Бесплатный фрагмент - Личный секретарь

Пролог

Юноша возвращается с военной службы, во время которой влюбился в девушку, что живёт в другой стране. Он не уверен, помнит ли она его до сих пор, но, полный решимости найти любимую, он ищет способ заработать деньги на дорогу. Друг устраивает парня в кинологический центр на должность секретаря. Но начальница, влиятельная и успешная женщина средних лет, заинтересована не только в его должностных способностях, но и в волнующей молодости, а ещё… в умение хранить секреты. Околдованный женскими чарами, молодой человек ведёт борьбу между влечением к ней и моральными принципами. Поддастся ли он искушению и отречётся от далёкой возлюбленной или останется твёрд в убеждениях и поборет вспыхнувшую страсть? И на что он пойдёт из верности начальнице?

Произведение «Личный секретарь» основано на реальных событиях и написано в жанре короткий любовно-эротический роман. Некоторые эпизоды и диалоги вымышлены и добавлены в произведение в художественных целях. Любые совпадения случайны.

© Автор текста и иллюстраций в книге — Галеб. Все права защищены. 2023

Глава 1. Вакансия

Мне было чуть за двадцать, когда я вернулся домой с военной операции на Ближнем Востоке. Несмотря на свой юный возраст, я успел наглотаться ужасов войны, пройдя огонь, воду и медные трубы. Возмужавший и дисциплинированный, но ужасно уставший, я был рад покинуть чужие земли. Я вышел из самолёта и наконец–то, спустя два нескончаемых года, ступил на родную северную землю, чувствуя себя и счастливым, и слегка растерянным. Я ушёл служить по контракту почти сразу после гимназии, ведомый идеей сделать что–то значимое в своей жизни. И хотя я гордился своей службой и полученным опытом, я отказался продолжать военное дело, а потому был слегка не уверен в том, чем займусь в гражданской жизни.

Меня встретила мама, сестры и брат. Они крепко обняли меня, сказав, что гордятся и что сильно соскучились по мне. Я тоже по ним скучал. Но ещё я скучал по ней, девушке, что случайно встретил во время службы и в которую влюбился. Она жила в другой стране, и я не знал, взаимны ли наши чувства, но очень хотел спросить её об этом и сделать предложение руки и сердца. Я понимал, что первым делом мне нужна работа. Ведь именно благодаря оплачиваемому труду я мог поехать к ней и обещать не только вечную любовь, но и материальную стабильность.

Проведя дома несколько последующих дней и вдоволь пообщавшись с родными и друзьями, я приступил к поиску работы. Логичным выбором на тот момент казалась сфера охранных услуг, ведь высшего образования у меня ещё не было, зато был боевой опыт и крепкое тело. Да и мой товарищ очень кстати работал в секторе охраны. Я обратился за помощью к нему. Он перезвонил буквально через день и сообщил, что есть вакансия в кинологическом центре при отделении МВД, загадочно сказав, что и зарплата, и работа мне придутся по душе:

— Ассистировать начальнице будешь! Женщина властная, но добросердечная. По званию майор. Почти одна среди мужчин… ну и собак! Ей нужен человек, что будет стоять горой за её хрупкими женскими плечами. И за это она готова отлично платить!

— Так я охранник или ассистент?

— Пока что ты не то и не другое. Они проводит собеседования по понедельникам ровно в восемь! А завтра как раз понедельник! Скажешь, что объявление вычитал в газете! Да, и не забывай улыбаться!

Не до конца поняв своих служебных задач, я всё же записал недлинный адрес кинологического центра и завалился спать пораньше, дабы предстать перед начальством полным энергии и сил.

Оделся я просто, но строго: сорочка, да и костюм в темно–синих тонах. Начистил до блеска оксфорды, сбрил щетину, налил в ладони одеколона и хлопнул ими по щекам. «Что ж в путь!» — решительно сказал я отраженью в зеркале и взял за ручку дипломат, в котором бережно хранил свой школьный аттестат и лаконичное резюме. Других заслуг перед гражданским социумом я пока не имел.

Здание по адресу, который дал мне друг, располагалось за чертой города. Я ехал до него около часа, сменив три транспорта в пути. Прибыв на место, я обогнул шлагбаум, отмечающий закрытую территорию, и, прошагав какое–то расстояние, увидел металлическую изгородь, а за ней массивное двухэтажное здание. На его белом фасаде большими буквами было написано название кинологического центра. На кованых воротах — замок с кодовой панелью. «И что за код?» — подумал я, слегка рассерженный от неожиданной преграды. Я посмотрел вокруг, а рядом не души. «Буду другу звонить!» — решил я и, раздражённо копаясь в кармане брюк в поисках мобильного телефона, не заметил парня, возникшего словно ниоткуда. Он чуть насмешливо спросил:

— Не ты ли новый секретарь?

— Я ассистент, — ответил я растерянно, — или охранник?! Точнее, просто кандидат на хоть какую–то работу здесь!

Гипотетический коллега ухмыльнулся и, ничего не сказав, набрал несложный код. Пересекая внутренний двор, мы с ним успели познакомиться. Он работал в отделе IT и сказал, что часто сталкивается с начальством и знает, что предыдущий секретарь был послан ею на три буквы. Парень проводил меня в приёмную на втором этаже, через которую и находился путь к кабинету начальницы. В приёмной было пусто: ни стульев, ни дивана. Лишь одинокий стол у запылённого окна. Я выглянул в него, услышав звонкий лай. На небольшой лужайке, прямо под окном, резвились щенки породы лабрадор. «Вот это круглые мешочки счастья!» — нечаянно сказал я вслух, безмерно очарованный щенками.

— Любишь собак? — раздался женский голос за спиной.

Я обернулся. Предо мной стояла женщина лет сорока пяти, среднего роста, с чуть выдающимися скулами и серым цветом глаз. Военная форма сидела как влитая на её подтянутой ладной фигуре.

— Люблю! — ответил я и протянул в знакомство руку.

— А я под униформой женщина! — «отрезала» она, смутив меня малопонятностью ответа, ну а затем, узрев моё недоуменье, негромко рассмеялась. — Обычно женщинам целуют руку, но ты слишком молод, чтобы это знать! Пройдём в мой кабинет!

Начальница направилась к двери, где на златой табличке виднелась гравировка её должности и имени. Смущённый необычностью знакомства, я поспешил за ней, невольно задержав очарованный взгляд на грациозной походке на невысоких каблучках.

Перед началом интервью, пока майор усаживалась в кресло, я приоткрыл свой дипломат и вытащил тонюсенькую стопку документов.

— Мне не нужны дипломы! — возразила вдруг она. — Давай поговорим!

— Конечно! Но о чём? — спросил я удивлённо.

— Мне нужен секретарь: красивый, юный, юморной! Догадливый, но достаточно умный, чтоб не совать свой нос, куда не надо! Чтоб мне с любой работой помогал и чтоб другие бабы мне завидовали!

«Больше похоже на мальчика по вызову, чем на секретаря!» — подумал я:

— Может, я у вас охранником поработаю? Я ведь служил!

— И кто ты у нас по званию? — спросила она, загадочно флиртуя и, перегнувшись через стол, прикрыла мне губы кончиками пальцем. — Хотя не надо, не отвечай, я буду звать тебя своим лейтенантом!

— Почему лейтенантом?

— По той причине, что я майор и кем бы ты ни был, будешь рангом ниже, но так, чтобы звание твоё достойно звучало!

Я промолчал, не зная, что ответить, но в голове мелькнула мысль, что женщина то ли с бурной фантазией, то ли слегка с «приветом». Однако с такой обворожительной внешностью сие поведение было сложно назвать минусом, скорее заманчивой перчинкой.

— Охранник мне не нужен, у меня для охраны собаки есть, — села она обратно на стул и вернула серьёзный тон. — Ты итальянским языком владеешь?

Когда–то в школе я учил итальянский, но по беспечности юности не думал, что он мне пригодится в будущем, а потому и не особо старался его запомнить. Я взял в руку протянутый мне ею листок с иностранными словами, целью которого служила оценка моих лингвистических способностей на этом языке. Я смотрел на него, не моргая, наверное, самыми круглыми «шарами», которые только могли получиться из моих миндалевидных глаз. Я начал читать… читать и запинаться, читать и додумывать смысл.

— Ради Бога, не терзай мои уши! — прервала пытку майор. — Кофе–то заваривать умеешь?

— Умею! — ответил я, красный от стыда за свой итальянский. «И зачем я вообще на нём читал?! В моей стране этот язык большая редкость! Мог бы сказать, что не знаю его! Но нет, мне ж хотелось показать ей себя!».

— Ну, раз умеешь кофе варить и сам красавчик, да ещё и лейтенант, то я готова дать тебе шанс! — она начеркала на бумажном листе щедрую зарплату за мои услуги и протянула его мне. — Подумай и дай ответ завтра утром!

— Спасибо! — ответил я и поторопился покинуть её кабинет.

Двоякое чувство владело мной всю дорогу: с одной стороны, я был доволен зарплатой, да и работа казалась несложной, но слишком неформальная манера майора общаться со мной навлекала на мысли о «подвохе». Будучи уже взрослым мальчиком, я стал подозревать, что этой женщине требуется вовсе не секретарь, а юный любовник. Соглашусь, что дама весьма обольстительна, с изюминкой некого доминирования, которое так и хочется обуздать! Однако могу ли я себе позволить эти мысли? Ведь в глубине души я обручён с другой? Да и насколько это допустимо из соображений рабочей этики? А может, мне всё просто показалось? Она ведь не делала мне деликатных предложений!

Весь день моя голова была занята тяжёлыми мыслями и рассуждениями о морали. Уже перед сном, не выдержав натиска совести и разума, я позвонил товарищу, что посоветовал сходить на интервью, и, рассказав ему, как оно прошло, спросил:

— Мне кажется или майор мне предложила вакансию секретаря с подтекстом, где между строк читается призыв к служебному роману?

— Так разве это плохо? Красивая, реализованная в жизни, со связями и ДЕНЬ–ГА–МИ!

Акцента на последнем аргументе нельзя было не заметить.

— У меня девушка есть, которую я хочу взять замуж!

— Ну, майор тебе женитьбу и не предлагает! Работай в своё удовольствие, в прямом смысле слова. Заработаешь и окольцуешь свою ненаглядную! Если та, конечно, ещё тебя помнит и ждёт!

— Так ты мне спать с майором предлагаешь?

— Ты ей пока что кофе приноси! Другой бы на твоём месте ей сам намекнул на интимные отношения! Но раз ты у нас сторонник строгой нравственности — тяни кота за яйца: не спи с ней, но интерес к себе поддерживай! Глядишь что–то да успеешь заработать! Пойми, с работой сейчас сложно, особенно для тех, кто не имеет корочек с ВУЗов.

Договорив, я положил мобильный на тумбочку у кровати, и по–прежнему балансирующий на тонкой грани между духовной нравственностью и материальной нуждой, но решивший попробовать, рассудил: «Друг прав! Надо начать работу, а дальше и пойму, чего майор действительно желает. А отказать всегда успею!». С решимостью я поставил будильник на раннее утро, готовый дать свой положительный ответ начальнице при очной встрече и приступить к обязанностям её личного секретаря.

Глава 2. Двойственность

На следующее утро я проснулся ещё до будильника, вырванный из сна лёгким волнением перед озвучиванием окончательного ответа по работе начальнице. Я все ещё немного сомневался из–за двоякости сложившегося впечатления от вчерашнего интервью, но до полной решимости отказать мне не хватало слышать голос далёкой возлюбленной. Сев на край кровати, я потянулся рукой до тумбочки, на которой оставил мобильный телефон. Первой под мои пальцы попалась пачка сигарет. «Не буду курить, сначала позвоню!». Сонными глазами я набрал её номер, тот, что она оставила при коротенькой встрече. Гудки, гудки, безответные гудки из утра в утро. Я бросил телефон на кровать и затянул крепкую самокрутку. Привычка такая, армейская. «Почему же нет ответа? Неужели она дала мне неверный номер? Обманула? Ошиблась? Что не так? — я опёрся локтем о колено и отчаянно повесил голову. — Может она съехала? Как бы то ни было, буду считать сие за знак. Знак, что возьму работу!». Зазвенел будильник. Затушив сигарету, я заправил постель. Ещё одна армейская привычка отслужившего парня.

Сегодня я одел свой лучший костюм. Раз я уж решил браться за дело, то должен произвести хорошее впечатление на начальницу! Я мог бы позвонить и дать ответ, но мне казалось это неучтивым по отношению к женщине, ещё и майору.

Дорога до кинологического центра, как и вчера, казалась мне вечностью то ли от шума толпы забивающий транспорт, то ли от лёгкого мандража перед началом новой жизни в гражданском обществе. Сойдя на своей остановке, я вновь миновал шлагбаум и подошёл к кованым воротам с кодовым замком, но уже без заминки набрал необходимый код. Во внутреннем дворе сегодня было оживлённо. Справа, где вчера огромная площадка была абсолютно пустой, сегодня двое инспекторов–кинологов дрессировали лабрадоров. Откуда–то возникли и деревянные препятствия, и похожие на груз дощатые ящики, и даже муляжи животных и человеческих тел. Тренировка шла за выдвижным забором с железными прутьями. И хоть четвероногие сотрудники заметили меня, приветствоваться личным контактом, нам пока было не суждено.

Я зашёл в здание центра и, было направился к лестнице на верхний этаж, как вдруг меня окликнул тонкий голосок с левого конца коридора.

— Молодой человек, подождите! — бежала ко мне худенькая девушка с бумагами в руках. — Я получила распоряжение поприветствовать Вас в нашем кинологическом центре, и, оформив договор, выдать Вам бейджик и ключи от приёмной и сейфа!

— Вы заведующая отделом кадров? — несложно догадался я.

Девушка кивнула и мило заулыбалась.

— Пройдёмте в мой кабинет! — чуть припрыгивая от спешки, она метнула обратно в свою комнатушку в конце коридора, и я последовал за ней.

— Вы сказали «поприветствовать», но откуда Вы знали, что я приду? Я ведь мог и просто позвонить, а мог и подавно отказаться! — не наигранно удивился я.

— Начальница сказала, что всё решено и Вы её новый личный секретарь! Я знаю только это и выполняю то, что мне было поручено!

«Вот ведь самонадеянная!» — то ли возмутился, то ли восхитился я уверенностью майора.

— Весь пакет документов, бейдж и ключи Вы получите после обеда! — любезно объявила она мне, когда я подписал последний лист длинного договора.

— Послушайте, я не буду возвращаться сюда днём за этим! Когда мне приступать к работе? Тогда и заберу!

— Вы уже вступили в свои рабочие обязательства! — приветливо улыбнулась она.

«Вот это скорость! — думал я, поднимаясь по лестнице к приёмной. — Отлично! Теперь у меня есть работа и хорошая зарплата, и вскоре я поеду искать потерянную в чужеземных просторах любовь!».

Сегодня всё было иначе, чем вчера: оживлённее, многолюднее, беспокойнее. У меня создалось впечатление, что я попал в сказочный мир, где всё внезапно заработало и ожило. Ещё вчера щенки и взрослые псы резвились у вольеров на лужайке позади здания, а сегодня вовсю тренировались на площадке у главных ворот. Вчера коридоры были тёмными и пустыми, с закрытыми тяжёлыми дверьми никем не надписанных кабинетов, а сегодня, точно по волшебству, все комнаты нашли своих хозяев, зычно талдычащих кому–то рабочие аргументы. Больше всего меня удивила приёмная! Я помнил ее пыльной и пустой, с заброшенным столом у мутного окна. Сегодня же передо мной открылась ухоженная гостиная с диваном, журнальным столиком и кофейным аппаратом на небольшом шкафчике слева. Рабочий стол утяжелил беспроводной телефон, компьютер и ваза с цветами. А на свежевымытом окне висели бежевые занавеси. Я сделал шаг назад из приёмной, дабы убедиться, что верно зашёл. Всё так! Или совсем не так! Я подошел к аппарату кофе, чтобы опробовать его и, возможно, проснуться ото сна наяву. В шкафчике под кофейником был сам кофейный порошок, сахарный песок, пиала шоколадных конфет и молоко в одноразовых треугольных пакетиках.

Заправленная кофемашина деловито закряхтела, и комнату наполнил чудесный аромат. «Какая благодать! — закрыл я глаза от удовольствия. — Свежий кофе, чистый кабинет, приятные коллеги! Похоже, здесь всё совсем не так мрачно, как мне показалось вчера! Да и в трусы мне пока что никто не залез!»

— Освоился уже? — прервал моё наслаждение знакомый голос майора, уже по традиции внезапно прозвучавший из–за моей спины.

— Доброе утро! Извините, я попробовать хотел… Будете кофе? — спросил я, почувствовав стыд за то, что самовольно хозяйничал здесь, не получив на то одобрения своего начальства.

— Да перестань ты! Мы не в армии, хоть и готовим щенят к ответственной службе! А кофе буду! Только чёрный! Без сахара и молока! — она присела на краешек стола и стала пристально разглядывать меня, готовившего её чашечку к подаче.

Я, как и она, любил кофе чёрным, только к нему ещё конфетку взял. Посчитав невежественным сесть в присутствии руководящей дамы, я встал возле неё с чашкой в руках.

— А ты, оказывается, сладкоежка! — прокомментировала она мой интерес к шоколадной вкусняшке.

— В стране, где я родился, к напиткам подают сладкое, сухофрукты и печёное, которое зовётся пахлавой.

— Так ты не местный?

— Мой отец северянин, я живу здесь с детства, но во мне течёт как западная, так и восточная кровь!

— Какое интересное смешение культур! Так, стало быть, у тебя горячее сердце и холодный разум! Какой ты необычный, лейтенант! — она положила руку мне на грудь и взглянула на меня с особой флиртующей томностью в глазах.

Сердце под пиджаком дико забилось, польщённое прикосновением ласковой руки, но мозг растерянно звенел в тревожной голове. Я деликатно кашлянул и, осмотрев скорым взором комнату, ляпнул первое, что пришло на ум:

— Я вижу, Вы тут убрались! Спасибо, но я мог бы сам!

— Ты же не думаешь, что я самолично прибирала! — искренне захохотала начальница и, заметив моё неудобство, убрала руку с груди, вернув покой моему пульсу. — У нас для этого уборщик есть! Ведь тебе должно быть приятно трудиться здесь… во всех смыслах, не так ли? — она встала со стола и, обведя указательным пальцем каемочку моей чашки, направилась в свой кабинет.

Я не мог запретить себе проводить её взглядом. Её походка — уверенная, грациозная, с покачиванием обольстительных бёдер вновь заставила сердце дико биться в груди. «Стыдно! Стыдно любоваться не своей женщиной! — упрекнула меня совесть. — А есть ли у меня она? Моя женщина? — возразила жестокая память, напомнившая мне о безответных звонках.

До полудня было спокойно. Майор уехала по неизвестным мне делам, ну а в приёмную никто не звонил и не заходил. Было тихо настолько, что я заскучал. Интернет к концу 2000–х ещё не был настолько масштабен и многогранен, и в основном им пользовались по работе. Из всенародных «болталок» был скайп и несколько русскоязычных программ, однако переговариваться мне было не с кем. Я решил спуститься вниз и пообщаться с коллегами, тем более что по часам у меня начался перерыв.

Так как здание находилось за чертой города, в округе не было ни кафе, ни ресторанов, и каждый приносил еду с собой. Я не знал, что приступлю к работе сразу, а потому не взял обед. Спустившись на первый этаж, я сразу же нашёл столовую, ибо оттуда доносился шум микроволновки и весёлые разговоры отдыхающих сотрудников. Познакомившись с каждым, я выяснил, что всего нас восемнадцать.

— Не слишком большой штат! — заметил я, принимая кусок мясного пирога от услужливой коллеги, пожалевшей голодного меня.

Все за столом тихонько засмеялись:

— Так а что тут делать? — вскрикнул ещё со вчерашнего дня знакомый мне айтишник. — Наш главный работодатель — районное отделение МВД, а задача — готовить собак для службы. У нас тут вкалывают только собаковеды, — ухмыльнулся он, поглядев на улыбнувшегося в ответ старшего инспектора–кинолога, — правда и в деньгах получают они больше остальных!

— Да! — кивнул инспектор и гордо назвал сумму ежемесячного оклада, которая к моему удивлению была равна и моему, однако я об этом промолчал.

— А можно мне с собаками повидаться? — спросил я, почти напрашиваясь на приятное времяпровождение, заодно отводя разговор от зарплаты.

— Доедай пирог и пошли! Заодно перекурим! — коротко ответил кинолог.

Со столовой мы вышли в небольшой служебный коридор, не видный с главного входа. Я удивился, заметив таблички на дверях «Медпункт для собак», «Собачья кухня», «Место отдыха кинологов».

— Да, да, — подтвердил мои мысли инспектор, — с этой стороны здания размещается сам питомник с необходимыми услугами по содержанию собак. Повар уже наготовил и подал четвероногим подопечным еду: мясо, бульон, крупы и овощи — всё для полноценного развития собачьего организма!

— Круто! — восхитился я, никогда не думавший, что кинологический центр это так серьёзно. Мне всегда казалось, что это просто место для тренировки собак. А тут целый комплекс!

— Собаки живут у нас в специальных вольерах, к которым мы сейчас и выйдем, ещё есть щенятник для их малышей. Но у каждой особи есть свой хозяин из МВД, который посещает центр для совместной тренировки с питомцем, да и просто для приятного времяпровождения, зачастую даже с семьёй. Собак со стороны тренировать или приводить в центр настрого запрещено, только рождённых здесь и только для служебных целей!

Мы вышли к небольшим вольерам, в каждом по одной собаке.

— Мы держим всех восьмерых раздельно, потому как у каждой свой характер и темперамент. Находясь вместе, они становятся менее послушны, иногда устраивают бунт. Ну и, конечно, сучек держим вдалеке от кабелей, потому как мальчики и девочки всегда найдут, чем заняться наедине, а мы, работники, должны контролировать рождаемость. Кстати, — кинолог закурил и передал мне зажигалку, чтобы я мог поджечь и свою самокрутку, — ты же служивый парень, должно быть строгих убеждений, и чести. Мне интересно, зачем тебе это?

— Что именно? — раздражённо спросил я, сразу поняв, что это намёк на служебный роман с майором.

— А сам не догадываешься? Начальнице секретари–то не нужны, ей особо не в чем ассистировать. А вы приходите молодые, уверенные, красивые! Твой предшественник, любимец майора, был настолько зазнавшимся близостью к ней, что не здоровался ни с кем! Зарплату получал вдвое выше обычного секретаря. А секретарь–то ведь от слова «секрет». Улавливаешь? А ещё вынюхивал всё да выслеживал! Похоже, полез в большее, чем положено, вот и вылетел отсюда! За любопытство и жадность попало!

— А было что вынюхивать?

— Тоже вылететь хочешь? — засмеялся он, выразительно зашмыгав носом, точно что–то скрывая, — Нет, я своей работой дорожу! И семьёй дорожу, которую мне содержать надо, а лет мне уже немало, чтобы новый источник заработка искать! У тебя есть семья?

— У меня любимая девушка есть, и очень нужны деньги, чтобы отправиться к ней и сделать предложение! А вот романа с начальством нет, я просто выполняю свои рабочие задачи!

— Ну, полагаю, что ты пришёл по адресу, да и не всё романом ограничивается, сынок! Деньги ведь можно делать разными способами, если есть мозги и отсутствует жадность ­– вдруг замешкал кинолог и, не докурив, затушил ботинком сигаретный бычок. Я оглянулся и увидел, что к нам идёт майор!

— А я думаю, где мой секретарь? А он тут, у вольеров! — с долей упрёка сказала она, подойдя вплотную ко мне.

— У меня перерыв! — ответил я, убеждённый, что в этот час имел право находиться там, где мне хотелось. — Я ещё щенков посмотреть хотел!

— Оставь нас! — точно приказав, отправила она старшего инспектора–кинолога обратно в здание и обратилась вновь ко мне: — Я сама покажу тебе щенят!

Я последовал за майором к низкому вольеру, напоминавшему домик для гномов: у него было крыльцо и обнесённая забором с прутьями внутренняя площадка, а дверь в сам кирпичный домик была деревянной, на обычном замке. Будучи высокого роста, я почувствовал себя великаном, ступив на территорию этого домика. Мы сели на крыльцо, чтоб опуститься на уровень двери, и начальница открыла дверцу ключом. Будто маленькие шарики повыпрыгивали из вольера щенки лабрадора. Я взял на руки одного из них, самого круглого и пассивного. Гладя его бархатную кремовую шерсть, я спросил у майора:

— Почему моя зарплата выше, чем у среднестатистического секретаря?

— А кто назначил планку того, какой она должна быть?

— Я получаю столько же, сколько кинолог, хотя не делаю и 10% его работы!

— Ты работаешь здесь первый день! Откуда тебе знать свою нагрузку?

— Скажите честно, Вы рассчитываете на роман и платите мне за постель? — испытывая жуткую неловкость за свою прямоту, задал я ей вопрос, ответ на который мне был критично необходим.

— Плачу за постель? — залилась она звонким смехом, запрокинув голову от потехи. — Да если ты, дорогой, познаешь мою страсть, то сам будешь доплачивать за то, чтобы она никогда не кончалась! Нет, за постель я доплачивать не стану, ибо моё внимание есть благосклонность к подчинённому!

— Тогда с чего высокая ставка? — оборвав её самолюбование, продолжил я расспрос.

— Не вздумай болтать об этом! — серьёзно сказала она. — Для окружающих у тебя обычная зарплата! Ты что, подписывая договор, не утрудился его прочитать? Всё то, что сверху, я плачу тебе сама! А плачу я за то, что ты моя правая рука и будешь в курсе моих безобидных женских тайн! И это вне зависимости от того, насколько ты хорош в постели! — она вновь захохотала и, оставив меня без конкретного ответа, намекнула на то, что нам пора возвращаться к работе. — Бесплатный сыр лишь в мышеловке, лейтенант!

Чувство подвоха вновь овладело мной. Почему–то стало не по себе, ибо я понял, что личный секретарь нужен майору не только для любовных утех, но и для чего–то более неэтичного, а не дай Бог, и криминального! «Возможно, именно об этом и судачил инспектор–кинолог, явно и сам затянутый в авантюру! Хотя, какой может быть криминал в тренировочном собачьем питомнике? По–моему, у меня уже паранойя! — рассуждал я про себя, поднимаясь в приёмную за майором. — И всё же, как она хороша! Деловая, самодовольная и знающая себе цену!» — я не мог отрицать того, что её слова о страсти не оставили меня равнодушным. И хоть я этого не показал, но в глубине души, а, похоже, и тела, во мне взыграло любопытство узнать, насколько зависимым я мог бы стать, познав её волнующие ласки.

Глава 3. Сделка

Утро следующего дня не отличалось оригинальностью: будильник, телефон, гудки, гудки, гудки. Я пришёл на работу вымотанный безответными звонками возлюбленной, пресытившейся неоправданностью надежд и не желающий более чувствовать себя упрямым глупцом, давно позабытым ею. Оканчивая военную службу, я думал, что именно любимая девушка станет моим светлым проводником в гражданскую жизнь, но, судя по всему, она была моим светом там, когда мне хотелось домой, и останется там, запечатанная памятью, как прелестное воспоминание.

Поздоровавшись с коллегами, встреченными в коридорах, я зашёл в приёмную. Сегодня притащили сейф, ключи от которого я получил ещё вчера. Весьма необычно, но он выглядел торжественно и красиво, обмотанный красной лентой с бантом. К банту была прикреплена записка: «Сладкому лейтенанту сладкого дня!». Удивленный и плохо понимающий, что бы это могло значить, я открыл дверцу сейфа и обомлел: на верхней полке красовался дивный металлический поднос с арабским орнаментом, уложенный пахлавой и другими восточными сладостями, пахнувшими мёдом, орехами и заботой. «Боже!» — не сдержавшись, воскликнул я.

— Ты доволен? — как всегда внезапно из–за моей спины прозвучал голос майора.

— Это неожиданно и очень приятно! Благодарю Вас за внимание, но не стоило беспокоиться!

Она подошла вплотную и опрокинула меня в кресло, а затем, встав у меня меж колен и наклонившись к мочке моего уха, соблазняюще прошептала: «Это тебе поздравление с новым местом работы и пожелание: всего самого отборного и вкусного, как это печёное, выполненное на скорый заказ искусными восточными руками».

Я волнительно, но до безумия сладко сглотнул.

— Ну же! Попробуй! — продолжала майор искушать меня и, всё ещё наклонившаяся к моему плечу, завела утончённые пальцы за борт пиджака.

Я положил в рот кусочек сладкого. Тонкие слои роскошно приготовленной пахлавы растаяли у меня на языке, подарив вкусовое наслаждение, заставившее прикрыть глаза. И только я сделал это, как почувствовал прикосновение её нежных губ к моим устам. Не веря ощущениям, я медленно разомкнул дрожащие веки и убедился, что мне не почудилось. Однако, на удивление самому себе, не супротивился лёгкому поцелую.

— Я хотела познать сладость Востока, — заигрывающе оправдалась она, глядя мне прямо в глаза. Сердце билось всё сильней, и я почти положил ладонь поверх её руки, но она резко прервала минуту слабости и, отшагнув назад, сказала: «Ну, а теперь время кофе! И вскоре придёт клиент. Подготовься, будешь записывать наш диалог!». Я просто кивнул, не успев переключиться на деловой мотив и всё ещё разгорячённый ею. Майор ушла в свой кабинет, а я скинул пиджак с тяжёлых плеч и набросил его на колени, дабы скрыть следы мужской страсти от посторонних глаз, а может и от самого себя. Я вроде бы уже смирился, что та, которую люблю, не хочет меня знать, а номер телефона был дан мне из вежливости, ну или она просто не сумела отказать. Тем не менее, понять что-то разумом не значит суметь объяснить это сердцу и оно не желало измен.

Чуть позже в приёмной раздался телефонный звонок, первый за моё время работы здесь. «Надо же, он умеет звонить!» — саркастично подумал я, вытирая пальцы после пахлавы о салфетку и тянясь к нетерпеливо звенящей трубке.

— У меня встреча с майором! Сейчас же откройте ворота! — скомандовал поставленный мужской голос.

— Я её личный секретарь, а не охранник здания, чтобы ворота Вам открывать! Наберите код сами и заходите! — я назвал цифры, позволившие клиенту зайти, и лишь затем подумал, что для секретаря был слишком резок и прямолинеен.

Через пару минут в приёмную вошёл солидный мужчина в офицерской форме, а из–за его спины показалась невысокая худенькая дама гораздо младше него.

— Как Вы разговариваете с важным посетителем и почему нам, как всегда, не открыли ворота? И кто Вы такой? Новый бездарь–секретарь? Похоже, что мы с супругой обратимся в другой кинологический центр, ибо в компетентности Вашего у нас накопилось куча сомнений!

На возмущённый крик, сопровождаемый брызгами слюней недовольного клиента, из своего кабинета вышла начальница и обратилась к парочке: «Простите, он новенький, но будет наказан! Пройдёмте в кабинет и обсудим дела!». Она плавно провела по воздуху рукой, приглашая гостей пройти в её рабочую обитель.

«Подай кофе!» — досталось мне строгим, хлестнувшим гордыню голосом.

Зато низкорослая супруга клиента, похожая на мелкую собачку при животастом хозяине, кокетливо мне подмигнула, прежде чем забежать за мужем в кабинет.

С одной стороны, меня охватывал стыд, и щеки пылали огнём самокритики: «Ну что за кретин! Ведь мог бы и помягче ответить! В конце концов, мужик имел права потребовать обслуживания, ведь он клиент!». А вот с другой стороны, я думал: «На гражданке никто не имеет права приказывать мне! Урок ему будет, что с людьми пообходительнее надо! Только поймёт ли он его, этот урок?». Я разлил свежесваренный кофе по трём чашкам на аккуратных блюдцах, вытащил из шкафчика сахарницу, молоко и конфеты и, уложив всё это на поднос, был готов к элегантной подаче. Однако элегантной она не получилась, ибо я никогда не думал, что нести нагруженный поднос так сложно. С каждым моим шагом, кофе подпрыгивало в чашках, угрожая разлиться на кремовые блюдца, а сахарница истерично звенела, ударяясь боком о вазу со сладостями. Даже на военной службе я не испытывал такого напряжения от концентрации на предмете, вернее, стольких мелких предметах в руках. Ещё одно препятствие — дверь в кабинет майора! Её же надо как–то открыть, балансируя этой «гранатой без кольца» на одной ладони! Порядком вспотевший, я донёс поднос с кофе гостям и неуклюже, но очень старательно поставил его на стол:

— Кому сахар? Кому молоко? — не слишком изящно уточнил я вкусы присутствующих.

— Сами разберемся! — прорычала сквозь зубы майор. — Бери бумагу и записывай!

«Ишь разозлилась не на шутку! — комментировал я про себя гнев алых губ и колкость серых обольстительных глаз. — Поцеловать бы её сейчас, такую красивую в негодование! И не так, как утром, а настоящим страстным поцелуем! Чтобы эти прелестные губы ещё пуще горели огнём! Боже, о чём я думаю!»

«Ты записываешь?» — вырвала она меня из сладострастных раздумий.

Стараясь более не отвлекаться, я записывал всё, о чём судачили майор и клиенты. Речь шла о тренировках двух лабрадоров, которые могли бы перейти под их покровительство и должны были служить на пограничной полосе, обыскивая тех, кто попытался бы ввезти в страну незаконный товар.

— Я сомневаюсь в том, стоит ли на это задание брать лабрадоров. Раньше у вас и овчарки были! Знал бы, что их теперь нет, не пришёл бы сюда! — недовольно буркнул ворчливый мужик.

— Наши лабрадоры смогут учуять незаконные вещества точно так же, как и овчарки! Здесь дело не в породе, а в умение инспектора–кинолога натренировать собаку на определённый запах! — желая удержать клиента, а от того заметно нервничая, возразила майор.

— Они такие симпопульки! Давай их возьмём под попечительство! — прорезался голос супруги клиента.

— Тебе лишь бы морда милая была! — укорил жену офицер, но, судя по мягкому, точно масленому взгляду, он был готов ей услужить. Надо было лишь надавить на него чуток.

— Лабрадор в первую очередь охотник, поэтому его нюх ничем не уступает «немцу». Кроме того, обычно люди напрягаются, заметив в толпе человека с овчаркой, и здесь Ваша супруга права: лабрадор выглядит мило и дружелюбно! Мало кто знает, что он натаскан на служебные операции, а потому эта порода не вызовет на границе ни подозрений, ни мурашек по коже, и с лёгкостью подобравшись к людям, определит преступника! — решительно вступил и я в беседу.

Задумавшись, клиент потёр рукой расплывчатые щёки, после чего заметил:

— Твой необученный манерам секретарь, похоже, дело говорит! Согласен взять двух кобелей «на пробу»!

— Отлично! — приподняв правую бровь, улыбнулась майор и на пару с клиентом начала оформлять документы. А всё это время жена офицера глядела на меня своими круглыми глазками из-под «мальвиньих» ресниц и кокетливо накладывала в узкий ротик шоколадные шарики.

После ухода гостей майор подытожила моё поведение:

— Ну что ж, за дерзость и своевольство, неподобающее секретарю, придётся наказать тебя, а вот за заключение отличной сделки готова поощрить!

— И какова награда? — слегка иронично поинтересовался я.

Ощутив щепотку насмешки в моём тоне, майор хитро улыбнулась и, гордо приподняв подбородок, сказала: