в короткие белые носочки.