Бесплатный фрагмент - Лесной гном Трюфель

Глава 1

Знакомьтесь — лесной гном Трюфель!

Как-то жил да был в одном далеком-предалёком лесу (хотя если ты, мой маленький читатель, живёшь за городом или гостишь у бабушки с дедушкой в деревне, пока слушаешь эту историю, кто знает: может, этот лес не так уж далеко?) … Так вот, жил да был в одном самом обыкновенном лесу один вечно всем недовольный, очень угрюмый, ворчливый гном. Жил он в той части леса, которую его обитатели издавна величали Дубравой — за растущие там многовековые дубы и маленькие молоденькие дубки. На са-а-амом её отшибе. Чтобы ни один путник в незнании не набрёл на его скромное жилище и ни один знающий гном не потревожил его.

Был он невелик ростом — с две твои ладошки! В оранжевом колпачке и полосатых носочках. У него была длинная густая седая борода и густые широченные брови. Голос у него был тихий-тихий, так что и не разобрать порой было, что он говорит. Гном никогда не улыбался.

А звали его Трюфель. Как подземный гриб. Трюфель. Надо сказать, что, хоть наш гном был и из здешних мест, папа его в молодые годы частенько странствовал. И пускай ему не довелось побывать в тропических лесах Боливии и джунглях Гоа, однако леса Европы он обожал. Во многом из-за популярнейшего у местных гномов кушанья — трюфеля, которым папу нашего гнома активно угощали (и даже приглашали на поиски его), куда бы ни ступала его крохотная ножка с малюсеньким аккуратным башмачком на ней.

Жил Трюфель в домике, запрятанном в корнях старого разлапистого дуба. При нём был и свой небольшой огородик. Каких только трав там не было! Базилик, тмин, розмарин, лаванда и даже мята! Всё это — а также листочки различных деревьев — помогало сделать грибы, которыми в основном и питаются лесные гномы, не столь пресными на вкус. А уж готовил наш гном на славу.

Ты, читатель, скажешь: да это же очень скучно — питаться одними грибами! Но лесные гномы (в отличие, кстати, от гномов садовых и горных) знают тысячу и один способ, как приготовить один и тот же гриб так, чтобы он был и вкусным, и полезным. Свои самые удачные рецепты гномы записывают в кулинарные книги. А затем передают их из поколения в поколение и берегут, как свою бороду! Отдельным экземплярам таких книг уже много веков, и они очень ветхие.

А вот что роднит лесных гномов с другими их представителями (и с тобой тоже, дорогой читатель), так это любовь к сладенькому. Как ты привык есть конфетки, так гномы каждый день за обе щёчки уплетают натуральный пчелиный мёд. Настоящие сластёны!

Мёд Трюфель, конечно, тоже любил и ел с удовольствием, но вот любимым его лакомством оставались жаренные на костре каштаны. За свежими каштанами он бегал аж в соседнюю рощу, на что у него уходило целых полдня! Всё-таки ножки у гномов, что ни говори, очень маленькие… Конечно, он мог бы купить уже готовые каштаны в Лесной Лавке, что была всего в часе ходьбы гномьими ножками от домика Трюфеля. Но ведь намного интереснее самому проделать такой путь, чтобы потом насладиться сначала потрясающими запахами каштана, по мере того как он раскрывается на огне, а затем и его сладковатым мягким вкусом. Ммм, пальчики оближешь!

Тут я должна заметить, что конский каштан что в сыром, что в приготовленном виде настолько безвреден для гномов, насколько вреден для твоего организма, мой маленький читатель! Не забывай об этом, когда решишь поискать в ближайшем к тебе лесу гномов и следы их пребывания там!

Известны гномы и своей страстью к коллекционированию. Собирают они всё — от потерянных ключей, колец, пуговиц, сломанных очков и ржавых гвоздей до горелых спичек, выкинутых билетиков, обрывков бумажек, стёклышек и ниточек. Трюфель собирал велосипедные фары. Правда, за свои 106 лет нашёл их всего три… Тем не менее он никогда не оставлял надежды пополнить свою коллекцию всякий раз, когда оказывался на незнакомой половине леса. Такие вылазки особенно радовали нашего гнома (в чём он, впрочем, никогда бы никому не признался). Нехоженые тропы, новые запахи, цветы, ягоды и травы — всё это напоминало ему детство, когда он, малютка-гном, храбро носился по лугам среди васильков и ещё не был вечно всем недовольным, хмурым гномом.

Присматривать за домом Трюфель оставлял своего питомца — улитку Little, чьё имя с английского переводится просто — Маленькая. Это была очень спокойная, мирно настроенная улитка, которая неизменно доставляла гному удовольствие своим беспроблемным характером и хорошим воспитанием. Как ты, читатель, наверное, уже понял, гномов мёдом не корми — дай попутешествовать, из-за чего большинство из них изъясняются на английском языке. Хотя встречаются среди них и говорящие на немецком, французском и испанском языках, наш гном не был исключением и в повседневной жизни делился своим недовольством с Little на чистейшем английском. Она же, в свою очередь, никогда и ни в чём с ним не спорила.

Глава 2

Потерянное письмо

Стоял чудесный летний вечер. Солнце уже давно закатилось за горизонт, когда наш гном в самом лучшем (насколько это было возможно) расположении духа возвращался домой с охоты на светлячков: в руках он держал банку с десятком свежесобранных светящихся червячков. Как ты, читатель, уже мог догадаться, этих ночных насекомых гномы используют в домах вместо ламп. У них нет электричества, но найти оставленный кем-нибудь в походе электрический фонарик для гнома за великое счастье. Тогда гномы развлекают себя тем, что устраивают представления светотеней, повествуя о приключениях своих предков или показывая сказки, которые всем им рассказывают в юности.

Трюфель зашёл в домик, захлопнул дверь и сразу же мысленно отругал себя за то, что забыл закрыть окошко, напустив комаров. В следующие несколько мгновений случилось сразу две неожиданности. Во-первых, раздался хруст, и гном неожиданно завопил: «Oh, my back!..» Что значило: «О, моя спина!..» Ухватившись за поясницу, он удручённо застонал (как-никак Трюфель был уже гномом почтенного возраста: и у более молодого гнома могло прихватить спину — что уж говорить про нашего…). И так случилась следующая неожиданность: согнувшись в три погибели, Трюфель совершенно неожиданно для себя уткнулся носом в краешек письма, выглядывавший из-под комода.

«Как это я не заметил его раньше… — подумал про себя гном, потирая поясницу. — Должно быть, одна из этих глупых соек кинула его в окно, пока меня не было…» Говорливых, всегда хохочущих соек-пересмешниц Трюфель не любил: зная всё про всех на свете, эти птицы большую часть времени разносят по лесу вести и являются чем-то вроде новостного радио для его обитателей. Гном с любопытством развернул загадочное письмо: все в Дубраве знали, что он сварливый, вечно всем недовольный гном — едва ли кто-то мог захотеть написать ему. Вот что там говорилось:

«Дорогой Трюфель! Мы рады пригласить тебя на торжество по случаю нашей свадьбы! 9 июля две половинки наших любящих сердец соединятся в живописном месте под названием Камышовые заросли, что на восточном берегу Жёлтого озера. Сбор гостей в 6 часов! Пожалуйста, не опаздывай! Любящий тебя брат Штрудель и его милая Тенерифе».

«When?! — Когда?! — ахнул гном. — 9 июля — это же через два дня!»

«Where?! — Где?! — ужаснулся он. — Камышовые заросли — это же другой край леса!»

Трюфель перевернул письмо: отправлено месяц назад. Совершенно позабыв про все боли в спине, расстроенный, он уселся прямо на пол. Little к тому моменту уже успела пересечь прихожую и теперь нежно облизывала руку своего хозяина. Гном ещё раз пробежал глазами приглашение: «…две половинки наших любящих сердец…».

«Again?!» — Опять?! — его густые брови медленно поползли вверх.

Тут надо пояснить, читатель, что брат нашего гнома Штрудель (названный так, кстати, в честь австрийского пирога с яблоками) был гномом очень любвеобильным… но непостоянным в своих привязанностях. И хотя в письме говорилось о двух половинках сердец, это было в некоторой степени лукавством. Так как на носу была уже четвёртая свадьба Штруделя, а значит, существовали ещё как минимум три половинки, которые его сердцу по тем или иным причинам… увы, не подошли.

У Трюфеля разболелась голова. «Свадьба… Подумать только! — раздражался он. — Лето в самом разгаре: когда надо делать запасы на зиму и на счету каждый день, они вздумали пировать!» Гном был очень недоволен. Он не одобрял пустого времяпрепровождения, коим считал все увеселительные мероприятия, без которых не представляют своей жизни все прочие гномы. Но не поехать на свадьбу значило обидеть брата, а это в мире гномов совершенно недопустимо.

Трюфель устало потёр глаза. Обычно в такое время он уже крепко спал в своей кроватке. «Что ж, я подумаю об этом завтра», — нехотя решил гном: он не любил откладывать важные дела на потом, даже если им препятствовали положенные каждому гному шесть часов здорового сна. Но было уже действительно поздно. А в том сонном состоянии, в котором сейчас находился Трюфель, едва ли можно было придумать что-нибудь путное. Он переоделся в полосатую пижамку и домашние тапочки, умылся, пару раз окатил из ведёрка Little, чтобы ей тоже хорошо спалось, залез под одеяло и, поднеся баночку со светлячками к самым губам, шепнул: «Sleep!» Что означало «Спать!». И светлячки тут же потухли.

Глава 3

Приготовления

«Так-так-так… Что же я там дарил в прошлый раз?» — на следующее утро наш гном проснулся ещё смурнее обычного. Всю ночь он ворочался от не дающих ему покоя кошмаров. Ты, читатель, конечно же, удивишься: что кошмарного в свадьбах? Но Трюфель в своей жизни боялся двух вещей.

Первая — это прилипнуть к жвачке, чего, надо сказать, боятся абсолютно все без исключения гномы. Отсюда, кстати, их нелюбовь к детям, которые, как известно, любители пожевать жвачку, а затем приклеить её, где им вздумается. Говорят, один гном как-то отправился в гости к своему родственнику и имел неосторожность приклеиться по дороге к одной из таких вот жвачек, после чего его искали всей гномьей деревней аж три дня! К счастью, это был очень уважающий себя гном, поэтому в гости он отправился не с пустыми руками, а с буханкой свежеиспечённого хлеба, с ягодами, семечками и орешками, как это заведено у приличных гномов. И лишь потому не умер от голода и не заработал язву!

Ну а вторая вещь — это неопределённость и незнание. А не знал Трюфель многого. Например: где раздобыть бабочку, которая будет его галстуком-бабочкой на праздничном вечере? Вернее, даже не бабочку, а мотылька, так как торжество назначено на шесть, а все бабочки в это время уже готовятся ко сну… Успеет ли он перешить и подлатать свой выходной костюм? Так как с прошлой свадьбы наш гном всё же капельку поправился. Как добраться до Камышовых зарослей вовремя? Если идти пешком, останавливаясь лишь на ночлег, на это уйдёт добрая неделя!.. Эти и многие другие вопросы занимали теперь голову Трюфеля.

Поэтому своё утро он начал с поисков подарка для жениха и невесты. «Что же я дарил? — повторял про себя гном, осматривая всё, что у него было припасено в прохладном подполе его уютного домика. — Ага, кажется, это была рябиновая наливка на еловых ветках… Или наливка из черноплодки?..» Трюфель неуверенно изучал содержимое своего подпола, пока, наконец, не остановился на земляничной настойке корня солодки.

«Пора учиться доить змей, — буркнул про себя гном, с жалостью разглядывая красивую, яркую бутылочку. — Эти подарки слишком дорого мне обходятся…» И был прав. Яд гадюки или какой-нибудь медянки, без которого не приготовишь ни одной настойки, высоко ценится на лесном базаре. Ведь поймать, а тем более подоить её — дело весьма и весьма затруднительное, как понимаешь, читатель. И далеко не каждому гному такое под силу!

Позавтракав сам и покормив Little, Трюфель выпустил улитку на свежий воздух, как всегда строго-настрого запретив соваться в свой любимый садик. А сам достал из сундука единственный и, надо признать, уже изрядно полинявший и запылившийся костюм и принялся за шитьё (все гномы, если ты не знал, мой маленький читатель, прекрасно шьют, вяжут и даже вышивают крестиком). А после, наполняя ванну для своего питомца (так как было начало июля и даже в лесу было жарковато), в тумбочке под раковиной он обнаружил немного порошка яичной скорлупы, что было очень кстати: гном ловко напудрил ей волосёнки и, любуясь белоснежной бородой, отметил не без самодовольства: «Great!» — то есть «Отлично!».

Оставались последние приготовления. С собой наш гном решил взять сушёных лесных яблок, бутылку с лосиным молоком, расчёску для бороды, щёточку для бровей, плед (на всякий случай), запасную пару носков, червяков для цапли (предварительно выкопанных за домом), стёклышко и выбранную в качестве подарка земляничную настойку. Всё это Трюфель сложил в мешок и повязал у себя за спиной. Можно было отправляться в путь!

Глава 4

Приключение начинается

Я забыла упомянуть главное — у Трюфеля был план. Созрел он очень быстро — пока наш герой чистил зубы. Добраться до Жёлтого озера за два дня пешком, тем более маленькими гномьими ножками, нереально — это и ежу понятно. Было две возможности: дойти до реки, а там уже профессиональные гномы на специальных плотах доставят тебя, куда тебе нужно, или лететь на цаплях. Трюфель предпочитал цапель. «Гномы не умеют плавать», — в мыслях сказал он сам себе. Не то чтобы гномы умели летать, но его гномье чутьё подсказывало, что путешествие по реке ничего хорошего, кроме постоянной качки, ему не принесёт.

Цапли жили в соседнем с Дубравой Ельнике, на самых макушках пушистых ёлочек. Попасть туда Трюфель рассчитывал за два часа. Таким образом, выйдя из дома в 6 утра (да, не удивляйся, мой маленький читатель, он был очень правильным гномом и всегда просыпался с восходом солнца, а летом, как ты знаешь, солнышко встаёт очень рано) … Так вот. Выйдя в 6, он рассчитывал прийти в Ельник к 8. Перелёт, по его подсчётам, должен был занять не более 5 часов. Поэтому к обеду он уже будет у брата, успокаивал себя Трюфель.

Найти цапель не составляло труда. Если ты, читатель, ни разу не слышал крика цапель, то, скорее всего, не на шутку бы перепугался, услышав его впервые. А точнее, их — душераздирающие крики с десятка цапель, выясняющих в который раз, кто прав, кто виноват… Иногда они просто гогочут, как гуси, но иногда эти птицы издают громкое звонкое «А!», да так, словно им прищемили хвост, представляешь? Иной раз и вовсе кажется, что они чем-то подавились и какой-то головастик попал не в то горло… Немногочисленные местные жители, впрочем, уже давно привыкли к тому, что весь день этот ор оглашает Ельник, изредка умолкая лишь на ночь. А виной всему футбол.