Бесплатный фрагмент - Лондон JAM

Моему деду А. И. Тиунову посвящается…

Издание четвертое, дополненное.

Фото охватывают период с 2006 по 2021 годы.

Введение

Название странное… Кажется, что книга про сладкую жизнь, лондонскую богему, про город мечты, где живут короли и играют культовые рок-музыканты. Пусть так оно и будет. Всё же встреча с разрушением мифа требует какой-то моральной поддержки.

На самом деле в этой книге пойдет речь о том, как растворяется британская традиция во времени, как она трансформировалась в обозримом нами кусочке жизни, за последние полвека. Капля в море, конечно. Но нам представляется, что для вековой традиции, эта капля — целый океан. Уж больно стремительно происходят изменения в доме Виндзоров, как на наш вкус. Но о вкусах не спорят.

Просим учесть, что это книга случайных наблюдений британского общества, обыкновенная в своей субъективности, как и всякая такого рода книга. Наблюдения случайны и фрагментарны. А про богему в ней ничего на самом деле нет.

Всем, кто смотрит экранизации книг о Шерлоке Холмсе, искал приключений с Алисой в стране Чудес, переводил тексты британских рок-групп со словариком, когда еще не было Интернета, посвящается.

Но шутки в сторону. Сделаем некоторое уточнение про JAM.

Несколько лет тому назад была в Британии премьер-министр по имени Тереза Мэй. Она недолго правила. В основном вещала о том, что надо непременно сделать Великой Британии Брекзит, то есть выйти из Евросоюза. И даже сорвала на прениях с парламентариями голос, бедняга. Так вот, мисс Мэй однажды воспользовалась в своей речи акронимом JAM, который стал в одно время модным словечком. Мэй затерялась в чехарде премьеров последнего десятилетия, словечко позабылось. Но мы его позаимствуем у мисс премьер-министр, которая ознаменовала очередную переломную эпоху жизни Британии. Не зря же рвала связки мисс Мэй, вещая о грядущих переменах в старейшем парламенте Европы. На тот момент — парламенте еще довольно традиционном при последнем, кажется, традиционном монархе — Её Величестве Елизавете Второй.

Так, акроним JAM происходит от слов «Just About Managing», что в переводе на русский звучит довольно драматично: «лишь бы справиться», «свести концы с концами». Понятно, что речь пойдёт вовсе не о сладкой жизни. Это когда что-то пошло не так и надо поднапрячься, чтобы сохранить последнее.

Если коротко, то за последние годы в старой доброй Англии пошло не так многое. Первое, что приходит на ум — Брекзит. Всегда лояльная к понаехавшим со всего мира Британия осознала, что выгоды от мигрантов меньше, чем убытка. Дебаты за выход начал Дэвид Кэмерон, который поставил вопрос ребром в 2015 году. Брекзит свершился в 2016 году. В 2019 году Британия перестала быть частью Евросоюза. Тут и началось… Нестабильность фунта, рост цен, уход из страны крупных кампаний… Как это всегда бывает в сложные времена, урезали социалку. Уменьшились доходы граждан. Пособия перевели в режим кредита. Всевозможные общественные сервисы, включая полицейские участки, пожарные станции и медучреждения, сократили.

Одновременно по странам Европы прокатилась серия терактов. В Англии его совершили в нескольких шагах от парламента, на Вестминстерском мосту. 2017 год выдался особенно трагичным. Тогда же произошёл пожар в центре Лондона. В нашей прессе он не был заметен, но моментально после этого странного пожара началась решительная кампания по выдворению нелегальных мигрантов. Вплоть до нарушения прав человека. Мигранты, в том числе и нелегалы, активно прибывают в страну и после Брекзита. В королевстве им уже не рады. Из всех ищущих убежища в стране мигрантов за последнее десятилетие около 41 процента вернулись на родину добровольно или были выдворены принудительно.

В 2022 году британские власти дошли до того, что решили создать для нелегальных мигрантов что-то типа «передержки» в Руанде, куда предполагалось отправлять всех неустановленных лиц. Это придумал весельчак Борис Джонсон. Бориса вскоре после этого «ушли». Кажется, что временно. Тем не менее договор Британии с Руандой был подписан, хотя и подвергается дебатам в парламенте до сих пор. Однако, украинские и другие беженцы до сих пор имеют риск отправиться не в европейскую колыбель демократии, а в африканское гетто.

Не вернут ли в широкий оборот известное выражение «чёртов иностранец», которую некогда запретили лорды?..

Традиционность Британии, которая так старательно всегда преподносилась как главная фишка и черта английского характера, размывается, уходит. И происходит это стремительно. Вот лишь несколько последних эпизодов, подтверждающих это.

Это слёзное покаяние премьер-министра Терезы Мэй за вековое притеснение геев Британской империей. Однополые отношения были законодательно запрещены в большинстве английских колоний, а традиционно они были запрещены повсеместно, нужно полагать. Закон о равных правах и недопущении дискриминации был принят в 2010-м. В 2018 году дискриминацию геев признали вопиющим беззаконием на популистском уровне, принудив британского премьера посыпать голову пеплом. Такого мир ещё не видал.

Через два года по миру прокатилась глобальная кампания за права черных под лозунгом «Black Life Matters» (Черные жизни имеют значение), которая запомнилась трагикомическим шоу с омовением ног чернокожим представителями власти в США и прочими вещами как знак угнетения бывших угнетателей. Кампания запомнилась сносом памятников бывшим рабовладельцам, некогда уважаемым сэрам и столпам классового общества.

Отличилась и британская корона, то есть лица к ней причастные. Внук королевы Гарри — парень, понятное дело, из очень белого и крайне рафинированного класса — тютелька в тютельку под эту чернокожую кампанию вступил в удивительно неравный, как посетовали бы раньше, но очень современный по новым меркам брак. Гарри связал свою судьбу и тем самым судьбу двора не просто с женщиной из народа, но, главное, с дамой бирасового происхождения. Разумеется, это дало старт серии скандалов относительно чувства класса и цвета кожи в благородном семействе, которые успешно продолжаются до сих пор. И они дают неплохие дивиденды. Жизнь британской короны давно стала способом монетизации скандалов, посвящённых новациям, и тестированием отношения масс к новым трендам.

Раскол в обществе на тех, кто за традиции и тех, кто за всяческие новации заиграл всеми красками пуще прежнего! Это были краски всех цветов радуги, как и флаг ЛГБТ. И заиграли этими красками не только небожители королевского двора, но и другие вышестоящие товарищи. Бунтари прошлого века вроде хиппи, рокеров, скинхедов на этом разноцветном фоне отдыхают! Чудачества масс — не более, чем забава, мало ли чего они вытворяют. Чудачества элит — оно меняет реальность для всех. Так, в 2017 году старейший парламент Европы — британский парламент — стал чемпионом мира по числу геев, лесбиянок и всяческих меньшинств. Так и остается до сих пор.

Что-то нам подсказывает, что если бы у руля — пусть этот руль был во многом символическим — с середины прошлого века не стояла Елизавета Вторая, то традиция посыпалась бы уже лет тридцать, а то и пятьдесят назад. Королева видела разные периоды жизни страны, она была свидетелем Второй мировой и единственным монархом, который жил в то время. Она знала и послевоенные катаклизмы. Несомненно, Елизавета внесла огромный вклад в то, чтобы дух традиции не покидал королевство в годы перемен. Королева будто подчеркивала традиционность всем своим видом, появляясь в винтажных платьях и шляпках из шестидесятых, с неизменной лакированной сумочкой в руках. Символическая роль монарха в политике королевства, которая держится на силе личности, после ухода Елизаветы стала ещё более очевидной. После ухода Елизаветы в 2022-м дух так называемой британской традиции стал таять на глазах.

Нам-то, чего уж там, приятно было наблюдать за аурой елизаветинского века и сравнивать свою неустойчивость с вековой стабильностью британцев.

В этой книге мы поговорим, сколько на самом деле стоят эти усилия по сохранению монархии британцам и что получают они взамен за возможность содержать корону.

Мы посчитали, насколько удалось собрать информацию, стоимость британской короны и сказки про принцев на белом коне. И отдавая дань сказке, которую воплощала лично Елизавета, мы уделим внимание её личному бренду и оставим здесь добрые воспоминания об этой ушедшей эпохе. Заметим, что на момент первого издания книги в 2019 году королева была еще жива и не покидала Букингем в своём служении, разменяв девятый десяток лет.

О распространенных мнениях об образе жизни простых британцев мы, конечно, тоже поговорим. В каких домах живут и можно ли еще найти среди них викторианские? Что там случилось с классовыми радарами? Нужно ли как-то особенно ходить в паб и пить чай, чтобы тебя приняли за своего? Можно ли сегодня попасть на службу рояла полного дня, не имея и капли голубой крови? Что с британским юмором, философском отношением к смерти, культурой Гайд-парка, духом добрых самаритян и чувством комьюнити? Живы еще?..

Живы. Джемят, но справляются.

Oсовремененная традиция

Биг Бен и Вестминстерский дворец, известный также как британский парламент, как и прежде возвышаются на северном побережье Темзы. Олицетворение the capital of Great Britain. По улицам проезжают легендарные двухэтажные автобусы, битком набитые туристами и комьютерами. Знаменитые телефонные будки стоят тут и там. Просто стоят. Вроде бы и не нужны вовсе, — у каждого свой смартфон, — но всё ещё стоят по всему Лондону, приглашают открыть скрипучую алую дверь и, очутившись в приватности старинной кабинки, сделать звонок и даже выйти в Интернет. Чаще всего, конечно, с ними просто делают селфи. Предъявителю таких картинок в соцсетях респект гарантирован: это же Лондон! Да что там будки… Бобби лондонской полиции Metropolitan вот уже полтора века расхаживают в своих нелепых шлемах, а гвардейцы Букингемского дворца даже в знойный день носят высоченные кивера из медвежьего меха. Мантии и овчиноподобные парики — тоже дань традиции. Они водружаются на тела и головы судей во время судебных заседаний. В Британии — ещё и на многочисленных законотворцев, когда монарх приезжает открывать сессию парламента в своей золочёной карете.

Что и говорить, лучшим образом этот народ умеет приодеться именно для церемоний и официальных мероприятий. В повседневности же британец иной раз нелеп в своём одеянии. Женщины не знают, как комбинировать юбку и жакет, какие туфли одеть и пишут об этом в газеты…

Церемония открытия парламента — пример в этом смысле показательный. Оставим ритуал коронации в стороне — всё же он очень редко происходит.. Парламент же открывается ежегодно. Заметим, что открытие парламента — это единственное регулярное мероприятие, которое объединяет три элемента законодательной власти страны — Палату лордов, Палату общин и монарха. Это ритуал не лишён практического смысла, он задаёт тон работы госаппарата на год. К тому же происходит встреча символического властителя — монарха — и его лордов с работающими законотворцами, главой правительства и оппозиции. Поскольку монарх — фигура в высшей степени символическая, то и встреча обставлена соответствующим образом.

Цель королевского визита — зачитать членам парламента речь, дать установки на работу в текущем году, озвучить законы, которые должны быть приняты. Эту речь готовит премьер-министр, но все делают вид, что суверен озвучивает членам парламента монаршую волю. В действо вовлечены все игроки британской политики, но главную скрипку играет монарх, каждый шаг которого, начиная с проезда по улицам британской столицы, заканчивая тронной речью в палате лордов, продуман до мельчайших подробностей и отполирован в веках. Ритуал насыщен деталями, имеющими исключительный символизм и во многом архаичных, включая костюмы и парики участников, сложный порядок перехода членов палаты общин в палату лордов, возгласы и перестукивания, огромный жезл, символизирующий власть, золотой трон и другое. Это настоящий спектакль с участием полутора тысяч человек. Это священный ритуал.

Несколько слов о том, как проходит перформанс. Сначала все рассаживаются по своим палатам — лорды у себя, общины у себя — и ждут прибытия монарха. Потом появляется суверен, разумеется, в соболях и короне. Чтобы попасть в палату лордов, ему нужно приехать в карете из Виндзора и Вестминстер, переодеться и пройти специальным ходом по коридорам дворца. На его голове — корона весом два с лишним килограмма. Он облачён к крайне неудобный костюм и те самые соболя. Мантию в несколько метров длинной несут несколько юношей и потом укладывают на ступеньках у трона. Сегодняшний монарх — Чарльз (или Карл) Третий — прибывает в парламент вместе с королевой Камиллой. Мантия королевы не менее солидная. Она сидит на соседнем троне с каменным лицом и сохраняет молчание.

Отдельный экипаж предуcмотрен для такого действующего лица, как Королевская Корона. Корону достают из сокровищницы и доставляют в парламент отдельно и с не меньшими почестями. Высокие сановники водружают корону на специальную подушечку и чинно проносят по коридору Вестминстера, показывая её аутентичность. Также прибывают шапка сопровождения и государственный меч, символы суверенной власти, которые несут перед королевской процессией в палату лордов. За эту часть церемонии отвечают ещё как минимум пять высоких сановников. Всё это снимает телевидение. Нация смотрит и, похоже, упивается каждой минутой церемониала, который удивительно архаичен.

Пока всё это происходит, многочисленные головы лордов потеют под париками, шапками и костюмами тюдоровских и бог знает каких ещё времён. Появляется церемониймейстер, стучится к общинам, его театрально не пускают в знак независимости Палаты общин… Потом открывают, и он приглашает всех явиться к монарху. Тогда к лордам толпой и довольно шумно идут члены нижней палаты и, наконец, тогда монарх зачитывает речь.

Принципиально ничего не изменилось в ритуале открытия парламента со времён средневековья. Разве стали появляться знаки нового времени. Так служащий, который приносит в Палату лордов церемониальную булаву сегодня чернокожий, а позицию Чёрного Жезла (Блэк Род), который приглашает общины на приём к монарху в верхнюю палату, занимает женщина.

Помимо этого в церемонии уйма иных деталей, включая обыски в подвалах Вестминстера йоменами, чтобы предотвратить Пороховой заговор, который помнят с 17 века. До сих пор в Букингемском дворце удерживают «парламентского заложника». Это один из членов парламента, который находится там на время отбытия монарха в Вестминстер в знак гарантии его безопасного возвращения. Есть и многие другие детали. Спектакль старинный и непростой.

На церемонии открытия парламента в 2023 году Карлом Третьим мы читаем большее благоговение на лицах лордов, нежели членов Палаты общин. Премьер и лидер оппозиции — оба относятся к общинам — позволяют себе некоторые вольности: улыбаются, то ли от удовольствия, то ли от скепсиса. Кроме того, спектакль, несколько урезали. Сейчас он занимает около часа, включая ожидание короля. Как йомены проверяют подвалы Вестминстера сокрыто от зрителей, но на сайте Палаты общин написано, что проверяют.

Нужно заметить, периодически что-то обновляется. Чуть более десятилетия назад небольшой ветерок изменений пронёсся по Палате лордов: должность лорда-канцлера, к которому с 17 века все так привыкли, решили заменить на лорда-спикера. При этом, говорят, мешок с шерстью, на котором спикер сидит в парламенте, всё ещё на месте. Напомним, шерсть — символ торговли, благодаря которой нация преуспела в средние века.

Справедливости ради заметим, что no-nonsense realism, всё же имеет место. Так, во время Второй мировой лорды, и глазом не моргнув, переехали в раздевалку. Вестминстер сильно пострадал от бомбежек, и тогда высокие сановники безропотно поменяли свой роскошный зал на небольшую комнатку, в которой монарх обычно переодевается.

Относительно спикера Палаты общин тоже сохранилась интересная и красноречивая традиция: каждого вновь избранного спикера тащат на рабочее место буквально под белы рученьки, разыгрывая драму, в которой он всячески сопротивляется, потому что должность у человека, как у нас говорят, расстрельная. В былые времена его в прямом смысле слова могли обезглавить, потому занимать пост было страшновато. Были такие прецеденты.

Едва ли не все старинные замки и крепости вносят свою лепту в историю с ритуалами. Говорят, когда Тауэр покидает последний турист, по ночам за закрытыми дверьми стражники этой старинной крепости — бифитеры — проводят церемонию с ключами. Ни одного туриста, ни одного зрителя, но церемония якобы проводится.

Захватывающий сказочный спектакль и правда привлекает толпы. Миллионы туристов устремляются в Лондон, такой современный и одновременно такой консервативный, чтобы воочию увидеть этот микс старины и новизны, традиции и модерна. Пусть старинные церемонии британцам жизнь не упрощают, да и бюджету накладно содержать всех этих сановников в дорогих костюмах и стражников в медвежьих киверах, но дань традиции — всё ещё сильный аргумент. Имидж британского консерватизма всё ещё актуален.

К слову сказать, впервые кивер из медвежьего меха был водружён на головы королевских гардов два века назад после битвы под Ватерлоо. Сегодня мало, кто помнит зачем. Высотой около 46 сантиметров и весом в полтора фунта — 680 грамм — стоит такой головной убор ни много ни мало около тысячи фунтов штука! Делают кивера исключительно из натурального меха канадских медведей. Подтянутые красавцы в киверах, из-под которых виден лишь подбородок, традиционно сопровождают монарха. Ещё их можно увидеть на разводе войск у Букингемского дворца. И в зной, и в холод ребята трудятся в меховых шапках. Два часа смена — четыре часа отбой. Работают люди.

Многолетние дебаты в стране любителей животных о том, не заменить ли мех на искусственный ни к чему не приводят. Это при том, что англичане поистине страстные любители животных. Это у них общество защиты животных имеет высочайший статус королевского и возникло оно на полвека раньше общества защиты детей, которое получило статус попроще — всего лишь государственного. Это у них в 2000 году введён запрет на звероводство. Тем не менее за последние десятилетие было закуплено около тысячи головных уборов из канадских мишек. Траты продолжают расти. Дебаты продолжают идти. Туристы продолжают делать селфи с человеком, носящим на голове медвежий мех. И приходить ко дворцу послушать «The Beatles» в исполнении королевского оркестра.

Где ещё такое увидишь, правда? Однако, ничто не вечно и даже королевский двор, призванный традиции беречь как зеницу ока, нет-нет да позволит некоторые вольности — и себе, и людям. И газетчикам пища для размышлений, и опять же повод есть перемолоть косточки высшему свету. Словом, одно удовольствие, а не традиции.

Изменчивый век

Фокусом изменчивого двадцатого века стали вопросы любви и отношений. Сексуальная революция середины прошлого века, распространение контрацептивов, движение в поддержку абортов, шествие феминисток, хиппи, общественное признание разводов, наконец… Одним словом, free love, свободная любовь. Всё это началось, как известно, в шестидесятые. Сам епископ Эдинбургский к радости либерально настроенных кругов выразил тезис о том, что прелюбодеяние — вовсе не обязательно противоречит морали, то есть с точки зрения Англиканской церкви, самой либеральной христианской концессии в мире, список грехов простых смертных не должен быть слишком суров и оторван от жизни насущной. Вообще-то относиться к вопросам религии с полной серьёзностью в Британии давно уже не принято.

При этом ещё несколько лет назад верующими себя считали 88 процентов населения, большинство из которых, однако, ставит галочку напротив The Church of England во многом ввиду традиции, а не из-за веры в Бога. Быть серьёзным в столь сложном вопросе как религия попросту не принято. Но и опровергнуть существование Бога тоже ведь никто не в силе: философы и учёные бьются над вопросом веками, куда уж тут простым смертным… Интеллектуальные мучения такого толка для обывателя считаются неуместным занятием, реакция на который в обществе в лучшем случае будет выражена фразой «Come off it!»

Отметим важную тенденцию британского мультикультурализма — уменьшение доли христиан на фоне роста мусульман. Мусульманское сообщество выросло за последние 10 лет с 4,8 процентов (2,7 миллионов человек в 2011-м) до 6,5 процентов (3,9 миллионов в 2021-м). В 2018-м 12 процентов считали себя англиканцами, по сравнению с 1983 годом, когда таковыми признавали себя 40 процентов. Всё чаще слышны заявления о том, что Королевство больше не может называть себя христианским. Однако, монарх функцию руководства Англиканской церковью пока с себя не снимал и не собирается. К тому же Англиканская церковь продолжает оставаться крупнейшим землевладельцем в стране.

Высшие институты власти тенденциям тоже следуют. 45 из 650 членов нынешнего британского парламента открыто заявляют о своей нетрадиционной ориентации. Британский парламент после 2017 года может гордиться своим гендерным и расовым разнообразием: в нём рекордное представительство национальных меньшинств, зашкаливает и представительство геев — доля законотворцев от LGBT почти вдвое выше, чем было до этого. Не только британский шоу-бизнес отражает этот тренд. Первый британский гей, он же сэр, Элтон Джон- недаром завсегдатай всех высоких церемоний. За трендом подтянулся и парламент. Сложно определить, где начинается и заканчивается шоу-бизнес.

Кажется, совсем недавно традиционные британские ценности начали проверять на прочность, как никогда ранее. И лёд в душах чопорных британцев моментально тронулся…

Сегодняшнее движение за права сексуальных меньшинств, обозначаемое акронимом LGBT, множится в невероятном разнообразии, рекрутируя в свои ряды всё новое число гендерных вариаций. Так, вступила в жизнь еще одна категория людей-перевёртышей «quer» (от слова «вопрос»). Это люди, чья сексуальная идентичность не подпадает под вышеуказанные категории. Люди-под-вопросом… Жизнь показала, что бывает и такое. И ведь грех со стороны либеральной общественности что-либо запретить или как-нибудь обидеть такого человека!

Современный британский кинематограф помогает понять ситуацию с этими трансгендерным множеством: «Не обращайтесь ко меня ни „он“, ни „она“. Называйте меня „они“», — заявляет героиня одного современного британского сериала. Утром девушка одевает брюки, рубашку и прочий джентльменский набор, а по вечерам носит платье, как настоящая леди.

Чтобы категории нетрадиционных вариаций не ограничивать (кто бы мог подумать, что у потомков одного Адама и одной Евы будет столько!) сегодня, как известно, предлагается добавлять плюсик в конце аббревиатуры. ЛГБТ+. Почему не знак бесконечности?.. Все они, мульти-гендеры, снижают градус традиционности, растворяясь в бесконечности…

В России, где ЛГБТ попал под запрет, сочувствующих не видно. В Британии вопрос стоит ребром. И они-таки заставили аж самого премьер-министра принести покаяние за колониальное прошлое, когда всякий нестандартно ориентированный человек предавался анафеме. Статистика такая: 100 миллионов человек из стран Содружества (бывших британских колоний) пострадали от преследований империи за соответствующую склонность. Действительно, почему бы Терезе Мэй было не покаяться и не посыпать голову пеплом, это ведь она заявила себя продолжателем дела Тэтчер, которая благословила гомосексуалистов на долгие лета? Так что вполне логично.

Интересно, кому-нибудь в будущем придёт в голову принести извинения людям традиционной ориентации, которых подначивают буквально с молодых ногтей призадуматься какого они пола и даже поменять своё мнение на свой же собственный счёт? Дай бог, чтобы их психика с этим справилась, чтобы они не поверили, что и в самом деле с детства мечтают стать кем-то, кем не являются. Нам кажется, что это испытание не для слабонервных. Для всех. И для тех, кто оказался меж двух огней, в группе под-вопросом — тем более. Держитесь.

Как ни бьются за права секс-меньшинств политики, как ни посыпают друг другу голову пеплом, но озабоченность комфортным существованием геев и трансгендеров в современной Британии немаленькая. Достаточно взглянуть на то, что и как об этом пишут в книгах разного рода авторы, чтобы в этом убедиться. Количество книг и работ самого разного жанра по теме LGBT, об их терновом пути преодоления стереотипов и наконец-то победоносном шествии в 21 веке буквально зашкаливает. В самой рядовой библиотеке страны в любом районе вы непременно обнаружите не просто подборку на указанную тему, но как минимум стеллаж, а то и не один, а также книги различного толка — от научного до развлекательного, от фикшн до нон-фикшн, с картинками и без.

Биографии известных людей, которые помогли утвердиться геям в современном мире. Детские книги, в которых нарисованы семьи из двух пап или двух мам. Все знают о британских учёных, которые, как известно, берутся изучать всё подряд и предают свои изыскания общественности. Не говоря уже об акулах пера разного уровня, которых в Британии тоже хватает. Помножим все это ещё раз на свободу слова, которая поистине безгранична и многопланова в этой стране. Так что местная библиотека и её содержание могут пролить свет на многие современные тенденции. Так, ещё недавно явным признаком социальных перемен были разделы теории феминизма, которые вдруг появились чуть ли в не в каждой научной книге социологического толка. Берёшь книгу, открываешь оглавление, а там — обязательно будет такой странный раздел — «Теория такая-то с точки зрения феминизма». Но опять же, нам это сложно прочувствовать. А иной вообще скажет — нам бы ваши проблемы!..

В общем, как бы то ни было, в Британии не принято удивляться при встрече с человеком, сексуальную ориентацию которого определить сложно. Однако, при этом свободомыслии бывают странные перегибы. Вот, например, они вдруг ополчились на мужчин, которые повадились массово носить леггинсы и ездить так на велосипедах. Их клан презрительно назвали «лайкрой» и стали перемывать косточки беднягам, мол, как вульгарно показывать особо выступающие части своего тела. Может, это феминисток как-то смутило, неизвестно. В общем — понеслась… Одевать лайкру с тех пор приемлемо только, если под шорты. Зато в таком виде сейчас многие занимаются спортом. Шорты и леггинсы. — это, наверное, секси. Впрочем, может быть, тут огорчились как раз трансгендеры, у которых своих выпуклостей, простите, не предусмотрено природой. Тема для размышлений обширная. Но мы голову ломать не будем. Да и под запретом эта тема у нас. Мало ли чего…

В общем, будучи в чужом монастыре, рекомендуется помнить золотое правило: утром человек может носить галстук, а вечером — платье. Он может носить леггинсы под шорты, но это ни в коем случае не колготки, а спортивные штаны. И он при этом — нормальный вполне джентльмен. У скупых на эмоции англичан принято определяться молча, сохраняя рот закрытым. Показывать удивление считается за моветон.

Акт британского парламента, узаконивающий однополые браки, получил королевскую санкцию в 2013 году и вступил в силу в 2014. Первый однополый брак был зарегистрирован моментально. Не всё Соединённое Королевство, однако, последовало примеру Англии. Северная Ирландия, как обычно, идёт вразрез с новыми порядками, выступая категорически против однополых браков. Но кто из англичан смотрит на то, что и как делают ирландцы?.. Не вздумайте считать ирландцев англичанами и судить по английской политике об ирландцах. У них давние противоречия.

Все могут короли?

Сказать, что современная культура трансгендерных отношений адаптирована британским королевским двором, ещё нельзя. Может, это лишь от того, что наследование престола — вопрос не просто деликатный, но имеет прямое отношение к жизнеспособности рода, продолжению династии и здоровью наследников. Монаршие особы в этом смысле такие же homo sapiens, как и все остальные, с определенным набором генов. Подбор спутников и спутниц наследников короны по принципу голубой крови был веками проверенной, имеющей свои резоны традицией. Фаворитов и фавориток, конечно, никто не отменял, однако, переводить их в официальный статус не смели. И вот наступил век двадцатый. И что-то сломалось. Или наоборот — смелее стали короли. Монарший двор от моды на свободную любовь решил не отставать, а потом и вовсе избавился от некоторых традиционных ограничений, смягчив законы для наследников.

Нынешний король Чарльз, первая жена которого была Диана Уэльская, сочетался со своей давней подругой Камиллой Паркер-Боулз. И счастлив на старости лет. Мало того, что нынешняя королева Камилла не принадлежит по рождению к аристократам, но помимо этого является разведённой женщиной и на момент высокого брака имела взрослых детей. История длилась очень долго — более тридцати лет влюблённые назначали тайные встречи. Через несколько лет после гибели Дианы новый брак наследника получил одобрение королевы Елизаветы. Так, впервые в конце 20 века случилось то, что повлекло за собой другие новации. Жёсткие правила отбора в высший свет были смягчены.

Формальным основанием для новаций стал Закон о правах человека 1998 года, принятый британским парламентом в соответствии с Европейской конвенцией прав человека. Его нормы приняли достаточными для применения к браку наследника короны. Так решился вопрос отмены традиции — в законодательном ключе. Закон убрал ограничения и позволил наследным Виндзорам, как и всем остальным, сочетаться браком с кем угодно, включая разведённых партнёров. Не будь брак Чарльза и Дианы столь трагичным, произошло бы это или нет — неизвестно. С другой стороны, почему нет, ведь и короли тоже люди. Их права и свободы кто-то тоже должен защищать…

Чтобы удостовериться, что традиция совершения браков была ещё недавно важной частью жизнедеятельности короны, достаточно перенестись в довоенное время и вспомнить историю Эдуарда Восьмого. У этого неудавшегося короля выбор был однозначный: либо быть королём, либо — мужем разведённой американки Уоллис Симпсон. Эдуард выбрал личную жизнь, а престол перешёл его брату, а впоследствии — Елизавете Второй.

Придворные историки нередко окарикатуривают Эдуарда, представляя его подкаблучником и в высшей степени слабохарактерным человеком, но можно оценить этот шаг как проявление решительности. Всё же на кону была корона, смысл жизни для того, кто рождён наследником. Впрочем, герцог и герцогиня Виндзорские совсем не бедствовали в изгнании. Они ездили по Европе, жили в Америке, на Багамах, всегда весело и с шиком, как это любила Уоллис. В Париже обзавелись собственной резиденцией. Там свой век и доживала роковая дама, пережившая мужа на 14 лет. Светская жизнь, как и солидное содержание у изгнанников были. Просто у них не было короны. Ну, мало ли — подмоченная репутация, не у всех в монаршем клубе Виндзоров она идеальна и сегодня… Зато они не тащили бремя власти.

Что до подкаблучников, так все современные Виндзоры мужского пола имеют явную склонность подчиняться решительным женщинам. Чарльз возвёл Камиллу, любовницу не самого аристократического происхождения, и вовсе в ранг королевы. Его дети — Уильям и Гарри — оба выбрали в спутницы не дам от голубой крови… Никто их причастность к короне не оспаривает, слава богу.

Или это отречение Эдуарда было лишь частью большого плана? То, что сегодня называют порочной дружбой короля-неудачника с фюрером вовсе не означает, что это знакомство не было частью плана вернуть корону. Уоллис Симпсон прямо называют проектом Гитлера. Это она участвовала в салонах, где восхищались Муссолини и Гитлером, поднявшим из руин Германию, и инициировала их с мужем визит в нацистскую Германию, где они охотно позировали на камеры втроем с фюрером. Не лучшая история британских королей, учитывая исход Второй мировой… Не удивительно, что отречение Эдуарда в официальной версии звучит как любовный роман с нарушением традиций, уводя подальше от политических перипетий.

Как пишет Арина Полякова, «любовь к Германии у будущего короля была с детства. В начале 1900-1910-х годов он часто гостил у своего „дядюшки Вилли“, кайзера Германии Вильгельма II, о котором пишет в своих мемуарах с особой любовью. Последний свой визит к монарху в 1913 году он и вовсе называет самым счастливым годом своей юности. И это неудивительно, ведь в жилах самого принца текла настоящая германская кровь — его мать, королева Мария Текская, была немкой по отцовской линии. Эдуард, как и прочие его братья и сестры, свободно владел немецким языком и во время визита в Третий Рейх в 1937 году в предложенном ему переводчике не нуждался — с Гитлером он мог вести диалог сам».

Так из-за чего вычеркнули Эдуарда из списков — из-за того, что он замахнулся на традицию или чтобы не портить имидж короны? Похоже, первое является лишь прикрытие второго, что очень по-английски.

Какие бы драмы вокруг традиций не разыгрывались, но век двадцатый, послевоенный, всё же избавил августейшие особы от пут традиционализма и дал им право на браки по любви. Кто бы ни создал этот прецедент, молодые Виндзоры новацию закрепили.

Брак принца Уильяма на девушке из семьи среднего класса Кейт Миддлтон, который состоялся в 2011 году, бурю народного возмущения вовсе не вызвал. Невеста чрезвычайно хороша собой и идеально играет роль рояла. А что до недостаточно аристократического произношения, по которому элиты распознают чужих за версту — это лишь проблема высшего света. Возможно, это огорчило королеву Елизавету или кого-то ещё из небожителей Букингема, но точно не широкие массы. Народ никак возмущения не выразил. Впрочем, была бы вместо Кэтрин дама рафинированного класса — народ бы и её принял.

Второй сын Чарльза — Гарри — сделал ещё более экстравагантный ход. В багаже его супруги Меган Маркл — развод, карьера актрисы сериала, ещё более невысокое происхождение, а также кровная связь с африканцами: мать герцогини — черная американка. Интернет полон историй о прошлом тёщи принца Дории Рэгланд, включая номер уголовного дела, по которому она проходила то ли в связи с мошенничеством, то ли по линии наркоторговли в штате Калифорния США. Пишут, что Дория сидела в тюрьме. Возможно, это лишь грязные сплетни. Но герцогиня Меган не оспаривает их в суде и никак не комментирует.

Предки Меган имели незамысловатые профессии. Мать — парикмахер, инструктор по йоге, бабушка была медсестрой, прадед и прабабка — коридорные лифтёры. Отец — режиссер по свету.

Википедия пишет (для официальных версий это ресурс подходящий): «Различные современные записи утверждают, что семья Рэгленд происходит от Ричарда Рэгленда, родившегося в рабстве около 1792 года в Северной Каролине; его сын, Стивен Рэгленд… прожил достаточно долго, чтобы пережить отмену рабства в 1865 году». Далее в тексте источника написано загадочно: «Фамилия Рэгленд произошла от рабовладельца Уильяма Рэгленда. Методист, плантатор и земельный спекулянт, эмигрировавший в 18 веке из Англии в Северную Америку». То ли рабы, то ли рабовладельцы-спекулянты. Видимо, обе социальные группы должны найти что-то своё в истории скандальной герцогини. И выбрать есть из чего.

Пышная свадьба Сассекских состоялась в 2018-м в Виндзоре, согласно всем канонам. Одновременно выпустили сериал, в котором актёр от имени Гарри громко высказывается, посылая английские традиции ко всем чертям. Выбирать между королевством и личной жизнью никто, казалось бы, не принуждал Гарри, но они с супругой очень скоро сбежали из Королевства. Об этом чуть позже.

Очевидно, что элита британского общества утратила былую щепетильность в отборе. Более того, она старается показать, что и с расовыми предрассудками покончено. Сассекские уверенно вошли в повестку монаршего дома, хоть и находятся ещё на стадии изгнания и живут в штатах. Но начало положено. И на этом фундаменте можно строить. Смеем предположить, что британские сэры ещё скажут спасибо младшему сыну короля за то, что он так своевременно разбавил их снобистский клуб новой кровью.

За последнее десятилетие количество смешанных браков в стране увеличилось вдвое. Это тенденция, с которой невозможно не считаться. Британская элита всегда держала нос по ветру. Не это ли помогло ей сохранить себя в новом миропорядке со всеми каретами, слугами и прочей архаикой? Но зачем же налогоплательщикам поддерживать эти привилегии для столь узкого круга людей? Как они капитализируются, все эти кареты, слуги и дворцы? На самом деле капитализируются. Дебит с кредитом сходятся. Не были бы они англичанами, если бы не сходился. Об этом дальше.

Сегодня 16 процентов населения Королевства небелые британцы, в Англии чуть больше — 18 процентов, в Лондоне — почти половина, около 41 процента. Это чёрные, индусы, сикхи, представители смешанных рас.

Королевство приводит институты госуправления в соответствие с социальной ситуацией и гордится этим. Британский парламент свой состав планомерно модернизирует с конца прошлого века, наращивая этническое меньшинство в соответствии с тенденциями. Если в 1987-м были избраны первые четыре чернокожих парламентария, то сегодня нацменьшинства представляют 10 процентов членов Палаты общин и около 6 процентов Палаты лордов. Правительство не отстаёт. В кабинете министров Риши Сунака пятеро, включая его самого, представляют нацменьшинства. В ассамблее Лондона 32 процента членов от нацменьшинств. Мэр Лондона Садик Хан мусульманин с пакистанскими корнями. Главой кабинета министров Уэльса в 2024 году стал чернокожий Воан Гетинг. Он родом из Замбии. Первый чернокожий лидер в Королевстве и Европе. Заметим, что Британия, Шотландия, как теперь и Уэльс, имеют главами своих правительств представителей нацменьшинств.

Есть несколько отраслей, где небелые превалируют — это медики и социальные работники. Около трети врачей, треть младшего медперсонала, а также четверть соцработников представлены нацменьшинствами.

Поскольку количество белых англичан стремительно уменьшается, а доля нацменьшинств растёт, то появляются целые города с новой этнической композицией. В Бирмингеме и Лютоне так называемые этнические «меньшинства» составляют уже большинство — 54.8 против 51.4 процентов соответственно. Такова ситуация в городах, где ещё 20 лет назад семь из 10 жителей были типичными белыми англичанами.

И это только начало.

Нормальные такие парни

Ещё совсем недавно многие российские поп-музыканты слагали песни именно про Лондон. «Я уеду жить в Лондон» мечтал Лепс, Земфира писала что-то ультра-романтическое про полёт над лондонским мостом. Понятно, имидж британской короны и Лондона как его составляющей был высококлассный у нас и в советской послевоенной, и в современной России. Во многом благодаря кинематографу, который сделал множество экранизаций именно британских произведений, литературным переводам, а уж про девяностые и говорить нечего. Тогда Британия заблистала в особенном свете, особенно для тех, кто желал и мог себе позволить отправить детей в английские колледжи и школы. Общественное сознание, направленное на безусловное уважение всего европейского, сплело в экстазе почитания Темзу, Биг Бен, британскую корону, Лондон, Кембридж, поместив туда всё, что более или менее имеет налёт элитарности, включая марки дорогих часов, автомобилей и пр. Не удивительно, что про Лондон слагали песни. А в клипах про столицу Британии снимали мажоров, типа Тимати, которых старались приодеть по типу лордов — с тросточкой, насколько уж фантазии хватало. Массы всё это охотно потребляли.

Молодежь постсоветского пространства носила британский флаг на футболках, сумках, носках и нижнем белье. Его печатали на пачках индийского чая, тетрадках, мусорных бачках и ковриках, везде, где можно было привлечь внимание потребителя.

Не от того ли барышни мечтают о принцах на белом коне?.. Принцы у нас где? Тоже в Британии. В других странах они, может, и есть, но там они как-то мало заметны.

Но как же выйти за принца? Как проникнуть в закрытый клуб английских снобов? Конечно же — через образование! Тем более, что отбор в свою лигу британские снобы неожиданно упростили. У них, видите ли, сейчас в тренде так называемая нормальность. Чем нормальнее, проще и народнее — тем лучше. И уж никак не костюм лорда с тросточкой, а обыкновенные джинсы и свитера — всё, как у людей — вот он, высший класс. Впрочем, какая уж тут нормальность, если родился что называется «с серебряной ложкой во рту», а вокруг бегали лакеи. Тем не менее показывать, что ты чем-то лучше простых смертных и занимаешь положение повыше — это считается за дурной тон, или naff, как они говорят. В общем, отстают наши мажоры. Там сейчас так не принято.

Официальная биографии принца Уильяма написана с одной целью — доказать, что наследник престола — человек такой же нормальный, что твой сосед с района. Пусть из небедного района, но в общем, никак не небожитель. Конечно, она сдобрена фактами из биографии принца в полные успеха годы его военной карьеры, что идеально подходит образу того самого принца на белом коне, мечты романтических дам. Мессадж о секс-символе нации роял-класса вполне понятен, но с какой нарочитой настойчивостью автор внушает читателю мысль о том, что принц нормальный такой, обычный парень! Будто того самого белого коня у принца отбирает… Но в этом, на самом деле, состоит очарование британского аристократа.

Кому из российских элит придёт в голову хвастаться тем, что ему полагалась по статусу прислуга, а он, видите ли, обходился без неё, сам ходил за хлебом и не брезговал мыть посуду? У нас хвастаются прямо противоположным — сверхвозможностями. Аскетизм у нас точно не предмет для хвастовства. У британцев же показать, что их наследник престола и его подруга умеют делать всё, что и простые смертные — это главная фишка и знак их элитарности. Судя по рейтингам, народу это нравится.

Тем не менее слова «нормальность» и «обычность», так щедро сдабривающие официальные биографии королевских особ, звучат прологом к какому-то новому качеству элит в этой сказочной стране. Вот только к какому?..

Вспомним на минутку о принцессе Диане, потому что в этом есть и её рука. Это она, Диана, всегда подчёркивала, что хочет, чтобы наследники Уильям и Гарри воспитывались «настолько нормально, насколько это возможно». Она настояла на том, чтобы оба сына явились на свет не в покоях Букингемского дворца, как то было тогда принято, а в больнице. Слава богу, с традицией рожать в присутствии членов парламента и министров уже было покончено Елизаветой. Очень опасались, чтобы наследников не подменили, видимо.

Вот и супруга Уильяма — Кэтрин Миддлтон тоже из рода нормальных и обычных. Когда Кейт была всего лишь подругой принца, а она ждала предложения несколько лет, только ленивый не перемывал детали её биографии. Писали, что предки супруги будущего короля чуть ли не на угольных шахтах работали и жили чуть ли не на земляном полу, и уж потом перебрались в столицу, где, благодаря успешным бракам и прирождённой амбициозности, добрались-таки до самых вершин социальной пирамиды. Потом все эти истории разом сняли с повестки и нашли то, что надо, а именно — аристократические ноты и высокие звания у далеких предков Миддлтона-отца. Их упаковали в статьи Википедии. Но не скрыть, однако, что родители девушки познакомились на авиалиниях, где её мать трудилась обычной стюардессой, а отец наземным сотрудником. Обычный рабочий класс, на встречу с которым еще в середине прошлого века короли не ходили, а если вдруг приходилось — то брезговали пожать руку, не одев перчаток.

Так ли важна истина — средний это класс, или рабочий, или поиздержавшиеся в пучине кризисов аристократы?… На лицо отличный маркетинговый ход. Верьте Википедии, а также капиталу, классовому чутью и удаче. И у вас тоже получится добраться до высот.

Везде пишут, что необходимый капитал Миддлтонам принёс незатейливый бизнес в интернете, а чутье подсказало — надо грамотно менять адреса, переезжая в престижные районы и пристраивая детей в элитные школы. Наследство прабабушки аристократки, про которую и не помнил никто, подоспело совершенно неожиданно, сделав Миддлтонов мультимиллионерами почти в одночасье. И тогда уж ни одной причин не осталось, почему бы им, скромным выходцам из среднего класса, не переплестись узами с рафинированными аристократами. Как будто и не было работы на авиалиниях и утомительных лет зарабатывания на хлеб насущный… Наследство всплыло тютелька в тютельку в год свадьбы высокой пары. Какое совпадение! Какая невероятная фортуна! Та самая сказка о золушке.

Что больше впечатляет — вера в свои силы и дух авантюризма семейства Миддлтон, или капитал, заработанный на упаковке подарков — это дело вкуса. Все вместе сложилось в правильной пропорции и пришлось ко двору в нужное время и в нужном месте. Сказка призвана внушать оптимизм и веру в успех. И она внушает.

Тем не менее, сегодня всё меньше британцев испытывают иллюзии по поводу общества равных возможностей, о котором вещала Тэтчер. Хотя Тэтчер хотя бы предоставила людям право получить крышу над головой, стать собственниками квартир, о которых они и мечтать не могли.

Как политкорректно ни называй классы в британском обществе — «менее привилегированные» и «более привилегированные», «люди с улицы» и «высший свет», — для одних это «мы и плебс», для других — «мы и богачи». Всё относительно. Водораздел между элитой, средним классом и классом рабочим всё ещё никуда не делся, классовые радары работают на всю катушку, прыжки снизу социальной структуры к верхам затруднительны. Любое элитное учебное заведение тому подтверждение: положение студентов зависит от капитала их семей, помноженного на историю рода. Известно, что молодость Кейт Миддлтон прошла в элитной школе. И буллинг одноклассниц из-за не того происхождения девушки имел тогда место. Было это недавно, в девяностые годы прошлого века.

Всё это существует в элитных английских школах и колледжах поныне, даже если раз в год туда попадают талантливые ребята из менее привилегированных семей, никто скидку на талант не делает. Всё же образование — это серьёзная часть классовой традиции. Известно, что даже нынешний король Чарльз страдал в молодости от дедовщины, обучаясь в элитной школе. И не по причине происхождения, просто в британских учебных заведениях приветствуется подчинение старшим. Это настоящий культ. Британцы считают, что авторитет вышестоящих по социальной лестнице, — в закрытых заведениях это возрастная лестница, — необходимо прививать всеми способами, вплоть до палочной дисциплины, с раннего детства. Иначе классовая структура может разрушиться. Будущий король своё тоже претерпел.

Миддлтоны в систему вписались. После элитной школы Кэтрин была отправлена в шотландский университет, куда был зачислен и наследный принц. Апгрейд удался на славу. Так что некоторые случаи взлома классовой системы особенно настойчивыми гражданами имеют место. По крайней мере оба принца на взлом системы поддались. Но случайно ли это происходит, ведь и голубая кровь требует обновления ради будущего?..

Университет Святого Андрея в Шотландии с приездом Уильяма стал на несколько лет must have номер один для молодого поколения амбициозных британцев. Особо амбициозные семьи начали снаряжать своих отпрысков в Шотландию, что для золотой молодёжи из Глочестершира или Лондона равноценно отправке на другую планету. Далеко, холодно, непрестижно. При всем уважении к старинному университету, это далеко не Кембридж и не Оксфорд, в которых традиционно обучались сливки общества, включая наследников короны.

Тем более, что шотландцы и англичане — исторически не очень ладят. Чуть получше, чем ирландцы, кажется, но всё равно не очень. Это видно по той периодичности с которой поднимается вопрос независимости Шотландии. Но вот и результат командировки Уильяма. В 2014-м Шотландия проголосовала против выхода из Королевства, хоть и на грани фола — 44,7 процентов за независимость против 55,3 процентов тех, кто хочет остаться с Британией. Итак, очарование принца, инвестиция в университет и городскую инфраструктуру. И, наверное, что-то еще. Игра стоила свеч. В 2023 году шотландцы вновь намеревались провести референдум за независимость, но Верховный суд Великобритании отказал им в этом, что говорит об одном — вопрос стоит еще более остро. Разногласия никуда не ушли.

Но вернёмся на десять лет назад. Мало того, что Миддлтоны нашли деньги на элитное образование дочери, а принц доучился в университет до победного конца, девушке выпала невероятная удача — она предстала перед принцем почти в неглиже, в чрезвычайно прозрачном наряде. Сегодня это нетрадиционное фото супруги будущего короля сопровождает все официальные биографии пары. Но есть два момента, которые способны защитить и неглиже. Во-первых, люди не просто развлекались в нарядах на подиуме, но собирали деньги на благотворительность, что почётно. А во-вторых, это довольно экстравагантно, а дурачиться британцы любят и считают это проявлением уверенности в своём положении. Так, Уильям уплатил в кассу поддержки молодых дизайнеров 20 фунтов, выдохнул от невероятной красоты и — пропал… А простушка, но красавица и умница Миддлтон с подиума шагнула прямиком в королевскую семью. Всё, как у людей.

До этого наготу монарших особ вряд ли кто-то видел… Правда, таблоиды напечатали однажды фото Дианы в купальнике на яхте её друга Аль-Файеда… Но там был разрыв с королевской семьёй и всё закончилось плохо. А здесь закончилось хорошо. Хотя, возможно, что всё только начинается.

В официальной биографии Уильяма написано, что наследный принц Уильям «не хочет ничего более, чем просто быть обычным человеком», однако, его работу никто другой делать не может, поэтому это сложно устроить. Быть простым — это про жизнь без протокольных условностей и нелепых старинных костюмов, про свободу действий и решений, нужно полагать. Вряд ли хоть один из небожителей Букингема мечтает об утомительном зарабатывании на хлеб насущный или хочет сам прибирать в просторных коттеджах и замках, в которых они обитают, но говорить принято именно так.

Но иногда и небожителей радуют чем-то не королевским. Например, позволяют сделать стремительную военную карьеру, доверяют вертолёт, настоящее оружие, присваивают звания и шьют великолепные мундиры. Духоподъёмная служба и блистательная карьера. Про жизнь в казарме и на военных базах оба принца вспоминают с исключительно тёплыми чувствами и хотели бы повторить, но кто им позволит повоевать по-настоящему…

С 2006—2008 годов до 2023-го Уильям взлетел в Британской армии с офицера-кадета до подполковника. В военно-морском флоте — с младшего лейтенанта до командующего. В военно-воздушных силах — с лётного офицера до командира.

И вот все эти увлекательные мужские занятия, самолеты и корабли — всё это в один момент им приходится оставить и в самом расцвете лет полностью посвятить себя делам светским, служению короне и народу. Оба принца отложили свои мундиры и отправились работать роялами полного дня. Когда Гарри сбежал с супругой в Америку, его моментально лишили званий генерал-капитана морской пехоты, майора военно-воздушных сил и всех прочих. Он мог бы начать с позиции наводчика — это единственный, кажется, курс, который он отрабатывал на практике, однако, военное дело Гарри бросил вместе с профессией рояла полного дня. Никто и не ожидал, конечно, чтобы генерал-капитан пошёл работать наводчиком. Никаких шансов. У наследника Уильяма звания в порядке. Его продолжают наряжать в церемониальные одежды и он ежедневно трудится, создавая ауру счастливого работника короны. Не каждому такое по силе. Но деваться некуда — перспектива занять трон требует жертв. А трон занимать кто-то должен.

Кстати, о мундирах. Мундиры играют в представительской работе Виндзоров очень важную роль. Присмотритесь к ним, и они расскажут многое. В качестве свадебного мундира на Уильяма надели мундир полковника ирландской гвардии. Соответствующее звание также было присвоено. Кто знает о конфликте Британии и Ирландии и ирландских националистах, тот должен очень удивиться выбору костюма. Но маркетинговый ход сильный. И такое видное событие, как свадьба будущего монарха, конечно, используется как ресурс, как месседж о том, что от было противостояния и след простыл, британцы и ирландцы идут рука об руку, защищая своё единство.

Сепаратизм, однако, никуда не делся. Граница между Северной Ирландией, которая входит в состав Королевства, и независимой Республикой Ирландия после Брекзита стала единственной сухопутной границей между Британией и Европейским союзом. И это может стать причиной очередного витка ирландского сепаратизма. До того британцы и ирландцы терпеть не могли друг друга, что, по рассказам старожилов Лондона, в городских парках в конце прошлого века можно было увидеть таблички «Ирландским собакам вход запрещён». Это юмор такой специфический, английский. И он, конечно, отражает жизнь.

На момент свадьбы Уильяма и Кэтрин в 2011 году ещё и полувека не прошло, как ирландские националисты убили любимого родственника Виндзоров лорда Маунтбеттена. В восьмидесятые годы прошлого века ирландские националисты устроили взрыв на конференции Маргарет Тэтчер в Брайтоне, затем серией терактов прошлись по всей стране.

Однажды супруг королевы герцог Эдинбургский, которого тоже лишили возможности реальной военной службы в интересах короны, сказал: «Представление, будто монархия существует в интересах монарха — ложно по сути. Монархия существует исключительно в интересах людей».

Тяжела ты, шапка Мономаха, если перевести на русский.

Сегодня уживаются два представления. Одно в пользу монархии и максимального сохранения традиций вплоть до викторианской эпохи или даже Тюдоров, другое — против пыльной архаики, за обновление и осовременивание двора, вплоть до упрощения королевского гардероба. Антимонархисты подкрепляют эту позицию разумными размышлениями об убытках от содержания двора и короны. Однако, ничего радикального на самом деле не происходит. Никаких более или менее серьёзных демонстраций никто не устраивает. Официальный лидер оппозиции никогда ни одним словом не обмолвится о свержении короны. И в этом проявляется та самая черта британского характера, о котором говорят многие исследователи — лицемерие, двуличие и недосказанность, а также склонность к компромиссам вместо революций. Эти вещи и держат на плаву то, что мы называем прославленной английской традицией, которая используется довольно разнообразно, в том числе и для прикрытия неверных шагов. Кто решится заявить, что в стране, где есть монарх, нет традиции? Только умалишённый!

И пока народ верит в своего монарха, ежегодная речь внушает оптимизм, толпы приходят к Букингему, чтобы увидеть королевскую руку, которая машет им с балкона, будет существовать страна со сказочным названием «Соединённое Королевство». И чтобы народ верил, нужно соответствовать. Очень забавно наблюдать, как все они — люди с балкона и низы — стараются друг друга как-то подбадривать. Дымка позитива окутывает весь этот бесконечный маскарад с переодеваниями и старинными предметами, смысл которых иной раз утерян. Короли радуют свой народ, который в свою очередь позволяет им ездить в каретах и оплачивает медвежьи шапки гардов, прислугу и прочие радости.

Далее мы всё это обрисуем языком цифр и поговорим о причинах содержания короны.

Интересно, что врожденное лицедейство британцев, их склонность к недосказанности и полутонам не позволяет им широко обсуждать главную системообразующую черту их общества — классовость. Это считается за дурной тон. Дискуссии о неравенстве в зарплатах у женщин и мужчин, о притеснении национальных и секс-меньшинств — это пожалуйста, это сколько угодно и на каком угодно уровне. Но сетовать о том, что классы существуют и сам монарх — их живое воплощение — это считается неслыханной пошлостью. А между тем общество равных возможностей, о которых напоминают премьеры и правозащитники всех мастей, политики и общественные активисты всё-таки нет-нет да берёт своё, не ломая, впрочем, общей классовой структуры. В пылу такого тяни-толкая ввели, например, моду на нормальность королей… И себе новинка — и людям приятно. Мода на неаристократичность наследников короны звучит как подушка безопасности для века перемен. И молодое поколение Виндзоров такую подушку имеют.

Особенно преуспел Гарри, брак которого — очаровательный микс американской мечты и английской традиционности. Это типа союза аристократии и народа или это больше по линии межрасовых отношений? Сассекские — всё еще скандальная пара, но, по всей видимости, они преуспели больше других для будущей нормальной и безбедной жизни в статусе новых роялов, хотя кажется, что они играют в лиге противников короны. Но всё очень относительно. Какая будет корона- такие будут и короли. Корона меняется. Поменять лигу, а потом заставить всех поверить, что так и было — сегодня этим промышляют многие политики мира. Посмотрим, как скоро эта пара вернётся в официальную повестку Лондона, прежде чем делать выводы.

Козлы отпущения

Известный историк Виндзоров Пенни Джунор пишет: «Вы не можете относиться к институту монархии, как к частным лицам, по отдельности, это — целостный организм». Все Виндзоры связаны бременем короны и должны действовать по формату, заданному монархом. Отсюда следствие — проявлять индивидуальность опасно, спонтанность самовыражения не поддерживается. Можно поплатиться всем, даже жизнью.

Козлом отпущения и главным нарушителем традиции сегодня корона называет отнюдь не сбежавшего с трона Эдуарда. Звание бунтарки номер один закрепили за Дианой, принцессой Уэльской. Той самой королевой людских сердец, как её называет народ. Ко двору Диана, что называется, не пришлась, хоть и происхождение было высококлассное, и красота, и успех у широких масс. Как известно, Елизавета буквально навязала невесту своему сыну, будущему наследнику престола, выбрав девушку из рафинированного семейства. Да просчиталась. На дворе бушевали свингующие шестидесятые, free love… Не отставал и Чарльз, вместе с роковой Камиллой Шанд, любовью всей его жизни, успешной лондонской socialite. Не справился принц с задачей королевы. Первый брак оказался комом.

Оплакивание королевы людских сердец было глубоким и трогательным. Пишут, что траур по Диане научил британцев, лишённых сантиментов, сопереживать и выражать эмоции на публике. Диана расшевелила англичан, заставила их снять маску собранности и эмоциональной холодности. Знаменитая stiff upper lip дрогнула. Британцы обожают Диану за это, несмотря на то, что считают себя нацией стоиков — людей скупых на эмоции, но сильных перед ударами судьбы.

Один миллион триста тысяч букетов были возложены у Кенсингтонского дворца, когда нация узнала о смерти народной королевы. Невероятная гора букетов, игрушек, личных записок и памятных вещей высотой в полтора метра выросла у лондонских зданий, так или иначе связанных с именем Дианы. На одни только букеты было потрачено порядка 25 миллионов фунтов стерлингов. И даже это кто-то потом посчитал для достоверности эффекта народного признания леди Дианы.

Как известно, Чарльз впоследствии женился на Камилле Паркер-Боулз, которая ждала своего часа тридцать лет. Публика взволновалась, но потом привыкла к новой фигуре в монаршем доме. Одновременно в хроники жизни прежней супруги Чарльза, Дианы, начали вписывать нелицеприятные детали. Диана, мол, была идеальна с точки зрения происхождения, но была при этом дерзкой разрушительницей традиций достопочтенного семейства, докатившись до того, что полоскала «грязное бельё» Виндзоров на телевидении. В первом в истории скандальном интервью представителя монаршего дома она, жена наследника, раскрывает тайну их неудачного с Чарльзом брака, сетует на холодность мужа и самой королевы, говорит о подозрениях и сознаётся в попытках самоубийства. Видимо, тогда прозвучали слова, которые переполнили чашу терпения короны: «Я не вижу себя королевой этой страны. Я бы хотела быть королевой людских сердец». Но выйти из высшего света не менее сложно, чем попасть в него. Это закрытый клуб. Диана не учла, что корона имела на неё другие планы.

Не удивительно, что принцессу дисквалифицировали в неудачницы, которая не справилась со званием жены наследника престола и матери будущего короля. В конце прошлого века корона не прощала нетерпеливых одиночек. Развод последовал незамедлительно, в 1996 году. Одновременно Диана была лишена титула принцессы Уэльской. Через год, в 1997-м, Диана погибла в автокатастрофе в Париже. Спустя десятилетия после ухода принцессы британцы продолжают сверять всех ныне живущих роялов со своей любимицей леди Ди.

Уильям обещал вернуть любимой матери титул, когда станет королём. Сегодня титул принцессы Уэльской носит супруга принца Кэтрин, поскольку Уильям перешёл в разряд первого наследника после коронации отца в 2023-м. Вернёт он титул Диане или нет — уже, наверное, не так важно. Но понятно, что с официальной версией смерти Дианы ни Уильям, ни Гарри не согласны. Однако, обнародованная версия жизни и смерти леди Дианы прекрасно вписывается в концепцию нового брака их отца. С ней приходится мириться.

Поддержка официальных версий, даже если эти версии безжалостны к памяти о любимой матери — часть работы во имя стабильности короны. Диану обливают грязью посмертно, представляя человеком с нестабильной психикой, обвиняя в разрушении брака. Ей, не стесняясь, приписывают нескольких любовников, одного из которых называют биологическим отцом рыжеволосого Гарри, младшего сына. Медиаиндустрия продолжает наживаться на этой истории. Никому нет никакого дела до того, как непросто пришлось подросткам Уильяму и Гарри. Им предстояло сохранять дружелюбие к прессе, со всем соглашаться и не показывать детских слёз. Жестокий мир короны не делает скидки на детство. Камеры снимают крупным планом. Пишут, что на похоронах матери подросток Уильям ни разу не забыл об учтивости, которая от него ожидалась, и даже нашёл силы на грустную улыбку вежливости. Нация наслаждается стоицизмом своих королей. Нация беспощадна к ним.

Часто бывает, что сотрудники Виндзорского офиса и прислуга не может устоять перед соблазном продать любопытные подробности жизни господ и щедро дарит их публике. В каком-то смысле для того и существует монарший двор, чтобы подпитывать медиа-индустрию историями из жизни элит. Так, придворная швея, мастер по королевским бюстгальтерам издала книгу под двусмысленным заголовком — что-то вроде «Чашка королевы». Говорят, даму лишили титула. Все равно пишут. И читают. И будут и писать, и читать. На том стоят.

Вернёмся к Диане. Она работала как роял полного дня и осуществляла различные благотворительные миссии на территории бывших британских колоний. Это было фанатичное погружение в благотворительность. Диана прикасалась к ВИЧ-инфицированным в стремлении сломать стереотипы в отношении больных СПИДом. Она не брезговала трогать больных с ужасающими ранам и без конца навещала всех сирых и убогих. Она стряпала им торты и делала педикюр какой-то больной девочке. Видимо, именно так она видела свою миссию королевы сердец. При этом миссия будущей королевы английской оказалась провалена.

По версии Дианы — Чарльз любил Камиллу и изменял ей. По версии Чарльза — они просто не сошлись характерами: Диана была простушкой, любила попсу и жизнь мегаполиса, он, как истинный англичанин, обожал природу и копать лопатой в саду. Она была психически неуравновешенной и впадала в истерики. Он же слушал классику и был приверженцем традиций. Инициатором развода стала Диана. Разрешение Елизаветы на развод наследника было получено после скандального интервью Би-Би-Си, в котором Диана озвучила миру подробности отношений внутри монаршего дома. Тогда её освободили наконец от бремени короны. И, похоже, не только короны.

Диана погибла в Париже в дорожном происшествии на набережной Сены в 1997 году. В машине она находилась с сыном египетского миллиардера Додди аль-Файедом, с которым у них развивались отношения после развода. Отец Додди бизнесмен Мохаммед аль-Файед заявил, что пара готовилась объявить две вещи — во-первых, о свадьбе, во-вторых, о решении принцессы Уэльской принять ислам. Три года велось официальное расследование трагедии. Корона в этом деле поставила точку. Мохаммед аль-Файед, как и семья Дианы, остались не удовлетворены его результатами. Вопросы остались и в кругу Виндзоров, но никто об этом вслух не говорит, понятное дело.

Гарри в своих недавно вышедших мемуарах пишет, что сделал то, чего не успела сделать его мать, имея в виду свой нетрадиционный брак на бирасовой американке. С итогами расследования он явно не согласен, прямо указывая на его коррупционность. Похоже, тайна смерти Дианы ещё сыграет свою роль в истории скандального принца-правдолюба. Гарри очень похож в своих искренних порывах на мать.

Вернёмся в 1997-й, тогда ещё очень консервативное время для короны, несмотря на свободолюбивые нотки послевоенного периода. Попытаемся представить себе реакцию масс на наследника британского престола, у которого отчим — мусульманин, и мать, перешедшая в ислам христианка. Восемь из 10 британцев на тот момент — это христиане, англиканцы в основном. Пусть по традиции, но большинство британцев олицетворяли себя с христианами, что как минимум значило — мы не-мусульмане, не-буддисты и не кто-либо ещё. Так что народная реакция на сумятицу в ещё более или менее консервативных верхах могла быть очень неоднозначной. Было чего опасаться.

Не пройдет и 25 лет, как Британия фактически потеряет статус христианской страны. При этом монарх всё так же является главой Англиканской церкви и всех новоиспечённых Виндзоров обязательно рекрутируют в англиканство. Процедуру проходил и принц Филипп, будущий супруг Елизаветы, крещённый в Греческой Православной церкви и супруга принца Гарри Меган, которая и вовсе религиозностью не отличается.

Напомним про истоки англиканства, самой гибкой из всех христианских религий. Его придумал Генрих Восьмой, который в 16 веке разорвал духовное управление Рима и учредил независимую от папской власти церковь. Считается, что тем самым он убил двух зайцев — укрепил личную власть, став главой Церкви Англии — Church of England, — и личные дела устроил, поскольку нужно было развестись с Екатериной Арагонской и узаконить брак с Анной Болейн, что папа не поддерживал. Болейн стала второй в череде многочисленных жён Генриха, их всего было шесть. С тех пор английский монарх носит титул главы церкви Англии. В условиях многокультурного разнообразия это всё меньше отражает реалии страны, но и сам титул монарха архаичен. Впрочем, Англиканская церковь является крупнейшим землевладельцем в стране, а земля — вещь для островитян-англичан не менее сакральная. Об этом подробно мы ещё поговорим.

Опрос 2021 года показал уменьшение доли христиан на 17 процентов при росте доли мусульман на 43 процента. Впервые за всё время в Англии и Уэльсе христиане стали меньшинством. Диана могла бы олицетворять этот тренд, усиливая британскую корону в век мультикультурализма. Но она не дождалась. У Камиллы терпения и опыта оказалось больше. (К слову сказать, бабушка Камиллы — британская аристократка и светская львица Алиса Кеппел была любовницей короля Эдуарда Седьмого.)

Диану оценивали по стандарту викторианской эпохи, в центре которой был долг перед обществом, а не личная жизнь. Она должна была нести бремя традиции, а не жить, согласно порывам сердца, как живут простолюдины. Про мультикультурализм элит тогда ещё и речи не было. К тому же у руля была Елизавета, которая старалась удержать традицию как можно дольше. А уж сантименты никогда ещё никому из британских монархов не мешали.