Бесплатный фрагмент - Лепреконы

Вступление

Известно, что основной темой большинства сборников серии "К западу от октября" является Хэллоуин — загадочный колдовской праздник. С одной стороны — о нём пишут давно, с другой — а разве остались темы которых литература ещё не касалась? Оказывается, да. По крайней мере, частично.

Корни книги уходят к Книжному Салону 2020. Тогда мы начали складывать сборник "fortune" оформив обложку "человечком в зелёном", решив к ранее опубликованным лучшим произведениям добавить парочку новых историй о забавном мифическом персонаже ирландского фольклора.

Ту выставку отменили, но подумал тогда: не смотря на популярность далеко за пределами Ирландии, изданий посвящённых лепреконам очень мало, русскоязычных и вовсе нету. Почему бы нам не стать первыми? И вот, собственно — стали. Перед вами первый в своём роде сборник.

Желающих поучаствовать было достаточно, но не смотря на целых два месяца подготовки до дела дошло только у немногих. Идея хоть и необъезженная, оказалась сложной. И хоть собрали только 14 рассказов, ими удалось даже заинтересовать издательство "Перископ" — они любезно рассмотрели проект.

Парочка историй здесь явные пробы пера от новичков, парочка наоборот от уже очень зрелых, профессиональных авторов. Но не смотря на уровень подготовки и мастерам и начинающим говорим "спасибо!". Подписать контракт на приличный тираж не вышло, а вот идею таки воплотили.

И реализация эта получилась удачная. Сборник способный скрасить длинный вечерок. Обещать, что все произведения вам понравятся не станем, однако с уверенностью можем заявить — несколько историй вам таки понравится, возможно даже со временем захотите их перечитать.

С уважением, Артур Коури.

21. 02. 2021

Евгений Вальс — На часок в Лепрандию

Приквел к повести "Озёрная принцесса"

Ветер трепал чёрные кудри принца Роланда. Принц расположился на балконном пуфике, поставил на парапет позолоченную шкатулку с павлинами и смотрел на неё не отрываясь. Холодный ветер пронизывал его одежду, отчего Роланд иногда ёжился. Его руки покрывались мурашками, и тогда озябшие пальцы сжимались в кулаки. Но принц упрямо не желал заходить в комнату.

— Ну, давай же! Раскрывайся! — сквозь зубы процедил принц.

Золотые павлины по краям шкатулки накрепко сложили пышные веера хвостов. Принц даже пытался расправить один из них, но побоялся сломать хрупкий механизм.

— Ваше высочество, того и гляди снег повалит! — суетился возле него худенький носатый юноша, кутаясь в накидку, подбитую мехом. — Вернёмся в покои. Умоляю вас!

— Мы останемся тут, Ансельм. Я уверен: толстые стены дворца не пропускают магическую волну, — твёрдо сказал принц. — Поэтому письма до сих пор нет.

Ансельм закатил глаза и безмолвно выругался, пока принц его не видит. Угораздило же Роланда проснуться так рано и позвать к себе слугу! А мог бы нежиться под тёплым одеялом ещё часа три. Половина дворцовых слуг спят, даже стражники, хоть и на посту. Вон, один уселся на ступеньку и храпит в обнимку с алебардой. Почему Ансельм не притворился, что не слышит трели колокольчика? Конечно, он же верный слуга принца. За это и схватит сейчас воспаление лёгких.

— Ваше высочество, очевидно, что шкатулка сломалась, — предположил Ансельм, стуча зубами. — Позвольте отнести её придворному часовщику. Он знает толк в сложных механизмах.

— Шкатулка магическая! Её сделал чародей. Она не может сломаться, — заявил Роланд. — Не ты ли неделю назад сказал мне, что Лалиса обязательно пришлёт ответ в мой день рождения? Потому что любит меня. Сегодня этот день наступил! Ты же не думаешь?..

— Конечно, принцесса Лалиса любит вас так же сильно, как и вы её, — подхватил Ансельм. — Надо лишь подождать. Ещё чуть-чуть.

Ансельм заметил, как брови принца трагически изогнулись, и добавил:

— Хочу напомнить, ваше высочество, что у нас с Островным королевством разница во времени в три часа. Принцесса Лалиса Аурика ещё сладко спит.

— Спит?

— Даже в нашем королевстве проснулись только вы, ваш покорный слуга и… поварята на кухне.

— Так уж все и спят? — с подозрением посмотрел на Ансельма принц.

— Наверняка ещё зевают и потягиваются на мягкой перине…

Ансельм сам невольно зевнул, представив свою кровать. Принц поднялся с пуфика, бережно взял шкатулку и занёс в комнату. Он поставил её на стол, напротив окна, и указал на циферблат старинных часов:

— Я готов подождать ещё час и ни минуты больше!

— Час? А как же разница во времени? — недолго радовался Ансельм.

Роланд смерил его хмурым взглядом и нервно сжал шкатулку:

— Уверен, что с Лалисой случилась беда. В последнем письме она говорила, что хочет помешать королевской охоте на оленя. А потом прислала листок клевера… Только зелёный листок — и всё, ни единого словечка!

— Клевер был четырёхлистный. Это какая-то загадка, и мы её разгадаем…

— Нет! — оборвал его принц. — У тебя один час на сборы. Отправляемся в Островное королевство!

Ансельм раскрыл рот в изумлении, подбирая слова, а принц продолжил:

— Мы с принцессой посылали друг другу письма каждый день! И вот уже неделю эта шкатулка пуста!

Ансельм, как никто другой, знал принцип действия магической почты. Если хочешь отправить сообщение владельцу второй шкатулки, надо лишь положить письмо в свою и собрать хвост правого павлина. Письмо отправится адресату. А когда придёт ответ, левый павлин расправит хвост. Но левый павлин уже неделю не расправлял чёртов хвост! Принц совсем обезумел от любви на расстоянии — задумал отправиться в Островное королевство, царство холмов и коварных зелёных карликов! Умом тронулся! Это же несколько дней пути по лесным тропам. От верховой езды всё себе отобьёшь. А ночёвки в сомнительных тавернах! А протухшая еда! Придётся брать бутыль с желудочным настоем. А комары в лесу! Ансельм с содроганием вспомнил недавнее путешествие с принцем и пикник в сосновом бору. Мелкие кровососы его там чуть заживо не съели. Волдыри не сходили неделю, да что неделю — месяц!

— Ваше высочество, если вы задумали прогулку до Островного королевства, не лучше ли отправиться вместе с вашим отцом? — вкрадчиво предложил Ансельм. — В карете, со свитой куда сподручней…

— Отец собирается нанести визит моему крёстному? — задумался принц. — Когда?

— Уже совсем скоро…

— Когда?

— Как только реки тронутся льдом.

— Что?! — воскликнул принц. — Осень только началась!

Ансельм огорчённо опустил голову, а принц заметался по комнате:

— Когда я стану королём, а ты моим первым министром, тоже будешь давать мне плохие советы? — налетел он на Ансельма и ткнул пальцем ему в грудь.

— Не плохие, а разумные, — осторожно заметил слуга, согнувшись. — Ваше желание сейчас продиктовано… не разумом.

— На что ты намекаешь?

Ансельм сжался, ожидая нового тычка, но принц лишь направил на него удивлённый взгляд. Тогда слуга набрался смелости, поднял на принца глаза и ответил:

— Я привык говорить с вами откровенно, даже если это не нравится вашему высочеству.

— За то и ценю тебя, Ансельм, — похлопал его по плечу Роланд. — А теперь иди собирать вещи.

— Но сегодня ваш день рождения! Во дворце будет праздник! — попытался вразумить его слуга.

— На то он и мой день. Я сам волен делать себе любые подарки. Дарю себе путешествие с преданным слугой!

Ансельм хотел напомнить о долге принца перед королевством, но сдержался.

— Встретимся через час у западных ворот города, — принц кинул Ансельму мешочек с деньгами. — Купи хороших лошадей. Из королевской конюшни брать нельзя… И никому ни слова!

— Но их величества будут в гневе…

Принц на мгновение задумался и сказал:

— Оставлю записку.

Он знал, что когда её найдут, будет уже слишком поздно. Никому не удастся их вернуть.

* * *

Путешествие для Ансельма оказалось не таким страшным, как он воображал. В лесу на них не напали дикие звери или, того хуже, зелёные карлики. Клопы в редких тавернах не обглодали его до костей, а от еды ни разу не скрутило живот. Он едва успел насладиться красотой осеннего леса, потому что Роланд всё время гнал вперёд. Паром через пролив не затонул, а волны не смыли Ансельма за борт. Когда они с принцем сошли с парома на берег, Ансельм не мог поверить, что всё позади.

В Островном королевстве осень дышала теплом. Деревья ещё хранили пропитанную солнцем листву, их пышные кроны пестрили жёлтым, оранжевым, красным, наполняя душу торжеством и необъяснимым трепетом. В сказочном пейзаже встречались ещё зелёные кусты, слегка тронутые осенью. Над огненными красками леса возвышались изумрудные холмы. Там ютились друг к другу белые домики с черепичными крышами, а вдалеке, между холмов, вырастал белокаменный дворец с многочисленными башенками и вытянутыми остроконечными окнами. На шпилях развевались зелёные флаги Островного королевства. Правил здесь крёстный принца Роланда, но крестнику пришлось ожидать аудиенции у короля.

— Ты заметил, что люди здесь какие-то неприветливые? — шепнул Ансельму принц, нервно теребя кружевное жабо на груди.

— Крестьяне везде такие, — ответил тот, разглядывая огромную хрустальную люстру, — а стражники и подавно.

— Почему Лалиса не спешит меня встретить? Ей наверняка доложили, что я приехал.

— Она же принцесса! Ей только кудри полдня будут завивать…

Принц ожидал приглашения в холле дворца, где царили простор и тишина. Не суетились слуги, охрана замерла возле обеих лестниц, не пуская гостей наверх. На долю секунды принцу показалось, что крёстный поставил тут раскрашенные статуи, но сомнения развеялись, когда один из охранников моргнул.

— Роланд! — нарушил тишину женский голосок.

Принц со слугой увидели высокую девушку с диковинной причёской. Подобно двум водопадам, её узкое лицо обрамляли голубые пряди. В них сверкали жемчужинки и морские звёздочки, а голову венчала сверкающая диадема. Тугой корсет делал талию девушки необычайно тонкой. В родном королевстве Ансельма таких ни у кого не было. Ансельм испугался, что девушка переломится пополам, если оступится, но та легко спорхнула со ступенек.

— Моя крёстная сестрёнка Орхелия! — узнал старшую дочь короля принц и поспешил поклониться. — Ансельм! — прыснул он, заметив, что слуга стоит столбом и не сводит глаз с девушки.

Ансельм опомнился и поклонился так низко, что в спине хрустнуло. Орхелия ответила реверансом, а слугу принца наградила стеснительной улыбкой:

— Иногда один взгляд лучше сотни фальшивых слов, — добавила она.

— Я не часто вижу столь очаровательных принцесс, — позволил себе оправдаться Ансельм.

— Увы, — грустно вздохнула Орхелия и приподняла диадему. Её волосы вмиг стали светло-русыми. — Я не унаследовала королевский цвет волос, как моя сестра… И что-то мне подсказывает, вы приехали не меня комплементами одаривать.

— Ты права, — не смутился принц. — Я хотел увидеть Лалису. Где она?

Орхелия чуть разочарованно перевела взгляд с Роланда на Ансельма. Слуга смотрел на неё с восхищением. Это развеяло мимолётную тень на бледном лице девушки.

— Аудиенции ждать сейчас бессмысленно, — сказала она. — Король не станет говорить о Лалисе.

— Я не понимаю…

— Вы разве не слышали сплетни по пути сюда? — пожала плечами Орхелия.

— Не приходилось.

Орхелия взяла принца за руку и повела за собой:

— Я должна тебе что-то показать…

Стражники расступились перед дочерью короля, и Роланд со слугой смогли подняться на третий этаж дворца. Принц догадался, куда их ведёт Орхелия. Путь до покоев принцессы Лалисы Аурики он отыскал бы и в темноте, ведь в детстве он часто гостил у крёстного. В просторной комнате ничего не изменилось с тех пор, как он побывал тут в последний раз: светло-зелёные стены с цветочным рисунком, высокая кровать с прозрачным балдахином, изящная мебель с позолотой. Портрет Лалисы на прежнем месте в ажурной раме над камином. Принцесса не любила пышных причёсок, её голову украшал венок из белых лилий, а голубые от природы волосы густыми волнами ниспадали на плечи.

Тяжесть в груди принца отступила, когда он увидел на камине, рядом с портретами родителей и сестры принцессы, и своё изображение. Лалиса держала его на виду, а значит, помнила о Роланде каждый день.

— Всё началось две недели назад, — сказала Орхелия, закрывая за гостями дверь. — Когда Лалиса напросилась на охоту с отцом…

— Она мне об этом написала, — с тревогой сказал принц, вспомнив последнее письмо. — Чтоб помешать королю убить оленя.

— Да. Ты же знаешь, какая она жалостливая.

— Лалиса часто говорила, что своим первым королевским указом запретит охоту, — согласился Роланд. — Она считает это варварством.

— Но в тот день Лалиса отговаривала отца по другой причине…

Орхелия открыла книжный шкаф и начала искать на полках какую-то книгу. Открыла одну, вторую, затем поискала на другой полке и, полуобернувшись к принцу, сказала:

— В хвойных лесах вашего королевства живут феи. Они жутко не любят, когда вы рубите деревья к зимним праздникам. Так?

— Я встречал Ёлочную фею. Но какое это имеет отношение к Лалисе?

— А в наших дубравах хозяйничают зелёные карлики. Даже король им не указ. Охотников на дух не переносят, в королевских псарнях часто усыпляют собак, если узнают об охоте. Их любимец — лесной олень!

Догадки, одна страшней другой, закрутились в голове Роланда. У него перехватило дыхание от мысли о том, что зелёные карлики что-то сделали с Лалисой. Он достал из кармана надушенный батистовый платок с монограммой фамилии. Между складок платка лежал лист клевера. Принц решил показать его Орхелии, но девушка вернулась к поиску книги. Раскрыв нужную, она протянула её Роланду. На пожелтевшей странице он увидел точно такой же засохший четырёхлистник.

— Этот клевер лежал на подушке Лалисы, — Орхелия осторожно положила листок на ладонь принца. — Отец запер сестру здесь, когда они вернулись с охоты.

— Лалиса была на охоте? Король всё-таки…

— Да, он убил оленя, а Лалиса вышла из себя. Она кричала на весь лес, что теперь ему не избежать гнева лепрекона: тот заберёт у короля самое дорогое!

— Гнева кого?

— Лепрекона. Так мы зовём зелёных карликов. Четырёхлистник — их символ. Похоже, лепрекон похитил Лалису и оставил клевер как напоминание.

— Её похитил зелёный карлик? — округлил глаза Ансельм, молчаливо слушавший рассказ Орхелии. — Он мог похитить и вас!

— К счастью, его выбор пал на сестру… Хотя странно, если лепрекон грозился забрать самое дорогое…

Сдвинутые брови Роланда смутили Орхелию. Она решила, что сказала лишнее.

— Король хотел защитить Лалису. Он думал, что, заперев её тут, спасёт от лепрекона, — быстро проговорила она. — Но, когда сестра исчезла, король запретил любые поиски.

— Запретил?

— Он почему-то решил, что Лалиса сбежала назло ему.

— Откуда такая уверенность?

В ответ Орхелия лишь развела руками. Роланд вернул четырёхлистник в книгу и подошёл к шкатулке с павлином, стоявшей на прикроватной тумбочке. Принц приоткрыл шкатулку. Его последнее письмо лежало внутри. Лалиса получила его, но не успела прочитать. Зачем она прислала ему клевер? Или это была не она? Принц отогнал от себя неприятную и пугающую мысль.

— Она не сбежала, — тихо произнёс Роланд. — Лалиса обязательно написала бы мне.

— Короля твой довод вряд ли убедит, — махнула рукой Орхелия.

— Позволю себе согласиться с её высочеством, — присоединился к девушке Ансельм.

Орхелия бросила кокетливый взгляд, но принц не обратил внимания на переглядки между своим слугой и дочерью короля.

— Значит, Лалису никто не собирается спасать от лепрекона? — мрачно произнёс Роланд и закрыл шкатулку. — Как мне найти его в лесу?

— Ты серьёзно? — хмыкнула Орхелия. — Лепрекон лишь с виду маленький и безобидный. Ты не представляешь, насколько они коварные, злобные и мстительные твари.

— Я вижу, тебя не волнует судьба сестры!

Осуждающий тон и взгляд принца пристыдили Орхелию. Не поднимая головы, она вымолвила:

— Я не желаю ей зла, хоть и завидую сестре… Несправедливо, что мы обе дочери короля, но настоящей принцессой многие считают только её. И всего лишь из-за цвета волос!

— Орхелия, — чуть смягчился принц, — счастливой тебя сделают не голубые волосы…

Роланд взял её ладони, сцепленные в замок, и поцеловал их. Щёки крёстной сестрёнки порозовели. Она поправила локон, выбившийся из причёски, и сказала:

— Необязательно бродить по лесу в поисках лепрекона. Вечером они заглядывают в трактиры… Угости одного из них кружкой потина.

* * *

В ожидании аудиенции, чтобы не нарушать этикет, Роланд просидел в королевской библиотеке до позднего вечера. Но с пользой. Он хотел узнать как можно больше о лепреконах. Зелёные карлики действительно наведывались из леса в город повеселиться, послушать музыку и потанцевать. Они не прятались от людей, не то что феи. Но их магия также была сильна. Повезёт тому, кто в дождь застанет лепрекона в мокрых башмаках под раскидистым деревом: предложишь ему свои сухие, и зелёный карлик исполнит три желания.

Роланд так увлечённо читал, что вздрогнул, когда двери библиотеки распахнулись и вошёл король. Щебетание Ансельма и Орхелии за стеллажами стихло, а Роланд вскочил с кресла и поклонился.

— Не надо церемоний, мой дорогой крестник, — сказал король. — Ты прибыл без приглашения, будто случайно заглянул на минутку. Поэтому я не оказал радушного приёма. Но раз уж ты здесь, оставайся до утра. Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату.

Король взял книгу, которую читал Роланд, увидел на обложке лепрекона, кинул её с пренебрежением и добавил:

— Покои моих дочерей охраняет магия. Лалиса очень огорчила меня… А ты с рассветом возвращайся домой. Я уже отправил письмо твоему отцу, сообщил, что ты жив… Не огорчай его так же, как меня моя неблагодарная дочь… Единственная у меня осталась радость — моя Орхелия.

Роланд не смел проронить ни слова, но, едва король ушёл, вновь раскрыл книгу. Принц пролистал не один фолиант в поисках подсказки, как вызволить Лалису из плена лепрекона. Он не мог поверить, что Лалиса просто сбежала. Лепрекон наверняка нашёл способ, как проникнуть в покои принцессы и похитить её. Когда до полуночи оставалась пара часов, Роланд захлопнул ветхий томик и велел Ансельму собираться в трактир.

— У вас есть план? — Ансельм семенил за ним, шарахаясь от теней в узких улочках города.

— Предложу лепрекону выкуп, — убеждённо заявил принц. — Если верить книгам, зелёные карлики — большие любители золота.

— Кто его не любит, — пробурчал Ансельм.

— Они копят золото в сундуках, похваляются друг перед другом.

— И где же лепреконы прячут свои сокровища? Закапывают в лесу?

— У них есть тайное убежище. Оно называется Лепрандия. И туда можно добраться по радуге.

На вопрос Ансельма о том, как это сделать, у принца не было ответа. Возможно, ему не попалась нужная книга, а возможно, эту тайну знали только лепреконы. Но принц уже и не надеялся её выведать. Они с Ансельмом побывали в трёх трактирах, и всё напрасно. Лепрекона нигде не было.

— Вон там играют на волынке, — остановил принца Ансельм и указал на вывеску паба «Дубовый пень».

— Но это не трактир.

— Не вижу разницы. Орхелия сказала, лепреконов привлекают звуки волынки.

— Вы общались наедине?

Вопрос принца смутил слугу. Ансельм густо покраснел, ссутулился и пробормотал:

— Пока ваше высочество сидели над книгами…

— И что ещё Орхелия рассказала о лепреконах?

— Вам следует очень осторожно говорить с ними о золоте. Лепреконы в каждом человеке видят охотника за их сокровищами.

Принц кивнул и вошёл в паб «Дубовый пень». В нос ударил резкий запах табака. Принц едва не закашлялся. В тусклом освещении редких свечей проступали крепкие столы и дубовые чурки вместо стульев. Принц прищурился в поисках посетителя ростом не выше пятилетнего ребёнка. Но за столами, как на подбор, собрались высокие жители Островного королевства. Они оживлённо разговаривали, смеялись, ели жареные свиные ножки, закусывали луком и запивали напитком с густой шапкой пены.

На волынке играл седой сухонький старичок в клетчатых штанах и меховом жилете. Вокруг него собрались благодарные слушатели. Среди них принц наконец разглядел кого-то маленького, с огненно-рыжей бородой. Человечек сидел на бочке и курил трубку, пуская изо рта колечки дыма.

— Нам повезло, — прошептал Роланд и дёрнул за рукав Ансельма, стоящего в нерешительности на пороге.

Принц присмотрел пустой стол вблизи любителей волынки и поспешил сесть за него. Тут же к ним подошла пышнотелая женщина с кувшином. Она поставила на стол кувшин и посоветовала заказать коддл. По её словам, они проглотят собственные пальцы, когда будут наслаждаться их лучшим блюдом. Роланд решил, что отказываться невежливо, к тому же, кроме книжной пыли, он за весь день ничего не проглотил.

— Вы уверены, что это лепрекон? — придвинулся к принцу Ансельм. — Какой-то он большой для карлика.

— Рыжая борода, зелёная одежда, короткие штаны и полосатые чулки. Всё сходится, — шёпотом ответил Роланд. — А ещё бледная кожа и красный нос.

— У него такое страшное сморщенное лицо, — скривился Ансельм.

— Посмотрел бы я на твоё после пары сотен прожитых лет.

— Ему двести лет?! — воскликнул Ансельм.

Принц приложил палец к губам. На них и так уже с подозрением косились со всех сторон: что здесь забыли двое хорошо одетых людей, которым на вид не больше семнадцати лет?

— А может и не двести, а втрое больше! — прошептал Роланд.

Старик, игравший на волынке заунывную балладу, прервался, залпом осушил кружку пенного напитка, встрепенулся и вновь взялся за инструмент. Из длинных трубочек волынки вырвалась бодрая мелодия. Лепрекон тоже оживился. Он начал бить широкими ладонями по бочке, как по барабану. Его ритм подхватили посетители паба, они притопывали и хлопали по столам. Захмелевшая девушка поднялась со своего места и пустилась в пляс. Лепрекон не удержался и присоединился к ней в танце. Музыка бодрила и Ролонда, она зазывала на веселье, и принц с трудом усидел на месте.

Когда же танец закончился, запыхавшаяся девушка наклонилась к лепрекону и позволила себя поцеловать. Довольный карлик сунул ей в ладонь монетку, забрался на бочку и вновь закурил свою трубку.

— Наутро эта монетка превратится в кусочек коры, — шепнул Роланд слуге.

— Или в сухой листок, — с видом знатока лепреконов согласился Ансельм.

* * *

Коддл показался принцу наспех приготовленным из остатков того, что нашлось на кухне. Однако насыщенный аромат свиных колбасок и бекона с картофелем и луком едва не заставили его забыть обо всём. Но Роланд вовремя опомнился, и пока разносчица не ушла к другому столику, попросил её преподнести лепрекону кружку крепчайшего потина.

Роланд проглотил кусок сочного мяса и прикрыл глаза от наслаждения. Но следующий застрял в горле. Кто-то громко, в самое ухо спросил его:

— За что угощение?

Принц вздрогнул и повернул голову. На дубовом чурбане рядом с ним стоял морщинистый человечек. Торчащая во все стороны рыжая борода жутко пахла табаком, а большой красный нос с волосатой бородавкой почти упёрся в нос Роланда.

— Вы превосходно танцуете! — быстро нашёлся принц, хотя сердце учащённо билось.

Он взглянул на Ансельма: слуга побледнел и вжался в стену. Вести беседу с лепреконом придётся одному.

— А ты знаешь толк в ядрёных напитках, — сказал лепрекон. В его кружке с потином горело настоящее пламя. Карлик отхлебнул напиток и даже не поморщился. — А сам почему помои пьёшь?

Карлик заглянул в кувшин и брезгливо высунул язык. Принц не знал, чем наполнен сосуд, и не стал возражать. Сам он не пробовал ничего крепче сливочного пива. Лепрекон помахал разносчице. Та поставила перед принцем вторую пылающую кружку и как-то сочувственно покачала головой, уходя. Принц не сомневался, что в кружке налит потин.

— Я знаю, зачем ты забрёл в мой паб, — хитро прищурился лепрекон и пододвинул принцу напиток. — Ты разгадал мою загадку.

— Загадку?

— Ты ведь получил моё послание — листок клевера.

— Это всё-таки был ты?

Роланд переменился в лице: он же целовал этот четырёхлистник, а его прислал вонючий рыжий карлик! Лепрекон ехидно улыбнулся и продолжил:

— Ты хочешь вернуть принцессу. Но хочет ли она этого?

— Ты говоришь о Лалисе?

Роланд успел начитаться о коварстве лепреконов, и волна гнева тут же поднялась в его душе. Но принц постарался её сдержать. Он ещё не понял, стоит ли по-настоящему опасаться этого рыжего коротышку.

— А, что, думал, напишешь пару амурных посланий и заполучишь её сердце навсегда?

— Так ты знаешь, где Лалиса, или нет?

— Какой шустрый, — усмехнулся лепрекон и указал на кружку.

Принц немедля взял её и поднёс к губам.

— Ваше высочество! — воскликнул Ансельм. — Это самый крепкий в мире напиток! Не нужно рисковать.

Невесть откуда в руке лепрекона появилась корявая палка. Молниеносным движением он пригвоздил Ансельма к стене. Слуга попытался высвободиться, но карлик держал крепко.

— Не советую меня огорчать, — зло проговорил лепрекон, не сводя глаз с Роланда.

Спиной принц ощущал любопытные взгляды завсегдатаев паба. Никто не придёт ему на помощь. Остаётся выполнить прихоть карлика. Роланд хотел было отпить, но задумался. Ни один человек никогда не помыкал им. Даже король. Почему он должен потакать какому-то карлику? Пока единственный, кто здесь напуган, — Ансельм.

— Ты вернёшь мне Лалису, а я щедро тебя вознагражу, — твёрдо сказал Роланд и решительно поставил кружку, расплескав потин. К счастью, капли не прожгли стол.

Карлик разочарованно вытянул губы в трубочку и сказал:

— Очевидно, на сегодня веселье закончилось.

В другой руке лепрекона также из ниоткуда появилась шляпа с узкими полями. Карлик нахлобучил её на голову и дважды ударил в чурбан корявой палкой. Принц ожидал, что карлик сейчас исчезнет, но тот остался на месте. Он выругался и стукнул сильнее. В этот раз магия сработала: лепрекон растворился, вместо него на чурбане остался лишь четырёхлистник клевера. Одинокой зелёной ниточкой он колыхался на невидимом ветру. Принц сорвал листок и услышал голос лепрекона:

— С рассветом жду под старым дубом на холме…

Принц глянул по сторонам в поисках карлика, но это был только голос в его голове.

* * *

Солнце ещё не поднялось над кронами деревьев, а принц уже подходил к назначенному месту. Спасибо Орхелии: подсказала, где найти нужный дуб. Лепрекон их опередил. Он стоял под старым скрипучим деревом и ковырял палкой землю.

— Наверное, ищет трюфели, — предположил Ансельм. — В здешних лесах их полно.

— Сомневаюсь, — зевнул Роланд. Ему досталась жёсткая кровать, и принц почти не сомкнул глаз. — Похоже, карлик зарывает сокровища.

— Не угадали, — взглянул на них лепрекон.

Подойдя ближе, принц и слуга увидели в яме гору старых башмаков.

— Зачем ты закапываешь башмаки? — поинтересовался Роланд.

— Предаю земле, — поднял вверх палец лепрекон. — Они ведь когда-то хрюкали и мычали… Негоже им валяться в канаве…

Лепрекон забросал обувь землёй и молитвенно сложил руки.

— У каждого своя судьба, — сказал он, скорбно глядя вниз. — Кому-то суждено родиться принцем, а из чьей-то шкуры сошьют башмаки…

Лепрекон говорил так серьёзно, что с лиц принца и Ансельма сошли ухмылки.

— Не знал, что лепреконы так бережно относятся к обуви, — сказал Роланд. — В книгах написано, что закопанные вами башмаки переносятся в Лепрандию, где вы строите из них жилища.

— Одно другому не мешает, — невозмутимо произнёс лепрекон.

— Позвольте уточнить, — набрался смелости Ансельм. — Если похороненные башмаки сразу оказываются в Лепрандии, значит, вы живёте на обувном кладбище?

— А я вижу, ты шутник, — лепрекон погрозил Ансельму корявой палкой. — Смотри, как бы плакать не пришлось.

Ансельм тут же сник.

— Ты держишь Лалису в Лепрандии? — нетерпеливо спросил Роланд.

— Я не похищал принцессу и не удерживаю её силой, — возразил карлик. — Она там по доброй воле. Это Лалиса впустила меня в покои, сам я не смог бы справиться с охранной магией.

— Не верю, — без малейшего страха сказал Роланд.

— У тебя будет возможность спросить её об этом. Я надеялся, ты не придёшь, но, так и быть, устрою вам встречу, — с хитрой ухмылкой посмотрел на принца лепрекон. — Прежде, чем перенести тебя в Лепрандию, хочу узнать: насколько сильно твоё желание увидеть Лалису?

— Сильнее любого другого, — не задумываясь ответил принц.

— А если ты не сможешь вернуться?

— Зато останусь там с Лалисой!

— Но, ваше высочество, — вмешался Ансельм. — Орхелия предупредила, что лепреконам доверять нельзя!

— Как и слуге, который притворяется верным и преданным, — едва не прожёг его взглядом лепрекон.

— Ансельм, ты можешь остаться, если тебе страшно, — спокойно сказал Роланд.

Слуга растерянно замолчал. Есть ли у него выбор после слов злобного карлика? Увы! Лепрекон и принц выжидающе смотрели на Ансельма. Тот выглядел бледнее обычного, его худое лицо покрылось капельками пота.

— Я последую за вами куда угодно, — выдавил Ансельм. Слова дались с трудом, но за ними пришло облегчение.

— Вот и славно, — потёр ладошки лепрекон. — Закину вас на часок в Лепрандию.

Роланд положил руку на плечо слуги и почувствовал, как тот дрожит.

— Мы вернёмся, иначе лепрекон не получит обещанное вознаграждение, — ободряюще произнёс принц.

Карлик велел им оставаться на месте, а сам, прихрамывая и опираясь на палку, направился к дубу, ворча:

— Останется он там с Лалисой… Ещё посмотрим, обрадуется ли она…

Карлик обошёл три раза старый дуб. Затем приблизился к принцу и его слуге, простёр руки к небу и поводил палкой у себя над головой, будто хотел намотать на неё облака. Но ничего не произошло. Карлик заворчал, повторил прогулку вокруг дуба и опять простёр руки к небу.

— Что-то не так? — забеспокоился Роланд. — Ты не можешь вызвать радугу?

— Или забыл, как это делается, — чуть слышно добавил Ансельм. — Немудрено, в его-то возрасте…

— Кому-то не помешает держать язык за зубами, пока я его не оторвал! — вспыхнул лепрекон и ткнул грязным концом палки почти в рот Ансельму. Ансельм еле удержался на месте, запутавшись ногами в траве.

Лепрекон в третий раз совершил нехитрый обряд, и его хмурое лицо, наконец, повеселело. Столп радужного света окружил Роланда и Ансельма. Их ноги поднялись над землёй, над высокой травой, подошвы заискрились и подбросили путешественников к пышным кронам деревьев. Радуга увлекла их вверх, а перед глазами замелькала осенняя листва и разноцветные огоньки. От мерцания огоньков глаза закрылись сами собой. Когда же принц их открыл, вокруг уже не было леса и холмов с белокаменным дворцом.

Втроём они стояли на вершине единственного высокого холма, окружённого тёмно-серым пейзажем. Под ногами зеленел цветущий клевер, но лишь на вершине. Спускаясь по земляным ступеням с холма, принц заметил, как редеет и тускнеет зелень. У подножья редкие листочки выглядели блёклыми, бледно-серыми, будто их никогда не касались лучи солнца.

— Здесь так серо, — сморщился Роланд.

— Все цвета Лепрандии утекают в радугу, — указал на вершину холма лепрекон.

Принц оглянулся и увидел сияющий столп света, который перенёс его сюда. Он поднимался от вершины, устремлялся к затянутому серыми облаками небу и растворялся в них.

* * *

Книги не обманывали. Закопанные башмаки магическим образом переносились в Лепрандию. Здесь они становились размером с дом, и лепреконы превращали их в свои жилища: прорезали окна, навешивали двери. Некоторые башмаки ставили носком вверх, подпирали со всех сторон и делали внутри два, а то и три этажа. Из каждого жилища торчали дымящиеся трубы.

По тропинкам между домами семенили зелёные карлики. Лепрекон спустился с последней ступеньки и приподнял шляпу, приветствуя своих собратьев. Те кивали ему в ответ и недобро сверкали глазами на гостей — может, потому, что принц и его слуга забыли поклониться, разглядывая карликов. Их зелёные штаны и сюртуки с большими пуговицами ярко выделялись на фоне окружающей серости. На ногах лепреконов были неизменные башмаки с увесистыми пряжками, а в руке у каждого — корявая палка, на которую они опирались при ходьбе. Ансельм спрятался за спиной Роланда.

— Напоминаю, у вас ровно час, — погрозил пальцем лепрекон и указал на одинокий башмак размером с две кареты, слегка завалившийся набок. — Принцессу вы найдёте там. И если по пути встретите Эйхву, не пугайтесь очень. Она вас не съест…

На лицах принца и слуги появился молчаливый вопрос. Об Эйхве ни книги, ни Орхелия ничего не говорили.

— Это слепой неприкаянный дух, питающийся чувствами, — пояснил лепрекон. — Её вы узнаете без труда.

Карлик стукнул два раза палкой в землю и не исчез. С удивлением он обнаружил, что Роланд и Ансельм по-прежнему смотрят на него.

— Проклятье на мою голову! — воскликнул лепрекон. — Угораздило же меня… связаться!

Остальные слова слились в неразборчивое ворчание. Карлик покрутил палкой над головой и яростно обрушил её на землю. Роланд готов был поклясться, что слышал хруст. Тем не менее магия подействовала, и лепрекон исчез.

— Стареет, — пожал плечами Ансельм.

Роланд привычно дёрнул за собой слугу и помчался к башмачному домику. Ансельм припустил за принцем. На узкой тропе им встречались лепреконы. Они ворчали: «Ишь, глазеют. Золото высматривают. Вон как зенки блестят. Разгуливают тут, будто кто-то их звал», — но уступали дорогу.

С непривычки Роланд и Ансельм запыхались так, что едва смогли отдышаться.

— Я не вижу принцессы, — жадно глотая воздух, проговорил Ансельм, оглядываясь по сторонам.

— У её домика кто-то есть… Спросим у него.

Предвкушая встречу, принц подбежал к башмачному жилищу, где, по словам лепрекона, находилась Лалиса. Роланд уже видел, как заключает принцессу в объятья, но видение рассеялось, едва он приблизился к дому.

Лалиса сидела на камне с шилом в руке перед горой лепреконьих башмаков. Она умело орудовала опасным инструментом, подшивая подошву.

— О, Роланд! — узнала его принцесса. — Какие новости из дома?

Она лишь на пару мгновений оторвалась от работы, и это быстро охладило пыл принца. Он сразу сник и сказал совсем не то, что хотел:

— Ты здесь не пленница?

— Как видишь, нет.

— Значит, король правильно считает, что ты сбежала…

— Неужели? — Лалиса едва не выронила башмак. — Разве он не поверил в похищение и не бросился меня искать, сожалея о том, что сделал?

Она отложила в сторону незаконченную работу и грустно вздохнула.

— А сестра? Она не убеждала вас, что я сбежала? — едва слышно произнесла Лалиса и по взгляду принца догадалась, что так и произошло.

Увидев в её глазах слёзы, Роланд тут же опустился перед принцессой на колено, взял её руку и поднёс к своим пылающим губам.

— Это неважно. Мы вернёмся домой, и ты сама у неё спросишь, — сказал он.

Слова Роланда не обрадовали Лалису. Принц не узнавал свою принцессу. Вместо платья на ней был наряд лепрекона, только совсем блёклый, а её голубые волосы выцвели настолько, что выглядели почти седыми.

— Что с твоими волосами? — смог лишь обеспокоенно спросить он.

— Пустяк, — смахнула слёзы принцесса и с улыбкой протянула принцу башмак: — Полюбуйся на этот шов! Он почти ровный!

— Чем ты тут занимаешься? — растерянно проговорил принц.

— Чинит башмаки, — подал голос Ансельм. — Принцессам полезно овладеть хоть каким-то мастерством.

— Вот, твой слуга меня понимает, — укоризненно взглянула на Роланда Лалиса.

— Я хотел бы понимать, но это похоже на какое-то безумие, — признался принц. — Ты подшиваешь обувь в странном мире лепреконов и совсем не рада меня видеть. Что с тобой произошло?

— Этот странный мир приютил меня…

Принцесса отложила подшитый башмак и поднялась с камня. Она вытерла о фартук руки и потянулась, расправляя плечи.

— В Лепрандии не убивают животных ради забавы, — добавила она. — И я скоро стану частью этого мира. Очень скоро я сошью башмаки, достойные Ёлочной феи! Тогда на меня снизойдёт магический дар, и я стану… лепреконом!

— Кем ты станешь?!

Принца передёрнуло от услышанного. Может, Лалиса оговорилась? И пока Роланд собирался с мыслями, Лалиса усадила его на камень и поведала о том, что их проводник — её давний друг. Она повстречала его в детстве. Лепрекон оценил её бережное отношение к лесным зверушкам и птицам. Он пообещал однажды показать Лепрандию и одарить магией. Но для этого Лалиса должна стать лепреконом.

— В книгах не упоминается ни об одной женщине-лепреконе, — сказал Роланд, выслушав её рассказ.

— Я стану первой! А когда обрету магический дар, вернусь домой и не позволю ни одному охотнику попасть в цель!

— Не проще ли запретить охоту королевским указом? Как ты и хотела.

— Королевскую корону я надену нескоро…

В словах принцессы было столько холодной решительности, что пылкое желание Роланда вернуть Лалису почти угасло.

— Мы могли бы вместе с тобой нашим первым королевским указом запретить охоту, — сказал он. — Но, кажется, здесь ты совсем забыла обо мне…

— Это неправда, — шагнула к нему Лалиса, но остановилась.

— Ты не обрадовалась, когда увидела меня, — сам подошёл к ней Роланд и взял за руку. — Но это не меняет того, что я чувствую. Я прошу тебя вернуться со мной… ко мне…

Роланд увидел прежний свет в её глазах, прежнюю радость.

— Чувства делают лепрекона слабым, — послышался за спиной чей-то скрипучий голос.

Слуга и принц обернулись и замерли на месте. Над ними возвышалось тощее существо, почти скелет, обтянутый тонкой серой кожей. Глаза его были завязаны чёрной тканью, на измождённом теле колыхалась полуистлевшая туника. Самыми пугающими были его костлявые руки. Длинные суставчатые пальцы, как лапы паука, тащились по земле и оставляли борозды.

— Это Эйх… — едва смог выговорить Ансельм и побледнел.

— Угадал, — прошипела Эйхва. Она подняла костлявые руки и медленно сложила их на груди.

— Лепрекон теряет свою магию из-за чувств? — принц заслонил собой принцессу.

Он старался не выказывать страха, хотя голос его дрогнул. Эйхва оскалилась, будто её позабавило, как все прячутся за принца, который очень старается выглядеть храбрецом.

— Стоит лепрекону с кем-то подружиться, — сказал призрак, — привязаться или, того хуже, влюбиться, он начинает раздаривать свои сокровища и теряет магию.

При виде слепого призрака Лалиса отстранилась от Роланда, а Эйхва продолжила:

— Иди ко мне, деточка, обними меня, и все твои горести пройдут…

Эйхва раскрыла принцессе паучьи объятья. Лалиса, как заворожённая, шагнула к призраку. Ансельм сжался в комок где-то позади Роланда. Но принц не смог спокойно смотреть, как монстр завлекает в свои сети Лалису. Два прыжка — и он вновь встал между принцессой и Эйхвой.

— Я не позволю высосать из тебя последние чувства! — воскликнул он.

Эйхва ощерилась и зашипела. Роланд оттолкнул призрака, схватил Лалису и оттащил её в сторону. Принцесса не очень сопротивлялась, и ему удалось втолкнуть её в башмачный дом и вооружиться шилом. Призрак бесшумно подплыл к принцу, протянул к нему длинный скрюченный палец и погрозил:

— Скоро ты сам будешь умолять меня об объятьях.

— Даже не мечтай! — с вызовом бросил принц.

— Лепрандию может покинуть только лепрекон, — прошипел призрак и так же медленно заскользил по тропинке к другому домику, а затем растаял, обернувшись серой дымкой. Но прежде, чем он исчез, Роланд заметил на спине Эйхвы крохотные прозрачные крылышки.

— Ваше высочество, вы слышали, что она сказала? — подбежал к принцу перепуганный Ансельм. — Мы здесь в ловушке!

— Лепрекон обещал вернуть нас.

— И вы ещё верите?

У принца были сомнения, и после слов Ансельма они закопошились в душе противным червячком. Но у него же с лепреконом договор!

— Мой друг не похож на других, — услышал он Лалису, — он добрый, честный и заботливый.

Принцесса вышла из укрытия и приобняла принца. Затрепетала каждая частичка его тела, и червячок в душе исчез.

— Тогда он исполнит своё обещание, и мы все вернёмся домой! — сжал её в объятьях Роланд.

Лалиса положила голову ему на грудь и тихо сказала:

— Забери меня, пока я не передумала.

— Ты уже не хочешь становиться лепреконом?

— Когда ты встал между мной и Эйхвой, ко мне как будто вернулась память, а вместе с ней и те чувства, с которыми я отправляла каждое письмо…

Слова Лалисы прервало кряхтение лепрекона. Он появился возле её башмачного дома и сказал:

— Боюсь, что не всё так просто. — Карлик виновато опустил голову. — Я утратил магию… Из-за любви к своей принцессе.

— Из-за любви? — переспросил Роланд.

— Что значит «утратил магию»? — удивилась Лалиса.

— Я не такой хороший друг, каким вы меня считаете, моя принцесса, — с тяжёлым вздохом сказал лепрекон. Признание далось ему нелегко. — Я не добрый и уж далеко не честный… Я перенёс сюда принца в надежде, что он увидит, насколько стал безразличен вам.

— Но ты обещал вернуть нас обратно! — напомнил Роланд.

— Обещал, но не уточнял, сколько человек, — не поднимая головы, ответил лепрекон. — А теперь мне под силу вернуть только одного из вас…

Он отмахнулся от возмущённых возгласов и сказал:

— Чем сильнее я ревную принцессу, тем слабее становлюсь. Мне с трудом удалось перенести вас в Лепрандию, а теперь даже исчезнуть не получается…

— А можно попросить другого карлика? — осторожно предложил Ансельм. — Зачем вам тут чужаки?

— У вас магический контракт со мной, — возразил лепрекон, шмыгнул красным носом и добавил: — Я вас предупреждал.

Лепрекон, хромая, зашагал по тропинке, оставив гостей Лепрандии размышлять над их участью. Тройка расположилась на камнях и молча переглянулась.

— Здесь не так уж и плохо, — как можно бодрее произнёс принц. — Научимся шить башмаки для фей. Втроём превратимся в лепреконов.

Ансельм ничего не ответил, он отвернулся, смахивая набегающие слёзы, а Лалиса грустно сказала:

— Здесь мы станем безразличны друг другу. Когда отдадим свои чувства Эйхве, превратимся в трёх ворчливых карликов, жадных до золота…

— Несколько минут назад тебе эта перспектива казалась весьма привлекательной, — без упрёка вспомнил Роланд.

— Я хотела обрести магический дар…

Над Лепрандией как будто сгустились облака. Окружающие холмики и дома лепреконов потемнели, а воздух неприятно похолодел. И только на вершине единственного зелёного холма по-прежнему сиял конец радуги, устремлённый в неприветливое серое небо.

— Почему нельзя вернуться тем же путём? — вслух размышлял Ансельм. — Если мы поднимемся по ступеням на холм и встанем под радугу, ничего не произойдёт?

— Мы не сможем подняться по ступеням, — сказала Лалиса. — Только лепрекон.

— А с виду так легко…

— До вершины холма больше сотни ступеней, и каждая отнимает год жизни! — пояснила принцесса. — Простому человеку не добраться до радуги… Так рассказывал лепрекон.

— Но вы сами этого не видели, принцесса? — задумчиво спросил Ансельм. — Можно проверить…

— Пойдёшь первым, — подхватил его идею принц и поспешно встал на ноги.

За ним последовала принцесса. Ансельм с обречённым видом поднялся последним.

* * *

Земляные ступени, вырубленные в склоне холма, выглядели ненадёжно: всюду трещины, то тут, то там торчали сухие коренья, а в некоторых зияли мышиные норы. И ничего магического на первый взгляд.

— Они действительно отнимают годы жизни? — в нерешительности замер перед ступенями Ансельм.

— И возвращают, если по ним спускаться, — добавила Лалиса.

— Ты ничем не рискуешь, — похлопал его по спине принц.

Ансельм поставил дрожащую ногу на ступеньку и даже зажмурился. А как иначе доказать свою преданность принцу, если не рискнуть жизнью? Кроме того, пост первого министра надо заслужить, хоть и в будущем. Но вот незадача: наступит ли оно? Ответа долго ждать не придётся. Нет, принц его остановит и не даст героически умереть.

— Зелёный карлик ошибается насчёт меня, — стиснув зубы, прошептал Ансельм.

Вторая нога неуверенно поднялась ещё на одну ступеньку. Никаких перемен в себе Ансельм не ощутил. Тогда он расправил плечи и быстрее зашагал по ступеням к вершине холма.

— Стой! — в какой-то момент закричал ему Роланд. — Немедленно спускайся.

Захваченный сильным желанием, Ансельм не сразу заметил, как изменилась его внешность. Только сейчас он глянул на свои руки и увидел ссохшиеся пальцы старика. Ноги Ансельма подкосились от внезапной слабости в коленях. Он схватился за лицо и нащупал бороду: она седыми прядями спускалась на грудь. В ужасе Ансельм рванул вниз. Запинаясь о коренья и проваливаясь в норы мышей, он споткнулся и с криками рухнул носом к подножью холма.

Роланд и Лалиса помогли ему подняться. Со стонами он встал на ноги и лихорадочно ощупал себя. К счастью, юность к нему вернулась.

Втроём они расселись на нижней ступеньке, с удручённым видом глядя на поселение лепреконов. Прожить тысячу лет в домиках из старых башмаков им вовсе не хотелось, а магический дар больше не казался утешением.

— Во мне море терпения, я дождусь ваших умоляющих воплей, — проплыл мимо них слепой призрак.

Роланд проводил Эйхву мрачным взглядом и сказал:

— Умоляющие вопли здесь будет издавать лепрекон! Пусть только появится!

— Он никому не хотел зла, — заступилась за карлика Лалиса. — Ты его плохо знаешь.

— Ты, наверно, и про Эйхву скажешь, что она просто замечательная?

— Ты судишь по первому впечатлению.

— Вот как? — отвернулся принц. Он не хотел, чтоб Лалиса увидела, насколько он недоволен.

— Эйхва помогает лепреконам восстанавливать магию, — ничего не заметила принцесса.

— Очень интересным способом, — язвительно заметил принц.

— Ты же понимаешь, почему она так делает…

Роланд изобразил наивное удивление. Лалиса хмыкнула и сказала:

— Эйхва когда-то была феей!

— Ёлочной? — переменился в лице Роланд.

— Радужной феей. Она рассеивала окутывающий людей мрак печали, гнева и обиды, а взамен дарила свет радости и надежды. Однажды она прилетела в Лепрандию за башмачками и решила тут задержаться. Она увидела, что сердца лепреконов темны. Они наполнены только жаждой золота, алчностью, обидой и злобой. Когда же фея забрала у них тьму и наполнила их сердца светом, лепреконы обнаружили, что лишились своей магии. Они потребовали вернуть всё как было. Возвращая им то, что забрала, фея постепенно превратилась в Эйхву. Она стала похожа на призрак, и, наверно, только лепреконы помнят, кем она была когда-то…

— Отчего она ослепла? — спросил Роланд.

— Насколько я знаю, Эйхва просто завязала себе глаза, чтобы не видеть серый мир Лепрандии. Она ведь была радужной феей…

— Откуда ты столько знаешь про Эйхву? — с интересом спросил Роланд, но тут же его голос изменился, когда он сам догадался. — Рассказал твой друг лепрекон?

— Он действительно мой друг. Когда отец запер меня в комнате, Орхелия раздобыла ключ и позволила мне сбежать. Едва я открыла дверь, появился лепрекон. Он перенёс меня в лес.

— Орхелия та ещё притворщица… И что же случилось в лесу? — Роланд не хотел, но сердился. Почему? Он ведь не ревнует? Ещё чего! Опускаться до ревности к лепрекону!

— Без лепрекона я заблудилась бы в лесу. Он меня спас. Если бы не он, мной поужинали бы волки!

Роланд видел, как искренне Лалиса верит в доброту лепрекона, но не мог пересилить те чувства, которые бурлили в его душе:

— Он признался, что не может нам помочь, и ушёл! Друзья так не поступают…

Между принцем и принцессой словно серая туча пролетела. Но Роланд быстро перестал сердиться, когда увидел, что его слова огорчили принцессу. Он придвинулся к Лалисе и сказал:

— Твой добрый лепрекон обмолвился, что может вернуть кого-то из нас. Воспользуемся этим шансом, пока он у нас есть.

— Предлагаешь тянуть жребий? — спросила Лалиса.

— Мы с Ансельмом уступим этот шанс тебе, — не спрашивая мнения слуги, ответил принц.

— Я не приму этот благородный жест, — не согласилась Лалиса. — Без тебя я не вернусь. Отправим твоего слугу. Хоть расскажет родным, что с нами случилось.

Ансельм заметно оживился после слов принцессы. Он достал из кармана маленький портрет Орхелии, который незаметно стащил с каина в комнате принцессы, с надеждой посмотрел на него, но тут услышал ответ Роланда. Слова принца его огорчили. Роланд сказал, что верный слуга нужен ему здесь. Лалиса предложила узнать мнение Ансельма, но Роланд заверил, что в этом нет необходимости. Решено: они все остаются. Лалиса заявила, что это решение неразумно, он ведь сам предложил хоть кому-то вернуться домой. И пока разгорался спор, на тропе появилась знакомая хромающая фигура карлика.

— Слушаю я ваши речи, и сердце моё разрывается от жалости, — сказал он, подойдя ближе. — Какой же я после этого лепрекон?..

— Самый лучший, — взглянула на него Лалиса.

— Я не заслужил этих слов, — смутился карлик и смахнул слезу.

Принцесса опустилась рядом с ним на колени и обняла его:

— Ты хотел помочь мне, как умел…

— Даже сейчас вы слишком добры ко мне, принцесса.

— Ты ведь пришёл не просто так? — с надеждой спросила Лалиса.

Лепрекон перестал разгонять палкой мелкие камешки перед собой и признался:

— Мне нужно поскорее выпроводить вас из Лепрандии, или лепреконы выгонят меня самого…

— Выгонят? За что?

— Я теряю магию… Становлюсь похожим на человека. А здесь мир лепреконов, которые думают лишь о золоте…

Лепрекону сочувствовала только принцесса. Роланд не дослушал его признания и воскликнул:

— Значит, есть другой способ убраться отсюда!

— Способ остаётся только один. Но я знаю хитрость, до которой вы не додумались… Магия радужного холма защищает наши сокровища от грабителей. Раньше люди часто ловили лепреконов и требовали перенести сюда, чтобы завладеть золотом. Они не знали, что вернуться обычным способом невозможно, — карлик погрустнел и продолжил: — Я тоже был когда-то человеком, как и многие лепреконы, которых вы тут видели. Если бы не моя слабость, то ваша участь была бы такой же…

— Всё это, конечно, интересно, но как нам покинуть Лепрандию? — нетерпеливо перебил его Ансельм.

— Годы можно сложить, если держаться вместе, шагая по ступеням…

Других объяснений не потребовалось. Принц протянул руку Лалисе, а она — Ансельму.

— У меня вопрос, — всё же остановился Ансельм и крепко сжал в кармане портрет Орхелии. — Когда радуга вернёт нас в королевство, нам будет по полсотни лет?

Принц и принцесса настороженно переглянулись. Ни у кого и мысли не возникло о такой плате за возвращение домой. Из серой гущи тумана выросла фигура Эйхвы.

— Останетесь вы здесь или вернётесь — чудеса имеют свою цену, — прошипела она.

Тройка замерла на ступеньках, обдумывая её слова. Тогда лепрекон подошёл к призраку и сказал:

— Вспомни о том, что ты была феей, и сделай чудо для меня. Помоги им вернуться такими, как сейчас.

— И ты перестанешь от меня бегать?

Лепрекон покорно склонил голову. Крылышки Эйхвы радостно затрепетали:

— Я сделаю всё, что смогу…

Эйхва вытянула ручищи к ступеням, её костлявые пальцы словно начали играть на невидимых струнах.

— Ступайте! Смелее…

Роланд, Лалиса и Ансельм плечом к плечу зашагали к вершине холма. Втроём они скоро добрались до последней ступеньки и встали под радужное сияние. Ещё мгновение, и магия Лепрандии подняла их над землёй и увлекла к облакам. Лепрекон не шелохнулся, глядя на принцессу, исчезающую в радужном сиянии.

Когда Лалиса вернулась домой, над лепреконом нависла тень. Призрак не исчез, он выжидал.

— Почему ты не оставил её себе? — спросила Эйхва. — Ещё немного, и Лалиса…

— Я бы её потерял всё равно… Стань она лепреконом, это была бы уже не моя добрая принцесса… Она ведь не вернётся постаревшей?

— Ступени отняли их годы, но моя радуга сохранила им юность… А теперь иди ко мне. Готов отдать то, что в твоём сердце?

— Да, — кивнул лепрекон. — Забери всё… Мне так больно…

— С превеликим удовольствием, — прошипела Эйхва и раскрыла перед карликом паучьи объятья.

02. 01. 21

Артур Коури — Шемрок

Маленькая заводная рыжеволосая Аеринн с россыпью веснушек на симпатичной мордашке гостившая у бабушки Орлэйт той весною, обещала ей не ходить в таинственный древний кельтский лес, о котором ширилось много разных слухов. Но больше всего бабушка пугала её рассказом о деревенской девушке, которая когда-то ушла в лес за цветами или ягодами и не вернулась обратно. Может быть конечно попалась в лапы диким зверям и те её растерзали, или просто-напросто заблудились. Лес-то тянулся на сорок миль, по меньшей мере. Знаете, иногда в людном городе таких размеров легко потеряться, хоть там и множество ориентиров, а когда вокруг вас куда не посмотри одни только деревья? Но Аеринн не собиралась углубляться. Ей вообще и в саду нравилось. Иногда приходилось скучать, потому что проводила время без подруг. Здесь кроме неё больше не осталось детей. Деревня практически опустела. А несколько ветхих уже перекосившихся от старости домов стояли друг от друга так далеко, что не каждый день приходилось видеть соседей. Электричества в домах не было, освещали их ночью керосиновыми лампами, а готовили кушать в печи. Но Аеринн не жаловалась, пища с ароматом дыма казалась намного вкуснее обычной, а обстановка её комнаты в тусклом пламени очень даже романтичной. И вот однажды, когда бабушка ушла к Мэйгдлин, в лавку, к местной торговке в другом конце долины, девочка бесцельно каталась в гамаке, напевая от всей души любимую песенку. И не смотря на то, что пела громко, всё равно её никто не слышал. Она пела раскачивалась, а затем слетела с гамака прямо в густую и мягкую траву. Рассмеялась. А встав, поправила платье и всмотрелась вдаль. Лес в отличии от неё казался таким спокойным, умиротворённым, тихим. И конечно же манил своей загадочностью. Девочка не боялась. Та несчастная заблудилась в нём так давно, что уже имени её не помнили. Другое дело обещание. Аеринн не хотела, чтобы бабушка Орлэйт расстроилась и перестала доверять ей. Тем не менее мимовольно оказалась на запретной территории. Сначала она увидела кролика, который точил на грядке морковку. Сколько бабушка не заграждала участок, а вредный кролик то и дело находил способ пробраться и утащить самые крупные, самые сочные корнеплоды, оставив на грядке только хвостики.

— Вот паразит, — прошептала Аеринн, прищурившись. И начала размышлять, как бы поймать мерзавца. Девочка сначала сняла сандали, чтобы бесшумно проникнуть в сарай за сачком. Она решила кролик так увлечён вкусняшками, что не услышит её. Она оставила сандали возле гамака, и свои белоснежные носки. Мягкая и густая трава приятно щекоталась.

— Какой толстый! — девочка рассмеялась прикрыв рот ладошкой. — Его наверное и руками можно поймать, — но всё таки взяла сачок. И начала красться к грядке. — Погоди, погоди. Сейчас я тебя достану.

Но не успела Аеринн даже приблизиться к заграждению, как повешенные от удовольствия длинные уши паразита стали торчком, а сам кролик испугавшись осмотрелся по сторонам. Увидев девочку с сачком кролик на мгновение застыл с глазами на выкате и приоткрытым ртом. А затем бросил морковку и начал убегать.

— Ах так! — девочка бросилась вдогонку. Не смотря на свои габариты, скакал мерзавец очень быстро. Только уши торчком то и дело выныривали и тонули в густой траве.

Добравшись к лесной опушке он снова осмотрелся, надеясь, что здесь в безопасности и дальше его не станут преследовать. Однако Аеринн не собиралась останавливаться.

— От меня не уйдёшь! Догоню-догоню! — громко и звонко смеялась она.

Погоня продолжилась. Девочка, казалось, не чувствовала усталости, пока видела длинные уши. А затем кролик внезапно скрылся с какой-то норе и всё. Оттуда его и сачком не вытянешь.

— Ух, какой! — она бросила своё орудие и упёршись ладошками в колени нагнулась, чтобы отдышаться, а затем вытерла со лба пот. — Ладно, — сказала она, — поймаю в следующий раз. Точно поймаю! — и развернувшись собралась возвращаться. Однако радость-веселье с неё как рукой сняло когда вместо ожидаемого просвета между деревьями, в котором должен проглядываться бабушкин дом на лужайке, стояла такая же стена деревьев что и впереди. К горлу подкатил ком.

— Ой, — она потёрла одной босой ступнёй вторую. — Как это я? Ой. — Но плакать и звать на помощь она не собиралась. По крайней мере с самого начала. Ну углубилась немного. Ничего. Сколько она играла с кроликом, минут двадцать? Значит очень скоро можно вернуться обратно. Бабушки всё равно ещё нету. Съест кусочек пирога, выпьет стакан сока, возьмёт любимую книгу, пойдёт на гамак. Скажет бабушке, что весь день читала. А если та спросит, где ноги поцарапала, соврёт, что играла с кошкой. Вот. Всё просто. Подумаешь, немного увлеклась.

Прошло ещё двадцать минут, а желанный просвет между деревьёв она не нашла. Зато захотелось писать, что создало дополнительную проблему: хоть вокруг ни живой души, ей было неприятно делать это вот так, на улице. Пришлось немного потерпеть, а затем спустить трусики, сесть под деревом и помочиться прямо на ковёр из листьев-иголок. Облегчившись, она продолжила путь. Стараясь ни о чём плохом не думать и всё мысленно рисовала на горизонте просвет.

Когда от непрерывной ходьбы ноги начали гудеть, наступал вечер. Стало намного прохладнее. Хоть в лесу и темнеет намного раньше, особенно таком густом, Аеринн понимала, что прошло уже несколько часов. Она скорее всего заблудилась. Очень устала. Проголодалась. И начинала паниковать при мысли, что придётся провести здесь ночь. Поджав пальчики на ногах и растирая плечи ладошками скрещённых на груди рук, она заплакала. Осознав наконец то во что сначала не хотелось верить. Она оказалась в безнадёжной ситуации. Вот глупая. Ну начнёт сейчас звать на помощь, а кто её услышит? Разве что звери, которые скоро выйдут на охоту. Слёзы покатились по лицу. Она начала всхлипывать, сев под ближайшим деревом и опустив голову на олени, когда за спиною заскрипела дверь. Но как? Разве такое возможно? Разве в этой глуши живут люди? Вскочив она вытерла слёзы и прислушалась.

— Ты чего?

Она сначала никого не заметила, пока тот кто окликнул её не закурил трубку. Не заметила, потому что человечек хоть внешне и выглядел очень взрослым, был намного ниже её.

В зелёных штанишках, зелёном камзоле поверх желтой рубашки с оранжевой бабочкой. С пряжками на ботинках, ремне, и зелёном колпаке. С рыжей бородою и тростью перед ней стоял гном!

— Ой! — она прижала к груди сачок.

— Не плачь. Не бойся.

— Хорошо.

— Пойдём со мной.

— А кто вы?!

Гном выпустил несколько колец дыма. На круглом лице появилась добрая ухмылка.

— Угадай.

— Вы лепрекон?

— А похож?

— Точно как на картинках в книжке!

— Что ж. Надеюсь ты здесь не затем, чтобы поймать меня?

— Нет. Я…, я гналась за кроликом. Он воровал у бабушки морковку.

И тут девочка вспомнила, что говорилось в книгах о лепреконах: если их поймать, они исполнят любое желание! Сказки конечно. Но даже если бы она верила в них, разве можно посреди такой глуши набросить сачок на единственного друга-спасителя?

— Давай угощу тебя чем-нибудь. Сто лет уже здесь в хижине не было гостей. Веришь? — лепрекон подмигнул ей и снова затянулся.

— Сто лет?!

— А то! Мы ведь почти бессмертные. Появились на Изумрудном острове ещё задолго до кельтов. Поэтому их духи так благосклонны к нам. Сначала обитали в маленьких пещерах… Но, мой дед построил себе здесь дом. И он остался мне… по наследству.

— А где ваш дед?

— Уже ушел. Я здесь сам по себе.

Они приблизились к сказочному домику посреди заросшей клевером лужайке, на приоткрытой двери которого красовалась перевёрнутая золотая подкова.

— Уже и феи не залетают…

— Феи?! Разве они существуют?!

— Конечно. Только где-то в другом месте. Тебя как зовут?

— Аеринн.

— А меня Шемрок.

— Чем вы занимаетесь здесь?

— Сейчас особо ничем. Присматриваю за деревьями, за зверьми. Эльфов ведь здесь тоже нету. А раньше с дедушкой мастерили обувь для них…

— А где дедушка?

— Он был очень-очень старым.

На мгновение обоим стало очень грустно, но лепрекон снова улыбнулся, оценив маленькие босые ступни девочки.

— А тебе башмаки ведь тоже не помешают?

— Не откажусь.

— Сейчас подберём что-нибудь. — Лепрекон открыл один из обувных шкафчиков, где хранил по меньшей мере сотню миниатюрных туфелёк, сандалей и сапожек. — А ну-ка примерь вот эти.

Новая обувь Аеринн подошла и понравилась. Лепрекон же тем временем уже нёс к столу печенье, а за ним травяной чай.

Насытившись, девочка довольно размахивала ногами под столом, рассматривая обстановку дома и радуясь тому, что снова в безопасности.

— А это правда, что вы храните сокровища, в этом, как его. Золото в кувшине.

— Не только храним. Раньше мы занимались поиском сокровищ. А затем начали искать нас, всякие проходимцы, и кувшины с золотом пришлось прятать.

— Хм, — девочке не было никакого дела до богатств, но разговор с лепреконом нравился.

— А правда, что ваше золото заколдовано?

— Конечно. Чтобы не досталось подлецам. Даже если кто-то и найдёт его, с целью лёгкой наживы, да набьет карманы тяжелыми монетами, те с каждым шагом будут становиться всё легче, пока засунув руки в карманы, чтобы убедиться в целостности сокровищ, вор не обнаружит вместо драгоценных слитков просто лозу, сухое листья, кору, а то и вовсе — пепел.

Девочка рассмеялась, представив, как тот самый вор удивился бы, обнаружив вместо золота пепел.

— Хорошо здесь. Но мне пора возвращаться. Покажете мне путь домой?

— Это мы мигом.

— Но как?

— Сама увидишь.

Аеринн взяла с собою сачок.

Оказавшись снова во дворе, на лужайке клевера лепрекон поднял трость. Та оказалась волшебной. Она начал ею размахивать, а затем неожиданно из-под земли поднялся широкий разноцветный луч и стремительно начал подниматься ввысь, загибаясь.

— Садись. Держись по крепче.

Радуга, словно лифт, прямо от домика лепрекона, быстро доставила их в сад бабушки Орлэйт.

— Ну. Бабушка скоро вернётся. Мне пора.

— Стой.

— Что?

Аеринн мгновение сомневалась, а затем поймала Шемрока.

— Ей! Ты чего? Отпусти!

— Исполнишь желания?

Шемрок выругался, заворчал. Но что ему ещё оставалось?

— Исполню…

— Тогда… Хочу…, чтобы твой дедушка вернулся! А ещё феи и эльфы.

— Так ведь это мои желания. Ты уверена?

— Да.

В лесу зазвенели колокольчики.

Аеринн опустила сачок на землю. Шемрок выплутался из сетки и очень крепко обнял девочку.

— Ты не представляешь…, ты только что вдохнула жизнь в лес ещё на целую тысячу лет!

— Хм, — девочка пожала плечами. Для неё всё это казалось просто игрой.

— Возьми вот, — он протянул ей потёртый серебряный шиллинг, — на него много не купишь, но он всегда будет возвращаться к тебе, снова и снова.

— Хм. А в пепел не превратиться?

Лепрекон засмеялся.

— Мне пора. Но мы скоро встретимся снова.

Надежда Гамильнот — Танцующий лепрекон

В магазине игрушек, на верхней полке, стоял лепрекон. Рыжеволосый, в зеленой одежде. Пухлые тряпичные пальцы были заложены за ремень. Из одного кармана высовывался блестящий полумесяц серебряной монеты. Из другого — золотой. Макс присвистнул и встал на цыпочки — лица игрушки было не разглядеть.

— Что-то присмотрели, молодой человек?

Продавщица улыбнулась ободряюще. От уголков её губ разбежались морщинки. На носу сидела внушительная бородавка. Макс почувствовал себя почти взрослым и приосанился.

— Можно посмотреть лепрекона?

— Конечно.

Вблизи игрушка была восхитительна. Лепрекон шкодливо ухмылялся, зубы белели в свете электрических ламп. «Как живой», — Макс смотрел, затаив дыхание.

— Он ещё танцевать умеет, — продавщица надавила на плюшевый живот, и лепрекон двинулся по прилавку, высоко поднимая коленки. Внутри что-то жужжало и щёлкало. Чудо, да и только.

Щеки Макса раскраснелись, на улице заметала вьюга, через пять дней наступит Новый год — и мальчик с оглушительной ясностью понял, что без лепрекона отсюда не уйдёт. Его шкаф ломился от книг, полных фантазий, драконов и магических существ. На компьютерном столе фигурка Гэндальфа соседствовала с плюшевым Хагридом. Подушка в виде тыквы насылала волшебные сны. Макс сглотнул и спросил как можно более небрежно:

— Сколько стоит?

— Сущие пустяки! Сегодня как раз тридцатипроцентная скидка на весь ассортимент, — заворковала продавщица и назвала цену. Та была приемлемой, и Макс полез за кошельком.

Из магазина он выбежал, прижимая к груди пакет с лепреконом. Метель снегом бросалась в глаза, вокруг было белым-бело. Ветер выл, раскачивая деревья и фонари. Не помня себя от счастья, Макс рванул домой. Поднялся на дребезжащем лифте на пятый этаж, снял обувь, куртку, шапку, варежки — быстрей, быстрей в комнату, любоваться удивительной находкой.

Раньше магазина на Воронцовской улице Макс в упор не замечал. Но сегодня будто сама судьба повернула его шею, заставила разглядеть сквозь снег: «Мир потерянных игрушек». Хотя каких ещё потерянных? Скорее — потрясных. В такой снегопад ошибиться легче легкого. Макс вытащил лепрекона из пакета, и в голове не осталось ничего, кроме: «Вау».

Вот это да! Настоящее произведение искусства. Именно таким Макс себе и представлял лепрекона. Низкорослый, зеленоглазый, за спиной коричневый мешок, на штанах и рукавах нашивки в виде клевера. На голове — чёрный колпак. Максу показалось, что игрушка тоже его изучает. Настолько хорошо она была сделана. Он нажал на зеленый кафтан, и лепрекон зашагал вперед по столу. Макс счастливо рассмеялся. Играя с новым другом, он совсем позабыл о времени.

В дверь постучали, раздался папин голос:

— Максим, обедать.

Макс с неохотой оставил чудесную покупку и вышел из комнаты. За столом родители обсуждали работу, потом мама спросила:

— Поедем к дедушке на каникулах?

Грохочущий голос, бесконечные расспросы о том, как дела в школе… Потом — залихватские истории о дедовом прошлом. Потом — родители пьют наливку, закусывают солеными — натуральными! — огурцами, а Макс тоскливо ложится спать, потому что в захудалой деревеньке с забавным названием «Кротовка» совсем нечего делать.

У папы загорелись глаза, и — тут уж и ежу понятно — сопротивляться будущему стало бесполезно. Доев грибной суп, Макс ответил, что всё очень вкусно, слез со стула и побежал в комнату, где его ждал лепрекон.

* * *

Наутро кто-то сел на краешек кровати, дотронулся до лба Макса. «Мама», — решил он и улыбнулся сквозь полудрему. Ладонь зарылась в волосы, сжалась в кулак и дернула.

— Уй! — Макс распахнул глаза, оглянулся с возмущением.

Комната как комната. Вещи раскиданы в беспорядке. Папа обычно качал головой, когда оказывался во владениях сына, но сейчас вокруг были лишь книги, игрушки и привычные мелочи. Только почему-то внутри у Макса нарастало обидное ощущение, что кто-то решил над ним зло подшутить. Совершенно беспочвенное — понял он, вскочив и подергав за ручку. Дверь на ночь Макс закрыть не забыл. Значит, он стал заложником утреннего кошмара, только и всего.

Зеркало отразило заспанную физиономию, непослушные вихры и угловатую фигуру. Макс пощупал место на затылке, из которого, по ощущениям, клок волос выдрали; повертел головой и так и эдак, но визуально потери не обнаружил. Пожав плечами, он взял со стола лепрекона, и градус настроения пополз вверх.

Чудо, а не вещь. Фантастической удачей было её найти. Макс разглядывал лепрекона и вдруг заметил, что пальцы левой руки у игрушки не за поясом, а рядом с животом и крепко сжаты. Как же так? Он ведь четко помнил, как восхитился в магазине, увидев, что лепрекон заложил пальцы обеих рук за ремень. Получается, зрение обмануло его… Чтобы он принял желаемое за действительное — нда, давненько такого не было! Одиннадцать лет, не маленький уже.