Бесплатный фрагмент - Лили из Элидонда

Глава 1

Эта история — рассказ о моей многострадальной любви к существу из другого клана. Сейчас, когда я жду своего второго ребёнка, я решила записать свои воспоминания. Подумала, вдруг они кому-нибудь помогут не совершать моих ошибок и вдохновят бороться за свою любовь до конца.

В нашей стране представители различных кланов живут бок о бок: люди, оборотни, разумные растения и дикари. В этом смысле мы уникальны — нигде в мире больше нет такого разнообразия. Например, Алисси́я — страна оборотней. У дикарей раньше были свои племена, пока их не завоевали люди.

Моя семья принадлежит к клану разумных растений, однако в нашем клане есть много подвидов. По материнской линии я отношусь к виду Водных Лилий.

Говорят, что мы, растения, слишком хладнокровные, и у нас не бывает эмоций. На самом же деле всё наоборот. Мы просто стараемся не показывать свои эмоции окружающим, чтобы не ошеломить их. Иногда мне кажется, что чувства растений подобны волнам в океане — они текут спокойно и кажутся небольшими, но, если встанут в полный рост, то превратятся в цунами. А чувства других кланов (то есть людей и оборотней) похожи на кратковременные порывы ветра — они бурно и быстро разворачиваются, но мгновенно сходят на нет.

Другие кланы для нас тяжелы в общении. Конечно, приходится с ними жить бок о бок. Но им сложно бывает объяснить, что от их манеры изъясняться у бедных растений порой душа уходит в пятки. Мне лично тяжелее всего с дикарями. Они добродушны, это факт, но так бесцеремонны, что… Вот оборотни, например, прямолинейны, но их клан достаточно воспитан и чтит традиции. Хотя оборотни меня раньше тоже пугали. Однако, это не помешало мне стать девушкой одного оборотня. Но… об этом я ещё расскажу.

Семья моей матери происходит из местности на юго-западе страны, которая называется Элидонд. Я там была всего несколько раз в детстве. Больше всего мне запомнилась сухая трава, качающаяся на жарком ветру, и редкие полувысохшие речушки. Из Элидонда все стараются переехать на север, так как там слишком засушливый климат. Не стала исключением и моя мама. Так что моё полное имя звучит как Водная Лилия из Элидонда или же мадемуазель д’Элидонд. По крайней мере так оно звучало до недавнего времени, но… давайте лучше обо всём по-порядку.

Я появилась на свет одним осенним утром. По словам моей матери, в тот день стояла ясная погода, а воздух был таким прозрачным, что окружающий мир выглядел необычайно красочным.

Когда я была ещё маленькой и у меня только-только появилась гувернантка, она сообщила родителям, что у их ребёнка редкого тембра голос. «Нетипично сильный для растения», — сказала она про мой голос.

Было решено показать меня знакомой родителей, г-же Берни́, которая преподавала вокальное мастерство. Г-жа Берни была из клана людей, а также известной певицей (но, будучи ребенком, я не понимала, что она какая-то важная персона.) Она также сказала, что у меня есть потенциал. Так начались мои занятия пением. Поначалу у меня не было к нему особого интереса. Г-жу Берни я боялась, потому что она была дамой крупной и импозантной. Я перед ней робела. Но в какой-то момент полюбила её окончательно и безвозвратно. У меня всегда так: мне сложно кому-либо открыться и довериться. Я долго присматриваюсь к людям. Но если уже мне кто-то понравился, то я к ним прикипаю всей душой, так что мне бывает очень больно, если потом приходится с человеком разлучиться или выходит какое-нибудь недоразумение.

(Кстати, Рысь меня всегда ругает, что я привыкла называть всех «люди», а не «существа». Ну просто в моём клане мы стараемся делать акцент на то, что нас объединяет. А нас всех — то есть наши кланы — объединяет то, что мы чаще всего находимся в человеческом облике. То есть мы все — люди, но со своими особенностями. Клан оборотней иногда превращается в животных. Правда, у них это называется «обращаться». Мы периодически на время превращаемся в растения… Дикарей же вообще сложно назвать отдельным кланом, если бы только не их культура. Или же её отсутствие. Шучу. Но это же и так все знают, нет?

В общем, моё детство прошло в приятной и безоблачной обстановке, в окружении семьи. Мой отец, университетский сотрудник, был из клана Древесных Орхидей. В него пошла моя младшая сестрёнка. Они с отцом крупнее нас с матерью и в принципе унаследовали некоторые особенности орхидей — у них песочно-персиковая кожа и светло-каштановые волосы. У меня ещё есть младший брат (самый разумный член нашей семьи), который, в свою очередь, унаследовал нашу с мамой породу Водных Лилий. Говорят, мы с братом очень похожи, но мне кажется, у нас разные лицо и фигура. Он выше меня ростом, хотя и младше меня на семь лет. Но у него наши «фирменные» тёмно-карие глаза, бледная кожа и чёрно-зеленоватые волосы.

Когда мне исполнилось девятнадцать лет, моя преподавательница пения г-жа Берни сказала, что хочет представить меня высшему обществу. Это такой светский кружок друзей/знакомых в нашем городе. Его членов объединяют общие интересы, уровень культуры (а также иногда и уровень доходов) и то, какой положение человек занимает в обществе. Например, нельзя быть мэром города и не входить в «высший свет». Это как бы полагается по статусу. Бывает так, что свет может от кого-то отвернуться, если этот человек повёл себя недостойно или как-то себя скомпрометировал. Мои родители, сколько я помню, всегда хотели, чтобы я тоже была принята в высшем обществе (как и они сами.) Поэтому у меня было довольно-таки строгое воспитание: никакой бульварной прессы, никаких низкопробных книг, никаких сомнительных знакомых. Исключалось всё, что могло навредить моей репутации.

Накануне моего совершеннолетия (оно у растений наступает в девятнадцать лет) г-жа Берни взяла меня с собой на один светский приём, куда она была приглашена в качестве певицы. Как я уже говорила, она была очень востребована в своё время. Данный приём был выбран не просто так, а стратегически. «Вот увидишь, Лили, — сказала она мне. — Если всё пройдёт хорошо, после этого приёма тебя ждет ливень из предложений». Приём был очень многолюдным, так как это было празднование «Последнего Снопа» — что-то вроде праздника осени. На него собралось неимоверное количество людей. Я была ни жива, ни мертва от страха. Однако г-жа Берни меня научила одной дыхательной технике, которая помогает успокоиться в волнительных ситуациях. На удивление, я волшебным образом успокоилась.

На приёме я сначала спела со своей преподавательницей дуэтом, а потом она попросила всех послушать, как я пою соло. До сих пор не понимаю, как так вышло — то ли сработала магия г-жи Берни, то ли у меня и правда какой-то особенный дар, — но после того выступления, так сказать, «зажглась моя звезда». Меня стали приглашать на всякие мероприятия и приёмы. Первое время я очень страдала и перенапрягалась. Ведь одно дело было заниматься с г-жой Берни, которую я обожала, в спокойной обстановке, когда она играет на своем стареньком рояле, а домработница в десятый раз напоминает нам, что «опять стынет чай». И совсем другое дело ехать в дом к незнакомым людям и петь под прицелом десятков посторонних глаз.

В общем, первое время я сильно стрессовала. Потом знакомства начали повторяться. Я понимала, что уже знаю и этих людей, и тех людей. В высшем обществе, конечно, хватает разных чудаков, но в нём также было немало интересных персонажей. Как я уже говорила, мне поначалу всегда тяжело с незнакомцами. Они этого могут не замечать, но я к малознакомым отношусь с опаской и долго к ним присматриваюсь. Однако со временем у меня в свете появилось немало любимчиков. Например, Грейс Шанхольц и её муж Тед. Они как-то по-настоящему тонко чувствуют прекрасное. (Сразу видно, когда чьё-то сердце отзывается на красоту и когда человек просто притворяется.) Благодаря этому своему чутью, Шанхольцы первыми обнаружили немало талантов. Но даже если бы они не были меценатами, эта семья всё равно была бы баснословно богата — Шанхольцы являются наследниками одного из самых больших семейных состояний в стране.

Примерно полтора года спустя после моего дебюта г-жа Берни сказала, что теперь я самая настоящая знаменитость. Не знаю, как она это определила, но она меня предупредила, что отныне ко мне будет пристальное внимание прессы, и что я не должна подавать повода для скандала. Она как в воду глядела — вскоре после этого какая-то бульварная газета (которую мне даже читать было запрещено) написала, что я «кручу роман с ювелиром Мауро Лиогетти». Ох, насчёт этого Мауро… Даже не знаю, как он проник в высший свет. Дело в том, что Мауро Лиогетти — чужестранец. Он даже говорит с акцентом! Однако, видимо, благодаря своим деньгам, заработанным на торговле ювелирными изделиями, он проник в высшее общество. Когда я попала в свет, Мауро в нём уже был. Немногим старше меня, с очень хитрым и каким-то плотоядным лицом, с прожигающими тебя насквозь чёрными глазами, он мне сразу не понравился. Моя настороженность включилась на максимум. После первого знакомства Мауро повадился разузнавать, на каких еще приёмах я буду выступать и, по возможности, посещал их все. Он всегда находил способ встрять в разговор, даже когда я общалась с другими людьми. Пару раз бесстыдно набивался в гости — говорил, что хочет познакомиться с моей семьей. Я спросила у г-жи Берни, что мне делать с таким надоедливым поклонником. Она мне посоветовала отвечать односложно и максимально его игнорировать. А также не давать повода для сплетен. Я старалась, как могла, но всё же Мауро был одним из немногих завсегдатаев света, который сильно портил мне жизнь.

Однако тут я познакомилась с оборотнем по имени Гепард Танэльс, и это всё изменило. Тут-то, собственно, и начинается мой рассказ.

Глава 2

К знакомству с Гепардом меня привела цепочка мало связанных между собой событий. В то время я уже стала получать довольно-таки неплохие деньги и смогла приобрести небольшой особняк в центре города. Он был стареньким, но атмосферным: фасад его был живописно обветшалым, а внутреннее убранство предыдущие хозяева долгие годы поддерживали в надлежащем состоянии. На первом этаже мы оборудовали кладовки, шкафы и небольшую контору для ведения моих дел. На втором же этаже мы устроили жилые помещения.

Как-то раз мне нужно было организовать приём в своём доме, и мать посоветовала мне купить овощи у одного фермерского хозяйства из Горной пустоши. (Горная пустошь — это район в нашем городе, который много лет назад сгорел при пожаре, а потом его отстроили заново. Все знают, что там живет много оборотней.) На первый раз я решила заказать у них только картофель и капусту. Мне было немного боязно иметь дело с оборотнями, потому что у меня не было опыта общения с ними. Однако же оказалось, что поставленные продукты были отменного качества — картофелины и кочаны капусты были отборными, свежими, аккуратно завёрнутыми в индивидуальные упаковки. После той пробной партии мой повар сказал, что и для нашего повседневного стола стоит заказывать продукцию у «Кетан Овощи».

Управляющим в этом хозяйстве был некто Гепард Танэльс. Мы обменивались деловыми телеграммами, и моё воображение рисовало мне портрет строгого, пожилого оборотня с въедливым характером, сложно идущего на компромисс, уже давно обзаведшегося семьёй с множеством детей, ведущего оседлый образ жизни и не желающего лишний раз покидать ареал своего обитания (это я заключила из того, что я не раз приглашала Гепарда приехать с доставкой в город — так как хотела лично поблагодарить его за хорошую работу, — но он всякий раз отказывался, утверждая, что это бесполезная трата времени).

Каково же было моё удивление, когда однажды утром, привозя большую партию продуктов к банкету, в кухонную дверь со стеклом постучал поразительной внешности молодой человек. Он представился Гепардом Танэльсом и сказал, что приехал лично проконтролировать доставку.

Я несколько секунд стояла как истукан, так как не могла увязать своё давно сложившееся представление о нём с тем, кто теперь стоял на пороге моей кухни. Такого красивого существа я еще никогда не видала! Растения обладают утончённой красотой. По правде говоря, по сравнению с нашими лицами людские лица кажутся чуточку бесформенными. Оборотни же находятся где-то посредине, и здесь многое зависит от породы. Лицо Гепарда сочетало в себе лучшее от обеих рас: оно было точёным, как у растения, но в нём не было типичной для растений хрупкости, которая у нашего клана иногда доходит до болезненности — наоборот, в нем чувствовалась сила и здоровье. У него были редкого цвета глаза, янтарно-карие, и густые рыжеватые волосы. Я словила себя на том, что любуюсь им, как произведением искусства.

«Куда это поставить?» — спросил вошедший грузчик-носорог. «Куда это отнести?» — быстро переспросил меня Гепард, повернув ко мне свою красивую голову. Он выжидающе на меня посмотрел. В его глазах читалось нетерпение. «Эм-м-м, это нужно поставить у входа на кухню», — спохватилась я и указала на нужную дверь. «Хорошо», — быстро и отрывисто сказал Гепард. Он небрежно подхватил оставленную носорогом огромную коробку, будто это была перьевая подушка. Оборотни организовали цепь из передающих друг другу коробки грузчиков. В мгновение ока Гепард всех расставил по своим местам, и они стали быстро передавать продукты в дом. Я за этим всем наблюдала с раскрытым ртом. Когда грузчики доносили последние коробки, Гепард подошёл ко мне и сказал: «Всё! Проверьте всё ли… Тц-ц-ц! — он вдруг недовольно прищёлкнул языком, обернувшись на грузчика. — Эй! Не ставь дыни на коробку с петрушкой. Она помнётся! — крикнул он носорогу через комнату. — Слышу же, что он её туда поставил, — сказал он, обращаясь ко мне. — В общем, проверьте, всё ли в порядке».

Я подошла к коробкам и проверила напечатанные на них названия по списку. Всё было правильно. Если бы мне кто-то сказал, что можно выгрузить две дюжины коробок с едой за две с половиной минуты, я бы не поверила. «Да, всё верно, — сказала я. — Но… — я задумчиво посмотрела на Гепарда. Такого чёткого существа, как он, как раз не хватало в моей недавно образовавшейся компании. — Господин Танэльс, я так понимаю вы работаете управляющим. А сколько дней в неделю вы этим заняты?» «Зависит от поставок. — ответил он, не задумываясь. — Сейчас уже многое поставлено на поток, и я там не часто нужен. А почему вы спрашиваете?»

Я сказала ему, что мне самой очень нужен управляющий. Я не стала говорить, что пока не собиралась его нанимать, но, увидев Гепарда, засобиралась. Настоящая же причина заключалась в том, что в своей новой реальности я чувствовала себя неуверенно. Обременять своими проблемами родителей я не хотела. Мне часто приходилось договариваться с посторонними людьми то о работах по дому, то об организации выступлений, то о других вещах. Мне это было очень тяжело, и требовался надёжный человек с крепкими нервами, который мог бы отстоять мои интересы.

Гепард был как раз таким человеком… ну, то есть, оборотнем. Даже не знаю, как у меня хватило духу так сходу предложить ему работу. Ведь я до этого с опаской общалась с их кланом, несмотря на то, что про честность и порядочность оборотней ходят легенды. Возможно, причиной моей опасливости была их повышенная эмоциональность. Но я решила, что в моих делах это могло быть кстати. К моей радости, Гепард принял предложение.

Вот так мы начали работать вместе. Гепард меня нисколько не разочаровал, а даже наоборот. Он всё ловил на лету и очень быстро адаптировался к новой обстановке. Он даже внешне преобразился из оборотня-из-горной-пустоши в городского модника всего за пару дней, так что я даже глазом не успела моргнуть. Я этим всем была очень довольна. Постепенно, может быть к третьей неделе совместной работы, я поняла, что уже почти не чувствую настороженности в присутствии Гепарда. Возможно, мы сблизились после одного приёма, на котором вышла неприятная сцена с моим поклонником Мауро. А дело было так…

К тому времени Гепард взял на себя обязанности по организации моих выступлений. Теперь он от моего имени договаривался обо всех организационных моментах: не давал сбивать цену, торговался и убеждался, что условия не слишком обременительны для меня. Мы стали чаще ходить вместе на приёмы — прежде всего когда у меня было организовано выступление.

Постепенно это заметили в свете. В принципе все знали, что Гепард — мой управляющий. Но Мауро Лиогетти эта версия, видимо, не убедила. На очередном выступлении я заметила своего навязчивого поклонника, но подумала, что теперь, когда я вместе с Гепардом, он мне не страшен. Сперва Мауро не осмеливался ко мне подходить, бросая на нас с Гепардом мрачные взгляды. Я выступила и была в хорошем настроении. Казалось, проблемы с давним поклонником позади.

Тут, к своему страху, я увидела, что к нам приближается Мауро. Он был сильно пьян. «Как хотите, но я требую, чтобы вы мне сейчас же сказали, какие между вами отношения!» — сказал он, метая глазами молнии и тыча пальцем на меня и на Гепарда. «Так. Не нужно впутывать в это Лили, — осадил его ледяным, спокойным тоном Гепард. Он встал между мной и Мауро, развернувшись в пол-оборота, как бы прикрывая меня своим корпусом. — Почему бы нам с вами не поговорить с глазу на глаз? Пойдемте!» — он кивком указал Мауро в направлении террасы.

Тот растерялся от манеры Гепарда быстро говорить и соображать и ошарашенно поплёлся за ним, сам не понимая, почему так делает, оглядываясь на меня. «Ну вот опять устроил сцену!» — подумала я в сердцах. Что же теперь будет? Я переживала, как бы у них не вышло скандала, но, как потом оказалось, я зря волновалась. Гепард вернулся минут через пятнадцать, показавшихся мне вечностью. Он усмехался про себя.

«Я всё уладил», — спокойно сказал он. «Правда? — я с облегчением выдохнула. — Но как?» «Ну… Сначала сказал ему комплимент. Сказал, что он наверняка знает тебя лучше, чем я, потому что вы давно знакомы. Попросил его рассказать мне о тебе, о том, как он к тебе относится. Тут он чуть не расплакался и стал изливать мне душу. Я слушал-слушал, в итоге мне надоело, я его остановил и сказал, что очень хорошо его понимаю, но решение принимать не мне и не ему, а тебе. Обещал, что замолвлю за него перед тобой словечко. Вот, замолвляю! — рассмеялся Гепард. — Пьяные до того глупы, что постоянно забывают, о чём идёт речь. Отвлечь их внимание — как отнять конфетку у ребёнка!»

«Как ты, однако, ловко с ним справился…» — изумилась я.

После того случая мне стало комфортнее общаться с Гепардом. Как будто критическая ситуация, которую мы пережили вместе, нас сблизила. Тут я подумала, что было бы здорово, если бы Гепард мог ходить со мной не только на выступления, но и на все приёмы. На большинство ужинов и праздников можно было брать с собой одного сопровождающего. Иногда со мной ходил кузен как член моей семьи. Брать на такие приёмы управляющего было бы странно. В обществе это могло вызвать осуждение.

Однажды утром, я долго собиралась с духом, чтобы высказать свою мысль Гепарду. В итоге я подумала — была не была — скажу ему, а там будь что будет.

— Гепард, послушай, я тут подумала… Как ты смотришь на то, чтобы официально стать моим парнем?

Глава 3

Конечно же, мое предложение было экстремальным и скоропалительным.

— Что?! — не поверил своим ушам Гепард. — Ты предлагаешь мне стать твоим парнем? — он удивленно поднял вверх густую тёмно-коричневую бровь.

— М-м, да, я знаю, что это странно звучит, — замялась я. — Но ты послушай… Это будет не по-настоящему, а чисто номинально. Ты же сам видел, что недавно выкинул Мауро. — Гепард усмехнулся при этих словах. — И это уже не в первый раз. Ты не представляешь, как меня пугают эти его выходки. — я жалобно посмотрела на своего управляющего. — Мауро думает, что я не замечаю его симпатии. Если бы он её менее очевидно проявлял, то, может быть, я ее бы и не заметила. Однажды он до того пристально и долго смотрел мне в глаза, что я не знала куда деться. Знаешь, было такое чувство, будто он говорит одно, а мысленно транслирует другое. Было жутко неприятно. Надеюсь, если мы будем представлены в свете как пара, таких проблем больше не будет.

— Гм, — Гепард почесал подбородок. — В принципе я не против. Мы и так много куда ходим вместе.

— Так да! — я была рада, что он меня поддержал. — Меня иногда приглашают в интересные компании к людям, с которыми так просто не познакомиться. Ты сможешь приобрести нужные связи.

— Хорошо, я согласен. — уверенно выпалил Гепард. Думаю, он понял, что для него в этом тоже была своя выгода. Я уже успела понять, что Гепард — человек практичный. Ну, то есть, оборотень… Всё время забываю.

В общем, мы решили официально стать парой. Я также подумала, что будет справедливо платить Гепарду комиссию от моих гонораров, потому что теперь он также выполнял функции моего телохранителя. Вдобавок он мне сказал, что у него есть младший братишка, которого он содержит. Так что дополнительные деньги были ему очень кстати.

Кто бы знал, что из-за этого решения скоро изменится вся моя жизнь!

Прежде чем делать официальное заявление о нас с Гепардом, мне нужно было поговорить с родителями. Нельзя было, чтобы они узнали о наших отношениях из газет.

— Помните, я вам рассказывала о своём новом управляющем? — сказала я за обедом с семьей. По воскресеньям я обычно навещала родителей и брата с сестрой.

— Это тот, который оборотень? — спросил папа. У папы очень добрые глаза, с искринкой мудрости. Он также ещё носит очки, отчего выглядит как настоящий стереотипный профессор.

— Да, папа, Гепард… Гепард Танэльс. Просто мы с ним очень хорошо общаемся. А в последнее время сильно сблизились. В общем, мы думаем о том, чтобы объявить о нас официально.

— Что значит «объявить о нас официально»? — удивилась мама. Все выжидающе уставились на меня и даже перестали есть.

— Ну-у-у…. — зря я заранее не отрепетировала своё объяснение. — То есть, что мы как бы пара. — Казалось, я сама мало верю в то, что говорю. Мы с Гепардом условились, что только он и я будем знать, что наши отношения ненастоящие. Если об этом узнает хоть одно третье лицо, то тайне конец. Поэтому мне нужно было немного приврать домашним, хотя и очень не хотелось этого делать. — Мы могли бы не спешить с заявлением. Могли бы ещё получше узнать друг друга, — затараторила я, — но вы же помните, как я жаловалась на надоедливых поклонников, особенно на Лиогетти. Если у меня будет официальный парень, они перестанут меня беспокоить.

— Хм, — только и сказал папа. — Не знаю, доченька. — добавил он после паузы. — Дело твоё, но, на мой взгляд, ты слишком торопишься. Оборотни — очень специфический клан, хотя с ними и модно сейчас встречаться…

— Герберина сестра замужем за оборотнем! — вставила младшая сестра. (Гербера — наша кухарка из клана растений.)

— Ну и что с того, — сказал отец. — Девять из десяти смешанных пар в итоге расстаются. Да и вообще, какое может быть будущее в отношениях с оборотнем?

— Кстати, сестра Герберы — человек, — разумно возразил младший брат. — Поэтому она могла выйти замуж за оборотня.

Дело в том, что от смешанных пар с представителями клана людей рождаются дети, которые принадлежат к одной из родительских рас. А вот из пар растение — оборотень пока что никто не решался завести детей, так как это слишком рискованный эксперимент — всё-таки мы очень разные кланы.

— Погодите, я пока не собираюсь выходить за него замуж, — быстро сказала я.

— У меня такое ощущение, — сказала мама, хитро прищурившись, — что ты это всё затеяла, только чтобы избавится от Мауро.

Я вздрогнула. Мамина интуиция ей выдала всю правду. Однако я не могла явно подтвердить ей, что это так.

— Да, в том числе и по этой причине, — как бы между прочим сказала я. — Ну послушайте, Гепард очень хороший человек. Ну, то есть оборотень… Я могу вас с ним познакомить.

Над столом повисла очередная пауза. Мои домашние всё ещё обдумывали эту новость.

— Ладно, — заговорил в итоге папа. — Поживём-увидим. Давайте сперва посмотрим, как долго вы пробудете вместе.

— Ну папа! — сказала младшая сестра, Орхидея. — Зачем так говорить? — Видимо, ей было любопытно поглядеть на экзотического оборотня.

— Я просто не понимаю, почему ты не захотела познакомиться поближе с сыном лорда Альстромерии, — сказал папа. Этот человек — папин давний друг из клана растений. Он самый настоящий лорд, и отец его очень высоко ценит. — Раз уж тебе так сильно понадобился парень, — папа проницательно на меня посмотрел.

Я молча посмотрела на него в ответ. Мне не хотелось спорить и в сотый раз пояснять, что мне жутко неловко ездить с папой в гости к лорду Альстромерии якобы «просто за компанию», но на самом деле с целью сойтись с его сыном. Альстромерию-старшего я видела всего раз десять в своей жизни. Они дружили с отцом ещё со школьных лет, в основном вне дома. Это был очень дорого одетый господин, с виду добродушный (а вернее, он всегда таким становился при моём отце), непременно с сигарой в руках. «Ну что ж, мой друг, нам пора, — перед выходом он всегда тепло пожимал папе руку. — Он у вас настоящее сокровище», — добавлял он, поворачиваясь к нам.

По какой-то необъяснимой причине лорд Альстромерия просто обождал моего отца. У него был сын — наследник их титула и всего их состояния. Я его видела вживую лишь один раз, когда мы однажды всей семьей были приглашены на юбилейные именины к ним в дом (которому больше подходит слово «замок»). Признаться, я плохо запомнила Альстромерию-младшего, так как сильно робела в присутствии всей этой аристократической знати. Хорошо ещё, что тогда я не знала, что папа и его друг имеют на нас свои планы — это мне стало известно гораздо позже.

— Ладно, давайте есть! — сказала наконец мама, чтобы разрядить обстановку.

На следующий день мы с Гепардом подготовили объявление прессе. На самом деле такие вещи происходят через обмен телеграммами. Я знала адреса всех приличных светских журналистов. В свете считается хорошим тоном делать разного рода объявления через прессу. Если ждать, пока поползут слухи, то издательства озлобятся и могут написать о тебе плохо. Они считают своим долгом освещать жизнь высшего общества.

Одной из первых меня поздравила с новыми отношениями Грейс Шанхольц. На тот момент я была знакома с этой семьёй уже больше двух лет. Как-то давно, на одном из моих первых концертов, ко мне подошла элегантно одетая светловолосая женщина. На ней были неброские украшения с настоящими бриллиантами (это можно было понять по небольшому размеру и чистому блеску камня — носить крупные бриллианты считалось дурным тоном), из чего я заключила, что она была весьма обеспеченной. У неё было приятное, располагающее лицо. Она сказала, что у меня редкий талант и что ей очень понравилось мое выступление.

— А с кем имею честь… — хотела спросить я.

— Грейс Шанхольц, — быстро ответила она, спохватившись, что не представилась.

Я очень удивилась, услышав это имя. Семья Шанхольцев — одна из самых богатых семей в нашей стране. Я представляла себе, как выглядит Тед Шанхольц, потому что он часто мелькал в светской хронике, но не знала, как выглядит его жена. Грейс оказалась его супругой. Так началась моя дружба с этой семьей. Поначалу я по своему обыкновению стеснялась их. Но на примере Шанхольцев я поняла, что очень богатые люди могут быть очень приятными и как будто «обволакивающими» в общении. При общении с ними у меня было чувство, будто меня в холодный день окутали тёплым пушистым пледом.

В своей телеграмме Грейс сообщала, что рада за меня, а также приглашала нас с Гепардом вместе в гости. С этих-то гостей и запустилась вся дальнейшая цепочка событий. Эх…

Глава 4

Когда я сказала Гепарду, что нас пригласили к Шанхольцам, он лишь сказал: «Да. Всё становится слишком серьёзно». Глядя на меня, он стал прокручивать какую-то мысль в голове и задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Я думаю, не стоит переживать, — сказала я. — Шанхольцы люди деликатные. Они никогда не скажут «что-то вы совсем не похожи на настоящую пару», даже если такая мысль и промелькнет у них в голове. И, кстати, возможно, им будет интересно узнать, что ваша семья из Алисси́и.

Алисси́я — это страна к северу от нашей, где и правительство, и народ состоят в основном из оборотней. У оборотней очень специфический образ жизни и особое отношение к природе. То ли из-за их усердия, то ли из-за талантливости, но теперь Алисси́я — высокоразвитая страна. Там не так смешано население, как у нас, и поэтому ощущается целостность в культуре и традициях. Это привлекает многих наших соотечественников.

— Не переживай, — прибавила я, — никого не касаются нюансы наших взаимоотношений. Возьму тебя под руку и будем совсем как настоящая пара. Никто не придерётся. — Мне показалось, что при всей его самоуверенности Гепарду боязно идти к Шанхольцам. Может быть, он переживал, что придётся врать людям при близком общении — и не просто людям, а представителям известной семьи.

— Хорошо, — как бы нехотя ответил он.

На следующий день мы отправились в гости к Шанхольцам. Гепард остался ночевать в городе, в конторе, чтобы купить себе по этому случаю новый костюм. После обеда он появился в изысканном чёрном пиджаке и такого же цвета плаще, которые смотрелись дорого и элегантно. Я не стала спрашивать, сколько он на всё это потратил, но, скорее всего, новый гардероб ему обошёлся в половину его месячного дохода.

Вообще, Гепарду присуща практичность. Если он так много потратил на новую одежду, наверняка рассчитывает что-то получить от этого знакомства. Хотя он не намного старше меня, иногда мне кажется, что он мой родитель, а не ровесник. Когда мы только познакомились, я стала расспрашивать Гепарда о семье: сколько их человек и где они живут. Тогда он ответил, что живет с братом, так как тот ещё не самостоятельный (и тогда я почему-то решила, что его брат чуть ли подросток, как и мой младший брат). А когда я спросила о родителях, Гепард сконфузился и лишь кратко сказал: «Они умерли». Он произнёс это таким тоном, каким признаются в чём-то крайне неприятном. Я поняла, что будет нетактично допытываться, что именно с ними случилось. Возможно, он не хотел вызвать у меня жалость? Тем не менее, эти слова были так неожиданны, что у меня от них съёжилось сердце. Также мне стало понятно, почему ещё тогда давно Гепард мне показался очень зрелым — наверняка его образ жизни его таким сделал.

Позднее я узнала от третьих лиц, что у Гепарда был в жизни период, когда их с братом жизни буквально висели на волоске. В любой момент они могли серьёзно заболеть из-за отсутствия нормального жилья, тёплой одежды и регулярного питания. Я даже не могу себе представить такой образ жизни! Тогда-то Гепард пообещал себе, что непременно выбьется в люди, чего бы это ни стоило, и никогда больше не окажется в таком отчаянном положении. Он стал прилагать максимум усилий, пробуя один способ за другим, обрастая знакомствами, пока однажды его не заметили владельцы «Кетан-Овощи» и не сделали управляющим.

Когда мы появились на пороге дома Шанхольцев, Грейс посмотрела на Гепарда долгим взглядом и на её лице отобразилось удовлетворение — я почувствовала, что она оценила его старания хорошо одеться.

Мы расположились за столом в просторной столовой, и нам стали подавать ужин. Шанхольцам было интересно побольше узнать о Гепарде. И Грейc, и Тед отлично разбирались в людях. Думаю, они сразу почувствовали, что Гепард совсем непрост.

Сначала они спросили меня о последних новостях, а затем Грейс обратилась к Гепарду:

— Господин Танэльс, простите за любопытство, но как вы познакомились с Лилией? Вы увлекаетесь вокальным пением?

— Честно вам признаюсь, что к пению я слабости не питаю, — запросто ответил Гепард. — Мы познакомились при других обстоятельствах. Ранее я работал управляющим в одном фермерском хозяйстве. Лили заказала партию овощей на дом, а я приехал контролировать доставку. Так мы и познакомились! — Гепард говорил уверенно и, не смущаясь, периодически смотрел Грейс Шанхольц в глаза. Я почувствовала, что она всё больше проникается к нему симпатией.

— Это даже может быть и хорошо, что вас мало интересует пение, — вступил в разговор муж Грейс. — Я считаю, что если чем-то увлекаетесь, лучше не делать это своей работой. Иначе со временем это будет у вас ассоциироваться с напряжениям и вынужденным усилием.

— Полностью с вами согласен! — сказал Гепард.

— А что вас тогда интересует? — спросила Грейс.

— Думаю, качественно сделанные вещи, — ответил, почти не задумываясь, Гепард. Грейс и Тед по-доброму удивились такому ответу, ведь Гепард только что изобрёл совершенно новый для них вид интересов. В свете есть стандартный набор вещей, которыми следует увлекаться. Например, человек может интересоваться музыкой, или каким-то конкретным музыкальным инструментом, либо поэзией. На крайний случай Гепард мог бы признаться, что его интересует мода, но он сказал «качественно сделанные вещи». В мире Шанхольцев большинство вещей были сделаны качественно. Гепард принадлежал к другому миру, так что, думаю, они не ожидали такого ответа.

— У вас очень оригинальное увлечение! — сказал Тед, улыбаясь. — Наверное, я его тоже разделяю, хоть и не осознавал этого до настоящего момента, — он добродушно засмеялся.

— Видимо, вы очень внимательны к мелочам, господин Танэльс, — добавила Грейс. — Это достойное восхищения качество.

— Думаю, вы преувеличиваете, — расплылся в улыбке Гепард. — Хотя, когда я работал управляющим, подчинённые считали, что я слишком к ним придираюсь.

— Уверена, что поэтому вас и сделали управляющим. — Грейс приятно ему улыбнулась. — Это тяжёлый труд — контролировать качество работы других. У нас вон глава мануфактуры весь седой. Рано поседел от нервного напряжения.

— Это правда, — подтвердил Тед. — Вся голова седая, хотя он довольно-таки молод.

— А скажите, господин Танэльс, вы выросли в Горной пустоши? — спросила Грейс. Думаю, ей не верилось, что Гепард мог так выучиться манерам в этом бедном районе.

— Не совсем, — ответил тот. — Детство я провел в Алисси́и, а потом.…

— В Алисси́и?! — чуть ли не хором воскликнули Тед и Грейс. В последнее время их очень интересовала эта страна.

— А я-то всё думаю, откуда у вас такая необычная манера говорить, — всплеснула руками Грейс. — Как будто нездешняя. М-м-м, — она слегка покачала головой. — Простите, — торопливо добавила она.

— Да ничего, — быстро сказал Гепард.

— У вас там осталась семья? — полюбопытствовала Грейс. Она смотрела на Гепарда с каким-то новым интересом.

— Только дяди и тети по материнской линии.

— А что же ваши родители? Они живут с вами?

О, нет, я начала переживать за Гепарда. Он не любил расспросов о родителях.

— Боюсь, их уже нет в живых, — только и сказал он, потупив взгляд.

— О, мне очень жаль. Простите, я не думала, что… — стала оправдываться Грейс. — Просто вы так молодо выглядите, что я думала, ваши родители ещё живы. Извините, что затронула эту тему.

— Ничего, я уже привык. — Гепард сделал непроизвольное движение шеей в сторону, как будто пытаясь развеять неприятное воспоминание.

— Не будем об этом, — сказал Тед, подаваясь корпусом в сторону Гепарда через стол, словно желал его поддержать. — Расскажите нам лучше о вашем времени в Алисси́и. Вам там нравилось?

— Очень! — воодушевился Гепард. — Я бы и сейчас туда переехал, если бы это не было так дорого.

— Да, Алисси́я, конечно, удивительная страна, — мечтательно сказала Грейс. — Мы были там несколько раз… по делам и просто ради интереса. Помнишь, Тед, какие там роскошные сады? — обратилась она к мужу. — У нас такие не умеют создавать. Мы даже пытались найти там садовника, но никто не согласился на переезд.

— А вы говорите по-алисси́йски? — просил Тед.

— Я уехал оттуда, когда мне было шесть с половиной лет, — сказал Гепард. — Так что немного говорю.

— Мне кажется, вы скромничаете, — сказала Грейс. — Кстати, вот кто мог бы научить Софи алисси́йскому! — добавила она, обращаясь к мужу.

Софи — маленькая дочь Шанхольцев. Из-за своего интереса к Алисси́и они очень хотели, чтобы она в будущем знала язык этой страны.

— Да, но я же не учитель, — улыбнулся Гепард.

— Очень-очень жаль, — с чувством сказал Тед. — Вы единственный алисси́ец, с которым мы так близко знакомы.

— Ну… вообще-то, у меня ещё есть младший брат, — словно нехотя проронил Гепард.

— Правда? Он тоже говорит по-алисси́йски? — спросила Грейс.

— Да. Думаю, даже лучше меня, — ответил Гепард. — Вот только он как бы тоже не учитель. — Казалось, Гепард чувствует назревающую для него выгоду, но ему совестно воспользоваться сложившейся ситуацией.

— Вы знаете, до этого у Софи были преподаватели алисси́йского только наши, местные, — сказала Грейс. — И от них почти не было проку. Если ваш брат согласится хотя бы обсудить с нами это предложение, мы будем вам очень признательны.

Так всё и завязалось… Я имею в виду череда судьбоносных для меня событий. Это всё началось с того ужина у Шанхольцев. А я тогда просто радовалась, что всё прошло душевно и не подозревала, в какой круговорот переживаний меня скоро поместит судьба.

Глава 5

Вскоре я узнала, что Шанхольцы назначили собеседование для брата Гепарда на место преподавателя алисси́йского. Я сильно не вникала в подробности, но была рада, что могу хоть чем-то помочь своему парню / управляющему / телохранителю.

Однако потом с этим собеседованием вышла неприятная история. Я так и не смогла выяснить, что именно произошло, потому что Шанхольцы не любят выносить сор из избы. В открытую они этот случай не обсуждали, но через работников своего дома пустили слух, что, при всём желании, не смогли взять брата Гепарда на работу. Моя же домработница дружила со служанкой Шанхольцев, которая была очевидцем того самого собеседования. Эта служанка рассказала, что Софи, будучи очень капризным ребенком, позволила себе какую-то нелепую выходку, оскорбив Танэльса-младшего, и тот просто встал и ушёл. Обе версии звучали достаточно дико — за всё мое время в свете я не слыхала о подобных инцидентах.

Для себя я отметила, что оборотням, должно быть, сложно следовать условностям высшего общества и, возможно, Гепард был редким исключением. Любой человек на месте его брата просто бы перевёл всё в шутку — всё-таки Софи была всего лишь пятилетним ребенком. Думаю, Шанхольцы были крайне изумлены таким поворотом событий и от растерянности пустили этот странный слух, чтобы оправдаться перед светом.

Я чувствовала, что должна рассказать версию служанки Гепарду, потому что это касалось его напрямую. После обеда он появился в конторе какой-то рассеянный и притихший, из чего я сделала вывод, что до него уже дошли слухи о произошедшем. Мне очень не хотелось поднимать эту тему, но и промолчать было нельзя.

— Гепард, послушай. Я тебе хотела кое-что сказать по поводу собеседования у Шанхольцев… — начала я издалека.

— Да всё нормально, я в курсе, — мрачно ответил он. — Это я виноват — не нужно было предлагать им Рысь в качестве учителя. [Рысь — младший брат Гепарда. Они с Гепардом принадлежат к разным породам.] Башка у него, конечно, хорошо соображает, но в плане общения с окружающими он полный ноль! Я это знал и всё равно отправил его поговорить с Шанхольцами.

— Ты знаешь, возможно, Рысь здесь и не виноват, — осторожно сказала я. Гепард вопросительно на меня посмотрел. — Я слышала от своей горничной, которая дружит со служанкой Шанхольцев, что их дочь сказала твоему брату что-то неприятное. А он просто взял и ушел. — Я невольно улыбнулась, представив себе эту необычную сцену. Почему-то меня это веселило.

— Ох… — Гепард только покачал головой. — Узнаю́ Рысь. Вечно он делает из мухи слона. Я уверен, что там не было ничего страшного. А ты знаешь, что она ему сказала?

— Вроде бы Софи понравилось имя Рысь, и она захотела, чтобы её так называли.

— П-ф-ф, вообще яйца выеденного не стоит! — фыркнул Гепард. — Нужно будет при случае извиниться перед Шанхольцами. — Он задумчиво почесал подбородок.

На этом, казалось бы, о данном эпизоде можно было и забыть, но вскоре ситуация перевернулась с ног на голову.

Началось всё с события, именуемого Ратушским Балом. Это ежегодный праздник, который организует наша городская ратуша. На этот раз я не смогла на него пойти, потому что выступала в другом месте.

Ближе к вечеру светская пресса написала новости о Ратушском Бале и опубликовала фотографию самой красивой пары. Мне стало любопытно, кто же ей стал, но я никак не думала, что жизнь моя изменится от одного только взгляда на эту фотографию. Я прежде всего заметила молодого человека, и только его одного. Какое поразительное лицо! Я никак не могла понять, чем он меня так привлёк. Он был одет по последней моде, но совершенно не выглядел модником. Модники обычно самоуверенны и высокомерны, и это читается в их взгляде. У этого же молодого мужчины лицо было спокойным и умиротворённым, словно всё происходящее было ему безразлично. Казалось, он случайно забрёл на это мероприятие, и оно даже было ниже его достоинства. «Кто это такой?» — воскликнула я про себя. Наспех пробежав по тексту заметки, я пришла в крайнее изумление: «Что?! Это Рысь Танэльс?»

В заметке говорилось, что «лучше парой бала стали младший брат Гепарда Танэльса, который известен тем, что встречается с певицей Водной Лилией и…» Дальше я не читала. Я снова посмотрела на фотографию молодого человека. «Но как это может быть?» — подумала я. И со вторым Танэльсом мое воображение меня подвело — я представляла себе Рысь ещё совсем юным, гораздо младше меня, и не того возраста, чтобы ходить на светские мероприятия. И почему тогда Гепард утверждает, что Рысь совершенно не умеет себя вести на людях? Он и эта девушка даже стали лучшей парой!

Если бы я раньше знала, что у него такой удивительный брат, то… «То что?» — спросил строгий голос в моей голове. Он всегда появляется, когда я ухожу куда-то не туда в своих мыслях. Мне вдруг стало как-то неловко за свою реакцию на брата Гепарда. Чем же он меня так заинтересовал? Я никак не могла этого понять. Если бы он был просто модником, то вызвал бы во мне только скуку. Я много насмотрелась в свете и на модников, и на вычурных красавцев — такой тип людей мне не по нраву. Но он был не таким. Он был каким-то иным…

Поколебавшись с минуту, я всё-таки не стала выбрасывать газету, а отнесла её наверх и поместила на полку с книгами, засунув между двух случайных томов. Себе я это объяснила так, что, может быть, потом покажу статью Гепарду. (Хотя это было неубедительным предлогом — Гепард всегда мониторил прессу и наверняка бы увидел статью, тем более о своём брате.) На самом деле мне до жути хотелось попозже взглянуть на снимок ещё раз.

На следующий день, занявшись делами, я заметила, что периодически вспоминаю лицо со снимка, и это происходит как-то само, помимо моей воли. Ближе к обеду в конторе появился Гепард. Он был одет в горчичного цвета пуловер с горлом и новый пиджак песочного оттенка, которых я раньше у него не видела.

— У тебя сегодня какое-то особое событие? — спросила я без задней мысли.

— Да так, кое-что развеселило с утра, — ответил он, усмехаясь. — Представляешь, Рысь вчера пошёл на Ратушский Бал, как-то умудрился попасть в газеты и враз стал знаменитостью. Всё утро с ним телеграммы разбирали!

— Телеграммы? — переспросила я. Я почему-то обрадовалась, что Гепард заговорил о своём брате, но при этом мне стало неловко.

— Да! — сказал Гепард. — Теперь все хотят всё о нём знать, везде его к себе приглашают. Уж от кого-кого, а от Рыси я такого не ожидал! — он весело засмеялся. Я тоже невольно улыбнулась ему в ответ.

— Только вот не знаю… мой недотёпа может все эти возможности профукать, если не включит мозги, — продолжил рассуждать он. — Если будет так же от всего отказываться и убегать, как от собеседования у Шанхольцев, то, боюсь, всё это будет впустую. Он до безобразия упрям. И меня совсем не слушает. Иногда ведёт со мной себя так, будто я для него враг номер один!

— Наверное, вы с ним просто очень разные. — сказала я, улыбаясь без видимой причины.

— Это да, — кивнул Гепард. — Кстати, Лили, может быть, ты с ним поговоришь? Меня он не слушает. Мои речи для него — белый шум. А ты новое, постороннее лицо. Может, убедишь его взяться за ум?

— Да, но что я ему скажу? — я даже как-то испугалась такого предложения. — Хотя, знаешь, Гепард, — тут мне в голову пришла одна идея. — Можно поступить иначе. Раз Рысь заметили в свете, можно пригласить его на какой-нибудь наш концерт и познакомить с нужными людьми.

— Нет, Лили, он не пойдёт, — ответил на это Гепард. — Найдёт тысячу оправданий, но не пойдёт. Я же говорил, что он ненавидит общаться с незнакомцами.

— Ну это поправимо… — задумалась я. — Кстати, я тоже видела заметку о нём во вчерашней газете. — Мне не терпелось рассказать обо всём Гепарду. — Там на снимке он был с какой-то девушкой. Она мне показалась знакомой, но не помню, как её зовут… Пусть приходят вместе.

— А-а-а, это Санита, дикарка. Они недавно познакомились. — От этих слов Гепарда я вся превратилась в слух. — Даже не знаю, какие у них отношения. Но, похоже, он ей доверяет, раз согласился надеть человеческую одежду и пошёл с ней на бал. Это как бы совсем не его тема.

— Понятно, — только и сказала я. Должно быть, эта девушка для него очень важна, подумала я про себя. Почему-то от этой мысли мне стало неприятно.

Когда я осталась одна, меня стали одолевать странные эмоции. Тогда на первых порах я ещё совсем не понимала своих чувств к Рыси. С одной стороны, мне всего лишь требовалось сходить и поговорить с владельцем удивительного лица с фотографии. Такого плана разговор для меня был пустяковым делом. Но при мысли, что мне нужно будет увидеться с братом Гепарда, у меня начинало трепыхаться сердце. И я совершенно не понимала, почему я на него так реагирую. «Ладно, — подумала я. — Увижусь с ним один разок, помогу завязать нужные знакомства и дело с концом». Мне хотелось, чтобы Гепард перестал называть его «недотёпой». Из своего детства я знала, как это тяжело, когда кто-то близкий считает, что ты недостаточно стараешься. Возможно, у его брата были причины быть таким нелюдимым и, как Гепард выразился, «упрямым». Иногда человек совсем не то, что кажется.

Глава 6

Я никогда раньше не была в Горной пустоши. Дорога к этому району пролегает через живописные леса. Вообще, эта местность была «пустошью» очень давно. Со времен того масштабного пожара там уже вырос новый густой лес. Поэтому пустошью его уже не назовёшь.

Мы сели на поезд в центре города и долго ехали по густонаселённым городским кварталам. В итоге местность начала становиться всё более пустынной, а в вагоне почти не осталось пассажиров.

— Ну вот и приехали! — провозгласил Гепард. Электропоезд остановился посреди заснеженного леса. Мы ступили на заметённую набело платформу и прошли мимо ряда пушистых еловых лап, нависших над металлической оградой. Место выглядело по-настоящему сказочным. Я обрадовалась, что снег здесь ещё не растаял, хотя уже близилась весна.

Путь к дому братьев Танэльсов представлял собой довольно-таки узкую тропинку — едва ли для двух человек, — по которой нужно было подняться на пригорок, густо поросший хвойным лесом. Там, наверху, стоял добротно сделанный деревянный дом.

Войдя внутрь, я поняла, что никогда не была в подобного рода жилище: в доме были высокие, уходящие вверх, бревенчатые потолки, но было не так уж много пространства. Пройдя небольшую прихожую, где мы с Гепардом стряхнули с себя снег, мы оказались в уютной гостиной, которая также была по совместительству кухней и столовой.

Я уже настроилась увидеть Рысь в домашней обстановке, но оказалось, что его нет дома.

— И где его носит? — пробормотал себе под нос Гепард. — В любом случае он не останется ночевать в городе. Подождём, — сказал он мне.

Гепард прибавил температуры в системе отопления и сделал нам чай. Ждали мы Рысь довольно-таки долго. Я заметила, что почему-то стала очень нетерпелива. Несколько раз думала о том, чтобы больше не ждать и уйти под каким-нибудь предлогом.

Но вот наконец Гепард услышал за окном чьи-то шаги и сказал, что, скорее всего, это идёт его брат. Он пошёл открыть ему дверь, а я почему-то стала сильно волноваться — пришлось срочно прибегнуть к моей любимой дыхательной технике, чтобы успокоить нервы.

Тут на пороге появился Рысь… Когда он вошёл, я поняла, что не готова была встретиться с ним вживую. С первого взгляда, увидев его воочию, я ощутила необъяснимое чувство. Он с любопытством на меня посмотрел — с любопытством существа искреннего и чистого, — но довольно-таки быстро отвёл глаза, так как Гепард ему что-то сказал в пол-голоса. У Рыси был необычный, пронзительный взгляд светло-серых глаз. Разуваясь, он наклонил голову и спрятал свои удивительные глаза за густой чёлкой.

— Рысь, это Лили. Ей стало любопытно с тобой познакомься, — сказал Гепард.

Бросив на меня быстрый взгляд, Рысь, как мне показалось, испытал дискомфорт. Было такое ощущение, что его смущает моё присутствие в их доме и мой неожиданный приход. Он не знал куда себя деть.

— Даже не знала, что у Гепарда есть такой брат! — сказала я, и тут же мысленно выругала себя. «Что я хотела этим сказать? Что значит „такой брат“, что я вообще несу?»

Рысь по-прежнему молчал, поглядывая то на меня, то на Гепарда.

— Лили, ты извини, Рысь у нас не очень общительный, — сказал Гепард, чтобы разрядить обстановку.

— Это точно. — глухо сказал Рысь. Я на всю жизнь запомнила эти первые его слова. У него был низкий тембр голоса с примесью шумов, похожих на шелест разлетающейся по земле листвы.

Я что-то ответила ему, но не помню что.

— Чай будешь? — спросил Гепард у Рыси, видимо, чтобы сгладить неловкость.

— Угу, — кивнул головой тот.

Рысь переместился в дальнюю часть комнаты, подозрительно взглянув на кипу телеграмм на столе, и сел на деревянную скамью.

— Пока тебя не было, пришли новые телеграммы, — сказал Гепард, заваривая чай. — В некоторых даже есть предложения о работе!

— И что за работы? — спросил Рысь. Они сидел почти не двигаясь, спрятав лицо за копной густых волос.

— Точно не помню. Вроде бы одни предлагают работу моделью, а вторые что-то связанное с одеждой.

Рысь откинул голову назад и хмуро уставился в потолок. Судя по его виду, предложения ему не понравились.

— Кстати! — сказал он, будто внезапно вспомнив о чём-то. — Сегодня по дороге в город я забрал телеграмму от Шанхольцев.

Мы с Гепардом переглянулись.

— Ух ты. И что же они пишут? — спросил Гепард.

— Извиняются за произошедшее и снова зовут к ним работать, — ответил Рысь.

— Ну так иди работать к Шанхольцам! — воскликнул Гепард. — Ты же вроде был не против должности учителя.

Рысь опять склонил голову так, что не стало видно глаз.

— Лили, ну вот объясни ему, как это работает! — обратился ко мне Гепард. — Никто ведь не станет за тобой бегать, — сказал он Рыси.

— Шанхольцы на самом деле очень хорошая семья, — сказала я брату Гепарда. Мне хотелось убедить его принять это предложение. — Я давно с ними знакома… Уж не знаю, что у вас там вышла за история, но я бы на твоём месте не отказывалась. Они правда прекрасные люди — и Грейс, и Тед, и даже бабушка Мари. Она только поначалу кажется строгой.

Рысь слушал внимательно, глядя на меня своими удивительными глазами, из которых, казалось, струился мягкий свет наподобие лунного. От этого взгляда во мне просыпалась необъяснимая нежность.

— Ладно, мне нужно подумать, — сказал он отвернувшись.

Я решила, что уже засиделась в гостях и стала собираться домой.

— Я провожу тебя до станции, — предложил Гепард.

По дороге на поезд Гепард мне что-то говорил о том, о сём, но я не запомнила ничего из сказанного. Когда я была уже в электричке, воздух вдруг стал нежно-пульсирующим и как будто светящимся. Перед глазами стояло лицо Рыси с его гипнотическим взглядом. Что же это такое? Мне стало так хорошо на душе, как никогда. Такое странное тёплое чувство, как будто я открыла для себя что-то невероятное. Тогда я ещё не понимала, что это любовь.

Дома я застала нашу кухарку Герберу. Несколько раз в неделю она приходила помочь нашему повару с готовкой. Гербера была наполовину человеком: её мать была растением, а отец принадлежал к клану людей. Я знала, что её сестра, которая была человеком, вышла замуж за оборотня. Я решила у неё спросить, что это за странный эффект такой, который на меня произвёл брат Гепарда.

— Гербера, твоя сестра ведь замужем за оборотнем. Не слыхала ли ты такого, что оборотни могут странно влиять на окружающих?

— Не очень понимаю о чём это вы, м-ль д’Элидонд. — ответила она. — На вас господин Танэльс как-то странно влияет? — она имела в виду Гепарда.

Я невольно улыбнулась такой её реплике, вспомнив колдовской взгляд Рыси.

— Я даже не знаю… — сказала я вслух. — Может быть, мне показалось.

— Знаете ли, м-ль д’Элидонд, у них до сих пор есть эти… то ли маги, то ли жрецы. Наш зять в открытую не демонстрирует своих суеверий, но вообще-то он суеверен до ужаса! — с чувством сказала Гербера. — Хорошо ещё, что сам своим поверьям следует, а нас не заставляет. А

г-н Танэльс ведь из Алисси́и? То есть он самый что ни на есть настоящий оборотень. Может быть, аллиси́йские оборотни какие-нибудь особенные, — заключила кухарка.

— Иногда мне кажется, что так и есть, — сказала я в ответ.

Перед сном я снова и снова проиграла в памяти все подробности встречи с Рысью. Почему-то мне это доставляло большое удовольствие. «Интересно, примет ли он предложение Шанхольцев?» — подумала я. Я была рада, что они извинились перед ним, хотя наверняка им это было непросто. Я очень хотела, чтобы Рысь стал у них работать. «Тогда я, наверное, смогу его иногда там видеть», — подумала я. Однако же какой он гордый и скрытный! Всё время молчит. Мне жутко хотелось узнать его получше, разгадать тайну его странного влияния на меня. Но я не понимала, как это сделать.

Глава 7

В течение следующих дней мы с Гепардом были заняты делами. Близился вечер памяти мадам Берни́, и по этому случаю планировался большой концерт в доме одного светского мецената. Дело в том, что, когда г-жа Берни взялась меня обучать в детстве, она была уже немолода. В своё время она пользовалась бешеной популярностью — гораздо большей, чем я сейчас. У неё были пышные формы, громкий, похожий на рокочущий водопад, голос и энергичный смех. Представив меня свету, она перестала выступать, а год назад её не стало.

Для этого важного концерта мне понадобилось новое платье. Гепард только покачал головой, когда узнал, что оно стоит 1500 реалов — он считал, что я могла бы надеть что-нибудь из существующего гардероба. Но для меня это мероприятие имело особую важность, и я хотела одеться по-особенному и чтобы наряд выражал моё внутреннее состояние. Конечно, с уходом г-жи Берни не стало большой части моего мира…

Когда мы прибыли на вечер, то заметили, что на него были также приглашены Тед и Грейс Шанхольц. Мы с Гепардом не знали, захотят ли они с нами говорить (учитывая, что Рысь всё ещё не удосужился ответить на их извинение), и решили из вежливости не подходить к ним первыми. Однако после того, как я выступила, Грейс приветливо помахала нам рукой из другого конца гостиной, и мы решили к ней подойти. Её муж куда-то запропастился.

Грейс отвела нас в сторонку, подальше от основной толпы, и сказала:

— Наконец-то я вас поймала! Послушайте, нет смысла притворяться, что кто-то чего-то не понимает. Думаю, мы все в курсе, как прошло собеседование вашего брата, г-н Танэльс, — сказала она, обращаясь к Гепарду. — Я бы очень хотела лично извиниться перед вами. И перед ним… Пожалуйста, передайте г-ну Танэльсу-младшему наши извинения. Софи — трудный ребёнок. Мы виноваты в том, что порой не знаем, как пресечь её капризы. И вот видите как вышло…

— Я думаю, это отчасти и моя вина, — сказал на это Гепард. — Мне стоило вас предупредить, что у моего брата пока нет понимания, как нужно себя вести в свете. Что приемлемо, что неприемлемо…

— Да нет, что вы! — замахала рукой Грейс, как бы протестуя. — Вашего брата можно понять. Ну да, он, может быть, несколько более естественен и прямолинеен, но это же не порок. — Она слегка улыбнулась. — Г-н Танэльс, поговорите с нем. Передайте, что мы очень сожалеем, что в свет просочилась неправдивая информация о том случае. Мы пригласили его на обед в эту среду. Он вам об этом не говорил?

— Рысь только сказал, что получил от вас телеграмму, — ответил Гепард.

— Прекрасно, значит будем его ждать, — обрадовалась Грейс. — Ах, извините, мне нужно поговорить с г-ном Женье, — сказала она и упорхнула к кому-то из зала.

Когда мы остались наедине, Гепард сказал, нахмурившись:

— Всё-таки не понимаю этих людей. Зачем говорить, что «в свет просочилась неправдивая информация», если вы её туда и «просочили»! — он говорил прямо как Рысь. Видимо, ему всё ещё было обидно за брата.

— Гепард, мне очень жаль, что так вышло, — я дотронулась до его руки своей. — У меня тоже остался какой-то осадок на душе, хоть Шанхольцы и извинились. Но ты попробуй отнестись к этому с пониманием. Для семьи их уровня признаться, что какой-то оборотень на них наплевал и оскорбился поведением их наследницы — это всё равно, что связать свое имя со скандалом. Это может им подпортить отношения с деловыми партнёрами. Их могут меньше после этого уважать, меньше с ними считаться. Даже не знаю, как тебе это объяснить…

— Да знаю я, знаю, — нетерпеливо сказал Гепард. — Но всё равно обидно.

— Думаю, обида была обоюдной, — отметила я. — Но, видишь, они же первыми извинились.

— Да, после того, как Рысь заметили в свете.

— Возможно, они решили, что теперь даже правда им не навредит. Ты же тоже мог пустить сплетню и всем рассказать правду.

— Делать мне больше нечего! Рассказывать позорные истории о своём брате!

— Ты сейчас ведешь себя прямо как Рысь, — я засмеялась.

Гепард замолчал.

— Ты права, — сказал он после небольшой паузы. — Я ведь не первый день на свете живу и знаю, что высшее общество — это, по большому счету, сборище лицемеров. Но при этом — богатых лицемеров. Либо ты принимаешь эти условия и получаешь свою выгоду, либо нет. Всё просто!

— Ну не преувеличивай! Не все в свете лицемеры. Да и Шанхольцы будут поискреннее многих. Не так уж велика их вина. — Я сделала примирительную гримасу.

— И это я тоже знаю, — вздохнул Гепард. — Думаю, я просто чувствую вину перед Рысью. Он так остро всё воспринимает. Представляю себе, как он переживал и изводил себя всякими домыслами после этого собеседования. Я в тот вечер застал его сидящим на кровати, в темноте. Эх! — Гепард снова вздохнул.

— Ну будет тебе, — сказала я, стараясь его утешить, хотя мне самой было тяжело слышать подробности этой истории — Если Рысь в итоге устроится к ним на работу, то значит это всё было не зря.

— Ага, если он ещё согласится!

— Ну ты с ним поговори… — мне хотелось, чтобы наши переживания были не впустую.

В среду Шанхольцы телеграфировали Гепарду на работу и сказали, что Рысь так и не пришёл к ним на обед. Они спросили, что можно ему отправить в виде примирительного подарка. Гепарда эта идея изрядно позабавила. «Представляю себе, как удивится Рысь!» — сказал он и ответил, что можно заказать что-нибудь, что любят оборотни: либо сыр, либо сушёную рыбу, либо тыквенный пирог.

На следующий день после «телеграммы отчаяния» от Шанхольцев я с нетерпением ждала новостей о том, как же дальше развивались события. Гепард появился в конторе только после обеда. Я почувствовала, что он находится в каком-то странном состоянии. Он посматривал на меня настороженно и так, словно он только что узнал обо мне что-то из ряда вон.

— Гепард, что-то случилось? — спросила я.

Он посмотрел на меня долгим вдумчивым взглядом, словно не решаясь мне высказать какую-то мысль, которая вертелась у него на языке.

— М-м-м, можно сказать и так, — медленно проговорил он. — Кстати, Рысь всё-таки согласился еще раз сходить к Шанхольцам! — казалось, это было не то, что он планировал мне сообщить изначально. У него явно появилась от меня какая-то тайна.

— Правда? — сказала я. — Вот видишь, как всё хорошо устроилось.

— Надеюсь, на этот раз обойдётся без скандалов, — усмехнулся Гепард. — Хотя… теперь у него есть веская причина с ними поладить. Я имею в виду, помимо денег. Теперь же Рысь у нас знаменитость! В Горную пустошь повадился приезжать всякий люд из города и спрашивать такую же одежду, как у него — то да сё. Но также теперь они хотят копии наших семейных амулетов, а это как бы… ну совсем уже перебор. Рысь думает, что Шанхольцы с их связями помогут отвадить этих охотников за сувенирами.

— Очень может быть, — сказала я задумавшись. Видимо, до сегодняшнего дня я не осознавала, как много людей теперь знают о Рыси. — А, кстати, может быть, его позвать на какое-нибудь моё выступление? Пусть привыкает бывать в свете. — Подсознательно мне очень хотелось снова его увидеть. — Пусть приходит один с той девушкой, что была с ним на балу.

— Погоди, Лили, — рассмеялся Гепард. — Пусть он вылупится из своей скорлупы не спеша. Даже если он наконец-то пойдёт работать к Шанхольцам, это уже будет огромным прорывом!

Вскоре так оно и сложилось.

Глава 8

В день, когда я узнала, что Рысь снова пойдёт на собеседование к Шанхольцам, я достала спрятанный между книг старый выпуск газеты и посмотрела на его фотографию.

«Вот и отличненько!» — радостно подумала я. Почему-то мысль о том, что оба брата Танэльса теперь пристроены, согревала мне сердце. Я заметила, что теперь воспринимаю Гепарда и Рысь как членов своей семьи — настолько они мне стали близки. У меня всегда это как-то внезапно происходит. В какой-то момент приходит осознание, что какой-то человек мне теперь небезразличен.

Я не сомневалась, что на этот раз должность учителя у Рыси в кармане — слишком много людей были в этом заинтересованы. Так оно и оказалось. Через пару дней Гепард сказал, что Рысь теперь официально преподаёт Софи Шанхольц алисси́йский. Второе собеседование оказалось формальностью, да и никакого собеседования, по сути, не было.

— Он теперь даже специальный учительский костюм носит! — сообщил мне Гепард. — Хоть что-то заставило его прилично одеться.

— Слушай, это нужно отпраздновать! — сказала я. Мне спонтанно пришла в голову мысль, что нужно ознаменовать это событие. — Я могу испечь пирог, и мы можем сделать Рыси сюрприз, когда он придёт с работы.

— М-м-м, даже не знаю. — Гепард как-то странно на меня посмотрел, как будто я предложила что-то рискованное.

— А почему бы нет? Так первый рабочий день ему запомнится.

— Да, но… у тебя же завтра подготовка к выступлению, осмотр зала и всё такое… — он почесал затылок, словно пытался найти повод, чтобы я передумала. Возможно, он не хотел, чтобы я утруждалась ради них?

— Да мне это вовсе не сложно, — заверила я Гепарда. — Я часто пекла пироги для домашних, когда ещё жила с родителями. Наоборот, это доставляет мне удовольствие.

— Ну… ладно, — сдался в итоге Гепард.

Завершив дела, я взяла из кладовой муки, масла и ягод и довольно-таки быстро испекла пирог. Дорогой я думала о том, что скоро опять увижу Рысь, и мне от этого было почему-то очень радостно. Когда мы прибыли в Горную пустошь, солнце уже садилось. Я немного переживала, не слишком ли поздно мы заявимся в гости.

Когда мы подошли к дому на холме, внутри не было заметно признаков жизни.

— Подожди, пожалуйста, здесь. — почему-то сказал мне Гепард, попросив подождать в сенях. У меня опять возникло ощущение, что он что-то от меня скрывает.

Через минуту Гепард распахнул передо мной дверь, и я увидела, что в гостиной/столовой появился Рысь. У меня восторженно подпрыгнуло сердце при виде него. Он выглядел совсем иначе — его волосы были убраны назад и на открытом лице глаза мерцали как две звезды. «Наверное, это он в связи со своей новой работой изменил причёску», — подумала я.

Он опять с интересом на меня посмотрел, но на этот раз без особого смущения. Мне даже показалось, что он следит за мной как хозяин дома, присматривающий за потенциальным воришкой — как бы я у них чего не украла. Это было необычно.

— Рысь, я так рада, что ты получил эту работу. — сказала я. — Думаю, ты не пожалеешь.

— Надеюсь, — тихо сказал он.

— Рысь, Лили испекла нам пирог! — сказал Гепард. — Давайте пить чай.

Мы сели за массивный деревянный стол: Гепард оказался напротив Рыси, а я — во главе стола. Они мне объяснили, что это место для почётного гостя.

Глядя на довольно поедающих пирог братьев, я испытала приятное удовлетворение. «Нужно чаще к ним наведываться», — подумала я. Вот живут они здесь вдвоём. Интересно, кто готовит им еду? Или, может быть, они питаются хлебом и чаем? Я знала, что Гепард часто обедает в городе. Может, купить что-нибудь простое у уличных торговцев. Ему обычно жаль денег на обеды в трактирах. Интересно, а чем питается Рысь? Я посмотрела на него и словила себя на мысли, что он по-прежнему вызывает во мне какое-то странное чувство. Казалось, что область стола, где он сидел, притягивала мой взгляд как магнит.

— Ну как вам пирог? — спросила я.

— Пирог просто объедение! — сказал Гепард.

— Да, очень вкусно, — сказал, быстро взглянув на меня, Рысь.

Я посмотрела на Рысь и решила повторить своё приглашение, о котором уже говорила Гепарду.

— Рысь, как так получается, что ты ещё ни разу не был на моём выступлении? — спросила я.

Он вопросительно посмотрен на брата, видимо, не зная, что ответить.

— А, это из-за меня, — сказал Гепард. — Всё никак не могу передать приглашение. По правде говоря, эти дни мы почти не видимся.

— Понятно… — сказала я. — Кстати, у меня как раз намечается одно мероприятие в эту субботу, — обратилась я к Рыси. — Можешь взять с тобой ту девушку с бала и приходите.

Сказав это, я не заметила, как бессознательно потянулась к Рыси, словно идолопоклонник к идолу, и слегка коснулась его руки. Но тут его реакция на этот, в общем-то, обычный жест меня привела в растерянность.

Когда я до него дотронулась, Рысь как-то странно замер, потом быстро убрал руку и, посмотрев на меня со смесью боли и упрёка, поднялся со своего места. Постояв ещё секунду у стола, он медленно направился к выходу, словно в трансе.

— Что это с ним? — растерянно спросила я Гепарда.

В сенях послышался какой-то шум, а затем раздался звук хлопнувшей двери. Я не на шутку перепугалась: может быть, у оборотней совсем другой этикет и я сделала что-то недопустимое?

— Он что, пошёл на улицу? — спросила я Гепарда, чуть ли не дрожа.

— Думаю, он обратился… — сказал Гепард. Он тоже выглядел растерянным. — Понимаешь, Лили… — казалось, он не знает, как подобрать слова. — Рыси непривычно видеть растение у нас в доме. И он не любит, когда его трогают малознакомые. У него на это что-то вроде аллергии. Извини, но вот такой у меня брат. Опять что-то учудил!

— Фу-у-уф, я уже думала, что сделала что-то ужасное!

— Да нет, всё нормально.

— А что же теперь будет с Рысью? — я имела в виду тёмный лес. — Он вышел отсюда в таком состоянии…

— Да всё хорошо с ним будет! Побегает, отдохнет, снимет напряжение. И вернётся домой.

Мне не хотелось встретится с Рысью, когда он вернётся, и я засобиралась домой. Гепард проводил меня до станции. Почему-то по пути на поезд мы оба в основном молчали, каждый думая о своём. У меня в голове стала назревать одна мысль, одна догадка…

Я попрощалась с Гепардом и села в электропоезд. Мне было очень обидно, что этот вечер так нелепо завершился. Я же не знала, что нельзя прикасаться к Рыси. И зачем я вообще это сделала? Я в тот момент не думала. Да, но почему?

И тут моя догадка неожиданно оформилась в конкретную мысль: о, боже, да он мне просто нравится! В этом всё дело! Поэтому я как будто впадаю в забытьё, когда вижу его. О-о-о, нет…

Зависнув на секунду от такого внезапного осознания, я попыталась разложить ситуацию по полочкам. Ну хорошо, допустим, мне нравится Рысь, но что с этим делать? Во-первых, я встречаюсь с его братом и это налагает на меня определённые обязательства. Во-вторых, как мне показалось, Рысь не очень-то жалует другие кланы. Гепард говорил, что людям он явно предпочитает дикарей. Как ту девушку-дикарку…. В-третьих, между ним и Санитой, кажется, что-то есть. Возможно, они только начали встречаться. Как ни посмотри, эти чувства мне совершенно не кстати!