Бесплатный фрагмент - Культ Многоликого

Анна Кугуар
Культ Многоликого

Пролог

На стекло шлема сел фиолетовый мотылёк. Фабиан отогнал его, стараясь развернуть фотографию, наспех вытащенную из кармана джинсов. Сегодня утром это закончится: метка договора со смертным перестанет действовать, и он уже никогда не сможет вернуть обещанный долг. Нужно спешить.

— Да где этот адрес? — под Фабианом, уподобляясь хозяину, разгоряченно рычал байк. Силуэт водителя сливался с ним в одну чёрную тучу. Лишь свет фонаря над автобусной остановкой придавал им мокрый абрис, созданный ночным ливнем.

Мотылёк испуганно сбежал от нервного движения: мужчина стянул перчатку зубами. Глухо прорычав, Фабиан раскрыл фотографию. Старая, но все ещё цветная фотобумага крошилась на местах сгиба и оставалась на его пальцах мелкой крошкой.

— Каков гад… Хватило же наглости написать адрес здесь! Ух, Нейтан, испортил такое воспоминание. — Мужчина подался немного ближе к стене остановки, чтобы чернила не размыло случайными каплями, скопившимися на самом краю крыши. — Улица Салютатти-Бруни, дом семь. Ну, вот ты и попался, — радостный смех донёсся из-под шлема глухим звуком. Фабиан торжествовал. Осталось активировать метку и определить того самого «везунчика» среди остальных тантийцев1, но…

Он зачем-то перевернул фотографию и лишь на пару секунд задержался на ней. Лишь пара секунд… А может, пытка, длящаяся уже сто тридцать лет?

Стекло шлема намокло, поэтому мужчина поднял его. Белоснежные волосы ревниво очертили грозовые облака, освещённые серебряным сиянием луны. В этих глазах сначала сверкали молнии, пока воспоминания не подарили им блеск. И сердце тотчас смягчилось.

Это фото из картинной галереи. На переднем плане нехотя улыбается черноволосый парень небольшого роста. И несмотря на то, что он и был автором всех представленных пейзажей на выставке, Фабиану практически пришлось заставлять его сняться на память. Закари интровертен, и на руку им сыграл лишь его идеальный, парадный внешний вид.

«Слово художника — закон!».

«Ну, нет. Давай сфоткаемся рядом с твоей любимой картиной, Закари!» — мужчина подначивал друга, сияя озорной улыбкой, сомнительно подходящей под благотворительную выставку.

«Нет у меня никакой любимой картины, — Закари был не из тех, кто легко поддаётся. Он резко запротестовал и оглянулся на безликие силуэты посетителей, лениво бродивших от одного пейзажа к другому. На студентов, проскочивших мимо них. Ребята тоже держали камеры наготове: им хотелось ухватить немного от славы художника. Хотя бы в виде новой публикации в сети. — И ты вообще тут единственный, кому нравятся настолько мрачные пейзажи. Вся надежда, что я оставил на этом холсте — красный отсвет далёкого маяка, и тот размыт сильной волной. Не заметил?».

«Этот блик надежды и есть причина того, почему мне так нравится эта картина. Однако…».

Фабиан подался вперёд, рассматривая красные линии на беспокойной воде, практически сливавшейся с грозовыми небесами. Большинство могли спутать эти штрихи с клубничным джемом, кто-то видел наваристый соус, а кому-то блики напомнили бы кровь, резкими размашистыми движениями размазанную по холсту. И всё это с помощью самой большой кисти в наборе. Закари терпеть её не мог! До чего же халтурно могла выглядеть готовая картина, не будь в контрасте яркой эмоции расправы над несправедливостью. Нежелание быть растоптанным в своих мечтах. Вот какие размышления приносил любимый пейзаж Фабиана самому Закари. Именно их пытались нащупать и украсть посетители выставки.

«Я не считаю этот пейзаж мрачным. На мой взгляд, он вполне естественный! Это жизнь. Причём такая, какая она есть», — Фабиан вдохнул запах давно затвердевшего масла, нанесённого крупными мазками художником. Закари соблюдал в своём стиле нотки импрессионизма. Волны тёмного, серого моря, облитые белоснежной пеной, одновременно походили на горы и… на глаза смотрящего?

«Фабиан, — дёрнув друга от созерцания картины, Закари поспешил сменить тему, чтобы сделать, наконец, эту несчастную фотографию. — Не пугай посетителей своей необъятной страстью к высокому, — подчеркнул он, — искусству. Ты так в холсте дыру прожжёшь…».

— Ха, — Фабиан вернулся в реальность от собственного смеха и шума колёс полицейской машины. Через ливень так нестись за ним могли только стражи порядка.

Его заметили? Сдали? Кто-то увидел его рога, когда пришлось снять шлем на заправке?.. Да что опять-то не так!

Круг призыва, его собственный круг, появился над ладонью в виде проткнутой иглами птицы. Фабиан поднял взгляд, и метка потянула его в определённую сторону, справляясь лучше всякого навигатора. Вот уж нет! Он обязательно найдёт того, за кем спустился к смертным. Ни дождь, ни ночь и, тем более, ни один человек не остановят его.

— Ну, привет, шкет, — шёпот вырвался у Фабиана вместе с горячим воздухом. Гул приближающихся сирен становилось всё сложнее игнорировать. — Я надеюсь, ты готов платить по долгам. — Выкрутив ручки байка, он наконец вжал педаль газа до упора, уносясь вниз по улице с пронзительным визгом колёс. Эта охота определённо начинала ему нравиться.

И лишь мотылёк в своём тихом ожидании рассвета знал, что история демона2 и смертного только началась.

1 Тантийская раса (тантийцы) — раса, от которой в мире живых пошли все люди без магических способностей. В среднем проживают семьдесят лет.

2 Демоны Авалона — дети Богини, отвечающие за службу людским порокам. Чистокровные лживы по природе, зависят от своих способностей и с трудом им противостоят. Полукровные демоны более свободны в своей воле, но обладают меньшей силой. В иерархии ниже остальных рас.

I. Дамиан

Тревога. Казалось, что-то с грохотом упало прямо на крышу Дамиана. Осенний гром полз по стенам здания, не пробираясь внутрь. В носу отпечатался запах мокрых листьев. Глаза медленно открылись. Всё ещё ночь.

Словно впервые слыша раскат молний в сыром воздухе, Дамиан подскочил посмотреть на ливень. Капли то и дело били по подоконнику, вызывая вязкий страх. Почему-то юный Гранд боялся грома с самого детства, хотя больше не придавал значения дрожащим пальцам и коленям. Кому есть дело, что он так пуглив? Тем более, ему уже стукнуло восемнадцать лет.

Внизу что-то мерцало. То ли вспышка, то ли фонарик телефона неизвестного владельца посылал сигналы в стиле азбуки Морзе вверх в окно.

Вопреки всему здравому смыслу, что оставался у Дамиана после дневных занятий по геометрии, он резко схватился за окно, открывая его нараспашку. Если бы кто-то сказал, что он вот так будет высовываться в окно во время грозы, перевалившись через подоконник, лишь бы узнать источник загадочного света, Дамиан его бы послал. Видимо, в тот вечер любопытство и сонливость обыграли адекватность.

— Дамиан! — прокричал твёрдый голос где-то внизу. Хозяин комнаты мгновенно обрадовался, что сегодня ночью он в доме не один.

— Мы знакомы? — старался спросить Дамиан как можно сдержаннее, хоть и понимал, что не узнаёт голос с улицы.

Вместо ответа Гранд смог различить, что тёмная фигура внизу размахивалась. Машинально он отбежал от окна, споткнулся о ворсистый ковёр и полетел на пол, неприятно ударившись копчиком. В комнате, прямо между ногами, приземлился камень, обёрнутый запиской. Камень всего секунду был охвачен пурпурным пламенем, которое быстро потухло, оставляя после себя специфический ритуальный запах. Такой огонь может сотворять только высшее сословие. Дамиан моментально представил всех одноклассников, перебирая на пальцах варианты, и начал брезгливо отталкивать и выпинывать камень подальше от себя.

Ноги принесли его обратно к окну, только вот загадочной тёмной фигуры на месте не оказалось.

— И… убежал? Как не серьёзно, — он агрессивно сжал подоконник, стирая ногти о деревянную текстуру.

Сейчас, в плотной ночи, в хаосе из луж и перегноя, незнакомец показался ему дурацкой шуткой. Возможно, это был Маркус Торн, тот неприятный тип, с которым Дамиану приходится учиться в одном классе. Слава Богине, терпеть его осталось всего один год.

Слабо отдавая себе отчёт в происходящем, Дамиан снова завалился под холодное, но уютное одеяло, напрочь забыв и про свёрток, и про то, что оставлять в грозу окно открытым не самая лучшая идея.

— Все, я спать, — сам для себя бурчал он, стараясь успокоиться. — Надеюсь, что завтра это окажется дурацким сном.

К счастью Дамиана, гроза начинала стихать и, следуя за ней, утих его суетливый, тревожный ум.

II. Дамиан

— Дамиан, пора вставать! — задорно смеясь, в дверь спальни настойчиво стучал младший брат Вивьен. Всякий раз Дамиан был готов прикончить его за подобное поведение, но как старшему ему приходилось сдерживаться.

— Отвали, — пробубнил Дамиан в подушку, что наверняка осталось неуслышанным, потому как Виви влетел, вышибая дверь чуть ли не с ноги.

Это утро точно не задалось. У Дамиана не было настроя играть с младшим братом, но тот ведь не отстал бы, пока не получил своё? Поэтому хозяину комнаты нехотя пришлось сесть в постели. Его пушистые локоны покинули подушку, путаясь подобно поваленным колосьям пшеницы, а затем упали и скрыли из виду слипшиеся от недосыпа глаза. Из-за беспокойного сна всё тело ломило и не было желания даже двигаться, однако Дамиан присел. К несчастью, маленький ураган настиг его быстрее сдавленной зевоты:

— Ты что, только проснулся? Папа уже уехал, и мне хочется поиграть, Дами! — тонкий голос брата звучал настолько жалостливо, что любой другой бы поверил в его ангельское происхождение, но только не Гранд. Большие глаза и капризные речи уже давно не подкупали его.

— Терпеть не могу, когда ты меня так называешь. Я же сказал, отстань! — уверенно отмахнулся Дамиан от Вивьена, но тот крепче сжал его руку, скрытую за шёлковой тканью синей пижамы.

— Дами… — противно завопил брат, но был сразу же поднят на руки Авелин, семейной гувернанткой. — Нет, я не хочу уходить, — Вивьен возразил уже ей, на что получил добродушный отказ.

— Дамиану нужно поспать, — легко и непринуждённо Авелин отвлекла внимание ребёнка на себя и вытащила голографические билеты из кармана своей рубашки. — Мы вот пойдём в кино, а у Дамиана совсем на это нет времени. У него один день на отдых от школы, так что давай будем беречь его и заботиться.

— Да, но он вечно сидит в комнате и не выходит!

Старший Гранд вздохнул. Как же гувернантка была права… У него даже на развлечения сил не оставалось, что уж говорить о планировании своих целей, о выборе жизненного пути? Авелин отражала собой лёгкую и неспешную жизнь, о которой Дамиану приходилось лишь мечтать. Он творческий, медлительный и где-то даже ранимый, но сейчас был полон уверенности начать этот день так, как ему хочется.

— Спасибо, Авелин! — обронил он вслед девушке, уходящей из комнаты в коридор. — В следующий раз я найду время сходить в кино вместе с вами. — На что получил тёплую улыбку от неё и заинтересованный взгляд Вивьена. Младший не хотел быть надоедливым, но хотел внимания брата, и Дамиан это прекрасно понимал.

Утренние прогулки по спальне за свежими носками, быстрый, но тёплый душ и одежда, ласково выглаженная Авелин — привычная рутина, на фоне которой назойливо проносились одни и те же мысли. Каждый день Дамиан становился узником своего разума, играющего с настроением.

Как объяснить третьеклашке, что такое личные границы? Или банальная усталость. У Дамиана нет сил, нет идей! Он в выпускном классе и совершенно ничем по жизни заниматься не хотел. Разве что… Рисование. Те горы комиксов, которые никогда не увидят свет, надёжно спрятанные по личным папкам в планшете. Все те скетчбуки, пылившиеся в ящиках письменного стола. Самое дорогое сердцу занятие, то, без чего Дамиан не представляет свою жизнь, отец назвал «хобби», отнимающим драгоценное рабочее время. Нужно учиться, нужно идти по стопам Грандов старших. К чему будущему финансисту рисование? «Пойми уже этот мир и повзрослей»

Но если он согласился с мировоззрением старших, тогда почему в груди становилось так тесно? Одни мысли о жизни без творчества разрывали его изнутри.

«Да, Вивьен Гранд, — в который раз завистливо размышлял Дамиан, — не всем повезло, как тебе. Не всем повезло, как моим старшим брату и сестре. Все вы подходите на роль идеального наследника, но не бездельник Дамиан, плевать хотевший на экономику и финансы!»

Каждому ребёнку в гордой семье Гранд Кавех, отец семейства, спланировал идеальное будущее: грамотный экономист и начинающий дипломат Бастиан, творчески одарённая Ноэми, уже собравшая свою первую музыкальную группу и… Дамиан. Ему предстояло начать с финансиста, также как когда-то начинал сам отец. Сейчас Кавех Гранд, лицо парламентской знати, заслуженно управлял состоянием страны, наравне с королём и его приближёнными. Куда уж Дамиану, если он даже с домашним заданием не всегда справляется?

Ноэми и Бастиан учатся в академии и могут похвастаться идеальной, просто безупречной, без единой помарки успеваемостью. А Дамиан, зная свои математические способности, провалится на первом же вопросе по сокращению алгебраических дробей. Полная противоположность, слабо напоминающая одного из наследия Гранд.

Всем всегда было плевать, что он любит, чего хочет. Теперь даже ему самому без разницы, ведь внутри застряла мысль: ему никогда не выучиться по специальности, не связанной с семейным делом.

Ещё несколько лет назад Дамиан неплохо зарабатывал на своём творчестве. Но в один момент его сломила глупая ссора с онлайн друзьями. Кто-то из них раскрыл в блоге его настоящую личность, а там пошла волна недовольств. Гранд — кричащая фамилия. За одну ночь популярный художник стал выходцем из «золотой молодёжи», который пробился за счёт связей отца, а не своих способностей. Всё постепенно копилось, на Дамиана из-за его известности стали сыпаться обвинения: то украденный стиль, то срисованные позы и многое другое. Одно обиднее предыдущего. Сил терпеть не осталось. В один момент парень не выдержал этого давления и удалил всё, что сумел создать за период средней школы. Он больше не хотел иметь дела с псевдонимом «AvalonRed» и этой сомнительной славой в интернете. Теперь ему хотелось чего-то простого и стабильного, где его имя точно не опорочили. И этим делом стали финансы. Здесь его направят отец и старший брат. Здесь не будет лицемерия, только холодный расчёт и ясность.

Проверив часы, Дамиан заторопился: тренировка вот-вот начнётся. Он бросил тягостные рассуждения о несправедливом наследовании генов и подорвался, уносясь в холл со спортивной сумкой на плече. Пшенично-жёлтые локоны от спешки били по лбу и шее, легонько их щекоча. Ещё не хватало опоздать на теннис.

У отца везде глаза. Узнай он, что Дамиан прогуливал дорогие занятия или халтурил, Кавех точно задумается, чтобы выставить его из дома. Например, как в прошлом году, когда нерадивый сын завалил летнюю сессию: отец тогда отослал его к тёте, в Германию. В этот раз ссылка грозила долгой задержкой: в городе тёти Симонет тренировалась лучшая команда по теннису, и Дамиана непременно впихнут к ним через связи. Только вот он также плох в этом виде спорта, как и в экономической теории. Он до сих пор не мог отличить традиционную экономику от рыночной, что уж говорить про топ-спин и смэш? Всё, чему Дамиан научился за годы тренировок — нарезать круги по стадиону за очередной косяк.

Хорошо, что сегодня день обещал быть коротким. Тренер приболел, а значит можно играть со стенкой или с очередными новичками. Гранду младшему не нравилось знакомиться, но он знал, как в теннисе важно общение.

Перехватив сэндвич на кухне, Дамиан впопыхах выпил сок и посмотрел на хитрую улыбку старшего брата, словно поймавшего его в момент преступления.

— Опять опаздываешь, Дамиан? — спросил Бастиан и подпёр пальцами подбородок. Другая его рука была занята выполнением расчётов на планшете для грядущего занятия.

— Тебе какая разница… — прошептал Дамиан себе под нос, понимая, что пререкания сейчас только задержали бы его. — Я уже ухожу.

— Тебя подбросить?

Брат действительно хотел помочь ему добраться до стадиона. Его даже не пришлось об этом умолять? Это точно не тот Бастиан, которого он знал. Настоящий Бастиан всегда глумился над его опозданиями и швырял купюрой на такси, выражая этим поддельные жалость и сочувствие. Может, сегодня нашёлся более изощрённый способ посмеяться над ним?

— Так ты едешь? — недовольно добавил Бастиан. Озадаченное лицо Дамиана его нисколько не смутило.

— Да, было бы неплохо, — Гранду младшему пришлось просто смириться. Карманные деньги под конец месяца уже подошли к концу, уж слишком часто он ездил на такси.

Уже в машине у братьев завязался необычный диалог. Чистый и ухоженный, салон источал холодный аромат, настраивающий на лёгкую и быструю поездку до стадиона.

— Ты принципиально не ездишь с водителем отца?

Дамиан опешил от вопроса, пока расставлял ноги удобнее. Было необычно ехать на переднем сидении: в такси он прыгал назад и не выключал музыку в наушниках до конца поездки, лишь бы не общаться с водителем. Сейчас же Дамиан не мог нормально пристегнуть ремень безопасности и выглядел нелепо из-за неудачных попыток.

Брат настойчиво положил свою руку на его и сжал до боли, опуская вниз. Замок щёлкнул, ремень натянулся, обезопасив пассажира.

«Надо ему было даже сейчас выставить себя лучше. Нашёл, чем хвастаться»

— Нет, мне просто не нравится отвлекать Гюстава от работы, — придумал на ходу причину Дамиан, объясняясь по поводу водителя.

— Ты и есть его работа. Имей в виду, отец уже сделал ему замечание.

«Вот оно как»

— Жаль. Я думал, что ты сам предложил меня подвезти, — сжав ногу Бастиана, Дамиан моментально заставил его сбавить скорость. — Останови.

— Пошёл ты, Дамиан! Мы почти на месте.

Разозлившись, Дамиан опустил окно и выкинул фумку3 брата из бардачка на проезжую часть. Бастиан остановил машину в ту же секунду в такой агрессии, что всё его лицо покраснело.

— Упс. Видимо, мне пора уходить, — ловким движением пальцев младший Гранд нажал на кнопку, и ремень безопасности отстегнулся. Дамиан хотел позлить брата и сбежать от неприятного разговора, но у Бастиана на него, похоже, были другие планы.

Не успел младший Гранд поставить ногу на дорогу, как Бастиан затащил его обратно за ворот рубашки и яростно впечатал в уже закрытую дверцу машины:

— Мы доедем, и ты выйдешь у стадиона, как послушный мальчик, ты понял?! — голубые глаза полны ярости. Точно такие же, как у отца, сейчас его интонация и настойчивость напоминали о всей узколобости их семейки.

Именно за нервозность и вспыльчивость над семьёй Гранд массово насмехались, но открыто боялись говорить, хотя проблема всё же была. Так считали местные СМИ, так считал и сам Дамиан.

— Ты что творишь?! — не успокаивался Дамиан, но постарался больше не смотреть в глаза напротив. Страх получить от брата охватил его моментально, даже пальцы похолодели. А ведь Бастиан поднимал на него руку до пятнадцати лет, оправдывая свою жестокость его неуправляемым поведением. — Не надо мне такой помощи. Сам дойду до трени!

— Это я решил тебя подвезти. Сказал — сделаю. А теперь заткнись и наслаждайся днём, — Бастиану всё же удалось удержать младшего брата в машине.

Дамиан ничего не сказал, но обида проглядывалась через его надутые щёки и понурый вид. Мало того, что в его личное пространство вторглись, так ещё и физически угрожали.

— Так-то лучше, Дамиан.

До конца пути они не обмолвились ни словечком, пока Бастиан не припарковался у стадиона. Дамиану хотелось поскорее скрыться и не видеть довольную ухмылку Бастиана. Даже фумка не перевесила чашу весов в сторону младшего Гранда, и настроение старшего всё ещё оставалось приподнятым.

Дамиан уже открыл дверь, как услышал:

— Я подожду тебя.

— Что? Зачем? — Гранд достал спортивную сумку с заднего сиденья машины, посматривая на светлую шевелюру Бастиана. Он надеялся, что брат тут же исчезнет с его глаз.

— Занятие длится час, верно? Я буду здесь.

— Нет необходимости.

Вместо ответа Бастиан захлопнул дверь и включил музыку. Он нервно подбирал нужную станцию, пока не нашёл спокойный эмбиент. Отлично. Теперь Дамиану не светило ни секунды отдыха в его единственный выходной день! Может, им всем ещё и камеру в его комнате установить, чтобы окончательно выжить из дома? Да что там, он готов был переехать на край земли, лишь бы дали свободу.

«Отчего Бастиан так беспокоится на мой счёт? Может, репортёры снова достают их с отцом? Или за нами увязались люди из правительства и следят за машиной? Что тут вообще может происходить, что брат решил ждать меня на парковке целый час…»

Уловив лёгкий уличный ветерок, Дамиан чихнул. Складывалось ощущение, что его одолевал колющий кожу жар, и это всё ему снится. Сырость ударила в нос, а оксфорды неудачно промокли, когда он выпрыгивал из машины брата.

«К чему я вообще нарядился по классике, если еду на теннис? Ах да… Так ведь любит мама»

Долго не задерживаясь в дверях, он прошёл в здание, свернул в необходимый коридор и начал молиться, чтобы занятие перенесли сюда. Играть в дождевой росе такое себе удовольствие.

В зале неприветливо темно и пусто. Казалось, облака и дымка с улицы проникали сквозь перекрытые голографическими ставнями окна. Итан уже снимал сетку, когда Дамиан подошёл сзади и слегка потрепал его за плечо, немного испугав. Итан — его друг по теннису и одноклассник. Они часто проводят время вместе, но сейчас, из-за слежки отца, не видятся так часто, как раньше.

— Привет… Уже уходишь?

— Оу, Дамиан! Привет. Да, тренера сегодня не будет. Он, знаешь… — Итан показал большим пальцем на шею и цокнул, намекая на опьянение. — В последнее время он немного не в себе.

— Тренер Бланш пьёт? Не думал, что услышу сегодня что-то подобное. А теперь серьёзно, Итан, почему занятие перенесли?

— Не перенесли. Не будет занятия. Ты меня не услышал? — немного грубо спросил его друг. — С чего ты вообще взял, что я вру? Привык к семейным разборкам? Ещё из меня крайнего сделай.

Дамиан опешил. Они с другом давно не ругались, а тут на ровном месте, из-за какой-то глупости. В чём причина? Может быть, из-за того голосового сообщения, которое Дамиан не успел открыть с утра? Да нет, бред какой-то, ведь Итан не настолько обидчивый.

— Прости, — слабо выдавил он из себя и размял шею рукой. — С самого утра день не задался.

— У меня не лучше, — Итан, словно это его нормальное поведение, поправил свои волосы, проникая пальцами в короткие, но шелковистые светлые локоны и отвернулся.

Даже сейчас, в повышенном тоне, тембр его голоса привлекал внимание: высокий и манерный, как у знаменитого критика с выставки Клода Моне. Дамиану сразу вспомнился живописный пейзаж: нежная весна. Над луговыми травами возвышаются две фигуры: поменьше в шляпке и главная — загадочная дама под зелёным зонтиком. Репродукция этой картины как раз висела у них дома в зале.

Однако оставив мысли о великом, Дамиан постарался не терять бдительность. Он одёрнул Итана, когда тот уже собирался уносить рулон из сетки в коморку. Небольшой, но уже потемневший синяк на левой щеке незамедлительно стал объяснением агрессивного поведения друга.

— Откуда у тебя этот синяк?

— Да вот, пока сетку один собирал, набил, — с издёвкой ответил Итан, подняв намотанную сетку на покатое плечо.

— Итан, я, конечно, не самый лучший друг, но это не повод…

— Слушай, Дамиан, шёл бы ты по своим делам. Радуйся, что сегодня выходной. Не лезь ко мне, — прозвучало ещё агрессивнее. Он ушёл в комнату с инвентарём. Всё, начиная с его сжатой злостью фигуры, заканчивая раздражённым подёргиванием глаз, говорило о безуспешности идеи наладить ситуацию.

Дамиан остался в большом спортивном зале один в полном шоке. От растерянности он потупил взгляд, направившись к выходу. Прежде они с Итаном доверяли друг другу даже самые мрачные тайны, что уж говорить про сплетни будних дней. Сейчас друг очевидно что-то скрывал.

«Лучше будет, если я оставлю его одного. Ему нужно время, а после сам всё расскажет», — размышлял юный Гранд, ступая на улицу.

Стадион — последнее место, куда он хотел сейчас выйти, однако ногам стало всё равно. Главное, поскорее отдалиться от этого здания, чтобы подышать сыростью. Даже если она смешана с запахом мокрого искусственного газона. Пустое футбольное поле служило местом тренировки для разных команд и специальностей, но по воскресеньям тут правил теннис. Сегодня вода струилась по сидениям вокруг, отбирая возможность играть на улице. Она срывалась тяжёлыми каплями с расписного неба, отливом серебра успокаивающего мысли о чёрных тучах над головой.

Немного отдышавшись, Дамиан понял, что пора возвращаться к Бастиану. Шаг к двери, он дёрнул — закрыто. Точно! Итан же уходил последним. Наверняка, это он перекрыл выход на стадион.

Ругая себя за глупое поведение, Гранд повернулся в сторону главного входа. Ворота приветливо отворены. Он дошёл до них медленно, не торопясь. Его это раздражало, но двигаться совершенно не хотелось. Итан послал, тренер не явился, старший брат с самого утра увязался, как хвост, а ночью кто-то пытался убить Дамиана камнем, брошенным в окно.

«Стоп, я что, действительно забыл про записку? Дома надо будет прочитать. Не думаю, что можно доверять подобному, но мне любопытно»

— Дамиан?

Снова этот голос. Твёрдый, но не грубый. Требовательный, но терпеливый. Что-то знакомое Дамиан услышал в этой лёгкой хрипотце. Да, иначе быть не может, именно этот голос звучал вчера ночью под его окном!

Дамиан поднял взгляд, но увидел только своё отражение. Широкоплечий мужчина в серебристом шлеме сидел на байке, слегка прокручивая ручку, дразня движениями рычаг газа.

— Мы знакомы? — ещё раз спросил Дамиан. Повторялась ночная встреча.

— Ты меня не помнишь.

— Ты не мог бы снять шлем?

— У нас нет времени. Едешь? — как-то мягко прозвучал этот прежде требовательный голос.

— Я… Не езжу с незнакомыми людьми, — тянул Дамиан неуверенно, но на удивление, захотел узнать, кто перед ним. И судя по силуэту и голосу, это точно был не одноклассник Дамиана. Этот мужчина точно старше.

— Да или нет? Ещё минута, и твой брат заберёт тебя сам.

Почесав макушку, Дамиан нервно осмотрелся: под бок задувал холодный ветер, выходной день только начался, но уже был испорчен ссорой с Итаном, а старший брат непременно заведёт разговор про поступление. И самое страшное: может заехать с ним на работу к отцу.

«Не лучше ли сбежать? Вот он, мой шанс. Я так хочу изменить свою жизнь. Хочу сам строить свою судьбу. Нет, нужно ехать. Определённо. Хоть раз нарушу все уставы. Хотя бы сейчас не буду послушным мальчиком»

— Я не… А куда мы поедем? — рядом с вопросом во взгляде Дамиана появилась искра надежды.

— Обещаю не обидеть. Покатаемся, и я кое-что тебе расскажу, — спокойно объяснил незнакомец в шлеме, заводя байк.

— Едем.

Поражаясь своему поступку, Дамиан запрыгнул позади байкера. Складывалось грандиозное ощущение нарушения всех неписаных запретов. Мужчина снял байк с подножки и уехал прочь от стадиона. С рыком мотора, они пронеслись по соседней улице, нарочно остерегаясь строгого взгляда Бастиана. Ветер ударял в лицо, терзая глаза и обдувая неприкрытую шею. Дамиан пытался поправить лямку спортивной сумки, но незнакомец разогнался настолько, что ему пришлось схватиться за него крепче. Байкер нёсся по тихим воскресным улицам, догоняя призрачного гонщика.

— Медленнее! — прокричал пассажир, но его слова упали в объятия ноябрьского ветра. — Ты куда так гонишь?

— Просто держись, Дамиан. Всё под контролем.

И Дамиан поверил. Обманчивое ощущение свободы от семейного контроля полностью охватило его. Непонятная ранее эйфория скорости поселилась в голове, опускаясь ниже, разливаясь волнами по всему телу.

Возможно, он сделал самую большую глупость в своей жизни. А возможно, он наконец-то изменил всё по тому направлению, которое выбрал сам. Он хотел сбежать, и сейчас предстал отличный повод.

Они остановились на парковке позади отеля, место где-то на окраине города. И это не те районы, в которых Гранд обычно проводил свои будни. По сути, кроме центра, всё для него являлось окраиной.

Высокое здание поражало огромной, даже вычурной, вывеской «Отель Леди Синнабон». Дамиан устремил взгляд ещё выше, и едва выглянувшее из-за туч солнце согрело его заботливой улыбкой. Как хорошо, что под конец осени начало снова теплеть.

— Смотри не упади, — мужчина помог Дамиану слезть с байка. Его голос всё ещё звучал слишком доброжелательно для потенциального похитителя.

— Спасибо… А ты так и не представился, к слову.

— Ах, да, — незнакомец приподнял стекло шлема, открывая свои глаза и покрасневшую переносицу. — Фабиан.

Без зазрения совести, Гранд посмотрел ему в глаза, изучая каждую деталь радужки, прищур, длину ресниц. Уверенные, добрые, открытые, казалось, его глаза сразу узнали в Дамиане кого-то близкого и родного. Темнее, чем небо над ними, но светлее, чем грозовые тучи. Дамиан давно не видел кого-то с серыми глазами, в Дарквине4 это редкость.

— И всё? — добавил Гранд младший, стараясь увести тему дальше. — Не хочешь рассказать мне, например… почему меня подобрал? Почему приходил ночью?

— Любишь, когда перед тобой пресмыкаются, да? — усмехнулся Фабиан, вгоняя Дамиана в краску.

— Это тут причём?! — Гранд не мог поверить, что его осудили на ровном месте.

— То есть, ты этого даже не отрицаешь…

— Никто не пресмыкается передо мной!

— А! Вот, попался. Значит, всё-таки в этом проблема. — Фабиан убрал руки в карманы, самодовольно прикрывая глаза.

— Да иди ты! — выпалил Дамиан и резко развернулся на пятках. — Спасибо, теперь без меня. Не хочешь говорить, так катись дальше! Чего пристал вообще?

— Удачи.

Дамиан остановился. Зачем Фабиану было приходить ночью, а теперь подвозить его до «Леди Синнабон», если всё равно он теперь его отпускал? Терпение на исходе! Любопытство сгубило кошку, но оно стало гораздо сильнее умения сдерживаться.

— И всё? Я что, зря от брата сбежал? — Дамиан развернулся, отчаянно обращаясь к Фабиану. — Не будешь останавливать меня, как в театральной постановке? Не крикнешь что-нибудь вдогонку, чтобы я вернулся и пошёл с тобой?.. Куда там мы собирались?

— Ты полностью свободен, Дамиан. И постоянно забываешь об этом. Никто не сможет тебя удержать, если ты сам не захочешь, — слегка приоткрытые глаза сотворили магию: сейчас слова Фабиана звучали таинственно и притягательно.

«Этот странный парень выводит меня из себя! Я с ним ехал не для нравоучений. Неужели так он пытается завоевать моё доверие? Стратегия слишком проста»

— Тогда я пошёл, — попробовал обыграть его Гранд.

— Удачи, — повторил байкер и хихикнул, так и не снимая шлем. Дамиану стало интересно, какого же цвета волосы под ним.

— Я больше не приду.

— Ты, дружище, максимум сделаешь круг и вернёшься сюда. И то, если повезёт.

«Это вышло за рамки! Почему он так уверен, что я захочу к нему возвращаться?»

— Ты заблудишься, — продолжил Фабиан, — начнёшь бесцельно бродить, а в итоге вернёшься на точку «А».

Могло ли что-то изменить решение Дамиана увязаться за байкером в странном шлеме? Да, определённо. Чуть больше свободы, меньше нравоучений, и он бы никогда не поехал с ним в неизвестность искать смысл своего существования.

В этой жизни Дамиану доставалось всё без лишних проблем: готовить и убираться не нужно, за обучение и дополнительные занятия платили родители, а любая прихоть, вроде нового голографона5, исполнялась быстрее, чем у тех же сверстников. Но свободы нет.

И раз семья не слышала, может быть, его услышит этот незнакомец?

Здесь даже легче дышалось. Поднимаясь за Фабианом по пожарной лестнице отеля, Дамиан наблюдал за тем, как под ногами сменялись ступени.

— Какая-то мнимая свобода, — бурчал себе под нос Гранд. Незнакомый мужчина действительно думал, что оставил ему выбор. Он просто не знал, насколько Дамиан любопытный.

— О да… Сотни людей живут в маленьких бетонных коробочках, а некоторые из них умудряются быть счастливыми!

— Я не про это. Мнимая свобода выбора.

— Возможно, тебе пришлось бы перебрать тысячу профессий, чтобы прокормить себя и семью, но одно оставалось бы неизменным — ты работаешь ценой в свою жизнь. Так что да, везёт ещё с родителями, — парировал Фабиан своей высокой философией.

— Я про свой выбор!

— Ах. И что ж ты сразу не сказал? — мужчина открыл балконную дверь и запустил Дамиана, прежде чем вошел сам. — Ты всё правильно выбрал. Идти за мной и получить долгожданную свободу. Хотя мог вернуться, забыть и жить как обычный выпускник старшей школы.

Держась всё ещё у окна, Дамиан надеялся, что так у него остаётся ход назад. Побег из спальни спланирован. Главное, чтобы этот тип не оказался извращенцем.

— Ладно, шутки шутками, но теперь сними шлем. Я хочу понимать, с кем разговариваю.

Медленно фантазия Гранда младшего вырисовывала самые худшие сценарии того, как может закончиться его маленький побег из-под родительского контроля. Его тон стал серьёзнее, а взгляд тяжелее.

— Ваша семья любит приказывать или это какой-то фетиш?

Съязвив, Фабиан коснулся шлема руками и аккуратно поднял его, отчего белоснежные волосы красиво спутались. Они взъерошились, хотя было ощущение, словно эта нелепая причёска выглядела так и в другие моменты. Гибкий стан мужчины с расправленными плечами возвышался над испуганным Дамианом. И только жемчужные рога никак не вписывались в общую картину: Фабиан стоял дальше, смеялся и надменно поднимал взгляд, обрисовывая им в спешке все черты своей «жертвы».

— И что же ты замолчал?

Уронив на пол тяжёлую байкерскую форму, на Дамиана, также величественно и презренно, смотрел настоящий демон.

«Вот же я влип»

3 Холофу́м (эсп.: сочетание слов «holografio» — голография и «fumi» — курить) — в народе сокращено до «фумка». Курительное устройство, выпускающее пар. Учёными Тантоса не зафиксирован вред от использования, но устройство приравнивают к сигаретам.

4 Дарквин — западная столица Канады двадцать второго века, расположенная у предгорья и одноимённого леса.

5 Голографон (эсп.: сочетание слов «holografio» — голография и «telefono» — телефон) — устройство, сочетающее функции телефона и голографической технологии для создания трёхмерных изображений. Самое популярное устройство в Тантосе и у жителей долины Технос.

III. Дамиан

— Я домой пойду, я передумал.

Острые слова Дамиана порезали тишину. Конечно, дома свободы не было, зато не приходилось терпеть демона. Их представители живут и видят, как бы обмануть очередного встречного. Хуже всего: связь с ними портит обычному человеку жизнь. Если имеешь дело с рогатым — не удивляйся, что твой социальный статус падает. Такого уже не возьмут на управляющую должность, а детей «согрешивших» не примут в частную школу и никогда не дадут им бюджетные места в колледжах или университетах страны. Суровая реальность, ставшая нормой для Канады двадцать второго века.

Все демоны в городах Дарквина заперты среди простых смертных после происшествия с Брешью6. Ранее учёным разрешалось открывать порталы в иной мир, но теперь страна объявила это вне закона, и такие как Фабиан остались здесь навсегда.

«Интересно только, почему они не переберутся в страны, где с этим нет проблем? Может, у Фабиана паспорт отобрали?»

Дамиан замер перед выходом на лестницу. Желание узнать больше о демоне всё ещё не отпускало. Его всегда тянуло к необычному и сейчас, когда он уже нарушил договорённости семьи, захотелось поступить плохо. Так плохо, как бы никогда не сделал Дамиан вчерашнего дня. Он хотел подружиться с демоном.

Фабиан расстроено вздохнул, наверное, разочаровался, что новый знакомый так отреагировал, увидев его рога. Он невзначай посмотрел наверх, намекая на их отличие, а потом снова на Дамиана. Демон убрал руки в карманы брюк и пнул невидимый камень. От движений подвески на широкой шее издали характерный металлический звук.

— Эй! — сразу бросил Дамиан. — А что я должен был сделать? Обрадоваться? Мне даже стоять рядом с тобой небезопасно!

Фабиан поправил белоснежную чёлку, но она снова спала на его правый глаз. Демон выглядел разочарованно.

— И чем они тебя запугали? Я не ем людей, не колдую и не занимаюсь насилием. Простой демон откровений, ничего интересного.

— Ах? Я не ослышался, ты отвечаешь за искренность и признания? — Гранд младший даже представить не мог, что не все демоны вредят людям.

Смахнув пыль с чёрной футболки, Фабиан кивнул. Он быстро собрал костюм мотоциклиста в шкаф и сел на диван. В комнате было очень пусто, словно он и не ночевал тут, а заглянул на секунду. Кровать заправлена, халат и полотенца аккуратно сложены на ней, а подушки треугольниками взбиты у изголовья. Лишь ворс пушистого ковра притоптан, на барной стойке покоилась пара стаканов с водой, а шторы, ведущие на балкон, небрежно одёрнуты в сторону. Вот и все доказательства его пребывания здесь.

— Ты заметил… Я захожу с торца, потому что комнату в отеле снял для меня другой человек. Мой близкий друг, скажем, — оправдался Фабиан, проследив за взглядом нового знакомого.

— Не увиливай от моего допроса!

— Оки-доки, — рыкнул недовольно Фабиан. — Вопросы?

— Так. То есть, по идее… Ты не можешь обманывать, как другие демоны?

— Я могу обмануть, но магия не позволит лжи существовать долго.

— Тогда начнём, — Дамиан сделал шаг вперёд и скинул с плеча спортивную сумку, достав из неё травмат. Дуло он направил прямо на демона. Слегка щёлкнул, чтобы тот ощутил звук своим лбом. — Ты бессмертный?

Реакции со стороны Фабиана не последовало. Его голос остался твёрдым:

— Нет.

— Почему?

— Я полукровный демон, мама — человек.

— Если я выстрелю, ты умрёшь?

— Будет неприятно, но мощности такой безделушки не хватит на подобное развлечение.

— Тогда так: что было в записке? Скажи, и я не стреляю, — лукаво тянул Дамиан. Он и не подозревал, как фальшиво прозвучала его, казалось бы, серьёзная угроза.

— Я не имею права разглашать.

— Говори!

— Нет. Ты блефуешь. Я же вижу всю ложь, Дамиан. От меня ничего не скроешь, — приторно-шершавый тон. Слова Фабиана прекрасно сочетались с его широкой клыкастой улыбкой.

Гранд убрал пистолет и раздражённо выдохнул. Оружие он носил с собой только как средство самозащиты. В такой уж семье родился, что обязан уметь обороняться.

— Хорошо. Последний вопрос. Куда мы дальше?

Фабиан заулыбался вновь. Он ждал, когда собеседник перейдёт к основной причине их встречи.

— К тебе на работу, Дамиан, — непринуждённо ответил он.

Затаив дыхание от напряжения, Дамиан попытался понять услышанное, но лишь зря хмурил брови. Ему хоть и есть восемнадцать, но он ещё ни разу не работал. Только выполнял требования отца по политическим и экономическим вопросам.

— Я не работаю, Фабиан, — решил уточнить он, так как мужчина долго молчал.

— Нет, Дамиан, работаешь. А ещё у тебя огромный долг.

Фабиан смотрел на кудрявого блондина, облизываясь и поправляя собственные волосы. Выглядело слишком подозрительно, чтобы сразу поверить.

— Этого не может быть, — резко отрезал Гранд, а затем сел в кресло, нервно расправляя складки ткани на подлокотниках. — Я вообще своих денег, кроме карманных, не имею.

— Должок из прошлого. Знаешь, это не твоя первая жизнь, парень. — С уст мужчины всё звучало так легко, словно для смертного это была обыденная информация.

«Знаю?! Да этот демон издевается! Конечно, как и все живые, я не в курсе загробного. Доверять информации незнакомца не очень-то хочется, но раз он демон откровений, его ложь я вычислю быстро»

— Даже если так, — конечно, это было не так, — я не собираюсь отвечать за прошлого себя! Наверняка, ты просто пытаешься меня обмануть.

Дамиану стало любопытно. Как же Фабиан собрался доказывать его причастность к долгу?

— Больно надо. Вы, смертные, так зазнались для тех, кто ни черта не понимает в Авалоне7! Меня послали дать тебе первое предупреждение. Надо рассчитаться, Дамиан. Или мне лучше сказать…

Имя, названное демоном, было до странного знакомым, даже сердце подпрыгнуло. Дамиан похлопал ресницами: туман поднялся и застлал его уши и глаза. Испугавшись грубого тона, Гранд осознал, что перед ним возвышается огромный демон, сильнее его в пятьдесят раз. Стало ныть в животе, а чувство беспокойства усилилось. Он даже не заметил, как затаил дыхание и замер.

Фабиан двигал губами, но собеседник его почти не слышал: «О боже! Только не сейчас!».

Внезапно что-то тёплое накрыло голову, а перед глазами потемнело. Дамиан вдохнул, ощутив аромат едкого дыма и холода ранней весенней травы. Кажется, пахло подснежниками. Мамины любимые цветы.

— Закари, я вреда не причиню. Вообще-то я пообещал, забыл уже?

Фабиан обкладывал его подушками на кровати и нащупывал пульс. Ощутив большие пальцы около своей шеи, Дамиан моментально встрепенулся.

— Что происходит? — вяло возмутился он.

— Ты словно отключился. Даже дышать перестал. Смотрел на меня и моргал, — обеспокоенно тараторил демон.

— У меня паническая атака, — честно признался Гранд младший и отстранился, придерживаясь дистанции.

— Плохо. Чем тебе помочь? — а Фабиан всё также стоял у кровати и смотрел на него с жалостью, искренне желая помочь.

— Уже… Уже почти всё.

— Ты смерти боишься или… я настолько страшный?

— Что?

Дамиан глядел вниз, но всё же осторожно приподнял голову, а потом сразу сел на край. Грудь рвано вздымалась, а зрачки сузились от резко накатившего испуга.

— Панические атаки — реакция тела на страх смерти. По крайней мере, так я это понимаю.

— Нет, — зарывшись в свои плечи, Гранд отвернул голову и скрестил руки. Он не псих, чтобы признавать свои слабости перед демоном.

— Ну, конечно. Я тебя раскусил! — осторожно Фабиан пытался смягчить атмосферу лёгкой шуткой.

— А вот и нет! Ты слишком много себе позволяешь для демона.

— Повтори.

— Ты демон и не можешь мне навредить по закону! Тебе вообще тут быть нельзя!

— Ты из тех, кто реально так думает, да? — было брошено между ними с глухим смешком.

— Так говорят в школе. И вообще… Я так и не понял, о чём ты. Попробуй, докажи кошке, что она была червяком в прошлой жизни. Я не верю, что у меня действительно есть долг. Или был. Не важно! — прозвучало слегка истерично.

— Ах, насчёт этой темы. Я всё докажу. Долг не денежный. Так что можешь расслабиться.

Повисла тишина. Где-то на улице включилась сигнализация. Дамиан пытался снова прочесть, что теперь означает выражение лица Фабиана. Он поднял брови и небрежно заправил светлую прядь. От осознания, что он всё ещё в одной комнате с демоном, в голову ударил адреналин.

У него началась истерика.

— Так что…

— Звучит ещё хуже! — завопил он так, что Фабиан больно сжал его плечо и приставил руку в надежде заткнуть. Однако Дамиан успешно вырвался из его хватки. — Что я должен?! Говори!

— Если ты будешь так кричать, разговор на этом и закончится. Имей совесть, ты сдашь меня с потрохами, Дамиан, — обеспокоился мужчина.

— Больше не Закари, да?

Фабиан врезал ему подушкой, но Гранд также резко встал и отряхнулся. Мягкий, но неприятный удар быстро привёл его в чувства. Фабиан не хотел навредить, а лишь отрезвить его от наплыва эмоциональности. Неожиданно, но это помогло: Дамиан стал расслабляться.

— Так-то лучше, — продолжил демон медленно, довольствуясь удачным решением дел. — Ты в долгу у человека. Уже понял, да?

Дамиан неуверенно замялся перед твёрдым взглядом демона. Если Фабиан хотел его разоблачить, то зря старался: прошлых жизней Гранд не помнил, однако несколько вопросов назойливо крутились в голове. Он не знал, что спросить первым делом, поэтому закусил губу и задумался.

— А кто это — узнать не хочется? — дерзкий смешок напугал Дамиана до мурашек. Демон взял стакан воды, повернулся к нему и сделал три шумных глотка. — На байке ты был разговорчивее, — добавил он, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Что? — несчастного Гранда это уже начинало бесить. — Ты ехал, словно бешеный, конечно, я… — осёкся он, снова поймав хитрую улыбку демона. Губы растянулись, демонстрируя пугающие клыки. — Не важно!

«Страшно выглядит. Не верю я его надменным смешкам. Он пытается манипулировать мной!»

— Дамиан, будешь так кричать, — тон Фабиана становился громче, — и мне придётся перейти к плану «Б».

— Что ещё? Угрозы пошли? Кто-то говорил, что не причинит мне вреда! — Дамиан всё же смог не поддаться запугиваниям. Он улыбнулся и опрометчиво сделал шаг вперёд.

— Вот, ты не дослушал… План «Блистательного похищения»!

Глупо было ожидать, что поднятые над головой руки — примирительный жест со стороны демона. После громкого хлопка Фабиан медленно, с неистовой радостью раскрыл их, а по его телу заиграли языки ритуальных пурпурных огней.

Дамиан отбежал бы, но инстинкты сработали иначе, сделав ноги ватными, заставляя его замереть. За один момент он словно окаменел. Другое правило: ты не дёргаешься, тебя не трогают.

Оставалось лишь понять, что ему теперь делать, ведь огонь летел прямо в лицо. Пока мысли крутились вокруг «Закари, я вреда не причиню», языки пламени разбредались по телу Дамиана, пытаясь выманить душу. Жара он не почувствовал, но глухой удар головой о подоконник выбил стон боли. Ноги подкосились и всё же подвели его.

6 Брешь — народное название катаклизма, произошедшего в начале двадцать второго века в Западной Канаде. Остин Лурецкий, местный учёный и нобелевский лауреат, одновременно открыл три портала, из-за чего практически до основания уничтожил город Летбриг. Брешь между мирами живых и мёртвых была разрушена, из-за чего в Тантос стали проникать магические создания. В этот же год родились необычные дети, владеющие магией «ритуального огня».

7 Авалон — загробный мир, разделённый на уровни в виде долин. Душа попадает в Авалон после смерти и становится Вечной.

IV. Дамиан

Голова раскалывалась, посылая волны боли по задней стороне шеи. Здесь — где бы это «здесь» ни было — невыносимо душно, что вызывало приступ сонливости и состояние лёгкого угнетения. Приподнявшись, Дамиан сел на холодный бетонный пол и почувствовал чей-то тяжёлый взгляд со спины. Свет был приглушён.

Потрогав лицо и себя от плеч до бёдер, пробегая мелкими движениями пальцев по мятой рубашке, Дамиан заметил, что огонь его совсем не покалечил. Чудеса.

— Говорил же, — снова голос уже ненавистного демона. Он потрепал Дамиана по волосам, будто тот был плюшевой игрушкой, а не живым человеком. — Я ни за что не причиню тебе вреда. Ты выглядел, как загнанный в угол зверёк! Ну, ничего. Теперь, когда ты наконец-то в Центре, можно поговорить по-другому.

Вопросы о родителях и выдуманный долг встали поперёк горла, пока Дамиан разминал застывшие костяшки пальцев о ноющую голову. Интересно, как сильно он ударился? Это сотрясение? Иногда ему казалось, что он ничего не знает про неотложные состояния, хотя в школе каждый год проводили обучение первой помощи.

— Да-ми-ан! — громко, по слогам произнёс демон, а потом щёлкнул пальцами перед глазами Гранда. У Дамиана действительно не получалось до конца очнуться. — Ты вообще со мной?

— Ты… Что наделал?

— План «Б». Босс сказал, если ты откажешься общаться, просто взять и похитить. — Оправдал себя Фабиан. Желание выглядеть безобиднее, чем он есть, ярко читалось через неловкий, бегающий по предметам прищур серых глаз.

«Просто похитить»? Он не ошибался на счёт этого демона. В груди заныло от чувства предательства, желания вернуться домой. Дамиан не хотел снова попасть под строгий родительский взор, но выход из привычного ритма жизни барабанил по вискам не хуже недавно встреченного на пути подоконника. Нет, он не вернётся туда, где его вечно контролируют. Не сейчас, не таким образом. Хотя легче всего было бы сдать позиции и предать себя самого.

Поездка с незнакомцем на байке была не так страшна, как риск быть обманутым демоном. Этого Дамиан боялся сильнее. Начни Фабиан шантажировать его похищением перед отцом, тот немедленно поднял бы все свои связи. И, ладно, Дамиана за это дома закроют или телефона лишат. А вот то, что об этом спектакле узнают в школе, моментально поднимет Гранда младшего на смех.

Мало того, что о нём не прекратят говорить в течение пары недель, так об этом узнает Маркус Торн, главный задира.

«Как вообще слово „главный“ притёрлось к его гнусной морде? Обычный грубиян, злослов и мастер матерных стишков. Вообще удивительно, как в его котелке уместились ненависть ко всему живому и красноречивая поэзия»

— А ты много думаешь, молчун. Либо я пришиб тебя достаточно крепко? — тон Фабиана становился привычнее, но с оттенком смятения.

Только сейчас Дамиан понял, как это выглядело: он сидел, потупив взгляд, и смотрел в пол, изучая все его потёртости и царапины.

— А, ой… — вырвалось у него бессвязными междометиями. — Я задумался немного.

— О чём?

— Да про свое похищение! Ты не демон откровений, а демон наглой лжи! Прямо в лицо соврал, что не обидишь меня, — у Гранда все же хватило смелости высказаться.

— Я не навредил. А вот обижать можно, не обещал я тебе.

С трудом удалось встать. Ещё немного, и Дамиан нашёл бы, чем размахнуться и хорошенько врезать похитителю. Но на отчаянно поднятый вверх кулак он получил лишь жест поддержки: Фабиан помог ему не упасть, придерживая под руки. Это была крепкая и одновременно заботливая хватка. Надави Фабиан на его руки чуть сильней, непременно остались бы синяки от пальцев. Но демон смог рассчитать свои силы, будто уже умел управляться с живыми тантийцами.

— Ты как опьянел после огня.

— Что это было?!

Он рычал, вырывался и, кажется, даже чуть не укусил демона.

— Безобидный фокус. Моя магия.

— Иллюзия?

— Настоящая магия.

— Почему я не сгорел? Ритуальный огонь — очень опасная штука. Он всё живое уничтожает, если вовремя не остановить. — Дамиан даже запнулся: собственные слова вызвали у него волну беспокойства. — И затухает он только от…

— От магии другого сословия. Как вы называете остальных людей, кто владеет ей?

— Магия падших.

— Ну… Этого я уже не знаю.

— Ты мог меня убить! Опять врёшь и выдумываешь всё на ходу!

Дамиан ткнул пальцем ему в грудь, желая получить признание вины. Фабиан посмотрел куда-то назад и вдруг поздоровался. Следом и Гранду пришлось повторить приветствие, выискивая глазами зашедшего.

Помещение озарил свет из окон — Фабиан раздвинул плотные шторы, избавляясь от давящей тяжести полумрака. Комната оказалась обычной кухней средних размеров с барным столиком. А судя по количеству стульев, обедало здесь около восьми человек.

Дамиан снова оглядел вошедшего: низкий рост, даже ниже его, ярко-красная причёска, чёлка шторкой и улыбающийся взгляд. Юноша выглядел так уверенно, что захотелось наступить ему на ногу, лишь бы избавиться от раздражающей ухмылки. Нет, Дамиан не потерпел бы ещё одного мучителя!

— Фабиан, я тебя убью, — процедил сквозь зубы незнакомец, даже не удостоив демона взглядом.

Улыбка сменилась на презрительный оскал, а правая рука последовала вверх из кармана плотного плаща. Юноша произвёл жест, словно ловит рукой пролетающую мимо мошку, и Фабиана сложило пополам.

На удивление, Дамиану такое даже понравилось. Он приглушённо засмеялся от вида того, как легко невысокий юноша расправился с плечистым верзилой. И это лишь одним движением руки! Нет, Гранд передумал: ему приятен этот красноволосый мучитель демонов.

— Босс… Простите… Он не шёл на контакт! Мне пришлось!

— Ты умрёшь! — гневно бросил незнакомец и наступил ногой на горло демона, прижимая его ещё плотнее в пол.

Фабиан завыл, крича слова сожаления и то, что он сдаётся. Такой жалкий сейчас: упал и не отвечал.

— Так его, чел! — решив приободрить мучителя, Дамиан вскинул кулак, радостно улыбаясь.

— А теперь ты, — юноша перевел внимание в сторону гостя.

Он снова поменялся, сделавшись как прежде улыбающимся, и зашагал ближе, позволяя Фабиану облегчённо откашляться. Дамиан уже успел испугаться, как вдруг услышал:

— Добро пожаловать в Центр! Мы собираем юные таланты и всех, кто нуждается в поддержке. Я директор. Я попросил Фабиана пригласить тебя обратно на работу.

Так всё же у Дамиана есть прошлая жизнь? Почему-то он верил этому незнакомцу больше, чем всем словам Фабиана.

— Извините, я не думаю, что помню это место или кого-то из вас. Мне жаль.

Босс, как называл его демон, придвинулся ближе и посмотрел внимательнее, улыбаясь, словно хищник перед добычей. Гранду не понравилось, как он начал его изучать.

— Меня зовут Нейтан Брук. Я помогу тебе вспомнить прошлое, если ты сам это пожелаешь. Или ты можешь отправиться обратно домой и наслаждаться прежней жизнью, — совершенно спокойно предлагал директор Центра.

Кажется, сейчас Дамиан уверенно кричал внутри себя: «Нет, я остаюсь!». Меньше всего теперь хотелось бросать эту компанию на полпути к получению нужных ответов.

В глубине души ему действительно хотелось быть кем-то большим, чем нерадивым наследником государственного деятеля. По крайней мере, так он ощущал себя вне стен школы и дома.

— Да, я хочу всё узнать. Меня зовут Дамиан Гранд, приятно познакомиться, — Дамиан протянул руку, и они с Нейтаном обыграли уверенное и быстрое рукопожатие.

***

Фабиан, потирая ушибленную шею, делал горячий шоколад: вспенил молоко и залил в него прекрасно пахнущий напиток. Дамиан внимательно следил за движениями сильных рук и как-то совсем легко отвлёкся от переживаний. Ему стало подозрительно комфортно здесь. Возможно, долгожданная свобода приглушила его опасения?

Нейтан сидел во главе барного стола, положив ногу на ногу, слегка покачивался и отпивал свой горячий шоколад. Как боссу, ему, видимо, полагалось готовить первому, но Дамиан, как гость, слегка обиделся и смотрел с небольшой завистью на Брука.

— Хорошо готовишь, бычок, — Нейтан довольно разбавил тишину, но лучше бы этого не делал.

— Ага, — угрюмо ответил демон и посмотрел на него злым взглядом из-под бровей. Капучинатор, казалось, раскалился в его руках и вот-вот был готов развалиться на части от сильной вибрации мотора. — Для вас же старался, — и тут же прошептал, но Дамиан услышал это. — Мелкое отродье…

— Наш гость заслужил взбитые сливки на свой напиток. Организуй и быстро.

— Что?! Да у нас их нет! — разозлился Фабиан, вскидывая руки. Молочная пена подскочила от его действия и обрызгала стол.

— Так купи.

— О нет, не надо ради меня усложнять всё. Мне и так нравится, — запротестовал Дамиан, но услышал лишь смешок директора.

— Я схожу. Скоро буду, — буркнул Фабиан и скрылся из комнаты.

Гранд ожидал, что тот хлопнет дверью, но она осталась цела. Фабиан прикрыл её так аккуратно, как мог. Ясно. Запугали бедолагу.

— Ну, вот мы и остались одни, Дамиан, — на пальцы Гранда легли чужие. Он и не заметил, что Нейтан подсел так близко.

Дамиан моментально вытянул пальцы и вытер руку от шока.

«Надеюсь, я только додумал, и он не собирался ослабить мою бдительность, чтобы подлить яд мне в напиток»

— Какой ты пугливый. Что-то не так? — Нейтан подозрительно вытянулся. Он очевидно хотел быть более гостеприимным.

— Как видишь, день не задался. Ой, а мне разрешено на «ты» с тобой общаться? Просто Фабиан такой официальный был… — а вот Дамиан лишь вжал голову в плечи, не желая сталкиваться с директором Центра взглядами. Для него оставалось неясным дружелюбное отношение незнакомцев к своей персоне. Чем они так обязаны ему, что босс даже своего подчинённого гоняет в Тантос8 за взбитыми сливками?

— Я старше, чем кажусь, но можешь.

— Дал бы тебе лет пятнадцать максимум.

— Мне раз в десять больше. Уже не отмечаю день рождение, глупый праздник, — Нейтан повернулся в сторону. Судя по интонации и стеклянному взгляду, не самые лучшие воспоминания посетили его голову при упоминании прошедших лет.

«Интересно, а как долго я здесь проработал? Вспомнил ли Нейтан сейчас что-то, связанное со мной?»

— А Фабиан тебя младше? — Дамиан решил отвлечь директора от наплыва неприятных мыслей.

— Конечно! Он не чистокровный демон, тем более смертный. Я его одним пальцем стереть с лица земли могу, — Нейтану очень нравилось чувство возрастного превосходства, потому он сразу же улыбнулся.

Дамиан вздрогнул от внезапного осознания. Фабиан переместился в мир живых. Тогда где именно они сейчас находятся?..

— А где я вообще? — спросил он быстрее появления своих догадок.

Нейтан высокомерно молчал, отпивая напиток, да облизывался. Это капало на нервы, но Дамиан для себя твёрдо решил, что лучше не стоит злить Брука. Он одним движением согнул Фабиана пополам, а затем потоптался на его шее. Кто Дамиан такой, чтобы не сделать с ним при случае тоже самое?

— Это Авалон. Долина Доргильс9. Одно из тех мест, которое вы, смертные, как огня боитесь. — Нейтан лишь выставил мизинец, пока отпивал напиток. Высокомерная полуулыбка и прикрытые глаза говорили за него.

Поверить в услышанное было страшно и радостно одновременно. Страшно, потому что Дамиан находится на запретной территории: если кто-то узнает, что он перешёл через границу и оказался в мире мёртвых, ему грозят неприятности. Это хорошо, если узнает только семья. А радостно, потому что именно здесь он может быть по-настоящему свободным. Да, денег нет, работы пока что тоже, но отец не сможет приглядеть за ним отсюда, как он делает это постоянно в Тантосе.

Чтобы не выдать замешательство, Дамиан опустил глаза и грустно оглядел печенье на блюде перед собой, манящее к себе шоколадной глазурью.

— Начну с вопроса о нашей работе. Ты возглавлял со мной этот Центр, помнишь?

— Вы ошиблись, — Дамиан говорил в полголоса, поэтому пришлось развернуться, чтобы Нейтан его услышал. — У меня не может быть прошлой жизни. Я бы уже вспомнил. Тем более, мои родители любят друг друга!

Любовь — один из задатков того, что у детей не окажется прошлой жизни. Душу из своих начал могут создать лишь терпко любящие друг друга люди. Пусть Дамиан и не первый ребёнок в семье, но разве это значит, что после долгих лет вместе родители утратили свои чувства?

— Как же, — снова развеселился Нейтан и убрал чашку подальше от себя. — Какой ты уверенный, меня это прям удивляет. Значит и про Многоликого ты не помнишь?

От этого слова у Дамиана пошли мурашки. Что ещё за Многоликий10? Словно в секту заманить пытаются.

— Не помню, — Дамиану захотелось поскорее закончить диалог. Однако, он понимал, что эти вопросы — основная причина его похищения Фабианом.

Кстати о нём. Залетая на кухню злобным вихрем, демон вернулся к ним, едва Гранд успел вытащить и сжать трубочку, допивая своё какао. Зашедший принёс взбитые сливки и поставил их на стол. Выполнив задание, мужчина продолжал сверлить презрительным взглядом своего босса Нейтана. Ещё и руки скрестил, будто чего-то ожидал.

— Спасибо. Ты отлично постарался. Только не попадись так в мире живых при переходе, понял? — Нейтан отставил свой стакан и развернулся на стуле к Фабиану. Директор не звучал обеспокоенно, но предупреждал своим тоном.

— Уж если бы у меня был шанс сдаться властям Дарквина, я бы сделал это немедленно, — раздражённо бросил Фабиан.

— И не шути так.

— Доиграешься, Нейтан.

Словно смахнув крошку со стола, Брук снова заломил демона пополам, заставляя его свалиться набок.

— А то что? Ночью меня с подушкой посетишь опять?

— Доиграешься… — прорычал Фабиан и заставил себя подняться. Смахнув чёлку с длинных ресниц, демон кивнул Гранду и многозначительно цокнул. — Он тебя испортит, Дамиан. Я возлагаю на тебя большие надежды.

— Не вмешиваюсь! Просто слушаю и пытаюсь понять, зачем я тут нужен, ребят, — Гранд понимал, что не сможет долго отгораживаться от происходящего, но попробовать стоило.

— «Зачем я тут нужен» — передразнил его Фабиан. Сейчас это сильно злило. Похоже, демон додумал, что заслужил доверие похищенного. — Дамиан, тебе нужно вспомнить. Ты единственный живой источник драгоценной информации.

— Не дави на него! Думаешь, это так просто — вспоминать? Ты в этой жизни хоть раз занимался умственной работой? — Нейтан старательно оберегал гостя от любых нападок своего подопечного.

Фабиан ему не ответил, это его не задело. Уж слишком гордым он был, чтобы промолчать на что-то по-настоящему оскорбительное для него.

— Мы снова и снова будем повторять твои ритуалы, — протянул демон, доброжелательно улыбаясь Дамиану.

— В смысле?

Фабиан улыбнулся. Его решительная поза говорила о том, насколько он был уверен в своей мастерской методике:

— Я хорошо помню все твои привычки. Мы вместе работали на протяжении десяти лет, Закари. Лучше, чем я, тебя даже мама не знает. Вот настолько я серьёзен сейчас!

— Избавиться бы от тебя наконец, Фабиан. Надоел со своими маниакальными идеями. Он ничего так не вспомнит, — задумавшись, Нейтан начал предлагать идеи. — Нужен заклинатель. Некромант или алхимик, мы их обязательно пригласим.

Дамиан напрягся. Эти двое готовы даже опыты над ним ставить, чтобы только выведать необходимую информацию.

«Надо бежать», — ныло во всём его теле с каждым словом собравшихся.

Нейтан и Фабиан так увлеклись своим спором, что даже не заметили, как Дамиан спрыгнул со стула. Но вот побег к двери из кухни босс, не дожидаясь, прокомментировал:

— Эй, ты куда?

— Я… Это, ну… А где здесь уборная? — каждая мышца в теле Дамиана напряглась. Сердце забилось так часто, что он покрылся от паники холодным потом. Он еле смог придумать причину, почему собрался уйти.

— По западному коридору и направо. Фабиан… — Нейтан развернулся, схватил баллон с взбитыми сливками и несколько раз попытался огреть им демона по голове. — Они просроченные! Ты Закари отравить хочешь?!

— Эй! Чего ты? Мы их даже не открывали.

Дамиан удалился, пока появилась такая возможность. Конечно же, ему не нужно было в уборную. Вместо этого Гранд направился к парадному входу.

Свобода воли — вот, что сейчас в приоритете. Это его единственное отличие здесь. В мире живых все действия Дамиана будут затронуты и обсуждены на том же семейном ужине, а вот в Авалоне возможность увидеть семью практически равнялась нулю. Если они, конечно, не попадут сюда естественным путём… Но это ещё рано знать.

В мыслях родители для Дамиана похожи на стену: неприступную, с единственным таким крохотным выходом где-то на юге, под названием «самостоятельная жизнь». Стена, защищавшая его от реалий мира вокруг, дарившая все блага для беззаботного существования. Стена с камерами на каждом углу.

Плюнув на всё, он выбежал из «Центра творчества» и продолжил своё приключение по туманному пути, ведущему к горам. Скрывая лес за мрачными воротами, дорога привела Дамиана в город. Влажная брусчатая дорога плохо поддавалась резиновой подошве его оксфордов; Гранд постоянно скользил, поэтому его шаг со стороны казался неуверенным. Петляя дальше по узким тропинкам, он награждал каждое строение, любой низкий дом своим любопытным взглядом.

«Ноги моей здесь не будет! — успокаивал себя Дамиан, выискивая дорогу на главную улицу. — Эти двое не внушают мне никакого доверия»

Встретив небольшой фонтан на главной площади, юноша обратил внимание на кареты с механическими лошадьми, припаркованные в округе. Его заинтересовали металлические пластины и отблеск неживых глаз. Завернув на узкий проспект, Дамиан начал искать хоть какое-то укрытие. Мимо него проходили сонные жители, сильно отличавшиеся из-за своих одежд. Они спешили, как если бы проспали начало работы или посещение важного мероприятия, завязывали жабо на своих шеях, крепили броши и надевали шляпы, приглаживая волосы руками в перчатках. Некоторые счастливчики выгуливали собак или совершали пробежку.

Юный Гранд пытался найти какую-нибудь скамейку, но, кажется, проходил спальный район: то и дело Вечные11 появлялись на балконах невысоких домов, чтобы полить цветы, развесить постиранное бельё или закурить. Атмосфера вокруг передавала раннее утро и туман, следовавший по пятам тантийца, являлся тому безусловным подтверждением.

8 Тантос — название планеты из вселенной Альнилам, которую населяют расы без магических способностей. Альтернативная версия Земли.

9 Долины — пристанища душ, разделяющие Вечных по силе и энергии. Число долин в Авалоне неизвестно и до сих пор исследуется учёными Тантоса.

Доргильс — долина Авалона, уместившая в себе три соседствующих королевства: Гентас, Готтос и Тантос (королевство людей без магии). Названа в честь приграничного города Доргильс, дважды разрушенного в процессе вооружённых конфликтов королевств за территории.

10 Многоликий — древнее зло. Существовал ещё до создания вселенной Авалона. Средний сын Богини, правитель хаоса, олицетворение тьмы. Его существо относится к Древним и непобедимым формам божественной силы.

11 Вечные — души, проживающие на долинах Авалона, не имеющие в мире живых телесного воплощения.

V. Николо

Николо снова попал в неприятности. Послушав советы Фабиана о том, что незамеченным на выставку древностей можно безопасно попасть только с крыши, юный гентас12 едва смог отстать от преследований. Роботы-охранники пытались поймать его, пока не были нечаянно выброшены в окно тридцатого этажа. Однако риск оправдал себя увесистой книгой, напрягавшей лямки рюкзака за спиной культиста. Несмотря ни на что, Николо выполнил задание и собирался обратно в здание Культа. Сейчас, отходя от одышки и испуга, он клялся: этот демон однажды ответит за всё, что учудил с ним, но не сейчас. Как хорошо, что Ксанакс не видел тщетные попытки Швабба выбраться с крыши. Он был бы первым, кто стёр бы Фабиана в порошок.

Ксанакс не любил, когда его культистов обижали. В последний раз Николо разбирался с завсегдатаями местного бара в Доргильсе, которым хватило смелости унизить их посыльного Колина. Николо подобрал парня ночью на повозке. Бедняга прикрывал рот, из которого без остановки лились струйки крови. Его так сильно избили, что даже дышать было тяжело. Только шок после драки держал Колина на ногах. И не такое бывает, если встретиться с противниками Культа Многоликого. Семьёй они были сильны, но по одиночке порой попадались в руки ненавистников.

Николо привык к разборкам. Он с самого детства сталкивался с насилием в любой форме. Николо и его брата отдали в приют, как только появились дети помладше. С тех пор о родителях он не слышал вообще, да и если честно, совершенно не помнил их лиц. Типичная практика долины Доргильс — сирот здесь достаточно. В ином мире можно просто сотворить душу, имеющую прошлые жизни. Такой ребёнок быстро растёт и иногда даже вспоминает этот опыт. Нередко последнее являлось причиной отказа от ребёнка. Ещё чаще такие Вечные сами искали свою семью из первичного воплощения. «Старым» душам обычно хочется вернуться обратно, чтобы продолжить некогда забытый путь.

Для многих родиться в Авалоне подобно выигрышу в лотерее: тут и заболеть тяжелее, и умирать не приходится. Однако нужно работать над собой, чтобы попасть на долину получше.

Сейчас культисту будет проще перелезть с крыши арт-галереи на соседнее здание бизнес-центра. На верхних этажах велись ремонтные работы, а на крыше, украшенной зелёными насаждениями, расположился давно закрытый ресторанчик и старая голубятня. Когда-то это было популярным местом для свадеб, и дрессированные птицы показывали целое представление. Теперь за ними ухаживало несколько рабочих, ведь прежний хозяин ещё не смог пристроить голубей в другое место.

Николо оценил своё положение: путь вниз с подъёмного крана долгий. Ступеньки шаткие, а конструкция не очень надёжная. Тем не менее, он перелез с крыши прямо в кабину управления, надеясь на лучшее. Если остаться в здании, его обязательно поймают за кражу. А книга в рюкзаке так ценна, что даже жизнь Швабба не встаёт в сравнение с ней. Надо было доставить этот драгоценный артефакт Семье любой ценой.

Гентас постарался разобраться в панели управления: рычаги, кнопки… Датчики лениво мигают, ослепляя каждый раз, когда опускаешь на них взгляд. Один рычаг с красным шариком на конце, другой — с белым, а третий — с чёрным. Под каждым подписи на гентийском языке.

Читал Николо плохо, поэтому сразу склонился над панелью и по слогам произнёс слова под красным переключателем:

— О-пус-тить. Ха. Проще простого!

Культист резко взялся за рычаг, надавливая, затем встал и, ступив назад, больно ударился обо что-то головой. Что произошло? Пришлось обернуться, в надежде, что его не ударили, а это какой-нибудь выступ пришёлся ему прямо по макушке. Так и случилось: Николо задело радио, упавшее с полки.

Пол что-то толкнуло, словно при землетрясении. Николо упал от нового толчка и затаил дыхание. Он лежал, наблюдая, как стая птиц обеспокоено летела вдаль. Направляющая ветка подъёмного крана резко повернула и угодила в крышу соседнего здания. Швабб только что уничтожил хрупкую постройку с голубятней.

Но как? На панели ведь было написано «опустить». Может быть, опустить кран?

«Ничего не понял, но я точно что-то натворил»

Культист взмолился Многоликому, благодаря за отсутствие преследования. Если честно, Николо надеялся только на его милость, ведь сейчас грабил выставку мецената именно ради Семьи.

Подскочив, Швабб перелез на направляющую и унёсся по ней вниз. Если он оступится, это будет стоить ему жизни. С одной стороны, Николо в Авалоне, где все вечны. Но с другой стороны, лежать в конвульсиях, пока тело восстанавливается — не самое приятное занятие. Тем более, так книгу у него точно отберут.

Телефон зазвонил: противное жужжание устремилось по всему карману, а мелодия ксилофона давила на мозг.

«Давно хочу поменять трек на звонке, всё руки не доходят. Пора, наверное»

Мелкие шаги сменились большими и твёрдыми. И только Николо оказался над соседней крышей, как его колени бросило в дрожь. Возможно, перенапряг, ведь очень хотел скорее оказаться на бетонном полу.

Юный гентас спрыгнул, но ноги предательски поджались, не выдерживая такой физической нагрузки. Отдышавшись на корточках, он всё же смог подняться и пройти к сторожке. Осталось спуститься по лестнице и всё, свободен! Жаль только, Николо не мог перемещаться, как демоны. Огромный его недочёт. Но Многоликий всегда был против демонов и ангелов. Он считал их несправедливостью сеющей хаос в Авалоне. А у культиста никогда не было и не будет сомнений в справедливости его тёмного божества.

Перед тем, как покинуть крышу, взгляд Швабба привлекла разрушенная голубятня. Среди поломанных реек и разбросанной подстилки из сена Николо увидел убитых птиц. Они все выглядели ужасно: где-то торчали окровавленные крылья, а около его ноги по неизвестной причине оказалась голова одного из голубей. Сглотнув от наплывших на него воспоминаний крушения ветки подъёмного крана, Николо встряхнулся и расправил плечи, убегая прочь. Его младший брат, Лемюэль, ревел бы от этой картины несколько дней, а вот сам Швабб лишь развернулся, решив про всё забыть. Благо, убийство животных останется абсолютно незаметным для остальных.

Волосы выдавали Николо. Как маленький преступник, он долго окрашивал их, чтобы не сесть в тюрьму по подозрениям в убийствах. И они были. Впрочем, со вступлением в Культ, у него появились силы похуже.

***

Ксанакс сидел в зале в дорогом кресле. Мужчина сложил ногу на ногу, наблюдая за пурпурными языками пламени, осветившими камин. Носки его вычищенных туфель ловили отражения яркой обеденной комнаты. Здесь было лишь два кресла, камин и круглый журнальный столик из мрамора. По своему обыкновению, руководитель пил обеденный чай каркаде, перемешивая галантным движением раскрывшиеся лепестки белой розы на дне кружки. В три часа каждый раз, когда мужчина был свободен, он заглядывал к Семье на чай. Николо жил здесь, в отличие от него, потому стал это замечать.

Руководитель приходил к ним трижды в день: в восемь утра для обхода культистов и подготовке к ритуалу, в обед в три — для чая и чтения, вечером около восьми часов — проследить за тренировкой или совершить ежемесячное подношение Многоликому.

Каждый раз Николо ждал такое подношение, как в первый. Всегда было интересно, кто жертва, ведь многих не поглощали: они становились частью Культа. Другие же отдавали свои жизни на ритуале. Это была цель практически всех в Семье — слиться с Многоликим.

Чёрные короткие волосы пушком приподнялись и снова легли шторкой на глаза мужчины, когда Николо прибежал в зал. Помощник учтиво поклонился Ксанаксу, уловив недобрую улыбку в свою сторону. Неужели руководитель узнал про происшествие с подъёмным краном? Швабб надеялся, что это останется их с Фабианом секретом. Как никак, он уже многие годы служил Многоликому и не хотел запятнать репутацию идеального культиста одной лишь чудом не проваленной миссией.

Впопыхах отряхнув одежду, в которой он был на задании, Николо почувствовал, как его накрыла внезапная радость: именно он застал сегодня главу Культа за чашкой чая. Сотня лет прошла, как Швабб служил ему правой рукой и выполнял задания любой сложности, но за это время Ксанакс так и не изменил своим привычкам.

— Ох, уже три часа? Рад видеть тебя здесь, — радостно воскликнул культист.

— Иногда нужно позволить себе отдохнуть. Да, Николо? — бархатным голосом заметил Ксанакс и приподнял в полуулыбке уголки губ.

— Согласен. Ты себя совсем не бережёшь. Ездишь к нам туда-сюда, но ведь можно просто переехать!

— Тогда я точно не буду спать. Мне постоянно хочется всё здесь контролировать. Ради Семьи.

— Ради Семьи… — повторил культист, гордый тем, что вовлечён во всё это. — Ах, да. Ксанакс, я принёс, — Николо вытащил украденную книгу из рюкзака и опустил её на другую, более новую книгу, что лежала у Ксанакса на коленях. — Как ты и просил. Оригинал книги Культа Многоликого. Здесь должен быть запрещённый ритуал. Я проверил, все страницы на месте.

— Молодец.

Ксанакс даже не посмотрел на своего подчинённого, а его похвала звучала так, будто подобное происходило каждый день и стало обыденностью. Руководитель воспринимал эту помощь должной, отчего Николо стало неприятно. Ему хотелось чувствовать себя по-настоящему ценным членом Семьи.

— Я немного наследил там…

— Насколько сильно? Тебя видели? — резко и быстро спрашивал Ксанакс, так и не сводя взгляд с артефакта. Несмотря на свою увлечённость книгой, мужчина желал услышать чёткий ответ помощника.

— Да. Меня преследовали, но я скрылся на крыше и перебрался через подъёмный кран.

— Тогда ничего.

Николо почувствовал долгожданное облегчение после фразы руководителя и всё-таки передумал, решив гордо признаться в содеянном:

— Кран врезался в голубятню на соседней крыше, я перебрался и выбежал. Все роботы-охранники были обезврежены заранее. Само здание, где проходила выставка, оказалось бизнес-центром.

— Главное, что ты не пострадал, и тебя не поймали.

— Лица моего не видели. Всё обошлось, — Швабб подошёл к камину немного погреться. Бегать в сырости очень утомительно. Казалось, он промёрз до костей.

— Ага, — Ксанакс так углубился в книгу, что уже совсем ничего не замечал.

На протяжении пяти минут Николо разглядывал руководителя во время чтения, заметив лёгкую нервозность. Серьёзности добавляли его слегка нахмуренные брови. И так острые черты лица стали ещё более угловаты, когда Ксанакс опустился к изображению призывного круга в одной из глав манускрипта. Страницы хрустели от старости, но главный культист сжимал их без зазрения совести. И вот, когда он был доволен полученной информацией, выпрямился, позволяя чёрным локонам вновь открыть его холодный и уверенный взгляд.

Громкий хлопок напугал Николо. Вздрогнув, он понял, что с таким звуком закрылась толстая книга Культа. Ксанакс поднялся, сломал корешок и начал вырывать по странице с центра, отправляя бумагу в огненные языки.

Николо сразу же попытался выхватить книгу, но мужчина отдернул её, грозно смерив помощника строгим неморгающим взглядом:

— Руки прочь!

— Что ты делаешь?! Она единственная в своём роде!

— Вот именно, Николо. И теперь нужный ритуал есть только в моей голове. Я уже сжёг то, зачем ты ходил. Спасибо. Никому не нужно знать об этом, ты понял?

Николо накрыла волна гнева. Это случалось не так часто, ведь он — правая рука главы Культа. Он был уверен, что знал все тайны Ксанакса. Но даже это почитание иногда не в силах закрыть ему глаза на происходящее. Сейчас же он был решительно настроен заставить руководителя рассказать, что именно тот прочёл и почему сжёг страницы. Николо этого обязательно добьётся.

— Ксанакс, так не получится! Раз обратился за моей помощью, так расскажи суть. Я хочу, чтобы ты мне всё доверил.

— С этой информацией ты будешь в опасности хуже меня. Страшное знание было погребено в огне. Ты знаешь правду? Как ей всегда не терпится обнажиться в самый неподходящий момент посреди толпы зевак? Нет, этот секрет двое не сохранят.

Лёгкой рукой Ксанакс бросил листы и корешок от книги в огонь. Тот полыхал, поднимался выше по трубе и какое-то время горел красным. Николо удивился, ведь это ритуальное пламя: оно может возникнуть только при наличии талисмана или печати. Привычный огонь в Авалоне имеет пурпурный цвет.

Ксанакс совершенно не замечал, да и оттенки быстро сменились на привычные. Лишь надломленные в страхе брови Николо заставили его один раз бросить взгляд на камин и обратить его также быстро обратно.

— Где ты так поранился?

— А?.. — Николо, только сейчас понял, что всё это время Ксанакс что-то говорил ему.

— Будто на собственной щеке прокатился по земле. С тобой точно всё в порядке?

Коснувшись красных прядей, Ксанакс старательно перемешал их пальцами, путая белую чёлку культиста с остальными волосами. Так руководитель пытался разглядеть ушиб. Запах мяты, лугового клевера и дыма от костра шёл от его руки, словно поздняя весна вернулась на долину Технос13.

— Да, в полном, — пробурчал Швабб.

— Рассказывай, как было, Николо.

— Нет.

— У тебя нет шансов от меня скрыться, ты помнишь?

— У меня пусть тоже будет тайна. Раз руководитель не пожелал раскрыть мне свою.

Внезапно Ксанакс сжал волосы Николо рукой и оттянул их, смотря с полным осознанием своего превосходства:

— Нет. Говори сейчас же. Иного выхода не будет.

Культист сглотнул, слегка морщась от болезненного захвата. Ксанакс был очень серьёзен в своём требовании, заставляя его подчиниться своей воле.

Другие культисты порой позволяли себе слишком многое, вертя Николо, намереваясь, например, выудить из него нужную информацию. Обычно его лицо и руки в синяках от захватов и драк именно по этим причинам.

Ксанакс лишь припугивал подчинённого, никакого насилия. То, что он делал, было настойчивостью, зашедшей слишком далеко. По крайней мере, Николо хотел в это верить.

— Отпусти! — зарычал Швабб едва ли не в лицо Ксанаксу, только так добившись необходимой свободы. Кожа головы ещё немного ныла. — Сейчас расскажу.

Ксилофон ударил по ушам, надоедливыми звуками оповещая о звонке. Чёрт! Николо совсем забыл, что не ответил.

— Отвечай на звонок, Николо. Я подожду.

Злее взгляда от Ксанакса он давно не получал. Вытащив телефон из кармана, культист увидел имя нетерпеливого абонента.

— Да, Фабиан?.. — Николо прикрыл лицо пальцами и сжал переносицу, тяжело вздыхая. Внимание демона трепало ему нервы.

— Не помешал? — самодовольно хмыкнул Фабиан в трубку.

— Ты всегда не вовремя, знаешь ли.

— Рад стараться! — такой громкий смех, что Николо приходится отвести динамик от уха.

Ксанакс лишь закатил глаза. Видимо, расслышал голос демона. Культист это заметил и намеренно убавил звук.

— Чего хотел? Говори быстрее, — уже шипел Швабб.

На резкий ответ Фабиан цокнул. Николо готов поклясться, что уже видел, как демон самодовольно растирает нижнюю губу большим пальцем под свои грубые ухмылки. Даже мурашки пошли. Это поведение вызывало у Николо страх. В любом случае, демонам, а тем более полукровным, доверия не было. Что уж там, это демон откровений! Он собирал со всех правду по ниточке, принюхивался, как ищейка, а затем бил в лицо компроматом. Вот так зарабатывал этот сукин сын.

Лицо Ксанакса скривилось в гримасе отвращения. Никто не ненавидел Фабиана больше, чем руководитель. Это можно было понять, учитывая тайны, сокрытые Культом. Ксанакс был в опасности рядом с такими, как Фабиан. Однако какие бы мысли ни были у Николо об этом демоне — плохие или ещё хуже — секреты Ксанакса никогда не звучали в разговоре Фабиана. Единственное, что Николо смущало — то, с какой лёгкостью читал его демон откровений. Непонятно как у Культа до сих пор остались секреты от него.

— Ты там уснул?! — грубо одёрнул его Николо, кипя от раздражения.

Ксанакс прикрыл своё лицо рукой, ступая по комнате кругами от накатившего раздражения.

— Нет, — Фабиан протянул это, а потом слащаво вздохнул. — Просто хотел послушать истерику главного сплетника Культа.

— Я бросаю трубку!

— Нет-нет-нет! Погоди. Я хотел тебя предупредить, — демон всё же начал делиться подготовленной информацией. — Во-первых, если ты уже украл книгу — не отдавай её Ксанаксу.

— Не твоё бычье дело, демон!

— А во-вторых, — перебил тот Николо, не обращая внимания на ругань, — необходимо достать амулет из корешка книги. Эта вещь может спасти тебе жизнь, Николо.

Культист в шоке открыл рот, но тут же опомнился. Перед ним стоял руководитель, и лучше бы ему не знать, что в книге хранилось что-то ещё.

— Займись своим делом, демон, а от меня отстань! — закричал Швабб, стараясь не выдать сути телефонного разговора.

— Амулет будет беречь тебя от Абсолюта. Запомни, не снимай его и ни за что не показывай Ксанаксу. Эта тварь в любой удобный момент пожертвует тобой на очередном собрании.

— Во мне нет ничего особенного.

— Я так не думаю, — с этими словами демон бросил трубку.

Улыбка Фабиана стояла перед глазами. Николо не видел его сейчас, но отчётливо представлял, как тот довольно улыбается, выбив его из колеи.

Заблокировав телефон, культист посмотрел на Ксанакса, как нашкодившая собака. Мужчина кивнул и взял его за подбородок, чтобы второй рукой потрогать ссадины на щеке. Обтянутые чёрно-красными перчатками, подушечки его пальцев тепло надавливали на кожу, ощупывая её, как собственную.

— Это он тебя так? Говори уже. Я достаточно ждал.

Дыхание облегчённо покинуло лёгкие Николо, оставляя его таким же невесомым, как пёрышко. Ксанакс знал, что Фабиан часто общался с его подчинённым, поэтому заведомо переложил вину на демона.

— Да. Это он.

Николо показалось, что эта маленькая ложь не просто спасла бы его от лишних допросов, но и дала бы шанс отыграться за все издёвки. Он даже слегка улыбнулся, представив, как Фабиану влетит за то, чего тот не делал.

Ксанакс, напротив, не шутил. Его вопрос был серьёзен, да и ответ он воспринял не так, как бы на его месте отреагировал любой обыватель Техноса. Руководитель прочертил носком туфли по полу. Вспыхнув красным, очерченная линия обрисовалась небольшим призывным кругом. Незамедлительно, из него выглянула знакомая голова. Светлые волосы, белоснежные рога. Ксанакс схватил демона за один рог и вытащил его выше, пальцем левой руки сузив круг впритык к шее.

Он только что вот так нелепо призвал Фабиана, даже не позволив ему подняться во весь рост. Таких маленьких кругов призыва Николо давно не видел.

— Ой-ой, не тяни, дядь, — демон прищурился одним глазом, слегка подведённым красной подводкой.

«Что-то новенькое в нём разглядел. Ни дня без удивления. Как такое вообще дожило до своих лет? Ах, точно, он ведь демон»

— Я тебе рога переломаю, скотина! — руководитель испугал всех резким наплывом эмоций. Он даже оскалился, обронив эту угрозу.

— Нет! — крикнул Николо, когда Ксанакс действительно сжал левый рог Фабиана крепче и потянул на себя.

Культист, видимо, с ума сошёл, раз заступился за этого полоумного. Шутка оказалась слишком жестока. Конечно, Культу было бы проще, уничтожь руководитель Фабиана, но у Николо ещё осталась душа, чтобы не допустить этого из-за своей лжи.

— Хм? — Ксанакс ещё сильнее потянул, добиваясь новой реакции от своего помощника. — Неужели жалко?

— Не ломай мои прелестные рога! Думаешь, за ними так легко ухаживать? Я минимум час их после тебя чистить буду! — также резко отвечал Фабиан, больше всего переживая за свою опрятность.

Ксанакс отпустил рог брезгливым жестом. На его лице читалось презрение:

— Для демона ты слишком вылизанный.

— Я слежу за собой, как порядочный человек. То есть демон. Не важно! Чего хотели? Неужели сделка?

Фабиан сам расширил круг призыва и влез к ним, уверенно встав на пол. Он был выше Ксанакса почти на голову, а Николо так вообще на две. Культисту, конечно же, не нравилось чувствовать превосходство над собой, но для этого он тренировался.

— Зачем вы меня призвали? — опять рассмеялся демон.

— Посмотри, — Ксанакс взял лицо Николо за щёки и показал кивком на его ссадину. — Посмотри, что ты наделал! Я сожгу тебя дотла, Фабиан!

— Ты можешь это сделать только после сделки. Демона нельзя вызывать без сделки, — задрал нос Фабиан, почему-то убрав руки за спину. Демон прикрыл глаза, но слегка подглядывал, ожидая реакции остальных. — И да, я не причинял вреда Николо.

— Руки! — потребовал Ксанакс, однако сам схватил одну руку Фабиана, не дожидаясь его реакции. Мужчина сжал его кисть, и та загорелась пурпурным. — Чист. Другой вопрос… Тогда кто это сделал?

Николо конкретно вляпался. Два великана прожигали его взглядами, но каждый по-своему. Фабиан больше злорадствовал, а вот Ксанакс смотрел со всей строгостью.

— Я был в Доргильсе. Пришлось заступиться за младшего братца.

— Врёт? — спросил Фабиана Ксанакс, на что получил утвердительный кивок. — Дальше, — скомандовал руководитель, нервно забрав со столика свой остывший каркаде. Мужчина поморщился от кислой консистенции: чай на дне оказался густым.

— Я был у Димитрия. Помогал ему таскать мешки с сырьём для производства. Ну, мешки картошки там, лука и прочего. У него же пекарня своя. — Оправдания Николо звучали так фальшиво, что руководитель даже замешкался, пока вслушивался в его ложь.

— Врёт? — переспросил чуть позже Ксанакс, убирая чашку на столик, а после закурил сигарету, никого не смущаясь.

— Вот теперь это правда! Почти. Он толком поднять ничего не смог, ещё и лицо расквасил на лестнице, запутавшись в собственных ногах, — Фабиан подмигнул, на этот раз убирая руки в карманы. Николо еле заметил красное свечение на его левой кисти, означающее ложь. Видимо, захват Ксанакса всё ещё держался.

«Спасибо тебе большое, Фабиан. Я его обязательно отблагодарю. Он только что прикрыл мой зад, спасая от праведного гнева руководителя»

Если бы Ксанакс узнал, что Николо на самом деле подрался со старшим братом, Димитрия он бы точно отправил в Абсолют. Общие секреты и выслуга лет сделали Николо незаменимым в Культе, ничем не хуже даже самого заместителя Ксанакса, Лесли.

— Вот как, — глава Культа докурил и уничтожил сигарету своей магией. Пылинки и искры взлетели вверх и растворились в спёртом воздухе комнаты. — Обманул меня дважды, Николо.

— Простите, — Шваббу действительно стало стыдно, и он опустил голову вниз. — Я боюсь показаться слабым.

— Ты сильный, это я точно знаю. Не стыдись быть иногда менее ловким. Но ответить за ложь тебе придётся. — Тон голоса Ксанакса звучал слишком бархатно для значения его слов.

Руководитель так говорил, словно был выбор. Николо кивнул, стараясь не вводить себя в более неловкое положение.

— Заключи с Фабианом сделку.

— Ого! — вырвалось у демона, да и сам культист был бы рад выпустить удивление, но не стал. — Хороший ход, дядь.

— Я не твой дядя, идиот! — прорычал мужчина ему в ответ, а затем кашлянул в кулак и протянул руку помощнику. Тот сжал его пальцы своими. — Заключи сделку. Поклянись никогда не лгать мне. Тогда я смогу тебя простить. Мне нужно доверять тебе, как раньше, ведь у нас впереди ещё много тайн, Николо.

Душа ушла в пятки. Николо даже ощутил, как его пальцы похолодели в руке Ксанакса. Ложь про брата стала последней? Устроит ли Фабиан настоящую сделку или, как до этого, обманет Ксанакса? Николо посмотрел на демона умоляющим взглядом. Один раз за сегодня он его уже спас, но утром ведь подставил. И как верить, что сейчас он не воспользуется моментом?

— Ладно, — неохотно кивнул культист. — Я заключу сделку.

— Я поражён. Можно было пожелать узнать любую правду, а ты тратишь энергию на своего культиста, — со смешком обронил демон, поправляя свою и без того идеальную укладку.

— Он заслужил. Делай, что говорят. Иначе я спрошу о твоих секретах, Фабиан.

Ксанакс стал темнее тучи. Он скрестил руки на груди и отошёл от Николо, встав по другую сторону. А Фабиан положил ладони на их плечи.

Николо весь сжался, испуганно разглядывая демона откровений. Неужели сейчас они проведут ритуал, который подчинит его воле руководителя? Неужели теперь даже малейшая выдумка, любой его трюк не смогут обмануть Ксанакса? Николо не хотел быть открытой книгой перед ним, а иметь хоть какую-то загадку и свободу. Это всё останется в прошлом.

«А как я буду развлекаться теперь?», — пронеслось в голове у культиста.

— Дорогие пассажиры, наш полёт начинается. Не забудьте пристегнуть ремни безопасности. Если будет щипать в глазах, рекомендую сразу их закрыть. — Коварная ухмылка появилась на лице Фабиана, а затем он показал свои клыки, ещё больше пугая Швабба.

Николо словно ударило током. Разряд прошёл от того плеча, на котором лежала рука демона, ударил в другое и опустился от груди вниз. Он сощурился от дискомфорта, но потом всё улеглось. Тогда Николо решил посмотреть, ощутил ли то же самое Ксанакс, и был приятно удивлён: лицо руководителя не выражало ничего, кроме доброты. Ксанакс улыбался, словно ничего злого не таилось за его существом.

— Готово, — Фабиан довольно отпустил плечи руководителя и его помощника. Пока Николо было не ясно, прошёл ритуал по-настоящему или нет, но и проверять он не хотел.

— Надо проверить, — грозно сказал руководитель.

Культист тихо выругался себе под нос, но согласился, ведь больше ничего не оставалось.

Проверка не заняла много времени. Сделка была совершена. При нужном заклинании, их с Ксанаксом ладони освещал круг призыва Фабиана. Культисту его символика нравилась, но она была не так завораживающе-красива, как у Многоликого. Проткнутая шестью иглами птица раскрывала крылья, а в клюве у неё была записка с заклинанием: «O daemonevelationum! Veritatemtotius mundi possides. Suscipenos in paciscor et confirmanexum cum Dea». Простой призыв, но очень симметричный. Он означал: «О, демон откровений! Ты владеешь правдой всего мира. Прими нас в сделку и закрепи её связью с Богиней».

А вот у Многоликого… Николо специально учился рисовать, чтобы изображать круг на полу в ритуальном зале максимально правдоподобно. Такого красивого, полного смысла рисунка Авалон ещё не видел. По обе стороны, на запад и восток, смотрели маски монстров. Они открыли рты и выдыхали дым, из которого вверх, соединяясь в общий поток, образовывалось существо, подобное человеку. Под изображением масок — три огромных мотылька, что выбрались из одного кокона. Их колючие тела и иглы рвут им крылья, а лапки устремлены вверх. Сам круг из колючей проволоки.

О смысле изображённого спорили даже культисты, а учёные выдвигали теории. Чуть позже в круге стали чертить сплетённые стволы ливанских кедров. Среди всех смыслов, Николо лишь одну теорию считал достойной: Многоликий — сразу всё и ничего. Дым олицетворяет пустоту, а три моли из одного кокона — всё сотворённое. Фактически Многоликого всегда изображали простым человеком, то есть высшей формой сознания. Последнее, конечно, додумал сам Николо, но он не отвечал за истинность своих взглядов.

Однако до сих пор он считал себя одним из лучших последователей Культа. Также это было и для Семьи.

Вытолкнув демона в портал, Николо вернулся к Ксанаксу, чтобы с ним попрощаться.

— Вечером ещё приду. Сильно не скучай, — как всегда смеялся руководитель.

— Не буду ничего обещать, — помощник ответил ему честно, пусть всё ещё слегка был обижен от проделанной сделки.

— К чему нам лишние эмоции? Мне кажется, злишься ты чаще, чем дышишь.

Николо отстранил руку Ксанакса, когда тот хотел щёлкнуть его по носу, и зарычал, словно тигрёнок. Он им себя часто представлял, ведь в детстве оберегал такую маленькую и плюшевую игрушку тигра. Этот образ приносил Николо покой. Как давно он отдал тигра Ричарду уже и не помнил, однако её как след простыл. Потерялась, наверное?

— Хах, молодец. Тебя должны бояться, помни. Твоя репутация много значит.

— Понял. До встречи, Ксанакс, — слишком холодно ответил Николо.

— До встречи.

***

Уже ближе к вечеру Лесли раздал всей молодёжи задания по начертанию круга призыва. Заместитель у них был очень добрым и открытым мужчиной, но иногда выглядел довольно подавлено. С рисованием Николо справлялся лучше всех, поэтому в его комнате назначили встречу с Соломоном. Нужно обучить новенького самому базовому мастерству любого культиста — навыку изображения призыва.

Когда стало прохладно, Николо застелил кровать и расставил фигурки на полке над ней по местам. Он тот ещё мастер собирать всякую ерунду: в коллекционировании тоже преуспел. Проверив, чтобы нигде не валялись носки, Швабб отправил последнюю грязную футболку с пола в шкаф. На губах появилась ехидная усмешка. Уберётся позже, главное, чтобы его вещи не мозолили гостю глаза.

Николо даже прошёлся руками по ворсу ковра, немного его почистив. Затем расстелил ватман и… Всё! Теперь и придраться нельзя было к чистоте в комнате. Дышалось легче, поэтому юный культист закрыл окно.

Ровно в половину седьмого Соломон постучался в дверь, спрашивая разрешение войти.

— Можно! — громко ответил ему Николо и начал наблюдать за тем, как в проёме появилась тёмная макушка.

Красные глаза Соломона сегодня особенно любопытны. Он схватился за край двери, осмотрел комнату, будто проверяя её на наличие посторонних, и прошёл внутрь, ответно кивнув.

— Привет, Николо, — он улыбнулся и присел на ковёр.

— Привет. Я только расстелил ватман, можем потренироваться. Вот карандаши, а вот примеры деталей и сам круг призыва, — Николо показал на картинки по правую руку от себя и передал сионом14 карандаши.

Соломон посмотрел на них, словно на что-то опасное и замотал головой. Его губы поджались в испуге.

— До сих пор страшно? — решил спросить Николо. Его серебристые отростки, растущие из головы, как и у любого чистокровного гентас, часто пугали обычных людей. Таким же обычным и пугливым был и Соломон. — Прости, что тогда чуть не придушил тебя ими. Я часто дерусь. Ты не первый и не последний.

У Николо было два отростка, а у кого-то были все три. Реже можно встретить четыре или один. Чем больше сионов, тем сильнее гентас. Если представить, что Николо смертный, то вот, как выглядела бы его жизнь: длительность около трёхсот лет, молодость не оставит его почти до самых последних дней, лёгкие болезни не страшны, а мышечная сила в два раза превосходит силу простого человека. А ещё он был выше одногодок другой расы.

Но, будем честны, Николо — Вечный. Он родился уже в Авалоне и до смерти, кроме Абсолюта, ему нет дела.

Соломон взял карандаши и слегка притронулся к сиону кончиками своих пальцев. Ему понравилось, ведь следом он погладил их бархатную поверхность. Николо ничего толком не почувствовал.

— Если честно, уже спокойнее. Чаще тянись ими ко мне, и я обязательно привыкну.

— Спасибо, — тихо прошептал Швабб, ещё не отойдя от смущения. — Ты говорил, что твой папа тоже гентас? Ещё и чистокровный!

— Тоже, но я давно его не видел. Поэтому сильно отвык.

— Как ты сюда попал? — он чертил круг на листе перед собой и улыбнулся, видя, как это же действие повторил Соломон. На ковре неудобно рисовать, зато сидеть неплохо. — Если не секрет, конечно, — добавил Николо по-дружески.

Шваббу сто тридцать один, но физически они с Соломоном почти одного возраста. Внешне Николо старше на год — девятнадцать лет. Гентас очень долго взрослеют даже в Авалоне. Братья, в отличие от него, были полукровками, поэтому все преимущества расы у них делились на два. То есть, Николо сильнее своего старшего брата Димитрия.

— Не секрет. Я уехал от родителей, потому что хотел свободы. Меня заставляли вступить в брак, а любить навязанного ими человека я просто не собирался. И теперь я здесь. В новой Семье, так сказать, — с надеждой протянул Соломон.

— Любопытно, — культист вырисовывал узоры колючей проволоки, пока его слушал. Он приступал делать наброски маски главного монстра.

— А ты? — Соломон постоянно посматривал на процесс рисования наставника, но и от разговора не отставал.

— Что я?

— Как ты сюда попал?

— А, у меня дом сгорел, — как-то обыденно прозвучало от Швабба, ведь он даже не отвлёкся от работы.

Из-за резкости ответа Соломон осел и замолчал. Было видно, как он сдерживался, чтобы не извиниться: его движения сделались более неловкими, он избегал взгляда Николо.

— Мне очень жаль, — всё, что смог произнести новенький.

— Да ничего, — бросил Николо ему в ответ. — Это я его поджёг. Не так просто хранить тайны: мои волосы красные больше, чем наполовину. Все в долине знали, что чистокровные поголовно белоснежные. А я… Я скрываться уже привык, даже такими радикальными методами. Много я жизней забрал, многих отправил в Абсолют ради того, чтобы сейчас просто сидеть здесь, Соломон. Вот и волосы меня предательски выдают.

Натура гентас не переносила кровавых расправ. С самого становления расы при каждом убийстве человека их волосы окрашивались алым по одной пряди. И Николо выглядел более, чем опасно. Ни один честный человек не взял бы на работу настолько очевидного в своём образе преступника.

Через пару минут Соломон всё же решился переспросить об этом странном поступке:

— Это был твой собственный дом, да?

— Собственный, — Николо кивнул, заканчивая вырисовывать расколотый кокон под молью. — Сиротам дают деревянные лачуги на краю города, кстати, неподалёку от гетто. Не то, чтобы мне от этого не было жалко портить дом, но пришлось и всё.

— Думаю, ты правильно поступил. Главное, что ты сейчас с нами, Николо. — Соломон решил подбодрить нового друга, а не осуждать его за поступки минувших лет.

Прошло полчаса, когда они закончили с первыми рисунками. Николо принялся оценивать работу Соломона, строго и беспристрастно комментируя все его косяки:

— Да это не моль, а клоп какой-то! И так ты видишь монстров?.. Нет, убирай эти непонятные закорючки. И где тени? Ты совсем про тени забыл, да? Силуэт человека больше на пингвина похож. Нет, Соломон! А вот это оставь, деталь заметная, она должна здесь быть.

Он так раскритиковал работу Соломона, что тот покраснел от смущения и недовольства.

Они бы и дальше рисовали, не постучи кто-то громко в комнату:

— Собираемся! — кричали члены Семьи из коридора. — Час настал.

12 Гентийская раса (гентас) — одна из древнейших рас, полностью уничтоженная чумой в девятнадцатом веке. В отличие от тантийцев, в среднем могли прожить от двухста лет. Отличались также иммунитетом ко многим заболеваниям и немереной силой. С рождения имеют белые волосы, но при каждом убийстве человека по одной пряди окрашиваются в красный. У полукровок волосы красные от рождения и нет сионов.

13 Технос — долина уровнем выше Доргильса. Отличается немеренным прогрессом и больше всего напоминает Канаду двадцать второго века.

14Сионы — серебристые (реже белые или чёрные) отростки из затылочной части головы. Гибкие, хватательной способностью не уступают пальцам человека. Свойственны расе гентас при условии частичной чистокровности.

VI. Верона

— Помню, как я оказалась в плотной пелене света, — Верона рассказывала свою историю, проверяя, слушал ли её друг.

— И? — протянул он, вырисовывая в сотый раз одно и то же лицо юной девушки.

Итан уже давно занимался рисованием, но его прогресс в какой-то момент застрял на портрете по плечи. Верона еле сдерживала себя, чтобы не выбить карандаш из его рук. Она была уверена, что Итан всё это время витал в облаках.

— А ты знаешь, что люди с тёмными глазами видят окружение бледнее, чем обладатели светлых?

Её глаза темнее ночи, а зрачок украшает янтарная радужка лишь при прямых лучах света. У Итана же было звание миловидного блондина с голубыми глазами. Такой контраст между ними часто привлекал внимание, и Верона, уподобляясь большинству зевак, считала это милым.

— Верона, не увиливай. Что там дальше было? — нетерпеливо бросая слова, Итан стал резок и раздражителен.

За это она и наступила ему на ногу под столом. Выпустив вой на всю кофейню от неожиданности, Хаббард привлёк внимание не только людей с соседних столиков, но и самой баристы, спокойно готовящей очередное капучино за стойкой.

— Ай!

— Когда ты рисуешь, словно теряешься в процессе. Слушал вообще? — теперь и Верона напряглась, стараясь вернуть внимание собеседника.

Редко она так распиналась перед остальными, но Итан — исключение. Не зря же они с самого детства дружили. Сегодня, правда, не хватало ещё двоих. Ноэми опоздала, а в итоге не пришла. Она часто пропускала их встречи: сейчас, например, маникюр совпал с посиделками в «Совином гнезде». А Шерон был дежурным на факультете искусств. Благо, Верона отстрелялась ещё неделю назад с уборкой, и ей не грозила эта страшная участь.

Придя в кофейню, Верона выбрала для них большой столик, но в итоге они с Итаном перебрались на место у окна. Тут можно было поместиться только вдвоём, зато вид на оживлённую улицу Техноса приносил удовольствие их медленному образу жизни. С первого этажа, конечно, не увидеть летающие между высотками машины, парящие на специальных голографических трассах, но блеск зеркальных зданий, начищенные прямые улицы и органично выстроенные ряды зелёных насаждений выглядели тоже неплохо. В Техносе всегда чисто до блеска, но при этом всё ещё уютно. Даже воздух здесь пахнет прогрессом.

— Начни сначала. Я слушаю, — Итан нарочно выделил слова и подпёр голову руками.

Не сдержавшись, Верона потрепала его светлые локоны.

— Эй! — он отстранился, и даже его уши покраснели от внезапного покушения на личное пространство.

— Заслужил за хорошее поведение! — хихикнула Верона. — Итан, про синяк, кстати, не рассказал Дамиану? Он меня хоть и не знает, но найдёт и прикончит.

— Не рассказал. Да тебя-то за что? Я за тебя и заступился как раз. Вот если бы это ты мне врезала… Можешь ведь, — Итан улыбнулся, показывая ряд белоснежных зубов. Какое-то время он смотрел в окно на прохожих и яркий изгиб улицы, тонущей в жёлтой разметке.

— Знаю, — протянула Верона, закатив глаза.

— Когда ему расскажем?

— Про твой синяк или про то, что ты завсегдатай путешествий в Авалон?

— Не смешно. Про Авалон, конечно.

— Ну, не знаю, Итан. Может быть, никогда? — девушка стала серьёзнее, ведь их с другом взгляды вновь пересеклись. Какое-то время Итан ей не отвечал. Он прокрутил в голове события утра, припоминая стычку с Дамианом.

«Паршиво. Извиниться надо бы, что на него накричал», — Хаббард все же понял, что дальше так не может продолжаться. Если на совесть давит — а он совестливый человек — пора действовать.

— Да нельзя так, Верона! Мне тяжело стало с ним общаться, — Итан смял салфетку в руках и не заметил, как стал отрывать кусочки от её голографической основы. — Злюсь на него постоянно, хотя он ни в чем не виноват. Мы лучшие друзья, и что-то скрывать очень тяжело.

— Можно придумать, как его мягко запихнуть в нашу команду. Главное, чтобы не рассказал всё папочке или, не дай Богиня, Бастиану. Тогда не только нас, ещё и Ноэми накажут по всей строгости. — Хитро придумав, Верона надавила на слабое место Итана.

Пришло время крайних мер. Хан уже давно заметила, как на её подругу засматривается Итан, но воспользоваться этим решила только сейчас. А то что, она зря терпела разговоры про то, какая Гранд младшая умница-разумница и какие чудесные песни она придумывает?

— Не надо Ноэми! — возмутился Итан, поддавшись на провокацию.

— Согласна, она этого не заслужила, — довольная своим маленьким трюком Верона отпила кофе из трубочки. — Так что? Ты предлагаешь Дамиану всё рассказать?

— Конечно. Он ведь не из болтливых. Мои секреты никогда не выдавал.

— Ну, хоть что-то. Знаешь сказку про мальчика, который кричал: «Волки»?

Уют кофейни совсем расслабил Верону и её бдительность. Они сидели уже второй час, разговаривали и то и дело хихикали, как вдруг внимание привлёк чёрный кот, свободно расхаживающий под столиками.

— В общем, Итан, я приму Дамиана в нашу команду, но будет лучше, если он достанет кольцо. Может, хоть это докажет мне, что он адекватнее своего старшего брата.

— С ума сошла? Из него воришка точно не получится, — отрицательно покачал головой Итан.

— Не обязательно ведь красть, — Верона плавно жестикулировала, пока вела диалог. — Можно договориться. Заполучить. Что угодно.

Итан закрыл глаза и вздохнул. Успокоившись, он достал телефон и стал строчить сообщение другу. Прошло ещё немного времени, и Дамиан всё же ответил.

Чёрный кот пропал из поля зрения, поэтому девушка снова разглядывала Итана. Он — мастер нелепо одеваться. По крайней мере, сейчас оверсайз рубашка так странно и неаккуратно торчала из-под шерстяного пуловера, что Вероне постоянно хотелось её поправить.

— Ой, блин… — Хаббард положил голографон на стол и склонился над ним, держась руками за голову.

— Что пишет? Снова жалуется на слежку папочки?

— Нет. Верона, он… Он…

— Неужели наш сахарный мальчик под домашний арест попал? — несерьёзно отшутилась Хан.

— Он в Авалоне! — прикрикнул Итан и приземлил кулаки на стол.

— Что?! — девушка даже подскочила и опёрлась о столик руками. Она тоже заглянула в голографон. — Он где-то здесь, Хаббард?

— Да, Верона! И он просит о помощи. Говорит, сам не знает, куда попал. Но улицы называет доргильские. Вот фото.

Отобрав телефон у Итана, Верона изучила фотографию. Узкая улица шла вверх по холму. Вымощенная дорога блестела от мелкого дождя. Вдалеке, в туманном свете уличных фонарей, прямо на выходе из переулка, виднелась старая добрая пекарня, чьи массивные стеклянные двери почти полностью состояли из витража. Вывеска и витрина были всё те же, что помнились Вероне ещё с далёкого детства.

В голове сразу закрутились шестерёнки, отчего последовал незамедлительный восторг:

— Я знаю, где это! Напиши ему, чтобы зашёл в пекарню и нас ждал.

— Он ещё и голосовое сообщение прислал, послушай.

Итан забрал телефон себе и сделал звук чуть громче, поднося голографон между ними. В динамике звучали помехи, но общий смысл понять было можно:

Дамиан: «Как тут вообще интернет работает?! Это всё какой-то сон! Больше на жуткий сон похоже, Итан! А если я не выберусь?! Что мне делать?!»

(сейчас)

— Вот истеричка, — цокнула Верона, скрестив под грудью руки.

Хаббард посмотрел на неё с гневом. Он не любил, когда та осуждающе отзывалась о его друге. Да, Дамиан не был в их компании, но это не причина того, чтобы издеваться над ним. Также поступал задира Торн в их школе. Итан обещал Дамиану, что будет заступаться за него столько, сколько потребуется. Будучи единственным ребёнком в семье, Хаббард считал Дамиана своим некровным братом. И вообще, зря он что ли прослушивал тот бесконечный поток голосовых сообщений? Зря часами обсуждал нерадивые поступки их одноклассников? Нет, не быть такому отношению от Вероны! Итан вступился за Дамиана и сейчас.

— Что?.. Уже пошутить нельзя, Итан?

— Верона, не будь такой чёрствой! Первое: Дамиан мой друг. Второе: он не привык к Авалону. Думай, как хочешь, но мы поможем ему! — Итан вцепился в руку девушки и держал, пока та его не одёрнула.

— Конечно, поможем. Он ведь без нас тут того… И умереть может.

— Не говори так, — почти одновременно с её фразой произнес Хаббард, всё ещё очень недовольный отношением Хан к Дамиану. — Так, мы идём?

— Иду я. А Дамиан пусть ждёт в пекарне. Скажи ему назвать моё имя продавцу.

— Как это поможет?

— У этого гентас, так сказать, передо мной огромный должок. — Верона похлопала Итана по плечу и большим пальцем указала на выход. Поняв, что подруга звала его с собой, парень поспешил за ней.

Проблема разрешилась сама по себе: Дамиан уже в Авалоне и, возможно, проще отнесётся к истории о «двойной жизни» Итана. В Авалоне всё мирское становилось легче по ощущениям и здесь, к счастью, не было исключения.

VII. Дамиан

От быстрого шага устали ноги и было сложно дышать. Дамиан не сразу смог избавиться от одышки, зато отстал от преследования Фабиана. По крайней мере, он надеялся, что больше никогда не увидит его ухмылку и надменное лицо.

Происходило то, чего он не ожидал: Дамиан совсем забыл про существование телефона и теперь доставал его из кармана трясущимися руками, словно последнюю спичку посреди холодной ночи. Итан написал! Какое счастье. Дамиану даже думать не хотелось, откуда на том свете ловит интернет, но его точно благословили местные боги.

Торопясь, парень записал голосовое сообщение. Но переслушав, очень захотел его удалить: таким отчаянным и жалким он звучал. Но это ведь только для лучшего друга. Вряд ли Итан даст послушать его нытьё ещё кому-нибудь.

Дамиан сфотографировал улочку перед собой, совершенно запутавшись в поворотах. Одно знал точно: теперь он далеко убежал от Центра, Фабиана и Нейтана.

— И, это… Итан, если я тут помру, спасибо тебе за дружбу и… — Гранд младший вздрогнули сбросил очередную запись. — К чёрту, я это записывать не буду! — он выругался себе под нос, а после понял, что экран телефона поплыл перед глазами. От этих нервов Дамиан и не заметил, как постыдно расплакался.

Вытерев слёзы рукавами рубашки, Гранд прочитал по слогам сообщения от Итана:

Итан: «Видишь пекарню в конце улицы? Заходи»

(1 мин. назад)

Итан: «Ах, да… У меня есть подруга в Авалоне. Назови её имя продавцу. Верона»

(сейчас)

Дамиан: «Чего?! Итан, я не шучу с тобой, а реально застрял в Авалоне», — Дамиан записал в ответ голосовое сообщение с надеждой, что друг воспримет его серьёзно.

Итан: «Потом всё объясню! Я серьёзно сейчас. Заходи в эту пекарню и жди её там»

(сейчас)

Встав у витражных дверей, Дамиан старался смыть с лица испуганный и заплаканный вид влажными салфетками. Так жалко он давно не выглядел.

Моментом позже, легко ступая, на улицу вышел высокий мужчина в фартуке. Внешний вид говорил за хозяина — пекарь. Одна щека в муке, лицо бледное до болезненного вида, прикрыто румянцем после выпечки. Меньше всего Дамиана удивили красные волосы, непослушным ёжиком торчащие по сторонам. Они выглядели натурально: перелив цвета, текстурность и соответствие корней основному цвету убеждали смотрящего в этом.

Этот мужчина только закончил выпекать продукцию и теперь мыл окна витрины, прикусив в зубах сигарету. Значит, сейчас около семи утра? Обычно в городе, где живёт Дамиан, пекарни работали с восьми.

— Чего пялишься? — получил он недовольство из-за своего надоедливого взгляда. — Мы ещё не открыты. Или ты помочь мне хочешь с окнами?

— Что?.. — удивившись вопросу, Гранд впопыхах поправил рубашку и крепче затянул спортивную сумку на плече. Он едва не сросся с ней за это время.

— Ты что, потерялся?

— Нет…

— Умер что ли недавно? У нас таких полно, каждый день кто-то умирает, пацан, — незнакомец уже говорил с ним, как со своим. В отличие от того же Нейтана, этот мужчина производил впечатление простого по натуре человека, не имеющего коварных планов за спиной.

— Да не умирал я, — Дамиан оглянулся и снова посмотрел в телефон, чтобы вспомнить имя, которое прислал Итан. — Я от Вероны.

Пекарь опустил руку с намыленной тряпкой, удивляясь ответу.

— Я надеялся, что больше никогда не услышу о ней здесь… Вернулась что ли?

— Угу, — поддакнул Дамиан, не зная, как приврать.

— Вот девчонке спокойно не живётся…

Мужчина хотел взять сухую тряпку, но Дамиан перехватил её и сам начал чистить окно:

— Я помогу! А с вас разрешить мне посидеть внутри, пока мой друг не придёт.

— Работящий? Мне нравится! Я бы тебя устроил, но мой брат и так мне уже помогает, — пекарь следил за работой, пока докуривал сигарету. — Меня Димитрий зовут. И давай на «ты».

— Я Дамиан, — Гранд решил не скрывать своё имя, полагая, что скоро уйдёт отсюда.

— Приятно познакомиться, как говорится.

С окнами они закончили через десять минут. Бросив сумку на диванчик, Дамиан устроился у самого дальнего столика, рядом с той частью прилавка, где не было дверцы. Его голову почти нельзя увидеть из-за высокой вазы с ветками засохшего хлопка. Хотелось спать, но когда Димитрий прибрался, то сразу зашумел на кухне. Этот шум неоднократно будил Дамиана, заставляя его рефлекторно вздрагивать — даже здесь не наступило долгожданное ощущение безопасности. Но разве это странно? Он в ином мире всё же, чего ещё можно ожидать.

Позже пекарь вышел за прилавок, разложил товар и принялся расставлять салфетки по столикам. Когда же он открыл шторы, Гранд снова осознал, что находился в абсолютно другом измерении, не зная местных законов и негласных правил. Беспокойный сон не расслабил его, а заставил больше волноваться о своей безопасности. Дамиан вспомнил, что сейчас он вдалеке от дома, без очевидной возможности вернуться. Сразу захотелось это обсудить, иначе тревожность вконец съест его.

— А опасно говорить, что я живой?

— Это ж что тебя со мной полюбезничать заставило? Чего чай не пьёшь, кстати? Невкусный что ли? А я старался, — прожевал Димитрий последнюю фразу, словно откусывал пирожок.

Дамиан всё же сделал пару глотков чая. Димитрий так настойчиво пытался угостить его выпечкой, а тому, честное слово, было слишком страшно, чтобы что-то есть.

— Если я не буду разговаривать, то точно с катушек съеду. Авалон не может быть настоящим! Это ведь очередная сказка, придуманная старшим поколением, чтобы контролировать нас.

— Как видишь, Авалон — суровая реальность. Даже после смерти вас не ждёт покой. — Димитрий и дальше раскрывал страшную правду своим спокойным, но достаточно низким тембром голоса.

— Да, я вижу… Не ожидал, что тут тоже работают, что есть бедные и одинокие.

— Здесь лучше в любом случае. Из этого круга есть выход. Надо вынести урок на ошибках пережитой жизни. Хотя многим и одной жизни недостаточно. Я вот перерождаться не собираюсь. Родился в Авалоне, в Авалоне и умру!

— Заметно, — поджав губы, юный Гранд постарался не осуждать выбор пекаря.

Димитрий открыл пекарню, перевернув табличку на входе, и тепло улыбнулся. Дамиан заметил, как его голубые глаза сияли в утреннем свете. Предметы вокруг лениво выступали из тени, ненавязчиво показывая свои округлые и угловатые границы. Силуэт Димитрия, возможно, был выше Фабиана. Ещё бы, пекарь едва вписывался в двери заведения.

Внешне Димитрий был похож на задиру, но как бы резко не выражался этот мужчина, у него был добрый настрой по отношению к Дамиану. Если Фабиан с самого начала попытался похитить Дамиана и закрыть его в Центре, то хозяин пекарни отличился своим дружелюбием и гостеприимностью.

— Эх, всё за минуту смертному не объяснишь. Повезло тебе, что дал мне докурить. Обычно с утра я гневливей, но… Верона, серьёзно? Я снова увижу её, даже сложно поверить. — Димитрий постоянно хмурился, пока говорил. Меж его бровей от этого оставались морщинки.

Теперь дружелюбность его была вполне объяснима: Дамиану повезло не угодить под горячую руку только проснувшегося трудоголика, ведь мужчина успел побыть один и покурить. Разобравшись с этим моментом, Гранд на минуту успокоился и расслабленно вздохнул.

Пересилив себя, он всё же начал есть и пить. Аппетит разыгрался, и Дамиан не заметил, как умял всё, что ему дали. Теперь стало теплее и даже уютнее. Можно оправдать себя тем, что он помог помыть окно, а не сидел сейчас на шее, поглощая бесплатные пирожки. Димитрий внушил ему доверие, да и Дамиан ел выпечку с витрины — вряд ли еда, выставленная на продажу, могла быть отравлена.

Клиенты приходили и уходили, а Гранд всё также сидел, смотрел в телефоне глупые видео и только через два часа осознал: заряд не садится. Как было двадцать семь процентов, так и осталось.

— А у тебя есть телефон? — спросил он Димитрия, когда в помещении снова стало пусто.

Клиенты здесь были разные: от тихих детей с мелочью до шумных взрослых. Чаще всего пекарь общался с ними на «вы» и по уставу говорил заученные: «сэр/мисс/мэм» или «господин/госпожа». С некоторыми мужчина позволял себе излишнюю колкость, а свору мальчишек вовсе послал, уж слишком те шумели. Димитрий выгнал их метлой, разгоняя, словно пылинки.

— Да, в подвале стоит. Но я редко звоню. Если тебе надо…

— Вот такой телефон, да? — Дамиан поднял свой и неохотно поплёлся ближе к витрине, обогнув стойку продавца.

Они с пекарем сейчас снова стояли рядом друг с другом. Мужчина смотрел на него сверху вниз неморгающим взглядом, изредка переводя его на смартфон, словно на предмет издевательства, и вновь хмурился.

— Нет, с колёсиком телефон. Такое колёсико, знаешь, в котором постоянно застревает указательный палец.

— Чего?.. — Дамиан даже не понял, о чём говорил его новый знакомый.

— Нет, значит, — также твёрдо отвечал хозяин заведения.

— Тогда ты и про интернет не знаешь?

— Эм… Нет. Что за чушь ты несёшь, Дамиан?

— Да так… Чего-то за мной так никто и не пришёл.

— Жди. Ты серьёзно думаешь, что я вышвырну тебя после закрытия? — это уже удивило Димитрия. Он даже отвлёкся от написания ценников.

— Есть такие мыслишки…

В животе вдруг предательски заурчало. Но ведь Дамиан ел два часа назад! Да, это был завтрак, но не заедать же стресс? Никуда не годится.

— Сиди здесь. Закроемся на обед и поедим вместе. А ты мне этот… Телефон свой покажешь. Да. — Подмигнул ему пекарь, направляясь перевернуть табличку на входе.

— Нет, я не голоден.

— Быстро сядь и готовься вкусно поесть, ты, горе луковое!

Димитрий раскричался, словно заботливая мамочка, закрыл двери, приглушил свет и принёс два подноса с горячей едой. Удивляясь тому, что пекарь успел всё приготовить, Дамиан погрузился в своё счастье: набросился на курочку с овощами, как дикий зверь на свою первую добычу после голодной недели.

Под конец трапезы они оба лежали на диванчике, набив желудки до отвала. Дамиан совершенно забыл, как волноваться. Приятная компания и вкусный обед подействовали безотказно: голова сама собой упала на плечо Димитрия, и он поддался желанию вздремнуть.

— Спасибо огромное… Ты очень вкусно готовишь. Но… Больше так не делай, я еле всё умял, — Гранд посмеялся, ему стало немного неловко.

— Хах, не нужно комплиментов, Дамиан. Думаю, такой хороший парень, как ты, заслужил плотно поесть. Тем более, это был только перекус.

— Что?! — неподдельно восхитился Гранд, но посмотрел очень пугливо. Даже сонливость стала отступать.

— Да. Сейчас я принесу основное блюдо. Ну, и десерт, само собой, — гордо задрал нос Димитрий и показал на себя большим пальцем.

— Нет, я уже всё! Честно, всё!

В голове у Дамиана пронеслась сцена, как местные медики увозят его на повозке, запряжённой лошадьми, по дороге пытаясь магией завести его сердце. А если не справятся, так и запишут: убит щедрым приёмом пищи.

— Ха-ха! Да я всего лишь шучу. Нет, ты правда поверил, что я по три блюда готовлю себе на обед? Дамиан, ты, без всяких сомнений, удивительный парень.

Димитрий смотрел с заботой, отчего становилось особенно неловко. Кажется, что Дамиан поспешил так сближаться с едва знакомым гентас. Или?..

— А ты гентас, да?..

Димитрий удивился смене темы:

— Да, нечистокровный. У таких, как я, волосы красные с рождения и нет сионов, — он объяснил это так просто, как смог, но Дамиан всё равно не понял.

— Нет чего?..

— У-у-у, не повезло тому, у кого ты увидишь сионы впервые. Это атрибут чистокровных гентас. Из головы идут отростки. Вот здесь прикрепляются… Точнее, отсюда растут, да, — Димитрий показывал на место шеи сзади, чуть дальше от ушей. — Они похожи на змей и иногда живут своей жизнью. Рефлекторно, конечно. Могут даже придушить, если достаточно сильны. Раньше предками гентас были…

Но Дамиан так и не дослушал этот краткий курс в историю. Еда и приятный тембр голоса разморили его, а приглушённый свет позволил не напрягать глаза. Он спокойно вжался щекой в плечо Димитрия, мягко проваливаясь в глубокий сон.

И как так получилось, что он завёл себе друга из Авалона в первый же день?

VIII. Дамиан

Раскат грома. Дамиан проснулся в холодном поту. Вокруг было темно, по витражу дверей и окнам назойливо стучали капли. Ливень в самом разгаре.

Димитрий, вероятно, ушёл, так как Дамиан лежал под пледом, растянувшись на весь диван. Стало немного стыдно, ведь он лежал, словно у себя дома. Тем более, пекарня была открыта.

Увидев пробуждение гостя, Димитрий наспех закрыл двери и повернул табличку на «закрыто». Пекарь вернулся и встал у столика.

— И долго я спал?.. — Дамиан даже не прятал свой ужас. Он ощутил себя таким потерянным во времени и пространстве.

— Ну… — Димитрий посмотрел на часы над прилавком, прикидывая примерное время. — Полчаса максимум. Зато как успела испортиться погода, ты посмотри! — он кивнул в сторону окна.

— Фух. А я думал, что прошёл как минимум день!

— Да? Невозможно же спать весь день, — он скучающе почесал щёку, всё ещё пугая Дамиана блеском своих глаз в темноте.

— Это ты так думаешь. Однажды я уснул в десять вечера и проснулся в шесть следующего дня!

— Это не особо нормально.

Дамиан сел, аккуратно сложил плед и вздохнул, проверяя телефон на наличие сообщений от Итана. Он действительно написал несколько:

Итан: «Ну, ты как?»

(20 мин. назад)

«Чего не сообщил, что тебя впустили?»

«Верона уже там?»

Итан: «ДАМИАН?!»

(5 мин. назад)

Выдохнув с облегчением, Дамиан набрал в ответ быстрое сообщение:

Дамиан: «Всё хорошо, я даже поспал. Спасибо. Верона? Не видел пока»

(сейчас)

— Кстати, — Димитрий снова улыбался. Он подошёл к двери, которую Дамиан прежде не заметил, а затем открыл её. — У нас гости.

— Кто?

— Да вот, забежали как всегда во время дождя всякие беспризорники.

Из подсобки показался мальчик. Тоже растрёпанный, красноволосый. Глаза точь в точь как у Димитрия, так же страшно блестели. Даже тёмные круги под ними были не хуже, чем у старшего.

— Знакомься, мой младший брат — Лемюэль, — Димитрий попытался вытащить мальчика за руку, но тот отдёрнулся. Тогда Димитрий схватил его за плечи и поставил перед собой.

— Привет! Я Дамиан, — следовало дружелюбно познакомиться и больше его не смущать. Тем более, Дамиан видел, как пугает Лемюэля. Он просто подходил, но тот раскрывал в ужасе глаза и вжимался спиной в брата. — Эй, что тебя так пугает? То, что я живой и из Тантоса?

— Ты ему ещё свою родословную пересказать не забудь, Дамиан. Хватит всем об этом тараторить! — Димитрий поспешил дать Гранду совет, пусть и в грубой форме.

— Простите. Я тебя не трону, Лемюэль. А ты в каком классе?

— Класс? Ты про обучение, наверное? — вместо него ответ Дамиан получил от Димитрия.

Старший брат отпустил Лемюэля и тот сразу спрятался за прилавок, выглядывая через стёкла витрины. Видимо, ему больше по душе дистанционные знакомства. Лемюэль прижался лбом к стеклу, отчего красные локоны прилипли волнами к его лбу. Любопытный взгляд мальчика не покидал нового знакомого, настороженно его изучая.

— Лемюэль учился на дому. Я долго оплачивал его занятия, даже в долги влез, — приподнял брови Димитрий, кивая, пока говорил. — Но это того стоило, он теперь завидный жених!

— Согласен, он выглядит прекрасно.

От такого ответа пекарь заливисто рассмеялся.

— Пф, если этот растрёпыш для тебя прекрасен, то я сама королева!

Их милую беседу прервал стук по витражу. Кто-то явно хотел попасть внутрь, несмотря на табличку.

— Закрыто!

Стук продолжился. Димитрий реагировал так живо, словно это ему по черепушке стучали. А гость действительно не унимался.

— Твою мать, кого это ещё принесло?! — нервно бросившись к дверям в привычной манере, пекарь быстро раскрыл их, полный злости. Но тут же его выражение лица сменилось шоком. — Верона? Привет… Ай! — от стен пекарни отскочил звук пощёчины и то, как яростно каблуки переступили порог.

Оставляя Димитрия позади, высокая девушка прошла к прилавку и потрепала Лемюэля по волосам:

— Привет, чемпион. Брат не обижает?

— Да. Вот, заставляет знакомиться! — Лемюэль наконец-то заговорил. Его слабый голос был особенно приятен для ушей. Не то, что у Вивьена, который вечно жужжал вокруг Дамиана!

«Эх, не зря Лемюэль прячется, как оказалось. Его явно треплют, как кота, за этот милый образ. То-то щёки красные, наверное, уже кто-то ущипнуть успел», — посмеиваясь, думал Дамиан.

— Считай, тогда я за тебя ему пощечину влепила, — победно заявила Верона и выпрямилась, ожидая реакции Димитрия.

— За что, Верона?! — взвыл тот и подошёл к ним.

— Ещё спрашиваешь! Ты на меня с порога накричал, — девушка скрестила руки под грудью и отвернулась от пекаря, выражая этим неприязнь.

— Я забыл, что ты прийти должна…

— Нет тебе оправдания.

Верона посмотрела на Дамиана сразу же, как закончила поучать давнего друга. Гранду сразу же сделалось страшно от этого мрачного взгляда, таким тяжёлым он казался. Её чёрные волосы слегка намокли под дождём, отчего переливались и блестели в приглушённом свете. Верона была из числа тех девушек, которые восхищали Дамиана своей силой. Её лисий взгляд, острые черты лица, тонкий прищур глаз с длинными линиями чёрной подводки сообщали о боевом духе и жёсткости хозяйки. Его старшая сестра, Ноэми, гораздо нежнее внешне, но вот Мередит была похожа. Дамиан не помнил её, зато представлял именно такой.

— Тебе понравилось? — спросила внезапно Верона, а Дамиан и не понял, с чем сейчас был связан этот вопрос.

— Что?.. Прости, я не представился.

— И не нужно. Ты — Дамиан Гранд, лучший друг Итана. Я — Верона Хан, его лучшая подруга. Всё и без того понятно, правда ведь?

— Но он никогда не рассказывал о тебе…

— Конечно. Было бы неприятно, ведь я ему это запретила, — со спокойным лицом объяснила Верона.

— Запретила рассказывать, что вы дружите?.. Но зачем?

— А ты много знать хочешь для первой встречи, Дамиан, — Хан облокотилась о прилавок и подняла голову, чтобы посмотреть время. Почему-то круглые оранжевые часы на стене постоянно привлекали внимание посетителей. — Лучше ответь на мой самый первый вопрос. Тебе понравилось в Авалоне? — спросив, она многозначительно подняла брови.

— Я… Я не знаю.

Ему очень хотелось ответить, что он здесь хорошо себя чувствовал, но это будет неправдой. Нет родительского контроля, но в остальном всё здесь ему чуждо. И, конечно, признавать это перед незнакомкой Дамиану не хотелось.

— Тут либо «да», либо… — Верона жестом поторопила его дать ответ, но ей не дал договорить Димитрий. Он был слишком отважен для того, кто только недавно получил пощёчину.

— Слушай, уже ночь скоро, ты уверена, что вам хочется задержаться в «Булочках» ещё на несколько часов? Зная тебя… Этот разговор может затянуться надолго. — Димитрий снял фартук, расправил его и оставил на крючке у двери, ведущей в кухню.

— Твои «Булочки» мне не нужны. Когда я предлагала назвать пекарню «Пампушка» или «Смак», где ты был?

— «Булочки от Димитрия» звучит ещё лучше! — Лемюэль всё же развеселился и вышел из-за прилавка. Теперь он прятался от всех за спиной Вероны.

Этот обыденный разговор, достаточно повседневный и простой для восприятия, расслабил Дамиана. Авалон уже не выглядел таким опасным, а окружающие содействовали позитивному настрою. Даже слабый свет фонаря, рассеивающий тьму за окнами пекарни, старался добавить уюта, играя цветными бликами по витражу.

— Ну, хотя бы что-то. Так. Ладно, ответишь позже, Дамиан, — Верона подняла руку и резко обняла Гранда за плечо, прижимая по-дружески к себе. — Давайте я вас провожу домой. Ты отоспишься, подумаешь. А завтра, так и быть, после ответа я перемещу тебя обратно.

— Только завтра?! Я не хочу здесь спать! — Дамиан вырвался из её захвата, резким движением обратив внимание всех на себя.

— А здесь и не придётся. — Девушка не так его поняла, потому очертила рукой пространство вокруг себя. — У Ловенов дома спать будешь.

— То есть у нас, — поправил Верону пекарь; его фамилию Дамиан услышал впервые.

«Хотя бы не в Центре у Нейтана… Доверюсь ей. Это лучше, чем вернуться и просить Фабиана открыть мне портал в собственный дом», — Дамиан решил смириться, ведь самому ему домой было не попасть.

— Хорошо. Но потом ты обязательно объяснишь мне, что между тобой и Итаном, и почему я о тебе не знал, — это осталось единственным условием, выдвинутым им Вероне.

— А ты смелее своего друга будешь. Ладно, Дамиан. Я скоро всё тебе расскажу.

Спустя несколько минут дождь закончился. По дороге домой к Ловенам Дамиан стал невольным слушателем всевозможных сплетен. Слово за слово, Димитрию вспомнился некий Николо, после обсуждения которого Верона поспешила уйти.

Оживлённые улочки Доргильса казались теплее в вечерней атмосфере. Летние кафе тянулись по холмистой местности, а гирлянды намекали на скорое наступление праздников. Дамиан поймал свою улыбку в отражениях витрин: мысль о том, что даже такой напряжённый день смог закончиться, наполняла его решимостью. И завтра, загадывал он, должно быть гораздо проще.

***

Перед сном Ловены выделили Дамиану одеяло, подушку и даже позволили переночевать у младшего в комнате на настоящей кровати. Лемюэль ждал его уже в пижаме, так как надо было выключить свет и ложиться спать.

Сейчас уставший Гранд разглядывал себя в зеркале в ванной, не представляя, как будет спать у едва знакомых гентас. Не то, чтобы страшно — грозы не было, и воздух из окна притягательно обдувал щёки, но его пижама…

— А ты уверен, что не хочешь взять вещи у Димитрия? — Лемюэль напрягся, только увидев, во что Дамиан одет.

Облегающие шорты и классическая тенниска для игры. Конечно, он ведь весь день таскался со спортивной сумкой! Это единственное, что у него было.

— Его вещи просто огромные. Штаны спадают. А твои, наоборот, маленькие…

— Такие проблемы с гостями, лучше бы тебя вообще не впускали! Но так уж Верона захотела, пусть будет, — бросил Лемюэль, падая на свою сторону кровати, к стенке. Его небольшая фигура вытянулась стрункой, лениво потягиваясь.

— А ты… всегда такой добрый? Молчаливым ты мне казался милее.

— Я злюка! — Ловен младший показал зубы и рассмеялся. — Таким приходится быть, иначе все на шею сядут.

— Тебе сколько лет вообще, Лемюэль?

— Девятнадцать.

— Сколько?! Ты что, меня старше на год?! — Гранд даже присел от услышанного.

— Выходит, что так, — Лемюэль надул щёки, сдерживая новый порыв смеха. Ему нравились эти безобидные шутки над гостем их дома.

— Но ты такой ма… — чуть не совершил ошибку Дамиан и быстро исправился, — миниатюрный.

— Энергии было недостаточно. Плохо рос, такое бывает у Вечных. У тех, кто рождён в Авалоне, понимаешь?

— Нет. Я уже ничего не понимаю.

— Какой ты честный дурачок, — Ловен всё-таки не выдержал и захохотал.

— Эй! Не смешно вообще-то, — Дамиан правда немного обиделся и поднялся с кровати, отворачиваясь в сторону.

Его внимание захватили картины, украшающие стены. Особенно впечатляли приклеенные тут и там рисунки: декоративный скотч плотно держал их, но некоторые были закреплены маленькими прищепками на красных нитях. К одному такому наброску Дамиан прикоснулся, чтобы ощутить многослойность карандаша. Изображение необычной птицы, с шести сторон раненой насквозь иглами. Хотелось плакать, так реалистично Лемюэль передал момент смерти и последний испуг. Настоящий талант!

От странного круга Гранда отвлёк звук камеры. Это Ловен игрался с его телефоном и случайно сфотографировал. Да ещё и… В этих нелепых шортах, обтянувших ему всё!

— Эй!

— Ого, а почему тебя видно в этой коробочке? — Лемюэль прищурил один глаз и повернул телефон двумя руками, шаловливо разглядывая всплывающие оповещения на экране блокировки.

— Просто положи телефон, хорошо? И никто не пострадает.

От этой шутки Лемюэль заметно вздрогнул. Его улыбка моментально спала, а руки отбросили голографон на пол как нечто опасное, прямо к ногам Дамиана. Он приземлился прямо на дисплей, потому результат трагедии было не разглядеть.

Ударив себя по лицу ладонью, Дамиан выругался. Это был не мат, а привычное: «Ба-лин», — обыкновенно перекрывающее другие эмоции перед его строгой роднёй.

Быстро подобрав телефон, Дамиан перевернул его и затаил дыхание. Пару царапин, ничего серьёзного, а вот трещина на стекле у динамика немного напрягла. Лучше не обращать внимания, иначе заметит Бастиан или мама…

— Прости. Ты н-напугал меня. — Лемюэлю стало стыдно. Он сразу прикрыл лицо руками, чтобы ярко-красный румянец не выделялся пятном в слабом свечении настольной лампы.

— Проехали.

Успокоившись, Дамиан поставил таймер. Будильник было использовать бесполезно, ведь геопозиция определялась как «острова Гватемалы», да и время в Авалоне и Тантосе очень сильно разнилось.

Запрыгнув к Лемюэлю на кровать, Гранд всё же потрепал его за щёку.

— Ну, хватит, — заворчал миниатюрный гентас и даже как-то дружелюбно улыбнулся.

— За то, что телефон кинул. А ты, кстати, красиво рисуешь.

— Спасибо. — Лемюэль уже не смущался, а гордо принял похвалу.

— Расскажешь мне перед сном, что там за наброски?

Ловен нашёл взглядом красные нити на стене и весело кивнул. Идея того, что можно обсудить его интерес, захватила его:

— В основном, это наброски с натуры. Этот с моей любимой скульптуры «Правосудие»… Этот — вид из окна, так сказать, вечерняя композиция. А это… Это двор моего приюта. Мне там приходилось часто бывать. И следующий набросок… Хм.

— Тот, что с птицей, да?

Лемюэль удивлённо подбежал и снял лист пожелтевшей бумаги с прищепки. Оказывается, он прикрывал очень карикатурное изображение самого Дамиана, проткнутого точно такими же иглами, как у птицы в кругу. Глаза крестиками, а язык высунут наружу. Дамиан подошёл следом и с испугом, граничащим с отвращением, забрал свой «портрет» со стены.

Лемюэль зачитал слова, перекрывающие весь рисунок размашистым почерком:

— «Скучаешь, Дамиан?». Ты… Это какая-то глупая шутка, да?

— Нет, но… Кажется, я вижу там подпись, — почти не моргая, Дамиан не дождался и сам перевернул рисунок.

На обратной стороне красовалось: Фабиан Л. О.

«Фабиан Л. О."… Серьёзно? То есть, он не прекращал следить за мной весь день? Хотя главный вопрос нужно задать мне: почему я это не заметил…»

— Это ещё кто, Дамиан?

— Тот, кто меня в Авалон затащил. Правда, кроме имени, мне больше ничего не известно, — Дамиан нервно посмеялся и нахмурился.

— Может быть, это тайное послание для тебя, а не имя?

— А?..

— Я бы так и сделал. Это очень мило, оставлять близкому человеку послание, когда хочешь снова и поскорее увидеть его! — а Лемюэль радостно поднял руки и на секунду показал ими нечто объёмное и высокое, словно пытался обнять воздух.

— Какому близкому человеку?! Этот негодный демон мне первый день знаком, я ему даже не друг! — гость лишь возмутился его сравнению.

— Эм… Прости! — покрылся краской Лемюэль. — Мне показалось, что это и правда «особенное тайное послание» от не менее «особенного человека».

Дамиан едва не вспылил, но рисунок сложил в четыре раза и ещё дважды, чтобы наверняка, затем запихнул в маленький нагрудный карман на тенниске и прихлопнул его ладонью. Глухой и плотный звук осведомил о безопасности найденного. Надо было отдать должное Фабиану: пугать и раздражать — его природные таланты. Никто не познает искусство издеваться лучше, чем это ужасное создание.

— Размечтался, Лемюэль. Я его терпеть не могу и знать не хочу.

«Так ли ужасен этот демон, как я о нём думаю? Кроме паники, Фабиан вызывает у меня ещё любопытство. Но как узнать его лучше, если я так опасаюсь?» — вопросы возникали в голове Дамиана, ещё долго мешая ему заснуть.

***

Ночью Дамиан проснулся от того, что стало очень холодно. Лемюэль забрал себе его одеяло и спал с такой счастливой улыбкой, словно это лучшая выходка в его жизни. Как гостю, Дамиану не хотелось будить хозяина комнаты, поэтому он принял решение поискать другое одеяло или плед.

Пытаясь подняться, он всё же плюхнулся с кровати, больно ударившись рукой о стул. Теперь синяк будет! Он растянулся на полу и вдохнул полной грудью прохладный воздух спальни. Лемюэль и дальше сопел, нежно обнимая свой плед и укрываясь одеялом Дамиана, словно оно было создано только для этого.

Однако Гранду хватило наглости слегка буркнуть себе под нос, завидуя Ловену младшему. Дамиан взял со стула какой-то странный клочок ткани: связанный из нежной цветной шерсти. Видимо, это квадратное нечто использовалось в качестве подушки для сидения. Развернув, Дамиан получил импровизированное одеяло в виде ромба, нормально не прикрывающее тело.

Пришлось много вертеться и недовольно ворчать, но он всё же уснул, свернувшись калачиком. А Лемюэль и дальше довольно сопел, ни о чём не подозревая.

IX. Дамиан

В нос ударил запах выпечки. В дверь постучали, но Дамиану показалось, что ему только снится его комната и голос Авелин, просившей открыть дверь. Но когда аромат яблочного пирога ещё отчётливее ударил в нос, Гранд начал просыпаться. Его чувства вернулись в норму, и он поднялся, сонным голосом попросив стучавших подождать.

Когда Дамиан открыл дверь, он не сразу привык к яркому свету из коридора. А когда он стал видеть отчётливее, Авелин уже подносила кусочек пирога и утренний чай к его носу:

— Доброе утро! — гувернантка была рада пробудить Дамиан первой.

Вивьен назойливо вертелся у её ног, играя с трансформером. Чтобы произнести имя этой его любимой игрушки, необходимо было язык сломать, но у Виви прекрасно получалось, и он кричал, напоминая, как зовут его любимого героя. Напоминал снова и снова:

— Кёцлаклоатль, вперёд!

«Стоп. Вивьен и Авелин? Яблочный пирог? А может, мне это просто снится?»

— Дамиан, ты пропустил завтрак, поэтому я принесла пирог. Угощайся, а то он уже остывает! — Авелин довольно сощурилась, улыбаясь.

— Я вчера… Вы не помните, во сколько я вчера вернулся? — спросил её Гранд младший. Кончиками пальцев он ощупал жестяные бортики подноса, когда его забирал. Убедился так, что тактильные ощущения настоящие, а значит это не сон.

Женщина улыбнулась Дамиану и погладила его брата по голове. Он в очередной раз отвлекал гувернантку, чтобы что-то показать. Авелин была слишком добра к разбалованному Вивьену, даже сейчас всё своё внимание она уделяла ему, разрешая вторгаться в их с Дамианом разговор.

— Около пяти вечера, я точно не помню. Сказал, что ужинать не будешь, плохо себя чувствуешь. А потом ушёл к себе в комнату.

— Как всегда в своей комнате! — недовольно крикнул Вивьен, словно это волновало его больше всего.

— Это точно был я?

— Я помню твой голос. У тебя всё хорошо? Маме рассказать? — гувернантка начинала переживать и склонила голову набок, разглядывая сонную фигуру Дамиана перед собой.

— Нет! — он так завопил, что чуть не выдал своего беспокойства. — Простите. Я просто не хочу, чтобы она волновалась. А где был Бастиан?

— Он сейчас не дома, может Ноэми знает?

— Тогда это всё… Спасибо большое, мне приятно, что вы угостили.

— На здоровье, Дамиан, — Авелин бросила ещё один взволнованный взгляд и решила предупредить. — Сестра твоя скоро уедет, так что стоит поторопиться.

Вивьен успел показать старшему брату язык, и они с гувернанткой ушли. Дамиан закрыл за ними дверь, а потом спустился по стенке от ужаса. Поднос пришлось оставить на полу.

Растерянный Гранд откусил пирог и сделал глоток чая. Его взгляд, как и голова, были абсолютно пусты. Он смотрел в никуда, словно хотел подружиться с пустотой. Оставалось лишь руку ей пожать, так близки они стали.

«Как так получилось? Я всё выдумал?»

То есть, Фабиан, безумный байкер, что спас его от надзора старшего брата, а потом похитил — выдумка? То есть, выдумка и Нейтан, Димитрий, Лемюэль, Верона и то, что Итан ведёт двойную жизнь? Выдумка и то, зачем он нужен был в Авалоне — долг и работа в Центре творчества?

Нет. Это не случайный сон. Какими бы проблемами не обернулся вчерашний день, это приключение стало для него настоящей отдушиной. Выходом из рутины его повседневной жизни.

Дамиан решил проверить каждую деталь вчерашнего дня прежде, чем ставить крест на своих незадавшихся приключениях. Он встал и убрал поднос с едой на стол. Надо было скорее принять душ и переодеться. Ходить в спортивной форме совершенно неудобно. Даже его спортивная сумка лежала под столом.

Как так вышло, что Дамиан не помнил, как вернулся? И почему никого не интересовало, что он делал целый день вместо тенниса и прогулки? Поняв, что сидя свои ответы он точно не найдёт, Дамиан отправился к сестре. Он, конечно, хотел в душ и переодеться, но тогда точно не застал бы её до ухода в академию.

Младший Гранд отправился в северный зал, где обычно Ноэми выполняла свои задания по учёбе. Несмотря на теневое расположение окон, уют нашёл это место быстрее, чем остальные комнаты. Мама старалась создать гармонию в доме, и это маленькое книжное царство, полное декораций в виде ловца снов, сезонных картин и мягких диванчиков с пледами — было вершиной её творения. Здесь так безопасно, что Дамиан даже Итана приглашал пару раз, чтобы поиграть в приставку и сделать домашнее задание. Даже такое было. Больше всего в северной комнате ему нравились кресла-подушки. Узоры на них глупые, зато радуют глаз.

Как раз на одном из таких кресел полулёжа сидела Ноэми. На коленях она держала ноутбук и быстро печатала что-то, ласково улыбаясь яркому экрану. Интересно, что это её так обрадовало?

— Привет, Ноэми…

Дамиан остановился посреди комнаты и зарылся носками в ворс круглого ковра под собой. Правда, как же тут уютно.

— Дамиан? — удивилась она и прикрыла ноутбук. — Чего так рано не спишь? Пирог разбудил, да? — сестре было явно не до него, судя по интонации.

— Да. Просто скажи мне, как я вчера домой добрался, и я пойду.

— Ну как… Тебя привела моя подруга, — Ноэми не сразу вспомнила события вчерашнего дня, пожала плечами и почти без эмоций продолжила. — Говорит, нашла с таким потерянным взглядом. Ты бы себя видел.

Сестра убрала прядь золотистых волос с плеча и попыталась собрать их в замысловатый низкий пучок, но чёлка настойчиво лезла в глаза, не помещаясь под резинкой.

— Как её зовут?

— Верона. Когда вы познакомиться только успели, не расскажешь? Она тоже учится в академии, но в группе на год старше меня.

— Да, это она вчера обещала меня до дома подбросить… Так голова болит, — ему пришлось разыграть приступ мигрени, чтобы не рассказывать Ноэми всю жёсткую правду.

— Бедный… Аккуратно давай с гулянками, Дамиан. Студенческая жизнь ещё не началась, а ты уже, вот, пить начинаешь. — Ноэми не осудила брата, но посчитала нужным его отчитать. — Мне, знаешь, достаточно нести ответственность за разгулы Бастиана. Он как стипендию получит — пиши пропало, хоть с собаками ищи потом! Вот, со вчера никто его не видел. Папа злится. Надо оно тебе? — добавила она, ограждая Дамиана от будущих проблем.

— Я понимаю… — Дамиан нервно сглотнул и постарался поскорей выкинуть из головы услышанное. — Надо было кое-что обсудить с Итаном, но мы немного перебрали.

— Ясно, — девушка сложила ноутбук в чехол, а затем в сумку и поднялась, попутно подхватив со стола пару листов. — Ну, я пошла.

— А у вас отменили форму или ты не в академию сегодня? — Дамиан заметил, что Ноэми была в своём любимом красном свитере и мешковатых чёрных брюках.

— У меня репетиция. Выступаем с группой на дне рождении НДА.

— Ты организовала какой-то бойс-бенд? — Гранд отшутился, зная, что его сестра, прирождённый организатор, и не такое может.

— А, у нас смешанная группа, мы кучка любителей-меломанов с разным уровнем.

— Уверен, ты там лучше всех играешь, Ноэми. — Дамиан задрал подбородок, показывая, как гордится старшей. И сейчас это было без шуток.

— Перестань, мелкий! — она так обрадовалась его похвале, что позволила себе потрепать Дамиана по волосам и засмеяться.

НДА — аббревиатура, означающая: «Национальная Дарквинская Академия». И там ещё приписка — имени Ковена Гранда. Этот мужчина внёс большой вклад в образование города и страны в целом. Он служил министром образования Альберты, провинции, в состав которой входил Дарквин. А под конец жизни Ковен успел войти в Сенат их государства при Короле. Конечно, будет очень глупо, если Дамиан завалит экзамены в Академию, названную в честь его деда, но нет ничего невозможного! Гранд считал, что он в состоянии пробить любое дно, если это хоть как-то касалось математики или экономической теории.

— Как всегда, я на гитаре и распевке, — продолжала делиться Ноэми, — Шерон играет на ударных, а Итан — основное соло. Он как ангел поёт, я очарована… Ох, да! Я ещё попросила Верону составить нам компанию и помочь с клавишными, и так целая группа получилась. Сама в шоке, как иногда полезно иметь навык организовывать и направлять людей. Ха, спасибо папе за гены.

— Он на мне не старался, да? — Дамиан сразу же нахмурился.

— Дами! Да что ты выдумываешь? Из тебя отличный вдохновитель.

— Угу. Иногда я слышу от ребят в школе: «Эй, посмотрите на этого доходягу, убитого жизнью! Какие же у него замученные глаза. Не хочу в это превратиться». Такое себе вдохновение.

— Вот гады! Тебе кто такое сказал вообще? — сестре не понравилось услышанное.

— Да я… Выдумываю. Но это недалеко от истины, Ноэми.

Ноэми положила руки ему на плечи, сжала их, а потом резко, без всякого предупреждения, потащила за собой:

— Всё. Однозначно. Теперь, ты идёшь со мной на репетицию! Покажу тебе, как ты умеешь вдохновлять! — она уверенно жестикулировала, разбрасывая обещания.

— Чего? Но я хотел в душ! И вообще, мне нужно переодеться и на последние уроки сходить. Ноэми…

— Тогда быстро. Жду тебя двадцать минут, не больше!

— Да зачем это? — не унимался Дамиан и обернулся на неё, получая подталкивания в спину.

Ноэми не любила опаздывать, потому будет в бешенстве, если они не окажутся на месте как минимум за полчаса до начала.

— Познакомишься с моими друзьями.

— Всё ещё не понимаю, с чего я сдался вам там, тем более на репетиции, — не унимался Гранд младший. Ему не верилось, что он сможет оказать пользу для целой группы.

— Ну же, Дамиан, — убедительно и, главное, с уважением произнесла в ответ Ноэми. — Итан так обрадуется, когда увидит тебя. Наверняка, ему тоже плохо после вчерашнего. Мне нужно, чтобы кто-то задал ребятам правильный курс.

Смотря на горящие глаза сестры, Дамиану стало даже как-то страшно отказывать. Ладно. Там будет Верона, а это значило, что у него появился шанс узнать, что здесь происходит. Зачем он нужен в Авалоне? Что такое «Культ Многоликого»?

— Хорошо. Я сейчас приду.

— Двадцать минут, Дамиан! — крикнула ему вдогонку сестра, вновь распустив свои кудри.

Дамиан побежал в свою комнату, вооружившись лишь одной мыслью: надо прочитать записку, брошенную Фабианом в окно. Может это ответило бы хоть на один из его вопросов?

Главное то, что сейчас он на что-то надеялся, и это уже было хорошо.

***

Выбравшись из душа, Дамиан стал немного счастливее. Кокосовый гель и ментоловый шампунь придали ему долгожданной лёгкости. Он вернулся в свою комнату и подошёл к окну. К счастью, камень, обёрнутый запиской, всё это время ждал его на полу у шкафа. Ну, какое же приветственное сообщение оставил там Фабиан?

Бумага старая, возможно, потрёпанная от ритуального огня. Вокруг текста тёмно-красная рамка в виде колючей проволоки, а сам он написан размашистым, но элегантным почерком:

«Дамиан, для твоего же блага, ничего не рассказывай друзьям, если ты знаешь о Культе хоть что-то»

Меценат Фабиан Л. О.

Он нашёл прямое доказательство вчерашнего приключения! Дамиану это не приснилось. Он проверил и свой голографон: у динамика всё ещё красовалась трещина, а в галерее последней была фотография, которую случайно сделал вчера Лемюэль.

Отыскав в кармане тенниски рисунок Фабиана, изображающий его карикатурное лицо, Дамиан закинул одежду в корзину для белья. Записку от демона он припрятал в сумку: никто не должен узнать о его путешествии в Авалон, даже Итану доверять нельзя. Он соврал Дамиану, по крайней мере, не посвящал его в интриги Вероны.

Мысли пытались пробить череп, снова и снова постукивая изнутри. Хотелось быстрее уйти с Ноэми, поэтому Дамиан торопливо собирался. Даже двадцати минут не прошло, как они с сестрой оказались в машине. Их вёз водитель папы — Гюстав.

Отец семейства, Кавех Гранд, отличался изысканным вкусом в музыке, любовью к беспрекословному порядку и организованности. Он был особо придирчив к выбору персонала, отталкивался от личных вкусов и принципов. Зато его дети сейчас сидели в дорогом салоне, окружённые мелодиями райского сада. Единственное, что сейчас мешало довольствоваться классической музыкой — звук постукивания ноготков Ноэми о телефон. Она переписывалась, снова улыбаясь яркому экрану.

«Она говорила, что Верона тоже должна быть на репетиции. Это мой шанс узнать о ней хоть что-то. Если сестра, конечно, не окажется такой же скрытной, как Итан. Лучший друг, называется», — Дамиан решил немного опередить события.

— А ты давно Верону знаешь, Ноэми?

— М?.. — девушка удивилась вопросу брата и отложила голографон обратно в сумку. — Чего говоришь?

— Как вы познакомились с Вероной, спрашиваю.

— Ну, в академии, — Ноэми, казалось, была недовольна вопросом. — Она на посвящении искала новичков для группы. Старая распалась, когда все ребята выпустились. На музыке и подружились. А с Шероном Верона давно знакома.

Ноэми отвлеклась на младшего и стала его разглядывать. Дамиану даже захотелось спрятаться с головой в своё оранжевое худи и поджать ноги, превратившись в шарик безысходности. Слишком много внимания.

Заметив лёгкий синяк на кисти, Ноэми схватила руку брата и подняла, настойчиво её разглядывая:

— Откуда?

Так он и сказал, что плюхнулся с кровати ночью, потому что вслепую пытался найти одеяло или плед. Плюхнулся на пол в ином мире и набил синяк.

«Да, точнее быть не может, это не было сном! Синяк тоже настоящий»

— Упал на тренировке. И не такое было…

Ноэми не просто так интересовалась физическим состоянием брата. В средней школе Дамиан неоднократно подвергался нападкам со стороны сверстников. Задира Маркус Торн поступал с ним не самым лучшим образом, потому от репутации «мальчика для битья» Дамиану пришлось долго избавляться. С детства он отличался слабыми физическими способностями, в подростковом возрасте его голос начал ломаться позже, чем у остальных парней из класса, а что уж до роста… Дамиан ниже большинства старшеклассников: всего сто шестьдесят сантиметров и ещё три, если не сутулиться. Отсюда шли постоянные насмешки со стороны особо неравнодушных.

— Ничего из тебя не вытянуть, Гранд, — Ноэми лишь расстроено вздохнула. — Ладно, живи.

Доехав до академии, они вышли на заднем дворе четвёртого корпуса, расположенного не так далеко от главного. Тут было уютно, даже среди припаркованных автомобилей. Парковку окружали увесистые клёны, в кронах уже давно жёлтые, красные и даже фиолетовые. Скамейки мокрые, значит, вчера здесь тоже весь день лил дождь. Каждую из них ветер украсил опавшими листьями. Скукоженные, полурастворённые — они совсем увяли и превратились в однородное месиво из перегноя.

Дамиан до последнего старался не обращать внимания на корпус, перед которым находился. Кафедра художественных искусств и креативного писательства. Чудесное творческое место, но не для него. Главный корпус и огромные римские залы, от стен которых отскакивают теоремы и формулы — неистовое однообразие, которое в скором времени должно обрушиться на его пустую головушку.

— Чего застыл, Дамиан? Наглядеться на корпус не можешь? — закрыв дверь машины, Ноэми подошла к брату и приятно ему улыбнулась.

— Да не смотрю я на него.