Бесплатный фрагмент - Кулак Бога войны

Глава 1. За гранью старого мира

В конце октября небо над мрачным городом, наполненным побитыми временем серыми высотками многоквартирных домов и небоскребов, построенных в стиле хай-тек, было затянуто тучами. На фоне облаков, по сети гравимагистралей, исчертивших подоблачное пространство крест-накрест, летали гравомобили. Землю заливал тусклый солнечный свет. На разбитые дороги, тянувшиеся между старыми и брошенными зданиями Индервальских трущоб, падали первые капли дождя. Мальчик небольшого роста, лет примерно десяти, стоял перед темным переулком и застыл в страхе, не в силах пошевелиться от охватившего тело холодного испуга. Он наблюдал, как два здоровых мужика, одетых в тяжелые армейские ботинки космического флота и пухлые ветрозащитные куртки, визуально увеличивающие без того крупных, грозных обладателей, стояли перед девочкой, ровесницей мальчика. Впрочем, она и по уровню была ему ровесницей.

Ее уровень был равен десяти. Об этом говорила цифра десять рядом с опустевшей наполовину полоской здоровья, парившей у нее над головой. На никнеймы мальчик внимания не обращал: уровни у бандитов были под пятидесятые, что, в масштабах данного игрового мира, было огромной разницей.

Нежное и худенькое лицо девочки исказилось неописуемой силы страхом. Ее тонкие коленки дрожали, блестящими страхом карие глазами они смотрела в щетинистые, сбитые и грубые лица мужчин, выглядящих как отпетые уголовники. Девочка очень боялась, что первым делом ей сломают нос с аккуратной горбинкой, а потом потащат по переулку, как мешок, за короткие волнистые волосы черного цвета, отпущенные едва ниже челюсти.

— Я тебе говорил, шваль, что будет, если ты нас разочаруешь? Говорил? — бандит, что справа, схватил хрупкую девочку за воротник грязной и поношенной серой куртки кибернетической рукой черного цвета, приподнял, как игрушку, заставляя ее стоять на одних лишь носочках. Она нервно вдохнула и затаила дыхание, глаза ее расширились от страха. — Не хочешь по-хорошему, значит, станешь новым клиентом.

Бандит, державший девочку, достал из кармана красную пластину, чем-то напоминавшую микросхему, с торчавшей из основания короткой иглой, с другой стороны виднелись крохотные стеклянные купола, наполненные розовой жидкостью. Левый бандит с каким-то сомнением посмотрел на пластину, веки его недобро дрогнули, будто бы он хотел предложить другу что-то запретное настолько, что даже ему, бывалому преступнику, казалось непристойным об этом заикаться.

— Что застыл? — мрачно обратился правый к левому, не понимая, почему тот стоял, как парализованный. — Закати сучке рукав, или отверни воротник. Ставить будем.

— Может, это, Кнут, ну…. — левый бандит жадным и коротким взглядом посмотрел на узкие бедра девочки, а потом снова перевел взгляд на «коллегу».

— Педофил хренов, — скривился Кнут. — Давай сначала ширнем, а потом делай с ней, что хочешь. Только меня в это не втягивай, и не убей ее.

— Под наркотой не интересно, она не будет плакать и стонать, а я это люблю….

— Ну и сука же ты, — Кнут сморщил лицо, вообразив себе картину насилия над девочкой. — На…. Я проклинаю тот день, когда обратился к тебе за помощью.

Левый довольно улыбнулся.

— Н-не надо, — нежным детским голоском тихо попросила Саша, медленно отворачивая испуганное, искаженное ужасом лицо и стиснув зубы, вцепившись тонкими пальчиками в запястье левого, перехватившего воротник ее куртки. — П-пожалуйста. Я с-соберу больше денег. Только не надо. Я больше так не буду.

— Раньше надо было соображать, тупая мелкая потаскуха. Думала, будешь левачить и мы не заметим?

«Сколько ты будешь стоять и смотреть?!» — мальчик видел, как левый бандит тащил девочку за воротник вглубь переулка, бедняжку парализовало. Она глядела с ужасом, не моргая, в сторону мальчика, пятки ее скользили по асфальту, она раскрыла рот в немом крике о помощи, но напугалась настолько, что даже звука издать не могла.

Мальчик понимал свою малость и бессилие, осознавал беспомощность перед двумя взрослыми мужиками, но…. Мысли о бегстве вызывали в нем чувство гадкого отвращения к самому себе, он не мог мириться с трусостью, не мог мириться с чужим страданием, зная, что способен хоть как-то помочь. «Хватит стоять и смотреть! Ты можешь что-то сделать, а значит, делай!»

Бывают у людей ситуации критические настолько, что их словно хватают цепко ледяные руки ужаса, не позволяющие двинуться с места. Мальчик был из тех, кто обычно трусил, но недавние события изменили его детскую душу настолько сильно, что где-то, в ее покалеченных жизнью и собственной семьей мрачных глубинах, раскрылся источник невероятной храбрости и милосердия, позволивший ему словно распустить крылья.

«Никогда больше!» — думал он, вбегая в переулок и хватая стоявшую у стены арматуру.

«Я не позволю!» — он разогнался, внезапно крикнув и введя бандитов в короткое помешательство. Никто не ожидал увидеть мальчика с арматурой.

— Пострадать кому-то! — криком мысль вырвалась из него, что ввело бандитов в короткую растерянность, они не ожидали увидеть ребенка с арматурой.

Мальчик замахнулся, целясь бандиту в колено, но бандит с легкостью отшагнул в сторону от просвистевшего в воздухе удара, с размаха отвесив мальчику звонкую оплеуху.

Перед глазами мальчика вспыхнуло и поплыло, он потерял равновесие и с грохотом ударился о стену мусорного контейнера плечом, выронив звякнувшую по асфальту арматуру. Закружилась голова, страх сковал по рукам и ногам, к глазам подступили слезы, но, даже не смотря на чувство собственного бессилия, мальчик смело выпрямился и оскалил зубы, гневно глядя на правого бандита. В логе игрового интерфейса, в окне чата, всплыла надпись, но мальчик не обратил на нее внимания. В глаза бросилось лишь то, что ударом бандита срезало сразу четверть полоски здоровья, над ней появились иконки дебафов «Головокружение» и «Испуг», но черт с ними, двигаться было можно.

— Ты что еще за выродок? На иглу захотел? Ладно, Боров, заканчивай с девкой, а я пацана повоспитываю, — правый бандит закатил рукав.

— Не смейте ее трогать, уроды! — крикнул мальчик дрожащим голосом. — Возьмите лучше меня!

— Герой нашелся, — рассмеялся Боров вдруг, да так, что даже схватился за живот. — Ты себя видел, карлик? Ну, ничего, я и с тобой потом развлекусь!

Девочка испуганно посмотрела на мальчика, они пересеклись взглядами: во взоре девочки поселилась воодушевляющая, но последняя надежда. Она видела в мальчике эпицентр своего счастья и спасения, видела ниточку, за которую можно было зацепиться, не утонув в трясине изнасилования и наркозависимости. Она тянулась к нему изо всех сил слабенькой право рукой, тянулась и кричала от ужаса, хотела к нему, но Боров держал ее слишком крепко. Пусть мальчик выглядел щуплым и слабым, пусть было очевидно, что он ничем ей не мог помочь, надежда появилась у нее внутри, в груди вспыхнуло странное пламенное чувство, а в животе сладко заныло.

— Помогите мне, пожалуйста! — вскрикнула она.

— А-а-а! — заорал мальчик, отважно бросившись на Кнута. Кнут отбросил мальчика в контейнер прямым ударом ноги в грудь: грудная клетка мальчика едва не сломалась. Мальчик ударился о контейнер лопатками — перед потемневшим взглядом посыпались искры, — и повалился на холодную землю, отчаянно стиснув кулаки и постанывая.

Взгляд Кнута наполнился раздражительным презрением, воспалился, и был устремлен к дерзкому мальчике. Из ладони кибер-руки бандита, блеснув в свете лезвием, со звоном вылез тонкий и короткий клинок. Кнут сначала хотел оставить мальчику жизнь, но второе нападение взбесило, и вызвало желание вспороть наглецу живот. Мальчик встал на локоть, приподнявшись на одной руке, еле поднял голову и хмуро смотрел на шагающего к нему бандита. Вид клинка пугал мальчика — пусть. Мысль о смерти заставляла руки в ужасе дрожать — плевать. Надо было выжить, надо было достичь своей цели и заодно спасти девочку. «Надо спасти ее…. Надо отомстить…. Я должен выжить»

Нетерпеливый Боров пинком распахнул дверь брошенной и пыльной подсобки, скрывшись с ней вместе с девочкой. Он бросил девочку в угол, а затем нажал на кнопку раскрытия ширинки на пуговице, и ширинка прожужжала, самостоятельно расстегнувшись. Бандит язвительно ухмыльнулся и жадно глядел на девочку, потирая ладони и злобно посмеиваясь.

— Нет! — завизжала девочка в исступлении, с ужасом глядя на пах приближающегося бандита и вжимаясь в угол. — Не надо!

— Достала визжать, — настроение бандита внезапно переменилось, и ему перехотелось слышать стоны. Он сел рядом с ней на корточки, схватил за волосы, и дернул за них с силой, чтобы оголить шею, девочка скривила губы и зажмурилась от боли, простонала, по глазам ее покатились слезы, она горько рыдала. — Нет у меня времени с тобой возиться! — он достал из кармана красную пластину, и проткнул иглой кожу на шее девочки. С шипением игла вытянула из ампул розовую жидкость и впрыснула в кровеносную систему девочки. В логе чата девочки всплыли надписи:

Внимание! Вы употребили тяжелый наркотик «Космос нирваны», предназначенный для развлечения и не оказывающий на тело никакого полезного влияния, кроме мнимого чувства нирваны и абсолютного умиротворения. Шкала наркозависимости заполнена. Обратите внимание, что если не принимать наркотики при заполненной шкале, то в теле будут неизбежно возникать неприятные ощущения, доходящие до невыносимой физической боли. После окончания наркотического курса администрация рекомендует вам обратиться в центр лечения наркозависимости «ЦИНК».

Степень наркозависимости: 100/100

Получены бафы: «Нирвана» 10 ч.

Получены дебафы: «Временное бесплодие» действует до обнуления шкалы наркозависимости, «Болезненный вид» действует до обнуления шкалы наркозависимости, «Передоз» действует либо до смерти, либо до госпитализации, «Заторможенность» 10 ч.

Внимание! Вы приняли слишком сильный наркотик. Низкий уровень игрока приводит к непереносимости и получению смертельного дебафа «Передоз»! Срочно обратитесь в ближайший госпиталь или к игроку класса «Хирург», чтобы снять «Передоз»!

Играя, помните, что если вы умрете — респауна не будет!

Индикатор на юнидевайсе (стальной высокотехнологичный браслет на правом запястье девочки) вспыхнул красным, сигнализируя, что игрок в критическом состоянии. Но девочке было плевать на пугающие надписи, она читала их с безразличием из-за бафа «Нирвана». Девочка расслабилась: в ней стали соседствовать неожиданное облегчение и холодное безразличие к собственной судьбе. Зрачки ее расширились, пульс стал слабым, почти нитевидным, сила покинула мышцы. Ее рассудок погрузился в микрокосмос нирваны, в которой были лишь блаженное спокойствие, сладостное избавление, свобода от гнетущих цепей боли и страха, обычно сопровождавших девочку всю ее жизнь. Впервые она чувствовала себя умиротворенно, хорошо, и практически невесомо.

Темный силуэт бандита, в спину которого бил свет из проема двери, казался девочке проникновенным и глубоким, в чем-то даже веселым и забавно огромным, что заставило ее вяло ухмыльнуться. «А как, интересно, будет ощущать его у себя внутри? Наверное, неприятно и очень больно, — хладнокровно размышляла девочка, наблюдая за приближением бандита. — Он ведь такой большой, а я такая маленькая».

Вдруг, буквально из-неоткуда, сначала показавшись неясным размытым силуэтом, а потом, проявившись полностью, путь бандиту преградил лысый старик в поношенной монашеской серой рясе. Лицо у старика было доброе, даже задорное, тонкие губы обводили длинные аккуратные усы, как у японских или китайских пожилых мастеров боевых искусств, с подбородка свисала длинная, почти до груди, узкая седая бородка.

— Ты еще…. Что за…. — в недоумении говорил Боров, глядя на старика ошарашенным взглядом и пятясь назад. Не вид старика напугал бандита, а то, что старик, как призрак, появился из воздуха. Даже в рамках игрового пространства дополненной реальности это было невозможно, Боров отчетливо помнил, что исчезнуть можно либо используя светоотражающую броню «Убийц», которой на старике не было, либо перемещаясь через телепорт, которого тут тоже не было. — Как….

Старик лишь скупо улыбнулся, и в глазах его было выражение невыносимой скуки. Он сложил пальцы вместе, сделав ладонь в форму слегка вогнутого блюдца, и резким движением нанес мощный удар сложенными пальцами в область сердца бандита. Пальцы старика были не разной, а одинаковой длины, будто искусственным образом укороченные, потому они все разом стали ударной поверхностью, передав в тело бандита импульс такой силы, что ударной волной пухлую куртку просто разорвало на спине, будто бы оттуда вылезло невидимое чудовище. Бандит вскрикнул, чувствуя вспышку боли в разорвавшемся на куски сердце, и тут же замертво повалился на пол. В логе девочки появилась надпись:

Неизвестный тип существа Хрон наносит игроку Боров смертельный удар, используя технику»???».

Игроку Боров нанесено 100% урона.

Игрок Боров моментально погиб от разрыва сердца.

— Ну как же с вами скучно, — старик снова резко размылся в пространстве, сначала став сотней тонких вертикальных размытых линий, а затем исчез.

В следующий миг он оказался перед ошеломленным Кнутом, защищая телом мальчика, но Кнут оказался более тренированным, чем Боров. Кнут попытался проткнуть старику горло прямым ударом ручного клинка, но старик ловко перехватил руку, впечатал колено в хрустнувшие ребра, согнув врага пополам, а затем схватил его за лоб и со всего размаха впечатал врага головой в размалеванную ругательными граффити и похабными рисунками стену. Хрустнул череп, капилляры в мозгу лопнули, бандит замертво повалился на пол, глядя на мальчика лишенным осмысленности взглядом.

Вид старика мальчика поразил: старик казался щуплым, немощным, древним, но при этом с легкостью вырубил здорового мужика пятидесятого, между прочим, уровня, будто какого-то малолетнего нуба.

Мальчик с удивлением наблюдал, как старик поворачивался к нему, а на бандита не обращал вообще никакого внимания. Будто бы не человек перед ним только что умер, а мешок с картошкой, и более того, лицо старика стало выражать невыносимую скуку. Однако, как только он взглянул на мальчика, то растянул губы в довольной улыбке.

— Вы…. Вы кто? — мальчик с удивлением разглядывал старика, но не видел над ним никаких условных обозначений, пространство над его головой удивительно пустовало. — Это же вы! Вас я видел на тротуаре!

— Больше я удивлен, что ты тогда увидел меня, — старик с довольным видом погладил усы, и глядел на мальчика настолько радостным взглядом, словно ему попалось сокровище, найденное им в долгих и мучительных поисках. — Антон тебя зовут, значит? Что же…. Сегодня твоя жизнь изменится, Антон. Иди к девочке вон в ту дверь, да, верно смотришь. Она нуждается в твоей помощи. Ваши судьбы теперь связаны.

— Но, — Антон вернул взгляд назад, оторвав его от двери и желая обратиться к старику, но уже никого не обнаружил. Старик бесследно исчез, а в том месте, где он стоял секунду назад, подул легкий порыв ветра, закруживший мелкий бумажный мусор. — А….

«Ладно, черт с этим дедом» — подумал Антон, рванув к распахнутой двери подсобки и увидев в углу Сашу, лицо которой изображало какое-то странное безразличие, сменявшееся ненадолго короткими припадками тихого смеха. Антон, переступив тело мертвого бандита, бросился к Саше и сел перед ней на колени. Лишь сейчас он разглядел никнейм над ее головой.

— Саша, что…. Как ты? Что мне делать? — Антон наблюдал за девочкой с огненным волнением, словно в ней сосредоточилась вся его жизнь. — Куда идти? Я отнесу тебя в госпиталь!

— Нет…. — вяло ответила Саша, подняв на Антона полный блаженного безразличия взгляд. — А ты…. Красивый ты…. Ты нравишься мне…. Нельзя в больницу…. Наркотик, полиция… Меня заберут за употребление….

— Но ты же не по собственной! Черт! Тогда…. Нужен подпольный госпиталь! Есть же тут такие, а?! Я не отсюда, но знаю, что есть!

— Денис…. Улица…. Улица Колонизаторов, дом 58…. Там спортивный зал…. Де…. Нис…. — Саша прикрыла глаза и опустила голову на бок, потеряв сознание, над шкалой здоровья появилась очередная иконка дебафа «Потеря сознания».

Тащить человека на себе, на самом деле, не самая простая задача, но Антону ничего не оставалось: он обхватил руками Саши свою шею, взял ее за бедра, и, чувствуя всем телом небольшое напряжение, поднял его. «Успею! — подбадривал себя Антон воодушевляющими мыслями. — Успею! Куда я денусь?!» Он вышел в переулок, и скорым шагом направился на улицу, надеясь найти там прохожего или карту, по которой можно будет добраться до указанного Сашей адреса. Жалко, что бежать было невозможно, силенок Антону не хватало, телом Саши его постоянно заваливало вперед, потому ему приходилось бороться с притяжением.

Когда он вышел на улицу, то засеменил, куда глядят глаза, а потом, будто ударом молнии, его поразила мысль: «Зачем мне искать карты на стенах или спрашивать прохожих? Идиот!» С этой мыслью он отдал мысленную установку игровому интерфейсу на открытие карты, которая мигом развернулась перед его глазами. Он продиктовал в строку поиска указанный Сашей адрес, установил маркер, и в спешке побрел к нужному месту.

В дороге ему вспомнилось, как он встретил этого загадочного старика из переулка. Произошло это при обстоятельствах весьма странных. Антон, поглощенный душевной болью, с жгучим защемлением в сердце, несся по многолюдному тротуару на окраинах трущоб Индервала. На щеках его блестела влага от пролитых слез, мысли его были заполнены гневом, он стиснул в отчаянии зубы, с горем осознавая собственное бессилие, как вдруг увидел этого старика, находившегося, так скажем, в не совсем обычном положении. Старик стоял на указательном пальце, к верху ногами, полностью выпрямившись, прямо посреди тротуара и даже не колыхался. Несмотря на такое тонкое основание, устойчивость положения его тела казалась древесной, старик будто врос в землю мощными корнями.

Настолько поразительным Антону показалось это зрелище, что все его переживания на миг смело из головы, будто веником. Он наблюдал за стариком с отвисшей челюстью и расширенными от удивления глазами, что, кстати говоря, старик без внимания не оставил. Сначала он просто расширил глаза, ощутив на себе чужое внимание. И не мудрено: прохожие проходили мимо, лица их были по осеннему серы и безразличны. Мысли находились в мрачном плену необходимости выжить да дотянуть до очередной зарплаты. На старика никто даже не смотрел, но вот Антон, застывший на месте, иногда привлекал к себе взоры прохожих.

— Что встал, пацан? — склонился к Антону молодой мужчина, одетый в черную поношенную куртку и дырявые штаны, изо рта его несло перегаром и гнилью грязных зубов. — Ты что там увидел? Белка у тебя, что ли? — мужчина смотрел по направлению взора Антона, щурился, силился там что-то заметить, но, видимо, не видел совершенно ничего. — Дебил ты видимо какой-то, мелкий. Иди, лечись.

— А-ага, — кивнул Антон несколько раз. Мужчина язвительно ухмыльнулся, да побрел дальше со словами «У самих денег нет, так еще и на всяких дегенератов их тратить надо, налоги отдавая». — Как вы так…. Что за….

— Ты меня что же это, мальчик, видишь? — старик удивленно наклонил голову, мощно оттолкнувшись пальцем и ловко встав на ноги. — А?

— Д-да, — медленно кивнул Антон, чувствуя, как по спине пробежала целая стая мурашек. — Как вы так….

— Алмазный палец Шаолиньских монахов, — добродушно ответил старик.

— Каких монахов? Вы…. Вы странный…. Я это…. — Вдруг старик потерял для Антона удивительность: лицо мальчика снова стало хмурым, брови съехались на переносице, он потупил взгляд, ставший тяжелым и неприязненным. Вспомнилось ему, видимо, что-то страшное. — Пойду….

— Ага, — сказал старик, наблюдая, как мальчишка пронесся мимо, направившись к тому самому переулку, где скоро встретил Сашу. — Иди, иди….

Пара прохожих прошла мимо старика, скрыв его из вида телами, а как только они ушли, его там уже не было. Он исчез, будто призрак или мираж, которого на самом деле никогда не существовало. Кем он был? Реальным существом с необычными способностями, или просто иллюзией, порожденной напуганным сознанием, Антон так и не понял.

***

Прошло лет примерно десять с того момента, как Антон спас Сашу в переулке. С тех пор их многое связало в месте, а жизнь Антона, действительно, разительно поменялась, полностью соответствуя заявлению старика, которого он до сих пор не мог забыть.

Хрон.

Он хорошо помнил этот ник, обнаруженный в логе, проверенном после доставки Саши Денису. Кто такой Хрон? Ни в каких справочных центрах не удавалось выяснить. Более того, среди игроков Индервала даже легенды о нем не ходили. Выходит, он был лишь галлюцинацией? Но если так, как тогда он убил бандитов?

Антон, прыгая на квадратном ринге в свете парящих в воздухе белых неоновых полосок, прикрывал крепкий, мускулистый торс от града кулачных ударов, сыпавшихся со стороны его не менее крепкого соперника с густой бородой и явно восточными корнями. Одет Антон был в короткие боксерские шорты, тело его было покрыто ссадинами и кровоточащими рассечениями, кулаки были разбиты. Соперник его выглядел пободрее, повреждений на нем было меньше раза в два примерно. Одет он был, кстати, так же.

— Руслан обрушивает серию сокрушительных ударов на своего оппонента! — крики комментатора были слышны даже на ринге. Вой восхищенной толпы заполнил помещение подпольной арены. — Я вообще удивлен, как он еще стоит на ногах! Вот! Мощный правый хук едва не проходит Антону в подбородок, но он успевает одернуть голову!

Действительно, под напором таких ударов устоять было очень сложно: Руслан пытался пробить Антону по корпусу, но Антон, плотно прижимая руку к торсу, защищался, бицепс вспыхнул болью от удара кулака, мышца даже на секунду перестала работать, охваченная мышечным спазмом. Кулаки проносились перед лицом Антона, он, увидев брешь в защите противника, выбросил вперед хлесткий правый джеб, но Руслан умело отвел атаку в сторону и со всей силы впечатал Антону апперкот в подмышку (очень уязвимое и болезненное место, попадание в которое способно привести к временному отключению конечности), Антон вскрикнул и рука его обвисла, став словно свинцовая. Нескольких секунд хватило, чтобы Руслан сшиб открывшегося Антона с ног мощным правым хуком в скулу, от которого кожа по лицу пошла волнами. Перед глазами вспыхнуло, землю из-под ног Антона будто вырвало, и он повалился на ринг.

Игрок Руслан наносит игроку Антон 10% урона.

Полученные дебафы: «Отключение конечночсти» 4 сек, «Нокдаун» 6 сек.

Уровень ХП: 13%/100%

Полоска здоровья над головой Руслана была заполнена наполовину. Антон отчетливо это помнил, и ему, честно, уже не особо хотелось вставать, ибо победитель казался очевидным. Смысл терпеть лишнюю боль? Усталость и слабость подсказывали ему, что лучше проиграть, отдохнуть, потренироваться еще, а потом взять реванш, но гордость вставала против, говоря, что необходимо драться до самого конца и вырвать победу любой ценой.

«Раз! Два! Три!» — громкий женский голос звучал в динамиках, висевших в углах, и отсчитывал секунды до поражения Антона.

— Вставай! Вставай, чтоб тебе задницу разодрало! — к всеобщему удивлению на ринг выскочила Саша: выросшая, сохранившая нежность лица, с приятными холмиками груди и упругими, красивыми ягодицами. Не совсем складная, но при этом достаточно красивая, чтобы притянуть к себе взгляды всех присутствующих в зале не только потому, что она с криками влезла на арену. — Вставай, тряпка! Долго еще сопли развозить собрался?! Или ты забыл, зачем дерешься?! — Саша рухнула перед Антоном на колени, и стала агрессивно лупить кулаком по рингу прямо рядом с его ухом, чтобы взбодрить, лицо ее исказила злость, которую она пыталась передать Антону. Антон приподнялся на руках, вяло мотал головой (с губ свисала ниточка крови), сопротивляясь наступлению дебафа «Потеря сознание», и крики Саши помогали ему в этом. — Вставай! — кричала она ему на ухо, срывая голос.

— Уйди с ринга к чертовой матери! — это рефери, бросившийся в сторону Саши, готовясь скинуть ее, но Саша опередила ее: из пальцев ее механической черной перчатки сверкнули зеленые молнии, создавшие над ладонью крохотный сгусток энергии «Электропаралича», который она бросила прямо в рефери. Сгусток ударил в тело рефери и пустил по нему парализующую зеленую волну, рефери онемел, и бревном повалился рядом с Антоном.

— Вставай!

Руслан ходил по рингу и хихикал, не понимая, что женщина вообще забыла на ринге, ему было трудно сдерживать приступы смеха.

— Саша! Ты что творишь! — это кричал Денис. Он залез на ринг, схватил Сашу за плечи мощными ладонями и стал ее оттягивать прочь, еле выволакивая. Денис был крепким парнем лет примерно сорока. Свет блестел в его лысине, падал на поломанный боксерский нос и седую щетину. — Хватит! Не позорь нас!

— А какого хрена он валяется?! Какого хрена?! — кричала Саша, указывая на Антона. Денис обхватил ее двумя руками за живот и держал над полом, она ломала руки и продолжала тыкать в Антона пальцами. — 13% ХП еще в запасе! Чертова тряпка! Можно еще целое стадо слонов завалить!

— Да пошла ты! — с психу крикнул Антон, стукнув кулаком по рингу, слова Саши злобой будто подожгли его сердце, и он вскочил, посмотрев на Руслана пугающим взглядом. — Я тебе покажу, кто тряпка!

Саша ухмыльнулась и успокоилась, только тогда Денис отпустил ее, внимательно наблюдая, чтобы она не кинулась к Антону. Рефери встал, неприязненно глядя на Сашу «Чтоб духу ее здесь больше не было!» — крикнул он. Но Саше уже было все равно, потому что свою задачу она выполнила. Вот что-что — а бесить Антона она научилась, что, кстати, в крайних случаях очень помогало ему собраться с силами.

— Продолжения хочешь? Ну, дело твое, — Руслан снова запрыгал в боевой стойке.

Антон молча использовал навык «Крепкое тело», почувствовал, как мышечные волокна стали плотнее, прибавив ему 10% к запасу здоровья, и обеспечив хоть какие-то шансы. Он бросился на Руслана с кулаками, ударил кулаком слева, Руслан нырнул, и провел сокрушительную контратаку хуком по ребру, хрустнувшему под напором удара. Антон отскочил, затем попытался достать лицо противника боксерской троечкой, но последний удар Руслан отвел в сторону, схватил Антона за шею, и стал молотить его коленями по торсу, будто кувалдами: три нижних ребра, но уже с другой стороны, с хрустом сломались, их пронзило вспышкой жгучей боли, Антон оттолкнул от себя врага.

Руки уже с трудом удавалось держать поднятыми. В лог смотреть смысла не было, понятно, что там не меньше 10% урона и дебафф «Боль в торсе», который пробуждал сильнейшее желание опустить руки и прикрыть поврежденную часть тела, но этого делать было нельзя. Руслан ждал, пока Антон раскроется именно таким образом, что было очевиднее очевидного. С досадой подумав, что вернулся к тому же состоянию, в котором был минуту назад, Антон решил пойти ва-банк. «А какого хрена мне терять?! Драться, так драться! До конца!» Злость, которой заразила его Саша криками, помогла его психике, игнорируя полученные повреждения, заставить тело вести себя нужным образом.

Руслан был сильным оппонентом, но, в отличии от Антона, одной особенности, все же, не знал, да и не хотел знать, потому что был абсолютно уверен в своей прочности, которая у него действительно была. Руслан с усмешкой наблюдал за Антоном, после выходки Саши более не воспринимая его как серьезного соперника, но очень зря. На самом деле валяться на полу с 13% ХП после драки — очень болезненное занятие. Поломанные кости болели, болезненно пульсировали ссадины, гематомы и рассечения, бешено колотилось сердце, раны жгло разъедающей солью пота, и это было непросто терпеть. Антон не был тряпкой или трусом, он просто отчетливо понимал, что, скорее всего, уже проиграет, и проявил трезвость ума, о которой Саша знала, опьянив этот ум злостью. И вот если Антон злился, то его уже было не остановить.

Антон видел, как Руслан усмехался, особо не уделял внимания защите и иногда даже слегка опускал руки, открывал челюсть. Он наметил на лице Руслана цель, затем умышленно подобрал слишком длинную дистанцию, и ударил по воздуху боксерской двойкой, позабавив Руслана. Высокое самомнение Руслана, вкупе с увиденной выходкой Саши, окончательно расслабило его, вызвав желание поиздеваться над незадачливым соперником, даже не способным толком дистанцию для удара подобрать. Язвительно улыбнувшись, Руслан расслабил и опустил руки, чуть наклонившись вперед и как бы насмешливо подставляя под атаку лицо с веселым выражением.

Этого Антон и ждал, внезапно дернув Руслану голову мощнейшим ударом ноги с разворота, который мигом выбил сознание из расслабившегося врага и повалил его на ринг. Попадание пришлось на точку ниже сочленения уха и челюсти, которую еще называли «Точка нокаута». Если по ней хорошо и точно ударить, то можно моментально вырубить любого противника, и именно поэтому боксеры на ринге всегда стремятся прикрыть челюсть плечами. От обнуленной шкалы здоровья Руслана, будто дух побежденного противника, вверх летела красная надпись «Критическое попадание». Но Руслан не погиб, как могло показаться. Обнуление шкалы ХП еще не значило смерть в контексте обычной драки.

Вокруг Антона расширилась сфера света с четко проступающим, ярко горящим окаймлением. В логе всплыла надпись:

Новый уровень 89! Поздравляем!

Очков характеристик доступно: 1

Очков навыков доступно: 2

Автоматической системой развития, исходя из анализа стиля игры на 88 уровне, принято решение укрепить ваше тело на 1%. Вы согласны с ним?

Да/Нет

Да.

Поздравляем! Получен пассивный навык «Алмазные мышцы», открывающий перспективу к развитию навыка «Горячая Актурианская кровь», который может открыться, если вы одолеете в бою Актурианца школы Алмазного кулака. Так же навык увеличивает прочность вашего тела на 1%.

«Актурианец? — удивленно подумал Антон. — Где я достану Актурианца на подпольных турнирах? Они даже в этой солнечной системе не появляются. Да что там в системе…. — масштаб разочарования Антона вырос до галактического, — в галактике. Дурацкая автоматика».

Зал заполнился восторженными криками, люди засвистели, закричали, вскинули к верху руки, восхищаясь тактической уловкой Антона.

— Добей его! — кричала женщина, находившаяся за силовым полем ограды, не позволявшей подойти слишком близко. — Мочи слабака!

— Кончай! Вали его к чертовой матери! — поддакивал ей мужчина поблизости.

Все хотели зрелища, все хотели жестокого добивания, лишающего жизни, ломающего кости и рвущего плоть. Только ради возможности стать частью чужой смерти и возможности пожинать ее для душевного удовлетворения, азартные люди приходили в этот зал и делали ставки. Подпольный тотализатор управлял их умами, точно так же, как управлял огромным населением обитаемых галактик. Громадная финансовая машина, по жилам которой текла золотая кровь, вливаемая в нее разумными существами, пустила из рук нити к бойцам по всему миру, вынуждая их рвать, колотить друг друга за удовольствие, выжимающее из нищего населения деньги.

Хлеб и зрелища.

Антон был ярым противником этого. Он смотрел на Руслана, понимая, что, сломав ему шею, прервет человеческую жизнь, прервет чью-то историю, лишит кого-то отца или возлюбленного, и подобное преступление вызвало бы в нем омерзение к самому себе. В этом зале главенствовали запах пота, хруст ломаемых костей, мощь тренированных кулаков и сила животных инстинктов, но они не были властны над Антоном, не заразили его окончательно, не сделали из него зверя, какими было большинство бойцов. Он молча развернулся, и, под недовольные вопли публики, спрыгнул с ринга, подойдя к Саше и Денису.

— Ты уверен? — Денис вопросительно взглянул на Антона, полагая, что в нем еще есть какие-то сомнения. — Если добить — прибавка к гонорару будет солидная. Сам знаешь, зрелища….

— Я не хочу ублажать этих животных, — Антон хмуро оглядел недовольную толпу, и Денис понял, что сомнений никаких не осталось. — Спасибо, Саш, — Антон благодарно посмотрел на Сашу, и взгляд его, будто огонь, заставил ее смущенно отвернуться. — Ты мне очень помогла.

— Не за что, — она заправила прядь волос за ухо. — Пошли. Я подлечу тебя.

И они втроем направились к выходу между силовыми полями оград, за которыми ликующая и одновременно недовольная толпа пыталась дотянуться до Антона руками (иногда по мокрым от пота плечам скользили ладони и пальцы).

— Тряпка! — крикнул кто-то слева. — Слабак!

— Милосердный! Антон Милосердный! — тут же крикнули справа, в поддержку.

— Милосердный! Милосердный! Милосердный! — вдруг стала скандировать толпа, в которой, по отношению к Антону, внезапно стал преобладать положительный настрой.

Милосердный.

Так и приелось.

Даже в списке бойцов у Антона было прозвище «Милосердный». Саша украдкой посмотрела на задумчивого Антона краем глаза. Ей нравилось, на самом деле то, что Антона любили, и называли его милосердным. Она вспоминала, как он, десять лет назад, проявил смелость и влез защищать ее в переулке. С тех пор один лишь его вид заставлял ее влюбленное, охваченное пламенем страсти сердце, трепетать. Правда, не разделял он ее симпатии, а может и разделял, но глубоко скрывал. Она вспоминала бесчисленные попытки привлечь его внимание, но он не реагировал. Антон, на самом деле, даже не догадывался об ее чувствах. Все ее знаки и нетипичные для женщин ухаживания, проскальзывали через его восприятие незамеченные, будто прошедший мимо прохожий, с которым ему никогда больше не предстояло встретиться. Слишком заняты были его чувства реакцией на мысли об этом. О том, что вынудило его, много лет назад, нестись по многолюдному тротуару в трущобах и встретить там Сашу с Хроном.

— Вы езжайте в зал. Мне еще надо решить кое-какие вопросы. Я скоро подтянусь.

— Хорошо, — расстроенно ответила Саша, не получив от Антона желаемого внимания. — Ну, мы пойдем.

— Саш, — заметив ее расстройство, Антон взял ее за руку, и пристально заглянул в глаза. — Не вздумай только, ладно? Если захочется, вспомни, как тяжело тебе было в ЦИНК’е. Я не хочу снова видеть тебя под кайфом.

— Хорошо, — Саша энергично закивала. Ей невольно вспомнилось, как она, запертая в тесном и жарком железном гробу с красной подсветкой, корчилась и выгибалась от болезненных мышечных спазмов, как билась руками и головой о мягкие стенки и кричала до вздутия вен на шее, как литрами из нее вытекал пот. Ее словно выедало изнутри страшным пламенем желания, все ее мысли рухнули до крохотного объема красной пластины, способной прекратить боль хотя бы на десять часов, но пластину ей никто не давал. Она вынуждена была терпеть мучения сутками напролет, пока шкала наркозависимости не упала до «Вечной десятки». Воспоминания заставили ее передернуть плечами. «Нет. Больше никаких наркотиков» — подумала она решительно, обратив внимание на легкое и неприятное давление в груди, на тягучее ощущение легкого спазма в горле, испытываемое обычно курильщиками на первых этапах периода отказа.

Это были ее вечные спутники, но Антон помогал ей забыть о них. Помощь ему была для нее панацеей.

Дойдя до Т-образного перекрестка в коридоре, они разошлись. Саша с Денисом направились к парковке, а Антон побрел к раздевалке, где хотел привести себя в порядок. Он шел по коридору, оглядывая чуть проржавевшие металлические стены, слыша под потолком гул квантовых ламп, и задумался. «Давно мы докатились до такого? Стены уже проржавели, антикоррозийные процедуры никто не проводит, Индервал начинает разваливаться, а население гибнет от бедности. С тех самых пор, как контроль над „Кибко“ перешел к Евгению, вся планета стала похожа на Индервальские трущобы…. Страшно, если задуматься. Ведь пострадал от него не только я. Выходит, справедливость эта будет не только для меня, но и для всей планеты».

Антону позвонили: на окошке с входящим вызовом было имя абонента «Олег». Ответив, он услышал радостный голос своего спонсора, которого никогда в жизни, на самом деле, не видел, что странно. Спонсоры других бойцов постоянно контактировали с ними лично, а вот Олег все никак не хотел появляться, не смотря на все уговоры, которыми его донимала и Саша, и Денис. Впрочем, Антону, лично, до этого не было никакого дела.

— Зрелищный бой получился, даже не смотря на то, что ты его не добил, — голос у Олега был бодрый, веселый, но не лишенный мужской суровости и легкой хрипотцы.

— Ты знаешь, что я терпеть эти мордобои не могу, потому не мне судить о зрелищности.

— Поверь, то, что Саша выскочила на ринг, — Олег легко засмеялся, — уже сделало нам больше просмотров, чем обычное добивание. Ты…. Специфичный боец. И мне нравится с тобой работать, Милосердный.

— Называй хоть как…. Ты сделал то, что я просил?

— Да, — ответил Олег, и тут же, не церемонясь, без какого либо смущения, спросил: — Но нахрена тебе это надо?

Антон почувствовал себя неловко, словно бы его поймали за чем-то непристойным, ведь ему очень не хотелось говорить на эту тему. Хотя, может, Олегу-то и можно было частично раскрыться, но…. Нет. Антон выдержал небольшую паузу, думая, как бы выкрутиться. С одной стороны не хотелось портить отношения с Олегом, проявляя недоверия, а с другой — это было не его делом.

— Для охоты на зверя, — уклончиво ответил Антон, одновременно открыв меню с веткой навыков, выбрав там раздел «Портовое дело», и ткнул воображаемым курсором на скилл «Обращение со швартовочным оборудованием», влив в него два имевшихся очка. — А что?

— Это какую такую тварь надо хватать гравигенератором, которым на орбитальных доках держат крупные грузовые корабли? Неужто ты решил поймать Карагорскую змею? Только на них такая штука и могла бы пригодиться.

— Я, быть может, и поймал бы, если бы они не вымерли, — ответил Антон с усмешкой. — Ладно. Где генераторы?

— Компактно сложены и помещены на мой склад в Индервале-12. Заберешь их оттуда, когда тебе будет надо.

— Отлично, спасибо.

— И еще….

— Да?

— Как там Саша? — голос Олега стал даже немного взволнованным. Антон не понимал, с чего Олегу переживать за девчонку, которую он ни разу в жизни даже не видел.

— А может, ты перестанешь общаться с нами только посредством компьютера и спросишь у нее лично? Вижу я, она тебе нравится, — в этот момент Антон почувствовал странное давление в груди, поймав себя на мысли о ревности Саши к Олегу, и мысль эта удивила его.

— Нет, она не интересует меня, как женщина, — усмехнулся Олег, почувствовав ревность в тоне Антона. — Но ты бы не жевал сопли. Девушка от тебя без ума, но, рано или поздно, найдется тот, на кого она переключится.

— Ты говоришь об этом с тех пор, как оплатил ее лечение в ЦИНКе, но она не перестала мне симпатизировать. Хотя…. Может, ты прав, но мне просто сейчас не до этого. Другим голова забита.

— Зверем забита?

— Зверем забита, да, — быстро ответил Антон. — Слушай, ты часть долга-то списал?

— Да. Не бойся. О своих деньгах я не забуду.

Позади Антон услышал шум многочисленных шагов, громкие разговоры и возгласы, глянув назад через плечо, он заметил, как из-за угла вышла толпа журналистов, заметившая его и вцепившаяся в него жадными взглядами. Антон едва ли физически не ощутил шквал вопросов, которыми его завалят, и мысль о том, сколько времени это отняло бы, волосы на его макушке подняла дыбом.

— Я тебя понял, мне пора.

— Антон! Подождите! У меня есть к вам несколько вопросов!

Журналисты кинулись за ним, как стая голодных лошадей, топоча ботинками и туфлями по полу, он рванул в противоположном от них направлении что есть мочи, помчавшись по коридору, свернул за угол, и, увидев первую попавшуюся дверь, покорно отъехавшую в сторону, как только он подбежал, заскочил в помещение раздевалки. Дверь с шипением закрылась за ним, он нажал несколько клавиш на панели замка и замок с писком заблокировался.

— Чувак, это женская раздевалка, — послышался мужской голос.

И действительно, на двери был нарисован силуэт женщины. Обернувшись, Антон увидел человека в бандитской одежде, в той же, которую носили хулиганы, пытавшиеся обидеть Сашу в переулке. Лицо его было грубым, неприятным, он глядел на Антона хмурым взглядом. Рядом с ним, сидя на коленях, сидела полураздетая девушка (лифчик да юбка), пытавшаяся резкими движениями вскрыть упаковку с красной пластиной «Космоса нирваны», желая дорваться до нее, как замученный жаждой путник до воды. В глазах девушки виднелось животное желание, она нервно и тяжело дышала, мучаясь от подступающего чувства ломки и наслаждаясь осознанием предстоящего блаженства.

— Она вызывает у тебя отвращение, да? — дилер презрительно взглянул на девушку, затем выхватив у нее из рук упаковку, и бросил ее в противоположную часть комнаты.

Девушка с жадностью голодного смотрела на упаковку, стала постанывать, как помешанная, поползла к ней на четвереньках с невнятными выражениями вроде «Нет! Зачем! Мое! Я заплатила!». Но Антона не отвращало это, напротив, ему было жалко бедную девушку, ведь он понимал, что ей приходилось переживать. Дилер с презрением наблюдал за ее жалким поведением, лицо его изображало презрение, и Антону это показалось мерзким.

— Вали отсюда, — хмуро сказал Антон, посмотрев на дилера неприязненным взглядом. — И не смей тут больше торговать.

— А ты кто? — дилер с усмешкой изогнул бровь. — Ты вообще не лезь сюда. Я твоей сучке ничего не продавал.

— Охренел? — Антон сжал ладони в кулаки. — Следи за базаром.

— Слушай, — тон дилера стал спокойным, дилер чувствовал, что дело идет к серьезному конфликту, и Антона побаивался, решив уладить все. — Эта тупая шлюха, — дилер указал на девушку, сидевшую на коленях возле шкафчика и жадно вскрывающую упаковку зубами. — Сама сделала свой выбор, и сама села на иглу. Я просто удовлетворяю спрос.

Она дрожащими руками вытянула пластину и в нетерпении проткнула себе шею иглой, пластина перекачала в ее кровь вожделенную дозу. Вспышка удовольствия в голове расслабила девушку, удовлетворенно закрыв глаза, она прислонилась плечом к шкафчику и медленно выдохнула, дрожа от плена удовольствия всем телом. Пластина выпала у нее из рук и стукнулась об пол.

— Знаю я, как вы заводите себе клиентов, — Антон с недовольством вспомнил, бандиты принудили Сашу к употреблению наркотика, и понимал, что эта «клиентка», скорее всего, появилась точно таким же образом. — Вали отсюда.

— Так, — дилер катнул желваками, хмуро посмотрел на Антона, и вытащил из-под куртки увесистый боевой нож, блеснувший лезвием в свете. — Ты, видимо, меня не понял. Отваливай сам, пока я тебе, сучара, кишки не выпустил.

— Попробуй.

Уровня они были очень разного, дилер значительно отставал, почему-то проявляя неразумную смелость. Все навыки Антона были заточены под рукопашный бой, потому в упор напади на него хоть с ломом — он будет значительно превосходить тебя. Антон терпеть не мог наркоторговцев, потому что помнил, какие страдания из-за их товара Саша перенесла. Он считал, что наркоторговец уже не человек, а существо, подлежащее уничтожению. Наркозависимость лечится, а вот наркоторговля — нет. К тому же, был у Антона еще один мотив, интересовавший его сверх всего остального.

Антон знал, что нападать первым дилер не стал бы, потому решил спровоцировать его сам. Он уверенно зашагал к нему, дилер сразу же с криком ринулся в атаку, попытавшись пырнуть Антона в живот, Антон отшагнул в сторону и, увидев брешь в защите врага, запрокинул дилеру голову резким апперкотом, выбившим разом почти всю шкалу здоровья. Бандит повалился навзничь, Антон пинком выбил нож и оседлал противника, сдавив ему коленями бока.

— Теперь ты послушай, — Антон с гневом смотрел в напуганные глаза бандита. — Я вас, ублюдков, за людей не считаю, потому если ты сейчас не разговоришься, то сдохнешь прямо здесь.

— А есть ли…. В самом деле…. Смерть…. — философски проговорила девушка расслабленным тоном. — Мне кажется, все кругом какое-то нереальное, что мы спим….

— Ты услышал меня? — Антон проигнорировал бредни девушки, не придав им никакого значения. — Вижу, услышал, дрожишь. Правильно дрожишь. Есть в вашей банде один ублюдок, носящий медальон с изображением семейного герба Звонковых с рисунком колокола. Уверен, ты такого видел. Где?

— Чувак, я не….

— Говори! — Антон резко замахнулся и стиснул кулак, дилер сразу напрягся от страха, прикрыв голову руками.

— Ладно! Ладно! Только не бей! — дилер, конечно, был дерзким преступником, но видел в глазах Антона неумолимую ярость, лишившую его всякой жалости к представителям преступного мира. — Видел я пару раз такого. Боец от нашей организации. Раньше выступал на Арене бывшего «ИКЗ», где сейчас смотрят бойцов на Вселенский смертельный турнир, и он прошел. Его посадили в корабль и он улетел хрен знает куда, я вообще о нем ничего не слышал больше! Или сдох на отборочных, или еще не прошел, но в трансляциях его видно не было! Отпусти меня, чел! Пусти! Я уйду!

— Ага, — резким ударом в подбородок Антон обнулил дилеру здоровье и выбил его из сознания, затем поднявшись на ноги и вызвав полицию. Впрочем, кстати пришлось, потому что внимание журналистов, шнырявших по коридорам в поисках Антона, было перетянуто к быстро приехавшим сотрудникам. Этим он и воспользовался, приняв, переодевшись в обычную одежду, накинув черную кожанку, и выйдя, наконец, из коридора на улицу, под открытое небо, видя вдали шпиль, накрывавший арену Индервальского Концертного Зала.

Шел мелкий промозглый дождь, влажно оросивший лицо Антона, поежившегося от прохлады. У второго входа столпились мокнувшие фанаты, проходившие фейс-контроль и желавшие посмотреть на следующие бои, проводившиеся тут практически круглосуточно. Путь перед Антоном, к счастью, был полностью свободен. Шагая вдоль ограды, за которой тянулась очередь фанатов, Антон поймал на себе заинтересованный взгляд смуглого парня лет тридцати с пышной кудрявой шевелюрой на голове, и, испытав легкое раздражение, ускорил шаг. Нет, он ничего не имел против людей восточной национальности, к которым этот парень относился. Устал он, не хотел тратить время на лишние разговоры, мечтая поскорее вернуться в зал и хорошо выспаться.

— Эй! Эй, дорогой, погоди! — с акцентом крикнул парень, протиснувшись сквозь толпу и неловко перелезая через забор. — Да погоди ты!

Антон закатил глаза и остановился, чувствуя внутреннее напряжение. Все же, парень покинул ради внимания Антона длинную очередь, и ему в любом случае пришлось бы становиться в ее конец. Это, как минимум, заслуживало снисхождения, вынудившее Антона встать.

— Вот спасибо, дорогой! — парень подошел к Антону, приветливо улыбнувшись и по-дружески положив ему руку на плечо. — Спасибо! Я, это, вот почему тебя беспокою, — парень суетливо вынул из нагрудного кармана фотографию симпатичной девочки лет двенадцати, и показал ее Антону. — Вот. Это Аниша, моя дочь. Она очень любит смотреть твои бои. Ни одного не пропускает. Я в эту очередь то встал только ради того, чтобы тебя найти.

— Ну…. — Антон сразу понял, о чем речь, стал хлопать по карманам, пытаясь отыскать маркер или хотя бы ручку. Заметив растерянность Антона, парень живо достал из джинсов черный маркер, и вручил Антону. Подпись у Антона была красивая и вполне компактная, ее он поместил в правом нижнем углу, затем вернув маркер парню.

Парень, увидев роспись, растянул губы в довольной улыбке, глаза его радостно заблестели.

— Спасибо, — искреннее поблагодарил парень. — Аниша будет очень счастлива. Да прибудет с тобой Аллах.

— Пожалуйста, — улыбнулся Антон, почувствовав тепло, разливающееся по груди. Приятно иногда было просто помочь людям, на самом деле, да и говорили, что добро возвращается добром. Кстати, парень, собираясь уходить, дернулся вдруг, будто опомнившись, и достал из кармана желтую визитку, протянув ее Антону:

— Вот, — сказал он. — Я частный водитель. Тебе если надо куда — ты звони. Я в благодарность тебе, как почетному клиенту, буду большую скидку делать. А первая поездка бесплатно.

Антон задумчиво хмыкнул.

— Вижу, по глазам, что надо куда-то. Давай подброшу, — добродушно сказал парень. — Меня, кстати, Али зовут.

— Ну, раз уж такое дело, Али, подбрось. А то погодка такая….

— Да вообще без проблем, — улыбнулся Али.

Гравимобиль у Али был довольно простой на вид, но при этом юркий и мощный, потому долетели до места они быстро. Али как раз приземлялся на парковку и дружелюбно попрощался с Антоном. Тот вышел из машины, и зашагал по влажному асфальту к улице, на которой находился спортзал, одновременно приходившийся ему домом. Подпольные бои, на самом деле, приносили не очень много денег. Антон думал, что хорошо бы ему выйти на официальный уровень, чтобы реализовать свой план, ведь гонорары там будут побольше, причем в разы, да и может, он тоже решит принять участие в каком-нибудь из турниров. Правда…. Смысл? Антон шагал между ветхими и потрепанными зданиями, сиявшими от света неоновых рекламных вывесок, видел, как за защитными полями витрин в эротическом танце извивались привлекательные проститутки, заманивая его к себе. Голографическая реклама, думалось Антону, была довольно эффективной. Как можно, например, не заметить огромного голографического инопланетного бойца похожего на рептилию, который, как Кинг-Конг высился над двухэтажными зданиями, превосходя их по высоте раза в два, и проводил молниеносные серии кулачных ударов.

Не увидеть невозможно, а если человек вдруг слепой, то голос до него донесет все: «Вселенский смертельный турнир — огромные ставки, кровопролитные бои, нереальный драйв! Трансляции дважды в неделю по адресу….». В конце презентации перед бойцом вспыхивала надпись «Вселенские смертельные бои» с логотипом в виде рассвирепевшего и выпустившего когти человекоподобного оборотня, раздавался грозный хищный рык, затем боец мощным ударом колена разбивал надпись и исчезал, после чего презентация начиналась заново.

Антон ее уже наизусть помнил, очень часто жалея, что сам не мог принять участие в этом турнире. Его тело было для этого слишком слабым, нуждалось в финансовой подпитке, а как раз с финансами и была основная проблема. Во-первых, долг за лечение Саши в ЦИНКе, а во-вторых — повседневные расходы. Антон, конечно, купил дорогое портовое оборудование, но прокачать свое тело до порога прохождения в турнир было удовольствием, стоящим еще дороже, причем значительно, в разы. Таких денег просто не было в распоряжении. Хотя, быть может, если бы Антон нашел этого Роберта, с фамильным медальоном Олега, то Олег бы простил ему все долги, что пришлось бы очень кстати.

Антон вспоминал, как притащил Сашу к Денису, и там застал его за компьютером, через вебкамеру которого Олег видел все внутреннее пространство зала: они оба посмотрели на Антона с Сашей, висевшей у него на спине. Денис сразу же бросился к Саше, взял ее на руки и проанализировал, увидев баф «Нирвана» и дебаф «Передоз». К счастью, Денис был игроком классов «Хирург» и «Тренер», потому он, используя Черную хирургическую перчатку «М-1223», доставшуюся потом Саше, ударил ее в грудь разрядом навыка «Реанимация», чем снял дебафф «Передоз». Но оставалась еще одна проблема, а именно, забитая на 100 пунктов шкала наркозависимости, что значило, что без наркотика Саша в процессе ломки умерла бы.

Очистить кровь наркомана можно было в ЦИНКе — центре исцеления наркозависимых. Там пациентам делали инъекцию особого и очень дорогостоящего вещества, а затем, определенным способом, лечили. Проблемой стала именно стоимость курса, которую Денис в тот момент элементарно не потянул бы. Именно тогда Олег, сидя по ту сторону монитора, увидел в Антоне нечто…. Ценное, до сих пор, честно говоря, оставшееся неясным ни Денису, ни самому Антону. «Она твоя семья?» — спросил Олег через динамик компьютера, обращаясь к Антону, растерявшемуся от такого внезапного вопроса. Ему с самого детства внушали, что семья, это очень важно, а значит, вопрос был важным, и положительный ответ мог помочь разрешить проблему: «Да!», и тогда Олег сказал «Семья — это очень важно. Если ты готов пойти на все, чтобы ее спасти, так и быть, я помогу тебе в этом». А что Антону оставалось ответить? Конечно, он согласился. Сашу поместили в ЦИНК, а сам Антон, потом, стал участником подпольных боев без правил, обеспечивая Олегу заработок на тотализаторе и получая за это гонорары.

Плохо разве?

Нет.

Принцесса была спасена, дракон побежден, и жизнь, более-менее, устроилась. Можно было, конечно, просто жить и не париться, но Антон все никак не мог забыть про это, ведь засевшее внутри жгучее желание отомстить с легкостью убеждало его идти у себя на поводу. С этими мыслями Антон минут пять шагал до самого спортзала, сунув руки в карманы, и вид выломанной вместе с рамой железной двери, над которой была старая надпись «Спортзал „Атлет“», парализовал его. Не понял он, что должно было такое произойти, чтобы дверь вырвало с рамой, но страх за жизнь Саши надавил ему на сердце, ставшее усиленно перекачивать наполненную адреналином кровь.

Антон вбежал в помещение, увидев воцарившийся в свете мерцавших от перебоев напряжения ламп беспорядок. Спортивный инвентарь был разбросан всюду, грифы штанг переломаны, как палки, стены покрыты трещинами, осколки разбитых зеркал блестели на полу. На скамье для жима лежа, поставленной в центре просторного помещения, сидел мускулистый парень, с длинными темными волосами, на макушке приглаженными гелем назад, что придавало виду мужчины особой строгости и выдавало в нем представителя высших социальных кругов. Из одежды на нем была деловая жилетка безрукавка из дорогой ткани темного цвета, а так же черная рубашка с рукавами, закатанными по локоть. Брюки и дорогие, начищенные до блеска туфли, по роскоши и красоте ничуть не уступали остальным элементам гардероба. Глаза мужчины были черными, будто залитыми смолой, радужки желтыми, а зрачки вертикальными, как у змеи. Впрочем, даже во взгляде мужчины было что-то змеиное, но не хитрое, а хищное и до дрожи страшное, заставляющее душу уйти в пятки. Саша без сознания лежала у его ног, свернувшись в позу эмбриона, и выглядела крайне беспомощно, вынуждая сердце Антона обливаться кровью. Тут ему еще раз стало по-настоящему страшно потерять Сашу, не по геройскому признаку, как произошло в прошлый раз, а как-то иначе. В тот раз было страшно допустить гибель человека в принципе, а теперь возник страх потерять именно Сашу: ее эго, ее личность, было страшно не услышать больше ее голоса и не увидеть ясности и радости в глазах. «Неужели этот ублюдок и до нее добрался? Неужели он и ее хочет забрать?»

Казалось бы, прощать надо уметь, но это не всегда возможно, и не всегда нужно. Иногда люди совершают поступки настолько мерзостные, настолько гадкие, что они черным клеймом отпечатываются на психике жертв, становясь меткой вечного напоминания. Метка эта попросту не позволяет ни простить, ни забыть, и, при виде виновника, пробуждает дремлющую внутри злобу, необходимую для его уничтожения.

Именно эта злоба и пробудилась в Антоне, стоило ему завидеть мужчину: поймав на себе хмурый, полный ненависти взгляд Антона, мужчина скривил губы в довольной ухмылке, радуясь выполнению очередной части тайного плана, размещенного в мрачных чертогах его неизвестных, но определенно темных мыслей.

— Евгений, — дрожащим, злобным голосом пробасил Антон, желая тот же час кинуться на Евгения и порвать его на части, ведь он был ключевым человеком этого события. — Мразь.

— Думаешь, готов меня побить? — с ухмылкой спросил Евгений, посмотрев на Антона пламенным, полным желания взглядом. — Я ведь жду этого с нетерпением.

Антон стиснул зубы, утвердительный ответ едва не сорвался с его уст, но он решил просто промолчать и буравил Евгения взглядом, сжав кулаки. Антон сам еще не понимал, готов ли был бросить Евгению вызов. Силы в Антоне с момента крайней встречи с Евгением стало значительно больше, тело его окрепло, кулаки были мощными подобно молотам, ими можно было разить могущественных врагов, но…. Не настолько могущественных, как Евгений. Тайным, легким испугом эта мысль холодно скользнула по сердцу Антона, заставив его колени, впервые за несколько лет, натурально дрогнуть от страха, а ладони стать липкими от пота.

— Ты, я вижу, сомневаешься, — мрачно проговорил Евгений, недовольный реакцией Антона. — Мне уже, знаешь, немного надоело ждать.

Евгений схватил Сашу за воротник кожаной куртки, поднял, будто тряпичную, над полом, достал из кармана красную пластину «Космоса нирваны» и поднес иглу к Сашиной шее. Увидев это, Антон содрогнулся всем телом, в животе страшно похолодело, он расширил глаза и тут же поднял руки, выставив перед собой ладони, делая успокаивающий жест, надеясь. Сердце Антона стало отбивать бешеные ритмы с удвоенным усилием.

— Не надо! Прошу тебя, не вздумай этого делать!

— А то что? Ты меня побьешь? — Евгений поднес макушку Саши под нос и с наслаждением вдохнул аромат ее волос. — Какой у нее божественный запах. Не из-за него ли ты полюбил ее, а? И не жалко ведь? Девочка по тебе сохнет, а ты ей не уделяешь совсем никакого внимания.

— Слишком занять подготовкой к надиранию твоей задницы, — хмуро парировал Антон. — Что тебе надо? Что хочешь! Только не вздумай ее колоть!

— Развлеки меня! — мрачно велел Евгений, надменно посмотрев на Антона со злостью, как на непослушную вещь. — Я устал ждать тебя. Твоя задача сейчас придумать, как развлечь меня, и если ты этого не сделаешь — сучка снова станет наркоманкой.

Оскорбление в адрес Саши распалило злобу в груди Антона, он хотел немедленно броситься на врага, чтобы обеспечить ему развлечение, но рациональная часть разума взяла верх: слишком Евгений был силен, он на ментальном уровне источал такую страшную силу, что на него смотреть было жутко, что Антон делал с огромным трудом. О лобовом столкновении не могло быть речи.

— Ну! — поторапливал Евгений нетерпеливо, поднося иглу к шее Саши. — Живее!

— Завтра! — выкрикнул Антон, расширив испуганно глаза. — Не коли! Завтра! На железнодорожной станции «Меридиан»! Завтра приходи туда поздно вечером, и я устрою тебе развлечение, о котором ты не забудешь!

— Какой хороший мальчик, — улыбнулся Евгений, чуть опустив Сашу, слегка отстранив ее от себя. — Знал, что если на тебя нажать, то ты быстро придумаешь план. Не смотря на очевидность засады и подвоха — я поведусь, как дурачок, и надеюсь, ты придумал что-то настолько крутое, что сможет хотя бы поцарапать меня.

— О, поверь, — сказал Антон, глядя на Евгения исподлобья. — Тебе понравится.

— Интересно! — вдруг крикнул Евгений, расширив, подобно помешавшемуся безумцу, глаза, будто в припадке. — Интересно! Интересно! Интересно! — он, не отпуская Саши, театрально развел руки и продолжал кричать в потолок: — Интересно! Интересно! Интересно! Интересно! Ты меня, — Евгений перевел помешанный взор на Антона, и Антон от этого взгляда прочувствовал всю мрачность и болезненность души своего врага, пугающую болезненность, ненормальную, способную заставить его пойти абсолютно на любые безумства, насколько бы страшными они ни были. — Ты знаешь, как я люблю развлекаться! Как люблю интриги! Как люблю гадать, что будет дальше! Устрой мне незабываемое шоу! — Евгений вдруг свесил голову, длинные волосы прикрыли ему щеки и свисли на грудь. — Но знаешь, что, — говорил он, медленно поднимая лицо на Антона, глаза его горели желтым огнем между прядями. — Ты слишком спокойный. Мне интересно, но мне не весело, а это…. Плохо! — и тут Евгений резко вонзил иглу «Космоса нирваны» в шею Саши, затем с наслаждением наблюдая, как Антон краснел от злости.

Истинное наслаждение Евгений испытывал, понимая, что сейчас творилось в голове Антона. На его интерфейсе под красным восклицательным знаком появилась надпись «Внимание! Шкала наркозависимости пациента возросла до 100 пунктов! Необходимо срочно принять меры!» Наркоиндикатор, вмонтированный в тело Саши сотрудниками ЦИНКа, оповещал об изменениях в шкале наркозависимости. Для Антона шкала в сто пунктов была равносильна въезду на скорости в сотню миль час в кошмарную толщу непроницаемого ужаса и страданий, непременно сопровождающих близких людей, живущих с наркоманами. Но переживал он не за себя, а за Сашу, отчетливо представив, как она будет изгибаться от болезненных мышечных спазмов, как будет жалобно кричать, в мольбах о смерти надрывая горло, как будет горько рыдать, глотая соленые слезы и искренне надеясь, что ее убьют, жалобно усыпят, словно страдающее от открытых переломов животное. Настолько ломки по «Космосу нирваны» были страшными.

— Нет! Тварь! Мразь! Я убью тебя! — Антон сломя голову кинулся на Евгения, позабыв о всякой осторожности.

— Весело! — Евгений отбросил Сашу в сторону, она упала прямо в звякнувшие осколки стекла, порезавшие ей руки. — Весело! — Евгений даже уклоняться не стал, он просто хлестнул Антона по скуле кистью наотмашь, будто бы отгоняя от себя назойливую муху. Перед глазами Антона вспыхнуло, землю будто вырвало из-под ног, его с ошеломительной силой и скоростью бросило в стену. С грохотом по сторонам полетели куски штукатурки, спортзал затянуло облаком пыли, скрывшим Евгения из вида. Шкала ХП обнулилась моментально, Антон потерял сознание.

Антон пришел в себя, но глаз не открывал, чувствуя нежные влажные ладони на своих щеках и запах крови.

— Ты такой…. Красивый…. — будто сквозь толстый слой ваты до ушей Антона донесся вялый голос Саши. — Такой…. Клевый…. Будто клевер. Тебе нравится клевер? Он тоже красивый….

Антон открыл глаза: Саша взяла его за лицо окровавленными руками и разглядывала расширенными зрачками, будто сокровище. Вид у нее был болезненный, потрепанный, руки изрезаны стеклом, одежда и волосы покрыты пылью. Так гадко, так отвратительно, так жалко стало Антону на душе, что он едва не закричал в отчаянии и крепко обнял Сашу.

— Прости меня, — Саша осторожно обняла Антона, не касаясь ладонями спины, говорила равнодушным, расслабленным тоном. — Прости, милый…. Я не специально….

Антон понимал, что Саше нужна помощь, взглянул на шкалу ХП, увидев над ней дебаф кровотечение, от которого Саша могла погибнуть. Он решительно поднялся на ноги, взяв Сашу на руки, и, как раз в этот момент, Антон вошел в спортзал, держа в руках коричневый пакет с фастфудом, ошарашенно оглядев побитый спортзал.

— Какого хера тут случилось? Антон, в чем дело?

— Где ты был? — Антон с укором посмотрел на Дениса, думая, что если бы Денис был рядом, то Саша, быть может, не пострадала бы. — Ты же знаешь, что ее нельзя оставлять без присмотра! Черт!

— Боже, что с ней?! — Денис подбежал к ним и осмотрел раны Саши, взглянул на шкалу здоровья, заметив, что Саша была странно расслабленной, что зрачки ее были расширены, вид этот заставил Дениса погрустнеть. — Как так вышло? Я не…. — Денис активировал перчатку нажатием пальца на ладонь, а затем стал обдавать руки Саши целебным излучением «Квантового исцеления», затягивая раны. — Я просто за ужином отошел…. Кто…. Извини.

— Евгений, — хмуро сказал Антон, посмотрев на Дениса со злостью. — Евгений это сделал. Он разнес тут всё, он поставил Саше дозу, ее…. Ее надо срочно везти в «ЦИНК».

— ЦИНК уже закрыт.

— Ну, десять часов у нас еще есть….

— В смысле ЦИНКа вообще нет, как центра. Его выкупила «Кибко», и закрыла к чертовой матери.

— Но зачем?

— Олег говорит, они теперь занимаются наркоторговлей еще, и не хотят, чтобы ЦИНК уничтожал клиентов….

— И что же теперь делать? — Антон посмотрел на Дениса воспаленным взглядом, боясь, что теперь ему придется смотреть на Сашу, постоянно пребывающую под кайфом. — Ты ведь хирург у нас! Что делать?! Скажи, я что угодно проверну, что угодно украду, сделаю все, что требуется!

— Тащи ее в машину. Есть у меня один знакомый из подпольного медицинского бизнеса. Может, он поможет. Тащи, что смотришь? Другого выбора своего нет.

— Ты такой красивый, Антон, — говорила Саша, когда Антон вынес ее на улицу и понес к машине Дениса, припаркованной метрах в двадцати от зала. — Мне так…. Жалко твоего отца, и тебя жалко, я вижу иногда, как ты по нему скучаешь, и вижу, что ты становишься…. Очень похожим на него…. — голос у Саши был упавший, расстроенный даже. — Прости, что говорю об этом….

— Все нормально, Саша, — успокаивающе проговорил Антон. — Все хорошо. Ты только держись, ладно? Денис тебя отвезет….

— Куда отвезет? Покататься на лошадке в открытом космосе? — внезапно настроение Саши переменилось, став равнодушным. — Но ведь лошадки не могут жить в открытом космосе. Космос холоден и беспощаден, пуст, и пустота эта сжирает любое существо, попавшее в его клыки…. А представляешь, — Саша вдруг взглянула с интересом на Антона, когда он уже уложил ее на заднее сиденье. — Представляешь, если бы меня похитил страшный дракон, и утащил на орбиту земли, чтобы там убить. Ты бы полетел меня спасать?

Наркотик назывался «Космос нирваны» потому, что изначально погружал наркомана в предельно спокойное состояние, но спектр эмоциональных эффектов, в дальнейшем, расширялся, приводя к непредсказуемым психологическим реакциям. Антон задумался, с не пониманием глядя на Сашу, ему казалось, что она говорит эти вещи в полнейшем бреду, но расстраивать и провоцировать ее не слезы не хотелось (распсиховаться под кайфом она могла очень легко), он вообразил, что она задала такой вопрос на полном серьезе, решив дать серьезный ответ:

— Да. Я бы полетел.

— Я знала, что ты меня не бросишь, — улыбнулась Саша и уронила голову затылком на сиденье, указав пальцем в потолок. — Ты мой…. Герой…. Прямо как…. М-м-м…. Не знаю даже…. Кирпич?

Антон вздохнул — Саша переключилась на разговоры с самой собой, философствуя о чем-то непонятном, Денис взял Антона за плечо, когда тот собирался сесть рядом с Сашей, и покачал головой, глядя на него с требованием.

— Я справлюсь, — Денис закрыл заднюю дверь. — А ты займись залом…. Или….

— Я знаю, где эта тварь, — сказал Антон, с отвращением и злобой вспомнив Евгения. — Знаю. Мы забили с ним встречу.

— Тогда подготовься к ней, как следует. Я позвоню людям, зал восстановят без твоего участия, так что не парься даже поэтому вопросу.

— Деньги? Откуда? Мы разве не все спустили?

— Я ставил на тебя, у меня кое-какие сбережения образовались. Я планировал купить новый гравимобиль, конечно, но….

— Это же твои деньги, — Антон посмотрел на Дениса с удивлением, не ожидал он подобного самопожертвования, да и Денис сам его не ожидал. — Давай я лучше еще пару раз подерусь….

— Забей, — уверенно ответил Денис, уже давно мысленно расставшись с деньгами и не испытывая из-за них никаких беспокойств. Он еще когда вошел, решил, что если надо — из своих денег выделит на ремонт. Все равно они были за счет Антона заработаны, да и Антон немало тратил на оплату долга Олегу за лечение Саши в ЦИНКе. — Зал — наша проблема, а значит, из своих личных средств я смогу выделить на его ремонт. Не парься, и займись Евгением.

— Спасибо, — Антон пожал Денису руку и благодарно взглянул ему в глаза. — Ты…. Настоящий друг. Извини, что я наехал на тебя, когда ты пришел. Ты подвернулся под горячую руку.

— На самом деле ты прав, моя вина в этом тоже есть. Ладно. Крепись. Я поеду. Думаю, все будет нормально.

— Отзвонись, как закончите, или напиши.

Денис залез на водительское место и хлопнул дверью, загудел гравидвигатель, гравимобиль плавно поднялся в воздух, полетев на запад, влетев в общий поток гравимагистрали. Антон наблюдал за гравимобилем до тех пор, пока тот не скрылся за краем крыши здания. Выбросив из головы тягостные мысли и переживания за Сашу, всецело доверив ее Денису, Антон решил подготовить для Евгения развлечение, о котором он так просил. «Это будет последний раз, когда ты кому-то причинил вред, чертов ублюдок» — с этой сердитой мыслью Антон выбрал в списке контактов номер Али и вызвал его, попросив отвезти на склад.

Прошли сутки.

Солнце скрылось за горизонтом, и на серый монолит здания заброшенного железнодорожного вокзала «Меридиан» упала холодная тень. «Меридиан» был одним из мертвых вокзалов, на которых когда-то останавливались мертвые поезда управлявшиеся людьми, и ржавевшие теперь в оставленных депо, ставших железнодорожными кладбищами. С совершенствованием техники необходимость в машинистах отпала, да как и собственно в транспортировке людей: в мире дополненной реальности все пользовались телепортами. Над ржавой железной дорогой тянулась рельса монорельсового пути, по которому «Кибко» осуществляла транспортировку машиностроительного сырья.

Рельса задрожала, вдали прогудел гудок локомотива монорельса, рассекающего перед собой темноту лучом бортового прожектора. Монорельс несся с приличной скоростью, примерно сто двадцать километров в час. Конечно, локомотив был способен на большее, но предельной скорости рядом со станциями не выдавал, чтобы не повредить сильными вибрациями хрупкие стены. На крыше локомотива, с легкостью сопротивляясь потоку набегающего ветра, стоял Евгений и с ухмылкой глядел на станцию, пытаясь вообразить, что Антон подготовил для него. В тот момент, когда состав проносился мимо платформы, Евгений ловко спрыгнул с локомотива и приземлился на перрон, и, проводив взглядом уехавший вдаль монорельс, осмотрелся. Издали доносились городские звуки, а здесь же, у вокзала, стояла полнейшая тишина. Лишь прохладный ночной ветер изредка завывал в двух подворотнях, находившихся напротив друг друга, и разделенных рельсом. Темно в подворотнях было, Евгений смог разглядеть, как из темноты одной выглядывал край плотной коричневой ткани, лежавший на земле. Видимо, ею накрыли какие-то старые ящики, забыв потом забрать, или вовсе бросили, уже не придавая вокзальному хламу значения.

— Брат! — Антон стоял метрах в двадцати от подворотен, прямо на рельсе — виден был лишь его темный силуэт. Увидев его, Евгений испытал возбуждающий приступ интереса, и без колебаний прыгнул на рельсу, затем зашагав по ней Антону навстречу.

— Брат? — с насмешливой улыбкой спросил Евгений. — Давно ты ко мне так не обращался. Я уже настолько привык к словам «мразь» или «тварь», что меня даже проняло.

— Ты такой и есть, — отрезал Антон. — И сейчас ты заплатишь за все, что сделал.

— Как же, интересно, ты меня накажешь? А, маленький братец?

Антон наблюдал за приближавшимся Евгением, выжидая момента, когда он приблизится к подворотням: это была главная часть его плана. Евгений наверняка понимал, что ждала его какая-то ловушка, но был настолько уверен в своих силах, что без проблем принимал игру, навязанную младшим братом. Сладость предстоящей мести вскружила Антону голову. «Я всегда знал, что этого придурка сгубит его самоуверенность», — подумал он злорадно, заметив, что Евгений шагнул на невидимую линию, соединяющую между собой подворотни.

Вы желаете активировать гравигенераторы?

Да/Нет

Да.

Третий этап квеста «Конфликт братьев» выполнен.

Новое задание!

Название: «Страшная месть»

Тип: уничтожение.

Ваш брат сделал множество подлостей, и вы, к сожалению, стали главной его жертвой. Теперь у вас есть возможность отомстить ему! Ради этого вы лишились сна, лишились аппетита, еду запихивая в себя через силу, вы трудились не покладая рук. Настала пора пожинать плоды ваших усилий, брат оказался в ловушке, осталось лишь найти способ расправиться с ним.

Цель: найти способ убить брата.

Награда: опыт, власть над корпорацией «Кибко».

Принять задание?

Да/Нет

Да

Квест стал активным. Власть над корпорацией совсем не волновала Антона, он лишь с хищной злобой воображал, как Евгения будет перемалывать монорельсом, будто мешок с костями. Генераторы легким гравитационным ударом смели с себя накрывавшую их коричневую ткань, упавшую перед входами в подворотни. В темноте вспыхнули круги крупных головок гравигенераторов, на фоне кругов, черным силуэтом, со свистом раскрутились вентиляторы системы охлаждения. Лопасти вентиляторов были устроены особым образом. Они не просто нагоняли воздух, они втягивали его, и, когда касались, то охлаждали едва ли не до нуля, чтобы система не перегрелась. Генераторы ударили друг в друга гравитационными лучами, слегка исказившими пространство, лучи столкнулись аккурат там, где шагал Евгений, он застыл, намертво зажатый мощным гравитационным полем, и лишь успел расширить от удивления глаза. Теперь настала очередь Антона злорадно улыбаться: вид ошеломленного брата вызвал в нем радость и удовлетворение, и ошеломление его было вполне оправдано, потому что человек просто физически не мог вырваться из плена настолько мощного гравитационного поля.

— В отличие от тебя, братец, я адекватно оцениваю свои силы. Если с тобой не способен справиться я, то способна техника, сдерживающая грузовые космические корабли. Ты сдохнешь быстро, обещаю.

Гравитационные генераторы подобного типа устанавливали в доках в качестве системы удержания судна. Антон думал, что если им удавалось сдерживать корабли, весящие десятки тысяч тонн, то какая речь была о существе, весом за сто килограмм? Евгений не мог даже мышцами лица шевелить, лишь удивленным взглядом выражая состояние шока, но вдруг выражение его взгляда внезапно сменилось. В нем блеснули озорные чертики, и Евгений неожиданно улыбнулся, что сразу же породило крах и кризис в логической системе Антона: котировка, отражающая движение прочности логики, пробила нижнюю планку.

Как?

— Хороший план, маленький брат.

Как?

Сейчас Евгений должен быть парализован полностью, до малейшей мышцы. На кораблях от воздействия поля экипажи защищало внутренним антигравитационным полем, но у Евгения его не было. Или было? Антон уже ничего не понимал. Евгений спокойно, практически не прилагая усилий, зашагал вперед к Антону, отвесившему от удивления челюсть. Вентиляторы с гулом набирали скорость, круги белели от резкого повышения температур. Нет, тут дело было не в антигравитационном поле. Евгений банальной физической силой перебарывал мощь гравитационных лучей, заставляя генераторы гудеть, кряхтеть, искриться, и, в конечном итоге, рвануть изнутри от чрезмерных усилий: из головок генераторов валил дым, искореженные взрывом вентиляторы остановились медленно и со скрипом.

— С человеком бы такое сработало, — продолжил Евгений. — Но со мной — нет. Что ты хотел сделать?

Вдруг послышался очередной гудок монорельса, за плечом Евгения возник свет ходового прожектора локомотива. Евгений нахмурился, лицо его выразило легкое мысленное усилие, он быстро и логически сопоставил рельсы и гравитационную ловушку, а затем широко улыбнулся, хрипло усмехнувшись. Сказал радостно:

— Так вот, что ты задумал? Хотел, чтобы меня переехало поездом? Умно. Похвально, брат. Ты меня действительно порадовал. Это действительно…. Прикольно. Но не тем я хотел поразиться. Не туда ты развиваешься. Я хотел, чтобы именно ты, — Евгений указал на Антона пальцем. — Ты стал сильным. Хотел, чтобы ты собственными руками со мной расправился. Но это…. Это тоже ничего. Ну, смотри. Теперь я покажу тебе, что такое настоящая сила.

Евгений развернулся и, без капли сомнений во взгляде, глядел на приближавшегося многотонного монстра, подобно огромному червю собиравшегося поглотить маленького человечка. Антон, переборов шок, спрыгнул с путей и отошел от них подальше, продолжая наблюдать за братом. «Идиот! — думал Антон, подпитывая резкими мыслями удивление. — Самоуверенный идиот! Ну, ничего! Теперь ты заплатишь за свою самоуверенность!» Хотя, о чем речь? Если Евгения не смогли остановить швартовочные гравитационные генераторы, то какая речь о каком-то там монорельсе?

Антон терялся в догадках, не понимая, что будет дальше.

Евгений стоял на рельсе, утопая в луче ходового прожектора приближающегося поезда. Автоматика монорельса ревом гудка разметала ночную тишину, но никто не собирался никуда уходить.

В этот момент в лице Евгения не было ни страха, ни сомнений, ни вообще каких либо эмоций, способных сказать, что он был взволнован предстоящей кончиной.

До столкновения оставались считанные секунды, и, вместо того, чтобы в ужасе отпрыгнуть в сторону, Евгений просто встретил монорельс разрушительным ударом кулака, закричав при этом во все горло. Металл локомотива пошел волнами, локомотив с оглушительным грохотом смялся в гармошку, корму его подбросило, а потом он вспух изнутри и покрылся трещинами. Вагоны столкнулись друг с другом. Не выдержав напора, соединявшие их крепления лопнули, весь состав снесло с рельс, он беспорядочно разлетелся вдоль путей. Вагоны, громыхая, кувыркались и поднимали облака пыли, со скрежетом мялись тонны металла, искры били веерами, шума поднялось столько, что его было слышно даже в отдаленных районах города.

Антон просто онемел.

Он наблюдал за братом, который застыл в конечной позиции удара, вытянув руку со сжатым кулаком. Евгений скривил губы в довольной ухмылке, и выпрямился мужественно, с легкой иронией посмотрев на младшего брата. Ему было приятно наблюдать за тем, как Антон бледнел и не мог поверить своим глазам, отвешивая от удивления челюсть. Евгений стоял на фоне разбросанного монорельсового состава, глядел на Антона, и улыбался. Улыбка его была безумной, довольной, Антону показалось, что перед ним стоит не человек вовсе, а воплощенный демон.

— Нежели ты решил, мой маленький глупый братец, что сможешь, натренировавшись в подпольных боях с мерзким быдлом, одолеть меня? — Евгений медленно зашагал к Антону, тот даже пошевелиться не мог, все еще переваривая увиденное крушение. — Во Вселенских боях участвуют существа, по силе сравнимые с полубогами античности. С чего ты, — Евгений подошел к Антону, и высился над ним, будто гора Эверест: настолько маленьким и ничтожным выглядел младший брат по сравнению со старшим. — С чего ты, — Евгений склонился над Антоном, лицо его было злобным, он презрительно улыбался, будто бы стоял не рядом с родственником, а с кучей жалкого мусора, — ничтожество, решил, что можешь тягаться с богом?

— М-м-м-ра-а-а-а-з-ь! — неожиданно крикнул Антон и со всей имеющейся мощью впечатал кулак Евгению в скулу, отчаянно вложив всю силу без остатка. Раздался хлопок, с громкостью сопоставимый с взрывом, кожа на лице Евгения взволновалась будто вода, в которую бросили камень, но голова его даже не дернулась с места. Совсем не дернулась. Словно не ударили его, а дали пощечину, или даже погладили по щеке. — Тварь! — Антон затем нанес три страшных удара в корпус кулаками, валившими ранее даже самых крепких противников, но в костяшки отдавало такой болью, словно бы он бил в стальную стену. Даже стремительный удар коленом по лицу в прыжке не смог подвинуть врага хоть на миллиметр. Евгений стоял непоколебимо, хмурился, преисполняясь отвращением к слабости противника.

Не смотря на безуспешность атак, Антон продолжал бить. Лупил кулаками по ребрам, в печень, по лицу, в солнечное сплетение. Ногами хлестал по коленным суставам, отвешивая мощные лоукики, но добился лишь того, что сломал себе голенную кость и с криком отскочил, хромая на одну ногу. Плевать. И сломанная нога не могла остановить ярости, кипевшей в душе Антона, потому он, даже хромой, с разбитыми в кровь кулаками, со сломанной голенью, неловко прыгнул к Евгению и ребром ладоней наносил ему размашистые удары в шею. Никакого эффекта, кроме увеселения противника, он не достиг. Евгений хохотал, веселился от души, находясь под ударами, которые обычного человека уже давно бы убили. В логе одна за другой всплывали надписи:

Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.

Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.

Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.

Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.

Игрок Антон нанес игроку Евгений 0% урона.

Внимание! Ваш противник находится на стадии развития «Бессмертный». Его сила слишком велика, потому вы не способны нанести ему урона в связи с низким уровнем собственных физических характеристик. Рекомендуется отступить.

«Плевать! Плевать! Плевать! — Антон яростно прокручивал в голове жгучие мысли, ослепившие его и не позволившие оценить ситуацию трезво. — Плевать! Сдохни! Сдохни! Сдохни!». Антон бил, бил, бил, бил, и не останавливался, пусть костяшки его были разбиты напрочь, до самых костей. Ни боль, ни слабость, ни превосходящая сила противника не могли заставить его отступить, ведь он всю жизнь ждал возможности убить старшего брата, расплатившись с ним за доставленное ему горе.

Но, в конце концов, Евгений утомился, цепко схватив Антона за шею и с легкостью оторвав его от земли. Антон брыкал ногами, пытался бить ими, схватил врага за запястье, пытаясь раздавить его. Он рычал, кричал, в предсмертном отчаянии желая продать душу подороже. Рациональная часть его сознания была отключена, он не видел, не понимал, что проиграл бой еще в тот самый момент, когда человек, будто титан, снес целый монорельс одним лишь ударом кулака, до этого физической силой поборов мощное гравитационное поле.

— Отчаяние в твоих глазах, — Евгений с наслаждением смотрел в искаженное злостью лицо брыкавшегося брата. — Гнев, злость, ярость. Да…. — он запрокинул голову, чувствуя, как по спине пробежались мурашки. Ненависть младшего брата была для него источником наслаждения, яростные крики стали музыкой, погрузившей рассудок Евгения в сладость эйфории. — Вот это ненависть! Да! Я чувствую твою ненависть каждой клеточкой тела! Какая приятная дрожь! Да! Именно так ты должен жаждать убить меня! До самого конца! И знаешь, — Евгений опустил голову, довольно посмотрев в покрасневшие глаза Антона, глядевшего воспаленным взглядом, — ты должен быть в таком состоянии ровно до тех пор, пока не сомкнешь руки на моей холодеющей глотке. Пока не убьешь. Впрочем, я даже готов предоставить тебе такую возможность.

Когда Евгений крепче сжал ладонь на шее Антона, Антон захрипел, расширил глаза, сипло пытался схватить ртом воздух. В голове загудело, взор мутился заполняясь чернотой, легким катастрофически не хватало кислорода, но не получалось сделать даже легкого вдоха. От удушения тело Антона схватил болезненный мышечный спазм. Евгений бросил его прочь, Антона протащило метров пять по земле, и он остановился, сделав громкий и судорожный вдох. Попытки встать ни к чему не приводили: ноги и руки не слушались, силы в них не хватало даже элементарно для сопротивления гравитации. Антон уперся руками в холодный монолитный пол, пытался приподняться, но не мог. Мышцы ныли, будто пылая из-за переизбытка мышечной кислоты.

— Видишь ли, такая нечеловеческая сила, которая есть у меня, и у бойцов Вселенских смертельных боев, доступна лишь тем, кто видит еще более дополненную реальность, с помощью особых юнидевайсов погружая сознание и тело на более глубокие уровни действительности. Они устанавливают более глубокую связь со Вселенной, используя намного больше энергии, чем есть у обывателей с обычными интеграторами действительности. Только за счет этой энергии я смог пережить организованные мной генетические эксперименты. Неужели ты думал, что сможешь прокачаться на простом юнидевайсе и противостоять мне? Нет, братец, — Евгений встал над задыхающимся братом, пытавшимся наглотаться воздуха. Антон кашлял, ясность постепенно возвращалась к взору, но сил встать все еще не было. — Вот, — Евгений вынул из кармана высокотехнологичный юнидевайс синего цвета, источавший легкое синее мерцание, напоминавшее ауру. — Это было разработано отцом специально для тебя. Он собран на основе офрания, которым полнятся недра Индервала, и, честно сказать, я не знаю, к какому результату приведет твое с ним слияние. Мне, для приобретения силы, пришлось сращивать свой юнидевайс с генетикой нужного мне существа, а отец, похоже, решил использовать другие методы для модернизации бойцов и перевода их на стадию «Бессмертие». Очень перспективно. Офраний открывает безоблачные перспективы для развития бойцов, и ты, мой дорогой, продемонстрируешь их на турнире, — он бросил юнидевайс к лицу Антона, синим блеском отразившимся в его глазах. — Я буду ждать тебя на Гиррадионе. Ты ведь не струсишь, если переживешь симбиоз, правда?

— Убью, — прохрипел Антон через силу, лицо его побагровело. — Я убью тебя, тварь….

— Ага, — Евгений засунул руки в карманы, и чуть опустил голову, прикрыв глаза. — Давай, — он развернулся в противоположном направлении, зашагал прогулочным шагом прочь. — Я буду очень этого ждать. Очень. А теперь, если не хочешь сдохнуть, я рекомендую коснуться юнидевайса. Иначе ты задохнешься. Удачи, дорогой братец.

Давление на горло Антона не ожидаемо слабло, а совсем наоборот, лишь усиливалось, и никакими действиями его не удавалось прекратить. Видимо, Евгений при захвате нажал на какую-то особую точку, что привело к спазму дыхательного пути. Страшное удушение сопровождалось неприятным чувством расширения в груди, и не позволяло сделать хотя бы глоток воздуха. Антон схватился за шею и елозил по земле ногами, хрипел, сипел, задыхался, изгибался дугой, надеялся, что отпустит, но долгожданного облегчения все не было. Смертельная тьма опутывала рассудок, шум в голове пугал до дрожи, взор неумолимо угасал, перед глазами летали жирные красные пятна, приведя Антона к леденящему душу осознанию: смерть взялась за него цепкими костлявыми руками.

Он еще больше боялся поверить брату и коснуться юнидевайса, даже не представляя, к каким последствиям этот контакт привел бы. Но с другой стороны, если бы Евгений хотел смерти Антона, то Антон уже был бы мертв, а значит — юнидевайс был реальным шансом на спасение. Уже не думая о последствиях, Антон схватился за девайс как болотный утопленник за ветку дерева. Умереть, так и не отомстив за отца, было страшнее любых самых непредсказуемых результатов скрещивания с юнидевайсом. Перед глазами Антона всплыло окошко взаимодействия:

Внимание! Вы коснулись редкого инопланетного артефакта, способного быстро, независимо от уровня, перевести вас на ветку развития «Бессмертный». Помните, что став бессмертным, назад вы уже не вернетесь. Согласны?

«Согласен! — отчаянно подумал Антон, волевым усилием сдерживая гаснущий рассудок от отключения. — Согласен, черт тебя подери! Согласен! Давай живее!»

Переход на ветку развития «Бессмертный». Желаем Вам удачи!

Если бы Антон знал, с какими «яркими» ощущениями ему предстояло столкнуться, то он, быть может, и согласился бы на смерть. Сначала юнидевайс расплылся, перейдя в состояние жидкого металла, будто его расплавили, и обхватил запястье Антона, став жечь кожу подобно кислоте, но это еще было не самым страшным. Спустя несколько секунд жидкий офраний стал разрастаться, подобно опухоли покрывая руку Антона, и сопровождалось это такой ужасающей болью, что перед глазами вспыхнуло. Жидкий металл разъедал кожу, затем мышцы, после кости. Рука Антона превратилась в обезображенный обрубок, поглощенный жидким металлом. Даже Евгению, отошедшему уже не приличное расстояние, были слышны ужасающие вопли брата. Звуки криков заставили Евгения растянуть губы в довольной ухмылке.

Офраний со жгучей болью охватывал оголенные нервы, заливался в кровеносную систему, тяжело и густо перекачивался сердцем, курсировал через почки, коснулся печени, заполонил кишечник и желудок. Каждый орган вскоре попросту разорвало в клочья, будто наполненный водой шарик, что сопровождалось чувством разрывающей боли. Металл прополз по груди, растворив ее, затем жгучим хватом вцепился в шею, влился в рот и выжег Антону глаза. Крики, страшные крики боли эхом разносились по округе, но их никто не слышал.

Антон настолько сильно страдал из-за страшных болезненных ощущений, что готов был умереть, лишь бы они прекратились. Перед взором его был мрак, он даже не понимал, билось ли в груди сердце. Офраний залил и мозг, став растворять его, что, в конце концов, привело к потере Антоном самосознания. Канаты оголенных нервов были поглощены жидким серебристым металлом, снаружи отдаленно напоминающим железного и бесформенного человека. Казалось бы, уже все, слияние не состоялось, но не тут то было.

Металл вдруг зашевелился, заволновался, пошел рябью, и стал трансформироваться. Сначала, внутри металлической оболочки, появился тяжелый офраниевый скелет, на который затем, соединяясь с оголенными нервами, нарастали гибкие офраниевые мышцы. Внутренние органы воссоздавались точно так же, вырастая на своих местах и сразу же начиная работать. Сердце выросло в груди, артерии вцепились в него, будто голодные черви, а затем сердечная мышца мощно сократилась.

Тук-тук.

Могучее роботизированное сердце стало разгонять офраниевую серебряную кровь по прочным, прочнее стальных канатов, офраниевым жилам. Машина и человек, объединенные многоликим материалом, способным быть и железом и плотью, слились в единую эволюционную композицию, создав принципиально новую форму жизни.

Тук-тук.

Очередным ударом сердце погнало кровь на второй круг. Она омывала недавно выросшие органы, приступившие к работе сразу после рождения. Металл выполнял функцию, которую выполнять не должен был, и стал источником жизни, что не могли себе представить даже самые смелые ученые.

Тук-тук.

С криком ужаса Антон распахнул кибернетические веки, открыв кибернетические, синие глаза, которые чуть не вылезли из орбит. Лицо его стало металлическим, будто у робота, но с сохранением прежних черт. Он попытался встать, но фантомная боль все еще была в его теле, не позволяя подняться. Взор у Антона стал странный, будто цифровой интерфейс сверхсовременной машины, перед глазами всплыла надпись в диалоговом окне:

Активация системы жизнеобеспечения завершена. Проверка состояния организма…

И надписи в диалоговом окне стали сменять одна другую:

Центральная нервная система: в норме.

Установление нервных связей с двигательным аппаратом завершено.

Выполняется проверка имитационных органических систем: в норме.

Органы работают исправно, полностью выполняя функции скопированных оригиналов.

Температура тела и пульс повышены ввиду фантомной боли, но вскоре ниспадут до нормальных показателей.

Произвожу активацию руководства пользователя.

Внимание! Уважаемый носитель! Вы перешли на ветку развития «Бессмертный», выбрав класс персонажа «Киборг» и стали существом высшего порядка, намного превосходящим по физическим и умственным возможностям обычные формы жизни. Ваш мозг был уничтожен, и теперь вы являетесь искусственным интеллектом, созданным при неизвестных обстоятельствах. Обращаем внимание, что воспоминания и личностные характеристики были впитаны офранием перед уничтожением нейронной структуры, а затем помещены в электронные носители памяти вашего тела. Хотите узнать больше, или предпочтете сразу приступить к изучению ваших возможностей?

Антон был в шоке, в растерянности, он вообще не понимал, что с ним происходило. Он словно умер и переродился снова уже совершенно другим существом. Ощущение тела было странным, но странным в хорошем смысле: органы работали с потрясающей легкостью, будто прекрасно смазанные шестеренки в филигранно отлаженном механизме, никогда не дававшем сбоев. В мышцах чувствовалась потрясающая легкость, раскованность, пружинистость. На интерфейсе, по углам, сменяли друг друга надписи и цифры, отражавшие показатели внутренней и внешней среды. «Что же это такое?! Что со мной?!» — думал он, в напряжении глядя на свое роботизированное тело, подвигав пальцами на ногах, попробовав пошевелить руками. Рассмотрел ладони поближе — чистый робот: офраниевый скелет был покрыт мышцами и защитным слоем металла, заменявшим кожу, что и выдавало в Антоне машину. Конечности его выглядели будто конечности силовой брони или силового костюма, однако они всецело принадлежали ему, являясь полноценной частью тела.

Ужас.

Волна ледяного ужаса прошлась по телу Антона, вместе с целой стаей мурашек, пробежавшихся следом по спине. Мурашки? Значит, Антон мог чувствовать, обладая сильной сенсорной системой. Он приподнялся, сев, и шевелил руками, двигал кистями, проверял подвижность. Погладил себя по руке, отчетливо почувствовав прикосновение: сигналы от сенсорной системы передавались по уцелевшим нервам Антона прямо во вновь воссозданный офраниевый мозг. Было одновременно страшно и до жути интересно. Что случилось с телом? Какая сила в нем крылась?

Сгорая от любопытства, Антон аккуратно оттянул пояс штанов, желая убедиться, что одна из самых важных частей его тела была на месте. К счастью, да, орган был на месте, был пластичным и мягким, даже в размерах чуть увеличился, что немного порадовало. Не успел перевоплотиться — а уже приятные бонусы. Ладно, главное — не паниковать. Антон решил последовательно во всем разобраться, но сразу после того, как уберется с места крушения поезда.

Глава 2. Путь воина

Для маленького Антона, который в скором времени должен был встретить Сашу в переулке с бандитами, тот день обернулся настоящей катастрофой: его будто погрузило в эпицентр урагана из катастрофических событий, подхвативших его судно и грубо перекинувших в совершенно другое море жизни, в котором все было другое — чужое и непривычное.

Когда Леонид и Антон вышли в холл из лифта, Леонид вдруг испытал тревожное давление в груди, возникавшее тогда, когда кто-то из укрытия смотрел тебе в спину, а ты ощущал его присутствие. На сбитом ударами в бесчисленных боях и грубом лице Леонида появилось тревожное выражение, он нахмурился, катнул желваками, проступившими на могучей квадратной челюсти, огляделся, свет ламп блеснул в его зеленых глазах. Леонида с Антоном действительно ждали. Восемь существ разных рас, одетые в черные кожаные комбинезоны, с надетыми на головы простыми мотоциклетными шлемами футуристичного вида, с черными тонированными забралами, намертво закрывающими лицо, окружили Леонида и Антона. Антон сразу же почувствовал, что существа эти замыслили недоброе, и его сердце с испугу замолотилось в груди.

— Сынок, — Леонид положил Антону на грудь крупную ладонь, почувствовав, как колотилось его сердце. — Держись рядом. Я нападу, а ты беги.

Антон нашел в себе силы кивнуть. Мрачный вид инопланетных существ пугал его до дрожи в коленях. Пусть глаз тварей видно было, казалось очевидным, что взгляды у них были хищными, звериными. Комбинезоны обтягивали бугры мощных мышц, предельно ясно обозначая, что это не простые инопланетяне. Среди них был высокий и поджарый актурианец, рядом стоял длиннорукий и могучий урконец с мощными руками и широкими, покатыми плечами. Остальной контингент был попроще, но такого же, гуманоидного типа.

— Сам шею подставишь, или силой сворачивать? — спросил актурианец, голос его исказился механическим звуком переводчика в маске.

— Силой? Ну, попробуй, — Леонид нахмурился и встал в стойку. Антон с волнением взглянул на отца, руки мальчика задрожали: он волновался, и не хотел, чтобы папа влезал в драку.

— Не надо, папа, — жалобно попросил мальчик. — Они могут побить тебя. Давай убежим.

— Пацан дело говорит, — с ухмылкой пробасил урконец. — Давай обойдемся без сопротивления….

— Не вам диктовать мне условия, — злобно ответил Леонид.

В драке очень важным фактором являлось, Леонид знал, распределение ролей. Он знал, что лучше всегда быть тем, кто бьет, чем тем, кого бьют, потому решил напасть первым. Леонид рванул к урконцу, ввел его в заблуждение обманным хуком, вынудив увернуться, а затем схватился двумя руками за его могучее плечо, использовал врага как опору, сломал урконцу ребра резким ударом колена. Удар получился такой силы, что на спине противника порвало одежду. Затем Леонид скользнул врагу за спину ловким движением, схватил за шею и мощным рывком переломил звучно хрустнувший хребет. Инопланетянин замертво повалился на пол, а остальные напали с криком. Антон шмыгнул за угол и спрятался, прижавшись к стене.

Леонид двигался и отступал, отпрыгивая от ударов, не позволяя себя окружить или навалиться толпой. Два инопланетянина попытались атаковать одновременно, но Леонид умело уклонился от атак, и, схватив врагов руками за затылки, столкнул их лбами с такой силой, что мотоциклетные шлемы смяло почти в лепешку вместе с головами.

Антон с большим волнением наблюдал за поединком отца, боясь, что его убьют или сильно покалечат. Иногда Леонид пропускал удары: вот актурианец согнул его хлестким ударом ноги по ребрам, а затем попытался пробить локтем висок, но Леонид своевременно среагировал, уклонился и моментально контратаковал, мощным ударом ладони в подбородок сломав врагу шею: хребет хрустнул. Когда актурианец повалился на пол, Леонид оценил обстановку, увидев, что врагов осталось четверо. Здоровый лубен с мощными мышцами, а за ним трое не менее крупных рандарцев, помимо габаритов отличавшихся еще и непропорциональной телу длиной рук.

Леонид стиснул зубы. Ребра пульсировали вспышками боли, сердце колотилось от бушевавшего в крови адреналина, Леонид учащенно и взволнованно дышал. Он пытался трезво оценить свои шансы на победу, понимая, что, в целом, должен был справиться. Однако одна мысль не давала ему покоя — сын поблизости, а значит — невозможность применить всю свою силу, которой у него было предостаточно.

— Сынок, уходи! — велел Леонид, хмуро глядя на своих врагов. — Бегом!

— Нет! Нет, папа! — глаза Антона заблестели от слез, в груди горько защемило, он с жалостью и испугом глядел на отца. — Я тебя не брошу!

— Уходи, я сказал!

И Антон побежал прочь.

Точнее, он сделал вид, что спасался бегством, а на самом деле просто притаился за другим углом, все так же, с волнением наблюдая за дракой. Леонид, считая, что сын его сбежал, оглядел врагов со злорадной ухмылкой, чувствуя, что ограничители с себя можно снять. Он снял пиджак и кинул его на пол, сорвал с себя рубашку, оголив мускулистый торс, и хрустнул шеей, усилием мысли активируя юнидевайс. Тело Леонида наполнилась новой, нечеловеческой силой. Аура его источала такую мощную и страшную энергетику, что инопланетяне невольно попятились назад, а Антон глядел на отца с блестящими от восторга глазами, с удивлением приоткрыв детский ротик.

— Вот теперь я себя сдерживать не буду, ублюдки. Посмели напасть на меня при моем сыне — заплатите за это жизнями.

— Не зазнавайся! — крикнул лубен, с воплем рванув на Леонида.

Леонид бросился ему на встречу, прямо в движении подбросил врага в воздух метра на три разрушительным ударом в живот, а затем резко подпрыгнул, оказавшись выше, и с разворота обрушил пятку противнику на затылок, с грохотом впечатав его в землю. Лубен врубился в пол и пустил по нему трещину, куски мрамора заскользили по холлу. Три рандарца неуверенно встали в стойки, желания драться у них явно поубавилось, а вот Антон еще больше поверил в победу отца. Леонид бросился к рандарцам, нанеся первому попавшемуся мощный «Шогарон», сложив руки вместе и вложив в атаку почти весь вес тела. Рандарца, с переломом грудной клетки, швырнуло в стену, и он с грохотом врезался в нее, оставив вмятину. Позвоночник ему сломало сразу же, он повалился замертво, оставив двух товарищей без поддержки.

Оставшиеся два противника были обезврежены еще быстрее: Леонид просто добил их, разбив им кулаками головы, но на этом бой не закончился. Хлопая в ладони, из темноты, со стороны выхода из здания, вышел Евгений, одетый в делового вида красный жилет безрукавку с золотистым узором, из дорогой ткани. Под безрукавкой была черная рубашка с длинными, закатанными рукавами.

— Отличная работа, папочка, — с ухмылкой сказал Евгений, засунув руки в карманы. — Впрочем, я знал, что эти наемники — бесполезный хлам.

«Брат? — ошарашенно подумал Антон, глядя на Евгения удивленно расширенными глазами. — Что здесь делает брат?» Его детское сердце защемило до боли. Он не понимал, зачем Евгений пришел. Помочь? Оказать поддержку? Ну, наверное, да. На то ведь она и есть семья, чтобы все в ней друг друга поддерживали. Леонид с самого детства внушал Антону, что семья — самое важное в жизни. На этой мысли Антон остановился, продолжив наблюдение. Он сильнее вжался в стену, скрывшись в тени, чтобы себя не выдать.

— Хочешь сказать, это подстроил ты? — Леонид хмуро посмотрел на Евгения, сжав вспотевшие от телесного напряжения ладони в кулаки. — Тебя что, настолько ослепило желанием управлять корпорацией, что ты готов подвергнуть опасности младшего брата? Кишка тонка была позвать меня на честный поединок?

— Почему же тонка? Нет, не тонка. Просто хотелось поразвлечься, понаблюдав, как бывший лучший боец в галактике надирает задницы инопланетянам, — Евгений закрыл глаза, стоя с таким видом, будто ему никакая опасность не угрожала. Когда он поднял веки, то Антон ужаснулся преображению глаз брата: радужки его стали желтыми, как у змеи, а зрачки вертикальными. — Но теперь…. Теперь пора отдавать свой титул преемнику, как и все остальное.

— Я говорил тебе, сын, что ты не готов управлять корпорацией.

— Я не прошу, отец, я требую, — хмуро сказал Евгений, брови его съехались к переносице. — Я успешно завершил исследования по скрещиванию видов, научился внедрять в человеческое тело посторонние гены с такой степенью преумножения физических возможностей, что у тебя дух захватит. С таким оружием можно легко поднять состояние на рынке Вселенских смертельных боев. Я — будущее компании. Я как никто заслуживаю твое наследие и твою любовь. Я старался во всем тебе угождать, делать все, как ты говоришь, а что получил взамен? Ты, — Евгений указал на Леонида пальцем. — Ты отправил меня в тень младшего брата!

— Я люблю тебя, сынок, — мрачно сказал Леонид, но с оттенками грусти в голосе. — Но твоя неумолимая жажда личной силы…. Она не позволит тебе править мудро. Поверь, я знаю, о чем говорю. Пока ты не приручишь свою алчность, тебе нельзя управлять компанией. Ты погубишь ее, и погубишь людей, которые в ней работают. А этого делать нельзя. Я обещал им будущее.

— Каким образом связана моя жажда силы и управление компанией? Это разные вещи!

— Создавая компанию, я не жаждал силы, сын, — значительно проговорил Леонид, опустив глаза. — Я жаждал помочь людям, жаждал обеспечить будущее тебе и твоему брату, я жаждал помогать другим, но не действовал ради себя. Доброта и помощь другим — моральный фундамент, образующий любого человека, которого я буду рассматривать в качестве главы корпорации. В тебе нет ни доброты, ни желания помогать другим. Ты эгоист. Твоя жажда силы говорит именно об эгоизме. А эгоист не сможет управлять компанией, которую я построил. Что бы ты, сын, об этом не думал, я все решения уже давно принял. Преемником будет твой младший брат. Он готов, маленький, даже больше, чем ты сейчас.

— Антон, — Евгений театрально раскинул руки. — Антон, Антон, Антон! Все Антону! Всё Антону! Любовь и внимание Антону! Корпорацию и власть Антону! А как же я, отец? Неужели ты меня настолько ненавидишь, что не хочешь дать мне то, что я по праву заслуживаю?

— Эгоизм в каждом твоем слове и движении, сын. О чем еще может идти речь? Ты отказываешься меняться. Если бы ты не был эгоистом, то порадовался бы за брата, любил бы его так же, как люблю я, и вот тогда, возможно, я бы рассмотрел твою кандидатуру, но пока…. Пока ты не готов. Я всего лишь хочу тебя….

— Перевоспитать? — перебил Евгений. — Ты хочешь меня перевоспитать? А я не нуждаюсь в перевоспитании! — Евгений сорвался на крик. — Я такой, какой есть, и считаю, что в любом случае заслужил любви и наследства, нравлюсь я тебе, или нет!

— Ты так ничего и не понял, — с досадой Леонид прикрыл глаза, покачал головой, а затем поднял пиджак с пола, отряхнув его от пыли. — Корпорация, пока что, еще моя. И мне решать, кому ее отдать. Пока это не ты. Прости, Женя.

— Если у тебя есть власть в компании, то у меня есть сила, с помощью которой я эту власть отниму. Раз не хочешь по-хорошему, — Евгений резко встал в боевую стойку, с гневом посмотрев на отца, — будет по-плохому!

— Ты идиот? Тут устройства голографического наблюдения стоят.

— Они видят меня как преступника в кожаном костюме и маске, а звук не пишется, так что ты не выкрутишься, отец.

— Ну, что же…. Попробуй!

— Не надо! Братик! Папа! — вскрикнул Антон, выскочив из укрытия со слезами на глазах. Его детская психика не принимала конфликта между любимым отцом и любимым братом. Он не понимал, почему, но ему было очень больно видеть, как ругались Леонид и Евгений. Ему не была ясна финансовая подоплека, он не видел, что сын пошел на отца ради власти и денег, он лишь видел, что ссорились люди, которых он любил. И так тоскливо, так гадко, так грустно от этого было на душе, что мальчик не вынес этого и захотел прекратить все. — Мы же семья! Мы семья! Мы не должны друг друга бить! Мы не должны драться! — кричал Антон, глотая слезы и всхлипывая. — Братик! Папа! Хватит!

— Прочь, личинка! — Евгений блеснул гневным взглядом в сторону Антона.

— Я же сказал тебе уходить! — Леонид расширенными от недовольства глазами посмотрел на Антона. — Антон! Немедленно уходи!

— Нет! — крикнул Антон детским голоском, стиснув зубы и сжав кулачки. Лицо его было искажено обидой и страхом. — Нет! Прекратите драться!

— Антон!

И тут Евгений подло бросился на Леонида, пока тот был отвлечен на сына. Евгений отбросил Леонида в дверь лифта сокрушительным правым джебом в скулу. Раздался мощный шлепок, дверь лифта со скрипом погнулась, лопатка Леонида сломалась, звучно хрустнув. Пространство перед лифтом затянуло пыльной пеленой. Евгений, затем, перевел взгляд на Антона, и, увидев полные ярости глаза брата, мальчик испугался, онемев.

— Теперь ты, личинка, сдохнешь!

Леонид с криком выпрыгнул из пыльной завесы, нанеся пять ударов руками и ногами. Евгений ловко уклонялся, кулаки и ноги свистели перед его лицом, около ушей, над головой. С криком Леонид бросил Евгению мощный удар кулака в лицо. С грохотом костяшки кулака Леонида врезались в ладонь, выставленную Евгением для защиты. С оглушительным хлопком от конечной точки удара разнесло ударную волну, пол под Леонидом и Евгением попросту треснул, стекла вышибло из окон, стены задрожали, волосы Антона колыхнуло потоком спрессованного воздуха.

— Слабак ты, папаша, — улыбнулся Евгений, закрыв глаза, и засунув свободную руку в карман. — Я говорил тебе о том, что достиг успехов в генной инженерии, но не сказал, что главный ее успех — я. Ты теперь мне не ровня. Надо заканчивать. Ты меня утомил.

Евгений нанес Леониду умелый, резкий, и короткий удар кулаком между грудных мышц, оставив там неглубокую вмятину. Внешне удар казался не сильным, но был он, на самом деле, необычным. Леонид застыл, с расширенными от удивления глазами, постоял секунд десять, а затем крякнул, и рухнул на колени. Дыхание его стало хриплым, медленным, предсмертным.

— Антон…. — прохрипел Леонид, едва удерживаясь в вертикальном положении: его тянуло к полу. — П-пожалуйста…. Не т-трогай его. Не трогай…. Антона….

В отражении глаз Антона, полных слез и ужаса, виднелся падающий на пол силуэт Леонида. Антон с жалобным криком «Папа!» бросился к отцу, упал перед ним на колени и пытался растолкать. Но тяжелое тело отца было бездыханным: он бессмысленным взглядом смотрел в стену, медленно бледнея из-за прекращения кровотока.

— Папа! — слезно кричал Антон, дергая отца за плечо, надеясь, что сумеет жалобными криками зацепить ускользавшую из него жизнь. — Папа! Вставай! Ты не мог проиграть! Нам! — слезы обильно текли по щекам мальчика, его душило ими, к горлу подступил ком, в груди горько-горько щемило, болело маленькое сердечко. — Пап! — разревевшись, мальчик склонился над телом отца и закрыл заплаканное личико руками. — Папа!

Антон не мог поверить, что жизнь отца была безжалостно прервана его собственным братом. Не мог поверить, что больше не услышал бы отца и не увидел бы его, отказывался верить, не хотел, не желал. Для его детской психики смерть сама по себе была неприемлема, он о ней знать не знал до тех пор, пока не прикоснулся к холодеющему телу отца. Стало очень страшно: отец всегда его защищал, оберегал, учил, радовал, а теперь?

Теперь ничего этого не будет? Отец больше не поднимется? Не расскажет историю на ночь? Не поддержит в трудную минуту? Не будет гордиться, наблюдая за успехами сына?

Антону стало гадко, до невыносимого гадко и больно. Он ведь хотел, чтобы отец им гордился, хотел, чтобы уважал, хотел, чтобы жил до самой глубокой старости и был доволен тем, какого сына вырастил. Антон хотел сделать отца счастливее, хотел порадовать своими успехами, прямо как он и просил, но теперь, видя омертвевший взгляд Леонида, Антон горестно осознал, что счастье отца было недостижимым.

— Братик…. — протянул Антон, тяжело всхлипывая и захлебываясь слезами, поднял заплаканные глаза на Евгения. — Братик…. Зачем? Зачем ты….

— Во всем этом виноват ты, Антоша, — Евгений присел перед Антоном на корточки, и, взяв отца за лоб, приподнял его голову. — Видишь этот взгляд? Из-за тебя в нем больше нет жизни. Если бы не ты, я бы никогда не поднял на отца руку, — он отпустил голову Леонида, она стукнулась об пол. — Так что винить тебе остается только и только себя.

— К-как? — Антон всхлипнул, к сердцу его холодной волной прихлынул ледяной ужас. — Как я? Как я виноват?

— Если бы не ты, отец бы не умер, — серьезно заявил Евгений, видя вину в глазах мальчика, чувствуя, что зарождались в нем нужные и ядовитые эмоции, испытывая от этого крайне сильное удовлетворение. — Один факт твоего существования приговорил его к смерти. И знаешь, тебя за это уже можно убить. Если бы ты не родился, то папа был бы жив.

— Н-нет, — Антон, шокированный словами брата, говорил медленно и растерянно, качая головой. — Нет. Если бы я не родился, папа бы не умер? Но…. Что же мне тогда делать? Как…. — Антон еще надеялся на то, что отца можно спасти, надеялся на чудо.

— Ты уже ничего не исправишь, — Евгений взял Антона за плечо, говоря медленно и мрачно. — Ни-че-го, — повторил он по слогам. — Но, так и быть, я не убью тебя в наказание. Не убью. Но ты будешь изгнан из своего дома, из корпорации, потому, прямо сейчас, беги позором, и не оборачивайся. Никогда, никогда, никогда не возвращайся. Ты меня понял?

Душу Антона охватил страх. Он ошеломленно смотрел на брата, с испугом взглянул на мертвого отца, и стал отползать от него, глядя то на Леонида, то на Евгения растерянным, напуганным взглядом. Антон с трудом поднялся на ноги, и без оглядки рванул к выходу, выбежав на освещенную голограммами многочисленных реклам улицу, и побежал прочь из города. Он не понимал, куда бежит, не понимал, зачем, просто мчался, куда глядели глаза, проворачивая в голове момент, где Евгений наносил Леониду смертельный удар в грудь.

Впереди показались начинающие ржаветь здания трущоб. Края взора вспыхнули красным, встроенный интерфейс сигнализировал Антону об опасности, в логе всплыла надпись:

Внимание! Вы приближайтесь к локации «Гетто Индервала». Зона является небезопасной для низкоуровневых игроков, вроде вас. Рекомендуется вернуться в безопасную зону!

***

Новое тело открывало перед Антоном множество новых возможностей. Вот, например, он удалился от станции «Меридиан», бегом преодолев дистанцию километров в двадцать, уже подбегал к городу, видя вдали коробки жилых зданий и свет уличных фонарей, но на одышку не было даже намека. «Удивительно, — подумал Антон, поражаясь тому, что совсем не задыхался. — Я даже скорости не сбавлял!». Раньше после двадцати километровой пробежки с такой скоростью он бы уже начал выплевывать легкие, а теперь эта дистанция не значила для него совершенно ничего. Будто в магазин в соседнем доме прошелся, примерно таким было ощущение. Ради интереса Антон решил изучить меню персонажа, и открыл его мысленным усилием, вглядевшись в характеристики:

Ник: Антон Степанов

Уровень: 184

Класс: Уличный боец, мастер боевых искусств.

Ступень развития: Бессмертный.

Сила: 112000

Ловкость: 56000

Интеллект: 80333

Увидев собственные характеристики, Антон застыл на месте с отвисшей челюстью. Это как так? Неужели можно было иметь такие заоблачные данные? Даже у топовых бойцов, известных Антону, сила, например, была прокачана максимум до тысячи, а тут сотни тысяч очков. Вот он, получается, какой был масштаб у существ, сражавшихся на Вселенском смертельном турнире? Невероятно. Ожидаемо, конечно, было, что они очень сильно превосходили простых игроков из подполья, но столь колоссальная разница в мощности не могла не удивить. Это что же, с такими показателями, можно было вытворять? А сколько урона наносить? А насколько быстро двигаться? Воображая сцены битв противников с такими цифрами в характеристиках, Антон поражался. В ветке навыков, кстати, тоже произошли изменения, появились новые активные и пассивные скилы, Антон хотел изучить и их, но вдруг в логе всплыло оповещение.

Внимание! Случайное событие.

«Семейные проблемы»

Тип: Спасение.

На Сашу в подпольном госпитале было совершено нападение, и она нуждается в вашей помощи! Поспешите, пока не слишком поздно!

Награда: Спасенная жизнь, опыт.

Принять?

Принять!

Антон весь напрягся, на спине проступил холодный пот, он вообразил Сашу, напуганную и брошенную в сыром подвале, с пятнами засохшей крови на лице, забитую до полусмерти и с трудом хватавшую ослабшим ртом предсмертные вдохи. Кто, а главное, зачем осмелился на нее напасть? Злоба завладевала Антоном, он нахмурился, посмотрел на маркер миникарты, нависший, как раз, над госпиталем, решил, что кого-бы там не встретил — разорвет его на части. Самое время было протестировать новые возможности, он ой как надеялся, что сможет полностью проверить данную Евгением силу.

Сначала Антон хотел побежать по улицам, но потом подумал, что с подобной силой ему уже можно было двигаться иначе. Попытка просто прыгнуть привела к не совсем ожидаемому результату. Антон попытался запрыгнуть на крышу первого попавшегося дома, но попытка его обвенчалась провалом: он прыгнул на высоту примерно этажа в два, но до края крыши так и не долетел, врезавшись в стену и воткнув в нее пальцы, как ножи в масло. Пальцы с легкостью пронзили металл, покрывшийся трещинами. «Что за черт? — думал Антон, недоумевая. — С такими показателями я должен прыгать, как кузнечик!» Но видимо, игровая система ограничивала его возможности, не позволяя ему в полной мере применять арсенал нового тела. Ладно, можно было и так. Он карабкался по стене, втыкая в нее пальцы, и взобрался на крышу, а затем разбежался и попробовал перепрыгнуть на соседнее здание, что, уже, к счастью, получилось. Застройка была плотная, вполне позволяя перемещаться, так сказать, над улицами, что значительно экономило время.

Антон мчался к госпиталю, ловко прыгая с крыши на крышу на фоне затянутого ядовитым смогом ночного неба. Металлическая поверхность била ему в стопы, крыши мелькали под ним, сменяясь одна другой, он приземлялся и вновь взмывал вверх, не позволяя себе даже секундного промедления.

Было неизвестно, сколько Саша могла протянуть, потому не было времени осматриваться и пытаться быть скрытным. Однако, на одной из крыш он все-таки задержался, найдя на ней убежище какого-то бездомного. Убежище было сооружено из неумело сколоченных друг с другом досок, на стене его висел серый драный плащ с капюшоном. Рядом с плащом висела серая повязка на лицо. Антон взял и повязку, завязав ее на шее, плащ накинул на плечи и натянул капюшон на голову, мысленно извиняясь перед владельцем. Не хотелось лишний раз светить лицом в таком облике, ведь Антон, пока что, весьма его смущался. Торопливо открыв инвентарь, Антон оставил у убежища тысячу кредитов в качестве компенсации — на них можно было не только новую одежду купить, но и еды с водой.

Внимание! Изменения в шкале наркозависимости пациента:

70/100.

Внимание! Процедура лечения была прервана. Рекомендуем ее возобновить!

Ну, хотя бы до семидесяти сбили, уже хорошо. Антон рванул дальше, и совсем скоро добрался до госпиталя, увидев в сумраке темного переулка подсвеченный старым фонарем вход в подвальное помещение, возле которого стояли двое мужчин, одетых в бандитскую одежду, прям как у дилера, которого он ударил в женской раздевалке после боя. «Черти, — с презрением подумал Антон, догадываясь, зачем и по какому поводу они сюда пришла. — Отыграться решили? Ну, я вам устрою!» Когда Антон приземлился, спрыгнув с крыши, перед бандитами, лица их удивленно вытянулись. Они с недоумением глядели на Антона, спокойно пережившего прыжок с четвертого этажа.

— Закрыто, — проговорил один из бандитов, глядя на Антона с сомнением, еще не понимая, кто перед ним стоял. — Приди в другой раз.

— Уйдите с дороги, — сурово приказал Антон. Он стоял в тусклом свете фонаря, в плаще и капюшоне, отбрасывавшими на лицо и тело мрачные тени. Фонарь над дверью тревожно поскрипывал под порывами холодного ветра, пронизывавшего до костей. — Если не хотите пострадать.

— Слышь, клоун, — сказал второй бандит с дерзостью, его удивление прошло быстро, сменившись наглостью. Он агрессивно посмотрел на Антона, достав из-под куртки пистолет. — Катись отсюда давай. Ты тут никому не нужен.

Антон без разговоров бросился на противников, бандит успел выстрелить раз, даже попал в плечо, но пуля со свистом срикошетила, попав в стену и не нанеся Антону никакого урона. Удар Антона оказался страшнее пули — он отшвырнул бандита в стену, поразив его мощным хуком в скулу, и здоровье того обнулилось моментально. Второй от удивления пошатнулся, нападать уже не хотел, выставил перед собой руки в примиряющем жесте, но мириться было поздно. Антон впечатал стопу бандиту в щеку хлестким пинком с разворота, бандита швырнуло вглубь переулка, он кувыркался по асфальту еще метров десять, затем потеряв сознание.

Пинком Антон вынес дверь подвала, сорвавшуюся с петель и с грохотом повалившуюся в длинный коридор. Свет внутри был слабым, мерцал от перепадов напряжения. Из глубин помещения доносились многочисленные и беспомощные стоны, издаваемые наркоманами, лежавшими на грязных койках, рядом с которыми стояли капельницы. Запах в воздухе вился отвратительный, источаемый гнилыми жерлами ран на руках наркоманов, страдавших от некроза. Антон зашагал вперед, оглядывая грязные пластиковые ширмы и заглядывая за них, видя там то одиноких валявшихся на дырявых матрацах наркоманов, то наркоманов, над которыми застыли испуганные сотрудники госпиталя. Сотрудник смотрел на Антона напуганными, как у ребенка, увидевшего огромную злую собаку, глазами, и трясся.

— Саша, — коротко сказал Антон, глядя на сотрудника сурово. — Где?

— Т-там, — сотрудник дрожащей рукой указал влево. — Там. Последняя ширма. Только там….

— Что там?

— Там друзья Игоря, ну, они требовали их не беспокоить.

Проигнорировав предупреждение сотрудника, Антон зашагал дальше, и увидел нужную ширму, за которой виднелось четыре человеческих мужских силуэта. У Сашиной койки стояло четверо бандитов, на вид более прожженных чем те, с которыми Антон сталкивался ранее. Куртки на них были более новые, более чистые, в руках автоматы, все они хладнокровно смотрели на Сашу, ожидая команды главы, коротко стриженного, со шрамом на щеке.

— Ну что, сука, — пробасил бандит со шрамом на щеке. — Твой хахаль нашего дилера на Арене накрыл, и тебе теперь за это платить. Несправедливо, да, но в мире справедливости нет. За все приходится отдавать долги, даже за поступки других. А ты, кстати, ниче такая, — бандит со шрамом погладил бессознательную Сашу на щеке, она лишь что-то невнятно промычала, даже не чувствуя, что тот уже отогнул край ее куртки и касался груди.

— Шеф, может ее того?

Услышав домогательства до Саши, Антон почувствовал, как сердце пламенем охватила жгучая злоба, в груди его защемило. Он отшвырнул ширму рукой, бандиты увидели его и оцепенели, не поняв даже, кто к ним явился. Один из бандитов сразу зашагал ему навстречу, угрожая автоматом, приговаривая грозно: «Слышь, тело, а ну канай отсю….» Последний слог бандит договорить не успел — Антон в буквальном смысле забил ему его в глотку, вмяв ему челюсть страшным джебом справа. Автомат грохнулся на пол, бандита отбросило метров на пять, он без сознания упал, не издавая и звука. Остальные, разгневанные незваным гостем, вскинули автоматы и открыли огонь навскидку. Оглушительно загремели автоматные выстрелы, пули со свистом рикошетили от Антона, одна из них прошила ширму, вгрызлась в плечо сотрудника, с которым Антон говорил, сотрудника крутануло, повалив на пол. Он простонал, заполз под кровать, стащив тело наркомана и прикрывшись им, как живым щитом. Набрал номер полиции в окне связи и вызвал наряд в госпиталь, заявив о ранении и стрельбе.

Антон кинулся на бандита со шрамом, лицо того исказилось удивлением, он рефлекторно прикрыл грудь автоматом, защищаясь от удара кулака, но это не помогло: автомат разломало надвое, кулак впечатался в грудь бандита и с хрустом поломал ему грудную клетку, силой удара бандита швырнуло на ширму и он повалился вместе с ней. Оставшиеся противники решили не играть в героев, бросившись сломя голову к выходу, от ужаса забыв собственные имена.

Они выбежали в переулок, под капли промозглого дождя, их тут же накрыло светом прожекторов, бивших с полицейских машин, перекрывших выход на улицу. Бандиты в панике вскинули автоматы, уже по привычке, и это обошлось им дорого — полицейские тут же срезали и автоматными очередями, разрывные пули моментально обезвредили бандитов, повалив их замертво.

«Вот тебе и знакомый из подполья, черт бы его побрал!» — отчаянно думал Антон, взяв Сашу на руки и устремившись к выходу. На ходу он открыл окно для телефонной связи, позвонил Денису, Денис ответил сонно, невнятно что-то пробормотал, но крик Антона взбодрил его:

— Ты охренел?! Кто, мать твою, этот знакомый из подпольного госпиталя?! Сашу тут чуть не убили!

— Что? Как? — все еще сонно, но уже пободрее, ответил Денис, голос его был взволнованный и виноватый. — Кто?

— Сраные наркоторговцы!

— Я тебя понял. Неси ее ко мне! Разберемся!

А ведь страшно было нести Сашу к Денису. Антон уже один раз доверил ее ему — что из этого вышло? А с другой стороны, куда было деваться? Ладно. За долгие годы совместной работы Денис еще ни разу не подвел ни Сашу, ни Антона по серьезным поводам, потому тут он был готов списать все на банальную ошибку в выборе друзей. Да и идти было некуда. Мысли об официальных госпиталях отметались — там сразу же вмешалась бы полиция, а полиция с наркоманами долго не возилась, ссылая их в места очень страшные и очень отдаленные.

В переулке Антона ожидал горячий прием. По глазам ударил свет прожекторов, раздался грозный крик полицейского, занявшего укрытие у переднего колеса:

— Немедленно сдавайтесь! На пол! Руки за голову!

Переговоры с ними были невозможны. Отчетливо это поняв, Антон резко развернулся в противоположную сторону и рванул вглубь переулка со всех ног. Загремели выстрелы, разрывные головки пуль били Антону в крепкую спину и взрывались, не нанося ему никакого вреда. Увидев впереди тупик, Антон не растерялся, и, отталкиваясь от стены к стене с проворностью ниндзя, оказался на крыше, затем рванув в сторону спортзала. «Хотя стоп! Какой спортзал! Меня же могут отследить!»

Внимание! Вашу позицию попытались отследить с помощью программы слежения. Пассивный навык «Невидимка» скрыл вас с радаров, и отследить вас теперь невозможно!

Отлично! Хотя бы это радовало.

Полицейские удивленно переглянулись, умы их были поражены прочностью подозреваемого, ведь их оружие могло с легкостью валить с ног высокоуровневых игроков. Некоторые с удивлением оглядывали автоматы, полагая, что с ними было что-то не так, но нет — оружие находилось в исправном состоянии. Полицейский залез в салон патрульного гравимобиля и нажал на кнопку связи, сказав:

— Дежурный, у нас особо опасный преступник в Шестнадцатом квадрате гетто Индервала! Даю ориентировку….

Антон прыгал с крыши на крышу, приближаясь к пункту назначения, и увидел вдали свет прожекторов четырех полицейских гравимобилей, летавших над районом. Он отнесся к этому спокойно, ведь найти без системы слежения его было практически нереально, во всяком случае, в данный момент. Сообщение, всплывшее в логе, заставило Антона нахмуриться, а взгляд у него сделался ошарашенный, как если бы он попал в безвыходную ситуацию.

Внимание! Вы приглашены на бой Вселенского смертельного турнира. Схватка начнется через минуту. Система автоматически перенесет вас на арену. Ваш противник неизвестен, потому вы должны быть готовы ко всему.

«Как?! Какой, к чертовой матери, бой?! Какой телепорт?! Как я могу оставить Сашу с передозом? Нет! — думал Антон панически, волна ледяного ужаса охватила его душу. — Нет! Отменить! Отменить!» Но на панели не было видно ни кнопки отмены телепорта, ни кнопки отказа от турнира: Вселенская смертельная битва и ее правила пререканий не терпела, потому выбора у бойцов не оставалось никакого. Только сражение, никак иначе. Антону было все равно, он мог драться, но как было быть с Сашей? Он испугался, испугался не на шутку.

Бывают в жизни люди, жизнь которых куда важнее собственной. Иногда этого не хочется признавать, но ты все равно осознаешь, что в твоем маленьком и хрупком мире они занимают ключевое место на небе, становятся спасительным светом, не позволяют тьме, постоянно окружающей твою душу, безвозвратно схватить тебя в мрачные объятия. Когда ты уже готов подчиниться воле внутренних демонов, призывающих тебя пресечь границу добра и зла, когда готов испачкать руки в крови, голос этих людей становится совестью, и ты к ней прислушиваешься, потому что боишься обмануть ожидания тех, кого любишь. Здание не способно существовать без фундамента. Если совесть умирает, крепость твоей морали рушится, после чего ты превращаешься в чудовище, которым не становишься только потому, что тебя сдерживает обязанность оставаться человеком и не бросать того, кто в тебе нуждается. Совесть тоже ведет внутреннюю борьбу, в которой ты являешься ее главным спасением, и эта взаимосвязь порождает желание защищать друг друга любой ценой. У светлых душ, оказывающихся в окружении страшных чудовищ, желающих низвергнуть их в пучины ада, есть только одно спасение — держаться за руки.