Бесплатный фрагмент - Кроме шуток

В КАЖДОЙ ПРАВДЕ ЕСТЬ ДОЛЯ ШУТКИ

Всегда с интересом знакомлюсь с новыми работами моего друга, члена Российского союза писателей, Союза журналистов РФ Андрея Дмитревского. Наряду с предыдущими, которые я внес в золотой фонд наших творческих удач, они составили новую книгу Андрея «Кроме шуток».

Она получилась разножанровой, умной, душевной и читается на одном дыхании. Здесь и тонкий юмор, и едкая сатира, и остроумные карикатуры известного художника Михаила Ларичева, иллюстрирующие афоризмы и другие тексты. Чего стоит один из таких рисунков: «Поди сюда, дурак!!», — приказывает король шуту, показывая на середину доски, на которой они стоят: шут — на одном конце этой шаткой опоры, край которой лежит на обрыве, король — на другом. А под ним — пропасть.

В книге много талантливых эссе, юмористических рассказов, путевых заметок.

Как известно, в жизни всегда рядом идут грустное и драматичное, лиричное и смешное, и автор умеет увидеть и запечатлеть эти интересные моменты. В том числе — в жанре фотографии. Особенно удачные, на мой взгляд, снимки представлены в разделах «Братья наши меньшие», «Фотокартинки природы», «Фотошутки». Трудно не улыбнуться, глядя на фотоподборку таких объявлений и вывесок: «Внимание! Трезвый сантехник!», «Свадебно-похоронный оркестр», «Кафе „Сухой закон“. Пиво на розлив», «Тайная вечеря. Ресторан на рынке» и др. (раздел «Доска объявлений»).

Книга во многом автобиографична. В легком, даже шутливом стиле Андрей повествует о прошедших годах, со всеми их плюсами и несуразностями. Даже в переломный период истории страны (август 1991 года) автор, описывая непростую житейскую ситуацию, в которой тогда оказался, сумел увидеть юмористические моменты (рассказ «Неновая мебель в эпоху перемен»). Запомнился также удачный парафраз Андрея на эту тему: «В каждой правде есть доля шутки».

Хочется подробнее остановиться на самой сильной, как мне кажется, стороне новой книги — стихах и песнях. Андрей — одаренный мелодист, тонкий лирик. Его песня «Моим друзьям» с рефреном: «Новых друзей не будет — старых бы сохранить», — это, как мне кажется, настоящий гимн дружбе, проверенной временем. Красивая песня «Спальный район» посвящена Бескудниковскому району города Москвы, с которым у Андрея связаны многие годы жизни и работы.

Книга Андрея Дмитревского «Кроме шуток» поступила в продажу в интернет-магазины: Литрес, Ozon.ru, ТД «Москва» (moscowbooks.ru), Google Books (books.google.ru), Bookz.ru, Lib.aldebaran.ru, iknigi.net, Bookland.com, на витрины мобильных приложений Everbook, МТС, Билайн и др.

Для отзывов: https://ridero.ru/books/krome_shutok/ (сайт книги, заходить нужно через адресную строку).

E-m автора:

andrewdmitr@inbox.ru

Facebook: https://www.facebook.com/andrewdmitr.

Важное место в творчестве Андрея Дмитревского занимают Крым, Ялта, где живут его родственники, давние знакомые. И к удаче автора я бы отнес также его известную песню «Ялта-Джалита», которая стала лауреатом конкурса на лучшую песню об этом солнечном городе.

Удивительно лиричен «Крымский вальс», где есть такие строки:

Когда-то, а лучше сейчас

Решить, что нельзя расставаться,

Пусть поезд уходит без нас,

А нам здесь остаться, остаться!

Прекрасная, на мой взгляд, песня «Музыка апреля» написана Андреем Дмитревским на стихи молодой талантливой поэтессы Марии Фроловской.

Сколько произведений посвящено мамам, а Андрей создал свою, необыкновенно трогательную, хватающую за душу проникновенными словами песню «Мама»:

Прости нас, мама, что мы не успели

Сказать все то, что ожидала ты,

Твоих любимых песен мы не спели,

Тебя, наверно, плохо берегли.

Конечно, сложно рассказывать о песнях. Их лучше послушать, посмотреть снятые на них клипы: автор опубликовал в книге также адреса сайтов, где звучат эти произведения.

Желаю Андрею Дмитревскому новых творческих успехов.

Владимир СОКОЛОВ,

литератор

КОРОЧЕ

О пользе созерцания

Осенило

— Все течет, все ломается…

Издержки природы

Ветер развевал его редкие волосы, делая их еще реже.

Берегите постепенно окружающую нас среду!

Он так следил за своим здоровьем, что оно не выдержало и ушло от слежки

Век живи, век лечись

Если не покидает мысль, что жизнь — это движение, то крыша тоже может поехать

И где он только ни работал, А толком, в общем-то, нигде

Он делал все, чтобы не делать ничего

Чем хуже жизнь, тем веселее шоу

Лучше журавль в руках, чем синица в небе

У «маленького человека» — большие проблемы, у «большого» -…

В каждой правде есть доля шутки

Посетители ресторана — официанту (анекдот)

— Что у вас есть перекусить?

— Медная проволока устроит?

Гурман

Из всех харчей предпочитал харчо

Одни писатели вышли из гоголевской «Шинели», другие из сталинской

Над пропастью — не ржи

Миссия Месси — быть футбольным Мессией

ИГИЛу* — в могилу

Загонят ИГИЛу всем миром в могилу

*Запрещенная в РФ террористическая организация

Реклама отечественного автопрома в Европе

«Новые машины по цене подержанных!»

Не надо настраиваться, чтоб потом не расстраиваться

Природа-мать не ошибается: кому-то дарит от души, кому-то — что останется

Что русскому хорошо, то и немцу тоже

Стопроцентная достоверность

Все прогнозы синоптиков когда-нибудь сбываются.

Кому-то жизнь вселяет уверенность в завтрашнем дне, у кого-то ее выселяет

Все хорошее от Бога, остальное от людей

Главные темы ТВ

Драчка, жрачка и ржачка

ТВ-реклама швейцарских авиалиний

«Вы полюбите Швейцарию еще до посадки!»

(Адресовано российским коррупционерам?)

За что?

СМИ, финансируемые нашим государством, дают информацию о его руководителе в соответствии с известной поговоркой: «Или ничего, или только хорошее».

Нет скуке в науке!

В конференции, посвященной внедрению мимонано-технологий в нереальный сектор экономики, приняли участие ученые НИИ рыбы и НИИ мяса; НИИ кола и НИИ двора; НИИ пуха и НИИ пера; НИИ дна и НИИ покрышки.

Жена — мужу: «Неужели у тебя нет силы воли бросить курить? — Сила есть. Воли нет»

Изначально сторонюсь начальства. Даже самого замечательного

Жизнь — борьба

До обеда борются с голодом, после обеда — со сном

Если есть «форс-мажор», должен быть и «форс-минор»

Старушка вспоминает прошлое

— Жили трудно, скудно, бедно, но хорошо!

Их пенсионеры — по мИру, наши — пОмиру

Хор Турецкого переименовали

В связи с изменением международной обстановки «Хор Турецкого» переименован в «Хор Сирийского».

Узелок на память

Memento mori: моментов — море!

***

Клоунов любят за то, что каждый на их фоне чувствует себя умным.

***

Английский язык бывает более точен, чем «великий и могучий». Сравним: «I was born» («Я был рожден») и «Я родился» (самостоятельно, без участия родителей, акушеров, аист принес).

***

Вино в малых дозах даже в больших количествах полезно.

Зарисовки с натуры

***

«Магазин в долг под „честное слово“, „мамой клянусь“, „войдите в положение“, под залог мобильных и т. п. товары не отпускает».

***

Мужичок со следами вчерашнего на лице — продавщице:

— Подскажите, пожалуйста, а который сейчас час?

Та, мельком взглянув на него, строго:

— Мужчина, зачем вы спрашиваете? Алкоголь уже продается.

НАРОЧНО НЕ ПРИДУМАЕШЬ

Дефолтное

В 1998 году автор этих строк работал в газете «Неделя», которая издавалась «Известиями». В начале августа наш отдел совместно с Центральным банком запланировал в очередной номер публикацию о том, где гражданам лучше хранить свои сбережения. Один из сотрудников ЦБ, полностью упакованный в дефицитный в ту пору импорт молодой человек, подготовил необходимую информацию по теме.

Мы отредактировали этот текст, поставили его подпись и пригласили в редакцию посмотреть заверстанный в полосу материал. Он сказал, что все изложено точно, завизировал. Мы сообщили о причитающемся ему гонораре. Молодой человек ответил, что на эти деньги не претендует и готов оставить их в распоряжение редакции. Попили с ним кофе, поговорили за жизнь.

И тут он обмолвился:

— Время сейчас какое-то непонятное. Я бы вам посоветовал: если есть лишняя десятка, двадцатка, лучше бы «крутануть» их в доллары.

— «Десятка» — это…

— Десять тысяч «деревянных».

Тогда средняя зарплата в стране была порядка 1000 рублей в месяц, т. е. речь шла о годовом-двухлетнем заработке. Мы получали неплохо, но и у нас таких денег не было. Поблагодарили представителя ЦБ за совет, распрощались и про это пожелание забыли.

Работали мы в здании «Известий», находящемся на Тверской улице у памятника Пушкину. Августовские дни выдались теплыми. Мы выходили на перекуры на улицу и обратили внимание, что бухгалтеры «Известий» с увесистыми сумками почему-то зачастили в обменники на Тверской.

17 августа как гром среди ясного неба для большинства граждан грянул дефолт: доллар, инфляция и цены взлетели до небес, рубль и вклады обесценились. Богатые и посвященные в этот замысел стали, как водится, еще богаче, остальные — как всегда.

В компенсацию за такие удары судьбы автора этих строк Муза посетила, и появилась духоподъемная песенка с такими словами:

Ходим мы темнее тучи,

Мысли только о деньгах.

Кто богаче — тот и лучше,

Остальные просто прах.

Эй вы, спонсоры крутые,

Накормить слабо народ?

Хоть карманы и худые,

Не худой покуда рот.

Но сгустились темны тучи

И над ихней головой,

Доллар рубль согнул покруче,

Чем бандита постовой,

Вновь беда нас всех сплотила,

Привыкать нам не впервой,

Кто-то в шоке, кто-то — в шопе

Бриллиантном на Тверской.

А теперь и там, и тут

Сокращения идут.

Сократили средний класс,

Это беспокоит нас.

А как банкиров сокращали,

Мы почти что все рыдали:

Чтобы им не голодать,

Придется замки продавать.

Доллар нас спасет, как прежде,

От отечественных бед.

Кто-то быстро вылез в крезы,

Кто-то копит на обед.

Не грустите так, старушки,

Бросьте бизнес у метро!

Вам помогут — как из пушки —

Лет так эдак через сто.

Улетел Гусинский «с клином»

Прямо к Клинтону — атас!

Березовский с Ходорковским

Нас покинули на раз.

Будем ждать мы улучшений

Во родимой стороне.

Хоть в стране навалом денег —

Не хватает их на всех.

Послушать песню:

http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/72775.html

Страница автора andrewdmitr15 (Дмитревский Андрей Александрович). Исп. автор.

Таланты и поклонницы

Муж, жена и две дочери едут в купе. Глава семьи спит, родственницы увлеченно читают своих любимых авторов: жена — Маринину, старшая дочь — Донцову, младшая — Полякову.

На остановке поезда дамы, сделав закладки страниц, оставили книги на своих полках и вышли подышать свежим воздухом.

Муж, проснувшись, решил подшутить и поменял местами их книги. Вернувшись в купе, поклонницы популярных писательниц продолжили чтение с прежним интересом.

Зашел…

Беседуем с соседом по лестничной клетке. Умиротворенную тишину конца рабочего дня нарушает напряженный голос Зинаиды из соседней квартиры, непрерывно воспитывающей детей, свекровь и кота.

Снизу приближаются неуверенные шаги, слышится прерывистое дыхание. Мужа Зинаиды Петра мы встречаем традиционным вопросом: какой сегодня праздник? «Каждый день жизни — праздник», — следует мудрый ответ.

Когда, казалось бы, все темы исчерпываются, Петя неуклонно задает очередной вопрос:

— А как наши сегодня сыграли?

В конце концов просит:

— Ну, всё, идите, мужики. Сейчас заходить буду.

Слышим знакомые звуки: звонок, скрип петель, лепет: «Зин, я…», шум порога. Взрывная волна криков Зинаиды: «… откуда пришел!» усиливается после закрытия двери. Пытаемся определить, какие используются предметы домашнего обихода.

Становится тише. На этот раз получилось…

Порядковый номер — на рукаве

Приемщицы в химчистках определяют своих клиентов по номерам: «Опять Г-1335 звонил», «Тут В-1748 заходил, всё свои вещи требовал. Что за люди! Не могут подождать недельку-другую».

О тематике текстов

Некоторые тексты книги рассказывают об эпизодах разных периодов, как принято говорить, трудового пути автора. Первую его половину — свыше 20 лет, довелось работать на железнодорожном транспорте: слесарем-радиомонтажником экспериментального полигона, корреспондентом многотиражной газеты ЦНИИ МПС (ВНИИЖТа) «Железнодорожник», редактором, главным экспертом главного управления кадров министерства путей сообщения. Мой папа — почетный железнодорожник, автор многих изобретений, Александр Васильевич Дмитревский, в ЦНИИ МПС проработал около полувека.

Наверное, определенную пользу железнодорожной отрасли удалось принести и автору книги, также награжденному знаком «Почетному железнодорожнику». Вторую половину трудового пути, закончив в период работы на железнодорожном транспорте вечерние гуманитарные отделения двух институтов, автор работал в федеральной, региональной прессе.

Волшебная сила искусства

На первую полосу

В ЦНИИ МПС приехал один из членов созданной в 70-е годы лекторской группы ЦК КПСС, академик АН СССР, назовем его Василий Петрович Иванов. В эту группу входили известные ученые, которые выступали на предприятиях, в учреждениях и организациях по вопросам развития экономики, науки и техники.

Событие для института было незаурядным, и материал с фотографией ученого редакция газеты «Железнодорожник» запланировала, естественно, на первую полосу.

Уникальный кадр

Фотограф нашей газеты Юра был уникальным кадром. Снимал, как акын пел — что видел, то и щелкал, не вникая в особенности объекта съемки, постоянно опаздывал на мероприятия и спешил покинуть их на свои халтурки, где с пользой для себя использовал сэкономленную казенную пленку. Заменить его на толкового фотокорра не было возможности: Юра был «блатным». Помнится, лекция была интересной и слушатели перестали обращать невольное внимание на то, что у академика не было одного глаза. Юра появился в конференц-зале, где проходило мероприятие, когда ученый уже заканчивал выступление. Быстро пощелкав, фотограф испарился.

Снимки, которые он принес в редакцию, вызвали праведный гнев главного редактора газеты Надежды Васильевны Муриной: аудитория еще как-то получилась, а академика Юра снял единственным кадром — в профиль, со стороны отсутствующего глаза. На редколлегии решили, что фото ученого все-таки придется публиковать.

А Толя забыл…

В те времена снимки предварительно обрабатывались в типографиях ретушерами, которые при необходимости устраняли изъяны изображений. Затем они вытравлялись на металлических пластинах-клише, которые готовились ко дню верстки. Сам процесс травления занимал несколько дней.

Мы позвонили в типографию и предупредили нашего ретушера Анатолия, чтобы в данном случае он ничего с фотографией ученого не делал, объяснив причины. Толя был профессиональным художником, однако его картины редко покупали, а в типографии был небольшой, но стабильный заработок. В день верстки мы увидели, что на первой полосе стояло фото ученого, которому Толя искусно вывел нормальный глаз. Обрабатывая множество фото других изданий, печатавшихся в этой типографии, о нашей просьбе он запамятовал. Решили печатать номер с этим фото.

Через несколько дней в редакции раздался звонок. Поднимаю трубку.

— Это газета «Железнодорожник»?

— Слушаю вас.

— Беспокоит академик Иванов. Я у вас выступал не так давно, если помните.

— Да, конечно.

— Из вашей дирекции мне прислали газету (в тот момент я, мысленно ругая начальство, подумал, что моя журналистская карьера сейчас может закончиться, толком не начавшись — Авт.)

— Хочу вас поблагодарить, — сказал академик. — Куда я только ни обращался со своей проблемой. Лучшие офтальмологи Америки, Польши, Германии, СССР пытались функции глаза восстановить. Медицина оказалась бессильна. А приехал к ученым железнодорожного транспорта — результат налицо. Точнее — на лице. Отдельное спасибо художнику, который нарисовал глаз. Он даже лучше, чем у меня был настоящий.

Прервав мои извинения, академик сказал, что хозяева, наверное, хотели ему как гостю приятное сделать, а фото в газете будет напоминать о счастливом времени, когда проблем со зрением не было.

Луч Лазаря

Один знатный, как раньше говорили, машинист электровоза, у которого на пиджаке уже места не осталось для наград, давно перестал трудиться: он постоянно заседал в разных президиумах и выступал на бесконечных совещаниях. То писателей учил, как правильно отражать интересы рабочего класса, то врачей просвещал, как лучше лечить, то ученых наставлял.

«Выступаю в Академии наук СССР, — рассказывал он как-то. — Сразу задачу им ставлю: „Дайте в руки рабочих луч Лазаря!“ А те, слышь, не поняли. Какие же это академики — даже про луч Лазаря не знают».

Ошибка молодости?

Наша газета «Железнодорожник» версталась в типографии издательства «Гудок», находившемся неподалеку от улицы Герцена (ныне — Большой Никитской).

А мой друг Витя, с которым к тому времени мы вместе окончили вечерние отделения двух гуманитарных институтов, уволился из своей заводской многотиражки, не сойдясь характером с начальством, и подыскивал другую работу.

Шел я как-то вечером на очередную верстку по Герцена и случайно увидел в окне одного из желтых особнячков написанное на куске ватмана объявление: «Журналу требуются литсотрудники». Это было нечто: на работу в ту пору приглашали в основном слесарей и фрезеровщиков, маляров да штукатуров.

Звоню другу: «Тут работа для тебя вроде есть».

Витя прилетает. В особнячок заходим вместе. Внутри — дежурные в милицейской форме:

— Куда, к кому?

— По объявлению.

— Ждите, доложим.

Выходит полковник, приглашает в комнату, стулья придвигает. Спрашивает:

— Образование?

— Филологическое и журналистское.

— Отлично, берем.

— А куда, если не секрет?

— В наш журнал.

— А в какой, извините?

— Марья Ивановна!

Женщина, очевидно, секретарь приносит экземпляры.

Смотрим — «Огнеборец» (название изменено — Авт.)

— Я главный редактор, — говорит полковник. — Видели раньше наше издание?

— Не доводилось.

Листаем: схемы, описания огнетушителей, брандспойтов, пожарных машин, огнеборцы тренируются, маршируют…

— Журнал, не сомневаемся, достойный и наверняка очень нужный для профессионалов, — говорим. — Но нам как-то ближе проза, поэзия. Мы люди сугубо гражданские. Да и в армии не служили.

— Ерунда, — отрезал полковник. — Нам работники нужны. Присвоим вам лейтенантов, пошлем на курсы. Съездите на пожары. Научитесь тушить, будете писать. Бесплатная форма. Зарплата 220 рублей, плюс по 15 — за «звездочки» (я тогда получал 110 — Авт.) Без работы не останетесь. Пожары были при рабовладельческом строе, феодализме, капитализме и сейчас, при социализме, они неизбежны. И даже после построения коммунизма, — нам показалось, что тут глаза полковника воспламенились огнем убежденного марксиста-ленинца, — пожары обязательно будут! С вашим образованием на пенсию выйдете майорами. Вижу — согласны. Марья Ивановна!

Та моментально выкладывает перед нами на подпись какие-то бумаги. Нам хватает ума прочитать их и осознать, что, подписав, на 25 лет вверяем себя МВД, к которому тогда относилась пожарная служба, практически без права увольнения (такие тогда порядки были). Такая перспектива как-то не входила в наши планы.

— Мы хотели бы подумать, — скромно ответствуем начальству, вставая со стульев.

— Нечего тут думать. Подписывайте — и завтра на службу к 8.00! — командует полковник.

— Да-да, — вроде бы соглашаемся, а сами боком-боком к выходу.

— Охрана, задержать! — доносится сзади.

Да куда там. Выскакиваем на улицу — и дай Бог ноги.

Эх, друг мой Витя! Может, зря тогда отказались от предложения, совершив очередную ошибку молодости? Были бы сейчас майорами, пусть и в отставке. Зато по праздникам надевали бы парадную форму с наградами и не спеша, с достоинством прогуливались бы, к примеру, по той же Большой Никитской, рассчитывая поймать на себе завистливые взгляды гражданских.

Поздравили

Десятилетний сын приходит с дня рождения одноклассника.

— Ну, как прошло торжественное мероприятие?

— Нормально. Сперва подарки дарили, пирог ели с чаем, в комп поиграли. Потом стали Вовке уши надирать. Колька с Серым на ноги навалились, Витька руки держал. Я дернул шесть раз. Вовка нас сбросил и в коридор побежал. Мы его догнали и еще пять раз додергали.

Тут сын вдруг загрустил и, вздохнув обреченно, сказал:

— А у меня ведь скоро тоже… день рождения.

Золотой фонд

…Больница. Врачей нет, медсестер нет, лекарств — еще меньше

Зато мух…

А тут назначают нового главврача. Молодого, энергичного. Издает он один грозный приказ о безобразиях санитарного состояния, другой, третий. Мух — еще больше.

Вдруг по больнице слух прошел: главврач за каждую убитую муху один грамм спирта наливает.

Проверили — точно! Приносят ему, к примеру, 12 штук, он пинцетиком их пересчитывает и 12 граммов четко выделяет.

Дело пошло. Лежачие больные быстренько становились ходячими, инфарктники и послеоперационные доходяги, едва оклемавшись, упорно выходили «на охоту» в надежде, что и им достанется хоть немного «дичи» от тех, кто покрепче.

Дня через три за каждой мухой по пять человек гонялось. От такого обращения золотой мушиный фонд резко пошел на убыль, и борьба с разносчицами инфекций переместилась втихаря от главврача в больничный двор и прилегающие улицы. К ней подключались родные и близкие.

На вопрос супруги, стоявшей под окнами больницы: «Что тебе принести?» — маячивший в окне пятого этажа муж кричит:

— Ничего не надо! Мух неси!

— Чего?

— Мух давай, му-у-х!

— Каких мух?

— Любых! И побольше!

Та с болью смотрит на своего Васю, начинает ругать врачей, залечивших кормильца.

А Вася не унимается, возмущенный непонятливостью жены, напрягает голосовые связки, пытаясь внушить ее ослабевшему от новизны впечатлений сознанию свое самое заветное желание.

Посошок

Тяжко, мужики, «трубы» горят.

Вчера из деревни приехал: на похороны родственника ездил. На работе три дня взял за свой счет.

А там родни, друзей — полдеревни. И все в гости зовут. «Не придешь — обидишь», — говорят.

Как откажешь. Лет 15 здесь не был: всё дела, заботы.

Новостей у каждого — вагон и маленькая тележка.

Кто женился, кто развелся, у кого кто родился или внуки появились. Кто корову купил, кто машину.

И везде, само-собой, поляны накрываются.

Жена звонит, ругается — когда вернешься, детей в школу надо собирать, ремонт дома заканчивать…

Мастер цеха телефон обрывает, грозится уволить за прогулы. Я им что-то насчет самочувствия плохого отвечаю.

А здоровье, действительно, начало уже пошаливать.

Но усовестили меня деревенские остаться на 9 дней.

А пока по гостям ходил, там и 40 незаметно подошли.

Сижу на поминках, думаю: надо отчаливать, чтобы навсегда тут не остаться. Поднялся из-за стола и потихоньку на выход. Заметили:

— Куда?

— Домой, — говорю. — К жене, детям…

— А на посошок? Столько лет тебя не видели! Жди теперь, когда кто помрет.

Как я побывал Героем, лауреатом и депутатом

В советский период даже в черте Москвы садовый участок — подспорье в несытное тогда время — можно было получить без особых проблем. Были такие 4 сотки, находившиеся неподалеку от дома, и у нашей семьи.

Пошел я туда как-то вечером яблок пособирать. А сосед на своей «фазенде» держал собаку. В свое отсутствие он выпускал пса в свободный полет. Хотя красть на этих скромных сотках было нечего.

Вылетает вдруг собачка эта без шума и лая из-за кустов, забегает сзади и — хвать за ногу. Смотрю — джинсы порваны, кровь сочится. Подорожником ранку залепил, набрал яблок и домой. Жена увидела, разволновалась: «Собака эта, может, бешеная! Cрочно в больницу!»

Время позднее. К дежурному хирургу — необозримая очередь. У кого голова в бинтах, у кого нога в гипсе, у кого нос набоку, рука на ·перевязи или ножевое ранение. Полевой лазарет после штурма Перекопа. Ждут, постанывают.

Советские люди к очередям относились как к неизбежному злу. Но это был особый случай: помирать от укуса собаки как-то не входило в мои планы.

Смотрю, на двери хирурга табличка. Золотом по красному начертано: «Герои Советского Союза, Герои Социалистического Труда, лауреаты Ленинской и Государственной премий, депутаты Верховного Совета, а также лица, укушенные животными, принимаются без очереди». И рядом — здоровенный плакат: оскаленная собачья морда, капающая с языка слюна и подпись: «Бешенство — смертельно опасное заболевание!»

Говорю:

— Братцы, мне вроде без очереди.

— Ты чего — Герой?

— Нет.

— Депутат, лауреат?

— Нет.

— А, Иосиф Кобзон! Извини, не узнали сразу.

— Я… э… лицо, укушенное животным. В любой момент могу сойти с ума и всех вас покусать.

И на плакат показываю. Народ поругался малость, посмеялся, но осознал.

Преисполненный собственной значимости захожу в кабинет. На ходу рубашку расстегиваю, на 40 уколов, предусмотренных в таких случаях, скорбно настраиваюсь.

— Ты чего тут стриптиз устраиваешь? — устало смотрит на меня измученный хирург.

— Да вот, собачка укусила.

Думал, он сходу за шприц схватится, санитаров кликнет руки­-ноги держать. Ноль эмоций.

— Если завтра утром справку принесешь, что собачка привита от бешенства, колоть не будем. Если нет — из-под земли найдем и на всю катушку.

Полночи телефон хозяина собаки через знакомых разыскивал. Тот спросонья долго уяснял — кто укусил, кого, где, зачем? Просветлев, твердо заверил:

— Убью.

— Кого?

— Собаку эту чертову!

— Мне справку надо, а с собачкой своей делай потом, что хочешь!

— Давай до утра, а?

У нас тогда родственник гостил. Рассказывал: с ним аналогичный случай был. На работе сторожевая овчарка укусила. А приятель посоветовал: «Хочешь узнать, бешеная она или нет? Выпей грамм сто. Если бешеная, помрешь сразу. Если нет — 40 уколов делать не надо».

— Дома в холодильнике стояла резервная, — рассказывал родственник. — Решил: «Э, семь бед…» Огурец достал, хлебца. Принял 100. Лег на кровать, руки крест-накрест сложил на груди. На всякий случай мысленно попросил прощенья у родных и близких. Чувствую, никакого результата. Наверно, мало. Добавил. Стало лучше. Для закрепления добил остатки. Еще лучше захорошело. Жена приходит с работы, шумит: «Ты уже в одиночку начал!» Пытаюсь ей объяснить, что это, мол, собачка виновата и т. д. «Какая еще собачка, у тебя уже белая горячка!» Тут мы с родственником решили эксперимент этот повторить и в ходе его проведения поняли, что «моя» собачка была здоровой — долгих ей лет жизни и личного собачьего счастья.

Наутро сосед ко мне со справкой прилетел, я с ней — к хирургу.

— Ну что, достал? Повезло тебе, — сказал он.

Еще бы. «Есть, — думал я — есть у нас, оказывается, благословенные места, где рядовой гражданин, если очень повезет, приравнивается к лучшим людям страны и от души, хоть раз в жизни, может насладиться льготами, которые дарует их статус».

Высоцкий просил не аплодировать

Автору этих строк довелось побывать на одном из концертов Владимира Высоцкого. Выступал он в располагавшемся на Сельскохозяйственной улице (это рядом с ВДНХ) клубе «Краб» НИИ точных приборов — одного из московских «почтовых ящиков».

Зал, рассчитанный человек на 200, был переполнен. Высоцкий выходит на сцену, говорит:

— Сегодня у меня еще один концерт, и я смогу выступать здесь 45 минут. Мне очень важна ваша реакция, но я прошу мне не аплодировать. Я лучше в счет этого времени вам больше спою.

В начале выступления барда зал сдерживал свои эмоции, но затем зрители уже не могли не аплодировать. Высоцкий огорчился было: «Я же просил…» — но махнул рукой.

Высоцкий отвечал на записки зрителей. Рядом со мной сидел поддатенький мужичок. Он тоже написал одну, вторую записку… Не знаю, какие там вопросы были, но артиста они, очевидно, не заинтересовали. Мой сосед не сдавался — встал с места, вышел на сцену и вручил свое послание лично. Высоцкий молча прочитал, взглянул на мужичка и запел:

Считай по-нашему, мы выпили немного.

Не вру, ей-Богу. Скажи, Серега?

И если б водку гнать не из опилок,

Чего б нам было с пяти бутылок?

…А выступал бард больше часа.

Золотые руки

Он выбрал эту машину из множества интернетовских фоток-видео: черная, длинная, приземистая, с обтекаемостью хищной рыбы, 100 километров — за 7 секунд. Электроника предугадывала мысли водителя.

А когда тот подходил к машине, она начинала приветливо подмигивать хозяину своими раскосыми фарами и огоньками зеркал заднего вида.

И пробег был приемлемый. Ее владелец цену запрашивал немалую.

Продав свою иномарку, которая стала «сыпаться» из-за ежедневных поездок на разбросанные по Москве и области многочисленные объекты фирмы, где работал, он занял недостающую сумму и получил свою автомечту.

Но дней через десять в двигателе что-то зазвенело, застучало, и машина, словно споткнувшись на бегу, встала. Хорошо, что сзади никто не въехал. Знакомый посоветовал обратиться в сервис, где успешно сделали сложный ремонт его железного коня: «Там ребята — золотые руки!» — заверил приятель.

Он прислушался к совету. Мастера провели диагностику, определив, что причина «инфаркта» двигателя — один из цилиндров, который пошел вразнос из-за нашего некачественного бензина.

Ремонт был долгий, сложный и дорогой. Заняв еще денег и получив возрожденную машину, он ее завел, услышав привычно ласкающий слух тихий шепот двигателя. Поехал.

Через несколько минут под капотом вновь зазвенело и застучало.

— Вот тебе и «золотые руки»! — чертыхнулся он. С тоской подумал, что до объектов опять придется добираться на общественном транспорте, теряя в заработке, который зависел от его оперативности.

Затормозил, поднял капот. На двигателе лежали забытые мастерами гаечный ключ, кусачки, молоток. С облегчением вздохнул: «Повезло…»

«Оживляж», или Тысячный день пятилетки

В 80-е годы автор этих строк работал редактором в главном управлении кадров и учебных заведений министерства путей сообщения. Наш отдел занимался ежеквартальным подведением итогов отраслевого соревнования и распространением информации об опыте коллективов-победителей. С железных дорог нам присылали документы с показателями работы предприятий, сообщениями об отличившихся работниках. По этим материалам я готовил информацию в издания МПС, центральные, городские, республиканские, областные газеты, предварительно согласовывая с редакциями тематику. Мне присылали газеты с этими публикациями и гонорары, которые тоже были нелишними.

Как-то раз пришла в почте областная газета, куда я направлял заметку о расположенном в том регионе локомотивном депо, победившем в соревновании. Мой текст был примерно такой: «Коллектив локомотивного депо станции Нижняя Волжская завоевал первенство в отраслевом соревновании. План перевозок выполнен на 101%, по ремонту локомотивов — на 102%. Среди отличившихся — машинист электровоза Иван Петров и бригадир слесарей Михаил Сидоров».

Эта скромная заметка приобрела в газете такой вид:

«Локомотивное депо станции Нижняя Волжская я знаю много лет, хорошо знаком с традициями коллектива и его работниками. Узнав, что это предприятие завоевало первенство в отраслевом соревновании, я вновь его посетил, чтобы на месте почувствовать напряженный пульс работы коллектива. Пройдя по цехам, я ощутил какое-то особо приподнятое настроение тружеников.

— В чем причины такого энтузиазма? — спрашиваю своего давнего знакомого передовика производства, машиниста электровоза Ивана Петрова.

— Как же! — отвечает собеседник. — Сегодня тысячный день пятилетки!

В разговор вступает другой мой давний знакомый — ударник коммунистического труда, бригадир слесарей Михаил Сидоров:

— В честь этого юбилея наша бригада решила перевыполнить план на 1,2%.

Наша беседа переросла в митинг, на котором коллектив депо единогласно принял обязательство выполнить пятилетку в четыре года. Надеемся, этот патриотический почин будет подхвачен не только на железнодорожном транспорте, но и во всей стране».

Моя подпись.

Звоню в газету:

— Братцы! Какой тысячный день пятилетки? Какой митинг? Зачем мою подпись оставили?

— Ну, сделали небольшой «оживляж» для усиления, так сказать, трудового порыва трудящихся, — бодро отвечает сотрудник редакции. — Да вы не волнуйтесь, все будет нормально: нашу газету, кроме начальства, все равно никто не читает.

Шапки наголо

Свита сопровождает своего начальника к самолету. Зима, мороз за 20, метель. Подчиненные шапки держат в руках.

Босс, не снимая головного убора, быстро прощается и поднимается на борт персонального «Фалькона». Провожающие начинают махать шапками, приговаривая: «Приятного полета, приятного полета!»

«Фалькон» начал разбег — они машут, стараясь прикрыть головы воротниками дорогих пальто. Самолет оторвался от земли и давно скрылся в облаках, — а они всё машут, машут, машут…

Пушок

(Очень живой уголок)

У нашего друга Коли был сиамский кот. Худенький, мускулистый, с васильковыми глазками. Уши, как у охотничьей собаки, почуявшей дичь, постоянно стояли торчком. Шерсти было мало. Звали Пушком.

Этот потомок гордых и независимых красавцев, которые на родине его предков в Таиланде приравнены к священным животным, периодически прогуливался в Колином дворе, куда заглядывала и наша компания.

В этом дворе многие хозяева собак выгуливали их без поводков, здесь же бродили всевозможные коты. Пушок любил поиграть и с теми, и с другими.

Но если какая-то псина бросалась к Пушку с нехорошими целями, тот не удирал и не взлетал от страха на деревья. Габариты противника его не волновали — будь это дог, бульдог или, образно говоря, собака Баскервилей. Подпустив поближе врага, Пушок чуть уклонялся, а когда тот по инерции пролетал вперед, прыгал ему сзади на холку и, вцепившись, как клещ, тремя лапами в пса, когтями свободной долбил его по носу.

Очумевший от боли пес вылетал со двора, безуспешно пытаясь сбросить Пушка, который восседал на нем с уверенностью Буденного, скачущего на любимом рысаке.

Хозяин собаки, сопровождаемый нашими пожеланиями: «На поводке надо выгуливать!», — безуспешно пытался догнать тандем, ругая Колю и его домашнего питомца.

Многие жертвы Пушка были породистыми, а их хозяева торговали щенками. Если бы «собачники» знали о том, что говорится в конце этого текста, они со своими дорогущими четвероногими друзьями, возможно, дышали бы свежим воздухом во дворе, держа их не на поводках — на цепях.

Участники «собачьего» бизнеса попросили Колю выгуливать кота также на поводке. И можно было видеть такую картину: Коля вышагивает, удерживая окольцованного ошейником и ограниченного в своих порывах Пушка, и здоровенных собак, которые, завидев своего невзрачного обидчика, тянут поводки вместе с хозяевами в дальние уголки дворовой территории.

…Оказывается, сиамская порода к домашним котам имеет отдаленное отношение: их пращурами были пумы.

Научный подход

Член нашей комсомольско-молодежной бригады слесарей Володя Бобров,* или просто Боб, подозревал всех нас, своих соратников по напильникам, зубилам, паяльникам и выполнению плана, в скрытной принадлежности к еврейской национальности.

Нашему бригадиру Коле Сахарову Боб говорил:

— Ты же какой-нибудь Сахарович в лучшем случае. Анекдот помнишь: «Сахаров-Сахарович-Цукерман?»

— Отвали, Боб, — с привычным равнодушием к таким подозрениям отвечал Коля. — Займись делом: нарежь в заготовке резьбу М 10.

— У тебя есть одно, но слабое оправдание — голубые глаза, — вслух размышлял Боб во время наших перекуров, пристально всматриваясь в лицо Сашки Игнатьева. — Но существует особый тип семитов — исключительно голубоглазых. Ты один из них. Поэтому ты такой умный: я вот, чистокровный русский, только техникум осилил, а ты в институте учишься.

— Боб, я же на вечернем, — как бы оправдывался Сашка. — А разве евреи слесарями работают?

— Я тоже так думал, пока с вами не связался.

По мнению Боба, скрытыми евреями были все члены бригады — Генка Калинин, Витька Фатюшин, Олег Дрозденко, Сашка Родимов, примкнувший к ним начальник нашего цеха Игорь Константинович Кичаев и другие.

Насчет автора этих строк и еще одного труженика молотка и наждачки — Вовки Тишкина у Боба даже тени сомнения не возникало: наши фамилии, по его мнению, сами по себе были неопровержимыми уликами.

Боб раздобыл где-то справочник об антропологических особенностях представителей семитских национальностей.

Штангенциркулем он старательно замерил параметры наших черепов, длину носов, ширину ртов, уши, подбородки. Результаты заносил в особую тетрадь. Руководствуясь таблицами справочника, научно подтвердил свои наблюдения и подозрения. Но критерии, включенные в справочник, оказались универсальными: мы измерили Боба тем же инструментом. Выяснилось, что и он полностью подпадает под параметры, якобы характерные для граждан, населяющих Землю обетованную

— Неужели и я? Не ожидал, — удивился Боб…

* Здесь и далее фамилии персонажей юморески вымышлены (кроме, разумеется, фамилии автора).

Пародии

Касса Госдепа

Тихо, спокойно стало в наших Верхних Петушках. Живи и радуйся. Нам вот газопровод обещали. Пока ждали, весь лес на дрова употребили. По этой причине лесопилка наша закрылась. И правильно: шуму от нее больно много. Петухов давно поели вместе с курями-гусями, коровами, лошадьми и прочей горластой живностью. Огородами никто уже не увлекается: черенки от лопат тоже на растопку пошли. А бурьян сейчас такой, что ихние джунгли против него — тьфу и растереть. Лебеды много. Вкусная, когда сваришь. И на зиму можно насушить.

Чё? Сам ты отсталый. У нас есть магазин, есть дорога до райцентра. По ней проехать можно. Спасибо шефам из соседней дивизии, которые в наш магазин хлеб по этой дороге на танках завозят. А когда они застревают, батоны доставляют к нам по воздуху — в болванках снарядов дальнобойных орудий. Иногда и колбаски так подкидывают. Бывает, в избу болванка прилетит, а я и рад хлебушку-то и колбаске на дармовщину. А что дыра в крыше — так одной больше, одной меньше…

И в избе тихо, спокойно. Мыши не мешают — убежали вместе с котом, так как есть им нечего. Домашнюю утварь я давно на дрова приспособил.

Телек имеется. Без него нельзя. В нем всю правду узнаешь. Когда показывают, как у них все плохо, радуюсь, как у нас все хорошо. Говорят, что скоро Европа с этим… Евр… Еврейским союзом накроются вместе с Америкой. Скорей бы уж, злой я на них, потому что они нас не любят. А еще радуешься, когда показывают, как хорошо бомбят наши ненаших. Когда по телеку говорят, что страна встает с колен, я тоже пытаюсь подняться с пола, где обычно отдыхаю с бутылочкой.

Хорошо живу. Вот только с деньжатами туговато. Хлебца не на что купить. А по телеку передают, что мериканский Госдеп платит всем, кто в Москве на митинги ходит этих… недовольных нашей прекрасной жизнью. Госдеп вербует их в шпионы. Дай, думаю, попытаю счастья, заделаюсь понарошку шпионом, чтобы деньжат срубить.

Набрал по соседям на один билет на электричку. Оделся во все лучшее и потеплее: дело зимой было. До райцентра, где станция, с оказией подкинули на броне шефы. Билет не брал, конечно: от контролеров часок бегал по вагонам. Отстали, когда на крышу взобрался. С ветерком домчался.

Пока нашел площадь, где шпионы эти собирались, там уже их целая туча набежала. Выступают, радуются чему-то. Неужто опоздал и госдеповские деньги до меня раздали? Может, что-то еще осталось? Ищу кассу, где их, по идее, должны выдавать. Что-то не видать. Наверно, здесь сперва списки составляют, а платят в конце. Спрашиваю одного шпиона:

— А где тут записывают?

— Куда?

— Ну, чтобы деньги получить. Касса где?

— Какая касса?

— Этого… Госдепа. По телеку говорят, что он здесь деньги всем дает. А как — долларами или рублями?

— Монгольскими тугриками.

Вижу, шпион этот издевается: свою доляху вырвал и темнит. Мою, наверно, тоже хочет прикарманить.

— А когда давать-то будут?

— Да в любой момент могут начать.

Тут ОМОН набежал и начал направо-налево раздавать. Перепало и мне дубинкой по спине. Да мне это как слону дробина: у меня там давно мозоль набит от колов, которыми нас бугаи из соседних Нижних Петушков охаживали в молодости после танцев в клубе.

Дали мне 15 суток. А хорошо там было. Поел нормально. В камере тепло — спи, отдыхай. Но компания попалась скучная. Все шпионы с митинга. Разговоры вели секретные. Талдычили про какого-то Канта. Главный у них, видать. А я их про деньги Госдепа все старался выведать. Они говорят:

— Вы лучше сходите на другой митинг — за партию «Щедрая Россия». Там платят.

Когда срок отсидки вышел, попросил ментов, чтобы разрешили побыть еще недельку-другую.

— Тыща баксов — и сиди дальше, — смеются они. — А хочешь, посмотри косо вон на того сержанта, и мы тебя лет на 5 оформим за нападение при исполнении. Бесплатно поедешь на южный берег Белого моря или в солнечный Магадан.

Пошел на митинг, куда шпионы послали. Задолго до начала прикандыбал — черт их знает, когда деньги там начинают давать. Жду-пожду, брожу один по площади. Мороз сильный. Из-под ватника фляжечку достаю с первачком, отхлебываю потихоньку, валенками один о другой постукиваю. Откуда ни возьмись — журналистка знакомая, по телеку ее много раз видел:

— Политику нашей партии поддерживают самые простые люди! — кричит в микрофон. — Вы ведь для этого пришли на митинг?

Говорю, что прибыл специально из старинной русской деревни Верхние Петушки.

— Вас односельчане направили?

— Да-да, — киваю. — Единогласно. Как наиболее сознательного жителя, преданного делу нашей партии.

— Какие изменения произошли в вашей деревне благодаря мудрой политике «Щедрой России»?

Стал было рассказывать, как хорошо, спокойно мы живем, о заботе шефов-танкистов. Тут дама эта почему-то исчезла.

Смотрю — автобусы подъезжают, оттуда люди вылезают, им плакаты дают, командуют, куда становиться и что кричать. Меня поставили с ребятами-азиатами.

Обещали денег, хватит на 10 батонов. За такие бабки я готов был хоть неделю поддерживать нашу родную партию. После митинга подходит человек со списком. Я заметил, как он отстегивал другим участникам:

— Какая организация? — спрашивает.

— Верхние Петушки! — рапортую.

— Такой в списке нет. До свидания.

— Я сюда направлен общественностью!

— Вот пусть она вам и заплатит.

Ребятам-азиатам тоже ничего не перепало: сказали, что кричали они без огонька и с акцентом.

Кое-как вернулся домой. Соседи в гости повадились, должок за билет просят вернуть и еще денег дать. Говорят, ты там разбогател, поделись. Объясняю, что не заплатили ничего, что пострадал за народ, синяк на спине показываю. Они шумят, что по телеку меня видели, значит, бабки получил. Чтобы отвязались, сказал, что в монгольских тугриках давали, а в нашем сельпо их не примут.

А по телеку опять про деньги Госдепа. Дошло тут до меня: дурит наш народ Госдеп этот. Зажал доллары. Надо туда ехать. Помогите, люди добрые, разоблачить контру на месте.

Почты у нас нет. Шлите деньги голубиной — на деревню Верхние Петушки Ване Жукову, врагу Госдепа. Моя хата с краю.

Ой, дурят…

Ой, дурят малышей некоторые детские писатели, ой, дурят… А также их родителей, бездумно читающих своим чадам на первый взгляд такие добрые стихи. Вспомним, к примеру, следующее нетленное четверостишие:

Наша Таня громко плачет,

Уронила в речку мячик.

Тише, Танечка, не плачь,

Не утонет в речке мяч.

Рассмотрим варианты развития этого сюжета. Девочка Таня шла по мостику, переброшенному через неширокую водную гладь. Это была не Волга или Дон, так как к ним слово «речка» не относится. Девчушка держала в руках мячик. Она, скорее всего, была с родственниками («наша Таня»).

Таня, возможно, споткнулась, и мячик упал в воду. Она заплакала, глядя, как тот уплывает вниз по течению. Родственники же вместо того, чтобы попытаться достать мяч или, понимая, что это бесполезно, хотя бы пообещать девочке купить новый, успокаивают ее тем, что мяч, мол, не утонет.

…Кто бы сомневался. Он, конечно, не утонет, но ребенок рискует потерять его навсегда. Лукавые взрослые это, конечно, осознают, но скрывают правду от Тани.

При этом еще настаивают, чтобы она потише себя вела, так как ее громкий плач режет им слух, иначе они бы не кричали: «Тише, Танечка!» В их понимании этот мячик — невелика потеря и нечего тут слезы лить и голосить.

Вариант второй. Таня играла с мячом на берегу речки, и он случайно попал в воду. В этой ситуации достать его вообще не представляло никакого труда. Родственникам можно было просто подождать, пока резиновый кругляш прибьет к берегу. Но они и тут палец о палец не ударили.

Чтобы дети не потеряли веру во взрослых, текст должен быть такой:

Наша Таня громко плачет,

Уронила в речку мячик.

Ты не плачь, Танюш, не плачь,

Мы достанем этот мяч!

(Варианты: «Мы подарим новый мяч!», «Завтра купим новый мяч!»)

Еще один общеизвестный стих:

Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу.

Все равно его не брошу —

Потому что он хороший.

Получается, что несколько человек (минимум двое, а то и больше, т. к. глагол «уронили» множественного числа) умышленно «роняют», а фактически — сбрасывают, швыряют игрушку на пол. Чем она помешала этим личностям — остается загадкой.

Но и этого им показалось мало: они мишке еще и лапу отрывают. Каким образом? Кто-то из данной, не побоюсь этих слов, шайки вандалов держал игрушку за голову, кто-то тянул за лапу до тех пор, пока она не отлетела от «туловища».

Можно, конечно, вздохнуть с облегчением, что потрошители ограничилась одной лапой. Могли ведь и голову оторвать, и другие конечности…

Чтобы не возникало подобных вопросов, этот сюжет нужно было изложить так:

Мишка мой упал вдруг на пол (сквозняком, к примеру, сдуло),

Оторвалась его лапа (плохо на фабрике пришили).

Все равно его не брошу —

Потому что он хороший.

Бог Ра

Кризис жанра

— Ничего-ничего, у всех бывают творческие паузы, — успокаивал себя популярный писатель-сатирик.

Еще недавно публика радостно аплодировала его юморескам о тупых, скучных, прижимистых америкосах. На их фоне любой обвешанный золотыми цепями упитанный товарищ с тремя классами средней школы или воспитанник коррекционной чувствовал себя гением.

— Эх, золотая жила была, — сокрушался мэтр. — Как кормила…

Кризис подкрался незаметно. За многие годы лицезрения виртуоза пера и слова на ТВ даже такая публика начала уставать от этой темы, стабильной, как курс рубля к доллару в эпоху СССР. Стали задавать неправильные вопросы — если америкосы и прочие иноземцы такие недоразвитые, то как им удалось слетать на Луну, изобрести Интернет, компьютеры, все эти цифровые вещицы, без которых мы сейчас — никак? А почему наши граждане предпочитают их подержанные авто новенькой продукции родного автопрома?

Требовалась новая идея.

— Нужен порыв, прорыв и креатив! Может, поюморить над… — мэтр перевел взгляд куда-то ввысь. — Не надо, — осадил он опасный ход мысли. — Найдут еще незадекларированный запасной аэродромчик в одной из уютных стран Европы. Да и другой, который по случаю удачно прикупил в еще более безопасных и теплых краях, не приведи Господи, засекут…

При воспоминаниях об этих комфортных хатыньках его взор затуманился мечтательной слезой. А время сейчас сложное. Полыхнуть может в любой момент. Это он чувствовал своим натренированным политическим чутьем художника слова и человека дела.

Краем уха он где-то слышал, что в древности славяне поклонялись некоему Богу Солнца Ра. «А почему бы не заявить, что все современные слова, где есть это «ра», олицетворяют нечто светлое, солнечное, оптимистичное, радостное? Меняю образ: был юмористом, стану филологом, сделавшим сенсационное открытие. На ТВ дорожка давно протоптана. Как говорится, «никто не помешает настоящему таланту пробиться на сцену. Даже вахтер».

Истина — в ТВ

— Смотрите, — вскоре вещал с экранов бывший сатирик, ныне лингвист. — «РАдость», «РАдуга», «РАсцвет», «РАзвитие», «РАзум», «РАкета, «уРА!» — эти слова символизируют все светлое, устремленное ввысь, вперед, позитивное, духоподъемное, связанное с почитаемым нашими предками-славянами Богом Солнца Ра!

— Есть всего несколько исключений, но они только подтверждают научность моего открытия, — уверенно проповедовал мэтр тонкости языкознания телепастве, привыкшей, что телевизор всегда изрекает истину в последней инстанции. — К примеру, слово «РАзгром». Только на первый взгляд оно пессимистично и якобы ничего общего с небесными, светлыми силами не имеющее.

«Гром» — вот ключ к правильному пониманию истинного значения этого слова! Это явление природы, ниспосланное свыше Богом Ра, наглядно отражается в бессмертных строках: «Когда весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом!»

СпРАведливый приговор

Однажды мэтру приснился сон.

За столом — трое в черных мантиях.

Он — на скамье подсудимых.

— Кто вы? — вопрошает писатель.

— Cудьи. Рассматриваем обвинение по вашему делу, батенька, — отвечают эти в черном.

— А судьи кто? — удачно вспомнил классика мэтр.

— Позвольте представиться: Владимир Иванович Даль, Сергей Иванович Ожегов и Дмитрий Николаевич Ушаков.

— А, так это вы толковые словари придумали?

— Ваша популярность, конечно, несопоставима с нашей, и нам особенно приятно, что вы о нас слышали. Но приступим к допросу. Ваша профессия?

— Я известный писатель-сатирик, а также крупный ученый-лингвист.

— А какое у вас образование?

— Я инженер по паровым котлам.

— Так и занимались бы этими… котлами.

— Чехов тоже не филолог. А Горький вообще обходился без высшего.

— Зачем же вы, любезный, народ в заблуждение вводите насчет этих слов с «ра»? У них же совсем иные значения. Например, «разгром» ничего общего с вашей трактовкой не имеет.

— Вы просто завидуете моей славе и лингвистическому дарованию. Вас самих давно уже нет на этом свете.

— Вы правы, батенька. Но труды наши живут. Жаль, что вы не удосужились с ними ознакомиться, прежде чем заявлять о своем «открытии». Придется, любезный, за это отвечать.

— Так я всего лишь простой советский инженер, — почуяв недоброе, пошел на попятную писатель.

— Оглашаем приговор: за неоднократные попытки испортить русский язык и обман людей приговорить подсудимого к РАсстрелу.

— За что?

— А что вы так волнуетесь, сударь? По вашей же гипотезе, слово с «ра» означает нечто приятное, позитивное и замечательное. И настроение у вас сейчас должно быть РАдостное.

— Не имеете права!

— А так как РАсстреливать приговоренных принято по утрам, с первыми лучами солнца — символом вашего бога РА — приговор привести в исполнение на РАссвете. Желаем вам попасть сразу в РАй, минуя промежуточные инстанции.

…

— Ты чего? — толкнула в бок кричащего во сне мужа супруга.

— Приснится же такое, — утирая пот со лба, ответил мэтр. — От греха подальше лучше вернуться к своим америкосам. И хорошо, что у нас с ними плохие отношения.

Последователи Станиславского

Средневековые инквизиторы считали, что Коперник, Джордано Бруно, Галилей, говоря по-современному, были лжеучеными. В сталинские времена радостно признали лженаукой генетику и «публичную девку буржуазии» кибернетику.

Сейчас нелегкий труд по выяснению, что считать наукой, а что — шарлатанством, взяла на себя комиссия РАН по разоблачению лженаук. Возглавляет ее некий физик-теоретик. Под его руководством уже успешно разоблачили гомеопатию, история которой со времен основателя этой науки немецкого ученого Ганемана насчитывает более 200 лет. Но физик, аки Станиславский, восклицает: «Не верю!» На очереди борцов со лженаукой те, кто протестует против поголовных прививок или позволяет себе усомниться в ВИЧ из-за отсутствия, по их мнению, доказательств его существования.

Представьте себе

Идет заседание комиссии по разоблачению лженаук:

— Эх, жаль, что генетику и кибернетику до нас объявили лженауками. Ха-ха. Шутка.

— Нам тоже есть чем заняться. Обсудим гомеопатию. Что это такое — лично мне непонятно. Есть там известные имена?

— Вроде какой-то Ганеман был.

— Он из минздрава?

— Не. Из Франции. Или Англии… Недавно помер, кажется.

— Отлично: «крыши» у них нет.

— Я — физик-теоретик, не верю, что с помощью каких-то шариков гомеопат может кого-то вылечить. Шарлатанство. То ли дело парацетамол: выпил — и выздоровел.

— Надо бы еще тех, кто не верит в ВИЧ, разоблачить. А у них есть популярные личности?

— Кажется, в Америке такие имеются. Утверждают, что ВИЧ не существует. Давайте объявим их лжеучеными.

— Стремно. Слышал, что это лауреаты Нобелевской премии. Могут появиться проблемы. А у меня в Штатах хатынька.

— А у меня там дети учатся.

— Давайте лучше химию рассмотрим. Это вообще темный лес. У меня по этому предмету в школе тройка была, и я не верю, что ее можно считать наукой.

— Дай срок, разберемся и с химией…

А не замахнуться ли нам на Александра нашего?

Был у нас на литфаке предмет «лингвистический анализ текста». Преподаватели учили разбирать стихотворения Пушкина, чтобы понять, с помощью каких лингвистических, синтаксических и других средств автор добивался максимальной выразительности текста.

Мы изучали автографы пушкинских стихотворений, удивляясь, что гениальный автор зачастую много раз перечеркивал написанное в поисках единственно точного слова или образа.

А вот известное со школы «Зимнее утро» при более внимательном прочтении сейчас вызывает вопросы. Вспомним несколько строф из этого произведения.

Мороз и солнце; день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный —

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры,

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

Прим.: «Северной», «севера…» В соседних строках почему-то оказались однокоренные слова.

Вся комната янтарным блеском

Озарена. Веселым треском

Трещит затопленная печь.

Прим.: «Треском», «трещит». Тот же вопрос.

Приятно думать у лежанки.

Прим.: «У лежанки» — это где? На полу? Но предположим, автор любовался зимним утром, сидя в кресле-качалке.

Но знаешь: не велеть ли в санки

Кобылку бурую запречь?

Прим.: Почему именно «кобылку бурую», а не, к примеру, «конька каурого»? И именно «бурую» кобылку, а не «серую», «быструю» и т.п.? Вряд ли там был целый табун, где находилась единственная и неповторимая «бурая кобылка».

Скользя по утреннему снегу,

Друг милый, предадимся бегу

Нетерпеливого коня.

Прим.: «Кобылка бурая» обернулась вдруг «нетерпеливым конем». Как это произошло — загадка. Если бы автор вместо «кобылки бурой» выбрал вариант «лошадку бурую», вопрос бы, очевидно, не возник.

Литературоведы утверждают, что Пушкин в тот период был в счастливом состоянии влюбленности. Это стихотворение он написал за один день набело и не правил:

Разумеется, автор этих строк далек от мысли, что поэт не заметил того, о чем мы говорили. Можно предположить, что все его внимание было обращено на свою «звезду севера» и не до правки текста ему было…

ГАИ, ГАИ — МОЯ ЗВЕЗДА

Праздник

Наверное, каждый автолюбитель может рассказать о забавных (и не только) случаях общения с сотрудниками ГИБДД. Автору этих строк за 10 лет ежедневного руления тоже есть что вспомнить.

Сразу оговорюсь: работников Госавтоинспекции ценю и уважаю за их нелегкий труд, но в любой профессии есть, скажем так, своеобразные люди…

Еду в один из праздничных дней по Окружной дороге. От поста ГАИ отделяется сотрудник, машет мне жезлом. Сворачиваю на обочину.

Гаишник подходит, козыряет:

— Сержант Перепелкин!* Ваши права, документы на машину!

Рассматривая их, выражает сомнение:

— Что-то от вас запашком вроде тянет. А давайте-ка в трубочку дунем.

Посмотрев на результат «дуновения», говорит с укоризной:

— Что же вы, уважаемый водитель: весь народ сегодня отмечает праздник, а вы трезвый.

— А я за рулем не употребляю. Домой приеду, обязательно отмечу. И еще как.

— Ну да, ну да, — вздыхает гаишник с сожалением, направляясь к другой машине, которую он успел, общаясь со мной, «выхватить» из потока.

Сценарий повторяется:

— Что же вы, уважаемый водитель, наши праздники игнорируете? Это как-то не патриотично…

*Фамилия вымышленная.

Штраф

…Потратив почти все деньги на полный бак, на оставшиеся я купил домой пакет картошки. Положил на сиденье рядом. Подъезжаю к перекрестку перед обширной площадью. У светофора — длинная очередь машин. Поехал на зеленый, но автомобилей впереди оказалось так много, что на красный я все еще пересекал площадь.

Тут же раздалась соловьиная трель милицейского свистка. Подбегает гаишник:

— Младший лейтенант Малосольный!* Вы нарушили пункт пять, дробь один, тире сто сорок четыре ПДД.** Оплачивайте штраф (тогда штрафы брали на месте — Авт).

— А денег нет, — чистосердечно признаюсь.

Гаишник не верит, и в его голосе зазвучали металлические нотки:

— Вам придется со мной проехать. Оформим наказание за неповиновение и оскорбление при исполнении.

— Вас оскорбило, что у меня нет денег?

— А что есть? Дай хоть что-нибудь.

— Картошка есть.

— Давай.

— Бери, — открываю пассажирскую дверь.

Гаишник берет пакет и, прижимая его к кителю правой рукой, козыряет левой и ею же, жестом человека широкой души, приглашает ехать дальше…

* Фамилия вымышленная.

**Правила дорожного движения.

Мечты сбываются

(Анекдот)

Сидит гаишник на своем посту в служебном сооружении у трассы. Конец дня, уже устал деньги собирать. На вопрос проезжающих мимо коллег — как дела?, сцепив пальцы рук, пытается как бы с трудом свести вмести ладони. Кошелек, мол, так забит, что не сомнешь.

Скучно, от безделья гаишник ловит мух. Вдруг попадается золотая и говорит ему человеческим голосом:

— Отпусти меня, я выполню три твои заветных желания.

Тот от неожиданности дар речи потерял, но быстро сообразил, что такой случай бывает раз в жизни.

— Хочу, — говорит, — чтобы золотая яхта Абрамовича моей стала, а он бултыхался за бортом.

— Без проблем, — отвечает муха.

И гаишник уже на этой яхте возлегает на кровати из царских покоев, вокруг персонал суетится, а из волн доносятся крики олигарха: «Помогите, спасите!»

— Что еще? — вопрошает муха.

— Хочу собственный остров — с дворцом, золотой посудой, аэродромом, чтобы тыща слуг была и красотки ублажали, само-собой — вино, коньячок, и чтобы артисты пели и плясали!

— Пожалуйста, — говорит муха.

И вот он уже наслаждается жизнью на берегу океана под пальмами, слуги, девицы старательно ублажают, и всё остальное в наличии, как заказывал.

— Давай последнее желание, — предлагает муха.

Думал гаишник, думал: чтобы еще такое потребовать, чтоб потом не жалеть всю жизнь, что продешевил. Говорит:

— Хочу, чтобы денег было — девать некуда, и при этом чтобы вообще ничего не делать!

— Будет исполнено! — рапортует муха.

И вновь сидит гаишник на своем посту и мух ловит…

УДАРИМ РИФМОЙ ПО ЖИЗНИ РИФАМ

Харизма

Не смотри на «проталины» на нашей «харизме».

Родились мы при Сталине —

Но не при царизме!

АНЕКДОТЫ В ТЕМУ

Попитка — нэ питка

Сталин — Горькому:

— Товарищ Горький! Ви написали роман «Мат». А могли бы ви написать роман «Атэц?»

— Попытаюсь, попытаюсь, товарищ Сталин.

— Попитайтесь, попитайтесь. Ведь попитка — нэ питка? Правильно я говорю, товарищ Берия?

Творческая пауза

Сталин спрашивает Ягоду:

— Что пишет сейчас наш дорогой Алексей Максимович?

— Ничего, товарищ Сталин, — отвечает чекист. — Он прикован к постели. — Да, в таком положении вряд ли что-то напишешь. Пусть пока над романом «Отэц» думает.

Сгоните с Пушкина ворону

           …И назовет меня всяк сущий в ней язык,

             И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

             Тунгус, и друг степей калмык.

                А. С. Пушкин, «Памятник».

Сгоните с Пушкина ворону.

Ворона — это не корона,

И венценосному певцу

Сия ворона не к лицу.

А почему он зело зелен?

Ведь он не ниндзя, он же гений.

Вон рядом встал Сергей Есенин,

Хоть и не Пушкин, а вид бодрее.

И Маяковский — бывший классик,

Весь из себя, как ананасик,

И даже Гоголь наш печальный —

Новьё, колечко обручальное!

А Пушкин будто мхом порос,

Хотя и был великоросс.

Хватает денег нам на все —

На войны, шоу, то да се,

А на любимого поэта

Бюджета, ясно дело, нету.

Эй вы, друзья степей калмыки,

Тунгусы, что и ныне дики,

Неужто финнов нам просить

Сию скульптуру обновить?

Под сюртуком рука поэта.

Полез, видать, за пистолетом.

И жертв возмездия за это

Поглотит медленная Лета…

К этим стихам  появилась и музыка. Послушать эту шуточную песню:

http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/72775.html

Страница автора andrewdmitr15 (Дмитревский Андрей Александрович). Исп. автор.

Не пиши

Я пишу, как дышу…

(Расхожий стихотворный штамп)

Ты ж не можешь не дышать — и дыши.

А если можешь не писать — не пиши.

Ты уверен, что стихи хороши?

Может, штампов там полно — не спеши

И подумай, чтоб народ не смешить.

Лучше танцами займись для души,

Завяжи с терзаньем рифмы в тиши,

Пламя гордости своей потуши.

Если можешь не писать — не пиши.

О национальном вопросе

Нацвопрос» предельно прост,

Скажете едва ли:

«Он хороший человек,

Но плохой узбек (татарин, болгарин…)»