Бесплатный фрагмент - Куклы

Глава 1
Маша

Маленькими ручками она обхватила папину шею и кричала сквозь слезы: «Не уходи, папочка, я не хочу, чтоб ты уходил!!»

— Я никуда не ухожу, малыш, я с тобой, отпусти папу, — почти задыхаясь, шептал отец, отрывая от себя сильные ручки. — Ты мне делаешь больно, Мария.

— Но ты собрал чемодан, я видела! — она все еще не хотела отпускать папу и держала его за воротник черной рубашки.

Немолодой уже мужчина с глубокими залысинами сидел рядом с дочкой на кровати с розовым балдахином, и пытался уложить Машеньку под одеяло с нарисованной куклой Барби. В темной комнате черная рубашка делала его фигуру еще более худой и сгорбленной.

— Ну что ты выдумала, малыш, какие вещи? Смотри сильная какая, как схватила папу, а ну, покажи, как надолго ты можешь закрыть глаза?

Маша любила эту игру, поэтому быстро обняла подушку обеими руками, уткнулась в нее носом и сильно зажмурилась.

— Вот так до утра и держи, ты ж у меня самая сильная в мире, да? — мужчина устало потер лоб рукой, и погладил дочку по голове.

С закрытыми глазами девочка закивала головой и еще сильнее зарылась в подушку. Папа вышел из маленькой комнаты, заваленной игрушками, и закрыл дверь.

— Всё, она уснула, — он заглянул в спальню, где обняв колени сидела блондинка в широкой алой пижаме.

— Я уехал, –- он старался не смотреть на жену, — буду забирать ее как договаривались.

Она подняла на него мокрые глаза в цвет алой пижамы.

— Завтра я скажу ей, что ты умер, — мама девочки встала, зашла в ванную комнату и с силой захлопнула за собой дверь.

Утром Машенька первым делом побежала проверять как спали ее подопечные куклы. Уложенные ровненько в ряд в розовую, как у хозяйки, кукольную кроватку, Сэнди, Изабелла и Синтия за ночь так и не пошевелились.

— Так, давайте просыпайтесь, — скомандовала девочка. — Зарядку кто будет делать, я за вас что ли? Заплетем сейчас вам косы, накормим завтраком, и папа отвезет нас в садик!

Маша выпрямила ручки каждой из кукол перпендикулярно к телу и поставила их в положение планки. С папой они всегда по утрам делали зарядку. Он всё время повторял, что зарядку делают только самые сильные девочки, такие как Машенька.

— Ты уже проснулась, доченька? Сегодня я отвезу тебя в садик.

Стройная высокая блондинка с опухшими глазами, уже одетая в деловой костюм, подошла к Маше, погладила светлые кудрявые волосы девочки, села на ее кровать и закрыла лицо руками.

— Мамочка, что случилось? — зеленые глаза, смотрели на мать скорее удивленно, чем испуганно.

— Папа твой, понимаешь, — всхлипнула мама, разговаривая как будто сама с собой, — ему видите-ли больно сделали, предали его, понимаешь? Сильный-сильный, а сам слабак, ничего не может, больно ему видите ли!!! — Женщина уже сорвалась на крик, не сдерживая рыданий.

— Папа ушел, да? — девочка казалась абсолютно спокойной. Но ее ручки с силой сжали голову куклы так, что та треснула. Острый пластик вонзился в Машино запястье, образовав глубокую рану. Кровь хлынула из пореза и мгновенно залила пижаму и пол.

Дальше Маша уже ничего не помнила. Больница, уколы, швы. У нее поднялась высокая температура, она не отвечала на вопросы, а только бормотала: «Больно, ему сделали больно…».

Ближе к вечеру ее отпустило. Перед сном, мама зашла к Маше в комнату проверить как она. Девочка лежала на боку, обняв подушку забинтованной рукой и крепко зажмурившись.

Женщина села на край кровати, дождалась пока дочка уснет и пошла к выходу из комнаты. Вдруг ее взгляд упал на игровой уголок, где стояла кроватка для кукол. Она остановилась пораженная.

Вокруг кроватки лежали раскуроченные куклы — Сэнди, Изабелла и Синтия — руки отдельно от тела, резиновые ноги криво отпилены ножом, валяющимся рядом. Оторванные головы лежали рядком на кровати, как будто они спокойно спали и у них все еще были тела…

Глава 2
Женя

На перемене в классе было шумно. Все еще пахло свежей краской, на доске виднелись остатки надписи: «Добро пожаловать!». Мальчики дрались, девочки громко обсуждали пост какой-то звезды в Инстаграмме.

За партой возле окна сидела белокурая девочка с короткой стрижкой и взглядом волчонка. Она одна не принимала участия в безумии перемены. Маша, с наушниками в ушах, отвлеченно смотрела в окно на всё ещё летнее, безоблачное небо и грызла яблоко.

— Тихо, дети! Все сели по местам! — в класс зашла молодая директриса, в узкой юбке-карандаш и с красивой прической. За ней следовал щуплый высокий мальчик, вцепившись обеими руками в свой рюкзак, как утопающий в спасательный круг. Он запнулся о порог и практически влетел в класс. Дети разразились хохотом.

— Тихо, ребята! — Директриса подождала пока все успокоятся, и продолжила. — У вас новый одноклассник в этом году, пожалуйста, встретьте его по-доброму, хорошо? Его зовут Евгений Кальный. Садись, Женя, вон туда, — она подтолкнула смущенного Женю в сторону парты, где сидела Маша.

— Ого, да у него лицо как у упыря, смотрите — лохматый верзила аж подскочил со своего места, чтобы поближе разглядеть мальчика.

Красное от волнения лицо Жени стало пунцовым и от этого на нем еще сильнее стали видны гнойные фурункулы. Они были по всему лицу — страшные, нарывающие, разных размеров — новые и уже затянувшиеся. Все дети тут же повернулись к новичку, принялись его рассматривать и обсуждать в голос: «Что это с ним…? А вдруг он заразный…? Ужас, какой страшный…!». В классе поднялся шум.

— Прекратите немедленно! Все по местам! Не сметь обижать друг друга! — директриса заколотила линейкой по столу. — Всё, урок начинается, угомонитесь!

— Они ваши, Софья Сергеевна, — со вздохом облегчения обратилась она к вошедшей в класс классной руководительнице.

На следующей перемене Маша подбежала к классной.

— Софья Сергеевна, я не хочу, чтоб он сидел рядом со мной, а вдруг он заразный? — девочка говорила громко, и весь класс притих, чтобы узнать, чем все закончится. Никому не хотелось, чтобы «упыря» посадили рядом.

— Мария, он не заразный, что за чушь ты несешь! — худенькая старушка с седыми волосами, убранными в гульку на затылке, встала из-за стола, подошла к девочке вплотную и продолжила уже почти шепотом, — в тебе нет ничего человеческого, Маша, зачем ты обижаешь мальчика? — Она схватила Марию за рукав и повела к парте.

— Ты сядешь здесь и будешь нормально себя вести, иначе я вызову в школу твою мать, ты поняла? — Маша передернула плечами, но, насупившись, села.

Весь урок девочка демонстрировала свое пренебрежение к соседу. Отодвигала тетрадь и ручку, будто боялась, что он коснется их рукой, поворачивалась к нему спиной, закрывала ладошкой то, что писала.

Дети периодически оглядывались на их парту, перешептывались и хихикали.

Маша не дружила ни с кем в классе. Её считали странной и заносчивой. С людьми сходиться Маша не умела, особенно с девочками. С матерью она или ругалась или её игнорировала, обвиняя в том, что отец бросил их, когда Маша была еще маленькой.

Нет, она не боялась, что дети будут ее дразнить за соседство с «упырем». Научившись драться еще в садике, Маша давала отпор всем задирам в классе. И связываться с ней уже никто не хотел, зная о ее бешеном нраве. Но то, что уродца посадили именно с ней, страшно ее злило. И она решила, что выживет его со своей парты вот чтобы то ни стало.

В конце урока Маша вдруг заметила, как «упырь» сует ей что-то написанное на тетрадном листке.

«Прости, что я не Джастин Тимберлейк))) Хочешь я завтра умру и ты меня никогда больше не увидишь?» — послание было написано ровным красивым почерком, как будто его писал не этот нескладный уродец. Мальчик смотрел на Машу просительно, губы его улыбались, но карие глаза были грустны.

Прозвенел звонок, напугав девочку и заставив оторваться от этих странных карих глаз, в которых она вдруг увидела свое отражение.

«Что за придурок», — подумала Маша, но злиться на него ей совсем расхотелось. Она почувствовала в этом нелепом Жене родственную душу. Такого же как она, потерявшегося зверька, брошенного, мокрого, никому не нужного.

— Хочешь? — Маша протянула яблоко мальчику со странными грустными глазами.

Глава 3
Илюша

Они сидели за партой, одни в пустом классе. Девочка с блестящими зелеными глазами, все время заправляла непослушную темную прядь за ухо. Худощавый подросток с некрасивым лицом, развалившись на стуле, задумчиво листал учебник. Алый свет закатного солнца проникал сквозь немытые окна, создавая гнетущую атмосферу. Они часто так сидели после уроков, болтали или читали, не торопясь уходить домой.

— Как же я их всех ненавижу! — Маша мяла в руках салфетку, отрывая от нее кусочки и бросая их на пол, — этот малой орет каждую ночь, сил нет! Мне иногда так хочется зайти туда, схватить его за ногу и вытряхнуть из него все вопли! — лицо Маши презрительно искривилось.

— Ха, я прям представил эту картину, как ты схватила брата за ногу, и мочишь им родичей как мечом, как Ума Турман в «Убить Билла» — Машин друг Женя развеселился и принялся махать во все стороны воображаемым мечом.

— Женька, тебе бы всё шуточки, — Маша скрутила салфетку в шарик и кинула ее в друга, — а мне такие мысли в голову лезут, аж страшно! И она и этот ее хахаль, как же я их ненавижу!

— Не хахаль, а муж твоей мамы и отец твоего брата. И если ты их всех замочишь, тебя посадят, и мне не с кем будет поступать на юридический, — Женя подвинулся ближе к Маше и внезапно посерьезнев, сказал: «Машка, потерпи чуть-чуть, мы же скоро их всех пошлем к черту! Школа закончится, и мы уедем, честно, обещаю тебе!»

Распрощавшись, наконец, с Женькой и вернувшись домой, Маша услышала детский плач.

— О, нет, опять он орет, — вздохнула девочка, — Эй, да успокойте же его кто-нибудь! –- прокричала Маша на всю квартиру, но ответом ей была только новая волна плача. «Что же делать? Он поднимет на уши весь дом», — думала девочка, может надо, наконец, решиться и все-таки зайти туда? Придавлю его подушкой, и он заткнется. Маша злилась, ей хотелось, чтобы этого всего не было, ни отчима, ни брата, ни этой дурацкой жизни.